Непревзойдённый балагур

Часы – диковинные птицы —

На крыльях время нам несут.

По большей части круглолицы,

Уводят в мир шальных минут,

Секунд, бегущих торопливо,

И даже меньших их долей.

Зарядки нет – стоят лениво.

Лихой завод – бегут быстрей.

Не наблюдаем их мы всуе —

И можем счастливо летать.

Зато когда, надев, рискуем —

Способны цели достигать!

Мы рождаемся, живём и умираем,

Как ручей, спешащий в бурный океан.

Восхищаемся, влюбляемся, страдаем

И в иллюзиях плодим самообман.

Наших светлых лет конечность очевидна —

В палых листьях, увядающей траве,

И поэтому давайте дальновидно

Дни потратим в бесшабашном озорстве.

Пусть короткий миг, но яркого горенья,

Полный шуток, карнавальных ассорти

И надежды на фатальное везенье,

Что потомки не заблудятся в пути.

Да, женщина любит порой не мужчину,

А чувство, вспорхнувшее птицей в груди.

Она для симпатии ищет причину

И верит, что счастье её впереди.

Найдя подходящий объект, отдаётся

Со страстью, невиданной в прежние дни.

Над строгой моралью беспечно смеётся,

Презрев пересуды обширной родни.

Кому предназначены томные вздохи?

Несложно найти откровенный ответ:

Виновник в отчаянном переполохе —

Манящей Луны возбуждающий свет!

Любовь не боится оков и границ,

Подобна стихии ревущих морей.

Способна клевать во дворе меж синиц,

Парить среди гордых степных журавлей.

Готова нарушить негласный закон,

Забыть про мещанскую напрочь мораль,

Приличный легко расцветить лексикон,

Сменить на кураж вековую печаль.

Приемлет колючих опасностей путь.

Интимные игры – коронный конёк.

Рисковых шагов не страшится ничуть,

Летит на огонь, как шальной мотылёк.

Любовную силу измерить нельзя.

Умеет она воскрешать и губить,

Из маленькой пешки состряпать ферзя,

Из взвинченных нервов канаты крутить.

Нетрудно ей сердце порвать в лоскуты,

Запутать любой тренированный мозг,

Явить ад сомнений и рай красоты,

Сменить кракелюр на изысканный лоск.

Не стоит пугаться томлений в ночи,

Мучительно прожитых в поисках дней:

Любовь – и фундамент, и стен кирпичи,

Мелодии счастья твой сольный диджей.

Жизнь – бескрайний океан:

То штормит, то спит довольно,

Вызывает ураган

И блестит в лучах фривольно.

Сочетает мирный штиль

С грозовыми бурунами,

А любовный водевиль —

С недоверия цунами.

Волны могут, обласкав,

Унести в хмельные дали

Или, пеной поиграв,

Бросить в тягостной печали.

Можно недра изучать,

Достигать глубин порока

Или тихо дрейфовать

Вдалеке от злого рока.

Этот выбор – за тобой.

Слабому – в покое счастье.

Но смотри: зовёт прибой,

Обещает бурю страсти!

Дно полно погибших шхун,

Несусветного богатства.

Если дерзок, смел и юн —

Пред тобою путь пиратства.

Бесконечна сеть дорог,

Размышлений и метаний.

Покидай скупой порог,

Паруса подняв мечтаний!

Небо – поле голубое,

Облака на нём – цветы.

Впечатленье неземное

Первозданной красоты.

Распускаются бутоны

И плывут спокойно вдаль,

Солнца яркого фотоны

Украшают пастораль.

Невесомые букеты

Растворяются легко —

Бесконечность эстафеты

Протекает высоко.

Поле изредка темнеет,

Серым полнится свинцом.

Караван цветов редеет,

Опадает вниз дождём.

Благодатный ветер, дуя,

Вновь несёт аквамарин.

Тучи, весело танцуя,

Повторяют балерин.

На закате – разноцветье,

На рассвете – благодать.

Я готов десятилетья

В этом поле пролежать!

Каждый девственный лес – это царство земли,

Где деревья – маркизы, князья и бароны.

Несомненно, по мощи дубы – короли,

Им покорно внимают в траве шампиньоны.

Ели – это колючая стройная рать,

Клёны – франты, берёзы в серёжках – кокетки.

Взгляд от дивных рябин нелегко оторвать,

А густые кусты – их послушные детки.

Много в чаще живёт простодушных осин.

На пригорках шумят сладострастные липы.

Покрывает опушки густой ковролин.

В непогоду черёмух доносятся всхлипы.

Дерева присягают всевластной земле,

Осыпая с ветвей золотые купюры,

И с волненьем готовятся на дефиле,

Разукрасив волшебно свои шевелюры.

После танцев с ветрами дождливой порой

Они следуют мирно в морозное царство,

Погружаясь в целительный сон затяжной,

До весны забывают цветенья бунтарство.

Отдохнуть рядом с ними приятно душой,

Хризолиты листвы – вот для сердца богатство.

Я хочу обрести среди сосен покой

И навечно вступить в их зелёное братство.

Голод страждущей горько души —

Беспричинная глупая ревность:

Там, где золото, – видит гроши,

Из феерий плодит повседневность.

Раздражает досадой пустой,

Ждёт подачек любви, объяснений,

То обидой кольнёт, то мольбой,

Не приемлет спокойных решений.

Заставляет сердца полыхать

Самым едким огнём мирозданья,

Не стараясь от боли сбежать,

Рушит хрупкой симпатии зданье.

Часто грубый пожар – ерунда.

Выживают порой бедолаги.

Только шрамы в груди – навсегда,

И ожоги – кровавые флаги.

Бредёшь то в сумерках, то ночью,

Пути не видно – глаз коли.

Туманных размышлений клочья

Маячат призрачно вдали.

Мелькают косо полутени,

Запутан каверзно маршрут.

Наверх и вниз ведут ступени

И время скаредно крадут.

Шоссе впотьмах, на трассах пробки,

Не разобраться, кто и где.

Причудливо петляют тропки

В неугомонной чехарде.

Пугает тьма на серпантине,

Плюётся грязью колея.

Безликий мир погряз в рутине.

Страшна во мраке толчея.

Вдруг – освещённая дорога,

Призывным блеском манит новь.

Уносится к чертям тревога.

О, это – новая любовь!

Будильник – поцелуй рассвета

С неоживлённого двора,

Противник злой иммунитета

К подъёму с раннего утра,

Приверженец рабочих будней

И не любитель выходных,

Лишь глыбе времени подсудный

Маэстро звуков ледяных,

Адепт внезапных пробуждений

И сталкер сумрачного дня,

Катализатор побуждений…

Громкоголосая фигня.

Предрассветное серое небо —

Лист помятый невзрачной бумаги.

Звёзды – крошки вселенского хлеба —

Исчезают к утру, бедолаги.

Лик Луны – капля блеклой побелки,

Позабытой в аврале ремонта.

Ночь не очень искусна в отделке —

Мир неявственный до горизонта.

Диск оранжево-яркий винила,

Появившись без всякой огласки,

Заиграет – и светлая сила

Разольёт лучезарные краски.

Облако воспоминаний

В центре города один

Я фланировал в июле

Вдоль фасадов без машин,

Будто в тихом вестибюле.

Ветер в мареве кружил,

Где пустели магазины…

Я как вкопанный застыл

От увиденной картины:

Был светилом озарён

Пыли столб в подножье зданий —

Словно в вечности времён

Облако воспоминаний.

Разбитое сердце – стеклянный расколотый шар,

Упавший к роскошным ногам пышногрудой красотки.

Теперь ты не дамский угодник, а грустный клошар,

Злосчастная жертва гнетущей любовной чахотки.

В момент расставанья осколков взметнулся фонтан,

Калеча сосуды, вскрывая набухшие вены.

Но в блеске фрагментов был прошлого счастья канкан,

Сияние лучшей ночной эротической сцены.

Взлететь в облака дополнительный повод —

Взглянуть свысока на запруженный город,

Минуя обилие бешеных пробок.

В нём крыши домов – это крышки коробок.

Одну приоткрыть, заглянуть аккуратно,

Чтоб после вернуть без сомненья обратно.

Там прячется пазл из неистовой страсти,

Счастливой судьбы и нежданной напасти,

Идиллии будней, излишних амбиций,

Нужды и удачных вполне инвестиций,

Весёлого детства и старости здравой,

Доверчивой правды и лести лукавой,

Осколков любви и симпатии нежной,

Растраченных дней и работы прилежной.

Из мелочных дрязг и высокого чувства,

Дешёвых подделок, большого искусства,

Смертельной обиды, святого прощенья,

Публичности звёзд и талантов забвенья,

Бессилия власти, терпенья народа,

Отважных кумиров и жалкого сброда,

Сиянья надежды, тумана смятенья,

Глухого невежества и озаренья,

Безумного гнева, улыбки блаженства,

Кошмарных ошибок, игры совершенства.

Из зависти злобной и искренней дружбы,

Творений маэстро и муторной службы,

Великих открытий, бездарных интрижек,

Гламурных альбомов, зачитанных книжек,

Слепого восторга, унынья сплошного,

Спокойной дороги, пути рокового,

Животного страха, гусарской бравады,

Кровавой вендетты, нежданной пощады.

Обширна палитра желаний, течений,

Ужасных просчётов, отличных решений!

Во всём разобраться не хватит и века.

Как пазл, многолика судьба человека!

Ревность – вечно горящий кустарник

С огрубевшей, колючей листвой.

Иногда отрезвленье-пожарник

Тот огонь поливает водой

Веских доводов и оправданий.

Но рождаются всполохи вновь,

В ореоле благих обещаний

Будоражат безудержно кровь.

Миг – и снова костром полыхают

Золотые доверья сады.

Подозренья легко убивают

Беззащитного счастья плоды.

Не поддаются порывы контролю.

Ветру не нужен с печатью мандат,

Чтоб разгуляться по тихому полю

Или устроить лихой листопад.

Смерч появляется без разрешенья

И производит сильнейший фурор:

Он изменяет пейзаж за мгновенье

Скучным банальностям наперекор.

Так же внезапно врывается чувство

Вихрем эмоций из дивных миров.

В сердце – пожар, в венах – пена безумства.

Вот она – с первого взгляда любовь!

Ревущее пламя лесного костра,

Спокойные всполохи в топке камина.

В обоих и угли, и… божья искра,

И каждый из них настоящий мужчина.

Огонь, разгораясь, способен спалить —

Иль мягко согреть, если бесится стужа.

Пикантный вопрос не могу я решить:

Чьи слаще уста мне? Любовника? Мужа?

Золотая монета любви – адюльтер —

Манит блеском запретным призывно.

И крутой коммерсант, и простой инженер

Размышляют о нём позитивно.

Он дарует приятную сладкую дрожь,

Соблазнительно нервы щекочет,

Порождает красивую наглую ложь,

Раскалённою кровью клокочет.

Сердце дразнят опасность, намеренный риск.

Распаляет азарт обладанья,

Похотливые стоны, восторженный визг

Непристойные будят желанья.

Но такой капитал не подходит для благ —

В банке счастья другие богатства.

Здесь семейные узы, домашний очаг

И друзей нерушимое братство.

Цвёл великий парад перспектив на заре,

Дефиле вариантов развития.

Я бы мог воплотиться в крутом бунтаре,

Делать важные миру открытия.

За окном расстилалась ватага дорог,

Интригующих до неприличия.

Надо было решиться шагнуть за порог,

Оценить коренные различия.

Много в мир выводило несхожих дверей —

Чёрных, белых, тяжёлых, податливых,

Впечатляла солидная связка ключей:

Подобрать – пустяки для догадливых.

Но от страха меня обуял паралич.

Постоял, глядя в дырку замочную, —

Сидя дома, устроил себе, словно сыч,

Добровольную ссылку бессрочную.

Растерялся, дурашка, не ведал, как быть,

Не делам отдавался, а прениям.

Предпочёл свой налаженный серенький быт

Неизвестности и изменениям.

Нерешительность мёртво вцепилась в меня,

Оплела паутина оплошностей.

Не найдя двери счастья, сгорел без огня…

Жизнь неиспользованных возможностей.