Непристойное влечение

Глава 3. Лиам

Но на следующий день неожиданно для себя я поехал по тому адресу… Понятия не имел, на что я надеялся. Но само провидение толкало меня вперёд и направляло мои руки, держащие руль. На левом плече сидел приспешник Бога или Дьявола, хрен его разберёт, но он нашёптывал, что я просто обязан поехать туда.

Остановившись перед высокими воротами дома в довольно обеспеченном районе, я засомневался. Мне казалось, что письмо было написано простой девушкой. Но адрес и богатый дом утверждали обратное. Я помялся возле внедорожника, одёрнул куртку и почувствовал себя лишним. Вдруг девушка уже замужем и счастлива в семье? А я приехал хрен знает для чего.

Ну и дурень же ты, Лиам!

Я махнул рукой и собрался уходить, но услышал детский плач. Жалобный и надрывный. От него сердце затрепетало бы даже у самого отъявленного мерзавца. К сожалению, через высокий забор ничего не было видно. Я обошёл дом кругом и выругался. Забор высотой почти семь-семь с половиной футов, не меньше. За ним надрывалась в громком плаче малышка.

Я подогнал свою тачку вплотную к забору и взобрался на машину. Оттуда подтянулся до верха забора. Ох, давно я не занимался верхолазанием. Лет так тридцать…

Через мгновение я уже стоял по ту сторону забора. Огляделся. Опрятный дворик с газоном. Детские качели, надувной бассейн и много игрушек возле него. Плач доносился откуда-то сбоку. Я побежал на звук и увидел малышку. Она сидела на дорожке и ревела в три ручья. У нее была кожа золотисто-карамельного оттенка и куча мелких кудряшек на голове. На вид девочке было года три, не больше. Я вспомнил слова о мулатке из письма и понял, что попал по нужному адресу.

– Эй, кроха, привет…

Я присел рядом с малышкой и дотронулся до её плеча. Из-за громкого плача она не сразу отреагировала на прикосновение. Но потом вздрогнула и обернулась. Зарёванная до ужаса. Огромные глазки, светло-карие с зелёными крапинками, были полны слёз.

– Как дела? Вижу, что не очень, да? Меня зовут Лиам. А тебя?

Я старался говорить дружелюбным тоном и был рад, что надел куртку. Так рукава скрывали множество чернильных татуировок на руках.

– К-к-кэнди, – проревела малышка.

– Ты красавица, Кэнди, но почему так горько плачешь? У тебя же есть мама? Где она?

– Она ушла! Мамы нет…

Я осторожно погладил малышку по плечикам и приобнял. Вспомнил, как однажды услышал такие же слова от отца. Я спросил, где мама, и в ответ услышал: «Мамы нет. Она ушла…» Позже выяснилось, что мама «ушла» из-за очередной передозировки во время творческого застоя. Мать и отец были творческими людьми. Недостаток вдохновения они иногда компенсировали наркотиками…

Тревога взметнулась внутри.

«Мамы нет. Она ушла…»

Эти слова могут обозначать что угодно. Вплоть до того, что неизвестная решила покончить с собой. Кто знает, вдруг письмо, полученное мной, было отправлено из отчаяния? Вдруг сука-тоска сожрала неизвестную мне девушку? В моей голове начали прокручиваться сценарии один ужаснее другого. Нужно узнать, где мама Кэнди. Спрашивать у рыдающего ребёнка серьёзные вещи – бесполезное занятие, уж я-то знаю.

Я подождал, пока она немного успокоится.

– Где ты последний раз видела свою маму? Покажешь?

– Покажу, Ниам.

– Лиам, – поправил я малышку, но она упорно повторила «Ниам».

Какая, к чёрту, разница? Нужно как можно быстрее найти ее мать. Мы прогулялись по территории вокруг дома.

– Мама была в доме, – показала пальчиком на дом Кэнди.

– Посиди здесь, я поищу ее. Вдруг она просто играет в прятки и ждёт, когда ты её найдёшь? – я улыбнулся, посадив девочку на маленький стульчик.

Малышку было бы неплохо переодеть, от расстройства у неё случился мокрый конфуз. Но я решил сначала понять, куда пропала ее мать. Вошёл в дом. Сердце бешено колотилось. Больше всего я опасался найти бездыханное тело, висящее под потолком или лежащее в ванной, полной крови. Но в доме было пусто. Я проверил его полностью. Вернувшись к малышке, спросил:

– Куда ещё могла пойти твоя мама? – Кэнди призадумалась немного, ковыряя пальцем в носу. – Вытащи палец из носа, Кэнди, он мешает тебе думать, – посоветовал я.

Малышка вытерла пальчик о футболку, скорчив рожицу, и внезапно поскакала вприпрыжку вокруг дома.

– Вот здесь, – показала она на дверь гаража.

Я выругался себе под нос. Не подумал об этом! Болван.

– Подожди меня. Скоро вернусь.

– С мамой?

– Надеюсь, что на этот раз мы точно найдём, куда спряталась твоя мама! – приободрил я малышку и вошёл в гараж.

Здесь не было машин. Вдоль стен стояли коробки с вещами и кое-какая бытовая техника. Я заметил на полу гаража люк и валявшийся на боку деревянный ящик. Потянул за крышку люка, обнаружив лестницу. Подсветил немного фонариком телефона и начал спускаться, держась за перила. Почти сразу же увидел очертания тела, лежавшего навзничь… Я дотронулся до плеча девушки. Тёплая. Сдвинул тёмные волосы в сторону и потрогал шею. Пульс чувствовался. Живая… Осторожно потянул девушку за плечо, переворачивая к себе. Но тут же услышал истошный вопль. Через мгновение девушку дёрнулась в сторону и нацелилась мне в лицо коготками.

– Эй, мисс! Мисс! Полегче!

Я выронил телефон, споткнулся обо что-то и полетел задницей на утрамбованный пол подвала. Застонал от боли – умудрился удариться копчиком. Грязно выругался себе под нос.

– Кто ты? Что ты здесь делаешь?

– Твоя дочка плачет навзрыд, – поднялся, отряхивая джинсы. – Можешь не благодарить!

– О, мой бог! Кэнди!

Девушка метнулась к лестнице, но пошатнулась.

– С вами всё в порядке?

– Вполне!

– Что вы делали в подвале?

– Очевидно, убирала лишние вещи. Этот долбаный люк захлопывается очень плотно. Я подставила ящик, – тараторила девушка, поднимаясь по лестнице. – Но он не выдержал и люк захлопнулся. От неожиданности я поскользнулась и слетела с лестницы и ударилась головой…

Я поднял свой телефон и последовал за девушкой. Старался не пялиться на попку, которой она крутила прямо перед моим носом. Но попка была круглой и аппетитной. Что надо, одним словом… Поскорее бы поднялись, что ли… А то неожиданно возникший стояк подпер ширинку джинсов. Совершенно неуместный, но стопроцентно крепкий стояк. Девушка выбралась из гаража и бросилась к своей дочурке:

– Кэнди!

– Ма-а-а-ама!

Я наблюдал за воссоединением семьи. Наверное, я был совершенно лишним сейчас. Всё обошлось. Мулатка и её дочка живы и здоровы. Аминь. Я не разглядел личика девушки. Успел облизнуться только на её сочную фигурку с крутыми бёдрами и тонкой талией. Но вообще пора отсюда валить.

Я кашлянул, привлекая к себе внимание. Девушка обернулась. Совсем молоденькая. Лицо карамельного цвета. Большие миндалевидные глаза с длинными пушистыми ресницами. Глаза пронзительно-карего цвета. Узкий, аккуратный нос, что редкость для мулатов. Но роскошнее всего на милом личике девушки смотрелись её пухлые губы вишнёвого цвета. Они вмиг свели меня с ума. Чётко очерченные, яркие даже без помады, они казались влажными и невероятно манящими. Давно я не чувствовал, как от вида девушки торкает сильнее, чем от выкуренного забористого косячка…

Девушка посмотрела на меня. Её глаза округлились от удивления – она меня узнала. Открыла ротик, показав ровную полоску жемчужных зубок, и тут же плотно сомкнула губки. В огромных глазах заплескался страх, смятение, испуг…

– Лиам.

– Г-г-гилмор? – уточнила очевидный факт девушка.

– Он самый. А ты? Беатрис Милн?

– Да. Но друзья зовут меня Беа, – девушка выдавила из себя жалкую улыбку. – Почему вы здесь?

– Давай на «ты», идёт? – предложил я. – И первым делом тебе лучше переодеть малышку.

– Да-да, конечно! Спасибо! Уверена, что я сама бы пришла в себя и вылезла из подвала. Но всё равно благодарю за беспокойство и помощь! – затараторила Беатрис.

По её растерянному взгляду было понятно, что она ищет причину выпроводить меня. А я… по какой-то невероятной причине искал причину задержаться.

– У меня есть к тебе разговор, Беа, – улыбнулся девушке.

– Хорошо, – обречённо выдохнула Беатрис. – Вы можете подождать меня на открытой веранде. Там есть кресла и столик. Я принесу вам выпить. Но предупреждаю, что в моём доме нет алкоголя. Это будет лимонад.

– Обожаю лимонад, – соврал я.

Соврал и не покраснел, старый сукин сын.