Непробиваемый IV (СИ)

Глава 5

Вскоре Юрий и Виктор вынужденно отступают. Они уже не в той форме, чтобы полноценно сражаться — оба изрядно ранены и истекают кровью. Мой костюм тоже пострадал, царапины от когтей царапки теперь кажутся совсем шуточными. Ведь, если я пропускаю ленту-лезвие, то практически наверняка она рассекает броню и царапает в лучшем случае кожу, в худшем — рассекает плоть и скребет по костям.

Невзирая на боль, на разрушения моего костюма, продолжаю двигаться в сторону Саймона. Многие функции, что я так хотел испытать, вышли из строя раньше, чем я это сделал. В целом, смарт-доспех еще держится, хотя с каждым пропущенным ленточным клинком перед глазами выводится значок, что символизирует очередную неисправность.

Заряда хватит, а это главное. Плевать мне на смарт-доспех, если я убью Саймона. Продолжаю размахивать мечом и рубить целые связки ленточных лезвий. Саймон хищно щурится и смотрит на меня с интересом. Я бы сказал, что он хочет меня сожрать. Примерно так волк бы и смотрел на зайца.

Но я не заяц! Я воин. У меня исполинских размеров меч, легендарная магическая способность, в конце концов, костюм, который делает меня терминатором. Но это все пустяки, ведь за мной целых два рода. Голем — уже не помочь, за них можно только отомстить, а вот Волгины — их жизнь теперь напрямую зависит от этого сражения. Я не имею права проиграть!

Вдруг вспоминаю, что энергомеч мне был нужен не только потому, что это холодное оружие, но также через него можно было пропускать ману и наносить режущие или рубящие энергоудары.

Сейчас в руках у меня магический меч, чья длина превышает три метра. А клинок, от лезвия до лезвия, сантиметров сорок, если не больше. Так насколько же мощные энергоудары можно им нанести? По силе они будут сопоставимы с кометой! Самое время проверить.

Саймон усмехается и направляет на меня еще с десяток ленточных лезвий. Они извиваются в воздухе, как водоросли в воде. Каждая несется ко мне по своей траектории. Их острие темнеет, становится практически черным.

Напитываю организм усилением. Правую ногу вперед. Рывок, взмах! Все острые ленты перерублены. Их срезанные концы падают на землю и пару секунд даже пытаются ползти. Наступаю прямо на них и бегу к Саймону. Направляю силу в магический клинок. Коплю-коплю… еще немного.

Перехватываю меч в одну руку, а другой — энергоударами — сношу острые ленты, что снова норовят вонзиться в меня в тех местах, где от брони ничего не осталось. Все оранжевые лезвия разлетаются в лохмотья, наконец понимаю, что магии в мече достаточно.

Превозмогаю, снова трачу ману на усиление, иначе с таким огромным магическим оружием просто не управлюсь. Правильная стойка, правильный захват двумя руками — взмах.

Удар! Нет, не так… УДАР!

Синий клинок несется в сторону Саймона. Свистит по воздуху и наполняет его хаотичными выбросами синей маны. Саймон замечает, что я делаю… Он концентрирует ленты-лезвия перед собой, выстраивает эдакий щит, что состоит из десятков отдельных деталей.

Обостренная чувствительность вопит об опасности. Еще миг и… Огромное магическое, темно-темное синее лезвие срывается с клинка. Размерами оно больше, чем комета-топор. А Силы в нем столько, что запросто перерубит исполинскую змею.

Оно чуть было не отбрасывает меня назад, но я каким-то чудом удерживаюсь на ногах. Сам магический меч вонзается глубоко в землю — крепко сжимаю рукоятку и смотрю на Саймона.

Невероятной Силы магическое лезвие вгрызается в «щит». Магия хоть и цветная, но чертовски темная. Однако это нисколько не мешает появлению ярчайших вспышек, после столкновения. Шлем сам затемняет картинку перед глазами, выкручивает эту функцию на все сто процентов.

Оранжевый щит против настолько МОЩНОГО синего заклинания⁈ Смешно! Хочется лишь дать Саймону напутственные слова, похоже, он отправляется в ад! Ха!

Вспышка разгорается ярче. Темно-синее лезвие сносит все острые ленты на своем пути, будто бы они сделаны из бумаги. В воздухе стоит шум, сравнимый с каскадом из июльских гроз.

Вспышка становится настолько яркой, что система в шлеме перестает справляться. Сначала я щурюсь, затем и вовсе приходится отвернуться. Вдруг раздается громкий — я бы назвал его — энергетический взрыв.

Ударную волну я ощутил в полной мере. Едва устоял на ногах, а уши не заложило только чудом. Оборачиваюсь и вижу: все в дыму, огромная воронка. Воздух будто бы прожарился до искажения реальности.

Покрепче сжимаю рукоятку меча. Готовлюсь к тому, что из дыма вот-вот начнут выскакивать ленточные лезвия и кидаться на меня. Вскоре дым рассеивается, и я вижу Саймона.

Почему-то наглая улыбка совсем пропала с его лица. Хм-м-м… интересно, почему⁈ А знаю, наверное, потому, что практически вся его одежда сгорела, а верхние слои кожи поджарились. Как понял, что только верхние? Очень просто, он все еще жив. Этот уголек пытается встать на ноги, его руки все еще обволакивает оранжевая мана.

«Особые» бойцы не пригодились… хотя, постойте. Вражеских бойцов за стеной все еще достаточно. Активирую рацию и приказываю всем бойцам перегруппироваться и добить силы врага.

Стою над умирающим, почерневшим Саймоном. Какое же чувствуется умиротворение, будто бы спустился в ад и убил одного из тамошних демонов, что мучил людей. Но месть еще не свершена. И не будет свершена моими руками, это должен сделать Виктор. По крайней мере, я бы на его месте так и поступил, ведь отец должен быть отмщен именно сыном. Не знаю, что про это думают аристократы, но я подожду Виктора с Юрием.

Однако отказать себе в удовольствии и снять шлем — нет, не могу. Хочу видеть страх в глазах этого… существа. Снимаю шлем, подхожу еще ближе к Саймону. Он видит мое лицо и не может в это поверить. Что-то шепчет, хватается за голову… словом, парнишка-уголек в шоке.

— Как тебе мой удар? Отец больше не будет тобой гордиться!

— Ме-кхт… мертв, — только и шепчет он.

— Все вы так говорите, когда я снимаю шлем. А знаешь, что еще случается, когда я снимаю шлем?

— … — молчит, морщится, отчего его лицо крошится в угольную пыль.

— Да, — смеюсь над ним, — угадал, очередная пропащая душа отправляется в ад.

О, кстати, Смерть в кои-то веки будет довольна. Вот только какого хрена он вообще не вырубился и до сих пор жив? Наверное, у магов все же феноменальная живучесть. По крайней мере, у Скаевых точно. Может, безумный папашка Салливан отправлял своего сына не в летний лагерь, а в лабораторию? Может быть, может быть…

— Я убью тебя, мразь! — мразь — пожалуй, самое доброе из той очереди матов, что Виктор себе позволил.

— Стой! — кричу я.

— Нет. Я убью его!

— Конечно, — я развел руками, — вот держи, сделай это любимым оружием отца.

— Я не умею… — Виктор посмотрел на меня, как на идиота.

— Просто наполни его маной… — я ведь передал ему лишь рукоятку.

Виктор взял костыль в обе руки. В итоге, ого-го, всего за пару секунд выстроил из рукоятки магический синий меч, размер которого, конечно, внушающий. Еще раз посмотрел на меня и Юрия.

Мы оба молча ему кивнули.

— За моего отца! — практически демоническим голосом прорычал Виктор и обрушил магический меч на Саймона.

Лучше бы мы с Юрием отошли подальше. Виктор, практически в буквальном смысле прихлопнул Салливана. Его поджаренное тело разлетелось во все стороны. Месть свершена, можно… поспать спокойно пару часов. Или нельзя?

— Господа, что будем делать?

— Я поеду к отцу! — выкрикнул Виктор мне в лицо и вручил костыль.

— Постой…

— Нет, — Юрий положил руку мне на плечо, — он еще не смирился.

— Так он никогда не смирится.

— Да, но… — Юрий пожал плечами, — если хочет видеть отца, то пусть увидит.

— Виктор теперь глава рода?

— Да. Это последнее желание моего брата. И я лично снесу голову тому, кто посмеет его оспорить.

— Уважаю, — кивнул я, — так что нам теперь делать? Салливан еще жив…

— Я возьму командование бойцами на себя, в городе еще хватит дел…

— Может, вам подлечиться?

— Я уже позвонил целителю…

— Нам нужен общий сбор, — уверенно сказал я.

— Дождись, когда вернется Виктор. Теперь только он может его объявить.

Вернулся к поместью. Боевой костюм снял и оставил в ангаре, аккумы поставил на зарядку. Трость… ее я не мог взять в поместье, слишком много это вызовет вопросов, лучше пока ее не показывать. Лучше вообще не пойду к Волгиным, пока не вернутся Юрий и Виктор. Не представляю, как скажу Татьяне, как скажу Соне, что Владислав мертв.

Сел возле аккумов на раскладушку. Поглотил энергию из тех, что еще заряжены. Осмотрел себя и нахмурился. Сколько же ленточных лезвий я пропустил, уже молчу про переломы, трещины костей и раны с синяками. Запустил ускоренную регенерацию, а, чтобы она проработала подольше, начал очистку организма. Те самые отложения должны дать мне много маны…

Как мне все это надоело. Сражение. Восстановление организма, за счет прочистки нитей и сплетений. Только приду в себя, подумаю, что жизнь налаживается, как весь цикл повторяется. Сражение. Превозмогание. Победа. Последствия. Восстановление. Общий сбор… так и с ума сойти можно. Нет, я обязательно возьму отпуск, как только закончим со Скаевыми.

Лишь одна мысль грела душу, а в то же время заставляла меня скорбеть. Владислав мертв — это ужасно. Однако, да простит он меня, больше никто не помешает мне встречаться с Соней тогда, когда захочу. Виктор? Ну, думаю, он не будет против. Что до остальных, то вряд ли их слово значит больше, чем решение Сони.

И все же чувствую себя конченым мудаком. Именно перед Владиславом. Хотя, с чего бы это вдруг? Я ведь все делаю для него и для его рода. Да, ослушаюсь его, но ведь и он мне не папочка. Главное — не навлечь на Соню беду. Пусть мы теперь и будем встречаться, но продолжим делать это скрытно. Владислав был мудрым мужиком и говорил правильные вещи, во многом я с ним согласен. А поэтому сделаю все, чтобы про Соню не узнали враги.

Все-таки взял его костыль и пришел в поместье, но в подземную часть, к убежищу, решил не спускаться. Подожду Виктора и Юрия. А пока мне тоже есть чем заняться.

— Держи в курсе, сообщай все важное, — сказал бойцу, что так и продолжал сидеть за аппаратурой.

— Есть!

Магов Скаевых мы победили, но это еще не значит, что нападение на Борск закончено. Оно, конечно, подавлено и уже нельзя назвать его в полной мере нападением, однако в городе все еще есть диверсионные группы и те бойцы, что сбежали с финальной битвы, когда я победил Саймона.

Достал мобильник из ящика и позвонил Фрэнку.

— Где вы? Как вы?

— Мы эвакуировались, — ответил старик, — все у нас хорошо.

— Все эвакуировались?

— Все. Жак в больнице, вот только он не с нами.

— Ясно, хорошо, — я уже хотел было сбросить вызов, как Фрэнк заговорил.

— Что произошло?

— Скаевы напали.

— Дэвис, это я знаю. Весь город знает.

— С Владиславом что-то случилось⁈

— Черт, как же быстро распространяются слухи. Он героически погиб.

— О, нет… — прошептал Фрэнк, — а остальные, ты?

— Забыл? Я — неубиваемый, — отшутился я, хотя это было неуместно, — Юрий и Виктор живы, они сейчас заняты… по бойцам, потери да хрен его знает… — вот зараза, нужно связаться с Майком, — все, Фрэнк, мне некогда.

— Удачи. Держись там…

Скинул вызов и сразу набрал Майку.

— Алло, — ответил он.

— Где ты⁈

— В городе. Мы выслеживаем диверсионные группы.

— Без моего приказа⁈ Какого хрена, Майк?

— А вы против? Приказ Юрия.

— Ладно, вы мне пока не нужны… — может, я и зря погорячился, но какого черта Юрий стал командовать моим элитным спецотрядом? — Потери большие?

— Всего трое бойцов.

— Всего⁈ — возмутился я… — ну, да всего… ага… целых 30 %. И ты это называешь всего?

— Я… — Майк замялся, — Дэвис, вам нужно успокоиться… я не знаю, что сказать.

— Да, в этом ты прав, нужно на что-то спустить агрессию… не держи зла, занимайся делом. Позже скинешь мне эсэмэской инфу по погибшим.

Позвонил Маркусу — моему помощнику, велел обзвонить всех, кого следует. Знакомых у меня в городе достаточно и лучше бы мне знать, если кому-то из них нужна помощь.

Маркус отзвонился уже через пятнадцать минут и рассказал все, что меня интересует. Гладер спрятался в своем личном мини-убежище и до сих пор там сидит, в обнимку с двумя автоматами. Хе-хе! Не зря он просил его предупредить.

С Василием и Кузоном тоже все в порядке. Первый эвакуировался из элитного района, а второй запрыгнул в свою «буханку» и свалил в лес. Кстати, про лес и охоту. Маркус выяснил, что Кузон перестал водить пацанов в лес за дичью из-за того, что появилась реальная угроза быть сожранным мутантами. Однако его это не остановило, и когда все эвакуировались, он рванул в лес. Надеюсь, он знает что делает.

Мутанты. Что до них, то нужно бы уже поскорее решить это проблему. Вот только как? На носу битва с Салливаном, другими магами из числа Скаевых, захват лаборатории и хрен знает еще какие проблемы. Нет, не проблемы, а испытания. Вся моя жизнь в этом мире — одно сплошное испытание. Да… мне бы и, правда, взять отпуск.

Теперь уже не после того, как закончим со Скаевыми, а когда Борск будет в полной безопасности. Имею в виду, что как только перебьем Скаевых, нужно будет открыть охоту на мутантов. А там еще Кирпичевск-2, возможно, Стругацк, и, конечно, земли Скаевых в Синехолмске.

В общем, Виктору — новому главе рода Волгиных, будет, чем заняться прямо с первых дней правления родом. Так он сразу уяснит, что его жизнь больше не такая простая, какой была раньше. Я и Юрий будем ему во всем помогать, но парень все равно пройдет некую закалку, ведь проблем… или испытаний свалится на его голову очень много.

Владислав руководил только Борском и некоторыми предприятиями или организациями, что в нем есть. Виктору предстоит куда большая власть, а вместе с тем и ответственность. Насколько я понимаю, Кирпичевск, земли Скаевых в Синехолмсе и, скорее всего, целый Стругацк с лабораторией (если мы ее не разгромим) — все это будет принадлежать роду Волгиных.

Насколько больше земель станет у Волгиных, настолько и вырастет сфера влияния. Проще говоря, у Виктора будет гораздо больше земель и людей в подчинении и это не очень хорошо, начинать стоит с малого. Остается надеяться, что Юрий и другие будут ему всегда помогать. Как только перебьем Скаевых и решим, так скажем, «воинские» задачи, так я и покину город. По сути, кроме Сони меня здесь больше ничего не держит. Я, конечно, буду приезжать в гости к Фрэнку и к детям, к самим Волгиным, заглядывать в лавку Гладера и в свой ресторан, но в основном буду заниматься своими землями в Царске и истреблением такой гадости, как Ветровы. Но это я уже захожу вперед…

Радист начал мне обо всем докладывать. Первое сообщение, что он озвучил из командного центра, содержало информацию о том, что Владислав скончался. Совершенно искренне всплакнул, впрочем, слез своих не показал. Я не только загрустил, но и нашел в себе силы улыбнуться. Казалось бы, радоваться нечему, но я-то уже понял, что Виктор успел попрощаться с отцом и вот это очень хорошо. Даже не сомневаюсь, что они успели сказать друг другу все, что хотели.

Затем боец практически каждую минуту сообщал мне, что наши «особые» ликвидировали очередную диверсионную группу. Лишь через час сообщения о том, что нашли и убили врагов, спрятавшихся в жилых домах, начали поступать реже, а вскоре и вовсе практически прекратились. Однако сообщения от Юрия о том, что в городе больше не осталось боевиков, не поступало в командный центр, а значит, он в этом не уверен. Из чего следует, что людям не нужно пока возвращаться в дома, а стоит подождать, ради своей же безопасности.

Посмотрел на бойца, от него больше сообщений не поступало. А он сидит, держится за голову и откровенно ревет. Не мужское поведение — так бы подумал какой-нибудь крутой мужик, что считает, будто бы искренние слезы превращают парней в слизняков. Отчасти это так и есть, если только…

— Боец! — сказал я командирским голосом. — Отставить.

— Владислав умер, как можно?.. — он вытер слезы и больше ни одна не скатилась по небритой щеке. — Если бы не он, я бы сейчас гопником каким-нибудь был… а так, как вы видите, дослужился. Аж на самих Волгиных работаю.

Бойца можно понять. Всех жителей Борска можно понять, Владислав был для многих из них едва ли не крестным отцом. Он, правда, искренне любил свой город и его жителей. Внезапно на меня хлынул такой поток гордости, что Владислав заприметил меня, что заключил со мной союз и даже сражался плечом к плечу.

Вдруг пробудился Осколок. Кстати, в тот момент, когда я убивал Саймона исполинским мечом, Осколок словно стал частью меня. Именно он подсказывал все решения, причем настолько ювелирно, будто бы это исключительно мои мысли. Хотя, постойте, если Осколок живет во мне — то есть он ведь реально часть меня, следовательно, все его образы, подсказки и прочее… по сути, обобщая, можно сказать, что я помогал сам себе.

И в этот момент меня словно ударило молнией. Больше Осколок не ощущался как отдельная магическая и непонятная хреновина. Он слился с образом воинского духа и тела в одно целое. Отчего воинский дух и тело лишь стали ближе, а еще появилась какая-то внутренняя гармония.

До сих пор не представляю, что такое этот Осколок, но теперь, похоже, этого и не надо. Ведь он растворился во мне, все, что «знал» Осколок, теперь знаю и я, вот только не рискну сразу открывать этот «ящик Пандоры», буду действовать медленно и осторожно и только тогда, когда это действительно нужно.

Пока я думал о том, как увековечить память Владислава, Осколок, что больше бессмысленно так называть, начал подбрасывать идеи. Вернее, у меня настолько расширилось сознание, что идеи я начал подбрасывать себе сам. Звучит бредово и реально бы не поехать кукухой, но я прекрасно разделяю — где мои идем, а где те, что сдобренные приправами из Осколка. Нужно будет очень осторожно относиться к новым мыслям и плавно к ним привыкать.

Однако, то, что я придумал, мне чертовски понравилось, пусть на это и повлиял Осколок. Теперь я знаю, как увековечить память Владислава. Для этого нужно немного магии, хорошего навыка ее структурировать и синие самоцветы. Собственно, все продумано, осталось лишь рассказать обо всем Волгиным и дождаться дня прощания.

Виктор уже позвонил и сказал, что это будет сегодня. Да, сегодня — это тот день, который для многих станет не самым радостным. Думаю, душа Владислава отправится в рай, если такой вообще существует в этом мире.

Позже приехали Виктор и Юрий. Оба рассказали о своих делах:

— Я успел попрощаться с отцом, — сказал Виктор, — похороны будут сегодня. Теперь я глава рода, с ума сойти… это такая ответственность.

— Не боись, Виктор, — дядя хлопнул его по спине, но нисколько не улыбнулся, — мы поможем тебе. Ты не будешь один. Брат… твой отец, думаю… он бы гордился тобой.

— Определенно, — кивнул я. — Виктор, ты только вспомни себя, когда мы с тобой познакомились, и посмотри, кем ты стал. Скажу тебе по секрету, — немного приукрасить иногда не бывает лишним, — отец говорил мне, что просто офигевает от того, как быстро ты возмужал. Не прям этими словами, но смысл такой.

— Спасибо. Спасибо вам. Дядя Юра, Дэвис… и отец, я обещаю, что никого из вас не подведу, а еще всю нашу семью… Кстати, какого черта они до сих пор сидят в убежище?

— Простите, — я впервые дал слабину, — даже не переставляю, как им сообщить, что Владислав больше не с нами.

— Я скажу, — вмешался Юрий.

— Сделаем это вместе, а затем поедем на прощание. Все готово будет через пару часов.

Все втроем мы зашли в лифт и поехали вниз. Я сразу вспомнил, как впервые оказался в этом поместье. Как с интересом рассматривал лифт, как меня завели в подземный кабинет Владислава. Наверное, он теперь будет принадлежать Виктору, как и костыль-артефакт — рукоятка мощнейшего магического меча. Не знаю, как она работает, но определенно увеличивает силу мага.

— Вот, это твое, — протянул Виктору костыль его отца.

— Оу… — только и сказал Юрий.

— Не смей, — фыркнул Виктор, — ты сделал для нашего рода побольше меня… оставь себе. Думаю, мой отец хотел бы, чтобы костыль достался сильнейшему магу и плевать, что твоя фамилия не Волгин.

— С ума сошел⁈ Бери, — я снова протянул артефакт.

— Не подумаю. Можешь набить мне морду, но это теперь твое оружие. Тебе же еще с Ветровыми сражаться.

— Точно? — переспросил я.

— Абсолютно. Костыль твой, — сказал Виктор и первым вышел из лифта.

Офигеть, даже его походка изменилась. Не только я, получается, развивался все это время. Виктор действительно большой молодец, но предстоит ему еще многое…

Мы подошли к убежищу, и Виктор нажал кнопку.