Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды

Глава 3

Диего достал свой телефон и потыкал пальцем в кнопки, посылая эсэмэску.

– Готово, – недовольно пробурчал мужчина. – И все же я настаиваю…

– Ты че, своих не узнал? – раздалось за дверью мелодичное сопрано. – Глаза протри, жертва офисной удавки!

– Хулиганка! – парировал мужской голос. – А если я тебя привлеку за оскорбление словом?

– Давай лучше за оскорбление действием? – последовало встречное предложение. В нем такая надежда!

Дверь открылась, и в кабинет вошла девушка-готка. Среднего роста, чуть полноватая, что подчеркивали облегающий кожаный корсет и суперкороткая юбка. Высокие сапоги на головокружительных металлических шпильках бряцали цепочками в такт шагам.

– Всем полной луны! – поздоровалась гостья, поправляя шляпу с высокой тульей. Густая черная вуаль прикрывала намарафеченное до состояния штукатурки миловидное округлое девичье личико. Готка плюхнулась в кресло и закинула ногу на ногу, сверкнув сетчатыми колготками, сложила затянутые в длинные перчатки миниатюрные руки и уставилась на нас в ожидании. – Зачем ты звал меня, старик?[3]

– Я звал тебя, коль не во гнев, чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку, – прошипел Диего, выбрав цитату из той же басни.

– Привет, Марика! – улыбнулась я. – А где Сапфира?

– Она вне стен обители сей светлой паркует к стенке вашего нахала, – пояснила Марика, приветственно кивая.

– О боже! – подорвалась Лёна. – Игорь! – Включила третью скорость и выскочила в коридор.

Меня замучило любопытство, и я последовала за ней, чтобы увидеть, как миниатюрная байкерша с ирокезом из светлых волос пришпиливает к стенке высокого парня.

– Сапфира! – заорала Лёна. – Не трогай офисное имуще… офисного мужчи… отпусти практиканта!

– Почему? – отозвалась девушка, припирая тело к стене и придерживая тяжелым ботинком. – Ему нужна опора в жизни!

– Я сказала – отпусти! – бесновалась Лёна.

– Как хочешь, – пожала хрупкими плечиками под кожаной курткой Сапфира и отошла в сторону.

Практикант с глухим стуком познакомился с полом.

– Я предупреждала! – пропела байкерша, обводя нас карими глазами.

– И ты все еще хочешь их задействовать? – возмутился Диего, поднимая парня и усаживая в кресло. – Этих двух террористок нельзя отправлять в приличное общество!

– А там все неприличные, – утешила его я. Скомандовала: – Девочки, у нас новая задача! За мной!

В кабинете я подсунула неформалкам толстую папку с документами и дала время на ознакомление. Девчонки уткнули носики в материалы дела и читали, вполголоса переговариваясь между собой.

– Это две ходячие катастрофы! – никак не мог успокоиться Диего, подсев ко мне и тихо бухтя на ухо. – Ты помнишь, чем закончилось дело с их участием в последний раз?

– Выполнением задания? – подколола я его, параллельно размышляя о решении проблемы.

– А кто потом прятал последствия выполнения этого задания? – взбунтовался телохранитель.

– Лес рубят – щепки летят, – хмыкнула я, подавляя в себе желание запустить руки в его густую блестящую гриву.

– Тридцать две вековые ели, вывороченные с корнем, ты называешь щепками? – возмутился мужчина, раздувая ноздри. – Ты хоть знаешь, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы это прошло по документам как плановая вырубка леса?

– Девочки увлеклись, – пояснила я ему, сжимая ладони и отодвигаясь, чтобы не позволить себе лишнего. – Забыли, что они не в кегельбане.

– Ну да, ну да, – пробурчал Диего. Ядовито: – А у нас есть связи среди мелиораторов? Вдруг «девочки» забудут, что они в болоте, и захотят поиграть в водное поло?

– С этим все ясно, – отодвинула бумаги Марика. – Что требуется от нас?

– Вы должны туда попасть, – сказала я. – Собрать кой-какую информацию и немножко расшевелить осиное гнездо.

– Только не в таком разнузданном виде! – перебил меня Диего. – Таких оторв не возьмут туда даже балластом! Должно быть что-то хрупкое, невинное…

Подруги переглянулись, ухмыльнулись, и в помещении закрутилось два маленьких вихря.

Когда потоки воздуха улеглись, перед нами предстали две постройневшие девушки очень юного возраста.

Марика, одетая в розовое платье с кружевами, гольфы и лаковые туфельки, прижимала к груди плюшевого зайца. Каштановые волосы, забранные в два хвоста, украсились пышными бантами.

Сапфира нарядилась в голубой сарафанчик, белые носочки и теннисные туфли. Русые косы, закрученные баранками, юное лицо без грамма косметики. В руках девушка держала школьный ранец.

– Мечта педофила, – мрачно прокомментировал Диего и подпрыгнул на стуле, получив электрический разряд в седалище.

– Симпатично, – кивнула я, показывая кулак Сапфире за использование стимулятора. – Но лучше бы постарше… чуть-чуть.

Подруги кивнули и снова закрутились в мини-торнадо.

Теперь нам выдали вариант постарше. Тонкие летние платья пастельных тонов облегали гармоничные девичьи тела. Босоножки на среднем каблуке подчеркивали идеальную стройность ног. Длинные распущенные волосы обрамляли юные свежие личики с невинными, широко распахнутыми глазами.

– Ну как? – пропела Сапфира, лукаво опуская длинные ресницы долу и покрываясь нежным персиковым румянцем.

– Прекрасно! – отреагировала Лёна. – Нам подходит!

Диего закашлялся.

Юристка выдала девушкам инструкцию:

– Значит, так, эфирные! Матом не ругаться, мужчин в углу не зажимать, напитки из горла не хлестать и на спор зубами гвозди из досок не вытаскивать!

– Тетенька, – уставилась на юриста целомудренным взглядом Сапфира, – а кто в прошлый раз ставки поднимал? А потом на выигрыш проставлялся? Мы в стрип…

– Иногда нужно расслабляться, – молниеносно прервала ее спич Лёна. – Сейчас другие правила игры.

– Да, мамочка, – прошептала Марика. – Ты не напишешь нам шпаргалку, какие слова нельзя использовать? Чтобы мы ненароком не облажались…

Лёна, как всегда, не смолчала:

– Вам на латыни или на русском юридическом?..

Весь офис расхохотался. Девочки привяли.

– А теперь к делу, – прервала я разбор полетов. – Мне нужны записи разговоров и фотографии, потому что люди нынче пошли недоверчивые, так и норовят презумпцией невиновности в глаз потыкать.

– O tempora! O mores![4] – согласилась со мной Марика. – А можно еще вещественные доказательства принести? Если приставать начнут?

– De mortuis aut bene, aut nihil[5], – прошипел Диего, меняясь в лице.

– Ты о чем? – уставилась на него Сапфира. – Никто ничего отрывать не будет. Мы ж не садистки какие-нибудь. Пару раз ботинком по… ребрам – и все. А Марика вообще о другом говорила.

– Это о чем? – поинтересовалась я, вставая между телохранителем и подругами. Быстро сообразила: – Использованные средства защиты приносить не нужно. Нам не на отцовство тест делать.

– Жалко, – надулась Марика. – Ничто так не стимулирует мужчин, как перспектива краткосрочных вкладов с длительной выплатой алиментов.

– Ладно, – ткнула локтем в бок подругу Сапфира. – Хватит развлекаться, давай ближе к делу!

– Я больше предпочитаю ближе к телу, – потянулась Марика, соблазнительно выгибаясь перед Диего.

Тот попытался отстранить ее рукой, но Марика свободно просочилась сквозь преграду.

Это два неотъемлемых свойства эфира. Первое – слышать призыв электромагнитных полей на любом расстоянии, второе – не знать преград. Есть еще и третье, опять-таки связанное с исконными свойствами.

Все эфиры – воплощенные молнии. При желании шарашат электричеством так, что любой полицейский шокер нервно курит в сторонке. Могут игриво кольнуть, а могут вжарить силой нескольких десятков гигаватт. Потом от несчастного одни угольки да пепел останутся. Оружие почти как у огненных.

Одно хорошо – буквой закона им не дана сила карать. Не то, знаю я их безудержную легкомысленность, на Земле остались бы жить одни эфиры, а прочая жизнь в материальной оболочке раз и навсегда исчезла. Вымерла как класс.

– Диего, ты же не оставишь в беде несчастную неудовлетворенную девушку, – потерлась бедром о телохранителя Сапфира, которая подошла к нему с другой стороны.

Красавец-брюнет сочно выругался исключительно по-испански и пулей вылетел из кабинета.

– Использование ненормативной лексики запрещено! – крикнула ему вслед девушка. Потом повернулась к нам и скинула шутливую маску. Сверкнули построжевшие карие глаза. – А теперь к делу! Кто такой Рошан?

– Никто не знает точно, – призналась Лёна. – Но дела там творятся очень странные. Во-первых, он до сих пор не оказался в поле зрения правоохранительных органов, несмотря на то что девушки постоянно пропадают…

– Глаукома, – кивнула Сапфира, выразительным жестом потирая большой палец и указательный. – Извини, перебила.

– Во-вторых, – пронзила недовольным взглядом девушку шатенка, – около его хутора ощущается сильное энергетическое поле. Хотя к этому нет никаких предпосылок.

– Жертвоприношения? – предположила я.

– Если только сексуальные, – задумалась Лёна. – Нет тяжелого фона смерти.

– Понятно, – приняли мы к сведению. – Дальше.

– В-третьих, Рошан имеет возможность скрывать свое присутствие – внезапно появляться в нужных местах и так же непредсказуемо исчезать, – продолжила шатенка. Предостерегла: – Все его конкуренты в бизнесе были найдены мертвыми в запертых помещениях, и камеры слежения ничего не зафиксировали, кроме едва уловимого глазом движения…

– О-о-о, как интересно, – пробормотала я, нервным жестом автоматически поглаживая левую бровь. – А есть запись?

– Нет, – покачала головой Лёна. – Но у меня есть кое-что другое. – И девушка протянула нам нечеткий снимок мужчины восточной внешности, на смуглой коже которого проступали едва видные синие татуировки.