Непростой союз

— Вспомните только, что я при этом не оцарапал и не сломал ни одного цветка. — Тор, играя, перебирал пальцами пряди ее медовых волос. — Эбби, вы спите с тем мужчиной с фотографии?

— Нет.

— Вы ездили куда-нибудь с ним этой зимой? Вы спали с ним тогда?

— Разве это имеет значение?

— Нет, если теперь меду вами все кончено. Если не кончено, я хочу, чтобы закончилось. И если вы боитесь оказаться с ним лицом к лицу и сказать, что уходите, я охотно сделаю это за вас.

Она еще одно мгновение молча смотрела на него, потом приняла решение и сказала:

— У меня нет любовной связи с Вардом Тайсоном, и никогда не было. Он муж моей двоюродной сестры, Синтии, а мы с ней, по сути дела, выросли вместе, как родные сетсры. Я бы не сделала ей больно, даже если бы вы пообещали мне за это весь мир!

По лицу Тора невозможно было понять, как оно воспринял ее слова.

— Так в чем у вас проблема? — спросил он.

— В том, что… — Она замолчала, облизнула пересохшие губы и начал снова: — Проблема в том, что примерно два месяца назад, в выходные, я поступила так, что мое поведение может быть неверно понято. Если моя двоюродная сестра узнает об этих выходных, это может причинить ей огромную боль. И, похоже, кто-то третий узнал об этом.

— И что же?

Она не могла бы сказать, насколько Тор верил ей, а насколько просто собирал сведения. Ничего не сказав, она освободилась из его объятий, встала, подошла к столу, на котором лежала ее красная кожаная сумочка, открыла ее, вынула вторую фотографию и листок с напечатанной угрозой. Потом молча подошла к сидевшему в ожидании Тору и отдала ему обе бумаги.

Секунду он их напряженно изучал, потом осторожно положил на кофейный столик и спокойно сказал:

— Вас шантажируют.

Услышав это слово, Эбби вздрогнула и инстинктивно прижала руки крест-накрест к груди, как ребенок, который пытается защититься

— Похоже, да, — ответила она.

— Сколько просят?

— Еще не знаю.

— Есть догадки, кто бы это может быть?

Она зажмурила глаза от отчаяния и покачала головой.

— Куда вы уезжали, когда я пришел? — Этот вопрос не был грубым, в нем звучало неумолимое требование, — Эбби уже начала жалеть, что сказала Тору правду.

— Куда-нибудь и никуда конкретно. Я просто хотела выбраться из города. Вторая фотография и записка пришли сегодня утром. Последние несколько часов я могла думать только о том, как выбраться из этой квартиры. Мне нужно время, чтобы подумать. Выманить того, кто прислал все это, — кто бы он ни был, — на открытое место, где я смогу бороться с ним.

— Вы уверены, что это он?

— Heт, я не уверена даже в этом. Но подумала, что этот человек попытается найти меня, а пока будет искать, я смогу определить, кто мне угрожает.

— Вы не думали пойти в полицию? — спокойно спросил Тор.

— Нет! — Эбби повернулась к нему лицом. — Пока не найду и не использую возможность справиться с этим сама. Я не хочу делать Синтии больно и пойду туда, только если не будет совершенно никакого другого выхода. Если она увидит эти снимки и услышит от кого-то, что я пыталась переспать с ее мужем, это ее просто раздавит. Ох, Тор! Я не могу сделать ей такое. Мы с ней так близки. Я не хочу, чтобы ей было больно. Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

— И заплатите ради этого шантажисту?

— Должен быть какой-то способ остановить его.

— Или ее, — мягко напомнил ей Тор.

— Или ее, — уныло повторила Эбби.

Затем в комнате наступила тишина — Тор обдумывал сведения, полученные от Эбби. «Теперь он получил ответы на свои вопросы, как он отреагирует?» — с тревогой подумала Эбби. Даже ради спасения своей жизни она не смогла бы ничего прочесть по его суровому лицу. Он всматривался в ее взволнованное лицо, и взгляд янтарных глаз был ясным и твердым, но таким же непостижимым, как всегда.

— Хорошо, — сказал он, наконец.

Эбби тупо уставилась на него. Было ясно, что Тор принял решение, но она была не в силах угадать какое.

— Что — хорошо? — спросила она.

— Если вы хотите бежать, чтобы увидеть, кто будет вас преследовать, я позволю вам это.

Она вздрогнула, немного озадаченная его словами. Почему-тo она ожидала, что Тор, подучив объяснения, просто уйдет, а она продолжит претворять свои планы. Может быть, он покинет ее теперь? Почему она позволила Тору заставить ее рассказать все, что было? Она гордо наклонила голову:

— Тогда до свидания, Тор. Вы и так уже надолго задержали меня.

В янтарных глазах зажегся один из редких у Тора насмешливых огоньков.

— Задержал? Это только начало, дорогая леди. Теперь я собираюсь вас похитить. Поскольку вы все упаковали и готовы к отъезду, я думаю нам незачем медлить. Идемте!

— Что? Куда идти? Тор, о чем вы говоритe? — вспылила Эбби, не зная, то ли вздохнуть с облегчением, то ли возмутиться от всей души.

— Вы хотите исчезнуть на время и посмотреть, кто станет вас искать, верно? У меня есть место, куда вы можете скрыться. Я буду рядом и помогу вам оглядываться, чтобы тот, кто присылает вам это, не застал нас врасплох.

Он взял фотографию и записку и поднялся на ноги, но Эбби была не в силах пошевелиться. Он нахмурился и предупредил:

— Поторопитесь, милая. Нам еще долго ехать.

Глава 4

Эбби сидела очень прямо и молчала, замкнувшись в себе, пока Тор вел БМВ из Портленда на восток по межштатному шоссе вдоль могучей реки Колумбии. На протяжении нескольких миль эта река была границей между штатами Вашингтон и Орегон и величаво прорезала себе путь через живописное ущелье. Справа от Эбби поднимались к небу горы, покрытые густым лесом, а слева река несла свои воды к океану. Весь путь пролегал по удивительно живописным местам, и в любое другое время она бы от всего сердца наслаждалась этой красотой. Но сегодня чувствовала себя на дне ущелья, как в ловушке.

А может быть, ощущение ловушки возникло оттого, что она была заперта в автомобиле с почти незнакомым мужчиной, который пытался стать хозяином ее жизни?

Или так чувствуют себя все, кого шантажируют? Переплетенные пальцы ее лежавших на коленях рук сжались.

— Я бы посоветовал вам не волноваться, но не думаю, что этот совет принес бы много пользы, — задумчиво произнес Тор, взглянув на ее ладони.

— Вы правы. Я никогда за всю свою жизнь не была в таком положении. Я чувствую и ярость, и страх, и полнейшую беспомощность. Что делать, если мой замысел не удастся?

— Ну, я думаю, что этот человек, кто бы он ни был, поедет следом за вами. Мы оставили достаточно следов. За время, которое прошло между встречей с вашей соседкой в холле и моментом, когда мы оставили сообщение на моем ответчике, любой человек легко выяснил бы, что мы находимся в моей хижине возле ущелья Колумбии. Мы вовсе не делали тайны из нашего отъезда.

Эбби прикусила губу — она вспомнила, каким небрежным тоном Тор сказал ее соседке миссис Хеммонд, что они уезжают. Услышав это, соседка бросила внимательный взгляд сначала на Эбби, потом на крепко сложенного черноволосого мужчину, который стоял рядом с чемоданами в руках.

— Если вы спросите меня, я отвечу: прекрасная мысль, — вступила в разговор миссис Хеммонд. — Мне почти восемьдесят лет, и могу вам сказать, что, если бы мне удалось прожить первые тридцать лет моей жизни заново, я бы жила так, чтобы было что вспомнить. Желаю вам хорошо провести время, дорогая Эбби. Он выглядит как человек, который сможет позаботиться о вас. — И крошечная старушка улыбнулась Тору сияющей улыбкой. — Молодой человек, не дайте ей отпугнуть вас. На самом деле она совсем не такая суровая, какой бывает иногда.

— Буду это помнить, — ответил Тор вполголоса тоном вежливой благодарности.

— Сегодня прекрасный день для поездки в автомобиле, — сказала миссис Хеммонд, сопроводив эти слова новой сияющей улыбкой.

— Мы собирались поехать в мой дом, который стоит над Колумбией.

— Над рекой, наверху возле ущелья? Прекрасные места! — воодушевилась миссис Хеммонд. — И где же именно он находится?

Тор назвал маленькую коммуну, где находился его дом, и любезно улыбнулся Эбби:

— Вы готовы ехать?

— Да. — Она повернулась к пожилой собеседнице: — Миссис Хеммонд, не могли бы вы...

— Не беспокойтесь о своих растениях, дорогая. Мы с Бонни Унлкинс присмотрим за ними. А теперь уезжайте скорей.

Эбби позволила проводить себя к лифту. А потом во двор, к БМВ. После этого была еще короткая остановка перед городским домом Тора — современным зданием без единого украшения. Тор со своим обычным умением добиваться максимальных результатов минимальными средствами, собрал свои вещи в дорожную сумку, и они оказались в пути так быстро, что Эбби успела увидеть только гостиную, окрашенную в современном стиле в черный и бронзовый цвета.

— Эбби, — сказал Тор, прервав ее воспоминания, — главная проблема не в том, поедет или нет шантажист за вами и покажется ли нам. Главное — понять, как вести себя с ним, когда он покажется.

— Это я знаю, — ответила она и вздохнула.

— Что вы думаете сделать тогда? — мягко настаивал Тор.

— Не знаю! Даже не представляю, что этот человек может хотеть от меня. Я достаточно успешная предпринимательница, но уж точно не богата и не смогу выплачивать шантажисту большие деньги.

— Если этот человек мелкий шантажист, то его или ее требования, вероятно, тоже будут мелкими, — пожал плечами Тор.

— Похоже, вы не слишком беспокоитесь из-за этих требований, — упрекнула его Эбби.

— Из-за того, сколько он попросит? Не беспокоюсь. Вы же не собираетесь платить, а значит, неважно много ли он потребует.

— Может быть, мне придется платить, пока я не найду способ его остановить.

— Нет, не придется.

— Тор, я должна рассуждать логически. Если я какое-то время буду платить этому типу, я выиграю время.

— Чтобы не случилось, вы не заплатить ему. Я не могу вам этого позволить. — Тор, не отрываясь, смотрел на шоссе, его лицо, повернутое к ней в профиль, было словно вырезано из камня.

Эбби сделала глубокий вздох:

— Вам вообще незачем говорить об этом. Если лучший способ решить эту проблему — заплатить, я заплачу. Счастье моей сестры в опасности, и я сделаю все необходимое, чтобы защитить ее. Меня не интересуют ваши геройские угрозы сильного мужчины в адрес шантажиста.

— Моя дорогая, вы не можете заплатить ему, — ласково объяснил Тор. — Если вы проглотите его крючок, будет только хуже. Я сейчас еду с вами только потому, что считаю логичным попытаться выманить этого человека из тени. Знать, кто твой враг, всегда разумно. А когда мы узнаем, то начнем действовать.

— Нам еще надо посмотреть, что будет. — Возмущенно заявила Эбби, которой не нравилось, что Top берет все дело в свои руки. — Вам много приходилось общаться с шантажистами? — добавим она, чтобы подразнить его.

— Мне приходилось общаться с порочными людьми. Это то же самое.

Эбби резко повернула голову в его сторону:

— Какого рода это были люди?

— Долгая история, и я сейчас совершенно не готов рассказывать ее.

— Ну а у меня есть опыт общения с властными мужчинами, и он тоже кое-чему меня научил, — парировала удар Эбби.

Уголок его рта приподнялся в едва заметной улыбке.

— Ничему вы не научились. Иначе бы вели себя со мной так, как я намерен вести себя с шантажистом. Вы бы не отступили ни на дюйм. Но вы уже сделали первую ошибку в отношениях со мной. Вы отступили больше чем на дюйм. И поэтому теперь связаны со мной.

— Это не очень смешно. Тор.

— Извините, вы не первая, кто жалуется, что у меня плохое чувство юмора. Нам, серьезным людям, трудно живется. — Намек на улыбку полностью исчез. — Однажды я захочу узнать о нем все.

Эбби насторожилась. Она знала, что нет смысла притворяться, будто она не поняла, о ком говорил Тор. Мужчина из ее прошлого, из-за которого она так сильно волновалась.

— Этот вопрос из числа тех, которые я обсуждаю нечасто.

— А мы и не будем обсуждать его часто. Обсудим всего один раз, но целиком и до конца.

Эбби ответила на эти слова гневным взглядом.

— Единственное, что я собираюсь сказать о том случае, — он многому меня научил.

— Например, чему?

— Например, тому, что настоящая властность и настоящее чувство собственника не романтичны и не вызывают ужаса. Еще я узнала, что ревность — это болезнь, а не признак страстной любви.

— Продолжайте рассказывать, — мягко ободрил ее Тор.

Эбби поняла, что уже сказала намного больше, чем собиралась, и взяла себя в руки. Она не позволит, чтобы ее порывистый характер заставил до дна раскрыть душу человеку, которого она еще мало знает. Никто, даже Синтия, не знал всего, что было у нее с Флином Рендольфом.

— Это закончилось. Я стараюсь не думать об этом и особенно стараюсь никогда не обсуждать ту пору моей жизни.

— Он пытался встретиться с вами после того, как вы расстались?

— Нет, слава богу!

— Где он живет?

— В Сиэтле. — Она нахмурилась. — Тор, я уже сказала, что не желаю говорить об этом. Я думаю, нам надо сосредоточиться на нашей настоящей, сегодняшней проблеме.

— Вы о шантажисте? Мы мало что можем сделать, пока он или она не решит преследовать вас. В сельской местности, куда мы едем, приезжему будет трудно долго остаться совершенно незаметным. Чтобы добраться до вас, ему придется задавать вопросы или как-то иначе дать знать о своем присутствии здесь. Рано или поздно мы справимся с ним.

Эбби услышала в последних словах Тора такую непоколебимую уверенность, что с изумлением посмотрела на своего спутника:

— Вы говорите так, словно мы сможем каким-то образом остановить его навсегда.

— Я что-нибудь придумаю для этого.

Эбби беспокойно поежилась. Во что она ввязалась, позволив Тору увезти ее из города? Но потом она понемногу успокоилась и стала размышлять о том, что сделала. Ее нынешнее положение было, по меньшей мере, очень непрочным. С другой стороны, она знала, что борется с бедой уже не в одиночку, и это явно успокаивало.

В Торе Jleтимере была сила, которая не пугала, а успокаивала женщину. Эбби не вполне понимала, почему ей так казалось, но приняла это как данность. Тор способен открыто угрожать — это она уже видела. Но почему-то эти угрозы не вызывали у нее ни страха, ни тревоги.

Женщина должна быть очень осторожной — напомнила она себе и сотый раз. И не давать страсти и вожделению сбить себя с толку. А во взгляде Торе Летиммера было и то, и другое. Тор хочет ее и не скрывает этого. В какой степени его покровительство просто удобный способ обольстить ее?

— О чем вы думаете? — спокойно спросил Тор, прерывая ее размышления.

— О том, что у меня начинается паранойя.

— По моему мнению, у вас есть основания так думать: человек, которого шантажируют, имеет право быть немного параноиком.

Она с любопытством взглянула на него:

— Я волновалась не из-за этого — знаю, что имею право вести себя как параноик.

Тор решил рискнуть и ласково спросил;

— Вы становитесь параноиком из-за меня?

— Да, немного.

Он немного подумал над этим ответом, потом кивнул и сказал:

— Для этого у вас тоже могут быть основания.

— Вам обязательно нужно говорить такое? — вспылила она. — Или вы не видите, что я и без того нервничаю? Я прекрасно обойдусь без ваших странных насмешек. Нe дразните меня!

— А почему вы думаете, что я вас дразню? — Похоже, Тор был действительно удивлен ее выводом.

— Большое спасибо! Продолжайте — напрягайте мои нервы ещe больше, добавляйте мне тревоги и беспокойства. Не знаю, как меня угораздило сбежать из дому с вами. Я, наверное, была не в своем уме, когда позволила, чтобы вы меня увезти. Мне нужно было продолжать действовать по первоначальному плану.

— И бороться в одиночку?

— Может быть, это было бы лучше, чем каждую минуту думать, наброситесь вы на меня или нет.

— Вас действительно волнуетесь именно это? Или боитесь, что не станете уклоняться, когда я решу... э... наброситься на вас?

— Вам все это кажется очень забавным, верно? — яростно упрекнула его Эбби.

— Нет, не забавным. Может быть, любопытным, возможно, немного рискованным, но не забавным, — вполне серьезно ответил он.

— Рискованным для меня или для вас?

— Для нас обоих.

— Я никогда не просила вас рисковать чем-либо ради меня, — напомнила ему Эбби, и была совершенно права.

— Я имел в виду не риск и борьбе против шантажиста. Я думал о риске в наших с нами отношениях. — Его низкий голос звучал почти бесстрастно, словно Тор обсуждал отвлеченный вопрос, интересный ему только как упражнение для ума.

Эбби взглянула на него настороженно и пристально:

— И чем вы рискуете?

— Что я буду не в силах отпустить вас после того, как сделаю вас своей, — признался Тор. — Что ваш ненормальный, неупорядоченный, безумный способ вести дела станет для меня ловушкой. Я не привык иметь дело с такими женщинами, как вы, Эбби Линдон. Я чувствую себя как цветок в вашей композиции.

— Смешно и нелепо! — тихо прошептала Эбби, но не могла скрыть от себя, что часть ее души очарована этим сравнением — И как, по-вашему, чувствуют себя мои цветы? — Она не успела приказать себе молчать, и вопрос слетел у нее с языка.

— Они как будто сбились с пути и не могут сориентироваться, но полны любопытства, живут в хаотичном мире, который невозможно понять до конца, но который может быть очень интересным.

— Вы смеетесь надо мной, — простонала она.

— Нет, я пытаюсь успокоить вас,

— Успокоить? Если так, вы, на мой взгляд, не очень хорошо это делаете. Мне кажется, моя паранойя становится сильней с каждой минутой.

— Вы действительно боитесь меня, Эбби? — мягко спросил он.

Она взглянула на его большие ладони, крепко обнимавшие руль автомобиля, подумала о том, как умело и плавно он ведет машину. Потом вспомнила его строго упорядоченные, точно выверенные цветочные композиции, после чего попыталась понять, какое впечатление он произвел на ее тело.

— Когда я найду ответ на этот вопрос, то сообщу его вам! — язвительно ответила она. Он улыбнулся, но ничего не сказал.

Загородный дом Тора стоял на вершине скалы, откуда открывался потрясающий по красоте вид на широкую реку и обширные земли вокруг нее. Почему-то ни местоположение дома, на этот вид не удивили Эбби. Она бросила быстрый взгляд на покрытые лесом окрестности и поплелась вслед за Тором к передней двери дома — хижины из кедров.

— Кажется, вам нравится высота и хороший обзор, — заметила она, смутно понимая, что никак не может решиться войти в дом следом за ним. Словно каждый шаг и каждое движение, которые она делала сегодня, уменьшали расстояние между ней и Тором. Она вдруг почувствовала, что это происходит слишком быстро и может привести к необратимым последствиям. Чтобы подавить это неприятное ощущение, Эбби стала любоваться пейзажем — это позволяло потянуть время. Она не заметила, что в выражении ее лица был намек на вызов, а в позе — бессознательная агрессия.

Тор, который шел впереди, держа в каждой руке по чемодану, остановился на полпути к двери и взглянул на Эбби. Она стояла, слегка расставив ноги и упираясь руками в бедра, и в ее взгляде сквозила решимость. Сейчас — яркая, смелая, немного высокомерная — она показалась ему похожей на цветок мака. Но уже наступала ночь, и маку нужно спокойное и безопасное место, где он смог бы свернуть свои лепестки, когда солнце перестанет его согревать.

— Если из своего дома я смотрю на все вокруг сверху вниз, это создает у меня ощущение безопасности, — спокойно сказал Тор. — Думаю, именно поэтому я позаботился, чтобы и мой дом в Портленде, и этот, загородный, были построены на склонах гор. Входите внутрь, становится холодно. Я разожгу огонь, и мы сможем поесть.

Эбби повернулась на месте, оказалась к нему лицом и долго смотрела ему в глаза. Для нее войти в этот дом означало изменить свою жизнь, каким-то не имеющим точного определения способом принять решение. Этот мужчина хочет быть ее любовником. Он уже взял на себя обязанности ее защитника. Сегодня она будет есть его пищу, греться у его огня, спать под крышей его дома. Она стояла, перебирая в уме возможные варианты своего будущего, и чувствовала, что сеть, в которой оказалась, еще туже сомкнулась вокруг нее.

— Уже поздно, Эбби. Очень поздно. Войдите в дом, дорогая. Там вы будете в безопасности. — Слова Гора звучали мягко и очень убедительно, они обещали все, что ей было нужно.

Эбби помедлила еще мгновение, потом стряхнула с себя ощущение, что находится во власти чужих чар. Если понадобится, она сможет справиться с Тором. И ночью ей будет спокойнее оттого, что он находится в одном доме с ней. Она знала, что его присутствие прогонит от нее страхи и тревоги. И решение было принято. Эбби собралась с силами и изобразила на лице сияющую улыбку, а потом пошла к машине.

— Я принесу еду, которую мы купили! — весело крикнула она Тору и наклонилась, чтобы взять покупки с заднего сиденья. Когда она заглянула внутрь бумажной сумки, где они лежали, ее внимание привлекло яркое пятно.

— Вы купили цветы! — удивленно воскликнула она. Из-под прозрачной пленки, в которую был завернут маленький букет, выглядывали венчики крошечных желтых роз. Букет был прислонен к бутылке вина и картонному пакету молока. — Я не видела, как вы их покупали.

— Несколько букетов лежали возле кассы, — объяснил Тор, поворачиваясь к двери и вставляя ключ в замочную скважину. — Я подумал, что они могут хорошо дополнить наш обед.

— Как вы хотите их приготовить — поджарить или отварить? — спросила она с веселой улыбкой

— Нехорошо подшучивать над людьми, которые относятся к жизни серьезно, — тоном наставника указал ей Тор, распахнул дверь и поднял с земли чемоданы. Потом кивком пригласил Эбби шагнуть на выложенный плитками пол открывшейся перед ним прихожей. Эбби, все еще продолжая улыбаться, сделала шаг и с интересом стада осматриваться вокруг.

Интерьер этого современного дома, построенного из кедра, был выполнен профессионально, в сельском стиле. Его дополняли тяжелая удобная мебель и коврики с красивыми узорами. Повсюду была видна характерная для Тора любовь к порядку: в камине не было пепла, на кофейном столике — старых журналов, ни круглом дубовом обеденном столе — грязных чашек.

Дом явно был с проектирован так, чтобы полностью использовать все преимущества пейзажа. Половина одной из стен была частью гостиной, другая половина — стеклянная — столовой. Безошибочный женский инстинкт подсказал Эбби, где находится кухня, и она понесла туда свою сумку с едой.

— Ох, какая прелесть! Остров. Я всегда хотела такую конструкцию в своей кухне. — И она поставила сумку на деревянный стол в форме колоды, стоявший в центре помещения.

— Вы называете это островом? Я думал, это какая-то разновидность обеденного стола. Но мне всегда казалось, что за ним трудно есть — высота не подходит. Думал купить высокие табуреты, но потом решил, что все равно вряд ли буду им пользоваться.

— Это кухонный рабочий стол, а не обеленный! — рассмеялась Эбби. — Разве вы не знали, что это такое, когда заказывали его?

— Я его не заказывал. Я просто нанял женщину- дизайнера, велел ей оформить дом и сказал, сколько денег она может потратить. И вот что у нее получилось. — Тор повел рукой, указывая на интерьер и красивую меблировку. — Я не так уж часто пользовался этим домом за все время с тех пор, как купил его.

Эбби не знала, что ответить, и пыталась понять, что означают его слова. Почему он редко бывал в этом — доме потому ли, что был очень занят на работе? Или у него в большинстве случаев по выходным другие дела? Чтобы скрыть свою неспособность поддержать разговор, она начала вынимать покупки из сумки.

— Кто займется аранжировкой роз? — спросила она, поднимая букет над столом для осмотра.

— Это можете сделать вы, а я тем временем отнесу чемоданы наверх, в спальню.

Эбби слегка наклонила голову набок, обдумывая его слова.

— Вы сказали «спальня» — в единственном числе?

— Пусть будут «спальни» — во множественном числе, если вы этого хотите.

— Я этого хочу.

— Я боялся, что так и будет. — Он поднял чемоданы с пола и направился с ними к лестнице. — Я вернусь через несколько минут.

Эбби смотрела, как он уходит. Ее ум рассеянно отметил, как легко Тор нес по лестнице два полных чемодана. Он — сильный мужчина, сильный во многих отношениях. Рядом с ним она, наконец, смогла расслабиться и даже немного пошутить. Утром, получив последнюю фотографию, она не могла бы поверить, что уже вечером ей будет настолько легче.

Эбби открыла двери в кабинет, затем быстро осмотрела кухню и нашла в ней большой стакан, который, как ей показалось, мог вместить маленькие розы. Она побросала в него как попало желтые цветы и отошла подальше, чтобы полюбоваться своим творением. В этот момент вернулся Тор.

— Миссис Ямамото пришла бы в ужас, — заметил он, оглядывая розы.

— Хорошо, что сегодня мне не должны ставить оценку! — фыркнула Эбби с шутливой дерзостью. — Если только вы не собираетесь этого сделать.

— Упаси бог, нет! Для этого я был бы должен понять ваш стиль и ваше намерение, разве не так?

— Вы хотите сказать, что не понимаете меня? — По какой-то причине это было ей очень интересно.

— Не вполне понимаю пока. Но я пойму вас, Эбби. Я намерен потратить много времени и внимания на то, чтобы понять вас.

Эбби повернулась к кухонной раковине. В руке она держала пучок салата.

— Тор, когда у вас такой невероятно серьезный вид, я начинаю волноваться.

— Меньше всего на свете я хочу, чтобы вы волновались. Но, по-моему, я действительно хочу, что бы вы принимали меня всерьез. — Он перешел на другое место и встал за спиной у Эбби, не прикасаясь к ней. — Теперь вы под моей зашитой, Эбби. Я хочу, чтобы вы полностью доверяли мне и знали, что можете целиком положиться на меня. — Его рука поднялась, и ладонь на мгновение коснулась медовых волос. — И наконец, я хочу, чтобы вы отдались мне.

— Top...

— Я не собираюсь торопить события, Эбби. Это действительно не в моем стиле. Скажите честно, разве я тороплю вас сейчас?

Она услышала в его голосе уже знакомое сочетание задумчивости и веселья, и ей тоже захотелось пошутить в ответ.

— Один—ноль в вашу пользу: вы действительно не похожи на мужчину, который торопит события.

«Вы скорей из тех мужчин, которые хотят всех сокрушить и подчинить», — мысленно добавила она и стала торопливо искать миску: это маленькое дело было хорошим предлогом отойти туда, где Тор до нее не дотянется.

— Тор, вы знаете, что мы должны будем сесть и поговорить о том, что я собираюсь делать, когда шантажист снова даст о себе знать. Как я могу повлиять на него, чтобы остановить? Сегодня утром первое, что подсказал мне инстинкт, было бежать и выиграть немного времени, чтобы подумать. Но какая мне польза от этого времени? Чем больше я об этом думаю, тем сильней волнуюсь.

— Тогда не думайте хотя бы сегодня. Мы поговорим утром. — Тор стоял посреди кухни как еще один стол-остров и внимательно наблюдал за Эбби, которая в это время готовила еду. — Только помните одно: что бы ни случилось, вы не одна. Может быть, в конце концов, нам придется вызвать полицию. Вы ведь понимаете это? Как только мы будем знать, кто этот шантажист, хотя бы частично представлять себе, чего он хочет, и будем иметь доказательства того, что он делает, нам придется сообщить об этом властям.

— Нет! — Эбби повернулась к нему. Ее синие глаза широко раскрылись в отчаянии. — Вмешивать власти я хочу меньше всего!

— Как раз на это и рассчитывают шантажисты, дорогая. Это главная причина, по которой шантаж удается.

— Тор, вы обещали, что поможете мне.

— Я помогу.

— Это значит, что вы не пойдете в полицию. Если я не могу быть уверена, что вы этого не сделаете, то я не могу достаточно доверять вам. Тогда я уезжаю отсюда.

— Успокойтесь, Эбби. Я не сделаю ничего, не обсудив этого сначала с вами. Даю вам в этом слово.

Спокойный и гордый почти до высокомерия тон последней фразы гораздо сильнее, чем любые другие доказательства, убедил Эбби, что Тор сдержит свое слово. Она еще мгновение продолжала смотреть на него, а потом опять повернулась к салату. В ее положении было очень много рискованного, и не последний по значению риск — ее отношения с этим человеком. Мир, в котором она жила, как будто медленно переворачивался с ног на голову, и из-за страха потерять контроль она не очень ловко обращалась с ножом, который только что взяла, чтобы нарезать помидоры.

— Может быть, я лучше сам порежу помидоры, а вы пока начинайте жарить бифштексы, — предложил Тор и вынул нож из ее пальцев. Он еще немного вглядывался в ее лицо, потом улыбнулся и сказал: — Пожалуй, я сейчас налью нам обоим по бокалу вина, а потом мы продолжим готовить обед.

«Как же он был прав насчет вина!» — подумала Эбби через несколько часов, лежа в кровати и дожидаясь, пока придет сон. Два бокала вина ослабели ее тревогу, позволили расслабиться и даже получить удовольствие от еды. Или, может быть, ей далось совершить этот подвиг благодаря тому, что Тор был так спокоен и настойчив во всем — от ведения разговора до разжигания огня. Но какая бы ни была причина, она последовала его совету отложить до утра дальнейшее обсуждение неприятности, в которую она попала.

Но теперь, когда она лежала одна в темноте, слезы снова начали подступать к глазам. Здесь, в доме Тора Летимера, она действительно в какой-то степени и на какое-то время избавилась от опасности, но сколько времени это может продолжаться? И какое право она имеет нагружать его своими проблемами?

Эбби напомнила себе, что вряд ли она втянула его в это дело. Он сам сегодня утром взял ее под защиту и влез в ее дела. Интересно, есть ли на свете что-то, что может его остановить, когда он пришел в движение? Этот праздный вопрос вызвал у Эбби легкую улыбку, но улыбка быстро погасла, полезли другие мысли, не прошенные и более опасные.

Кто мог сделать эти фотографии? И чего шантажист захочет в обмен на них? Может быть, как предположил Тор, он просто потребует постоянно платить ему какую-ту сумму. Эбби представила себе, как несколько следующих лет она все время будет платить шантажисту. Этого хватило, чтобы лишить ее покоя. Тревога и гнев заставили сбросить стеганое пуховое одеяло и вылезти из кровати.

Идя к окну, чтобы посмотреть вниз на и извилистую и широкую черную ленту — реку Колумбию, Эбби была рада, что догадалась привезти с собой свою самую теплую фланелевую ночную сорочку: была уже глубокая ночь, и в доме стало прохладно. «Но, может быть, дело только в психологии», — мрачно подумала Эбби. Может быть, сегодня ей холодно не из-за низкой температуры. Как чувствовали себя другие жертвы шантажа, когда сталкивались с угрозами? Рассерженными, беспомощными, пойманными в ловушку. Они чувствовали все это и не только это. Она поняла, что рядом с Тором могла загнать свои страхи на задний план своего сознания, но теперь, в одиночестве, они начали вылезать из темного чулана, где она пыталась их запереть.

Сегодня утром инстинкт советовал ей бежать, но теперь она спрашивала себя: что ей даст это бегство? Заставит ли оно шантажиста поехать следом за ней и, может быть, раскрыть себя? Что она будет делать, если это произойдет? И кто это может быть? Чего хочет?

Вопросы лились потоком. Они отогнали Эбби от окна и заставили тревожно шагать от одного до другого конца бежево-коричневой спальни. Она в отчаянии попыталась переключить внимание на окружавшую ее обстановку. Спальня явно была создана в нейтральном стиле — как комната для гостей, подходящая одинаково для мужчины и для женщины. «Какой была жена Тора?» — подумала Эбби. Сильно ли Тор любил ее? Знать, что его жена никогда не приезжала в этот дом, было для Эбби облегчением. Очевидно, эта женщина умерла до того, как Тор переехал в Портленд. Есть ли у него другие родственники или друзья? Он такой спокойный, такой одинокий человек. Эбби не могла представить себе Тора, окруженного веселой говорливой компанией родных или друзей. Но она могла представить его с женщиной — и представляла даже слишком ясно.

О, черт! И почему вообще случились эти выходные на побережье?

Что Тор делает сейчас? Наверное, спит в хозяйской спальне с другой стороны прихожей. Эбби бросила взгляд внутрь этой комнаты по пути в свою спальню. Этого было достаточно, чтобы увидеть: комнату Тора женщина-дизайнер оформила вовсе не так нейтрально. Она явно хорошо понимала своего клиента. Комната была меблирована скупо, мебель спокойная, центральное место занимала большая кровать. Строгие черные и коричневые тона мебели были уравновешены ее тонкой текстурой и золотисто-красным тоном стен. Да, Эбби могла представить себе, как Тор в этой спальне мягко вдавливает женщину в свою тяжелую постель.

«Это становится смешно», — решила Эбби и разозлилась на себя. Она попыталась вспомнить, взяла ли она с собой таблетки триптофана — амино-кислоты, которая считалась хорошим снотворным и очень бойко раскупалась у ее продавцов. Нет, она их не упаковывала. Что еще хорошо нагоняет сон? Эбби замерла на месте и задумалась. Может быть, стакан молока? «К черту молоко», — решительно сказала себе Эбби. Она ясно вспомнила, что в гостиной стоит красивый маленький дубовый шкафчик для напитков. Наверное, в нем есть бутылка хорошего бренди. А глоток или два бренди помогут ей уснуть.

Решив, что ее фланелевая сорочка с длинными рукавами вполне сойдет за халат, Эбби открыла дверь, прислушалась, а потом вышла в холл. В доме стояла гулкая напряженная тишина. Эбби, тихо ступая, направилась к лестнице. Когда она проходила мимо комнаты Тора, оттуда не было слышно ни звука, но дверь была немного приоткрыта. Эбби осторожно прикрыла ее, чтобы Тор не услышал, как она будет расхаживать по нижнему этажу.

Пока Эбби крадучись спускалась по лестнице в гостиную, в ее глазах блестели озорные огоньки от мысли, что она собирается запустить руку в чужой шкафчик с выпивкой. Во всяком случае, эта ночная вылазка хотя бы отвлекла от других мыслей.

Но веселье, которое она испытывала, пока кралась через окутанную тенями гостиную к шкафчику, быстро угасло — се снова начали мучить прежние вопросы.

Кто видел ее на побережье с Вардом? Почему она как дура шла впереди? Кто знал об ее отношении к двоюродной сестре столько, чтобы понять, что на этом можно заработать, шантажируя Эбби?

«Да, — мрачно подумала она, опускаясь на колени перед шкафчиком и на ощупь отыскивая я нем рюмку, — этот последний вопрос очень интересен». Кто знает ее так хорошо, чтобы понимать, что она сделает почти все на свете, чтобы защитить Синтию?

На этот вопрос не было ни одного ответа, он лишь породил другие вопросы. Ее пальцы ощупывали то, что находилось в шкафчике. По тому, как неуклюже они двигались, Эбби поняла, как сильно нервничает на самом деле. Какую форму имеет бутылка бренди? В какой части шкафчика Тор хранит эту бутылку? Он очень дисциплинированный и методичный человек. Бутылки, конечно, расставлены согласно какому-то правилу. Но она не могла прочесть надписи на этикетках, на ее несчастье, в шкафчике было слишком темно.

— Я думаю, то, что вы ищете, находится у меня, — раздался позади нее из темноты голос Тора.

Эбби мгновенно вскочила на ноги, повернулась вполоборота и вскрикнула:

— Ох, Тор!

Она изумленно смотрела на то, как он выходил из пятна тени возле окна. Бледные лучи слабо светившей луны блестели на его одежде. Было видно, что он еще не ложился в постель: на нем и теперь были строгая рубашка и брюки, в которые он был одет днем.

— Я не видела вас, — прошептала Эбби. Она вдруг оробела и почувствовала себя очень неловко.

— Я это знаю. Но я вас увидел. Я смотрел, как вы скользили вниз по лестнице. Ваша прическа совсем растрепалась, и золотые волосы выглядели так красиво. Вы были похожи на маленькое привидение. Сначала я подумал, что вы ищете меня, но, когда вы подошли к этому шкафчику, я понял, что не был вашей целью.

Он протянул Эбби бутылку, которую держал в руке. Но в темноте она смогла разглядеть только ее контуры, и то с трудом.

— Идите сюда, я дам вам то, чего вы хотите.

Эти слова вдруг вызвали у Эбби раздражение, она поняла, что ее зовут не только выпить рюмку бренди. Приглашение Тора не может быть таким простым, у него ничего не бывает просто. Она медленно перешла через темную комнату и неуверенно остановилась перед ним, не зная точно ни что сделает она, ни что сделает мужчина, стоящий в тени.

Тор, не сказав ни слова, взял маленькую рюмку из ее пальцев и налил бренди. Потом поставил бутылку и взял со стоявшего рядом столика какой-то маленький предмет. Когда Тор разжал пальцы, Эбби увидела, что на его ладони лежит одна из маленьких изящных желтых роз утреннего букета.

— Я сидел здесь и думал о вас, — тихо произнес Тор, протянул ей розу и ждал, что Эбби возьмет ее.

Она взглянула на бледный цветок, лежавший в его широкой ладони, как в постели, потом подняла глаза и попыталась понять выражение янтарных глаз Тора. Она знала, что сейчас они блестят от любовной жажды, и чувствовала, как этот блеск распространяется вокруг и окружает ее.

— Я никогда не тороплю события — помните? — Тор терпеливо ждал, пока она примет poзy, и, казалось, его терпение бесконечно.

Эбби поняла, что любовная жажда охватила не только его, но и ее тоже, молча протянула руку и дотронулась до розы на его ладони.

Она не успела взять цветок, пальцы Тора сильно и уверенно сомкнулись вокруг ее пальцев. А потом он медленно, неумолимо привлек ее к себе.

«Нет, Тор Летимер не торопит события», — мелькнуло в уме Эбби, когда она подчинялась его мужскому зову. Он покоряет, баюкает и втягивает в себя. И ей казалось, что сегодня в его сокрушающих объятиях ее ждут страсть и безопасность одно временно.

Глава 5

Она пришла к нему в объятия без единого слова протеста. Тор почувствовал, как его тело напряглось и стало тверже в ответ на ее обещание. Она была такая мягкая. Мягкая, теплая и вся наполненная трепетом жизни под ночной сорочкой с цветочным рисунком. Он целый час просидел внизу, в темноте, думая о ней, размышляя о ее загадочности и глубине собственного желания. Он не помнил, чтобы раньше хотел женщину так сильно, как теперь желал Эбби Линдон.

Когда она спустилась вниз, ее осторожные движения почти не создавали шума, но, когда она остановилась перед дверью Тора, он инстинктивно почувствовал, что она рядом. Его чувства проснулись и напряглись, кровь тяжелой струей потекла по венам. От мысли, что Эбби, может быть, идет в его комнату, у него перехватило дыхание.

Но она осторожно закрыла его дверь и пошла дальше. Куда она направилась? Он ждал ночных тихих звуков, и ему казалось, что роза, с которой играли его рука, обожгла ему пальцы. Когда Эбби спустилась по лестнице и направилась далее прямо к шкафчику с напитками, Тор чуть не рассмеялся. Она прошла в нескольких футов от него и явно ищет то же, что час назад искал оно сам — глоток спиртного, чтобы уснуть.

Ощущение близости Эбби уничтожило все снотворное действие выпитого бренди. И вот теперь она в его объятиях. Удовольствие от этого и предвкушение того, что будет потом, опьянили Тора и могли довести до безрассудной спешки. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы справиться с этой угрозой. Он сдержал себя — все надо сделать правильно. И что важнее, старательно и до конца.

А когда это закончится, она будет знать, что принадлежит ему.

— Тор? — Ее голос прозвучал еле слышно. Тор чувствовал, как вздрагивает тело Эбби от прикосновения к его телу, как желает его, это возбуждало сильнее любого средства для повышения потенции. — Тор, я спустилась сюда не для этого. Я только хотела немного бренди, что-нибудь, что помогло бы мне заснуть.

Он улыбнулся ей, а его ладони в это время нащупывали ее поясницу.

— У вас красивая спина. Вы знаете об этом? Стройная, гибкая и очень изяшная, как стебель цветка.

— Тор, я не думаю, что это хорошая мысль. Все может осложниться, если мы… сделаем это.

Эбби опустила лицо, зарываясь им в плечо Тора, и ее голос — он это расслышал — звучал неуверенно. Она так же оставалась в объятиях его, как раньше, и, по крайней мере, больше не боролась с ним, не протестовала, как было вначале. Сегодня она нуждалась в нем, желала его, и, может быть, даже хотела защиты, которую он мог ей дать.

— Эбби. Все будет гораздо проще, когда мы станем любовниками. Проще, не сложней. Поверьте мне, милая. Позвольте мне дать вам то, что вам нужно сегодня. Я буду заботиться о вас, защищать. Просто отдайтесь мне и забудьте обо всем остальном.

Эбби вздрогнула от ласкающего и манящего натиска его нежных слов. Ей казалось, что они окружают ее и предлагают уют, наслаждение и безопасность. Руки Тора делали тоже самое, только гораздо более ощутимо. Эбби чувствовала, как он силен, но эта сила ее не пугала. Его объятия обещали безопасность, и она почувствовала, что теснее прижимается к его твердому худощавому телу.

— Обнимите меня. Эбби. Дайте почувствовать, что вы держите меня.

Она инстинктивно выполнила его приказание, она была не в состоянии сопротивляться мягкому приказу и своему желанию. «Я хочу его», — с изумлением подумала Эбби. Она действительно хотела. Это было необычное для нее неодолимое желание. Может быть, оно вызвано страхом и потребностью в ободрении? Но даже если так, оно было удивительно ярким и сильным. Она никогда не чувствовала любовного голода. Эбби смутилась, просыпавшаяся в ней страсть была слишком сильной.

— Тор, я, кажется, не могу думать нормально. Мне нужно немного времени, — пробормотала она в ткань его рубашки. — Пожалуйста, дайте мне немного времени.

— Это ничего не изменит в наших чувствах. Вы же знаете. Этой ночью, завтра или на следующей неделе... Это произошло бы в первую ночь, когда я встретил вас, если бы мы позволили себе перейти все границы.

Она вздохнула, древнее как мир женское чувство подсказывало ей, что он прав. Какой смысл сопротивляться этому мужчине? Он предлагает все, что ей сейчас нужно. Что плохого или опасного, если она приме то, что он хочет дать?

— Тор, утром….

— Утром мы сможем поговорить, — пообещал он, а его пальцы тяжело соскользнули на изгиб ее бедра.

— Да.

— Cейчас я могу думать лишь о том, как вы чувствуете себя в моих руках. Я хочу вас, милая. Разве вы не чувствуете, что делаете со мной?

Ом схватил Эбби за руку и прижал ее ладонь к своей груди. Когда она подняла голову и вопросительно взглянула на него широко раскрытыми глазами, Тор накрыл се рот своим.

Его поцелуй, как всегда, подчинял и требовал. Эбби не успела приспособиться к давлению губ Тора на ее губы, как его язык уже ворвался в ее рог. У нее вырвался еле слышный нежный звериный стон — стон самки, которая принимает ухаживания самца.

Тор ответил на него низким стоном и повел ее ладонь вниз по своей груди, потом по плоскому животу к своему рвущемуся в бой мужскому естеству. Эбби беззвучно ахнула, безошибочно почувствовав, что Тор готов к сексу. Комната плыла у нее перед глазами. Она пыталась думать о возможных последствиях того, что происходит, но в уме было лишь одно — требование, которому она были готова подчиниться.

Тело тора под одеждой было возбуждено и готово к любви. Эбби хотела утолить эту жажду. И больше того — она хотела быть единственной женщиной, способной насытить любовью этого мужчину.

— Эбби, милая, ты нужна мне сегодня. — Тор оторвал свои губы от ее рта и стал водить ими по ее шее.

Его пальцы, двигаясь вдоль позвоночника, поднялись к затылку, а потом забралась глубоко под пучок меловых волос.

— Ох, Тор, пожалуйста, еще! — Она закрыта глаза от острого наслаждения, когда Тор коснулся ее, и плотнее прижалась к его ожидающему телу.

— Просто начни, милая! Начни, а я позабочусь обо всем.

Тор снова стал медленно и легко водить пальцами по шее Эбби, ее ресницы шевелились от его горячего дыхания. Эти ищущие пальцы нащупали пуговки ее фланелевой сорочки, и Тор очень уверенно расстегнул первую из них.

Эбби беззвучно ахнула, когда поняла, что события выходят из-под ее контроля, и накрыла ладони Тора своими. Делая этот маленький жест запоздалого отрицания, она уронила желтую розу, которую все это время крепко сжимала в правой руке. Цветок упал на пол, но никто из них этого не заметил.

— Дорогая, сегодня ночью я займусь с тобой любовью. Не пытайся остановить меня. Мы оба знаем, что никто из нас не пожелает остановиться.

И, словно ее ладони были пушинками, пальцы Тора скользнули из-под них вниз, к следующей пуговице сорочки, легко расстегнув ее.

Она вдруг прекратила свои слабые попытки сдержаться. Она хочет Тора, и незачем больше с этим бороться. Она почувствовала, что он нашел последнюю пуговицу, потом скинул фланелевую сорочку с ее плеч, и та медленно соскользнула на талию.

Все сомнения Эбби по поводу того, как на него подействует вид ее обнаженного тела, исчезли, когда она увидела глаза Тора, в них было столько тепла, что казалось, будто их янтарь плавится. Она стояла перед ним полуголая в тени, а он долго, не отрываясь, смотрел на нее. Потом его пальцы протянулись к наклоненным вниз кончикам ее грудей.

— Эбби, у меня от тебя кружится голова. Я словно в огне, — хрипло выдохнул Тор. — Я горю.

Его голова опустилась, и губы стали ласкать губы Эбби с такой яростной силой, что, хотя Тор сдерживался, Эбби задрожала.

Страсть разгоралась в ней вес сильнее, все чувства напряглись до дрожи. Подчиняясь молчаливому приказу Тора, она повернула голову и укрыла ее в ямке между его плечом и шеей, а Тор в это время ласкал ее нежные полные груди.

Когда ее соски стали тверже и вытянулись, готовые для ласки, она почувствовала их напор так же ясно, как, должно быть, почувствовал их давление Тор. Он удовлетворенно застонал, и Эбби поняла: он прекрасно осознает, что ее тело отвечает ему. Эбби провела пальцами по его похожему на колонну горлу, дала им скользнуть за воротник и погладила самые верхние завитки волос на его груди.

Еще одно мгновение ладонь Тора слегка касалась ее отвердевших сосков, а потом — внезапно и совершенно неожиданно — его рука спустилась ей на живот, взялась за сорочку и полностью сняла ее.

— Эбби, Эбби, любовь моя, какая ты красивая!

На одну секунду Тор задержал руку ни поросшим волосами треугольником кожи, который покрывал средоточие ее женственности, а потом отважно нажал на ее тело пальцами.

Эбби тихо вскрикнула под его губами и вся напряглась от ожидания и женской нерешительности.

— Ох, милая! Дай мне почувствовать твое тепло. Я так хочу тебя, дорогая. Эбби, мне нужно знать, что ты хочешь меня.

Звуки его голоса словно лились на ее кожу и в рот, потому что язык Тора снова переплелся с ее языком. Она почувствовала пробные грубые касания его ладони, и oт них, как круги по воде, разошлись по ее телу ноты желания. Ее ноги вдруг ослабли и перестали ее держать. Когда ступня Гора осторожно встала между ее босыми ступнями, Эбби полностью отдалась его прикосновениям.

Теперь Тор изучал ее тело на ощупь, подчиняя и увлекая ее за собой невероятной близостью, которую создавали его ласки. Должно быть, ощущения ее тела под руками освободило Тора от всего, что раньше его сдерживало.

— Ох! Милая Эбби, ты такая теплая, желанная. Этой ночью я потеряю себя в тебе, любимая.

Через секунду темнота вокруг Эбби сделала головокружительный поворот. Тор одним мощным движением подхватил ее на руки и направился к лестнице.

— Посмотри на себя, женщина. Лежишь у меня на руках голая, волосы свисают вниз. С тобой я чувствую себя захватчиком-варваром, — хриплым голосом поддразнил он Эбби.

— Может быть, ты и правда варвар, — шепнула она. Ее любовная жажда и волнение были так сильны, что она видела все как в тумане. Она почувствовала, как Тор сильными широкими шагами поднимается по лестнице — вес ее тела явно не мешал ему идти. Он поднялся с ней на верхнюю площадку, а потом, не раздумывая, понес через холл к своей комнате, а еще через минуту уложил посередине своей широкой кровати.

Пока он раздевался и темноте, Эббн смотрела на него из-под ресниц. Тор раздевался нетерпеливо и совершенно не беспокоился о своей одежде, срывая ее с себя и бросая на пол. Когда он повернулся к Эбби, она почувствовала, что не может оторвать взгляд от его великолепного возбужденного тела. Сила Тора была заметна с первого взгляда, но здесь, в темноте, не путала Эббн. «Сейчас я должна была бы насторожиться, — подумала Эбби словно о чем-то далеком. — Сейчас, увидев его таким, я должна бы встревожиться». Но он уже опускался на кровать радом с ней. Ее руки потянулись навстречу ему, и все страхи были забыты.

— Тор, раньше я никогда не чувствовала себя так, — призналась она, когда он плотно прижимал ее своим телом и сплетал свои тяжелые ноги с ее ногами.

— Я тоже никогда, — просто ответил он, а потом запечатал ее рот своими губами и глубоко вдавил ее спину в постель.

Занимаясь с ней любовью, он жестоко обуздывал свои желания, яростно борясь с собой, чтобы не овладеть этой женщиной в порыве внезапного, неуправляемого вожделения. Эбби расцветала от его прикосновений, поворачивалась к нему, как нарцисс к солнцу. Тепло его тела приятно согревало ее и наполняло чудесной жизненной силой. Ответ Тора сначала на робкие, а потом жадные прикосновения ее рук привел Эбби в исступление. Она почувствовала себя неутомимой и сильной, как бывает с женщиной, только если мужчина, которою она хочет, без колебаний отвечает ей.

Ее пальцы стали, искушая и маня, скользить по мощной спине Тора. Когда она нащупала его крепкое мускулистое бедро. Тор громко застонал от удовольствия.

— Ты мешаешь мне сделать это как надо! — рявкнул Тор, весь дрожа, когда она стала гладить внутреннюю сторону его ноги.

Но его пальцы возбуждали Эбби еще сильнее и безжалостнее. «Если кто-то имеет право жаловаться, что не может снизить скорость, то это я», — мелькнуло в ее уме.

— Ох, Тор. Коснись меня. Да, ох, да.

— Здесь? Или здесь? — ласково поддразнил он.

— Ты, кажется, точно знаешь где. Ох, дорогой, да!

Теперь пульсировавшее в ней желание грозило охватить ее всю целиком. Ей было необходимо, чтобы он наполнил ее собой, вошел в нее. Нежные стоны, рождавшиеся в глубине се горла, стали чаще, и Тор жадно прислушивался к ним.

— Пожалуйста, Тор. — Ее тело приподнялось, потянулось к его руке, прося о ласке.

— Я хочу, чтобы получилось идеально, — мягко запротестовал он и продолжал возбуждать ее прикосновениями, пока она сама не придвинулась к нему ближе, чтобы поторопить.

— Идеальнее быть не может, Тор. Пожалуйста, возьми меня. Возьми сейчас, я схожу с ума.

— Как я хотел, чтобы наш первый раз был именно таким, чтобы ты сходила с ума от желания быть со мной. Потому что ты сама сводишь меня с ума!

Тор больше не сдерживался. Он внезапно зашевелился и вдавил Эбби в подушки тяжестью своего тела. На секунду ей хотелось сопротивляться. Этот порыв тревоги был почти таким же сильным, как ее желание. То, что происходит, — не просто ночь любви, о которой можно будет забыть утром. Она отдает себя этому мужчине.

Тор заметил этот мгновенный испуг едва ли не раньше, чем она осознала его сама, и постарался успокоить се:

— Слишком поздно, Эбби. Дороги назад нет. Сейчас я сделаю тебя моей.

Эти слова царапнули кожу ее плеча как наждачная бумага, а потом Эбби уже не могла думать. Тор уже ложился между ее бедрами, заставляя принять в ее лоно его тело, сильное и мускулистое. Эбби закричала от мучительной любовной жажды и крепко обняла его руками, подчиняясь настойчивому зову. Тор пробовал ее, проверял свою силу, потом с хриплым низким криком вошел в нее.

Его мужская сила была поразительна. Эбби не ожидала такого мощного обладания, хотя все ее чувства просили именно этого. Ее словно накрыла волна, и она почти утонула в их бушующей совместной страсти. Ничего похожего она не испытывала за всю жизнь. Она отдалась этой силе, потому что другого пути не было. В этот момент Эбби была готова сделать все, что угодно, чтобы удовлетворить этого мужчину. Она отдалась ему, eй казалось, что это правильно и идеально. Потом она обнаружила, что сама обладает им. Ее ноги крепко обхватили его талию, ногти вонзились в его спину, оставляя на ней следы, похожие на маленькие полумесяцы.

— Да, милая, да! — Тор снова и снова входил в нее, наполняя и стремясь погасить огонь, пылавший в них обоих. Он терял себя и снова находил. С его губ срывались бессвязные слова, которые несли в себе самые главные значения. Жидкий шелк ее тела плотно окутал его, и он погружался, в эти глубины до тех пор, пока ему не показалось, что он вот-вот захлебнется. Тор с самого начала знал, что это будет так: бесподобное, идеальное, невыносимо полное удовлетворение.

Когда по ее телу прошла завершающая дрожь, для Тора это стало продолжением собственного удовольствия. Он пребывал в бешеном восторге от того, что смог поднять Эбби на такую высоту чувственности.

Он решил, что обязательно должен увидеть все оттенки выражения ее лица в такую минуту, и с трудом заставил себя поднять голову. Но он был слишком занят завершением и смог лишь несколько секунд полюбоваться ее влажным приоткрытым ртом, плотно закрытыми глазами и мягкими частыми вздохами. Осознание того, что она испытывает оргазм, довело его восторг до предела. Он не услышал хриплый крик, который вырвался из его собственного горла, но отлично почувствовал всю яростную силу своего завершения.

Много времени прошло, прежде чем Эбби почувствовала, что Тор неохотно, медленно, размыкает связи, прикреплявшие его к ее телу. Она открыла глаза и увидела, что он лежит, опираясь на локоть, и смотрит на нее сверху вниз своим янтарным взглядом, в глубине которого кроется что-то невероятно волнующее. Она лежала неподвижно, чувствуя, что его ладонь по-хозяйски распласталась на ее животе, а его лодыжка придавила ее ногу к кровати. Воздух вокруг был насыщен мускусным запахом их любовных ласк, у обоих увлажнились тела. Их близость в эту минуту была настолько велика, что казалась почти невыносимой.

— Я столько дней хотел тебя, — мягко сказал Тор. — Но даже вообразить не мог, как это будет. — И он покачал головой, словно это его немного удивляло. — Такого еще никогда не было.

— Не было, — согласилась она, понимая, что ей нет смысла пытаться скрывать свои чувства в такой деликатный момент. — Ох, Тор, я никогда не чувствовала... Я никогда не испытывала в жизни ни чего похожего на это.

Она говорила отважно и искренне, с широко открытыми глазами.

Тор снял свою ладонь с ее живота и нежно отбросил назад прядь медовых волос, которая прилипла к влажной щеке.

— Ни одна женщина еще не отдавалась мне так полно. Теперь ты принадлежишь мне, любимая. Понимаешь это? Ты моя. Я думаю, тебе с самого рождения было суждено стать моей. Но даже если было и не так, теперь это произошло. Я собираюсь заботиться о тебе, милая.

Эбби медленно опустила ресницы и в первый раз за все время почувствовала, что ее влажное от пота тело начинает замерзать в прохладной комнате.

— Тор, я, кажется, знаю, что ты пытаешься сказать, и я... я это очень ценю.

— Очень ценишь! Как мило! — насмешливо, но ласково повторил он, и на секунду в его глазах блеснул огонек юмора.

Эбби снова взглянула в его лицо, и на ее собственном лице не появилось в ответ никаких признаков веселья. Она говорила всерьез и хотела, что бы Тор ее понял.

— Я знаю, хочу сказать, понимаю, что в такие минуты люди часто говорят нечто, по их мнению, романтическое. Мужчины любят разговаривать о том, что женщины принадлежат им, и... и...

— Если учесть, что у тебя нет большого опыта в ведении разговоров в такие минуты — а я в этом уверен, — не понимаю, как ты можешь считать себя знатоком того, какие темы в них затрагивают часто, а какие нет.

Его ленивое веселье стало сильнее, Эбби хотела настаивать на своей правоте, но поняла, что именно он сейчас сказал, и переключилась на другую тему:

— Что ты имел в виду, когда сказал, что у меня, по-твоему, мало опыта в этих делах?

Он наклонился и с немного дерзкой уверенностью коснулся ее губ.

— А он есть? — поддразнил он.

— Нет, но я не понимаю, как ты можешь быть так уверен в этом, — пробормотала она. Эта неожиданная проницательность застала ее врасплох.

— Когда ты лежишь в моих объятиях, в тебе есть что-то мягкое, уязвимое и честное. Я не знаю, как это описать, но знаю, что у тебя не может быть привычки делать это очень часто. Иначе ты научилась бы защищать себя эмоционально. Не была бы такой ласковой и дающей. И у тебя не было бы той секунды страха перед тем, как я взял тебя, — добавил он. Его пальцы напряглись, надавив на ее кожу, и это движение сказало ей, что он понял тогда ее чувства.

По спине Эбби пробежал тревожный холодок. Ее брови сошлись на переносице, она пыталась вспомнить, что она хотела сказать вначале. Она вовсе не собиралась лежать здесь и ради удовольствия Тора слушать его рассуждения о том, как у нее мало сексуального опыта! И без этого в нем много высокомерия.

— Тор, перед тем, как ты отвлек меня, я хотела сказать тебе, что прошу, когда говоришь со мной, не употреблять слова «обладание» и тому подобное. Меня это нервирует. Я знаю, для тебя это, вероятно, только слово, но у меня оно вызывает воспоминание о том, какой неприятной мужчина может сделать жизнь женщины.

— Тебе не нравится, что я владею тобой? Не нравится даже теперь, после того как мы были вместе? — Он жестом хозяина провел рукой вдоль ее бедра.

— Мне очень приятно, когда ты говоришь о защите, — начала она, стараясь успокоить его. — Но, пожалуйста, не говори про обладание. Хорошо? — Она провела кончиком пальца по его рту, словно пыталась сделать губы мягче и стереть с них угрожающий намек на суровость. — Говори со мной о цветах, о том, как мы будем вместе, и как ты хочешь меня. Я даже была бы не против, если бы ты заговорил о том, как можешь заставить меня хотеть тебя, — сказала она с лукавой улыбкой.

— Если я не буду говорить слова, мои чувства не изменятся. Теперь ты принадлежишь мне, любимая.

Эбби качнула головой:

— Я принадлежу только себе, Тор. Если ты не можешь принять этого, то между нами все кончено.

— Не бойся меня, милая. Пожалуйста, не пугайся! — тихо и хрипло попросил Тор и начал целовать ее плечо. — Просто расслабься. Если это так тебя тревожит, не будем говорить об этом сегодня.

— Мы никогда не будем говорить об этом, — подчеркивая каждое слово, спокойно сказала она, чувствуя, как в ее теле просыпается желание от прикосновений Тора, который начал медленно водить пальцами поперек ее живота. «Где он научился такому волшебству?» — мелькнуло у нее в голове. Ему достаточно коснуться ее один раз, и она уже словно в огне.

— Мы не будем говорить об этом пока, — твердо сказал Тор. — Поговорим позже. Когда ты будешь готова принимать наши отношения такими, какие они есть. Но нам непременно нужно обсудить еще кое-что. И я думаю, что это может подождать самое большее до утра.

— Что ты имеешь в виду?

— Я должен знать все о тех выходных. Я должен знать, почему ты была там с мужем твоей кузины и при таких компрометирующих обстоятельствах. Мне нужно знать, какую власть на самом деле имеет над тобой шантажист. Ты не можешь ожидать, что я продолжу свою работу без этих данных.

Эбби беспокойно заворочалась и изогнулась, словно желая выскользнуть из-под ласкаюшей руки Тора. Она ни с кем не хотела говорить о том, что случилось в те выходные. Но ладонь Тора сжала ее талию так, что ей стало невозможно ускользнуть.

— Тор, тогда не произошло ничего важного, — очень ровным голосом сказала ему Эбби. — Это была ошибка. Это прошло, закончилось.

— Ты провела те выходные с мужем кузины?

— Я уже говорила тебе, что у меня не было связи с Вардом.

— Но ты все-таки провела те выходные с ним? У шантажиста есть что-нибудь, чем он может держать тебя в своих руках? Почему ты выходила из гостиничного номера вместе с Вардом Тайсоном? Что на самом деле произошло в те выходные?

Эти вопросы звучали как удары плети, они не были жестокими сами, но обещали жестокость. Эбби похолодела, зарождавшаяся в ее теле страсть угасла.

— Ох, милая! — пробормотал Тор, сразу догадавшийся, почему ее тело напряглось под его рукой. — Я только хочу знать правду. Если я собираюсь помогать тебе, то должен знать все. Как ты не понимаешь!

— Это ты настаивал на том, чтобы помогать мне. Я никогда не просила тебя о помощи!

Он нагнулся вперед, и его рот оказался как раз над ее губами.

— Просила или нет, ты ее получила. Вопросы могут подождать до утра. Обними меня. Эбби, и люби меня. Ты нужна мне сегодня.

Эбби медлила, не решаясь сдаться, теперь она знала, что Тор требует рассказать то, о чем она не хочет говорить, и ей казалось, уступить — значит, оказаться в опасности. Но Тор больше не позволил ей сопротивляться. Он наклонился, и его тело накрыло Эбби. Его горячий рот заскользил по ее телу, а ладони стали гладить, готовя к любви. Через несколько секунд она сама выбросила из головы все, кроме требований его рук и губ и яростного требования ее собственного тела. И оба отдались колдовским чарам своей страсти.

На следующее утро, проснувшись, Эбби была немного сердитой и немного непокорной, но всего сильнее было чувство, что она попала в ловушку. И первый раз с тех пор, как начался шантаж, эти чувства были вызваны не тем, что она стала жертвой вымогателя.

Она проснулась с мыслью, что должна ответить Тору Летимеру на его вопросы. Ей не нравилось быть в долгу у мужчины, но обязанность рассказать Тору всю правду вызывала у нее какое-то странное чувство.

Как она довела себя до этого? Эбби гневно нахмурилась, сбросила с себя одеяло и вылезла из огромной постели. Тор, спавший рядом с ней, не проснулся, видимо, забыл о ее переменчивом нраве. Эбби немного постояла возле кровати, глядя на мужчину, который этой ночью так легко выпустил на волю се страсть.

Она сказала правду по поводу того, что никогда ничто не рождало в ней такой бьющий через край восторг и не захватывало с такой силой, как его ласки. Она даже не представляла себе, сколько удовольствия ее тело может получить в сексе. И сколько может дать. До этой ночи у Эбби действительно был очень незначительный сексуальный опыт, но безошибочная интуицня подсказывала ей, что ни с каким другим мужчиной она никогда не испытала бы того, что было у нее с Тором в прошедшую ночь. Не испытала бы, даже если бы в конце жизни стала веселой старой дамой, у которой в прошлом было сто любовных связей.

Эбби мрачно подумала, что в это утро она не может представить, что такое иметь сто любовных связей. Она могла вообразить себя в постели только с одним мужчиной — с Тором Летимером.

Ее рот кривился от отвращения, когда она кралась в его уборную и внимательно оглядывала само помещение — аккуратное и чистое. Там было то, что было ей нужно, — короткий махровый халат. Она сорвала его с крючка и закуталась, почти утонув в этой слишком большой для нее одежде.

Потом, еще раз бросив взгляд на крепко спавшего Тора, она быстро выскочила за дверь, пробежала по холлу и оказалась в священном месте — собственной спальне.

Там она устало опустилась на смятую постель и стала обдумывать свое положение. «Неужели я действительно думала, что смогу лечь в постель с Тором и проснуться без чувства, что связана с ним?» — спрашивала она себя.

В том-то и дело, что в эту ночь она вообще мало думала о будущем. Она протянула руку, чтобы взять желтую розу из ладони Тора, и оказалась прикована к нему. В ту секунду, как она сжала в руке цветок, она была поймана. Нет, наверное, это случилось раньше. Может быть, когда она уступила ему и согласилась, чтобы он ее защитил. Или в тот вечер, когда она позволила ему отвезти ее домой после занятий по икебане? Или когда в первый раз заговорила с ним?

Ее беспокоило, что она не может даже определить, в какой момент еще была свободна и могла уйти. Когда она оглядывалась назад, ей казалось, что с самого начала неизбежно должна была стать женщиной Тора. И все, что произошло с той первой встречи в классе, было единым неразрывным рядом событий, а завершением и высшей точкой этого ряда стала вчерашняя ночь, когда она вручила себя Тору.

Вручила себя? Действительно сделала это? Вручила себя мужчине, которого почти не знает. Какая беспечность! Это невероятно. Она не могла поверить. Но избавиться от чувства, что это произошло, она тоже не могла.

Эбби раздраженно сняла с себя халат Тора — в его одежде она чувствовала себя слишком близкой к нему. На его крупном мускулистом теле этот халат, конечно, сидел прекрасно, но ей пришлось обернуть им себя несколько раз. Халат укрывал ее и подавлял, как его хозяин.

Сбросив его на пол, Эбби, совершенно голая, пошла в ванную. Из широкого зеркала, встроенного в потолок над ванной, на нее сурово смотрело ее собственное напряженное и хмурое лицо. Волосы были похожи на комок спутанных ниток, намазанных медом. Ее тело, еще теплое и розовое ото сна, просыпалось, утрачивая сон, теплоту и розовый цвет. Оно было бодрым, настороженным и местами натертым чуть-чуть больше, чем надо. Эбби недовольно промычала что-то себе под нос, включила душ и встала под пульсирующую струю воды.

Ей на секунду стало жутко от чувства, что она втянута в любовную связь, а еще вовсе не уверена, что хочет этого. Накануне вечером все случилось слишком быстро. У нее сейчас слишком много других проблем, и она не может так прочно связывать себя с Тором Летимером, это слишком рискованно.

«Но проблема в том, что я уже связана с ним», — мрачно подумала Эбби. Ей нужно отдалиться от него, чтобы получить передышку.

Тор на другом конце холла широко потянулся, услышав шум душа в ванной Эбби. Несколько минут назад он почувствовал, как она покинула его теплую постель, но также чувствовал, в каком неустойчивом состоянии находится ее душа. Он решил, что будет лучше не начинать утро с чего-то, что напомнит ей об их ночной близости, и позволил ей убежать. Это ее обычная импульсивность и отсутствие дисциплины, она бежит из его спальни, чтобы получить возможность подумать.

Все в порядке. Она недалеко — всего лишь в своей комнате, он не может запретить ей немного побыть одной. «Ей это нужно, чтобы приспособиться к новому положению дел», — подумал он и решил проявить терпимость. Все случилось довольно быстро, и у нее сейчас столько всего на душе.

Не похоже, что что-то изменится, когда она, наконец, выйдет оттуда и окажется с ним лицом к лицу. Он додумал эту мысль, когда шел голый в свою ванную комнату. Господи, как хорошо он себя чувствовал — сильным, полным жизни и решимости! Это Эбби сделала его таким. В ней было все, чего он когда-либо желал в женщине. И она принадлежала ему.

Нужно только время, чтобы она признала это.

Эбби надела потертые облегающие джинсы с тяжелым кожаным ремнем, в которых ей было спокойнее, потому что в них она чувствовала себя по-мужски. «В женщинах тоже есть мужское начало и мужская энергия», — сказала она себе, засовывая в джинсы края клетчатой рубашки, у которой концы воротника пристегивались пуговицами. В это утро ей было нужно немного ее природной самоуверенности, и ремень почему-то помогал. Он делал ее немного дерзкой и упрямой, а это ей было нужно, чтобы противостоять такому человеку, как Тор Летимер. Она сколола волосы шпильками в почти тугой пучок и стала решительно спускаться по лестнице.

Когда Эбби вошла, Тор уютно сидел за накрытым для завтрака столом и увлеченно смотрел в окно на баржу, которая с трудом поднималась вверх по Колумбии. Он сразу же повернулся к ней и улыбнулся медленной, интимной улыбкой. Освещенный утренним светом, поток которого заливал кухню, он был неоспоримой реальностью и выглядел таким уверенным в себе, что это встревожило Эбби. Его черные волосы еще блестели после душа, и Эбби вспомнила, какие они на ощупь. Его одежда — черные брюки и открывающая горло белая рубашка — скорее подчеркивала, чем скрывала плоские и четкие очертания его тела. Янтарные глаза его были полны чувства обладания и воспоминаний, и Эбби вдруг поняла, что та дерзость, которую она попыталась внушить себе, надев кожаный ремень, — ничто по сравнению с уверенностью и мужской силой, которые излучал этот человек.

— Кофе выпьешь? — Не дожидаясь ее кивка, он встал, подошел к барной стойке и налил ей чашку кофе.

Эбби следила взглядом за его плавными и экономными движениями, а в ее уме проносились воспоминания о прошедшей ночи, когда каждое движение Тора вызывало отклик в ее теле. Когда он протянул ей чашку, она вспомнила, как он предложил ей розу.

— Спасибо, — сумела она произнести почти формально и чуть не прикусила губу, сообразив, как это смешно. Она не девчонка-подросток в модном наряде с длинным галстуком и умеет справляться с деликатными ситуациями. Ее подбородок инстинктивно поднялся, и она сурово и отважно встретила взгляд Тора.

— Насчет прошлой ночи, — твердо начала она.

— У меня есть предложение насчет прошлой ночи — спокойно прервал ее Тор. — Я предлагаю не обсуждать ее сегодня утром. — И он снова сел.

— Мы должны ее обсудить.

— Но не теперь. Сегодня утром нам надо поговорить о другом. Сядь, милая, и расскажи мне о тех выходных с Вардом Тайсоном.

— Только после разговора о прошлой ночи! — вспылила Эбби и шлепнулась на стул напротив Тора.

Тор ответил ей удивительно лукавой улыбкой и спросил:

— Значит, прошлая ночь важнее, чем выходные с Тайсоном?

— Да! То есть, нет. Подожди немного, Top, ты специально сбиваешь меня с толку. Это разные вещи и я хочу сначала решить вопрос с прошлой ночью. Прежде всего, я хочу, чтобы было ясно: прошлая ночь — это не начало банальной любовной связи.

— Любовная связь с тобой не может быть банальной.

— Я хочу, чтобы ты понял: я не стану спать с тобой регулярно. — Ее голос стал похож на скрежет.

— Это значит, что ты не будешь спать со мной сегодня ночью? — спросил он капризно.

— Вот именно! — торжествующе подтвердила она. Почему она так торжествовала, было неясно. — И завтра ночью тоже.

— Хорошо. Теперь поговорим о Тайсоне.

— Тор, ты как будто не замечаешь меня! — Она уклонилась вперед, агрессивно положив локти на стол.

— Я не могу не замечать тебя, Эбби. В эти дни я почти все время думаю только о тебе, — возразил он с успокаивающей мягкостью, — Я просто перехожу к следующему пункту списка.

— А по первому пункту возражений нет?

— Нет возражений. Я понимаю, что тебе нужно немного времени.

— Очень мило с твоей стороны, — пробормотала она, совершенно не уверенная, что он говорит искренне.

— На этой стадии наших отношений я могу позволить себе быть любезным. Ты никуда не уезжаешь, а в долгосрочной перспективе два дня ничего не значат. Ничего не изменится. Я могу проявить разумное терпение.

— Хочешь сказать, ты уверен, что я примчусь в твою постель, как только успокоюсь и смогу обдумать все это?

Капризное выражение исчезло из его глаз, теперь в них отражалась огромная уверенность.

— Эбби, мы созданы друг для друга. Ты моя. И ничто не может этого изменить. Как насчет Варда Тайсона?

Эбби еще одну секунду изумленно смотрела на него. Вдруг ей стало гораздо легче говорить о тех ужасных выходных, чем об узах, которыми Тор пытался ее связать.

Глава 6

— Те выходные были ошибкой, — произнесла Эбби, снова сидя на стуле и хмуро глотая свой кофе. Ее взгляд упал на баржу, которая равномерно и без остановки двигалась по реке. «Она плывет в пшеничный край», — решила Эбби, вспомнив, что где-то дальше река делает поворот и потом протекает по плодородным землям на востоке штата Вашингтон, где выращивают пшеницу.

— Это я предполагал с самого начала.

Эбби мгновенно повернула голову и обожгла его взглядом, в котором бурлил гнев. Тор спокойно, но с упором смотрел на нее. Так продолжалось долго, и Эбби первая отвела глаза. Снова глядя на баржу, она продолжила рассказывать:

— У моей двоюродной сестры и ее мужа были... трудности. Беременность у Синтии проходила тяжело, с осложнениями, и врач настаивал, чтобы она не рисковала. Последние два месяца она почти не вставала с постели. К несчастью, Варду в это время тоже было очень тяжело. Его только что назначили президентом компании, и совет директоров ждал от него чуда. У компании перед этим были проблемы, я уже говорила тебе прошлым вечером. Вард был как под дулом пистолета: твори чудеса, которых от тебя ждут или тебе конец. Он работал по шестнадцать часов в день и приходил домой к жене, которая тоже была в сильнейшем напряжении.

— Обстановка, словно нарочно созданная для ссор, обвинений и страхов, — проницательно сделал вывод Тор.

— Вот именно. Я тогда проводила много времени в Сиэтле, стараясь помочь им. У Синтии была домработница, но она одна не могла справиться с одиночеством Синтии и со страхом, что с младенцем будет что-то не так, что-нибудь случится. Синтия очень подолгу сидела одна и думала, чем сейчас занят ее муж. У нее стали возникать разные мысли насчет этого.

— Например, мысли о других женщинах?

Эбби пожала плечами и ответила: «Да». Потом помолчала, подбирая подходящие слова для следующей части рассказа.

— Как и уже говорила, каждую неделю я проводила пару дней в Сиэтле. Если я оставалась на ночь, я спала у Синтии и Варда, у них в доме есть спальня, которой они не пользуются. Иногда я еще была не в постели, смотрела телевизор или делала с те что-нибудь, когда Вард приходил домой. Синтия спала, и кроме меня ему было не с кем поговорить. Он выпивал немного и расслаблялся, мы разговаривали. Я согласна, что это была не совсем хорошая привычка.

— И однажды вечером он захотел для расслабления больше, чем немного выпивки и разговор, — в голосе Тора была странная жесткость, но он продолжал спокойно питъ свой кофе.

Эббя беспокойно зашевелилась на своем стуле, вспоминая.

— Вард действительно очень приятный человек, — попыталась она объяснить.

— Но он мужчина.

— У него было сильное нервное напряжение.

— Он соблазнил тебя, а ты его за это оправдываешь? — спросил Тор слишком мягким тоном.

— Он меня не соблазнил!

— Но пытался это сделать?

— Мы оказались в неловком положении, — печально сказала она. — В тот вечер он был на деловом обеде, выпил пару рюмок. Когда пришел домой, выпил еще несколько, говоря, что хочет расслабиться. Попросил меня не ложиться спать и поговорить с ним. Стал объяснять, какую депрессию он переживает, рассказал о своих проблемах в компании и о том, как ему ипудно с Синтией. Одно за другим и….

Эбби провела ладонью по воздуху, объясняя этим неопределенным жестом все остальное. Но Тор не принял такое объяснение:

— И что?

— Он попытался меня поцеловать. Сказал, что ему нужна женщина, что он восхищается мной и чувствует, как я понимаю его, а ему тяжело.

— Бедный служащий из корпорации, его неверно поняли.

— Если ты будешь ехидничать, я перестану рассказывать!

— Не надо, мы дошли до самой интересной части.

— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя склонность быть грубым, высокомерным и властным?

— Говорила ты, несколько раз. Продолжай рассказывать.

Эбби перебрала в уме несколько возможных ответов на его слова, начиная с того, чтобы выплеснуть остаток кофе на его черные волосы, и кончая тем, чтобы украсть его БМВ и скорее уехать отсюда. Но Тор так внимательно смотрел на нее, что все варианты выглядели невыполнимыми. К тому же Эбби понимала, что рассказала уже так много, что не может остановиться.

— Неловко говорить, но мне пришлось бороться. Я сумела убежать в свою спальню и запереться. Он не пытался пойти за мной, и я предположила, что все кончилось. Но на следующий лень он поставил меня в очень неловкое положение. Я уехала в Портленд. Наступавшие выходные я собиралась провести на побережье, я уже давно заказала там себе отдых на два дня.

— И собиралась отдыхать одна?

— Одна, — холодно подтвердила Эбби — Я часто так отдыхаю. Мне это гораздо приятнее, чем путешествовать с мужчиной, который ждет, что я буду согревать его постель, хотя сама оплачиваю свои дорожные расходы.

— Хорошо, не будем углубляться в эту тему, — сказал Тор. — Я полагаю, Тайсон знал, что ты собираешься на побережье?

— Да, про это знали и он, и Синтия. Я пару раз говорила об этом.

Эбби встала и налила себе еще кофе. Сначала она не хотела предлагать кофе Тору, но проигнорировать его было бы уже слишком большой наглостью. Она молча наполнила его чашку и снова села.

— В те выходные, через пару часов после того, как я въехала в свой номер, я услышала стук в свою дверь.

— Тайсон! — прорычал Тор.

Эбби кивнула:

— Вард последовал за мной в эту гостиницу. Он заявил, что ему нужно отдохнуть от требований большой компании и больной жены. Дескать, знает, что я понимаю его, как понимала во время наших долгих разговоров наедине. Я сказала ему, что меня вовсе не интересует связь с ним на пару выходных и пусть едет домой к Синтии, не ведет себя как незрелый мальчик. Я прочла ему настоящую нотацию.

— Чувствовала себя немного виноватой?

— Думаю, да. Я стала спрашивать себя, не сама ли я довела его до этого тем, что столько вечеров выслушивала его излияния. Мне стало ужасно от мысли, что в его поведении, может быть, есть часть и моей вины. Все это было очень трудно, потому что Вард мне действительно нравится и нравился всегда. И я понимала, какой груз он несет, стараясь спасти фирму.

— Но ты отослала его обратно в Сиэтл?

Эбби кивнула. Это было твердое «да».

— Более того, к тому времени, когда он уехал, на следующее утро, он уже понимал, какую большую ошибку мог совершить. И жалел обо всем, что было.

— Он остался на ночь и уехал на следующее утро? — настойчиво спросил Тор.

— Да,

— Он провел ночь в своей комнате?

— Да! — крикнула Эбби, раздраженная тем, что Тор подгоняет ее. — Утром, перед тем как он уехал, я позавтракала с ним, и мы обсудили все. Он чувствовал такое же облегчение, как я, оттого, что ни чего не произошло. И был в ужасе оттого, что сделал ту попытку.

— Как он объяснил Синтии, где был в те выходные?

— Откуда мне знать? Вероятно, сказал, что у него была деловая встреча за городом. Вскоре родился ребенок, а потом у Варда с Синтией отношения снова наладились. Но если Синтия увидит эти фотографии, она узнает, что он солгал ей насчет того, где был в те выходные, а мысль о том, что я замешана в этом, просто уничтожит ее. — Эбби умоляюще посмотрела на Тора. — Я не могу причинить ей такую боль. Тор. Даже если я смогу убедить ее, что в те выходные ничего не произошло, она всегда будет задавать себе вопрос: было или нет у меня с Вардом что-то на самом деле? Наши с Синтией отношения никогда не будут прежними.

— И кто-то знает об этом.

— Очевидно, да, — с глубоким вздохом согласилась Эбби.

— Подумаем, кто может знать тебя так хорошо, и начнем вычислять шантажиста.

— Я очень, очень сильно нервничаю, когда думаю об этом, Тор, — медленно сказала Эбби. — Кто из тех, кого я знаю, мог бы сделать такое?

— Я думаю, это может быть человек, которого ты по-настоящему не знаешь и которому известно, как ты близка с Синтией. Интересно, шантажируют ли он Тайсона так же, как тебя?

Эбби вздрогнула:

— Может быть, мне стоит поговорить с ним. Рассказать ему и узнать, оба ли мы получаем угрозы.

Тор поднялся на ноги, в его янтарных глазах сквозил холод.

— Если — и когда — мы обратимся к Тайсону, я сам буду иметь с ним дело вместо тебя. Меньше всего мне хочется, чтобы общее несчастье сблизило вас.

— Ты ревнуешь. Тор? — Эбби не смогла удержаться от поддразнивания.

Но она оказалась совершенно не готова к ответу, который мгновенно был дан на ее шутку. Тор, который в это время открывал холодильник, внезапно захлопнул его и пошел обратно. Подойдя, он наклонился, поставил ее на ноги и крепко сжал своими ладонями ее плечи.

— Ты хочешь этого, Эбби? Хочешь заставить меня ревновать?

Эбби тут же пожалела о своем мимолетном желании раздразнить его. Воспоминания о бешеном гневе Флина Рендольфа пронеслись в ее уме и отразились в ее голубых глазах.

— Если так, я требую, чтобы ты не пыталась провоцировать меня. Любого мужчину можно заставить ревновать в подходящих для этого обстоятельствах, и я не отличаюсь от остальных.

Его слова затронули что-то в глубине ее души. Эбби покачала головой, и на ее губах появилась слабая улыбка.

— Ты не прав. Тор. Я думаю, ты отличаешься от других мужчин. Если бы я так не считала, не была бы с тобой прошлой ночью.

Она подняла руку и коснулась пальцами его шершавой щеки. И вдруг поняла, что в ее словах прав да. От этого стало гораздо легче.

— Эбби... — Тор поймал рукой ее ищущие пальцы, сдавил их в своей ладони и притянул ее к себе. — Эбби, милая, пожалуйста, не воюй со мной. Не бойся меня. И не паникуй из-за того, что было прошлой ночью. Клянусь, я дам тебе время.

Она встала на цыпочки и слегка провела губами по его рту.

— Ты это сделаешь. Тор?

— Да, — хрипло прошептал он. — Я думаю, что мог бы дать тебе все, что ты хочешь, кроме...

— Кроме чего?

«Твоей свободы!» — с диким гневом подумал Тор. К счастью, ему хватило ума не произнести этих обвиняющих слов вслух.

— Когда я решу, где провести границу, я скажу тебе, — мягко ответил он. — А пока ты вольна просить все, что хочешь.

Она серьезно взглянула на него:

— А ты, Тор? Чего хочешь ты?

— В данный момент я хочу позавтракать. — Он улыбнулся и похлопал ее по туго обтянутым джинсами ягодицам. — Хочешь подбросить монетку, что бы решить, кто будет готовить?

— Я приготовлю завтрак сегодня, если ты сделаешь это завтра. Согласен? — весело спросила Эбби. Этим она тактично давала понять, что у них будет общее завтра.

— Хорошо. Только если будешь взбивать яйца, не пытайся подсыпать в них свои витамины. — И Тор протянул руку к кофейнику.

— Судя по тому, каким ты был прошлой ночью, я думаю, тебе не нужны витамины. Даже мой специальный состав усиленного действия для.... э... общительных представителей мужского пола.

В глазах Тора зажегся веселый огонек, и на его губах медленно возникла улыбка. Она быстро превратилась в веселую, лукавую и немного бесстыдную мужскую усмешку, от которой на щеках Эбби вспыхнул румянец стыда.

— Как ты хочешь, чтобы я приготовила тебе яйца? — спросила она, отворачиваясь, чтобы не видеть горячего блеска в янтарных глазах.

— Так же, как хочу тебя, — в любом виде. Главное, чтобы я их получил.

Тонкие узы сближения, которые возникли между Тором и Эбби, — взаимное узнавание, хрупкая близость и надежда впереди, — за несколько последующих дней превратились в почти уютные и удивительно дружеские отношения перемирия. Эбби решила, что единственное слово, которым можно описать поведение Тора по отношению к ней, — осторожность. Он остерегался упоминать о ночи, которую они провели вместе. Он остерегался торопить ее и не звал снова в постель. Все это, как поняла Эбби, сводилось к одному: он делал все возможное, чтобы она расслабилась и была спокойна рядом с ним. И это действовало.

Тор получил ответы на несколько вопросов, касавшихся шантажиста. Он вместе с Эбби перечислял ее знакомых из Портленда, записывая всех, кто с большей или меньшей вероятностью мог шантажировать.

— Может быть, это какой-то неизвестный мне знакомый Варла, — предположила она в какой-то момент, сердито глядя на бесполезный список, который они составили.

Тор неохотно кивнул в знак согласия:

— Но если так, почему он угрожает тебе? Почему не шантажирует Тайсона?

— Может быть, этот человек, кто бы он ни был, знает, что я более уязвима, — ответила Эбби и вздохнула.

— Значит, мы опять приходим к выводу, что он хорошо знает тебя.

— Но у меня просто нет знакомых, способных на такую низость.

— Хорошо, милая, успокойся. Отложим пока работу над списком. Как насчет того, чтобы съездить в поселок? Купим там что-нибудь поесть и, может быть, бутылку шампанского.

— Шампанское в честь какого праздника?

— Скажем, в честь последнего занятия на курсах.

— Господи, оно же сегодня, верно? Я бы все равно провалилась. Лучше съездить в магазин, чем работать над этим списком. — Она взглянула на него и улыбнулась. — У меня ошушение, что ты пытаешься отвлечь меня от него.

— Действительно пытаюсь. — Тор встал и взял ее за руку.

— Считай, что ты окончил курсы успешно, — сказала она и усмехнулась.

Но отвлечься им удалось лишь на очень короткое время. Как только Тор вошел в маленький калейный магазинчик, обслуживавший местных жителей, с ним

весело поздоровалась хозяйка, Карла Ремзи. А в свой первый приход сюда Эбби узнала, что Карла считала своей обязанностью отслеживать и запоминать передвижения всех, кто имеет поблизости дом — постоянный или летний. «У меня такое хобби», — беспечно объяснила новой клиентке эта уже немолодая женщина.

— Доброе утро. Тор. Ваш друг из Сиэтла нашел вас?

Эбби почувствовала, что Тор весь напрягся, но виду не подал и ответил:

— Конечно, нет. Ко мне никто не приходил. Значит, кто-то недавно искал меня?

— Да, позавчера. Я очень точно указала ему дорогу к вашему лому, но, может быть, он все-таки не сумел его найти. Или... — Карла прищурила один глаз, указывай на Эбби, — он просто решил, что ему не стоит беспокоить вас, когда вы вдвоем. Я сказала ему, что Тор дома не один.

Эбби вздрогнула. Множество вопросов приходило ей в голову. Но Тор впустил их в свой ум раньше.

— Как он выглядел, Карла? — спросил Тор, одновременно раздумывая, брать или нет замороженные бифштексы. — Может быть, я догадаюсь, кто это был, и позвоню ему. Мы с Эбби очень гостеприимные люди. Верно, Эбби?

— Конечно, гостеприимные.

«Не заметил ли кто-нибудь, с каким трудом я произнесла эти слова?» — подумала она.

— Трудно сказать. Симпатичный мужчина лет я думаю, сорока пяти. Волосы, по-моему, каштановые. Довольно худой. И жилистый. — Она пожала плечами. — Извините меня, я всегда плохо умела описывать внешность человека.

— Я это вижу, — сказал Тор так легко, словно это было не важно. — Значит, это мог быть кто угодно. Вы заметили его машину?

— Обычный «шевроле». Ничего особенного. Цвет, по-моему, светлый. Это вам поможет?

— Нет, но не волнуйтесь из-за этого. — Тор крепко стиснул ладонь Эбби в успокаивающем пожатии и повернул молодую женщину в сторону контейнера с овощами. — Поищи там что-нибудь для салата, милая.

Эбби послушно пошла к овощам, но почти не видела лежавшие перед ней в ряд головки латука. Шантажист был здесь, в магазине! Это он был тем покупателем, больше некому. «По крайней мере, подтвердилось, что шантажист — мужчина», — уныло подумала она. Но ей было страшно знать, что этот человек был так близко и пришел по ее следу так далеко. Чувство безопасности, которое было у нее несколько последних дней, оказалось иллюзией и исчезло. Теперь шантажист знает про Тора. Когда Эбби поняла это, ее пальцы, наугад перебиравшие салат, задрожали.

В тот момент, когда Эбби подошла к кассе, Карла уверяла Тора, что не только точно указала незнакомцу дорогу, но даже очень приятно побеседовала с ним.

— Он очень дружелюбный человек. Хотел узнать, как идут ваши дела, часто ли вы живете в этом доме, и много всего разного.

— Понимаю. — Тор с подчеркнутым интересом оглядывался вокруг, вспоминая, не забыл ли он купить что-нибудь. — Должно быть, какой-то мой знакомый по бизнесу был здесь проездом. После того, как вы рассказали ему, как пройти к моему дому, него, должно быть, не хватило времени зайти ко мне.

— А может быть, получилось, как я говорила, — ответила Карла и широко улыбнулась. — Когда я рассказала ему про вашу подругу Эбби, он, вероятно, решил не беспокоить вас. Это все?

— Думаю, что да. Возьмешь еще что-нибудь, милая? — Тор вопрошающе посмотрел на Эбби.

Ей едва хватило сил вежливо ответить:

— Нет, на сегодня больше ничего не нужно.

Должно быть. Тор понял, что она дрожит, потому очень крепко сжал ее руку пальцами одной своей руки, а другой рукой взял у нее пакет с покупками. Он отнес оба пакета — ее и свой — в автомобиль. Эбби этого не заметила, но была невероятно благодарна ему за то, что он усадил в машину ее саму — ноги плохо ее держали.

— По-моему, мне надо принять несколько таблеток кальция, ноги у меня совсем ослабли, — пробормотала она. — И может быть, еще немного железа.

Тор, успевший забраться на водительское сиденье, крепко взял ее за плечи:

— Мы еще не знаем наверняка, что это он.

— Это должен быть он.

— Хорошо. Я согласен, что это, вероятнее всего, он. Но если так, тебе вовсе нет причины паниковать. Это лишь значит, что твой план выманить его из укрытия действует.

— Теперь он знает про тебя, Тор, — с силой прошептала она, ища взглядом его лицо.

— Ну и что? Это входило в план. Ты же помнишь?

— В твой план, но не в мой. Я не имела права втягивать тебя в это.

«О чем только я думала, когда позволила ему помогать мне? Как же мне его защитить?» — пронеслось у нее в уме. Мысль, что Тор находится в опасности из-за нее, вдруг придавила ее как не подъемная тяжесть.

— Ты не втягивала меня, я сам ввязался в это. Я, если ты не забыла, фактически похитил тебя из дому. Эбби, не раскручивай в себе чувство вины из-за меня. Если ты посмеешь хотя бы извиниться передо мной за то, что мы оказались в таком положении, я... — Тут он оборвал фразу.

— Что ты сделаешь? — Она робко попыталась улыбнуться и с удивлением обнаружила, что это ей удалось. Так сильно успокаивало ее то, что рядом был Тор Летимер.

— Я был готов пригрозить тебе жестоким обращением, — объяснил он, отпуская ее плечи, чтобы завести машину. — Но потом решил, что это, может быть, не совсем подходит для тебя в таких обстоятельствах.

Эбби наблюдала за его движениями, любуясь тем, как хорошо он контролирует свое тело, и смутно осознавая, как много удовольствия она теперь получает от того, что просто смотрит на Тора.

— Я не могу представить тебя жестоким, — решила она и, сказав это, немного расслабилась.

Это ошеломило его. Тор оторвался от извилистой дороги и бросил на Эбби тревожный испытывающий взгляд, в котором было почти яростное требование ответа.

— Не можешь? — Его голос был неестественно спокойным.

— Нет.

— Запомни это на будущее. Будешь помнить?

— Для чего? На случай, если снова будешь угрожать? — беспечно спросила она.

Тор, который уже снова сосредоточился на ведении машины, нетерпеливо покачал головой:

— Эбби, вчера утром я сказал тебе, что любого мужчину при определенных обстоятельствах можно заставить ревновать. Так вот, я думаю, что есть и такие обстоятельства, при которых любой мужчина способен на жестокость.

— Я думаю, она заложена в человеческой природе, — заметила Эбби и пожала плечами, удивляясь, почему в его голосе было столько волнения. — В мужской природе.

— Да. Но, Эбби, хочу, чтобы ты знала: я никогда не сделаю тебе больно.

Еe очень тронуло то, что Тор старался успокоить и утешить се.

— Я не была бы сейчас здесь наедине с тобой, если б даже помыслила о том, что ты способен поступить со мной жестоко, — мягко сказала Эбби, и это была правда.

Эти слова подействовали не так, как она желала. Сильные пальцы Тора крепче обхватили руль, его губы плотнее сжались

— Я хочу, чтобы ты верила мне, Эбби.

— Я верю. — Она поняла, что предыдущие дни стали основой этой веры, протянула руку и доверительно коснулась его рукава. Когда Тор бросил быстрый взгляд на ее ладонь, она убрала руку.

— Действительно? Ты действительно доверяешь мне полностью?

— Тор, зачем ты меня допрашиваешь? Я только что сказала тебе, что не была бы сейчас здесь с тобой, если б не доверяла. Я бы не позволила тебе увезти меня из Портленда. Сейчас меня волнует лишь одно: я навязала тебе свои проблемы.

— В этом случае у тебя нет выбора, поскольку я буду заботиться о тебе, Эбби, а значит, решать твои проблемы. Кстати, раз мы заговорили о них, думаю, мам надо снова просмотреть список с учетом описания, которое дала Карла.

Она почувствовала, что он хочет переключить ее внимание на более актуальную тему, и была готова согласиться на это, но вдруг ей пришла на ум еще одна мысль.

— Тор, а твоя работа? Сколько времени ты можешь не заниматься своим делом?

Похоже, вопрос о работе его совершенно не волновал.

— Сколько захочу. Сейчас у меня нет ничего срочного. В данный момент я не продаю ни одного контракта.

— Значит, фьючерсы на свиное сало не пробивают потолок цен? — поддразнила его Эбби.

— Вообще-то в прошлом году я получил доход от фьючерсов на зерно, — ответил он. — Засуха на Среднем Западе позволила мне хорошо заработать на разнице иен. Я сумел купить контракты на кукурузу до того, как цены стали расти.

— И быстро распродал, когда все поняли, что в этом году урожай оказался меньше, чем в прошлом, да? В подобной спекуляции есть что-то интересное, но, по-моему, я бы на такой работе превратилась в комок нервов. Лучше уж останусь при своих витаминах. Может быть, попытаюсь продавать их торговцам продовольствием. Похоже, у них такая работа, при которой человеку нужно регулярно принимать витамины и минеральные добавки.

— Насколько я знаю торговцев продовольствием, они вряд ли будут глотать витамины, скорее станут искать способ торговать ими. Эбби, что у тебя есть по поводу описания Карлы?

Она вздохнула и снова опустилась в глубокое кожаное сиденье.

— Тор, это может быть кто угодно. Под него подходят даже два моих продавца.

— Я думал, что большинство твоих продавцов женщины.

— Это верно, но есть и несколько мужчин.

— Кстати, как получилось, что ты занялась сетевым распространением витаминов?

— Случайно. Однажды кто-то подошел к моей двери и предложил купить косметику. Я решила, что, если люди покупают то, что делает их красивыми, они, вероятно, станут покупать то, от чего будут чувствовать себя хорошо, тем более, здесь, на Западном побережье, все помешаны на своем здоровье. Тогда я хотела резко сменить род деятельности, так что все это удачно совпало.

— Я был в таком же положения, когда решил торговать продовольствием, тоже захотел сменить род деятельности, — спокойно сказал Тор.

Ее подмывало подробнее расспросить его об этой необходимости. «Может быть, у Тора были на это личные причины, как у меня?» — пыталась угадать часть ее сознания. Но что-то заставило ее промолчать. Она еще не была готова проникнуть так далеко в тайные глубины его души. Боялась, что он прогонит? Может быть, да. А может — нет. Хотя, вполне возможно, это страх совершенно иной природы — безымянный. В любом случае Тор вернулся к основной теме разговора, и время для вопросов было упущено.

— Если тот, кто заходил к Карле, и есть наш шантажист, он теперь знает, где ты, и будет действовать, — начал Тор.

— О господи! Что мне делать, если он постучит ко мне в дверь с пистолетом или с чем-то в этом роде?

— Не постучит.

— Ты так твердо уверен в этом?

— Для него имеет смысл скрывать, кто он такой, по возможности. Откуда ему знать, что ты не наняла кого-нибудь, чтобы избавиться от него. Зачем ему рисковать?

— Хорошая идея! — Действительно, чудесная мысль — нанять кого-нибудь, чтобы избавиться от шантажиста.

— Если нанять профессионального киллера, возникнет одна небольшая сложность, — сухо заметил Тор.

— Деньги? За это стоит заплатить!

— Для человека. Не склонного к насилию, ты что-то чересчур жестока. Хорошо себя слышишь?

— Просто на секунду мне показалось, что это очень удачный план.

— Не такой удачный, учитывая, что тебе придется иметь дело с профессиональным убийцей после того, как он выполнит свою работу. Если ты считаешь, что сейчас ты в большой беде, представь себе, что было бы тогда.

— Думаю, ты прав, — согласилась Эбби, хоти и не сразу.

— Ты говоришь так, словно тебя все покинули. Я по-прежнему с тобой. Помнишь об этом?

— Но мы же только что говорили о том, что ты не из тех, кто способен убить, — уныло напомнила Эбби. Она ожидала, что он улыбнется в ответ. Но улыбки не последовало, и Эбби поспешила продолжить разговор: — Значит, у нас остается только описание мужчины ни с чем не примечательной внешностью, который водит машину. Словом, это может быть кто угодно.

— Когда мы приедем домой, надо просмотреть список твоих знакомых. Вряд ли все мужчины в нем худые и стройные, с каштановыми волосами. Мы обязательно сократим его на несколько человек!

— Начнем с того, что мы даже не уверены, есть ли этот тип вообще в списке, — с отвращением возразила Эбби.

— Даже если и нет, он скоро сделает следующий шаг. Тогда у нас, вероятно, появится еще несколько ориентиров, с которым можно будет работать. Это почти так же, как следить за рынком продовольствия, — непринужденно пояснил он. — Пара намеков то тут, то там немного спекуляции и обширные знания местной психологии. Применяй все правильно — и победишь.

— Ты говоришь как человек, очень уверенный в себе.

— Меня научили быть таким, — ответил Тop, пожимая плечами.

— На рынке продовольствия? — полюбопытствовала она.

— Нет, до этого, тогда у меня была другая работа.

Эбби поняла, что он снова закрылся перед ней и не позволяет задавать вопросы, на которые не хочет отвечать. На этот раз она попыталась настоять на своем.

— И какая это была работа?

— Должность в крупной компании. Я ушел оттуда примерно три года назад.

— И это там ты научился быть решительным?

— Этому учит та сфера деятельности, в которой я работал.

— Не знаю таких. И вообще думаю, это у тебя от природы, — задумчиво произнесла она, уходя от обсуждения этой темы, за что Тор, кажется, был ей благодарен.

Шантажист сделал свой следующий шаг только через три дня, Эбби начала было расслабляться и уже спрашивала себя, не оставил ли шантажист ее в покое, узнав, что она

находится здесь вместе Тором, и, естественно, испугавшись последствий. В один из дней за завтраком она заговорила о такой возможности.

Возможно, он испугался и уехал, узнав, что я не одна, — заметила она, намазывая на ломтик под жаренного хлеба смородиновое желе.

— Может быть, — подтвердил Тор, но, похоже, Эбби его не убедила.

— В конце концов, когда он начал, то угрожал всего лишь одинокой женщине. Может быть, когда в деле появился ты, для него все изменилось.

Тор поднял взгляд от «Уолл-стрит джорнел» который купил в поселке рано утром. В янтарных глазах блеснуло нечто, похожее на предвкушение счастья.

— В этом случае ты должна надолго остаться со мной, верно?

Эбби перестала намазывать желе и наклонила голову набок. Она вдруг заметила, сколько семейного в этом домашнем завтраке вдвоем. Ей стало тепло на душе и в то же время неспокойно.

— А не думаешь ли ты, что, если такая жизнь будет продолжаться долго, тебе станет скучновато? — деликатно спросила она.

Тор сложил газету и аккуратно положил ее на стол возле своей тарелки. Затем взял со стола свою чашку кофе, над ее краем взглянул в глаза Эбби и очень просто ответил:

— Нет.

— Ох! — только и сумела сказать она. Наступила многозначительная пауза. Потом Эбби протянула Тору ломтик хлеба с желе и с деланной бодростью спросила:

— Хочешь еще тост?

— Нет, спасибо.

Она быстро проглотила этот тост сама и едва не поперхнулась, но глоток кофе помог справиться с застрявшим куском.

— Эбби, неужели ты думаешь, что теперь, после того как мы были вместе, я бы вынес даже мысль о том, что ты вот так завтракаешь с другим мужчиной? — нежно спросил Тор.

Она медлила в нерешительности, прикрыв глаза ресницами и чувствуя, как кровь быстрее потекла по ее венам.

— Это не похоже на... любовную связь, — слабо возразила она.

— Мы один раз спали вместе, и это повторится снова. Это произойдет в ближайшие дни и будет происходить долго и очень регулярно. Сейчас я только даю тебе немного передохнуть.

— Ну, спасибо! — рассердилась Эбби и сверкнула на него глазами, так ее возмутило мужское высокомерие Тора. — Мне очень приятно и дышать, и передохнуть.

Тор неожиданно усмехнулся:

— Раз так, наслаждайся пока. В один из ближайших дней ты убежишь из комнаты отдыха, и тогда я буду у тебя за спиной.

— Ты уверял, что не из тех, кто торопит женщину!

— А я и не собираюсь тебя торопить. Просто буду рядом, когда ты устанешь, если тебе не хватит дыхания.

— Иногда ты очень раздражаешь меня, Тор Летимер.

— Но не пугаю. Ты меня больше не боишься, — невозмутимо и удовлетворенно заметил он.

Эбби вынуждена была признать, что Тop прав. Она больше не боялась его. Во всяком случае, не испытывала того страха, который раньше вызывали в ней мужчины. «Но это не значит, что я не должна остерегаться Тора», — сказала она себе. От Тора исходила некая угроза, но совершенно иной природы. Он иногда был нежным, иногда дразнил ее вульгарной грубостью, но всегда неизменно давал ей почувствовать, что хочет и ждет ее. Ее отношения с Тором в одном — и во многом — были сложными, а в другом поразительно простыми. Их взаимное влечение походило на костер, который аккуратно накрыли ветками, чтобы дольше горел, сейчас сильнее, чем когда-либо.

В настоящий момент Тор держал под контролем физическую сторону их отношений, позволяя окрепнуть их дружбе. Эбби поняла, что за прошедшую неделю она и Тор стали товарищами. Но это была необычная дружба — не та легкая дружеская близость, которая обычно соединяла Эбби и мужчину, не представлявшего для нее угрозы, а чувство близости, без которой невозможно жить. Это чувство граничило с другим, переходило в него, в то, которое она еще не хотела озвучить.

Во время ежедневных утренних прогулок вдвоем ей стало ясно, что в ее чувствах к Тору добавлялось все больше неизбежности. Подсознательно она понимала, что нужно лишь время, чтобы близкие друзья стали любовниками, особенно, если в их дружбе подспудно постоянно бурлит физическое влечение.

Именно в то утро на прогулке после завтрака Эбби почувствовала, что, наконец, приняла неизбежное. В первый раз она позволила себе думать о том, что, оставаясь рядом с Тором, она обязательно убежит из комнаты отдыха, сама завершит передышку, которую предоставил ей Тор. И в первый раз не позволила этому знанию пробудить в ней привычную осторожность.

Может быть, тишина и покой позволили ей принять опасные отношения, сложившиеся у нее с Тором. Ее темноволосый спутник казался частью этой прохладной тишины. Когда он вел ее по одной из лесных тропинок, пролегавших за домом, его сильные пальцы уверенно сплетались с ее пальцами. «Он не похож на лесоруба или пильщика», — подумала она и незаметно для него улыбнулась. Тут другое: Тор полностью гармонировал со своим окружением — с высокими, как башни, соснами и хрустом игл под ногами. От него исходила первозданная сила, которая окружала ее так же, как свежий и чистый утренний воздух. Желание уступить, отдаться ослепительно яркому дню и мужчине, который де лил с ней этот день в горах, опьяняло.

— Расскажи мне о нем, — ласково приказал Тор, когда вел ее к поляне на вершине горного хребта, возвышавшегося над рекой. Он не смотрел в лицо Эбби, его внимание было приковано к потоку темной воды, протекавшему внизу, но она знала, что он почувствовал ее изумление и испуг.

— О ком? — В одно мгновение настороженность, отодвинутая на задний план ее сознания, опять выступила вперед.

— О мужчине, который сделал тебя такой осторожной. О том, кто, как ты говоришь, научил тебя бояться мужчин-собственников.

Эбби вздохнула:

— Почему ты хочешь что-то знать о Флине Рендольфе? Поверь мне, я делаю все, чтобы забыть его.

Тор покачал головой, сел на покрытую сухими иглами сосен землю, потянул Эбби за собой и, когда она уселась рядом, с грустной улыбкой ждал, пока она подтянет свои обтянутые джинсами колени к подбородку и обхватит их руками.

— Он всегда в твоих мыслях. Каждый раз, когда я подхожу к тебе слишком близко, чувствую его. Прогнать его мне удается, только когда я… — Тор резко оборвал фразу и взял в руку одинокий полевой цветок, который поднимал свою ярко-желтую головку на клочке зеленой травы.

Но Эбби поняла, что он собирался сказать, и договорила за него:

— Когда ты занимаешься со мной любовью.

— Да.

— Думаю, этого достаточно для твоего самолюбия.

Но тут же пожалела о своих словах. Она не хотела огрызаться на него, тем более в это ласковое свежее утро. Наступила напряженная тишина. Тор молча смотрел, как легкий ветерок поднимает пряди ее медовых волос. Потом нагнулся и провел по губам Эбби тем маленьким листком, который успел сорвать. Его губы последовали за цветком и овладели ее губами в коротком откровенно хозяйском поцелуе мужчины-собственника.

Наконец он спокойно произнес:

— Сейчас мне важно удовлетворить не мое самолюбие.

— А что? — спросила Эбби.

Она сще чувствовала на губах след его твердых губ и мягкое прикосновение цветка. От этого ей было тепло, неспокойно и немного хотелось чего-то, что она не решилась бы выражать словами.

— Это любопытство человека, который чувствует, что от него что-то скрывают. Мое желание — сознать тебя полностью. — Он сбросил свою руку с ее затылка. — Я говорил тебе, но ты напоминаешь мне одну из твоих цветочных композиций. Человек должен рассмотреть тебя со всех сторон, чтобы понять, что ты собой представляешь. На каком-то уровне композиция кажется достаточно бесхитростной и несложной. Но очень скоро становится ясно, что в ней скрыты многочисленные сложные элементы. Ты очаровываешь меня, милая. Я хочу обрывать твои лепестки один за другим, пока не найду тебя настоящую. Так что расскажи мне о нем.

— А вдруг тебе не понравится то, что ты найдешь? — хриплым от волнения голосом дерзко спросила она, глядя на машины, которые двигались по извилистой межштатной дороге вдоль реки.

Отсюда автомобили казались очень маленькими, похожими на некий вид животных, идущих куда-то через лес. Река и ущелье, которое она прорезала, простирались на этом месте миллионы лет до того, как появились машины, и, конечно, еще долго будут существовать после того, как эти металлические создания исчезнут с лица земли. Некоторые вещи долговечны и неизменны. Эбби осознала, что в ее мире Тор стал такой же могучей силой, как эта древняя река.

— Меня не беспокоит, понравится мне или нет то, что я найду под лепестками. Более или менее я уже выяснил это, — мягко произнес Тор. — Но хочу быть уверен, что прогоню тень, которую отбрасывает на тебя другой мужчина. Я хочу знать, что каждый твой лепесток целиком и полностью мой.

Ей не было смысла просить об отсрочке или пытаться лгать. Тор имел право знать. Эбби перестала спорить, хотя вряд ли смогла бы объяснить себе, кто дал ему такое право.

— Мы работали вместе в деловой части Сиэтла, в одной строительной компании, Флин в администрации, я в отделе продаж построенной недвижимости. Флин обладал всеми качествами, обычно привлекают женщин — красивый, успешный и невероятно обаятельный. Когда я поняла, что он интересуется мной, была вне себя от радости. Он — идеальный спутник для выхода в свет. Все метрдотели города знали его по имени. У него всегда был билет на балет иди в театр. Выход в свет с ним походил на свидание с принцем, идеально подготов- ленное крестной-феей. Мне никогда не приходилось принимать решения или что-то предлагать, инициатива исходила от Флина. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, как мало мне давала такая жизнь.

— А когда поняла, он не захотел выслушать твои доводы?

— Он плохо принимал их, — Эбби поморщилась, — сильно огорчался и нервничал всякий раз, когда я предлагала делать не то, что он планировал. Сначала эти хозяйские замашки вызывали у меня интерес и любопытство. Мне казалось; что я особенная и меня балуют. Но потом он стал меня раздражать. Он злился, когда я пыталась объяснить, чего хочу. Сердился не на шутку, как ты в тот вечер из-за кальмара. Он отличался тем, что выходил из себя при любой помехе в бизнесе. Но поскольку он мужчина, люди мирились с этим. Когда он начал так же терять над собой контроль со мной, я сделала вывод, что это нечто более серьезное, чем обычная мужская вспыльчивость, и занервничала. Иногда в его поведении было что-то не совсем нормальное.

— Он стал опасным? Мог расправиться с тобой физически? — Тор произнес это бесстрастным, почти официальным тоном, но именно по этой бес страстности Эбби поняла, с каким вниманием он слушает ее.

— Такое было только один раз, — прошептала она. — В последнюю нашу встречу.

Она проглотила комок в горле и стала внимательно вглядываться в машины возле реки.

— До того дня я надеялась, что он способен взять себя в руки раньше, чем ситуация выйдет из- под контроля. Но через несколько недель после первой встречи с ним поняла, что должна прекратить это знакомство. Я чувствовала, что начинаю запутываться в его шелковой паутине. Пока я была ласковой, приятной и, когда это нужно, послушной, Флин вел себя как сказочный принц. Но когда я выхолила из назначенной мне роли, он с каждой минутой становился все злее. Я понимала, что ошиблась, когда стала встречаться с ним, но не думала, что не смогу освободиться от него без тяжелых переживаний. В конце концов, я с ним никогда... не заходила так далеко, как с тобой.