Непятидневная война

ВСЯКИЙ ЛИ МОЖЕТ ПОМОГАТЬ?

Не всё так плохо: часто помочь можно. Только судить о том, насколько велика угроза, не может тот, кто желает вмешаться. Чем серьёзнее угроза, тем важнее беспристрастный судья. В современном мире третейским судьёй между странами является ООН.

Международные отношения тем самым понимаются так же, как отношения между жильцами разных квартир и домов. В одной квартире живут взрослые люди, которым не нужен судья. Они не боятся несправедливости со стороны друг друга или готовы с этой несправедливостью мириться.

Мой сосед не имеет права врываться в мой дом, даже если ему кажется, что я убиваю свою жену или своего ребёнка. Он должен вызвать милицию. Иначе неизбежен хаос: любой агрессор будет заявлять, что он врывается в чужую квартиру (страну), потому что, как сосед, он убеждён, что там надвигается катастрофа.

Ужасно, что иногда приходится воздерживаться от вмешательства в происходящее у соседа по лестничной клетке или по политической карте. В России ещё и на милицию не очень надеются. Однако, это должно побуждать реформировать милицию, а не заменять её самосудом.

Современный мир часто называют «глобальной деревней», но в России говорят о «едином доме». Люди долго жили в коммуналках. Им по сей день кажется, что чужая квартира — лишь комната в общежитии, что чужая страна, чужие жёны и дети — часть коммуналки, они «общие». В коммуналках очень боялись милиции и не вызывали её, но смело вмешивались в судьбу ближнего. Многие граждане России убеждены, что к соседу надо врываться, не дожидаясь милиции. При этом в реальной жизни они не только не приходят на помощь соседу, но и не вызывают милицию, даже ругают иностранцев, что те звонят в полицию в подобных случаях, считая это доносительством.

Ломиться в чужую дверь нельзя. Сперва надо убедить других, что налицо катастрофа. Если кто-то начинает кричать, что убеждать нет времени, что нужно ломать соседскую дверь, это должно восприниматься как сигнал не о том, что опасность крайне велика, а, напротив, как сигнал о том, что крайне велик риск обмана.

Здесь, как и вообще в любом суде, действует презумпция невиновности. Человек (страна) невиновны, пока виновность не установит суд. Поэтому лучше оправдать виновного, чья вина не доказана, чем осудить невинного из-за крика толпы. Судьёй же не может быть обвинитель или тот, кто лично заинтересован в судьбе обвиняемого.

К счастью, страны — не квартиры, а ООН при всех своих недостатках лучше милиции. Происходящее в одной стране не секрет и для ближайших соседей, и для других стран.

Россия, граничащая с Грузией, недавно ею владевшая, не может быть объективным судьёй для Грузии. Ни одна страна не может быть объективной в отношении другой страны, особенно соседней. Однако, ООН — это более полутораста стран, и тут уже объективности больше, пусть и не абсолютной.

Из Грузии раздавались крики о помощи, но кричали полковники и генералы российской армии и госбезопасности, ставшие «министрами Южной Осетии».

Если в будущем какая-либо страна, соседствующая с Россией, начнёт уничтожать часть своего населения, надо быть готовым к тому, что вмешаться будет нельзя или вмешаться смогут лишь посторонние страны, когда уже будет поздно.