Неразлучные враги

Эпилог

Как хорошо вновь увидеть море! Келли и не представляла, как соскучилась по его изумрудному мерцанию и тихому шепоту волн. Скинув туфли, она блаженно ступила на теплую гальку и подошла к кромке воды. Близился вечер, и солнце в туманной дымке медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо золотисто-розовыми бликами.

Келли услышала за спиной шуршание гальки, но не повернула головы. Она знала, кто это. Марко остановился в нескольких шагах от нее и долго молчал.

— Ты приехала с папой?

— Да.

— И ему в отличие от меня удалось тебя уговорить?

— Да. — Ее голос звучал немного более напряженно, чем она хотела. Келли все еще кипела от гнева. — Можешь думать что угодно.

— Нет. — Последовал тяжелый вздох. Как у боксера, получившего слишком много ударов и готового уйти с ринга. — Нет. Я не хочу думать что угодно. Я знаю, что был не прав. — Марко подошел совсем близко, так близко, что она чувствовала тепло его тела. — Ты изменила прическу.

— Да. — Она тряхнула головой, и свежий морской бриз подхватил золотисто-каштановые пряди и заиграл ими. — Теперь я стала самой собой.

Марко засмеялся, коснувшись ее шеи кончиком пальца.

— Мне они нравятся в любом варианте, — хрипло прошептал он.

— Да? — Келли обернулась и… утонула в его бездонных синих глазах. То, что она увидела в них, заставило ее вмиг позабыть о нелепой гордости.

Странно, подумалось ей, я считала, что ничего не забыла. Но только сейчас вдруг поняла: эта невероятная синь потихоньку стиралась из памяти.

— Я рад, что ты вернулась. — От напряжения на его скулах ходили желваки, и вдруг Марко потерял над собой контроль. Он схватил Келли за плечи и обнял, сильно, до боли сжав ее хрупкую фигурку. — О Боже, я так счастлив, что ты вернулась, — прошептал он, касаясь губами ее пышных волос.

Слезы хлынули из глаз Келли — слезы горечи и одиночества, копившиеся долгие месяцы. Почему любовь причиняет такую боль? Она подняла голову и встретила его поцелуй, забыв обо всем на свете. Словно никогда и не было разлуки.

— Не оставляй меня, — молил Марко, целуя ее вновь и вновь. — Я сделал много ошибок, но люблю тебя. Обещай, что останешься.

— Я останусь, — шептала Келли. — Останусь, на сколько ты хочешь.

— Да? — Марко улыбнулся. — А ты знаешь, что это надолго?

— Надеюсь, — отозвалась Келли. Ее сердце пело от счастья.

Марко мягко коснулся ладонью ее щеки, и легкие, как бабочки, поцелуи вновь обожгли ее лицо.

— Прости. Я причинил тебе боль. Ты была права: любовь строится на доверии, а я никогда прежде не любил. Я мог управлять своими чувствами, но впервые в жизни не смог совладать с собой. Приходилось убеждать себя, что я ошибся в тебе. Так было проще.

Келли печально улыбнулась.

— Может быть, поэтому я уехала так быстро, — медленно произнесла она. Я не давала тебе шанса. Так было проще. Любовь к тебе казалась огромным риском. Вокруг тебя всегда было много женщин, стремящихся занять мое место.

— Каких женщин? — В глаза Марко заплясали чертики. — В мире не существует других женщин. Только ты.

— Ты собираешься забыть о существовании половины населения земного шара? — В голосе Келли сквозило подозрение.

— Да. Ну… я не могу совсем не обращать на них внимания, — смиренно согласился он. — Но у них нет ни малейшего шанса занять твое место. Ты для меня единственная. Сейчас и навсегда.

Келли улыбнулась в ответ. Ее глаза вновь сияли счастьем. И вдруг через плечо Марко она заметила Карлоса, наблюдающего за ними с террасы.

— Твой отец будет очень рад, — заметила Келли. — Он скажет, что так и знал.

Марко расхохотался, обнимая ее еще крепче.

— Старый плут. Теперь он наконец-то получит внука, — заявил он. Синие как море глаза многозначительно смотрели на Келли.

— Или внучку, — шаловливо поправила она. Марко пожал плечами и, подхватив ее на руки, закружил в воздухе так легко, словно она была невесомой.

— Внук, внучка… Он получит их, сколько захочет. Лично я готов провести остаток жизни с тобой, производя на свет прелестных малышей.

Келли крепко обвила его руками и уткнулась лицом в широкое плечо.

— Мне нравится эта идея, — блаженно прошептала она.

Марко еще раз поцеловал ее, и в этом поцелуе было столько нежности, что он развеял последние сомнения. Его любовь навсегда принадлежит ей. Неужели когда-то у нее хватило сил сомневаться в этом?