Нервность: ее духовные причины и проявления

О нравственности в психотерапии

Психотерапия, возникшая на рубеже XIX и XX веков, в нашей стране получила официальный статус лишь в 1985 году, когда в номенклатуре врачебных специальностей означилась специальность «врач-психотерапевт». Одно из наиболее простых и понятных определений гласит: «Психотерапия – это система лечебных воздействий на психику и через психику на организм больного». Отсюда и показания к психотерапии. Считается, что чем больше удельный вес психологических факторов, тем более психотерапия показана. Понятны мотивы, которыми руководствовались в Минздраве, принимая решение о введении специальности психотерапевта. Это и стремительно растущее число пограничных психических расстройств (неврозы, психопатии, постстрессовые состояния), алкоголизация населения, проблемы наркомании и токсикомании и др.

Если попытаться кратко выразить сущность этого терапевтического направления, то можно сказать, что оно представляет собой лечение словом, утешение и душевную поддержку обращающихся за помощью людей. Такие цели были продекларированы.

Примечательно, что именно в советский период сформировалось это направление медицины. Атеизм не давал душе ничего светлого. Особенно это касалось больных, скорбящих, обездоленных. К тому же врачам стало очевидно, что душевное состояние человека во многом определяет его здоровье. Вот и получился некий парадокс. С одной стороны, наличие души у человека не признавалось и понятие это считалось сугубо идеалистическим, а с другой – в клиниках стали появляться врачи, которые этой самой душе делали попытки помочь. Врачей на курсах усовершенствования по психотерапии обучали преимущественно гипнозу, аутотренингу и еще некоторым «премудростям» и засылали «на передовую», то есть в лечебные учреждения. Естественно, что никаких нравственных требований к врачу-психотерапевту не предъявлялось. Кто как хотел, так и работал.

Основной «инструмент» психотерапевта – слово. Однако психотерапия более призвана не к словесному, но к духовному воздействию на человека.

В древности говорили, что врачебное искусство держится на трех «китах»: нож, целебная трава и слово. Нож – прообраз хирургии, целебная трава – собирательный образ лекарственных форм, а под словом понимается живое, душевное отношение врача к больному.

Годы атеизма и гонений на Православие не прошли бесследно. Выросло почти два поколения людей, не знавших Бога и Его святую Церковь. Сегодня мы переживаем очень трудное время. К большой скорби, духовный вакуум у части наших соотечественников (и не такой малой) заполняется лжеучениями, ересями, всевозможными сектами, увлечением оккультизмом.

С помощью этих суррогатных средств кто-то пытается обрести спасение: одни – хотят исцеления от недугов, другие – оказываются жертвой обмана, психологической обработки или собственного религиозного невежества.

В России к настоящему времени калечат души людей более 300 000 оккультных «целителей». И с прискорбием приходится констатировать, что и многих врачей-психотерапевтов можно записать в число вышеупомянутых вредителей.

Для этих «экстраординарных» личностей не существует разницы между незначительным и кратковременным облегчением, возникающим в силу известных психофизиологических законов, выздоровлением или духовной прелестью. Люди втягиваются в своеобразную «игру», шансов на выигрыш в которой нет.

Психотерапия – особая медицинская специальность, связанная не столько с лечением в привычном понимании этого слова, сколько с воздействием на личность больного человека, на его душу. Она ставит перед собой благие цели. Однако на практике сложилась тяжелая ситуация, вызванная тем, что, теснейшим образом соприкасаясь с душой человека и пытаясь ее уврачевать, эта область медицины оказывается духовно несостоятельной, не имеющей нравственных ориентиров.

Нельзя облегчить душевное бремя другого человека, не имея собственных духовных ценностей. «Может ли слепой водить слепого? Не оба ли упадут в яму» (Лк. 6, 39).

Врач может иметь докторскую степень, звание профессора или академика, однако это не меняет сути, если вера Христова для него лишь пустой звук. Его усилия не дадут душе нужного ориентира, более того, они могут завести ее в пучину тяжких грехов, и скорби болящего лишь умножатся. Сколько раз ко мне и иным православным специалистам обращались за помощью люди, пострадавшие от горе-психотерапевтов, психоаналитиков, гипнотизеров и др. И подобных фактов, к великому сожалению, становится все больше и больше.

Духовная неопределенность, несостоятельность психологии и психотерапии, основанная на нравственном «плюрализме», позволила внедриться в них огромному количеству психотехнологий – западных, восточных и «доморощенных», большинство которых можно без преувеличения назвать душевредными и губительными.

Один из принципов современной психотерапии – «цель оправдывает средства». Зачастую врачи дают «советы», которые вместо пользы несут душе явный вред. У меня на лечении был пациент, который прежде прошел курс психотерапии у светского психолога. Так вот, со слов моего больного, у него напрочь исчезло покаянное чувство (он лечился по поводу наркомании), которое, с его слов, было в душе. Так с его душой «поработали»… Вскоре он, конечно же, и сорвался на наркотики.

Человеку советуют лгать или манипулировать людьми, если это принесет ему какую-то выгоду (подобных рекомендаций много в книгах Дейла Карнеги). Уместно будет сказать несколько слов об учении последнего. В советах и рекомендациях Дейла Карнеги нет подлинного сочувствия и любви к ближнему. Человек для Карнеги не образ и подобие Творца, а средство к достижению различных целей (карьера, власть, богатство, успех и т. п.). Искренность подменяется, в лучшем случае, вежливостью; любовь – любезностью. Психология успеха Карнеги – это конформность, способность манипулировать поведением людей, умение произвести впечатление и добиваться внешнего эффекта. А то, что в действительности за этим стоит, автора указанной психотехнологии не интересует в принципе. Автор искусства «завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» не вспоминает на страницах своих трудов о Богоподобной сущности человеческой души. Читатель произведений Карнеги нигде не найдет ссылок и указаний на Священное Писание. Психология Дейла Карнеги – это психология подмены христианских ценностей псевдогуманистическими.

Трагедия современной науки о душе состоит в том, что она потворствует грехам и страстям человека, всячески стремится поднять его самооценку либо делает упор на медитации, психической саморегуляции через состояния измененного сознания.

Православный психотерапевт из Белоруссии Н. А. Лайша раскрывает важные аспекты этой темы: «Почему же существует такой хаос в сфере психологических и психотерапевтических услуг, оказываемых населению? Дело в том, что в современной научной психологии и психотерапии нет единого взгляда на природу человека, на источник, побуждающий его активность, на причину возникновения нервно-психических расстройств. Существует больше двадцати (!) основных концепций личности, признанных в современной психологии. И каждая из них имеет своих приверженцев. Однако каждая из концепций личности, по сути своей, есть не что иное, как «психотеология», или «психорелигия», во главе которой стоит свой мощный проповедник. Это мнение Д. Гриндера и Р. Бендлера, основоположников нейролингвистического программирования – одной из самых мощных современных психотехнологий. Автор каждой теории личности, являясь, как правило, атеистом, создает свою «теологию», свою псевдорелигию, свою «веру». Будучи уверенным в истинности своего воззрения на природу человека, в правоте своего мировоззрения, в чистоте своего опыта, он отстаивает свои взгляды, стремится переубедить оппонентов и, став «учителем», основоположником очередного учения, концепции, теории, призывает всех следовать именно за ним».

Интересное и во многом показательное исследование мы провели несколько лет тому назад во время семинара по психологии и психотерапии. Его участникам было предложено вспомнить и записать 10-12 событий последних пяти лет, которые оставили в их памяти наиболее яркий след. Затем эти события распределялись по четырем разделам: «здоровье», «деятельность», «контакты», «духовные ценности».

Первый раздел составляли события, связанные со здоровьем, физической активностью, спортом и т. д. Второй раздел – с профессиональной, творческой, научной, педагогической деятельностью, а также самообразованием, увлечениями и т. п. Контакты включали в себя широкий спектр разнообразного общения, от делового до личного. К духовным ценностям относилось все связанное с проблемами религиозности, мировоззрения, впечатления о прочитанных книгах духовного содержания, душеполезных встречах и т. п.

Всего было получено 205 ответов, из которых лишь четыре были отнесены к сфере «духовные ценности», причем лишь в двух случаях речь шла о православной духовности.

Вот такая мрачная картина. Специалистов, призванных врачевать душу, эта самая душа (своя и чужая) как раз меньше всего и интересует. Психотерапия в нашей стране оказалась в положении ребенка, ввергнутого в водоворот жизни без воспитания и присмотра. И как водится в таких случаях, ребенок чаще всего выбирает не самое лучшее. Можно привести и другую аналогию. Психотерапия оказалась в положении человека, сидящего на мешке с золотом и протягивающего руку за милостыней. Духовность Святой Руси в очередной раз оказалась не востребована, свет Православия не привлек к себе внимания ученых мужей и большинства практиков.

Святая Православная Церковь во все времена обличала разного рода оккультные, колдовские практики. В «Книге правил», основанной на решениях Вселенских Соборов и указаниях святых отцов и являющейся сводом церковных православных канонов и догматов, четко и ясно определена эта деятельность как сатанинская, погибельная. И естественно, никакой духовник никогда не посоветует обратиться за помощью к знахарке, гадалке или колдуну.

А вот обратиться за помощью к профессиональному психотерапевту, пожалуй, и благословит. И здесь больного зачастую подстерегает серьезная опасность. Надо понять, что психотерапия немыслима без выражения мировоззрения ее проводящего.

О психологии, утратившей душу

Следует также сказать, что психотерапия тесно связана с психологией. Последняя во многом формирует мышление психотерапевта, так как дает представление о душевных процессах здорового человека. Почти восемь десятилетий психологическая наука пыталась существовать без Бога. Я вспоминаю лекции по психологии, которые мне довелось услышать за годы обучения, и грустно вздыхаю. «За деревьями не было видно леса», – так можно их охарактеризовать. А если иначе – то за мудреными терминами не проглядывала душа человека. До тех пор, пока я не начал знакомиться с творениями святых отцов, и сам находился как бы в тумане. Умудри нас, Господи!

Психотерапевтические техники являются как бы производным психологических воззрений на природу человека. К настоящему времени в психологии (нехристианской) доминируют три ведущие научные школы, а именно: бихевиоризм, психоанализ и гуманистическая психология.

В основе бихевиоризма было положено суждение о человеке как о животном, отличающимся словесным поведением. Так утверждал один из основоположников этого направления психологии Дж. Уотсон. Понятно, что бихевиоризм есть последовательный материализм. Его терапевтический прием – поведенческая психотерапия.

Психоанализ также рассматривает человека как высокоорганизованную особь, у которой преобладают сексуальность и агрессивность. Зигмунд Фрейд, автор учения о психоанализе, был воинствующим атеистом, утверждавшим, что «религия – это массовое безумие». Психоаналитическая процедура отдаленно может напоминать исповедь, но без покаяния, без Бога. Фрейд не оставил и малого места в личности человека для духовности.

Гуманистическая психология провозгласила главной своей идеей обращение к личности человека. Основными постулатами для этой группы психологов стали стремление к совершенствованию, самораскрытию личности. В конечном итоге эти стремления привели их к мысли, что человек – это начало и конец бытия, а его «Я» имеет абсолютную значимость.

Иерей Михаил Недельский в статье «Психотерапия: соблазн подмены» совершенно точно написал по этому поводу: «Интеллектуальная трагедия современного человечества заключается в том, что оно начинает рассматривать человека осужденного, больного и смертного, как нормального человека, и выводить из его поведения философские, политические и научные системы, часто претендующих на роль абсолютных и исчерпывающих. Здесь ужасное заблуждение и, даже более, можно говорить об отклонении мысли вселенского значения. Это как если бы кто-то взял из тюрьмы сумасшедшего, больного, осужденного преступника в цепях, изучил бы его, как если бы он был нормальным человеком, и вывел бы из его поведения и управляющих им физиологических законов, заключение о происхождении человека и об идеальных формах личной, семейной и общественной жизни.

Только Православная Церковь рассматривает человека как бы с Божественной точки зрения, в единстве его бытия, начиная с сотворения его Богом, через грехопадение, смерть, воскресение и бессмертие, и не ограничиваясь лишь его несущественным временным пребыванием на земле в падшем состоянии осуждения и греха».

В настоящее время в психологии набирает силу четвертая «волна». Это так называемая трансперсональная психология. Ее поклонники предлагают с помощью гипервентиляции (усиленного дыхания), гипноза, специально подобранной музыки и применения некоторых психотропных препаратов осуществлять «очищение души». Губительность и мерзость этой, с позволения сказать, процедуры даже не хочется комментировать.

Из вышесказанного можно сделать такой вывод: какова теория, такова и практика, то есть современная психотерапия.

Один из авторов Британской энциклопедии в 70-х годах писал: «Бедная, бедная психология, сперва она утратила душу, затем психику, затем сознание и теперь испытывает тревогу по поводу поведения».

Названные психологические школы развивались в странах Западной Европы, но теперь активно перекочевывают в Россию и на все постсоветское пространство, увлекая за собой умы отечественных психологов и психотерапевтов, воспитанных в духе атеизма и материализма. Христианская православная психология пока только-только возрождается. Какой путь изберут отечественная психологическая наука и психотерапия? Вопрос этот остается открытым.

Православная психология (краткий конспект)

О важности изучения православной психологии иеросхимонах Сампсон (Сиверс) писал: «…предмет «Православная психология», который анализировал бы психологию страстей греховных, наклонности к ним, виды их проявлений, корни их и происхождение, и невольно бы научал пастырей быть лекарями грехов и пороков кающихся, и смог бы наглядно-убедительно приводить к покаянию, которое не есть осознание наименованиями греха священнику на исповеди, но есть жительство, перерождение сердца с принесением плодов осознания греха».

«Всякий, изучавший психологию научную (мирскую), желая приступить к изучению психологии святоотеческой, должен быть готовым встретить между ними большую разницу.

Ученые психологи в миру, сами будучи душевно-плотскими людьми, изучают всегда душевно-плотских людей и только под душевно-плотским углом зрения. Они настолько погрузились в плотяность, что изучение психических явлений с помощью психометрических методов и разных машин стали считать высшим достижением науки. Эта поразительная узость миросозерцания и рабское подчинение материалистическому направлению, которые делают их подобными каторжнику, прикованному по рукам и ногам цепями к своей тачке, в данном случае – разными «авторитетами» и «духом времени», не дают им возможности увидеть и поверить, что существует, кроме их аудиторий и экспериментальных институтов и кабинетов, еще другая жизнь, где царит свобода духовной мысли, – жизнь, наполненная сиянием вечного дня и благоуханием небесных откровений…

Святоотеческая психология, динамичная, в высшей степени живая, рассматривает дело в широком масштабе приснодвижущегося духа – духа, разорвавшего путы и оковы мира, борющегося со своими и его страстями и перешедшего грань материализма.

Ученые психологи не знают и не подозревают ни тех чувств, ни тех настроений, которыми горит подвижник. Даже движения собственных страстей: гордости, тщеславия, неверия, плотоугодия, – ими не изучаются, а уж, кажется, чего бы проще и естественнее.

А психология святоотеческая – это откровение новой жизни. Это проникновение в такие уголки и глубины человеческого духа, которые никакому психологу со всеми его тонкими инструментами не под силу. Вхождение в изучение святоотеческой психологии – это вхождение в необозримое и бездонное море духовных откровений и осияний.

Итак, ученые в уме, чувстве и воле видят лишь один определенный аспект – греховный, противоестественный; для них самих, впрочем, нормальный.

Святые же отцы, когда рассуждают о разумной, раздражительной и вожделевательной силах души, рассуждают не только в отношении плотского человека, но и борющегося со страстями, и даже святого. Они изучают духовную жизнь в трех срезах (духовном, душевном, плотском), по трем сторонам (способностям), сразу с девяти точек зрения! Я не говорю уже про бесчисленные переходы между ними и оттенки. Вот это-то каждому и надо иметь в виду при изучении аскетических писаний. Этим-то аскетика и отличается от школьно-университетской психологии».

Епископ Варнава (Беляев)

Замечательные примеры психологических наблюдений имеются в творениях святых отцов. У святителя Феофана Затворника читаем о человеке, который не в состоянии управлять действующими внутри него силами, следующее: «Разум заоблачен, мечтателен и отвлечен, потому что не удерживается сердцем и не правится волею; воля своенравна и бессерда от того, что не слушает разума и не смотрит на сердце; сердце неудержимо, слепо и блажно, потому что не хочет следовать указаниям разума и не отрезвляется силою воли. Но мало того, что силы сии потеряли взаимную помощь, они приняли некоторое враждебное друг против друга направление, одна отрицает другую, как бы поглощает ее и снедает…». По словам святителя Феофана, «внутренний мир человека-грешника исполнен самоуправства, беспорядка и разрушения».

Православная психотерапия

Душепопечительская, психотерапевтическая деятельность, проводимая православным врачом или психологом, напротив, может быть очень действенной и полезной. Протоиерей Григорий Дьяченко в начале века в одной из своих книг написал строки, которыми можно определить суть православной психотерапии: «Исповедуйте друг другу свои согрешения», – сказал святой апостол Иаков. Что же делаем мы из этой заповеди? Нам говорят, что достаточно исповедоваться Богу через таинство покаяния. Чтобы быть прощенным – да, без сомнения. Но кроме сего вы увидите, что в сущности человека заключается тайная, но настоятельная потребность быть прямо на виду у человека. Свет видит только наружную и поверхностную сторону нашей жизни, сторону, под которой она представляется в благоприятном виде. Но бывают минуты, когда требуется, чтобы открылась действительность, объявилась сущность этой жизни, чтобы по крайней мере один из подобных нам знал все то, что скрывает в нас нужда и искушения. На это нас толкает не откровенность, но глубокая потребность быть понятым, облегченным, утешенным; и разве мы не знаем, сколько благотворного и спасительного в подобных признаниях? Разве мы не знаем, что некоторые искушения, окружающие нас, неопределенные и смутные, теряют свою силу и прелесть от одной только передачи их словами? Разве мы не знаем, сколько может дать нам силы и утешения выслушивающее, понимающее нас благовоспитанное сердце?…

Найдет ли он его у вас, брат мой? Найдет ли он милосердие, готовое выслушать его настолько, чтобы хранить его признание? Найдет ли он то серьезное внимание, которого никто не чуждается и которое одно лишь заслуживает доверия?»

Однако, к сожалению, православных христиан среди психиатров и психотерапевтов – меньшинство. Психотерапия, пытающаяся различными способами помочь мятущейся душе, насчитывает сегодня порядка тысячи психокоррекционных техник, но количеством качества не подменить. Истинное излечение от душевной скорби может произойти только через покаяние, которое требует духовных усилий и непривычно для немалой части наших современников, в том числе и врачей. В этой связи становится понятно, почему разнообразные рациональные и эмоциональные терапевтические воздействия оказываются далеко не всесильны и приносят лишь временный эффект. Уверен, что психотерапия, проводимая по принципу «потерпите, все пройдет», в большинстве случаев просто недопустима.

Приведу лишь несколько примеров. Женщина средних лет потеряла единственного сына. Горе, слезы, безысходность и отчаяние не покидали ее ни на день с момента автокатастрофы, которая произошла два года тому назад…

Еще пример. Молодой человек, перенесший в свои тридцать восемь лет два инфаркта миокарда…

Не так давно в состоянии выраженной тревоги ко мне обратился один очень состоятельный предприниматель пятидесяти двух лет от роду. Он сообщил мне, что не хочет больше жить, так как не видит смысла в своей жизни. В течение последних восьми лет он был трижды женат на женщинах вдвое младше его, нажил немалый капитал, и вот какой плачевный итог.

Есть тема практически запретная в светской медицине и психологии. Тема смерти. О смерти предпочитают умалчивать. Наука здесь бессильна. Тяжелых больных постоянно подбадривают: «все будет хорошо», «все будет нормально». В этой лжи и умирает человек. Умирает не подготовившись: без покаяния, без духовного завещания.

Для православного человека памятование часа смертного – одно из главных дел жизни. С юных лет христианин просит у Господа безболезненной, мирной, непостыдной кончины и доброго ответа на Страшном Судилище.

Когда читаешь о кончине праведников и святых, то не горем, а умилением и отрадой наполняется душа…

Для врача, посвятившего себя психотерапии, важно иметь собственные духовные ценности, которые бы определяли его работу с пациентами. Без собственной, добавим – православной, духовной платформы он не сумеет оказать подлинной помощи. Если же на приеме окажется человек, душа которого стремится обрести Господа, то православный психотерапевт должен помочь ему в этом.

Врач, конечно, не подменяет собой священника, он лишь предшествует ему, иногда представляя собой «заслон», препятствующий пациенту впасть в еще большие искушения и грехи – пьянство, блуд, самоубийство. Цель православного пастырства – спасение души, а православной психотерапии – врачевание души.

Священник и врач в данном случае – соработники Богу в деле душепопечения. В социальной концепции, которая была упомянута выше, подчеркивается «наибольшая плодотворность сочетания пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника».

Нашей задачей, то есть задачей врачей, посвятивших себя православному врачебному душепопечению, является возрождение духовных традиций в медицине и психологии. Нам надо крепко держаться веры Православной и делиться этим спасительным сокровищем с нашими пациентами, любить их и носить их тяготы.

Святоотеческое наследие – основа православной психотерапии. В святоотеческом учении содержится все необходимое и для врачевания души, и для ее спасения. Поэтому не обратиться к этой духовной сокровищнице было бы и неразумно, и грешно.

Отличительной чертой православной психотерапии является христианское милосердие, сострадательность в сочетании с умением пользоваться психотерапевтическими и медицинскими познаниями.

Святителю Луке (Войно-Ясенецкому) принадлежат следующие слова, касающиеся психотерапии: «Психотерапия, состоящая в словесном, вернее, духовном воздействии врача на больного, – общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней». Здесь следует сделать очень важный акцент: суть психотерапии заключается действительно более не в словесном, а в духовном воздействии. Ибо не одухотворенное живительной силой духа слово есть пустая форма, шелуха.

Консультативный прием в православной, или, как часто мы называем, святоотеческой психотерапии – это прежде всего встреча во Христе. Даже если пациент атеист, православный врач не рассматривает эту встречу как случайность. Но православный врач должен также с величайшим благоговением отнестись к душе такого человека и сделать все, что в его силах.

Больные психотерапевтического профиля – это совершенно особенный контингент. Их старания нередко связаны с моральными конфликтами, семейными проблемами, переживаниями после тяжелых болезней, духовными поисками. В глаза врачу, как правило, смотрит человек, который испытывает дефицит любви, взаимопонимания, поддержки со стороны близких. К специалисту он обратился тогда, когда душа буквально заполнена переживаниями. Иногда переживания трансформируются в тяжелые соматические симптомы, различные боли, онемения, другие нарушения.

Нередко пациенты сами спрашивают меня о смысле жизни, видя в моем кабинете иконы, лампаду, святоотеческие книги. И тогда тем, у кого открыто сердце к вере, я рассказываю о православии, о христианском понимании смысла жизни, смысле страдания, болезни.

Лечебное психотерапевтическое воздействие должно, на мой взгляд, иметь иерархию целей: от ближайших (успокоить, вселить надежду, устранить симптомы заболевания) до главных – внутренний рост и развитие, обращение к непреходящим ценностям. В противном случае психопрактика может стать небезопасным манипулированием душами людей или принесет лишь «косметический» эффект.

По моему глубокому убеждению, психотерапия, когда это возможно, должна стать «мостиком» к Православию. Я искренне радуюсь, видя некоторых из числа своих бывших пациентов в Храме. Впоследствии, если они и заходят в кабинет к психотерапевту, то чаще всего только в гости, ибо обретают их души Всемогущего Целителя – Господа Иисуса Христа.

Поделюсь еще одним примером. В течение трех лет я работал в реабилитационном отделении кардиологической клиники. Мне предстояло проводить психологическую реабилитацию больных после инфаркта миокарда. Люди, которые приходили на прием, а это были в основном мужчины трудоспособного возраста, не находили себе места. Настроение их было подавленным, на глазах часто появлялись слезы. Другие – недоумевали, находились в растерянности и не верили происшедшему с ними. Еще бы: 45-50 лет, обилие планов, проектов. А тут такая тяжелая болезнь – инфаркт. От одного этого слова многие вздрагивали, на коже появлялись мурашки.

По инструкциям, как врачу-психотерапевту и психиатру, мне следовало проводить диагностику психических аномалий и лечить с помощью медикаментов и психологического воздействия.

Различными исследователями установлено, что даже спустя 6-12 месяцев от возникновения инфаркта у 90% пациентов обнаруживается депрессия. Причины ее стойкости, как показали наблюдения, связаны с утратой смысла жизни, крахом надежд.

Детально ознакомившись с литературой по вопросу психологической реабилитации инфарктных больных, я уловил одну тенденцию, которую можно обозначить как уход от действительности, сглаживание острых углов или отвлечение. Конечно, успокоиться необходимо, но что дальше? Такие вопросы я задавал себе очень часто.

Желающим пациентам я стал читать поучения святых отцов. Мы прослушивали православные песнопения, встречались с духовенством. К большой радости всех нас, кардиологическая клиника располагалась прямо возле стен Введенского собора. Некоторые больные по возможности посещали богослужения, готовились к Исповеди и Святому Причащению. Бывало и так, что больной поступал на лечение в очень тяжелом состоянии. Затем – этап реабилитации. А перед выпиской домой он исповедовался и причащался. Слава Богу!

Во многих случаях поведением человека движут страсти. Именно они в своей глубинной основе подталкивают человека к греховным поступкам. Отсюда, кстати, становится понятно, почему вокруг так много конфликтного, нелепого, необдуманного, злобного. Как много в нашей жизни противоречит элементарной логике и здравому смыслу.

Доктор медицинских наук О. Г. Сыропятов совершенно верно указывает на то, что «православная антропология диаметрально противоположна психотерапевтическим подходам к человеку. Если для новейшей волны психотерапии характерно использование психотехник для «трансформации личности», то, по учению Церкви, человек на своем пути к соединению с Богом никогда не теряет личностного, хотя и добровольно отказывается от своих природных наклонностей. Духовная жизнь всегда сознательна, тогда как бессознательность, на чем строят свои системы большинство психотерапевтических школ, есть признак тьмы и греха».

Пациентам нашим прежде всего надо дать любовь и душевное тепло. А знания нужны для того, чтобы эту любовь лучше приложить. Душевное немирствие, потеря самообладания, безволие… Именно с этого происходит множество неприятностей, ссор, конфликтов, болезней, семейных нестроений и тому подобное. Всего и не перечислить. Задача врача заключается в том, чтобы пациент обрел мир с собой, а через это и мир с Богом.

Одной из важнейших задач православной психотерапии является содействие человеку (пациенту) в осознании им психологических страстных механизмов болезни или конфликтной ситуации.

Трудно переоценить роль православной психотерапии в реабилитации страждущих наркоманией, алкоголизмом. Основной задачей психотерапевтических мероприятий будет формирование у страждущих отношения к наркомании, пьянству как к греховным недугам.

Подводя итог, можно сказать, что только та психотерапевтическая помощь будет по-настоящему действенной и полезной, которая ведет ко Христу и проводится православным врачом или психологом, кающимся и исправляющим свою жизнь. В этом случае слово специалиста будет подкрепляться благодатной силой Божией и утешит болящего, укажет дорогу к Тому, Который – Истина, Путь и Жизнь! Психотерапия может помочь человеку лучше понять себя, свое душевное устроение, глубже оценить ту или иную конфликтную ситуацию, успокоиться и т.п. Однако никакой психотерапии не под силу преодолеть в душе человека грехи и страсти, это, при условии его духовных усилий, возможно только Господу.

Оппоненты говорят: православной психотерапии быть не может; верующий врач не может навязывать свои религиозные убеждения другим людям, так как имеют право на существование другие религиозные учения. Вопросы эти нелегкие. Выскажу свое мнение. Мне видится в данном случае такое решение вопроса. Если врач-психотерапевт верующий, православный человек, то его душепопечительская практика будет основываться на христианских ценностях. И в его лечебном арсенале не будет медитативных техник, гипнотических трансов и тому подобных приемов, несущих разрушение душе пациента. Понятно также, что говорить о вере и духовности православный врач будет с теми людьми, которые хотят об этом услышать. Убежденно веруя в то, что Истина только одна – и она только в Святом Православии, верующий доктор не станет предлагать на «пробу» догматы других конфессий и религий. Таким образом у православного врача и будет православная психотерапия.

Психотерапия, как выше уже было определено, специфический вид лечебной помощи, ибо в фокусе ее теории и практики душа человека. Естественно, что православный человек стремится в этом случае обратиться на прием к православному врачу. Укажу еще и на то обстоятельство, что православные в России – это основной культурообразующий слой нашего общества, это миллионы людей. А нам, православным врачам, неустанно твердят: «Вы не имеете права!… Вы не должны!… Вы пытаетесь ограничить науку рамками библейских представлений!…» Но, позвольте, почему? Ведь если на приеме у верующего врача верующий пациент, то почему же им следует скрывать друг от друга свои убеждения. А бывает и так: увидев в кабинете иконы, лампадочку, больной и сам просит, чтобы ему рассказали о вере, Церкви, и разговор приобретает совсем иное содержание.

Думается, что пора признать нравственно-религиозное направление в медицине, а именно православную психотерапию.

Духовно-психологическая самопомощь

Очень важным на путях психологической самопомощи является правильная оценка больным причин собственных падений и грубых промахов (по В. К. Невяровичу) . Нередко мы пытаемся оправдать себя и искать причины в других людях или внешних обстоятельствах. Святоотеческая мудрость учит никогда не заниматься самооправданием, ибо человек по природе своей себялюбив и всегда найдет способ исказить в доказательство своей невиновности истинное положение вещей (например: пусть я погорячился и нагрубил, но я ведь тоже живой человек, а вот он должен бы был… и т. д., постепенно все более убеждая себя в виновности другого и оправдывая себя).

Вместо самооправдания правильнее обвинить себя, искренне попытаться разобраться в причинах падения, которые обычно кроются в себялюбии, тщеславии и особенно в гордыни. «Где совершается падение, там прежде водворяется гордость; ибо гордость есть предвестница падения» (преподобный Никодим Святогорец).

Другим из действенных психологических приемов является рационализация. Прежде всего надо успокоиться, помолиться; потом взять чистый лист бумаги, авторучку и внимательно, трезво проанализировать сложившуюся затруднительную или конфликтную ситуацию, выписать главные причины столкновения и возможные пути решения этого конфликта, взвесить все «за» и «против», усмотреть нужды и тревоги всех участников сложившегося недоразумения, найти верные доводы в пользу выдержки, самообладания, смирения. Попутно можно разглядеть некоторые ранее не замеченные обстоятельства, существенные психологические нюансы. Завершающим этапом рационализации должно явиться принятие определенного решения, так как чем длительнее будет сохраняться неопределенное, двойственное отношение к конфликту, тем труднее его разрешить, а стало быть, и восстановить душевное равновесие. Враг нашего спасения всегда пытается лишить нас душевного мира, запутать, склонить к унынию. Будем помнить это и трезвиться.

Предусмотрительность. Несмотря на все многообразие жизненных событий, многие из них неоднократно повторяются и представляют собой как бы некое «клише». По опыту известно, что можно «спотыкаться», терять душевный мир или впадать в прегрешения регулярно, в одних и тех же ситуациях. Поэтому надо заранее готовить себя к трудностям, важным разговорам, встречам, ответственным шагам. Всего, конечно, учесть невозможно, но многое можно предусмотреть. Причем готовиться следует не только размышлением, но и молитвой, беседой с духовником, его советом и благословением. Святитель Феофан советует: «Утром, по молитве, сядь и расчисли, что тебе необходимо делать в продолжение дня, где быть, с чем и с кем встречаться, и применительно тому наперед определи, что где помышлять, что сказать, как держать свою душу и тело и проч. Это значит, что истинный христианин должен сам держать себя в руках, сам заведовать всеми движениями своей души, а не позволять им происходить самим собою, как бы без его ведома. Он должен быть сам владыкою всего внутри его происходящего, владыкою своих сил».

Переключение – простой и эффективный прием. Кому не известно, как приятно прогуляться по лесной тропинке, послушать пение птиц, полюбоваться луговыми цветами. Одному доставляет радость работа на даче, другому – встреча с друзьями и вечер, проведенный в сердечном и душеполезном общении, и т. д. Умение отдыхать с пользой для души – премудрость, которая стоит того, чтобы ею овладеть.

Уединение и безмолвие. Совершенно необходимо каждому из нас время от времени уединяться (хотя бы на полчаса), побезмолвствовать, привести в порядок мысли, помолиться в тишине; отключиться от повседневных забот, побыть наедине с Богом и с самим собой.

Хорошо прогуляться с молитовкой на устах и миром в сердце, можно заняться рукоделием или почитать.

Терпение скорбей. На практике удавалось с Божией помощью утешить скорбящего человека таким образом. Ему предлагалось представить себе последний день своей земной жизни и оценить свои переживания с этой точки зрения. Нередко подобный совет оказывался полезным.

Присылаю вам рецепт духовный и советую вам употребить предлагаемое лекарство по нескольку раз в день, особливо в минуты усиленных страданий, и душевных и телесных. Не замедлится при употреблении вынаружение силы и целительности, сокровенных во врачевстве, по наружности своей самом смиренном.

Уединясь, произносите неспешно, вслух самому себе, заключая ум в слова (так советует святой Иоанн Лествичник) следующие:

«Слава Тебе, Боже мой, за посланную скорбь; достойное по делам моим приемлю: помяни мя во Царствии Твоем!»

Должно произносить молитву крайне неспешно. Сказав молитву однажды, несколько отдохните. Потом опять скажите и опять отдохните. Продолжайте так молиться минут пять или десять, доколе не ощутите вашу душу успокоенною и утешенною. Причина этому ясна: благодать и сила Божия заключается в славословии Бога, а не в красноречии и многословии. Славословие же и благодарение суть делания, преподанные нам Самим Богом, – отнюдь не вымысел человеческий. Апостол заповедует это делание от лица Божия (см. 1 Сол. 5, 18).

Основные принципы православной психотерапии

1. Исповедание Православной веры и привнесение ее спасительной Истины и духовной чистоты в лечебный процесс. Психотерапевты, соприкасаясь с душой своего подопечного, должны иметь чувство благоговения, ибо каждый человек – обладатель величайшего дара Божиего – святыни души, которая есть образ и подобие Творца.

2. Базирование психотерапевтической деятельности на святоотеческом наследии. Обучение пациентов необходимым навыкам в аспектах самопознания, духовного совершенствования и нравственного воспитания. Содействие в воцерковлении больных и страждущих.

3. Исключение из лечебной работы методов, связанных с насилием над личностью, ложью, лицедейством, оккультно-мистических, механистических психотехник (типа программирования, кодирования и прочих) и иных душевредных воздействий.

Письма коллег

Уважаемый Дмитрий Александрович!

С большим интересом прочитала Вашу книгу «Из дневника православного психиатра». Я работаю детским психологом. Приходится решать много разнообразных проблем, связанных со страхами, тревожностью, агрессивностью детей, с так называемым отклоняющимся поведением. Большинство семей, с которыми мне приходится работать, неверующие. Некоторые из них готовы принять веру, я это чувствую и стараюсь им в этом помочь. Но другие, еще больше нуждающиеся в помощи, очень далеки от истинной веры и либо готовы верить во все подряд, либо являются убежденными атеистами. А помочь надо всем.

Сама я окончила факультет психологии МГУ, еще будучи человеком неверующим. Православную веру я обрела позже. И так получилось, что мои профессиональные знания и мировоззрение плохо связаны между собой. Надеюсь на сотрудничество.

С уважением, Л.

Уважаемый Авдеев Д. А.!

Ваша книга у меня в руках. В настоящее время я обучаюсь по специальности «Социология и психология» и через несколько месяцев должна получить диплом с правом практического применения.

С самого начала я пришла учиться психологии с желанием не выходить за рамки православных канонов, мне это обещали, но сейчас, когда у нас проходит практика, то выяснилось, что у меня душа не принимает все «это» в прямом и переносном смысле!

Я хотела бы работать в православной методике, соответствующей уважительному отношению к человеку. Ваша книга для меня как знамение! Вы могли бы посоветовать мне что-то в теоретической части? Методической? У меня самой есть некоторые мысли по этому поводу. Я собираюсь писать диплом о связи психологии и Православия.

И извините, конкретный вопрос о моем трудоустройстве после получения диплома… С моим 100%-ным неприятием американских психопрактик мне трудно будет найти себе работу. Я считаю, что западные системы должны сильно перерабатываться с учетом русской специфики и добавлением православных аспектов.

Г. М.

Уважаемый коллега!

Пишет Вам психотерапевт из Грузии К. Коротко о себе: в своей психотерапевтической практике сполна испил чашу всей сатанинской смеси: прельщенный сначала гипно- и суггестотерапией, позже отверг их под влиянием еще большего мракобесия – психоанализа. Умудрился даже защитить диссертацию, где мало-мальски сведущему человеку не составило бы трудности узреть в авторе адепта фрейдовского учения.

А все это для того, что бы через несколько лет прежние увлечения (читай – грехи) захоронить перед исповедным аналоем и оставить за стенами православного храма. И слава Богу!

Уважаемый коллега!

С большим интересом и душевной радостью прочел Вашу книгу. В ней во многом отражено то, о чем я размышлял в последние годы, – важнейший вопрос о духовности в медицине.

Несколько слов о себе. Мне 46 лет, в 1978 году окончил 4-месячные курсы усовершенствования по психотерапии на кафедре профессора Филатова А. Т. в городе Харькове и с тех пор занимаюсь психотерапией. 12 лет работал психиатром-наркологом, а последние 10 лет – психотерапевтом в общесоматической больнице.

Искал «духовность» в йоге, различных восточных и западных культах, но, слава Богу, стал православным христианином. После воцерковления мне стало настолько тесно в современной психотерапии, где 90% методик не подходят православному врачу, что серьезно встал вопрос об уходе из психотерапии. Однако меня на это не благословили. И вот читаю у Вас: психотерапия – мостик к Православной вере. Отрадно и радостно читать о том, о чем сам много размышлял.

Сейчас действительно в нашей стране идет напряженная борьба за методы и направления, которые примет наша психотерапия. Будет ли ее стержнем православная духовность, либо плюрализм новомодных школ поставит нас по разные стороны баррикад. Пока все говорит о преобладании последнего. Вижу еще две очень важные задачи на своем врачебном приеме: подвести человека к истинам Православия; разъяснять и предостерегать пациентов от многочисленных оккультных новомодных псевдолечений (так как именно к психотерапевту чаще всего обращаются с такими вопросами).

Спаси вас, Господи, дорогие коллеги за ваши отклики, за ваш труд, желание поработать во славу Божию и на помощь ближним!

Комментарий священника-психолога

Какими же видятся сегодня пути подлинной профессионализации психолога и одухотворения самого психологического знания? Первый вопрос – это характер отношения психолога к другому человеку. Психолог-практик, психолог-теоретик и психолог-экспериментатор – все они, приступая к человеку, должны иметь чувство, которое пока совершенно чуждо большей части нашей ученейшей публики. Даже само это слово, можно сказать, неизвестно. Но я дерзну его произнести. Это чувство благоговения. Благоговению пред человеком чужда сентиментальность. Каждый, любой человек (даже человек «последний») является обладателем великого сокровища – святыни души, образа Божия, который неуничтожим принципиально, к которому нужно подходить крайне бережно и осторожно, не считая себя вправе хозяйничать в чужой душе, наводить там свои порядки (а именно так подходят к проблеме большинство именующих себя психотерапевтами, и в этом отношении – корень всех преступлений современной психотерапии).

У психолога такое знание о человеке может проявиться только тогда, когда он сам для себя отыщет среди современной душевной тьмы Свет Христов. Путь возрождения души для каждого триедин: 1) обогащение сознания Православным духовным смыслом в процессе раскрытия для себя богатейшего знания о душе, невидимом мире, грехе как причине душевных кризисов, стрессов, надломов и болезней; 2) покаянное чувство в Боге (не надо путать с обычным раскаянием или сожалением о содеянном); 3) воцерковление, устроение личной жизни по заповедям Божиим. Проще говоря, направление своей жизни ко Христу. В этом некое условие, благоприятная почва для осуществления нравственного действия на своих пациентов.

Задача психолога (если он желает помочь пришедшему к нему человеку, привести его к Истине, а не к своей «уникальной» личности) указать дорогу к храму. Один святой сказал, что благоговение состоит из двух начал: страха и радости. Страха, опасения, как бы не навредить душе этого человека. Ведь этот человек имеет свой путь жизни. Поэтому сначала «не вреди», а потом «помоги». И второе – радость, радость от того, что сейчас между двумя людьми произойдет встреча. Два слова о так называемой психологической помощи. Здесь все просто. Если психолог в вышесказанном смысле смог «помочь» самому себе, то он (в той или иной мере, конечно) может помочь и другому. Если же внутренняя и личная жизнь самого психолога несостоятельна, греховна, то не надо и браться помогать другим. Врач! Исцели самого себя (Лк. 4, 23). Известен только один путь определения, могу ли я «помогать» людям. Это получить благословение своего духовника.

Примеры губительного психического воздействия