Нэш Блейз в параллельном мире

Глава 5 ИНОСТРАНЦЫ В ДУМВИЛЕ

В предчувствии праздника Думвиль проснулся раньше обычного. В этот день дети отправились в школу в радостном возбуждении. Радовались они по двум причинам: во-первых, наконец-то наступил Хеллоуин, и все их мысли были о костюмах и масках, которые они наденут вечером, а во-вторых, в школе можно было заполучить один из подарочных билетов на магическое представление. Дело в том, что ночью на улицах города на всех углах были наклеены объявления, написанные красивым и четким почерком:

Никто не знал, как будут выбираться счастливчики, поэтому дети подумали, что надо поспешить: быть может, их раздадут тем, кто первым придет в школу? Кроме того, в классе многие сочли нужным поскорее приступить к заданиям и контрольным работам — а вдруг сегодня они получат награду за свои старания?

Может, билет достанется тому, кто первым решит задачу, или тому, кто добровольно вызовется отвечать мисс Рашер на вопросы третьей или даже четвертой степени сложности.

И только Нэш Блейз, которому только что исполнилось четырнадцать лет, вставал в это утро медленнее обычного. Впрочем, в школу он всегда ходил с большой неохотой, называя это занятие «военной кампанией», поскольку оказывался там под перекрестным огнем арифметических вычислений на классной доске и вопросов по истории, достойных телевизионной викторины.

И потом, в это утро имелось нечто более важное, о чем следовало подумать.

Он открыл левый глаз и заметил полоску света под дверью своей комнаты, но не двинулся с места.

Затем Нэш почувствовал легкий запах молока и какао, доносящийся из кухни, где Серафина готовила завтрак, и вскоре услышал ее почти бесшумные шаги.

Нэш принялся считать секунды, за которые шаги по ступенькам доберутся до дверей, а затем раздастся мамино деликатное тук-тук. Как бы ему хотелось растянуть эти блаженные секунды…

— С днем рождения, Нэш. Доброе утро, мое сокровище!

Серафина не постучалась, а просто открыла дверь. Ее улыбка, скрытая царящим в комнате сумраком, передалась Нэшу, который в ответ улыбнулся самым лучезарным образом.

— Доброе утро, мама! — приветствовал он ее, вытянувшись во весь рост под одеялом.

Из-под подстилки показался повиливающий хвост. Сетт тоже всячески демонстрировал утреннюю лень, к тому же его преследовало чувство вины. Слишком много эмоций для такой маленькой собаки.

— С днем рожденья, Чудесный Ребенок! — послышался голос Нии.

Она вошла вслед за Серафиной, неся шоколадно-апельсиновый торт с четырнадцатью зажженными свечками розового и белого цветов, их отблески плясали на стенах полутемной комнаты. Аромат молока и какао одержал сокрушительную победу над царством Нэша и вынудил его покинуть свою постель.

— Торт, сейчас?! — подскочил Нэш. — А разве я не опаздываю? — спросил он, хотя, правду сказать, не вполне убедительным тоном. Когда это он волновался по поводу школы?

— Ты можешь пойти ко второму уроку! Посмотри-ка в окно. Мисс Рашер не удается завести машину. Никудышная у нее тачка! — хихикнула Ния.

И действительно, мисс Рашер копалась в багажнике своей машины, забравшись туда почти целиком, в это время из выхлопной трубы вился черный дымок, хотя мотор был выключен.

Конечно, ввиду близости школы можно было бы и отказаться от езды на автомобиле, но мисс Рашер и мысли не могла допустить, что окажется во власти изменчивой и нелогичной погоды, в то время как кузов автомобиля — надежная защита от ее капризов.

— Идем вниз праздновать! Чего ждешь, ленивец!

Сетт, вполне удовлетворившись таким развитием событий, принялся прыгать по комнате на задних лапах, будто хотел сам задуть свечи. Однако его попытки были совершенно напрасны. Ния держала торт так высоко, что псу понадобилось бы побить олимпийский рекорд, чтобы до него допрыгнуть.

Взгляд Серафины упал на одежду, разбросанную между письменным столом и стулом: было такое впечатление, что Нэш скинул ее, запрыгивая в кровать с разбегу.

Она, конечно, не могла знать о том, что произошло, однако почувствовала что-то неладное… Ощущение было мимолетным, поэтому она отвела взгляд, постаравшись тут же выкинуть все это из головы, и отправилась вместе с Нией и Сеттом вниз.

Нэш встал с кровати сразу после того, как тетя и мама вышли из комнаты, он не хотел, чтобы они увидели его футболку.

Он спрятал ее под серое плюшевое покрывало, а на ноги натянул любимые драные джинсы.

Куда-то запропастились ботинки. Поискав, Нэш нашел один из них на подстилке Сетта, а другой возле окна, в которое он этой ночью влез в дикой спешке. Он мельком глянул на себя в зеркало, волосы были, разумеется, растрепаны. Затем направился вниз.

Мысль о том, что он не закрыл полукруглое окно обычным образом, то есть дважды повернув ручку, остановила его на пороге. Он обернулся и неожиданно вспомнил висячие замки на служебном входе театра.

История с дверью тут же всплыла у него перед глазами: цифры закрутились сами собой, чтобы непостижимым образом составить правильную последовательность. Тогда Нэш был так испуган, что не отдавал себе отчета в том, что происходило, но теперь ему все казалось ясным.

Окно тоже могло закрыться или открыться само собой, как и замки.

— Ну-ка попробуем, — прошептал Нэш.

Он прищурил глаза, как кот, и вперился в большую оконную ручку.

Прошло несколько секунд… достаточно, чтобы Нэш убедился, что ручка не сдвинулась ни на миллиметр.

— Значит, это все-таки я сам нашел нужную комбинацию…

— Нэш, не хочешь ли ты спуститься, чтобы разрезать торт? — крикнула ему из кухни Серафина. — Или поручить это Сетту? Он сделает, и причем, одним ударом лапы. Посмотри, он решительно настроен слопать торт целиком, он уже запрыгнул на стол!

— Иду! — откликнулся мальчик и в тот момент, когда он бежал по ступенькам лестницы, отчетливо услышал, как повернулась оконная ручка. Два раза.

Нэш не знал, как и почему, но одно он теперь понял: у него есть некие способности и, вероятно, он даже смог бы их контролировать, если бы кто-нибудь объяснил ему, каким образом.

Спускаясь с лестницы, он пришел к вполне логичному на первый взгляд заключению: «Иллюзионист… Представление… именно сегодня, в Думвиле. Нельзя пропустить такой случай. Быть может, у него я смогу получить ответ?»

Как только Нэш вошел в гостиную, он повстречался взглядом со своей тетей и инстинктивно опустил глаза, словно боялся, что она прочтет его мысли. А такое чувство у него не раз появлялось, например, Нии неоднократно удавалось предупредить его действия и даже найти то место, в котором он прятался, чтобы не ходить в школу.

— Шестое чувство, — сказал он сам себе.

Однако на этот раз взгляд тети скользнул мимо, Ния не спускала глаз с Сетта, который норовил кинуться на торт.

— Давай, Чудесный Ребенок! Затуши свечки! — торжественно произнесла Ния. — С днем рожденья!

Звучавшая в ее голосе нежность не очень сочеталась с суровым и решительным видом. Но всякий раз во время Хеллоуина ее глаза становились печальными, чего она никак не могла скрыть, и это состояние передавалось Нэшу. Чтобы рассеять всю эту меланхолию, он сделал глубокий вдох и задул все свечки. Затем под аплодисменты Нии и Серафины разрезал торт, положив каждому по кусочку.

— Послушай, Ния, существует ли какой-нибудь способ подойти поближе к иллюзионисту? Ну попросить у него автограф, например? — осведомился Нэш с беззаботным видом, отправляя в рот последние крошки.

Ния в задумчивости наклонила голову и ничего не ответила.

— Если договориться с кем-нибудь, то, наверное, можно, — предположила Серафина. — Должен же он выйти из гримерки, когда спектакль закончится!

— Если только он не исчезнет… — усмехнулась Ния.

Серафина продолжила:

— Публика великого мага состоит из ребят, таких как ты, Нэш, которые умеют фантазировать. Мне кажется, служащий театра охотно тебя проводит к нему в гримерку, если ты его об этом попросишь, и Маскераде будет рад с тобой встретиться.

— Не надейся, что он откроет тебе свои секреты, — попыталась отговорить мальчика Ния.

«Проклятое время, — подумала Ния. — Именно сейчас, когда должно все это случиться… я могу только смотреть, но не видеть… могу только слушать, но не слышать…»

Внезапно ей пришло на память то, что произошло когда-то очень давно, словно герой фильма, она перенеслась в прошлое: театр, заполненный зрителями, и занавес из тяжелого красного бархата, который вот-вот откроется и, начнется магическое представление. На сцене был человек с завязанными глазами. При этом ему удавалось описать, во что были одеты зрители, а также содержимое их карманов вплоть до мельчайших предметов.

Ясновидящий. Александр Великий.

Она вспомнила, как какой-то мальчик, который ему ассистировал во время спектакля, неожиданно спросил: «Почему нужно завязывать глаза? И почему ты не смотришь?» — «Только когда не смотреть, можешь увидеть…» — сказал он тихим отчетливом голосом, с демонической улыбкой на лице.

Эта фраза, тогда совершенно непонятная, с годами становилась яснее и прочно запечатлелась в памяти Нии вместе с какой-то застарелой тоской в сердце.

Затем, также внезапно, ее охватила радость оттого, что они сейчас празднуют день рождения все вместе. Воспоминание исчезло.

— Послушай, Ния! — зазвенел голос Серафины, старавшейся перевести разговор на более приятную тему. — Держу пари, что Нэшу удастся удивить мага своими познаниями. Правда, Нэш?

— Давай поспорим, мама! — воскликнул Нэш.

Вопреки обыкновению Сетт не присоединил свой звонкий лай к общей оживленной беседе, а напротив, был подозрительно тих. Все обернулись, и Сетт опустил уши в знак признания своей вины в преднамеренном преступлении. Вот почему он молчал! Причиной тому стала его лапа.

Она красовалась в самом центре торта.

Недалеко от Хилл-роуд, 7, если быть точным, на Меркюри-стрит, 177, на двери «Старого Волка» пару раз прозвенели колокольчики, оповестив о том, что в бар вошли два клиента. Это были два иностранца.

Первый, высокий и худой, с гладкими темными волосами собранными кожаным шнурком в короткий хвостик, решительным шагом направился к одному из столиков, расположенных дальше всего от барной стойки. В то время как другой, одетый в черный плащ, подошел с несколько рассеянным видом к старику Артуру, который вытирал стаканы.

— Можно ли в этот час пообедать? — спросил иностранец, едва шевеля губами. У него были короткие светлые волосы, открывавшие крупное, квадратное лицо с внушительным лбом, приплюснутым носом и давно не бритой щетиной.

Артур, Огнедышащий МакФеллон, поднял левую бровь, больше похожую на заросли кустарника, оглядел иностранца с ног до головы и, помедлив некоторое время, ответил:

— В этот час!!! Я не знаю, откуда ты приехал, друг, но у нас, в Ирландии, а также и во всей Великобритании, обедают именно в этот час, да еще как обедают! Здесь, в «Старом Волке», можно отведать изумительные колбаски с острой горчицей, но сначала блюдо дня. Сегодня у нас двойной гамбургер с луком и соусом и солянка с пряными травами по моему фирменному рецепту! Ты зашел в нужное место в нужное время. Больше того, ты оказался в лучшем на свете месте, за исключением Карибов.

Посетитель слушал разглагольствования Артура с равнодушным видом. Он уставился на бармена большими зелеными глазами, словно хотел пробуравить его насквозь, потом наконец сказал:

— Мы сели там. Обслужите нас… — И направился к столику, где сидел тот, другой.

Второй иностранец был смуглым и вид имел более ухоженный. «Должно быть, индиец», — мелькнуло в голове Артура, который никогда ничего не упускал.

Бармен тут же смекнул, что эти двое имеют какое-то отношение к сегодняшнему представлению, о котором говорит весь город, и пообещал себе, что не быть ему Огнедышащим, если он не заставит их выложить что-нибудь про свои магические фокусы.

Он уже обдумывал вопросы, которые задаст этим двум клиентам в надежде обзавестись несколькими хорошенькими историями, чтобы сегодня держать банк с разными там Барбюсами, Воллерами и так далее. Но в этот момент колокольчики «Старого Волка» звякнули в третий раз.

— Привет, Артур! День добрый! — воскликнул чудаковатый тип лет пятидесяти, с редкими волосами и увесистым пузом. Он размахивал пластиковой дощечкой с пришпиленными к ней несколькими листочками, залитыми кофе. — Ждешь не дождешься поставок? Ну, вот я здесь… и у меня целый грузовик, полный лучших замороженных продуктов! Давай поторапливайся, у тебя сегодня счастливый день, потому налей мне чего-нибудь, и подпишем договор!

— Прямо сейчас, Моэ?.. А ты не мог бы прийти во второй половине дня? У меня… я должен… — взмолился Артур, глядя вокруг, словно в поисках доказательства того, что бар полон и он не может отвлечься.

Моэ, снабжавший Артура всеми замороженными продуктами, на которых основывалось меню «Старого Волка» как обеденное, так и вечернее, проследил за взглядом бармена и увидел совершенно пустое заведение, за исключением одного столика в глубине зала, где сидели два иностранца.

— Самое время! Никаких извинений, давай иди сюда и займись договором. Сейчас конец месяца, и мне бы очень хотелось получить кругленькую сумму благодаря нашему с тобой сотрудничеству.

Артур фыркнул, бросил последний взгляд на клиентов, которые что-то вполголоса обсуждали.

Но делать нечего, он взял ручку, которая торчала у него за ухом, блокнот с договорами и посмотрел в бумажки, которые принес ему Моэ.

— Послушай, Моэ, я сейчас пойду за договором, а когда вернусь, ты можешь пропустить стаканчик, но с условием, что ты сбегаешь на кухню и посмотришь, чего там не хватает. У меня нет желания провести за расчетами всю вторую половину дня!

Моэ устроил свое упитанное многочисленными гамбургерами тело на табурете перед барной стойкой, оперся локтями о столешницу, где сушились стаканы, посмотрел на дверь кухни и больше не двинулся с места.

Он точно знал, чего не хватает в «Старом Волке» в конце месяца. Всего.

Артур легкими шагами направился к столу, где сидели иностранцы, и услышал их разговор:

— …то, что он приехал в такой маленький город, может означать только одно: он как изголодавшийся волк потерял всякую надежду преодолеть эту пустоту. Однако же круг сжимается. Похоже, конец для него — это начало конца для нас.

К сожалению для Артура, двое прервали беседу, прежде чем тот смог услышать что-нибудь еще. Бармен кашлянул и спросил, что они желают заказать.

— Я слышал, что вы предложили моему другу блюдо, которое подается с гамбургером и луком. Тогда принесите ему это, а мне обычный гамбургер. И два бокала красного вина «Кьянти», я видел его в карте вин. Мы не прочь его попробовать, — сказал второй, более элегантный иностранец, не давая Артуру возможности вставить хоть одно слово, кроме:

— Хорошо. Спасибо.

Едва Огнедышащий от них отошел и направился к Моэ, который все ерзал, усаживаясь на табурете, они продолжили беседу.

— Пегасо, мы уже давно ездим за бродячим театром и давно поняли причину, по которой они катаются по миру с этим спектаклем, но так ничего и не добились, — сурово сказал смуглый иностранец. — Нет никого, кто обладал бы Даром. Никаких следов. Ничего. Я устал и думаю, не лучше ли все бросить и вернуться.

Человек, которого звали Пегасо, слушал, закрыв руками рот.

— Мы не можем вернуться, ничего не узнав, — возразил он, как обычно, почти не шевеля губами. — Это был бы тяжелый удар для Рыцарей Арануйи, и Продавец Календарей хотел бы это знать. Так, как это знал…

Собеседник властным жестом прервал Пегасо, прежде чем он успел произнести имя.

Пегасо глубоко вздохнул, убрал руки от губ и подпер ими голову. Из-за этого волосы над правым ухом раздвинулись, обнажив татуировку.

— Грубый народ. Фигляры. Ничего хорошего. Ты видел их татуировки, — прокомментировал Моэ полушепотом, чтобы его не услышали.

— Видел-видел, — ответил Артур. Потом отвернулся и уставился в лист бумаги, который заполнил Моэ. — А еще я видел твой список продуктов, которые тут никогда не съедят! Хватит, прекращай! Не можешь же ты мне втюхать все содержимое твоего грузовика, пиявка ты этакая!

Тем временем за столом разговор продолжался.

— Я хочу посоветоваться с Андромедой и Обероном. Эта история вызывает у меня какое-то странное чувство, — произнес смуглый иностранец. — Вероятно, мы сбились с пути, может, надо отвлечь внимание и действовать в другом месте. Как это делает иллюзионист. Берешь одной рукой какой-нибудь предмет… — Он продолжал говорить, заставляя следить за действием, вывинчивая пробку из солонки и кладя ее в правую руку. — Затем, пока ты уставился на сжатый кулак, пробка исчезла и появилась в другой руке!

В действительности так и произошло. Блондин, не веря своим глазам, едва выговорил несколько слов:

— Но ты не можешь… здесь… сейчас…

— Успокойся, — ободрил его иностранец, имя которого ни разу не прозвучало, — это трюк. Никакой магии, просто фокус. Впрочем, хорошо бы тебе сегодня посмотреть представление Маскераде, а то всегда караулишь снаружи. Это тебя развлечет. Вечером мы поменяем правила игры. Зайдем внутрь. Оба.

Пегасо продолжал смотреть на пробку, оказавшуюся в левой руке компаньона, все еще пребывая в изумлении. Как можно сделать так, чтобы она исчезла прямо на глазах и появилась в другой руке?

Колокольчики «Старого Волка» снова звякнули два раза, оповестив о количестве посетителей, и Артур потерял всякую надежду поболтать с иностранцами. Так что они смогли пообедать без помех, а Моэ удалось увеличить список своих поставок, а значит, и содержимое кошелька.

Тем временем снаружи солнце незаметно начало клониться к закату. Наступал вечер, который Думвиль рисковал никогда больше не вспомнить.