Нескончаемая встреча

А ветер деревья беззвучно колышет,

Сдувает снежинки. Снег падает с крыши.

Чуть тронул кустарник. Березу потрогал.

А сердце в молчании слушало Бога.

А сердце следило, как дышит Всевышний, —

Вот Тот, кто неслышного снега неслышней,

Кто легче легчайшей, чуть видимой дрожи,

Вот Тот беззащитный, который все может.

Вот Тот, кто не просит, а дарит нам силы.

И слушало сердце. И сердце следило…

И двигалось сердце по Божьему следу

За Тем, кто невидим, за тем, Кто неведом,

За Тем, кто деревья беззвучно колышет,

Ссыпая снежинки нечаянно с крыши.

Что делаю? Да ничего.

Смотрю на это волшебство

Покрывшей землю белизны

И вижу, как мелькают сны.

Да, – ничего… Смотрю на снег,

Слежу снежинок легкий бег

И утопаю в тишине.

А Бог мой действует во мне.

А ручей журчал так чутко,

Будто, сбросив всю тревогу,

Меж мирами в промежутке

Повстречалось сердце с Богом.

Эта малость – со Всевышним,

Этот ком земли – с Нетленным.

И стучало еле слышно,

Так певуче, так блаженно…

Ты отдал нам и слух и зренье.

Не дал, а отдал. И сейчас

Творец живет внутри творенья

И зрит и слышит лишь сквозь нас.

И все-таки – лишь Ты – не я

Творишь в глубинах бытия.

И моего во мне не сыщешь

Ни капли. Дух – последний нищий.

И только тем лишь я сильна,

Что вся к Тебе обращена.

О, Господи, причем тут я,

Когда вся глубина Твоя,

Вся бездна бездн растворена

И силы творческой полна?

При чем тут я? При чем? Зачем,

Когда так целокупно нем,

Простор бессолнечного дня

И он берет в себя меня?

При чем тут я, когда есть лес

И в нем последний крик исчез,

Лишь дятел бьется, сук долбя…

О, пробужденье от себя!

Наплыв великой высоты…

При чем тут я, когда есть Ты?

Дай мне поверить глубине своей,

Дай мне поверить собственному сердцу.

Заброшенный во глубину морей,

Давно затерян скипетр Миродержца.

Всесилье наше спрятано на дне

Миров и чуть проблескивает в лицах…

Но это дно находится во мне.

Дай мне своей же глуби причаститься!

Еще вбирает кровь аорта,

Еще вздымает грудь порыв.

Но смертный – это значит мертвый,

И только лишь бессмертный – жив.

И кто нам сроки жизни чертит?

И кто пророчит о конце?

Я чувствую, Святой, Бессмертный,

Твое Дыханье на лице.

Дух Вечности, как запах дыма

Кострового, вбираю в грудь…

Я сделаюсь как Ты незримой,

Бескрайней, точно Млечный путь.

Твое бессмертье прозревая,

Живу, на части не дробя

Души. – Ведь я уже живая,

Затем, что чувствую Тебя.

А тишина была рекою,

Впадающею прямо в море

Ненарушимого покоя,

Где больше – никаких историй,

Где спутаны концы с началом,

Где все обрывы и края

Затоплены гигантским валом —

Сплошным наплывом бытия.

Так тьма мгновенно тонет в свете,

Так – миг один, десницы взмах —

И Сам Господь на крик ответит,

Мир созидая на глазах

У Иова.

И в совершенной тишине,

Когда умолкли споры наши,

Вдруг проступает Бог во мне,

Как лес в окне, когда погашен

Свет в комнате. О, Боже мой,

Тебе ведь надо очень мало —

Вот чтобы я собой самой

Твой ясный лик не заслоняла.

Нельзя узнать, что за порогом

Земным, что «до» и что «потом»,

Но можно доглядеть до Бога

Деревья за своим окном.

И можно сердцу в миг причастья —

О, Господи, в который раз! —

Как птице, зазвенеть от счастья,

Забыв, что до и после нас.

На то лишь свет нам с неба послан,

Чтоб глаз земной увидеть смог:

У Бога нет ни «до», ни «после»,

Все, что проходит, то не Бог.

А я? Но в этом море света,

В переполненьи бытия,

В причастья миг – различий нету:

Неразделимы Бог и я.

А сосне все равно, что случится со мной,

Этой тихой великой сосне.

Надо годы, века намолчаться одной,

Чтобы с Богом сойтись в вышине.

И Ему дела нет до судеб и времен.

Он не слышит, как бедствую я.

Только знаю: покуда немотствует Он,

Будет в целости Сущность моя.

Когда доходит до нуля

Весь шум и, может быть, все время,

Я слышу, как плывет земля

И в почве прорастает семя.

И, обнимая небосвод

Крылами неподвижной птицы,

Душа следит, как лес растет

И в недрах смерти жизнь творится.

Я осязаю ни-че-го.

И все. – Ни мало и ни много —

Очами сердца своего

Я молча созерцаю Бога.

Что ты даешь мне, лес недвижный?

Что ты даешь мне, старый ствол?

Все осязаемей, все ближе

Ко мне Господь мой подошел.

Вот Тот, Кого мне не заменит

Никто, ничто. – Вот Тот, Кого

Я узнаю по наполненью

Всех клеток сердца моего.

Да, время все уносит.

Но если б мы могли

Не отставать от сосен,

Светящихся вдали!..

Надгробье… Перекрестье…

Ведь Бог неумолим.

Но если б, если б вместе

Ежеминутно с Ним!..

И ничего другого. Лишь родной

До боли мир. И ничего другого.

И что бы в жизни ни было со мной,

Я лишь Тебя хотела б славить снова,

Творец родного мира моего,

Всего живого вечное Начало.

Не надо мне другого ничего.

Вот только, чтоб перед Тобой предстала

Душа. И все прикрытия спадут.

Все выдумки растают струйкой дыма.

Пусть для кого-то это страшный суд,

А для меня – свидание с Любимым.

Не отвечай моей мольбе.

Безмолвствуй в вышине.

Отдаться до конца Тебе —

Вот все, что нужно мне.

Всем сердцем погружаясь в тишь,

Войти к истокам, вспять…

Ты заново меня творишь,

А мне велишь молчать.

И домолчаться до глубин,

В которых муки нет,

В которых дышишь Ты один —

Всему и всем в ответ.

Что значат все сражения с судьбой,

Когда бескрайна тишина лесная?

Смысл жизни – в единении с Тобой.

Иного смысла в жизни я не знаю.

Ты был со мной в аду; и я в раю

С Тобою в день сияющий весенний.

Ты на кресте вместил всю боль мою

И просишь причаститься воскресенью.

Прикосновение Господне…

Его почувствует лишь тот,

Кто через темень преисподней

Нащупал в рай заветный вход.

Господнее прикосновенье…

О, этот трепет твари всей,

В лесу растущий свет весенний,

Дрожь сердца, капель и ветвей…

Мой выход – этот лес и зимний и весенний

Со всею глубиной его и тишиной.

Мой выход – та звезда, сокрытая от зренья

И все же навсегда сплетенная со мной.

И ляжет с агнцем лев. – И Бог отрет все слезы,

Обнимет душу так, как обнимает лес.

Ведь выход есть везде. Мой выход – та береза,

Связавшая меня с другим концом небес.

Я есмь земля, в которой Бог

Произрастает. Дайте срок,

О, только дайте, дайте время,

Чтоб я взрастила Божье семя,

Чтоб бесконечность проросла

Из ничего. Раскрыв крыла,

Раскинулась бы над землею…

А я? Но что же я такое?

Ничто. Не более нуля.

Я – прах. Я – только лишь земля.

Но древо, на котором плод

Бессмертья, – из земли растет.

Звук в тишине. Звук тишины.

Все дали соединены

С молчащим сердцем. Купол весь

Во мне. И я и «там» и «здесь».

Меня со всем, что есть вокруг,

Соединил случайный звук.

В лесу очнуться, очутиться

Вот там, где шумов больше нет,

Где пропоет внезапно птица

На всю тоску мою в ответ.

И солнце медленно проглянет,

Запутавшись среди ветвей,

И станет Божие молчанье

Пространством для души твоей.

И ветер, веткою сосновой

Качая, пролетит, шурша.

И ты поймешь, что значит Слово

Вот то, что слышит вся душа.

И я уже не знаю ничего.

Я – чистый лист, я – белая страница.

И только от Дыханья Твоего

Здесь может буква зыбкая явиться.

Да, Ты ее напишешь и сотрешь,

И это – высший строй, а не разруха,

Ведь есть всего одна на свете ложь:

Упорство буквы перед властью Духа.

Я не имею никаких заслуг,

Я в жизни ничего не заслужила.

Стоят деревья влажные вокруг

И в них течет неведомая сила.

И тихо шелестит среди ветвей

И наполняет лес таким покоем!

О, только б до конца открыться ей!

Ну а заслуги? – что это такое?

Я смотрю на Тебя. – Внутрь Тебя – на огонь.

О, прожги этот мир! Сердце пламенем тронь!

Дай почувствовать вновь Твой пугающий дар —

Беспощадный огонь – миротворческий жар.

Я смотрю на огонь. Я сгораю в огне.

Только так – сквозь меня – Ты приходишь ко мне.

Погружаясь в Тебя, я сгораю дотла.

Только так расступается смертная мгла.

Только так раскрывается в вечное вход.

Только так – из ничто этот мир восстает.

Я в тайну великую вхожа.

О, вешнего света прибой,

Немолкнущий благовест Божий,

Ведь я повстречалась с Тобой!

Незримое это объятье,

В груди нарастающий вал…

Но как о Тебе рассказать им

Вот тем, кто Тебя не встречал?

Мы чувствуем в свой высший час,

Как веет Дух, сквозя.

Есть я и Ты, но только нас

Разъединить нельзя.

И в мире все просквожено

Нетленной красотой. —

Есть Ты и я, но мы – одно,

И в этом – Дух святой.

Вот что такое Божество —

Внутри рожденный свет…

Очнуться б там, где никого

Над нами больше нет.

В последней глуби бытия

Поблажек не дают.

Ты сам – свой высший судия,

Свой самый страшный суд.

Тишайший лес невозмутим.

Мне здесь узнать дано,

Что с сердцем трепетным моим

Все в мире сплетено,

Как с веткой ветка. Здесь ответ

И боль и торжество.

Бог – сердце сердца моего.

Вне сердца – жизни нет.

Дойти до самоустраненья

Вот так, чтоб сделалась слышна

Не боль твоя и не сомненье,

А только эта тишина.

И без усилия, без боя,

Как нежность в сердце, свет – в окне,

Так Бог проступит сам собою

Вот в этой полной тишине.

Как многие в Тебя не верят!

Но это только до тех пор,

Покуда не раскрылись двери

Души, не хлынул внутрь простор

Вся ширь и высь и глубь Вселенной.

И как валы разрушат мол,

Так опрокинутся все стены,

И – верь не верь, – но Ты вошел.

Окунаются в облако белое,

В ветках – талого снега щепоть…

Ничего эти сосны не делают,

Все за них совершает Господь.

Тихий ветер. Дыханье весеннее

Да настойчивый зов с высоты.

Дай мне, Господи, столько смирения,

Чтоб ни капли меня – только Ты.

О, Господи, сосны! Да что в них такое?

Вот только лишь ветки, вот только лишь хвоя,

Вот только луча золотого ожог,

Вот только всю боль опрокинувший Бог.

И он придет – конец мытарств и странствий,

Конец всех искажений и разрух.

И развернется чистое пространство,

В котором веет жизнетворный Дух.

Нет, вовсе не разверзнутся могилы

– О пройденном, о прошлом – не молись!

Но Он дохнет с такою полной силой,

Что сдует смерть и будет только Жизнь.

Птичьи трели, птичьи трели,

Это благовест апреля,

Это душу лес весенний

Призывает к воскресенью,

Это ангел душу кличет

Птичьим свистом, трелью птичьей.

Это весть с седьмых небес:

Кто же мертв, раз Бог воскрес?

Воскресает Бог, но если

Мы с Ним вместе не воскресли,

Он опять умрет за нас.

Боже мой, в который раз!

Переполниться молчаньем,

Точно запахом сосновым…

Целый лес внутрь сердца канет

Прежде, чем ты станешь Словом,

Сердце…

Птичий голос молча слушай.

Он проходит прямо в душу.

Так мгновенно – так глубоко —

Как глядится Божье око

Внутрь и насквозь, напросвет. —

Жизнь всецела. Смерти нет.

Открылись новые просторы,

И время встало, как гора.

Углей почти неслышный шорох,

Да ароматный дым костра.

И вот уже различья стерты

Меж тем, кто навсегда затих,

И мной. Здесь выход в царство мертвых

Или воистину живых.

Жизнь истинная… Царство Божье

Ни очертаний, ни примет

Мысль ни одна сюда не вхожа

Воображенью места нет.

Слова последние смолкают.

Душа безмолвная, очнись!

О, Боже, тишина какая!

Какая глубь! Какая Жизнь!

И будет долго тишина расти,

Как Дерево, и полниться вниманье.

Чтоб к Тайне жизни ближе подойти,

Нужна такая полнота молчанья!

О Боге рассказать никто не мог,

Его глубокой тайны не разрушив.

Сказать о Боге может только Бог,

Проникнувший в замолкнувшую душу.

Вечереющий лес, вечереющий лес.

Углубляется жизнь до сквозящих небес,

Луч последний погас, задымился, затих.

Углубляется свет до истоков своих.

Догорает костер, угольками шурша.

Углубилась до Бога немая душа.

Когда затопит синева

Дрожащий теплый вешний воздух,

Когда улягутся слова

В свои оставленные гнезда,

Закончится круговорот

Часов и дней, тревоги полный,

И будет слышно, как растет

Жизнь средь великого безмолвья.

И мысли, тайны не дробя,

Замрут, как слуги у порога…

Тогда душа придет в себя

Или, точней, вернется в Бога.

Вот мне и надо только так —

Весь долгий день и вечер

Входить в лесной звенящий мрак,

Ныряя в Бесконечность.

Сюда в разлив, в прибой весны

И в росплеск соловьиный,

Где всё равно, где все равны,

Ну а верней – едины.

И прямо к Богу самому

С куста взлетает птаха.

И ни «зачем», ни «почему».

И – никакого страха.

Нет имени, не нужен знак —

Всецелость не дробится.

И славить Бога нужно так,

Как ангелы и птицы:

Ни почему, ни для чего,

Летя из далей в дали,

Они по имени Его

Ни разу не назвали.

Но как луч света через тьму,

Так росплеск их мелодий

Сквозь всю тоску земли к Нему

В единый миг доходит.

Мгновенно песня началась

И смолкла так мгновенно,

Но сердце ясно чует связь

С другим концом Вселенной.

И в каждый звук и в каждый вдох

Вошла вся глубь лесная.

И знаю я, что значит Бог,

Хоть имени не знаю.

Войти туда, где нет как нет

Меня. – Совсем. – Не существую,

Но, Господи, откуда свет

Такой? И почему ликует

Душа, как будто бы она

На волю вырвалась из клети?

Полным-полна, вольным-вольна

И за весь мир одна ответит.

Ни слова… Лишь древесный гул.

(А может, ангельские хоры?).

Простор меня перечеркнул,

А я так счастлива простором!..

Так счастлива!.. Но, Боже мой,

Меня ведь нет… И все же, все же

Я стала как сосна немой,

Чтобы узнать: не быть не может

Меня. – Я есть! Повсюду – я.

Вселенский ветер смел границы,

И в том, что нет небытия,

Душа способна убедиться

На опыте. – Во всем! Во всех —

И в небесах и в океане!

Так вот откуда этот смех

Над смертью! Это ликованье!

Когда я вся схожу на нет

До ни-че-го, до дна покоя,

Тогда со дна восходит свет

И водит Бог моей рукою.

О, Господи, не я, а Ты! —

Призыв архангельского рога

Стереть все зримые черты

И уничтожиться до Бога.

Какой восторг! – Не я, не я,

А Ты! Мне на слово не верьте.

Дойдите до небытия

И ощутите вкус бессмертья.

Отбросьте счет! – Ни дней, ни лет!

Оставьте все свои заботы. —

Есть я – так значит Бога нет.

А если нет меня, то – вот Он.

Деревья – паузы меж нами,

Между словами и делами.

Таинственная вертикаль.

Провалы вглубь. Уже не жаль

Прошедшего. Уже не надо

Грядущего. Лишь только взглядом

Следить, как эти ветки чертят

Сквозь смертный мир наш путь в бессмертье,

Куда-то в сердцевину нас,

В то бесконечное «сейчас»,

В котором всё, – Неисследимый

Путь в Бога. Не пройти бы мимо!

Свиданье с Богом. Нет, не где-то,

А «здесь» – бездонность бытия.

Переполненье сердца светом,

До края и за все края.

Уже полнее быть не может.

Здесь смерть сама пришла к концу.

И взрыв из сердца: Здравствуй, Боже!

Мы, наконец, – лицом к лицу.

Свиданье с Богом. – Дали, дали, дали…

И нет конца им – нет у сердца дна.

Сейчас, вот здесь, умершие восстали

И отозвалась громом тишина.

Звучит немолчно колокол воскресный,

Но ты не жди раскрытия могил.

Сейчас Творец нас снова сотворил

И в нас для смерти не осталось места.

Сейчас, вот здесь, пришел конец концам

И началась бескрайняя Дорога.

Оставьте ваших мертвых – мертвецам,

А тот, кто жив, – иди вослед за Богом.

Куда нацелен луч заката?

Огромным облаком объятый,

Мир полон тайною одной.

И как же мелки, как ничтожны

Все наши замыслы и сны!

В одном огромном сердце Божьем

Мы все сейчас помещены.

И перечеркнуты границы.

Сейчас во всех один закат.

Осталось только пробудиться

И молча встретить Божий взгляд.

Мне бы только не отстать от Бога,

Только б с Ним идти одной дорогой.

Только б чуять вечное движенье,

Тайно пересекшее мгновенье.

Только б не забыть о пилигримах

Тех беззвучных, легких и незримых.

Шествующих через все границы…

Только бы от них не отделиться,

Оглянувшись и себя припомнив.

Не вскричать бы: «я!» «меня!» «За что мне?!»

Что я видала в жизни?.. О, так много,

Что больше не бывает ничего.

Я доглядела этот мир до Бога —

До тайны тайн, до Сущности его.

И не бывала никогда за краем

Лишь потому, что сколько ни смотри,

Одно увидишь: мир неисчерпаем

И Бог не за краями, а внутри.

Я молчу в час тайного касанья.

Углуби, взрасти мое молчанье,

Так, чтоб стать небес вечерних тише,

Так, чтоб я смогла Тебя расслышать.

Так, чтобы совсем не стало сил,

Так, чтоб Ты сквозь сердце говорил.

Бессчетность всех новорожденных листьев,

Стволов бессчетность, облаков, светил!

Кто их измерил? Кто их всех расчислил

И кто их в эту душу уместил?

В такую глубь и в тесноту такую…

В груди – переполненье бытия.

Они во мне трепещут и ликуют,

И их восторг едва вмещаю я.

Опять – все внове и – все то же.

Все то же и – опять, опять

Ты вновь родишься здесь, мой Боже,

И вновь душе – Тебя встречать.

Кто эти липы, эти клены

Из тьмы земной на свет исторг?

О, нежность крон новорожденных!

Новорожденных глаз восторг!

Куда? Не знаю… Километры

Простора – только бы из стен!

Кто я? – Листок, носимый ветром.

Но, ветер, будь благословен!

Все может быть – пожар, разруха

И сгину, только поминай!

Кто я? – Сосуд, налитый Духом.

Но, Дух, пролейся через край!

О, не бросай меня, Вожатый,

Ведущий в глубь, в мой центр, в суть.

Пусть все оставлено, все взято —

Не прекращался б только Путь!

О, не бросай меня, Ведущий,

Вонзающийся в глубину!

Пусть тьма все сумрачней, все гуще,

Пускай ни капли не верну

Успокоения, – все нити

Оборваны, – Душа держись!

О, не бросай меня, Мучитель,

Дарящий сердцу смысл и жизнь!

Идти за музыкою следом

Вон из себя! За ней! За ней!

Один лишь только Бог изведал,

Что скрыто за порогом дней.

Куда уводят эти звуки,