Несносный босс Дед Мороз (СИ)

ГЛАВА 17

— Сейчас будет жарко, малышка!

Меня несут на плече, всё вертится, как будто я сижу в карусели и реальность мешается с туманом, превращаясь в сон — да, так и есть!

— Может я и Мороз, но ты даже не представляешь, насколько я могу быть горяч… Горяч только с теми, кто меня провоцирует и поднимает мои шаровары своими секси-танцами!

У меня галлюцинации, похоже.

Наклюкалась, отрубилась за столом, стукнувшись головой о столешницу, теперь вот всякое мерещится.

Ну фантазии у тебя, Мая, атас!

Влажные мечты ну очень голодной девственницы.

Вот, что бывает, если долго хранить целомудрие, живя в своих каких-то глупых мечтах.

Глупых для современного мира.

Можно взять и сорваться!

И это будет жёстко.

Мужик заносит меня как трофей в какое-то затемнённое помещение, запирая дверь на замок.

Там горит только одна лампа. Я пока плохо ориентируюсь — мир продолжает плыть, а шампанское в крови искрить.

Ставит на ноги, сам плюхается на стул, держа в руке бутылку шампанского.

— За тебя, красотка!

Торжественно взмахнув бутылкой, делает несколько глотков прямо с горла, широко расставив ноги в красных шароварах.

— Запрыгивай на коленки к Дедушке Морозу и скажи — ты была хорошей девочкой или… очень, очень плохой?

Я сглатываю. Сгораю заживо. Жажда и жар только усиливаются!

Ого…. моё тело так странно реагирует на происходящее, как будто мы с нахалом на одной волне.

— Мне тебя наказать? Мм?

У Мороза случайно раскрылся халат, а под ним… ну нифига себе! Сюрприз!

Твёрдые, безупречные кубики пресса.

Так и тянет потрогать, погладить ладонью, ощутив их твёрдость и сексуальную горячность данного мужчины.

Не каждый день такое увидишь. Другая бы на моём месте незамедлительно воскликнула — лови момент!

Покусывая губки, шокировано рассматриваю загадочного незнакомца с сюрпризом.

Кожа у него гладкая, загорелая, подкачанная. Он спортсмен? Или у них на Северном полюсе все такие — модели мужской версии журнала Плейбой.

— Ну, что стоим? — из влажных фантазий выдёргивает его командный голос. — На коленки ко мне прыг!

Хлопает себя по бёдрам, приглашая, а я вздрагиваю от этого пошлого шлепка.

Сердце начинает биться навылет. Мысли закрутились в урагане. Про реакции тела лучше промолчу.

У меня с собой нет запасных трусиков — что теперь делать?

Потому что я начинаю мокреть…

Не решаюсь. Чёрт, да это какое-то безумие. Что происходит вообще?

Мы заперты. Вдвоём. Только он и я!

Пьяные… С горящими взглядами.

Мокрыми трусиками. И каменной эрекцией!

Мама, спаси меня от греха!!!

Серьёзно, я так близка, чтобы сорваться.

Меня к нему тянет… Крышу срывает адски. Как? Почему?

Хотя я держусь из последних сил, но неведомая, мощная сила меня к нему настырно толкает.

— Да не скромничай ты, — цокает, лениво наклонив голову, бессовестно изучает, — не сожру я тебя.

А кожа под его голодными глазищами так и полыхает…

Глазищи, карие, кажется, блудно шарят по моей фигурке то вверх, то вниз.

Ну точно мечтают сожрать!

— Хотяяя…

Похоже, ему нравится то, что он видит.

Блеск в хитрых глазах не ослабевает ни на миг.

— Ты сладкая! Аппетитная, как булочка! Нежнейшее создание, мечтаю попробовать на вкус!

Подаётся вперёд, хватая за руку.

— Какая ты на вкус? Позволь узнать….

Оп. И я уже сижу у него на коленях, обвивая руками крепкую шею, пахнущую терпким одеколоном.

В попу что-то твёрдое упирается. Посох?

— Вы не могли бы в сторону свой посох убрать…

Глазищи незнакомца уже не горят, а сверкают как новогодние фейерверки. Он усмехается гаденько, порочно.

— Какой посох?

— Тот, который к костюму прилагается…

— Аааа, ты про этот! Да хер знает, где он… потерял!

— Тогда….

— Тогда!

Двинул бёдрами, насадив жёстче, мои щёки вспыхнули и стали красными.

Он стал больше. И твёрже.

— Стоп! Не продолжайте, я всё п-поняла.

Раскатисто смеётся, делая ещё глоток вина.

— На вот, выпей тоже.

Это вовсе не посох, а его… детородный орган. И он у него стоит, упираясь в меня мощным стояком.

С ума сойти, как неловко. Я сижу прямо на нём. Мои ягодицы елозят по выпуклому бугру, отчего он только сильней возбуждается.

Вот это размер!

Я действительно сначала подумала — это его актёрский жезл.

Ничего подобного.

— Больше пить не хочу…

— А чего ты хочешь? Трахаться?

Боги… Кошмар! Вот нахал!

Я дар речи теряю. А он сразу берёт меня на слабо:

— Молчание — знак согласия.

— Стойте!

Поздно.

Ловит мой подбородок пальцами, властно сжимая и подчиняя.

Его упругие губы налетают на мои вихрем, врезаясь бурным поцелуем.

Всё.

Теперь уже я точно обо всём забываю….

Потому что он — целуется как дьявол искуситель.