Несносный Дед Мороз для дурнушки

21

Спала я отвратительно. Всю ночь гонялась за противным оленем и пыталась его задушить. Только перед самым пробуждением в мои сны ворвался… Кристофф. Он был, как рыцарь на белом… олене. В правой руке держал здоровенный букет, в зубах коробку конфет, а в левой руке плюшевого медведя с себя ростом. При этом он пытался петь мою любимую песню Александра Серова:

— Лепесткаааааами белых рооооооз,

Наше лоооже застелююююууу,

Я люблю тебя до слееееез,

Без ума люблююююуууу.

Я люблюююууу тебяяаа до слез,

Без ууума люблююууу!

И Кристофф бросил в меня букет с медведем, от чего я испуганно проснулась. Подскочила на кровати, все еще отмахиваясь от колючих роз и тяжелой игрушки.

И только тут заметила три пары любопытных глаз в спальне. Филиппок распластался на мне своей тушкой, Альбертино подглядывал, стоя у двери, а Кристофф озадаченно склонился над кроватью.

— Проснулась, — расплылся в зубастой улыбке енот, — А мы уж испугались.

— Кхе-кхе… чего? — спросонья было сложно сфокусировать на ком-либо из них взгляд.

— Ты так страшно завывала!

— Я подпевала во сне!

— Ты довела кого-то до слез своим пением во сне? — невинно поинтересовался пушистый обжора.

— Мне пели серенаду, а я подпевала!

— Не делай так больше, а то в следующий раз мужик сбежит, — на полном серьезе произнес Филиппок и стал скатываться с меня.

— Я бы вот не сбежал, — вмешался блондин, — Просыпайся, Уля. С добрым утром.

Его глаза так игриво и лукаво блестели, что я залилась алой краской, подозревая, что уж ему-то точно известно кто завывал серенаду в моем сне.

— Ага… утро доброе, а я нет.

— Это легко исправить кружкой горячего какао с зефирками.

— Да ты чертов дьявол, — усмехнулась, — Знаешь чем подкупить девушку с утра. Еще бы горячий душ и свежую одежду..?

— Любой каприз, мадам!

— Мадемуазель, вообще-то! — поправила его.

— Прошу простить мне эту оплошность, мадемуазель. Извольте проследовать за мной до горячего источника? А после банных процедур вас будет ожидать завтрак с уже обещанной чашкой какао.

— С зефирками? — в один голос спросили мы с Филиппо.

— С зефирками, — широко улыбаясь, кивнул блондин, а потом повернулся к еноту и добавил, — А для тебя с сельдереем! И не какао, а чистое обезжиренное молоко.

— Вот так всегда. Кому-то жизнь с зефирками, а кому-то с сельдереем, — вздохнул Филиппок.

— Ты к нему не слишком строг? — все же спросила я у Кристоффа, когда тот провожал меня в душ.

— Я к нему чересчур лоялен, — усмехнулся он, — Ты бы видела его год назад! Он разъелся до такого состояния, что не мог ходить, а только перекатывался по земле, как упитанный шарик. Один раз выкатился на улицу и превратился в снеговика, у которого только лапки из-под снега торчат и глазенки сверкают. Верещал тогда на всю округу, а Альбертино ему морковку на место носа вставил.

— Весело, — заливаясь смехом, ответила, — Кстати… Новый год! Сегодня же новый год!!! А я без дома и не встречаю его с родными…

Настроение тут же упало за плинтус, и на глаза навернулись слезы. В моей квартире сейчас готовится к новому году табор, а я сплю в сувенирном шаре! Где справедливость?

— Все будет хорошо, Уля. Я же обещал тебе, — мужчина ласково погладил меня по спине и на мгновение привлек к себе.

Он был все таким же горячим, как когда нес меня на руках по лесу.

— Новый год, а мы без оливье… Зато с апокалипсисом во всем мире, — всхлипнула я.

— Будет тебе оливье.

— А еще мы с братьями всегда запускаем салюты.

— И этого добра у меня навалом, — усмехнулся Кристофф.

— А еще под елку всегда кладем подарки, и так как нас много, их всегда целая гора получается, что не подступиться.

— Я усыплю весь лес для тебя подарками. Будешь ходить от одной елки к другой и собирать коробочки.

— А если белки подумают, что это ты для них положил? Мне придется с ними драться?!

— Об этом я как-то не подумал, — давясь от смеха, сказал он, — Я добавлю к ленточке открытку с подписью «Ульяне». Вряд ли найдется тезка среди белок.

— Я больше удивлюсь, если найдется белка, умеющая читать!

— А вот это зря. Мы же все-таки не крестьяне кривозубые, а волшебные сущности.

— И даже белки?!

— Конечно!

— С ума сойти! Теперь мне страшно, что здесь найдется белка поумнее меня.

— А вот это вполне возможно, — расхохотался Кристофф, — Все, иди принимай душ. У нас мало времени.

Через час мы были умыты, одеты, накормлены и готовы к новым подвигам во благо человечества.

— Итак, каков план? Ты что-то говорил про дракона? — до сих пор не верилось, что они существуют.

— Да, мы отправимся сейчас в горы, где последний раз видели дракона, — деловито ответил Кристофф, — Филиппо, Альбертино, вас мы с собой не берем. Там будет слишком опасно и очень трудная дорога. Так что сидите и охраняйте дом.

Две пары глаз уставились на нас, а мы на них. По-моему, эти двое были довольны, что их не тянут за собой в горы.

— Мы ушли. Не разнесите мне дом, как в прошлый раз! — грозно попрощался мужчина, приобнял меня, и мы растворились в сероватом облаке магии.

Через мгновение мы с Кристоффом оказались на отвесной скале. Со всех сторон на нас дул ледяной ветер, подталкивая к пропасти, я не успела и пикнуть, как мужчина перенес нас в более безопасное место, под свод скал.

Оттуда было хорошо видно, насколько сильно бушует природа. С высоты горы по плоскости земли стали заметны огромные трещины, будто планета раскалывалась на множество кусочков. Страшное и ужасное зрелище.

— Где мы?! — зубы отбивали чечетку от пережитого страха.

— На Ключевой Сопке, на Камчатке.

— Это где действующий вулкан?!

— А ты думала, дракон выберет себе место под берлогу в мегаполисе, недалеко от ЦУМа? Здесь ему тепло, он подпитывается вулканической силой, за счет чего проживет еще много веков.

— Ты знаком с ним?

— Когда-то давно пересекались, но пару веков не виделись точно.

— Может, он улетел отсюда, а мы сейчас полезем на вулкан?!

— Драконы не меняют место жительства. Это ему бы пришлось всю Сопку переносить в другое место. Представь, сколько он здесь богатств спрятал за всю жизнь? И добровольно уехать от них? — усмехнулся Кристофф, — Пойдем.

Последующие часа два мы карабкались вверх. Конечно, Кристофф помогал нам магией, перемещая на небольшие расстояния, но силы он растрачивал экономно, чтобы в нужный момент не остаться без магии.

— Она пригодится еще, — коротко пояснил он, таща меня на буксире вверх.

— Я больше не могу… — без остановки ныла я, — Долго еще идти? Давай его просто позовем? Ну какой из меня альпинист? За последние десять минут я чуть трижды не отдала богу душу!

— Альпинист из тебя хреновый, а вот нытик вышел отменный, — согласился мужчина, но не остановился, а продолжил тащить нас вверх.

Наверное, так продолжалось еще час, хотя, может, я и преувеличиваю, и прошло не больше десяти минут. Но в какой-то момент ноги отказали мне. Они подкосились, и я рухнула на заснеженную тропу, беспомощно рисуя руками крылья ангела на снегу.

Сердце колотилось, как бешеное. Давненько я не совершала столь утомительные марш-броски в горы. Давненько — это никогда! Мне не хватало дыхания, в боку кололо, голова кружилась.

Чувство было, словно сейчас смерть с косой предложит мне отдохнуть у нее в чертогах вечного покоя.

— Не преувеличивай, — возмутился Йолаф, — Смерть с косой к тебе еще ой как не скоро придет.

— А ты знаешь точную дату? — оживилась я и с усилием приподняла голову.

— Догадываюсь. И эта дата — не сегодня. Так что вставай. Так и быть, я исполню ритуальную песню для дракона. Услышав ее, зверь должен прилететь, зная, что простые смертные приготовили для него подношение — аппетитную девственницу.

Щеки опалило румянцем. Слишком уж красочно вспомнилась ночная серенада в исполнении Кристоффа. А теперь мне предлагают увидеть нечто подобное еще и в живую? Трижды ДА!

Стоп.

Подношение?

— А кто будет играть роль молодого девственного подношения? — покосилась я на мужчину.

— Ну… по всем пунктам ты не проходишь, так что придется нашему дракону закатать огнедышащую губу обратно.

Как-то обидно стало… я не подхожу даже на роль подношения крылатому монстру! Моя самооценка свернулась калачиком и уныло закатилась под диван.

Тем временем Кристофф затянул горловой клич, больше похожий на песню чукчей. Он бил себя руками в грудь, подвывал натужным басом, делал выкрики на выдохе и двигался словно краб на раскаленных углях. Мда, то есть сегодня ночью мне досталась вип-версия концертного выступления с репертуаром Александра Серова. Мог ведь и вот такой перфоманс присниться!

А погода все сильнее портилась. Вокруг была непроглядная тьма, ветер с холодом и хаос. Особенно это чувствовалось по горе. Она вся звенела, как натянутая струна. Внутри нее шумело, гудело и бурлило, как в кипящем котле.

— А вулкан не рванет в ближайшие минуты?

Но Кристоф не отвлекался. Он исполнял танец с песней дракону.

Вот будь я драконом, тоже бы выползла из своей пещеры, чтобы посмотреть на чудака.

Однако, пока ни одного крылатого ящера на горизонте не было ни слышно, ни видно. В такую погоду небось не хочет выходить из дома. Как я его понимаю…

И стоило Кристоффу завершить свой народно-танцевальный горловой вокал, как скала поползла вниз. Землю тряхнуло с такой силой, что мы повалились на острые камни, не чувствуя опоры под ногами. Это был настоящий оползень горной породы!

Мужчина прижал меня к себе и выставил магический наружный щит, который не позволял камням завалить и похоронить нас под собой. Нас волокло вниз, мы падали на валуны, а земля все продолжала вздрагивать, будто пытаясь сбросить с себя все человечество разом.

Закончилось все так же внезапно, как и началось. Планета взяла недолгую передышку, давая и нам время перевести дух.

Мы встали с Кристоффом с земли, отряхнулись. Он долго обследовал меня на предмет переломов ребер, ощупывая чуть выше, чем следовало, но я простила ему эту шалость. Как никак, а чуть не умерли же! Когда еще такой красавец мужчина будет щупать мои «ребра»? Он еще залечил пару ссадин на мне, подлатал порванную одежду и только потом мы оглянулись.

Руины. Вот что осталось от горы.

И где-то рядом с нами, как раз в этих руинах торчал огромнейший скелет дракона.

— Кажется, сдохла твоя редкая зверюшка. Не выдержала ритуального зова и решила помереть, — нервно хрюкая от истеричного смешка, прохрипела я.

— Угу, решил, что в этот раз подношение не достойно его голодной пасти, — мрачно процедил Кристофф.

— Подожди, это реально тот самый дракон, которого мы искали? — я окинула взглядом стометровый в длину скелет.

— Мда.

— И что нам теперь делать?! У тебя есть на примете еще один дракон? И почему этот умер?!

— Видать закончились молодые девственницы, — буркнул Кристофф, осматривая своего старого знакомого.

— Ну да, такое сейчас редко встретишь. Слушай, сочувствую и соболезную. Это тяжело, когда уходят друзья.

— Спасибо, — понуро кивнул мужчина и погладил рукой расшатанный в черепе клык, казавшийся выше меня ростом.

— А где дракон хранил свое золото? В этой горе? Не вижу ни одного золотого кругляша, — я искренне старалась найти среди разлома породы хоть кусочек сверкающего металла.

— Когда умирает дракон, все его золото исчезает вместе с ним. Принято считать, что так душа зверя забирает свои ценности на тот свет, чтобы расплатиться за возможность перерождения.

— Вот гадство. И что, даже ни одного маленького бриллиантика не оставляет? Так сказать, в качестве оплаты крестьянам за их подношения.

Кристофф рассмеялся.

— Нет, Уля. Ни бриллиантика, ни вшивой монетки.

— Вот скряга! — не удержавшись, пнула ногой по нижней челюсти скелета, а тот… возьми и с гулким шумом, грохотом сложись карточным домиком, — ОЙ!

— Мда… вот тебе и «ой», — Кристофф выглядел очень расстроенным и задумчивым, — Остальных драконов я не знаю. Да и искать их долго, они все сейчас прячутся по норам, пережидают катаклизм черной энергии.

— И что делать? Кто еще может расплавить алмаз? Может, гномы в их печах и плавильнях?

— Это ты «Путешествие Хоббита» пересмотрела. У настоящих гномов нет таких мощных печей.

— А у кого есть?

— Можно попытать счастья с огненным демоном, но эти заразы вредные. Ни за что просто так не помогут.

— Так заплати ему! На кону жизни всех людей стоят!

— У меня нет такой валюты, которая могла бы устроить огненного демона, — усмехнулся Кристофф.

— А что он запросит? Китайский юань, индийские рупии, монгольские тугрики?

— Человеческие души, промаринованные в самом огненном котле ада, — резко бросил мужчина, — Ладно, пойдем. У нас нет другого выхода, придется обратиться к огненному демону.

— И где мы будем искать этого товарища?

— В детском саду. Встречал я как-то раз одного из них на должности воспитателя государственного садика.

У меня челюсть отвисла от удивления.

— А как же его…

— Ее, — поправил Кристофф.

— Ее взяли на работу с детьми?

— А что? Она раньше дрессировщицей тигров работала! Уж как-нибудь детей приструнит.

— Командой «Алле оп»?!

— Скорее рыком «Всем лежать и не двигаться в тихий час», — расхохотался Кристофф.

— Меня не покидает ощущение, что это все не по-настоящему, — улыбнулась я, — Кажется, что вот-вот проснусь в психушке, где мне колют тяжелые лекарства, а это все побочный эффект и сон.

— Это не сон, Уля, — улыбнулся в ответ мужчина, — И вот тебе доказательство.

Он быстро приблизился и поцеловал меня. Признаться, в начале я оторопела от такой наглости, но к своему удивлению не выразила ни малейшего сопротивления. Несмотря на наши словесных перепалки, мне нравился этот мужчина. От него становилось тепло и спокойно. А еще в сердце начинали трепыхаться бабочки.

Поцелуй надолго не затянулся, но оставил след в душе.

Неужели я ему нравлюсь?

Сначала Денис, потом Кристофф. К добру ли это?

— Возможно, когда все это закончится, и если ты захочешь, я сотру тебе память. Может, обычному человеку, действительно, проще жить без тайных знаний.

— Только попробуй без ведома лезть ко мне в голову и что-то там стирать, — я сунула ему кулак под нос, — Назло тебе все вспомню и приду откручивать твою блондинистую голову. Понял?

— Вот примерно так ты можешь попытаться вести переговоры с огненным демоном. Они такое любят и уважают.

— Учту. Переноси нас! Хватит уже стоять над останками дракона, не оставившего ни одного чахлого брюллика!

— У тебя явно есть потенциал заткнуть за пояс демоницу. А я, пожалуй, постою в сторонке, понаблюдаю из укрытия.