Нет звёздной болезни

Эпизод 1

Мне и правда удалось начать новую жизнь, переродиться за короткий срок. Колючая и холодная Алиса Соколова вдруг оттаяла и стала похожа на человека. Совершенно нормального, со своими тараканами и странным чувством юмора, именно его оценили Стас и Светка, когда мы играли в карты до трёх ночи и негромко пели. Как оказалось, они не такие уж и вредные ребята. Немного причудливые и совершенно разные, будто северный полюс и южный, но тем не менее им удавалось удачно дополнять друг друга, гармонировать и выглядеть вместе просто потрясающе.

После карт мы решили рассказывать страшные истории и играть в монополию, найденную в кладовой Макарова. Парочка, с перемазанными в торте лицами, уже немного захмелевшая от бутылки шампанского, громко хохотала от моих рассказов и перебивала своими совершенно неуместными комментариями после каждого предложения. Мне же приходилось пропускать мимо ушей их смех и дальше выдумывать очередную байку.

Только около шести утра эти двое собрались уходить домой, при этом Светка, давно положив глаз на вазу Артёма, попыталась её умыкнуть под короткой курткой. В итоге, сделав пару-тройку попыток спрятать хоть куда-нибудь предмет декора, плюнула на эту затею и полезла с объятиями ко мне.

— Алиска, — провыла она и шмыгнула носом, — ты такая хорошая. Бываешь. Иногда.

Я довольно улыбнулась и слегка похлопала по плечу девушку, одной рукой приобняв. Морозов, придерживаясь за дверной косяк и тягуче хлопая глазами, пробурчал:

— Ну, хватит уже сопли разводить.

Светка выпрямилась и щелкнула меня легонько пальцем по носу, хихикнув и прикрыв рот ладошкой.

— Спасибо за всё. И за подарки, и за игры, и за хорошее настроение. Я вам очень благодарна, — искренне призналась.

— Ага, а сначала гнала нас, — обиженно надула губы девушка и сложила руки на груди.

— Просто я думала, что одной мне будет лучше. Всё оказалось наоборот.

Парочка ещё минут пять ругались о чём-то своём, как будто специально не обращая на меня внимание, а потом всё же ушли. Я чуть прикрыла дверь, когда эти двое спускались по лестнице, громко перекрикивая друг друга и пытаясь спеть что-то, как вдруг старушка с первого этажа начала разоряться, что опять к Макарову наркоманы всякие шастать начали. Я лишь хмыкнула и закрыла дверь полностью.

Куля уже давно спал на кровати, вытянувшись во всю свою длину. Я легла рядом на спину, включив перед этим «звёздный» ночник, и принялась смотреть на голубые огоньки. Они кружили на потолке и мерцали.

Вот интересно, а что сейчас делает Артём? Наверное, празднует ещё в компании каких-нибудь девушек. Ну, или по крайней мере с дядей. А может, вообще спит? Соврала ли его мать? Если да, то для чего? Чтобы поссорить нас? Мне она показалась спокойной, словно говорила правду. Легко и непринуждённо. Странно всё это, очень странно.

Сон пришел незаметно и быстро. И забрал в свои когтистые лапы на ближайших десять часов.

Проснулась я только в четыре вечера и ужаснулась, потому что обещала бабушке приехать. Пришлось в срочном порядке предупредить её, что появлюсь завтра, а может и позже. Она повздыхала минут пять в трубку и перенести встречу на неопределенный срок. Я, конечно, жутко скучала по бабушке и с огромным удовольствием бы собрала сейчас чемодан и приехала, но известие о ее новом муже немного уменьшило мой пыл.

Стас и Светка вечером завалились в квартиру Макарова с вопросом, полечу ли я с ними в Египет.

— Жаркие страны, красивые мужчины, пляж, — мечтательно перечисляла Железнова, удостоившись от своего парня фырканья и кривой ухмылки.

— Всё это очень круто, но я уже обещала бабушке приехать, — виновато пожала плечами.

— Ладно, — вздохнула Светка, — буду одна мужиков тамошних кадрить.

Морозов в один момент начал возмущаться и потащил девушку за руку вниз по лестнице. Она тоже не стала молчать и кинулась в бой, вовсю раскидывая различными эпитетами. Я усмехнулась, когда услышала соседку с первого этажа, вопившую на весь подъезд о притоне наркоманов и пьяниц, которые мешают нормальным людям.

Мне ничего не оставалось, кроме как есть новогодние салаты, смотреть сериал и гладить извивающегося и кусающего мою руку Кулю.

Через три дня, когда все скоропортящиеся продукты были съедены, я собрала некоторые вещи и отправилась к бабуле в соседний город, в который обычно по утрам и вечерам ходил автобус. Я купила билет, заняла положенное место и выпустила Кулю из переноски, при этом крепко придерживая непоседу, чтоб не убежал. Котёнок сразу начал рваться на волю и истошно вопить, тем самым привлекая внимание всех присутствующих.

— Извините, — пробормотала, ведь мужчина, сидящий рядом, исподлобья посмотрел на меня. Животное тут же отправилось обратно в переноску и немного успокоилось, а я отвернулась к окну и представила, будто не еду на автобусе, а лечу, словно у меня есть большие красивые крылья.

Мой воображаемый полёт быстро закончился, я даже толком сообразить не успела, как увидела вместо деревьев большие многоэтажки и редко мелькавшие деревянные домики. Моя остановка была первой в городе, поэтому я, прихватив сумку и переноску, неловко выбралась через недовольного мужчину, а по пути к выходу пару раз заехала переноской по рукам и ногам пассажиров. Все начали ругаться.

Водитель остановил автобус, я быстро выскочила на улицу, вздохнула и осмотрелась. Мне не так часто доводилось бывать здесь. До развода бабушка жила в нашем городе, а потом переехала обратно к себе, окрестив мою маман на прощание стервой. Кажется, идти нужно в сторону магазина, вот только где он?

Пара мальчишек, которые с усердием тащили на санках дрова, подсказали дом и даже фактически провели к нему. Мне лишь нужно было постучаться и войти. Но рука не поднималась. Было отчего-то страшно перед неизвестностью. А вдруг этот новый муж плохой человек?

— Алиска! — воскликнула моя бабушка, выходя в теплом полушубке из сарая с какой-то миской в руках. — Ты чего в дом не заходишь, родная моя?

— Привет, бабуль, — приобняла её. От бабушки пахло чем-то странным. Вообще, она была достаточно стройной для своих лет, низкого роста, седые волосы блестели от света фонаря, морщинистые руки спрятаны в варежки, а, самое главное, её глаза. Я никогда и ни у кого не видела таких прозрачно-голубых и в то же время ярких глаз.

— Пошли в дом, — подтолкнула она меня к двери с широкой улыбкой. Страх вдруг усилился, разливаясь по крови.

Внутри, как и всегда, около входа лежал самодельный цветной коврик, горела небольшая лампа на тумбе в прихожей, висели куртки на вешалке.

— Лапа, это ты? — раздался до ужаса знакомый голос. Страх вдруг сменился гневом и даже яростью, которая затмевала мой разум. В коридор из кухни вдруг вышел мой старый преподаватель по истории. Ну, не чудесное ли совпадение?

— Алиса, — удивлённо прошептал он и поджал губы. Сейчас мужчина выглядел немного иначе: простой вязаный свитер и штаны. Волосы причесаны, брови нахмурены. — Я и не думал…

— Я вот тоже никак не думала, Людвиг Аристархович, что встречу вас здесь, — с упрёком прошипела и сняла свой пуховик.

Бабушка молча стояла позади меня и явно ничего не понимала.

— Что тут, собственно, происходит? — неловко поинтересовалась она и начала раздеваться.

— Представляешь, — обратилась я к ней, — был у нас в универе один старенький препод по истории. Ушёл в отпуск в сентябре и не вернулся обратно. Я жутко волновалась и скучала, думала, может, у него случилось что-то! Гарик, наш местный доставала, говорил, что видел его в каком-то торговом центре с женщиной, а я не поверила. И ведь зря!

— А что в этом такого? Разве он не может быть просто счастливым? — удивилась бабуля. — Прекращай думать о себе, Алиса.

Я тяжело вздохнула и поняла: она права. Мне пора начинать думать о счастье других, да и о своём забывать не стоит. Нет ничего плохого, что они нашли друг друга, нужно радоваться, а не истерики закатывать. Я кивнула, натянуто улыбнулась и прошла вслед за бабушкой на кухню.

Эпизод 2

Мы разговаривали почти час. О погоде на улице, о новой дублёнке бабушки, о странных выходках соседей. Даже о том, что сейчас стало модно. Людвиг Аристархович молча попивал чай из высокой кружки и деловито качал головой в знак согласия.

— А недавно в наш дом забежала собака, — восторженно рассказывала бабушка, как вдруг мою пустую голову посетила одна важная мысль. Сорвавшись с места, побежала в коридор.

В переноске преданно ждал Куля, свернувшись в клубок в самом дальнем углу. Я открыла дверцу и подозвала животное, которое мгновенно отреагировало, встрепенулось и побежало на свободу, осторожно осматриваясь вокруг. Незнакомая обстановка его явно настораживала, поэтому он стоял около моих ног и не двигался с места, подёргивая усами и пытаясь что-то унюхать.

— А я не одна приехала, — взяв на руки котёнка, прошла в кухню. Людвиг Аристархович сразу отвернулся и прокашлялся. Бабуля удивлённо уставилась на животное и поджала губы.

— Какой милый, — с улыбкой прошептала она и слегка подтолкнула локтем своего ухажера, который в ответ лишь что-то промычал и сбежал в другую комнату. Странное поведение преподавателя по истории сильно настораживало, не меньше, чем отведенный взгляд бабушки.

— Что происходит? — требовательно спросила, так и не двинувшись с места. Из зала доносились какие-то звуки, похожие на расстегнувшуюся молнию.

— Понимаешь, — спокойно начала родственница и изогнула губы в улыбке, больше похожей на ухмылку, — у Людвига сильная аллергия на кошек. Ты только не волнуйся, мы что-нибудь придумаем!

Как это не волноваться?! Она раньше не могла сказать, что её новый кавалер имеет пару-тройку недостатков: очень старый, является моим бывшим (полгода назад сбежавшим) преподавателем и не выносит котов. И что теперь делать? Куда деть бедного и несчастного Кулю? Не на улицу же выкинуть, мы ведь с Артёмом его именно там и подобрали!

Ответ на главный вопрос появился неожиданно в виде старичка с небольшой дорожной сумкой в руке. Он снова прокашлялся, оповещая нас о своём присутствии, и слабо улыбнулся.

— Я давно обещал внуков навестить. Вон, Серёжка уже меня год к себе зовёт и всё никак не дождётся. Думаю, настало время. Да и вам вдвоём не мешало бы побыть. Все эти женские секретики не для меня, знаете ли.

Он скрылся за перегородкой и прокричал уже оттуда.

— Лапа, закрой за мной на замок, а то мало ли кто тут бродит.

Бабушка тут же сорвалась с места и запричитала: куда ты на ночь, хоть утром уедешь, не делай глупостей, всё обойдётся. Меня вдруг захлестнуло отчаянное чувство одиночества и того, что я в этом доме явно лишняя. Как и Куля, который старательно пытался вылезть из моих крепких объятий и пойти исследовать новое временное жилище.

Пять минут уговоров не дали нужного результата, ведь Людвиг Аристархович твёрдо решил снова сбежать и оставить нас наедине. Бабуля ещё долго ворчала, что непослушный мужчина под вечер один сорвался куда-то. Она абсолютно не обращала внимание на моё присутствие, мыла посуду и вздыхала.

— Зря я приехала, да? — тихо прошептала и отпустила котёнка на волю. Тот сразу пошёл изучать квартиру, скрывшись в темноте прихожей.

— Не говори ерунды, — отмахнулась родственница, — я ведь сама тебя позвала. С женихом почти познакомила, хотя это и не требовалось. Я даже не подозревала, что он у тебя что-то преподавал.

В ответ я пожала плечами и тихонько прошептала, что всё нормально. В принципе, ничего страшного не случилось, ведь Людвиг не обязан прислушиваться к мнению девочки с синими волосами.

Весь вечер мы смотрели какой-то бразильский сериал без перерывов на рекламы и остановок, потому что данное творчество моя продвинутая бабуля скачала из сети на флешку. Всё было просто замечательно. За окнами пушистыми хлопьями падал снег, Куля лежал у батареи и мурчал. В углу гостиной стояла большая живая ёлка, украшенная игрушками. Во всём доме витала атмосфера добра, уюта и маленькой сказки.

Время летело совсем незаметно. Мне казалось, что я только вчера приехала к бабушке в гости, мы обменялись подарками и выпили чай с огромным домашним тортом, только вчера смотрели перед телевизором разные фильмы и сериалы, а после переключали на различные развлекательные программы. На самом деле приехала я две недели назад, и теперь должна была ехать обратно. Хорошего понемногу. В последний вечер перед отъездом бабуля щелкала кнопки на телевизионном пульте, пока не наткнулась на детский канал с каким-то концертом.

— Смотри, — подозвала она, ведь в этот момент я играла с сонным Кулей, который нехотя водил лапой по полу и искал наощупь фантик, привязанный к ниточке.

Я повернулась к ней и улыбнулась. Моя бабушка до жути любила детские каналы, частенько смотрела там мультики. А сейчас с экрана на нас смотрела молоденькая девушка. Заиграла весёлая музыка, и она начала петь. В куплет я даже не стала вдумываться, потому что посчитала это глупостью. Но стоило дойти исполнительнице до припева, как сердце замерло на пару мгновений.

В голове засела только две строки из песни: «Ты знай, он ждёт твоего звонка. Ты верь, он скучает без тебя». Автоматически нащупала в кармане телефон и достала, всё ещё продолжая играть с котёнком. Руки тряслись, но мне хотелось верить в застрявшие в голове слова.

Это будто случайность, так похожая на судьбу. «Может, и правда стоит позвонить?» — пробормотала и провела пальцем по экрану телефона. «Нет, Алиска, прекращай! — ответила себе и втянула воздух через зубы, так как маленький пушистый комочек совсем не по-детски впился зубами в мою руку. — Что ты надеешься услышать? То же, что сказали Светке? Ведь Артём может сказать подобное, запросто.»

— Не будешь звонить? — бабушка заметила мои метания и улыбнулась.

— Нет, — твёрдо решила и кивнула. Всё же парень должен первый выходить на контакт. К тому же, вдруг Макаров сейчас на операции? Или ещё чем-то важным занят.

Тем вечером я так и не дождалась его звонка или хотя бы сообщения, как бы сильно не гипнотизировала телефон и не шептала заклинания. А как только приехала обратно в квартиру Артёма, сразу забыла о подобных глупостях. Было совсем не до этого. Через два дня должен был состояться первый экзамен. Всё, что только можно было знать по предмету, я вызубрила. Оставалось лишь пробежать глазами по той информации и освежить память.

Всё это было достаточно просто для умной девушки. В день экзамена, стараясь не отвечать на ухмылки «великой четверки» о том, что суженый меня бросил, сдала предмет быстрее всех и ушла. Славка, видимо, порывался что-то сделать, потому что преподаватель гневно крикнула:

— Сидеть, Старостин, а то двойку влеплю!

Наверное, парень просто хотел удостовериться, что со мной всё нормально, как он это делал всегда. Правда, делать это было совсем не обязательно, ведь я чувствовала себя хорошо. Немного обидно, что Макаров так и не удосужился позвонить ещё разок, но пережить это можно.

Дома у Артёма, как и всегда, ждала тишина и Куля. Мне не удалось пристроить маленького сорванца куда-либо, да и прижился он здесь уже. Терзали сомнения на счет того, согласится ли хозяин квартиры оставить животное, всё равно попытаться стоит.

Две недели, отведённые на экзамены, пролетели совсем незаметно. За это время я только и делала, что учила разнообразные определения и теоремы, кушала, читала на ночь и играла с котёнком. Следующие семь дней были отведены на отдых студентов. Большинство ребят уехали за границу, даже Стас и Светка успели побывать в Египте на новогодние праздники и сделать кучу фотографий. Вот только Алиса Соколова так нигде и не побывала, кроме как у бабушки в соседнем городе.

Накануне нашего концерта, который должен был состояться в воскресенье, за день до окончания каникул, Морозов и Железнова всё же сообразили, что пора бы порепетировать и вообще взяться за ум, если хотим прославиться.

— Вы не думали о том, что название у нашей группы до сих пор не сформировано? — как бы невзначай заметила, сидя с гитарой в руках на кровати в спальне Макарова. Влюблённая парочка, щебетавшая между собой о чем-то секретном, вдруг встрепенулась и удивлённо уставилась на меня.

— И действительно, — кивнул Стас. — Надо придумать.

— Как насчет «Лёд и пламя»? — предложила Светка. — Ну, мы все очень разные, это и будет отражено в названии.

Наступила минутная пауза. Девушка выжидающе поглядывала в мою сторону, бросая короткие взгляды.

— А что, мне нравится, — согласилась и утвердительно кивнула.

— Вот и славно! — взвизгнула Железнова.

Мы продолжили репетировать, пока Стас не лёг на пол и не начал делать вид, будто умирает. Парень тихо поскуливал и сбивал меня. Репетицию пришлось прервать, к тому же девушка вдруг выдала на одном дыхании:

— А вдруг Артём не приедет? Он не отвечает на сообщения, а без него группа уже не группа!

Мы с Морозовым переглянулись. И правда, Макаров не отвечал на звонки и игнорировал СМСки, причём мне пришлось доставать его фактически каждый день с утра до вечера. И всё лишь для того, чтобы предупредить нашего клавишника о предстоящем концерте.

Ребята ушли практически сразу после того, как Света попробовала ещё раз выцепить Артёма, но так и не услышала ответа. Девушка со злостью топнула ногой и что-то недовольно пробурчала. Её кавалер сразу бросился к ней и приобнял за плечо, прошептав какую-то ласковую фразу в макушку.

Я заперла дверь, взяла в руки свой телефон и выжидающе уставилась в экран с одной мыслью: «Позвони! Позвони!». Но ничего не происходило, поэтому пришлось действовать самой. Возможно, Тёма просто не хотел разговаривать с Железновой из-за её порой совсем детских капризов и вздорного характера. К сожалению, чуда не произошло.

Лёжа на кровати, одной рукой поглаживала спящего Кулю, а второй держала гаджет, готовясь ответить на звонок. Но в ушах звенела тишина, прерываемая редкими звуками с улицы. Стало вдруг очень одиноко и страшно, лишь потому, что абонент никак не хотел идти на связь. Может, случилось что-то? Операция прошла неудачно? Начались осложнения? Я вздрогнула от испуга из-за своей буйной фантазии и легла спать. Оставалось совсем мало времени до нашего выступления.

В голову всё лезли ненужные мысли. Может, и правда беда? А я ничего не знаю и даже злюсь на Артёма, который всё это время молчал. Но, около двенадцати ночи на телефон пришло сообщение.

Чуть не закричав от счастья, перевернулась на другой бок, спрятав аппарат по подушку, облегчённо выдохнула. Слава богу, живой!

Эпизод 3

С самого утра звонил телефон, но я не могла двинуться с места. Не было сил для каких-либо действий, тем более Куля спал под боком так сладко, что шевелиться и даже дышать было опасно, ведь не хотелось тревожить сон маленького пушистого шалопая. Впрочем, после того, как настырный человек позвонил пятый раз за последние десять минут, моё терпение лопнуло, словно мыльный пузырь, и я поднялась с кровати.

Кто же мог звонить в такое время, как не Светка?

— Алло, — крайне недовольным тоном ответила, стараясь показать, что мне такие утренние пробуждения уж точно не нравятся. Тем не менее, Железнова ничего не поняла.

— Ты чего так долго трубку не брала?

— Представляешь, — протянула удивлённым тоном и потянулась, — некоторые люди ещё спят.

Она тяжело вздохнула и что-то протарахтела, но слишком глухо. Наверное, обращалась к постороннему человеку. И это мог быть только Стас.

— Собирайся, через час я заеду за тобой, — строго проговорила.

— Зачем? Что за пытка меня ждёт?

Светка весело хмыкнула.

— Шоппинг.

В трубке раздался женский громкий смех и короткие гудки. Куля смотрел на меня, будто стараясь всем своим видом сказать: «Человек, дай ещё хоть чуть-чуть поспать». Он лениво потянулся, прищурил свои желто-зеленые глаза и перевернулся на другой бок.

— Эх, ты, — обратилась к животному, — спишь, сколько захочешь. А мне вот не дают. И чего это нашему безумному генератору идей приспичило идти по магазинам в, — кинула короткий взгляд на часы и ужаснулась, — батюшки, десять часов! Ничего не успею!

Я с сожалением посмотрела на кровать, чуть поправила сбитое ночью одеяло, потрепала котёнка по голове и убежала в душ. Сегодня днём у меня были назначены поход к тату-мастеру и парикмахеру. Мой когда-то ярко-голубой оттенок волос заметно смылся. Первый раз пришлось восстанавливать его в ноябре, а теперь я стала похожа на бледную поганку, поэтому повторная процедура явно не помешала бы. Проблема была лишь в том, что Железнова явно не на пять минут меня вытащить собралась. Знаем мы такие походы: Альбина стабильно, каждый понедельник, рассказывала, как в прошлые выходные ходила по магазинам ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ! И, внимательно вслушиваясь в глупые россказни этой девицы, я чётко убеждалась — такое времяпровождение явно не для меня. К сожалению, в данном случае выбора не оставалось.

Первое, что нужно было сделать — принять душ. Для того, чтобы промыть густые и длинные волосы, уходит обычно много шампуня. Одной бутылки моей «карамельки» хватало максимум на две недели. И сейчас я поняла, что забыла купить в прошлый раз средство для мытья головы. Выхода не оставалось, пришлось позаимствовать шампунь у Макарова, нахально взяв его с полочки.

— Надеюсь, ты не обидишься, — прошептала себе под нос, словно Артём сейчас мог слышать, что здесь происходит. У меня даже не было уверенности, что он появится на концерте, поэтому думать о подобном по крайней мере глупо.

Через час, как и было оговорено, Светка постучала в дверь. К этому времени я успела высушить свою шевелюру, одеться и собрать вещи. Если Макаров вернётся раньше и заявится в квартиру — быть беде. Хозяин берлоги явно не одобрит разбросанную в спальне одежду и различные мелочи. Мало того, наверняка накажет как-нибудь. Допустим, зарплату урежет. В его стиле.

Как только я открыла дверь, Железнова начала возникать по поводу того, что название у нашей группы есть, но тем не менее засветиться мы из-за моей маман толком не можем. В принципе, можно было бы наплевать на мнение ректора, но тогда бы ребят ждали большие неприятности. Меня, конечно, тоже, но разве на Алису Соколову хоть одно наказание подействовало? Естественно, нет.

— Мы идём за париками, — восторженно шептала Светка, цепко ухватив меня за запястье и заставляя фактически бежать за ней вниз по лестнице. Мне всегда было интересно, как такая с виду хрупкая девушка может бегать на каблуках с высокой шпилькой и в шубке, при этом сохраняя невозмутимость олимпийского спортсмена? Стоило только озвучить этот вопрос, как девушка громко фыркнула и пробубнила себе под нос:

— Секрет.

У подъезда нас ожидала чёрная низкая иномарка с личным водителем — мужчиной лет сорока в деловом костюме. Он сидел в салоне и не вылезал, хотя я думала, что шофёр сразу побежит открывать нашей принцессе дверь и усаживать, приговаривая: «Вам удобно?». К сожалению, данный стереотип не оправдал себя, и рассказанная когда-то моей старой школьной подругой байка о богатеях оказалась пустой ложью.

— У меня же есть парик! — вскрикнула, как только оказалась внутри автомобиля. Девушка спокойно уселась рядом и невозмутимым тоном ответила:

— И что? Посмотрим, какие ещё цвета тебе идут! И купим то, что понравится. К тому же, я тоже хочу себе парик.

То, что Железнова прёт к поставленной цели, как танк, было известно всем. Не зря же девушка была главной активисткой и главой студенческого совета, а также идеальным примером для подражания. В университете даже поговаривали, что Светка, если что-то не может получить, то попросту покупает это, будь то хоть место в ВУЗе или отличная оценка за экзамен. К тому же, отказываться в данной ситуации — верх глупости. Наверняка, её отец оплатит все прихоти своей любимой и единственной дочери, а заодно и её подруги. Я, конечно, не была меркантильной, но упорно говорить «нет» на такое предложение не стала.

Мы приехали в самое сердце города, к огромному торговому центру. Людей на улице было мало, да и погода стояла просто ужасная: всё вокруг таяло, с крыш капало, когда-то заснеженные тротуары превратились в самый настоящий каток, а вся улица — в полосу препятствий. Девушка шустро вылезла из автомобиля, коротко бросив водителю что-то о том, чтоб никуда не уезжал, схватила меня за руку и потащила внутрь.

Огромная светящаяся вывеска почти у самой крыши здания говорила о том, что данный торговый центр имел название «Арена». Пройдя через большие стеклянные автоматические двери, мы оказались в широком холле с небольшим водопадом около прозрачных лифтов, больше похожих на капсулы. Центр открыли только летом прошлого года, поэтому я не успела здесь побывать.

— Идём, — требовательно потащила меня за руку Железнова к эскалатору, маневрируя в толпе людей. Мне оставалось лишь перебирать ногами и двигаться за ней следом.

Как оказалось, здесь были лишь магазины с известной брендовой одеждой, аксессуарами и прочей чепухой, хотя на пятом этаже расположился небольшой кинотеатр и уютное кафе. К сожалению, долго рассиживать там мы не стали: Светка лишь выпила эспрессо, удовлетворённо кивнула и потащила меня исследовать полки бутиков.

— Нам нужно купить тебе что-нибудь эдакое, — сокрушалась девушка, внимательно рассматривая висящую на вешалках одежду. Она фыркала и двигалась дальше. — Всё не то.

Я отошла в сторону, пробегая глазами по полкам и мысленно уговаривая себя не замечать ценники. Не получилось. На одном манекене был накинут короткий жакет без рукавов ужасного серо-зеленого цвета, который и привлёк моё внимание.

— Ничего себе, — тихо присвистнула. — Да он стоит дороже моей гитары!

— Привыкай, — просто ответила Железнова, держа в руках кожаную расклешенную юбку с широким поясом, на который были приделаны железные шипы, и простенький чёрный свитер. — Иди примеряй.

Она вручила вещи мне и подтолкнула в сторону кабинок, рядом с которыми толпились трое консультантов. Девицы сразу кинулись ко мне с вопросами, требуется ли мне помощь, одна убежала в зал с криком: «Я подберу к вашему наряду аксессуары», а третья только улыбалась и кивала со знанием дела.

— Я сама разберусь, — зашла в примерочную, закрылась и выдохнула. Было бы намного легче, будь у меня нормальное детство. Сейчас Алиса Соколова не бежала бы от этих консультанток, а наоборот, указывала им, что и делала Светка. Она со знанием дела говорила, что именно нужно принести и какого размера. Я слышала лишь короткие обрывки фраз.

— Уберите эту гадость, — возмущалась девушка. Две консультантки тихонько переговаривались, что половина клиенток — стервозные избалованные девицы. И, скорее всего, такой их разговор назрел на почве светкиных истерик.

Я надела свитер, с сомнением и любопытством разглядывая юбку. Последняя точно была в моём вкусе, поэтому стоило попробовать её примерить. Результат оправдал все ожидания. Даже больше, я была в восторге. Юбка идеально села на моё слегка худощавое тело, а свитер из тонкой пряжи удачно прикрывал мои недостатки и подчеркивал достоинства, например, тонкую изящную шею, как убеждала работница бутика.

— Мы берём, — удовлетворённо протянула Светка. Себе же девушка решила взять рваные джинсы, а в другом отделе — майку с нарисованными рёбрами и позвоночником.

— Ты в этом пойдёшь? — изогнула губы в едкой ухмылке, потому что образ был фактически досконально скопирован с меня в сентябре.

— Нет, конечно, — отмахнулась Железнова. — У меня приготовлено белое платье, это я для рок-концерта прикупила.

Далее следовал набег на магазин, в котором можно было купить парики. Как оказалось, Светка уже давно заказала нам их, но сделали их только сейчас. Она вручила мне нечто изумрудного цвета. Некоторые прядки волос были завиты, а спереди, как и полагалось, была косая удлиненная челка. Себе же наша принцесса взяла точно такой же парик, но бордового цвета, но пара-тройка прядей были ярко-красными.

— Но у меня ведь такой парик, — кивнула на её руки и нахмурилась.

— Теперь и у меня. Сегодня ты иди во всём новом, посмотрим на реакцию зрителей.

Я лишь тяжело вздохнула и пробурчала, что никакой реакции последовать и не должно. Девушка в ответ громко рассмеялась, открыла дверь автомобиля и буквально затолкала меня внутрь.

Шофёр подвёз Алису до квартиры Артёма и отправился к нам домой. Я уже предвкушала, как обрадую Стаса своим экстравагантным внешним видом. Конечно же, выступать в таком не стоит, но вот показаться на глаза Морозову — определённо, нужно.

В шесть часов приехал Стас. Он уже загрузил все инструменты в фургон и даже пригнал его, так как водителю было некогда. Парень стоял у двери подъезда и терпеливо ждал, пока я появлюсь.

— Я ещё не готова вообще-то, — намекнула по телефону, что мне ещё требуется собраться. Парень в ответ угукнул и сказал, что подождёт, но я должна торопиться.

Времени и правда оставалось мало. Но тем не менее я всё же решилась показаться ему в новом отвязном образе рокерши. Быстро надела джинсы и майку, нацепила парик, подкрасив губы вызывающей красной помадой, спустилась вниз, просто чуть прикрыв дверь.

— Та-дам! — выбежала из подъезда в кедах, чуть не угодив в лужу. Стас, с опаской оглянувшись по сторонам, пару раз протёр глаза ладонью и неуверенно выдавил.

— Свет, а ты чего с собой сделала? Хэллоуин вроде бы прошёл.

Я, задохнувшись от возмущения, стукнула его кулаком в грудь и пробурчала:

— Специально для тебя покупала, а ты… — всхлипнула от обиды и забежала обратно в подъезд. К тому же, мне стало холодно. Морозов кинулся следом и, вписавшись в шкаф, стоявший на первом этаже, вскрикнул от боли, но всё же плёлся сзади.

— Стой же! — возмущенно махнул рукой и неуклюже шёл.

— Нет, отстань, — уже спокойно ответила и продолжила подниматься. Я хотела дойти до своей двери и подождать уставшего парня, а потом забежать внутрь и захлопнуть дверь прямо перед его носом. Но вышло иначе.

Я уже поднялась на свою лестничную площадку, оставалось лишь пара ступенек. Стас, видимо, собрав остатки своих сил, бросился ко мне и буквально припечатал меня к нашей двери. Та, с характерным щелчком, закрылась.

— О, нет, — тихо прошептала, внимательно всматриваясь в лицо парня. Он наклонился и так же пытался разглядеть мои глаза.

— Что такое?

Прикусив губу, я пыталась придумать выход. Отец недавно поменял дверь, и ключ от неё соседям не оставлял. А сам он обещал, что задержится на работе, оставив квартиру в моём распоряжении. Я тяжело вздохнула.

— Дверь закрылась. Ключа у меня с собой нет, у соседей тоже. Времени мало. Придётся ехать так.

Морозов что-то неразборчиво воскликнул про глупых девушек, снял с себя зимнее пальто, заставил меня надеть его и повёл в машину. До концерта оставалось меньше часа.

Эпизод 4

После похода к парикмахеру и тату-мастеру до концерта оставалось всего полтора часа. В груди засело щемящее чувство, будто что-то должно случиться. Тем не менее доставать Макарова звонками я не собиралась, он наверняка находился в самолёте.

Я взяла акустическую гитару, предварительно поместив её в чехол, поставила в коридоре и отправилась читать книгу в ожидании. Мне почему-то казалось, что Артём вот-вот отворит дверь свои ключом, войдёт в квартиру и улыбнётся. По крайней мере, кричать на меня было не за что. В доме чисто, прибрано, приготовлена еда, свои вещи я собрала, да и вообще все следы своего пребывания здесь убрала. Конечно, проблемой был тот факт, что наша бывшая рок-звезда — человек крайне непостоянный. Поэтому уходить сейчас с вещами было бы глупо: кто же будет кормить Кулю, если хозяин не вернётся? И он мог это сделать. Подумаешь, соврал Светке, что же тут такого?!

Мне пришлось перечитывать один и тот же абзац уже седьмой раз, ведь в голове крутились совершенно другие мысли, не связанные с весёлой главной героиней романа, в котором она превратилась в лягушку и должна была найти своего прекрасного принца. Вот только на дворе был 21 век, а сейчас даже самого захудалого оруженосца днём с огнём не сыщешь, не то что человека благородных кровей.

Времени уже было половина седьмого, скоро должен начаться концерт, а Стас и Светка не звонили. Они обещали заехать за мной и подвезти до клуба. Но никто так и не объявлялся. Я даже заволновалась, как вдруг в дверь начали колотить. Сразу стало понятно, кто пожаловал.

— Вы как через домофон проходите? — спросила, натягивая курточку на бегу и стараясь не уронить гитару.

— Секрет фирмы, — кричал Стас в ответ. — Быстрее, а то опоздаем.

Хвала богам, клуб находился близко, поэтому добраться удалось в кратчайшие сроки, к тому же Морозов давил на педаль газа изо всех своих сил.

Народа в зале было предостаточно, чтоб испугаться и сбежать из клуба, но Железнова сразу предупредила, что всё видит и не даст мне смыться. Даже если бы мне удалось сбежать, это могло бы сломать нашу карьеру. Вдруг здесь находится тот человек, который заинтересуется нами?

Мы быстро установили все инструменты, настроили их, морально подготовились к выступлению и стали ждать. Артём обещал, что придёт. Стоит ли верить его словам? Может, он сказал так, чтобы отвязаться от болтовни Светки и вернуться к своим делам?

— Где он? — ворчала девушка, поглядывая на наручные часы. Сегодня она выглядела совсем иначе: мы с ней временно поменялись местами. Я вдруг превратилась в очаровательную девушку с изумрудными волосами в юбочке, а она — в отвязную рокершу в рваных джинсах. Впрочем, мы так и остались полными противоположностями друг друга.

— Может, придёт? — с надеждой прошептала, хотя уже не верила в свои слова. Они казались мне пустыми и безжизненными. Стас едко скривился, уставившись на свою подружку, и пропел гнусавым женским голоском:

— Я его уговорила, он точно придёт, — фыркнул и продолжил уже нормально, немного рассерженным тоном. — Как знал, что он нас кинет! Умотал за границу и сейчас в ус не дует!

Какой-то мужчина сказал, чтоб мы выходили, иначе через пять минут никакого концерта уже не будет, ведь директор этого заведения жутко зол за уже десятиминутное опоздание. Началась паника, Светка принялась визжать и плакать, повторяя «Мы пропали», а Стас просто ударил кулаком по стене, чуть не разломав её.

Откуда-то прибежал Славка с воинственным видом и фотоаппаратом в руке, пересчитал по пальцам состав группы и заговорщически прошептал мне на ухо:

— Он обязательно придёт, поверь.

К сожалению, я не могла этого сделать. Было слишком поздно. Время убегало вместе с шансом на будущую музыкальную карьеру. Я, ухватив Морозова за рукав красной клетчатой рубашки, потащила его на сцену. Железнова кинулась следом.

— Стас, ты же умеешь немного петь, — парень в ответ неловко кивнул и покосился на свою возлюбленную. — Значит, будем выкручиваться и играть акустику. Ты на подпевках.

Попросив администратора найти два стула, я достала акустическую гитару из чехла и мысленно решила, что же мы будем исполнять. На ум сразу пришла пара-тройка песен «Ледяного сердца» и уже несколько из нашего репертуара.

— Что происходит? — жужжала над ухом Железнова и прыгала по сцене.

— Успокойся, я нас спасаю, — уверила девушку, села на принесённый стул, обменялась с Морозовым парой комментариев на счёт песен и, устроившись поудобнее, пробежала пальцами по струнам. Даже без «его Величества» и его наставлений, без его грубых замечаний по поводу моего голоса или игры на гитаре шоу началось.

На сцене бегали трое молодых людей: две девушки и парень. Красноволосая в джинсах с модными потертостями и майке металась между высоким хорошо слаженным молодым человеком и девушкой с яркими изумрудными волосами, которые прикрывали глаза, из-за чего она вечно поправляла их и сдувала чёлку вверх. Они топтались у микрофонов и чего-то ждали. Парень, сидящий за столиком в солнцезащитных очках и лёгкой кожаной куртке, хоть на улице и началась метель, улыбался и со знанием дела кивал.

— Они на сцене, — пробасил мужчина в деловом чёрном костюме и прокашлялся. — Может, вам выпить немного можно?

— Не можно, Женя, а нужно, — кивнул молодой человек и, чуть подумав, добавил. — Для профилактики.

Мужчина в костюме выпрямился в полный рост и теперь казался самой настоящей скалой: ростом под два метра, широкие плечи, накачанные руки и мускулистый торс делали из него просто гиганта. Он двумя движениями размял шею и вежливо поинтересовался:

— Для профилактики чего?

— Гриппа, — легко ответил парень и сделал лёгкий жест рукой, означающий, чтоб его друг как можно скорее отправлялся за спиртным и не возвращался с пустыми руками. А парень тем временем, подперев кулаком щеку, перестал двигаться и превратился на мгновение в статую.

Мужчина в костюме, ловко маневрируя со стаканом, наполненным до половины жидкостью янтарного цвета, пробирался к своему другу в кожаной куртке. Их столик находился совсем рядом с входом, что, как показалось парню в солнцезащитных очках, даёт отличные шансы на побег, если таковой понадобится.

— Не знал, что для профилактики гриппа нужно пить виски, — усмехнулся мужчина, поставив на столик перед парнем стакан.

— Наверное, — протянул его друг, — потому что я соврал.

«Скала» в ответ громко рассмеялся, две молодые девушки в коротких платьях за соседним столиком даже вздрогнули и смерили его презрительным взглядом. Другие посетители совершенно ничего не заметили или просто не подали вида, продолжая спокойно веселиться.

Народа в клубе и правда было много. Молодой человек в очках кусал губы и тяжело вздыхал, периодически потирая пальцами правой руки переносицу. На сцену вдруг вышел мужчина с двумя высокими барными стульями. Концерт начинался. Девушка с изумрудными волосами запрыгнула на стул, поёрзала, устаиваясь комфортно, пробежала пальцами по струнам гитары и кивнула своему напарнику. В это время красноволосая не знала, куда себя деть, поэтому со страдальческим видом спустилась со сцены.

Парень в очках с первых нот узнал песню группы «Ледяное сердце». Он улыбнулся, чуть приподняв левый уголок губ, и тяжело вздохнул. Голос исполнительницы… несомненно, он его узнал. Не мог не узнать. За такое долгое время в разлуке каждый день вспоминал этот голос и представлял, как её пальцы порхают по струнам. Он дождался этого момента, чему был несказанно рад.

— Она в зелёном парике, — подсказал мужчина и поджал губы, ведь его работодатель не то что не слушал… он будто перенёсся в другую реальность и наслаждался концертом оттуда.

Не было человека в зале, который бы не заметил, как красиво поёт девушка. Она завораживала своим исполнением, а молодой человек рядом с ней удачно дополнял выступление.

Парень в кожаной куртке, одетый не по погоде, не двигался, казалось даже, будто и дышать перестал вовсе. Он с замиранием сердца слушал песни, вспоминая, как репетировал когда-то некоторые из них с братом, а некоторые уже с новой группой. Картинки сменялись в его памяти одна за другой, уносили куда-то далеко. Вот он с братом пишет их первую песню. Здесь у него берут первый автограф. А тут первый большой концерт «Ледяного сердца» в столице. Парень так бы и уплыл куда-нибудь совсем далеко, если бы не понял, что музыка кончилась. Около сцены была какая-то суета. Зелёные волосы и красные мелькали то там, то здесь. Концерт кончился, и явно не потому, что все песни были спеты.

Странный тип в солнцезащитных очках хмыкнул и, позвав охранника, эти двое удалились под руку. Это казалось странно, что они шли вот так вместе, люди могли подумать чёрт знает что. Но все были увлечены разборками около сцены, поэтому не придали значения странной паре.

Они уселись в дорогой чёрный автомобиль и поехали куда-то. Парень прошептал что-то нечленораздельное, а Евгений тут же развернул машину и направился в сторону набережной. «Наверное, парню просто нужен свежий воздух после пережитого,» — с долей сожаления думал мужчина, но не подавал вида и не пытался заговорить на эту тему. А вдруг уволит?! Могло случиться и такое!

— Куда? — коротко спросил.

— К тому дому, — получил такой же информативный ответ.

Мужчина только угукнул и притих. Он понял, что весёлое настроение его работодателя вдруг сменилось на противоположное, поэтому не стоит задавать лишних вопросов. Иначе можно нарваться на неприятности.

Чёрная иномарка остановилась около многоэтажки. Парень спокойно вышел из авто, прихватив с собой трость, дошёл до дверей, нажал пару кнопок и через пару секунд скрылся в подъезде.

Охранник ждал его около сорока минут, за которые он успел выкурить четыре сигареты. Он не знал, что там делал его хозяин, но в эти дела старался не лезть, хотя и успел позвонить в последний момент Аркадию Михайловичу и рассказать, что его племянник снова чудит и ушёл в ТОТ САМЫЙ дом. Такого не случалось уже три года. И это настораживало.

Парень пулей выскочил из подъезда, сел в машину, пристегнулся и, улыбнувшись широко, кивнул Евгению.

— Поехали.

Мужчина завёл мотор и нажал на педаль газа. Они мчались по вечернему городу, переполненному гирляндами и светящимися вывесками, так часто появляющимися на зданиях улиц.

— Как думаешь, она обрадуется? — вдруг спросил молодой человек и поджал губы.

— Конечно, — не раздумывая ответил Евгений и добавил. — Я же обрадовался.

Парень рассмеялся.

— Естественно, ты же остался без работы и зарплаты на это время.

Дальше они ехали в полном молчании, которое ни капли не тяготило. Каждый думал о своём. Оказавшись около дома, молодой человек попросил водителя подождать немного и помочь потом занести вещи, а сам отправился на разведку.

Подъезд встретил привычным бурчанием соседки, которая как раз спускалась от своей подруги с шестого этажа и, едва встретив парня, начала говорить об ужасной молодёжи и наркоманах, которые зачастили в последнее время. «Интересно, кто это ко мне в квартиру ходил?» — пронеслось у него в мыслях в тот момент, когда он открывал замок.

Дома пахло уютом и чем-то пригоревшим, именно это и почувствовал сразу хозяин, но идти на кухню не решился, ведь оттуда доносился красивый женский голос.

Парень медленно прошёл на кухню, остановившись в дверном проёме, и замер. Он чувствовал каждой частичкой своего тела её присутствие, прекрасно знал, что она тут. Сделал пару несмелых шагов к столу и остановился, повернувшись лицом к девушке.

— Соскучился, мой дорогой? — проворковала она с нежностью. — Иди, обниму.

— Конечно, — согласился парень и услышал в ответ громкий визг. Девушка резко повернулась, метнув одной рукой что-то белое. Бросок оказался на удивление точным. Тарелка с кошачьим кормом угодила как раз в лицо молодого человека, не ожидавшего такой бурной реакции. Белая пластмассовая тарелочка с шумом упала на пол, а за ней пару кусочков от ужина чёрного котёнка.

Парень, облизнув языком немного куриного желе, попавшего на губы, попробовал его на вкус и удовлетворённо промычал.

— Ты даже меня так не кормила, как кота! — возмущенно прошептал и услышал короткое мяуканье в ответ. — Почему хозяина так встречают недружелюбно?

— Скажи спасибо, что тарелка не фарфоровая, — буркнула девушка в ответ и спросила. — Ты где был? Почему не пришёл на концерт?

— Самолёт задержался, — спокойно соврал и пожал плечами. — Прости.

Эпизод 5

Всё начиналось так хорошо. Мы со Стасом спокойно исполняли песни и наслаждались этим прекрасным чувством, которое появляется только на сцене. Я осматривала танцующие парочки, прижимающиеся друг к другу и доверчиво заглядывающие в глаза друг друга. среди них были двое влюблённых, которые смотрелись вместе очень эффектно, они понравились мне больше всего. Девушка в шикарном платье в горошек, с повязкой на голове, парень в костюме. Чёрные туфельки мелькали на танцполе до тех пор, пока парочка не пошла на свои места. Я проследила взглядом за ними и решила переключиться на кого-нибудь ещё, как мой взгляд зацепился за НЕГО.

Это сон? Мне показалось, что за столиком сидел Артём. Слишком уж похож был парень на моего вредного работодателя. Просто один в один. Хоть и в клубе было достаточно темно, но мне удалось разглядеть солнцезащитные очки — обычный аксессуар Макарова.

— Алиса, — прошептал мне Стас и кивнул в сторону небольшой лесенки со сцены, на которой стоял мужчина, судя по всему, директор этого заведения. Руки сложены на груди. Тяжёлый взгляд не обещает ничего хорошего.

Пришлось прерваться. Я аккуратно убрала гитару и несмело двинулась к новой проблеме.

— Что такое? — спросила у Светки, специально не обращая внимание на мужчину.

— Можете выметаться отсюда, — строго отчеканил директор и кивнул головой на инструменты. — И барахло с собой прихватите.

— Извините, а с чего такая грубость? — рявкнула в ответ. Этот концерт был важен. И не только потому, что с нами не было Артёма. Этот клуб считался одним из лучших в городе. Рейтинг группы неплохо поднялся бы, выступи мы здесь с нормальным концертом.

Мужчина, смерив меня взглядом, остановился на мгновение на изумрудных волосах, хмыкнул и тряхнул плечами.

— Нет слепого — нет концерта. Мы так договаривались. Без него ваша шайка меня совсем не интересует. А теперь освободите место для настоящей группы.

На сцену поднялись три парня, похожие на реинкарнации Ардана: все, как один, в кожаных жилетках, руки увиты тату, губы проколоты. Только такие «близнецы» выглядели глупо.

— Да что вы за человек такой? — со злобой прошипела и обошла мужчину, кивнув Морозову и Железновой. — Собираемся, тут всё равно не ценят таланты.

Мужчина принялся громко кричать и говорить, что мы никогда не добьёмся успеха, слишком глупые для шоу-бизнеса и прочее. Бегал следом за мной и мешал нормально собираться ещё как минимум минут десять, после всё же успокоился и ушёл в свой кабинет.

Стас и Светка были явно расстроены нашим позором.

— Чёрный пиар тоже неплох, — попыталась подбодрить, но настроение ни у одного из них не изменилось. Я забрала гитару со сцены и на прощание глянула в сторону того неприметного столика, за котором сидел Артём. Правда, сейчас там было пусто.

Мне казалось, что там и правда был Макаров. Сидел и ждал, пока его заметят, пока я увижу его и, возможно, подойду. Было ли это вообще?

— Тебе, Алиска, — с горечью прошептала, — нужно меньше думать об этом пижоне.

Мы загрузились в небольшой фургончик и помчались первым делом выгружать инструменты, так как Стасик один не хотел всё таскать. Светка послушно кивала головой и смотрела в окно, не проронив ни слова в ответ. Никто не хотел говорить. И даже я не стала прерывать эту гнетущую тишину.

Он так и не прилетел. Уж не знаю, соврал Артём или же просто высказался не совсем корректно, но он даже не предупредил, что не сможет, не успеет на концерт. В принципе, чего ещё ожидать от этого парня? Макаров никогда особо не отличался благоразумием и чувством стыда. Да и что бы это дало? Даже если их рейс задержался, он не позвонил бы.

Через полчаса меня привезли в квартиру нелюдимой рок-звезды, где оставался маленький Куля. Никого внутри не обнаружилось, кроме голодного котёнка. Я быстро переоделась в пижаму, мысленно уговаривая себя, что сегодня неожиданных гостей не будет, воткнула наушники в уши и включила музыку. Первой же композицией стала весёлая песня из просмотренной когда-то мной корейской дорамы. Я даже знала примерный перевод на русский, поэтому тихонько подпевала.

На столешницу шкафа вдруг запрыгнул Куля, жалобно посматривая на кошачий корм, выложенный в специально купленную пластмассовую тарелку, но так и не решаясь подойти.

— Соскучился, мой дорогой? — с нежностью погладила животное по мягкой шёрстке. — Иди, обниму.

Плеер вдруг замолчал, и в кромешной тишине раздалось одно лишь слово.

— Конечно.

Я закричала с такой силой, что заболело горло, схватила пластмассовую тарелочку с кормом, одним резким движением повернулась к нарушителю спокойствия и запустила снаряд наугад, представляя, как через 10 минут буду отмывать стены чужой кухни. Наверное, все соседи слышали мой визг. Я смотрела на обидчика и не понимала, что происходит. Ну, уж точно не могла подумать о том, что увижу перед собой Макарова. Желе и кусочки мяса стекали по его лицу и капали вниз, на пол. Я не ожидала, что попаду прямо в лицо тарелкой. Зато стены чистить не нужно.

Артём облизал немного желе с губ и попробовал на вкус.

— Ты даже меня так не кормила, как кота! Почему хозяина так встречают недружелюбно?

В мыслях всплыло воспоминание о моей галлюцинации в клубе. Но было ли это простым помутнением моего рассудка или же на самом деле Макаров сидел за тем столиком и не собирался подходить?

— Скажи спасибо, что тарелка не фарфоровая. Ты где был? Почему не пришёл на концерт? — кинулась с расспросами.

— Самолёт задержался, — пожал плечами. — Прости.

Парень усмехнулся, проведя пару раз рукой позади себя, наткнулся на угол кухонного стола и с помощью этого ориентира нашёл стул, немедленно приняв сидячее положение. Я не могла понять, что происходит, поэтому просто решила немного подождать. Правда рано или поздно откроется.

Куля в это время уже вовсю вылизывал пол и доедал остатки корма, периодически громко мяукая. Хозяин квартиры подозрительно молчал и делал вид, будто ничего не произошло, и он лишь за хлебушком в магазин вышел, а не свалил на полтора месяца.

— Ну, как провёл Новый год? — начала подходить к теме, о которой думала все каникулы. Парень поджал губы и тяжело вздохнул, изобразив вселенскую скорбь и обиду на лице.

— Я только зашёл, а ты уже задаёшь такие сложные вопросы, — посетовал, достал из кармана свою старенькую «раскладушку» и набрал чей-то номер, что-то пробубнив в трубку. Мне даже опомниться не дали, как заставили выйти на балкон, фактически вытолкали туда и приказали ждать. Что именно скрывал мой слегка безумный друг — было вполне понятно. Он не хотел показывать охранника. А вот почему — это осталось открытым вопросом. Скорее всего, этот страшный дяденька когда-нибудь следил за мной. Или следил все каникулы.

Пытаясь высмотреть с балкона, кто же там внизу, около подъезда, ходит, открыла окно и чуть сама не упала под окна соседки с первого этажа. К сожалению, света фонарей было мало для того, чтобы разглядеть лицо мужчины, поэтому я с сожалением решила не страдать ерундой и отправилась обратно в квартиру, к тому же стало жутко холодно.

— Ты как хочешь, — стуча зубами, зашла обратно, — а я больше не могу там стоять.

— Уже можно было выходить. Три минуты назад, я же сказал, — недовольно бурчал Артём, таща в одной руке небольшую дорожную сумку, а во второй специальный портфель для ноутбука.

— Ага, как же, сказал ты.

Парень прокричал ответ уже из комнаты.

— Если ты не услышала, то я не виноват. Лучше приготовь что-нибудь и можешь быть свободна на сегодня.

Было так спокойно и легко, почему я не ценила этого? Нужно было отрываться, пока Макаров прохлаждался где-то за границей, а не скучать по нему и не размышлять на этот счет. К тому же, все мои теории, кажется, были глупыми и бессмысленными. Не похоже, что к нему снова вернулось зрение. Или эта очередная игра? С Артёмом возможно всё, даже такое.

В холодильнике лежала пара йогуртов, которые я немедленно спрятала в карманы зимнего пуховика, потому что не собиралась делиться с «Его величеством», не заслужил!

— Будешь есть вчерашний плов, — положила в небольшую фарфоровую тарелку немного риса и поставила греться в микроволновку.

— Нет, — лениво сказал Артём и подошёл ко мне сзади. Я чувствовала, как его горячее дыхание фактически обжигает кожу, но старалась сохранить самообладание. Нельзя поддаваться на его фокусы.

— Это был не вопрос, — отчеканила и собралась отодвинуться, как он вдруг снова ожил.

— Ты что, трогала мой шампунь?

Мне пришлось признать свою вину, иначе бы всё обратилось в катастрофу, хотя и в моём случае всё именно ей и закончилось. Макаров начал возбухать и на повышенных тонах вещать о том, что не стоило оставлять дом на девушку, что это никогда ни к чему хорошему не приводит. И вот сейчас он может почувствовать в самом прямом смысле последствия моего присутствия в доме.

Парень целых 10 минут распинался на счет того, что девушки все безалаберные и странные существа, которые не соблюдают установленные правила. Я только быстро оделась и сбежала от него, поставив со звоном тарелку с едой на стол, как бы тонко намекая, что к прекрасному полу так относиться нельзя. К сожалению, намёк остался совершенно незамеченным, потому что Артём проводил меня до двери, по пути рассказывая о личной гигиене и об опасностях, которые окружают нас.

— Слушай, — не выдержала, — разве ты не бывшая рок-звезда?

— Это к делу не относится, — попытался увильнуть от ответа Макаров.

— Ещё как относится! Ты сам говорил, что в твоём прошлом были алкоголь, девушки, курение и наркотики. Думаешь, это всё волшебным образом сказывалось на твоём здоровье, чистоплотный ты мой?

Он молча жевал губу.

— Думаю, волшебства не существует. Поэтому ничего не могло волшебным образом влиять на меня, — с некой долей иронии выдавил и улыбнулся. — Я хочу нормальный ужин.

— И ты его получил, он на столе.

Всем своим видом Макаров кричал о злости и о том, что он готов взорваться в любую секунду, поэтому мне оставалось лишь сбежать, пока ничего плохого не случилось. На улице пушистыми хлопьями падал снег, местные детишки визжали от радости, бегая по сугробам. Всё было замечательно до того момента, пока меня не догнал Артём и не задел легонько своей тростью по ноге.

— Как ты меня узнал?

В душу закрались подозрения на счет правоты матери Макарова и моей глупости. Ведь это в духе рок-звезды: обман и перевоплощение в бедного слепца.

— От тебя за милю пахнет моим шампунем, — всё еще недовольно пробурчал парень. — Ну что, мир?

Протянул руку с оттопыренным мизинцем. Я зацепилась своим пальцем за его и тяжело вздохнула. Как можно устоять перед ним?

— Мирись, мирись, и больше не дерись, — с укором прошептал он и тяжело вздохнул.

— Ладно.

Он проводил меня до самого подъезда, а потом медленно побрёл к своему дому.

Эпизод 6

Всё вошло в привычное русло ровно за неделю: Артём снова превратился в нашего милого ледяного принца, ожидающего свою суженую, с явным пренебрежением обращаясь ко мне и на всех переменах мастерски делая вид, будто меня не существует. При этом ему удавалось быть ужасно милым временами: то розочку подарит в знак примирения, то вообще торт откуда-то достанет и заставит уплетать прямо на занятиях. К счастью, наш новый преподаватель был добрейшей души человек и не обращал внимание на такие проделки, хотя, стоило только одному из стукачей доложить моей матери, как началось веселье в кабинете ректора под названием «ну, нельзя же быть такими бестолковыми».

Кстати, дома царило полное спокойствие, что очень удивительно. Во-первых, меня никто не доставал вопросами и подозрениями в чём-либо. Во-вторых, маман и её жених по вечерам будто вообще переставали существовать в стенах нашей квартирки: никаких ссор и криков, никакой брани и драк. И, наконец, в-третьих, они спокойно начали относиться к тому, что я появляюсь дома поздно и иногда в плохом настроении (Макаров может довести своими прихотями любого). Как бы поздно я не приходила, никто и слова мне против не говорил. И этот факт настораживал.

Светка и Стас, по своему обыкновению, придавались плотским утехам там, где только было можно. Их, кажется, застукали в кладовой среди швабр и мётел недавно, но эти двое держались молодцом: всё отрицали с красными, словно маки в поле, лицами и похихикивали. И как тут не поверить такой искусной лжи?

Мой брат всё это время пытался найти отца и выяснить с ним отношения, поставив пару синяков под глазами. К сожалению, отец умел отлично прятаться, да и его новая жена делала вид, будто знать ничего не знает и видеть Сёму не захотела, сразу выставила за дверь. Братец так мечтал сказать папе пару ласковых, что совсем начал слетать с катушек и забыл о своей собственной жизни. Попытки свести его с одной из старшекурсниц не увенчались успехом, ведь маман строго следила за тем, чтоб преподаватели не смели приближаться к студенткам в неформальной обстановке или с намёком на встречу в таковой.

Славка в первый учебный день после каникул появился в холле с подружкой под руку. Они смеялись и все перемены напролёт разговаривали, сидя на одном из широких подоконников в коридоре. Парень больше не приглашал меня в кафе или кино. Укол зависти больно пронзил моё сердце: после того, как мы с Арданом расстались, так и не начав встречаться, он нашёл девушку, а вот я осталась у разбитого корыта одна-одинёшенька. Об этом частенько любил напоминать Артём лишь для того, чтобы позлить и в очередной раз оказаться в выигрыше. Что у нас была за игра и какими были правила, я понятия не имела.

Скандал, учиненный нашей группой в клубе, быстро разошёлся по городу. Каждая вторая собака знала о том, что какая-то девушка с зелёными волосами повздорила с очень влиятельным дяденькой, который теперь ищет эту самую группу. Мы с ребятами решили пока залечь на дно и выждать некоторое время, дабы не попасть под руку нашему славному директору, но по графику репетировали каждые выходные у Макарова дома и один раз на неделе, в случайно выбранный день. В целом, наша конспирация была просто умопомрачительной.

Мать как-то спросила, не знаю ли я случайно девушку с изумрудными волосами, которая выступала с группой в клубе, тонко намекнув, что среди моих знакомых наверняка много неформалов. При этом она так внимательно рассматривала мою голубую шевелюру, что стало тошно. «Эх, знала бы ты, мамуля, что это была за девушка…» — подумала я, а вслух сказала:

— У меня же нет друзей.

Тогда она мне несомненно поверила и успокоилась, но как долго это могло продолжаться? Неделю? Месяц? Год? Рано или поздно правда открылась бы, вот только какую стоило ожидать реакцию? Я боялась, но не за себя. Что будет с Железновой и Морозовым? И уж тем более что она сотворит с Макаровым, если втайне ненавидит его?

Как любит выражаться моя бабуля: проблемы нужно решать по мере их поступления. Поэтому я решила на некоторое время забыть о своих страхах, к тому же наше «уважаемое Величество» хотело на ужин нечто особенное, что-то вроде ризотто. Аргументы в пользу того, что не стоит портить кухню и переводить продукты только из-за прихоти и моей неспособности вкусно готовить, не привели к нужным результатам.

— Тогда сделай мне шарлотку, — он сделал гордый вид и отошёл к окну на кухне, пока я стояла у раковины и пыталась отчистить пригоревшую вчера рыбу.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство, — язвительно ответила и тихо фыркнула. Это же надо быть таким вредным и дотошным? — Сейчас уже семь вечера, мучное после шести нельзя.

Он резко повернулся вокруг своей оси и парой шагов очутился рядом со мной. Я не ожидала подобного поворота событий, поэтому вскрикнула. Можно было ожидать от того сумасшедшего чего угодно, возможно, даже поцелуя. Но Макарову и в этот раз удалось меня сильно удивить. Парень схватился за край своей футболки и резко дёрнул вверх, оголив при этом живот и грудь.

— Смотри, я исхудал! Вон, кости уже торчат, я же знаю!

Но я смотрела не на его пресс, а старалась своим взглядом превратить его дурацкие солнцезащитные очки в пыль и узнать правду. В последнее время всё чаще стало казаться, будто меня обманывают, обводят вокруг пальца уже не первый раз, будто маленького ребёнка. То Артём знает, какого цвета моя майка, а потом отмазывается «Да у тебя всегда всё чёрное, вот я и предположил». То, стоило только появиться на улице Альбине, как он захотел в туалет и уже фактически сам силком тащит меня домой.

— Ты не туда смотришь, — пробубнил едва слышно.

— Что это значит? — с подозрением попыталась заглянуть сбоку, за очки, как вдруг Тёма схватил меня за руки и завёл их мне за спину, прижав к столешнице. Он тяжело дышал и фактически не двигался.

— Я определил это по направлению твоего дыхания. Если бы ты смотрела вниз, то обязательно бы наклонила голову, но в данном случае дыхание щекотало мою шею, — невнятно бормотал. — В общем, это примочки слепых.

Усмехнувшись в ответ и выгнув одну бровь, попыталась вырваться из его объятий.

— А слепой ли ты, дорогой мой?

— А не сошла ли ты с ума, дорогая моя?

Была не была, раз уж раскрывать карты, то полностью.

— Твоя мама всё же приходила. Мы поговорили.

Он замер и перестал двигаться, что дало мне прекрасный шанс. Одним лёгким движением я вырвала свою правую руку и сорвала злосчастные очки с лица Макарова. Парень на миг потерял равновесие и, кажется, начал падать, но потом опомнился и, положив одну ладонь на мою талию, притянул к себе и впился своими губами в мои.

Это могло бы быть головокружительно и пьяняще, восхитительно и очень эмоционально, если бы не одно маленькое «но»: Алиса Соколова собрала всю свою волю в кулак и была готова ударить им по наглой харе Макарова, хотя на деле лишь слабо толкнула парня в грудь.

— Говори правду, наконец! — взвизгнула и отдышалась. Артём, конечно, припустил веки, что не давало мне требуемый обзор. — Или ты говоришь всю правду, или я сама проверю. И делать я это буду с помощью вилки!

Парень тяжело вздохнул и открыл свои глаза. Света на кухне было достаточно, чтобы рассмотреть два серебристых размытых пятна, закрывающих почти всю радужку, кроме темного краешка. Воздух вдруг кончился в лёгких. Стало трудно дышать.

— Я ездил делать операцию, это так, но врачи оказались бессильны, — он пожал плечами, аккуратно забрал из моей руки свои очки, надел и снова превратился в ледяного мальчика. — Довольна теперь? Говорил же, не нужно верить матери.

— Но почему ты не рассказал о том, что едешь на операцию? — обессиленно отвернулась и продолжила чистить сковороду, лишь бы занять себя чем-нибудь.

Артём медленно прошёл к столу, устроился на табурете и не говорил ничего. Казалось, он обиделся и теперь никогда не обратит на меня внимание. Всё оказалось куда проще: он лишь искал нужные слова.

— Я не мог признаться. Боялся сглазить. Ты бы ждала и надеялась, что я приеду здоровым, ведь тогда тебе не нужно было бы проводить каждый день со мной. Кому нужен калека.

— Дурак ты, Тёма, зазвездившийся дурак, — подошла к нему и села рядом. — Из тебя надо выбить всю эту дурь типа «я калека» и «я рок-стар». Ты ни то, и ни другое, так что хватит строить из себя не пойми что.

Я улыбнулась ему и почему-то всё равно была уверена, что мою улыбку пусть даже он не сможет увидеть, то хотя бы просто почувствует.

Эпизод 7

Всё продолжалось. Наша вечно обнимающаяся парочка целовались по углам, даже сплетни поползли по университету о их личной жизни. Гарик лично рассказывал всем своим дружкам, что застукал недавно Стаса с другой девушкой, а Светка просто смотрела на всё со стороны. Конечно, придавать значения словам местного сплетника никто не стал, но после истории с Людвигом Аристарховичем всё кардинально поменялось. Если уж Гарик что-то говорит, то, возможно, стоит прислушаться.

Как обычно, мне пришлось лезть не в своё дело, о чём сразу дали понять Морозов и Железнова. Ни один из них не выглядел счастливым, скорее, наоборот. Они выясняли отношения в небольшом закутке с диванчиками рядом с входом в небольшую библиотеку. Я приложила максимум усилий для того, чтоб найти наших голубков, так как простого желания помочь не хватало: Артём пробурчал, что не станет вмешиваться в чужие отношения, и отказался двигаться с места. К счастью, в это время по коридору бежала его двоюродная сестра Рита, счастливая и окрылённая. Она согласилась развлечь вредного братца и потащила его в столовую. Макаров недовольно кричал мне вслед что-то о наказании и вечном заточении в его квартире.

— Из-за вас, ребята, — сурово начала отчитывать их, — меня лишат премии в этом месяце!

— Не такая уж и большая потеря, — фыркнула Светка, тряхнув своими рыжими волосами и отвернувшись от Стаса. Парень вальяжно развалился на диванчике и ехидно улыбался. Девушка, сложив руки на груди, кусала губы и изредка поглядывала на меня.

Раньше, до сплетен Гарика, я не замечала между ними ссор, но теперь всё изменилось. Розовые очки внезапно слетели с моих глаз. Оказывается, эта сладкая парочка не такая уж и идеальная, как всегда казалось со стороны. Или они просто делали вид?

В голове не укладывалось, как такое возможно? Они же выглядели счастливыми и постоянно то обнимались по углам, то там же целовались. Вот только что-то пошло не так. Наверное, они слишком разные, чтоб быть вместе.

— Что у вас происходит? — не выдержала тяжелого молчания.

— У неё спроси, — кивнул в сторону Светки парень и скривил губы в едкой ухмылке. — Принцесса на все вопросы ответы знает.

Девушка посмотрела на Стаса из-за плеча с таким ужасом и болью, что стало не по себе. Она тяжело сглотнула и снова повернула голову ко мне, при этом стараясь спрятать взгляд.

— Это не я предложение сделала, а потом с другой за ручку по городу гуляла, — огрызнулась обиженная Железнова и вскинула голову.

— Я тебе уже говорил, что не гулял с ней, мы просто… — сорвался на крик Морозов в ответ и даже вскочил на ноги, бегая в небольшом закутке, словно тигр в клетке.

— Что ты сказала? — бесцеремонно перебила парня. — Какое еще предложение?

Светка тяжело вздохнула в ответ и тряхнула легонько плечами, будто отгоняя плохие мысли. Его когда-то искрящиеся карие глаза казались тусклыми и какими-то безжизненными. Морозов тихонько фыркнул и снова уселся на диван.

— Он тебе сделал предложение? — переспросила, надеясь всё-таки услышать должный ответ. Через пару минут Железнова лишь коротко кивнула и надула губы, по-детски ковыряя пол носком сапога на высоком каблуке.

— Либо вы оба сейчас объясняетесь, либо мы с Артёмом уходим из группы.

Эти игры в партизан надоели. Вроде бы взрослые люди, а ведут себя как детсадовцы. Казалось бы, сядьте рядом и просто поговорите в спокойной обстановке, без истерик и криков. Так у них даже этого, судя по всему, не вышло. Хотя… откуда мне знать, каково это, когда эмоции зашкаливают и хочется задушить своего возлюбленного?

— Я не виновата, что он с какими-то бабами гуляет, — визжала Светка. — Этот дурак прямо в мой день рождения шатался с незнакомкой, хотя за день до этого сделал предложение! На колено одно встал, с букетом, в костюме. Всё было идеально.

Она фактически плакала. Голос срывался, но Светка с нехарактерной для неё стойкостью говорила дальше. Казалось бы, всё в их ситуации хуже некуда, но вышло совсем иначе. Стас вдруг подошёл к ней, парой резких движений повернул к себе лицом, которое девушка закрывала ладонями, и прижал к себе. Было слышно, как Железнова совсем расплакалась и хлюпала носом. Морозов пожал плечами, легко улыбнулся и прижался губами к макушке своей возлюбленной, поглаживая по спине и одновременно немного покачиваясь из стороны в сторону.

Мне оставалось лишь уйти и дать им побыть вдвоём.

Артём в это время съел кучу блинчиков в столовой и, по-царски развалившись на стуле, слушал бесконечные рассказы двоюродной сестры о том, как она ездила на крутой концерт на каникулах. Она мило вещала о том, что познакомилась там с очень хорошим парнем, который фактически боготворил её.

— Он был на концерте одной группы, правда, я не знаю её название. Мы познакомились в толпе, и он поцеловал меня, — смущённо говорила, хотя по лукавому взгляду было видно, что девушка всё прекрасно знает, но решила умолчать об этом. Вдруг Рита заметила моё присутствие и удивлённо воскликнула. — А ты что тут делаешь, синеволосая? Подслушиваешь?

— Наконец-то, — провыл Макаров и вскочил со стула, протянув руку вперёд. Я взяла его тёплую ладонь с грубой кожей, помогла выйти из-за стола и попрощалась с его сестрой, бросив через плечо нечто нечленораздельное. Та в ответ угукнула и запричитала, что нельзя делать добро людям, ведь они потом не стремятся относиться с уважением или хотя бы добротой.

Стоило нам выйти в длинный коридор, как Артём начал возмущаться.

— Ты не представляешь, сколько у неё в запасе ужасно скучных историй о том, как «какая-то подружка склеила какого-то там парня и в итоге женила на себе». Это же бред! Я уж думал прибить её, но не было полной уверенности в том, что работники столовой этого не заметят, да и камеры наверняка есть.

Мы остановились у гардероба, я протянула номерки женщине в форме.

— Сказал бы сразу, что не хочешь говорить на подобные темы, — улыбнулась ему. Артём в ответ замер, странно хмыкнул и перестал двигаться. Левый уголок его губ был чуть приподнят.

Гардеробщица протянула наши куртки, которые я забрала.

— Что такое? — спросила у застывшего Макарова и втянула воздух сквозь сжатые зубы, ожидая услышать что-то из разряда «ты что, глупая?». Этого не случилось. Парень лишь помотал головой и прошептал едва слышное: «Ничего».

— Ты не против, — аккуратно начал Тёма, — если я сегодня останусь один? Сейчас. В смысле, ты отвезёшь меня домой и оставишь. Можешь помочь заказать еду, но потом уйдёшь. Мне нужно подумать.

Было ли это удивительным? Определённо. Артём много раз повторял, что не любит оставаться один, потому что в фактически полной темноте чувствует себя настолько беспомощным и слабым, что зубы сводит от этого. Компания (даже в лице меня) помогает расслабиться и перестать размышлять о том, насколько он одинок. Сейчас что-то пошло не так. Весь день с самого утра был странным.

— Запросто, — моментально согласилась. Лишний выходной никогда не помешает.

— Надеюсь, ты не обижаешься?

Этот вопрос был еще более подозрительным, чем просьба.

— Нет, конечно. Я давно мечтаю выспаться. Использую этот шанс.

Он отрешенно кивнул и прокашлялся, словно собираясь ещё что-то добавить, но вдруг вспомнил про куртку, надел её и судорожно начал пытаться застегнуть замок, что явно не получилось. Кажется, кто-то сильно нервничал.

— Не выходит, — тяжело сглотнул, прошептал и вздохнул. — Так пойду.

Артём уже успел отвернуться от меня, но сразу был пойман.

— Никаких «так». На улице хоть и апрель, оттепель, но стоит всё же одеваться соответствующе. Заболеешь ещё, а мне потом тебя лечить.

Он нехотя убрал руки от молнии и позволил помочь себе, стоя неподвижно. Я застегнула замок куртки лишь на половину, потому что прекрасно знала: наше «Величество» любит свежий воздух, хотя бы немного, поэтому куртки либо вообще не застегивает, либо делает это на половину.

На улице и правда была оттепель. Вроде бы всё вокруг таяло, с крыш капало, когда-то покрытые снегом улицы превратились в один большой каток, и мы с Артёмом едва добирались до магазина, а с продуктами делали это вообще раза в три дольше, чем раньше. Кроме того, на дорогах уже были лужи, в принципе, как и на тротуарах. Обычно мы шли с Макаровым не обращая внимание на что-либо, но сейчас ситуация ухудшилась: чтобы пройти к автомобилю, приходилось делать длинные шаги, которые Артёму давались с трудом. Он не знал, куда надо ступить, и очень злился по этому поводу.

— Дурацкая погода, — возмущался он, едва оказавшись в салоне автомобиля. — Не понимаю, как некоторые люди любят весну. Это же всегда либо гололёд и оттепель, либо слякоть и грязь на ботинках.

— Будь проще, — искренне посоветовала и уже завела двигатель автомобиля.

Мы медленно ехали к дому Макарова, я уже мысленно представила, как сейчас закажу ему на дом пиццу, отсчитаю деньги и убегу по лужам и льду домой, чтоб наконец-то выспаться и не чувствовать себя амёбой. Парень всю дорогу ворчал, что дядя где-то совсем запропастился, не отвечает на звонки второй день, но всё же просить меня заехать к нему на работу не стал, хоть я и предложила этот вариант.

— Не нужно, сейчас мне важнее побыть одному.

— О’кей, — кивнула в знак согласия. — Завтра заедем к нему, если еще будет нужно.

Отвечать мне никто не собирался, да я и не ждала ничего. В данный момент было важно лишь то, что Макаров хочет побыть один. И почему, интересно? Вряд ли такая скрытная рок-звезда станет отвечать на вопросы простолюдинки, не его уровень. Я попытала своё счастье и всё же спросила, почему именно сейчас ему требуется одиночество.

— Будешь много знать — скоро состаришься, — скривил губы в ответ и, прокашлявшись, добавил сдержанным тоном. — И вообще, прекращай уже всё вынюхивать, Лисий хвост. Ты всю информацию хочешь в местную газетёнку продать?

Я рассмеялась в ответ. Продать? Сбрендил что ли? Да кому эта угасшая звезда теперь нужна-то? Но вслух мне пришлось произнести более скромный и приличный ответ.

— Нет.

Далее мы ехали в полном молчании. Уже дома Макаров попросил заказать ему какую-нибудь небольшую пиццу, помочь с деньгами и идти по своим девчачьим делам.

— Или ты не хочешь оставлять меня? — шутливо изогнул губы в полуулыбке.

— О, да,! — бесцветным тоном решила подыграть, — я бы тебя сейчас не то что не оставила, я бы тебя с огромным удовольствием продала. Например, в рабство.

На это Артём лишь отшучивался, что раб из него никудышный, поэтому моя идея будет гореть вместе со мной синим пламенем, так как за торговлю людьми я явно попаду в ад.

— Уймись уже, шутник, — с доброй улыбкой посоветовала. — Деньги на пиццу на трюмо, тут монетки есть, так что собери потом всё. Я ушла. Завтра зайду как обычно. Не сиди долго.

— Да, мамуль, — крикнул с кухни.

Я выбежала из знакомого подъезда и направилась к себе домой. Свобода. Наконец-то выходной. Можно отдохнуть и ничего не делать.

Маман уже давно не доставала меня своими глупостями, хотя последнюю неделю перешептывалась о чем-то со своим новым мужем и хитро улыбалась, мне пару раз удалось краем уха уловить нечто касающееся сына Александра и его скорого визита. Мысль о том, что нашу нескладную семейку ожидает милое воссоединением, была противна. Ну, как эти люди могут стать мне родными? К тому же, мне этого не хочется.

Я забежала домой, прекрасно понимая, что ещё около трёх часов буду совершенно одна. Ни тебе матери с её нравоучениями, ни отчима с вечным зуденьем. Ничего. Лишь тишина и покой. Но чувство лёгкости сменилось странной тревогой, как только мне удалось переступить порог квартиры. Вроде бы всё спокойно, но в то же время нет.

Отбросив все глупые фантазии по поводу того, что должно случиться нечто плохое, я прошла в свою комнату, быстро переоделась в пижаму и домашние тапочки-тигры, купленные мамой еще семь лет назад, осмотрела творческий беспорядок в комнате и вспомнила, что не забрала ключи от квартиры Макарова с пуфика в коридоре.

Они лежали там же, где я их и оставила. Но, стоило только взять их в руки, как на глаза вдруг попалось нечто любопытное. Рядом с пуфиком стояли чужие мужские кеды. Явно не Александра, потому что он такую обувь не уважает и мне не советует носить. Тогда чьи они?

Каждой клеточкой своего тела, каждым миллиметром кожи я чувствовала его приближение. Он стоял в дверном проёме кухни с довольной ухмылкой. Надо же, ничуть не изменился за это время… Яркие зелёные глаза с особым пристрастием осматривают меня, пробегают по телу вверх и вниз.

— Какая приятная встреча, — протянул он своим слащавым голоском и сделал один шаг вперёд.

— Не подходи, — дрожащим от страха голосом предупредила. На глазах уже начали наворачиваться слёзы от нахлынувших воспоминаний, от той боли, которую причинил мне этот человек.

— А что ты сделаешь мне? — с издёвкой спросил и сам же ответил на вопрос. — Ничего.

Зажатые в кулаке ключи больно впивались в кожу, будто просились на свободу. Одним движением я запустила их, стараясь целиться в парня, открыла входную дверь и выскочила на лестничную клетку. Сзади послышался шум и грохот ключей, но мне было не до этого. Пущенной стрелой я побежала вниз по лестнице. Подальше от этого монстра.

Глаза застилали слёзы, где-то сверху разносился его грозный крик и угрозы. Я не обращала на это никакого внимания и всё бежала дальше.

Эпизод 8

Знал ли кто-нибудь в этом чертовом мире, в каком состоянии сейчас находилась моя душа? Она была истощена, опустошена, вывернута наизнанку. На ней вновь потоптались, достали из самого потаённого её уголка ужасные воспоминания и вновь окунули в них с головой. Я снова летела с высочайшего обрыва вниз. Столько лет ходила по краю, пошатываясь от легкого ветерка старых воспоминаний, скользя почти над пропастью, и вдруг сорвалась. Полёт отнюдь не казался лёгким. Какой-то невидимый камень, повисший на моей шее тяжким грузом прошлых ошибок, тянул вниз, к земле, приближая с каждой секундой удар.

Конечно, втайне я всегда ждала этого момента. Когда вновь увижу обидчика и, с гордостью заглянув в его бесстыжие зелёные глаза, выстою под напором эмоций. Как оказалось на практике, не смогла удержаться.

Слёзы холодными потоками стекали по щекам, лёгкий мороз пощипывал кожу, тапки были уже насквозь сырые. Я не заметила, как оказалась в уже знакомом дворе перед окнами Артёма. Женщина с ребёнком на руках отшатнулась, что-то прошипела и перед своим исчезновением в подъезде громко сказала одно слово — наркоманка. Не просто сказала, а выплюнула. Её слова сочились ядом и заполнили всё пространство небольшого уютного дворика.

Мне было страшно и холодно. Сердце больно грохотало в груди, отдавало эхом по всему телу, в горле застрял огромный ком слёз и обиды, а выхода из данной ситуации не предвиделось. Холодные потоки всё так же струились по моим щекам, а разум шептал «беги».

Старые железные качели с характерным плачем приветствовали меня. Ткань моих пижамных штанов в одно мгновение впитала в себя всю сырость вокруг. Впрочем, это было не самым страшным. Ужасно, когда тебе некуда идти. Совершенно. Я только успела немного успокоиться и подумать о маленькой девочке, весело бегущей по лужам домой за руку с бородатым и толстопузым отцом, как вдруг в кармане что-то завибрировало.

«Да это же телефон!» — прокряхтели мои остатки сознания. Пальца совершенно не слушались, но мне удалось достать аппарат и даже увидеть имя того, кто звонил. Артём. Ну, конечно, кто бы это ещё мог быть? Наверное, доставка пиццы затянулась. Или его обманули. Глубоко вдохнув и смахнув сбегающую вниз слезинку, я ответила совершенно спокойным голосом.

— Слушаю тебя.

— Знаешь, — задумчиво начал парень, — я тут решил, что один никак не смогу осилить эту пиццу. Она такая аппетитная и большая, просто пальчики оближешь.

— Не могу, — севшим голосом ответила, едва сдерживая подступающие слёзы.

В трубке послышался шорох.

— Что с тобой, Алиса? Что случилось? Где ты?

Сил сдерживаться уже не осталось, впрочем, как и желания. Прятать все эмоции как можно дальше — не такая уж простая задача. Казалось бы, делай вид, что тебе плевать абсолютно на всё, но это безумно сложно. Видимо, однажды у человека, который постоянно скрывает своё настоящее лицо от окружающих, переполняется чаша терпения. И моя оказалась не бездонной. Я просто разревелась в трубку.

Артём кричал, бранился и со злостью плевался непечатными словами, пытаясь выяснить, где же я сейчас нахожусь и что вообще случилось. Но что может сказать девушка, так боящаяся собственного прошлого? Мне оставалось лишь рыдать и пытаться объяснить своё местоположение.

Я медленно побрела к дому парня, громко шмыгая носом и воя на всю Ивановскую. Он открыл дверь подъезда, как только мне удалось набрать номер его квартиры в домофоне, и даже вышел встречать на лестничную площадку. Парень спокойно стоял у входа в квартиру, сложив руки на груди и сжав губы в тонкую полоску. Я едва различила его лицо, для этого пришлось напрячься и приблизиться к другу.

— Что случилось? — ледяным тоном пробасил и фактически затащил в комнату. Артём пробежал проворными пальцами по голове, попутно стерев солёные потоки, по плечам и рукам, тщательно искал хоть какой-то намёк на произошедшее. Я всхлипывала и смотрела на него, на своего единственного спасителя.

— Да тебя трясёт всю! — с ужасом воскликнул и тут же притянул меня в свои крепкие объятия. Его горячие ладони поглаживал меня по спине, губы легонько целовали в макушку, а сердце, так грохотавшее в его груди, сбилось с ритма и заметно участило количество ударов в минуту.

Это было одновременно приятно и страшно. В голове всё ещё всплывал образ хитрых зелёных глаз и нахальной улыбочки моего самого страшного кошмара, но всё тело плавилось в объятиях Макарова. Никогда бы не подумала, что где-то на земле существует такое место, в котором мне будет настолько уютно.

Артём подхватил меня на руки и понёс в комнату. Я уткнула носом в его грудь, при этом обняла его за шею и впилась пальцами в ткань белоснежной рубашки. Он что-то шептал приятное и ободряющее, а я всё продолжала реветь и шмыгать носом. Никакие слова сейчас не помогали успокоиться. Парень аккуратно положил меня на кровать и отцепил мои крепкие пальцы от рубашки.

— Я никуда не уйду, обещаю.

Всё происходило, как в тумане. Артём стянул мои насквозь промокшие тапки, укутал ноги одеялом, не спеша лёг рядом и крепко обнял. Моё лицо находилось где-то в районе его широкой груди, мне едва удавалось различать пуговички на его белоснежной рубашке. Крепкие руки прижимали всё сильнее, поглаживали и легонько похлопывали по плечам. Подбородком парень упирался в мою макушку. Было так страшно находиться рядом с ним, да ещё и в таком положении. Но одновременно приятно. В целой вселенной сейчас не было лучше места, чем объятия Артема.

Моя истерика немного утихл, поэтому Макаров сразу же начал задавать вопросы.

— Что случилось, Алиса? Расскажи, станет легче.

Сквозь всхлипы и слёзы, через боль и ужас я вспоминала, что произошло.

Это было ещё в школе, мне на тот момент только исполнилось 14. У всех девочек на уме были лишь мальчики, гулянки и дискотеки. Впрочем, я не сильно отличалась от остальных. На тот момент мне нравился один мальчик по имени Саша. В нашем дружном классе я не была самой популярной, но и изгоем не являлась. Стоило только один раз перейти дорогу самой обаятельной и привлекательной, как начались беды.

Математика всегда давалась мне легко, наверное, я была лучшей в классе. Вот только Полина считала, что лучше неё никого быть не может, ведь её отец давно купил всю школу с потрохами и вертел всеми, как только мог. Мы это понимали. Все, кроме нового преподавателя. Поэтому, как только учитель отметил хорошую работу на уроке и назвал вместо имени нашей звезды моё, все всполошились. Как это, на этой неделе лучшая Алиса? Что такое? Почему? Такими вопросами завалили учителя, который с гордым видом ответил, что результаты абсолютно обоснованы и честны, подмигнул мне и ушёл из класса.

Дальше начался хаос. Того учителя сразу уволили. Мне подкинули в портфель дохлую рыбину, попытались заставить съесть землю из горшка с цветком, но данные пакости не принесли должного результата, а Полина жаждала мести. Она не терпела, когда кто-то был лучше. К счастью, до жалоб родителям и преподавателям не дошло. Следующая математичка уже придерживалась правил, всё утихло. Я уже решила, что про меня забыли, сходила на своё единственное свидание с Сашей и умудрилась попасть под прицел нашей королевы.

В последнюю пятницу каждого месяца обычно устраивались школьные дискотеки. Дети приходили, разбредались по классам, оставляли там свои вещи, а потом отправлялись веселиться. В пятницу днём мне в портфель подкинули записку, в которой говорилось, что меня будут ждать на дискотеке. Корявый почерк выдавал какого-то мальчишку, и я почему-то решила, что это написал Саша и никто другой.

Я надела красивую юбочку и кофточку, как и подобает молодой девушке. Мне казалось, что тот вечер станет незабываемым, что кавалер отведёт меня посмотреть на звёзды или просто в кафе после пары часов танцев. Тогда я была права лишь в одном: вечер и правда стал незабываемым.

Оставив в своём классе верхнюю одежду, я отправилась в спортзал, где обычно и проводилась сама дискотека, как вдруг из-за угла выскочила девчонка-второклашка. Она крикнула, что меня уже давно ждут на втором этаже в 207 кабинете, и убежала куда-то за поворот, весело смеясь. Моё настроение тоже заметно поднялось. Я, окрылённая своими чувствами, побежала навстречу своему принцу.

В кабинете было пусто. Пробежав по рядам из парт, заметила, что никаких вещей нет, а значит, что и ждать меня там никто не должен. Но тут в класс вошёл он. Мечта всех девочек нашей школы. Высокий, зеленоглазый блондин, хорошо слажен. Он был в выпускном классе, к тому же учился на одни пятёрки.

Сказать, что я удивилась — значит ничего не сказать. Я была в лёгком шоке. А уж когда он зажал меня, ничего не подозревающую и совсем не смышленую девчонку в углу, совсем испугалась и даже закричала. Но его ничего не могло остановить. Мне оставалось лишь кричать, просить остановиться, пытаться вывернуться и плакать. Его грубые и влажные от пота руки стискивали меня, маленького худого человечка, и не давали сбежать. В голове крутилось лишь одно: лишь бы Саша ничего не узнал.

Как только за дверью раздался женский смех, до меня дошло, что нельзя так просто сдаваться. Слезами делу не поможешь. И, так как мы находились около доски, то был шанс дотянуться до чего-нибудь полезного в борьбе. К тому моменту он успел расстегнуть все пуговицы на моей кофточке и даже забраться под юбку. Я, сотрясаясь от страха, схватила широкую линейку и со всей дури ударила ей противника по голове. Тот отшатнулся и пару секунд не мог понять, что происходит. Мне удалось ещё раз огреть парня по лицу линейкой и сбежать, услышав вслед пару-тройку нелицеприятных фраз и обещание, что когда-нибудь он меня найдёт и своего шанса не упустит.

После случившегося я неделю отказывалась ходить в школу и вообще есть, разорвала все контакты с Сашей и стала той, кем и являлась сейчас.

Пока я рассказывала свою историю, Артём всё крепче прижимал меня к себе и молчал. Мне даже сначала показалось, что он уснул.

— И теперь этот урод снова появился? — со злостью прошипел.

— Да, — всхлипнула. — Я так боюсь, Артём.

— Его? — спросил и продолжил тут же. — Не нужно. Я рядом.

Всхлипнув пару раз, решила ответить.

— Я боюсь, что, если найдётся ещё кто-то подобный, я снова стану слабой и беспомощной, не смогу за себя постоять.

Он долго молчал, не двигался и даже перестал поглаживать меня по спине.

— Ты теперь не одна, не стоит об этом беспокоиться. Я смогу тебя защитить.

Парень легонько чмокнул меня в макушку и что-то прошептал невнятное. Это было уже не важно, ведь Артём пообещал быть рядом и даже защищать. И это самое главное.

Всхлипы постепенно прекращались, на улице заметно темнело. Двое всё так же лежали на кровати в обнимку.

Девушка вскоре совсем успокоилась и уснула, на улице включили фонари. Парень всё так же держал в объятиях свою гостью и думал лишь о том, что и каким образом сделает с тем, кто обидел Алису. Он не мог сдерживаться и делать вид, будто всё хорошо, поэтому, стоило только девушке уснуть крепче, как Артём медленно встал. Всё тело затекло, но это его не беспокоило.

Парень стоял у окна, сняв очки и устремив взгляд в никуда. Хотя в голове то и дело мелькали разные мысли. Ему хотелось убить обидчика Алисы, но в то же время нельзя было показывать, что это сделал он.

Ещё минут десять Артём не двигался с места, потом надел свои солнцезащитные очки, повернулся к кровати и прошептал.

— Я смогу тебя защитить, потому что люблю.

Эпизод 9

Впервые за долгие годы мне стало легче. Весь тот океан слёз, переполнявший мою душу, вырвался наружу. Наконец-то стало легче. Мне не нужно притворяться и делать вид, будто всё отлично, а моя жизнь — сплошной аттракцион в парке развлечений. В этой маленькой уютной квартире Макарова всё было просто. Жизнь превратилась из сплошной головоломки в прямую линию: вечер вдруг стал не таким угрюмым и непогожим, даже наоборот, начал играть всеми красками. Единственное, что его омрачало, так это отсутствие тёплых объятий.

Я лежала на кровати в полном одиночестве и не знала, куда себя деть. Это странно, когда вроде бы должен быть не один, но рядом совсем никого нет. Должная поддержка и опора куда-то испарилась. Его слова о том, что беспокоиться теперь не о чем — враньё? Только вот зачем всё это? Внезапно хлопнула входная дверь, отчего я испугалась и встрепенулась. Куда мог пойти Артём? Дорогу он знает только до магазина и моего дома. И если сейчас при нём не окажется хотя бы жевательной резинки, стоит выяснить подробнее, где этот гад прохлаждался.

Он на цыпочках зашёл в комнату, подкрался к кровати и как только собрался прилечь рядом со мной, вздрогнул от неожиданности, ведь я грозно прошептала:

— И где это ты был?

Парень неловко сел на кровати, закинув одну ногу на другую таким образом, что щиколотка левой конечности находилась на колене правой.

— Да так, прогуляться вышел, — пожал плечами, криво улыбнулся и милым тоном поинтересовался. — Тебе лучше? Не умудрилась заболеть? Твои тапочки в ужасном состоянии, водой из них можно напоить маленькую страну.

Я невольно улыбнулась и задумалась. Если Артём ходил не в магазин, а ко мне домой на разборки с мерзким Филиппом, то это не несёт никакого смысла. Каким образом слепой парень смог заставить моего обидчика понять раз и навсегда, что ко мне лучше не лезть? Это в какой вселенной вообще практикуется подобное?

— И каковы результаты прогулки? — спросила с тонким намёком на то, что обо всём уже догадалась и утаивать здесь нечего. Он тяжело вздохнул в ответ, мотнул головой, будто отгоняя ненужные мысли и через силу улыбнулся.

— Он тебя больше не тронет, обещаю.

Артём прошептал эти слова тихо и вкрадчиво, будто пытаясь донести вместе с ними какой-то особый тайным смысл, которого тут видно не было. Словно говорил о том, что теперь я на веки вечные под защитой моего гордого стражника в железных латах, за которыми скрывается не такое уж ледяное сердце. Именно об этом кричала моя душа, просто разрываясь от стараний. А разум твердил совершенно иное. Если уж Макаров справился с Филиппом, то наша рок-звезда ни капли не слепая.

Вопросы в моей голове искали должные ответы, но никак не находили. Я была готова поверить в то, что Артём разобрался лишь на словах или даже попросил помощи у своего охранника, но это всё не вязалось с его независимым образом. К тому же из сказок про принцесс и благородных принцев я давно выросла. Был лишь один способ узнать всю правду.

— Не двигайся, — предупредила его и пододвинулась ближе. — Просто расслабься.

Макаров тяжело сглотнул и кивнул, я же в свою очередь провела пальцами по его мягким волосам цвета шоколада и, ухватившись за дужки очков и потянув их на себя, смогла наконец снова посмотреть на эти зелёные глаза с серыми пятнами. Что я ожидала увидеть? Ну, уж точно не то, на что сейчас бессовестно пялилась.

Его глаза абсолютно не двигались, будто он и не заметил ничего. Всё так же сидел и молча терпел.

— Каким образом ты разобрался с Филиппом, если ничего не видишь?

Артём поджал губы, немного помолчал, но потом всё же проронил вслух.

— Попросил охранника.

Это прозвучало так фальшиво и неубедительно, что мне захотелось вскрикнуть что-нибудь обидное и посмотреть на его реакцию. Возможно, так бы можно было прояснить некоторые моменты, вот только поступать таким образом очень не хотелось.

— Что-то не верится, обычно ты стремишься справляться с проблемами самостоятельно.

— К чему ты ведёшь? — с подозрением промычал Тёма.

— Да к тому, что после каникул мне кажется, будто ты не слепой ни капли! — с горечью в голосе вскрикнула и отвернулась, лишь бы не смотреть на друга.

Наступило неловкое молчание. Я была огорчена тем, что всё складывалось именно так, а не иначе. Почему именно этому парню потребовалась моя помощь? Если бы не тот факт, что Алиса Соколова — студентка-отличница, а её маман заведует нашим славным университетом, то никто бы и не обратил на меня внимание.

— Что бы изменилось, — неуверенно начал Макаров, — если бы я и правда был зрячим?

Задумавшись на пару секунд, я лениво ответила.

— Всё. Ты бы сам ходил на учёбу, записывал лекции, решал задачки, готовил себе обед и ужин. Сам бы мог добираться до учебы или по делам, не чувствуя себя неловко, расхаживая по городу за ручку с синеволосой девушкой. Ты бы мог сколотить нормальную группу и бросить нас. Даже мог бы найти любовь всей жизни, — всё перечисляла я и, заметно сбавив обороты, наконец добавила. — Ты бы забыл меня. Вычеркнул из своей жизни.

Мы сидели на кровати всегда в паре десятков сантиметров друг от друга, а казалось будто между нами целая пропасть. И стоит лишь подойти к её краю и к Артёму, можно легко сорваться вниз. Желание быть свободной и лететь заметно меркло перед инстинктом самосохранения.

— Я уже никогда не смогу тебя забыть, пойми, — прошептал он.

Пропасть на глазах превращалась в небольшую расщелину, а после и вовсе исчезла. Пару секунд назад мы находились на разных полюсах планеты, а сейчас ближе, чем следует. Я собралась было ответить, что это всё временно, но мужская теплая ладонь нерешительно провела по моему плечу до самой шеи, а в следующую секунду меня вдруг заключили в объятия. Крепкие и жизненно необходимые. Затылком я чувствовала его горячее дыхание, а спиной — каждый мускул. Слова о том, что мы совершенно разное, и его чувства не вечны, застряли в горле тяжелым комом. Одна его рука лежала на моём животе и неторопливо его поглаживала, а пальцы второй переплелись с пальцами моей руки и сжали их.

— Артём, — едва слышно прошептала. Мой голос заметно дрожал и был похож на шорох. — Я боюсь всего на свете. И мой самый главный страх — потерять тебя.

Только сейчас я заметила, что на улице уже стемнело, а включенный ночник только создавал романтическую атмосферу.

— Не нужно, ведь я всегда буду рядом, — рассеянно пролепетал и прикоснулся губами к моим полосам, вдыхая их запах.

Я повернулась лицом к Артёму и сама поцеловала его. Неторопливо, совсем слабо и робко. Но в следующую секунду парень повалил меня на кровать, нависая сверху, и впился в мои губы с особой страстью и желанием. Я чувствовала, как дрожу, и, улавливая его уверенность, постепенно успокаивалась.

Его губы скользили по моей коже, оставляя за собой горячие дорожки. Одна рука исследовала тело, а вторая всё так же переплеталась пальцами с моей и крепко её стискивала. Весь мир перевернулся с ног на голову. Я хотела… нет, отчаянно желала всем сердцем, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда. Слышать его сердцебиение и тихое сбитое дыхание, ласковый шёпот на ушко и нежные поглаживания.

Наконец я перестала чувствовать себя разбитой и до ужаса одинокой, внутри всё пело и цвело. Наверное, это и есть счастье — быть рядом с любимым человеком, пусть и полностью в его власти. Чувствовать, как каждое его движение эхом отдаётся в твоём теле. Понимать, что этот миг навсегда изменит вашу жизнь, но тебе плевать, и ты бы ничего не изменила, если бы представился такой шанс.

Мы лежали на кровати в обнимку и молчали. Мне хотелось что-то спросить, сказать, хотя бы глупость и полнейшую ерунду, но в голову ничего не приходило. Да и нужны ли были слова? Но Артём сам вдруг заговорил.

— Ну вот и всё, — трагичным тоном протянул и вздохнул. Боковым зрением я видела, что на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Что всё? — непонимающе переспросила и от страха прикусила губу, рассматривая мои голубые волосы, разметавшиеся на груди у парня.

Он лежал с закрытыми глазами ещё пару минут и не двигался, будто уснул. Часы показывали половину третьего, но спать мне внезапно расхотелось.

— Теперь ты видела меня всего целиком, от пальцев ног до кончиков волос, и сбежишь, как только представится такая возможность.

Я громко рассмеялась в ответ и со спокойной душой положила голову на грудь Тёмы, вслушиваясь в ритм его сердца.

— Ничего подобного, не собираюсь я бежать. Слушай, а что обозначает твоя тату с надписью на латыни?

Парень громко вскрикнул и наигранно заохал и заахал, приложив одну ладонь к щеке и покачивая головой, как это делают старушки.

— Ты и это умудрилась рассмотреть! — шмыгнул носом и смахнул невидимую слезинку с глаза. — Теперь ты всё обо мне знаешь. На самом деле это тату связано с моим братом. Они у нас одинаковые.

— И что обозначают?

— Волк всегда найдёт свою стаю, — с печалью в голосе ответил и, немного подумав, добавил. — Когда мне было 17, мы с братом считали себя волками-одиночками и поклялись, что обязательно каждый разыщет или создаст свою стаю. И, после того, как нам удалось сколотить группу, мы долгое время считали её стаей. А теперь… ты, Стас и Светка моя стая.

Он обнял меня чуть крепче и погладил по плечу.

Мы лежали так до самого утра и говорили. Артём открывался с каждым мгновением с другой стороны: не такой ледяной и чёрствый парень, а очень даже милый и нежный, заботливый и весёлый. Он рассказал, как в детстве проводил время с братом, про их отношения с родителями, про то, что их мать бросила отца и развелась, а после тот попал в аварию и погиб. Под утро Тёма даже раскрыл страшную тайну гибели их группы.

Всё оказалось до ужаса банально. На вечеринке с кучей выпивки и громкой музыкой, с которой и возвращались тогда участники «Ледяного сердца», кто-то из гостей решил побаловаться наркотиками. Конечно, добрая половина людей тут же кинулись на бесплатное «угощение», не остался в стороне и Алексей Макаров. Вечер продолжался до тех пор, пока не закончились наркотики. Все быстро разошлись, а брат Артёма захотел продолжить банкет в нашем скромном городке, в одном из питейно-развлекательных заведений, которые были подпольными. После одного закрытого бара появлялась два новых, поэтому долгое время от них не могли избавиться. В одно из таких местечек и решил заглянуть Лёша, ведь у него имелся специальный пропуск. Почему бы и не воспользоваться?

Остальные участники группы с меньшим энтузиазмом отреагировали на предложение и решили, что с них хватит. В общем, им в любом случае нужно было вернуться в родные пенаты. В то время хоть фронтменом группы и был Артём, но главным заводилой в свободное время являлся конечно же Алексей. И именно он вёл автомобиль, не пустил своего младшего брата на место водителя и уверил всех, что всё будет в порядке.

Тёма ещё долго озабоченно лепетал, что пытался сам сесть за руль, ведь на той вечеринке он ни капли не выпил, думал совершенно о другом: как оказалось, за день до этого он в одном магазине встретил прекрасную девушку и буквально влюбился. Правда она оказалась колючей, как маленький кактус, поэтому послала его куда подальше и отправилась по своим делам.

В общем, брат Артёма был очень упёртым, не согласился ехать на пассажирском сидении и прибавлял газ, как только ребята намекали, что нужно сбавить скорость. Но разве мужчина под градусом и наркотиками будет это делать? Конечно, нет.

Дальше Артём помнил только шум в ушах, непонятный и совершенно ни на что не похожий. Как оказалось, в тот момент он ещё видел, поэтому в первую очередь осмотрел тело брата, отстегнул его и, с огромным трудом открыв дверцу со стороны водителя, вытолкнул его туда, на улицу.

— Ноги не слушались, но мне всё же удалось оттащить брата подальше, к обочине. Двое мужчин помогли с телами других участников группы. А я вернулся из-за фотографии возлюбленной Лёшки. Брат всегда говорил, что, если с ним что-нибудь приключится, нужно заботиться о той девушке, сзади был написан адрес. Он нас по сути и не знакомил, поэтому информация была очень важна.

— Как получилось, что ты потерял зрение? — я смотрела в его глаза и чуть не заплакала.

— Говорю же, пошёл за фото, а машина уже горела. Мужик кричал, мол нельзя идти, сейчас всё рванёт. В общем, я успел забрать нужную мне вещь, но взрывной волной меня буквально впечатало в другой автомобиль. Дальше ничего не помню, лишь темнота. В больнице мне сказали, что я чудом выжил в аварии, ведь остальные участники погибли. Мне удалось не только остаться целым, но и вытащить трупы.

Я не знала, что ещё можно сказать. Сочувствие здесь было бы уместно, вот только Тёма не из тех парней, которым оно было вообще нужно. Да и это понятно. Ну, кто захочет, чтоб его жалели?

На улице уже потихоньку вставало солнце. Глянув на часы, удостоверилась, что время нещадно приближалось к отметке 8:00. Это значило одно: перед нами стоял сложный выбор — либо идти грызть гранит науки, либо отдыхать и нежиться в тёплой постели дальше. Спросив про эту дилемму у Артёма, я удостоилась совсем не того ответа, который так ждала.

— Нужно вставать, на обратном пути зайдём к тебе и заберём твои вещи, — отрезал Макаров и, легонько куснув меня за шею, провыл. — Так не хочется, но надо!

К сожалению, преподаватели ждать не будут. Я нашла оставленные ещё со времён моего временного проживания здесь джинсы, взяла понравившуюся футболку Тёмы и поняла, что как минимум нуждаюсь в сапогах. Тапочки не совсем подходят для похода в высшее учебное заведение, хотя от такой экстравагантной особы как я можно ожидать чего угодно. Я решила не рисковать, нашла свой телефон, ужаснулась 47-ми пропущенным от матери и позвонила Светке.

— Алло, — сонный голос Морозова не предвещал ничего хорошего. Возможно, Железновой ко второй паре, или же в ней опять проснулся тот монстр, заставляющий прогуливать занятия. Либо монстр восстал как раз в её кавалере и буквально заставил девушку забить на пары. Впрочем, она могла банально оставить свой мобильный у женишка и пойти получать знания.

— Не спи, Стас, а то весну пропустишь, — пропела в трубку и громко рявкнула. — Подъем, пехотинец!

— И я по тебе тоже очень соскучился, Алиска, — вяло отреагировал Морозов. — Чего так рано будишь?

— Вообще-то я звоню Светке, так что будь любезен, отдай аппарат своей суженой.

Послышался шорох и приглушённо-недовольное «Соколова совсем ошалела в такое время звонить».

— Привет, — удивлённо воскликнула девушка и, хлопнув громко дверью, добавила. — Не обращай внимание на Стаса, он немного не в себе в последнее время. Что звонишь?

— У меня тут деликатная просьба. Не подскажешь для начала свой размер обуви?

Растерянно хмыкнув, девушка что-то пробормотала себе под нос и наконец промолвила:

— 37,5. А что?

— Отлично. Теперь сама просьба. Не могла бы ты одолжить мне на денёк каких-нибудь сапожек и куртки?

Как и предполагалось, Светка сразу согласилась и предложила приехать к ней домой как можно скорее. Тёмой заставил меня надеть его куртку и тапочки, накрутил на шею шарф, и только тогда выпустил из квартиры.

По дороге он в самом прямом смысле не замолкал. То подпевал песням, если знал слова, то просто рассказывал какие-то занимательные истории с гастролей и концертов. В общем, скучать не пришлось, даже если бы и хотелось это сделать.

Железнова уже поджидала меня с простенькими ботинками и спортивной курткой, потом помогла одеться, попутно расспрашивая о случившемся, и, попрощавшись со Стасиком, побежала на учебу. Она живо запрыгнула за заднее сидение дорогого авто Макарова и принялась рассказывать, как интересно они провели вчерашний вечер.

— Сначала в монополию играли, потом в шашки, а ещё в эрудита и карты, — она осеклась и, прикусив губу, улыбнулась.

— На раздевание что ли? — в голос рассмеялся Макаров и покачал головой. — Как вам не стыдно, вроде взрослые люди уже, а ведёте себя, словно подростки на выпускном.

Железнова начала активно защищать свою позицию, в красках описывая некоторые неподобающие моменты из их жизней, что мне стало неловко, да и Артём загадочно улыбался, отвернувшись к окну.

— И я не вижу здесь ничего постыдного, — бодро закончила девушка, едва не выпрыгнув на ходу из автомобиля. — Надеюсь, вечером порепетируем?

— Не сегодня, — мотнул головой Макаров. — Может, завтра или на выходных.

Мы отправились на занятия, чтоб послушать пару бессмысленных лекций и устроить на перемене разборки с Гариком, у которого руки чесались с самого утра. Сначала он говорил о том, что мы просто идеальная пара: страшная психичка и слепой рокер, причем оба наркоманы. Потом заметил на мне футболку Артёма и начал весьма неприятно высказываться о том, что Алиса Соколова ложится под каждого. Сначала якобы под Славку, который даже не обратил на это никакого внимания, потом под Макарова.

— Ничего умнее придумать не смог? — скривилась в ответ, краем глаза успев увидеть едкую улыбку Славы и его новой девушки, прибежавшей на переменке к нему.

— А зачем, ты этого не достойна, — окинул меня заинтересованным взглядом. — Сколько за ночь берешь?

Сцепив зубы и до боли прикусив губу, я всё же смолчала в ответ, хотя на физкультуре нажаловалась Сёме, а уж тот заставил нашу «великую троицу» выложиться по полной с лыжами в зубах.

— Знаешь, всё же хорошо, что наш отец такой гулящий, — наблюдая за тем, как Гарик нарезает очередной круг, призналась Семену. — Ведь теперь у меня есть милый старший братик, который в трудной ситуации может постоять за свою сестру.

Парень обнял меня за плечо, потрепал по волосам и, едва слышно хмыкнув, подтолкнул рукой в сторону лыжни.

— Иди занимайся, бестолочь, а то все подумают, будто ты и со мной спишь.

Нехотя плетясь к лавочке с оставленными лыжами, позавидовала важно восседающему около финишной черты Артёму и его «вечной» справке. Один из «великой троицы» мерзко заржал, когда я пыталась защелкнуть крепления, и сказал, что нужно еще сильнее наклониться, иначе никто не оценит и не поможет. Послав этого придурка куда подальше, со злостью защелкнула крепеж и отправилась покорять беговую дорожку, заметённую снегом и уже немного подтаявшую. Вообще-то на физкультуре нее разрешалось находиться в джинсах, эта пара считалась прогулянной, даже если ты «от и до» присутствовал на ней. В моём случае преподаватель конечно же пошёл навстречу и разрешил разок нарушить правила.

Гарик, едва поравнявшись со мной, сразу начал расспрашивать про поблажки от физрука и методе их зарабатывания, за что схлопотал от Сёмы лишних два километра к основным трём.

— Но я ничего не сделал! — возмущался он, размахивая лыжными палками, как мельница своими лопастями.

— Слышал я всё, Пичхадзе, так что не отпирайся.

Уставший и злой как собака Гарик поплёлся дальше, уже очень медленно и неторопливо. Времени до конца пары ему как раз хватало на то, чтоб отработать штрафные круги. А счастливая я сделала вид, будто уже закончила, шустро сдала лыжи и ботинки, переоделась и пересказала Артёму то, что случилось на стадионе.

— Он всегда имел к тебе этот нездоровый интерес? — с подозрением скривился и сжал губы в тонкую полоску. Его выражение лица почему-то напомнило о том, как он заставлял меня подписывать договор о неразглашении.

— Ага, — не придав этому значения, ответила. — Многие питают ко мне «нежные» чувства, так что ничего удивительного.

Макаров сжал плотно челюсти и попытался сделать вид, будто ничего не услышал, и вообще всё нормально. Этот человек иногда меня пугал своим буйным нравом. Нет, я определённо была уверена в том, что он и мухи не обидит, не то что уж меня. Но даже самый спокойный человек может сорваться, а уж если это сделает Артём, беды не миновать.

Мы медленно шли к его иномарке, буквально плелись. И дело было совсем не в том, что я не хотела возвращаться к себе домой и собирать вещи. Скорее наоборот. Вот только в доме мог находиться Филипп с его странными замашками продолжить когда-то незаконченное действо и залезть ко мне под юбку. К тому же маман сегодня не видно на рабочем месте, значит появлялся значительный шанс напороться на неё и Александра, с которым мне совсем не хотелось сейчас видеться. Возможно, сын всё рассказал ему и поделился переживаниями на тот счет, что мне удалось сбежать, а отец поможет с поимкой жертвы. Хотя Александр больше походил на абсолютно здравомыслящего нормального человека, так что этот вариант был мизерным.

— Чего затихла? — отвлёк от мыслей Артём.

— Слушай, а может твой охранник соберёт мои вещи? — пропищала в ответ.

— То есть ты хочешь, чтоб мой охранник рассматривал твоё нижнее бельё и прочую чепуху? — его поднятые вверх брови выглядывали из-за солнцезащитных очков. — Не стоит бояться, этого урода там нет.

— Откуда такая уверенность?

— Просто поверь мне.

Его недосказанность и постоянные тайны заставляли задуматься о многом. С одной стороны, его глаза остались такими же. А с другой, может, так и должно быть? Стоит спросить совета у профессионального доктора, вдруг меня водят вокруг пальца уже не одну неделю? Ещё можно попросту проверить его. Подловить.

Мы подъехали к знакомому мне с детства двору и вылезли на свежий воздух. Погодка была просто чудесной: с крыш вовсю капало, всё вокруг таяло, солнце решило одарить нашу бренную землю своими лучами, прогнав при этом все облака. Но даже весна и родные места не делали меня счастливой. Этот дом был пропитан ужасом и страхом, совсем не хотелось входить туда. Выхода не оставалось.

— Не дрейфь, — подбодрил Артём.

Взяв за руку друга, я отправилась домой. Ключи остались в квартире, поэтому мне пришлось позвонить к соседям и попросить открыть дверь. Добрая бабулька сразу выполнила просьбу и пожелала мне хорошего дня.

С каждой ступенькой приближалось нечто страшное. Моё тело было сковано, тем не менее ноги покорно двигались и несли вперёд. Сердце громко ухало где-то в районе горла, а руки немного вспотели. В данной ситуации вся соль заключалась в том, что дома могло никого не оказаться, а мои ключи вчера остались в сумке.

Мы остановились на нужном этаже. Артём, не медля ни секунды, провёл рукой по двери и стукнул два раза кулаком со всей дури, при этом улыбаясь, будто ему совсем не больно.

— Ты что творишь, сейчас все соседи на шум сбегутся! — прошептала и схватила его руку, готовившуюся к новой атаке.

— И пусть бегут.

В квартире послышался топотом и щелчок, дверь медленно открылась, на пороге стоял Александр. В домашних шортах и растянутой старой футболке, на ногах грязные тапки.

— Ты где была? — прорычал он и, едва заметив рядом со мной Артёма, презрительно фыркнул.

— Не ваше дело, — спокойно прошла внутрь, таща за руку Макарова, сняла ботинки и отправилась в комнату. Артём покорно шёл следом.

— Мать волновалась, звонила тебе. Где ты пропадала?

— Вашего сыночка благодарите за то, что я ухожу, — с гордым видом захлопнула дверь прямо перед носом мужчины, чуть не ударив того. На всю квартиру разнёсся оглушающий мат и еще пара-тройка крепких словечек, которых от такого с первого взгляда интеллигентного человека как Александр я услышать никак не ожидала. Хвала всем богам, маман несколько лет назад сдалась и добровольно вставила замок в дверь, поэтому сейчас весь пыл её мужа выплёскивался именно на деревянное спасение, ограждающее нас с Артёмом от буйного мужчины.

Он кричал и говорил, что меня неправильно воспитали, все девочки в своё время проходят через некий «обряд посвящения», всем суждено через это пройти и нечего устраивать трагедию. Тот факт, что Филипп сломал моё представление об этом мире и нарушил детскую психику, нервный мужчина напрочь отрицал и продолжал орать через дверь, что в этом была лишь моя вина, и что его сын раскаивается.

— Как же, не вешайте лапшу на уши, — рявкнула в ответ, выгребая все свои вещички из шкафа и небрежно скидывая в сумку. Время на укладывание не оставалось, скоро должна была явиться маман.

— Он рассказал мне всё, а это значит, что ему жаль! Бедный мальчик хотел всё уладить, а ты от него сбежала, как чёрт от ладана! — разорялся в ответ отчим и изредка колотил с просьбой немедленно открыть дверь и обговорить всё с глазу на глаз.

Я, с трудом закрыв тяжелую дорожную сумку, посмотрела на скромно сидевшего на кровати Артёма и мысленно представила, каково сейчас ему: первый раз в чужой квартире, а тут уже разборки начались и крепкая брань.

— Прости, — прошептала, осторожно задев парня за колено.

— За что? — удивился и накрыл своей большой ладонью мою.

— За скандал.

Артём тихо рассмеялся, покусывая губы и изгибая их.

— Если вспомнить всё, что наговорила моя мать, — многозначительно протянул он и чуть приподнял левый уголок рта, — то в твоей семье царит идиллия. Не каждый может таким похвастаться.

С одной стороны, он был прав. Отец всегда меня безумно любил и баловал, заботился и утешал, когда было больно, рассказывал интересные сказки на ночь — делал всё, лишь бы любимая дочурка была счастливой. Правда, потом моя мать решила, что их отношения не имеют никакого будущего, что означало лишь одно — развод. Мнения маленькой девочки никто спрашивать не стал. Мать тоже всегда старалась ради меня: воспитывала постоянно и делала замечания. Тем не менее сердце подсказывало, что где-то глубоко внутри она любит меня такой иногда непутёвой и экстравагантной, вот только тщательно скрывает свои чувства.

Из вещей оставались лишь некоторые необязательные мелочи, и мы сошлись во мнении, что не стоит их забирать с собой, лучше просто купить новые.

Макаров, как истинный джентльмен, забрал сумку из моих рук и потащил к выходу, мне же оставалось лишь следить за этим действом и мысленно вспоминать, что ещё нужно забрать. Александр, пару минут назад разговаривающий по телефону, стоял в прихожей и косо поглядывал в нашу сторону, а потом начал копаться в своём гаджете и делать вид, будто нас здесь нет.

Мы спустились лишь на этаж ниже, как вдруг в моей голове возник образ гитары, оставленной в комнате.

— Подожди, я кое-что забыла, — крикнула Артёму, уже направляясь обратно. — Сейчас вернусь.

Александр отчего-то так и не удосужился закрыть входную дверь, всё так же стоял и пялился в свой мобильный, но сразу перевёл на меня заинтересованный взгляд, стоило снова появиться в прихожей.

— Гитару забыла, — едко скривилась и даже показала язык не готовому к такому повороту событий мужчине, забежала в комнату, осмотрелась и поняла, что инструмента нет. Заглянула под кровать, в шкаф ещё разочек и даже за занавески, но ничего. Отчим стоял с премерзкой улыбкой и наблюдал за происходящим.

— Где она?

Мой голос заметно дрожал. Я услышала шум лифта и поняла, что попала в западню, когда увидела разъярённую мать с пакетом и сумочкой в руках. Она, бросив свои вещички на пол, кинулась ко мне с криками.

— Что ты творишь? Немедленно неси все вещи обратно, ты наказана на месяц! Никакой музыки и гулянок после пар, буду проверять!

Так странно, я смотрела в эти родные карие глаза, но чувствовала лишь тупую боль и отвращение, словно смотрела сейчас на совершенно чужого человека. Все прошлые обиды внезапно пропали. Мне стало жаль её. Наверное, растить столько лет взбалмошную, своевольную и нахальную дочь очень сложно.

— Отдай гитару, — спокойно попросила.

Мама, сверкая глазами, оттолкнула меня с дороги и пулей убежала в свою спальню, а уже через мгновение выскочила обратно в прихожую с вожделенным мной предметом в руках. Она широко и как-то отчаянно улыбнулась, пара одиноких слезинок скатились по её щекам.

Всё было, как в фильме. Дешёвой, малобюджетной драме, больше похожей на серию испанского сериала с философскими размышлениями героев. Мама, хорошенько замахнувшись, со всей дури ударила гитарой о паркет. Послышался прощальный стон музыкального инструмента. Маленькие и большие кусочки дерева разлетались в разные стороны. Останки из рук также были нещадно брошены на пол.

— Хотела гитару? — заорала мать и для большего эффекта пнула одиноко валяющийся гриф. — Я вот всегда мечтала о нормальной адекватной дочери. Что ж, теперь мы квиты. Надеюсь, ты больше никогда не будешь играть.

— А я надеюсь, что ты пожалеешь о сказанном.

Дальше по всему дому разносились ругательства и размышления матери о том, каким же загадочным образом у такой хорошей умной женщины мог появиться на свет такой несуразный ребёнок. То, что я едва стояла на ногах и из последних сил сдерживалась, чтоб не заплакать, она попросту не замечала, только строила из себя святую до глубины души оскорблённую невинность и ругалась.

— Если ты сейчас выйдешь за порог, Алиса, — строго отчеканила она, когда я собралась уходить, данный маскарад только действовал на расшатанные нервы, — то больше можешь не возвращаться. Мало того, я перестану считать тебя своей дочерью. Ты хочешь поступить так подло, а ведь я переживала за тебя, всю ночь не спала! Вот, Сашенька может доказать.

В этот момент «Сашенька» с изумленным выражением лица таращился на свою жену и молчал, будто впервые видел нас обеих и искренне не понимал, что здесь делает.

— Я лучше пойду, — тихо проговорила и уже прошла мимо матери, как она вдруг схватила меня за плечо и волосы, покоившиеся на нём, и резко дёрнула, пытаясь остановить. Признаться, её усилия были не напрасны, ведь уже через мгновение я лежала на полу и корчилась от боли, а небольшой клок волос остался у неё в руке.

— Алиса, — растерянно и как-то отстраненно прошептала мама.

В голове отчаянно билась мысль, словно волна о морской берег: «Бежать!». Не важно куда, не имеет значение с кем. Главное — оказаться подальше от этого места. Хорошо бы сейчас внезапно очутиться где-нибудь на северном полюсе.

— Алиса, — позвал с лестничной клетки Артём. Единственная надежда на спасение. Я бросилась из квартиры, слыша вслед просьбы простить и вернуться обратно вперемешку с ворчанием Александра и громким женским стоном.

То, что сейчас было важно — крепкая мужская ладонь в моей руке. Парень послушно медленно брёл по лестнице и ничего больше не говорил, будто чувствовал, что слова в данный момент не нужны.

Совсем незаметно с огромной сумкой и парой-тройкой поменьше мы добрались до квартиры Макарова, который, быстро справившись с замком, фактически затолкал меня внутрь и закрылся. Он не сказал ничего, поставил багаж на пол и повёл меня в комнату. Сначала остановился около кровати, потом, глубоко вдохнув, фактически целиком залез в шкаф и с невозмутимым видом принялся что-то искать. Я никак не решалась его отвлечь, спросить, нужна ли помощь, или просто поинтересоваться, что там такого интересного. Поиски продолжались около пяти минут, и всё это время мне не давал покоя тот факт, что слепой человек что-то судорожно нащупывает на дне шкафа, а зрячий попросту за всем происходящим наблюдает.

Наконец, Артём встал в полный рост, держа в руках нечто похожее на сложенную бумагу (например, любовное письмо), стряхнул со штанов невидимую даже моему глазу грязь и протянул руку со своей находкой.

— Смотри, — одобряюще кивнул головой.

Вместо интересных каракуль передо мной были фото. Семейные. Ровно шесть штук. На одном из них маленький Артём с братом и матерью стояли около огромного гнедого коня с прекрасной длинной гривой и счастливо улыбались. На другом они дружным рядком выглядывали из бассейна. Третье в парке аттракционов. Братья сидят на тигре и слоне, а их мама стоит рядом. Два фото с отдыха где-то на море. И последнее, казавшееся самым потрёпанным, будто отличалось от остальных. Там Артём с его братом сидели по разные стороны от Макаровой старшей, которая мило улыбалась и обнимала сыновей за плечи, крепко прижимая к себе. Они сидели на широких садовых белых качелях, их обычно показывают в голливудских старых романтических фильмах. Да и само фото казалось кадром из иностранной мелодрамы.

— Что это? — чуть севшим голосом спросила. — Решил добить меня?

— Нет. Скажи, что ты видишь?

Ещё раз внимательно осмотрев снимки и пытаясь отыскать какую-нибудь важную деталь, ничего не нашла и обречённо пробормотала.

— Ты, брат и ваша мама. И везде счастливы.

Артём щелкнул пальцами и с восторгом воскликнул:

— Именно! Твоя мать всегда была такой требовательной и строгой, моя же наоборот — любящей и искренней. А теперь посмотри, что с ней сотворили деньги. Да и моя семья… — он обречённо раскинул руки и пожал плечами, — её нет. Разрушена, растоптана, разбита. Этим мы и отличаемся. Мать покупала мне и брату всё самое лучшее, баловала своих сынишек и возила в тёплые края. Зато сейчас, узнав вкус шуршащих купюр, она сильно изменилась: готова пожертвовать единственным сыном, лишь бы тот приносил неплохой доход в семью. Твоя мама переживает, не спит по ночам и думает, куда же могла запропаститься дочь. Тебе всегда не доставало материнской любви, а теперь она и не нужна. Думаешь, нашла замену в виде парня? Нет, это совсем другое. Никакие парни, даже самые хорошие и красивые, не заменят тебе родителя.

— К чему ты ведёшь?

Он присел на край кровати и одной рукой взъерошил волосы.

— Пойми, я не хочу давить или казаться брюзгой, но твоя мама любит тебя. По-своему, немного странно и порой даже откровенно нагло. Факт остаётся фактом. И не нужно думать, что любовь, которую она никогда не показывала, ты сможешь заменить какой-то другой. Подумай над этим и, возможно, ты поймёшь мои слова и решишь с ней помириться. Нельзя же так вечно дуться.

— Она же толкнула меня и разбила гитару, — закричала от обиды и ещё не прошедшей боли.

— Каждый из нас делает ошибки, — философски заключил и, широко улыбнувшись, вдруг выдал. — Барин хочет есть. Может, разогреем оставшуюся пиццу? Я вчера только кусочек слопал и убрал в холодильник.

— Пошли, чудо в перьях, — подхватив под руку парня, повела на кухню, стараясь забыть о его словах. Но сказанное прочно засело в голове.

Всегда были подозрения, что мама любит меня и тщательно это скрывает за маской безразличия и даже злости. Только как понять, что это действительно так. Может, на самом деле я приёмная или вовсе нежеланный ребёнок? Развить эту мысль мне не дал телефонный звонок. На экране высветилось короткое «Папа». Это сон?

— Алло, — настороженно ответила и приготовилась услышать что угодно, но не взбудораженный голос отца.

— Привет, Алиса. Ты где? Твоя мать на меня так орала, что даже телефон не выдержал и повесился! Мне ничего не удалось разобрать.

— Пап, я в полном дерьме. Она разбила гитару вдребезги и сказала… — я уже не могла сдерживать слёзы и тихонько всхлипывала. — сказала… что если я уйду, то больше не смогу вернуться и перестану быть её дочерью…

— Тише, Лисичка моя, у тебя же есть папа, и он скоро приедет и заберёт свою девочку, — утешал он, его голос действовал моментально.

Сначала в душе стало капельку светлее и счастливее, но потом я осознала услышанное, и это понимание нахлынуло холодной волной страха, огромной цунами.

— Нет! — вскрикнула то ли от боли, ведь так не хотелось произносить это, то ли от отчаяния, выхода не оставалось. — У тебя теперь другая семья, ты прекрасно знаешь, что твоя новая жена сочтёт это изменой, а потом подаст на развод и заберёт всё.

И это действительно было так. Его новая жена, Моника, при первом знакомстве и беглом осмотрела показалась милой, приятной в общении и очень красивой девушкой. Но, стоило мне зайти на её территорию, пересечь невидимую границу, посметь привлечь к себе чуть больше внимания отца, чем положено, как начался ад. Крики и истерики затихали только по ночам, и то лишь по одной простой причине — источник визгов спал. Я не смогла выдержать долго этой каторги и с позором сбежала, поджав хвост. С одной стороны, это же мой папа, и мне тоже необходимо его внимание. А с другой, разрушение счастливой семьи было на первом месте в списке гнусных поступков, которые Алиса Соколова никогда не должна совершать. По щекам побежали холодные слезы отчаяния. Перед папой будет стоять выбор между семьёй и совсем неродной дочерью. Не нужно быть гением, чтоб знать результат.

— Плевать, я заберу тебя, — прошипел отважно отец и, чуть подумав, добавил. — Прости меня, дурака старого, что не звонил так долго и не интересовался жизнью своей девочки. Мы вот пару-тройку недель назад перебрались в Германию, переезд доканал совсем, вот я и молчал. Хлопот полон рот, ну, сама понимаешь. Ты сейчас где вообще?

Этот вопрос завёл меня в небольшой ступор, да и монолог о новом местоположении родителя тоже.

— Я… — не хотелось признаваться о том, где и с кем я нахожусь. — Пап, я сейчас у своего друга. Уж он-то в беде не бросит. Он всё понимает и защищает по мере возможности.

— Значит, моя детка выросла… Ты у меня красавица даже с твоими синими волосами, — усмехнулся отец в трубку и тяжело вздохнул. — Теперь тебе не нужен твой старик.

— Нужен, ты мне всегда будешь нужен.

— Так значит я старик? — возмутился папа и громко раскатисто рассмеялся, шикнув кому-то и что-то пробубнив. — А как зовут друга? Вдруг знаю такого паренька.

— Макаров Артём, вряд ли тебе это что-то говорит, — улыбнулась, слёзы на щеках уж высохли, а кожа казалась стянутой.

— Хм… Это случайно не тот парень из рок-группы, участники которой все погибли в ужасной аварии?

Удивившись быстрой реакции родителя, ошарашенно поинтересовалась:

— А ты откуда знаешь?

— Было много новостей в интернете про этих ребят, имя запомнилось. Он ведь ослеп, да?

— Да.

— Зато далеко не убежит, когда будешь его скалкой бить, — усмехнулся отец и тихонько захихикал, словно девочка-первоклашка, которая делится огромным секретом с подружкой.

— Ну, пап, у нас тут вообще-то серьёзный разговор!

— Прости, дорогая, не удержался.

Я улыбалась и смотрела на свою руку, внимательно разглядывала её.

— У нас сейчас возникли некоторые проблемы с учебой. Преподаватель по английскому меня невзлюбила и обещала не поставить зачёт в конце семестра.

Это было чистой правдой. С самого начала Елена Валерьевна относилась ко мне немного иначе, да и к Артёму не питала чистых и искренних чувств. Она была молодой, учила в нашем университете всего лишь второй год, но имела достаточно амбиций, красоты и ума. Некоторые поговаривали, что эта стерва закрутила тайный роман с какой-то важной шишкой, а тот надавил на мою мать. В итоге Елену Валерьевну с распростёртыми объятиями пришлось взять на должность преподавателя иностранного языка. К сожалению, никаких знаний она дать не могла, только виляла задницей и нагло разглядывала меня каждое занятие. Все парни в группе, за исключением Славки и Артёма, буквально сохли по «англичанке» и таскались за ней по пятам, дабы остаться наедине с такой прекрасной женщиной. На моё замечание, что она вся от кончиков волос до пяток ненатуральная, наша сильная половина группы отреагировала слишком бурно и приняла в штыки.

Как гласила очередная легенда, рассказанная Гариком на одной из переменок, Елена Валерьевна буквально принудила ректора взять её на работу, хотя та активно возражала и даже пыталась созвониться с тем самым «шишкой»-любовником. Правда, идея провалилась, ничего не вышло. Но с той поры «англичанка» точила на меня зуб и всегда старалась завалить в отместку моей маман. Выходило у неё отвратительно, хотя Гарик тонко намекнул: «У этой мадам есть и другие способы воздействия на человека, о которых пока никто не знает, так что жить тебе осталось мало, Синячок, готовься к смерти». Впрочем, пустые угрозы не смогли пробить стальную оборону пофигизма, поэтому я лишь криво улыбнулась в ответ главарю «великой троицы» и решила не обращать внимание.

Каждое занятие она спрашивала либо меня, либо Артёма, а иногда и нас обоих. Искала какую-нибудь брешь в обороне, будто заправская ищейка, и изучала противника. К счастью, Макаров свободно владел английским, а я старательно учила к каждой паре.

— А ты дала с ноги ему? — вдруг оторвал от мыслей голос отца.

— Пап, это вообще-то женщина, — тонко намекнула, что идея очень даже хорошая, вот только воплощать её в жизнь весьма затруднительно.

— Ладно-ладно, шучу. Ну хоть пнула? Может, жвачку в волосы прилепила?

— Я уже выросла из этого.

— Значит, теперь ты готова рассказать, что же произошло на самом деле у вас, — сделал умозаключение отец и вздохнул. — Заодно можешь поведать о том, почему стала замкнутой.

Стоило ли это делать? И нужно ли это говорить именно сейчас? Сначала я не могла решиться, но тактичное напоминание отца в виде покашливания подтолкнуло к откровению. Может, не так уж и плохо стать открытой?

— Только не перебивай, пожалуйста. И отнесись к этому нормально. В 14 на школьной дискотеке я как-то осталась в классе с мальчиком. Не специально, конечно, просто так вышло, а тут он возник, будто из воздуха появился. Ты же знаешь, я всегда была хрупкой и беззащитной. Он попытался меня… — голос сорвался. — Этот парень трогал меня, но мне удалось вырваться и убежать. Дома пришлось молчать, я не хотела быть позором для нашей семьи. Но внутри что-то сломалось. Наверное, мне просто было страшно, что однажды найдётся кто-то другой и сделает это, поэтому перестала подпускать к себе людей. Я ведь не смогла бы за себя постоять в такой ситуации, понимаешь? Тем более ты уже был очень далеко и никак не смог бы помочь, даже если захотел. И вот в сентябре мама говорит, что выходит замуж. Познакомила с женихом. Он мне сразу показался мутным. Немного раньше я познакомилась с Артёмом. В общем, через полгода приехал сын этого мужа, который оказался тем самым парнем. Встреча получилась неожиданной и очень неприятной. Он сказал, что хочет продолжить. Завершить то, что давным-давно начал. Я испугалась, сбежала из дома в тапочках, футболке и шортах, на улице холодно и мокро. Прибежала во двор Артёма и просто сидела на качелях, замерзала от холода. По счастливой случайности, телефон лежал в кармане шорт. И тут вдруг позвонил Артём. Просто так. Я сидела под окнами слепого парня, а он вдруг ни с того, ни с сего через два часа после расставания позвал есть пиццу. В общем, пришлось рассказать всё. Сегодня мы ходили забрать кое-какие вещи, сбережения, документы и гитару. Александр сначала стал защищать сына, мол, тот не собирался меня трогать, а потом позвонил маме. Ты же знаешь, какой истеричкой она бывает?

— Знаю, — прошептал отец. — Мне жаль, Лисёнок, что меня нет рядом.

— Да брось, всё нормально. В итоге маман сказала, чтоб я не возвращалась, и разбила гитару. Самое противное в тот момент было то, что в её глазах читалась лишь злоба и ничего другого.

— Погоди, милая моя, зачем ты сразу так? Мама у нас импульсивная, взрывная и иногда говорит, что попало. Но в глубине души она любящая и заботливая.

На заднем фоне послышались крик Моники и просьба положить трубку, так как за международные разговоры приходится много платить, и ей ко всему прочему нужна срочная помощь на кухне. Мне совсем не хотелось отвлекать отца от домашних дел и каким-либо образом влиять на их отношения, а ведь если он не положит сейчас трубку, то будет выслушивать нотации целый вечер, а то и дольше.

— Ладно, мне тоже уже пора, — прощебетала милым голоском, хотя внутри засело странное чувство, будто меня в очередной раз предают. — Передавай привет семье. Пока!

Быстро нажала на кнопку отбоя и уставилась в экран телефона, зажатого в ладони. Столько мыслей разом нахлынули в голову. И одна из них была о том, что всё медленно катится в тартарары. Теперь точно придётся вести себя тише воды, ниже травы, ведь злить преподавателей и заработать тем самым персональную аудиенцию с ректором не хотелось.

Что делать с группой, которая прославилась в городе лишь ссорой с директором одного из множества ночных питейно-развлекательных заведений? Нам не удалось пропиариться посредством интересного, необычного звучания или шедеврального голоса солистки, даже необычная внешность запомнилась с последнего выступления больше, чем слова песен, которых у нас пока так мало, что на выступлениях приходится исполнять чужие произведения.

Как быть со сложившейся ситуацией? Вроде Артём не собирается выгонять меня на улицу, но это может быть лишь из жалости. Я бы на его месте не стала расправляться с человеком, попавшим в такое затруднительное положение. Не по-человечески это. Но жить в одной квартире с красивой бывшей рок-звездой, фронтменом известной группы, никак не входило в мои планы. Под такие мысли я пришла на запах подогретой пиццы к Макарову, который уже за обе щеки её уплетал.

— Ну, как разговор с отцом? Это ведь он был? — пробурчал с набитым ртом парень. Сейчас он был похож на жадного хомяка.

— Ага. Я что хотела спросить… — протянула нараспев. — Можно у тебя немного пожить?

Тёма закашлялся, подавившись куском пиццы и старательно прикрывая рот рукой.

— Оставайся, конечно, я совсем не против. Скорее наоборот, за! — восторженно прокричал он и, немного смутившись, скромно добавил. — Только кровать у меня одна.

— Да неужели? — с фальшивым изумлением переспросила. — И как же поступим?

Парень коварно улыбнулся и потёр подбородок одним пальцем, будто действительно обдумывая план действий. Он протянул мне руку и, стоило только моим пальцам коснуться внутренней стороны его ладони, резким движением притянул к себе, при этом ловко посадив на колени. Мозг отказывался верить в происходящее. Быть может, это какая-то галлюцинация? Очень приятная и будоражащая кровь.

— Думаю, — протянул Артём и едва коснулся губами моей ключицы, всё ещё лукаво улыбаясь и обдавая горячим дыханием кожу, — ты не будешь против, если я тихонько полежу рядом ночью. Я не буду приставать, честное пионерское!

Рассмеялась в ответ и прижалась к нему всем телом, обвилась руками вокруг шеи и положила голову на плечо. Горячие ладони парня уже проникли под футболку. Пальцы бегали по позвоночнику вверх и вниз, уверенно и нахально, что только веселило.

— Ты же говорил, что не будешь приставать, — с ухмылкой напомнила. — И даже дал слово пионера.

— Но я же не пионер и не был им никогда, — тонко намекнул. — К тому же, мы ведь не спим, а на этот счет я ничего не говорил.

Всё веселье прекратилось, когда в дверь начали громко колотить и при этом настырно нажимать на звонок, а снаружи раздавались голоса: звонкий женский и слегка приглушенный мужской. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться — наша вторая половина группы пожаловала в гости. Возможно, репетировать. Артём с шипением и тихими ругательствами отправился открывать, по пути гадая, кто же мог заявиться.

— Сюрпри-и-з! — прокричали Железнова и Морозов в один голос и громко расхохотались. Соседка с первого этажа даже приоткрыла дверь и гаркнула, чтоб «наркоманы вели себя тише».

Девушка держала на вытянутой вперед руке прозрачную пластмассовую коробку с тортом, а её кавалер просто обезоруживающе улыбался от уха до уха и с нескрываемым интересом рассматривал сумки, валяющиеся в коридоре. Светка нагло отодвинула с дороги явно недовольного Артёма и прошла в квартиру.

— Это что за бедлам? — присвистнула она. — Куда собрался, Макаров? Надеюсь, ты не задумал еще раз свалить из страны и бросить нас?

Парень слегка замялся и неловко пожал плечами, протарахтел на одном дыхании:

— Это вещи Алисы, к ней все претензии.

Стас и Светка перевели на меня свои испытывающие взгляды и не сводили их до тех пор, пока Артём не решил их отвлечь от назревающих разборок.

— Вы чего пришли-то? Мы не рассчитывали на гостей сегодня.

Парочка бесцеремонно прошли на кухню и внимательно осмотрелись. Хотя разглядывала всё досконально Железнова, Морозов же просто заглянул в холодильник, удостоверился, что поживиться сегодня нечем, и грустный уселся на табурет.

— Так вы, ребята, — растерянно начала она, ткнув пальцем одной руки в мою сторону, а второй в сторону Артёма, бегая глазами по кухне в поисках какого-то таинственного предмета, — вместе?

Стас заметно напрягся и сделал виноватую мордашку, смотрящую в окно и не имеющую никакого отношения к происходящему. Макаров же в свою защиту едва слышно хмыкнул и ухмыльнулся, будто заранее знал, что сейчас скажет девушка, и теперь доволен своим результатом.

Я не решалась что-либо сказать, ведь Тёма мог отреагировать как угодно. Можно было бы ответить что-то колючее и скользкое, вроде «Не ваше дело» или «Сами подумайте», но это за меня сделал хозяин квартиры.

— Что тут удивительного? Мы вам с сентября твердим, что встречаемся. Вот же люди, говоришь им одно, так они всё равно не понимают.

Железнова стояла в откровенном шоке и хлопала своим накрашенными ресницами, уставившись на меня. Она беззвучно придала своему лицу вопрошающий вид и кивнула мне, заискивающе заглядывая в глаза и стараясь там найти ответ на свой неозвученный вопрос. После моего короткого кивка девушка скривилась, будто съела лимон целиком, и ткнула наманекюренным пальчиком в сторону Артёма, который в этот момент стоял около входа в кухню со сложенными на груди руками и крайне отважным видом. Мне пришлось пожать плечами и отвести взгляд.

— Так, стоп! — воскликнула Светка и выставила руки перед собой, перекрестив их. — Тайм-аут! Мы с Алисой сходим на маленькое женское совещание, — после этих слов меня передёрнуло, — а мальчикам туда вход воспрещен.

Она схватила меня за руку и потащила в спальню. Перед тем, как закрыть за собой дверь комнаты, девушка тщательно проследила за коридором и тем, чтоб сильная половина нашей группы не смела подслушивать. Но, судя по всему, никто и не собирался.

— Это что, правда? — кинулась на меня Светка, схватив за ворот футболки, принадлежавшей Артёму. Стоило только ей заметить сей факт, как цепкие пальчики тут же отпустили ткань и замерли в одном положении рядом с моей шеей.

— Правда. И, прошу, — кивнула на её руки, зависнувшие в сомнительной близости от меня, — убери свои конечности, меня смущает и настораживает тот факт, что они сейчас могут выкинуть какую-нибудь глупость.

— Кто они? — не поняла Железнова.

Я уселась на край кровати и смерила девушку тяжелым взглядом, как бы тонко намекая, что пора бы ей уже включить своё серое вещество и начать соображать.

— Руки твои, кто же ещё, — лениво пояснила.

Светка неловко переминалась с ноги на ногу, наверняка, хотела что-то сказать. Сначала я хотела подсказать ей, что не кусаюсь и даже не лаю, но девушка вдруг выпалила на одном дыхании.

— И давно это у вас?

— С сентября, не слышала что ли? — не хотелось вдаваться в подробности.

— Нет, ты не так поняла, — замотала головой она. Её ярко-рыжие крашеные волосы смешно летали из стороны в сторону. — Давно у вас всё ТАК серьёзно?

Пожалуй, Железнова заслуживала знать правду, хотя так не хотелось её никому больше открывать. Я вкратце рассказала подруге некоторые аспекты прошлого и то, что произошло вчера и сегодня. Она в свою очередь очень внимательно молча слушала, впитывала всё сказанное и изредка кивала головой. В конце истории даже прослезилась.

— Не завидую тебе, Алиса, — прошептала с жалостью и вытерла насухо щёки рукавами черного свитера. — Нужно позвать парней и порепетировать немного. Через неделю концерт, мой папа уже договорился. Надеюсь, на этот раз нас взяли не потому, что один из участников — бывшая звезда, ослепшая после аварии.

Весь вечер мы распевали песни, пили чай с тортом и изредка прерывались на настольные игры. Артём был в моей команде, сидел рядом и с деловым видом кидал кубик, а Стас и Света, вечно ссорясь, чей же сейчас черед бросать кости, входили в команду противников. Именно так пролетели незаметно целых пять часов. Заметив, что время уже близится к одиннадцати, гости моментально начали собираться, при этом давая различные напутствия и пожелания.

— И не съешьте весь торт сразу, — верещала Железнова из коридора, — а то живот заболит. Кстати, готовьтесь к концерту тщательнее, лучше перестраховаться лишний раз.

Шумная парочка ушла, и мы наконец остались одни. Сидели на кровати, словно два школьника нашкодивших, и молчали. Мне не хотелось поднимать некоторые щепетильные темы, но тот факт, что я рассказала Артёму буквально всё из своей жизни, а он не удосужился посвятить меня хотя в частичку своей, заметно удручал.

— Ну, чего молчишь? — как бы невзначай проронил он и недовольно вздохнул.

— Я хочу попросить тебя кое о чем, — начала издалека. — Это старая история, скандал дома и еще множество аспектов моей жизни существует, в которые посвящен ты. Вот только наоборот не очень получается. Мне скрывать больше нечего, а ты… вроде бы рассказал про аварию и прочее, но кажется, будто всегда что-то недоговариваешь. Я хочу, чтоб ты наконец открылся мне. Полностью.

Тишина снова заполнила комнату. Молчание в данной ситуации было худшим ответом на эмоциональный монолог. Но спустя пару минут размышлений парень удосужился ответить:

— Я постараюсь, правда.

Эти слова эхом раздавались в голове. Не обещал, не сказал утвердительно, а просто постарается. Стоило ли обращать внимание на небольшую деталь, если жизнь потихоньку налаживается? Конечно, нет. Поэтому я решила забыть об этом.

Всю следующую неделю мы усердно готовились к предстоящему выступлению, репетировали новые песни и подбирали наряды. Даже Артёму немного изменили имидж, с безбашенного рокерского на более скромный. Это всё проходило в рамках эксперимента, поэтому надолго в таком образе никто не стал бы его держать. Мы со Светой решили, что оставим те парики и будем загадочными неформалками с изумрудно-зелеными и бордовыми волосами.

Фотографом пришлось приглашать Славку, вот только заставили делать это меня. Парень сначала долго артачился и говорил, что никуда не хочет идти, времени совсем нет, а в субботу с утра поставлены пары, поэтому в пятницу вечером, когда будет идти концерт, он собирается спать. Все его аргументы в один миг разрушила подружка, выскочившая из-за угла. Она радостно завизжала, как только узнала о походе в известный ночной клуб, а Славка после сам подошёл и согласился побыть фотографом, ведь участникам нашей группы и сопровождающим оплачивать дорогостоящий входной билет было не нужно.

В качестве моральной поддержки на выступление согласился прийти и Сёма, но предупредил, что появится позже и, скорее всего, не один. На вопросы, откуда же взялась девушка и как её зовут, брат отвечать не стал, просто указал рукой на лыжню и многозначно кивнул. Мне пришлось бежать очередной круг и проклинать всех и вся, ведь ногу ужасно ныли.

За эту неделю я устала, будто всё время бегала в колесе, словно маленькая проворная белочка. Утром Артём вставал раньше и иногда приносил завтрак в постель, один раз чуть не пролил горячий чай прямо на мои колени, поэтому следующие два дня парень терпеливо ждал со всеми приготовлениями на кухне. В наших «недоотношениях» царила идиллия: Макаров жутко радовался происходящему и при каждом удобном и неудобном случае твердил, что он всегда будет рядом, а вечно уставшая и невыспавшаяся я никак не могла понять, что же между нами творится. Вроде бы всё хорошо, но мой возлюбленный никак не хотел обозначать то, что между нами происходило, а уж тем более говорить заветные три слова. Это заметно напрягало и даже смущало, ведь я на его день рождения подарила книгу и открытку с признанием. Пусть Артём и не знает об этом, но ведь шанс всегда есть, что либо его охранник поможет с этой задачей, либо он сам прозреет. На счет последнего у меня стали закрадываться сомнения.

В среду мы как обычно пошли в магазин сразу после занятий, чтоб было чем угощать гостей. И у входа в здание Макаров спокойно взобрался на ступеньки, будто знал, что они начинаются именно здесь. Объяснять ничего в тот момент не стал, просто махнул рукой и сказал, что уже наизусть знает точное количество шагов до магазина и число ступенек. Его слова со стороны слышались как: «Отстань, у меня сейчас нет хорошей отмазки!». Этот случай стал последней каплей, я твёрдо решила, что после выступления проверю его «на вшивость».

В пятницу, сразу после пар, которые закончились в четыре, мы последний раз прогнали наше выступление и стали собираться. Клуб находился в центре города и являлся, пожалуй, самым дорогим. Туда ходило относительно немного народа, не каждый мог позволить себе это сомнительное удовольствие. К счастью, отец Железновой договорился о встрече с известным в нашем городе продюсером, занимающимся некоторое время группой «Демоны поднебесья». Именно в этой группе играл Ардан и именно она имела бешеную популярность у фанатов. Чтобы добиться такого же успеха, нам предстояло зацепить музыкой нужного человека.

Стас и Светка быстро загрузили инструменты, мы с Артёмом оделись, взяли гитару и отправились покорять олимп славы. Это было так волнительно и страшно. Впервые мне не хотелось ехать на концерт. Морозов тоже заметно нервничал и сжимал кулаки, когда готовил сцену и инструменты. А беспечная Железнова радовалась выпавшему нам шансу и щебетала, кричала направо и налево, будто мы «взаправдашние звёзды».

На этот раз Макарова не пришлось силком тащить на сцену, хотя и он сомневался на счет этого. Действительно, правильным ли было решение? Может, мы не были готовы к такому? Настойчивый и слегка грубый голос директора фактически приказал поднимать свои задницы и отправляться на сцену, поэтому ни у одного из нас не осталось выхода.

Стоя у микрофонной стойки и горланя песни, я заметила хмурого Славку и повисшую на его руке счастливую девушку в коротком черном облегающем платье, которое больше выставляло напоказ, чем прикрывало.

На третьей песне в зале появились они. Мне удавалось уже видеть отца Светки, а вот следующий рядом с ним пузатый, похожий на старый самовар, солидный мужчина в возрасте был не знаком. Они устроились на втором этаже. Продюсер с заинтересованным видом послушал ещё пару песен, довольно кивая головой и расплываясь в широкой улыбке, что-то сказал отцу Железновой, с деловым видом встал и ушёл.

Вскоре наше выступление подошло к концу, оставалось не так уж и много, но закравшиеся сомнения не давали покоя. Почему не дослушал? Зачем тогда вообще нужно было приходить? Мы со Светкой побежали к её отцу с расспросами.

— Что такое, па? — захныкала девушка, схватив мужчину за рукав и пуская одинокую слезинку. — Не понравилось, да?

Он прокашлялся, стараясь сохранять серьёзный вид, после широко улыбнулся и потрепал свою дочурку по волосам, чуть не сорвав с головы парик и не нарушив конспирацию.

— Да всё нормально, вы ему приглянулись сразу. В ближайшее время свяжется со мной и назначит вам другой концерт, масштабнее. Имейте в виду это!

Светка счастливо завизжала и обняла меня за шею, при этом закрыла обзор бордовыми волосами и чуть не задушила. Так началась наша почти звёздная жизнь.

Артём не очень-то обрадовался новости. С кислой миной он ходил почти три дня, пока я не заставила его признаться, в чем же дело. Оказалось, его сковывает теперь на сцене просто жуткий страх, даже не смотря на слепоту. К тому же не хотелось повторения прошлой истории, ведь раньше он был несносным и эгоистичным придурком, а сейчас стал похож на человека. Я постаралась объяснить, что не допущу подобное, он останется прежним. Всё же кто сможет долго выносить пусть и знаменитую личность с такими качествами?

Тем не менее мне удалось проверить его на честность. В понедельник, когда мы уже вернулись в квартиру, я сказала, что сбегаю по делам. Так как у Сёмы имелся автомобиль, ко всему прочему он являлся моим братом и должником, ведь именно мне удалось помочь ему с девушкой хорошим советом, его я и выбрала в роли шумахера. План был до безобразия прост. Рядом с домом Макарова стоял светофор с кнопкой, позволяющий переходить дорогу простым прохожим. Ко всему прочему, при нажатии на эту самую кнопку не просто загорался зелёный свет, но и механический мужской голос говорил: «Горит зелёный сигнал светофора, можете переходить дорогу». Артём много раз упоминал, что через эту дорогу мог бы с лёгкостью перейти. Если зрячий человек начнёт переходить дорогу и заметит приближающийся автомобиль, который не снижает скорости, то наверняка отскочит. Вот только зрячему это сделать вряд ли удастся.

В день «икс» мы с Сёмой созвонились и решили, что он будет ехать очень медленно и просто немного подтолкнёт Тёму, чтоб не поранить. Я ушла по выдуманным делам, перешла дорогу и затаилась в ближайших кустах, позвонив прежде Макарову и попросив принести папку с документами, лежавшую на комоде. Парень охотно согласился и сказал, что скоро придёт. И действительно, через десять минут ковылял с тростью Артём: лицо сосредоточенное и вид такой, будто и правда он ничего не видит. Сначала остановился около светофора, нащупал кнопку, нажал и принялся ждать. Красное авто брата уже медленно подъезжало. В первую секунду показалось, что Тёма медлит и видит приближающуюся опасность, но он шагнул. Проверка была пройдена.

После Сёма долго извинялся, ведь ему удалось повалить на землю нашу звёздочку и замарать штаны и куртку, но его сразу простили. На счет странного совпадения Артём ничего не сказал, хотя, казалось, начал что-то подозревать.

Во вторник, едва мы с Макаровым появились в корпусе, как подбежала радостная Железнова.

— Продюсер вечером позвонил отцу, — щебетала она, — и сказал, что будет нас продвигать. Выступаем по пятницам в разных ресторанах, а еще на крупном концерте в начале мая. Всем быть!

Девушка рассмеялась и, размахивая сумочкой, умчалась куда-то за поворот.

— Теперь ты поймёшь, что быть знаменитым не так уж весело, — с долькой грусти заметил Артём.

Я тогда ещё не могла понять, что же такого плохого в этом, но после первого выступления была готова бросить начатое и навсегда забыть о карьере певицы. Олег Михайлович, наш новоиспеченный продюсер, заставлял оттачивать песни, записывать некоторые из них и делать фотосессии, которые не могли привести ни к чему хорошему. Времени на сон внезапно стало очень мало, а уж халявно сделанное домашнее задание говорило за себя и буквально толкало нас с Артёмом в пропасть с должниками.

Как и обещал Олег Михайлович, каждую пятницу мы выступали. Изнывая от усталости и стараясь успевать на всех фронтах, мы разрывались. Лишь Светка бегала радостная и светилась, будто лампочка Ильича. Ей были ни по чем ни долгие репетиции в студии, ни вечные наставления и разборы полетов продюсера, ни фотосессии, ведь эта девушка, видимо, не уставала вообще никогда. Что меня удивляло, так это Морозов. Он с отчаянным видом каждый раз появлялся в университете и ходил на занятия, а с них уходил выжатый, как лимон, а на репетициях старательно делал вид, что всё хорошо, он ни капельки не устал и готов работать.

Артём скептически относился к нашей деятельности. Он несколько раз грубо отвечал Олегу Михайловичу и вообще уходил, приходилось даже бежать следом и уговаривать вернуться нашего капризного рок-идола. Хвала всем богам, этот упрямец быстро остывал и с готовностью шёл мириться, стоило только по-хорошему попросить.

Жизнь била ключом. Каждый день мы куда-то торопились, пару раз сидели в кафе вместе с продюсером и отдыхали. Олег Михайлович оказался интеллигентным и образованным человеком, с которым есть о чем поговорить. Зачастую он выдавал искромётные шуточки и веселил всю честную компанию. Проводить свободное время вместе с группой на репетициях или совместном досуге было куда веселее, нежели в обнимку с гитарой и одиночеством. Светка и Стас всё чаще обсуждали свадьбу и то, какой она будет, где и сколько гостей получат фирменные пригласительные. В такие моменты парочка выглядела такой счастливой и беспечной, что невольно в голове возникали мысли: а так ли сложно быть вместе даже таким разным людям? Конечно, Морозов и Железнова иногда ссорились, будто кошка с собакой, но так делает большинство. К тому же, как призналась Светка в один из вечеров, ссоры держат их в стимуле и даже немного украшают совместный быт. Как оказалось, влюблённые с конца марта жили в отдельной квартире, подаренной Железновым-старшим на помолвку, и по этому поводу Стас жутко бесился: хотел сначала устроиться на работу, чтоб оплатить хотя бы часть их нового семейного гнёздышка, но в связи с занятостью решил отложить данное решение на потом.

В среду, на большой перемене, мы с Артёмом отправились в буфет. На улице стояла хорошая погода: апрель радовал теплом; солнце, имеющие бесчисленные запасы лучей, припрятанные для весны, щедро осыпало ими землю и согревало всех вокруг; даже ветер внезапно из холодного и резкого превратился в ласковый, и каждым своим дуновением будто нежно поглаживал. Как обычно купив два стаканчика чая и по пирожку, мы пошли к самому дальнему столику.

— Как думаешь, Елена Валерьевна поставит нам зачеты или заставит умолять на коленях? — улыбнулся парень и заметно дёрнулся, так как из коридора послышался знакомый громкий женский смех. К нам приближалось бедствие под названием «Света».

— Мне кажется, эта мегера не уймётся, пока не достанет мою мать, — покачала головой и сделала пару глотков горячего напитка.

Как и ожидалось, вскоре к нашему столику подлетела Железнова. В последнее время она перестала общаться с Альбиной и её свитой, слишком была занята группой и её благополучием. Девушка, надевшая сегодня нарядное шифоновое платье чуть выше колена, порхала, словно бабочка, по залу, раздавая приветы направо и налево, а в конце добралась и до нас.

— Вот и вы, — щебетала счастливо, осматривая беглым взглядом всех присутствующих. Она широко улыбнулась какой-то девушке в розовом платье и величественно махнула рукой, а потом, заметно снизив голос, обратилась уже к нам. — Вы всё подготовили к этой пятнице? Нас предстоит выступить хоть и не с сольным концертом, но на важном мероприятии!

Мы с Артёмом синхронно тяжело вздохнули. Эта тема была больной в нашем маленьком коллективе. Железнова уже всем плешь проела напоминаниями, поэтому даже Стас в университете старался её избегать. Один раз даже спрятался в мужском туалете, стоило мне только упомянуть, что его суженая идёт в этом направлении. Но его никто и не думал осуждать, всё же жить вместе с такой импульсивной и эмоциональной девушкой наверняка трудно.

— Мы в курсе, — провыл Тёма и сделал страдальческое выражение лица.

— Попрошу некоторых личностей, — последнее слово девушка выделила интонацией, — явиться в обязательном порядке. И я сейчас не об Алисе.

Макаров залпом выпил весь чай из стаканчика, запихал в рот пирожок с мясом и громко угукнул, пара студентов за соседним столиком испуганно оглянулись.

— Я тебя предупредила, — прошипела Света и, вскочив, махнула рукой девушке в розовом, та сразу встрепенулась и побежала следом за нашей «генеральшей» — так мы начали называть Железнову. На это прозвище она ни капли не обижалась, а даже согласилась с ним и одобрила.

— Вообще-то она права, — как бы невзначай заметила. — Ты один раз уже продинамил нас с выступлением, так что…

Парень беспомощно взвыл.

— Это фсе фина самолета! — протарахтел с набитым ртом он и смягчился. — Дай запить.

Мне пришлось отдать ему свой стаканчик и смотреть, как он с удовольствием поглощает остатки моего чая.

После пар мы отправились домой. Олег Михайлович сегодня разрешил отдохнуть и немного успокоить нервы перед выступлением, чему несказанно обрадовались все, кроме Железновой. Она, будто ломовая лошадь, желала работать день и ночь. Стас даже спросил как-то, откуда у неё столько энергии возникает, из воздуха что ли? На это девушка с гордо поднятой головой ответила, что занимается йогой, которая помогает держать тело и душу в тонусе. Никто не обратил внимание на её восторженную лекцию об утренних упражнениях и заряде бодрости.

Мы быстро добрались до дома Макарова, по пути решив, что сегодня полностью расслабимся и закажем пиццу.

— А давай лучше ту, которую пробовали в последний раз? — не могли остановить выбор на какой-то конкретной.

— Давай возьмём пепперони, это же классика.

— Тогда давай купим две маленьких и потом поделимся друг с другом, что скажешь?

Я снимала обувь в коридоре и никак не могла совладать со шнурком на ботинке, поэтому долго копошилась и ждала ответа, которого так и не последовало. Гнетущая тишина подсказывала — что-то не так. Артём, замерев рядом с дверным проёмом в кухню, не двигался. Он снова стал похож на статую, ледяную и неприступную гору. Бросив развязывать узел, подошла к парню, ласково поинтересовавшись:

— Что с тобой, Тёма?

— Тёма? — насмешливо поинтересовался мужской незнакомый голос. Я опасливо заглянула на кухню и увидела незнакомца. Молодой человек лет двадцати пяти в дорогом сером пальто по колено, под ним черный костюм, белая рубашка, галстук. На ногах туфли, шею прикрывает коричневое кашемировое кашне с золотистым рисунком. На лице борода типа бальбо, хитрые зеленые глаза сканируют кухню, волосы достают практически до плеч. Он расселся на стуле, вальяжно закинув одну ногу на другую таким образом, что лодыжка одной лежала на колене второй. локтем левой руки упирается в стол. Этот парень источал уверенность и решительность. Я перевела взгляд на Артёма и поняла, что здесь происходит нечто странное. — Она тебя так называет? Раньше ты не позволял такого девушкам.

— Это кто? — испуганно прошептала.

— А у тебя изменился вкус на «прекрасное»! — восхитился парень на стуле. Он пробежал по мне глазами и ухмыльнулся. — Знаешь, ты выбрал достойную смену длинноногим глупым моделям, братец. Твоя подружка очень даже ничего, хотя цвет волос определённо слишком броский. Впрочем, в этом есть своя изюминка.

Я не верила своим глазам. Неужели Алексей Макаров жив? Мало того, за время отсутствия успел превратиться в хамло и полного придурка. На такое не каждый способен. Что же сейчас творится в душе у Тёмы? Он, наверное, ничего не понимает.

— Я тут говорил с матерью, — никак не унимался молодой человек, — она поведала интересную историю о бедном слепом мальчике и операции…

— Заткнись! — взревел Артём и, отвернувшись к окну, процедил сквозь зубы. — Алиса, уйди.

Слуховая галлюцинация? Всплеск эмоций? Хотя какая разница? Но оставлять своего друга с братом, чьи повадки говорить всё, что попало, непроизвольно заставляют кулаки сжиматься, я не намеревалась, поэтому отважно вскинула голову.

— С ума сошёл, не оставлю я вас тут одних.

— Уйди, Алиса! — гневно крикнул и, сделав пару шагов в сторону окна, впечатал кулак в подоконник. — Я не хочу тебя сейчас слышать! Просто испарись на время!

Этот срывающийся знакомый голос до боли ранил своей грубостью. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась за пальто, повешенное в гардеробе, стараясь не заплакать. Сразу после этого раздался противный язвительный голос Алексея:

— Ну зачем же ты так с девушкой, Тёма, — запричитал он. — Нельзя так с людьми!

Было плевать на всё. И тот факт, что Макаров не удосужился ничего сказать, не извинился за поведение, просто разозлился и фактически выгнал, делал больнее всего. Он же прекрасно понимал, что мне некуда податься, но ничего не сделал.

Громко хлопнув дверью, я выбежала из квартиры. Ноги несли меня в неизвестном направлении. Этот поступок Артёма не был предательством, вот только сердце ныло и предвещало беду.

Братья остались вдвоём в квартире. Алексей с присущим ему нахальством залез в холодильник и захлопнул его, удостоверившись, что внутри нет ничего достойного его внимания. Артём в этот момент стоял у окна и кусал губу, мысленно придумывая, каким образом лучше извиниться перед убежавшей девушкой.

— Ну что, братец, — лениво начал разговор Лёша, — у меня к тебе деловое предложение, на которое меня надоумила мать. Мы восстанем из пепла.

Парень внезапно вскочил со стула и подошёл к брату, одну руку вальяжно закинув на его плечо, а второй сделав размашистый жест рукой.

— Девушки всей страны снова начнут желать нас, а парни завидовать. Мы покорим все города, один за другим. Это будет сенсацией. Так и представляю пестреющие заголовки газет: «Они вернулись!», «Братья возродились», «Из пепла в короли».

Артём, отрицательно мотающий головой, вдруг громко расхохотался, скинул с плеча руку брата и прорычал.

— В короли? Да ты с ума сошёл! Я не собираюсь возвращаться, возрождаться — называй, как хочешь. Мать не заставит меня это сделать. А знаешь почему? Я верил вам. Лёшенька погиб на месте аварии, не дождавшись скорой, — сделал голос писклявым, похожим на женский и буквально проорал. — Враньё! Столько времени меня окружали одни лжецы и подхалимы. Матери нужно одно — слепой мальчик на побегушках и его восставший из мёртвых брат, чтоб загрести побольше денег с концертов. Вот уж дудки, ничего вам не будет! Я ни за что на свете не стану выступать на сцене, будто марионетка в руках кукловода!

Его брат, сложив руки на груди, задумался на мгновение и помрачнел, но уже в следующую секунду его губы расплылись в широкой довольной улыбке.

— Да неужели? Ни за что на свете? А как на счет Алисы? Мне показалось, она дорога тебе. Надо заметить, что девочка очень красивая, но не в моём вкусе. Интересно, она знает некоторые аспекты твоего прошлого и настоящего?

— Замолчи, — прошептал Артём. — Прошу, не говори ей ничего! Не сейчас!

Молодой человек с умным видом кивнул и сел обратно на стул, вальяжно развалившись на нём. Сначала потёр подбородок ладонью, как частенько делал его брат, потом провёл рукой по бороде и уставился в одну точку, куда-то в потолок.

— Она тебе нравится, — утвердительно пробормотал он. — Но, дорогой мой, правила здесь устанавливаю я, так что ты сейчас же возьмёшь некоторые вещи и поедешь вместе со мной к матери. Иначе последствия моей болтливости не заставят себя ждать.

На кухне висела тишина — давящая, гнетущая всех и вся, режущая слух. Наконец Артём развернулся и твёрдым шагом направился в комнату, но перед тем, как скрыться за дверью спальни, крикнул брату:

— Не смей подходить к Алисе.

На улице уже холодало, поэтому пришлось позвонить Свете и узнать, где они сейчас живут. Девушка с радостью согласилась принять меня в гости и даже позволила остаться на ночь. Ко всему прочему Стас сегодня решил остаться с родителями, чтобы обсудить свадьбу и медовый месяц.

Квартира Железновой находилась практически в центре города, в красивой новостройке, на десятом этаже, и окна выходили на небольшой парк с прудиком, больше похожим на лужу или болотце. Подруга встретила меня на улице, рядом с подъездом. Она «пританцовывала» от холода, так как выскочила в коротеньких шортах и футболке, накинув на плечи пальто.

— Ты чего так долго? — простучала она зубами и заскочила в подъезд, придержав дверь.

— Не думала, что ты будешь стоять на улице и ждать, — пожала плечами, двигаясь хвостом за девушкой. В кармане снова начал трезвонить телефон. Подруга выжидающе посмотрела на меня и подсказала.

— Тебе звонят.

Я махнула рукой и сделала вид, что ничего не замечаю, хотя боковым зрением всё же уловила заинтересованный взгляд Светки и поджатые губы. Она явно хотела что-то спросить, но не решалась, а возможно просто боялась задеть за живое.

Поднявшись на нужный этаж, мы буквально вылетели из лифта и забежали в квартиру. Едва оказавшись внутри, отметила для себя, что внутри очень светло: обои белые, потолок тоже, мебель в светлых тонах, паркет нежно-бежевый, даже огромный плазменный телевизор был белым.

— Уютненько, — прокомментировала увиденное и улыбнулась.

Признаться, квартира выглядела просто шикарно. Три комнаты, просторная кухня, ванная и туалет, а также небольшая прихожая — для двух студентов слишком шикарно, но, учитывая размах подарков отца Железновой, это семейное гнёздышко было не таким уж дорогостоящим даром к помолвке. Страшно подумать, что же он на саму свадьбу замыслит вручить молодожёнам.

— Проходи, не стесняйся, — улыбнулась девушка и отправилась на кухню ставить чайник и доставать из холодильника пирожные. Как она сама сказала, вся мебель досталась им в подарок от родителей Стаса, хоть тот и противился таким дорогим презентам. В зале, на полках рядом с телевизором стояла куча фотографий в рамках. И на каждой из них наша парочка вместе: то обнимаются, то целуются, то плавают. Все снимки излучали счастье, тепло и любовь.

— Ой, — зашла в зал девушка с телефоном в руке. — Я не знала, что нельзя отвечать.

Протянула мне гаджет и, виновато прикусив губу, убежала на кухню. В трубке раздавался мужской знакомый голос, а на экране высвечивалось «Макаров Артём».

— Что нужно? — спросила, ожидая услышать нечто вроде «Я собрал все твои вещи, можешь выметаться». Но мелодичный голос говорил совершенно другие слова.

— Вернись обратно, Алиса. Прости за то, что сорвался сегодня, просто всё происходящее было шоком. Ты нужна мне. Я всегда буду рядом и защищу от любых неприятностей. Только не уходи.

Тёма всё просил и просил, а мне оставалось лишь слушать и представлять, какой номер он выкинет в следующий раз и выдержит ли всё это моё бедное сердечко. Макаров в конце своего пылкого монолога сказал, что меня дома ждёт сюрприз, и что он уехал ненадолго, но как можно скорее вернётся и постарается появиться на выступлении. Все эти сказки, рассказанные искусным мастером, были так хороши, что я снова поверила, как маленькая глупая девчонка. Мозг чувствовал подвох, а вот сердце продолжало верить в чудо.

Света сразу поняла, что ночевать мне не придётся оставаться, поэтому просто предложила попить чая с пирожными. Девушка долго распылялась на счет того, что некоторые парни не способны попросить прощения и достойно извиниться, мне повезло с Артёмом. Вот только я так не считала. Хороший не стал бы выгонять девушку, прекрасно осознавая, что идти ей некуда.

Мы распрощались через час девичьих секретных разговоров, Железнова порывалась проводить меня хотя бы до остановки, но, увидев температуру на улице, решила остаться дома и посмотреть фильм. Я побрела обратно, совершенно не представляя, какой же сюрприз ждёт в квартире.

Автобусы, конечно, ещё ходили, но вот наличных в кошельке не осталось совсем, а прокатить синеволосую девушку просто так почему-то все отказывались. На всю дорогу с остановками и расчетом безопасных маршрутов ушло около часа. Я наконец оказалась в квартире Макарова, которая насквозь пропахла дорогим парфюмом его брата и одиночеством. На кухне всё осталось на своих местах кроме появившегося огромного букета белых роз с маленькой открыточкой среди бутонов, на ней кривым почерком было выведено «Я рядом». Это было бы похоже на кадр из голливудского фильма, вот только всю картину испортила литровой банке из-под солёных огурцов, в которую и был поставлен букет.

Усмехнувшись этому сюрпризу, пошла исследовать комнаты и наткнулась на другой, менее приятный: некоторые вещи Артёма пропали, как и дорожная сумка. Каким же волшебным образом он будет рядом, если уехал куда-то?

Стоило мне прилечь на кровать, как рядом тут же появился Куля. Уже повзрослевший и гордый. Как только Макаров вернулся из своей новогодней поездки, котёнок внезапно стал немного агрессивнее, не давался на руки и кусался, если его начинали гладить. Мы тогда решили, что у него своеобразный переходный возраст, купили ему мягкий домик, когтеточку, поставили рядом с раковиной в ванной лоток и изредка выпускали его погулять. Тем не менее кот не стал относиться к нам лучше, всё так же старался избегать и шипел, стоило Артёму посягнуть на его священную территорию. А сейчас Куля самостоятельно пришёл ко мне, начал тыкаться мордочкой в плечо, тоненько мяукать и тереться о мою руку.

— Чего это ты, проказник? — спросила животное, которое смиренно легло рядом и ждало, пока я сама начну его гладить. — С чего вдруг ваше Высочество решило снизойти до такого раба, как Алиса Соколова, а?

Потрепала кота по голове и мяукнула в ответ.

— Совсем уже с ума схожу, снова начала разговаривать с котом.

Я совсем не заметила, как медленно провалилась в объятия Морфея.

На следующее утро Макаров, конечно, не соизволил вернуться. Зачем? Оставил букет и доволен. Судя по всему, мне никто ничего не собирался объяснять. И правильно.

В институте Света и Стас, стоило увидеть меня в гордом одиночестве, подбежали и начали выяснять, куда же подевалась наша звёздочка ясная. Не получив должного ответа, Морозов сразу убежал на пару, а вот Железнова ещё долго капала на мозг, проводила до кабинета и даже собралась сидеть со мной целую пару.

— Не знаю я, где он, понимаешь? — крикнула от безысходности и уставилась в пытливые карие глаза. — Он мне не докладывает, когда и куда пойдёт!

Девушка неловко промямлила, что не хотела давить, и ушла. Как оказалось, свидетелями этой сцены являлась вся наша группа, а в особенности Гарик и его «великая троица», которые в мгновение ока начали придумывать различные версии происходящего, одну краше другой. То меня бросил Артём и укатил с длинноногой моделью, то его кто-то выцепил и начал шантажировать, то он решил восстановить свою карьеру и сколотить новую группу. Какой из вариантов был правдой, не знала даже я. От Макарова можно было ожидать всё, что угодно.

— Ну так что, Алиска, теперь ты свободна? — противно заржал Гарик. — Я не для себя спрашиваю, а для Славки. Это ж он по тебе сохнет второй год.

Вся аудитория заполнилась громким хохотом, Слава же побагровел и уткнулся глазами в тетрадь, спокойно лежавшую на парте.

— Что скажешь в своё оправдание, Боров? Втрескался в нашего Сокола, да?

Одногруппники вновь рассмеялись, обратив внимание на совсем уж загрустившего Славу. Все давно знали его школьную кличку, данную из-за прежних успехов в боксе, поэтому парни старались называть его между собой исключительно по прозвищу.

— Отвалите от него, — спокойно обратилась к «троице» и едко добавила. — Даже если он в кого-то и втрескался, что плохого? Это всяко лучше, чем менять девок, как перчатки.

Гарик скривился и начал шептаться с друзьями. В этот момент в аудиторию фактически вбежал преподаватель, раздал всем листочки для самостоятельной и с огромным удовольствием начал отмечать отсутствующих. По мнению большинства здешних учителей, если человек не пришёл на занятие, то не достоин обучаться в таком прекрасном месте. И почти все из прогульщиков знали, что преподаватели каждый месяц относят листки с посещаемостью в директорат, а уже там могли принять решение об исключении студента. Все из наших боялись такой участи, поэтому даже такие лентяи и дуралеи как Гарик и его команда старались чаще появляться в институте, чтоб ненароком не вылететь.

После самостоятельной в коридоре, когда я направлялась к Светке, чтоб извиниться, на горизонте вдруг появился Славка. Он схватил меня за локоть и потащил в сторону библиотеки.

— Ты что творишь? — взвыл парень и уселся на диванчик, обхватив обеими руками голову. — Они теперь ко всему прочему решат, что ты меня защищаешь. Мамочка тоже нашлась!

— Всего лишь стараюсь помочь, — ответила и, развернувшись, отправилась на поиски подруги.

Как оказалось, она в этот момент как раз спускалась по лестнице на первый этаж, поэтому тратить много времени на поиски не пришлось. Девушка шла за руку со Стасом, оба грустные.

— Простите, что накричала, — подбежала к парочке. — Я правда не знаю, когда он появится и куда пропал. И когда вернётся тоже. Обещал появиться на завтрашнем выступлении, но нужно порепетировать без него. В общем, мне уже пора.

Побежала на пару, которая уже начиналась. Все уже сидели в кабинете и обсуждали что-то крайне интересное. Хвала богам, сразу после меня зашёл и преподаватель, поэтому продолжить дискуссию Гарик не смог.

Целый день сидела на иголках и ждала момента, когда можно будет отправиться домой. Машину брать не стала, это нелогично, ведь временно Артём отсутствует, а значит не стоит трогать его вещи. Домой бежала, перескакивая через лужи и грязь, хотелось скорее оказаться в маленькой уютной квартирке и понять, что Макаров не такой уж и врун, увидеть его, обнять и не отпускать никуда, пусть хоть десять братьев приходят.

Чуда не произошло.

На кухне вместо белых роз стояли розовые с аналогичной запиской, но иных следов пребывания людей в квартире не обнаружилось. Будто приходили только за этим, что было бы странно, ведь Тёма не такой уж романтик, чтобы каждый день дарить цветы.

Вечером на репетицию пришли Морозов и Железнова, удивившись двум шикарным букетам, стоявшим на кухонном шкафу. Парень и девушка наперебой твердили, что мне удалось сильно зацепить Артёма, наверное, впервые в его жизни. Рассказывали про их свидания и тщетные попытки прошлых лет Стаса позвать на свидание неприступную красавицу Светку.

В конце вечера эти двое, до ужаса расстроенные отсутствием Макарова на генеральной репетиции, отправились к себе в уютное гнёздышко. В пятницу, сразу после занятий, мы должны были буквально лететь в местный театр драмы, где и устраивался концерт. И отсутствие Артёма на парах говорило само за себя: придётся обходиться без клавишника.

Железнова впала в истерику, когда мы сели в фургончик и тронулись. Она кричала, что прибьёт поганца-Макарова, а Стас резонно заметил — право первой его прибить принадлежит его девушке, то есть мне, хотя я в тот момент уже начинала думать, что являлась лишь временным развлечением, не больше.

В большом зале собралось уже много народа. Олег Михайлович долго сокрушался на тему безалаберности молодых рок-звёзд, но в итоге решил, что выпустит нас на сцену, ведь выхода не оставалось. Казалось, никто не верил в то, что Артём вернётся, но это было не так.

За кулисами стоял маленький телевизор, по которому передавали новости, и один сухонький дедушка с интересом смотрел их. Я не заметила сразу, но тихий голос диктора упомянул группу «Ледяное сердце», а уж визг впечатлительной Светы и звон разбившегося стакана подсказали, что нужно обратить внимание на программу местных новостей.

— Ай, ерунда, — махнул рукой старичок и собрался переключить, как вдруг Стас выхватил пульт и даже чуть прибавил звук.

— Простите, мы хотим посмотреть, — шептала заговорщически Железнова, чуть не прилипнув глазами к экрану, на котором стояли братья Макаровы. Алексей рассказывал небылицу о том, как мать пыталась его защитить, упрятав подальше от людских глаз, ведь во всех бедах принято считать звёзд.

— Я понимаю, что семье погибшей девушки очень тяжело, но на дороге был скользкий участок. Машину буквально выкинуло на полосу встречного движения. Конечно же я старался что-то сделать, но не получилось. Мои соболезнования всем погибшим в той ужасной аварии. Хотелось бы вспомнить о том, что мой брат потерял зрение из-за произошедшего полтора года назад, и я бы ни за что не стал рисковать здоровьем родственника в такой ситуации. Просто так вышло.

Вспышки фотоаппаратов мигали то слева, то справа, то по центру. Все хотели запечатлеть двух замечательных братьев, которые чудом не погибли в автокатастрофе.

— Что вы собираетесь делать сейчас? — спросила одна девушка в белой блузочке с микрофоном в руках.

— Наверное, пусть скажет брат, — с улыбкой прокомментировал Алексей и подтолкнул Артёма к стойке.

— Мы собираемся вернуться, — коротко сказал Макаров и сделал шаг назад от стойки.

В зале раздался гул, все галдели и переговаривались между собой. Я вырвала пульт из рук Морозова и выключила телевизор. Светка, словно завороженная, повернулась ко мне и попыталась что-то произнести, но не смогла выдавить из себя и слова.

— Справимся и без него, — спокойно заявила и отвернулась, достав из сумки парик изумрудно-зелёного цвета.

Все оживились и принялись готовиться к выходу, хотя, признаться, настроение нашему уже бывшему клавишнику удалось испортить даже заочно. Что тут скажешь, талант! Стасик всё время суетился около выхода на сцену и следил за тем, когда нужно будет совсем готовиться.

В зале в основном находились люди в возрасте, тем не менее нужно было понравиться и такой аудитории, как считал продюсер. Уж не знаю, что он пытался слепить из нас: рок-группу или же русский народный хор, который выступал как раз перед нами. Семь бабулек и парочка гармонистов зажигали на сцене, а я всё пыталась найти оправдание мерзкому поступку Артёма. Как можно бросать друзей? Что он вообще за человек? И человек ли он, ведь нормальные люди так не делают. Мысли прервал Морозов, бросившийся за инструментами.

Из зала послышался шквал аплодисментов. Ведущий объявил нашу группу и попросил встретить молодых талантов как можно теплее.

Коленки тряслись то ли от страха, то ли от предательства. Второй раз он не пришёл.

Это не так важно, если мы выступим хорошо втроём, то прекрасно обойдёмся и без Макарова с его ужасной «звёздной болезнью». Славы снова захотел? Мало поплатился тогда за свой образ жизни? Денег ему мало? В чем причина? Именно такие мысли роились в голове в то время, пока я машинально пела.

Из песен мы выбрали две самых спокойных и красивых, одна была моего «производства», а вторая «Ледяного сердца», возвращение которого не помешало исполнить их композицию.

Ожидала ли я услышать овации? Конечно, нет, аудитория немного не та. Тем не менее присутствующие всё же одарили нас скудными аплодисментами. Позорно сбежав со сцены, мы быстро собрались и, так и не найдя Олега Михайловича, уехали. Карьера неспеша катилась под гору. Только нам удалось немного подняться на ноги и даже найти какого-никакого а продюсера, так всё сразу рухнуло.

— Кажется, это провал, — прошептала Света, когда фургончик мчался к дому Макарова.

— Думаю, продюсер нас турнёт.

И действительно, тем же вечером он позвонил и сказал, что не может с нами управиться, посоветовав дальше продолжать выступать в клубах. Когда я вернулась в квартиру, на столе стоял очередной букет, который моментально вместе со своими «собратьями» и кучей записок отправился в мусорку. Куля уже ждал на кровати и негромко мурчал.

Всё в этой квартире напоминало о том, что меня бросили. Оставили одну. Это казалось таким странным и непривычным, обычно колючая и неприступная Алиса Соколова не даёт спуска парням и умело их игнорирует, а тут вышло наоборот. Что же случилось с той девушкой после встречи с этой глупой рок-звездой? Где былая язвительность, где та едкая ухмылка и мечты лишь о гитаре и спокойствии? Куда пропала та девушка? Что с ней сделал Артём? Неужели превратил в чувствительную и человечную Алису, которая не боится извиняться перед друзьями и не кидается на Гарика с кулаками за одно неправильное слово? Мне внезапно захотелось вернуться в сентябрь и пройти мимо Макарова, даже не обратить внимание, а потом отказаться от дурацкого предложения. Чтоб ничего этого не было.

Я лежала на кровати, раскинув руки в стороны, и понимала, что моё новогоднее желание медленно сбывается. Нет, друзья, появившиеся в результате попыток сколотить свою группу, определённо останутся ими, но вот внутри… пустота. Всепоглощающая и иссиня-черная, она пожирала меня и не давала спокойно вдохнуть.

Любое желание куда-то идти внезапно пропало. Мы со Светкой и Стасом решили временно оставить «Лёд и пламя» и углубиться в учебу, а уж после, если появится желание и время, продолжить. Я день изо дня ходила на учебу и выслушивала совершенно плоские шуточки Гарика на счет того, что меня всё же оставили ради славы и денег, а его «великая троица» постоянно поддакивали. Подружку Славка отшил сразу после того нашего разговора, который он наверняка принял на свой счёт, и начал снова подкатывать ко мне. Сперва предлагал прогуляться, потом стал приглашать в кафе и даже рестораны, но так ни разу и не смог добиться ответа. В моём сердце прочно засел Макаров.

Время медленно шло. Погода в мае совсем разыгралась и обрадовала всех изнуряющей жарой. 12-го числа должен был состояться мой двадцатый день рождения. Железнова и Морозов хотели отпраздновать на широкую ногу и слетать на пару дней в Париж, ведь бизнес Железнова-старшего процветал. Вот только мне совсем не хотелось никуда выходить из своей берлоги. Каждый вечер или ночь в квартиру приносили букеты, и каждый из них оказывался в мусорке. Но Артём не останавливался и всё равно делал такие живые сюрпризы.

Перед великим праздником на телефон вдруг позвонила Светка.

— Алло, — настороженно ответила, ведь девушка обычно предпочитала поймать меня в корпусе и болтать там.

— Поднимай свою задницу, бери гитару твоего бывшего, — она повадилась так называть Макарова, посчитав, что между нами был бурный и ужасно страстный роман, раз мой возлюбленный до сих пор посылает шикарные охапки роз, — и дуй к нам. Завтра на празднике выступим с песнями о Великой Отечественной войне.

— Что? — не совсем поняла смысл услышанного.

Девушка тяжело вздохнула и протарахтела что-то не в трубку.

— До тебя долго доходит, Соколова! Наша группа «Лёд и пламя» завтра выступает на празднике в центре города.

— С песнями о войне?

— Ага, — беспечно ответила Светка. — Что непонятного?

Я молча переваривала информацию, а подруга в этот момент зло сопела.

— Не тупи, Алиска, — прикрикнула она. — Завтра выступим, и точка! Живо ко мне!

— Слушаюсь, мой генерал, — только и успела пробурчать, как в трубке раздались короткие гудки.

Мне пришлось в экстренном порядке собираться и бежать через половину города к этой умалишенной, которой взбрело в голову выступать на таком серьёзном концерте. Запыхавшаяся и жутко злая, я поднялась к ним на этаж и принялась колотить по двери, как когда-то делала эта парочка.

— Ты чего творишь? — изумился Стас, затащив меня за руку в квартиру.

— И тебе привет, — наконец выдохнула и спросила, скинув кеды. — Ну, когда свадьба?

— Вообще-то в начале июня, — с улыбкой от уха до уха ответил парень и пошёл в комнату. Как оказалось, Железнова помчалась за костюмами для предстоящего выступления. Морозов лишь поведал о том, что концерт будет проходить на сцене под открытым небом, а значит о нашей группе узнают многие. Нам придётся надеть старые формы, пилотки и петь под гитару пару военных песен.

— Тебе не нравится идея? — проворчал Стас.

— Нет, она хорошая, вот только… — замялась и не знала, как продолжить. — Девушка с голубыми волосами будет горланить военные песни. Очень патриотично!

Парень рассмеялся и поставил передо мной на журнальный столик чашку чая и кусок торта на блюдце.

— Света обещала найти тебе парик, так что не беспокойся.

Через полчаса прибежала радостная Железнова, раздала нам наши костюмы и объяснила план действий. Так как праздник проводится в основном для ветеранов, то мне нужно нацепить парик, дабы не привлекать особого внимания и не распугивать народ.

Выхода не оставалось. Если это и правда был наш последний шанс, то стоило его использовать сполна, именно поэтому мы весь вечер до боли в горле репетировали. Не хотелось признавать, но идея Железновой была просто отличной. Где ещё молодая группа может засветиться так же масштабно, если не на концерте к 9-ому Мая? Пусть не со своими песнями, но показать индивидуальность и талант важнее.

Всю ночь в голову лезли ненужные мысли. С каждым днём я чувствовала, что нечто незримое, такое большое и необходимое, уходит. Исчезает, испаряется и становится невидимым. Это была привязанность. Я уже не ждала Артёма каждый день, не вслушивалась по ночам в топот на лестничной площадке, не разглядывала останавливающиеся у подъезда машины, а просто жила. Хотелось бы поделиться с ним радостью: да, завтра мы выступаем, и нас обязательно заметят! Только эта самая радость ему ни к чему. Рок-звезда, возобновившая свою деятельность и вырывающая из девичьих грудей их нежные хрупкие сердечки, разве станет обращать своё внимание на такую мелочь? Конечно, нет.

Цветы цветами, но за это время (а прошёл почти месяц) он так ни разу и не появился. Следует вывод — ему это и не нужно. Глупые записки, гласящие, что Артём всегда рядом, валялись в мусорном баке и говорили лишь о том, что он трус. К тому же самый настоящий лжец. Зачем давать надежду девушке, если потом в итоге бросишь? Возможно, это такая забавная игра у богатых и знаменитых, вот только бедной Алисе ни капельки не смешно.

Утром я отчего-то была зла на весь мир и всё равно думала лишь о предстоящем дне рождения и очередном букете на кухне. Он ведь наверняка не знает, что у меня юбилей. Да и зачем? Стас и Света удивлялись, что же такого произошло за ночь, что я стала сама не своя. А ответ один — его духи. Приходил определённо он, никто другой из знакомых таким ароматом не пользуется. Почему не остался? Лишь сбежал и даже не сказал банальное: «Привет», не поинтересовался, как дела. Вероятно, потому что ему на это плевать. Но в эту идеальную схему не помещались его дурацкие каждодневные веники.

— Алиса, идём, — потрепала меня по плечу Железнова, когда мы стояли у сцены и наблюдали за чужим выступлением.

— Да, — машинально ответила, хотя в голове всё крутились эти вопросы. Почему? Зачем? Разве он не видит, что мне тяжело? Не может просто сказать: «Уходи навсегда!» — и указать рукой на дверь? Я бы даже поняла, если бы только он пришёл и прогнал меня, так нет!

Через пару минут мы поднялись на сцену. Светка, ткнув меня локтем в бок, прошептала одними губами: «Улыбайся!». Мне пришлось выполнить её просьбу и постараться строить из себя счастливого человека, ни капли не обременённого жизнью.

На концерт пришло много народа, все с георгиевскими лентами и красными гвоздиками. В толпе даже промелькнуло лицо Славки, а где-то вдалеке бродил и Сёма со своей спутницей. Мы всё пели с Железновой песни, а Стас играл на гитаре. В этот момент, стоя на сцене перед публикой, я не чувствовала себя счастливой. Быть может, потому что всё счастье забрал с собой Артём, когда уходил.

Зрители хлопали и улыбались, а у меня в голове было пусто. Как будто ты забыл слово, но никак не можешь его вспомнить. Только в данном случае запамятовал, где ты находишься и что вообще делаешь. Хвала богам, Светка подхватила меня под руку и увела со сцены, будто почувствовала, что так нужно поступить.

— Да что с тобой творится? — воскликнула девушка и топнула ногой, как только мы оказались на земле. Морозов молча плёлся рядом и изображал из себя трёх обезьянок: ничего не вижу, не слышу и не скажу.

— Мне бы самой это понять, — пролепетала и, вырвавшись из цепкой хватки подруги, побрела по площади, куда глаза глядят. Было без разницы, кто передо мной и что они делают, я просто молча шла вперёд, пока не наткнулась на Славку.

Парень выглядел счастливым и празднично одетым, будто он ветеран: отутюженные серые брюки, белая рубашка, красный галстук, букет желтых тюльпанов в руке, духами разит за километр. Весь его внешний вид кричал о том, что Боров явно собрался на свидание. Он преградил мне дорогу и, с улыбкой от уха до уха, протянул злосчастный букет.

— У меня нет настроения на эти игры, — устало прокомментировала его жест и кивнула головой на тюльпаны. — Это что?

— Тебе, — неуверенно пролепетал он и тяжело сглотнул, будто увидел привидение, а не смотрел на меня.

— Ну, чего ты так на меня уставился? — не выдержала и прорычала.

Парень с неприсущей ему робостью аккуратно взял меня за плечо, сжав его до боли, и начал внимательно всматриваться в глаза.

— Ты снова стала собой, — прошептал он и поджал губы, будто не хотел это говорить, сболтнул лишнего.

— А до этого я кем была? — терпение кончалось, как и желание разговаривать с приятелем.

— Рядом с Артёмом ты была другой. Более мягкой и женственной, а сейчас, — он многообещающе замолчал, — вновь превратилась в прежнюю Алису.

— Ну, прям как по волшебству, — вскинула руки и, оттолкнув в сторону парня, пошла дальше, своей дорогой.

Я давно уже не слышала этого имени от окружающих. Даже в группе Гарик в последнее время перестал шутить на тему его исчезновения и вообще приставать ко мне с глупыми вопросами. Все будто знали, что мне очень плохо, и старались не донимать. Вот только это не помогало. Внутри образовалась черная дыра, воронка, засасывающая любой счастливый момент и превращающая его в серое пятно. Зачем я тогда согласилась на эту работу? Чтоб потерять себя? Заработать денег? Или мне просто понравился красивый и недоступный парень? А может, всё сразу?

В квартире Макарова было тихо и одиноко. Новая банка с цветами так и не появилась, впрочем, я не ждала этого. Очередное послание «Я рядом», которое насквозь пропитано ложью, лежало на комоде. Нет, конечно, он всегда рядом, если ходит каждый день и оставляет совсем неоригинальные сюрпризы-напоминания, вот только мы не вместе. Толк от записок, если он не может по-мужски подойти и что-то сказать мне.

Впервые за долгое время решила включить телевизор и проверить местные новости, которые обычно трубили про потасовки, поджоги и прочее. Не в этот раз.

Мне было очень страшно. Привычное одиночество давило на плечи и не давало нормально стоять на ногах. Слёз больше не осталось. Я смотрела на экран маленького кухонного телевизора и не знала, что делать и как быть. Хотелось бежать одновременно от него и к нему. Но разве такое возможно? Конечно, нет. В данной ситуации оставался лишь один выход: молиться. Он ведь не выдержит, если пройдёт через всё это снова.

Авария. О ней говорили по всем местным новостям, даже напечатали в газетах и растрезвонили по радио. «Солист группы «Ледяное сердце», воссоединившись с братом, снова попадает в аварию. Было ли это случайностью и смогут ли на этот раз выйти сухими из воды виновные?». В интернете оказалось огромное количество статеек, репортажей и просто домыслов по поводу случившегося.

Страх разливался по крови. Он мог не выдержать всего этого. Я видела, что с Артёмом случилось, когда он впервые за долгое время встретил своего брата. Это было… отчаяние. Он не был рад. Тот человек, которого он раньше выгораживал, восстал из мёртвых и не чувствует ни капли вины.

Следующие два дня были выходными, поэтому я фактически не слезала с кровати и слушала громкий гул своего сердца.

Макаров ходил по краю. Эти репортёры и глупые фотографы, которые день и ночь пытались попасть в его палату, выводили из себя. И его брат… мне казалось, он лучше. Не такой чёрствый, не такой грубый, не такой плохой. Всё оказалось куда мрачнее. Лёша не заслуживал прощения. Разве может его получить тот, кто бросил любимую девушку с ребёнком и брата, оставив их на произвол судьбы, и испарился, лишь бы только не отвечать за совершённый проступок. А ведь не только в автомобиле «Ледяного сердца» были потери. Во встречном погибла девушка. Совсем молодая. Только Лёшу этот факт совсем не затрагивал, он свято верил в свою невиновность.

В палату к Макарову никого не пускали, и для этого стоило лишь позвонить в больницу и узнать. Медсестра сказала, что его состояние стабилизировалось, все опасности позади. После её слов стало легче, будто с плеч огромный тяжелый груз килограмм в двадцать сняли.

За последние два дня каждую ночь неизвестный приносил цветы. Бесшумно, словно матёрый ниндзя, проникал в квартиру, наливал воду в банку из-под огурцов и ставил на кухонный стол, а между бутонами вставлял записочку-открытку с вполне ожидаемым текстом. Сначала я хотела проверить, когда этот самый нарушитель спокойствия появляется тут, да причём так тихо, что лёгкое почти неслышимое дуновение ветерка обзавидуется, но план провалился. Около трёх ночи усталость и одиночество взяли своё, я уснула. А вот нахальный домушник явно выжидал момента. Оставалось несколько вопросов: как он узнал, когда все обитатели квартиры уснут; как Артём мог доверить такую миссию незнакомому человеку; что это за человек вообще? Определённо, сам Макаров не смог бы провернуть нечто подобное, будь он хоть трижды здоров, ведь в тот вечер, когда мне приспичило дождаться человека, делающего сюрпризы, ради эксперимента я поставила кастрюли в проходе, ведущем на кухню. На утро все они лежали в шкафах, а на столе новая охапка роз. Артём мимо ловушку точно бы не прошмыгнул. И смешно, и страшно.

К счастью, внезапно нахлынувшая на меня апатия не давала думать о различного рода неприятностях, о которых каждый день размышляла прежняя Алиса. Например, что в квартиру по ночам ходит парень, а мало ли что могло взбрести в голову домушнику. И вообще, вдруг Артём нанял какого-нибудь непроверенного человека, наркомана или психопата. Но тем не менее мне было всё равно. Мир вокруг стал чёрно-белым и таким тусклым, что выть хотелось. Неужели Макарову удалось меня настолько сильно привязать к себе, своему обществу и глупым редким шуточкам?

Наверное, я бы и лежала так сутками, если только не занятия, которые приходилось посещать каждый божий день, хотя никакого желания это делать не оставалось. Стас и Светка в мой день рождения пришли на учёбу в костюме и платье, при этом парочка пыталась меня приободрить и развеселить, постоянно повторяя: «Ну, улыбнись же, маленькая бука!». Иногда им даже удавалось выдавить из меня улыбку, но лишь пару раз, и то когда Железнова чуть не вписалась в уборщицу, а потом практически сразу в гардеробщицу. Даже Морозов захохотал, видя ошарашенные лица своей суженой и работницы нашего корпуса.

— Ой, хватит тебе, — огрызнулась слегка обиженная Светка и сложила руки на груди. Перемена подходила к концу, мне уже нужно было идти в кабинет. — В общем, Алиса, с Днём Рождения! Мы вечером придём с подарком, поэтому жди!

Парочка убежала в соседний кабинет, откуда уже через полминуты ловко вынырнул Стас и скрылся среди множества других студентов. Я побрела к аудитории, ведь занятие вот-вот должно было начаться. Английский не будет ждать, как и Елена Валерьевна. Около двери стоял Славка с перекошенным от злости и раздражения лицом, уставившись на меня и не отводя взгляд. Парень сегодня был сам не свой: специально несколько раз проходил мимо меня и толкал, якобы «случайно», а сам скалился и ехидно улыбался; когда Гарик начал приставать к Альбине с расспросами о том, силиконовые у неё имплантаты в груди или нет, он вдруг оскалился и сказал, что «Соколова вообще со звездой спала ради денег — и ничего»4; на одной из пар вообще подсказал преподавателю, что некоторые личности занимаются посторонними делами как раз в тот момент, когда я искала новости по братьям Макаровым.

— Осторожнее, — рявкнул Слава, когда я пыталась пройти в кабинет, а он вдруг в последний момент решил сделать то же самое, поэтому ринулся в проём и сильно толкнул, я даже ударилась плечом в косяк и наверняка заработала себе синяк.

— Это ты осторожнее, — вскочил из-за стола Гарик, подбежал к нам, оттолкнул своей ручищей Борова и глянул на него исподлобья, недобро сверкая глазами. — Отстань от Алисы, пока не схлопотал.

В аудитории стояла небывалая тишина, даже на контрольных и проверочных у самых строгих преподавателей такого не случалось, а тут совсем ни звука. Абсолютно. Пятнадцать пар любопытных глаз уставились на нас с нескрываемым любопытством. Никто не решался говорить что-либо. Славка, скинув руку Гарика со плеча, деловито прошёл к своему месту, сел принялся изучать содержимое раскрытой тетради. Ладе Альбина раскрыла рот от удивления и попутно точила ноготки.

— Ну, чего вы уставились? — бессильно всплеснула руками и отправилась к своему столу. В коридоре уже раздавался звон каблучков Елены Валерьевны, поэтому все успокоились и ждали.

Как и обычно, английский прошёл мимо меня. Где-то совсем рядом, но всё равно, как ни старайся, не смог задеть даже словом, сколько бы преподаватель не кричала и не пыталась на меня давить. Остальные, притихшие и словно в воду опущенные, прятали глаза и делали вид, что не слышат истерики «англичанки», разносившей меня в пух и прах.

— Ты хоть знаешь, как будет дверь по-английски? — уперла руки в бока она и хитро смотрела.

— Нет, — пожала плечами я и продолжила смотреть в окно.

— Вот и прекрасно, — кивнула головой Елена Валерьевна и под громкое цоканье удалилась к своему законному столу. — На зачете я спрошу с тебя больше, чем с остальных.

Послышался тихий вздох — Гарик что-то старательно писал на вырванном листе в клетку, выводил каждую букву.

— А что, собственно, изменилось?

Женщина поправила ворот рубашки и потёрла двумя пальцами серьгу-жемчужину.

— Что ты имеешь в виду, Соколова?

Была не была. Терять уже нечего.

— Все в этой аудитории прекрасно знают, что вы просто ненавидите мою мать и хотите ей отомстить за давние разборки. Поэтому постоянно давите на меня, стараетесь свести счеты с маман посредством ребёнка. И всем давно было известно, что вы завалите меня на зачёте. Я, конечно, могу потребовать замены преподавателя, обращусь лично к ректору и переговорю с ним. Оно вам надо? Отрицательная репутация как никак.

Елена Валерьевна вскочила со стула и уставилась в одну точку, жадно хватая ртом воздух. Она была похожа на испуганное животное, загнанное ужасными охотниками в угол.

— Я не говорю, — продолжила спокойно, — что меня нужно любить, холить, лелеять и всячески заботиться, рисовать отметки «отлично» в зачетной книжке. Совсем нет. Но было бы хорошо, если бы вы стали относиться ко мне, как к простому человеку.

— Соколова, — угрожающе прошипела преподавательница, — если не замолчишь сейчас же, то…

— Неужели пойду к ректору? — деланно изумилась и улыбнулась. О наших семейных проблемах никто не знал, поэтому можно было использовать маму как козырь. — Да хоть сейчас с жалобой на преподавателя и просьбой его заменить. Как вам такой расклад?

Женщина молчал села на стул, сложила руки полочкой и начала лекцию, будто не было никакого разговора. Впрочем, этот вариант меня устаивал даже больше, чем поход к главе университета. Как говорится, во всём есть свои плюсы.

Сразу после занятий побежала в магазин за тортом и другими продуктами, ведь угощать свалившихся словно снег на голову гостей было нечем. Правда, из закусок мне удалось сделать лишь лёгкий овощной салат и пюре, ведь Стас и Светка явились рано. Они стояли на пороге с огромной кучей разноцветных воздушных шаров, маленьким конвертом-открыткой и совсем уж крохотным медвежонком.

— С Днём Рождения! — протрубили хором и вошли в квартиру. Железнова подозрительно оглядывалась и осматривала обувь, вероятно, на наличие инородной. Скорее всего, девушка решила, что на такой великий праздник явился и хозяин берлоги. Эх, если бы он ещё знал о пиршестве…

— Спасибо, — искренне улыбнулась.

— Мы примерно посчитали, сколько бы стоил подарок в целом, но в итоге решили подарить тебе деньги, — прокомментировала протянутый конверт подруга. — Они нужнее.

Мы расположились на кухне и принялись за еду. Света долго отчитывала своего кавалера за то, что он не позволил принести свою заранее приготовленную еду, ведь так выбор был бы больше. Но Стас парировал её выпады, постоянно повторяя, что на праздники со своим «столом» не ходят. Я всё время их пылкой беседы витала в облаках и думала лишь о том, что сегодня на кухне не было цветов. Обычно букеты появлялись днём, когда я уходила на занятия, но в выходные их приносили по ночам. Если только на этот раз розы не стоят в комнате, ведь туда я ещё не заглядывала, сразу принялась за готовку угощения.

Так хотелось сходить в спальню и посмотреть, но оставлять гостей в разгар веселья — верх невежества. Да и парочка уже начала уставать от пустой болтовни, поэтому предлагала хоть как-нибудь повеселиться, мол, праздник всё же.

— Сегодня в кино интересный ужастик идёт, — тонко намекнула Света и незаметно толкнула локтем Стаса, уплетающего за обе щеки торт. То сразу громко угукнул и промычал нечто нечленораздельное. — Вот видишь, мы хотим сходить.

На улице стояла замечательная погода: солнце, лёгкий весенний ветерок, щебет птиц. Зато в душе было всё наоборот: темно, сыро и глухо. Я медленно распадалась на кусочки от желания услышать звонок в дверь, открыть её и увидеть Артёма с тем самым неподаренным букетом. Только вот минуты тикали, а моя мечта не воплощалась в жизнь.

— Вы идите, у меня сегодня нет настроения для кино, — сухо ответила и отправилась в комнату. — Простите и спасибо за всё.

«Он не придёт. И не только потому, что сейчас находится в больнице. Пора с этим смириться,» — кричал мозг, а сердце всё верило в чудо. Ведь правда, надежда — всё, что оставалось. Но даже она не спасала от одиночества, как и Куля, деловито выходящий из ванной. Позади в прихожей собирались Стас и Света, негромко переговариваясь. Они никак не могли решить: уходить или остаться.

— Необходимо дать ей больше свободы.

— Она же нуждается в друзьях, — чуть ли не слёзно ответила девушка и спокойно добавила. — Ты прав, для того, чтоб переварить всё происходящее, требуется время, — и крикнула громче. — Пока, Алиса.

— Пока, ребят, — попрощалась, стоя у двери в спальню.

Вокруг всё напоминало об Артёме настолько, что подгибались коленки и мурашки толпами ходили по спине. В то же время не было запаха его духов или шампуня, его просьб испечь шарлотку. Даже ночник, проектирующий звёздное небо, я давно не включала.

Толкнула дверь и втянула воздух через нос, увидев винтажный кейс для гитары на кровати и букет лилий всё в той же банке, стоявший на комоде. Рядом с цветами примостилась маленькая записочка.

— Какой же ты дурак, Макаров, — провела пальцами по белым лепесткам и криво улыбнулась. — Мне нужен ты, а не подарки.

Гитара Артёма после выступления с военными песнями так и пылилась в углу рядом со шкафом, это значило, что на кровати подарок. Неужели для меня? Аккуратно открыла крышку, чуть не сгорев от любопытства за пару секунд, и обомлела. Внутри находилась жутко дорогая акустическая гитара известной фирмы Martin. Верхняя дека сделана из ели, нижняя — красное дерево. Она блестела на солнце и привлекала внимание на фоне зелёного бархата, которым был обделан кейс изнутри. Засмотревшись на это чудо, я не сразу заметила ещё одно послание.

Это такое прощание? Так сказать, последний презент перед тем, как окончательно бросить меня? С чего вдруг он вообще решил подарить гитару? Узнал про день рождения? Тогда, наверное, поздравил бы в записке. Что случилось?

Вспомнив, что сейчас должны начинаться вечерние местные новости, бросилась на кухню к телевизору. Там должен содержаться ответ на все вопросы.

На меня вдруг нахлынуло странное чувство. Боль от предательства, кажется, так это называется? На экране показывали Артёма, сидевшего в футболке и брюках на больничной кушетке и держащего за руку милого ангелка. Я сразу узнала её. Полина. Эта девушка будет сниться мне в кошмарах, которые почему-то после переезда в квартиру Макарова прекратились, всю жизнь. Именно она когда-то давно подсказала Филиппу идею поймать в классе беспомощную девочку. А сейчас эта стерва забирает у меня последнее.

«— Как долго вы встречаетесь? — спросил молодой парень с микрофоном в руках. Девушка застенчиво потупила глаза и чуть улыбнулась, а Артём, чуть подумав, ответил:

— Очень давно, сейчас даже не вспомню дату.

— У вас всё серьёзно? Не планируете свадьбу?

— Конечно, серьёзно, — выступила вдруг Полина и смущенно уставилась на свои ноги. — Я здесь уже третьи сутки дежурю. Летом мы собираемся сыграть свадьбу.»

Картинка сменилась, началась запись в студии. Женщина в деловом костюме говорила что-то об аварии и том, что из пострадавших только сами братья, причём Алексей пока находится в тяжелом состоянии.

Когда отмерзает конечность, её ампутируют. Перевязывают жгутом и… Ужасно хочется, чтобы так же поступили с моим сердцем. Оно превратилось в лёд. Неужели нет на земле ни одного человека, который мог бы просто его вырвать и выбросить?

Такой боли и отчаяния душа ещё не испытывала. Всё это время я думала над тем, нужно ли навестить его в больнице. Возможно, Артём и сам не захотел меня видеть. Сейчас всё стало предельно ясно. Я всего лишь игрушка, теперь никому не нужна, с огромной дырой вместо сердца. Бежать… но куда? Дверной звонок отвлёк от мыслей. Неужели Стас и Светка забыли что-то? Или Светка под видом, что оставила какую-нибудь ненужную ерунду, вполне могла вернуться, чтоб поддержать меня.

На лестничной площадке стояла мама. В тоненьком пиджаке и халате, на ногах резиновые домашние тапочки в цветочек. Она смотрела на меня без укора и злости, без желания наказать и разбить гитару. Её глаза были такими же, как давным-давно, когда я ещё была совсем маленькой, а папа жил с нами — чистыми и спокойными, словно океан.

— Алиса, — прошептала она севшим голосом и кивнула в сторону кухни, — можно войти?

— Конечно.

Сильнее распахнула дверь и жестом пригласила родителя внутрь. Мама тихо проскользнула мимо меня и начала внимательно осматривать прихожую, заостряя своё внимание на моей обуви, валяющейся около небольшого стульчика, и паре-тройке курток, развешанных в гардеробе. Она прошла на кухню и незаметно окинула взглядом всё пространство, присев на стул.

— Я пришла не ссориться, — начала мама, стоило мне только войти в комнату и пройти к чайнику. Раз уж сегодня моё двадцатилетие, то стоит задуматься о сказанных когда-то Артёмом словах о прощении.

— Понимаю, — кивнула и достала две самые красивые чашки из сервиза.

Она некоторое время молчала и не могла придумать нужные слова. Или же просто хотела немного помолчать. Чайник вскипятился, я разлила воду по чашкам, одну поставила слева (для себя), а вторую справа. Из холодильника тут же выудила добрую половину торта, который мы с мамой раньше обожали — с творожным кремом и цветочками.

— Я хочу извиниться. За всё. Знаешь, я только недавно осознала, что была никудышной матерью, но мечтаю всё исправить и надеюсь на твою поддержку. Всё это время в моей голове были мысли только о том, чтобы построить своё собственное счастье. Оно заключалось в примерной дочери и хорошем муже.

Усмехнувшись, не удержалась и поинтересовалась:

— Теперь для полного комплекта только дочери не хватает?

— После предательства Александра я поняла, что единственный человек, который никогда мне не врал — это ты. Пусть грубила и иногда была совсем несносной, но зато говорила правду. Я не сержусь на то, что ты выступала в группе. Просто хотела уберечь от боли и предательств, которые в шоу-бизнесе встречаются на каждом шагу.

Удар под дых — именно так это называлось бы, будь мы сейчас на ринге.

— Что случилось? — тихим голосом произнесла я. Мир не только был чёрно-белым, но и переворачивался вверх тормашками.

— Оказалось, у него с самого начала была любовница. После нового года Александр просил денег на что-то, постоянно! И в прошлом месяце я вернулась от родителей раньше, а там он с молоденькой студенткой из моего же ВУЗа. Мы уже развелись.

— Мне жаль, — прохрипела и тут же вылила в себя половину кружки с чаем. — Я уже давно не злюсь на тебя. И даже ужасно скучаю.

Последняя фраза прозвучала, будто гром среди ясного неба — так же неожиданно и звонко. Мама смахнула со щеки покатившуюся слезинку и коротко кивнула.

— Я тоже скучала, дорогая.

После этого мы обе разревелись, как маленькие девочки. Впервые за долгое время я сделала правильный поступок и не хотела сходить с пути. Пусть это даётся очень сложно, но так надо.

Мы стояли посреди кухни, обнимались и пускали слёзы в одежду друг друга. Мама ещё долго не могла прийти в себя и постоянно твердила, что именно этого ей не хватало все эти годы — тёплых объятий и искренности. Она просила, фактически умоляла вернуться домой, но меня не пришлось уговаривать долго. Квартира Макарова, в которой каждая вещица связана с ним, в один миг осточертела и стала чужой и холодной.

Вещей было не так уж много, тем не менее мама помогла собрать большую часть из них.

— Я скоро приду, ты пока спускайся, — махнула ей рукой и улыбнулась.

Она взяла мою сумку и медленно вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Что же, наставало время прощаний и серьёзного разговора с хозяином. Нужно предупредить хотя бы.

Достав модный гаджет из переднего кармана джинсов, набрала заученный наизусть номер и стала ждать.

Гудок.

Может, он занят?

Второй.

В больнице всё же лежит. Наверное, телефон забрали медсёстры.

Третий.

— Ну же, Макаров, не подведи. Только не отвечай! — прошептала и услышала взбудораженный знакомый мужской голос.

— Алиса?

— Привет, — непринуждённо начал и запнулась. Все мысли вдруг куда-то разбежались, будто в ответственный момент решили сыграть в прятки. Наконец, после минуты молчания в голове кое-что созрело. — Я тут хочу узнать, где можно оставить ключ.

— Какой? — не сразу понял парень. Ему в больнице трепанацию мозга сделали или девушка весь съела?

— От квартиры. Твоей.

Он не произносил ли слова всего пару-тройку секунд, а показалось вечность. Мозг уже рисовал красочную картинку, как больной и хромой Макаров срывается с места и бежит через весь город, чтобы только остановить меня и не дать уехать.

— Ты куда-то собралась? — удивился и прокашлялся.

— Да.

Зачем скрывать правду, всё равно я звонила для того, чтоб навсегда распрощаться и предупредить, что квартира находится без присмотра.

— Ты правда хочешь уйти? — недоверчиво переспросил и, так и не дождавшись ответа, добавил. — Почему?

— Я так не могу, Артём, — тяжело вздохнула. — Мне сложно.

— Так ты соврала, когда сказала, что хочешь узнать меня?

— Да.

— Ты же врёшь, я слышу, как дрожит твой голос.

И он был абсолютно прав. Я боялась, причём всего на свете. А в данный момент хотелось больше всего вернуться в детство и не думать о будущем. Просто побыть ещё немного маленькой девочкой на руках у любимого отца и считать редкими вечерами звёзды.

— Знаешь, я вру даже сама себе.

— Так перестань, — слегка раздражённо подсказывает и тяжело дышит. Кажется, скоро он не вытерпит и как минимум накричит.

— Мне больно! Увидев тебя по телевизору с Полиной, я думала, что провалюсь под землю от стыда и жалости к себе! — обиженно воскликнула и начала усердно кусать губу, ведь ругаться сейчас не хотелось. — Но сейчас мне в сто раз хуже. Ты делаешь вид, будто всё нормально. На самом деле это не так.

— Это так! — противился парень. — Я могу всё объяснить, послушай…

— Не хочу я слушать! Устала от этих отмазок и недомолвок, — крикнула в трубку. — У нас был короткий миг, но он закончился. И я рада, что прощаюсь с тобой. Когда-то это ведь нужно закончить, так почему не сейчас. Кстати, Куля уходит со мной. Не звони, не пиши и никогда больше не появляйся в моей жизни.

Сбросила вызов, стерев пару слезинок, подхватила на руки кота, два пакета, гитару, сумочку и вышла из квартиры.

— Здравствуй, свобода, — глубоко вдохнула, громко брякнув дверью в подъезд. Через открытую форточку было слышно, как старушка с первого этажа сокрушается у себя в квартире на вечное лязганье железа. — Прощай, тюрьма.

Дома мама уже успела подогреть мне тарелку супа и даже не воспротивилась одному нелегалу — Куле, наоборот, с радостью позволила остаться оборванцу и сказала, что купит этому мохнатому чуду вкусности. Как оказалось, небылица про аллергии являлась всего лишь отмазкой для того, чтоб несмышлёный и сердобольный ребёнок не тащил домой различного рода живность.

Светка, узнав о моём переезде обратно в родительский дом, внезапно перехотела прийти в гости и навести порядок в моей душе. Ей отчего-то казалось, что там, на этом огромном пепелище, ещё реально что-либо сделать.

— Тогда встретимся как-нибудь потом, — прощебетала девушка и растворилась в толпе студентов.

Я перестала быть вселенским отщепенцем. Теперь о прежней Алисе напоминал лишь прижившийся и полюбившийся голубой хаер. Временная тату смылась, гардероб пополнился платьями, юбками и прочими женскими штучками, а неприязнь к людям ушла.

Всё медленно шло своим чередом. Как говаривала бабуля: «Если жить не хочется, живи назло врагам!». Она с Людвигом Аристарховичем в конце мая уехала на недельку в Париж, просто развеяться и мир поглядеть. Как оказалось, наш бывший историк имел там кучу знакомых и даже родственников, помогавшим старикам с проездом и проживанием, а также обеспечивающих их множеством экскурсий.

Группа, конечно, распалась после свадьбы Морозова и Железновой. Ребята решили отпраздновать дома, в тесном кругу родственников и друзей. Сначала Светка попросила меня быть свидетельницей, но потом мы вместе решили отдать эту важную роль одной из припевал Альбины, которая, к всеобщему удивлению, встречалась с Сёмой. Про то, что мы выступали на концерте к 9-ому мая, моя мама узнала отнюдь не от болтливого братца или её подружки, хотя я сначала так и подумала. Главным «стукачом» оказался Славка. Парень ни капли не жалел о содеянном и, выплюнув пару нелицеприятных ругательств мне в лицо, хотел сбежать, но на помощь пришёл Гарик. Наш главный бабник сказал, что не позволит обижать девушку, даже если они очень вредная, язвительная и имеет целую уйму тараканов в голове.

«Ледяное сердце» гастролировало по необъятной родине: Артём распевал старые хиты, а Лёша играл на гитаре и был бэк-вокалистом. Тысячи девчонок мечтали о том, чтоб оказаться в гримёрке парней и остаться с ними на ночь, вот только меня эта перспектива не устраивала. Конечно, такие сильные чувства тяжело просто вырезать из растоптанного сердца, но я старательно проделывала эту процедуру каждый день и всё больше забывала его.

Лето набирало обороты, все в городе уже ходили в коротких одеждах и изнывали от жары. Большинство преподавателей решили, что не хотят долго сидеть со студентами летом, тем более весь материал был выдан, поэтому к пятнадцатому числу были выставлены не только все зачеты, но и экзамены. Даже Елена Валерьевна побоялась идти против моей маман и оценивала меня по знаниям, а не тому, что я чья-то там дочь.

Сразу после того, как мы всей группой сдали зачетки в директорат и прогулялись по небольшому парку рядом с корпусом, мне на телефон пришло сообщение.

Признаться, подпись пугала. Что ему опять нужно? Так как предложенное им место встречи являлось хорошо известной всему городу кафешкой, я согласилась. Это ведь не так уж и страшно — встречаться со своими страхами.

Он ждал у столика, расположенного рядом с огромным окном. Без лишних церемоний я влепила ему звонку пощечину и села на стул, дожидаясь реакции противника.

— Согласен, заслужил, — кивнул парень.

— Чего хотел? — грубо спросила и, покрепче ухватившись за сумку, добавила. — Продолжить незаконченное дело?

Филипп громко рассмеялся и чуть не свалился со стула. Оклемавшись немного, парень наконец прокомментировал своё поведение.

— Тогда в квартире я просто хотел пошутить, правда. Это глупо и возможно даже мерзко, но ничего подобного мне и в голову не приходило. Извини, что напугал тебя и что вообще так вышло. Я честно не специально.

Он говорил совершенно серьёзно, без малейшего намёка на улыбку или ухмылку, что несказанно радовало. Значит, лишь мой больной мозг виноват в том, что мне пришлось два месяца жить у Артёма. Ну, и отсутствие чувства юмора у Фила.

— Ладно, прощаю, — кивнула головой и собралась уж было убегать. — Надеюсь, ты тогда не слабо получил.

Парень хмыкнул и мечтательно закатил глаза.

— Эх, хорошенько же меня тогда твой паренёк отделал. Я ещё потом долго вспоминал, где мог видеть его, а сейчас чуть ли не каждый день его довольная харя в новостях мелькает. Расстались всё-таки?

Я не могла поверить своим ушам.

— Ты имел в виду, что тебя охранник Артёма побил? — в горле внезапно пересохло.

— Да нет же, он сам. Наверное, карате или ещё чем занимался раньше. А эта фишка со слепотой — пиар-ход такой, да?

— Ага, — прошептала, вскочила с места и вылетела из кафе, словно пробка из шампанского.

Он врал. Всё это время. Почти полгода. И ведь умудрился пройти проверку на вшивость, гаденыш! Доверчивая глупая Алиса, удалось же тебя поймать на крючок умелому лжецу.

Я прилетела домой и не знала, куда себя деть. Вроде бы не хочется находиться в этом городе, а с другой стороны оставлять маму тоже не вариант. Вот только дышать с этим подлецом одним воздухом не было сил и желания. Оставался один выход — бессрочная поездка к отцу, который с радостью согласился принять в гости на лето свою любимую дочурку. Мама тоже согласилась, так как почти на два месяца собралась съездить к родителям, помочь на огороде и просто поговорить.

По счастливой случайности на сегодня оставалось пара билетов до Москвы, а оттуда уже в Берлин. Собрать вещи и упаковаться не составило труда. А вот позвонить Светке и признаться оказалось куда сложнее.

— Алло, — ответил весёлый женский голос. — Алиска, я сессию закрыла, представляешь! У меня два автомата уже стоит, сегодня сдала экзамен!

— Поздравляю, — сказала дрожащим от страха голосом.

— Что случилось? — тут же среагировала девушка.

— Хотела попросить вас со Стасом проводить меня до аэропорта. Я улетаю.

Она молчала.

— Навсегда? — ошарашенно прошептала подруга, но ответ на вопрос и не требовался. — Куда хоть?

— Берлин.

Мы договорились встретиться через полчаса рядом с моим домом и немного поболтать перед поездкой, а до этого мне предстояло сказать пару ласковых Артёму. Странная это штука — ложь. Бывает ведь во благо, но явно не в его случае.

Набрала по памяти номер и стала ждать. Бесконечные гудки не хотели прекращаться, а я всё думала, что не выдержу, если он ответит. Механический голос предложил оставить сообщение. Что же, значит, не судьба.

— Здравствуй, Артём. Наверное, ты очень удивишься, когда прослушаешь это сообщение. Недавно я узнала одну занимательную вещь, — тихонько рассмеялась в трубку. — Оказывается, ты не слепой! Представляешь? Вот и я не представляю, как жила всё это время с обманщиком.

Я остановилась и не знала, что ещё можно добавить.

— Между нами всё давно кончилось. Я часто вижу тебя по телевизору и понимаю одно: это было правильно. Ты как солнце. Принадлежишь всем сразу и не можешь быть лишь с одним человеком. Все эти 10 месяцев я была искренне счастлива и ни капли не жалею о том, что согласилась тогда, в сентябре. Уж лучше быть отвергнутой, чем совсем не попытаться, правда? — усмехнулась и тяжело сглотнула.

На кухне что-то упало со стола. Наверное, Куля снова балуется.

— Я маленькая гордая птичка, которая пыталась долететь до солнца и прикоснуться к нему хотя бы разок. Опалив крылья и рухнув на землю, мне всё же удалось. Вот только счастье не может длиться вечно. Возможно, в другой жизни мы будем вместе, кто знает? Но точно не в этой. Мы слишком разные. Ведь я — только птица, а ты — самая настоящая звезда. Вечно следуя за солнцем, для него я буду всего лишь тенью.

Нажала на кнопку сброса и уставилась в экран. Адреналин разливался по венам. Стоило придумать речь раньше, приготовиться, хотя и этот экспромт был неплох.

Через пару минут телефон разразился громкой трелью, я даже подпрыгнула от неожиданности и боялась смотреть на имя звонившего. Это оказалась Светка. Они со Стасом уже ждали меня, вот только парень должен минут десять посидеть в машине, дав нам время на разговор. Я схватила сумку и побежала вниз.

— Вот и ты! — воскликнула девушка, ловко ухватив меня за руку, притянула к себе, крепко обняла и усадила на лавочку. — Чего так долго? Я дозвониться не могла.

— Да так, — улыбнулась и посмотрела в пытливые карие глаза девушки. Они словно вытягивали душу наружу и рассматривали под микроскопом. На одном дыхании и без запинок я рассказала про встречу с Филиппом и его слова. Железнова, которая недавно стала Морозовой, сначала посчитала это всё враньём, но потом согласилась с тем, что это могло бы быть правдой.

— Не завидую тебе, — с сожалением прошептала она и потрепала меня по голубым волосам, — но убегать тоже не дело.

— Знаю.

Стас просигналил из автомобиля и крикнул, что пора заканчивать этот шабаш и садиться в машину, ведь по дороге к аэропорту в обед обычно были пробки. Новоиспеченная жена хотела «откусить голову этому вредине», но согласилась с его доводами, ведь до отлета оставалось уже меньше часа.

В аэропорту ребята, чтоб совсем не расплакаться, быстро распрощались и укатили на фургончике куда-то вдаль.

Чемодан, казалось, тянул назад и был настолько тяжелым, что становилось невыносимо тащить его за собой. Я остановилась рядом с пожилой парой, которая внимательно меня осмотрела и отошла подальше. Испугались, наверное. Ну, еще бы. Синие волосы и хмурый взгляд исподлобья делают своё дело. Улетать внезапно не хотелось. Внутри поселилось странное чувство, будто если я сейчас сяду в самолёт, то навсегда потеряю его и никогда в жизни не увижу. Этих «серебристых» глаз с зелеными вкраплениями по краям, которые удавалось рассмотреть, этой небрежной улыбки и легкой щетины, отрощенной за пару дней, этих татуировок и надписи «Волк всегда найдет свою стаю». Я знала латынь прекрасно, разобрала это предложение ещё до того, как рассказа Макаров. Лет в 15 во мне проснулась тяга к этому языку, который не считался особенно востребованным в наше время. Вообще всё, что было уже не нужно обществу, притягивало меня. Как и сам Артём, ведь от него отвернулись все, а я была рядом и подала руку помощи. Только сейчас она, эта самая рука, оказалась совершенно ненужной. А может, и раньше так было, просто я, глупая наивная и жутко влюбленная девчонка, не замечала простых истин?

Я обернулась и посмотрела в сторону выхода. А что, если Макаров уже прослушал сообщение на автоответчике, понял свою ошибку и мчится сюда на всех парах. Я улыбнулась сама себе, представляя, каково это — быть в объятиях этого парня, слушать гул его сердца и знать, что раз уж Артём рядом, то ничего плохого не произойдёт. Мечты унесли меня далеко за облака, пока одна женщина не задела нечаянно мой чемодан своим и не пролепетала тихонько: «Извините». Очнувшись от сна, я прикусила губу до боли, чтобы оставаться в реальности, и пошла в сторону терминала. Девушка взяла билет и проговорив что-то напутственное с широкой улыбкой, отдала обратно. Новая жизнь ждала там, за поворотом, а так хотелось пожить еще хоть чуточку старой.

В самолёте ни с того ни с сего стало намного легче и свободнее. Будто позади оставалось всё плохое. Невидимые оковы спали и перестали меня тянуть на дно. Розовые очки слетели с глаз. Он не придёт, даже на секунду не задумается об этом. Наверное, так и должно быть, когда понимаешь, что человек потерян для тебя навсегда: наступает облегчение. Я вдруг рассмеялась, а женщина на соседнем сидении вопросительно уставилась на меня и спросила:

— Что смешного, молодая особа?

— Вот надеюсь, что там, куда я лечу, не будет того парня, от которого так старательно бегу, — прошептала с горечью и повернулась к старушке. Она со знанием дела кивнула и улыбнулась. Паутина морщинок появилась вокруг её глаз, таких добрых, лучащихся уютом.

— Если ты этого действительно хочешь, — кивнула она еще раз, — то его там не будет.

Я и правда хотела. Пожить спокойно, в своё удовольствие, не устраивая скандалов с Моникой и не размышляя, где же сейчас Артём, что он делает, как его дела. Скоп мыслей о Макарове должен просто исчезнуть, раствориться среди других эмоций и фантазий. Если бы всё было так просто…

На том февральском концерте я не узнал Алису. Вроде бы она говорила, что купила красный парик для выступлений, но седьмое чувство подсказывало, что это не так. Стоило только начать петь девушке с изумрудными волосами, как я понял — вот она. Красная помада на пухлых губах, аккуратный прямой носик и, самое главное, огромные доверчивые глаза. Она была моим идеалом. Возможно, некоторые парни не нашли бы в ней ничего красивого, но только не я.

В тот вечер мне впервые в жизни удалось понять, что ради неё стоит жить. Эта девушка заслуживает большего. Ради неё можно пожертвовать собой.

После того, как в моей жизни вновь появился брат, я запутался в паутине лжи. Врать для репортёров, для самой Алисы, чтобы только огородить её от сплетен и острой как нож правды. Она не должна была узнать это от постороннего человека. Не должна. Сам я боялся признаться. Не хотел терять. А теперь…

Улетела. Насовсем. Внутри словно что-то оборвалось и упало куда-то в бездну, в черную пучину счастливых воспоминаний, который сейчас приобрели черно-белый цвет и постепенно выгорали, как старые фотографии. Я смотрел на неё из-за колонны и не знал, что делать.

— Алиса, какая же ты глупая, — прошептал с горечью и отвернулся от терминала. — Мы оба одиноки, только ты об этом не знаешь.

На улице стояла изнуряющая жара. Термометр на большом здании показывал +32 градуса по Цельсию. Люди прятались в теньках и выжидали вечера, чтоб вдоволь нагуляться. В одном из кафе сидел он: молодой человек в черной футболке, таких же брюках, в тон им туфлях. На глазах солнцезащитные очки. Он сидел, и всем посетителям вокруг казалось, что парень сошёл с ума — на улице такая жара, а он вырядился! Девушки кидали на него заинтересованные взгляды и отворачивались, едва завидев кольцо на безымянном пальце правой руки.

Он спокойно выжидал чего-то и будто сам не мог понять, что именно ему нужно здесь. В кафе вдруг ввалилась компания: три парня и две девушки. Один из них, высокий хорошо слаженный брюнет, остановился у входа и уставился на странного человека в черном.

— Артём? — недоверчиво спросил он и подошёл к столику парня. Тот, чуть приспустив очки, окинул взглядом незваного гостя и хмыкнул.

— Привет, Гарик.

— Ты как здесь оказался? Вроде в турне укатил ещё месяц назад!

Официантка принесла второе меню за их столик и удалилась, так и не удостоившись взгляда от звезды.

— А нет больше ни турне, ни группы. Не слышал, что ли, какой скандал был? Моего брата поймали с наркотиками и посадили, — пожал плечами и продолжил пить апельсиновый сок.

Гарик присвистнул и, прокашлявшись, поинтересовался:

— С Алисой как?

Артём скривился и отвернулся от собеседника.

— Всё так плохо? Не смог уговорить остаться? — настаивал на этой теме парень.

— Я и не уговаривал, — вздохнул Макаров. Ему было неприятно обсуждать свою личную жизнь с малознакомым человеком. Но Гарик был приставучим, как банный лист. — Да и зачем?

— Не попытаться уговорить остаться это то же самое, что и оттолкнуть, — скривился парень в ответ и, вскочив со стула, нагнулся над столиком. — Она из-за тебя столько пережила, а ты даже не сделал попытку.

Гарик ушёл к своей компании, а Артём ещё около пяти минут сидел и ничего не предпринимал. В его голове крутилось много мыслей. Но то, что сказал одногруппник, никак не хотело вылезать из головы. Парень вдруг взял в руки телефон, набрал чей-то номер и коротко сообщил.

— Срочно забронируй мне билет до Москвы, а оттуда в Берлин.

Этот нахал посмел явиться и сюда, решил жизнь мою подпортить! В какой жизни я столько нагрешила, что теперь никак расплатиться не могу? И откуда только адрес взял? Он стал настойчивее, чем был раньше. В голове всплыло свежее воспоминание…

Мы бежали через толпу, взявшись за руки. Людей было слишком много, чтоб найти потерявшегося человека, поэтому быстро созрел план побега. Я вырвала свою конечность и убежала, а перед этим прошипела ему на ухо:

— Только попробуй сунуться — получишь!

Конечно, если бежать в толпе, то можно быть легко обнаруженной, а вот если плыть по течению, то нет. Я спокойно шла рядом с туристами из Китая, как вдруг совсем рядом услышала знакомый голос.

— Она сбежала. Ну, как-как… вот так! Взяла и смылась в толпе! — гневно кричал Артём. Но дальше шум и гул толпы заглушил всё.

…Я ещё раз улыбнулась тому, как лихо обвела вокруг пальца парня, перескочила через три ступеньки и, оказавшись дома, позвала родителя:

— Папа?

Никто не откликался. Пришлось скинуть босоножки и отправиться на поиски хоть одной живой души. Но в следующий миг, стоило зайти в зал, я отказалась от этой идеи, ведь увидела на диване Артёма, вальяжно забросившего ногу на ногу и откинувшегося полностью на спинку кожаного дивана. Он чувствовал себя, как дома: никаких стеснении, нет границ и правил. Творил то, что хотел. Я устало прикрыла ладонью глаза, чтоб не видеть больше это чудо в перьях, и криво улыбнулась, так как мои губы были открыты для всеобщего обозрения.

— Чего ты такая бука, котенок? — пожурил меня возникший из ниоткуда отец и потрепал по макушке. Мне потребовалось немало усилий, чтоб сдержать крик и не выгнать прочь этого прохвоста. Ну, что он опять забыл в моей жизни? Целый месяц ни слуху, ни духу, а теперь? Обязательно портить это спокойствие?

— Думаю, нам с Алисой нужно поговорить наедине, — папа едва заметно кивнул и в мгновение ока испарился, затаившись на кухне. Так как слышимость была просто отличной, пришлось взять ситуацию под свой контроль, коротко кивнуть наглому гостю и выйти во двор через большие стеклянные двери в зале.

— Что нужно? — грубо спросила и уставилась на свои пальцы ног. Парень неловко мялся рядом и даже не думал начинать разбираться в сложившейся ситуации. А это просто необходимо.

— Я приехал, чтоб сказать тебе одну вещь, — спокойно начал Артём. Его рука скользнула в карман джинсов за той коробкой, которую мне всё же удалось отдать ему обратно на площади. В голове пульсировала отчетливая мысль «Нет, нет, нет! Не делай этого!»

— Замолчи, — спокойно сказала и пошла в свою комнату, выделенную отцом.

— Алиса, — крикнул вслед парень и ринулся следом.

— Ну, чего? — резко развернулась на месте. — Видела я тебя с Полиной в больнице, по всем новостям крутили. Вот иди и её свои колечки дари!

Забежала в комнату и хлопнула дверью прямо перед носом Макарова. Он крепко ругнулся и выбежал на улицу, распыляясь на всю Ивановскую, что «эта девушка меня с ума сведёт точно».

Кто бы мог подумать, что мне удастся свести его с ума. Будто сам ангел во плоти.

Так как именно папа и Моника помогали Тёме найти меня и пустили в дом, я решила устроить забастовку и отказалась от ужина. Весь вечер смотрела телевизор и представляла, как в следующий раз Макаров будет извиняться и делать предложение. Может, подкупит людей и заставит их уговаривать меня, пока не прощу? Интересная идея.

Я медленно засыпала, звёзды, наклеенные на потолок комнаты, расплывались перед глазами. Во сне за мной постоянно бегал фронтмен группы «Ледяное сердце» и умолял простить его, дурака за ошибки. Наверное, он уже в самолёте и летит обратно, так что прекращай мечтать, Алиска.

Внезапно я, сама того не осознавая, проснулась среди ночи и почувствовала, что уже не одна в комнате. Резко распахнула глаза и устало проворчала:

— Артем, два часа ночи, какого черта?

Но парень в ответ лишь начал петь.

Он наконец замолчал. Убрал в сторону гитару, поднял с пола огромный букет белых роз, встал на одно колено и потянул мне ту заветную коробочку, в которой блестело кольцо. Но кому оно нужно, если есть цветы? Я аккуратно забрала розы под его удивлённый взгляд и замахнулась как можно сильнее. За всю ту боль, что он причинил, за все страдания, за слёзы, за часы и даже дни одиночества, за то, что сначала дал, а потом отнял я хлестала его букетом по голове, по рукам и спине. В общем, куда только могла попасть.

— Да прекрати же ты, — кричал парень, прикрывая стратегически важное место — своё лицо. — За что ты меня бьёшь?! Я ведь ничего не сделал!

— Вот именно, что ничего не сделал! — крикнула, отбросив розы в сторону. Силы уже кончились, а на глазах начали наворачиваться слёзы. Я села рядом с кроватью и уставилась в дубовый пол. — Ты мог бы не врать и признаться, что операция прошла удачно. Мог бы сказать, что я нравлюсь тебе. Но ты ничего этого не сделал! Постоянно твердил «Я всегда буду рядом», а потом испарился!

Мои всхлипы были слышны на весь дом. Я видела папу и Монику, которые неловко топтались у входа в комнату. Отец хотел выставить из дома «негодяя, доводившего столько времени мою дочь», а жена не пускала его и говорила, что молодые сами разберутся.

Парень сел рядом со мной, опираясь спиной о кровать, и чего-то ждал. То ли пока я успокоюсь. То ли сам ещё не отошёл от пережитого. Я даже решила, что Артём сейчас вновь станет тем каменным изваянием: неприступным, холодным и отчужденным. Подумала об этом и испугалась, заревев еще громче. Макаров вдруг подхватил меня на руки, положил на кровать и, устроившись рядом, прижал головой к своей груди. Его сильные теплые руки гладили мои волосы, водили по спине и плечам, всё ещё вздрагивающим от всхлипов. Я слышала, как бешено колотится его сердце, ритм звучал в моих ушах, будто барабаны.

— Ты такая глупая, Лисий хвост, — шептал он, проводя губами по моим волосам. — Приготовься слушать это каждый божий день, ведь я буду повторять, пока язык не отсохнет. Я люблю тебя.

Эпилог

Девушка сидела с гитарой на сцене перед толпой народа. Она улыбнулась, гордо вскинув голову, обвела зрителей лукавым взглядом и сказала:

— Эта песня посвящается моему мужу. Милый, я люблю тебя. И кстати, твоё черед мыть посуду!

Люди в зале засмеялись. Каждый в первом ряду посмотрел на тех, кто стоит рядом, в поисках того самого «мужа», который притаился за кулисами и ждал окончания концерта. Он снял солнцезащитные очки, убрал их в карман и посмотрел на кольцо, важно оплетавшее безымянный палец правой руки. Пальцы девушки порхали над струнами, и гитара начала издавать волшебные звуки.