Неудавшееся ограбление

Пока я, Артём и Саня бегали с вёдрами до колонки и обратно, девчонки орудовали на кухне. Не хитрая закусь оказалась очень даже вкусной.

Скоро наша сауна стала запускаться. Мы внимательно смотрели трубу, ожидая подвоха. Но нет. Дым так нигде и не проходил. Я притащил уголь, а Тёма — быстро связывал веники, надеясь, всё-таки, на парилку.

Виолетта заварила свой фирменный чай, и аромат трав вмиг вытеснил из избы все посторонние и не очень приятные для обоняния, запахи. Это было шикарно. Сама Виолетта наотрез отказывалась пить с нами. Она на дух не переносила спиртное. Чокалась с нами стаканом с соком. Потому только она одна и смогла сохранить здоровую и свежую голову на плечах, что в дальнейшем нас и спасло.

Уже через полчаса в комнату-сауну зайти было невозможно. И не только из-за запаха сырой штукатурки и плавящегося линолеума. Зря мы поленились убрать его из-под печки. Температура достигла своего максимума.

Вся наша компашка уже была готова к этому времени. До пива даже дело не дошло. Пузыри уходили как-то медленно, но их, как ни странно, хватало для такого количества народа.

Мы предложили девчонкам первыми пойти в сауну. Но едва Карина сунула туда нос, как тут же заключила, что лучше дамам пропустить кавалеров. Едва я открыл дверь, как меня тут же обдал ужасный запах. Вонища была ещё той. Мы осушили второй, последний, пузырь и начали мозговой штурм, что делать со всем этим.

Идею подсказал Саня. Он сбегал в БТР за пивом. А более разумное решение предложила Виолетта. У неё нашлись маленькие ампулы с ароматным маслом. Запах только одной из них был на порядок сильнее, чем у одеколона. Тёма попробовал, разбив одну ампулу о камни в печи. Аромат, действительно, смог на время перебить вонь.

Карина тут же подвинула его в сторону, и девчонки первыми заскочили внутрь. Уж больно не хотелось им терять время, пока действует масло.

— Ну, и шут с вами, — махнул Тёма рукой.

Саня разлил пиво по кружкам. Мы, разгорячённые водкой, смотрели на это с не особой радостью. Ладно Тёма. Для меня смешивание, вообще, смерти подобно.

— Виолетта рассказывала, вы тут тайник нашли, — сказал Саня.

— Ага, — ответил Тёма. — Вот тут, в стене. А там журнал одной маленькой незаконной экспедиции.

— Ну, и что вы думаете по этому поводу?

— Да, понятия не имею, — пожал я с плечами и взял кружку.

— А завтра помирать с похмелья не будешь? — усмехнулся Тёма.

— У меня похмелья как такового никогда и не бывает, — ответил я. — Ты и сам это прекрасно знаешь. Лишь бы сегодня мне плохо не стало. А с другой стороны. Я не дома, а чёрти где. Мне светит срок за терроризм. Мне есть что терять? Тёма с Саней переглянулись.

— Ну, тогда и я с вами, — Саня взял свою кружку. — Ну, что? Прощай разум — привет маразм?

— Хороший тост, — ответил Тёма.

Дальнейшее мне помнится плохо. Смешивание, всё-таки, дало о себе знать. Но не сразу. Отрывистые воспоминания есть. Как добили до конца первую трёхлитровую бутылку разливного пива. Как Тёма ломился в сауну, требуя женского внимания, а мы его оттаскивали. Потом мне приспичило простукивать стены для поиска других тайников. А вдруг, что-то ещё найдётся? В итоге стены остались на месте, а вот половина оконных рам почему-то были выбиты. Саня сказал, что чуть не упал в нашем туалете. Ему тут же посоветовались гадить где угодно. Кто тут смотрит-то? Но ему это не нравилось. И он пошёл за пилой, чтобы начать строить новую будку. Тёма еле отобрал у него канистру с бензином, пока тот не начал заливать его в бак пилы.

А потом пришла наша пора идти мыться. То, что действие масла закончилось, мы почему-то не сразу сообразили. Видать, обоняние в нашем состоянии накрылось ещё сильнее, чем при короновирусе. Зато меня чуть не убило мощным куском штукатурки, упавшего с потолка прямо к моим ногам. Тёме приспичило париться. Но все его веники разлетелись на ветки как-то быстро. На все наши возражения ответ был один:

— Это не у меня руки не из того места растут для вязания веников. Это — ваши кочепотки не приспособлены для парения… или паренья.

Потом выяснилось, что кроме сырой штукатурки несёт ещё и палённым деревом. Сперва, думали, что это дрова, но вспомнили, что в топке остались только комки угля, а дрова уже давно перегорели.

Глянули на печь. И правда, дым поднимается от её основания, из-под оплавленного линолеума. Мылись быстро, пока не дошло до пожара. Благо хватило ума больше угля в топку не подкидывать, но не хватило, чтобы залить половицы водой.

Вывались из комнаты вместе с клубами дыма. Кто-то тащил меня из дома. Потом бросил на веранде. Я сам еле поднялся на ноги и даже смог дойти до крыльца. Из окна уже вырывались языки пламени. Тут Карина вспомнила, что внутри осталось что-то ценное, и рванула ко мне. Я на радостях раскрыл ей свои объятия. Но эта курица просто оттолкнула меня и скрылась в доме. А через секунду выскочила со своей косметичкой. Точно курица…

Пришлось самому ковылять по крыльцу. Даже ни разу не упал. Хорошие перила. Были…

Спасённое пиво с закусью расположилось на капоте бронемобиля. Машину от греха подальше отогнали от дома в сторону. Чемодан из тайника тоже был тут. Его бросили в траву рядом с машиной.

Потом кто-то, зачем не знаю, додумался бросить в окно уже пылающего дома канистру с бензином для пилы. В окно попал с первого раза. А какой тогда был салют… В США на День Независимости такого не устраивали.

Помню, как смотрел на него, раскрыв рот. Взрывом приподняло крышу. Оседая, она стала складываться внутрь дома с хорошим таким треском и фонтаном искр. М-да. Такого шоу я ещё никогда не видел. Разве, что при ограблении.

Короче, весело было.

Всё закончилось для меня как-то быстро. Помню, высоко в небе засияла звезда. Я даже и понять не успел, что это была просто опаленная доска. Видать, её вынесло из дома взрывом. Но огоньки её головёшек сияли, как настоящая комета. А потом она стала стремительно приближаться ко мне. Удар. И всё…

Ну, в общем, отдохнули…

Проснулся я в траве. Остатки дома ещё дымились. Чемодан из тайника валялся рядом. Голова у меня гудела. Зря я, всё-таки, смешивал. На капоте броневика были остатки вчерашнего пира.

— Проснулся? — послышался ехидный голос. Это была Карина. Она сидела на дороге и смотрела на дом. — А не плохо ты вчера придумал с сауной.

— Ой, блин… — простонал я и взялся за голову. На голове была шапка. Я сперва не понял. Стащил её с головы. Это оказались трусы (к счастью, мои). Вся одежда пропахла гарью и дымом, но была целой. Что уже радует. И что толку, что я вчера мылся? Уже утром я был грязный, как свинья.

Виолетта с Дашкой спали в БТРе. Тёма валялся рядом. Санёк тоже нашёлся неподалёку, в траве бывшего огорода. Он обнимал кусок бревна, закинув на него ногу, и стонал. Интересно, а что ему снится?

Я сел на траве и попытался вспомнить, что было вчера.

— Так, — наконец-то, я начал соображать. — Если я правильно помню, дому хана.

— Правильно помнишь, — кивнула Карина головой. — Вы вчера хорошо так постарались, чтобы поставить крест на нашем жилище. Ваше бы рвение да на восстановление бани, и всё было бы чудесно. Повезло только с тем, что дождя ночью не было.

Я поднялся на ноги и тут же чуть не упал. Голова у меня путала верх с низом, а право с левым.

— Там ещё бутылка осталась, — Карина указала на БТР. Я обернулся и увидел, как из него выходят девчонки. Виолетта подтянулась и посмотрела на пожарище.

— М-да… — протянула она. — Никогда я ещё так не отдыхала.

— Это точно, — зевнула Даша. — Жаль только шашлычков не было. Чё-то мы не подумали взять их.

— Зачем? — тут же заметила Виолетта. — Здесь кругом лес. Надо было снарядить этих ремонтников за дичью.

— Ага, — поднялась Карина. — Они баню сделали такую, что дома не осталось, а представь, чтобы они на охоте смогли бы выкинуть? И, согласись, перестрелять друг друга, это ещё только полбеды.

Я не стал выяснять, что Карина умела в виду под второй половиной. Махнув на неё рукой, я собрал глаза в кучу и с высоты собственного роста оценил обстановку. А она была не очень-то и приятной. Единственный на всю деревню целый дом был сожжён. Чемодан из тайника спасли, БТР тоже не пострадал. В принципе, не всё так плохо. Могло быть хуже.

Со стороны послышались какие-то чавкающие звуки. Я обернулся. Тёма лежал в высокой траве и выплёвывал изо рта травяные стебли, которые всё равно норовили попасть ему в рот. Я подошёл к нему и стал расталкивать. Один его глаз открылся и сфокусировался на мне.

— Уже утро? — сонным голосом спросил Тёма.

— Да.

— Эти проснулись?

— Тогда я дальше спать.

— Я те дам спать! Вставай, давай!

С пары пинков я всё же смог поднять дружбана на ноги. Это хорошо.

Один нашёлся. Где другой? Колея в высокой траве уходила на огород. Я пошёл по ней и обнаружил Санька, как я и говорил выше, в обнимку с бревном.

— А Саня где? — подала голос Даша у БТРа.

— Да, вон твой Саня, — Тёма указал в мою сторону. — Бревно насилует. Моя голова…

— Что? Со здоровьем проблемы? — ехидно спросила Виолетта, глядя на опухшую Тёмину физию.

— Только не начинай, — отмахнулся Тёма. — Я и так помру.

Я растолкал Саню, а тот начал целовать бревно.

— Саня, ты в порядке? — насторожился я.

Тот открыл глаза и увидел, к чему присосался. После этого перевёл взгляд на меня.

— С добрым утром, — вздохнул я. — Общий сбор у бэтэра.

Пока я шёл до машины, слышал, как дружбан отбросил от себя бревно и что-то там начал ворчать себе под нос. В машине нашлась целая бутылка пива, и сразу же у всех присутствующих настроение поднялось на весь остальной день. Бутылка была прикончена в пару секунд. Зато головы заработали и, кажется, стали даже соображать.

— Довольны? — начала пилить нас Карина. — Дому конец. Где жить будем?

— Не знаю, — отмахнулся я от неё.

— Придумаем что-нибудь, — развёл Тёма руками. — Чё ты нервная такая? До зимы ещё далеко. Другую деревню найдём.

— Ага. А потом вы её спалите, или взорвёте.

— Не порть настроение, Кариночка, — простонал я. — И так плохо.

— Мешать не надо было, — заметила Даша. Вот, как всегда вовремя.

— Во-во, — поддержала её Виолетта. — Зачем вы только в доме свою сауну разместили? Да ещё и напились? Я умаялась, пока тебя до крыльца тащила.

Теперь понятно, кто меня спас. Что получается, мне надо упасть на колени и целовать ей ноги за спасение?..

— А почему бросила тогда на веранде? — я посмотрел на неё с серьёзным видом. — Веранда, это часть дома. Получается, ты меня бросила в пылающем доме?

— Устала, — развела Виолетта руками.

— Что? — влезла Карина. — Да, ты ей ноги целовать должен, что она тебя хотя бы на веранду выволокла. Так бы в доме сгорел.

— Блин… — выдохнул я.

— А кто канистру бросил? — Даша осмотрела мужскую половину нашего маленького кружка.

Мы с Тёмой переглянулись. Уж мы-то точно здесь не причём. А Даша пристальным взглядом уставилась на Саню.

— Что?! — крикнул тот. — Да онасточертела мне эта муха, полвечера до меня доколупывалась. Я её чем только не отгонял. Ну, подвернулась мне под руку эта канистра. Вот я её со злости в неё и метнул.

— Ага, — кивнула Даша. — И случайно попал в дом?

Случайно? Мне казалось, что её кто-то прицельно швырнул. Ну, для веселья. Хотя, да. Специально хрен попадёшь. Разве что только случайно.

Похмелье медленно перерастало в нехитрый завтрак. Спасённые продукты немного обветрились за ночь под открытым небом, но оставались вполне так съедобными. Даже странно, почему их не склевали птицы или не растащили мелкие зверьки, типа белок или бурундуков. Они здесь точно водятся, я их частенько наблюдал. Побрезговали? Вряд ли. Скорей испугались банды гопников, которые жгут дома. И это объяснение мне кажется более правдоподобным.

Пока друзья ругались и ссорились из-за вчерашнего происшествия, я старался держаться в стороне от их ругани и соображать, что же делать дальше. Последствия нашей гулянки, кажется, только сейчас стали серьёзно обдумываться остатками моего мозга. Дома нет. После нашей выходки надо бы менять дислокацию. Вот только куда? В этот момент меня что-то привлекло. Я поначалу и сам не понял, что именно. Я смотрел, погружённый в свои мысли, на линию горизонта, загораживаемую лесными зарослями.

«Жилья нет, — думал я. — Нас обложили со всех сторон. Получается только лес. Надо уходить и жить отшельниками, пока всё не устаканится. А там посмотрим. Всё уляжется и всё забудется. О, прикольно, вертолёт летит… Минуту. Вертолёт!..»

Вот, что не вписывалось в общую картину пейзажа заброшенной деревни, но отвлекало на себя внимание.

— Идея была класс! — чуть не кричала Карина на Тёму. — На кой хрен ты только этот броневик таранить стал?! Не было бы аварии, на связались бы с этими двумя… Как их? А, «Волк» и «Серый».

— Тихо! — прикрикнул я.

— Ты, вообще, молчи! — Карина обернулась на меня.

— Да помолчи ты. Вертушка! Летит по направлению к нам.

— Ёпстиль, — растерялся Саня. — Чё делать?

— В машину все, быстро, — скомандовал Тёма. Побросав одноразовые тарелки со столовыми приборами, мы молниеносно всосались в машину. Даже спецназ, наверное, садится в бронетехнику не с такой шустротой. Саня, оказавшийся на месте водителя, как мне показалось, даже растерялся. Он, явно, ожидал очутиться где угодно, только не здесь.

— Ну, и что ты расселся, как царь на троне? — прошипела Даша в полголоса. Наверное, боялась, что её могут услышать на вертолёте. — Жми уже.

— Куда? — не понял Саня.

— Да хоть куда, — сказал я. — Убери машину с открытого места.

— Понял, — Саня завёл двигатель и задним ходом попятился в тень деревьев.

БТР заехал под листву то ли лиственницы, то ли тополя, не знаю, я не ботаник. Здесь на минуту организовался наш наблюдательный пункт.

Вертолёт постепенно приближался к нам. Он целенаправленно двигался именно в нашу сторону.

— Чё ему надо? — простонал Тёма.

— Наверняка, они видели дым от пожара, — предположил я, за что тут же получил подзатыльник от Карины.

— Говорила же… — прошипела она.

— Да-да-да, — протараторил я. — Вот только теперь дело сделано. И что дальше я не знаю.

— Пока просто ждём, — сказала Виолетта. — С воздуха нас не видно.

— Да, — протянула Даша. — Как нам только ума хватило не перекрашивать БТР.

— А что? — усмехнулся Тёма. — Были идеи?

— Я хотел чёрную машину, — ответил Саня. — Как в боевиках про плохих парней. Красота.

— Да? И куда ты на ней ездить собрался?

Вертолёт долетел до сгоревшего дома и завис в воздухе.

— Блин, — сморщилась Карина. — Там же вещи наши остались. Они их заметят.

— И что? — не понял я. — Если дом сгорел, значит, им уже кто-то пользовался. Пожар должен же был кто-то учинить.

— Может само, — ответила Карина. — Это… как его… А, самовозгорание.

— Ага. От чего? От удара молнии?

— Ну, как вариант.

— Гроз уже месяц не было.

— Это всё хорошо, — подал голос Саня. — Только делать чего?

— Спокойно стоим на месте, — ответила Виолетта. — Они сейчас осмотрят местность и улетят.

— А если нет? — Даша посмотрела на неё.

— Тогда будем думать, что делать дальше, — ответил Тёма за Виолетту.

Вертолёт же висел на одном месте, раздувая дым от пожарища. Ветер, поднимаемый им, мог запросто раздуть ещё и огонь на тлеющих руинах.

Мой взгляд упал на бинокль, лежавший на панели за рулём. Я с чего-то решил посмотреть, как тлеют брёвна. Может, даже получиться увидеть очаг следующего пожара. Я приставил бинокль к глазам и начал настраивать его окуляры. И настроил их так, что заметил движение на дороге, связывавшей деревню с цивилизацией. Фокусы навелись, и моему взору предстала колонна бронетехники, приближавшаяся в нашу сторону.

— Саня, жми! — скомандовал я. — Там спецназ едет!

Бронемобиль взревел двигателем и сорвался с места. Саня вывернул руль на полную. БТР начал скользит покрышками по траве и грязи. В окно я увидел, как из-под колёс вылетают фонтаны комков земли.

Машина развернулась и рванула вперёд по лесной дороге.

— Санёк, давай в чащу! — командовала Карина.

— Это ещё зачем? — не понял Тёма.

— Среди деревьев нас с воздуха не заметят, — пояснил я.

Саня послушно вырулил с дороги на пересечённую местность. Под колёсами затрещали ветки. Машина ломала своим корпусом бурьян и залежи старых кустарников.

— Только бы не застрять, только бы не застрять… — лепетала Даша.

— Не каркай! — рявкнул Тёма. — Всё обойдётся.

БТР вильнул у пары елей и выскочил на берег какого-то ручья. Машина начала подпрыгивать на больших камнях. С левой стороны от нас в воздухе висел тот самый вертолёт. Он точно засёк нас и теперь преследовал. Карина схватила автомат.

— Ты чё удумала? — не поняла Виолетта.

— Угадай! — Карина передёрнула затвор и выставила дуло автомата в окно бронемобиля.

В сторону вертолёта полетела автоматная очередь. Понятно было, что Карина не целилась, да и стрелять на ходу из машины не так-то и просто. Я больше чем уверен, что пули просвистели на приличном расстоянии от винтокрылой машины. Но намёк пилот понял.

Вертолёт тут же подался в сторону. А наш БТР пересёк ручей и выскочил на другой берег. Некоторое время мы ещё петляли между стволов таёжных деревьев. Затем БТР выскочил на какую-то дорогу. Тоже давнишняя и местами заросшая растительностью. Здесь Саня вдавил педаль газа.

На приличной скорости мы понесли неведомо куда.

— Ну, и куда мы? — задал вполне справедливый вопрос Тёма.

— Карта есть у кого-нибудь? — спросила Даша на всякий случай.

— Конечно, — кивнула Карина. — Нет.

Она достала свой смартфон и посмотрела на экран.

— Связи нет, — вздохнула Кариночка. — И Интернета тоже.

— Вот и замечательно, — сказал Санёк. — А то нас по ним запеленгуют в момент.

Впереди показалась какая-то деревенька. Только в этот раз она выглядела не заброшенной. Более-менее цивильные домики окружали целые заборы. Да и слонялся в этот момент кто-то по улице.

— Нет уж, — сказал Саня. — Больше никаких деревень.

Он вывернул руль и опять нырнул в чащу. Машина проскочила очередной бурьян, в щепки разнеся гнилой ствол упавшего дерева, и помчалась по поляне. Мы все пристально начали сканировать небо. Авиации противника больше не было видно.

БТР вновь ворвался в лесные заросли и стал выписывать пируэты вокруг деревьев. Впереди показались какие-то скалы.

— Так, всё, — сказала Карина, но Санёк её не слушал. — Тормози!!!

Саня резко нажал на педаль тормоза. Покрышки машины стали зарываться в землю, пытаясь остановить полоумный бронемобиль. Нас всех качнуло вперёд, а затем — отбросило на спинки сидений.

— Очки чуть не сломала, — выдохнула Виолетта.

— Нет больше смысла гнать, — сказала Карина. — И так уже оторвались.

— Ты уверена? — я видел, как Санёк с опаской смотрит в зеркало заднего вида.

— Да! — ответила Карина и открыла дверь.

Мы все стали вываливаться из машины на свежий воздух. Кругом стояла гробовая тишина.

— Да, — выдохнула Даша. — Вроде, нет хвоста.

— Круто, — ляпнул Тёма. — Как тогда, в Кикиморово.

— Точно, — произнёс Саня. — Адреналин так и хлещет.

— Ну, а теперь давайте-ка подведём итог, — сказала Виолетта. — Каковы ваши шансы на спасение?

— Ваши? — не понял Тёма. — Э-э-э… Ты же с нами. Поэтому в одной лодке. Лучше поговорим о наших шансах на спасение.

— Не я грабила Кемерово, — ответила Виолетта. — И не мне приходится скрываться.

— Ладно, хватит, — сказала Даша. — Правда, давайте подведём итог.

— А кой тут ещё может быть итог? — не понял уже я. — Нас застукали там. Придётся менять наше местопребывание. На другую заброшенную деревню, например.

— Мы это не так давно обсуждали, — Карина указала на меня автоматом, который так и сжимала в руках. — Ответ — нет.

— А больше тут никаких вариантов нет, — пожал плечами Санёк.

— Надо пробираться к границе, — влез в разговор Тёма. — И это мы тоже обсуждали.

Он посмотрел на Карину. Та утвердительно кивнула.

— Эх. Надо было тогда проголосовать, — пожалел Артём. — Наша позиция была бы в большинстве.

— Проголосуешь ещё, — махнул я рукой. — Граница это хорошо. Но до неё ещё добраться надо.

— Чего тут добираться? — развела Даша руками. — До Казахстана и до Китая тут не так и далеко. На карте так, вообще, пальцем можно закрыть.

— И с обеими у нас обязательства по выдаче международных преступников, — подмигнул я ей.

— Почему международных? — не понял Санёк.

— Потому что нам шьют международный терроризм, — ответил я. — А с казахами у нас к тому ещё и союзнические обязательства. Вряд ли они будут рисковать ими из-за кучки грабителей. Так, что отставим фантазии в сторону и подумаем о реальном Мире.

— Сам ты фантазия, — обиженно сказала Карина. На что я только криво улыбнулся.

— Так, что у нас с оружием? — уточнил я.

— На каждого по автомату, пистолету и по одному рожку к ним, — ответила Даша, смерив взглядом весь отряд.

— Меня в расчёт не бери, — подняла Виолетта руки. — Не хватало мне ещё свои отпечатки оставлять на огнестрелах и пахнуть порохом.

— Это правильно, — усмехнулся Тёма.

— Вот и славно, — улыбнулась Даша и тут же посерьёзнела, перейдя на крик. — А теперь разбирайте это адово творение ко всем чертям и валите отсюда! Нам с Саньком проблемы не нужны из-за кучки террористов! Мы же не виноваты ни в чём.

— Заткнись! — оборвал её Тёма. — И вали к себе домой, пока в заложники не взяли.

Даша усмехнулась.

— Вот связались же мы, Саня, с этими уголовниками, — сказала она.

— И не говори, — подыграл ей Саня. — Чего только у них на уме? Смотри, ещё пристрелят.

— Или что ещё по хуже удумают.

— Например? — покосился Тёма на Дашу.

— Понятия не имею, что у тебя на уме, — сказала она каким-то загадочным голосом.

— Это намёк? — уточнил Тёма.

— Нет! — резко выпалила Даша.

— Тогда молчи.

— Тут Дашка права, — сказал я. — Органы ищут нас. Саня, Даша и Виолетта не причём. Пока ещё.

— Не понял, — Саня посмотрел на меня с прищуром.

— Это же полиция, — ответил я спокойным голосом. — Если захотят, заработают, как надо.

— Это точно, — почесала Дашка затылок.

— Да и уходить отсюда лучше разными группами, — поддержала меня Карина. — Одну группу накроют, зато — другой удастся вырваться.

— Что значит удастся? — насторожилась Виолетта.

— Наверняка, менты уже лес прочёсывают на много вёрст вокруг, — ответил я. — Я больше чем уверен, что они окружили этот район. И медленно, метр за метром его изучают. С воздуха и с земли.

— Ага, — усмехнулся Тёма и приблизился к Виолетте, понизив голос.

— Они уже нас видят. Смотри, вон видишь, куст шевелится? Это спецназовец там сидит.

Но Виолетта оказалась не такой дурой, чтобы вестись на такое.

— Хорошо, — сказала она. — Тогда, как в том фильме «Чем больше сдадим, тем лучше».

Пока они там прикалывались, я обратил внимание на тот куст, на который указывал Тёма. Он действительно шевелился подозрительно. Я тут же понял, что он один шумит на весь лес. Ветер ходил только в кронах деревьев, где-то там, над нами. А внизу был полный штиль. Я сделал шаг к кусту.

И вдруг куст затрещал сломанными ветками. Из него на нас выскочил огромный бурый медведь.

Девчонки завизжали. Я рванул в сторону от медведя, по пути роняя кирпичи. Тёма с Дашкой рванули куда-то в сторону. Краем глаза, я успел заметить, что Саня с Виолеттой сорвались совсем в другом направлении.

Ну а медведь почему-то выбрал именно меня. Я летел, как ветер, на ходу перепрыгивая бурьян и упавшие стволы. Тяжёлый топот зверя я ощущал за своей спиной всеми органами своих чувств, которые обострились невероятно сильно. А эта зверюга и не думала отставать от меня.

Помню, как рванул через ручей. Глубина местами доставала мне до живота. Но я его пересёк ни фига не вплавь. Брызги летели в лицо, но я не думал, останавливаться, чтобы протереть глаза. Перед ними всё плыло. Я перестал видеть. И это сыграло со мной злую шутку.

Не знаю, что это было — ветка или корень. Но я на полном ходу ногой влетел в не пойми что и кубарем покатился по земле. Чётко зная, что медведь у меня за спиной, я стал прощаться с жизнью. Свернувшись клубком, я сжался, наверное, до размера шара для бильярда. Руки буквально вдавливали голову в грудь.

Но ничего не происходило. Птицы пели, листва шумела. Что-то где-то ухало и гикало. Но больше ничего.

Тогда я осмелился открыть один глаз. Перед взором тут же пристал огромный чёрный нос, окружённый бурой шерстью. Из меня тут же вывалился последний кирпич. Больше ничего во мне не оставалось.

Зверюга отскочил от меня. Моргнул мелкими глазками и упрыгал прочь. Это оказался бурундук — крыса такая хвостатая.

Я осторожно развернулся, как бутон цветка с нехарактерным для бутона скрежетом костей.

Медведя нигде не было видно. Сглатывая слюну, я осмотрелся. Куда эта мохнатая тварь могла деться? Играет со мной в кошки-мышки. Очевидно, что это так.

Я поднялся на ноги. Полянка с высокой травой. От меня к чаще ведёт колея, у леса поломанный кустарник. Да я во что-то, помню, врезался. Вот только хищника и намёка нет. Куда он подевался? Огромный зверь не бурундук, который, глазом моргнёшь, и пропадёт.

Я сделал пару осторожных шагов. Всё тело колотило и готово было к неожиданному броску зверя. Вот он затаился где-то в траве. Только подойдёшь к этому месту, он и выпрыгнет.

Но этой твари нигде не было видно. Я замер на месте и начал соображать более трезво, что после вчерашнего получалось гораздо лучше, чем ещё час назад.

Медведь весит под тонну. Я его не взвешивал, но в моих представлениях такая зверюга столько и должна весить. Соответственно такой мешок могучих лап, острого нюха и таких же когтей просто так в траву не заныкаешь.

Я завертелся на месте, ища прорехи в море травы. На моё счастье таковых не обнаружилось. Я облегчённо выдохнул. Уже хорошо.

По своим следам я пошёл обратно. Огромный ствол дуба, упавший лет сто назад, мне пришлось обходить вокруг. Даже вросший в землю, он смотрел на меня сверху вниз. Да у него только диаметр метра три, если не больше. Я попытался на него вскарабкаться. Но только ладони оцарапал.

— Да и хрен с тобой, — пошёл я в обход.

С другой стороны мои следы заканчивались у самого его ствола. Но я не помню, чтобы перелазил его, помню только, что что-то перепрыгивал.

— М-да… — почесал я затылок. — У страха глаза велики.

От ствола следы шли к берегу ручья, где я чуть глаз не лишился. Однако, хлипким, по моим недавним воспоминаниям, ручей оказался речушкой местного значения. Ни фига её вброд перейти невозможно было. В прозрачной воде, даже с учётом всех преломлений световых лучей и вычислением прочих формул, до дна получалось метра два, не меньше. Да и вода была ледяной. Но мои следы чётко виднелись на обоих берегах.

Это что получалось. Я пробежал по поверхности воды? Разве такое возможно? Нет, ну я читал в Библии о таком происшествии, да и на «Ютубе» пару подобных видеороликов видел, которые даже ссылались на свою достоверность, но чтобы в реале такое случилось со мной. Это как?

Я чесал затылок и думал, как бы перебраться на ту сторону. Радовало одно. В жидкой земле берега были только мои следы. К счастью медведь отстал от меня ещё на том берегу.

Пришлось и тут идти в обход. Брод нашёлся не так далеко. Что тоже значительно радовало. Прыгая по большим камням, я пару раз чуть не свалился в воду. Равновесия приходилось держать всем своим вестибулярным аппаратом. Получилось. Фу-у-у… Второй раз мокнуть в ледяной воде, как-то не очень-то и хотелось.

Вступив на тот берег, я вернулся к своим следам. Они шли по колее в бурьяне (дал я маху), удивительно ровно проходили сквозь кустарники (ну правильно, я же и не думал сворачивать), и, главное, нигде не перекрывались следами многотонного зверя, который, по идее, всеми своими лапами должен был растоптать их. И это логично, ведь у него их четыре, а у меня две. У кого больше?

Но нет. Их просто не было. Следов, в смысле.

Я продвигался по лесной чаще, всё ещё опасливо оглядываясь по сторонам. И шёл до тех пор, пока не понял, что все следы я потерял давным-давно.

Это было круто. Я заблудился…

Где я есть, я и сам не понимаю. Кругом кусты и деревья. Камни какие-то. Это полный трендец. Я заблудился в незнакомом лесу, да ещё и с ментами на хвосте. Куда идти, понятия не имею. Заорать «Ау!»? А на фига? Чтобы ещё больше почувствовать себя дебилом?

— Прелесть, — рассуждаю я сам с собой. Наверное, от того, что человеческий голос в такой ситуации слышится как обезболивающее. Даже свой. — Просто прекрасно. Я встрял непонятно где. При себе ни оружия, ни телефона. Ещё и медведь этот долбанный. Что делать?

— Остальных, блин, искать, — послышался голос со стороны. Я замер, как вкопанный. Кто это? Голос знакомый. Я обернулся.

Кусты недалеко от меня раздвинулись, и из них вышел Артём. Весь поцарапанный, грязный, в репье. Одежда порвана. Я аж присвистнул.

— На себя посмотри, — бросил Тёма недовольным голосом. — Сам красавец. Я оглядел себя. Он прав. Вид у меня был такой, будто я маскировался в лесу, пока по мне топал батальон пехоты. Больше мне себя сравнить не с чем.

— А искать где? — развёл я руками. — Куда идти знаешь?

— Да, понятия не имею, — ответил Артём, отрывая колючки. — Все же рванули кто куда. Я, вообще, не помню, как бежал. Медведь, собака, за мной ещё рванул.

— Погоди, — насторожился я. — Так он за мной бежал.

— Прикалываешься? За мной кусты ломались, будто под гусеницами танка. Я даже обернуться боялся.

— Не гони. За мной эта тварь бросилась. Ты тут, вообще, не причём.

Я чуть в реке не утонул, пока драпал от него.

Тёма смотрел на меня, как на дурака.

— Сам дуру не гони, — ответил он. — Я по лесам ходил больше, чем ты в игрушки за компом резался. И я тебе говорю, за мной он бросился. Я чуть в овраге ноги не переломал из-за него.

Тёма обернулся в сторону, откуда пришёл, и указал туда рукой.

— Дашка ещё потерялась где-то.

— Ну, раз ты у нас такой матёрый егерь, — с сарказмом сказал я. — Тогда объясняй, как нам вернуться к БТРу.

Тёма посмотрел на меня гневным взглядом. А не фиг было из себя лешего строить.

— Ну, — сказал я после непродолжительной паузы. — По каким там приметам ориентироваться надо в тайге? По мху на деревьях, по солнцу, по звёздам?.. Давай, говори уже.

— Ты у меня сам сейчас засветишься, как солнце со звёздами, — вздохнул Тёма. — А мох растёт с северной стороны.

— Окей, — я подошёл к ближайшему дереву и осмотрел его. Мох ровным слоем покрывал весь низ ствола. Понять по нему, где находится север с югом, было совершенно невозможно. — Не понял. Тёма, тут везде мох. Да и найдём, где этот север искать, как по нему сориентироваться?

— Да, откуда я знаю?

— Давай рассуждать логически, — предложил я.

— Ну, давай.

— Мы с тобой встретились. Так?

— Ну.

— Баранки гну. А бежали мы в разных направлениях. Так?

— И?

— Баранки гни. Получается, мы сделали небольшой круг вокруг машины.

— Логично, — кивнул Тёма головой. — Только идти куда. Туда? Туда? Туда?..

— Хватит руками махать!

Я задрал голову и посмотрел на небо. Как назло был полдень. Солнце светило прямо над головой. Ещё можно было попробовать припомнить с какой стороны было наше светило, чтобы уже пойти по нему. Но полдень всё испортил. Подколоть Тёму с солнечной ориентацией? Хотя, нет. Этот кабан пострашнее медведя будет.

— Короче, — сказал Тёма, некоторое время крутя головой в разные стороны. — Что-то мне подсказывает, что идти надо туда.

— Пошли, — пожал я плечами.

Тёма первым затопал между залежами бурьяна и кустами. Обрывая остатки наших курток и футболок о ветки, мы двигались друг за другом. Но как-то быстро они разошлись в стороны, и перед нами предстала небольшая полянка. Мы с Тёмой поравнялись и взяли курс на заросли кустарника. Только между ними и елеями был небольшой проход в этих таёжных джунглях.

— А почему именно туда? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Тёма. — Чутьё подсказывает. Я же по лесам лазить начал раньше, чем ходить. Природа мне больше нравится, чем городская суета. Здесь моя стихия. Я лес носом чую, и ориентируюсь в нём получше городских пижонов…

На этом Тёма осёкся на полуслове. Я посмотрел на место, где он должен был быть. А его там не было. Зато где-то рядом что-то скатилось вниз.

— О. Ещё один, — послышался скучающий голос Дашки. Я осторожно сделал шаг, куда последний раз наступал Тёма, и раздвинул ветки куста. Сам куст рос на краю оврага. На его дне сидела Даша со скучающим видом, а рядом на спине лежал Тёма. Я только тяжело вздохнул. Чувствует он лес.

— Оп, Дашка, — выдохнул Артём. — А Санька не видела?

— Ты лежишь на нём, — ответила Даша.

Из-под Тёмы показалась пара рук, явно не относившаяся к самому Артёму и стала нелепо размахиваться ими во все стороны. Тёма перевернулся. Под ним и в прям лежал Саня, чуть вдавленный в землю.

— Нашёлся, — улыбнулся Тёма.

— Я и не терялся, — обиженно ответил Саня, выплёвывая траву.

— Знаешь, куда идти? — с надеждой спросил Тёма.

— Откуда? Я и сам заблудился.

— А здесь ты что делаешь? — с высоты спросил я.

— Упал, как видишь, — ответил Саня раздражённо. Даша посмотрела на меня.

— Рад нас видеть? — спросила она.

— Очень.

— Тогда вытаскивай нас отсюда.

Я осмотрелся. Овраг на самом деле оказался ямой. Глубина метра два и вытянута метров на десять. Я почесал затылок. Как их только вытаскивать? Дашка с Саньком ещё ладно. Тут ещё можно что-то придумать. А Тёма? С ним что делать? Вот не мог он себе под ноги смотреть, лесник недоделанный?

— Медведя видели? — спросил Тёма, пока я шевелил извилинами в поиске спасения оставшейся банды.

— Да, — ответил Саня. — Он за мной погнался.

— У вас с фантазиями, я посмотрю, проблем нет, — сказал я. — За мной он летел.

— За мной, — твёрдо сказал Тёма. — На кой хрен ты ему сдался? С тебя мяса, как с козла молока. Только косточки пососать.

— Не знаю, чего он там у меня сосать собирался, — сказал я также твёрдо. — Но он бежал за мной.

— Нет, за мной, — сказал Саня уже с большей твёрдостью в голосе.

— Понятия не имею, что с этими двумя случилось, — сказала Дашка Тёме. — Но за нами вообще никто не гнался. Я тебе полчаса об этом орала, пока ты бурьян ломал. И в яму в эту дурацкую угодила. Ты же её одним прыжком перескочил. А у меня не получилось.

— Чё, правда? — Тёма стал чесать репу.

А чё так? Нормально получалось. Я по воде пробежался, Тёма, вообще, по воздуху через яму. Интересно, чем Карина порадует? Кстати, где она? Ладно, найдётся. Сначала надо придумать, как этих вытаскивать.

— Вот так-то, — торжествующе сказал Саня. — Не знаю, что вы там понапридумывали себе с Женьком. Но зверь бежал за мной. Мне петлять пришлось, чтобы следы запутать.

— Какой петлять? — усмехнулся Тёма. — Медведь не дурак, чтобы его кроличьими тропами путать. Ты и повернуть не успеешь. Он тебя лапой хрясь по макушке, и всё, что у тебя там, в голове, вместо мозгов выплеснется наружу.

— А у меня вот получилось, — развёл Саня руками. — Правда, я и сам заблудился.

— Ага, — кивнула Даша. — Идёт, орёт во всё горло: «Люди ау, я потерялся!» Я ему кричу, что тут засада. А он меня и не слышит. Сам горланит на весь лес. Вот теперь и он сидит здесь.

Ой, как же хорошо, что я додумался не орать такую хрень. Тоже потом меня бы подкалывали на эту тему.

— Женёк, блин, вытаскивай нас уже отсюда, — Даша смотрела на меня с надеждой.

А какой это взгляд… м-м-м… закачаешься. Без преувеличения, чувствуешь себя Богом. Но возможностей у меня на порядок меньше, чем у Него. Я, всё-таки, раздолбай, а не Всемогущий. И что тут можно придумать? Пока я пытался что-то сообразить, к шуму леса добавился ещё какой-то непонятный звук. Я прислушался. Эти, внизу, очень этому не способствовали. Они опять заспорили о чём-то своём. А шум усиливался. И вскоре я уже отчётливо мог расслышать звук работы двигателя.

— Если бы ты рулил дальше, — говорила Даша. — Нам не пришлось бы тормозить у берлоги медведя.

— Ага, — отвечал Саня. — Теперь получается, это у нас не место отдыха медведя. Оказывается, это двор его берлоги был. Так что же ты не подсказала раньше, могли оставить в ней машину, как в гараже.

— Да, тихо вы! — прикрикнул я на них.

Дашка от меня только отмахнулась.

— Прекрасно знаешь, что в лесу обитают хищники. И тебе приспичило тормозить прямо в чаще.

— Да заткнитесь вы там, — продолжал я полуголосом подавать этим ругальщикам сигналы о тишине, маша руками. Тёма меня заметил и оборвал обоих на полуслове.

— Что?! — Дашка с Саней синхронно, прям, как пловцы, посмотрели на меня.

— Едет кто-то, — ответил я. — Двигатель работает. Заткнитесь и молчите.

— Точняк, двигатель, — прислушался Тёма. — БТР. Трендец, спецтехника ОМОНа.

Я нырнул в сторону кустов. Звук приближался. Только где здесь техника проехать может? Кусты и деревья такой плотной стеной стоят, что даже трава не растёт. Солнца, видать, не хватает. Не знаю зачем, но я пошёл в сторону шума.

— Женька, блин! — послышалось из ямы. Что не говори, а старый друг знает все мои повадки. Тёму просто так не проведёшь. Я только махнул рукой и стал пробираться. Очередной кустарник, пролезаю между двух очагов этих проклятых веток и чуть не падаю вниз. За ними начинается крутой склон. А внизу идёт дорога. У меня нога скользнула по траве, и я сел на задницу. Но тут же вскочил и замаскировался за стволом дерева.

На дорогу выезжает бронемобиль, а его водитель блестит очками. Я присмотрелся. Это была Виолетта. Я даже и не знаю, что во мне прежде всего заиграло — злость на Виолеттку, что так напугала, или облегчение, что это не полиция со спецназом.

Махая руками, как какой-то болванчик, я рванул к дороге. И моя нога попала ровно между корнем и землёй. Ёксиль-моксель… Я кубарем покатился вниз. Ухватиться ни за что не могу, перед глазами всё крутится. Ужас, одним словом. А склон никак не кончается.

Последнее, что тогда заметил в этой адской карусели, это две прямые колеи от колёс на дороге. Меня выносит на ровную поверхность. Я молниеносно поворачиваю голову в сторону шума движка. И вот морда БТРа, прямо передо мной. Я скрутился в клубок и слушал приближение тяжёлой машины, которая вот-вот превратит меня в лужицу посреди леса, со скрипом тормозов.

Бронемобиль дыхнул на меня жаром из решётки радиатора и скрипнул в последний раз. А после — слабое урчание его двигателя у меня над головой.

Я открыл глаза. Прямо передо мной бампер машины. Если бы во мне ещё что-то оставалось после встречи с медведем, точно бы наложил в штаны. Я перекрестился и стал подниматься на ноги, цепляясь за всевозможные выступы на машине. А это хорошо, что она рядом, есть за что держаться. Выпрямившись в полный рост, я дунул на свою чёлку, упавшую мне на глаза и посмотрел в лобовое стекло БТРа. С другой его стороны сидела ошарашенная Виолетта и смотрела на меня большими круглыми глазами. Понятное дело, испугаться мутного чувака, вывалившегося из кустов прямо под колёса машины. У меня бы на её месте физиономия такая же была бы. Виолетта открыла дверь и выскочила из машины.

— Ты живой? — испуганно спросила она.

— Да, ещё как, — ответил я.

— Остальных не видел?

Я молча указал в сторону ямы, где сидела остальная часть отряда. Через минуту мы смотрели на них уже с высоты края ямы.

— Виолетта, выручай, — умоляюще просила Даша.

— Ну, и как вас угораздило? — вздохнула Виолетта. — Ну, ладно эти недалёкие умом, но ты-то, Даша.

— Да, получилось так, — растерянно ответила Даша. — Одного дебила догнать не могла.

Она покосилась на Тёму, а тот на неё.

— Ну, извиняйте, что я вас за медведя принял, — с сарказмом ответил Тёма. — А я думаю, кто там за мной гонится и матерится. Уж не медведь ли русский?

— Ну, все молодцы, — усмехнулась Виолетта. — Вы зачем в стороны разбежались? Вот теперь вас всех и собирать придётся, и из ямы вытаскивать. А Карина где?

— Не знаем, — развёл я руками.

— Опа, — испуганно выдохнула Даша. — А если её медведь догнал?

— Какой медведь? — сказала Виолетта. — Я говорю, не надо было разбегаться чёрти куда. У нас машина есть. Пять тонн брони, стёкла и кувалдой не разобьёшь. А вы в лес рванули. Вот же идиоты…

Почему я сразу не додумался? У нас бронетранспортёр, оружие, только пива не хватает для полного комфорта. А мы устроили спринтерский забег на всю длину тайги. Вот прав же Костян был. Дебилы мы, да ещё какие…

— А медведь, — продолжала Виолетта. — Ни за кем так и не побежал.

— То есть? — нервно хихикнул я. Чё-то непонятка получалась.

— Он и сам растерялся, — пояснила Виолетта. — Вы же все в разные стороны рванули, причём с одинаковой скоростью. Он на месте повертелся, не зная за кем погнаться, и всё. Машину ещё обнюхал, пожал плечами и утопал.

— А ты откуда знаешь? — с подозрением посмотрел на неё Тёма.

— Я в машину заскочила, пока вы кусты ломали, — ответила Виолетта и осмотрелась. — А теперь ещё и отсюда вас вытаскивать. Молодцы.

— Фигня какая-то получается, — сказал я. — Я же отчётливо слышал топот медведя у себя за спиной.

— И я, — подал голос Тёма из ямы.

— Глюки у вас были, — произнёс Саня. — Это за мной он скакал.

Виолетта тяжело вздохнула и закатила глаза.

— У вас у всех глюки с перепугу были, — махнула Даша рукой. — Вы же и целый город разнесли. Просто так, что ли? Не-а. Испугались, что за вами так же кураторы гоняться будут. Боевики, блин…

— Хорошо, — сказал я и повернулся к Виолетте. — А куда ты тогда на БТРе собралась? Если к ментам, то почему на машине, принимавшей участие в ограблении?

— А на чём ещё? — задала Виолетта ответный вопрос. — Здесь медведи ходят, а я пешком должна идти? Чтобы потом также в яме валяться? Нет уж. Проехала вперёд и нашла эту дорогу. А там, просто не знала, кого первым встречу, вас или полицию.

В этот момент рядом с нами послышался треск.

— Ай! — крикнул Тёма и кубарем скатился в яму. Пока мы разговаривали с Виолеттой, он схватился за корень молоденькой берёзки, росшей на краю ямы, и попытался вылезти. Но вместо этого вырвал корень. Берёзка стала быстро крениться в сторону ямы.

— Не-е-ет!.. — закричал Тёма.

А чё орать? Криком делу не поможешь. Ствол деревца лёг прямо ему по физиономии. Тёма только вихрь листьев поднял, маша руками среди веток. Этот ствол и стал спасительным для пленников ямы. Цепляясь за него, они стали медленно выбираться на поверхность. Даша вылезла первой и посмотрела на нас с Виолеттой гневным взглядом.

— Ну, спасибо, — процедила она сквозь зубы.

— За что? — уточнила Виолетта.

— Обоих просила помочь нам. Спасибо вам за то, что помогли выбраться.

— А, это, — выдохнула Виолетта и тут же криво улыбнулась. — Обращайся.

— Машина где?

— Там.

Дашка зашагала к бронемобилю. Я придвинулся к Виолетте.

— Зря ты ей сказала, где машина, — произнёс я в полголоса. — Она сейчас нам назло уедет одна и бросит нас.

— Не уедет, — Виолетта помахала связкой ключей.

— Ну, это уже другое дело.

Вся наша банда собралась у БТРа. Тёма отряхивался от листвы и всё время находил на себе мелкие берёзовые веточки.

— Вернёмся к нашему утреннему диалогу, — предложила Даша.

— Ты о чём? — насторожился я.

— О том, что делать дальше.

Понятно. Опять мечты и ничего толкового. Разговоры ни о чём.

— Попытаемся пробиваться к границе? — задал Тёма наводящий вопрос.

— Ага, — кивнул Саня. — Давайте только Каринку найдём и махнём, хоть в Казахстан, хоть в Китай, да хоть в саму Аргентину.

— На БТРе? — усмехнулся я, указывая на машину.

— Нет, блин, пешком! — послышался недовольный голос со стороны.

Мы обернулись. Из леса к нам приближалась самая настоящая Баба Яга с позывным «Чёрная смерть». И это было её более точное определение. Карина вся взлохмаченная, в репье и листьях, в порванной одежде и с помятым видом ни на кого иного просто не была похожа.

— Нашлась, — выдал я.

— Помолчи, — сказала находка и бросила взгляд на Саню. — Слышь, дятел, тебе сколько можно орать, чтобы стоял?

— Не понял, — Саня точняк ничего не понял.

— Я чуть голос не сорвала, чтобы ты остановился. Летит, Шумахер хренов, по кустам, по лопухам. Ладно, хоть колею пробил. Я по ней и пыталась тебя нагнать. Медведя не было никакого.

— Это мы уже поняли, — махнул рукой Тёма.

— Да не слышал я ни черта, — ответил Саня.

Я облокотился на БТР и слушал препирания друзей со скучающим взглядом. Всё равно я их не скоро увижу. Одна в Китай рванёт, другой — в Казахстан. Лишь бы на север не сослали. А те орали друг на друга, распугивая оставшихся медведей. Тёма смотрел на них с усмешкой. А эти только в раж входили.

И вновь ситуацию спас один только я. Опять же какое-то движение привлекло моё внимание. И опять кусты. Когда я понял, что именно там шарохается, глаза чуть не выпали из орбит. Я сделал пару шагов назад и оказался возле Дашки.

— Дашуль, — произнёс я не своим голосом.

— Чё? — недовольно ответила та, отряхивая остатки куртки.

— А где в бэтэре оружие лежит?

— Чего? — посмотрела Дашка на меня.

— Менты! — заорал я и указал на БТР, который медленно подкрадывался к нам. Все тут же обернулись на него и рванули в наш бронемобиль. Пули засвистели в воздухе. Я рухнул на землю и закрыл голову руками. Где-то совсем рядом взорвалась граната.

— Мать твою! — крикнул Тёма и куда-то рванул, вскочив с земли.

Когда я посмотрел на него, Саня, Дашка и Каринка уже вели ответный огонь по ментам из автоматов. Стёкла нашего БТРа были пробиты. Спецназ использовал бронебойные пули.

— Вали из машины! — кричал Тёма. Виолетта выскочила из бронемобиля и упала на землю за кустом. — Нельзя в машину. Пристрелят!

Это он верно заметил. Я же вскочил на ноги и рванул к машине, быстро заскочив в салон. Автомат лежал рядышком. Я схватил его и стал быстро заряжать. Через минуту я высунулся из-за корпуса БТРа и оценил обстановку. К нам приближалось, как минимум, три машины. Сколько человек пехоты было, непонятно. Эти черти хорошо маскировались среди лесной растительности.

— В лес! — скомандовал Саня и стал прыжками отходить от бронемобиля, ведя огонь на ходу. Я тоже рванул в чащу. Пробежал мимо Санька и упал на землю метрах в десяти от него.

— Саня! — крикнул я. Санёк рванул ко мне, а я стал его прикрывать, шмаляя сам не зная куда.

— Тёма! — крикнул кто-то из девчонок. — Шевели булками! (Точно не Виолетта, не её лексикон.)

Тёма пробежал мимо меня и скрылся в кустах. Я вскочил на ноги и рванул к нему. А этот боевик сранный меня чуть не пристрелил. Только я пронырнул мимо веток, как мне в нос уставилось дуло автомата. Я чуть переносицу не сломал.

— Тёма, блин! — крикнул я.

— Не фиг бегать передо мной! — ответил Тёма и выпустил очередь у меня над ухом. Я чуть не оглох.

— Слышь ты, лесник чёртов! — крикнул я на него в ответ. — Аккуратней! Это тебе не двустволка егеря!

— Сам знаю! — рявкнул Тёма и стал пятиться назад, идя в полный рост.

— Тёма, блин, — сморщился я. — Пригнись. Пристрелят же.

— Да, нормально всё будет! — ответил Тёма.

И в этот самый момент сама земля ушла у него из-под ног, и он провалился. Я тут же рванул к нему.

— Тёма!!!

Я подскочил к образовавшейся яме. Тёма лежал на её дне метрах в трёх над поверхностью. Автомат лежал рядом.

— Да что ты будешь делать… — простонал он.

И как его теперь вытаскивать? Я бегло осмотрел края ямы. Оказывается, её прикрывали корни елей, растущих рядом, старый куст и хороший такой слой старой хвои. Тёма просто не увидел подвоха в неразберихе боя. У самого края ямы лежал огромный камень.

И тут меня осенило. Я вспомнил дневник кладоискателей из тайника. Яма, невидимая из-за корней. Большой камень рядом. Это был тот самый проход в подземелье.

Дашка перескочила маленький кустик и спряталась за камнем у ямы.

— Ты чё орёшь? — спросила она. — Тёму подстрелили?

— Нет. Он там, — я указал вниз.

— Опять? — засмеялась Даша.

— Ну как так-то?.. — простонал Тёма.

— Э! — крикнула Даша. — Все сюда! Тёму надо доставать!

— Нет! — крикнул тот из ямы. — Валите все!

— Погоди, — сказал я. — Ты там осмотрись. Проход есть?

— Какой ещё проход? — Тёма поднял голову. — А. Да есть.

— Вот и ладушки, — я сел на краю ямы, свесив ноги.

— Ты чё делаешь? — Тёма посмотрел на меня с глупым выражением на лице.

— Все сюда! — крикнул я. — Уходим под землю! Тёма, двигайся.

И я спрыгнул вниз. Тёма всё так и лежал на спине. Но увидев меня, летящего кроссовками вперёд на него, вмиг ретировался в сторону. За мной прыгнула Даша.

Проход действительно был. Причём такой, каким его описывали чёрные искатели. Я перекинул лямку автомата через голову, сам автомат бросил себе на спину и на четвереньках пополз в темноту.

Позади меня слышались приглушённые звуки падения тел и тяжёлое дыхание с вознёй и матами. Всё бы ничего. Только вот тьма стояла, хоть глаз коли. Я, как мог, быстро шевелил копытами. В кромешной темноте это было не так-то и просто. Я полз наугад, точно зная, что впереди широкий тоннель. И вот этот долбанный тоннель. Земля сама ушла у меня из-под ног и рук. Я провалился в черноту и больно шмякнулся о твёрдое покрытие пола.

— Женёк? — послышался Тёмин голос.

— Что? — сперва не понял я и тут же сообразил. — Тёма, нет! Стой!

И в эту же секунду его туша рухнула на меня. Блин… Ему определённо надо было худеть. Он меня буквально припечатал к полу. Сверху и на него что-то или кто-то упал.

— Всем стоп! — скомандовал Тёма.

Но не тут-то было. Следующий спикировал на него. Вот же красота какая. И под всей этой кучей-малой был я. Самый смелый, самый первый. И на кой хрен я только полез первым? Короче, как впоследствии оказалось, на меня упали почти все. Кроме Дашки. Она ползла последней и смогла по нашим стонам и вошканьям определить, что впереди засада. Когда все, наконец, слезли с меня, я увидел луч света фонаря, рыскавший по тоннелю. Даша на четвереньках стояла у самого края тоннеля и с усмешкой смотрела на нас.

— Ну, чё, диггеры? Доползались?

— Дашенька, заткнись…

А та только усмехнулась. Но тут же резко обернулась назад.

— Менты, — дошло до Сани. — Они скоро поймут, куда мы смылись.

— Ну, так надо действовать, — Даша осторожно слезла вниз.

— Ты что имела в виду? — насторожилась Виолетта. Да и я тоже.

— Да, ничего такого, — пожала Даша плечами и протянула Виолетте фонарь. — Держи.

С Саньком они достали по паре гранат.

— Ух, ты… — выдохнул Тёма. — Дай угадаю, тоже из ангара?

— Откуда же ещё? — усмехнулся Саня.

— Как только до них дело не дошло во время нашей пьянки? — сказала Карина.

— Да и слава Богу, — ответила Даша, выдёргивая чеку из гранаты.

Четыре гаранты, одна за другой, полетели в тоннель.

— Ложись! — скомандовала Даша, и все послушно рухнули на пол.

Прогремел взрыв. Краем глаза я увидел, как в пещеру вместе со взрывной волной вынесло прилично так земли. Грохот взрыва эхом пронёсся по пещере и оглушил нас. Не получилось у нас тихого проникновения.

— Это их ненадолго задержит, — поднимался на ноги Саня.

— Да уж, — ответил я. — Они не дураки, и скоро поймут, куда мы смылись.

— Ну, что, — сказала Виолетта. — Похоже, выбора у нас нет. Остаётся идти только вперёд.

— Ага, — сказал Саня, вертясь на одном месте. — Вот только куда? Он посветил сначала в одну сторону пещеры, затем в другую. В обоих направлениях луч света просто растворялся в непроглядной тьме подземелья.

— А в журнале не написано, куда те шли? — спросила Карина с надеждой. Честно говоря, мне и самому подсказки бы сейчас не помешали.

— Не-а, — замотал я головой.

— Посмотри, — предложил Тёма. — Вдруг мы это пропустили.

— Куда? — развёл я руками. — Журнал в доме остался.

— Так чемодан мы вытащили, — Дашка вылупила глаза.

— Да журнал у меня под подушкой был, — махнул я рукой. И тут же поймал на себе непонимающие взгляды. — Ну, а куда мне его ещё прятать на всякий случай?

— На какой случай?! — крикнула Карина. — На случай твоего дебилизма?

— И его тоже, — я даже спорить не стал. Хрен с ней. Только зря слюну тратить.

— Ну, идти-то куда? — не унимался Саня.

— Доверимся интуиции? — предложила Виолетта.

— Ага, — кивнул Тёма головой. — Монетку бросим. Орёл право, решка — лево.

— Относительно тебя или меня? — покосилась на него Виолетта.

— Да хватит уже припираться, — я вырвал фонарь из рук Сани и пошёл вглубь пещеры.

— А почему туда? — послышался сзади голос Дашки.

— Да без разницы куда, — ответил я. — Лишь бы от вас подальше.

— Ладно, пошли, — Тёма пожал плечами и затопал в мою сторону.

Своды пещеры, действительно, были ровными и гладкими. Луч света фонаря отражался от них, как от зеркальной поверхности. Я подошёл к стене и провёл по ней рукой. Ни единого выступа. В основании пещеры квадрат — две стены, потолок и пол. И всё это не вымощено и не обработано, а просто вырезано. Как будто просто провели гигантским ножом. Везде чётко видны структуры минералов, их внутренности.

— Это точно не работа тринадцатого века, — произнесла Виолетта. — Слишком ровно для тех технологий.

— Это точно, — кивнул я.

— Ну и на фига надо было так далеко вгрызаться в землю? — не понял Саня. — Не могли, что ли, где-нибудь на поверхности всё сделать?

— Тогда мы бы тут не шли, — усмехнулась Карина. — И даже наша компашка не собралась бы вместе.

— Ещё плюс к моим словам, — вздохнул Саня.

— Ты не забывай, — сказал я. — Это могила. А последнее пристанище души тревожить нельзя. Для усопшего главное покой. Поэтому, все склепы стараются создавать подальше от всех. А спрятать под землёй, как мне кажется, самый лучший вариант.

Вдруг сзади раздался какой-то звук. Все сразу остановились и машинально обернулись.

— Менты? — выдохнула Карина испуганно. И вновь повисла тишина.

— Не-а, — шёпотом произнёс Саня. — Один звук и всё? Там отряд ОМОНа. Эти топали бы, как целая дивизия.

— Тогда что это было?

— Понятия не имею.

Я первым повернулся в сторону, куда мы шли, и продолжил движение. Остальные потянулись за мной. Вновь установилась тишина. Я сам шёл и прислушивался к каждому звуку. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что каждый из нас старательно слушает эту темноту. Почему-то сильно усилилось чувство тревоги. У меня складывалось впечатление, что за нами наблюдают. Бывает такое порой. Едешь в автобусе, а на тебя девка какая-нибудь пялится. Много раз такое было. Пытаешься и в окно уставиться, и задуматься, и в телефоне порыться… А сосредоточиться не получается. Глаза сами смотрят на неё. И как бы понимаешь, что она хочет от тебя. Вот только мне это на фига? Сдались мне эти приключения. Я лучше пивка возьму и в компьютерные игрушки позарубаюсь, или там фильмец какой-нибудь посмотрю. На кой мне на неё вечер тратить?

Но это там — в нормальной жизни. А здесь это не автобус, из которого можно выскочить на любой остановке. Доехал ты или нет. Из пещеры выхода нет. Точнее он, наверняка, есть, только до него ещё дойти надо, да и где его искать?

Эти стены давят на тебя. Темнота ещё эта. Ладно, хоть в компании друзей, а то один бы я точно здесь кукухой поехал.

Больше никаких звуков нет. Тишина стоит звенящая. Только наши шаги, да дыхание. А вокруг мрачные своды. С каждым шагом становится холоднее. Уже пар изо рта идти начинает.

— Когда уже, наконец, эта лестница? — нервничает Тёма, первым нарушая тишину.

Понимаю. На меня это шагание тоже действует как-то не очень.

— В журнале было написано, — сказала Карина, — что те искатели прошли метров двести.

— Да, мы уже с километр, наверное, протопали, — подала голос Дашка.

— Ага, — кивнул Саня головой. — Если не больше. Только эта пещера никак не кончается.

Сзади опять раздаётся всё тот же звук. Только на этот раз уже более отдалённо. Мы все опять уставились туда, откуда пришли.

— Опять эта хрень… — выдохнул Тёма в полголоса. — Чё это, вообще, такое?

— Неважно, — сказала Виолетта. — Понятно только одно. Раз оно там шумит, значит, мы выбрали нужное направление.

— Кто оно? — испугалась Дашка.

— Сама не знаю, — ответила Виолетта. — Но раз шумит, значит, есть кому.

— Кончай уже эти страшилки травить, — произнёс Тёма. — И так ситуация не фонтан, а тут ещё и ты.

Виолетта только развела руками.

— Это вы эту кашу заварили. Нечего было грабить правительство. Сами нарвались.

— Хватит, — перебил я Виолетту. — Давайте только без ругани. Тем более, что мы уже пришли.

— Куда?! — все выпалили в один голос. И этот голос таким эхом отозвался от сводов пещеры, что сам Паваротти позавидовал бы.

— Не знаю! — резко ответил я. — Но там что-то есть.

Я направил свет фонаря вдаль, и он что-то осветил. Что-то большое и массивное стояло перед нами. Но понять, что именно, пока не представлялось возможным. Слишком далеко это было. Зато все сразу оживились. Постепенно перед нами вырастала стена, покрытая барельефами. А перед стеной стояли статуи воинов. Со щитами и копьями, они берегли покой этой пещеры уже не один век, а может и тысячелетие.

— Ну и что это? — Карина воткнула руки в бока.

— Интересная находка, — я стал осматривать стену.

— А вот я ничего не понимаю, — спросил Тёма с глупым выражением на лице. — В журнале было написано, что те кладоискатели спускались в какой-то там грот. Если я правильно помню спелеологию, а я ещё вообще, ни хрена не знаю, это большая такая штука под землёй.

— Правильно знаешь, — усмехнулась Виолетта. — Только это совсем не то. И в журнале было сказано, что пройти мужики смогли свободно. Тогда это что?

Саня подошёл к одной из статуй и стал рассматривать меч, вставленный в ножны. Конец лезвия каменного оружия торчал из ножен и был на уровне глаз среднего человека.

— Аккуратней, — сказала ему Даша. — Один из тех мужиков ласты склеил из-за этого меча.

— Не-а, — ответил Саня. — Не из-за этого. Должны были остаться следы крови, а тут слой пыли толщиной с палец. И при том никем не тронутой.

— Ничего не понимаю, — сказала Виолетта. — Это как так?

— Может, они от тоннеля пошли в другую сторону? — предположила Карина и посмотрела на Виолетту. Та только пожала плечами.

— Тогда мы пошли туда, где сожрали второго? — выдохнула Дашка и осмотрела всех испуганными глазами.

— Не мели чепуху, — ответила Виолетта. — Его не сожрали. Он просто исчез. Помнишь, ни следов, ничего не осталось.

— Помолчи, — сделал Тёма ей замечание. — И так страшно. Я посмотрел на стену. В ней был проход. Большая каменная дверь, а на ней надпись.

— Ну-ка, ну-ка, — насторожился я и достал из кармана скобу с валиком. Сравнивая текст на скобе и на валике, я сделал небольшое, но очень серьёзное, по крайней мере, для себя, открытие. Тексты были идентичны. Слово в слово, знак в знак.

— Это оно… — выдохнул я, и моя физиономия растянулась в довольной улыбке.

— Что оно? — недовольно спросила Карина. — А журнал? Это что получается, подстава?

— Не знаю. Наверное. Но тексты совпадают, значит, мы на месте.

— Здорово, — продолжала Карина. — Откроем шампанское или дверь?

— Сперва, характер свой закроем, — ответил я тем же тоном. — Из меня грабитель-то хреновый, не то что бы медвежатник. И как дверь открыть, я понятия не имею.

— Да, заткнитесь, — сказал Саня спокойно и подошёл к двери. — Раз есть дверь, значит, её можно открыть. Иначе, здесь просто была бы какая-нибудь плита или что-то ещё в этом роде.

— Ага, — рявкнула Карина. — «Кирпич» бы повесили.

Саня ничего не ответил. Он стоял у двери и вёл рукой по барельефу, изображающему толпу воинов, бегущую в атаку.

— А чем там монголы отличались в бою? — спросил он.

— Чего? — не поняла Виолетта.

— Ну, что на войне у них было главным, не знаю… оружием, что ли? Кони?

— По официальной версии, да, — развёл я руками. — Только благодаря мобильной коннице монголо-татары смогли захватить половину континента всего за пару десятилетий. Бедные лошади давно бы подохли от такого марафона.

— Ага, — задумчиво произнёс Саня и достал нож. — Тут фигурка всадника выделяется. Такое впечатление, что он не отсюда. Щас я его ножом.

— Чего? — я успел сделать только шаг к нему.

Краем глаза мне получилось заметить, как фигурка всадника вдавилась в стену подобно кнопке. Где-то внизу чё-то щёлкнуло, и пол под Саньком распахнулся. В доли секунды наш «Каштан» скрылся из виду. Одни только пальцы остались на поверхности.

Все невольно вскрикнули. Особенно девки.

— Ядрёный корень… — я рванул к Саньку. Тот висел, ухватившись пальцами за самый край. А под ним была яма в пару тройку метров глубиной и с заострёнными кольями на дне. Если бы Санёк не успел ухватиться за край, точно бы сейчас напоминал препарированную бабочку в кабинете какого-нибудь университетского маньяка по этимологии.

— Ничего себе, — тяжело дышал Саня. — Сам не понял, как так получилось.

— Нормально всё, — успокаивал я, для вида Саню, а на самом деле — себя. — Сейчас что-нибудь придумаем. А что тут придумаешь? Он висел у стены. По хорошему мы бы схватили его и подтянули. Но к нему не подойдёшь. В голове родилась только одна мысль.

— Сможешь подползти к нам? — спросил я.

— На чём? — натужно спросил Саня. — На пальцах?! Я и так еле держусь.

— А по-другому никак, — я стащил с себя автомат и положил его на угол.

Санёк без слов понял мой замысел. Он осторожно стал перебирать руками. Затем одной рукой схватился за автомат. Оружие издало характерный скрип, когда Саня аккуратно стал переносить усилие с руки, державшийся за край, на автомат. И вскоре Санёк повис на нём. Затем другой рукой схватился за оружие. «Калаш» чуть прогнулся, но продолжал держать. Я встал у стены, рядом со мной — Тёма. Вместе мы схватились за запястья Сани и потащили его на себя. Тот замахал ногами, пытаясь карабкаться к нам. Мои кроссовки заскользили по полу, но Санька мы не выпускали. И через пару секунд мы втроём повалились на пол.

— Живой? — спросил Тёма.

— Ага, — промычал Саня.

— Убить тебя, что ли? — вздохнула Даша. — Тебе же сказано было, вести себя аккуратно.

— Ты говорила про меч, — ответил Саня. — Кто же знал, что тут такое?

— Ещё бы чуть-чуть, Саня, — простонал я. — Чуть-чуть.

— Да? — Саня сел на полу, свесив ноги в яму, и посмотрел в низ. — А что там? Я ещё никогда не видел, чтобы люди так могли здорово отпрыгивать на заднице на целый метр, а может и больше.

— Что это такое? — Даша осторожно подошла к яме.

— Ловушка. Что же ещё? — ответил Тёма, поднимаясь на ноги. — Таких в гробницах до чёртиков.

Я покосился на него. С каких это пор он стал соображать в устройствах древних захоронений? Ответ последовал сразу же после моего взгляда на этого знатока исторического зодчества.

— Фильмы надо смотреть.

И тут под нами что-то начало щёлкать. Да так громко и много. Мы затаились. Какие-то механизмы под нами пришли в движение. Их звук волной понёсся по коридору в темноту, в сторону, откуда мы пришли. Замолкая под нами, и гремя уже дальше. Потом дальше, дальше, дальше… После чего тишина. Полная.

Как гром среди ясного неба последовал хлопок створок ямы, в которую провалился Саня. Мы все вздрогнули, опять навалив кирпичей.

И после этого в пещере послышался тот самый звук. Каждый его шум раздавался чуть ближе к нам. Фантазия стала рисовать в голове самые ужасные образы. И притом не только у меня. Звук был низким, как бас у мужика-гопника и высоким, как у стоматологической бормашины, животным, как рык хищника и механическим, как у сирены ментов, электронным, как мелодии попсы и булькающим, как рэп, ультразвуком, как у моего директора после недостачи в кассе, и инфразвуком, как у Каринки, когда я ей петарду в сигарету подсунул… Короче, если собрать всё самое отвратительное, что есть в этом Мире, то получиться, именно этот звук.

И, в зависимости от того, кто что себе представил, кого-то из нас бросило в жар, кого — в холод, кого — в пот, а кого и в обморок… Благо Виолетта была рядом и успела подхватить Дашку.

А мы втроём — Я, Тёма и Саня — бросились к стене и стали давить на все кнопки, которые нам только попадались. Нам уже было откровенно плевать, что мы стоим прямо на створках ямы. Какая разница, или нам суждено стать шашлыком, нанизанным на шампуры-колья, или стать ужином для неведомого монстра. Что, в принципе, одно и тоже.

Артём чё-то нажал. Сзади нас сверху резко опустились натянутые нити. Невидимые, но что-то мне подсказывает, что прочные, как рыболовецкие лески. Девчонки взвизгнули и стали что-то там орать вперемешку с матами. Но нас уже было не остановить. Одна статуя махнула копьём и чуть не подстригла Карину. Реакция её спасла. Стая стрел из стен просвистела совсем рядом, чуть не пригвоздив нас к двери.

Саня нажал на физиономию полководца. Краем глаза я успел заметить, как в стене молниеносно распахнулся паз, и из него вылетела дуба. Она исписала дугу, но я успел рухнуть на пол, а над моей головой дубина врезалась в дверь и также молниеносно вернулась на своё прежнее место. Тёма, блин…

Хотел его обматерить, но увидел, как выдаётся один из камней в самом низу двери. Нажал на него. Сзади опять что-то щёлкнуло, и вновь завизжали девчонки. Я уже не стал разбираться, что там у них произошло. А звук из темноты становился всё ближе и страшнее. В конце концом, Виолетта подскочила к двери, оттолкнула Тёму и толкнула дверь плечом. Опять чё-то щёлкнуло. Но в этот раз вместо очередного трендеца случилось чудо — толстенная плита чуть отодвинулась от нас.

— Фига се… — запыхавшимся голосом родил Саня.

Мы все переглянулись и буквально врезались в плиту, давя на неё всеми весами своих тел. Плита скрипела, как мои кости после дневного сидения за компом. Только забрезжила спасительная тьма за ней, как мы рванули вперёд.

Звук уже раздавался не так далеко.

Со всех ног мы понеслись по каким-то коридорам. Темнота так и не развеивалась. Бежали, по сути, вслепую. Пытаться лететь с немыслимой скоростью и одновременно подсвечивать себе дорогу ужасно неудобно. Луч света скакал по стенам, полу и потолку. Я два раза чуть не врезался в стену на повороте. А вот Тёме, судя по звуку, повезло гораздо меньше.

Я перепрыгнул какое-то препятствие и полетел по длинному коридору. И всё из-за того же хренового освещения не заметил засаду впереди.

Пол просто отсутствовал. Вместо него зияла огромная пропасть в бесконечность. Я затормозил слишком поздно. Кроссовки заскользили подошвами. Я резко стал останавливаться и встал на самом краю пропасти. Я-то встал, а вот корпусом меня тянуло вперёд. Кто-то сзади вовремя схватил меня за шиворот и потянул обратно. Я, размахивая руками, как крыльями, рухнул на пол и больно ударился головой. Если бы у меня были мозги, я бы подумал, что они там внутри нехило так встряхнулись. Я быстро направил свет фонаря на человека. Виолетта зажмурилась и отвернулась от меня.

— Мог бы просто сказать «спасибо», а не ослеплять, — простонала она. — И так ничего не видно.

— Прости, — сказал я, тяжело дыша. За нами стоял Саня и больше никого. Я сел на полу и посветил фонарём в пропасть. Луч света просто растворился в черноте. Ничего себе. Вот так и Богу душу отдать можно.

— А остальные где? — спросила Виолетта. Саня пожал плечами. В этой бешеной гонке мы разделились и потерялись.

— Здорово, — выдохнул Саня. — И что теперь?

В этот момент опять раздался этот противный звук. На этот раз уже совсем рядом, наверняка, прямо за углом. У нас аж уши заложило от этого адского шума. Виолетта завертелась на месте, как волчок.

— Туда! — скомандовала она, указав на свободный дверной проём. Я вскочил на ноги и бросился за ней. Как только Виолетта не побоялась рвануть в темноту? Наверняка, как кошка, она прекрасно ориентируется в ночи.

Опять пошли какие-то коридоры, помещения, всяких разных форм и размеров. Я бежал за Виолеттой, стараясь не упустить её. Звук сзади не отставал от нас. Казалось, он преследовал нас по пятам. Я пытался представить, что это всего лишь иллюзия. Как с медведем. Просто у страха глаза велики и всё.

— Мама! — крикнула вдруг Виолетта и остановилась, широко раскинув руки.

Мы с Саньком влетели в её предплечья и закрутились сальтом в воздухе, рухнув на пол. Несколько секунд тишины нарушались только нашим тяжёлым дыханием и стонами. Когда я поднялся на ноги, возвращая на место скривившуюся переносицу, увидел, что Виолетта стоит бледная, как покойник и с большими перепуганными глазами. Я посветил фонарём на место, куда она смотрела, и у меня самого чуть фонарик не выпал из рук. На полу, у стены, сидел скелет. Человеческий. Некоторые кости уже выбились из общей композиции и теперь лежали на полу. Но в целом всё вполне выглядело очень даже реалистично и пугающе.

— Что это? — спросила Виолетта не своим голосом.

— Скелет, — ответил Санёк. — И мы такими же будем, если не выберемся отсюда.

И тут гробовую тишину склепа нарушило протяжное шипение. Я машинально направил свет от фонаря на его источник. Из аккуратного отверстия в стене к нам выползала змея. Да хорошая такая, упитанная. Чем она только тут питается?

Неважно чем, но с правилами поведения в данной местности она ознакомлена прекрасно, потому сразу же направилась в сторону, перегородив нам проход дальше. Теперь у нас был вариант только бежать обратно, на который никто из нас, по крайней мере, я, точно не согласится.

А где-то в этом бесконечном лабиринте коридоров и комнат происходили страсти похлеще наших. На весь комплекс подземелья разнёсся дикий женский визг. Да такой, что стены задрожали. Даже змея притихла. Кричал явно кто-то из наших. Другим здесь просто неоткуда взяться.

Я тут же рванул вперёд, на подмогу друзьям. И сам не понял, как так вышло, но я запнулся об змею. Опять моя голова поцеловала каменный пол со всего маха. Перевернувшись на спину, я сел на полу и посмотрел на змею. Та обвила мою ногу и посмотрела на меня с ошарашенным видом. Кончик её хвоста изогнулся и повертелся у виска. Не знаю, правда это было или просто у меня глюки пошли после многочисленных ударов по голове.

— Прости, подруга, — сказал я. — Но после всего, ты самое безобидное, что с нами может случиться.

И я просто стащил её с ноги и отбросил в сторону. И опять же этот звук в глубинах комплекса.

— Оно идёт за ними, — выдохнул Саня.

— Кто? — не понял я.

— Быстрей! — скомандовала Виолетта и просто перепрыгнула через меня. А за ней Санёк. Вот же прыгуны!

Саня, правда, быстро сошёл с дистанции. В отличии от Виолетты, у него не было внутреннего прибора ночного видения. На одном из поворотов он поцеловал стену и отлетел на пол. Я же, как всегда, заметил всё, когда запнулся о его спину и сам чуть не грохнулся. Санёк взвизгнул от боли, но быстро стал нагонять нас.

Виолетта свернула в очередное помещение и опять закричала от ужаса. Я налетел на неё и чуть не сбил с ног. Луч света осветил какое-то головоногое существо типа осьминога ктулху или Дейви Джонса из «Пиратов Карибского моря». Не знаю. В темноте я не успел разобрать, что это.

Я инстинктивно рванул в сторону. В стене, как раз, был дверной проём, но как только я влетел в него, мои ноги заскользили по наклонной поверхности, и я рухнул вниз, просто выкатившись обратно в помещение. В последний раз такое было, когда я пытался вскарабкаться на горку на детской площадке, только не по лестнице, как все нормальные дети, а по скату.

Виолетта подскочила ко мне, выхватила фонарь и посветила на чудовище. Это оказался довольно-таки реалистичный барельеф, который действительно в суматохе можно было принять за настоящего монстра.

— Да что же здесь всё такое страшное? — срывающимся голосом произнесла Виолетта.

— Потому что это гробница, — ответил Саня. — А не парк развлечений.

И тут раскрытая пасть монстра на барельефе захлопнулась с громким хлопком. Мы все заорали в один в голос. Дверные проёмы по бокам захлопнулись, а рядом с ними распахнулись другие. Мы с Саньком одновременно рванули в разные стороны, в два разных проёма. А здесь уже покатый пол уходил вниз. Моя обувка вновь заскользила по гладкой поверхности. С криком я покатился в темноту. Теперь уже и светить было неудобно. Руками я махал, стараясь удержать равновесие. Маленький коридорчик изгибался дугой по спирали вниз и выходил в другое такое же помещение этажом ниже. Я и Саня одновременно выкатились из дверных проёмов и буквально столкнулись лбами в центре помещения.

— Саня нет!!!

— Женёк, тормози!!!

БУМ! И вот мы опять лежим на полу и считаем звёздочки над головами. Со стороны послышалось характерное шуршание. За мной выкатилась Виолетта. Она тут же схватила нас обоих за шиворот и стала поднимать на ноги. Дверь перед нами была открыта.

Виолетта забрала у меня фонарь под предлогом того, что я светить толком не умею, и первой бросилась туда. Мы с Саньком, еле перебирая ногами, поспешили за ней быстро, как только могли. Идя змейкой, со стонами, оханьями и аханьями, мы постепенно набирали скорость. А Виолетта уже давно скрылась из виду.

Я подошёл к стене и опёрся на неё рукой. Глаза стали постепенно привыкать к темноте. Очертания стен и углов вырисовывались всё качественней.

— Где Виолеттка? — простонал Саня.

— Понятия не имею, — ответил я. — Кажется, мы тоже заблудились.

— Обалдеть…

С минуту мы стояли на месте, пытаясь отдышаться и утихомирить боль во всём теле.

— А это что? — спросил Саня. Я посмотрел на него, стараясь нарисовать в своём мозгу очертания силуэта Сани. А тот подошёл к чему-то маленькому, лежащему на полу, и поднял его. Это оказался фонарик. Саня включил его. Нас обоих ослепило ярким светом.

— Ух, ты, — произнёс Саня, вытирая слёзы. — Работает. Интересно, а что он тут делает?

Он посветил на место, где лежал фонарик. Рядом, опёршись спиной на стену, сидел труп мужика, потихоньку разлагаясь. И опять всё подземелье содрогнулось от дикого крика двух горе кладоискателей. Мы с Саньком подпрыгнули на месте от увиденного и рванули в черноту склепа, куда-то в неизвестность…

Виолетта развернулась и хотела было идти обратно. Как вдруг нарисовался я. Я свернул в ближайший поворот и буквально налетел на неё. Виолетта вскрикнула от неожиданности и отскочила. Вместе мы повалились на пол.

— Ты что? — прикрикнула она на меня.

— Там труп, — выдохнул я, лёжа сверху на ней.

— Сейчас ещё один будет, если не сдвинешься с меня.

Я перекатился на пол. Виолетта поднялась на ноги. И тут в комнату ворвался Санёк и тоже врезался в неё.

— Вы оба издеваетесь? — они вместе повалились на пол.

— Виолетта? Ты? — облегчённо выдохнул Санёк.

— А кто ещё? Хватит уже на меня бросаться.

— Прости, — я стал подниматься на ноги. — Так получилось.

Ноги у меня дрожали. Все внутренности тряслись от дикого страха. Здесь реально можно было спрыгнуть с ума. Это хлеще, чем комната страха в парке. Я понимал, что могильный холод сводил пальцы на руках и уже на ногах, но не обращал на это никакого внимания. Мышцы напряглись до предела. А мозг отказывался соображать. Мне уже были до лампочки все сокровища и тайны истории. Просто хотелось выбраться отсюда на свежий воздух и тёплый дневной свет. Наверняка, у остальных были такие же желания.

— Мы где? — осмотрелся я.

— В тупике, — развела Виолетта руками, сидя на полу.

Комната имела всего один дверной проём. Был ещё один. Вот только за ним был скат сверху. Понятное дело, что по нему не пройти.

— Что это, вообще, такое? — запыхавшись, спросил Саня.

— Если бы я знал, — ответил я.

— Тихо! — выпалила Виолетта и затаилась. — Слышите? Мы прислушались. Но ничего не было слышно. Даже наоборот, стояла звенящая тишина.

— Ничё не слышу, — ответил Саня.

— Вот именно, — сказала Виолетта и поднялась с пола. — Тишина полнейшая.

А ведь и правда. Карина, Даша и Тёма, хоть и находились чёрти где, но издавали хоть какие-то звуки. А теперь притихли и они. И куда-то пропал этот пугающий звук. Монстр, гнавшийся за нами, затаился.

Я нервно сглотнул слюну. Как бы не получилось такое, что он уже здесь и просто выжидает удобного момента для последнего броска. Может, он уже в коридоре, за дверным проёмом? Ещё больший страх охватил меня. Ёлки-палки… В Кемерово проще было бегать от ментов. Тогда хоть понятно было, что от них можно ожидать. А тут совершенно не ясно, кто нас гоняет, и потому не понятно, что он сможет с нами сделать. И эта неизвестность пугала ещё больше. Для её разгадывания фантазия начинала рисовать самые страшные картинки.

— Иди, проверь коридор, — Саня посмотрел на меня. Видимо, этот мудак думал, как я. И решил отдать меня этому монстру. Вот точно мудак.

— Почему я? — я запротестовал. — У тебя фонарь есть. Ты и иди.

Саня всучил мне фонарь и толкнул к дверному проёму. Я стал сопротивляться.

— С чего это ради я должен идти? — шёпотом ответил я. — Тебе надо ты и смотри.

В этот момент звук опять разнёсся по пустынным коридорам подземелья. На этот раз его источник был уже намного дальше от нас.

Сказать, что мы испытали дикое облегчение, ничего не сказать. Мышцы расслабились так, что я реально чуть кирпичей в трусы не наложил. А вот у Виолетты ноги подкосились. Она опустилась на пол и села по-турецки. Мы с Саньком тоже медленно сели на пол.

Только теперь позывы тела сдали доходить до мозга, или чего там у меня осталось после всех этих событий. Боль во всех мышцах, нытьё в отмороженных пальцах и ушах, усталость во всех конечностях сразу и страшный голод. Мы полдня ничего не ели, а носились, как спринтеры на дистанции марафона.

— Так, что делать будем? — Виолетта опустила голову вниз и почесала лоб.

— Валить отсюда, — сказал Саня.

— Согласен, — поддержал его я.

— С ума сошли? — Виолетта подняла голову и посмотрела на нас. — Бросить друзей? Вернуться к ментам?

— Уж лучше к ментам, — выдохнул Саня. — Хрен с ним. Пусть хоть пожизненное дают. Зато в нормальном Мире и с обычными людьми.

Виолетта усмехнулась.

— Во как заговорили.

— Ага, — поддержал я Санька. — А здесь неминуемая смерть и непонятно от чего. Нет. Я за предложение Сани. Надо дёргать отсюда.

— Хорошо, — кивнула Виолетта головой. — Допустим, согласна. У нас, всё-таки, демократия, власть большинства и так далее. Вот только идти обратно как? Выход где?

Мы с Саньком переглянулись. Мы нарезали круги в кромешной темноте. Конечно, никто из нас и не помнил, как возвращаться обратно. Этот лабиринт казался бесконечным.

— Про ловушки не забыли? — продолжала Виолетта. — Пока нам везёт. А если не повезёт? Думаете, то, что гоняет нас, не станет поджидать нас у той двери? Наверняка, она уже закрыта. Древние не были дураками. Склепы и захоронения они всегда оберегали от посторонних, тем более, таких безбашенных, как вы…

— Ладно, всё, хватит, — перебил я Виолетту и поднялся на ноги. — Понятно, всё. Нам трендец, и с этим ничего не поделаешь.

Я вышел в коридор. Уже совершенно безбоязненно. Свет луча фонарика направился сначала в одну сторону коридора, затем в другую. Поворот туда, поворот обратно. И всё. Монстров пока нет, что, кстати, очень даже радует. Зато, что делать дальше, совершенно непонятно.

— Это если ты намылишься бежать отсюда, тебе трендец, — сказала Виолетта.

— Окей, — Саня поднялся на ноги. — Тогда, что ты предлагаешь?

— Во-первых, — Виолетта тоже стала подниматься с пола. — Надо найти остальных. И тут же со ската послышались крики. Первой выехала Дашка и врезалась в стену напротив ската. За ней — Карина. Замыкал катающихся Тёма. Со своим весом он набрал такую скорость, что впечатал обеих девчонок в стену. Я усмехнулся и повернулся к Виолетте.

— А, во-вторых? — спросил я.

И тут грохнуло в коридоре. Уже совершенно точно возле дверного проёма. Саня спиной шарахнулся к стене и случайно нажал на какую-то кнопку. Дверь, откуда мы пришли, стала опускаться, а напротив неё — подниматься, открывая проход дальше.

— А, во-вторых, бежим! — скомандовал Тёма и первым рванул в, ещё наполовину открытый проём.

Девчонки отлипли от стены и рванули за ним. Мимо меня проскочил Саня. Мы с Виолеттой посмотрели друг на друга. И, не сговариваясь, одновременно бросились за остальными. Коридор закончился тупиком, с дверным проёмом в правой стене.

— Сюда! — скомандовал Тёма. Девчонки лихо свернули за ним.

Саню немного занесло на повороте. Виолетта пролетела мимо него, из-за чего тот чуть было не влетел в дверной косяк. Потом я просвистел мимо него. Саня чертыхнулся и бросился за мной. Потом опять поворот, коридор и вновь поворот… Мы выскочили в большую залу. Тёма резко остановился и остановил девчонок, которые как мячики стали отлетать от его спины. Виолетта успела повернуть, как и я. А вот Саня, то ли не увидел Тёму вовремя, то ли просто уже не соображал ничего. Короче, влетел он в него на полном ходу.

— Да, хватит вам уже! — недовольно бросил Тёма.

Саня кубарем покатился по полу. Он стукнулся головой о пьедестал, на котором стояла какая-то статуя. Рука статуи тут же опустилась, и из неё выскользнул топор, полетев прямо на Саню. Тот заорал и лихо перевернулся на бок. Топор лезвием звякнул о поверхность пола и упал рядом. Саня посмотрел на него и облегчённо выдохнул, уронив голову на каменный пол.

— Ой, мама… — пронеслось по зале.

Под головой Сани чего-то нажалось, и плита, служившая дверью, стала медленно опускаться вниз. Все уставились на неё. Затем свет фонарей начал рыскать по стенам в поисках прохода. Но его не было.

Преследовавший нас звук приближался к нам с такой же скоростью, с какой опускалась плита. Все мы обернулись на неё и затаились. У каждого в голове вертелась только одна мысль — только бы плита успела…

Успела. Только она коснулась пола, плотно запечатав проход, как раздался последний звук уже у самой двери, и наступила полнейшая тишина.

Мы все сбились в кучку. Шесть пар испуганных глаз сверлили собой дверь. Лучи фонарей дрожали, держа в своих объективах плиту. Но ничего не происходило.

— Оно ещё там? — тихо, еле слышно спросила Дашка срывающимся голоском.

— Да, — шёпотом ответил Саня. Его голос по уровню испуга ничем не отличался от дашкиного.

И опять тишина. Только наше дыхание и биение сердец нарушало её.

— Может, попробуем отстреливаться? — предложил Тёма.

— Ага! — в полный голос сказал я. Вся группа в ужасе шарахнулась от меня.

— Не ори! — шёпотом прикрикнула на меня Виолетта.

— А чего бояться? — развёл я руками. — Сами гляньте, помещение полностью закрыто. Кто сюда проникнет?

Тёма медленно опустился на пол. Его примеру последовали все. Все мы сильно устали и нуждались в отдыхе и покое, а он нам только снился.

Я забрал фонарь у Сани и стал осматриваться. Зала была большой по размерам и с высокими потолками, что сильно отличало её от остальных помещений — с низкими потолками и маленькими по площади. Вдоль стен стояли статуи воинов в своём облачении и с оружием. Короче, как и те, что мы видели при входе в этот ад. Стены опять же исписаны барельефами. Когда я присмотрелся, то понял, что это не барельефы, а карта. Карта Великой Тартарии. В ней угадывались континенты и моря. Всё было расписано в красках, которые даже и не выцвели за вековую историю захоронения. Правильно, солнца нет, а вход плотно запечатан. Здесь были отмечены города и деревни, где-то фигурки крестьян вспахивали землю, где-то отряды воинов маршировали от одного города к другому, в океанах и морях — плыли большие корабли и маленькие ладьи. Короче, это оказалась карта не просто Тартарии, а всего Земного шара.

Я стоял на месте, широко разинув рот, и смотрел на всё это великолепие. Панораму мировой физической карты в огромном масштабе я ещё никогда не видел.

Под картой были установлены факелы. Они располагались на уровне вытянутой руки. Я подошёл к одному и снял его с подставки. Всё сделано, как надо. Складывалось впечатление, что его создали и сразу поставили сюда, даже ни разу не подпалив. Язычок пламени от зажигалки вмиг разбежался по ткани, намотанной на факел. Я стал обходить помещение, поджигая остальные факелы. Вскоре вся зала стала прекрасно освещена.

— Ух, ты, — с сарказмом выдохнул Саня. — Кто-то постарался обеспечить нас светом?

— И не говори, — ответил я, не глядя на него, выключил фонарик и наотмашь бросил его Саньку.

— Ай! — крикнул Тёма. — Больно же.

— Прости, — ответил я.

— Всё, — почесался Тёма. — Наш историк с головой ушёл в изучение археологического дерьма.

— Почему дерьма? — посмотрел я на него непонимающе.

— Да, потому что толку от этого никакого, — ответила за Тёму Дашка. — Красиво, никто не спорить. Вот только чё делать с этим? Как выбираться?

Я молча махнул рукой и вернулся к осмотру залы.

Потолок над нами был выгнут, подобно внутреннему строению купола. В самом его центре была изображена Арктика с очертаниями Даарии. Ну, конечно, именно отсюда мигрировали на другие континенты наши Предки. А в самом зените была нарисована гора Меру — центр погибшего материка, северный полюс Земли, то, вокруг чего крутится наше Мироздание.

Это просто восхищало. Трудно описать то мастерство, с которым всё это было нанесено на каменные стены и своды. Я не видел Сикстинской капеллы, но мне кажется, даже работа Микеланджело померкнет в сравнении с этим чудом.

Напротив входа в стене была дверь с печатью. А над ней, на карте, был центр Тихого океана. Та самая область, где нет крупных островов, а только бескрайние воды. На этом месте был изображён царь, сидящий на троне. В руках он держал скипетр и державу, как и древние Рюриковичи. Но вот держава была без христианского креста, но с неким узором. Я подошёл ближе и присмотрелся. Узоры были очертаниями континентов.

Когда-то я слышал подобную теорию. Могущественная империя занимала собой полностью всю планету. И, конечно, держава символизировала власть царя над всеми. Только потом её слегка изменили.

И это всё было просто великолепно. Я ещё никогда не бывал в подобных местах. Но, тем не менее, надо было что-то делать.

Зала не имела ни единого выхода. То есть они были. Но были закрыты. И как нам быть? Что делать дальше? Был, конечно, вариант нажать на кнопку, на которую головой рухнул Саня. Вот только это откроет путь для стража этого подземелья. И тогда нам точно крышка. Оставался только один выход — под троном нарисованного царя. Но как открыть его?

Я сел на пол и скрестил под собой ноги. Факелы освещали залу, а заодно и нагревали воздух. Не знаю, как, но им удалось немного поднять температуру в помещении. Пар изо рта перестал выходить. Но, вместе с тем, и сгорал драгоценный кислород. Двери были закрыты очень плотно. Вряд ли они могут пропускать воздух. Замерзнуть нам уже не суждено, а вот задохнуться — запросто.

Даша подошла ко мне и посмотрела на царя.

— Красиво нарисовано, — сказала она.

— Да, — выдохнул я. — Только толку-то теперь?

Даша сделала шаг к двери. Вся дверь была в надписях. Мелким шрифтом и на непонятном языке, она явно предупреждала об опасности нарушения покоя этих стен. Даша внимательно осматривала предложения. Я же смотрел на неё совершенно пустыми глазами.

— А что тут написано? — вдруг спросила она.

— Понятное дело, — усмехнулась Виолетта. — Приговор там написан.

— В смысле? — Даша обернулась на неё.

— Это везде так, — вздохнула Виолетта. — У всех народов и во всех культурах предводителей тревожить нельзя. До сих пор сказки сочиняют даже о современных кладбищах. А вот могилы царей всегда оберегали легенды о всяких проклятиях и напастях, которые обрушаться на тех, кто будет тревожить покой усопшего. Про проклятие фараонов слышала?

Даша утвердительно кивнула.

— Ну, вот, — сказала Виолетта. — Все, кто раскапывал могилу Тутанхамона, как-то очень быстро сами по себе склеили ласты. Наверняка, и тут тоже самое.

Она махнула рукой и отвернулась.

— Здесь речь идёт не только о тех, кто потревожит покой захоронения, — произнёс Артём. — Здесь говорится о том, что весь народ пострадает, если вскрыть могилу. Начнётся самая кровопролитная война в истории. Такого проклятие монгольских ханов. Склеп Тимуридов в Самарканде раскопали двадцать первого июня сорок первого года. А на следующий день началась Великая Отечественная война. Когда до Сталина это дошло, он приказал вернуть останки Тимура на место. Как только закопали обратно, началась Сталинградская битва, в которой мы победили, а само слово «Сталинград» стало нарицательным. Я обернулся и посмотрел на Тёму с глупым выражением на физиономии.

— Ты откуда это знаешь? — спросил я.

— Да ты мне все уши прожужжал со своей историей, — развёл Тёма руками.

Я только отмахнулся от него.

— Прикольно, — усмехнулась Даша. — То есть, если мы откроем эту дверь, завтра на нас нападёт блок НАТО?

— А ещё и Китай уверяет, что Сибирь и Дальний Восток временно потерянные территории, — блеснул Саня своими познаниями в современной геополитике.

— Круто, — пожала Дашка плечами и продолжила изучать дверь. Она провела рукой по круглой печати. — А тут чего-то не хватает.

— Чего там может не хватать? — горько усмехнулась Карина. — Мозгов в наших головах?

— Да, уж, — Саня лёг на пол, направив взгляд в потолок. — Только нам могло прийти в голову припереться на собственные похороны.

— Да, нет, — ответила Дашка. — Такое впечатление, что печать должна проворачиваться, только её как-то надо провернуть. Чем-то подхватить. Ручкой, что ли?

— Есть у меня ручка, — грустно выдохнул я. — Только толку с неё.

Я достал из кармана скобу с валиком и поднял взгляд на Дашку. А она смотрела на меня как-то странно. Глаза большие, на выкате. Я обернулся на остальных. Та же картина. Все таращились на меня, как на привидение.

И тут до меня дошло. Я вскочил на ноги и в два прыжка оказался у печати. Скоба по размерам в точности подходила к пазам. Я осторожно поднёс её к печати и стал вставлять. Она вошла в пазы и остановилась. Я надавил на неё. Она протолкнула дальше то, что мешалось. Скоба полностью встала на место, а внутри что-то щёлкнуло.

Я отпустил скобу и посмотрел на свою ладонь. Она вспотела. Потирая её о брюки, я поднял взгляд на Дашу.

— Давай, — сказала та вполголоса.

Я обернулся на остальных. Тёма кивнул головой. Вздохнув, я положил руку на скобу. Вокруг печати шёл растительный узор в виде спирали. Я так понял, что крутить надо по раскручиванию спирали. Застоявшийся механизм не давал провернуть печать. Тогда я приложил усилие. Мышцы на руке напряглись.

Скоба постепенно стала поворачиваться. Всего пол оборота понадобилось, чтобы вскрыть замок. Раздался сильный щелчок внутри. Втулка обратно вытолкнула скобу из печати. Скоба осталась у меня в руке. Я сделал шаг назад. Под ногами что-то загудело. Вместе с Дашкой мы попятились назад. Плита на полу, рядом с дверью чуть опустилась вниз. Она даже не была заметна, полностью сливаясь с полом.

Мы все замерли и смотрели, затаив дыхание, как плита медленно опускается вниз. Потом что-то опять защёлкало внизу. Послышались странные звуки, как будто что-то тяжёлое тащили по камню.

Мы все напряглись. Чего ожидать, никто не знал. Но почему-то на хорошее никто из нас не надеялся. Наверное, потому что пока ещё ни один звук в этом захоронении не предвещал ничего доброго. На уровень пола поднялась статуя. Это был человек, сидящий за столом. Он держал ладонь над листом бумаги или пергамента. Сразу было понятно, что это статуя писаря. Я сделал шаг к статуе, как меня кто-то крепко схватил за предплечье. Я обернулся. Виолетта смотрела на меня со страхом в глазах.

— Женя, не надо, — сказала она вполголоса.

— Ничего, — постарался улыбнуться я. Только получилось у меня это как-то криво. Наверняка, моя лыба больше напоминала оскал.

— Здесь везде ловушки.

— Да, ладно, — ответил я. — На этот раз это была скоба. Не думаю, что она приведёт к ловушке. Наверняка, это просто загадка. Разгадаем её и получим джек-пот.

— В лоб мы получим, — сказала Карина, косясь на статую с настороженностью.

— Ну, чё вы все такие пессимисты сегодня? — я высвободился из хватки Виолетты. — Нормально всё будет. Главное, не тупить.

Я подошёл к статуе. Остальные стали обходить её с обеих сторон. Единственное, что сразу можно было заметить — это санитарную зону вокруг изваяния. Никто не решался подойти ближе пары метров. Оно и понятно. Уже несколько раз чуть не убило. Кто знает, что там. Писарь в мгновение может превратиться в палача.

Тем не менее, я решился сделать шаг к каменному летописцу или кто он там. Прежде всего меня заинтересовал лист бумаги. На нём было что-то написано. Текст непонятен. Языка-то мы не знаем. Да ещё и писарь этот занёс ладонь, закрывая половину листа.

Верхняя часть бумаги была украшена какими-то узорами со щитами, мечами и прочими атрибутами военного дела. По виду они напоминали гербы. Дальше шёл мелкий шрифт текста. Посередине, как раз, под ладонью. Он прерывался и продолжился чуть ниже. А под ладонью было что-то выгравировано. Только что, не видно. Эта дурацкая ладонь всё закрывала. Я стал вертеться вокруг стола, за которым сидел истукан, и пытался рассмотреть текст. На кой мне это надо было. Я не знаю. Но мне очень хотелось понять, что он там скрывает. Было бы там что-нибудь неинтересное, стал бы он тогда скрывать текст? Я уже почти залез на колени статуи.

— Женя, блин… — прошипела Дашка, глядя на меня большими глазами.

— Тебе же говорят, осторожней.

— Там что-то есть, — ответил я. — А эта рука всё скрывает. Вот что там?

— Смерть там твоя, — ответил Тёма. — Слезь с чувака. Он щас локтём махнёт и всё. А я тебя со стены соскребать не буду.

— Да, щас я, — ёрзал я вокруг листа каменной бумаги.

— Да, что там может быть? — Карина подошла ко мне, наплевав на осторожность.

— Вот, смотри, — я ткнул пальцем в бумагу. — Здесь текст выступает над поверхностью, а на всём остальном листе наоборот. Он вдавлен.

— И что? — не поняла Карина. — Какая разница? Или ты хочешь прочитать, что там написано? Валяй. Только с языком определись сначала.

Короче, толку с неё было, как с козла молока. А вот Тёма оказался куда более полезен.

— Хрен с ней, с бумагой, — сказал он. — Присмотрись к плечу. Рука немного отстаёт от тела.

— Это механизм, — додумался Саня. Он подошёл к статуе и стал осматривать её плечо. Затем глазами спустился по руке до самой кисти. — Ладонь как-то неестественно опущена.

— Вот поэтому там ни черта и не видно, — ответил я недовольным тоном.

— Это и так понятно, — отмахнулся Саня. — Судя по руке, он должен ею шевелить. Вот только как?

Виолетта подошла к нам и всмотрелась в кисть руки статуи.

— Может, он должен провести ею? — предположила она.

— То есть? — не понял Саня. Да и я тоже.

— В Медицинском, — ответила Виолетта, — мы много проходили по устройству тела. И я тебе говорю, что так мышцы могут быть направлены только для проведения рукой над столом. Вот, смотрите.

Виолетта обошла стол и внимательней всмотрелась в каменные пальцы.

— Пальцы упираются в текст. Их надо приподнять…

— И это снимет напряжение с рычага, — додумался Тёма.

Саня усмехнулся. Он просунул руку под ладонь статуи, которая была раза в три больше его, и попытался приподнять её. С неимоверным усилием он смог лишь на пару миллиметров осуществить свою задумку.

— Чума… — выдохнул он. — Так только свои пальцы сломать можно. Не. У меня сил не хватит.

— Ни у кого не хватит, — ответил я, наконец, начиная соображать, как подойти к решению проблемы. — Ладонь находится слишком низко над столом. Под неё ничего не просунешь. Думаю, и с применением рычага здесь ничего не получится. Не-ет… Тут система хитрее.

Все посмотрели на меня вопросительными взглядами. А я снял валик со скобы и положил его под ладонь статуи.

— Теперь я понял, чем меня так привлёк этот текст, — хитро улыбнулся я и сделал многозначительную паузу.

— Ну! — не выдержал первым Артём. — Рожай уже! Или тебе кесарево об стену сделать?

Вот пентюх. Всегда ему получается мой триумф испортить. Но всё равно, это была самая счастливая минута моей славы и торжества моего ума (да, он у меня, всё-таки, есть).

— Тексты на валике и на бумаге совпадают, — ответил я.

Тёма с жадностью впился глазами в текст.

— Иди ты, — выдохнул он. — Понятно, валик пойдёт по символам, как по рисунку протектора.

— Да, — кивнул я. — На бумаге текст изображён в зеркальном отображении, а на валике читаем. Получается, они вставляются друг в друга.

Я просунул пальцами валик под руку статуи. Он попал в нужный паз.

Опять что-то защёлкало внутри, и каменная рука приподняла пальцы над бумагой и покатила его по тексту.

Все замерли, следя за рукой с тревогой и благоговением.

А рука медленно прошла весь намеченный путь и остановилась. Валик выскочил из-под неё и покатился по столу, по специальному желобку, который я сначала, по своей наивности, принял за дизайн. Ну, кто его знает, какая мебель была в моде в те далёкие времена? Благо валик катился в мою сторону. Я подставил ладони и поймал его, когда он полетел со стола.

— Не понял, — выдохнул я. — Ещё не всё? Я-то думал, что артефакт должен остаться на месте.

Тёма только пожал плечами.

— Может, так оно и будет, — произнесла Виолетта.

Опять работа механизмов под нашими ногами. Стук, скрежет, щёлканья и прочие звуки. И вот дверь за спиной писаря вздрогнула и стала медленно открываться. С неё полетели вниз клубы пыли. Массивная каменная плита двигалась по полу с характерно-противным скрежетом. А за ней…

— Ну, ёлки-палки, — выдохнула Дашка. — Опять засада.

За первой плитой оказалась вторая. И тоже статуя. Любили же когда-то камни тесать для изваяний. На этот раз это был царь в европейской короне. Что уже радовало. Опять же никаких намёков на жёлтую расу и её (не дай Бог, конечно) господство. Царь сидел на троне. Его славянское лицо с правильными чертами смотрело сосредоточенным взглядом куда-то в бесконечность.

Мы присмотрелись. Теперь статуя была не каменной, а золотой. Ну, или позолоченной. Но золотой блеск между пыльных наносов угадывался совершенно чётко. Тёма присвистнул.

— Ну, в принципе, — сказала Карина. — Вот и сокровище. Можно просто спереть этого деда и всё.

— Ага, — сказала Виолетта. — И как ты себе это представляешь? Он же весит тонну, если не больше. Да и куда его нести? Выхода-то нет.

Карина почесала затылок.

— Выход есть, — произнёс я.

— Где? — вздохнула Виолетта, глядя на меня уставшим взглядом.

— Ну, или просто проход дальше, — ответил я и сделал шаг к статуе. Как быть дальше и так было понятно. У меня была скоба, когда-то я видел рисунок, что она является частью скипетра.

И вот передо мной царь, который держит в руках тот самый скипетр и державу. На вершине скипетра, друг напротив друга, находились четыре скобы. Точнее, должны были находиться. Три стояли на своих местах. А вот четвёртой не было. Тут уже и дураку было понятно.

Я подошёл к статуе, встал на цыпочки и вернул скобу на своё место.

Статуя вздрогнула и стала медленно опускаться вниз. Я отскочил от неё. Царь медленно погружался в пол. Через минуту он скрылся полностью, и над его головой с золотой короной закрылись две створки. Теперь даже и намёка не осталось на то, что он там когда-то находился. Зато за его троном открылся проход в другую комнату.

— Иди, — толкнул меня в спину Тёма.

— Почему я? — я стал упираться. Надо оно мне, стать первопроходцем в катакомбах, кишащих ловушками и засадами во всех смыслах.

— Тебе больше всех эта могила была нужна, — толкал этот гадёныш меня. — Вот и проверяй теперь, есть там ловушки или нет.

— Никогда, — я старался увернуться. — Так не честно. Надо монетку бросить или там жребий потянуть. У кого самый длинный? В смысле, есть чё-нибудь длинное и короткое?..

— Иди уже! — толкнул меня Тёма.

Я бегом вломился в комнату и затормозил. Темнота окружала меня, подобно вязкой субстанции, через которую, хоть глаз коли, ничего не увидишь. Ни единого звука, ни какого движения. Тишина и покой. Действительно, как в склепе.

Зато со мной ничего не случилось. Я обернулся на проход, сквозь который на меня глазели остальные.

— Ну, и чё вы там встали?! — крикнул я недовольным голосом. — Дайте, хоть света, что ли. Темно же, как у негра в жопе.

Зря я это сказал, потому что в следующую секунду в меня полетел фонарик. Выключенный. Который я, конечно же, не поймал. Фонарик звякнул по полу где-то в темноте и покатился чёрти куда. Я снова посмотрел на это сборище Индианов Джонсев.

— Спасибо, что хоть факелами не кидались, — развёл я руками.

И это тоже я зря ляпнул. Факел просвистел у меня над головой. Благо, я вовремя успел пригнуться. А то бы точно получил по куполу. Тяжело вздохнув, я пошёл за факелом. Упал он не так далеко, как фонарик. Взяв его, я вытянул руку максимально вверх, стараясь полностью осветить помещение.

И тут меня ждало очередное разочарование.

— Э-э-э… — протянул я, думая, как бы помягче сообщить это остальным. — Хлопцы, у меня для вас две новости. Одна — ловушек здесь нет и потому я живой.

— А хорошая? — подала голос Карина.

— Тьфу ты… Нас обокрали!

— Что?! — Карина рванула в помещение, совершенно не думая ни о каких ловушках. Если бы они были, сработали бы все. За Кариной ломанулись остальные. И все встали, как бараны, в совершенно пустом помещении.

А само помещение было раза в четыре больше, чем обычная двухкомнатная квартира в хрущёвке. В центре была возвышенность, явно служившая когда-то пьедесталом для саркофага. Но больше ничего. Абсолютно ничего. Четыре голые стены.

— Да, чтоб тебя… — раздосадовано выдохнул Саня.

— Да, — с грустью сказал я. — Всё напрасно было. Поиски, бега, перестрелки. Всё ради пустого захоронения, напичканного ловушками и трупами со скелетами таких же лохов, как и мы.

Виолетта подошла к пьедесталу и окинула его взглядом. В её глазах тоже была грусть. И рад бы сказать, что всё было не напрасно, и поддержать её готов был. Но не знал, как. А в сказки про не напрасно и самому верится с трудом. Мы были в закрытом помещении под землёй. По сути, в очередной ловушке.

— Ну, и как это называется? — Дашка со злости пнула фонарик, брошенный мне.

— Да никак, — я сел на пьедестал. — Кто-то вынес отсюда всё. И явно задолго до нашего появления.

— И кто это мог сделать? — спросил Тёма. — Тот хан?

— А хрен знает, — пожал я плечами. — Может, он. Может, кэгэбисты. Может, ещё кто. Один хрен ничего нет. А мы в заднице.

— И что делать? — извечный российский вопрос, мучивший теперь Карину.

— Помирать, — ответил я. — Кто теперь откроет эти двери и освободит нас?

И в этот момент часть стены стала подниматься вверх. Я вскочил с пьедестала и уставился на очередную дверь. Из-под неё стал бить яркий свет. Плита поднималась, открывая нам очень яркий источник света.

Предпоследнее, что помню, это несколько человеческих силуэтов, окружённых ангельским свечением. Последнее — ближайший ко мне ангел замахнулся чем-то вроде бейсбольной биты и здорово врезал мне по голове…

— Так! Всё! Мне онасточертело его нести! Твоя очередь. На! Неси!

Булькающие звуки.

— Он же захлебнётся! Поднимите его!

Ледяная вода привела меня в чувства. Голова раскалывалась и попутно ни черта не соображала. Меня усадили на что-то мягкое.

— О! Очухался, — знакомый голос кореша. Тёма, блин. — Говорил же, его надо было ещё на роднике водой окатить. Так бы и тащили его до дома на своих горбах.

Я осмотрелся. Кругом был лес. Рядом бежал ручей. Видимо, в него я и окунулся. Виолетта подошла ко мне и опустилась на корточки.

— Ты как? — спросила она.

Я замотал головой, и боль ещё сильнее врезалась в виски. Я сморщился и потёр их пальцами. Тут же обнаружилось небольшое несоответствие в поверхностном строении черепа, которое резко извивалось над правым виском в большой такой шишке. Она-то и была источником невыносимой боли.

— Что это было? — окинул я взглядом отряд.

— Трендец это был, Женя. Трендец, — очень так исчерпывающе ответила мне Карина.

— Да, погоди ты, — отмахнулась от неё Виолетта. — Так, Женёк, посмотри на меня.

Она стала осматривать меня.

— По крайней мере, внешних признаков сотрясения не наблюдается.

— Ага, — усмехнулся Тёма. — Чему там сотрясаться?

Я протёр глаза и покосился на него.

— Слышь, ты, — сказал я. — Егерь фигов, рассказывай, как вдруг мы перенеслись из подземелья в твою зелёную стихию? Где сокровища? И, вообще, какого хрена это было?

— Это была засада, — ответил наш лесник.

Виолетта села рядом со мной.

— Тёма прав, — вздохнула она. — Оказывается, нет никакой могилы. И сокровищ тоже. Чему я, надо сказать, неслыханно рада.

Я осмотрел остальных. По их мрачным лицам такого точно нельзя было сказать. Более кислой компании ещё поискать надо.

— В общем, — начала Виолетта. — На нас вышли какие-то то ли буряты, то ли монголы. Короче говоря, остяки этих мест. Они сказали, что являются хранителями сокровищ. А нас приняли за чёрных археологов.

— Почему приняли? — усмехнулась Дашка. — Так оно и есть.

— Ну, да, — кивнула Виолетта. — Тебя вырубили первым. Тёме спасибо. Он единственный, кто смог сохранить оружие. Те только автомат увидели, сразу более дипломатичными стали. В общем, сокровище они перенесли. Даже не они, а их очень далёкие предки. Официальное место погребения, как его не скрывай, всё равно известно будет. Вот и здесь находилось немало искателей наживы, приходивших в эти края. Ну, а местным было наказано охранять эти сокровища.

— Это понятно, — отмахнулся я. — Золотую Бабу тоже ханты скрывали. Пусть она и языческая богиня, перенесённая с Даарии. А хранят её где-то в Сибири местные. Это обычная практика.

— Вот и здесь такая же петрушка, — подал голос Саня. — Они перенесли покойного вместе с его скромным скарбом на новое место. А это специально никому открывать не стали. Если кто рискнёт искать, ломанётся именно сюда. А тут ловушек до ядрени фени. Сам видел. Так и хранится тайна.

— Ну, это понятно. А почему тогда они за нами пришли? — не понял я. — Там же полно трупов со скелетами. За ними же никто не приходил. А за нами целый отряд притопал.

— Ха! — усмехнулся Тёма. — Мы сорвали джек-пот!

— Не понял, — продолжал ничего не понимать я. — Какой ещё джек-пот? Ты чё несёшь?

— Да, пришли они, чтобы на настоящих дебилов посмотреть, — ответила Карина. — Говорят, что больших недоумков ещё никто из них не видел.

— Я это уже где-то слышал, — ответил я. — А дальше?

— А дальше, — продолжила Виолетта. — Они вывели нас на поверхность запасным ходом. Сказали куда идти и всё.

— Как всё? — удивился я. — Вот так просто?

Виолетта кивнула.

— Суть дела проста, — сказала Карина. — За многие века только мы смогли найти путь в подземелье к нужному помещению, да ещё и вскрыть его. Мы сорвали печать, а потому и так сдохнем. Смысл им гонять нас по лесу? Это их слова.

— Да, — сказала Виолетта и поднялась на ноги. — Они хранители сокровищ. Потому и не нарушали покоя Хана, когда вскрывали его могилу. Тем более, отрыли её с чистыми сердцами, чтобы потом даровать Хану вечный покой и сохранность его богатств. А вот мы, наоборот его прогневали. Идти можешь?

Я попытался встать. Меня мотало по сторонам. Подташнивало. Но голова ничего подозрительного не выдавала. Значит, точно без сотрясения обошлось.

— И куда мы идём? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответила Карина. — Нам сказали, как можно выйти на дорогу. Поймаем машину и пойдём сдаваться. Надоело. Хочу кофе, душ и поспать в тёплой постели. Плевать, пусть даже и в камере.

Уставшие, голодные и прочее, мы плелись по лесу. Тропа попалась широкая, хоженая и без луж. Ну, хоть что-то действительно хорошее выпало на нашу долю.

— А жалко, — сказала Дашка. — Столько всего пережили. И такой облом.

— М-да, — протянул я. — Как сказал Хоттабыч из одноимённого фильма: «Большой, всемирный облом». Хе-хе.

— Да, ладно вам, — поддерживала нас Виолетта. — Зато мы смогли разгадать одну из самых интересных тайн истории. Могилу-то мы нашли.

— Да, — согласился я. — И получили доказательство, что он был тартарином, а не татарином, и уж тем более, не монголом.

— Вот так-то, — усмехнулся Тёма. — Будет, что рассказать. Может, даже мемуары в старости накатаем.

— Ну-ну, — произнёс Саня. — Так и назовём «Всемирный облом кучки придурков».

Впереди показался просвет между деревьями. Последние кусты оказались за нашими спинами, и вот мы вышли на широкую асфальтированную дорогу.

— Интересно, — спросил я. — А где мы?

— Что в России, это точно, — ответила Дашка, указывая на асфальт, который весь был перемолот в кашу.

— Ага, — усмехнулся Тёма. — Как автолюбитель с многолетним стажем подтверждаю это. Дорога наша. За бугром таких точно нет.

— Погодите-ка, — насторожился Саня. — Интересно получается. Это же следы танковых гусениц.

— Чего? — не понял я. — Какой дурак будет гонять тяжёлую технику по асфальтированным дорогам?

— Может, просто рядом какая-нибудь танковая часть есть? — предположила Виолетта.

— И что? — продолжал сгущать краски Саня. — Гусеничную технику не отправят месить асфальт. Так никаких дорог не напасёшься.

— Значит, тут прошла танковая колонна, — заключила Дашка и посмотрела на Саню. — За нами?

— Ага, — кивнул тот. — Не смогли с вертолёта нас накрыть, так танки пустили в ход. Мы же грабители, а не террористы.

Все посмотрели на него с таким выражением на лицах, что он сразу вспомнил, как нас описывали в новостях.

— А, ну, да, — пожал он плечами. — Но всё равно, здесь какое-то неадекватное применение силы к кучке боевиков.

— А что там с проклятием было? — насторожился вдруг Тёма. — Война же, да? Как с Тимуридами вышло в сорок первом?

— Не гони, — ответил я. — Там было просто совпадение. А это какой-нибудь генерал за пивом в город ломанулся. Вот и всё.

На горизонте появилась колонна бронетехники, среди которой угадывались, как гусеничные БМП, так и сами танки.