Неукротимая

Глава 4

Он откинул голову назад, окончательно запутавшись. Предупредительные сигналы зазвенели в его голове. Что он сделал?

Не обращая внимания на сильное желание схватить Вэрали и защитить ее от какой-то невидимой угрозы, Джарен распрямил плечи и медленно заговорил:

– Что я сделал, так это нашел свою спутницу. Живой.

Шок, которого он ожидал, запоздалая радость или волнение так и не наступили. Джерос просто зажмурил глаза, словно от боли, и прижал руку к груди, прошептав:

– Чертов дурак.

– Что, черт возьми, это значит? – рявкнул Джарен, вставая между ними. Он не был уверен, говорил ли мужчина с ним или с самим собой, но в любом случае что-то было не так.

Джерос не сказал ни слова о Вэрали, только назвал ее Ванэрой. Он даже не удивился тому, что увидел ее здесь. Это была какая-то бессмыслица. Мужчина никак не мог подумать, что она была покойной королевой. Он был просто в шоке.

– Я знаю, это невероятно, – сказал Джарен, качнув головой в ее сторону. – Но это действительно Вэрали. Моя Вэрали.

Джерос опустил руку, он стоял, сжимая и разжимая кулаки, пока его глаза лихорадочно изучали Джарена и Вэру. Чувствуя, как в нем возрастает беспокойство, Джарен попытался снова:

– Она была жива все это время, Джерос. Жила на гребаном Алероне, среди всех мест на свете, именно там.

– И не зря, – его ответ был тихим, он просто пробормотал это, но Джарену показалось, будто мужчина выкрикнул эти слова во все горло.

Он замер, весь его мир остановился, застыл на этой фразе. Давление нарастало в его голове, пока все вокруг не исчезло. Звук суетящейся толпы, океанский воздух, бьющий в лицо, сердце, стучащее в груди. Все замерло, слова Джероса поразили его. Они вонзились и разорвали его, сдирая кожу.

Джерос знал, где она? Нет, это… это было невозможно. Потому что если бы он знал, что Вэрали была на Алероне, это означало, что все это время, все эти годы он также знал, что она…

Ужас пронзил Джарена, забирая каждое воспоминание, каждое мгновение и каждое слово, которые он считал правдой, и заливая все это ядом. Перед глазами появились черные точки, и юноша тяжело сглотнул, борясь с подступившей к горлу желчью.

Запах Вэрали окутал его за секунду до того, как Джарен почувствовал ее приближение, ее замешательство смешалось с его собственным. Тем не менее Джерос просто продолжал, черт возьми, стоять там, глядя на магики вокруг них, не подозревая о душевной ране, которую он только что нанес. Как будто он даже не понял, что сказал эти грязные слова вслух.

– Ты знал, – хрипло произнес Джарен.

Взгляд Джероса метнулся к нему, он моргнул, его глаза оставались туманными, как будто мужчина был так глубоко погружен в свои мысли, что забыл, где находится.

– Что?

Все вдруг обрело смысл. Как Вэрали оказалась на Алероне, как ее притащили туда и заключили сделку с Сулианом. Все кусочки складывались, образуя остроконечную, словно стрела, правду, которая разрывала юношу на части.

Джарен часто задавался вопросом: как она могла быть жива, когда они были так уверены в ее смерти? Они любили ее почти так же сильно, как и Джарен. Они бы проверили все сто раз, тысячу раз, попытались бы сделать все возможное, чтобы спасти ее.

И, видимо, они все и сделали. Джарен был таким дураком. Ком в горле стал горячим, обжигая и делая его слова хриплыми и отрывистыми:

– Ты сказал, что она умерла.

Джерос вздрогнул от того, что увидел в его взгляде, а затем посмотрел через его плечо на Вэрали, которая стояла прямо позади, натянутая, как тетива лука. Смесь решимости и печали отразилась на лице мужчины, когда он наконец произнес:

– Здесь не место для таких разговоров.

Ну уж нет. Джарен сделал выпад, схватившись за тунику Джероса, и посмотрел вниз на человека, которого уважал всю свою жизнь. Человека, который последовал за ним в лес в ту ночь, когда родилась Вэрали, который усадил его и объяснил, что означает их связь, который подарил ему первые кинжалы и сказал тогда, как он им гордится.

Джарен усилил хватку, отчаянно надеясь, что ошибся. Он нуждался в объяснении, любом объяснении того, что они сделали с ним. С ней.

– Скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи мне, что ты не знал, что она жива.

Лицо Джероса оставалось непоколебимым, его мягкий взгляд и искорки юмора исчезли.

– Хоть раз в жизни послушай меня, мой мальчик. Не здесь.

Джарен оскалил зубы, рыча на него сверху вниз.

– Скажи мне чертову правду!

Мужчина попытался оттолкнуть его, но Джарен держал его тунику, отказываясь отпускать, пока не услышит ядовитые слова прямо из пасти гребаного змея.

Лицо Джероса исказилось, отчаяние и агония охватили его, но Джарен только зарычал еще громче.

– Скажи. Это.

– Да, – произнес он достаточно тихо, чтобы никто вокруг не услышал, если только не подслушивал нарочно. – По крайней мере, мы знали, что ее забрали туда. У нас были свои причины, и, клянусь богами, мы поговорим, но, пожалуйста, Джарен, спрячь ее.

Пальцы Джарена отпустили ткань, его руки упали, как мертвый груз, когда одно-единственное слово врезалось в его череп.

Мы.

Джерос отступил назад, его тело напряглось, он насторожился то ли из-за эмоций Джарена, то ли из-за того, что боялся толпы. Джарену было все равно. Он сосредоточился на ударах в груди, нуждаясь в том, чтобы почувствовать ее присутствие и напомнить себе, что она действительно была здесь, с ним.

Эмоции Вэрали захлестнули его, и он напрягся. Он все еще ощущал замешательство, но оно было погребено под слоями беспокойства, печали и боли. Не о себе, а о нем. Ее бросили те, кто должен был любить ее больше всего, но ее сердце разрывалось из-за него.

Как будто за пятнадцать лет она так привыкла к мужчинам, топчущим ее жизнь, что признание Джероса даже не удивило ее. Это знание сломало что-то внутри него, что, как он думал, уже никогда невозможно будет починить.

– Ты сделал это с ней.

Лицо Джероса потемнело, его страх угас, сменившись гневом.

– Все, что мы сделали, было для того, чтобы защитить вас обоих.

– Защитить? – глухой звук разорвал воздух, когда Джарен запрокинул голову и рассмеялся. – Ты защищал меня, когда я несколько месяцев хотел воткнуть кинжал себе в сердце? Ты защищал меня от позора, что убита не только моя айтанта, но и наследница престола? От позора, что я запятнал свой дом?

Джерос побледнел, но взмахнул рукой и прошипел:

– Потише, черт возьми.

Часть мозга Джарена кричала, предупреждая, чтобы он был осторожен, но он не мог повиноваться. Он не мог подавить бушующую внутри дикую ярость. Он был поглощен ей.

– Ты защищал ее, когда ее бросили в чужой стране? Когда они удерживали ее и калечили?

Взгляд Джероса метнулся через плечо, его лицо исказилось, на нем промелькнул ужас. Он не мог видеть ее уши, спрятанные под капюшоном, но он не был глуп. У магики был только один способ сойти за человека.

Эта мысль снова привела Джарена в ярость. Перед его глазами пронесся образ пятилетней Вэрали с веснушками и озорными серыми глазами, но кричащей в агонии. Она клялась, что не помнит этого, но это не избавило его от кошмара, в котором она звала его, истекая кровью на столе.

Джерос понизил голос почти до шепота, бездонное изнеможение сменило гнев:

– У нас не было выбора, Джарен. Ты бы пошел за ней, но ты тоже был ребенком.

– Мы спутники! – взревел он, схватив свой кинжал и внутренне обратившись к своей силе, ставшей кроваво-красной. Он мог убить его, черт возьми.

Ребристое лезвие вышло из ножен на дюйм, прежде чем ее рука обхватила его собственную, резко сжала и толкнула вниз.

– Джарен, – сказала Вэрали с явным предупреждением. Но именно неровный стук ее сердца вырвал его из этого безумия. Его ноздри раздулись, когда он втянул ее в себя, и он мотнул головой, заметив начавшую собираться вокруг них толпу.

– Черт, – выплюнул Джарен, выпуская кинжал, чтобы переплести свои пальцы с ее. Чем больше прояснялась его голова, тем больше он осознавал, что слышит бормотание, все больше магики останавливались, чтобы посмотреть, что происходит.

Им нужно было уйти сейчас, пока он не сделал что-то непоправимое и глупое, например вырвал сердце Джероса Барилиаса и подарил его своей айтанте в качестве подношения. В том, что его семья была хорошо известна, было много плюсов, но сейчас они были только во вред.

Он бросил еще один взгляд на Джероса, руки которого замерли над его собственными клинками, пока он рассматривал растущую толпу. Джарену очень не хотелось этого признавать, но эта тварь была права в одном: ему нужно было увести ее с глаз долой. Сейчас же.

Он вдохнул, наполнив легкие огнем и железом, и сжал пальцы Вэрали так сильно, что она втянула носом воздух. Если бы он мог подавлять непреодолимую ненависть к себе эти пятнадцать лет, он мог бы контролировать свой чертов характер достаточно хорошо, чтобы не убить публично человека, который его воспитал.

Сделав глубокий вдох, Джарен посмотрел на Вэрали, серебро ее глаз удерживало его в настоящем.

– Не грусти, звездочка. Нам нужно идти.

Она кивнула, но прежде чем она успела открыть рот, чтобы что-то сказать, другой голос опередил ее, заставив Джарена дернуться:

– Ты остановишься в своем обычном месте?

Он стиснул зубы, отказываясь отвечать. Джерос явно хотел умереть. Неужели он действительно думал, что узнает, куда они направляются? Но его молчание, должно быть, было исчерпывающим ответом, потому что боковым зрением Джарен увидел, как мужчина кивнул.

– Я встречусь с тобой завтра там, и мы поговорим. Будь осторожен.

Губы Джарена скривились, и он начал было поворачиваться назад, но Вэрали сильно дернула его за руку, застав врасплох и заставив наткнуться на нее.

Придя в себя, он бросил на нее взгляд, который предназначался скорее человеку позади, чем ей. Затем резко выдохнул, проглотив угрозу, которую собирался извергнуть, и ринулся сквозь толпу, позволяя своей ненависти давать ему силы двигаться вперед.

Она все еще не могла поверить, что находится здесь, на Басуре. Ее настоящий дом, где она могла свободно разгуливать, не прячась, не надевая маску своего альтер-эго и не притворяясь мальчиком по имени Вэриан.

Может быть, именно поэтому она так разозлилась, когда Джарен потребовал, чтобы она надела капюшон. Ее расстроила не игривость, с которой он это сделал, а то, что она ступила на землю, где, как ей казалось, она сможет дышать, а ее снова попросили задержать дыхание. Это было больно.

С корабля Окридал не так уж сильно отличался от любого другого города, который Вэра видела на Алероне. Только когда они причалили и она перегнулась через борт, девушка потеряла дар речи. Алеронцы одевались в тусклые, нейтральные тона, а суетящиеся, такие разные магики были одеты во множество цветов, которые она раньше видела только на королевской семье.

Вид заостренных кончиков их ушей – коричневых, золотистых оттенков и цвета слоновой кости, выглядывающих из-под разных причесок, заставил ее сердце замереть. Вдобавок ко всему огромное количество голосов говорило на языке, который она все еще пыталась понять, и это было нереально. Как сказка из детства.

Ей сразу же захотелось побродить по улицам и увидеть больше. Чтобы осмотреть все вокруг и понять, как взаимодействуют магики и чем их жизнь отличается от той, что она видела на рынках Материна и Срединного Пути. Несмотря на все истории, которые Джарен рассказывал ей во время их путешествия, она все еще слишком мало знала об их мире и задавала очень много вопросов.

До сих пор Вэра не осознавала, как мало знала о собственном наследии, и не могла не испытывать стыд. Девушка даже не знала, какие блюда были тут популярны, пили ли они эль, не говоря уже о том, молились ли они и какие праздники отмечали. Но теперь, когда она была здесь, ей хотелось знать все.

Однако замечать вокруг интересные детали становилось все труднее, ведь ее на большой скорости тащили по городу, как непослушного ребенка.

Джарен был силен, и ей приходилось подчиняться. Он несся по улицам, волоча ее за собой и осыпая проклятиями любого торговца, который осмеливался окликнуть их. Она была искренне удивлена, когда он, наконец, задержался у одной лавочки, чтобы купить им чистую одежду. Не то чтобы она жаловалась, но…

Даже это не прошло без приключений. Джарен торговался с пожилым торговцем и вел себя именно так, как того требовала его репутация придурка. Она настороженно смотрела на него, не зная, сколько у них осталось времени, прежде чем Джарен взорвется.

Вэра не винила его за гнев, но он был так велик, что ей самой было трудно понять, что она чувствовала по поводу всего, что только что произошло. Все, что она могла ощутить, было Джареном. Смесь его эмоций захлестнула ее, и девушка казалась себе мелкой рыбешкой в собственном теле, затерявшейся в море его ярости.

Она чувствовала злость, обиду, стыд, она была разбита, но ни одна из этих эмоций не была ее собственной. Это не было похоже ни на что когда-либо испытанное раньше.

Единственной эмоцией, которая, как Вэра знала наверняка, принадлежала ей, было замешательство. Она не смогла уловить всего, о чем они говорили, и того, что она поняла, было недостаточно.

Джерос Барилиас выглядел именно так, как описывал его Джарен. На дюйм или два ниже, у него была загорелая кожа, длинные темные волосы, стянутые на затылке, и подстриженная борода с проседью. Учитывая продолжительность жизни большинства магики, она догадывалась, что он был намного старше, чем казался.

Нос Джероса был немного великоват для его лица, а карие глаза цвета дуба буквально заискрились от счастья, когда он увидел Джарена. Яркого, мерцающего и полного такого облегчения, какое, по ее мнению, мог испытывать только любящий человек.

Он выглядел точь-в-точь как тот милый, заботливый мужчина, каким его описывал Джарен. Так почему же вся эта радость угасла в тот момент, когда он заметил ее? Он не вел себя как человек, который любил ее так сильно, как утверждал Джарен.

Все это было бессмыслицей, и у Вэры было очень много вопросов, на которые она хотела получить ответы, но она не могла поступить с Джареном так жестоко и начать их задавать. Один взгляд на него дал понять, что, если она попытается заговорить об этом сейчас, он сломается прямо у нее на глазах.

Она не знала, что сделать, чтобы помочь ему. И она не могла спросить, что он чувствует, прямо посреди улицы. Он был не очень разговорчив, даже наедине.

Джарен взял их новые пожитки и, взглянув на нее сверху вниз, снова схватил ее за руку. Все тот же горячий гнев, отражавшийся в его глазах, сокрушил ее. Он затемнял их, делая мутными и тусклыми, совсем не похожими на яркий, яростный зеленый цвет, который она так любила.

Направившись к ближайшему торговцу продуктами, Джарен быстро купил два пирога с мясом, вложил один ей в руку, и они снова двинулись в путь. Не сказав ей ни слова, он набросился на еду и потащил ее за угол, когда, наконец, им открылось их жилище.

К тому времени, как Джарен обо всем договорился и повел ее в их комнату, он практически дрожал от всего, что давило на него изнутри. Чувства бушевали в нем, подобно сильному шторму. Любая мелочь могла вывести его из себя, и Вэра всем своим существом знала, что тогда он уничтожит всех вокруг.

Она была ошеломлена, просто чувствуя отголоски того, что происходит у него внутри. Девушка даже представить себе не могла, как он справлялся с этой тяжестью.

Она вспомнила, какую боль испытала, узнав, что Элрик не говорил ей правду о том, кто она. Вспомнила, как сжалось ее сердце от осознания того, что он не доверял ей и не так уж переживал за нее, раз не открыл истину. Но это было гораздо более жестоко. Джарена предали худшим из возможных способов.

Он бросил их пожитки возле незажженного камина, казалось, даже не заметив или не обратив внимания на то, что их припасы рассыпались по полу, и рухнул в единственное кресло. Он тут же согнулся и начал дергать шнурки на своих ботинках.

Девушка медленно приблизилась к нему, словно он был пугливым животным. Вэрали не знала, хочет ли он, чтобы она была рядом. Было странно быть безвозвратно связанным с кем-то, но все еще не знать об этом человеке простых вещей, например, как он предпочитает размышлять или как расслабляется.

– Позволь мне, – тихо сказала она, опускаясь на колени у его ног.

Она положила свои руки на его огромные ладони, убрав их, когда он замер. Девушка сняла первый ботинок, не торопясь, пока анализировала их связь, искала зацепки. Гнев был его самой сильной эмоцией, необузданной и острой. Но прямо под ним было опустошение.

– Отыграйся.

Его глаза, наблюдающие за ее руками, вспыхнули.

– Что ты сказала?

Переключившись на другую его ногу, она повторила:

– Отыграйся на мне. Я чувствую, как внутри тебя все кипит, Джарен. Все плохо кончится, если это вырвется на свободу. Позволь мне помочь тебе.

Он подождал, пока Вэрали поставит второй ботинок рядом со стулом, и опустил ногу, склонившись над ней. Джарен был достаточно близко, его дыхание скользило по лицу девушки, по выбившимся локонам, но она не могла точно определить, о чем думает юноша, глядя на нее.

– И как мне это сделать, звездочка?

– Я подумала… – и тут она будто бы почувствовала удар, а он всего лишь смотрел на нее, стоящую на коленях между его ног. Ему это было нужно.

Что-то пронзило ее насквозь, отчаянно и грубо, овладевая ею, а затем смешиваясь с ее собственным возбуждением, и она не могла даже дышать оттого, насколько сильным было это общее чувство.

Вэра подалась вперед, положив руки ему на бедра, чтобы не упасть. Дрожь пробежала по ее спине, и она прерывисто выдохнула. Она имела в виду спарринг, возможно, пару ударов, которые бы подняли его уровень адреналина и высвободили часть его бессмысленной агрессии. Ей даже в голову не приходило, что секс тоже может помочь.

Потому что она попыталась бы взять меч и тренироваться, чтобы справиться с ситуацией, но это, очевидно, не означало, что и он такой же.

Воспоминания о той ночи в Срединном Пути промелькнули у нее в голове. Момент, когда она прикоснулась к нему. Выражение блаженного экстаза, появившееся на его лице, когда она гладила его, касалась изгиба его шеи, когда он запрокинул голову и выругался. То, как дернулось его горло, а руки сжались в кулаки, словно ему потребовались все силы, чтобы сдержаться.

Она вздрогнула, скользя руками выше, запоминая ощущение его мускулов под своими ладонями. Затем приподнялась, спрятав свои страхи в самый дальний уголок сознания, и провела губами по его неряшливому подбородку, улыбнувшись, когда он напрягся.

– Искупайся со мной, – прошептала Вэра, радуясь, что слова прозвучали тверже, чем она предполагала.

Но его ответ был незамедлительным и резким:

– Нет.

Она отстранилась, сбитая с толку. Девушка чувствовала, как сильно он хотел ее. Желание бродило по его телу уже несколько дней, тлело где-то под кожей, но теперь оно изливалось из него пьянящими струями, практически заглушая ее чувства.

Она наморщила лоб. Он сказал ей, что смысл эмоциональной связи между магики в том, чтобы они могли предугадывать потребности друг друга, и она думала, что так оно и есть. Но учитывая то, как он сердито смотрел на нее, Вэра, очевидно, не преуспела в этом – так же, как и в контроле своей силы.

То, что его физически влекло к ней, еще не означало, что он хотел ее прямо сейчас. Боги, какой же она была идиоткой.

Джарен надавил большим пальцем на ее подбородок, и она перестала кусать губы.

– Ты неправильно меня поняла.

Он не торопился, проводя тыльной стороной ладони по ее щеке, затем его пальцы скользнули вниз по шее, заставляя кожу покрыться мурашками. Молодой человек обхватил рукой ее шею, а потом схватил за косу и запрокинул ее голову назад. Другая его рука скользнула по горлу, сжимая его.

– Я не просто хочу тебя, Вэрали. Ты так сильно нужна мне, что мне больно, и эта боль пронзает меня, каждую клеточку моего тела. Я, черт возьми, даже не могу думать об этом.

Она обхватила его запястья, шепча, несмотря на ком, вставший в горле:

– Тогда позволь мне помочь тебе.

– Нет, – повторил он, сильнее дергая ее за волосы, пока слезы не защипали ей глаза. – Потому что сейчас я не в том настроении, чтобы быть нежным с тобой, звездочка.

– Я переживу.

Словно в знак согласия, жар затопил ее изнутри, и его глаза потемнели.

– Я сделаю тебе больно, – сказал он, сжимая ее горло сильнее, пока перед глазами девушки не заплясали темные пятна. – Я хочу причинить кому-нибудь боль.

Она облизала губы. Вэра не чувствовала того, как покраснела ее кожа и учащенно забилось сердце. Что-то глубоко внутри нее поднялось наверх, когда он произнес последние слова с этой скрытой угрозой, и все гудело от предвкушения.

– Я сказала, что переживу, Джарен. Я хочу этого.

Его тело дернулось к ней, почти против своей воли, но он тут же зарычал, закрыв глаза, и отпустил ее. Выругавшись, Джарен вскочил со стула, оставив между ними расстояние в несколько футов, и уставился на нее, все еще стоящую на коленях.

– Иди наслаждайся ванной, Вэрали, – рявкнул он. Его голос был хриплым, и девушка могла бы поклясться, что его руки дрожали, и он сжимал их в кулаки, чтобы скрыть этот тремор. Прежде чем она смогла сформулировать ответ, Джарен уже развернулся и практически пробежал к двери.

Вэра едва выпрямилась, когда он, уходя, захлопнул за собой дверь. Он ушел без ботинок. Он действительно предпочел стоять босиком на городской улице, чем находиться рядом с ней.

Она с трудом сглотнула и села на холодном полу. Она знала, что ему пришлось через многое пройти. Но как бы она ни старалась напоминать себе, что дело не в ней, девушка все равно не могла полностью избавиться от тупой боли, поселившейся в груди из-за его отказа.