Неукротимый ловелас

Глава 2

Когда аукцион завершился и дамы присоединились к своим холостякам, напряжение, казалось, покинуло зал. Пиппа чувствовала себя свободнее, чем когда-либо. Бремя наследства давило на нее всю ее прошлую жизнь. Она знала, что должна принимать правильные решения, когда станет взрослой. Ее мать не раз говорила ей, что она не должна спешить, не должна выходить замуж слишком молодой, как сделала она сама. И хотя она любила свою семью, чувствовала, что многое упустила в этой жизни.

– Еще вина? – спросил Диего, прерывая ход ее мыслей.

– Да, белого вина или шампанского. Я обожаю все, что шипит и пенится, – сказала Пиппа.

Теперь, когда она заполучила мужчину, по которому сохла все прошедшие два года, она вынуждена была признаться себе, что не знает, что с ним делать.

С Кинли и Пенни она вела спокойную и уединенную жизнь. И она чувствовала себя неловко наедине с мужчинами. И это было печально. Она собиралась изменить это сегодняшней ночью.

Диего взял два бокала с шампанским с подноса у проходящего мимо них официанта и протянул один бокал Пиппе.

– За шипучую и игристую ночь.

Она чокнулась с ним и сделала глоток шампанского. Ей нравилось, как оно пощипывало ее язык. Она закрыла глаза, чтобы насладиться этим ощущением, а когда снова открыла их, обнаружила, что Диего наблюдает за ней, и что-то в его взгляде заставило Пиппу забыть о ее обычной неловкости.

Оркестр играл популярные танцевальные мелодии, но Пиппа могла думать лишь об одном – она теперь свободна. После того, как она столько времени скрывалась, надеясь, что ее не найдут до того, как она сможет получить свое наследство, страх покинул ее. Она знала, что ее отец нанял частных детективов, чтобы разыскать ее. И она скрывала от всех свою фамилию. Даже от Кинли. А теперь все, что ей нужно было сделать, так это получить свое наследство, и тогда… тогда начнется новая жизнь.

– Итак, ты танцуешь? – спросил Диего.

– Да, но по большей части с Пенни. И эта проказница все время прыгает и принимает немыслимые позы. Я уверена, что ты не захочешь увидеть, как я проделываю это.

– Я бы не возражал, но только не здесь, – сказал Диего и подмигнул ей. – Мой племянник большой любитель лежать на полу и переворачиваться с боку на бок под музыку.

– Пенни тоже так делает. Очевидно, так поступают все дети.

– Я не помню, делал ли я это в детстве, но надеюсь, что у меня со вкусом было получше. Хочешь попробовать? Посмотрим, сможешь ли ты сдержать желание прыгать и принимать разные позы?

Она улыбнулась и кивнула.

– С этой минуты я собираюсь быть молодой и дикой Пиппой.

– Я не возражаю, – сказал Диего.

Он взял ее за руку и повел на танцевальную площадку.

Она ожидала, что он отпустит ее руку, но он этого не сделал. Они медленно покачивались под музыку. Она вспомнила, как танцевала так много лет назад, на балу в школе, перед тем, как умерла ее мама и вся ее жизнь переменилась.

После смерти мамы совет директоров «Дома Гамильтонов» уведомил ее отца, что он больше не официальный партнер фирмы и имеет право лишь участвовать в голосованиях за Пиппу, пока она не достигнет двадцати пяти лет. После этого ее отношения с отцом резко изменились. Когда ей исполнилось восемнадцать, он стал одержим идеей выдать ее замуж за дальнего родственника, своего протеже.

Неожиданно слезы навернулись на ее глаза. Она тряхнула головой, прогоняя грустные мысли.

И в этот момент оркестр замолчал.

– Многие просят нас сыграть песню «Побереги свою лошадь», – объявил диджей, – и сейчас, полагаю, настало время для нее. Итак, леди, хватайте своих ковбоев и наслаждайтесь.

Пиппа хорошо знала эту песню, она была одной из ее самых любимых. Но до сегодняшнего вечера у нее не было своего ковбоя. А теперь он у нее был. Она взяла его за руку. Вокруг них пары смеялись, обнимались и целовались. Но Диего лишь улыбался и смотрел ей в глаза. А в конце песни притянул ее к себе, наклонил голову и поцеловал.

Диего и Пиппа оставались на танцплощадке еще три часа. Некоторые парочки куда-то исчезали, а потом появлялись с таким видом, словно прекрасно провели время. Но Диего оставался в зале. Пиппа все время была рядом с ним, но не упоминала поцелуя, которым они обменялись ранее. Диего понимал, что это был аукцион холостяков и все было просто игрой, но, когда он держал Пиппу за руку и кружил ее в танце, ему хотелось быть ее ковбоем по-настоящему.

– Я не хочу, чтобы эта ночь кончалась, – сказала Пиппа, когда диджей объявил последний танец.

– Она не обязательно должна кончиться сейчас, – откликнулся Диего. – Подожди меня здесь.

Он пошел к бару и принес бутылку шампанского и два пластиковых стаканчика. Потом повел Пиппу во дворик, выходящий на поле для гольфа.

– Из всего, что мне нравится в Техасе, я больше всего люблю это бескрайнее небо. – Пиппа положила руки на перила и подняла глаза к небу, усыпанному звездами.

– Я тоже, – признался Диего. – А откуда ты родом? Я хочу сказать, что ты явно англичанка.

– Догадался? – со смешком спросила она, повернувшись к нему.

– Да, я очень догадлив, – подтвердил он, наливая шампанское в стаканчик и протягивая его ей.

Потом он налил шампанского себе.

– Я родилась в Хэмпшире, но по большей части мы жили в Лондоне, за исключением того времени, когда я училась в частной школе, – сказала Пиппа.

– Должен признать, что понятия не имею, где находится Хэмпшир.

– Это не важно. Я тоже понятия не имела, где находится Коулз-Хилл, пока не приехала сюда с Кинли.

– А почему ты приехала сюда с ней? Здесь довольно скучная жизнь.

– Моя работа няни была очень важна для меня. Когда Пенни родилась, я пообещала Кинли, что останусь с ней столько, сколько они будут нуждаться во мне.

– Ты присутствовала при рождении Пенни? – спросил Диего.

– Да. Мы ехали в автобусе из Лас-Вегаса, когда у Кинли начались схватки. И я была рядом с ней, когда ее повезли в больницу, потому что она была испугана и нуждалась в поддержке. Мне кажется, в тот момент нам обеим нужна была поддержка. И с тех пор мы с ней дружим. А что ты? Кто твои близкие друзья?

Он сделал глоток шампанского.

– Честно говоря, это мои братья. Ближе всех мне, наверное, Маурисио, который на несколько минут моложе своего близнеца Алехандро. Иниго на пять лет моложе меня и больше близок с Бьянкой, моей сестрой.

Почему он рассказывал ей об этом? Он знал почему. Он не хотел сделать ничего такого, что заставило бы ее сбежать от него. Даже несмотря на то, что она выбрала его сегодня, он помнил, что при их прежних встречах стоило ему проявить любопытство, как она замыкалась в себе. И он не хотел, чтобы это случилось снова.

Не сейчас.

Не до того момента, когда он узнает все секреты, которые скрывают ее серые глаза. Она всегда казалась такой спокойной и хладнокровной, но сегодня в ее глазах пылали огонь и страсть, и он был намерен узнать причину этого.

– У тебя такая большая семья… как у Карузерсов. Это так принято в Техасе?

Диего рассмеялся.

– Говорят, что у нас все большое. И семьи в Коулз-Хилл, безусловно, большие.

– Похоже на то, – сказала она. – Мне нравится этот район Техаса. Такой красивый, с покрытыми густой зеленью холмами. Это напоминает мне загородные дома в Англии.

– Загородные дома?

Она пожала плечами.

– Знаешь, такие огромные георгианские поместья, которые передавались от родителей детям в течение многих поколений.

– Тогда почему ты живешь в Техасе, а не со своей семьей? – спросил он. – Похоже, она очень важна для тебя.

– И да, и нет, – ответила Пиппа. – Это шампанское очень неплохое.

Он понял, что она нарочно меняет тему разговора, и ему не хотелось позволить ей сделать это. Светила полная луна, и она купила его на эту ночь, и это означало, что ему нечего терять.

– Оно действительно хорошее. Но как насчет твоей семьи? Тебе не обязательно рассказывать мне об этом, но я хочу знать о тебе все, Пиппа… А я даже не знаю твоей фамилии.

– А тебе это нужно? – спросила она.

– Если я собираюсь снова поцеловать тебя, полагаю, мне следует это знать. Это будет только справедливо. Ты же знаешь мою фамилию.

Она не хотела, чтобы он знал ее фамилию. И это было глупо. Она уже связалась со своими кузенами и с советом директоров, чтобы поставить их в известность, что она жива и готова занять свое место в правлении. Но, стоя сейчас рядом с Диего, она не хотела открываться ему. Потому что, если бы он узнал, что она наследница ювелирного дома Гамильтонов, это изменило бы их отношения.

Он думает, что она просто няня…

– Неужели тебе так трудно довериться мне? – спросил Диего.

– Да. Я так долго скрывала, кто я такая, что я… Прости. Дело не в тебе, а во мне.

– Но почему ты скрываешь свое имя?

– Мой отец имел свои представления о моем будущем, а я хочу сама выбирать свой путь.

– Это справедливо, – сказал Диего. – Так ты в бегах?

– Да.

Он подошел к ней и тоже оперся о перила.

– Тогда будь просто Пиппой на сегодняшнюю ночь. Обещаю, что тебе не нужно бояться меня.

Она рассеянно положила руку ему на бедро и слегка сжала его.

– Я знаю.

Но электрический разряд, который прокатился по ее руке, заставил ее испугаться, что она теряет голову. Она хотела Диего. Это не было для нее сюрпризом. Именно по этой причине она всегда старалась избегать его. Одно дело – провести в его обществе одну ночь, и совсем другое – завязать с ним серьезные отношения, зная, что ей скоро придется уехать.

Она застонала.

Диего повернул голову и посмотрел на нее. И в его темно-карих глазах она увидела страстное желание. Он приподнял одну бровь, и она почувствовала на щеке его горячее дыхание. От него пахло дорогим одеколоном и свежестью. Пиппа закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Его запах кружил ей голову. И на сегодняшнюю ночь он принадлежал ей.

Говоря о себе и о своем прошлом, она сделала ошибку. Ей следует держать язык за зубами.

Она открыла глаза и увидела, что он все еще смотрит на нее.

Не говоря ни слова, она подняла руку и легко коснулась его подбородка. Кончиками пальцев она погладила его начавшую пробиваться щетину, и это было приятным ощущением. У него перехватило дыхание, и зрачки его глаз расширились.

Он протянул руку и в ответ коснулся ее лица, отчего мурашки побежали по ее шее и рукам. Она напряглась и почувствовала горячую пульсацию между ног.

Она хотела его.

Ее губы приоткрылись, и он положил ладонь ей на щеку, поглаживая большим пальцем ее нижнюю губу. По ее телу пробежала горячая волна, а сердце бешено заколотилось в груди.

Она в свою очередь повторила его жест. Его губы казались твердыми, но, прикоснувшись к ним, она почувствовала, какими мягкими на ощупь они были. И его дыхание было легким и теплым. Он уже дважды целовал ее в этот вечер, но оба раза эти поцелуи были сдержанными, потому что вокруг них были люди. А сейчас только луна и звезды были свидетелями их близости.

Пиппа была рада, что его не смутили ее уклончивые ответы на его вопросы. Он хотел ее. Только ее.

Пиппу.

Чтобы видеть в ней женщину, которая привлекала его, ему не нужны были деньги Гамильтонов и их связи. И такое случилось с ней впервые.

Он склонился над ней, и она обхватила ладонями его лицо. Ей страстно хотелось на этот раз самой поцеловать его. В некотором смысле, целуя Диего, она вновь обретала свою женственность.

Сейчас она не была няней, или беглянкой, или наследницей состояния Гамильтонов. Она была просто Пиппой.

– Диего, – прошептала она, и их губы соприкоснулись.

Он положил руку ей на затылок, большим пальцем поглаживая чувствительное местечко у нее за ухом. Она закрыла глаза и, приоткрыв губы, скользнула языком внутрь его рта. Один страстный поцелуй этого ковбоя волшебной техасской ночью полностью удовлетворит ее.

«Нет! О господи, нет!» – подумала она.

Она углубила поцелуй, и ее груди прижались к его груди. Но ей хотелось большего, гораздо большего.

Его язык соприкоснулся с ее языком, и она услышала, как Диего застонал. Дрожь пробежала по ее телу, и Пиппа чуть не упала. Она схватилась за перила, прерывая поцелуй. Подняв руку к губам, она отстранилась от него.

Их глаза встретились.

– Я хочу отвезти тебя к себе домой.