Неуловимые тени

8

Стемнело. Косые капли дождя монотонно барабанили по черной «хонде». Небольшую площадь с потрескавшимся асфальтом освещали лишь два фонаря, напоминавшие уставших часовых у входа в административное здание.

Зам главы города Мальков вышел из дверей около восьми. В его портфеле лежала взятка за решение вопроса без проволочек. Размашистая подпись под документом – и плотный конверт с купюрами перекочевал из рук предпринимателя в портфель чиновника. Все так обыденно, что даже не радует.

Подняв воротник куртки, Мальков переступил через лужу и плюхнулся за руль новенькой «хонды». В машине было холодно и сыро. Заурчал двигатель, шум теплого воздуха несколько минут боролся с липкой влагой, выдавливая ее к краю лобового стекла.

Легковушка тронулась в путь. Проезжая мимо храма, Мальков перекрестился, благодаря Всевышнего за еще один удачный день. На Рождество он непременно передаст скромное пожертвование батюшке – без лишнего пафоса, лишь пару строк просочится в районную газету. Он бы жертвовал больше, но видит бог, самому на жизнь еле хватает.

Мальков, сбавив скорость, проехал мимо недавно построенного трехэтажного дома с эркерами за кованной оградой. В доме всего двенадцать квартир, только для своих, и в одной из них будет жить он. Ремонт квартиры почти закончен, но сколько же денег уйдет на обстановку, чтобы не отстать от соседей.

А пока он жил в районе разорившейся текстильной фабрики, где его новая иномарка, как бельмо на глазу у спившихся неудачников. Хорошо, что у него есть гараж, а то бы из вредности, что-нибудь стащили или поцарапали.

Нудный дождь не прекращался. Закрывая двери гаража, Мальков пожалел, что не захватил зонт. До дома минут семь, куртка прикрывает только грудь – голова и брюки промокнут. Краем глаза он заметил приближающуюся фигуру под зонтом – позавидовал. А не купить ли ему зонт? Небось, забулдыга обрадуется двум-трем сотням.

Он окликнул прохожего, предложив выгодную сделку. Тот промолчал, Мальков истолковал нерешительность по-своему – чертов крохобор – и показал пятьсот рублей. Ему протянули зонт. Мальков укрылся от холодного дождя и в первое мгновение почувствовал такой прилив счастья, что даже зажмурился.

В этот момент его в шею ужалила оса. Так ему показалось. Но какая оса поздней осенью, да еще в дождь?

Мальков дернулся, увидел шприц-пистолет в руке незнакомца, однако вспышка паники тут же сменилась туманом слабости. Под ноги упал портфель, пятисотку сдуло в лужу к соседнему гаражу, чиновник бы и сам шлепнулся, если бы его не подхватили цепкие руки.

Кулик умолк, его бледное лицо выглядело отрешенным. Петелина не удержалась от похвалы:

– Борис Евгеньевич, я потрясена. Таких деталей нет в деле. Ты рассказываешь так, словно сам это видел.

– Я и сейчас вижу, – загадочно ответил полковник.

Они сидели в простом кафе около окна. Кулику принесли заказанный им омлет с помидорами. Он молча съел его, отодвинул тарелку и обхватил чашку с горячим кофе двумя ладонями, словно у него мерзли руки. Его взгляд вновь устремился за окно.

Он продолжил рассказ о шестом убийстве:

– Портфель у гаража Малькова в тот же вечер обнаружил сосед, сообщил его жене, та позвонила в полицию. Купюру в пятьсот рублей при тщательном осмотре нашли оперативники.

– А зонт?

– Свой зонт Живорез забрал с собой.

– Он следил за Мальковым от площади?

– Рискованно. Я бы на его месте ждал у гаража. Маршрут известен, а место там темное.

– Вы упомянули шприц-пистолет.

– Я предположил. Им может пользоваться любой человек без специальной медицинской подготовки. Удобная штука, ткнул, нажал спуск и готово.

– Но у гаража его не нашли. Кровь, следы расправы на месте тоже не найдены?

– Очевидно, Живорез пользуется машиной. Погрузил Малькова к себе, подобрал зонт и укатил в более тихое место.

– Следы протектора?

– Там гаражи, и шел дождь.

– Малькова потом обнаружили в соседнем райцентре, на скамейке у городской администрации, – припомнила материалы дела Петелина.

– Мертвым, с перерезанной шеей, без кисти правой руки. Убийца подбросил тело на видное место в назидание другим чиновникам.

– А кисть он забирает в качестве трофея?

– Была такая версия. Но когда я начал заниматься этим делом, то сразу предположил, что убийства совершает сексуальный маньяк. Он получает удовлетворение особым способом. Догадываешься каким?

– С трудом представляю, – поморщилась Елена.

– В мире извращений границ не существует, – оживился Кулик, развернулся к Петелиной и стал объяснять, жестикулируя здоровой рукой: – Включи воображение. Мальков в машине, ему дают нашатырь, он приходит в себя. Он связан, с кляпом во рту, чтобы не кричал, и лишь одна рука его свободна. Тело его не слушается, он напичкан обезболивающим, однако находится в сознании. Это и требуется Живорезу. Маньяку нужно видеть реакцию глаз живого человека. Живого! Он расстегивает брюки, вкладывает в ладонь пленника свой пенис и в момент оргазма перерезает жертве артерию. Кровь и сперма изливаются одновременно. Убийца достигает пика наслаждения.

– Мерзкая картина. – Елена отодвинула блюдце с надкусанной булочкой. Есть после услышанного она не могла. – Тогда на руке жертвы должны быть следы…

– Вот именно! Живорез псих, но не дурак! Он отрезает кисть, чтобы не оставить нам образец своего ДНК. Я уже работал во Владимире, когда поступил сигнал об убийстве Малькова. Появился шанс организовать поиски по горячим следам, и я приказал взять служебную собаку.

– Интересно.

Кулик разочарованно махнул рукой:

– Со служебными собаками беда – теперь их натаскивают только на обнаружение взрывчатки и наркотиков.

– А ты хотел найти отрезанную руку?

– Разумеется. Пришлось использовать природные инстинкты пса – взять кусок аналогичного мяса в качестве образца и…

– Аналогичного? Я правильно понимаю? – ужаснулась Елена.

– Приказал срезать кожу с культи мертвого Малькова.

– Кошмар.

– Не вороти нос, Петля, ты не курсистка. Главное – моя идея сработала!

Кулик раззадорился, повествуя о своем успехе:

– Где лучше всего спрятать подсолнух? На поле среди других подсолнухов. Если Живорезу кисть не нужна в качестве сувенира, то он ее выбрасывает. Куда? Просто на обочину – рискованно. Рано или поздно кто-нибудь найдет человеческую руку. А вот если ее спрятать в мусорный контейнер, который вывозят на свалку и закатывают бульдозером, там улику похоронят навсегда.

Елена представила, если бы ей пришлось приказать оперативникам копаться ночью в мусорных контейнерах в поисках расчлененки, что бы она услышала в ответ. Нет, для таких приказов надо быть в звании полковника, не меньше.

Кулик подтвердил ее мнение:

– Мы проверили два десятка контейнеров вдоль дорог, по которым предположительно мог проехать Живорез. Как меня все проклинали! И все-таки мы нашли кисть! Умный пес помог. Первый раз за шесть эпизодов была найдена важнейшая улика. И самое главное, как я и предполагал, на отрезанной ладони эксперты обнаружили следы спермы.

Петелина удивилась:

– Я не помню, чтобы в деле…

– Плохо читала, да там и не все копии. Полное дело у меня. – Кулик гордо похлопал по портфелю. – Поэтому твоя версия с женщиной маньяком исключена. Это дело рук мужчины.

– Я, как женщина, только рада. Что дало сравнение ДНК?

– К сожалению, пока ничего, – не скрыл досаду Кулик. – Я же говорю, мы имеем дело с обычным человеком, который еще не попадал в поле зрения полиции. Где-то рядом ходит неприметная личность со звериным нутром. Но подождем, еще один-два случая, и я его…

Кулик сжал здоровый кулак и погрозил неведомому противнику. Правда, тут же осекся, заметив перекосившееся лицо Елены. Он опустил взгляд и стал пить кофе, как ни в чем не бывало. А Петелина вдруг поняла, что полковнику только на руку, если серия убийств продолжится. Чем больше кровавых случаев, тем выше вероятность поймать маньяка. И тем больше почета и славы будущему победителю.

А как же угрызения совести? Может, поэтому в словах полковника не проскользнуло ни капли сочувствия с убитому чиновнику.

– Борис Евгеньевич, вы упомянули, что Мальков взяточник.

– У него в портфеле нашли конверт с деньгами и выяснили, что это взятка.

– Остальные жертвы тоже замешаны в грязных делишках?

– Допускаю, что так. Но их никто не грабил.

– А фотография Высоцкого при Малькове была?

– Как и у всех предыдущих жертв. Высоцкий в роли борца с преступностью капитана Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя». Фирменный знак, как особое издевательство над правоохранительными органами.

Путь к отелю пролегал через центр Владимира. Петелина с интересом поглядывала на величественные стены и золотые купола древних соборов. Полковник смотрел выше на хмурое небо.

– Тучи собираются, будет дождь. Такая погода – то, что надо для нашего маньяка, – произнес он с азартом любителя рыбной ловли.

– Почему?

– Потому.

– Это тот самый внешний фактор, который является спусковым крючком для маньяка? – припомнила Елена теоретические рассуждения Кулика.

– Почти уверен. Все убийства совершены во время дождя. Долгого, беспросветного, унылого.

– У чувствительных людей в это время ухудшается самочувствие, они пьют лекарства.

– А наш маньяк, чтобы избавиться от страданий, выходит на охоту.

В отеле о приезде еще одного сотрудника из Москвы уже знали. Петелиной выдали ключи от забронированного номера на четвертом этаже.

– А я на первом. Специально попросил, – сообщил Кулик.

– Не любите высоты? – Петелина с детства боялась высоты и подозревала в этом естественном страхе других.

– Чтобы не терять времени в случае экстренного вызова, – отрезал полковник.

Он извлек из портфеля толстую папку и вручил Петелиной.

– Сегодня ты свободна. Отдохни, изучи дело, вот тебе еще материалы. Завтра утром встречаемся в областном УВД, там у нас штаб.

Елена поднялась в номер, опустила сумку при входе, прошла к окну и приоткрыла раму. Свежий предгрозовой воздух дохнул ей в лицо. Небо стремительно темнело, а маковки куполов еще источали золотое сияние, словно накопили тепло и пытались удержать.

Она присела на край широкой кровати и, раскинув руки, упала на спину. После нескольких часов за рулем лежать было особенно приятно.

Вспышка молнии прорезала небосвод и отдалась дрожью в стеклах. На мгновение в полутемной комнате стало светло. Елена заметила на коричневом покрывале лист белой бумаги. Памятка для постояльцев, решила она.

Пальцы подхватили бумагу и поднесли к лицу. Текст оказался необычно коротким. Она успела прочесть его в момент следующей вспышки молнии.

«Вали отсюда, сука, а то пожалеешь!»