Невероятные приключения Конана-варвара

Конан и клад пиратов

– Проклятье! Клянусь кишками Эрлиха, этот засранец у меня до конца плавания не вылезет из камбуза! – искры из глаз всё ещё сыпались, и Конан с раздражением ощущал, как огромная шишка на лбу быстро вспухает. Нет, не то, чтобы она причиняла ему сильную боль – на это ему было, как всегда, плевать – просто казалось глупым получать раны и увечья не в доброй весёлой драке, или честном бою…

Капитану, да и просто опытному морскому волку, каким, без сомнения, являлся варвар, неприлично получать шишки от собственного судна. Это выглядело даже как-то унизительно.

Поэтому вполне понятное раздражение на идиота-рулевого, вдруг ни с того ни с сего заложившего среди ночи столь крутой вираж, что «Вестрел» чуть не обмакнул концы рей в воды южной части Западного моря, вылилось в весьма нелестные высказывания в адрес виновного, в просторечьи именуемые крепкими ругательствами. Которыми так гордятся – и не без оснований! – моряки вообще, и корсары в особенности. А уж про богатый лексикон киммерийца, пополненный в десятках стран и сотнях городов, и говорить не приходится. Грозный монолог, раздававшийся из его каюты не меньше минуты, слушали все дельфины и медузы в радиусе не меньше трёх миль.

Убедившись наконец, что отделался лишь шишкой, Конан поднялся с пола капитанской каюты, и подошёл к ларю, где хранились Самые Нужные Вещи.

Ну, может, и не совсем нужные, но такие, что так или иначе накапливаются со временем у любого человека: эти дороги как память о приятных мгновениях, эти – могут пригодиться… ну, когда-нибудь в будущем, а эти… Просто лень выбросить. Конечно, такая ситуация со старыми вещами характерна только для… пиратов. Ведь правда?..

Впрочем, вернёмся к киммерийцу. Он уверенной рукой схватил то, что сейчас считал просто жизненно необходимым – объёмистый бурдюк доброго вина!

Прохладный янтарный сок прославленных виноградников Коринфии если и не снял полностью боли и раздражения, то хотя бы помог утолить мучившую спросонья жажду.

Наконец, бросив сильно полегчавший бурдюк обратно, Конан шагнул за порог своей каюты. Располагалась она, естественно, на самой корме, и выходила прямо на главную палубу.

Киммериец проникся должной решимостью достойно наказать виновного в этом непонятном дурацком происшествии.

Однако снаружи его ждал ещё один неприятный сюрприз.

Нет, не в смысле испортившейся до лютого шторма погоды, или судна конкурентов (а их у удачливой команды авантюристов всегда хватает!), или опасной близости единственной оправдавшей хоть как-то действия рулевого причины – предательских рифов и скал.

Ничего такого не наблюдалось. Почти полная луна на многие мили освещала совершенно пустую и мирную водную гладь. Серо-зелёные бурунчики небольших волн игриво разбегались от форштевня корабля. Ровный и довольно крепкий ветер – явление приятное и редкое в этих коварных широтах, где зачастую нервы моряков испытывает мёртвый штиль, иногда без всякого предупреждения сменяющийся свирепыми штормами – подгонял «Вестрел» во всей красе полной парусности к намеченной Конаном цели.

Впрочем, если судить по звёздам, чёртов вахтенный не совсем точно придерживается указанного ему курса. Значит, тем хуже для него – заслуженного наказания не избежать!

Поднявшись на крышу своей каюты, где и располагался, собственно, капитанский мостик, и штурвал, Конан обнаружил там полное отсутствие кого бы то ни было.

Массивное рулевое колесо шести футов диаметром свободно крутило своими отполированными крепкими просолёнными руками моряков рукоятками то в одну, то в другую сторону, а «Вестрел», славящийся отличными мореходными качествами, чутко реагируя на малейшие отклонения румпеля, бодро, и, как показалось киммерийцу, даже как-то весело, рыскал то вправо, то влево. Глаза капитана этого «весёлого» хулигана, при виде столь вопиющего на море безобразия, сильно расширились, а рёв мог бы разбудить и мёртвого, хотя он обращался только к своему помощнику:

– Велтран!!!

Первый помощник, он же и боцман, и суперкарго, и т.д., не замедлил появиться на сцене, выскочив, словно чёртик из коробочки, из люка на юте, где квартировал экипаж:

– Да, капитан, я здесь!

– Я рад, что ты здесь. Я просто счастлив, что ты здесь! А теперь я хочу услышать внятное и простое объяснение, почему чёртов вахтенный НЕ здесь! – прорычал не на шутку разъярённый Конан, передавая штурвал в руки поспешно вскарабкавшегося к нему по крутому трапу толстячка.

– Ума не приложу, Конан! В кубрике его тоже нет. Впрочем, я мог и ошибиться впотьмах.

Там сейчас такое!.. У половины ребят попадали гамаки от рывка, и всё барахло тоже, и на полу настоящая каша! И, конечно, шум стоит страшный!

Конан не мог удержаться от улыбки, представив неразбериху, царившую сейчас в большом, но низковатом отсеке команды. Да уж, они молчать не будут! Лишь бы обошлось без серьёзных травм. Впрочем, падать в низком кубрике невысоко.

– Все там живы? – он внимательно осматривал море в кильватерной струе.

– Да живы-то все… Но пара-тройка расквашенных носов и сломанных рук и рёбер точно есть! Сейчас выстрою всех на палубе для осмотра и лечения, и хорошего разноса мерзавца Ингеза – это была его вахта!

– Хм… Мне нравится ход твоей мысли, помощник. Эй, Рнего, иди сюда! Встань пока к штурвалу. Держи на Корейн, – Конан показал на стоявшую уже низко над горизонтом зеленоватую звезду щупловатому, но обладавшему поистине соколиным зрением проворному зингарцу, следом за которым из люка постепенно выбирались, потирая ушибы и ссадины, и бережно прижимавшие к животу поломанные, похоже, руки, корсары.

Все они были в той или иной степени потрёпаны, помяты, и, разумеется, злы.

Как это водится среди пиратов, отчаянных буянов и храбрых вояк, своих чувств и мыслей они не скрывали, и на голову (и не только) злополучного немедийца было обрушено множество проклятий и призвано разнообразнейших способов кары. Досталось и предкам вахтенного, и даже возможным потомкам.

Конан и Велтран провели быстрый осмотр нанесённому ущербу.

Ерунда. Действительно, пара дюжин синяков и шишек, три расквашенных носа, и одна вывихнутая и одна сломанная рука. Вывих Конан вправил пострадавшему сам, переломом поручил заняться Эльдорну, старейшему и опытнейшему ветерану команды, совмещавшему успешно обязанности обычные – по нанесению ран и увечий врагам, с противоположными в отношении своих – то есть, судового лекаря.

Остальные сорок три человека были отправлены обыскивать трюмы и вообще, всё, что можно обыскать на корабле, с приказом «достать этого мерзавца» хоть из-под земли!

Но в данном случае казалось разумней сказать – из-под воды…

Поиски не увенчались успехом.

Злополучный немедиец как в воду канул. Через пятнадцать минут, когда судно было тщательно обыскано от клотика до киля, и от бушприта до румпеля, пришлось признать очевидное: что он именно это и сделал. Странно.

Впрочем, чего не бывает в океане.

Разочарованный и раздосадованный глупой потерей верного товарища, киммериец приказал помощнику назначить нового вахтенного, и отправил всех досыпать – до подъёма ещё оставалось часа три.

Сам же он удалился в свою каюту, недоумевая, как такой опытный и прожжённый моряк, как Ингез, мог вот так запросто «упасть за борт».

К сожалению, приходилось признать бессмысленность попыток вернуться и попытаться спасти упавшего – ведь неизвестно, когда это случилось, и сколько миль и в каком направлении после этого прошло неуправляемое судно. К тому же знаменитые своей кровожадностью акулы Западного моря делали судьбу попавшего в эти воды заранее предрешённой, и не слишком счастливой… Будем надеяться, что несчастный страдал не слишком долго.

Запалив масляный светильник, Конан придвинул табурет к огромному столу, и принялся вновь изучать морские карты, разложенные на нём.

Конечно, вот этим двум доверять особо не стоит. Но вот эта вполне надёжна. И хоть сам он раньше в этих водах не плавал, опыту и верной руке мудреца Эпунисса доверял вполне – старый картограф-энциклопедист составлял свои Кодексы только на основе проверенных и перепроверенных рассказов и чертежей очевидцев, годами расспрашивая лучших моряков и капитанов. Недаром же даже коронованные особы заказывали ему карты – как для мирных, так и для не совсем мирных целей.

Само-собой, и Конану она обошлась недёшево. Но он не жалел денег за истину.

Вот, например, остров Проклятых Душ, где они вчера запаслись пресной водой. Хотя никто из его команды тут никогда не бывал, располагался он точно на том самом месте, где и нарисован, с пометкой «ненаселен». Отлично… было бы – если б не маленькая пометочка: «проклят, по возможности избегать высадки (?)».

Впрочем, вода оказалась отличной, и никто им не встретился…

Ладно. По его расчётам выходило, что при попутном ветре, если он удержится, они будут на месте дней через шесть-семь. А там останется только затаиться и ждать. Ждать, когда караван с торговыми судами, или отдельный смелый и ничего плохого не подозревающий купеческий корабль с ароматными благовониями, ценнейшей древесиной и потрясающими драгоценными камнями полулегендарного Пунта и Зулу, сам придёт прямо в руки отчаянной команды Конана…

И никто им тогда не поможет!

От приятных мечтаний варвара оторвал несколько прозаичный стук в грубую толстую дверь.

Уже зная, кто это может быть, Конан буркнул:

– Входи, ты же знаешь, что открыто!

Велтран бочком вплыл в низковатую, но просторную капитанскую каюту. Он явно мялся и чувствовал себя не в своей тарелке. Значит, предстоит тяжёлый конфиденциальный разговор. Хорошо, послушаем. Ну, начинай, старый лис.

Чтобы облегчить помощнику задачу, Конан бросил на стол бурдюк, и достав ещё одну кружку, могучей рукой припечатал усатого хитреца к табурету. Тот не заставил себя долго упрашивать, и быстро налил и выпил – за здоровье Конана, конечно! – с явным наслаждением.

– Э-эх, спасибо! Да, этого мне и не хватало! Капитан… Можно с тобой поговорить?

– Валяй, Велтран. Ты же знаешь – я ценю тебя и как помощника, и как друга… И советы твои ценю. Я ждал тебя. Ну, выкладывай, что там у нас стряслось?

– Э-э… Спасибо, Конан. Так вот. Ребята немного разнервничались из-за этого странного исчезновения. Кое-кто думает, что это может быть местью Духов этого, ну… острова… Проклятых Душ! Говорят, они всегда взимают кровавую дань с рискнувших зайти к ним кораблей… Ведь в легендах об этом острове…

– Э, перестань, прошу тебя! – перебил Велтрана рассерженный Конан, – Ну, ладно, когда старый мошенник Эльдорн травит ребятам свои бородатые байки про Духов островов и морского Дракона – но ты! От тебя, такого ушлого и практичного – не ожидал!

– Но ведь даже ты не станешь отрицать очевидного, капитан: такого у нас никогда прежде не бывало! Чтобы при слабом ветре, ясном небе, и в абсолютно пустом океане – кто-то сам по себе выпал за борт… – Велтран выразительно покачал головой.

– Ну и что? Да мало ли… Он мог уснуть. Мог размечтаться, мог, наконец, захотеть умыться, напиться, или… наоборот! Вот именно. Свесился за борт чуть дальше обычного, а тут – качнуло – ну и…

В любом случае не вижу причин приплетать сюда каких-то дурацких мстящих духов и их проделки! Да и от острова мы уже отошли миль на сто…

– Но ты же сам отлично знаешь, капитан – что-то с этим районом Западного океана не в порядке! Не просто же так здесь до сих пор почти никто не плавает! Мы – мы первые рискнули поохотиться здесь чуть ли не за пятьдесят лет. Или ты считаешь, что остальные береговые братья глупее нас, и не догадывались, что здесь можно неплохо поохотиться и наживиться?!

– И – что? Ты хочешь мне доказать, что их удерживали твои глупые легенды о мстящих духах и кровожадных морских чудовищах? – Конан нахмурил густые брови.

– Ну… В общем, да! И это не только легенды. О чудовищах – не знаю, а вот о Духах – это…

– Довольно, Велтран! – Конан разозлился уже всерьёз, – Сейчас ты скажешь, пожалуй, что это – правда! Не зли меня дурацкими байками и детскими сказками! Они хороши только в таверне, после десяти-пятнадцати кружек доброго вина! Конечно, моряки – народ суеверный… Но не до такой же степени! Ты сам видел остров. И все видели. И что, много ты заметил духов, а? Вот то-то! Там нет даже коз или оленей. А людей – тем более! А Духи не возникают, пока люди их не придумают! Ха-ха-ха! – киммериец как никто другой знал цену людским суевериям, – Ну, что там у тебя ещё?

– Больше ничего, Конан. – по глазам помощника, вдруг как бы угасшим и погрустневшим, Конан понял, что тот расстроен, но не придал этому значения. Сам он во все эти глупые и таинственные истории и побасёнки о далёких заколдованных и проклятых островах и морях не верил.

Горький опыт научил его тому, что лишь в одном-двух случаях из ста легенды о сокровищах, или призраках-духах имеют под собой хоть какую-то реальную основу, да и то, настолько далёкую от того, что рассказывают любители приврать, или приукрасить свои, или чужие подвиги… Да и самому ему пришлось убить несколько – нет, конечно, не духов! – а гнусных злобных тварей, водившихся на отдалённых островах.

Но это были только твари – а не какие не духи-мстители… Так что остальные девяносто восемь историй были обычно лишь занимательным фольклором, выдумками моряков, старающихся пустить пыль в глаза сухопутным крысам, или девицам покрасивей в кабаках, или…

Было тут, конечно, ещё одно «или…»

Умный человек мог пустить такую странную легенду для того, чтобы отпугнуть незванных чужаков от мест, где были спрятаны – вот именно! Временно спрятаны, пока не представится возможность забрать их! – настоящие сокровища, происхождение которых, скажем, не совсем легально: ну, там, награбленное, украденное, добытое обманом… Клад пиратов, проще говоря.

В этом смысле, возможно, остров Потерянных Душ и мог претендовать на звание такого места. Ведь ни для кого не секрет, что здесь базировался Астиг Безухий, необычайно жестокий и удачливый даже по меркам Берегового Братства, головорез.

Впрочем, воинам Барадеза Аргосского его кровавая слава не помешала вырезать поголовно всю его команду прямо на этом самом острове, вернее, на корабле, заблокированном в бухте острова… Конечно, сокровища могли быть, и даже почти наверняка были где-то на этом острове!

Но вот – найти их! Ха-ха.

Попробуйте обыскать огромный – мили четыре на две, скалистый и заросший буйными тропическими джунглями остров – силами всего сорока его человек, когда даже два полка Барадезской армии ничего не нашли…

Нет, вот как раз такие авантюры Конан и считал верхом глупости: искать чёрную кошку в тёмной комнате, с завязанными глазами, да ещё не зная – тут она, или давно сбежала. Вот если бы в их руках была карта…

Чёрт! О чём это он?.. Размечтался! А все сказочки старого хрыча Эльдорна! Надо получше выспаться, и всё пройдёт.

– Ладно, старый морской волк, раз ничего – ступай спать! И не лезь больше ко мне с этими бреднями про духов и прочую нечисть. И команду успокой. Остров давно позади. А вот если этот старый идиот Эльдорн будет ещё пугать ребят, клянусь печенью Неграла, не поленюсь вернуться, и высадить его там – пусть-ка разберётся со своими духами! Всё, отбой!

– Как прикажешь, капитан. – в голосе его реалистичного и умного помощника ещё сквозили сомнение и разочарование.

Когда дверь за Велтраном закрылась, киммериец подумал, что экипаж его явно засиделся без дела: скука, и энергия, которую некуда девать, побуждает искать какое-то применение силам, если не на стычки и драки, которые капитан Конан категорически в море запретил до встречи с противником, так хотя бы на щекотание воображения страшными байками, которых у изобретательного старика всегда был изрядный запас.

Пожалуй, зря он его взял – несмотря на весь его опыт и удачливость, умственные способности от выпитого рома и жарких схваток явно пострадали. Может, он и сам уже начинает потихоньку верить в то, что рассказывает? Или он таким способом хочет поднять уважение к себе, компенсировать, так сказать, безвозвратно уходящие силы?

Нет, обычно со стариками-пиратами таких проблем не возникает: они просто не доживают до старости. А те, кто поумнее, хапнув куш, бегут от моря куда подальше…

Ну ладно. Завтра – вернее, уже сегодня! – он всем засидевшимся найдёт дело! Скучно не будет никому! Особенно – главному рассказчику!

«Вестрелу» будет полезно. А команде – приятно.

Или, скорее, наоборот.

Большая уборка на судне – это вам не шутки!

После завтрака Конан, как капитан, провёл церемонию символических похорон.

Один из балластных камней из трюма, обёрнутый в койку покойного, был опущен за борт. Конан, помянув почившего товарища и его подвиги, добрыми (по мере возможности) словами, пожелал Ингезу всяческих благ в загробной жизни.

Все молча помолились. Так как команда была весьма разношёрстной, молиться вслух Конан запретил – чтобы избежать разноязычной тарабарщины, и не обидеть никого из представителей самых разных верований, которых придерживались пираты.

Затем состоялась капитальная уборка.

Да, она была проведена на совесть! Конан лично проследил за всем, и недоделок не оставил: всё было приведено в полный порядок. До захода солнца потрёпанный в десятках битв и походов «Вестрел» драили и тёрли так, как, наверное, никогда ещё не драили. Выглядел он теперь, словно только что сошедший со стапелей юный и стройный парусник, а не просолённый бывалый ветеран.

Киммериец остался доволен результатом: теперь и корабль сияет, и кучу старого хлама отправили за борт, и команде ночью будет не до глупых россказней. У всех теперь только одна мечта – поесть и… в койку!

Но на всякий случай он всё же приказал Велтрану вахтенных назначать по двое.

Поэтому двоих его команда этой ночью и лишилась.

Ужасный вопль мгновенно разбудил чутко спавшего варвара. Ведь подсознательно он был готов к чему-нибудь такому. И даже меч свой положил заранее поближе к койке, даже вынув его из ножен.

Неудивительно поэтому, что он первым оказался снова у штурвала. Естественно, опять пустого.

Но даже по-кошачьи острое зрение варвара-киммерийца ничем не помогло: ни малейшего следа в пучине за кормой от двоих исчезнувших моряков он не разглядел. Тем не менее он заложил крутой вираж, подняв всех на реи, и часа два утюжил чёртово место в поисках тел, или хотя бы одежды.

Они ничего не нашли – словно и вправду Духи забрали его вахтенных в небесные чертоги Валгаллы, или в подземелья ужасного Мардука, что казалось вероятнее, учитывая земные «подвиги» членов его отчаянной команды.

Теперь было о чём призадуматься и Конану. Поэтому оставив на палубе шестерых полностью вооружённых и настороженных пиратов так, чтобы они могли просматривать всю поверхность моря, и следить друг за другом, он уже сам пригласил Велтрана к себе.

«Вестрел» же вновь следовал прежним курсом. Ведомый теперь тремя вахтенными.

В капитанской каюте оба какое-то время молчали, традиционным способом помогая мыслям начать работать лучше.

Когда бурдюк опустел, и в кружку упала последняя капля, Конан, свирепо буравя горящими глазами своего скромно помалкивающего помощника, приказал:

– Ну, говори! Я же вижу, у тебя есть своё мнение.

– Да, капитан, есть. Но ты ещё вчера запретил говорить о Духах острова…

– Р-р-р!.. – рёв Конана явно продемонстрировал, что он не оценил юмор собеседника, – Да, запретил! И сейчас, клянусь селезёнкой Хуршида и задницей Дзукки, запрещаю! Мне нужен не стариковский бред, а нормальное, разумное объяснение! Такое, которое не притягивало бы сюда за уши бесплотных духов! Духи людей не едят!..

Поэтому вначале ещё раз хорошо подумай, а потом скажи – что, или, верней, кто из морских обитателей может действовать таким способом? Это кто-то, водящийся только здесь!

– Н-ну… Есть, конечно, у меня некоторые соображения. Но, боюсь, Конан, они тебе тоже не понравятся.

– Ладно, – уже вполне миролюбиво усмехнулся киммериец, – выкладывай, не бойся! Кусаться не буду!

– Хорошо. – вполне серьёзно отозвался Велтран, словно и вправду побаивался Конанских мощных зубов, – тогда я расскажу то, что лет восемь… или двенадцать… Хм, – неважно – назад, слышал в одном кабаке в Мессантии. Там мы подрались с одним… чёрт, имя тоже не помню… Словом, с одним торговцем! А ему рассказали те, кто доставлял ему товар. Хороший товар. Из-за моря. Конечно, он не желал называть имён, или названий кораблей, а я… Пытался схитрить, поил его… Щедро… Ну, и как бы – ему не поверил…

Правда, подрались мы не из-за этого, а из-за одной… Впрочем, это всё не важно. – Велтран тряхнул головой, разгоняя хмель и видения былых забав, – А важно то, что он рассказал, когда был уже достаточно пьян, чтобы начать хвастать, но достаточно трезв, чтобы держать язык за зубами насчёт своих поставщиков и тёмных делишек.

Так вот, он – Талцетлкоптал было его имя, вот вспомнил! Если только я правильно произношу его на трезвую голову, – Конан скептически посмотрел на своего «трезвого» помощника, но от комментариев воздержался, – получал то, за чем, собственно собрались охотиться и мы, от какого-то своего дальнего родственника. А тот плавал пару раз в год к берегам Зулу, а товар сбывал через Талцелкаполта…(тьфу, чёрт, язык сломаешь!) – Велтран счёл нужным помочь своему многострадальному языку добрым глотком, – и тот вёз товар уже по суше через Аргос, дальше – в Офир и Немедию.

– Мне плевать, куда и как сбывал твой Такопатлоп свой товар – переходи, наконец, к сути! Кто живёт в этих водах, Неграл его раздери! – Конан нахмурил брови.

– Ага! Кто-то здесь, похоже, и вправду живёт. Он сказал, что только очень крупные и… высокобортные суда могут сравнительно безопасно пересекать эти воды.

И всё равно – большинство купцов предпочитают не рисковать, и плыть в обход, или вообще ехать по суше! Хоть это занимает на четыре-пять месяцев больше. Сам знаешь – моряки не такой народ, чтобы что-то делать зря! А живут здесь такие рыбы – не рыбы… Тьфу, зараза, опять забыл, как он их называл, а ведь, вроде, только с утра припоминал…

Ну да ладно, не в названии дело! – Велтран опять подкрепил эту мудрую мысль солидным глотком, – У рыб этих огромный круглый живот, гладкая кожа – да, не чешуя, а именно кожа! – и, главное – длинная гибкая шея с волчьей пастью на конце! Так вот, они будут ещё пострашней акул, потому что могут не вылезая из воды достать человека с помощью своей длинной, похожей на змеиную, шеи, прямо с палубы судна! И очень сильны. Охотятся они, вроде, не стаями, а поодиночке. И если такая тварь найдёт подходящую добычу, ну, то есть, корабль, до палубы которого достаёт, то она будет преследовать его до тех пор, пока всех не сожрёт!..

Ну, или пока корабль не выйдет из её территории – у них тоже, как у волков, своя территория – поделено, море, значит, как на охотничьи угодья…

Убить эту тварь нельзя – кожа у неё как панцирь. И отделаться – тоже никак, они очень настырны. Плавает эта зверюга быстро, и нюх у неё отличный – ну, говорю же, как у волка! А ещё он говорил, что сотворил её сам Сэт, на погибель мореходам!

– Хм… Ну, последнее сомнительно… – буркнул, почесав затылок, Конан, – А что до остального… Никогда о таком не слышал! Но это всё же куда больше похоже на правду, чем сказочки о прогневанных духах! Так насколько, говоришь, длинна у неё шея?

– Не знаю, Конан. Ведь Талхацетпатл… Ну, словом, он же сам её не видел. Да и этот… родственник его тоже… по-моему, сам никогда не сталкивался с перлогой – О! Я вспомнил-таки, как он её называл! – Но думаю, футов десять-пятнадцать – не меньше! Но и не больше – а то не было бы смысла в высоких бортах.

– Разумно! Хм-м-м… Да, разумно. Зубастая, говоришь?

– Да, зубастая. И зубы – не как у рыбы. Пасть – тоже вроде волчьей, зубы загнуты вовнутрь. Похожа на капкан: что попало туда – уже не выпустит! Очень прожорливая и кровожадная тварюга!

– Ладно, поглядим. – мрачно усмехнулся Конан, поглаживая рукоять верного хайбарского меча, – Я знаю кое-кого и покровожадней! Особенно, когда он хочет отомстить! За верных товарищей!

– Э-э-э, капитан! Ты что это там надумал?! – похоже, Велтран прочёл мысли киммерийца. Во-всяком случае, в его голосе сквозило неподдельное беспокойство. А трусостью или особенной чувствительностью его помощник никогда не страдал.

– Да так, ничего особенного. С тварями из плоти и крови разбираться мне не привыкать! Нет такой бронированной шеи, которую нельзя было бы перерубить добрым клинком!

Поэтому, Велтран, завтра я сам заступаю на ночную вахту!

– Опомнись, Конан! Мы ведь даже не знаем, что это было на самом деле, и какого оно может быть размера! И… и, может, их там много!..

– Ну вот и узнаем! Самому интересно.

– Но ты не должен так рисковать! Ты же – капитан!

– Вот именно! Поэтому я и хочу обезопасить свою команду, и лично прикончить гнусную тварь!

– Конан! О, Бэл! Ну как тебя убедить?! Ведь ты даже не знаешь, как она выглядит на самом деле, одна ли она, да и вообще – она ли это! Может, лучше плыть днём, а на ночь просто всем запираться в трюме «Вестрела»?

– ЧТО-О?! Я не ослышался? Ты предлагаешь прятаться от какой-то морской мрази, словно мы трусливые трюмные крысы?! Мы что, отвыкли от доброй драки?! Мы – не какие-нибудь жалкие купчишки! Лучше замолчи, Велтран. Я считал тебя смелее и умнее. Конечно, разумная осторожность нужна. Но она не должна переходить в трусость! Вы все, конечно, можете и запираться там, внизу, но я хочу встретиться с этим ночным гостем лично, и разобраться раз и навсегда – кто хозяин на этой посудине, и кто может плавать по этим чёртовым водам куда захочет, и когда захочет! Кровь наших товарищей не должна остаться неотмщенной!

– Ну хорошо, хорошо, Конан! Я знаю, ты, конечно, всё сделаешь по-своему, – вкрадчиво, словно уговаривая сильного, но ещё не совсем разумного дитятю, довольно ухмыляясь в усы, проворчал его прожжённый помощник, – Но, может, ты не будешь возражать, если человек… восемь, с арбалетами и саблями, будут прятаться в засаде под лестницей на мостик? Так, знаешь, на всякий случай… Да они и сами… согласны!

– Ах ты, старый змей! – усмехнулся успокоившийся Конан, – Так вы уже всё продумали! Хм! Ладно, мысль, вроде, неплохая. Вроде ловли на живца! Ладно, согласен.

Организуй это дело. Но только – чтоб сидели, как мыши! Ни звука, ни движения! Я должен сам посмотреть, как это выглядит! И помните: мой ход – первый!

Утром, при солнечном свете, обнаружилась странная вещь.

Конан, как и все, долго и внимательно рассматривал странные и незнакомые следы – на палубе у штурвала да и кое-где на бортах виднелись круглые ровные отпечатки: словно кто-то приложил к дереву сильно нагретые металлические круги, диаметром от трёх до пяти дюймов, но древесина не сгорела, а только подсохла…

Конечно, если бы не вчерашняя уборка, различить эти несомненно свежие следы никогда не удалось бы. А так на оттёртых добела пемзой и песком досках светлые круги выделялись вполне отчётливо. Иногда такой след был одиночным, но кое-где попадались целые их цепочки – словно прокатили колесо, по ободу обитое этими самыми кружками.

Что это были за следы, и чьи они – никто толком не знал и правдоподобного объяснения не нашлось. Радовало одно: Духи здесь явно не при чём. Уж они-то следов не оставляют…

Все несколько воспряли духом, и вовсю обсуждали детали предстоящей охоты. Мистические страхи отошли на задний план. Их даже не упоминали, словно стыдились – уж с существами-то из плоти и крови пиратам драться не привыкать! Конан как всегда был бодр и спокоен, но ещё раз внимательно осмотрел всё судно, не желая упустить что-то в его подготовке к предстоящей ночной битве.

Поэтому его и насторожила странная слизь, обнаруженная в одном месте на поручнях капитанского мостика. Она явно не пахла рыбой. И вообще чем-нибудь знакомым. Вроде, версия Велтрана находила подтверждение.

Да, теперь-то киммериец и вся команда были уверены – их преследуют не рассерженные Духи, а вполне реальное, голодное существо – пусть до сих пор никто из них ничего подобного и в глаза не видел, никого этот маленький пробел в естествознании остановить не мог: сидеть под лестницей вызвалась вся команда! Но Велтран отобрал лишь самых крепких, невысоких, и отлично стреляющих.

Были даже предложения заменить самого Конана в виде наживки. Их капитан решительно пресёк, доходчиво объяснив, кто на этом судне командует, и кто должен во всех начинаниях быть впереди. Так же он отмёл разные предложения по сетям, острогам и абордажным крючьям: ничто лишнее на палубе не должно спугнуть проклятую тварь – а значит, всё там будет как всегда.

Возражения и сомнения его нисколько не трогали. Он велел всем заткнуться, и делать то, что приказано. Пока командует он – ему решать, как лучше прищучить неизвестного монстра Западных морей.

О, они все его хорошо знали! Желающих поспорить не нашлось.

Так что план был приведён в исполнение.

После ужина (сытного) и питья (умеренного), Конан встал к штурвалу, не забыв надеть под рубаху панцирь из лучшей зингарской стали, и прицепить к поясу кинжалы для метания, и верный меч. Нужно честно признать: красоты ночного моря, бескрайним бархатным одеялом простиравшегося вокруг неспешно движущегося корабля, и зачарованно мерцавшего в свете нереальной голубовато-зелёной луны, огромные звёзды, так ярко блестящие на южном небосклоне, лёгкий ночной бриз, овевающий своей томной прохладой разгорячённое под доспехами могучее тело, мало трогали киммерийца.

Впрочем, как и всегда. Хотя некая поэтическая жилка была не совсем чужда его авантюристической натуре. Только вот просыпалась она не в холе и неге любовного алькова, или среди роскошных палат и драгоценных одежд, и не на лоне чарующих красот природы – а в гуще кровавой битвы, битвы не на жизнь, а на смерть! Цветом, запахом, а иногда и вкусом крови поверженного врага, действительно мог упиваться суровый сын свирепого и грозного северного божества – Крома! И только поэзию свиста смертоносного клинка признавал он!

Вот и сейчас он ощущал, как в предвкушении опасности быстрей струится кровь по жилам, обострились все чувства, раздуваются ноздри. Ни за что не променяет он такие мгновения на сухую и скучную оседлую и мирную жизнь! Только в битвах и приключениях видел он пока подлинный смысл жизни, испытывал счастье и восторг!

Конечно, испугать чем, или кем бы то ни было могучего варвара было невозможно, однако вполне разумное беспокойство за целостность своей драгоценной шкуры было ему совсем не чуждо. Поэтому головой он вертел во все стороны, и часто, чутко вслушиваясь, и внюхиваясь в ночь. Про кошачье зрение, которому не помеха даже почти кромешная тьма, мы уже упоминали.

Так что появление незваного гостя не прошло незамеченным.

Вначале «Вестрел» как бы слегка наклонился на правый борт, словно под тяжёлой тушей, забравшейся на него. Видно, однако, никого не было. Но… появился запах!

Конан беззвучно вынул меч, придерживая штурвал левой рукой, и встал – вопиющее нарушение законов кораблевождения! – спиной к носу, лицом к корме, чутко прислушиваясь к странным звукам, тоже доносившимся справа из-под кормовой надстройки, и прикидывая немалый вес твари, явно прицепившейся к его кораблю. Вес этот получался никак не меньше нескольких сот фунтов. Хм! Ну, ничего, не всё же тело вылезет на палубу. А шеи-то перерубать он умеет. Любые!

Корма отлично освещалась яркой луной. Западное море величественно фосфоресцировало безбрежными просторами. Отличная декорация к очередной кровавой схватке, усмехнулся про себя варвар, покрепче перехватив меч. Открытый бой с любым живым монстром всегда куда предпочтительней встречи с каким-нибудь злобно-коварным чародеем! Хотя Конану было не привыкать убивать и их. В голове мелькнула странная, неуместная мыслишка: вот и настал один из тех упоительных моментов, ради которых и стоит жить!

Серые будни землепашца, скотовода или ремесленника – не для него! А вот невероятные приключения, кровавые схватки с могучими и коварными врагами, монстрами, злокозненными магами, или добытые в таких схватках сокровища – разве не это лучшая награда для воина и искателя-авантюриста?!

Ладно, призвал он себя к порядку: отвлекаться на глупости некогда! Сокровищами здесь явно не пахнет, а вот отомстить за товарищей, и показать глупой твари, кто здесь хозяин – дело чести любого Капитана!

То, что в конце-концов возникло над бортом, в первую минуту заставило его протереть глаза, а затем и сплюнуть. Но шуметь и ругаться он не стал, памятуя о нескольких сотнях фунтов, и терпеливо ожидая развития событий.

Ни волчьей пасти, или страшных зубов, ни длинной шеи, разумеется, не обнаружилось.

Но и духом ночной гость, конечно, тоже не был. Тонкие, меньше дюйма, но постепенно утолщающиеся к основанию, пока скрытому за бортом, очень гибкие чёрные отростки осторожно ощупывали борт, перила, и всё, что попадалось им на пути. Странные белёсые пятна покрывали эти скользкие и бескостные на вид круглые плети. Действовали они бесшумно. Варвар тоже старался не шуметь, отыскивая позицию поудобней.

Отростки между тем со всех сторон забирались на палубу мостика всё дальше и дальше, и, казалось, длина их очень велика. Тихо и методично пять или шесть штук окружили штурвал и Конана. Однако киммериец не стал ждать, пока странные твари сомкнут смертельный капкан и одновременно нападут, а тоже тихо, но очень резво кинулся к борту, и по кругу обежал всю корму, рубя изо всех сил то, что успело забраться на палубу!

Его молчание не помогло: казалось, твари, мерзко копошащиеся на палубе его корабля, чуяли его, или имели между собой какую-то невидимую связь – он успел перерубить лишь два из странных чёрных отростка, как вдруг остальные резко взвились в воздух, и устремились прямо к нему. Да, они старались схватить его, обвиться вокруг рук и ног, обездвижить и пленить, стянув в тугой узел! Не на такого напали!

Конану, однако, пришлось не сладко.

Чёртова тварь, которой, как теперь понял киммериец, и принадлежали все эти отростки, эти щупальца, была дьявольски проворна и сильна, а кроме того, здорово озлоблена внезапным нападением. Те жалкие кусочки, которые Конан отрубил, оказались лишь ничтожной надводной частью айсберга, скрывавшегося в воде за бортом!

Теперь огромные, толстенные щупальца взвились над палубой, и метнулись к варвару со всех сторон, пытаясь закрыть, отрезать ему пути к бегству! Впрочем, совершенно напрасно: ведь киммериец был не из таких, кто побежал бы!

Рыча и уже громко ругаясь, подвижный, несмотря на массивность, как ртуть, он прыгал по шершавым свежеоттертым доскам настила, легко увёртываясь от изгибающихся стволов больше фута диаметром, и рубя что есть сил направо и налево.

Существо, с которым он воевал, звуков не издавало, если не считать грохота от ударов по палубе и свиста в воздухе тонких хлыстов, старавшихся настичь неуловимого киммерийца, казалось, и на затылке имевшего глаза! Вот когда пригодились его первобытные инстинкты, с которыми не сравнится никакая боевая выучка!

Варвар прекрасно понимал, что покуда тварь не видит его, всё его спасенье – в быстроте и непредсказуемости движений! Однако такой танец со смертью не мог продолжаться вечно.

Вот над бортом стало подниматься и наливаться грозной массой какое-то гигантское тело! Ох, чует он – не к добру это!..

Движения щупалец страшного монстра стали осмысленней – и даже Конану со всеми его талантами, способностями и нечеловеческой силой, много навоевать не удалось.

Лишь одно из толстенных щупалец он смог перерубить до конца, остальные насели сплошной массой, не давая размахнуться, или ускользнуть! И случилось то, что рано или поздно должно было случиться: Конан поскользнулся на отвратительной слизи, натёкшей из ран, которые он нанёс подвижным, эластичным и отдергивающимся прежде, чем удавалось перерубить их до конца, щупальцам.

К грохнувшемуся со страшным шумом и ругательствами на крышу собственной каюты варвару сразу устремилось с полдюжины щупалец. Конан, выхватив и кинжал, рубил и колол теперь обеими руками, но недолго, очень недолго… Одно из щупалец очень быстро и ловко обвило его левую руку. Другое – потолще – правую! Третье – самое грозное – сдавило грудь, да так, что у него потемнело в глазах и зазвенело в ушах, и он даже не слышал своего собственного громкого боевого клича!

Однако он ещё смог разглядеть огромный, страшный и сверкающий холодным бешенством глаз, казалось, проникающий прямо в его мозг ужасными флюидами дикой животной ненависти и злобы, когда его, полностью обездвиженного и обезоруженного, потащило неумолимо и быстро прямо к борту: в смертельные объятья спрута-монстра, к его ненасытной сочащейся слизью пасти.

Тут бы одним смелым и самоуверенным варваром и стало меньше. Но к счастью, в это время, наконец, к полю боя со всех сторон мостика подоспели и вступили в действие семь оставленных в засаде молодцов. Вид необычного огромного противника, может, и смутил бы их в других обстоятельствах, но зрелище спелёнатого капитана, которого беспомощной куклой утаскивают в морскую пучину, заставило их действовать быстро, решительно, и, главное – грамотно.

Из семи арбалетных стрел ни одна не прошла мимо цели – благо, цель была достаточно большая! Две вонзились в то щупальце, что сдавливало грудь Конана, ещё четыре – в разные места огромной туши, живой горой нависавшей кад кормой, грозя, казалось, перевернуть весь корабль!

И последняя, пущенная, как оказалось, Арристархом, вонзилась особенно удачно: прямо между двух огромных холодных глаз, каждый не меньше фута в поперечнике, почти скрывшись в скользкой слизистой коже монстра.

Скорее всего, именно она решила исход боя – оба глаза резко закрылись, щупальца, держащие Конана, внезапно дёрнулись и разжались! Затем взвились в воздух, и что-то тяжёлое грозно плюхнулось в воду за кормой, да так, что тучи солёных брызг взметнулись футов на тридцать, окатив людей и блестящую от слизи палубу холодным потоком!

«Вестрел» сильно качнуло.

Некоторое время Конан просто сидел, жадно глотая свежий морской воздух, и растирая побагровевшую правую руку. Панцирь, покрывавший его грудь, был смят и вдавлен, словно по нему прошёлся слон. И не один. Впрочем, примерно так же чувствовал себя и его хозяин.

Друзья, столь своевременно подоспевшие на выручку, помогли снять совершенно испорченные доспехи. Не будучи ещё в состоянии что-то сказать, Конан просто благодарно кивнул, когда разрезали ремни кирасы, и она с грохотом упала на палубу.

Вездесущий Велтран, принёсший главную сейчас для киммерийца вещь, спросил не без ехидцы:

– Ну что, капитан, не помешали тебе ребята?

– Не… помешали, клянусь глазом Шианнетт, не помешали!.. – прохрипел задыхавшийся ещё Конан, оторвавшись, наконец, от бурдюка с живительной влагой, и передавая его остальным, тоже поспешившим снять привычным способом свой страх и нервное напряжение, – Спасибо, вы поспели в самый раз! Вот проклятущая тварь! Грудь горит, как в огне!

– Да у тебя, наверное, сломано несколько рёбер!

– Нет. Я чую, что ничего не сломано. Панцирь здорово выручил меня. Если бы не он, и не прекрасная стрельба, переваривался бы я сейчас в брюхе вонючего монстра! Так что ещё раз – спасибо, друзья!

– Да ничего! Ладно тебе, капитан! Да ладно, Конан!.. Куда бы мы без тебя! – нестройным хором откликнулось перепугано-довольное исходом боя и польщённое его редкой похвалой, воинство, – Самая тяжёлая-то работа была у тебя! – поспешил вставить Пастис.

– Да, наживка из тебя получилась шикарная! Но какая-то уж больно капризная и беспокойная! – не удержался от прикола шустрый Рнего, тоже успевший забраться на палубу, – от твоего топота и прыжков аж весь настил ходил ходуном!

Все заржали, как кони, отгоняя страх и стресс весельем и шутками.

– Ха-ха-ха! – не удержался и Конан, но тут же посерьёзнел, – Кстати, насчёт наживки… Напомните мне потом – у меня есть кое-какие мысли.

Да уж, кое-какие мысли насчёт их подводного друга явно были и у остальных членов экипажа, не замедливших высыпать на залитую лунным светом и сверкающей слизью палубу. Все наперебой стали предлагать способы борьбы со спрутом-переростком. Конан оборвал галдёж.

В наступившей неловкой тишине отчётливо прозвучал голос Лейбена:

– А Велтран и Эльдорн, получается, здорово обдурили нас! Шей было по-меньшей мере с десяток, а волчьей пасти – ни одной! И шкура совсем не из брони – а то не помогли бы никакие стрелы!

– Э, нет, минуточку! – влез возмущённый Велтран, – Я и не говорил, что будет только одна шея с пастью! Вспомните: я говорил, что может быть эта тварь выглядит вот так и так. И вообще – кто же может знать всех чёртовых монстров, населяющих морские глубины?!

– Ну, всех – не всех, а этого я знаю! – раздался со стороны правого трапа хрипловатый раздумчивый голос Эльдорна, поднимающегося к ним на мостик с факелом в руке. И большая часть команды развернулась к нему, удивлённая его словами.

Даже Конан подумал, что, похоже, старик действительно уверен в своих словах – иначе не решился бы сказать этого, – Я так и думал, капитан, что ты встретишься именно с ним. Но ты ведь запретил мне «болтать стариковские бредни» и «сеять панику», уважаемый помощник! – он кивнул Велтрану, – Поэтому я и держал свои легенды при себе… Не хотелось, знаешь ли, скучать одному на заброшенном острове!

– Так у тебя есть история и об этой твари? – не мог сдержать удивления Конан, с помощью Халеда и Селима поднявшийся на ноги, и всё ещё вынужденный опираться на их плечи.

– Есть, капитан. И про его повадки, и про то, откуда он взялся… И даже как он выглядит, мне известно, хоть я и не видел его, как ты и ребята! – он кивнул на арбалетчиков.

– Ну, уж как он выглядит, кое-кто из нас долго теперь не забудет! – криво усмехнулся киммериец, а «ребята» поспешили подтвердить сердито-возбуждёнными возгласами, – Но про повадки и историю узнать будет, наверное, полезно. Ладно, никогда не поздно признать и исправить ошибки.