Невероятные приключения Октопуса

- Но, в таком случае, как же мне быть? – спросил Октопус в отчаянии. – Прошу вас, господин чародей, помогите мне! Ведь я погибну, если не увижу свою невесту!

- Так и быть! – согласился старый волшебник. – Я тебе помогу.

Он поднял вверх свою тонкую трость, которую он называл Духом Небесным, и прочертил ею в воздухе какую-то замысловатую фигуру.

В тот же миг, откуда ни возьмись, в хижину чародея влетел красиво отделанный ковёр и завис в воздухе прямо над Октопусом.

- Это ковёр-самолёт, - пояснил колдун.- Садись на него, сосчитай от пяти до одного обратным порядком, задай вслух нужное направление, и ковёр вмиг домчит тебя до рыбацкого жилища.

- Благодарю вас, господин чародей, - сказал Октопус, схватил ковёр и направился было к выходу, но тут старый колдун неожиданно остановил его.

- Э, нет, так негоже! – воскликнул он. – Разве ты не знаешь, что с чародеями расплачиваются не словами? Поди-ка лучше сюда и дай мне за мои советы несколько драгоценных камней, которые ты добыл с помощью волшебного кольца!

Октопус достал из кармана своей рубашки три огромных алмаза и молча протянул их старому колдуну.

- Ну вот, совсем другое дело! – улыбнулся колдун и, хитро прищурив глаз, взглянул на Октопуса, который уже опять направился к двери. – Да! – снова окликнул его колдун. – Чуть не забыл! Есть и другой способ, который может помочь тебе вновь стать осьминогом. Но это настолько нереально, что не стоит и говорить об этом. Чтобы не сбивать тебя с пути и не вводить в заблуждение, скажу только, что тебе может помочь твой талисман. Жемчужина, которую ты получил от отца, при определённом условии может сотворить такое чудо. Но это так же маловероятно, как превратить твою невесту в человека. Так что бери ковёр и делай так, как я тебе сказал.

Октопус снова поблагодарил колдуна увесистым алмазом, вышел на улицу, сел на ковёр самолёт и помчался к хижине рыбака.

Не успел он и глазом моргнуть, как был уже возле хижины. Лететь на ковре-самолёте было очень страшно. К тому же перелёт был таким стремительным, что у Октопуса ещё долго кружилась голова, стучало в висках и страшно ныло во всём теле. Конечно, он предпочёл бы вновь совершить незабываемый полёт на спине волшебного Альбатроса, наслаждаясь восхитительными красотами окружающей природы, но у него было мало времени, да и к тому же не было ещё одного заветного пера.

Немного придя в себя после головокружительного перелёта, Октопус подошёл к ветхой рыбацкой хижине, ютившейся недалеко от берега моря, и негромко постучал в дверь. На стук сейчас же вышла полноватая женщина средних лет со светлыми волосами и с миловидным добрым лицом.

- Добрый день, - сказал Октопус. – Не пустите ли уставшего путника отдохнуть с дороги?

- Конечно, - живо ответила женщина. - Пожалуйста, проходите.

Она любезно провела его в хижину и усадила на большой деревянный стул, стоявший возле печи.

- Мужа сейчас нет дома, но скоро он должен быть, - предупредила хозяйка и поднесла Октопусу широкую кружку. – Прошу вас, попейте воды. Вас, поди, страсть как истомила жажда!

Октопус поблагодарил хозяйку, взял кружку и в мгновение ока опорожнил её.

Хозяйка, с улыбкой глядя на гостя, живо проговорила:

- Погляди-ка как быстро он справился! Как будто век не видывал кружки воды! Да вы, поди, и страшно голодны, а?

Октопус ничего не ответил. Он думал лишь о том, не перепутал ли колдун, что в этом доме должны подать к столу осьминога. Уж больно бедно и невзрачно выглядела рыбацкая хижина. В самом центре её располагался длинный непокрытый скатертью стол, вдоль которого по обеим сторонам стояло несколько стульев. В углу помещалась большая изразцовая печь, возле которой сейчас сидел Октопус. В печи стоял деревянный котелок, из которого исходил восхитительный аромат.

- Что ж! - снова проговорила хозяйка. - Вам сегодня необычайно повезло, молодой человек! Муж мой поймал нынче отменного осьминога, которого я теперь готовлю к ужину. Я вот что думаю: скоро придёт мой муж и, дай-то бог, принесёт ещё рыбы. Тогда мы с ним поедим ухи, которую я могу наскоро приготовить, а осьминогом мы попотчуем вас. Гости в нашем доме большая редкость, и я бы хотела, чтобы вам было хорошо и уютно в нашем доме. Думаю, муж мой со мною согласится.

Октопус снова поблагодарил любезную хозяйку, и они вдвоём стали ждать хозяина.

Вскоре отворилась дверь хижины, и, приветствуя хозяйку сочным голосом, в хижине появился рыбак. Это был человек средних лет, плечистый и крепкий. Оставив в сенях невод и снасти, он подошёл к жене и с гордостью показал свой улов. В банке с водой плавали несколько красивых жирных рыбёшек.

- Ну, жена, подавай ужин! – сказал рыбак. – Видишь же, как я голоден!

В предвкушении отменной трапезы рыбак с удовольствием потёр ладони.

- Придётся тебе подождать, муженёк! – ответила его жена. – Видишь ли, нынче к нам пожаловал гость. Коли ты не возражаешь, я хотела бы сначала покормить его. Давай дадим ему на ужин осьминога, которого ты поймал нынче утром! А нам я очень скоро сделаю ухи из свежей рыбы.

Рыбак быстро перевёл взгляд к печи и только теперь заметил Октопуса, задумчиво сидевшего неподалёку.

Хозяин тепло приветствовал гостя и сказал:

- А что, жена, отличная идея! Подавай-ка нашему гостю на ужин осьминога, а нам навари ухи! В конце концов, не каждый день нас жалуют своим вниманием добрые люди!

Октопуса усадили на самое почётное место за столом. Хозяйка с торжественным видом поднесла ему только что сваренного дымящегося осьминога, от которого исходил восхитительный аромат приправы.

Осьминога выложили на большое блюдо, которое поставили перед Октопусом. Октопус взял вилку и нож и уже собирался было разделать осьминога и съесть его, но тут он увидел на голове варёного осьминога едва заметную маленькую корону. Хозяйка, по-видимому, не заметила этого своеобразного украшения и приготовила мужнюю добычу прямо вместе с ним.

Руки Октопуса, державшие столовый прибор внезапно застыли в воздухе. Кровь стремительно бросилась в голову и бешено застучала в висках. Понял он, что перед ним на красивом большом блюде, со всех сторон обсыпанном зеленью, лежала та, в ком видел он теперь единственный смысл своей жизни – его любимая невеста – прекрасная принцесса.

Из груди Октопуса вырвался отчаянный возглас, а глаза его мгновенно наполнились слезами.

- Что с вами? – спросила хозяйка, озабоченно глядя на Октопуса.

Октопус, ничего не ответив, взял в руки блюдо со своей невестой, быстро поднялся из-за стола и опрометью кинулся к выходу.

- Куда же вы?! – воскликнул хозяин.

Но Октопус не услышал его. Он подбежал к самой кромке морской воды, поставил блюдо на берег и дрожащими руками снял с него безжизненно повисшую прекрасную принцессу.

- Любимая! – воскликнул он в невыразимом отчаянии. – Любимая!

Он нежно погладил её пальцем, и в этот момент его волшебное кольцо соприкоснулось с её обваренной кожей. И – о, чудо! – кожа принцессы постепенно обрела обычный для живого осьминога цвет, и невеста Октопуса слегка шевельнула щупальцем.

- Она жива! – вне себя от радости воскликнул Октопус. – Жива! Пусть никогда мне больше не стать осьминогом, пусть никогда больше не увидеть мне тебя, любовь моя, но я знаю, что ты жива, и это самое большое счастье в моей жизни!

Держа в руках прекрасную принцессу, Октопус подошёл к воде и нагнулся, чтобы опустить туда свою невесту, чтобы она могла с миром вернуться в свой замок. Нагнулся, и в этот момент почувствовал, что его собственное тело стало стремительно уменьшаться, как-то странно съёживаясь. Он смутно помнил, что до этого перед самым его ухом раздался какой-то звон и каким-то внутренним чутьём догадался, что в этот момент его волшебный талисман – жемчужина с именной гравировкой – соприкоснулся с одним из концов маленькой короны, которая была на голове у прекрасной принцессы.

«Любимая! Подожди меня! Я иду к тебе!» - стремительно неслось в его голове. Всё его существо переполняла непостижимая ликующая радость. Он начал понимать, что происходит с его телом – и это было пределом его мечтаний.

…Октопус медленно возвращался из небытия. Уж не пригрезилось ли ему всё то, что произошло с ним на морском берегу?

- Где я? – спросил он, всё ещё пребывая в полузабытьи. Вопрос его прозвучал на каком-то странном, казалось бы, полузабытом, но до боли родном языке.

- Ты здесь, в нашем замке, мой дорогой Октопус, - услышал он словно из неведомых глубин донёсшийся до его сознания нежный и безумно любимый голос.

- В нашем замке? – машинально повторил Октопус, словно вдумываясь в смысл сказанного.

- В замке короля осьминогов, - ответил всё тот же нежный голос.

«Это она! Она! – восторженно неслось в мыслях Октопуса. – Это моя любимая! Она жива! Она говорит со мною!»

- Неужели это был какой-то кошмарный сон? – подумал он и непроизвольно выразил эту мысль вслух всё на том же странном и загадочном языке. То был язык, на котором он уже и не помышлял когда-либо заговорить, но с некоторых пор снова научиться говорить на нём было его заветной мечтой. Столь же вожделенной мечтой, какой было для него вновь услышать голос, который продолжал отвечать ему:

- Что ж, если это и сон, то самый прекрасный сон на свете. Потому, что теперь мы снова вместе, мой дорогой Октопус, и теперь уже не расстанемся никогда.

Октопус с трудом приоткрыл глаза и огляделся. Перед его блуждавшим затуманенным взором предстала знакомая комната. Это место было так близко и дорого Октопусу, что он, на минуту прикрыв глаза, вновь открыл их и снова, теперь уже внимательно, осмотрел всё, что его окружало. То, что он увидел, к его невыразимой радости, окончательно убедило его в том, что находился он там, где уже давно мечтал оказаться – в спальне прекрасной принцессы. Здесь же была и сама хозяйка этих роскошных апартаментов. Она задумчиво склонилась над Октопусом, с тревогой вглядывалась в его глаза.

- Это ты! – воскликнул Октопус, опьянённый дивным восторгом. – Неужели это не сон? Неужели я снова вижу тебя?! Вижу живой и здоровой?! Снова слышу твой милый голос?!

- Как я рада, что ты пришёл в себя! – промолвила прекрасная принцесса, и в глазах её отразилось некое подобие улыбки. Если бы осьминоги умели улыбаться, то в тот момент принцесса, несомненно, подарила бы Октопусу очаровательную улыбку. Но, к сожалению, осьминогам не дано такое открытое и удивительное проявление чувств, и она лишь продолжала глядеть на Октопуса с невыразимой нежностью.

Всё ещё пребывая во власти сладостных грёз, Октопус хотел протянуть руку, чтобы дотронуться до своей невесты… Но тут он увидел, что по направлению к прекрасной принцессе медленно потянулось осьминожье щупальце. Пораженный Октопус попытался оглядеть себя и тут он увидел, что его крепкого и здорового человеческого тела с руками и ногами как не бывало. Теперь туловище его превратилось в прежнее головоногое тело осьминога, от которого, как и полагается, отходили щупальца.

И тут он начал припоминать, как произошло его чудесное превращение. Он вспомнил прекрасную принцессу, распластанную на этом ужасном большом блюде, стоявшем перед ним на столе бедного рыбака. Вспомнил, что, увидев её тогда, от горя позабыл обо всём на свете. Вспомнил, как стремительно выбежал из рыбацкой хижины, держа в руках блюдо, на котором безжизненно лежала его невеста. Как оживил свою невесту, прикоснувшись к ней волшебным кольцом. И, главное, он вспомнил, как, желая отпустить прекрасную принцессу в воду, он нагнулся, и в этот момент его волшебный талисман – жемчужина с гравировкой в виде буквы «О» – соприкоснулся с одной из граней остроконечной короны принцессы.

Уже тогда Октопус смутно понял, что с ним произошло, но, поскольку он долго был в беспамятстве, свершившееся ушло в закутки сознания. Теперь же он осознал вполне, что свершилось то, к чему он, сам не отдавая себе отчёта, стремился в продолжение всего периода, который ему довелось пробыть в облике человека – он снова стал осьминогом.

Вспомнил Октопус, что когда-то его отец говорил ему, что талисман его в виде жемчужины с именной гравировкой обретёт волшебные свойства после соприкосновения с двумя предметами, каждый из которых сделан из уникальных видов золота. Так оно и произошло. В первый раз, когда помощник капитана прикоснулся к талисману своим кольцом, Октопус чудесным образом превратился в человека. Во второй же раз после соприкосновения волшебного талисмана с концом короны прекрасной принцессы он вновь стал осьминогом.

- Какое чудо! – воскликнул он потрясённо. – Неужели это всё же свершилось? Неужели я и вправду стал осьминогом, как прежде?

Принцесса ничего не ответила, лишь едва заметно кивнула головой и продолжала смотреть на Октопуса с невыразимой нежностью.

В этот момент в дверном проеме спальни прекрасной принцессы показалась голова Доносчицы.

- О, я вижу, наш гость пришёл в себя! – приветствовала Октопуса старая русалка в своей манере. – Что ж, сударыня, - обратилась она к королевской дочери, – прошу вас и вашего кавалера пожаловать к столу. Все ваши сёстры уже собрались. Ждём только вас.

И Доносчица, грациозно вильнув хвостом, величественно выплыла из спальни принцессы.

Когда прекрасная принцесса и Октопус явились к столу, то увидели, что стол убран черным жемчугом. За столом уже сидели семь дочерей короля осьминогов – старших сестёр прекрасной принцессы. Они сидели тихо и смирно. У каждой из них на одном из щупалец было надето по кольцу с черной жемчужиной. Все тарелки и бокалы на столе также были отделаны чёрным жемчугом.

Октопус немало удивился такому нововведению, но виду не подал. Он поздоровался с сёстрами своей невесты и сел за стол подле прекрасной принцессы.

Старшая дочь короля осьминогов отдала приказ подавать на стол, чему Октопус был также весьма удивлён – ведь к столу ещё не явился сам хозяин замка – грозный король осьминогов. И он решился спросить, почему король до сих пор не появился за столом, у одной из русалок, разносивших блюда.

- Неужели вы так ничего и не знаете? – удивилась русалка. – Наш хозяин умер от горя, когда узнал, что его дочь - наша милая младшая госпожа - попала в рыбацкий невод. Хозяин не смог вынести такой утраты – слишком уж сильно любил он своих дочерей.

- Что ж, примите мои соболезнования, - сказал Октопус, и, нежно обняв щупальцем свою невесту, прижал её к себе. Он не питал особой симпатии к королю осьминогов, от которого в своё время ему пришлось натерпеться немало плохого. Но он без памяти любил прекрасную принцессу и искренне сочувствовал ей в её горе.

Тут Октопус заметил, что его коварного соперника, который состязался вместе с ним за сердце прекрасной принцессы, также нет среди присутствующих. Октопусу было интересно, где его соперник и что с ним, и он спросил об этом русалку.

- Вы, должно быть, имеете в виду того молодого осьминога, что какое-то время жил в этом замке и мечтал стать королевским зятем? – уточнила русалка. – Того, который оставался здесь даже тогда, когда сами вы таинственно исчезли?

- Ну да, - ответил Октопус. – Вы случайно не знаете, где он и что с ним стало?

- Он погиб страшной смертью, - ответила русалка. – Когда наш хозяин – король осьминогов – узнал о том, что его дочь попала в рыбацкий невод из-за хитрости этого осьминога, он был ужасно разгневан, и гнев его был страшен. Хозяин аж покраснел весь, как рак, накинулся на несчастного молодого осьминога и съел его заживо.

- Как?! – воскликнул пораженный Октопус. – Этот негодяй чуть было не погубил мою милую невесту? Что ж, в таком случае, поделом ему!

- Не стоит желать зла никому, даже своим врагам, - заметила старшая дочь короля осьминогов. – Давайте почтим память нашего отца, дорогие сестрицы!

Все участники трапезы подняли бокалы, отделанные чёрным жемчугом, и выпили за упокой души короля осьминогов.

Остаток обеда прошёл в молчании. После того, как все тарелки и бокалы были опустошены, дочери короля осьминогов разбрелись по своим спальням.

Прекрасная принцесса направилась в свою спальню в сопровождении Октопуса. И здесь, оставшись наедине со своей любимой, Октопус признался наконец в своих чувствах и предложил прекрасной принцессе стать его женой. Она дала согласие выйти замуж за Октопуса, когда закончатся дни траура по её отцу.

Когда прошло положенное время, Октопус женился на прекрасной принцессе и вместе с нею вернулся в свой родной дом. Как же обрадовался старый отец-осьминог, увидев своего ненаглядного сына живым и здоровым, да ещё с красавицей-женой! Стали они жить дружно и счастливо, и скоро в доме появилось много-много маленьких детишек-осьминогов.

13.03.2008