Невеста для кронпринца

Глава 1

Иногда я вырывалась из темноты, открывала глаза и смотрела… Бездумно разглядывала разноцветные пятна света, которые олицетворяли для меня окружающий мир.

Время от времени эти пятна приходили в движение и складывались в лица людей. Те встревоженно склонялись надо мной, и я могла даже разглядеть, как шевелились их губы. Кажется, они о чем-то у меня спрашивали. Что-то от меня хотели, но я не только ничего не слышала, но и ответить им тоже не могла.

На это попросту не хватало сил.

Признаюсь, даже открыть глаза было большим испытанием.

Надолго меня не хватало – очень скоро мой мир начинал расплываться, распадаясь на части. Вместо света приходила боль, а потом накатывала тьма, и я в очередной раз погружалась в сон без сновидений. Но через какое-то время снова просыпалась, открывала глаза, и все повторялось с самого начала.

Через несчетное число таких пробуждений мне все-таки удалось запомнить одно лицо. Это был молодой темноволосый мужчина, невероятно привлекательный – я ощутила его притягательность даже в своем странном сне, похожем на оцепенение.

Наверное, потому что с каждым разом я стала приходить в себя на все более долгое время.

Затем в моем мире начали появляться не только цвета, но и звуки. Иногда я слышала стук дверей, поступь шагов и обрывки разговоров. Позже пришли вкусовые ощущения – меня стали будить, чтобы напоить и попытаться накормить. Есть я отказывалась, но сделать несколько глотков смогла.

К тому же во время коротких пробуждений вокруг меня стало появляться все больше и больше людей, которые склонялись надо мной с выражением тревоги и надежды на лицах. Но я лишь разочарованно закрывала глаза – меня интересовал только тот черноволосый мужчина.

К сожалению, он стал приходить все реже и реже. Или же он появлялся тогда, когда я спала?!

Но я продолжала спать, от этого никуда было не деться. Сон был моим спасительным убежищем, потому что через короткое время после пробуждения всегда приходила боль. Накатывала на меня, словно морской прилив – сперва едва заметно, но постепенно нарастала, пока не становилась настолько интенсивной, что терпеть ее уже не было мочи.

Именно тогда меня снова погружали в магический сон – однажды, засыпая, я услышала, как об этом говорили.

Это продолжалось так долго, пока кто-то не решил, что пришло мое время пробудиться окончательно.

– Просыпайтесь, вам уже пора! – раздался над ухом мужской голос, который и вырвал меня из привычного забытья.

Я послушно распахнула глаза – потому что слышала этот голос много раз и успела к нему привыкнуть. Затем прищурилась, надеясь, что увижу того самого мужчину, который заставлял мое сердце биться быстрее, а меня – мечтать избавиться от магического оцепенения.

Но это был совсем другой человек – седовласый, крепко сложенный, с острой, клинышком, бородкой и внимательным взглядом черных глаз.

– Вот и все! – заявил он, убирая ладонь от моей головы. На это я все же моргнула: он пронес руку слишком близко от глаз. – Я снял с вас последние остатки магического сна. Но беспокоиться вам не о чем, юная леди! Боль больше не вернется.

Я заморгала, не спеша ему верить.

Ожидала… Да, примерно через это время после пробуждения начинали появляться первые ее признаки, после чего накатывала та самая боль. Какие-то мгновения еще терпимая, но затем проще было убежать и спрятаться в мире сновидений, чем терпеть то, как она буквально разрывала меня на части.

Но боль на этот раз не спешила меня навещать, да и сознание продолжало проясняться. Уже очень скоро я пришла в себя настолько, что смогла оторвать взгляд от мужчины и повернуть голову, пытаясь понять, где я нахожусь.

Заморгала, приноравливаясь к дневному свету, и мой мир расширился до просторной, дорого обставленной комнаты, обклеенной бледно-кофейного цвета обоями, и с лепниной под высокими потолками. Увидела я светлую мебель, изящный столик с изогнутыми ножками, на котором стояло несколько пышных букетов, источавших приятный запах – обоняние, кстати, тоже ко мне вернулось, – мягкие кресла неподалеку от кровати и задернутые бежевые гардины.

За ними, судя по пробивавшемуся в комнату свету, вовсю разыгрался солнечный день.

Затем я ненадолго задержала взгляд на поднятом балдахине собственной огромной кровати, после чего уставилась на белоснежный пододеяльник с нашитыми на нем накрахмаленными кружевами.

Поверх него лежали худые женские руки, выглядывавшие из сорочки до локтя.

Я не сразу поняла, что это мои собственные.

Попробовала ими пошевелить. Не сразу, но мне все-таки удалось. Затем с трудом – словно к ней были привязаны камни – поднесла правую руку к лицу, уставившись на тонкие пальцы без каких-либо украшений.

На этом мои силы закончились, и рука безвольно упала на одеяло.

Сидевший рядом с моей кроватью мужчина хмыкнул, и я снова повернула голову, чтобы разглядеть его получше. У мужчины оказалось смуглое подвижное лицо и приятная улыбка. Одет он был в черный, застегнутый на все пуговицы камзол, из-под которого виднелась белоснежная блуза с пышным жабо.

Маг, неожиданно пришло в голову. Этот человек был магом, я это чувствовала! Ощущала идущие от него вибрации, свидетельствующие о его Даре.

– Кто вы? – спросила у него, с трудом ворочая языком.

– Рад, что к вам вернулся дар речи, юная леди! – отозвался он. – Меня зовут Сэмюель Норвей, и я придворный лекарь его величества Реджинальда Годдарта. Всегда к вашим услугам! – и вежливо склонил голову.

На это я попыталась вспомнить свое имя, чтобы ответить ему такой же любезной речью, но почему-то не смогла. В голове словно образовался мыльный пузырь – прозрачная пленка, наполненная пустотой.

Внутри не было ни воспоминаний, ничего.

– Со мной что-то произошло, – наконец, перестав терзать упрямо молчавшую память, призналась я лекарю. – Я почему-то ничего не помню.

Сказала и замолчала, утаив от него то, что этот факт напугал меня до дрожи. Сердце, до этого вяло и неслышно стучавшее, заколотилось так, что отдавалось даже в уши, и даже сквозь слабость я ощутила приближение паники.

Но как же так?! Почему я не могу ничего вспомнить, хотя всеми силами пыталась выловить из того пузыря хоть что-нибудь?!

Но в нем было пусто.

Все в порядке, сказала я себе, пытаясь успокоиться. Со мной произошло, подозреваю, что-то довольно неприятное. Наверное, я заболела, раз уж были эти пятна света, встревоженные лица и боль, приходившая ко мне несчетное количество раз.

Но раз сейчас ее нет, то это означало, что я иду на поправку и очень скоро выздоровею окончательно. Тогда ко мне вернется и моя память.

К тому же рядом со мной доктор, и он сейчас мне все объяснит. Скажет, кто я такая и что со мной случилось.

– Вы попали в катастрофу, юная леди! – произнес он. – Мост на въезде в Авенну рухнул, и вам не повезло оказаться в числе тех, кто по нему в это время проезжал.

– Какой-то ужас! – наконец, отозвалась я.

Но не сразу, потому что до этого старательно прислушивалась к себе, пытаясь найти ответы. Выловить из своей памяти хоть что-нибудь.

Мост в Авенну – где это? И что за Авенна? Наверное, город… Но зачем я туда ехала? И что это за катастрофа? Кто я такая, в конце-то концов?

Но память упрямо молчала.

– Надеюсь, пострадала только я, – сказала я доктору, потому что тот терпеливо дожидался моей реакции.

– К моему величайшему сожалению, без жертв не обошлось, – сообщил королевский лекарь. – И их было довольно много. Вы попали ко мне без сознания, юная леди, с множественными переломами и ранами, потеряв так много крови, что буквально застыли на грани жизни и смерти. Мне пришлось погрузить вас в магический сон на несколько дней, чтобы залечить ваши раны. И все это время я пытался понять, – он посмотрел на меня с улыбкой, – как вам удалось это сделать.

– Что именно мне удалось сделать?

– Спасти жизнь кронпринцу Роланду, – отозвался доктор. – С вашими-то травмами!..

И снова улыбнулся.

На секунду мне почудилось в его улыбке что-то фальшивое, но я ни в чем не была уверена. К тому же после его слов накатила жуткая усталость – настолько сильная, что я закрыла глаза и откинулась на подушку.

Наверное, потому что все еще пыталась сжиться с рассказом доктора.

Мне казалось, что речь шла о ком-то другом, о другой девушке, упавшей вместе с мостом на въезде в Авенну, а потом спасшей жизнь кронпринцу Роланду. Потому что я ничего, ничего не помнила!..

– Продолжайте! – попросила у него. – Расскажите мне все, что знаете.

– Вы провели в магическом сне пять суток, юная леди! За это время я срастил ваши кости и затянул раны и теперь могу с полной уверенностью утверждать, что с вами все будет в полном порядке. К тому же ваш прелестный внешний вид нисколько не пострадал. Та ужасная катастрофа не оставила на вас ни единого следа.

– Спасибо вам за ваши старания, доктор! – отозвалась я, открыв глаза, прикидывая, как мне его за это отблагодарить.

Он едва заметно кивнул.

– Сейчас вы испытываете сильную слабость, но это одно из последствий длительного магического сна. Очень скоро усталость сойдет на нет. Для полного восстановления вам нужно нормально питаться и проводить побольше времени на свежем воздухе. Правда, в первые дни постарайтесь не переусердствовать. Размеренные пешие или конные прогулки пойдут вам только на пользу, а вот балами я бы посоветовал не увлекаться. Но это только первую неделю, – произнес он с улыбкой. – Нет же, я не собираюсь лишать развлечений столь прелестное создание!

На это я заморгала, не сразу поняв, что под «прелестным созданием» он имел в виду меня.

Впрочем, доктор уже продолжал:

– И вот еще, соблюдайте щадящий режим – побольше отдыхайте, но при этом помните, что ночи придуманы Богами для сна, а не для развлечений, поэтому не оставайтесь в постели до полудня. Как я уже говорил…

И он говорил, говорил и говорил… Что-то мне рекомендовал, от чего-то советовал воздержаться хотя бы первое время, иначе это могло мне навредить. Меня же не оставляло впечатление, что все, о чем он рассказывает, было очень и очень от меня далеко.

Где-то в иной реальности.

– Почему я ничего не помню?! – не выдержав, спросила у него, вклинившись сразу же после длиннющей тирады с очередным списком рекомендаций.

– Ну что же, – немного помолчав, отозвался доктор, – пора перейти и к этому вопросу! Как вы уже поняли, в физическом плане с вами все в порядке, и очень скоро вы обретете свою прежнюю форму. Но я бы вам посоветовал…

– Да-да, я все отлично помню! – сказала ему. – Побольше гулять, хорошо питаться и не танцевать на балах до рассвета. Но что случилось с моей памятью? Почему мне кажется, что в моей голове надут большой мыльный пузырь?!

– Потому что вы, юная леди, получили серьезную травму из-за падения с моста. Вернее, гм… с мостом. Вашу рану на затылке я затянул, но все еще наблюдаются нежелательные последствия травмы. Одно из них – полнейшая амнезия.

– То есть вы хотите сказать, что я потеряла память?!

– Вы совершенно правы, юная леди!

– Но разве магия…

– К сожалению, в этом случае магия бессильна. Что-то подобное я подозревал сразу же, стоило вам попасть мне в руки. За эти пять дней я испробовал все доступные мне способы, включая, конечно же, ментальную магию. Но, к сожалению, помочь вам так и не удалось, хотя пытался не только я, но мой коллега, имеющий научную степень по Менталистике.

– Хорошо! – отозвалась я, хотя ничего хорошего в этом не видела. – Вернее, большое вам спасибо, доктор Норвей! Я невероятно ценю все то, что вы для меня сделали, и обязательно найду способ вас отблагодарить.

– Вам не стоит об этом беспокоиться, юная леди! – отозвался он с улыбкой. – Это моя работа. К тому же моя должность при дворе щедро оплачивается. Как вы понимаете, сейчас вы находитесь во дворце Годдартов.

Кивнула, хотя не помнила никаких Годдартов. Затем попыталась мысленно обнаружить пострадавшее место на затылке. Тщетно – Сэмюель Норвей отлично знал свое дело, не болело ничего.

– Как скоро ко мне вернется память? – спросила у него. – Без нее, знаете ли, я чувствую себя довольно неуютно.

И еще очень одиноко, хотела добавить. Но промолчала.

Лекарь склонил голову.

– Мне сложно дать вам какой-либо прогноз, юная леди! Человеческий разум – материя настолько сложная и при этом так мало изученная, что, несмотря на все достижения магической и лекарской науки, мы похожи на полуслепых котят, которые тыкаются в темноте в поисках молока. Так что…

– Мне кажется, сейчас именно я похожа на слепого котенка, – сказала ему, и он снова улыбнулся.

– Уверен, через короткое время вы обязательно обретете себя. Вам, несомненно, поможет строгий распорядок дня, – на это я закатила глаза, – хорошее питание, прогулки по свежему воздуху, приятные эмоции и общение с родными и друзьями. Посещение знакомых мест тоже может подтолкнуть вашу память. Но все в руках Богов! – и он поднял глаза к потолку.

Я тоже подняла глаза и немного посмотрела на фалды балдахина.

Тут в голову ударила поистине ужасная мысль.

Конечно же, в чем-то была виновата моя слабость и оцепенение после затяжного магического сна, которое мне все еще не удавалось скинуть. Хотя это нисколько меня не оправдывало.

Какая же я эгоистка, что не подумала о таком раньше!

– Мои родные, о Боги!.. – выдохнула я. – Если я очутилась на рухнувшем мосту, то, наверное, была там не одна. Неужели они тоже… Тоже пострадали в катастрофе?!

– Все, кто пострадал или погиб, давно уже опознаны, – уклончиво отозвался доктор. – Насколько мне известно, вашей родни среди них не было.

– О, слава Богам! Но ведь им уже об этом сообщили?! Сказали, что со мной произошло и где меня найти?

Доктор едва заметно вздохнул.

– С этим возникла небольшая заминка, юная леди!

– Какая еще заминка? – растерялась я. – Они что, далеко от этих мест?

– Дело немного в другом…

– Но в чем же?!

– Видите ли, юная леди, мы до сих пор не имеем понятия, кто вы такая. Надеялись на то, что вы, очнувшись, сможете назвать нам свое имя. Но этой надежде, судя по всему, не суждено сбыться.

– Но как же так? – выдохнула я. – Неужели не нашлось никого, кто бы меня опознал, за эти пять дней? Кажется, ко мне много раз приходили люди и смотрели…

– Все не так-то просто! – отозвался доктор, не став разъяснять, что именно ему показалось сложным и кто были эти люди.

Я пожала плечами, хотя каждое движение давалось мне с большим трудом.

– Что уж тут такого сложного? Меня либо узнали, либо нет. Но если нет, тогда… Должно же быть хоть что-то, что можно было отдать королевским ищейкам? Мои вещи, в конце-то концов! Одежда или какие-то украшения, по ним многое можно сказать о человеке… К тому же если я путешествовала одна, то со мной должны были быть документы. А если их не было, то, наверное, я живу в этой самой Авенне… Осеклась, потому что доктор смотрел на меня крайне внимательным взглядом.

– Назовите первое имя, которое вам придет в голову, – попросил он.

– Какое еще имя?!

– Любое, юная леди! – произнес он терпеливо. – Первое, которое придет вам на ум.

– Не знаю, – немного подумав, сообщила ему. – К сожалению, мне ничего не приходит в голову, потому что в ней сплошная пустота.

И еще отчаянье, которое моментально попыталось меня захлестнуть. Но я ему не далась, подавила на корню. Сказала себе, что сейчас не время впадать в панику.

Зато с пустотой так просто было не разобраться, потому что за ней пряталась такая же… пустота. Поэтому, чтобы поскорее ее заполнить, мне нужно было докопаться до истины.

– По вашим словам, я провела в магическом сне пять дней. Выходит, за это время никто меня не искал?

– Я такого не говорил! – уклончиво отозвался доктор. – Если вы помните, я сказал, что все довольно-таки сложно.

Это я прекрасно помнила.

– Но вы забыли мне объяснить, что именно здесь сложного!

– Об этом, юная леди, вам расскажет кое-кто другой, – улыбнулся доктор. – Тот, кто обязан вам своей жизнью. А именно принц Роланд Годдарт, на отбор невест к которому вы и направлялись.

На это я открыла рот, но только для того, чтобы задать еще один вопрос.

– С чего вы решили, что я ехала на отбор невест, если вы понятия не имеете, кто я такая?!

– Это единственное, что мы знаем о вас наверняка, юная леди! У вас есть магическая метка. Посмотрите сами, она на вашем правом плече.

Сказал и уставился на меня выжидательно, предоставляя мне возможность действовать самой.

И я посмотрела.

Правда, для этого мне пришлось приподняться на подушках – тут доктор немного мне помог, – затем самостоятельно задрать рукав сорочки. Это было сложное, требующие максимальной концентрации и напряжения всех мышц действие.

И оно увенчалось успехом.

Я уставилась на небольшую метку сантиметров в пять диаметром, обнаружив ее именно там, где и говорил Сэмюель Норвей, – на своем правом плече.

Увидела сияющий круг – в дневном свете, проникающем через гардины, он светился не слишком-то заметно, но, подозреваю, в ночном лесу потерять своих избранниц принцу Роланду Годдарту было бы делом довольно затруднительным.

По периметру круга шла тонкая полоска орнамента, а в его центре был изображен свернувшийся в кольцо дракон.

Неожиданно из памяти всплыла фраза.

Кто разбудит спящего дракона, тому несдобровать, – именно это архаическим письмом было начертано на черно-золотых знаменах Ангора. А столицей королевства была прекрасная Авенна, жемчужина на груди у Сиринейского Моря, окруженная Скалистыми Горами.

И на ее гербе тоже был изображен дракон.

В этот самый момент, пусть я больше ничего не вспомнила, но все равно возликовала. Кажется, память начала пробуждаться, и это было отличным знаком!

К тому же у меня привычно возник вопрос.

– Но если на моем плече горит метка отбора, – повернулась я к доктору, – то почему нельзя было взять списки приглашенных и выяснить, кто я такая? Вернее, какой из них не хватает, потому что она… гм… не доехала? Думаю, это вполне можно было провернуть за пять дней, пока я была в магическом сне. – Но доктор почему-то не спешил хвалить меня за догадливость, и я украдкой вздохнула: – Или же я о слишком многом прошу и до меня пока еще не дошли руки?

Тут он все-таки улыбнулся.

– Обо всем этом, юная леди, вам расскажет принц Роланд! Его высочество пожелал поговорить с вами сразу же, как только вы придете в себя, так что я оставляю все объяснения ему. Уже очень скоро он придет вас навестить.

На это я растерялась.

– Навестить, меня?! Неужели вы думаете, что я способна в таком состоянии принимать принца?

Уставилась на свою бледную, чуть подрагивающую руку – задирание рукава не прошло для меня даром.

– Уверен, это вполне вам под силу, юная леди! – жизнерадостно сообщил мне доктор. – Я сейчас же позову вашу новую компаньонку и горничных. – На это я моргнула – не ожидала, что у меня есть компаньонка с горничными. – Наверное, вы захотите, чтобы вас привели в порядок перед приходом Роланда Годдарта. Подозреваю, у вас в запасе еще около получаса.

– Неужели так быстро?! – выдохнула я. – Прошу вас, дайте мне побольше времени!

Но доктор оказался безучастен к моей просьбе. Поднявшись со стула, заявил, что принц не только в курсе моего состояния, но еще и того, что меня вот-вот разбудят, так что его визита не избежать.

Но бояться мне не стоит – Сэмюель Норвей был уверен, что его высочество проявит чуткость к моему состоянию и его посещение не отнимет у меня много времени и сил.

– На этом мой сегодняшний осмотр подходит к концу, юная леди, – добавил доктор, – но я обязательно навещу вас завтра днем. Если возникнут болевые ощущения, вы должны немедленно мне об этом сообщить. На всякий случай оставляю вам укрепляющую настойку, а вашим горничным – подробные инструкции, а еще распоряжения насчет вашего меню.

Он засобирался уже уходить, поэтому я…

– Вы не могли бы подать мне зеркало? – попросила у него. – Подозреваю, оно должно же где-то быть в столь роскошной комнате!

– У меня есть куда более здравая идея, – отозвался Сэмюель Норвей, – чем искать зеркала в столь роскошной комнате. Я его для вас сотворю.

Взмахнул рукой, и передо мной тут же появился мерцающий призрачный круг, затянутый переливающейся дымкой.

Затем доктор заявил, что, несмотря на мою слабость, мне не стоит лежать в кровати весь день. Вместо этого немного поесть, а после встречи с принцем непременно выйти в сад. Но далеко не уходить, передвигаться от лавочки до лавочки и прятаться от лучей палящего солнца.

– В Ангоре сейчас лето, – произнес он.

Затем добавил, что, насколько ему известно, отбор никто не отменял, и он продолжится, как только я встану на ноги. Впрочем, во дворце все знают о произошедшем и проявят ко мне надлежащее сочувствие.

– Спасибо! – отозвалась я. – Сочувствие я понимаю и принимаю, но надеюсь, что скоро приду в себя и не стану кому-либо причинять неудобства из-за своего состояния.

Но сперва мне не помешало бы выяснить, кто я такая. Быть может, мне подскажет зеркало?

Наконец, дождалась, когда доктор покинет комнату, после чего кинула взгляд на магический круг. Признаюсь, на зеркало я возлагала большие надежды, решив, что, увидев свое отражение, я обязательно вспомню… хоть что-нибудь.

Но, как оказалось, надеялась я совершенно зря.

Дымка рассеялась, и из зеркала на меня посмотрела незнакомка – у той было очень бледное, почти белое лицо с высокими скулами. У девушки оказались ярко-зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц. Темные волосы собраны в две косы, из которых выбилось несколько непокорных завитков, придавая ей – то есть мне! – совсем уж юный облик.

Нос был прямым и маленьким, губы… Губы как губы.

Вот и все, что я могла о себе сказать.

– Но почему я ничего не помню?! – спросила у зеркала.

На это оно промолчало, а я продолжила себя разглядывать, все же заметив следы магического воздействия. Правая скула – я прикоснулась к ней пальцем, – подозреваю, была рассечена во время того самого падения с моста, потому что на ней виднелся розоватый, едва заметный след.

Потрогав скулу – никаких неприятных ощущений, – я по наитию потянула руку дальше, под волосы, и ощупала макушку. Где-то там, на затылке, все еще немного болело. Правда, рана уже не только затянулась, но и заросла, хотя я чувствовала, как холодила подушечки пальцев лечебная магия.

Других травм в зеркале я не обнаружила. Мое тело тоже молчало, и я понятия не имела, где и что именно у меня было сломано. Наверное, это следовало уточнить у доктора, но раз уж я не спросила, то решила, что переживу и без этого знания.

Вернее, без этого знания мне не мешало тотчас же встать и начать готовиться к встрече с кронпринцем. Не дожидаться же его в кровати, в одной сорочке?! Подозреваю, раз у меня есть горничные, то, наверное, должна быть и хоть какая-то одежда…

Но вместо того, чтобы тотчас же встать и приняться решать эту проблему, я развеяла зеркало – неожиданно вспомнила, как это делать, – после чего закрыла глаза. Натянула на себя одеяло, решив, что совсем немного отдохну – пару минут, чтобы вернуть себе хоть немного сил, после чего обязательно встану.

Но тут раздались громкие голоса, затем решительные шаги, после чего хлопнула дверь, и я открыла глаза.

Оказалось, в мою спальню вошла колоритная троица.

Вернее, самой колоритной из них была пышногрудая и корпулентная дама лет шестидесяти с уложенными в «гульку» на затылке седыми волосами, одетая в изумрудно-зеленое парчовое платье, которое шуршало и переливалось при каждом ее шаге.

Увидев эту феерию красок, я, признаюсь, не выдержала и заморгала – подозреваю, за почти неделю магического сна мои глаза отвыкли от столь ярких цветов!..

За дамой следовали две бледные тени – такими мне показались сопровождавшие ее худые девицы в черных платьях с повязанными кружевными фартуками и чепцами на головах.

Наверное, мои горничные, подумала я. Те самые, которых наставлял доктор насчет еды, оставив им укрепляющую настойку.

Впрочем, мое внимание тут же переключилось на даму, которая вовсе не собиралась хранить молчание. Наоборот, всплеснув руками, она воскликнула:

– О, моя деточка! – и кинулась к моей кровати, шурша юбками.

Приближалась она настолько стремительно и с таким решительным видом, что на миг мне захотелось возвести между нами магическую стену. Стоило мне об этом подумать, как я отчетливо вспомнила, как это делать.

Сама того не осознавая, взмахнула рукой – словно повторяла этот жест изо дня в день, – и магические потоки послушно сложились в выросшую рядом с моей кроватью прозрачную стену.

Но я тут же приказала себе не дурить и развеять то, что возвела, еще до того, как ничего не подозревающая дама врежется в нее носом. Кто из них не выдержит – магическая стена или дама, – я, признаюсь, затруднялась ответить, но решила не проверять.

Нельзя отгораживаться от людей, сказала себе строго, даже если они ведут себя… гм… довольно-таки угрожающе. Кто знает, вдруг это моя родственница, и она, потискав меня – судя по ее лицу, именно это она и собиралась сделать, – расскажет, кто я такая и что произошло, раз уж доктор обо всем умолчал?

Но тискать меня зеленая и шуршащая дама не стала. Вместо этого бухнулась на край кровати – та жалобно скрипнула под ее весом – и, всплеснув руками, уставилась на меня с трагическим видом.

– Здравствуйте! – отозвалась я неуверенно.

– Меня зовут Мюриэль! – выдохнула та. – Леди Мюриэль Бургес, но ты, моя деточка, можешь звать меня тетей Мюри.

Мне показалось, что она сейчас расплачется от умиления – вернее, от того, что я могу звать ее тетей Мюри. Или же, того хуже, все-таки полезет обниматься.

На это я засобиралась отодвинуться, но затем решила, что мне нужно быть стойкой. Надо собраться с духом и пережить тетю Мюри, как… как катастрофу, в которую я попала на въезде в Авенну.

Ту я пережила, справлюсь и с этой.

– Вы… Вы ведь моя родня? – спросила у нее осторожно.

– Нет же, моя деточка! – выдохнула она. – Я – родня моему дорогому Реджинальду, нашему королю. Его пятиюродная сестра.

Я удивилась.

– Разве такие бывают? – спросила у нее. – Неужели есть пятиюродные родственники?

На это леди Мюриэль Бургес покивала с самым важным видом, заявив, что такие бывают. Она же есть!..

Затем рассказала мне о том, что ее жизнь до этого дня была скучной и однообразной. Она так и не вышла замуж – Боги не послали ей мужа! – поэтому влачила безрадостное и однообразное существование в родовом замке Бургесов, что в трех днях езды от столицы на восток Ангора.

Раз в год ее навещала младшая сестра с племянниками, которые не выказывали к тетушке особого расположения, хотя она любила их всем своим большим сердцем

Но все изменилось в тот момент, когда еще один ее племянник – пятиюродный, старший сын ее дорогого Реджинальда! – счел тетю Мюри достойной компаньонкой для одной из своих избранниц. Стоило ей получить письмо с королевским драконом Годдартов, как Мюриэль Бургес тотчас же бросила свое вязание и прилетела в столицу быстрее ветра – о, они неслись без остановки, доехав до Авенны всего-то за два дня!

Правда, пришлось отстоять приличную очередь на въезде, потому что Мост Роз рухнул и на его месте все еще разбирали завалы…

Тут тетя Мюри осеклась, взглянув на меня с жалостью.

– О, мой сладенький котик! – произнесла она. – Прости свою глупую тетушку Мюри! Я не хотела причинять тебе боль этим известием. Я же вижу, как исказилось в страдании твое красивое личико…

На самом деле мое… гм… личико исказилось от «сладенького котика», а вовсе не при упоминании о рухнувшем мосте.

Но теперь она здесь, добавила тетя Мюри, и готова приступить к своим непосредственным обязанностям.

– К каким именно? – поинтересовалась я.

– Твоей компаньонки, моя рыбонька! Тетя Мюри сделает из тебя королеву, – уверенно заявила пятиюродная родственница короля, – и я смиренно надеюсь, что ты не забудешь обо мне и после отбора позволишь остаться во дворце. А позже я стану нянчить ваших деток. – Она прижала руки к необъятной груди. – О, детки…

Мне показалось, что тетя Мюри сейчас зарыдает от умиления, хотя никаких деток в этой комнате не было и в помине.

Здесь были только мы с ней, две горничных и моя полнейшая амнезия.

– К тому же кронпринц к тебе определенно благоволит, – всхлипнув пару раз, тетя Мюри уставилась на меня цепким, оценивающим взглядом.

На это я подумала, что ее настроение меняется, как сквозняк, долетавший из приоткрытого окна. Тот иногда касался моей кожи лица и, казалось, был пропитан солнечными лучами и цветочным запахом.

Неожиданно мне захотелось подняться с кровати, наконец-таки сбросив с себя эту противную больничную слабость. Затем расправить плечи и выйти из комнаты – из своего заточения. Возможно, даже спуститься в сад, как рекомендовал мне Сэмюель Норвей.

Но сперва меня ждала важная встреча с тем, кому, по словам доктора, я спасла жизнь, а по словам тетушки Мюри выходило так и вовсе нечто необычное.

– Так уж и благоволит? – переспросила я.

– Насколько мне известно, – Мюриэль Бургес покосилась на молчаливых горничных, – Роланд Годдарт навещал тебя несколько раз. И эти цветы, – она многозначительно уставилась на два букета, стоявшие на прикроватном столике, – прислал вовсе не его секретарь. По слухам, кронпринц выбирал их лично.

– Это большая честь для меня, – отозвалась я, размышляя, мог ли тот мужчина, которого я видела во время своих пробуждений, быть принцем Роландом.

Этого я не знала, но уже очень скоро мне предстояло выяснить.

– К тому же одна маленькая птичка спасла кронпринцу жизнь, – намекнула тетя Мюри. – И это дает моей птичке пусть небольшое, но преимущество перед остальными птицами на королевском отборе.

На это я засобиралась было спросить, о каких птицах идет речь, но затем неожиданно поняла, о чем она говорит. Отбор невест, ну конечно! Тот самый, которому не мог помешать рухнувший мост, и он обязательно продолжится, как только я смогу присоединиться к остальным избранницам.

– Спасибо! – отозвалась я мрачным голосом. – Но, наверное, подробностей этого чудесного спасения мне так никто и не расскажет?

– Подозреваю, это сделает его высочество лично, – намекнула тетушка, затем заявила, что жить она станет в смежной комнате.

Все решено, и туда уже успели принести ее вещи. К тому же в наших покоях – это она произнесла со значением – есть не только две спальни, ее и моя. Также имеются две ванных комнаты, в которых установлены новейшие ватерклозеты.

По слухам, их привезли из самой Цельсии!..

О, она уже много раз их опробовала – у каждого из ватерклозетов имелся водный слив, и это совсем другое дело, чем те «скворечники» с дырой в полу, которыми испокон веков пользовались в родовом замке Бургесов. Все содержимое из них сбрасывалось в ров за крепостной стеной, но за последние столетия этот ров ни разу не чистили.

Наверное, поэтому на Бургесов так никто и никогда не рискнул напасть – враги обходили замок далеко стороной, убоявшись запаха.

На это я закатила глаза – тетя Мюри не скупилась на подробности.

Впрочем, еще немого порадовавшись ватерклозетам из Цельсии, она перешла к рассказу о наших покоях. Оказалось, у нас имелись две гостиных – Малая и Большая – и целых две приемных. Она уже осмотрела все комнаты и решила, что встречать принца мы станем в Малой Гостиной, там вполне уютно.

Но, самое главное, в ней была «правильная» софа, на которую кронпринц обязательно опустится рядом со мной. Софа двухместная, так что приличия будут соблюдены, но довольно узкая и короткая, так что Роланду придется устроиться близко ко мне, что откроет ему нужный вид на нужные места.

И тетя Мюри заговорщически мне подмигнула.

К тому же бледно-зеленая мебель подчеркнет бледность моего лица, и принц обязательно должен будет проникнуться ко мне состраданием.

На это я прониклась состраданием к себе, подумав, что энергии тети Мюри не занимать и она может утомить любого.

Но это было еще не все. Оказалось, у меня водилась целая гардеробная нарядов. Образовалась, пока я лежала без сознания, но у тети Мюри нашлось время разобрать то, что мне подарили.

– Подарили? – переспросила я.

– К сожалению, ничего из личных вещей моего розового зайчика не уцелело, – возвестила она, сделав печальное лицо, и я неожиданно поняла, почему племянники не прониклись расположением к своей тетушке.

Наверное, боялись погибнуть под завалами ее любви.

– Но королевская артель работала не покладая рук, – добавила тетушка, – поэтому моя…

– Только без зайчиков! – не выдержав, попросила ее. – Без рыбок и без котиков! Никаких больше зверюшек, тетя Мюри, иначе мы с вами не уживемся в одних покоях!

Ее лицо вытянулось, и мне показалось, что тетушка вот-вот заплачет.

И мое сердце все-таки дрогнуло.

– Так и быть, – сказала ей. – Хорошо, я согласна на котика! Но только не розового и… И никаких других цветов или же вкусов! И еще – вы сможете так меня называть только тогда, когда нас никто не слышит. Но будет лучше, если вы станете звать меня… Да, вы можете называть меня…

Застыла, понимая, что собиралась произнести свое имя, но так и не смогла, потому что его не помнила. Тетя Мири тоже смотрела на меня выжидательно – склонив голову и открыв рот. Но я все молчала и молчала, а она…

Надо отдать ей должное, пятиюродная кузина короля все поняла правильно.

– Поэтому моей дорогой подопечной, – без запинки произнесла она, – будет что надеть, чтобы поразить нашего принца в самое сердце. Но так как до его визита осталось всего ничего, нам стоит поспешить. Что вы встали как истуканы?! – повернулась она к горничным, и те метнулись в мою сторону.

Как оказалось, сначала мне следовало перекусить, потому что, послушная голосу тети Мюри, в двери просунулась служанка с подносом. Потом меня надлежало причесать и помочь одеться – тетушка Мюри тут же принесла светло-бежевое платье, «под стать» моему состоянию, как она выразилась. Под стать ему была еще и кружевная накидка, которую она набросила мне на плечи.

И я не стала сопротивляться, сдавшись на милость победительницы. Вернее, возмутилась лишь один раз, когда тетя Мюри засобиралась накормить меня куриным бульоном с ложечки.

Сказала ей, что все сделаю сама.

Съела половину – больше попросту в меня не влезло, – затем запила все сладким укрепляющим напитком. Собиралась было откинуться на подушки, потому что усталость попыталась взять надо мной верх, но вместе этого сжала зубы и… встала на ноги.

Стояла, покачиваясь, словно под порывами штормового ветра, слушая, как тетушка громко сокрушается о моей худобе. Но, хвала Богам, дальняя родственница короля повела себя стоически – плакать не стала и назвала меня «бедным котиком» всего лишь один раз, когда горничные уже спешили ко мне с платьем.

Сделала все именно так, как и было оговорено.

Затем служанки помогли мне одеться – я неуклюже поворачивалась и поднимала руки, попросив их не слишком сильно затягивать шнуровку лифа, иначе я точно грохнусь в обморок. Наконец, сунула ноги в мягкие бархатные туфельки без каблуков и под руку с тетушкой проследовала в соседнюю, не менее роскошную комнату.

Оказалось, Малая Приемная тоже была заставлена цветами – букетов я насчитала больше двадцати, и их прислали, желая мне скорейшего выздоровления, какие-то высшие должностные лица Ангора. Тетя Мюри не знала их всех наперечет, но у нее для меня имелась целая стопка карточек.

Быть может, я желаю с ними ознакомиться?

Но я не пожелала.

Позже, пообещала ей. Чуть позже мы сможем вместе просмотреть карточки и придумать, что всем ответить.

Растроганная тетушка улыбнулась, но стоически удержалась от объятий.

Меня же куда больше интересовала мягкая софа с валиком для головы, на которую я и опустилась – едва не упала, – чувствуя себя так, словно только что пробежала огромную дистанцию, хотя всего лишь прошла из одной комнаты в другую.

Но вскоре сердце перестало бешено колотиться, и я спокойным голосом заявила, что готова к встрече с принцем, на отбор к которому приехала и вместе с кем очутилась на Мосту Роз в момент страшной катастрофы.

С Роландом Годдартом, будущим монархом Ангора. Тот самый, кому, получалось, я каким-то образом спасла жизнь.