Невеста для мажора

Пролог

Настя

— Кто это был? — раздаётся ледяной голос за спиной, когда я вставляю ключ в замок. Вздрагиваю всем телом. Связка ключей с грохотом выпадает на кафельный пол из ослабевших пальцев.

— Это не твоё дело, Макар, — даже не поворачиваюсь в сторону парня, который скрывался в темноте подъезда. Склоняюсь, чтобы подобрать ключи с пола, но Макар оказывается быстрее. Подхватывает связку, мимолетно коснувшись горячими пальцами моей ладони. Я вздрагиваю, вновь остро реагируя на прикосновения этого парня. Пусть мимолетного, едва заметного, но не менее острого и пронизывающего до костей. — Отдай ключи, — прошу устало, не спеша поворачиваться к парню, который сейчас стоял всего в шаге от меня. Даже сквозь слои одежды я чувствовала жар его тела. Чувствовала, как он нависает надо мной, обволакивая своим запахом, который с каждым крохотным вдохом всё глубже забивался в нос и заполнял лёгкие. Его тяжёлое дыхание шевелило волосы на виске. Я смотрю в стену, дыша через раз и пытаясь успокоить своё глупое сердце. Нельзя даже смотреть в его сторону. Потому что я знаю, что глупое сердце тут же собьётся с заданного ритма. Провалится в пятки. А миллионы серых бабочек, которые уже сейчас порхали где-то в желудке, стоило услышать голос Макара, сойдут с ума.

— Я спросил тебя, кто это был, — шепчет яростно на ухо, горячими губами цепляя кожу. Ноги подкашиваются в коленях, и я боюсь, что сейчас окажусь там, где всего минуту назад были мои ключи. Позорно рухну к ногам того, кто не просто растоптал моё сердце, но и ценично втоптал его в грязь.

— Тебя это не касается, — пальцами с силой вцепляюсь в ручку двери. Сжимаю до боли в пальцах, отрезвляя себя и приводя мысли в порядок. И снова ты плывешь, Настя. Снова история повторяется. Мало тебе было унижения два года назад? Мало боли?

— Если ты забыла, то позволь мне тебе напомнить, — рывком разворачивает к себе лицом. К двери прижимает. Плечи руками до боли сжимает. Вжимает в дверь с такой силой, что ручка больно впивается в поясницу. — Ты моя невеста, Макарова.

— А если ты забыл, то позволь теперь я тебе напомню, — даже пристав на носочки, смотрю на него снизу вверх. — Я фиктивная невеста. И наш будущий брак тоже будет фиктивным, — избегаю его взгляда. Всегда. Раз за разом, стоит в глаза зелёные заглянуть с тёмными крапинками вокруг зрачка, я тут же в них тону. Теряю связь с реальностью. Забываю напрочь о том, какой он моральный урод. Забываю, сколько боли и унижения я пережила из-за него. Забываю даже о том, что его злость и упрёки в мою сторону не ревность, а лишь желание сделать спектакль для бабушки более правдоподобным.

— Кажется, ты забыла, что ты играешь мою невесту, а не того лоха, который полчаса лобызал твою руку, — удар в дверь за моей спиной.

— Мои руки может лобызать кто угодно, Макар, — спокойно говорю я, смотря в его переносицу. — Ты потерял право что-либо говорить мне по этому поводу ещё два года назад, когда выставил меня посмешищем перед всем классом. Я буду целоваться, обниматься и спать с кем хочу и когда хочу. Единственное место, где я буду играть счастливую невесту — дом твоей бабушки, — не повысить на него голос не выходит. — Отдай мне ключи, Серебряков. Я спешу.

— И куда же? Случайно не к тому уроду, который под подъездом сидит? — парень шипит слова мне на ухо.

— Мне для особо тупых повторить, Серебряков? Если ты перестал играть роль ревнивого Отелло, то я пойду. Я сыта по горло твоей компанией на сегодняшний день. Будь человеком, дай отдохнуть от твоей надоедливой рожи. И так завтра целый день тебя терпеть. Боюсь, что просто не выдержу.

Я совершаю ошибку, когда взгляд от переносицы чуть выше поднимаю. Когда сталкиваюсь взглядом с зелёными глазами, которые сейчас полыхают от ярости и гнева. Ноздри на красивом скуластом лице раздуваются. Густые брови сошлись на переносице. Желваки ходят, выдавая крайнюю степень ярости хозяина.

— Ещё хоть раз я увижу этого урода рядом с тобой… или ещё хоть какого-то уродца, то очень интересные фотографии, — хмыкает, — сама знаешь какие, в этот раз увидит не только наша группа, но и весь университет. Да что там университет, в интернете есть много пабликов, по которым такие пикантные фотографии разлетятся. Славу ты обретешь быстро.

— Урод, — я бью ладонями ему в грудь. — Как был моральным уродом, так и остался. Какой же нужно было быть идиоткой, чтобы в тебя влюбиться.

— Лучше быть моральным уродом, чем шлюхой, — сжимает мои щёки пальцами. Опускает взгляд на губы. Сглатывает тяжело, а зрачки в зелёных глазах начинают медленно расширяться.

— Так что же ты тогда мне роль своей невесты предложил? — сипло спрашиваю я. — Запачкаться не боишься? Или опозориться? Где это видано, что у самого Серебрякова такая невеста?

— Если бы не условие бабули, то я бы в жизни с тобой не связался, — шипит. — Я сделаю всё, чтобы получить этот отель.

— Вот и отлично. А я сделаю всё, чтобы избавиться от тебя, — взгляд отвожу, чтобы он не уличил меня во лжи. — Как только она перепишет на тебя имущество, я получу свидетельство о расторжении брака и доказательства того, что фотографий больше нигде нет. Надеюсь, что после этого я никогда тебя не увижу.

Если я смогу, чёрт возьми, уйти, снова не оставив у его ног своё разбитое сердце. Потому что сейчас в разы тяжелее, чем два года назад. Потому что сейчас во мне борются два слишком сильных и противоречивых чувства к нему — любовь и ненависть. Чёртова любовь, от которой я так и не смогла избавиться. Даже два года спустя.

— Снова сбежишь? — спрашивает насмешливо, пальцами цепляя подбородок и вынуждая посмотреть в глаза. — У тебя это отлично получается, Макарова.

— Да пошёл ты, — шиплю, хватая его за запястье, в попытке убрать руку.

Но в следующий миг, моё тело прошибает электрическим разрядом. Макар руку перехватывает, пальцы сплетает и наверх заводит. Мне приходится привстать на носочки, чтобы не чувствовать боли в мышцах. Или же для того, чтобы оказаться к нему ближе. К его манящим губам, которые он нервно облизал, склоняясь всё ниже и ниже.

Глава 1

Настя

Подхожу к стенду с расписанием и пытаюсь найти свою группу.

— Привет, ты новенькая? — раздаётся за спиной голос. Оборачиваюсь и вижу красивую блондинку.

— Привет. С чего ты взяла? — с улыбкой спрашиваю я.

— Это расписание уже лет пять никто не обновлял. Все знают, что расписание каждый день на сайте обновляют.

— Какая поразительная проницательность, — хмыкаю я.

— Какая группа? — девушка садится на парту, болтая ногами и склонив голову к плечу.

— Сто восемьдесят третья.

— Прикольно! Будешь с нами учиться. Кстати, ты случайно с нашим местным мажорчиком не знакома? — тонкие брови вверх взметнулись.

— Ну, учитывая, что я здесь первый день нахожусь, я в этом очень сомневаюсь. А что?

— Просто он уже минут пять с тебя взгляда не сводит, — улыбается задорно.

Я прослеживаю её взгляд, и тут же чувствую, как лишаюсь дыхания. Если бы мне кто-то сказал, что переведясь в этот университет, я встречу того, кто превратил мою жизнь в настоящий Ад, то ни за что в жизни не появилась здесь. Макар Серебряков собственной персоной. Мажор. Любимец девушек. Сынок влиятельных родителей, который однажды обратил на меня внимание. Который разбил моё сердце вдребезги два года назад.

— Судя по твоему лицу, ты с ним хорошо знакома, — криво улыбается девушка.

Я её голос слышу сквозь вату в ушах. Казалось, что эти чувства я забыла ещё два года назад, когда рыдая в подушку, поклялась себе, что больше никогда в жизни Макар Серебряков не заставит меня испытывать унижение. Что больше никогда в жизни я не поплыву рядом с ним. Когда я поклялась себе, что встретив его, усмехнусь в его наглое лицо и покажу, что я больше не та наивная и глупая девчонка.

Вот только мечта и обещания лопнули, как шарик при встрече с острой иглой. Потому что сердце рвануло к горлу и стучало так громко, что я боялась, что его стук услышат все, кто сейчас находился в холле. Зелёный глаза смотрят внимательно. Пронизывая до печёнок. Отсюда рассмотреть невозможно, но я прекрасно знаю, что у этого парня чёрные ресницы всегда загнуты вверх, а в зелени глаз у самого зрачка тёмные крапинки, которые всегда завораживали меня.

Взгляд парня медленно проходится по моему телу, особенно долго задерживается на коленках и открытых плечах, которые щекочут короткие чёрные волосы. Создаётся ощущение, что он так же, как и я, впитывает и замечает все изменения, которые произошли во внешнем виде за эти два года. Дура! Я тут же одёрнула себя. Как была наивной дурой, так и осталась. Жизнь ничему меня не научила. Какое ему есть дело до меня? Этот напыщенный индюк лишь тешил свою самолюбие, забавляясь с дочкой уборщицы. У богатых свои забавы, не так ли? Это только я, как влюблённая дура, замечаю, как он изменился. Замечаю, что он стал выше и шире в плечах. Замечаю, как отросли волосы, хотя раньше он стригся под ноль. До сих пор помню, как обожала проводить ладошками по короткому ёжику его волос. Колючему.

Парень улыбается издевательски и прикладывает два пальца к виску. Не выдержав, показываю ему неприличный жест и поворачиваюсь к блондинке, от которой не скрылась ни одна деталь. Которая, я уверена, поймала каждую эмоцию в моём взгляде.

— Как ты говоришь, тебя зовут? — беззаботно интересуюсь я.

— Я не говорила, — усмехается. — Алина.

— Настя, — улыбаюсь нервно, затылком чувствуя взгляд Макара.

— Мне очень сильно хочется услышать историю вашего знакомства, — девушка кидает взгляд мне за спину, — но я подожду, когда ты решишь открыться мне сама. А сейчас нам нужно поспешить на пару. Профессор Вишнякова настоящая мигера. Опоздаешь хоть на минуточку, не пустит в кабинет.

Я поправляю лямку сумки на плече и спешу за ней. Спиной чувствую пронизывающий взгляд Макара. Учёба на новом месте обещает быть весёлой.

Как назло, Макар и его друг садятся за парту, которая находится напротив той, за которой расположились я и Алина. В аудитории парты были расставлены по кругу, из-за чего, скрыться от взгляда зелёных глаз никак не выходило.

Даже если бы я попыталась. Волей не волей, я отрывала взгляд от тетради, где неровным из-за дрожания руки почерком записывала механически краткий конспект слов преподавателя. Старалась смотреть куда угодно, только не на него. Делала вид, что мне безумно интересно смотреть на вид за окном. На унылую березу, на ветке которой развалился пушистый рыжий кот. Но взгляд смещался на пару сантиметров влево. На склоненную над столом черноволосую макушку. На плечи, которые напрягались от того, что Макар быстро записывал за преподавателем. На длинные пальцы и запястья с выступившими венами.

Тряхнула головой, стараясь выкинуть из головы картинку того, как пальцами водила по этим венам, сидя между разведенных в сторону ног парня и облокотившись на его грудь спиной.

— Всё хорошо? — на ухо спросила Алина.

Я кивнула, пытаясь сосредоточиться на словах профессора Вишняковой. Но это попытка оказалась провальной, потому что я почувствовала на себе его взгляд. Уверена, что его. Вот так, даже не глядя в сторону парня, я кожей почувствовала, шестым чувством, что Макар смотрит на меня. Хоть и прошло уже два года, а реакция осталась неизменной. Мурашки стадом ломанулись от затылка в разные стороны. По шее, спине, рукам и ногам. А в животе. В животе проснулись бабочки, которые, казалось, сгорели в животе два года назад, когда я выбегала из класса, под общий хохот одноклассников. Особенно громко смеялся Макар. И, как не странно, из всех голосов, я слышала только его. И сейчас, покрытые пеплом и находящиеся долго во сне, бабочки взмахнули крыльями, сбрасывая пепел. По-прежнему серые и побитые. С мятыми, некогда цветными крылышками. Они медленно и совсем неуверенно защекотали в животе. А парочка особо наглых и больших в груди защекотала. Возле сердца. Или же это стук сердца стал быстрее, разгоняя кровь бегать быстрее?

Отложила ручку на стол и вытерла влажные ладошки о ткань юбки. Будто невзначай подняла голову и скользнула взглядом по аудитории. Мимолетно взглянув на Макара. Я не ошиблась ни на секунда. Парень небрежно развалился на стуле, скрестив руки на груди и глядя на меня. В его взгляде презрение и ненависть. Полные губы кривятся в ехидной усмешке. Будто вспомнив что-то, Макар достаёт из кармана джинсов телефон и локтем толкает своего соседа. Блондин тут же поворачивается к Серебрякову и заглядывает в телефон. Смотрит в телефон, а потом взгляд на меня переводит. В телефон. И снова на меня. У меня всё внутри холодеет. Сердце в желудок проваливается. И тошнить начинает так, что создаётся ощущение, что меня сейчас вывернет. Не мог же он показать фотографии этому белобрысому?

Глава 2

Настя

К моей радости, до конца недели Серебряков меня не трогал. Сегодня суббота, и к моему огорчению у нас стоит третья пара. В университет я приехала на час раньше, боясь попасть в пробку. Ведь в выходные многие едут загород.

Решила подождать начало пары в столовой. Достала небольшой ноутбук, который мне подарил отчим на день рождения. В свободное время я любила писать небольшие рассказы, которые выкладывала в сеть. Я полностью погрузилась в мир героев, быстро ударяя пальцами по клавиатуре. Казалось, что мои пальцы печатают быстрее, чем я поймаю мысль за хвост.

Я не могу объяснить, что произошло, но просто в следующий миг меня будто выдернули из моего мирка. Только я была погружена полностью в написание, не слыша и не видя ничего вокруг, а потом бац… и меня будто по затылку чем-то огрели. Вроде я точно также в экран ноутбука смотрю и продолжаю печатать, постепенно замедляясь, а крылья носа начинают трепетать, улавливая знакомый запах. Этот запах одеколона я не спутаю ни с чем. Лёгкий, едва заметный, с ноткой цитруса. За два года ничего не изменилось. Я знаю, что обладателю этого одеколона отец каждый год привозит их из-за границы. Знаю, что он не признаёт, но каждый раз, когда снимает крышку с прозрачного флакона и брызгает одеколоном на шею, он вспоминает отца. А ещё… я зажмурилась и задышала чаще, что было моей ошибкой. Потому что чувства обострились. Потому что запах стал ещё ярче. Ёмче. Вкуснее, чёрт побери! А ещё я помню, как не раз утыкалась в тёплую шею носом. Как раз туда, куда парень наносил одеколон. Поэтому я не могу спутать этот запах ни с каким другим.

Поэтому мне голову поворачивать не нужно, чтобы увидеть Макара. Более того, кожа на правой щеке запылала. Снова прожигает во мне дыру взглядом. Он больше со мной не говорит. Только смотрит пустым взглядом. Без ненависти и презрения. Без интереса.

Едва заметно повернула голову и скосила глаза. За соседний столик усаживалась компания парней. Я до крови прокусила губу, когда увидела Дениса Жмуркина. Мой бывший одноклассник, который тоже был свидетелем моего позора. Отвела быстро взгляд, когда парень глаза вскинул и замер. Чёрт. Он что здесь делает? Только не говорите, что и он здесь учится.

— Слышь, братан, мне кажется или это швабра? — слышу его голос.

Жмурю глаза до звёзд. Моя кличка, которую я не слышала два года. Не вижу и не слышу реакции Макара на этот вопрос. Стеклянным взглядом смотрю в экран ноутбука.

— Удивительное преображение гадкого утёнка в прекрасного лебедя, — присвистнул он. — Я бы не отказался сейчас увидеть её фоточки, а то два года назад там ещё ничего не выросло. А сейчас вроде ничё так. Сочненькая. Не хочешь повторить, Серебряков? Только в этот раз уже до конца. Ведь в прошлый раз доказательств точных не было.

— Что ты имеешь в виду? — я с огромным трудом разобрала то, что сказал Макар.

— Слабо снова её затащить в постель?

Мне будто под дых дают. Доказательства? Повторить? Фотографии?

Вкус крови во рту заставляет поморщиться. Тряхнула головой, чтобы волосы заправленные за уши на лицо упали, скрывая от взглядов этих уродов, которые так цинично обсуждали меня. Даже не заботясь о том, что я их могу услышать. Или на это и был расчёт.

Против моей воли по щекам скатилось пара слезинок.

Больно осознавать, что интерес Макара в мою сторону оказался не чудом, не волшебством, не сказкой о бедной девушке и богатом принцем, а обычным спором. Спором. На меня. На живого человека. На девчонку, которая так искренне полюбила Макара. Сколько раз я задавала себе вопрос почему. Почему он со мной так поступил? За что вывел фотографии на экран. Тогда, совсем глупая девчонка даже предположить не могла, что любимый человек может так подло поступить. Ведь сама, без его просьбы прислала ему фотографии в одних спортивных шортиках. Просто хотелось… а чёрт знает, чего мне хотелось в тот момент. Тогда я даже подумать не могла, что всего через пару недель эти фотографии отобразятся на экране вместо презентации о Солнечной системе.

А сейчас всё встало на свои места. Любовью тут и рядом не пахло. Просто спор.

— Закрой свой рот, — от голоса Макара я вздрагиваю.

— Чё, слабо? — голос Дениса становится громче. От веселого и беззаботного тона не осталось и следа. Осталось ехидство, агрессия и неясная мне злость.

— Слушай сюда, *цензура*, мне уже не шестнадцать лет, чтобы брать меня на слабо. Такие забавы давно не вызывают у меня интереса. Оставь это для школьников или таких дегенератов, как ты, — спокойно отвечает Макар. У меня дурацкое тепло в груди расползается. Потому что мне кажется, что он меня защищает.

— А может причина в другом? — мне приходится напрячь слух, чтобы услышать, о чём они говорят. — Я как-то видел тебя с ней в кафешке. Вы у окна сидели. Ты просто ссышь, что снова в неё втюришься, как два года назад. Игра зашла слишком далеко, да? Ты даже Юльку бросил.

Я не слышу, что отвечает Макар, как бы не старалась. Мало того, что ответил он слишком тихо, так ещё и сердце бешено забилось, набатом отдавая в ушах.

— Думаю, обидно было узнать, что швабра не отвечает тебе взаимностью. Небось, мамаша её сказала, что ты выгодная партия. Она тебе так в рот заглядывала… Готов поспорить, жаждала удобного момента, чтобы окольцевать. Бедняжка даже не знала, что зря старалась, — деланное сочувствие в голосе. Я что-то понять не могу, он над Макаром насмехается или надо мной? Что-то я утратила нить разговора. — Только не вокруг тебя одного она вилась. Стоит признать, что её губки очень сладкие на вкус. Да и изгибы тела приятно ощущаются под ладонями, — чёрт. Вот к чему он вёл. Меня затошнило, когда я вспомнила, как этот урод меня поцеловал. Не обращая внимания на моё сопротивление. На то, что я ногтями царапала его руки, удерживающие голову.

Когда раздаётся грохот, хруст и звук бьющейся посуды, я резко голову поворачиваю. Смотрю на то, как Денис за нос кровоточащий держится. Макар стоит, сжав кулаки и смотря на него исподлобья. Будто готов снова наброситься на него.

Глава 3

Настя

— А ничего, что у нас пара? — я поджимаю губы, безуспешно пытаясь открыть дверь.

— Ты всё равно собиралась свалить, — заводит машину.

— Я не хочу с тобой никуда ехать, Серебряков, — отворачиваюсь к окну. Смотреть на него мне больно. Сердце будто в кулаке железном сжимают. — Я тебе это уже в четверг сказала. Особенно после того, что я сегодня услышала, — голос предательски срывается.

Молчит. Только громко, со злостью выдыхает. Машина плавно трогается с места. Я обречённо прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья. С ним всегда было бесполезно спорить.

И сейчас смысла нет. Выпрыгнуть из машины на полном ходу, если смогу дверь открыть, не вариант. Как и набрасываться на него с кулаками.

Потерплю его общество, сделаю с ним доклад и всё. Постараюсь сделать всё, чтобы пересекаться с ним как можно меньше.

— А какой хоть выигрыш был? — не выдержала я. — Мне просто интересно узнать, сколько стоила моя любовь? — смотрю на его профиль. — Или чего?

Макар поджимает губы и продолжает молчать. Сжимает с силой руки на руле. Вижу, как белеют костяшки пальцев и проступают вены. Подмечаю, как он надсадно дышать начинает. На что он злится? На правду?

Понимаю, что ответа от него не дождусь. Смахиваю слёзы и смотрю на город, который проплывает за окном. Шмыгаю носом. Тут же чувствую как запах парня обволок меня со всех сторон. Только сейчас замечаю, что салон полностью пропитан запахом тела Макара. Сколько бы я не лгала, даже самой себе, пора признать, что ничего и никогда вкуснее я не чувствовала. Сколько бы я не пыталась забыть, а запах тела некогда любимого (сама то веришь в то, что некогда?) парня по-прежнему действовал на меня странным образом. Всякий раз, стоит мне его почувствовать, на меня накатывает умиротворение. Чувство спокойствия, уюта и защищённости. Так и сейчас, на душе вроде гадко от того, что я узнала. От того, что услышала. Вот только слёзы медленно на щеках высыхают. И ноющая душа успокаивается. А если прикрыть глаза, то можно представить, что всё осталось как прежде. Что Макар сейчас начнёт шептать успокаивающий глупости на ухо, прижав к груди. Что его руки зароются в волосы, массажируя кожу головы, а горячие губы в невинном поцелуи прижмутся к моим. Что я по-прежнему верю в то, что этот умный и обаятельный парень влюблён в меня.

— Не плачь, — разрезает тишину салона его тихий голос, который полон странного надрыва.

Я поворачиваю к нему голову. На мгновение встречаюсь взглядом с зеленью его глаз. Макар дёргается и взгляд на дорогу переводит.

— Иногда невозможно сдержать слёзы, когда узнаёшь, что часть твоей жизни была фальшью, — я знаю, что потом пожалею об этих словах. Ведь я признаю свою слабость. Даю понять, что даже сейчас мне не всё равно. Что я не забыла.

До его дома мы доезжаем в полном молчании. Стоит увидеть двор, на котором почти ничего не изменилось, как воспоминания накрывают снежной лавиной. Там, на гамаке, мы ночью лежали. Точнее, он лежал, а я поверх него, прижавшись щекой к груди. Там, в саду, яблоки собирали по просьбе его бабушки для компота. Трава под деревом была мягкой. И целоваться под яблоней упоительно. Почти каждый уголок воскрешал в моей памяти картинки из прошлого. Если Макар всё это время лгал, то он искусный актёр.

— Пойдём в дом, — говорит тихо, касаясь рукой плеча.

Я вздрагиваю. Взгляд перевожу на мрачного парня. Плечом веду, скидывая его ладонь. Не дожидаясь повторного приглашения, иду к дому, останавливаясь у двери. Парень ключи достаёт, будто ненароком зацепив меня плечом. Его горячая кожа касается моей. Ровно на восемь секунд соприкасается. Во мне происходит взрыв. Фейрверк эмоции. Все события сегодняшнего дня не просто выбили меня из колеи, они вынесли меня ураганом. Со свистом. Я не могла понять, что я ощущаю. Но смогла только вычленить особо яркое желание, которое не даёт мне покоя уже три дня. С тех пор, как я столкнулась с Серебряковым в коридоре. Желание поцеловать. Дура? Идиотка? Безвольная дура? Да! Да! И ещё раз да!

Я ничего не могу с собой поделать. Мне хочется ощутить его горячие губы на своих. Вспомнить, каким жадным и несдержанным он порой бывает. Вспомнить, как иногда его губы ласкают медленно, даря ласку, от которой щекочет в носу и наворачиваются слёзы. Вспомнить, в конце концов, вкус его губ. Вкус… Странное слово. Скорее шероховатость и твёрдость. А вкус он каждый раз разный. Но неизменно сводящий с ума.

Когда Макар дверь распахнул, я вздрогнула, осознав, что пялюсь на его губы. Воровато отвела взгляд, проскользнула в дом. Тут даже пахнет так же. Тут пахнет счастьем. Почему счастьем? Да потому что всякий раз, когда я бывала тут, я чувствовала себя на седьмом небе. Я чувствовала себя любимой и желанной.

— Есть хочешь? — спрашивает Макар, бросая ключи на комод.

— Ты меня сюда притащил, чтобы накормить? Или чтобы мы доклад сделали и прекратили делать вид, что нам приятно общество друг друга? — холодно интересуюсь я.

Макар зло поджимает губы. Вижу, что я смогла вывести его из себя. Желваки начинают ходить на лице. И знаете, о чём думает идиотка Настя? О том, что он нереально красив. О том, что поцеловать в этот момент его хочется ещё сильнее.

— Где моя комната, ты знаешь, — цедит он сквозь зубы.

Я ухмыляюсь. Закатываю демонстративно глаза и иду вверх по лестнице. Толкая дверь в комнату. Прикрываю глаза, чтобы подготовить себя к тому, что увижу. Ведь с этой комнатой связано много воспоминаний. С этой кроватью, на которой мы лежали и смотрели фильмы. На которой болтали о всякой чепухе, лениво целуясь.

Когда глаза открываю и комнату взглядом окидываю, создаётся ощущение, что здесь давно никто не живёт. На комодах и на столе почти нет вещей. Я знаю, что Макар никогда не был перфекционистом.

Сажусь за стол не дожидаясь приглашения. Достаю ноутбук.

— Я поищу информацию в книге Вишняковой, — говорю тихо, включая ноутбук.

Парень ничего не отвечает. Оборачиваюсь на него через плечо, но на месте, где он только что был, никого нет. Пожимаю плечами и погружаюсь в поиски. Тяжёлая тема доклада, заставляет погрузиться в материал с головой, поэтому я вздрагиваю, когда из-за плеча показывается крепкая рука с короткими чёрными волосками и опускает на стол тарелку с пирожками. Это запрещённый приём. Потому что нет ничего на свете вкуснее, чем пирожки его бабушки. Я сглатываю тяжело, но, упрямо поджав губы, отодвигаю тарелку.

Глава 4

Настя

Вернувшись домой, я никак не могу найти себе места. Меня трясёт от переполняющих чувств. Его бабушка всегда с теплом и любовью относилась ко мне. Кормила, считая, что я слишком худенькая. Рассказывала истории из своего юношества. Рассказывала, как они познакомились с мужем и прожили вместе больше сорока лет, пока на работе у него не случился сердечный приступ. Она была единственным человеком из семьи Макара, которая любила его и заботилась. Единственная, кому на него не было наплевать.

— Если я не смогла воспитать сына, то мне выпал шанс воспитать достойного человека из внука, — как-то сказала она мне.

Я усмехнулась горько, вспоминая эти слова. Конечно, достойного, Мария Остаповна. Достойнее на свете нет.

Я вдруг замерла посреди комнаты. Мария Остаповна была с чемоданом, а значит, вернулась из путешествия. После смерти своего мужа она каждые три месяца выбиралась заграницу. Вспоминала молодость и места, где они с мужем когда-то побывали. Если её не было дома, то… Откуда тогда пирожки? Прикусила губу от волнения и зашипела. За день я искусала губы так, что живого места не осталось. Получается, что Макар… сам пирожки испёк? Я свела брови вместе. Открыла ноутбук и, не сдержавшись, зашла на его страничку. Ладошки мигом вспотели. С экрана, опершись бёдрами о бетонное ограждение, на меня смотрел Макар. Камера передала зелень его глаза. Даже каждую крапинку поймал фотограф. Макар небрежно засунул руки в передние карманы джинсов. Взгляд направлен прямо в камеру. И мне кажется, что картинка сейчас оживёт и парень улыбнётся. Не ехидно, как он взял в моду это делать в последнее время, а искренне и задорно, как два года назад. Кончиками пальцев провела по экрану, повторяя овал лица парня. Звонок мобильного телефона заставил меня вздрогнуть и воровато отдёрнуть руку. Заставил меня осознать, что именно я делаю. Снова позволяю себе быть той влюблённой по уши дурой. Снова поддаюсь своим чувствам. Закрыла вкладку и зло захлопнула крышку ноутбука.

— Да, — рявкнула в трубку громко.

— Макарова, я тоже рад тебя слышать, — смешок в трубку.

— Артурчик, — обрадовалась я, — какими судьбами?

— Да, вот, решил позвонить одной козявке, которая забыла о своём друге, едва переведясь в другой универ, — с упрёком говорит парень.

— Прости, — покаянно отвечаю. — Сам понимаешь, новое место, новые знакомства и адаптация.

— Оправдывайся, козявка, — хмыкает друг. — Сегодня в десять буду ждать тебя у подъезда.

— Эм, — я взгляд бросаю на часы. — А тебя не смущает, что сейчас уже без пятнадцати десять?

— Ни капли, — слышу, что совсем рядом с парнем запищал домофон.

— Боюсь даже спросить, где ты сейчас находишься, — подхожу к окну и выглядываю во двор.

— На лавочке у твоего подъезда, — предчувствие меня не подвело, Артур находился сейчас во дворе моего дома. И смотрел прямо в мои окна, лениво махая рукой.

— Поднимайся, раз уж пришёл, — закатываю я глаза. — Нечего лавку своим весом прогибать, а то сейчас сломаешь, и бедным бабулькам негде будет сидеть.

— Хорошо, моя сладкая конфетка, — меня аж перекосило от такого обращения. — Лечу к тебе, — сбрасывает вызов. Вижу, что он заскочил в подъезд, когда из него выходил сосед сверху с собакой.

Встречаю Артура на пороге квартиры. Широкоплечий парень, походящий больше на медведя, ввалился в квартиру, тут же сграбастав в объятия.

— Ещё худее стала, — ощупал он меня.

— Лапы убери, — прикрикнула на него, когда огромная лапища сжала мою ягодицу. — Что ты вообще тут делаешь? — интересуюсь я, когда парень выпустил меня из своей медвежьей хватки и позволил отойти от него на пару шагов.

— Да вот… ехал мимо, решил заглянуть и заодно в клуб тебя вытащить, — беспечно пожимает плечами.

— Ты же знаешь, что я это не люблю, — морщусь я. — Там всегда слишком шумно и много неадекватов.

— А твой замученный вид говорит мне о том, что тебе необходимо оторваться и отвлечься от учёбы. А кто пристанет к тебе, когда рядом такой телохранитель? — поиграл грудными мышцами, что было заметно даже через рубашку.

— Это можно сделать дома, — пытаюсь возразить я. — Купить вина, сесть возле телевизора и отдохнуть.

— Я уже Женьку и Сашу позвал, — Артур разворачивает меня и подталкивает в сторону комнаты. — Пацаны ждут нас в клубе.

— Просто ехал мимо или всё-таки решил собрать друзей? — ехидно интересуюсь я.

— И то, и другое, — Артур улыбается, ероша блондинистые волосы. Всегда так делает, когда лукавит.

— Сделаю вид, что тебе поверила, — вздыхаю тяжело, распахивая шкаф.

Достаю чёрные кожаные шортики и серый свитер крупной вязки. Взявшись за край футболки, кидаю взгляд через плечо на Артура. И успеваю поймать его странный взгляд. Хмурюсь.

— Может, ты выйдешь? На кухне чай иди попей.

Артур молча покидает комнату. Я быстро переодеваюсь. Собираю волосы на макушке в тугой хвост. Подкрашиваю глаза тушью и наношу блеск на губы.

— Я готова, — захожу на кухню, разводя руки в стороны и демонстрируя свой наряд.

Артур взглядом скользит от моих стоп до лица. И мне становится до жути неловко. Впервые, кажется, я осознаю, что он непросто друг, а молодой и, чего греха таить, красивый парень. Переминаюсь с ноги на ноги и чересчур радостно говорю:

— Можем идти.

Парень кивает и встаёт из-за стола. И я опять осознаю, что по сравнению с ним я просто кроха. Ну, с моим ростом я всегда кроха. Рядом с кем меня не поставь. Но, учитывая, что рост парня почти два метра…

«Как у Макара», — промелькивает мысль.

Тряхнула головой, пытаясь выкинуть эту глупую мысль.

Сегодня я еду отдыхать в клуб со своими друзьями.

— Слушай, а мы можем заехать за одной девчонкой? — повернулась к Артуру, когда надела на ноги чёрные лаковые туфли. — Ты ведь на машине?

— Без проблем, попросим таксиста немного изменить маршрут, — улыбается парень.

— Отлично, — я парня обняла.

Только вот он вдруг напрягся, руки на спину положил и вниз повёл с осторожностью. И я опять испытала неловкость. Создавалось ощущение, что я ему нравлюсь. Как девушка. Но блин! Это же Артур. Мой друг. Мы с ним и с другими парнями ключи у вахтёрши стаскивали и в кабинет пробирались, чтобы ответы на тест сфотографировать. Мы в одной кровати спали, когда прошлой осенью поехали на речку, и в домике оказалось очень холодно. И никогда даже не было намёка на интерес. Он был одним из немногих, кому я рассказала о своём позоре.

Глава 5

Настя

Я задерживаю дыхание, когда лицо Макара оказывается всего в нескольких сантиметрах от моего. Я чувствую его горячее частое дыхание на своих губах. На щеках. На кончике носа. Тёмные глаза смотрят внимательно и до самых печёнок пронзительно. Макар смотрит мне в самую душу. Будто считывает все мысли и все эмоции, которые я так старательно пытаюсь от него скрыть. Ладошки сильно потеют, а ноги дрожат. Ещё пару мгновений и я плюхнусь на колени парня.

Рука на затылке надавливает чуть сильнее. И без того ничтожное расстояние между нами сокращается до миллиметра. Я уже чувствую жар кожи и влагу губ Макара. Выдыхаю прерывисто и глаза жмурю, ожидая поцелуя.

— Годы проходят, а ты по-прежнему глаза закрываешь, — хрипло говорит парень. Каждое сказанное им слово я чувствую губами. Каждое его слово отдаётся вибрацией в теле. В каждой клеточке. Будто слова, слетевшие с его губ, попали на мои. Впитались в кожу и медленно теплой волной вниз потекли. Обволакивая в кокон сердце, душу, каждую серую бабочку. Ниже и ниже, чтобы сконцентрироваться внизу живота. Сладкой и пугающей своей силой истомой. Желанием и безудержной страстью, направленной на этого парня. Когда смысл его слов доходит до моего расплавленного от его близости мозга, распахиваю глаза. Утыкаюсь взглядом в переносицу парня и слишком сипло для безразличного тона отвечаю:

— Годы проходят, а ты остаёшься тем же моральным уродом.

Заношу руку и опускаю ему на щёку. Парень дёргается, а рука с моего затылка исчезает. Вылезаю из машины и шиплю рассерженной змеёй:

— Я предупреждала, чтобы ты меня не трогал. Ещё раз приблизишься, пощёчиной дело не обойдётся.

— Стерва, — выплёвывает парень. — Шлюха, — слова бьют в разы больнее, чем если бы он дал в ответ пощёчину.

— Да как ты смеешь? — ненавижу себя за то, что в голосе звенят слёзы. — Как ты смеешь разбрасываться такими словами.

— Сосалась сегодня с этим уродом, а сейчас чуть не текла как сучка, ожидая моего поцелуя, — он выходит из машины, захлопнув с силой дверь, из-за чего машина покачнулась. Обходит по кругу и движется ко мне. Я пячусь, но путаюсь в ногах. Совершенно по-дурацки и не вовремя.

— Я буду целоваться с кем и когда хочу, Серебряков. Тебе до этого не должно быть дела! — я смотрю в его лицо снизу вверх, сидя на прохладном асфальте. Испепеляю его взглядом. Мечтаю прожечь в нём дыру, причинить хоть каплю боли. Той боли, что никогда не покидает мою душу.

— Как недолжно было быть дела два года назад, когда ты сосалась с Денисом за моей спиной? — склоняется и цепляет пальцами мой подбородок. — Тогда мне тоже до этого не должно было быть дела? Да? — мне больно от того, с какой силой сжимаются пальцы на моём подбородке.

Я не нахожу слов, чтобы ответить. Откуда он мог узнать об этом чёртовом поцелуе? Откуда? Но какое это имеет сейчас значение?

— Тебе вообще не должно было быть до меня дела, Макар, — шиплю я, вскакивая с земли. Стою, задрав голову и тыкая пальцем в его широкую грудь. — Никогда. Не два года назад, не сейчас. Ты поспорил на меня. Ты. Поспорил. На. Мои. Чувства. О чём может быть речь? — я кричу. Знаю, что слишком громко. Знаю, что могу разбудить соседей. Но мне выпал шанс высказать ему свою обиду. — С самого начала всё было ложью. Твои слова, которые ты мне лил в уши. Твои поступки. Твои подарки. И каждое свидание. Всё было ложью, — слёзы градом катятся по лицу. В груди выжирает душу боль. А серые бабочки вновь скрылись под пепелищем моей любви и моих чувств. — А знаешь, — я тряхнула головой и ухмыльнулась. Ехидно. Зло. И высокомерно. — Ты, наверное, не знаешь, но спор выиграл Денис, — Макар дёргается и бледнеет. Отшатывается назад. — Уверена, что он тебе не рассказал, но летом, после выпускного, сразу после ресторана мы поехали к нему. Знал бы ты…

— Закрой свой рот, — Макар с силой впечатывает меня в машину. Я больно ударяюсь спиной, но почти не чувствую этого из-за накрывшего адреналина. — Закрой свой грязный, — встряхивает за плечи.

— А то что? Ударишь? — с вызовом говорю я. — Не привык наш можористый мальчик проигрывать, да? — играю бровями. И всё бы нечего, да всю мою весёлость слёзы портят, которые никак не хотят останавливаться.

Макар кулаком бьют по крыше машины.

— Что же ты так небрежно к подарку родителей относишься? — цокаю языком.

— Шлюха, — выплёвывает Макар.

Наваливается на меня весом своего тела, рукой сцепляет мои руки спереди. Без особого труда. Будто играюче. Не замечаю моего сопротивления.

— А знаешь, я возьму то, что так долго откладывал, — вторая ладонь сжимает ягодицу сквозь шорты.

Самое поганое в этой ситуации знаете что? То, что от его прикосновений меня прошибает волной желания. Глупые и совершенно безмозглые бабочки метаться в животе начинают. Сердце ускоряет стук. И в животе закручивается тугая пружина. Прикоснись и хана.

— Убери от меня руки, — шепчу я, но парень будто не слышит. Губами прижимается к шее, увлажняя пылающую кожу. — Макар, — всхлипываю я, когда нетерпеливые пальцы касаются поясницы, — прошу тебя, не надо…

— Думала ли ты когда-нибудь, что тебя поимеют на капоте машины? Под окнами твоего дома, когда кто-то может выглянуть в окно?

Я опешила на мгновение. Забыла как дышать. Мне будто яд по венам пустили. Ледяную субстанцию, которая заморозила кровь. Я вдруг почувствовала, что ладонь заныла. Каким-то чудом я высвободила руку из его хватки и отвесила пощёчину.

А потом, сама от себя не ожидая, я зарыдала. Громко. С надрывом. Крепко зажмурившись.

— Пусти меня, — всхлипывала я. — Пусти. Пусти. Сейчас же пусти.

Макар отошёл от меня. Я по-прежнему продолжаю вжиматься в его машину, боясь открыть глаза. Мне так больно, что словами передать это невозможно. Меня корежит, рвёт на части, выворачивает.

— Я тебя ненавижу…

Глядя исключительно себе под ноги, бросилась в подъезд.

Глава 6

Настя

Накидываю на голову капюшон ветровки и выхожу из подъезда. С неба льёт так, будто кто-то включил душ на полную мощность. Передёргиваю плечами и со всех ног спешу в сторону магазина. До ужаса сильно, просто до ломоты в теле захотелось шоколада и чипсов. С сыром. Проревев в подушку полночи и полдня, поняла, что стресс нужно снимать. Поговорить мне не с кем. Подруг у меня не было никогда. А друзья…

После вчерашнего Артуру доверять я не могу. Хоть парень мне и звонил раз сорок, я уже считать устала, трубку я не поднимала. Зачем? Чтобы услышать, что он сам не знает, что на него нашло? Или, что я давно ему нравлюсь? В любом случае, общение с ним больше никогда не будет прежним. Теперь я не смогу ему доверять. Буду ждать от него подвоха.

Забегаю в магазин, скидывая с головы капюшон. Тряхнув головой, направляюсь вглубь.

— Настя, — раздаётся голос за спиной, который я не особо хочу слышать.

Ускоряюсь, делая вид, что не услышала.

— Настюша, подожди, — голос приближается. Закатываю глаза, складываю руки на груди и оборачиваюсь к Артуру. Вскидываю брови и смотрю вопросительно в его лицо. — Привет, — улыбается извиняюще.

— Ну, привет, — говорю максимально недовольно.

— Я хотел извиниться за вчерашнее. Я, кажется, вчера немного перебрал.

— Да ты что? — вскидываю брови почти до самых волос. — Перебрал?

— Да, Настюш…

— Не называй меня так! — взвилась я. — Ты вчера не просто перебрал, ты перегнул палку! — я пальцем тыкаю в его широкую грудь. — Я не знаю, что ты должен мне сказать, как оправдаешь свой поступок, чтобы я решила, что могу тебя простить и общаться с тобой, как прежде. Так что? — улыбаюсь криво я.

— Понимаешь, — чешет макушку, взглядом бегает по ровным рядам банок с консервами. — Тут такое дело…

— Я поняла, что оправдания у тебя нет, — я обошла парня по дуге. — Пока, Артур. И не ходи, пожалуйста, за мной попятам.

— Насть, я захотел тебе помочь, — я останавливаюсь резко и оборачиваюсь к нему.

— Чем? — хмыкаю громко.

— Захотел, чтобы твой бывший приревновал и увидел, что у тебя и без него всё хорошо, — говорит быстро.

— Артур, это даже звучит бредово. Откуда ты мог знать, что он будет там? Ты никогда не видел его.

— Ты сама фотки показывала.

— Разве? — я понимаю, что никак не могу вспомнить этого момента. — Ладно… Сделаю вид, что я тебе поверила. Но ещё хоть раз ты распустишь руки…

— Понял, не дурак, — улыбается широко, подаваясь вперёд, чтобы заключить меня в объятия. Но я отшатываюсь назад, качая головой.

— Давай пока без этого, — улыбаюсь натянуто.

Артур кивает и хвостиком плетётся за мной, когда я направляюсь в сторону отдела с конфетами и шоколадом. Парень провожает меня до самого подъезда.

— Артур, — мягко говорю я, — я сегодня не настроена принимать гостей. Прости.

Парень улыбается грустно, целует меня быстро в макушку, до того, как я успею среагировать, и уходит быстрым шагом. Выдыхаю облегчённо и захожу в подъезд. Когда подхожу к своей двери, чувствую тяжёлый и прожигающий взгляд. Оборачиваюсь и застываю. Губы начинают дрожать, а слёзы снова подступают к горлу.

— Что ты здесь забыл, Серебряков? — спрашиваю дрожащим голосом.

— Я хотел поговорить, — парень спускается по ступенькам, не спуская взгляда с моего лица.

— О, Макар, мне кажется, что вчера мы прекрасно поговорили. Ты высказал мне своё мнение обо мне. И даже попытался насильно меня взять. Мне не о чем с тобой разговаривать, — отрезала я, доставая ключи из мокрой ветровки.

— Настя, — он хватает меня за локоть и резко разворачивает к себе.

— Убери от меня свои руки, Макар! — истерично вскрикиваю я, понимая, что его прикосновения ни разу не отталкивают. А совершенно наоборот. Даже после вчерашнего, после гадких слов и действий с его стороны, я начинаю плыть, как сопливая девчонка. — Убери, я серьёзно!

— Настя, пожалуйста, послушай.

— Я не хочу тебя слушать, Макар! Я серьёзно! Я наслушалась вдоволь.

Дёргаю рукой, но хватка Макара на локте усиливается. Парень дёргает меня на себя и заключает в кольцо рук. Я носом утыкаюсь ему в грудь, против воли втягивая запах его одеколона.

— Я вчера перегнул, я знаю. Прости.

Я задыхаюсь от чувств. Мне кажется, что каждая серая бабочка окрасилась в радужные цвета. Сердце заколотилось быстро-быстро, от накрывшей с головой эйфории. Я руками веду по его спине, прикрыв глаза и с наслаждением впитывая его тепло. Мне казалось, что меня заключили в кокон. Надежный. Светлый. И крепкий.

Чёрт. Я только сейчас остро осознала, как сильно мне не хватало этого парня. Его прикосновений. Стука его сердца под ухом.

— Насть, стань моей невестой, — разрушает уютную тишину парень.