Невеста для Москвича

Западня

После той встречи я больше не видела Стаса. Возможно, его и пугала перспектива отцовства, а может, он просто не может простить и поверить мне.

Я завершила декор детской. Маленькие декоративные детали в пастельных и розовых оттенках делали интерьер уютным. А рисунок на стене в виде смешного львенка с красочным разноцветным зонтик придавал комнате тепло. Это изображение нарисовал Ромео в подарок будущему малышу.

Я с нетерпением ждала появление дочки, представляя, какой будет у неё носик, глазки.

На улице снег почти растаял, начинала пробиваться зелёная трава, возрождаясь как птица феникс. С первыми лучами весеннего солнца хотелось радоваться каждому дню, а внутри меня все готово было к скорым переменам.

Я заметно снизила темп работы. Но это было так задумано Луи, чтобы перед родами и после я смогла отдохнуть.

Решив все-таки заехать в галерею и посмотреть, как там дела, я надела высокие сапоги и светлое утеплённые пальто. Солнце светило прямо в глаза, от этого лучика хотелось радоваться и смеяться.

— Привет, Марианна. — обернувшись, я увидела Максима прямо около подъезда. Похоже, все знали, где я живу.

— Максим? — я удивилась этой встрече, ведь мы не виделись с тех пор, как Стас обвинил меня в предательстве.

— Я понимаю, что мой приезд — полная неожиданность для тебя.

— Да уж, очень неожиданно. — призналась я и тут же испугалась. — Что-то случилось?

— Да, большие проблемы у Стаса. С ним беда. В общем, садись, я расскажу все по дороге. — Максим говорил второпях и буквально силой затолкал меня в машину.

— Так что же случилось? — автомобиль уже выехал на трассу, а Максим не спешил объясниться.

— Там так все сложно, Марианна. В общем, ты сейчас очень нужна Стасу, у него большие проблемы.

— Проблемы? — я продолжала не понимать, что происходит.

Машина мчалась с большой скоростью по автостраде. В голове путались страшные мысли, что случилось что-то страшное с москвичом. Максим просто боится сказать мне. Или это уловка, чтобы воссоединить нас? Не похоже. Максим слишком серьёзен и сосредоточен. Всегда весёлый и улыбающийся, он явно был чем-то обеспокоен.

Внутри сильно екало. А что, если Селиванцев болен или ранен. Да что же случилось. И почему Максим скрывает правду?

Машина свернула на проселочную дорогу.

— Куда мы едем? Да что же случилось? Что со Стасом? — паника начинала накрывать изнутри.

— Мы уже почти приехали. Сама скоро все увидишь.

Сердце бешено колотилось. Я чувствовала, что случилось неладное. Машина ехала по грунтовой дороге, не сбавляя темп. Наконец, показались кирпичные сооружение. Всё они напоминали друг друга. Однотипный серый камень, а некоторые постройки были не закончены. Помещения напоминали склады. Я не понимала, зачем Максим везёт меня в промышленную зону. А что если Стас так и не поверил мне и хочет отомстить? Я не хотела думать об этом. Ведь я так любила мужа, что готова была многое простить.

Автомобиль остановился у одного из огромных амбаров. Максим быстро вышел из машины.

— Пойдём. — бросил мужчина, не сбавляя темпа.

— Стас внутри, там? — я указала рукой в сторону ангара.

— Да, он ждёт тебя внутри.

Я быстро засеменила за Максимом, пачкая замшевые сапоги о грязь, которая не успела просохнуть. Солнечные лучи не попадали в это теневое место из-за высокой крыши, которая закрывала доступ. Место казалось жутким и мрачным. Вокруг не было ни души. Склад оказался заброшенным. Внутри было не лучше.

Тёмное помещение освещалось только за счёт дневного света и единичных лампочек, расположенных по периметру. Внутри появился неприятный озноб. Это помещение вводило меня в ужас.

— Так где Стас? — уставшая от перехода из одного пустого помещения в другое, я остановилась.

— Его здесь нет. — серьёзно ответил Макс.

— Это что шутка такая?

— Никаких шуток, Марианна. Все очень серьёзно. — тон Максима был устрашающим, он подошёл ближе.

— Максим, я не понимаю тебя. Зачем тогда мы приехали сюда?

— Ты присаживайся. — Максим подвинул единственный стул, который находился в помещении. Он был грязным, но мужчина настойчиво усадил меня. — Понимаешь, Марианна, ты просто оказалась не в то время и не в том месте.

Внутри все обдало ледяным холодом.

— Я не понимаю тебя.

— Ты спутала все карты. — Максим вальяжно ходил по помещению, крутя в руках ключи от автомобиля.

— Максим, мне пора в галерею, меня ждут. — я попыталась встать со стула, но мужчина тут же подскочил и рукой сильно надавил на моё плечо, чтобы тело опустилась обратно.

— Сиди смирно и слушай! — рявкнул Максим. Из приветливого парня он превратился в озлобленного мужчину.

— Да что с тобой? — в моём голосе был слышен страх.

— Долгое время фирма выстраивала партнёрские отношение с компанией, владельцами которой являются родители Кати. Соединение двух корпораций позволило обогатиться бы всем, и Стасу тоже. Мы могли жить припеваючи и не работать совсем!

Мужчина продолжал вышагивать по ангару, наполненный злыми эмоциями.

— Всё шло по плану! Моему плану. Слышишь? — Максим обернулся в мою сторону, я ответила кивком на его вопрос, сотрясаемая страхом изнутри. Мужчина между тем продолжал. — Катя влюбилась в Стаса. Ему всего-то надо было жениться на ней. Но он до последнего оттягивал свадьбу, как будто я ему дурнуху подсовывал. Красотка с отличной фигурой! Лучшего варианта и не придумаешь. А потом появилась ты!

Последняя фраза была произнесена с невероятной злостью, на которую только способен человек. Я начала осознавать, что передо мной стоит опасный мужчина, способный на все ради своих целей.

— Знаешь, я ведь сначала подумал, что Стас только прикрывается тобой, лишь бы не жениться на Кате. — Максим продолжал свой монолог, пытаясь выговориться. — Когда он сказал, что забирает тебя с собой в Москву, я молчал. Но когда Стас решил жениться, то я понял, что дела плохи. Но самый конец моему плану наступил тогда, когда я увидел, как мой друг смотрит на тебя!

Во взгляде Максима сквозила ненависть при виде меня. И он продолжал.

— Вот тогда и стало ясно, что он влюбился в тебя. Я слишком хорошо знаю Стаса. Я видел, что он готов боготворить тебя! Впервые в жизни, Селиванцев боялся прикоснуться к женщине. И я сразу понял, когда он переспал с тобой. По Стасу все было видно, когда он окрыленный на крыльях любви вошёл в здание фирмы!

Слова Максима стали бальзамом для моей израненой души. Значит, Стас все-таки испытывал ко мне чувства. Не все потеряно. Странно, что он скрывал их от меня.

— Ты — стала препятствием к объединению двух фирм! — Максим рявкнул на меня, наклонившись так близко, что я почувствовала его дыхание на своей коже.

— Максим, я не знала.

— Заткнись! Как мог Стас променять нашу дружбу, будущее фирмы на тебя?!

— Стас любит тебя как брата.

— Если бы он действительно любил меня как брата, то женился на Кате, а не на нищенке из горного аула! — Максим презрительно на пеня посмотрел, что я невольно съежилась на этом твёрдом и неудобно стуле. — Если бы не ты, то все шло бы по плану!

— Так это ты подделал договора? — внезапная догадка пришла мне в голову.

— А ты только это поняла? И этот мой план тоже сработал. Я знал, что Стас никогда не простит тебе предательство. И так оно и вышло! — Как же я ликовал, когда он выгнал тебя из дома. Можно было снова заговорить с ним о свадьбе с Катей. Но этот дурак так влюбился в тебя, что и слышать ничего не хотел. Он не спешил разводиться с тобой, хотя это можно было организовать моментально. Стас не хотел больше видеть Катю, говорить о ней!

В душе моей был триумф от ощущения значимости в жизни Стаса. Но нарушал счастье лишь присутствие злого Максима и опасности, исходившей от этого мужчины.

— А когда он узнал, что ты беременна, то Стас совсем спятил. Я внушал ежедневно ему мысль, что это не его ребёнок. Но этот дурак так верил в тебя, что и слышать ничего не хотел. Он уверен в своём отцовстве. Вот тут то я и понял, что Стас собирается вернуть тебя любыми способами. А это исключено!

По спине шёл холодный озноб от каждого слова Максима. Грязный амбар наводил страх и ужас. Подол светлого пальто был испачкан. Я хотела домой. Но в голове поселились тревожные мысли, что мне никогда не выбраться отсюда. Ведь не для разговора меня привёз сюда Максим. И теперь я слишком много знаю.

Ведь это Максим подделал документы. А значит, он предал Стаса. Москвич никогда не простит ему этого... Если узнает правду. А узнать её он может только у меня. Цепочка замкнулась.

— Что ты будешь делать со мной? — я не хотела слышать правду, все ещё надеясь в глубине души на разум Максима.

Мужчина смерил меня тяжёлым ледяным взглядом, от которого судорогами свело все тело.

— Ты же умная девочка. — нарочито ласково произнёс Макс. — Я ведь недооценил тебя сразу. А ты смогла заарканить в свои сети самого Стаса Селиванцева! Ты больше не увидишь его, и твой ребёнок тоже!

Его слова звучали как приговор. Максим стоял как палач над своей жертвой. Было видно, что он все уже решил. И назад ходу нет.

Монолог мужчины был прерван трелью мобильного телефона. Он быстро ответил на звонок и сразу сделался сосредоточенным.

— Да, да, я понял. Прямо сейчас? Ну хорошо, я приеду. Да, сказал, приеду. — вёл разговор Максим.

Он положил трубку, пару минут стоял неподвижно и о чем-то думал. Я молча наблюдала за этим человеком, в ужасе ожидая, что же будет дальше.

— Иди сюда. — мужчина взял меня крепко за рукав куртки и поволок в дальний угол ангара. — Садись.

В углу лежали большие полотна, похожие на маты. Макс сильно толкнул меня в сторону них, что я свалилась. Хорошо, что маты были мягкими, это смягчило удар. Ребёнок в животе живо отреагировал на сильный стресс и падение, он стал усиленно двигаться внутри. Я инстинктивно приложила руку к животу, давая понять малышу, что все в порядке.

Максим тем временем взял толстую верёвку, которая валялась у стены. Жгутом он привязал запястье руки к холодной батарее.

— Я же замёрзну здесь. — с мольбой в глазах я посмотрела на мужчину. — Мой ребёнок. Пожалуйста, Максим, не делай этого.

Слезы подступали к глазам. Я начинала понимать всю серьёзность положения. Меня никто никогда не найдёт в этом богом забытом месте. Я замёрзну от холода и голода, если не выберусь отсюда.

— Заткнись! Меня не разжалобят твои слезы! — рявкнул мужчина.

— Пощади моего ребёнка. Он ни в чем не виноват. — умоляла я Макса.

— Не могу слушать твой жалобный писк. — с сарказмом произнёс мужчина. — Меня ждут срочные дела. Поэтому сиди здесь тихо. И да, можешь не орать. Здесь в округе никого нет!

Максим быстро обернулся и зашагал прочь. На мои крики и мольбы он не отвечал. Услышав, как отъезжает автомобиль, я поняла, что все кончено. Он уехал и бросил меня здесь умирать.

Я несколько раз делала попытки позвать на помощь, но все было тщетно. Максим был прав — здесь никого не было в окрестности. Он специально выбрал заброшенное место, куда не ступает нога человека.

Батарея была холодной, как и само помещение. Сквозь боковые щели и стекло на крыше в ангар пробивался свет. Я поплотнее закуталась в пальто, тщательно раздумывая, как быть дальше.

Верёвка сильно стягивала руку. При малейшем движении, жгут впивался в запястье. Я постаралась ослабить верёвку и полностью развязать её. Но ничего не получалось. Жгут лишь оставлял красные полоски на запястье.

Слезы начинали литься по щекам от безысходности. Я ничем не могла себе помочь. От безвыходности положения становилось тошно. Мысли наперебой сменяли друг друга. Малыш как будто чувствовал всю опасность положения и начинал усиленно бить ножками в живот.

Оглядевшись по сторонам, я попыталась найти хоть какой-то предмет, которым можно перерезать верёвку. Но все попытки были бессмысленными. Склад был пустой и рядом ничего не было.

Я не знала, сколько прошло времени. С улицы ещё доходил свет. Значит, ночь ещё не наступила. В животе урчало, хотелось есть и согреть себя тёплой пищей.

Не оставляя надежды на спасение, я стала пытаться перегрызть верёвку зубами. Но она была слишком толстой. Мне удалось совсем немного ослабить сжатие жгута на запястье. Но снять верёвку так и не получилось.

От бессилия и беспомощности надежда на выживание покидала меня. Я поджала ноги под себя, чтобы было теплее. Помещение освещали только лампы, которые горели тусклым светом по периметру. В ангаре стало заметно темнее. Стало понятно, что на улице смеркалось.

Я стала думать, кто может обнаружить мою пропажу. Луи ждал меня сегодня в галерее. Но поймёт ли он, что что-то случилось. Надежда была, что начнутся поиски. Но вряд ли какие-то улики укажут на Максима. Этот человек умел тщательно запутывать следы и выходить сухим из воды.

Тело затекло от напряжения сидеть в одной позе. Я попыталась пересесть на другой бок. Свободная рука уперлась в стену. Между матами и перегородкой в стыках были какие-то маленькие камушки. Я постаралась нащупать пальцами, что это. Достав крохотный кусочек и понеся ближе к глазам, стало понятно, что это осколки стекла. В надежде раздобыть осколок побольше, я стала одной рукой подлезать между матами и стеной. Это было крайне тяжело сделать. Мощные маты, на которых я вдобавок сидела сверху, сдвинуть было невозможно.

Рука еле пролазила в тесное отверстие, судорожно нащупывая пальцами кусочки мусора. Я перебирала камушек за камушком, осколок за осколком. Но ничего подходящего для того, чтобы перерезать верёвку там не было.

Я уже собиралась убрать руку, как вдруг кожу на ладони что-то поцарапало. Ощупав это место более тщательно, пальцы обнаружили продолговатый предмет. Аккуратно поддев его, я наконец достала. Это был небольшой, но острый осколок стекла. То, что нужно.

Приложив острие к верёвке, я постаралась надрезать ее. Но жгут был слишком толстым. Стекло надрезало мне пальцы, а верёвка была ещё на месте.

Интенсивное делая надрез, я постаралась поспешить. Наступала ночь, и скоро ничего не будет видно. Страх сковывал движения, от холода пальцы стали будто деревянные. Но я продолжала нарезать жгут, как утопающих хватается за соломинку, так и для меня это последняя надежда.

Наконец, жгут дал слабину и начал расслаиваться на волокна. Теперь стекло легче резало остатки верёвки, пока совсем не избавил меня от неё.

Запястье все было красное. После жгута остались плотные следы и вмятины. Другой рукой я почесала это место, чтобы кровь начала циркулировать.

В ногах чувствовалась слабость и покалывание. Стопы отекли и онемели. Я постаралась аккуратно встать, оперевшись о стену. Ноги не слушались, они были словно ватные. Сделав несколько шагов с усилием, я почувствовала, что стою уже уверенно.

Во всем теле чувствовалась слабость от голода и лёгкое головокружение. Но страх подбрасывал в кровь адреналин. Я боялась, что Максим может вернуться в любой момент и закончить начатое.

Собрав последние силы и опираясь на стену, я медленно стала перебираться к выходу. Добравшись до двери, я дёрнула за ручку. О нет, она была заперта. Я судорожно начала её качать из стороны в сторону, но замок не поддавался. В стороне висел железный щиток с дверцей. Инстинктивно потянувшись туда, я открыла засов и обнаружила на полках много инструментов. Здесь были отвёртки, гаечные ключи и другие приспособления. Я начала быстро подбирать инструменты, чтобы взломать замок на двери. Одна из узких отвёрток отлично подходила в разъём. Повернув несколько раз, замок начал прокручиваться. Я стала делать обороты медленнее и услышала заветный щелчок. Замок отворился.

Я открыла дверь и вышла на улицу. Было темно и очень холодно. Вокруг стояли другие ангары и больше ничего не было видно. Я засеменила ногами, не понимая в какую сторону идти. Под ногами чувствовалась трава и чуть влажная земля.

Отойдя подальше от ангаров, я очутилась в поле. Слезы отчаяния снова нахлынули на глаза. Я шла и шла, удаляясь все дальше от складских помещений. Ноги сами вели меня прочь от этих опасных ангаров. Но опасность все ещё не миновала. Если Максим обнаружит, что я сбежала, то точно найдёт меня. Ведь он знал эту местность, лучше чем я.

Казалось, что я шла всю ночь во тьме. Я искала шум людей или машин. Но ничего не находила. Лишь одна сплошная равнина из травы и деревьев. Ноги ужасно устали, от голода начало мутить, пальцы рук начали неметь от холода.

Усталость накапливалась, сил идти дальше не было. Я облокотилась об дерево и присела на землю. Хотелось спать, от голода сводило желудок. Я закрыла глаза и прислушалась к тишине ночи. Вдруг где-то вдали показалось гудение машин, потом ещё и ещё. Значит, трасса где-то рядом.

Осознание скорого спасения придал сил. Я встала и пошла в сторону исходившего шума. Казалось, что прошла ещё одна вечность. Наконец, гул автопотока был близок. Я снизила темп ходьбы, так как ребёнок слишком активно пинался, внизу живота появилась небольшая боль. Паника и страх накрыли меня полностью. Боль усиливалась. Я догадалась, что у меня начались схватки. Ещё рано, ещё не время.

Превозмогая боль, я дошла до трассы. Сев на обочину, подняла руку, чтобы хоть кто-то остановился. Но транспорт ехал единым потоком, не сбавляя темпа. Собрав последние силы, я встала и стала голосовать. Через 15 минут одна из машин притормозила. Мужчина улыбаясь перевёл взгляд на живот. Моё лицо скорчилось от боли.

— Я рожаю. О боже, помогите. Мне нужно в больницу. — рыдала и умоляла я.

Мужчина в начале испугался и хотел сильнее нажать на педаль газа. Но потом он сжалился и вошёл в моё положение. Он быстро выбежал и помог мне сесть на заднее сидение легкового автомобиля.

Схватки усиливались, капли пота подступали ко лбу. Я стонала от боли, скрючившись на сидении. Мужчина с беспокойством смотрел в зеркало заднего вида и кому-то звонил. Наконец машина подъехала к зданию. Я не помнила, как оказалась в больнице, остались только обрывки воспоминаний. Когда я приходила в сознание, то видела рядом медицинский персонал. Они засовывали трубки к моим рукам и подключали аппараты. Все мои мысли были только о дочке. "Держись, Малышка, только держись!" — молила я.