Невеста графа

Глава 29

Фиц как с цепи сорвался, не давая возможности Абигайль ответить. Его напор был неистов и неудержим. Он прижал девушку спиной к стене и стал жадно терзать ее рот. Его ладонь шарила по ее груди.

Абигайль едва стояла на ногах, чувствуя пульсирующую ноющую точку у себя в промежности. Дрожь предвкушения неведомого наслаждения пробегала по ее телу. В это мгновение она поняла, почему неженатых мужчин и незамужних женщин нельзя оставлять наедине.

Она со страстью отвечала на его ласки. Но ей было мало их. Она обняла его за плечи, и Фиц, снова оторвав ее ноги от пола, подхватил Абигайль ладонью под ягодицы. Та попыталась вырваться, однако ее усилия были слишком вялыми. На самом деле ей хотелось слиться с ним в единое целое.

Фиц рухнул в одно из кожаных кресел, и Абигайль оказалась у него на коленях.

— Выходи за меня замуж, дорогая, — промолвил Фиц. — Умоляю тебя, скажи «да». Я боюсь, что у меня не хватит сил остановиться.

Однако снова, прежде чем она успела ответить, он припал к ее губам в страстном поцелуе. Щетина на его подбородке царапала ее нежную кожу, не давая забыться. Запах рома и мускуса дурманил сознание Абигайль, а прикосновения сильных пальцев к груди заставляли ее согласиться на все, что угодно. Она полностью находилась во власти Фица.

Девушка задыхалась, чувствуя, как ловкие мужские пальцы расстегивают лиф ее платья, а затем скользят под сорочку. Фиц ласкал обнаженную грудь Абигайль, и ее сердце замирало. Волны удовольствия пробегали по всему ее телу. О, как давно она грезила об этих ласках! Впрочем, Абигайль хотела большего, однако стеснялась сказать об этом.

Убедившись в том, что девушка и не думает сопротивляться, Фиц стал смелее. Она ощущала его возбуждение, ей хотелось быть такой же дерзкой в проявлениях своих чувств, как он, но она не решалась на это. Абигайль была готова упасть навзничь и позволить ему сделать то, что делают обычно мужчины с женщинами. Ее сжигала страсть, и каждое прикосновение Фица только увеличивало ее напряжение, требующее разрядки.

— Тебе хорошо, моя маленькая Абигайль? — шептал в исступлении Фиц. — Правда, тебе хорошо?

Наконец он уложил ее на кожаную кушетку.

«Ему нужны только мои деньги», — мелькнула в голове Абигайль предательская мысль, однако девушка была не в силах сопротивляться.

Фиц трясущимися от нетерпения руками спустил корсаж ее платья, и Абигайль предстала перед ним до пояса нагой. Она была готова отдаться ему. Воздух холодил ее обнаженное тело, однако исходивший от Фица жар страсти согревал ее.

Наклонившись над Абигайль, он стал поигрывать языком с ее соском. Она застонала, запустив руку в густые волосы Фица. Ей не хотелось, чтобы он прекращал эту ласку.

— Ты нужна мне, Абигайль, — шептал он. — У нас все получится, поверь.

«Ты отдашь ему все деньги, превратишься в бесплатную служанку, а он будет проигрывать твое наследство в притонах Лондона», — говорил ей разум, но она не слушала его.

Его сильная смуглая рука проникла под юбку Абигайль и стала гладить ноги в тонких чулках.

— Я добуду особое разрешение на брак, — продолжал бормотать Фиц, осыпая поцелуями ее шею, — и мы сможем немедленно пожениться. Никто не посмеет забрать детей у графа.

Здравый смысл подсказывал Абигайль, что Фиц прав. «Я хочу его. Я нужна ему, — думала Абигайль, — и я… совсем сошла с ума». Ее мысли путались.

И, в этот момент Фиц пересек запретную границу. Он дотронулся до той части женского тела, до которой только муж имеет право дотрагиваться.

— Тебе понравится волшебство, которым мы сейчас займемся, Абигайль, — прошептал он. — Но если вдруг тебе это не принесет удовольствия, значит, я не твой мужчина, и ты можешь выбросить меня из головы. Скажи, что ты согласна, сокровище мое, потому что я не смею действовать против твоей воли.

— Умоляю, не останавливайся, — сдавленным голосом пробормотала Абигайль.

Пальцы Фица глубже проникли в ее лоно, и она закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Абигайль чувствовала его ласки каждой клеточкой своего тела. В эти мгновения она, как никогда, была беззащитной и уязвимой. В ней зрела непонятная, трудноопределимая сила, все внимание ее было приковано к тому, что делал Фиц.

— Значит ли это, что ты согласна? — спросил тот, целуя ее грудь с набухшими сосками.

Абигайль рванулась к нему, чувствуя, как его палец проник в ее девственное лоно.

— Да, да! Прошу тебя, не медли!

— Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете, — пробормотал Фиц, поигрывая большим пальцем с нежной плотью Абигайль.

Она шире раздвинула ноги. Ее юбки сбились на талии.

Девушка боялась взглянуть на Фица.

Фиц мешкал, и у Абигайль перехватило дыхание. Она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее с вожделением. Темные взъерошенные волосы и щетина на лице придавали ему озорной вид. На губах Фица заиграла улыбка, от которой у девушки стало тепло на душе.

— Отныне ты — моя, Абигайль, я буду холить, лелеять и защищать тебя. Я, конечно, когда-нибудь раскаюсь в том, что сдержался сегодня, но все же думаю, что поступаю правильно, — сказал он.

И не слушая возражений, припал к ее губам. Его язык властно проник в ее рот. Абигайль вцепилась в измятый жилет Фица. О, как ей хотелось, чтобы он сбросил с себя одежду и предстал перед ней во всем великолепии своей наготы! Она жаждала прикоснуться к его обнаженному телу.

Пальцы Фица глубже проникли в ее лоно, и Абигайль впала в экстаз. Зажмурив глаза, она ощущала, как ее тело сотрясают волны острого наслаждения.

Сжав ее в своих объятиях, он шептал ей на ухо нежные слова.

Придя немного в себя, Абигайль подумала о том, что теперь ее честь навеки погублена.

— А как же вы, милорд? — восстановив дыхание, смущенно спросила она.

Абигайль понимала, что, доставив удовольствие ей, он ничего не получил взамен. Это казалось ей несправедливым.

Фиц не был отпетым негодяем, и поэтому не стал искушать судьбу. Кто-то охотился за ним, и он не хотел, чтобы его драгоценная мисс Огородница забеременела прежде, чем они сыграют свадьбу. Если он вдруг погибнет, Абигайль останется одна, навеки опозоренная, с незаконнорожденным ребенком на руках. Этого Фиц не мог допустить.

Он поцеловал Абигайль в голову.

— Моя очередь наслаждаться наступит только после того, как мы поженимся, — сказал он. — Вот какой я разумный!

— Но ведь моя репутация уже погублена. Чего же еще? — удивилась Абигайль.

Она как будто подбивала его на более дерзкие поступки.

Фиц и без того был сильно возбужден. Он гладил ее обнаженные ягодицы, сгорая от страсти. Ему, конечно, страстно хотелось овладеть девушкой. Ее лоно было влажным, горячим, готовым к соитию. Фицу оставалось только расстегнуть брюки…

Однако он давно научился обуздывать свои желания, управлять ими. Сделав над собой усилие, он опустил юбки своей будущей жены, закрыв тем самым самые соблазнительные части ее тела. Абигайль была так прекрасна, что он едва верил своему счастью.

— Если хочешь, я придумаю, как выйти из затруднительного положения и спасти твою репутацию, — сказал он. — Но как бы то ни было, я слишком уважаю тебя и не могу овладеть тобой до свадьбы.

Абигайль прищурилась. Ей казалось, что она видит его насквозь.

— Ты снова затеял какую-то игру, да?

Фиц встал и поднял Абигайль на руки.

— В каком-то смысле. Я тешу себя надеждой, что ты пойдешь со мной к алтарю из любопытства и желания испытать то, в чем я тебе сейчас отказываю, — с усмешкой сказал он.

Выйдя из комнаты с ней на руках, Фиц направился к лестнице.

— Если я и передумаю выходить за тебя замуж, то только потому, что ты заядлый игрок и никогда не изменишься, — сказала Абигайль, доверчиво положив голову ему на плечо.

Фиц чувствовал себя варваром, несущим на руках прекрасную пленницу, которая должна принадлежать ему. Никогда прежде он не сжимал в своих объятиях такое сокровище и поэтому был готов зубами и кулаками отстаивать свое право стать ее мужем.

— Умные люди не верят досужим сплетням, — Сказал он. — Чтобы составить о чем-то собственное мнение, нужно сначала собрать достоверные факты и проанализировать их. Да, я игрок, но не безрассудный, не одержимый. Я могу в любой момент остановиться.

Абигайль не спешила с ответом, как будто размышляя над его словами. Фиц медленно поднимался со своей драгоценной ношей на третий этаж, где располагались приготовленные для них комнаты.

Его тяготило ее молчание. Он не знал, какие мысли крутятся в этой хорошенькой головке.

— Сомневаюсь, что ты говоришь правду, — наконец промолвила девушка. Это были именно те слова, которые боялся услышать Фиц. — Игра — твое призвание, ты слишком азартен. Крестьянин возделывает землю, моряк ходит в море, а игрок играет.

— Крестьянин может бросить свой плуг, моряка могут списать с судна, — возразил Фиц.

— Но если у них нет другого дохода, они умрут от голода, — сказала Абигайль.

Войдя в коридор, Фиц заметил свет в его конце и направился туда. Должно быть, Байбли оставил зажженную свечу в комнате, предназначенной для графа. Девушка, которую Фиц нес на руках, вдруг показалась ему тяжелой. Или, может быть, потому что такими были ее мысли? Но он не хотел выпускать ее из рук.

— Я знаю, что ты не любишь оставаться перед кем-нибудь в долгу, — продолжала Абигайль. — Сколько ты задолжал лорду Квентину?

— Очень много, — ответил Фиц, толкая приоткрытую дверь плечом.

Она распахнулась, и он, переступив порог, быстро обвел комнату глазами. Здесь была широкая кровать, застеленная свежим постельным бельем и шелковым покрывалом. Балдахина не было. Должно быть, его съела моль или он слишком загрязнился.

Фиц опустил Абигайль на мягкий матрас и, отметив про себя, что пыль при этом не поднялась, удовлетворенно улыбнулся. Уперев руки в бока, он некоторое время любовался своим предметом страсти, раскинувшимся на покрывале.

— Жаль, что у меня нет твоего портрета. Я хотел бы, чтобы художник запечатлел тебя на кровати, вот в таком виде. Я бы повесил эту картину в своей комнате.

Абигайль сразу же села и попыталась прикрыть обнаженную грудь спущенным на пояс лифом платья. Однако Фиц тут же отвел ее руки в стороны. Не удержавшись, он наклонился и припал к розовому соску, похожему на бутон. Он прекрасно разбирался в людях, и поэтому сделал правильный выбор: эта девушка, выросшая в сельской глуши, была как будто создана для него.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Абигайль, когда Фиц начал раздевать ее.

— Продолжаю портить твою репутацию, — деловито ответил он, — чтобы ни один другой мужчина на свете не позарился на тебя. Поэтому перестань задавать глупые вопросы. Думаю, на сегодня их достаточно.

Неожиданно Абигайль толкнула Фица, и он упал навзничь на постель. Улыбнувшись, она стала расстегивать его жилет. Фиц помог ей в этом.

— В таком случае, милорд, я вам помогу, — предложила она.

Фиц залился счастливым смехом.