Невеста-лягушка

Глава 2. Лягушка

Столь нежеланный вечер наступил быстро. Хоть и готовилась Забава, а всё ж слова чернавки показались внезапными.

— Пора.

— Как пора?

— Солнце скоро сядет. Царь-батюшка велел свечей не жалеть, зажечь поболе, чтоб тебя видели во всей красе.

Забава сморщила носик.

— И что ему неймётся… Век бы ещё в девках ходила.

— Не противься, — Глаша развернула парчовый сарафан. — Царский указ закон.

— Даже для собственной дочери?

— Тем более для дочери. Давай-ка помогу переодеться. Скинь юбку…

— Постой, — перебила Забава, рассматривая дорогую ткань. — Блёклый какой сарафан-то… Не чета твоему, зелёному…

— Да ты что, ты что! Этому цена в десять золотых! А мой за пару медяков куплен.

— И что? Сама говорила, хороша я в нём была.

— Хороша… Но как же… батюшка ведь…

— Эх, Глаша, — царевна улыбнулась. — Жених должен меня в чём угодно полюбить. Так он сказал.

— Кто?

— Да Финист этот… Ведь со мной не в зеркало глядеться, а супружескую жизнь строить. Так что доставай сарафан.

— Но царь ведь…

— Неси, говорю! — девушка топнула ножкой. — Не испугала его горбатая невеста, не испугает и в поношенном платье.

— Кого?

— Да Финиста же! Как думаешь, придёт?

Чернавка пожала плечами и, порывшись в сундуке, выудила старый сарафан, который Забава решила служанке не возвращать, новый подарила.

— А чего ему не прийти-то? Вот… достала.

Царевна пристально глянула на подол.

— А дыра где?

— Зашила. Ты что ж думала, прям порванный и отдам? — Глаша осуждающе покачала головой. — И как бы его носила?

— Как сегодня поутру.

— Как сегодня уже не получится, — она помогла снять домашнюю юбку и, поправив белоснежную рубаху, накинула сарафан. — У тебя скоро муж будет. Он такой вольности не позволит. Станешь дома сидеть, детей растить. А за калитку бегать — забудь! Не любят супружники такой ребячливости, заругают.

— Глупости!

Забава глянула в зеркало и улыбнулась. Ну что за цвет, прямо под цвет глаз. Надо бы батюшку упросить шёлка такого же оттенка достать. Хотя… скоро не батюшку о том просить придётся.

— Косу заплети потуже.

Глаша прикоснулась к царевнинам волосам и залюбовалась. Хороши тёмные локоны, до самых колен вьются, жалко красоту такую прятать. А если…

— Что творишь? — Забава качнула головой.

— Да не вертись ты. Тихо стой. Смотрины, чай, не каждый день устраивают, — пробормотала чернавушка сплетая кудри в замысловатую вязь. — Вот, вроде коса есть, а всё ж не как всегда.

— Ой, Глашенька, — царевна повертелась перед зеркалом и довольно выдохнула. — Мастерица!

Служанка лишь ухмыльнулась. Делов-то на пять минут, а улыбка у хозяюшки до поздней ночи продержится, ведь нарядная причёска любой девке в радость.

— Идти пора.

Забава пригорюнилась, но ничего не сказала, глянула последний раз на своё отражение и вышла в коридор.

Странный всё же этот Финист. Кто такой? Купец? Али кто повыше? Может боярин молодой? Эх… Богатырь, одним словом. А такие однолюбами не бывают. У него, поди, в каждой деревне по девке живёт и ещё по две в каждом городе.

А всё ж хорош молодец… Интересно, придёт или нет? А вдруг придёт да увидит в царевнином креслице ту самую крестьянку, с которой общался поутру? Или не придёт, безобразности невесты испугается?

Думала Забавушка, думала, но так и не смогла итога предугадать. Да и незачем знать о заезжем госте таких подробностей. Не его ведь в мужья определила. Всё ещё молчит сердечко, никакого знака не подаёт. Видно, не судьба.

— О чём задумалась? — царь расправил усы. — Женихов подсчитываешь? Много их пришло, не переживай. Штук семь точно есть.

— Всего семь? — Забава разочарованно закусила губу.

— Мало? Вчера ты и об одном речи вести не хотела.

— Тяжело из семи выбрать.

— А ты уж постарайся, милая, постарайся, — поправив корону, заботливый отец окинул придирчивым взором фигурку дочери и вздохнул. — Я для чего тебе парчу заморскую прикупил? Чтобы ты, как дворовая девка, в тряпье ходила?

— Да ты на цвет глянь!

— А чего на него глядеть? Парча-то всяко лучше.

Царевна сдвинула бровки.

— Парчу твою только стрелкам по осени носить.

— Это почему же?

— Потому как дичь бить сподручнее, краской с грязью сливается.

— Тьфу ты! Всё не по душе! И кому ты такая достанешься? — мужчина погрозил кулаком. — Вот только попробуй мужа не выбрать! Я и приданое надбавлю, лишь бы взяли!

— Нет бы, подождать того, кто и без приданого возьмёт.

— Где ж такого найти? — царь усмехнулся. — Ты, Забавушка, не противься родительскому слову. Я как лучше хочу.

— А, может, по-моему сделаем? — с надеждой распахнула глаза красавица.

— И не думай! Чтоб сегодня же женихом обзавелась! Вон, гляди, Глашка твоя торопится, готово, видать, уже всё… Ну что, Глафира? Пришли?

— Пришли, как не прийти.

— Ну… — царь откинулся на трон. — Проси по одному.

Забава отвернулась к окну. Смотреть на соискателей руки и сердца не хотелось. Всем одно нужно.

Эх, а вот Финисту всё равно было: царевна или нет. И почему он опять вспоминается? Прилип, как банный лист! Так и норовит в мыслях вперёд всех вылезть, будто больше и думать не о ком.

Первым претендентом в женихи оказался черноволосый Любим. Забава фыркнула. Знает она его, знает. Да что она… Весь стольный град его знает! Боярский сын. Пригожий, весёлый, да только на девок слишком падок. От такого верности не жди.

— Здравствуй, душа-девица! — Любим поклонился. — Всем сердцем к тебе тянусь!

И не только сердцем… Царевна тяжко вздохнула.

— Иди, Любим, иди отсюда. Ты уж троих обрюхатил, а мне чужие мальцы без надобности. Иди…

Царь-батюшка головой покачал, но за скорый отказ ругать не стал, понял, верно, что жених с гнильцой попался.

Следующим в зал вошёл княжич Невзор. Богатый, статный, всем хорош. Один недостаток: уже дважды вдовцом стал, хоть и от роду всего двадцати с небольшим лет.

Тут уж сам царь скривился.

— Нет, Невзорушка, хоть и с пелёнок тебя знаю, а всё ж не отдам дочку, неудачливый ты. Слышь, Забава?! Запрещаю за него замуж идти! Следующего зови!

Красавица пожала плечами, не больно-то и хотелось.

Но третий оказался слишком бедным, четвёртый — бесхарактерным (хотя батюшка уверял, что для жены это лишь благо), пятый — в кабаке каждый день появлялся, а шестой…

— Чем этот-то не угодил?! — ярился царь. — Богатый, умный, молодой, вина в рот ни капли не берёт! Что не так?

Забава окинула взглядом замершего у трона жениха и поджала губы.

— Он рябой, — едва слышно прошептала она.

— Чего? — нахмурился отец.

— Рябой! Ты глянь-ка получше. Как я с ним… Ну… С мужем не только за одним столом сидеть надобно, но и в одной спальне почивать.

— Тьфу ты… — царь тоскливо оглядел претендента. — А ежели с другого бока смотреть?

— С какого не посмотри. Не хочу!

— Тише. Услышит ещё… Ладно… Глафира! Запускай седьмого!

Забава приосанилась. Финист… Точно Финист будет. Не может не быть!

Может.

В зал вошёл Демьян.

— Ну здравствуй, Забавушка, — поклонился он. — С утра ты ещё краше стала.

Царь прищурился.

— Это где он тебя по утрам наблюдает?

— Под окнами песни поёт, — успокоила отца царевна. — Чего пришёл, Демьян?

— Свататься.

Последние надежды рухнули. Верила Забава, что седьмым всё же заезжий богатырь будет, а нежеланный жених просто так заглянул, от любопытства.

Где же Финист? Неужели испугался? Уродства застрашился? Даже и проверять не стал, первому слову поверил… Как же так… Сам же про судьбу вещал…

И защемило вдруг девичье сердечко, затаились слёзы в уголках глаз. Сжала руки в кулачки красавица, губы прикусила. Хмуро на душе сделалось, тоскливо. Только не понятно с чего, ведь не собиралась за него замуж. Не собиралась же!

— Чего ты побледнела, Забавушка? — спросил царь удивлённо. — По душе Демьян, что ли? Так я противиться не буду. Ну и ладно, что мой ровесник, это даже к лучшему. От глупостей убережёт. На когда свадьбу назначим? Может, прямо завтра?

Слыша такие слова, жених разулыбался, подбоченился. Стоит павлином, едва ли хвост не распускает. Забава усмехнулась. Ну уж нет, не пойдёт она замуж. Ни за кого не пойдёт!

— Нет.

— Что «нет»?

— Не пойду за него! Вообще ни за кого не пойду! — царевна вскинула подбородок. — Не люб ты мне, Демьян. Понимаешь? А без любви о браке и речи вести не следует.

— Не беда, подожду, пока полюбишь.

— Долго ждать придётся. А ведь уже не молод, с каждым прожитым годом на любовь всё меньше шансов. Найди себе вдовую, да живи спокойно.

— Мне ты нужна!

— Да я тебе в дочери гожусь!

Жених нахмурился, побагровел. Видно задели его девичьи слова, по больному ударили.

— Подумай ещё раз, Забава. Выйдешь за меня?

— Не выйду! Другого дождусь, того кто судьбой предназначен.

— Ах так? — Демьян вдруг топнул ногой. — Ну тогда… — блеснули его глаза, искривился в зловещей усмешке рот, перетёк грозный голос в шипящий шелест, — быть тебе не бабой, не девицей, не княжной, не царицей; не мышью, не кукушкой, а болотной лягушкой, не косы плести, да подолом мести, а мошек ловить, меня благодарить. Как отблагодаришь сполна, так спадёт пелена!

Только произнёс, как зашло вечернее солнышко, погасли лучики, ойкнула Забава, за голову схватилась. А потом вдруг съёжилась, в сарафан, как в кокон обернулась и… заквакала.

— Забавушка… Забава, — запричитал царь. — Да что же это… Что такое… Демьян!

Но Демьяна уж и след простыл. И как бы старательно не искала его стража, найти так и не смогли.