Невеста младшего брата

Глава 1

Радомир

— Встал? — в мою спальню без стука входит отец.

Я только продрал глаза с ночного дежурства, он уже тут как тут.

— Допустим, — приподнялся на локтях, вопросительно уставился на него.

— Твой брат снова устроил мне нервотрепку и подставил перед важной встречей, — звучит претензия.

— А я-то здесь при чем? — спросонья ещё не понимаю, куда он клонит. — С ним и разбирайся.

— Рад, тебе придется поехать со мной вместо него. Нужно выбрать для Алекса невесту.

Ну супер. Только этого мне и не хватает. Так и хочется съязвить насчет лошадей и рынка, но если посмотреть на это с другой стороны, то отца тоже можно понять. Лекс иногда заходит слишком далеко и перестает видеть границы. Возможно, в его случае свадьба — это и правда выход.

— Ты решил его женить? Думаешь, поможет? — мои губы тронула легкая ироничная ухмылка.

— Не знаю. Но я не могу постоянно прикрывать его задницу. У нас имя! Репутация! К тому же к девушке прилагается неплохое наследство, которым по желанию её отца будет распоряжаться зять.

— Ого! Чего это он так? Дочери не доверяет?

«Точно средневековье», — ехидно подсказывает внутренний голос.

— Дочерям. Две сестры, — уточняет отец. — Нам предоставляют выбор. Но раз Алексу все равно, кто окажется в его постели и родит ему наследника, то эту задачу придётся выполнить нам с тобой.

— Я так понимаю, что наследник — это обязательный пункт брачного контракта? — внимательно смотрю на нервного родителя.

Отец ходит по комнате, заложив руки за спину, и теребит в пальцах брелок с ключами от мотоцикла Лекса. Отобрал, значит, уже. Братишка будет вопить, когда придет в себя после ночного загула.

— Да. Мальчик, — после недолгого молчания отвечает отец.

— Э-э-э... — я завис. — Что, прости? Пол ребёнка тоже прописан в брачном договоре? — Кто-то явно не очень дружит с головой. — А если не получится? — усмехаюсь. — Девочек будем сбрасывать со скалы, как в древности?

— Не язви, Рад! — рявкнул родитель. — Если будет мальчик, то он унаследует ещё довольно приличный кусок состояния наших потенциальных родственников. А у нас с мальчиками, — улыбается отец, — вроде все нормально. У меня два брата. У старшего из которых сын, у нас с матерью вас двое. Думаю, с этой задачей Алекс уж точно справится. Кстати, о наследниках! — Отец останавливается и пристально смотрит на меня.

— Не начинай! — вскидываю руки от возмущения.

— Рад, ну ты же понимаешь, что я не слезу. Вы уже три года женаты, а ты все выкабениваешься. Я говорил с Ольгой, она хочет от тебя ребёнка. В чем проблема удовлетворить эту женскую прихоть?

— И твою? — скептически хмыкнув, поднимаюсь с кровати.

— Мою в первую очередь, Радомир. Ну и мамину немножко. Она тоже хочет внуков.

— Нет, — натягиваю брюки, подпрыгивая на одной ноге и звеня мелочью в карманах. — Дети у меня будут только от любимой женщины. Не удивлюсь, кстати, если Лекс скажет тебе то же самое.

— Рад! Ольга должна родить! — ультимативно.

— Ну раз должна, пусть рожает. Насколько мне известно, моя жена здорова, —равнодушно ищу футболку.

Где-то здесь ведь кинул, когда вернулся. Нашел. Теперь говорить с отцом несколько комфортнее.

— Ты невыносим, Радомир, — родитель недовольно качает головой.

— Смирись, отец. Я и так делаю достаточно много по твоей указке и на уступки иду постоянно. Давай ты не будешь ещё и здесь выносить мне мозг, особенно после бессонной ночи.

— Мы ещё вернёмся к этому разговору, — обещает он.

— Не сомневаюсь. Ужин во сколько? — возвращаю тему «милой» беседы в нужное русло, пока мы не зашли слишком далеко и не разругались.

— В восемь, — машет рукой отец и уходит к себе в кабинет.

Одной из уступок родителям является то, что мы с женой живём здесь, в особняке Яровских, вместе с ними и моим младшим братом. Надо, кстати, сходить, выписать ему по пятое число. Какого хрена он гуляет, а я отдуваюсь?!

С Лексом у нас довольно большая разница в возрасте. Девять лет почти. И когда его не воспитывает отец, этим занимаюсь я. Только я жёстче.

Захожу в комнату брата. Темные плотные шторы задернуты, от запаха перегара першит в горле и слезятся глаза. На тумбочке переполненная пепельница. Засранец, опять курил прямо в комнате.

— Вставай! — пинаю его по ноге.

— Мхм-кмк, — невнятно ворчит он в подушку.

— Лекс, если ты сейчас же не поднимешь свою бухую задницу с кровати, я подумаю, что ты послал меня на хер, и обижусь. Тогда ключи от байка, которые забрал у тебя отец, так и останутся у него! — раздвигаю шторы, впуская в это царство беспредела немного солнечного света, открываю окно на проветривание и делаю пару глотков теплого свежего воздуха.

— Садист, — стонет Алекс. — Ты же врач, Рад! Ты меня лечить должен, а не добивать.

— Я тебе ничего не должен. Во что ты влип опять, что отец бесится? — сажусь в кресло-мешок напротив его кровати. — Ты знаешь, что сегодня важный ужин?

— Да мне насрать, Рад. Меня давно блевать тянет от этой аристократической показухи. Не понимаю, как ты вывозишь. Дай воды, а?.. — корчит жалобную морду.

— Есть такое понятие, Алексей Денисович, ответственность перед семьей.

— Вот только ты не заливай! — бесится он. — А то я не знаю, как ты и с кем ты эту ответственность прямо в клинике проявляешь, лишь бы с женой папочке наследника не заделать. Нормально тебе трахать свою медсестру? От меня ты чего хочешь?

Не реагирую, пусть агрится.

— Хочу, чтобы ты в универ вернулся и перестал подставлять отца. Это чревато проблемами для нас обоих. И еще, сегодня мы выбираем тебе невесту. Не желаешь сделать это сам?

— Я доверяю твоему вкусу, — усмехается Алекс, устраиваясь удобнее и намереваясь снова заснуть.

Глава 2

Маргарита

Поправив волнистые темно-русые с каштановыми переливами волосы и складки на платье, выдыхаю и покидаю свою комнату. Сегодня я — примерная дочь своих родителей, послушная младшая сестра.

— Куколка! — восхищенно вскидывает руки мама.

— Платье короткое слишком, — строго говорит отец. — Но у нас уже нет времени на переодевания. Едем. Яровские не будут ждать вечно.

Старшая сестра первой садится в машину, специально не пустив меня к окну. Знает ведь, что в середине меня сильно укачивает.

— Рита, — мама тихонечко подмигивает, придержав меня за локоть, и садится в автомобиль возле Тани, уступая мне второе окно. — А ты взрослая, — тихо отчитывает свою старшую дочь.

— Ей и так достаётся все! — Таня недовольно шипит в ответ так, чтобы не слышал отец.

Он не любит перепалок между нами и наказывает обычно обеих не выясняя, кто прав, а кто виноват. А все потому, что папа всегда мечтал о сыне, а получились мы. Я и Таня. Две девчонки с разницей в два года.

Нашим воспитанием занимались мама и няня, а ещё бабушка. При мыслях о ней я с трудом не передергиваю плечами.

«Ты не так стоишь, Маргарита! Не сутулься.

Разве так сидят девушки из приличного общества?

Тебе надо поработать над дикцией. Наймите ей хорошего логопеда, в конце концов!»

И так каждый приезд. Но потом мама баловала нас вкусняшками и рассказывала сказки. Отец ругал её за это. Говорил, что в жизни не бывает чудес, и нечего пудрить детям мозги. Раз она не смогла родить ему сына, то просто обязана подготовить дочерей к удачному замужеству. Может хоть один зять попадётся нормальный и ему можно будет доверить управление семейным бизнесом.

Мне хорошо даётся учёба, я быстро осваиваю языки и люблю писать детские сказки, но вот с координацией все гораздо хуже. Даже уроки танцев не помогли мне не спотыкается на ровном месте или не ронять ложку на пол во время еды. Наверное, поэтому я сейчас особенно нервничаю. Нас везут на знакомство с потенциальным мужем, младшим сыном известного врача Дениса Игнатовича Яровского, основателя сети клиник и реабилитационных центров для людей с проблемами опорно-двигательной системы. О нем говорит весь город. Ну и о его младшем сыне тоже, правда в другом ключе.

— Не волнуйся, — мама гладит меня по руке. — Всё будет хорошо.

А я не могу не волноваться! И вообще! Надеюсь, что парень выберет сестру.

— Покажите себя достойно, — в тысячный раз говорит отец, одергивая моё платье до треска ткани.

— Петр, да прекрати ты, — ругает его мама. — Девочки и так нервничают, ты ещё добавляешь!

Папа больше ничего не говорит. Мы входим в один из лучших ресторанов нашего города.

«Хоть бы не меня. Хоть бы не меня», — повторяю, как мантру.

Таня несёт себя достойно через красивый, но по мне слишком пафосный зал. Мне неуютно все от огромных, переливающихся люстр, идеально вписывающихся в интерьер, до платья, которое теперь и мне кажется слишком коротким. Вот сестренке эта обстановка идет. Она вписывается в нее идеально. Такая же красивая, правильная. А я так, гадкий утенок. Меня точно не выберут. Не должны.

Смотрю строго в широкую спину отца, обтянутую черным пиджаком. Нога подворачивается на ровном месте…

— Осторожнее, — тихо смеётся мужчина, неожиданно подхвативший и спасший меня от позорного падения на пол на глазах у всего ресторана.

— Простите, — становится ужасно стыдно.

— Радомир, — представляется он, не торопясь отпускать неуклюжую девушку. — Я помогу.

Отец, недовольно поджав губы, косится на меня и здоровается за руку с Денисом Яровским.

Мой спаситель отодвигает передо мной стул, присаживается на корточки и ощупывает лодыжку прохладными пальцами. Радомир смотрит мне в глаза, улыбается, его ладонь скользит выше по моей ноге, замирает на несколько секунд в районе напряжённой икры.

— Всё хорошо, — отпускает и поднимается. — Повреждений нет, но каблук отвратительный. Кто покупал ей эти ужасные туфли? — обращается к моим родителям.

— Я, — спокойно отвечает отец.

— Давайте я вас представлю, — в разговор включился Денис Игнатович. — Мой старший сын, прекрасный ортопед, великолепный массажист, Радомир. Сразу прошу прощения. Алексей приехать не смог, потому я с Радом.

— Мои дочери, — заговорил папа. — Старшая — Татьяна, ей двадцать. Младшая — Маргарита. В субботу ей исполнится восемнадцать. — Радомир явно захотел что-то сказать, но тактично сдержался. — Жена — Надежда Васильевна.

— Очень приятно, — дежурно вежливо улыбается Денис Игнатович.

Радомир отодвигает для Тани стул. Сестра грациозно на него опускается, скосив на меня довольный взгляд. Ну да, куда уж мне. Это она у нас отличница по урокам грации и столовому этикету. А я вот даже человеку спасибо не сказала за то, что помог.

— Радомир, спасибо вам, — исправляю эту оплошность. — Было бы очень неловко, если бы вы меня не поймали.

— Не стоит. Прошу, — мне тоже помогают правильно сесть за стол.

Представление нас перед Яровскими превращается в театр абсурда. Чувствую себя лошадью на рынке, спасибо, зубы показать не просят, а то папа наверняка и это бы сделал, лишь бы кого-то из нас удачно сбагрить замуж.

Таня строит глазки Радомиру, а я тихонечко гоняю овощи вилкой по большой белой тарелке, стараясь не вслушиваться в мужские разговоры.

— Ты чего не ешь? — интересуется Рад.

— Не хочется, извините, — откладываю вилку.

Радомир улыбается. От его пристального взгляда кожа горит в тех местах, куда он попадает.

— А расскажите про Алексея, — нашу неловкие переглядки прерывает сестра.

— Алекс... — задумался его старший брат. — Шебутной он, но хороший. Учится неплохо, тоже в меде. На гитаре играет, на байке гоняет. Вот, смотри, — достает телефон, листает фотографии и разворачивает экраном к нам.

На нем темноволосый, кареглазый парень в джинсах, кожаной косухе, под которой выигрышно подчёркивает его подтянутое тело белая облегающая футболка. В руках акустическая гитара, на красивом лице нахальная улыбка.

Глава 3

Радомир

Ужин закончился на удивление быстро. Пока родители завершали какие-то свои разговоры, я успел еще немного пообщаться с девчонками уже без давления старших.

— Радомир, был рад встрече, — протягивает мне руку Филатов.

— Взаимно, — вежливо отвечаю.

— Ждём вас в выходные, — напоминает он.

— Да-да, конечно, — улыбается мама потенциальных невест. — Будем очень рады и вам, и Алексею, и, конечно, вашей маме.

Наконец, церемония прощания подходит к концу. Сажусь в машину, закуриваю. Легкие обжигает горьким дымом.

— Бросай, — рядом садится отец.

— Когда-нибудь обязательно. Поехали уже, у меня свои планы еще есть на вечер.

Водитель трогает машину с места.

— Надеюсь, твои планы связаны с Ольгой, — родитель заводит старую пластинку.

— Мои планы тебя никак не касаются, папа. Мне не пятнадцать, не надо пытаться все время мне указывать!

— Я просто не понимаю, — разводит он руками. — Красивая же баба. На нее мужики на любом вечере слюни пускают. Не дура. Все, как ты любишь. Или ты мне назло это делаешь? Так это в духе Лекса. Никогда бы не подумал, что мне придется уговаривать сына переспать с женщиной.

— Мы с тобой разные цели видим под «переспать». Свою я отрабатываю, не переживай.

— Только не говори, что у тебя есть кто-то на стороне. Рад, не разочаровывай меня. Лекс справляется с этим за двоих.

— Хорошо, не буду, — улыбаясь, отворачиваюсь к окну.

— Послушай меня, мальчик! — взрывается он. — Если я узнаю, что ты трахаешь кого-то на стороне, я тебя трогать не буду, я утоплю ту шлюху, что окажется в твоей кровати! Ольга — дочь уважаемого человека. Не смей с ней так поступать!

Не просто уважаемого. Если мой отец династийный медик, который делал себе имя своими знаниями, опытом и растил семейный бизнес из единственной клиники, доставшейся ему от моего деда, то отец Ольги — классический выходец из девяностых, который просто вовремя подсуетился, а потом переобулся из бандита в бизнесмена.

Касьянов занимается фармакологией. На том и сошлись интересы двух семей.

Дочь у Касьянова одна, и он за нее порвет, особенно если узнает, что у меня на стороне есть женщина, а с его любимой девочкой мы спим последние полгода в разных комнатах. Вот этот момент надо бы поправить. Тут я перегибаю, просто отец достал давить, и я демонстративно переехал. Сам себе сейчас Лекса напоминаю. Глупо и рискованно!

— Рад, — зовет отец, — завязывай с протестами. Ты давно уже мужчина, должен понимать, что кроме «хочу», есть еще и ответственность.

— Угу, — киваю.

Этими же словами я говорил с младшим братом. Супер. Начинаю превращаться в отца.

— Что скажешь насчет девочек? Кто из них больше подойдёт нашему Лексу?

— Старшая, это же очевидно, — пожимаю плечами.

— Ты думаешь? — отец проводит ладонью по волосам. — Почему?

— У них с Лексом разница всего год. Татьяна неплохо держится в обществе, а значит, будет его уравновешивать. А еще горит выгодным замужеством в отличие от своей сестры. Ольгу чем-то напоминает, — ухмыляюсь.

Я тоже вспыхиваю, не так как Лекс, но бывает. Жена меня немного гасит.

— Рита мне больше понравилась, — сообщает отец.

— Мы не тебе невесту выбираем, — напоминаю любителю все за всех решать. — Алексу нужен кто-то, кто сможет его немного приземлить. Татьяна сможет. У нас есть еще день рождения. Пусть идет и знакомится с ними сам.

— Вот и сделай так, чтобы Лекс туда пошел! — требует отец.

— Папа, а ты ничего не перепутал? Я в няньки к нему не нанимался. Твой сын, тебе и разбираться.

— Рад, ты вообще-то тоже мой сын. Старший! И… Лекс тебя слушает. Поговори с ним.

— Ладно, — сдаюсь, чтобы избежать конфликта.

Мама сложно переносит стычки своих мужчин. Зная отца, он опять начнет сразу давить, Лекс взорвется и будет скандал. От меня он может и по морде выхватить, поэтому ведет себя сильно спокойнее, да и отец прав, братишка хоть иногда ко мне прислушивается.

Дома первым делом иду в кабинет, набираю код сейфа, забираю ключи от байка Алекса. Потом в гостевую спальню, где я обосновался. Нехотя переношу все вещи в общую с женой. Оля наблюдает за мной, прислонившись плечом к шкафу.

— Неужели соскучился? — скептически.

— Будем считать, что я ответил «да», — закрываю верхний ящик комода, закончив с переездом.

— Покажешь? — Оля отлипает от шкафа и подходит ко мне.

— Не сейчас. Надо с братом пообщаться.

— Так его нет, — кладет ладони мне на грудь.

Смотрю на нее.

Жена у меня и правда красивая, высокая сероглазая блондинка с длинными ногами.

Олька, пока в меде училась, подрабатывала моделью, и ей обещали на этом поприще очень неплохие перспективы, но Касьянов сказал свое жесткое «нет», да и жене нравится то, чем она занимается. Специализацию акушера-гинеколога она выбирала совершенно осознанно. Наверное, еще и поэтому она тоже хочет своих детей.

— Рад, — гладит меня пальцами по щеке. Второй рукой забирается под домашнюю футболку. Прохладной ладонью медленно ведет вверх по прессу, вниз к ремню на штанах. — Не могу так больше, — шепчет, едва прикасаясь к моим губам. — Ты нужен мне, — ладонь соскальзывает на ширинку, через штаны сжимает эрекцию.

Со стоном впиваюсь в ее влажные губы.

Олька расстегивает молнию, освобождает из одежды член и ласкает его по всей длине, пульсируя ладонью на головке. Оторвавшись от ее губ, давлю на плечо, чтобы опустилась на колени. Подчиняется с улыбкой на припухших губах. Игривы облизывается, глотает мой член сразу на всю, пропуская его в горло.

— Черт… — выдыхаю, вцепившись пальцами в комод.

Облокачиваюсь на него бедрами, чтобы было удобнее. Горячий опытный язык обрисовывает каждую венку, каждую чувствительную точку, постукивает по уздечке, обводит по кругу головку.

Интенсивно, жарко, не давая мне полноценно дышать, Оля сосет мой член, как долгожданную любимую конфету. Она сама жмурится от удовольствия, не забывая кидать на меня довольные, возбужденные взгляды.

Глава 4

Алексей

Суббота. День рождения Маргариты.

Чёрные узкие джинсы вместо брюк, белая футболка вместо рубашки, пиджак решил оставить, но белые кроссовки по удобству не переплюнут чёрные лакированные туфли, так что однозначно они! И плевать, что скажет отец. Я вообще не понимаю, на кой хрен мне идти на день рождения к какой-то непонятной девчонке. Там и без меня все прекрасно решится. Этот выбор только для видимости. Уверен, что наш отец определился, кто станет идеальной женой для меня — распиздяя. Это Радомир у нас идеальный сын, но даже ему выбора не дали, сунули под нос жену и сказали: «Надо!». А как бывшему бандюгану откажешь? Они бывшими, как известно, не бывают. Вот и пришлось Радомиру брать Ольку, дабы не создавать конфликтной ситуации для семьи. Так что в «свободу» выбора я не верю, но подставлять брата больше не хочу, тем более он вернул мне байк.

«Цени, Рад! Все это только ради тебя».

— Лёша, — улыбается вошедшая мама.

Меня аж передергивает от такого сокращения моего имени. Даже от нее раздражает.

— Какой хорошенький, — восхищается, стараясь рассмотреть меня со всех сторон.

Морщусь, но стойку выдерживаю, пока мама поправляет пиджак, смахивает несуществующие пылинки с рукава.

— Будь умницей, ладно? — просит тише, чтобы не слышал отец.

— Зачем? У вас уже есть один идеальный сын, — целую её в щеку.

Мама цокает языком и грозит мне пальцем.

Ну точно, как в детстве!

— Лекс, — отец прекращает говорить по телефону и возвращает внимание своей семье. — Сегодня твоя задача выбрать одну из сестёр Филатовых себе в невесты.

— А смысл? Ты же решил уже все.

— Да, ты прав, я принял решение. Хватит тебе прожигать свою жизнь. И твой брат, между прочим, меня поддержал.

Судя по взлетевшим бровям брата, это совсем не так, ну или не совсем так. Позже спрошу.

— А если я откажусь? — смотрю, как со второго этажа спускается Ольга. — Ну вот не понравится мне ни одна и что делать будем? Трахать ее с закрытыми глазами в темноте под одеялом, лишь бы тебе наследников нарожать?

— Лекс! — рявкает отец. — Не смей так разговаривать со мной! Тем более при женщинах.

А я чего? Мама не слышала, а Ольга даже не покраснела. Ей вообще фиолетово, она по Радомиру страдает.

Не хочу как брат. Он же не любит жену. Помню, что она ему нравилась, вроде даже влюблённость возникала, но это все быстро стухло и сейчас между ними даже секса нет. Рад всячески его избегает. А вот Олька моего братишку любит очень… В общем, не хочу так же.

— Ты посмотри сначала, кого тебе предлагают, — отец решает зайти с другой стороны.

Знает, если сейчас передавит, я забью на чужой праздник и свалю куда-нибудь подальше.

— Там такие девчонки, — подмигивает родитель. — Тебе понравится.

— Но ведь главное, чтобы нравилось тебе, — ухмыляюсь.

— Все, хватит пререкаться, — к нам возвращается мама. — Чего ты опять отца заводишь? — ругает меня.

— Я? Да это он меня продать подороже пытается!

— Тихо, — мама гладит ладонью по пиджаку. — Сынок, ты же знаешь, ничего не дается просто так. Бизнес мало создать и развить, его необходимо постоянно укреплять. А девочки хорошие.

— Ты откуда знаешь? Тебя там не было.

— Мне папа рассказывал, а я ему верю. Разве у Рада Оленька плохая? И умница, и красавица. Еще и врач.

— Ну да. Это же самое важное… — поцеловав маме руку, чтобы сгладить конфликт, иду к выходу. По дороге заглядываю в зеркало. Не мое это все. Рубашки, светские посиделки за высокими разговорами о вечном.

— Даже не думай, — меня догоняет Рад.

Считал, засранец! Как и всегда.

— Сегодня ты отсидишь вечер от начала и до конца, — жестко предупреждает он.

— Когда я там сдохну от скуки и пафоса, мой молодой и сексуальный труп выносить придется тебе. Папа не сможет, у него спина.

— Придурок! — парирует Рад.

Уклоняюсь от его шутливого подзатыльника.

Тихо смеясь, садимся в машину, чтобы протащиться сорок минут по пробкам и припарковаться, наконец, у дома моих потенциальных невест.

Ничего впечатляющего. Коттедж и коттедж. Мазнув по дому взглядом, иду вслед за семьёй.

В доме уже собрались гости. Большинство из присутствующих я знаю. Пересекались при разных обстоятельствах. Классический обмен приветствиями, любезностями под бокал шампанского.

— Пока не назовёшь мне имя своей будущей жены, ты не пьёшь! — рычит мне в ухо отец, забирая из рук высокий бокал с алкоголем. — Татьяна, — расплывается в улыбке папа. —Здравствуй. Это Алексей, мой младший сын.

Красивая русоволосая девушка поправляет причёску, сложенную из длинных волос, и кокетливо улыбается.

— А где же именинница? — к нам подходит мама, кладет ладонь мне на плечо.

— Сейчас спустится, — с вежливой улыбкой отвечает Татьяна. — Маргарита облила платье шампанским. Ушла переодеваться. Как всегда, — машет рукой девушка. — Неуклюжая, — вздыхает она.

Ай, как нехорошо! И… Интересно! Между сестрами конкуренция, значит.

Обвожу просторную гостиную взглядом. Ищу брата. О! А вот и они.

Оля виснет на локте у Радомира, что-то мурлычет ему на ухо. Брат морщится, но делает вид, что ему очень интересно. Я наблюдаю за гостями. Сталкиваюсь с надменным взглядом хозяина дома. Он адресован не конкретно мне, этот тип в принципе такой. Неприятный.

Таня ненавязчиво все время держится рядом и, что уж говорить, очень грамотно показывает себя с разных ракурсов. И мне вроде как даже интересно её предложение. На один раз. В качестве жены я вообще не готов рассматривать ни один вариант, но выбирать все равно придется.

В голову приходит фраза из какого-то фильма: «А можно всех посмотреть?»

Где же ты, неуклюжая Маргарита? Покажись.

— Рита, — слышу от надменного типа и поворачиваю голову на звук.

Слежу взглядом за движением мужчины, а ещё замечаю заинтересованный блеск в глазах старшего брата. Вечер становится все интереснее!

Глава 5

Алексей

Скромность заводит. Я пресыщен доступными телками из клубов и полуголыми болельщицами на гонках, которые готовы отдаться просто если ты победил. Все они не вызывают интереса, лишь потребительское отношение к ним. Ты приехал, захотел, достал платиновую карточку и взял все, что хочешь, можно сразу двоих, троих. Никто из них не откажется. И вот там вопрос встает иначе: а я захочу? Чистая физика приедается, хочется эмоций. Я ловлю их, разглядывая девчонку в длинном сиреневом платье с паутинкой кружевных перчаток на изящных руках. Принцесса из сказки, совсем неподходящая для меня.

Выразительный взгляд все время норовит спрятаться. В его поисках я постоянно натыкаюсь на другой. Татьяны. Она все еще не упускает возможности меня зацепить. Это начинает раздражать, потому что напоминает вот тех девиц, что я могу получить по щелчку пальца.

В голову приходит поганая мысль — испортить папе настроение. Я ведь предупреждал, что тащить меня на такое мероприятие — хреновая идея.

Родители нас тактично оставляют. Это не значит, что мы можем свободно вздохнуть. За нами просто будут наблюдать издалека.

Радомир продолжает аккуратно рассматривать Маргариту. Ольга замечает, плавным движением руки поворачивает его голову к себе. Выглядит очень забавно. Меня веселит и драконит все больше.

— Отойду, — сообщаю Рите.

Направляюсь к ее старшей сестре, оглядываюсь и…

Эй! Я что так не понравился тебе?

Готов поспорить на пару штук, что эта девчонка вздохнула с облегчением! Чёт новенькое.

Ладно, я с тобой потом разберусь.

Подхожу к Татьяне.

— Поговорим? — предлагаю ей.

— Слушаю, — благородно кивает.

— Не здесь. Народу много, — морщусь в ответ.

— Не любишь такие мероприятия? — вкладывает свою ладонь в мою, протянутую для этого руку.

— Ненавижу, — поворачиваю голову, машу любимому папе свободной рукой.

Он недовольно сжимает челюсти, а я получаю свою порцию личного кайфа.

Платье принцессы мелькает среди гостей. Мы с братом, как два озабоченных маньяка, следим за ним, пока Таня не уводит меня из зала через заднюю дверь в сад.

Здесь симпатично: фонарики на деревьях, птички какие-то поют, работает фонтан, и вода в нем искрится от специальной подсветки. Татьяна цокает каблуками рядом со мной, периодически томно вздыхая.

Довожу ее до ближайшей колонны, увитой зеленью, разворачиваю и прижимаю к ней корпусом, выставив колено между ног удивленной девушки. Руки завожу за голову, чтобы не зарядила мне из благородных побуждений по морде.

— Что ты делаешь, Лекс? — выдыхает Таня.

— Даю тебе то, что ты так выпрашиваешь весь вечер, — ухмыляясь, перехватываю оба запястья девушки одной рукой, вторую нагло кладу на ее бедро под платьем и грубо веду вверх до нижнего белья.

— Прекрати, — дергается.

— И не подумаю. А знаешь почему? — веду вдоль резинки трусиков.

Татьяна дрожит от возбуждения. Мне даже проверять не надо, я знаю, что между ее ножек уже горячо и влажно.

— Почему? — ее красивые, как и у младшей сестры, глаза закатываются от моих пальцев, проникающих под нижнее белье и поглаживающих лобок.

— Потому что, ты уже течешь, — размазываю влагу по ее нижним губкам. — Таня, — урчу ее имя, коснувшись носом щеки.

Она пытается поймать мои губы для поцелуя.

Не-не-не, я тут не для этого. Целоваться мы с тобой, красавица, не будем. Будем учить, что нельзя обижать младшую сестру и задирать нос. Что ты из себя представляешь? Ты уже отдаешься мне.

— Татьяна, — шепчу ей на ушко, — замуж за меня хочешь, да?

— Хочу, — признается она, стараясь не застонать в голос.

Шлепаю пальцами по возбужденным губкам, дразня и мучая. Ее бедра все время вздрагивают в попытке раскрыться для меня сильнее.

— Лекс, это неправильно. Отпусти меня, — где-то там еще сопротивляется ее мозг, а тело уже сдалось. Оно стало ватным и податливым.

Сейчас разверну ее, чуть отодвину назад попку и трахну прямо тут. Таня не станет сопротивляться.

— Я люблю секс, — коварно улыбаюсь ей. — Должен же я понять, каким он будет с тобой. Прожить всю жизнь с фригидной сукой под крылом у папочки не входит в мои планы. Должно же быть в нашем аду хоть какое-то удовольствие.

— Должно, — Таня закрывает глаза и облизывает губы.

— Это приглашение? — мои пальцы из ее трусиков прикасаются к этим приоткрытым губам. Толкаю их в ее рот. Облизывает горячим языком и все же стонет. — Не слышу ответа. Сделаешь мне минет?

Убираю руку, чтобы она могла ответить.

— Здесь? — расширяются ее зрачки.

— Слабо? — ухмыляюсь.

Таня машинально прижимается горячим лоном к моему колену. Через штаны чувствую, как там все пульсирует.

Ну давай же… Ты мне весь вечер себя предлагала.

— Я не могу так, — жалобно.

— А знаешь, как могу я? — разворачиваю ее спиной к себе, вдавливаюсь эрекцией в ягодицы, трусь о них.

Стонет… Умница. Как все просто.

Ну, где же папа? Я для кого тут стараюсь?

Задираю Татьяне платье, глажу ладонями бедра, цепляюсь за ниточку кружевных стрингов и тяну вверх. Трусики врезаются в возбужденную плоть, трутся об изнывающий клитор. Девушка снова сладко стонет.

— Лекс, твою мать!!! — рычит отец.

Ну наконец-то!

Оборачиваюсь на него. Один вышел, но мне и не надо больше никого. Таня вздрагивает, не отпускаю ее, только платье дергаю вниз без грамма сожаления о том, что нас прервали.

— Ты охренел?! — папа подходит ближе. — Озабоченная сволочь! Я тебя зачем сюда привез?!

— Выбрать себе невесту, — все же отхожу от Татьяны. Она прячет полыхающее от стыда лицо в волосах.

— И что? Выбрал? — вибрирует родительский голос.

— Да, — смотрю на Таню, снова на него.

— Убил бы! — отец сжимает руки в кулаки. — Штаны поправь! Как ты в таком виде к людям пойдешь?!

Нагло улыбаясь, поправляю ладонью член через ширинку. Таня отворачивается, отец продолжает рычать и хрипеть.

Глава 6

Маргарита

— Что? — рядом удивленно шипит сестра.

А я не могу ничего сказать. В эту самую минуту сбывается мой кошмар. Замуж в восемнадцать. И за кого? За безбашенного парня, которого я знаю по новостям и фотографиям?!

Скажите мне, что это бред. Пожалуйста. Ущипните, пните, дайте пощечину. Хоть кто-нибудь! Люди! Да разбудите же вы меня, в конце концов! Он должен был выбрать мою идеальную сестру. Таня подходит ему. Правда. Я буду совсем не против, если известная фамилия Яровских достанется ей. Мне много не надо: выучиться и уехать подальше из родительского дома. Я же только в университет поступила, еще не успела узнать, что такое та самая студенческая свобода.

— Рита, тебе нехорошо? — шепчет на ушко мама.

— Мне очень, очень-очень нехорошо, мам. Можно мне выйти?

Я совсем не слышу, что говорят мужчины наших семей, а может это у меня в ушах так гудит, что кажется, будто это голоса, ведь мой отец вроде и губами-то еще не шевелит.

— Пойдем.

Мама берет меня под руку и уводит от толпы людей.

— Надя, куда вы? — нас догоняет отец.

— Ей плохо, не видишь? На воздух выведу. Вы тут и без нас обо всем договоритесь.

— Надя! Это неприлично! Их сейчас поздравлять будут.

— Моей дочери плохо, Петр! Мне совершенно наплевать сейчас на все поздравления! Мы в саду.

Спасибо мамочке. Она смогла отвоевать меня у отца и вывести в красиво украшенный сад. Доходим с ней до фонтана. Сажусь на бортик. Прохладная вода попадает на платье и раскаленную кожу. Легкий ветерок сдувает капли и разгоняет мурашки даже на онемевшем от ужаса затылке.

— Рита, ну мокро же здесь. Пойдем на скамейку, детка, — просит мамочка.

— Не хочу. Я люблю этот фонтан. Можно посидеть здесь?

— Сиди, — машет на меня рукой. — Полегче?

— Нет, мама, мне совсем не легче. Почему Алексей выбрал не Таню? Зачем я ему?

Ежусь от очередного порыва ветра. Обнимаю себя руками. Кожа на них стала бледной. На тыльной стороне ладони выступила темная сеточка сосудов. Смотрю на фонарики, развешанные на деревьях. Они двоятся. Слезаю с бортика фонтана, умываюсь прохладной водой. По ней красиво разбегаются в разные стороны искорки подсветки. Я в этом году хотела завести здесь золотых рыбок.

— Мам, совсем ничего нельзя изменить? — с надеждой смотрю на нее.

— Нет, детка. Я не могу повлиять на это решение отца. Пыталась, но ты же его знаешь. Он втемяшил себе в голову мысль о наследниках и выгодном браке для вас. С одной стороны, я могу его понять. Мне бы тоже хотелось понянчить внуков, все же мы не молодеем, а вы у нас поздние малышки. Просто мы с твоим папой видим это по-разному. Он смотрит на ваш брак через призму укрепления бизнеса. И здесь его тоже сложно упрекнуть, детка. Мы живем в сложное время. Конкуренты сметают друг друга каждый день. Кто сильнее, тот и прав. Без папы у нас ничего этого бы не было, — мамочка обводит руками сад.

— Я неблагодарная дочь? — с тоской смотрю на нее.

— Ну что ты, моя малышка, — мама обнимает меня, гладит по промокшим волосам. — Ты очень хорошая дочь. Просто в силу возраста и немного… к-хм… скажем так, тепличного воспитания, знаешь еще не все.

— Тепличного? — делаю большие глаза. — Да меня муштровали так, будто все, что от меня требуется, это быть идеальной куклой! — вспоминаю бабушку.

— Ритка, — смеется мама, — да я не об этом. Ладно, не забивай голову. Вижу, тебе стало лучше. Пойдем, приведем тебя в порядок и вернемся к гостям. Нехорошо, если они без нас там что-то еще решат.

Мы незаметно возвращаемся в дом. Поднимаемся в мою комнату. Мама сажает меня у зеркала, и сама расчесывает волосы, прямо как в детстве. Подсушивает их феном, укладывает, закручивая несколько прядок красивыми спиральками. Поправляю макияж, в третий раз за вечер переодеваю платье.

— Почему черное? — интересуется мама.

— У меня траур, — вздыхаю в ответ. — Прощаюсь со своими мечтами.

— Рит. Рита, девочка моя, ну не надо так. Замужество — это ведь не конец жизни.

— Для кого как, — пожимаю плечами, и первая выхожу их комнаты.

На центральной лестнице тоже появляюсь первая. Большинство взглядов снизу тут же направляются на меня. Папа недовольно поджимает губы.

Да-да, платье опять короткое.

На самом деле, оно всего на два пальца выше колена. Простое коктейльное. Но для него это все равно перегиб, надо длиннее.

Скользя ладошкой по перилам, спускаюсь по ступенькам, надеясь не подвернуть ногу. Туфли я тоже переодела на удобные, с устойчивым квадратным каблуком всего в пару сантиметров, но, зная мое везение, я ничему не удивлюсь.

Братья Яровские наблюдают пристальнее всех. Причем оба. У Радомира взгляд пронзительный, он словно смотрит глубже в меня, нежели на фигуру или платье. А Алексей с нахальным прищуром скользит от шеи к груди, по изгибу талии и бедрам, оценивает длину моих ног.

Раздевает?

С трудом удерживаю себя от того, чтобы прикрыться руками. Вот он мужем моим станет? Может не надо?

Лекс делает несколько шагов вперед и встречает меня внизу у лестницы. Галантно подает руку, продолжая улыбаться. Принимаю этот жест исключительно из вежливости.

«Я же хорошая дочь», — напоминаю себе.

Яровский подводит меня к родителям. Стараюсь аккуратно высвободить свою руку. Он не отпускает, наоборот, притягивает меня неприлично близко. На ногу ему, что ли, наступить, чтобы не наглел?

По папиному взгляду читаю: «Только попробуй все испортить!», и решаю отложить это действо на потом.

— Как вы хорошо смотритесь вместе, — восклицает мама моего будущего мужа.

Очень хорошо! Просто идеально! В нем роста сантиметров сто восемьдесят пять на вскидку, и я мелкая вообще в сравнении с ним. Рад, кстати, ниже брата, но шире в плечах и руки у него… как у массажиста. Очень они разные с братом.

— Спасибо, мам, — открыто улыбается Лекс.

— Рита, пока тебя не было, мы обсуждали твой переезд в дом будущего мужа…

Глава 7

Радомир

При старших не стал устраивать Лексу разборки. Вежливо поздравил брата с началом конца его свободной жизни. А вот новость о переезде Маргариты к нам ошарашила даже меня. Какого черта? Девочка до свадьбы могла бы спокойно пожить в своей семье, в любом случае ей было бы комфортнее, чем среди малознакомых мужиков. У моего отца странный заскок по этому поводу. Вылечить никак не получается. Он называет это любовью к своей семье, мы с братом уверены, что это просто способ держать нас под контролем.

Садимся по машинам. Ольга льнет ко мне, кладет голову на плечо.

— Не надо, — мягко отодвигаю жену. — Устал.

— Дома массаж тебе сделаю. Хочешь? — гладит меня по руке.

— Дома я буду спать, Оль, — отворачиваюсь к окну.

— Рад, — она все равно прижимается, наши пальцы переплетает в замок и старается заглянуть мне в глаза, — ты вернулся в нашу спальню. Я думала, перебесился и между нами потепление, а ты все равно отталкиваешь меня.

— Оля, я устал. Просто устал. Была длинная, тяжелая неделя, да и вот такие мероприятия выжимают досуха. Лишнее напоминание, что я — взрослый мужик, который не принадлежит себе. Мерзкое чувство, знаешь ли.

— Давай съедем от твоих родителей. Хочешь, я сама поговорю с твоим отцом.

— Это так не работает. На нем и его связях завязана моя карьера. Он утопит меня за свои устаревшие семейные ценности. А я люблю свою работу, Оль. Это долбанная часть меня!

— Не заводись, — целует меня в щеку. — А если, — рисует большим пальцем круги на тыльной стороне моей ладони. — Если мы дадим ему то, что он хочет, — снова с надеждой заглядывает мне в глаза. — Рад, ну сколько еще мы можем тянуть? Это тебе возраст позволяет хоть в пятьдесят детей делать, а мне? Еще максимум пять лет и беременность будет под вопросом. Да и вынашивать малыша сложнее, могут быть проблемы со здоровьем. Это я тебе сейчас как специалист говорю. Ты и сам врач, должен понимать риски. Подарим нашим родителям внука и у нас будет больше свободы, — улыбается она. — Я буду хорошей мамой для нашего сына или дочки. Ты кого больше хочешь?

— Когда появится внук, — игнорирую ее последний вопрос, — свободы станет еще меньше. Отцу понадобится контролировать воспитание еще одного Яровского.

— И что теперь? У нас никогда не будет детей?! — ее голос дрожит.

— Оля! — рявкаю так, что даже водитель дергается, и глотаю слова про любимую женщину. — Давай не будем, — прошу уже спокойнее.

— Ты совсем не любишь меня, Рад, — отворачивается к другому окну. — От любимой женщины мужчина хочет детей. А ты нет. И я знаю, что дело не в отце. Дело во мне, в нас с тобой. У этой девочки, Риты, и твоего брата будет так же, да?

— Я не знаю, как будет у них.

— А то, что не любишь, отрицать не стал, — усмехается Ольга.

— Останови машину, — прошу водителя.

Водитель паркуется, как только это становится возможным.

— Радомир, — зовет жена. — Рад, не уходи, мы не договорили!

Выхожу, отпускаю их с женой домой, а сам иду пешком.

Просто прогуляюсь, башку проветрю. Ноги сами ведут в направлении района, где я снимаю квартиру. Тут рядом совсем, переночую. Достало все, хоть стреляйся. Если бы не работа, я бы свихнулся, а так есть куда сбежать.

Беру в киоске бутылку пива, во дворе сажусь на качели на детской площадке. Все равно уже нет никого, можно немного посидеть.

Если бы я не знал, что отец реально может уничтожить меня, как специалиста, я бы дергался резче. Лекс вот пока деньгами от него зависит, ему доучиться надо и на ноги встать. Там уже будем решать, что делать дальше.

Что-то я расклеился. Наверное, и правда накопительный эффект от усталости наконец сработал. Неделя и правда была тяжелая, а сегодняшний вечер меня добил.

Допиваю темное, бутылку кидаю в урну, поднимаюсь в тишину и роняю свое тело спать на диване в гостиной.

Глаза открываются только к вечеру следующего дня.

Курю на балконе под чашку черного кофе. На соседний балкон выходит симпатичная девушка. Кивает мне, подмигиваю в ответ вообще без подтекстов, так просто, смущаю ее немножко. Ехать надо. Заряжаю телефон, набираю брата.

Его голос с трудом пробивается сквозь громкую музыку.

— Ты где? — спрашиваю у него.

— Прощаюсь с холостой жизнью, — смеется он.

— Подберешь меня? Я на съемной. Поговорим заодно, вчера не успели.

— Не вопрос. Скоро буду.

— Лекс, — зову, пока он не сбросил. — Надеюсь, ты трезвый.

— Как стекло, к сожалению, — вздыхает с досадой.

— Жду.

Братишка добирается до меня минут за пятнадцать. Заходит в квартиру с довольной мордой. В одной руке шлем, в другой открытая бутылка вискаря, но взгляд еще трезвый. Протягивает бутылку мне.

— Не, — кручу головой. — У меня работа завтра. У тебя универ. Мы вроде договорились.

— А как же поговорить? — ставит бутылку на пол и расшнуровывает ботинки.

— Без бухла, Лекс! Успеешь еще. Рассказывай, что за цирк ты устроил у Филатовых.

— Ты о чем? — делает честные глаза.

— Я тебе не отец, не надо передо мной ломаться. Риту зачем выбрал? Ты же понимаешь, что она тебе не подходит? Ей вообще рано замуж.

— А кому она подходит, Рад? — Лекс упирается бедрами в стол и водит пальцем по горлышку открытой бутылки виски. — Тебе? — дергает бровью.

— Ты дурак?! — закипаю.

А чего, собственно? Может потому, что он прав, и девочка мне понравилась? Неприятно царапает мысль, что хорошенькая младшая Филатова достанется ему. Лекс не умеет обращаться с такими.

— Я видел, как ты на нее смотришь, — Лекс цепляет в ответ. — Старшая мне не зашла, извини, — разводит руками. — Я ее почти взял прямо там, в саду, во время вечеринки. Даже напрягаться не пришлось, сама разложилась. Нахрена она мне такая? В любом клубе десяток наберу за вечер. Дешево и без обязательств.

— Как отец отнесся к твоему выбору?

— Ну я живой, как видишь. Че-то там орал, как обычно. Я ж не слушаю. Хочется ему проораться, пусть. Мне не жалко. Тебя вспоминал, кстати.

Глава 8

Маргарита

Все из рук валится. Мама пыталась помогать, я ее мягко выгнала из комнаты. Сестра со мной не разговаривает, отворачивается демонстративно, когда мы пересекаемся в коридорах. Да разве моя вина в том, что случилось? Вот пусть на отца и обижается. Это его решение. Он мог бы просто сказать свое слово и отдать Яровским Таню, но он нас выставил, как вещи на рынке. Противно и очень обидно. Унизительно, что меня не считают за человека, и мое мнение никого не волнует.

Три дня дали на переезд. Три! А я никак не могу разобраться, что мне собирать. Все еще кажется, что я сплю. Я ведь выросла здесь, у меня не было другого дома, там чужие люди, чужие правила, запахи.

Не хочу!

— Да, — принимаю звонок от подруги.

Звонит уже второй час, мне просто говорить ни с кем не хотелось.

— Живая, — выдыхает Катя.

Ее на день рождения позвать было нельзя. Не респектабельная гостья, из простой семьи. Отец категорически против нашей дружбы, про вхожесть в дом я вообще молчу.

— Ты чего не отвечаешь?

— С ума схожу, — плюхаюсь на кровать, закиданную шмотками. — Кать, а можно я к тебе с ночёвкой приеду? — умоляюще.

— Отец?

— А вот пусть бесится! Не могу здесь сейчас находиться. Мне так больно, ты себе не представляешь, — шмыгаю носом.

— Так что случилось-то?

Я не рассказывала ей про смотрины. Надеялась, что Яровский выберет сестру, и вот тогда бы мы с Катькой просто посмеялись над ситуацией. Теперь не до смеха.

— Так можно? Пожалуйста. Я с младшими тебе помогу, если надо.

— Могла бы и не спрашивать, — фыркает подруга.

— Спасибо тебе. Скоро буду.

Вытряхиваю все из рюкзака. В него закидываю самое необходимое. Надеваю простые черные джинсы с голубой футболкой. Волосы завязываю в пучок на затылке. У бабушки случился бы сердечный приступ, если бы она увидела меня в таком виде.

Воровато оглядываясь по сторонам, выбегаю из дома, надеясь, что охране не отдали приказ, держать меня строго на территории.

Останавливаюсь, выравниваю дыхание и спокойно иду к воротам.

Ура!!! Пропустили! Свобода!

Убегаю подальше от дома и только там вызываю такси. Телефон сразу выключаю, чтобы родители не доставали звонками.

Буквально двадцать минут дороги и я у Кати.

— Привет, — вваливаюсь в трешку в спальном районе.

— Рита приехала! — раздается визг из детской.

Мелкие близняшки-пятилетки кидаются обниматься.

— И вам привет, — треплю их по волосам на макушках. — Ничего не привезла сегодня, — развожу руками. — Мы попозже сходим вместе и купим. Хорошо?

— Да!!! — радостно прыгают мелкие.

Катя отправляет их в комнату, а меня тащит в свою. Кидаю рюкзак в угол рядом с ее, сажусь в кресло-мешок и закрываю глаза.

— Я замуж выхожу, — признаюсь подруге.

В комнате повисает тишина. Тяжелая такая, липкая, тягучая. Приоткрываю один глаз, смотрю на подругу. Она сидит на своей кровати и молча хлопает ресницами.

— Вот это ты меня сейчас ошарашила, — приходит в себя.

— Отец сказал, что детство закончилось, и меня можно подороже продать, чтобы укрепить свой бизнес, — коротко пересказываю ситуацию. — Через три… Уже два с половиной дня я переезжаю в дом будущего мужа. А знаешь, кому меня отдают? — заламываю пальчики, чтобы по старой детской привычки не начать нервно грызть ногти.

— Ну давай, добивай меня, — подруга проводит пятерней по волосам, убирая их с лица.

— За Алексея Яровского!

— Ты серьезно?! — подруга от шока сползает с кровати и смешно плюхается с нее на пол. — Ты чего? — недоумевает, глядя на меня. А я истерически хохочу и никак не могу остановиться. — Так, ясно, — встает, уходит. Через минуту возвращается со стаканом воды. Вкладывает его в мои дрожащие руки. — Пей.

Давясь и намочив футболку, все же делаю несколько глотков. Отпускает…

— Серьезнее некуда, Кать. За того самого Лекса Яровского со всей его скандальной репутацией. Только в данном случае всем на это наплевать. Главное — фамилия.

— А когда свадьба?

— Не знаю, — жму плечами. — Меня особо не вводят в курс дела. Просто перед фактом поставили, что я переезжаю к нему и с мероприятием они затягивать не будут.

— Твою ж… — подруга садится у меня в ногах. — Ритк, а это же значит, что у вас все будет, да? Или до свадьбы нельзя?

— Об этом мне тоже никто ничего не сказал. Но оно будет, конечно. Я же ребенка должна родить, а дети, знаешь ли, по воздуху не передаются. Хорошо хоть на девственность не проверяли, — вздыхаю.

— Так тут-то тебе чего бояться? — хихикает Катя.

— Вот я сейчас жалею, что нечего. Может исправить? — с надеждой смотрю на подругу.

— Не дури. Себе не простишь потом, я же тебя знаю. Скоро мама с работы придет. Отец на сутках. Я мелких сдам и поедем с тобой отрываться.

— Спасибо, — обнимаю подругу.

Катюшкина мама приехала через пару часов. Мы успели прибраться в квартире, накормить близняшек и посмотреть с ними фиксиков. И чего папе не нравится? У Кати очень уютно. Для пятерых человек с двумя неугомонными детьми места маловато, но все равно очень здорово. Атмосфера теплая всегда. Мне нравится бывать у них в гостях.

Для вечеринки я ничего с собой не взяла. Пришлось тормошить Катин гардероб. Подруга настаивала на платье, как бы сказал папа, очень коротком. Я же выдернула из ее цепких пальчиков шорты-юбку на манер японских школьниц, только черную. Моя футболка к ней не подошла. Взяли белую, сверху накинули рубашку в черную и красную клетку, завязали ее узлом на талии. Получилось очень миленько, и мои кеды отлично подошли под этот наряд.

— Папа меня убьет, — рассматриваю себя в зеркало, заканчивая с макияжем.

— Зато замуж выходить не придется, — хихикает подруга.

Да уж. Неизвестно, что хуже.

Предупредив Катину маму, что будем поздно, отправляемся искать приключения на свои пятые точки. С меня такси, с Кати развлекательная программа. В клуб еще рановато. Начинаем с кафе. Заказываем себе вредной еды и по большому молочному коктейлю.

Глава 9

Маргарита

— Мы уходим, — заявляет строгий доктор Яровский.

— Я не хочу никуда, — сопротивляясь, делаю шаг назад, меня уводит, теряя равновесие, попадаю в объятия сильных мужских рук и головокружительного запаха его парфюма.

— Забыл спросить, извини, — хмыкает наглец, и мое тело очень быстро меняет свое положение.

Я даже пискнуть не успеваю, как взгляд упирается в мужскую поясницу, прикрытую футболкой.

— Эй! Эй, стой! Ты куда ее потащил? — за нами бежит очнувшаяся Катя. — Стой, тебе говорю!

— Подруга?

— К-хм, — только и могу выдать, делая все, чтобы меня не стошнило.

Укачивает сильно. Весь алкоголь, плавно распределившийся по организму, стекается прямо в нее. Так плохо становится. Полы качаются сильнее. Чтобы хоть как-то удержаться, хватаюсь за широкий кожаный ремень брюк Яровского.

Двери клуба открываются. В лицо бьет свежий воздух, он просачивается в легкие, и голова кружится еще сильнее.

— Лекс, помоги, — просит Радомир.

— М-м-м, — урчит второй, — примерная девочка надралась.

Положение моего тела снова меняется. Рад сует мне в руки бутылку воды. Качаю головой. Не хочу я пить. Сейчас будет плохо, а потом стыдно!

«Позор, Рита! — в голове снова звучит голос бабушки. — Как ты посмела так опозорить свою семью?!»

Рад давит на щеки. Рот открывается сам. Катя там что-то возмущается фоном, а в меня вливают воду. Приходится глотать. Она тут же встает комом в горле, и меня все же сгибает пополам.

— Вот так, — сероглазый изверг удерживает от падения одной рукой, второй собирает волосы. — Сейчас полегчает и поедем, а то всю машину мне уделаешь, — усмехается он.

Как только мне становится легче, Радомир протягивает салфетку и остатки воды. Теперь пью нормально, полощу рот. Мути в голове стало чуть меньше, но все равно шатает. Я постоянно заваливаюсь на этого здоровяка.

— Тихо-тихо, — он ловит, помогает сесть в машину, придерживая ладонь над головой, чтобы я не ударилась. — Лекс, — зовет брата, — грузи подружку, погнали. Клуб на сегодня отменяется.

— Вперед сядь, я с ней поеду, — слышу тихий мужской разговор. — Рад! — рычит младший Яровский. — Моя невеста.

— Не претендую. Грузись, — блондин с шикарными руками уходит вперед.

Рядом со мной садится Лекс, следом недовольно сопящая Катя.

Потяжелевшие веки закрываются. Машина трогается с места, и меня кидает на жениха. Внутренний голос ехидничает, мол, это водитель специально сделал, но я слишком пьяна, чтобы думать. Мужская рука просачивается между мной и сиденьем, одна теплая ладонь по-хозяйски фиксируется в районе косточки бедра, вторая прижимает мою голову к крепкому плечу и накрывает мои маленькие ладошки.

Под голоса, наполнившие салон, засыпаю. Организм больше не может сопротивляться, алкоголь забирает меня в слегка покачивающееся серое марево.

Не могу открыть глаза, когда мое тело опять оказывается в несвойственном ему положении. В полусне кажется, что я лечу или раскачиваюсь на качелях, которые никак не хотят останавливаться.

— Спи, невеста, — со свойственной Лексу усмешкой жених укладывает меня на чужую кровать, сверху накрывает легким одеялом, тоже пропитанным мужским парфюмом. — У кровати тазик, на тумбочке вода. Пригодится, — в пьяном тумане ловлю взгляд его карих глаз.

— Не хочу за тебя замуж, — бормочу в ответ.

— Это мы еще посмотрим, — заявляет самоуверенно.

Дверь закрывается. В комнате становится темно и тихо. Слушая стук собственного сердца и голоса за стеной, засыпаю уже спокойнее.

Мне такое снится…

Это просто ужас какой-то! Все перемешалось. Рад, и Лекс. Их руки были везде. Они обжигали своими прикосновениями в таких местах, где не был еще ни один мужчина. Страшно, что мне приятно. Приятно настолько, что тело наливается теплом и между ног становится очень жарко. Свожу бедра плотнее, распахиваю глаза, понимая, что в постели я не одна!

«Не пить больше! Никогда! Ни капли!»

Медленно поворачиваю голову. Рядом спокойно спит Алексей, подложив обе ладони под голову. В брюках, но без рубашки. За окном раннее утро и свет попадает в комнату. Можно разглядеть татуировку на его руке. Рисунок двигается от пальцев вверх до самого плеча, уходит на шею и заканчивается красивой надписью на ключице. Подтянутый, не перекачанный. На торсе прорисовываются кубики пресса. Он даже во сне выглядит нагло, словно бросает вызов целому миру. Темные ресницы отбрасывают тени на по-мужски красивое лицо. Губы кажутся мягкими сейчас, когда не дергаются в его вечной циничной ухмылке.

— Нравлюсь? — интересуется, не открывая глаз.

— Черт! — взвизгнув от испуга, шарахаюсь в сторону и скатываюсь на пол вместе с одеялом.

— Давай еще поспим, а, — просит он, перекатившись на живот и свешиваясь с края кровати. — Мы легли часа два назад, — а глаза у него сонные и пьяные.

— Катя где? — вспоминаю про подругу.

— Да нормально все с твоей Катей. Рад по-джентельменски уступил ей диван. Иди сюда, — манит меня пальцем.

— У-у, — кручу головой, подтягивая выше край одеяла.

— Рита! Или ты сейчас идешь сюда, и мы спим дальше, или я скажу твоему отцу, что ты напилась в клубе, — переходит на шантаж. — Угадай, кто будет тебя наказывать? — издевается Лекс.

— Без рук! — аккуратно заползаю обратно.

Он двигается на свою половину.

— А вчера тебе нравилось, когда я тебя обнимал… — дразнит он, закрывая глаза.

Выкладываю между нами барьер в виде одеяла, поправляю мятую одежду, стараясь натянуть пониже шорты-юбку.

— Спи! — рявкает Лекс. — Харе возиться.

Замираю в неудобной позе. Пусть уснет и тогда я уйду.

— Убегать не советую. По официальной версии ты провела вечер со мной, и я должен доставить тебя домой.

Эта пакость что, мысли мои читает?!

Но Яровскому мало. Он отпихивает в сторону тщательно выстроенный барьер, обнимает меня, подтягивает ближе к себе, устраивает подбородок на макушке.

Глава 10

Маргарита

Я не знаю, что они там обсудили, но я не согласна! Ни на переезд сегодня, ни вот с такими наглыми посягательствами на меня со стороны кареглазого нахала. Радомир очень заметно злится. Его серые глаза приобретают холодный стальной оттенок, сильные руки напрягаются, губы поджаты. Мужчина разворачивается и размашистым шагом уходит от нас в комнату, где мы ночевали с его младшим братом.

— Ну что, девчонки, — подмигивает Лекс, — кто из вас умеет готовить завтрак?

— Никто, — тяну Катю за собой к выходу.

— Стой, — шипит подруга, — надо хотя бы расчесаться.

— Ты и так красивая. Поехали отсюда, пожалуйста, — умоляю ее.

— И далеко вы собрались? — все так же обманчиво лениво интересуется Алексей. — Ты мне должна, между прочим. Я твою попку перед папой прикрыл, иначе тебе бы здорово по ней прилетело за побег. Хватит дуться, Рит. Что изменят два дня? Ты же понимаешь, что мы уже встряли в этот брак.

— А ты и рад! — обиженно складываю руки на груди.

— Да не особо, — признается он. — Меня, знаешь ли, вполне устраивала моя свобода.

— Что же изменилось? — цепляюсь за формулировку в прошедшем времени.

— Тебя увидел, — улыбается шире.

— Угу. И сразу влюбился так, что захотелось жениться? — фыркаю в ответ.

— Интересно стало, — проходится по мне изучающим взглядом. — Люблю сложные задачки разгадывать. Давайте я сам соображу завтрак, а вы прекратите заниматься хренью. Очухаемся после ночи и поедем за вещами. У меня нет желания с похмелья бегать за тобой по всему городу.

— А ты не бегай! — топаю ногой.

— А ты не беси меня с утра! — рявкает в ответ. — Такая, блин, тихая, скромная там была, — ворчит себе под нос. — Сейчас мозг выносишь, как большая.

Обиженно плюхаюсь на диван. Не видит Лекс, как у меня руки дрожат. Прячу их под бедра и делаю вид, что в окне ну очень интересно. От волнения все тело покалывает. Зато адреналин выжег из меня весь вчерашний алкоголь, и, в отличие от Лекса, голова у меня теперь болит совсем по другому поводу.

Вздрагиваю от прикосновения. На мой лоб ложится прохладная ладонь. Пульсация в висках становится меньше.

— Ты очень бледная, — передо мной присаживается Рад. — Точно нормально себя чувствуешь?

— Голова опять болит, — признаюсь ему.

— Пить не надо было, если не умеешь, — раздается издевательское от Лекса.

— Отвали, — отшивает его брат. — Дай руку, — вытягивает мою. — Пальчики холодные, — расправляет их прикосновением, считает пульс на запястье. — Боишься? — говорит тише, чтобы Алексей не слышал. — Он придурок, но не беспредельщик. Не бойся его, — старается успокоить.

— Рад, ты бы руки убрал от моей невесты, — недовольно хлопает его по плечу Лекс, неожиданно оказавшийся за спиной брата. — Завтрак готов.

— Найди невесте пару таблеток от головы, а лучше легкое успокоительное и включи уже голову! — поднявшись, рычит Рад, толкая брата ладонью в затылок. — Не со своими девочками на тусовке общаешься.

Интересные у них отношения. Вроде дружат, но в то же время Радомир явно имеет на брата влияние. С Лекса слетает немного спеси, и мы можем спокойно поесть. Нехитрые бутерброды, чай и таблетки от головы — такой вот скромный завтрак под перекрестными взглядами братьев Яровских.

— Не говори никому про эту квартиру, — просит Радомир, пока мы собираемся.

— Не буду, — улыбаюсь ему.

От мужчины веет надежностью и спокойствием. Он намного старше меня. Думаю, именно поэтому рядом с Радомиром мне не так страшно, как с отмороженным Лексом.

В машине сидим тихо, как мышки. Сначала везем Катю домой. Возле ее подъезда долго обнимаемся. Я не знаю, когда еще у меня будет возможность встретиться с подругой. До начала занятий в университете еще целое лето, а правил нового дома я совсем не знаю. Можно ли мне будет выбираться и гулять с подругой? Или это все, конец. Можно будет проводить время только с будущим мужем.

Опять становится очень тоскливо. Всю дорогу до особняка отца я тоже молчу.

В дом мы входим втроем. Нас тут же встречает взволнованная мама.

— Я ее не трогал, — с порога заявляет Лекс.

И мамочка едва заметно с облегчением выдыхает.

Решаю, что жаловаться ей на ночь в одной постели с пьяным Яровским не стоит. Тут он прав. Не было ведь ничего, а значит, и жаловаться не на что.

Поднимаемся на второй этаж.

— Можно не ходить за мной в комнату? — торможу Лекса у двери.

— Почему? — мурлычет он, прикасаясь пальцами к моей щеке. Тут же получает по ним.

Делаю шаг назад и оказываюсь прижата к стене. Ищу пальчиками дверную ручку, чтобы сбежать. Замечает, ловит, подносит к губам и замирает в миллиметре от прикосновения.

— У тебя зрачки пульсируют, когда ты боишься, — тихо произносит он. — Скажи, когда можно будет забрать вещи. Я буду внизу, — все же целует мои пальцы и быстро уходит.

— Уф-ф-ф... — выдохнув, сползаю по стене на корточки.

— Дочка, ты чего? — ко мне подбегает обеспокоенная мама.

— Ты чего от нас отстала? — обиженно смотрю на нее.

— Да я распорядилась, чтобы мальчиков напоили чаем. Расскажешь мне, как погуляли? — мама помогает подняться.

— Пожалуй, лучше не буду, — обнимаю ее.

В комнате все тот же бардак, который я оставила, убегая. Что брать с собой по-прежнему непонятно. Растерянно оглядываю хаос из вещей и начинаю разбирать, складывая в сумку все самое для себя ценное. Хочется задать маме миллион вопросов. Об одном спрашивать стыдно, на другие она все равно не ответит. Придется разбираться самостоятельно.

— Ну что у вас тут? — в комнату без стука входит отец.

— Я не успею за сегодня, пап, — виновато опускаю перед ним взгляд. Авторитет родителя слишком на меня давит, я пока не умею с этим справляться.

— Ты переезжаешь не в соседнюю страну, Рита. И не в бедную семью, где тебе тряпки купить не смогут. Вообще не понимаю, для чего вот эти все сумки? — оглядывает он сложенные в углу вещи.

Глава 11

Радомир

Не знаю, что произошло там, наверху, но наша девочка спустилась совсем потухшая. От утренних чертиков в глазах ничего не осталось. Я ее такой видел на первой встрече в ресторане. Будто выключили лампочку.

Тихо поковырялась вилкой в тарелке. Не проронив ни слова, вышла на улицу и встала в стороне, пока ее сумки грузят в багажник. Обнялась с мамой, села в машину и замерла, глядя в одну точку на тонированном стекле.

Рита напоминает куклу. Красивая, изящная, безжизненная. По глазам вижу, что у нее все еще болит голова, но на все мои попытки пообщаться в дороге, она лишь кивает и кусает губы, чтобы не заплакать.

Во мне просыпается нечто по-настоящему мужское. Не физика, а желание взять эту куклу в руки, прижать к себе, отогреть, встряхнуть хорошенько и сказать, что буду стараться оберегать. Знатно меня вклинило на этой девчонке… Думал, так бывает только в кино.

Лекс тоже замечает перемены. Он сидит рядом с ней, за руку берет, пальцы их переплетает. Маргарита и тут послушно подчиняется будущему мужу.

Цепляет. Какого хрена меня это цепляет?! У меня на нее вообще никаких прав. Дома жена, хоть и нелюбимая, но есть. А Риту отдали Лексу. Не знаю, что меня больше злит, этот факт или то, что брату невеста понравилась. Он тоже рядом с ней чувствует эту мужскую силу и потребность заботиться о женщине. Только Лекс не умеет! У него и животных-то домашних никогда не было, а тут девчонка, брошенная в его руки ради благосостояния семьи.

Пока мы забираем ее сумки, осматривается совершено равнодушно. Не удивить эту девочку ни большими домами, ни дорогими шмотками. Ее надо удивлять совсем иначе и это тоже подкупает. Мне хочется…

— Ты где ночевал опять? — меня встречает жена, обламывая гуляющие по черепной коробке фантазии. — На работе тебя не было, я звонила.

— Давно я перед тобой отчитываюсь? — обхожу Ольгу, несу сумку в спальню, выделенную для Риты.

— У нас папа в гостях, — догоняет меня «радостная» новость.

Странно. Не видел во дворе его тачку.

— Вали, — выталкивает меня из комнаты Лекс. — Мы тут дальше без тебя разберемся, — и дверь у меня перед мордой захлопывает.

Тряхнув головой, иду к себе. Хочется нормально принять душ, прийти в себя после ночной попойки с Лексом и подготовиться к работе. Я хотел еще пару новых статей почитать. Рушить свои планы из-за визита тестя не собираюсь. Скинув одежду на кровать, захожу в небольшую ванную комнату, расположенную смежно со спальней. Открываю воду, встаю под душ.

Слышу, как тихо следом за мной входит Ольга.

— Рад, — хорошо слышу ее даже сквозь шум воды. — я скучаю, — признается жена.

Надо что-то ответить. У меня язык не поворачивается. Я не скучаю, не хочу, не люблю. Эту правду говорить нельзя. А какую можно? Что меня как пацана держат за яйца наши отцы и если я дернусь, останусь без них? Такая себе правда.

— Ну чего ты молчишь? — капризничает Ольга.

— Придумай, пожалуйста, сама, что я должен тебе ответить, — выглядываю из-за шторы. — Сил нет, Оль. Говорю же, пили ночь. Мне бы поспать часа два. Извинишься перед отцом?

— Ты хоть поздоровайся с ним. Папа для вашей клиники новые препараты привез. Их больше никуда поставлять не будут, — с упреком.

— Хорошо.

Быстро привожу себя в порядок после душа, натягиваю вежливую улыбку и иду в кабинет отца. С порога начинает мутить от тяжелого запаха сигар и коньяка. Тесть разворачивается ко мне вместе с креслом, жмет руку.

— Здравствуйте, — цепляю со стола распечатку с описанием нового препарата. Знаю его, отличная штука, но очень дорогая.

— Нравится? — довольно улыбается тесть.

— Неплохо, только это доступно единицам, а мы все же стараемся работать на широкую аудиторию, — напоминаю ему.

— Кредиты пусть берут, — фыркает бывший бандит. — А ты последнюю страницу посмотри, там индивидуальные скидки расписаны, как единственному представителю этого препарата в городе.

Листаю до конца. И правда, неплохие скидки. Все равно дорого.

— Если провести его по госпрограмме? — смотрю на отца. — Тогда значительную часть расходов для пациента можно сократить, а мы ничего не потеряем. Делали же так уже.

— Правильно мыслишь, Рад. Не будем с этим затягивать. Выпьешь с нами?

— Нет, спасибо. Мы с Лексом ночью нормально залились. Мне работать, так что я пойду, обниму подушку на пару часов, — поднимаюсь.

— Рад, — тормозит меня тесть, — мне кажется или моя дочь в последнее время слишком часто грустит?

— Не замечал, — строю из себя дурака.

— А вот ты, будь добр, заметь и самое главное, исправь! Я, вон, — кивает на распечатки, — задницу рву, договариваюсь с поставщиками, чтобы вы на рынке не захлебнулись, а ты в ответ мою девочку порадовать не можешь? В отпуск ее свози, бирюльки какие-нибудь купи, карапуза ей сделай. Тебе ж самому легче будет. Моя девочка счастлива, занята, ты спокойно работаешь. Всем хорошо.

— Разберусь, — киваю тестю.

Возвращаюсь в комнату, луплю пару раз кулаком в стену. Сдираю кожу на костяшках, на светлых обоях остаются некрасивые пятна крови.

— Рад? — в комнату забегает испуганная Рита. — Ой, извини, — понимает, что вошла в мою спальню.

Уже собирается сбежать, но видит кровь у меня на руке. Подходит, ее пальчики дергаются в порыве прикоснуться.

Прикоснись ко мне, маленькая… Пожалуйста… Мне сейчас очень надо погасить то, что взрывается внутри. Иначе натворю херни на эмоциях.

— Обработать надо. Поможешь? — быстро придумываю, как ее задержать.

Прости, Лекс. Я помню, что это твоя невеста. Только тебе простят глупые эмоциональные выходки, а с меня спросят, так что пусть Рита побудет таблеткой.

— Конечно. Чем? — тут же соглашается добрая девочка.

Веду ее за собой в ванную, достаю из шкафчика всё необходимое, держу руку навесу, чтобы Рите удобнее было залить ссадины раствором. Ничего критичного там нет и можно было бы обойтись просто теплой водой, но ее пальчики, случайно, невесомо прикасающиеся к моей коже и правда гасят кипящую злость.

Глава 12

Маргарита

И что это сейчас было?

В недоумении приоткрыла и тут же захлопнула рот.

Между мужчинами возникло и лопнуло в воздухе осязаемое напряжение. В очередной раз их сравниваю. Оно само получается, братья слишком контрастные. Лекс моментально завелся. Он открытый, все эмоции наружу и, если их много, они ощущаются кожей. Радомир явно не в первый раз их гасит. Он не отреагировал на выпад брата, а мягко его осадил. У Лекса даже дыхание поменялось.

Рад оставляет нас вдвоем, если не считать присутствующий на кухне персонал.

— Моя невеста проголодалась? — улыбается Лекс.

— Нет. Воды хотела попросить. Рад показал дорогу, — объясняю парню.

— А давай теперь я буду твоим навигатором, ладно? Ты все же моя девочка, а у братишки жена.

— Я еще не твоя, — отфыркиваюсь от него.

— Это легко исправить, — обвивает рукой за талию, дергает на себя и очень интимно вжимает мое хрупкое тельце в свой каменный торс. — Формально этот вопрос уже решен, а мы можем закрепить. Нам никто, — наклоняется и ведет носом по моей щеке. Стараюсь от него отстраниться наклоняясь назад. — никто, — урчит он, — не запрещал.

— Пусти! — не выдержав давления, выставляю ладошки вперед, упирая их в мужскую грудь. — Лекс, пожалуйста… я… — подбираю слова. — Я не готова, понимаешь! Ты давишь. Все слишком быстро происходит. У меня голова кружится. Отпусти, — хнычу.

— Извини, — помогает мне встать ровно и убирает руки. — Может я просто ревную, — щурится он.

— С чего бы? Мы даже не знакомы толком, — делаю пару шагов от него на всякий случай.

— Ученые доказали, чтобы влюбиться, человеку достаточно пятьдесят девять миллисекунд, — важно заявляет он.

— Рад, что в университете ты все же иногда появляешься, — за спиной Лекса звучит усмешка хозяина дома. — Здравствуй, Рита. Извини, у меня еще не было времени нормально поприветствовать тебя в нашем доме.

— Здравствуйте, Денис Игнатович. Ничего страшного, Алексей мне вот кухню показал.

— Проголодалась? — и не дожидаясь ответа, — Лекс, распорядись тогда сам, чтобы накрывали в столовой. Отметим переезд твоей невесты как полагается. Тем более что Радомир скоро уедет на ночное дежурство, и времени, чтобы посидеть всей семьей у нас не так много.

— Выдыхай, — смеется мой жених, когда мы снова остаемся вдвоем. — Обещаю, ужин я возьму на себя. Можешь просто улыбаться и иногда кивать, — подмигивает парень, наливает мне воды в стакан и говорит с персоналом.

Пользуясь моментом, сбегаю. Нахожу свою комнату, закрываюсь там. Хочется получить немного ощущения безопасности, но чужая обстановка, запахи, вещи никак не дают это сделать. Чувствую себя голой и очень уязвимой. В сумках был любимый домашний кардиган. К ужину переодеваюсь в платье, а сверху надеваю его. Плевать, что лето. Мне сейчас вообще не жарко. По коже гуляет неприятный, нервный озноб и все еще мерещатся на мне наглые руки Лекса.

Причесываю волосы у зеркала. Вздрагиваю от стука в дверь. Ее толкают, в проеме появляется голова будущего мужа.

— Готова?

«Нет», — отвечаю про себя, а Лексу согласно киваю.

— Ты опять бледная, — проходит в комнату. Ловко поправляет загнувшийся край кардигана. — Замерзла? — удивленно.

— Нервы, — кутаюсь в кофту с запахом дома.

— С тебя пылинки будут сдувать. Особенно мама, а если залетишь раньше Ольги, на руках будут носить. Пойдем, — цепляется за мои пальцы и тянет за собой.

Залетишь? Он серьезно сейчас?! То есть об учебе можно забыть?! Ноги сами врастают в пол и дальше идти отказываются. Лекс в недоумении поворачивается ко мне. Мы снова слишком близко. В его карих глазах пляшут настоящие демоны. Взгляд отвести попросту страшно.

— Некрасивая правда, — совсем невесело усмехается он. — Кроме меня тебе ее здесь в глаза никто не скажет. Даже идеальный Рад. Брата крепко держат за яйца, так что на его поддержку сильно не рассчитывай. К тому же он глубоко женат, а Олька свое не отдаст, — зачем-то говорит он. — Тебе придется привыкнуть ко мне. Я теперь все, что у тебя есть. Лучше тебе сейчас это понять, чем потом разочароваться, когда розовые фантазии маленькой домашней девочки лопнут, как мыльный пузырь.

— Вот вы где, — монолог Лекса прерывает его мама. — Все уже за столом. Пойдемте, хорошие мои, — улыбается женщина. — Рита, как тебе у нас? Ты уже осмотрелась? — щебечет она.

Киваю, как научил Алексей. Язык просто к небу присох и говорить не получается. Мой будущий муж заводит меня в шикарно обставленную столовую и встает так, что я оказываюсь за его спиной. Удивлена. Такого жеста я бы скорее могла ожидать от Радомира.

— М-м-м, — тянет незнакомый мне мужчина с руками толщиной с мое бедро, — какая куколка. Это та самая дочка Филатова?

— Она, — кивает старший Яровский. — Маргарита, пока еще тоже Филатова, — представляет меня, — но мы это скоро поправим.

— Шикарный у нас союз на три фамилии получается, — довольно заявляет незнакомец. — Конкуренты подавятся, если попытаются укусить, — неприятно смеется он.

— Ну чего вы встали, дети? — суетится мама Лекса. — Проходите уже за стол.

Алексей ловит в воздухе мою руку, сжимает пару раз пальцы, стараясь приободрить, и ведет к столу. Смотрины закончились, оценки выставлены, можно поесть, если бы оно еще хотелось, конечно.

Рада за столом нет. Только его жена.

— Где твой муж, дочка? — интересуется мужчина с огромными руками. Хоть так становится понятно, кем он является.

— Отдыхает. Не стала будить, — спокойно отвечает Ольга.

— Маргарита, мы с твоим отцом завтра подписываем договор. Вам с Алексеем тоже надо это сделать в ближайшие дни. Сама свадебная церемония — просто красивая формальность. Ты уже часть нашей семьи, девочка, — Денис Игнатович поднимает бокал с шампанским. — Добро пожаловать, — качает его в мою сторону и делает пару маленьких глотков.

— Спасибо, — отвечаю обреченно.

В моем воображении скрипит металл решетки и дверца клетки, в которую меня привезли, с грохотом захлопывается. Вздрагиваю. По телу снова проходит волна озноба. Наглая рука Лекса скользит по спине, обвивает талию и замирает, скомкав пальцами кардиган.

Глава 13

Маргарита

Как только выдалась возможность, я сбежала в выделенную мне комнату. Назвать ее своей язык не поворачивается.

Запираюсь изнутри, еще раз осматриваю неразложенные вещи. Не хочу их разбирать. Это ведь означает, что я здесь и правда остаюсь. А вдруг отец передумает и заберет меня отсюда? Мне не нравится!

Жена Радомира не сводила с меня глаз весь вечер. Чувствовала себя, как муравей под микроскопом. Они все такие огромные и чего-то от меня ждут. Алексей объяснил, чего именно — свадьбу, ребенка.

— Рит, — принесла нелегкая! Лекс скребется в дверь. — Ритка, открывай. Гулять хочешь? Или теперь так и будешь там сидеть целыми днями?

— Гулять? — спрашиваю через дверь.

— Да. Давай свалим отсюда. Я тебя на байке по городу покатаю. Только одевайся удобно и волосы собери так, чтобы шлем сел нормально. Поедешь?

— Приставать опять будешь? — серьезно интересуюсь. Слышу, как мой будущий муж смеется.

— Если только чуть-чуть потискаю. Самую малость, — издевается Лекс. — Ну давай, вылезай из своей норки, детка. Тебе понравится. Обещаю.

— Хорошо. Дай мне пятнадцать минут.

— Засек, — по удаляющемуся звуку шагов понимаю — ушел.

Байк… байк — это интересно, пусть даже и с Лексом. Лучше с ним, чем сидеть здесь в четырех стенах и чувствовать себя экспериментальным материалом. Вдруг получится разглядеть своего будущего мужа. Мне ведь скоро с ним… Этого уже не избежать.

— Ар-р-р!!! — прыгаю на месте. — Разбудите меня!

Мне все еще кажется, что я сплю. Бывает такое: ты будто на свою жизнь со стороны смотришь. Интересный спецэффект. Вот он со мной сейчас и происходит. У меня в голове полнейший раздрай. Я теперь не понимаю, что правильно, что нет и как себя вообще вести! Отцу обещала быть хорошей, чтобы они с мамой не ругались. Хорошие девочки не катаются с малознакомыми парнями ночью на байке! А если этот малознакомый парень тебе уже практически муж? Вот и где здесь грань между «хорошо» и «плохо», между «можно» и «категорически нельзя»?

Надо удобно одеться, значит джинсы и футболка. На улице прошел небольшой дождь, и воздух наполнился духотой. Больше ничего сверху лучше не надевать. Волосы заплетаю в низкую косу. На зареванное лицо наношу легкий, маскирующий макияж.

— Пятнадцать минут прошло, — раздается за дверью.

Споткнувшись о сумку, выхожу к Лексу. Осматривает меня, одобрительно кивает, берет за руку и ведет за собой на первый этаж.

— Тс-с, — прикладывает палец к губам, и мы крадемся мышками через гостиную.

— А нам что, нельзя было уходить? — спрашиваю у него на улице.

— Можно, но было бы очень много вопросов. Тебе за столом не хватило? — тянет меня за собой к гаражу, состоящему из нескольких секций.

— Хватило.

— Вот и я про то же.

Жмет кнопку на пульте. Одна из створок едет вверх. В ангаре красуется агрессивный мотоцикл. Красивый. Совсем в них не разбираюсь, но выглядит очень круто.

Лекс выкатывает его на улицу. Выносит два шлема. Один вешает на руль, второй сам надевает на меня. Выдает мне кожаную куртку. Затягивает ремешки.

— Какая-никакая защита, — поясняет, заканчивая крутиться вокруг меня.

Сам он в кожаных штанах, обтянувших его сильные, длинные ноги и задницу, интересных высоких ботинках и тоже в куртке.

— А за что держаться? — спрашиваю у младшего Яровского, подняв стекло своего шлема. Кручу головой, привыкая к его весу.

— За меня, конечно. У тебя есть другие варианты?

— А там вот что? Ручки? — показываю на две выемки со стороны пассажирского сиденья.

— Нет. Ты держишься за меня и не вздумай руки отпускать, особенно на поворотах. Поедем быстро. Обнимаешь вот здесь, — показывает рукой место выше пояса, — прижимаешься к моей спине и стараешься не ерзать сзади, это не машина. Байк все чувствует на высоких скоростях.

— Поняла.

Лекс седлает своего «коня», я послушно устраиваюсь сзади, делаю все по его инструкции. Он снова щелкает пультом. В этот раз открываются основные ворота. Байк с рычанием срывается с места, не дожидаясь, когда они откроются полностью.

Завизжав от испуга, прижимаюсь к Лексу сильнее. В шлеме глухо слышен шум ветра и сигналы недовольных водителей. Он мчит, маневрируя между рядами четырехколесных участников движения. У меня все картинки смазываются перед глазами. На повороте байк сильно наклоняется. Это очень страшно! Я всего на мгновение опускаю взгляд на дорогу под нами… Она превратилась в сплошное темно-серое полотно. Разделительные полосы мелькают и тут же растворяются где-то там, у нас за спиной. Страх конвертируется в щемяще сладкое чувство восторга. Вытесняются все остальные чувства. То, что мне было просто необходимо сегодня. Забыться, потом уснуть и проснуться уже в своей новой жизни.

Мы уносимся за город и катаемся по ровной трассе. Здесь не слепят фонари и практически нет машин. Ощущение свободы усиливается. Хочется раскинуть руки в стороны, запрокинуть голову, устремить взгляд к звездам и хорошенько прокричаться, опустошая себя досуха.

Если бы не обстоятельства, Лекс мог бы стать для меня хорошим старшим другом, чтобы иногда вместе совершать вот такие безумства, как сейчас. Никак не получается увидеть его мужем. Муж — это ведь надежность, защита, сила, уверенность. Я это вижу так. Абсолютная противоположность моего отца.

«Такой, как Рад», — подсказывает подсознание.

Плохо, что он мне нравится и его серые глаза не выходят из головы с момента последней встречи. Эту глупость из головы точно надо выкинуть. Другая глупость или точнее пакость крутит байк на трассе, практически положив его на асфальт левым бортом.

— Лекс, блин!!! — визжу от испуга, снова теряя связь с собственными мыслями.

Шурша колесами, байк останавливается. Яровский слезает, фиксирует его подножкой, помогает мне слезть. Колени шарнирные, я вся дрожу от переизбытка адреналина. Пальцы не слушаются. Никак не могу расстегнуть шлем.

Глава 14

Маргарита

— Отвези меня домой, — прошу.

— Рит, — выдыхает сквозь зубы. — Не нравлюсь я тебе, да? А кто нравится? Рад?

— Ты опять давишь на меня, Лекс! — злюсь, вырываясь из кольца его рук. — Ты не понимаешь? Даже не пытаешься понять, что творится у меня вот здесь, — прикладываю ладошку к груди. — Отвези меня домой или я вызову такси.

— Садись, поехали, — протягивает мне шлем.

Назад едем уже спокойнее. Он аккуратно ведет байк по ночным улицам, я держусь за него и через броню кожаной мотокуртки слышу грохочущее сердце Яровского.

Лекс бросает байк в гараже. Все еще злится, нервно чиркая зажигалкой. Глубоко затягивается, выпускает дым в сторону от меня.

— Ты же не хочешь со мной говорить, как я должен понять, что у тебя внутри? А давлю я всегда, потому что характер такой и своего привык добиваться. Ты думаешь, мой брат другой?

— При чем тут вообще твой брат? Мне здесь просто некомфортно. Меня привезли в чужой дом, практически выгнали оттуда, где я выросла. Взяли и отдали, как котенка, в новую семью. Нате, заботьтесь, блох нет, воспитана, к лотку приучена! Хорошо хоть не стерилизована! Нужно ведь воспроизвести здоровое потомство. И к этому всему ты давишь на меня своими внезапными чувствами. Что я должна тебе ответить? Спокойной ночи, — разворачиваюсь на пятках и уже хочу уйти, как младший Яровский тихо отвечает.

— Радомир понравился тебе больше.

— Лекс… — только и могу вздохнуть в ответ, торопливо удаляясь от будущего мужа.

Он еще и ревнует. К кому? К женатому родному брату.

Захожу на кухню, забираю из холодильника маленькую бутылочку воды. Подхожу к небольшому окну без шторы. За спиной слышу тяжелые шаги.

— Рит, — Лекс проводит ладонью по своим волосам. Они рассыпаются, прядь падает на лоб, — я на самом деле все понимаю, — выдыхает он, присаживаясь на край стола. — Как мне тебя еще отвлечь, если не на себя? — улыбается. А в этой улыбке какая-то вселенская тоска.

У меня сердце сжимается. Взгляд у него сейчас пронзительный, взрослый. Он моментально перевоплотился из бесшабашного пацана в молодого, красивого мужчину.

— Классно же покатались. Тебе понравилось. Было бы лучше рефлексировать в четырех стенах?

— На кого ты учишься? — прохожу, сажусь рядом с ним прямо на стол. Болтаю ногами, обнимая ладошками прохладную бутылку с водой.

— Не поверишь, — смеется.

— Ты знакомиться хотел, — напоминаю ему. — Я поступила на архитектора, — начинаю с себя.

— Ого! Какая неожиданная девочка, — тоска из его взгляда постепенно уходит. — А я если летнюю сессию не завалю, перейду на четвертый курс меда, как истинный Яровский, — кривляется Лекс. — Потом по плану специализация по психотерапии и работа в семейном бизнесе.

— Вот точно не поверила бы, — пришла моя очередь удивляться. — Ты и психотерапия. Не складывается.

— А ты не складывай. Говорю же, еще сессию надо сдать. Я ни на одной консультации не был, хотя материал знаю. Мне просто в кайф изучать его дома. Никто не мешает погружаться в тему.

— Тогда точно сдашь, — подбадриваю его.

— Не сдам, отец мне башку оторвет, а Рад все остальные конечности. Это тоже неплохой стимул учиться, — полушутя делится Лекс. — Пойдем, до комнаты тебя провожу, а то заблудишься еще, — слезает со стола, протягивает мне раскрытую ладонь.

Посомневавшись пару секунд, опираюсь на нее, спрыгиваю на пол. Лекс ведет меня в сторону спален.

— Спасибо за то, что покатал. Стало легче, — признаюсь ему.

— Завтра поедем в офис к отцу, посмотрим договор, потом я все же сгоняю на консультацию. Брату обещал. А вечером можно еще погонять или сходить куда-нибудь. Я не спец по свиданиям. Просто придумай, куда хочешь, я подстроюсь.

— Хорошо. Я пойду, ладно? Поздно уже, — открываю дверь своей временной комнаты.

— Сладких снов, — кареглазый нахал прижимается губами к моей щеке и уходит спиной вперед, спотыкается, ржет и продолжает смотреть на меня, пока его пятка не касается верхней ступени лестницы.

Переодеваясь, стараюсь найти в себе отклик на Лекса, как на мужчину. Я ведь должна испытывать к нему что-то больше симпатии, чтобы жить с ним как муж и жена. Разговор на кухне вышел уютным и спокойным. Именно он стал приятной завершающей точкой этого сумасшедшего дня. Я искренне благодарна Алексею за это, только вот мое отношение к нему, как к возможному хорошему другу лишь закрепилось. С ним можно классно проводить время. Гулять, смеяться, делиться чем-нибудь не слишком сокровенным. И на поцелуи его я реагирую скорее от неопытности, чем от каких-либо чувств. Случайные прикосновения Радомира вызывают вспышки гораздо сильнее. Это плохо… Звучит имя Рада, и у меня пульс начинает разгоняться. Так должно быть с Лексом. Как заставить себя так реагировать на будущего мужа?

Глупое сердце делает неправильный выбор. Надо влюбить его в Алексея Яровского.

«Я не претендую, не накручивай. Нам еще между собой грызни не хватает», — вспоминаю слова Радомира, адресованные младшему брату.

Вот! Он взрослый и умный! Все правильно сказал. И жена у него очень красивая, грациозная, женственная. Идеал, который из меня не получилось слепить. У нас двенадцать лет разницы и он «не претендует». Осталась самая малость — угомонить ненормальный, оглушающий пульс и выйти замуж за его младшего брата.

Распахиваю глаза от настойчивого стука в дверь. Утро уже, оказывается. Солнце стоит над городом и светит в окно. Одиннадцать часов. Ничего себе, я поспала после ночной прогулки!

Босиком бегу открывать. На пороге одна из домработниц Яровских, а в ее руках большой будет нежных, кремовых роз.

— Доброе утро, Маргарита. Вам цветы, — перекладывает их мне в руки.

— От кого? — ищу записку.

— Курьер не сказал. Где вы предпочитаете завтракать? Могу принести в комнату или накрыть в столовой. Сегодня хорошая погода, хозяйка любит в такие дни завтракать на террасе, — рассказывает она мне про возможные варианты.

Глава 15

Алексей

«Ты подарил Рите цветы», — и следом фотка букета кремовых роз.

«Такие я бы не подарил, Рад», — пишу брату.

Ой, как она тебя зацепила...

Моих губ касается жесткая, ревнивая ухмылка. Внутренний собственник тихо бесится. Мое, я сказал! Идите все на хер! Я даже карту нарисую!

Живая девочка, яркая, не притворяется, не играет, вот брата и торкнуло. И меня, чтоб ее... Нормально так вклинило на ней. Цветы. Ладно, пусть будут цветы. Это правильно. Старший брат знает толк в ухаживаниях, у меня раньше как-то необходимости не было.

Заезжаю в бутик. По нервам бьет колокольчик на входной двери и раздражает натянутая улыбка флориста. Сразу видно, что за стойкой дура. Неправильно оценивает клиента. Дырявые на коленях джинсы и черная косуха характеризуют меня лишь как человека, свободного от рамок, но никак не отражают содержимое моего бумажника.

Катался я просто, пока Рита спала. Переваривал наш вчерашний разговор и думал, реально ли готов взять ответственность за эту девочку на себя. Именно этого ведь от меня хочет семья? Чтобы я стал взрослым и ответственным.

— Вам помочь? — дежурная фраза мешает думать.

— Сам справлюсь, — смотрю только на выставленный ассортимент цветов.

Надо попасть в точку. У девочки моей очень вкусный характер. Его надо обыграть тонами и запахом, а розы пусть Радомир жене своей дарит. Это ее цветы. Ольке идёт.

А моей Рите подойдут, пожалуй... Нашел!

Пальцы прикасаются к молочно-белым лепесткам фрезий. Невеста ведь ты моя, малыш. Это точно для тебя.

— Вот эти в букет. — показываю флористу.

Выбираю к ним такую же нежную «молочную» ленту. Остальное отдаю доработать флористу.

— Неожиданный выбор. Букет выйдет не самый дешевый, — заявляет она, все еще прощупывая мой кошелек.

— Хочешь, я сделаю так, что ты больше не будешь здесь работать? — опираясь ладонями на витринное стекло наклоняюсь прямо к ее лицу. — Молча работай. Раздражаешь.

— Грубо, — дует губы девушка.

Молча жду, пока она закончит собирать букет. Красиво получилось и я докидываю чаевыми за моральный ущерб.

Домой ехать придется аккуратно, чтобы не испортить эту нежность с потрясным ароматом, прочно ассоциирующимся у меня с Маргаритой.

Байк во дворе бросаю. Достаю из кармана мобильник. Брат звонил несколько раз и сейчас вот снова пытается. Бросаю телефон в задний карман штанов, поднимаюсь в дом.

— Рита где? — ловлю за локоть домработницу.

— В саду, в летней беседке.

— Окей, — киваю, разворачиваюсь и иду в заданном направлении.

Нам определенно нужен садовник, чтобы привести здесь все в порядок. Как-то забили все на этот участок двора, а я еще помню время, когда в саду было красиво.

Рита сидит на скамейке, пьет чай и внимательно читает что-то на экране мобильного. Неудачно наступив на сухую ветку, выдаю свое присутствие хрустом.

— Привет, — протягиваю ей букет.

— Это мне? — так удивляется забавно. — Спасибо, — обнимает его руками и тут же утыкается носом в бутоны.

Про розы не говорит ни слова и мое и без того поганое настроение бьется вдребезги о заросшую тропинку под ногами. Она думает, что розы от Радомира. Раз не спрашивает, значит это по умолчанию так. От меня не ожидала цветов. Приятно ей, улыбается. Букет и правда очень красивый. Он с намеком, свадебный.

— Как дела? — сажусь на стол, отодвигая в сторону посуду с остатками Риткиного завтрака.

— Все хорошо. Я даже выспалась.

— Везет, — стягиваю из тарелки кусочек сыра, закидываю его в рот.

Смотрим с ней друг на друга. Я выигрываю в эту детскую игру, и Рита первая отводит взгляд.

— Мы когда поедем смотреть договор? Ты говорил, надо сегодня.

— Раз говорил, значит так и есть, — смотрю на часы. — К пятнадцати ноль-ноль будь готова, — спрыгиваю со стола и ухожу. Не цепляться же к ней из-за своих тараканов. Надо лечь на пару часов, снять нагрузку на нервную систему.

Игнорируя вопросы матери, заваливаюсь к себе в комнату, скидываю на пол верхнюю одежду и в трусах ложусь на кровать мордой вниз. Обнимаю обеими руками подушку, закрываю глаза, замедляю дыхание, веки начинают закрываться. Ура!

Два с половиной часа сна маловато, конечно, но в целом полегчало. Остальное смывает холодный душ и воспоминание о том, что в Риткиной комнате стоит букет от Радомира.

В офис отца надо одеться приличнее. Рубашка в тонах темного шоколада под цвет глаз и черные брюки отлично сочетаются. На запястье опять ложатся любимые часы, мобильник и ключи от машины в карман. Жаль, к этому образу не подойдут кроссовки, туфли не люблю, непрактично, некомфортно.

Выбираю туалетную воду. Хочу, чтобы ей нравился именно мой запах. Цепляю пальцами круглую крышечку с флакончика туалетной воды. Распыляю. Спортивный запах лучше всего подчеркивает мое «я».

Иду к Рите. Стучу и открываю дверь, не дожидаясь разрешения. Если опираться на время, то девочка должна быть как минимум одета, и я вламываюсь к ней с чистой совестью.

На ней свободные бежевые брюки, обтянувшие бедра, а дальше струящиеся в пол, больше напоминая юбку. Судя по тому, как идеально они сидят на ее попке, там нет белья. У меня тут же встает. Хорошо так, основательно член упирается в ширинку. Белая футболка, заправленная под ремень этих самых брюк, вызывает не меньше восторга. Для ее роста, фигура просто огонь. Все на своих местах. В груди твердая двоечка, плавная линия талии перетекает в округлое бедро.

Не удержавшись, подхожу к ней сзади и нагло вжимаю этой дразнящей задницей в свой пах. Член радостно вздрагивает в трусах, а по телу прокатывается волна легкого, дразнящего удовольствия. Какие к черту мини?! Тут целомудренная классика сносит крышу гораздо сильнее.

— Лекс, — краснеет Рита, — не надо, — старается отодвинуть от меня свои ягодицы. Напрягаю бедра, и мой стояк дергается ей навстречу. Вздрагивает. — Лекс, пожалуйста, — ее щеки становятся просто пунцовыми.

Глава 16

Маргарита

Лекс недовольно сопит и много курит всю дорогу, крепко сжимая руль одной рукой. Достает мобильник из кармана брюк, зло тыкает пальцем в экран, набирая кому-то сообщение. Получает ответ. Смачно матерясь, с грохотом швыряет телефон на панель.

Отворачиваюсь к своему окну и пытаюсь прокрутить в голове момент, в котором я говорю ему про цветы.

«Скажи, это букет от тебя или твоего брата?»

Да у меня бы язык не повернулся произнести это вслух, потому и не сказала. Можно было бы спросить иначе.

«Мне тут прислали цветы. Ты не знаешь, от кого?»

Или

«Лекс, спасибо за розы. Они не от тебя? А от кого тогда?»

В каком из этих моментов он не устроил бы сцену ревности? В любом из них я выгляжу глупо, потому что в этот дом мне никто не прислал бы букет, кроме Радомира и моего жениха. Я и промолчала, чтобы не нагнетать и без того неприятную ситуацию.

Пока Алексей ищет место для парковки у офисного здания с множеством разных вывесок на фасаде, я замечаю машину отца. И он здесь… Вот я вообще не рада. Наверняка ведь без мамы. Будет тыкать сейчас в меня чем-нибудь.

— Не-е-ет, — хнычу вслух, увидев у стеклянных дверей бабушку.

Лекс филигранно втискивается между двумя автомобилями. Аккуратно открываем двери, выходим и нас тут же замечают. Бабушка расплывается в многообещающей улыбке, которая, по ее мнению, означает радость. На ней белая блузка, сиреневый брючный костюм и туфли на невысоком каблуке. Волосы она не красит принципиально, считая, что своевременная благородная седина ей только в плюс. Они собраны в тугую прическу на затылке. Ни одного волоска не торчит! Даже они ее слушаются беспрекословно.

— Маргарита, — тянет ко мне руки, изящно целует воздух в районе моих щек. — Девочка, ты так и не научилась одеваться, — понижает голос. — Кто носит футболку с классическими брюками? И брюки, детка, должны быть свободнее. Они слишком сильно обтягивают твои ягодицы. Это стыдно!

— Здравствуйте, — врывается в наш разговор Лекс. — Алексей Яровский, будущий муж вашей внучки, — сразу безошибочно понимает родственные связи. — Знаете, мне безумно нравится, как выглядит моя невеста. Это ведь самое важное, не правда ли? В конце концов, я должен получить удовольствие, снимая с нее и эти брюки, и эту футболку.

— Молодой человек! Как вы говорите с пожилой женщиной?!

А я чуть ли не подпрыгиваю от восторга. Я не могу так с ней разговаривать, а у Лекса ни один мускул не дрогнул.

— Поверьте, Степанида Михайловна, это мой сын еще вежлив, — к нам подходит старший Яровский. — Чего вы здесь все встали? Пошлите, у нас торжественный момент. Практически регистрация брака, — улыбается он.

— Ты говорил, мы только прочитаем договор, — шиплю на Лекса. Ноги вросли в тротуар и дальше идти отказываются.

— Я не знал, что они устроят такое. Пойдем, будем разбираться на месте.

В кабинете юриста и правда царит торжественная атмосфера. На небольшом столике в углу стоит шампанское, коньяк и корзина с фруктами. У окна стоит моя мамочка в красивом длинном платье. Ее плечи подрагивают, будто плачет. Таня тоже здесь. Рядом с ней на диван присаживается бабушка. Они шепчутся, косясь в нашу сторону.

Освободив свою руку из ладони Лекса, подхожу к маме.

— Привет, — обнимаю ее.

— Рита, — быстро смахивает сырость с лица. И правда плакала. — Ну как ты, моя девочка? — она с беспокойством заглядывает мне в глаза, стараясь отыскать в них ответ на свой вопрос.

— Все хорошо, — успокаиваю.

— Тебе дали отдельную комнату, как обещали? Или… — еще понижает голос.

— Дали, мам. Я со всем справлюсь, не переживай, очень тебя прошу. Не могу смотреть как ты плачешь.

— Прости, не буду больше, — улыбается она, слизывая с губ соленую капельку слез. — Без тебя дома так пусто стало, — вздыхает мамочка.

— Хвати слезы лить, — вмешивается отец. — Мы дочь замуж отдаем, а не хороним, в конце концов!

Он даже не спросил, как у меня дела. Ему все равно, что делает со мной Лекс, как меня приняли в новом доме. Важно лишь подписать бумажки, разложенные на столе. И я, мазнув по отцу взглядом, ухожу к своему будущему мужу, надеясь, что он сдержит слово и у меня будет еще несколько дней для полного принятия происходящего.

— Алексей, а могу я задать вам вопрос? — пока наши отцы медленно потягивают коньяк, обсуждая еще какие-то детали их выгодной сделки, бабушка решает немного с нами пообщаться.

— Спрашивайте, — спокойно пожимает плечами Лекс.

— Почему на приеме ваш выбор пал на Маргариту? Девочке ведь еще учиться и учиться манерам. А жена при такой фамилии должна уметь достойно представлять мужа в обществе. У Татьяны для этого есть все данные. Она стала бы для вас отличным партнером в семейной жизни.

Они с папой даже говорят одинаково. Это тоже бесит. И то, как бабушка говорит сейчас обо мне, словно меня вообще здесь нет, очень задевает.

— Я правильно понял, ваше идеальное светское воспитание позволяет вам прилюдно называть мою невесту недостойной и попытаться подложить под меня свою старшую внучку прямо перед подписанием брачного договора?

Даже у меня пропадает дар речи. Так с бабушкой еще никто никогда не разговаривал. Ее лицо идет красными пятнами, рот приоткрывается в немом возмущении, а Лекс в полной тишине с невозмутимым видом продолжает ее добивать.

— А видимо то же светское воспитание позволило вашей старшей внучке раздвинуть передо мной ноги прямо на ужине в честь знакомства?

У меня перехватывает дыхание. В воздухе уже столько напряжения, что оно звенит и давит на уши.

— Как хорошо, — ставит жирную точку Лекс, — что Рита воспитана иначе и у меня будет не партнер, а девочка, в которую я влюблен.

— Алексей! — рявкает на него отец. Мой пока не нашел, что сказать. Мама в ужасе смотрит на Таню, а бабушка и вовсе растерялась.

— Мне надо на воздух, — пошатываясь, встаю со своего места.

— Сейчас, малыш, — Лекс тоже поднимается, придерживает меня, чтобы не упала. — Мы вот это возьмем, — собирает документы со стола, — дома изучим и сообщим, все ли нас устраивает. А сейчас простите нас невоспитанных, — издевательски кланяется он, — моей невесте нехорошо. Мы пойдем.

Глава 17

Маргарита

Вот что он за человек? У меня возникает ощущение, что я нахожусь в море в шторм. Лекса качает из стороны в сторону и меня вместе с ним. Отстоял перед всеми, но сделал это так, что мне теперь не по себе. Будто испачкали. Нормально ему там было на ужине с моей сестрой? Ну и выбирал бы ее! И Таня ничего не сказала. Уверена, она сделала это специально, чтобы в подходящий момент выдать всю правду и унизить меня прилюдно. Не успела. За нее с этой задачей отлично справился мой будущий муж.

Это ж надо было додуматься! Заявил, что переспал с моей старшей сестрой прямо в тот самый вечер, когда две семьи решили сломать одну маленькую жизнь. Мою жизнь, между прочим!

Поднимаюсь к себе и прямо перед его носом захлопываю дверь.

— Рит, — скребется, как нашкодивший кот.

Достаю телефон, набираю подругу, а она не может вырваться сегодня, они всем семейством уехали за город, пока у мамы выдалось несколько неожиданных выходных. Но Лекс же об этом не знает.

— Ритк, ну открой. Я уже понял, что перегнул, — виноватый такой.

И как ему верить? Я вообще перестала понимать, где он настоящий. Все время дурацкие маски. В театральное ему надо, а не в медицинский.

— Пусти, — резко открываю дверь и протискиваюсь мимо Яровского.

— Ты куда? Тебе же плохо.

— Мне уже лучше. Я переночую у подруги, — заявляю ему, быстро удаляясь.

— Подожди, — догоняет, ловит за руку. — У меня с твоей сестрой ничего не было. Скажем так, до дела не дошло. Это была просто проверка и дикое желание позлить отца.

— Позлил? — Кивает. — Молодец. А теперь можно я пойду? Или я здесь в тюрьме и выход только в твоем присутствии?

— Отвезти? — предлагает, проведя рукой по волосам, перетаптываясь с ноги на ногу.

— Сама справлюсь. И… — решаю, что надо сказать, — за то, что перед бабушкой отстоял, спасибо. Мне просто надо развеяться. Я столько всего услышала сегодня и чуть замуж не вышла прямо в кабинете семейного юриста.

— Перебор, согласен. Давай я все же отвезу, — он сейчас опять другой. Мягче, спокойнее, с нотками искренней заботы в голосе.

— Не надо, — качаю головой.

— Тогда будь хотя бы на связи. И если соскучишься, позвони, я приеду и заберу тебя.

— Пока.

Вставив в уши наушники с любимой музыкой, выхожу за ворота и просто иду по улице. У меня нет планов. Я лишь радуюсь, что отпустили. Точнее отпустил меня Лекс, его отец или мама, скорее всего, придумали бы тысячу причин, чтобы я осталась дома.

Представляю себе тот вечер немного с другим сценарием. Он сначала с сестрой, а потом по указке родителей сразу со мной… И ведь мог бы чисто теоретически! Для него это все просто забавная игра. Сам сказал, что хотел позлить отца. Да если вспомнить, как Лекс выбор делал. Это же целое представление с неожиданным финалом для зрителей. Точно актер. Я свое отношение к нему не понимаю. Он начинает мне нравиться в какие-то моменты, но сам тут же все портит.

В небольшом сквере покупаю себе мороженое, сажусь на скамейку. Сквозь музыку пробивается телефонный звонок. Имя абонента не определяется. Сбрасываю, как спам, но настойчивый неизвестный набирает снова.

— Да, — решаю узнать, кто же там так хочет меня услышать.

— Привет, это Рад, — я и так узнала, и мое сердце с первых звуков его голоса начинает колотиться, как сумасшедшее. — Моя труба на зарядке, звоню с номера коллеги, можешь его не записывать. Ты где сейчас?

— А что? — сразу закрадывается нехорошее подозрение.

— Кто тебя учил отвечать вопросом на вопрос? — смеется он.

— А сам? — хмыкаю в ответ.

— Ну да, прости. Поговорить хочу. Так где ты, Рит? Я через полчаса освобождаюсь и подъеду.

— Гуляю. Позвони, как будешь выезжать, я скажу, в какой точке буду, — предлагаю ему.

— Договорились. До встречи.

Сижу и слушаю короткие гудки, пока они снова не забиваются музыкой. Губ касается легкая улыбка. Представляю, как глупо выгляжу со стороны. Я совсем немножечко подумаю о нем, пока одна. Это все, что можно себе позволить.

Мороженое растаяло на жаре. Его теперь есть неудобно, оно капает белыми молочными каплями прямо мне на брюки.

— Молодец, Рита! — ругаю себя. — Как всегда. Не обляпаешься, значит день прошел зря.

Оттираю штаны влажной салфеткой, надеясь, что мокрые пятна высохнут до приезда Радомира.

Из сквера ухожу дальше по улице. Игнорирую киоск с ароматным кофе. Еще не хватало вылить его на свою белую футболку. Я лучше как-нибудь так… водички попью.

Купив маленькую бутылку минералки, выхожу к линии небольших магазинчиков от продуктовых до мебельных. За ними сворачиваю, осматриваюсь, ориентируясь в пространстве. Куда дальше? Парк! И я там вроде не была еще. Отсюда вижу возвышающееся над деревьями колесо обозрения.

Перехожу дорогу. Снова звонит телефон. В этот раз Радомир набрал меня со своего мобильного.

— Кидай геолокацию.

Решаю на словах объяснить ему, где нахожусь. Рад быстро ориентируется. Договариваемся встретиться прямо возле входа.

Как влюбленная дурочка, все время поправляю одежду, смотрю на пятна на брюках. Это теперь только отстирывать. Так неловко. И сама тут же одергиваю себя, напоминая, что Рад — это вообще не про меня. Мне надо как-то приучить себя к Лексу. А внутри все равно все колотится от волнения.

Вижу, как машина Радомира паркуется на свободном месте недалеко от входа. Он такой большой, уверенный в себе, спокойно выходит из нее, хлопает дверью, ставит автомобиль на сигнализацию.

— Привет еще раз, — подходит ближе. — Как ты себя чувствуешь? Брат сказал, тебе было плохо.

— Переволновалась. Сейчас уже лучше.

— Давай не будем здесь стоять. Ты голодная?

— Нет. И в замкнутое пространство меня сейчас совсем не тянет. Я бы еще погуляла.

— Понимаю. Передавили они на тебя сегодня, — поднимает взгляд на колесо. — Рит, а ты высоты боишься?

— Есть немного, — смущенно улыбаюсь.