Невеста на один день

Глава 6

– Мисс Вудсток?

Голос принадлежит высокому блондину, который стоит в дверях на другой стороне комнаты. Секретарша даже не поднимает на меня голову и не отрывает глаз от экрана компьютера, когда я прохожу мимо. Но я вижу, что пальцы на клавиатуре почти замерли.

Впрочем, вряд ли она вообще хочет видеть меня, учитывая, какой разнос я ей устроила десять минут назад. Не то чтобы я стремилась соответствовать стереотипу о бешеном нраве рыжеволосых… но сейчас всем присутствующим лучше бы надеть противопожарные костюмы. Я не хвастаюсь своим поведением, но сейчас я в отчаянии и готова рвать и метать. Особенно после того, как целых два часа охранники игнорировали меня, спрашивая, не забыла ли я свой ноутбук где-то в другом месте. Затем меня препроводили в полицейский участок. Я надеялась, что уж здесь-то мне помогут, вместо этого пришлось сидеть и ждать, пока у кого-нибудь «найдется время со мной побеседовать».

– Да, это я. Спасибо, что приняли меня. – Я стараюсь говорить как можно спокойнее.

Я прохожу в кабинет мимо блондина и чувствую на себе его взгляд. Особенно на заднице. Красное платье, которое выглядело утонченно и шикарно на обеде, сейчас заставляет меня чувствовать себя уязвимой и чуть ли не голой.

То ли из-за этого взгляда, то ли из-за пропавшей сумки, но я опять начинаю плакать.

Почему, ну почему я не сделала самую разумную вещь и не сохранила копию текста на флешке, в облаке или еще где-нибудь? Скорее всего потому, что написанное казалось мне бездарным и я не хотела думать о тексте, как о каком-то «финальном» варианте.

– Я детектив Джакс Картер. Пожалуйста, присядьте, и расскажите, что вас сюда привело.

– Ну, я была на рабочем семинаре для писателей, устроенном Джей Эй Фокс… – начинаю я уже, пожалуй, в третий раз.

Я рассказала все охране и персоналу отеля, рассказала патрульным полицейским, которых вызвали, потом секретаршам в приемной…Что, опять все с начала?

– Понятно. – Детектив Картер бросает взгляд на лежащий перед ним листок бумаги. Наверное, патрульные передали ему отчет. – Значит, вы писательница?

– Да, – отвечаю я как можно спокойнее. – Погас свет, меня кто-то толкнул, и я упала на пол.

– Да, здесь все записано. Охрана мероприятия встревожилась, и я понимаю, почему. Похоже, мисс Фокс какая-то знаменитость.

– Но я же не нападала на нее, – продолжаю я, стараясь сохранять спокойствие, несмотря на его намек, что я сделала что-то не то. – Когда включили свет, и охранники поняли, что я не представляю никакой угрозы, они помогли мне подняться.

«Попутно продемонстрировав всему миру мое утягивающее белье», – бормочу я про себя, но явно недостаточно тихо, потому что вот теперь детектив явно заинтересовался.

– Продолжайте.

– Я пошла обратно к столику, за которым работала, и тут поняла, что моя сумка пропала. Я положила ее на стол на сцене, чтобы сфотографироваться с Джей Эй Фокс, и, когда включился свет, сумки там не было. Охранники искали ее вместе со мной, но она словно испарилась. Мне кажется, ее забрал тот другой охранник.

Детектив Картер задумчиво похлопывает пальцами, наклоняясь вперед, чтобы лучше слышать меня – или лучше рассмотреть мое декольте. Не знаю, что его больше интересует.

– Какой другой охранник? – спрашивает он.

– Там был еще один охранник на сцене. Он смотрел прямо на меня как раз, когда погас свет, а когда свет включили, этого парня уже не было. И моей сумки тоже.

Я развожу руками, словно связь этих вещей абсолютно очевидна.

Детектив снисходительно улыбается:

– Кто-нибудь еще видел этого охранника?

– Помощница мисс Фокс сказала, что их всех наняли специально для этого мероприятия. Никто не знал, как его зовут. Один из охранников припомнил, что имя вроде начиналось с К… Кайл, Коул… что-то вроде того. Они и сами друг друга не знали.

– От этой информации мало толку, – сухо замечает детектив. По-моему, он просто рассеянно рисует каракули на отчете.

– Какая информация о моем компьютере вам нужна? – спрашиваю я. – Цвет, модель?

Я пытаюсь добиться, чтобы кто-то начал заниматься этим делом. Мне нужно, чтобы мне как можно скорее вернули мой ноутбук. Разве скорость не важна, как в случаях с похищением человека? Первые четыре часа – всегда решающие.

– Что было в этом ноутбуке? Зачем его красть?

– Моя рукопись!

Детектив смотрит на меня с недоумением, и я поясняю:

– Моя книга. Я же писательница, как вы сами сказали.

Он весело прищуривается, готовый рассмеяться:

– А что вы такого пишете, что кому-то понадобилось красть вашу рукопись? Я слышал, что бывают совершенно чокнутые поклонники, но чтобы кто-то украл книгу… это уже чересчур. В сумке точно не было ничего, кроме компьютера?

Он так на меня смотрит, что я нервно скрещиваю ноги, стараясь не ерзать на месте. На глаза снова наворачиваются слезы. Я кажусь себе такой маленькой и нелепой, что хочется свернуться калачиком и исчезнуть.

Может, все происходящее – знак, что этой книге не суждено быть написанной. Работа и так шла тяжело, но я старалась изо всех сил. Может, судьба просто подсказывает мне бросить все это дело.

Видя, что я расстроена, детектив явно решает, что достаточно сделал для того, чтобы поставить меня на место, и добродушно протягивает бумажный платочек:

– Милочка, успокойтесь. Посмотрим, что можно сделать.

Таким же искренним тоном обычно пытаются впарить «настоящий» Ролекс за два доллара. Легче мне не становится. Снисходительное «милочка» раздражает, но, вместо того, чтобы возмутиться, я беру платочек и вытираю слезы.

– Расскажите, о чем ваша книга. Может быть, пригодится при расследовании.

– Это любовный роман, продолжение моей первой книги. – Я пытаюсь успокоиться.

– Ах, любовный роман.

Уголки губ детектива слегка дергаются в сдерживаемой усмешке, и сразу становится понятно, что он об этом думает.

– Это типа порно для женщин? Вздымающиеся груди и обнаженные мечи? Или у вас посовременнее: красные комнаты, хлысты и наручники?

Как ни странно, его откровенное презрение помогает: я перестаю плакать и опять начинаю злиться. Меня не смущает то, о чем я пишу, и слова детектива только подогревают мой гнев. В этом мире люди постоянно делают друг с другом самые мерзкие вещи. Так что плохого в том, чтобы писать о сильных независимых женщинах, о мужчинах с добрыми сердцами и любви, которая всегда заканчивается счастливо?

Что, блин, не так с любовью?

Да, иногда персонажам нужно время и помощь, чтобы превратиться из плохих парней в настоящих героев, чтобы слабость стала силой. Но так бывает и в реальной жизни.

Так что нет, я абсолютно не стесняюсь своей работы. Я расправляю плечи и смотрю на детектива в упор, ощущая, как все сильнее разгорается во мне злость. Какое право имеет этот человек… какой-то детектив Джакс Картер судить настолько поверхностно и грубо о чем-то, что так много для меня значит, и считать то, что моя душа и сердце выплескивают на страницы белой бумаги, всего лишь дешевым описанием секса?

Да пошел он.

– Знаете что? Забудьте! Сказала бы спасибо, да не за что, говнюк ты чертов. – Я специально повышаю голос, чтобы меня слышали другие офицеры и даже секретарь в приемной. – Мой агент свяжется с вами насчет полицейского отчета, чтобы мы могли подать на возмещение расходов.

Понятия не имею, что Хильда или издатели смогут сделать по этому поводу, но мне понадобится их поддержка, раз уж приходится иметь дело с таким придурком, как этот Джакс Картер. Мне жутко хочется дать оплеуху этой снисходительно посмеивающейся роже или просто оторвать ему голову. Про себя я благодарю папу. Рыжие волосы я унаследовала от матери, а взрывной темперамент и боевой дух – от отца. И сейчас я готова сражаться. Я встаю и вызывающе смотрю на детектива.

У него ошарашенный вид, возможно, от моих выражений или от того, что я вообще посмела бросить ему вызов. Наверняка он настолько привык чувствовать себя самым крутым перцем в округе, что дерзость женщины вводит его в ступор.

Он встает, чтобы стать выше меня и не выказать смущение после моего взрыва:

– Мисс Вудсток, подождите…

– Слишком поздно, мать вашу, – резко отвечаю я.

Все, мое желание сотрудничать с полицией пропало напрочь, и я, не мешкая, решительно выхожу из комнаты, стуча каблуками по плиткам пола.

Секретарша вздрагивает, когда я прохожу мимо нее, она явно слышала все до последнего слова. Вот и хорошо. Я хочу, чтобы все, от самого последнего патрульного до начальника полиции, знали, насколько грубо и презрительно вел себя детектив Картер.

– Мисс Вудсток, все в порядке? – спрашивает секретарша.

Наверняка рада, что кому-то еще досталось от меня, после того, как я наехала на нее в приемной. Впрочем, она также рада, что кто-то слегка поубавил мой пыл.

– Нет, не в порядке. Если вам приходится с этим работать каждый день, я прошу прощения за ту кучу дерьма, которую вывалила на вас раньше. Вам и так этого хватает.

Она вскидывает брови, но во взгляде явно читается «вот тут ты права, сестренка», так что мое извинение принято.

Я ухожу, не обращая внимания на нерешительную просьбу детектива вернуться и ответить на вопросы. Да пошел он.

В девять утра звонит телефон. Голова у меня тяжелая от недосыпа, и такое впечатление, что все случилось не прошлой ночью, а лет десять назад. Вчера я заела стресс, сожрав практически все сладкое, соленое и вредное, что было у меня в кладовке. Я бреду на кухню за чашкой кофе, вижу в зеркале полосатого енота и вспоминаю, что даже не умылась на ночь.

Весь вечер я рыдала, металась по комнате, опять рыдала и опять металась. Орешек с Соком в конце концов решили, что тут ничего не сделаешь, и завалились спать в углу. Периодически я дремала пару часов между пачками печенья «Орео» и пакетами чипсов с солью и уксусом.

Надо собраться с силами и позвонить Хильде, но мне так не хочется это делать, что я оттягиваю момент всеми известными способами. Я иду в туалет, потом умываюсь, чтобы не выглядеть страшилищем, когда придется ей позвонить. Фальшиво улыбаюсь отражению в зеркале, пытаясь обрести уверенность, но иллюзию разрушают крошки печенья, застрявшие между зубами. Я наскоро протираю зубы щеткой без зубной пасты, но на этом все уловки заканчиваются. Нужно звонить.

Дрожащими пальцами я набираю номер Хильды. Она берет трубку после первого же гудка:

– Рада услышать твое спасибо.

– Хильда, роман пропал.

Хильда, явно ожидавшая поток благодарностей и восторженные рассказы о мероприятии, секунду молчит.

– Что?

Я торопливо, путаясь в словах, объясняю, что произошло. Первый же ее вопрос – словно удар под дых:

– Ты что, не сохранила файл где-то еще?

Я отвечаю стоном. На глаза снова наворачиваются слезы, хотя их вроде бы уже неоткуда взять:

– Хильда, я знаю, что виновата. Я была в полиции. Пока не знаю, как, но я все исправлю.

– Да уж, постарайся пожалуйста, – отвечает Хильда. – Я поговорю с издательством, может, они решат дать тебе еще немного времени, раз придется начинать все с начала. Но пока ты не сдашь книгу, никаких авансовых чеков больше не будет. Живи на то, что есть на счете.

– Да, я понимаю.

Хильда вздыхает:

– Знаю, такое не спрашивают, но как у тебя с деньгами?

Я отвечаю, что хорошо, хотя придется быть аккуратнее с расходами. Деньги у меня еще есть, но большая часть гонорара за первую книгу ушла на покупку дома.

– Хиль, я справлюсь.

– Хорошо. Но вместе с новым ноутбуком сразу купи флешку и заведи привычку постоянно ею пользоваться. – Она смягчает тон. – Я рада, что с тобой все в порядке. Если что-нибудь понадобится, звони, хорошо?

– Хорошо. Тогда до скорого.

– Перезвони вечером и расскажи про новый компьютер.

Хильда вешает трубку. Сзади тявкают. Значит, Сок с Орешком проснулись. Затем раздается рычание и ответный лай. Щенки в стотысячный раз устроили потасовку.

– Потише, ребята, – ворчу я, оглядываясь на них и стараясь не заорать. Они не виноваты, что у меня болит голова. – Мамочка сегодня не в форме.

Сок смотрит на меня. Я готова поклясться, что они в очередной раз вытрясли пару граммов мозгов друг у друга. Но тут мое внимание привлекает гомон соседей и рычание мощного дизеля.

Какого черта? Я подхожу к окну гостиной и вижу толпу соседок-разведенок на тротуаре перед соседним домом. На подъездной дорожке припаркован большой черный пикап.

Новые жильцы? Надо же как быстро. Но почему сбежался весь этот приветственный комитет Отчаянных домохозяек?

Я выхожу на крыльцо, прикрыв дверь перед носом Орешка и Сока, и иду к толпе. Одна из женщин отодвигается в сторону, и я наконец вижу причину радостных приветствий.

Мужчина, вынимающий что-то из багажника, стоит ко мне спиной. Я вижу только, что он высок, широкоплеч и с узкой талией. На нем джинсы и черная футболка, но фигура у него такая, что от этого простого сочетания чуть ли не пышет жаром. Как бы под ним асфальт не начал плавиться.

«Вот почему наши пригородные разведенки затеяли брачные танцы, – весело размышляю я, подходя ближе. – Потом они начнут таскать ему пироги и домашнее печенье. Следующий шаг – кастрюлька с готовым ужином. Все ради того, чтобы попробовать этот соблазнительный фрукт».

Почему мне всегда удается отлично хохмить в мыслях и никогда – на бумаге? Я отмахиваюсь от воспоминаний о пропавшем компьютере и вытягиваю шею, чтобы получше рассмотреть смутно знакомую задницу нашего нового соседа, упакованную в поношенные «Левисы». Это зрелище заставляет меня подумать, не вложиться ли в покупку джинсов.

– Господи, девочка, это как же тебя приперло, если ты уже начинаешь узнавать задницы? – тихо бормочу я про себя.

Мне бы сейчас думать о совсем других вещах.

Но тут парень поворачивается, и я застываю в шоке.

Я его знаю.

Знаю и эту задницу, и говнюка, которому она принадлежит! Это тот самый охранник, имя которого начинается на К и который украл мой ноутбук!

Я едва успеваю осмыслить это, а ярость уже овладевает мной. Я перебегаю двор, перепрыгиваю через низкий заборчик между нашими домами и набрасываюсь на парня с пронзительным воплем валькирии, обещающим мучительную смерть и расчленение. Не обязательно в этом порядке.

– Ах ты проклятое крысиное отродье!

Мое плечо угодило ему в поясницу, он наклоняется, роняет то, что держал в руках, и начинает крутиться на месте:

– Блядь, что вообще происходит? – вопит он, пытаясь стряхнуть меня со спины.

Но я рычу от ярости и решимости, вцепившись в него, как бультерьер. У него мой ноут, и я без своего имущества не уйду.

– Поппи? – Это Джейн, она живет через несколько домов от меня. – Ты его знаешь?

– Еще как знаю! – рычу я сквозь стиснутые зубы.

Он изворачивается, пытаясь достать до меня, но тут я вскарабкиваюсь повыше и начинаю лупить его кулаком по плечам и голове, сопровождая каждый удар воплями:

– Где он? Куда ты его дел?!

Парень пытается дотянуться до меня через плечо, но я повисла на нем как мартышка, хотя мои удары, похоже, не причиняют ему ни малейшего вреда. Спина и плечи у него каменные от мышц. И такая горячая кожа… «Поппи, думай о важном!»

Я сжимаю ногами его талию, стараясь забраться повыше и достать до его лица. Даже супергерои вынуждены защищать глаза в бою.

– Я тебя прикончу! Я тебя на кусочки разделаю и удавлю твоими собственными кишками!

Я же говорила, периодически мне приходят в голову отличные фразы.

Но словами в драке много не сделаешь. Внезапно парень перекидывает меня через голову, я успеваю только взвизгнуть и оказываюсь спиной на траве. На секунду у меня прерывается дыхание, я теряюсь, и это все, что ему нужно. Он делает кульбит, оказавшись надо мной, его мощная рука давит на мои плечи, а коленом он прижимает мои бедра к земле. Я верчусь и пытаюсь вырваться, продолжая осыпать его градом проклятий.

– Какого черта, женщина, что происходит? – ревет он прямо мне в лицо.

Я моргаю и в шоке замолкаю. Внезапно до меня доходит, как все это выглядит. Я напала на него, а он бросил меня через плечо, как тряпичную куклу. Его бедро между моими ногами, и он так близко, что наше горячее дыхание смешивается.

Он украл мою долбаную книгу!

Ярость, вызванная сотнями бессонных ночей, бесконечных правок, сомнений в себе, в своей способности и в способности моей души создать что-либо достойное. Ярость от того, что мое создание было украдено у меня – эта ярость взмывает к небесам ядерным грибом, требующим справедливого возмездия. Я резко даю ему коленом по мошонке.

Он издает невнятный звук и шлепается на траву рядом со мной, скорчившись от боли.

– Какого дьявола ты пнула меня в яйца? – рычит он.

– Тебя еще не так пнуть надо! – сиплю я в ответ, пытаясь отдышаться.

Так мы и лежим рядышком, усталые и не в силах продолжать схватку.

Одна из соседок, кажется, опять Джейн, кричит собравшимся:

– Дамы, шоу закончено. Похоже, Поппи знает, что с ним делать.

Потом она обращается ко мне:

– Дай мне знать, если понадобится лопата и алиби. Женщины должны помогать друг другу.

Я едва знакома с Джейн, но сейчас она становится моей лучшей подругой. Надо будет отнести ей печенья в следующий раз, когда пойду за покупками.

Соседки начинают расходиться, и вскоре возле нас не остается никого.

Я приподнимаюсь на локте, слыша только свое сиплое дыхание и стоны боли парня:

– Где мой ноутбук?

– Какой еще ноутбук?

Похоже, боль начинает отступать, потому что его скрюченное тело понемногу распрямляется. Я вижу его длинные ноги рядом с моими и вспоминаю, каким широким и мощным было его тело, нависшее надо мной. В иных обстоятельствах это было бы потрясающе.

Я легко сажусь, мысленно благодаря себя за ту кучу упражнений, которые проделала три недели назад в креативной попытке зарядкой снять писательский блок. Чуда не произошло, только живот ныл какое-то время. Надо бы серьезно заняться собой, но сейчас не время думать о нехватке физкультуры. Итак, я сажусь и сгибаю колено, готовясь ко второму раунду. Драка еще не окончена, я прямо-таки ощущаю напряжение между нами.

– Мой ноутбук, который ты вчера украл, – поясняю я, хотя вряд ли парень уже забыл, что делал вчера. – Ты был там, когда выключился свет, и все… Ни тебя, ни ноута. Я знаю, что это ты его взял, как там тебя – Кайл, Коул или еще как. Я хочу свой ноут обратно!

Я тычу в него пальцем с облезлым красным лаком. А ведь только вчера покрасила ногти. Кататься по траве явно вредно для маникюра.

Не желая больше слушать чушь, которую несет парень, я снова набрасываюсь на него и колочу кулаками по груди. Сперва он пытается прикрыть лицо руками, но потом до него доходит, что, несмотря на боевой задор питбуля, на деле я слабее котенка, и он опускает руки на мои бедра. Я сижу на нем верхом, и он откровенно смеется над моей беспомощной атакой, глядя на меня снизу вверх. Его твердый живот вздрагивает от смеха, и это приятное ощущение, но ладони у меня уже болят – грудь у него словно каменная.

– Я ничего не брал, – пытается он выговорить между приступами смеха.

– А вот и брал!

– Докажи!

– Не могу! Я уже разговаривала с охраной и была в полиции. Мне нужен мой ноутбук! – Я в полном отчаянии, и в моем голосе появляются жалобные нотки. – Если я не получу его обратно, мне конец.

Парень сжимает руки на моих бедрах, и мне кажется, что он пытается себя обуздать. Он мог бы легко сбросить меня, но почему-то этого не делает. Вместо этого успокаивается и смотрит на меня с каким-то сочувствием:

– Слушай, давай я куплю тебе новый. Любой, какой захочешь. Идет?

Я удивленно моргаю от подобной любезности, но мою проблему это не решит.

– Нет, не пойдет. Мне нужен именно мой компьютер, в нем моя книга.

Парень запрокидывает голову и в недоумением прищуривается:

– Книга?

Он что, идиот? Я сердито смотрю на него:

– Можно подумать, ты не знал об этом, когда стащил компьютер.

Он собирается что-то сказать, но тут нас прерывает вибрирующий сигнал телефона. Парень поднимает палец с выражением «подожди секунду», словно это не я сижу на нем верхом и контролирую ситуацию, вытаскивает из кармана телефон и с раздражением смотрит на экран.

Он что, на все смотрит с раздражением? Мы знакомы всего два дня, и это выражение не сходило с его лица. Сердитый, сильный, сексуальный… похититель компьютеров.

Боже, у меня проблемы. И этих проблем будет еще больше, если я не получу свой ноутбук обратно.

Парень раздраженно хмыкает и закатывает глаза. Ага, еще одно выражение, я уже насчитала три. Пожалуй, даже четыре, если считать игривую усмешку, когда он меня подхватил вчера.

– Что не так? – вырывается у меня. – Я его раздавила?

Поделом ему, но он только качает головой:

– Нет, все нормально.

– Видно же, что что-то не так.

– Мать у меня… довольно настырная.

Это маленькое признание дается ему с явным трудом. Прежде чем я успеваю воспользоваться этой возможностью, телефон снова звонит. На экране по-прежнему слово «мама».

– Ты собираешься ей ответить?

– Нет.

Ага, мистер как-вас-там! Он, похоже, не понял, что только что преподнес мне оружие против себя на блюдечке с каемочкой.

Не дожидаясь, пока парень что-то сообразит, я с силой щиплю его через рубашку за сосок. Он орет от боли и пытается вскочить, почти сбросив меня, и мне удается схватить его телефон. Я немедленно вскакиваю и отбегаю в сторону, прячась за его машиной, но он вроде не собирается гоняться за мной.

– Отдай телефон!

Я стараюсь держаться по другую сторону машины, потихоньку обходя вокруг кузова.

– А если нет, что мне будет?

Я показываю ему все еще звонящий телефон.

– Не смей отвечать! – кричит он.

Еще один звонок, я нажимаю на прием и на клавишу громкой связи. Приказы на меня никогда не действовали.

– Коннор, какого черта ты не отвечаешь? – раздается сердитый голос пожилой женщины.

Вид у парня куда хуже, чем после моего пинка по яйцам.

– Решил вообще не отвечать на мои звонки? Ты хоть видел, что я тебе написала насчет Кейли? Твоя сестра беспокоится за тебя.

Ага, теперь я знаю, как его зовут. И имя его сестры.

– Извините, пожалуйста, Коннор сейчас не может разговаривать. Что ему передать? – отвечаю я преувеличенно вежливым голосом, словно секретарша.

– Ой… не узнала. Вы, наверное, Скарлетт? – отвечает женщина. – Я постоянно твержу Коннору, что мы бы очень хотели с вами встретиться. Придете завтра на обед? Он же вам рассказал? А на свадьбу?

Я поворачиваюсь к Коннору, у которого неожиданно уязвимый и даже жалобный вид, хотя он и пытается при этом напустить на себя злости. Я усмехаюсь при мысли, что сейчас я на самом деле держу его за яйца. Он медленно качает головой и беззвучно выговаривает «нет».

– Скарлетт? – спрашиваю я в притворном недоумении.

Пауза, потом женщина медленно отвечает:

– Но как же… невеста Коннора.

Он в отчаянии кричит в ответ:

– Мама, я же сказал, что она не сможет прийти. Но я буду.

Даже это обещание дается ему с трудом. Честно говоря, я тоже слегка разочарована тем, что у него есть невеста по имени Скарлетт. Хотя, казалось бы, какое мне до этого дело. Да пусть себе забирает своего вора и врунишку на здоровье.

– Почему Скарлетт не может прийти? – шепотом спрашиваю я у Коннора.

Мы сердито смотрим друг на друга. Но я не собираюсь уступать ни пяди. Может, он и способен кинуть меня через плечо, как пушинку, но сейчас преимущество на моей стороне.

Мне так кажется ровно до той минуты, когда Коннор внезапно огибает кузов и, совершив бросок, которому позавидовал бы баскетболист, хватает меня за руку и пытается отобрать телефон. Мы вырываем мобильник друг у друга.

– Так в чем дело, почему Скарлетт не может прийти? – снова шепчу я.

– Потому что ее не существует. Я выдумал ее, чтобы мать от меня отстала, – неохотно признается он, по-прежнему шепотом. В полном шоке я выпускаю телефон из рук, Коннор победно хватает его. – Мама, я тебе попозже перезвоню, хорошо?

Но я все еще не побеждена. Прежде, чем он успевает дать отбой, я кричу:

– Разумеется, я приду! Разве я могу такое пропустить. Коннор сейчас помогает мне с одной компьютерной проблемой, но я уверена, что мы быстро все решим и успеем на обед.

Он вздрагивает, услышав свое имя. Хотя, может быть, это от того, что я пообещала прийти с ним на семейный обед. Ничего, переживет, потому что я твердо решила использовать эту возможность, чтобы вернуть мой ноутбук. Я знаю, что он у него. Коннор практически в этом признался, иначе почему он предложил купить новый? Явно потому, что ему стало стыдно за кражу. Он не добрый дядюшка, а я не несчастная сиротка.

– Дорогая моя, это замечательно! Я так рада! – быстро отвечает его мать. Если я правильно поняла, она уже привыкла, что сын неожиданно заканчивает разговор. – Ладно, вешаю трубку, пока Коннор не возразил. Пока!

Коннор смотрит на умолкнувший телефон, словно не веря тому, что случилось. Медленно, так медленно, что я почти слышу тиканье секундной стрелки, он поднимает на меня взгляд. В синей глубине его глаз полыхает холодная ярость, золотые крапинки вспыхивают, как искры. Я улыбаюсь и грожу пальцем:

– Привет, женишок. Так как насчет моего ноутбука?