Невеста одержимого

Глава 22

— Вот так вот, — заключаю я, завершив свой рассказ о том, что происходит в нашем доме, и о том, что мне рассказал Адам. — Марк, это ужасно. Я не понимаю ничего! Я заложница обстоятельств, но при этом свободна в своих решениях. И всё же…

И всё же… всё сложнее, чем кажется. За ту неделю, что я провела в компании собственного мужа, я узнала его лучше. Он не всегда серьёзен, груб и хамит. Он вполне себе нормальный мужчина со своими пристрастиями и увлечениями. Немного скучноватый иногда, но это даже мне нравится. Нравится то, что я могу как-то контролировать происходящее.

— Бред, — выдыхает друг и откидывается на спинку кресла в своей кухне. — При всём моём уважении, если мать девочек мертва, то они должны жить с отцом. Официально! Иначе чьи это дети? Ни отца, ни матери. Но живут они с Адамом. Как?

— Ну, Адам мог что-то придумать и девочки просто не на него записаны, — задумчиво предполагаю, пожав плечами, но в действительности теперь буду тоже думать об этом. — Там вообще очень сложная история. В ней без бутылки текилы не разобраться.

— А мне кажется, что твой Адам тебя дурит! — в привычной своей манере вскакивает, пройдясь пятернёй по волосам. — Бежать тебе от него надо! Он следил за тобой! Он больной придурок! Перевернуть всю твою жизнь только потому, что твой голос похож на голос его бывшей. Бред! Полный! Бежать надо!

— Любовь, — пожимаю плечами и опускаю взгляд. — Она и не на такое заставляет пойти. Я знаю…

— А если не любовь? — спрашивает и подходит ко мне, нависнув надо мной. — Юль, это одержимость его бывшей! Он якобы с тобой, но он с ней! К чему тогда этот брак? Урод просто пользуется тем, что у него есть деньги и покупает всё, что ему в голову придёт. И тебя он купил, больной!

— Марк, не надо. Он хороший, — встаю и заговариваю, смотря ему в глаза, надеясь, что он поверит мне. — Он заботится обо мне и девочках. Я тоже вначале думала, что он урод, но иногда он снимает эту свою злость и становится нормальным. И он просто… скучает по своей пчёлке. Он любит её и пытается сделать хоть что-то. Он болен своей любовью к ней.

— Только не говори мне, что ты в него влюбилась! — восклицает Марк, испуганно посмотрев на меня. — Не надо, Юль! Только не это… Стокгольмского синдрома мне ещё не хватало!

— Нет, я его не люблю как мужчину. Просто я понимаю его. И хочу помочь. Даже с девочками.

— Нет! Ты влюбилась и смотришь на всё розовыми очками, — обвиняющее кричит, а я хочу сжаться в комок и спрятаться. — Господи, Юля! Как? Как тебя угораздило наступить на эти грабли?! Я в шоке!

— Да не люблю я его!

— Любишь!

— Нет! Не люблю! Я… я вообще другого люблю, Марк! И всегда его любила! А он никогда этого не видел! С Адамом я, потому что должна, а ещё потому, что… — осекаюсь и называю главную причину, почему ещё рядом с Мюллером и не думаю о том, чтобы уйти. — …люблю его дочерей! Они за короткое время стали для меня роднее и любимее всех! Даже роднее родителей. Но как мужчину я люблю и всегда любила всего одного человека!

— И кто же этот несчастный на этот раз? — со скептицизмом в голосе интересуется.

— А ты не догадываешься?! Ты! — наступаю на него и начинаю тыкать пальцем в грудь. — Тебя я люблю! Но ты никогда не обращал на меня внимания! Для тебя я просто друг и девушка, которая часто попадает в беду! Из которой ты меня и вытаскиваешь! Я твой друг! Но лучше бы… ты посмотрел на меня как на женщину! — заканчиваю и развернувшись иду к окну.

Взглянув вниз, не замечаю ни одной машины. Что говорит о том, что охрана ещё не кинулась и не заметила моего отсутствия. Я забежала к Марку часа на два. Как-то я уже так делала, и ничего страшного не случилось. Ни охрана, ни тем более, Адам мне ничего не сказали и не сделали. Либо не поняли. Либо решили игнорировать.

— Обращал, Юль, — тихо произносит, подойдя сзади и обняв. — Каждый раз. Но останавливал себя. Потому что кто я и кто ты! Богатенькая, красивая и самодостаточная девушка, у которой есть всё, а я… обычный парень. Я не смог бы тебе дать всего, к чему ты привыкла!

— Да не нужно мне ничего, Марк! — разворачиваюсь в его объятиях. — Пережив предательство родителей, замужество с Адамом, я многое переосмыслила! Мне больше не хочется дорогих шмоток, богатой жизни. Хочу счастья, любви и детей! Детей хочу, понимаешь? — здесь удивляю я себя. Ещё месяц назад я не хотела их раньше тридцати, но Тася и Ася все поменяли. — Своих маленьких крошек! Адам показал мне другую сторону жизни, где не нужно всё это дерьмо! Я просто хочу быть с любимым человеком! С тобой! Родить тебе дочь, сына, неважно кого! И просто смотреть на то, как ты играешь с ними, — говорю и замечаю понимание в его глазах. Поэтому продолжаю тихо, доставая дальнейшие слова из тёмных уголков своей души. — Я смотрю на Адама и то, как общается со своими дочерьми, и завидую! Потому что у меня никогда не было нормальной семьи! Поэтому я хочу свою. Необязательно богатую. Но уверена, что мы сможем себя обеспечить. Себя и наших детей.

— Ты замужем, Юль, — напоминает, и я согласно киваю.

— В этом и проблема. А ещё тебе не нужно это, — расстроенно отвечаю и делаю попытку развернуться.

— Нужно, — говорит он, и я поднимаю на него глаза. Ожидаю увидеть в них насмешку и шутку, но нет. Он серьёзен, как никогда. — Давай сбежим? Куда-нибудь. И исполним твои мечты? Не обещаю, что всё будет гладко, но мы сможем! Я сделаю всё для этого.

— Сейчас не могу, — отворачиваюсь, начав истерически хохотать. Вот как интересно судьба шутит надо мной. Моя мечта прямо передо мной, а я отказываюсь, потому что в получасе езды спят две мои радости. — Адам в командировке и девочки на мне. Сейчас они с няней, но я не хочу их оставлять одних, пока их отец не вернётся. Подожди неделю, а потом… я не знаю. — поникаю, понимая, что не могу бросить Тасю и Асю.

— Что случилось? — обеспокоенно интересуется Марк.

— Я не хочу оставлять малышек. Я привязалась жутко.

— Тебе нужно решить, Юль. Девочки или собственная семья, — озвучивает выбор, который вероятнее всего, я не смогу сделать никогда. Но от него уже не убежать.

— Да, надо, — выдыхаю и кладу голову ему на плечо. — Почему всё так сложно? Я не смогу… выбрать кого-то из вас троих. Это рвёт мне душу.

— Ты точно его не любишь? Ни грамма? Мужа своего?

— Даже если люблю, то эта не та любовь, которую испытываю к тебе, — отвечаю, подняв голову с его плеча. Хочу, чтобы он прочёл этот же ответ в моих глазах.

— Хорошо, — шепчет, смотря мне в глаза. — Я дурак. Самый настоящий. Трус. Который не смог тебе признаться сразу, что ты мне нравишься. Может, тогда бы всё сложилось иначе?

— Не думаю, — выдыхаю. — Без Адама я бы не поняла, что хочу свободы и спокойствия, а не денег. Они все портят. Но ты да, дурак! Да и я дура! Если бы мы заговорили раньше, я была бы самой счастливой.

— А я уже счастлив, — улыбчиво говорит и наклоняется, чтобы поцеловать.

Так-с, спокойствие! Все хорошо! Все идет как надо! Вы потом все поймёте))))