Невеста полуночи

Пролог

Замок Блэкторн,

Шотландия, 1050 год

Юный Мерек Блэкторн подглядывал за старухой, согнутой в три погибели из-за горба на спине. Волоча ноги, она добрела до ворот замка и потребовала, чтобы ее впустили. Удивительно, но голос этого уродливого создания перекрывал шум толпы, скрип телег и цокот копыт по булыжникам.

– Эй! Меня зовут Бейахита. Я пришла поведать вам о берсеркерах.[1]

От слов горбуньи у Мерека по спине пробежал холодок страха. Мальчику стало не по себе, но все же он подвинулся ближе. Старуха препиралась с леди Нильсон, которой рассказчики часто скрашивали тоскливые зимние вечера. Дряхлая Бейахита оказалась сообразительнее других, поскольку выторговала еду и ночлег. Каждый вечер она рассказывала о берсеркерах, героях валлийских легенд, людях-оборотнях, которые в гневе теряли человеческий облик.

В безлунную ночь, когда после ужина детей уложили спать, Мерек выскользнул из комнаты, которую делил со сводным братом Дамроном и тремя кузенами. Стуча зубами от холода, он закутался в короткий плащ и прокрался в большой зал, где Бейахита уже начала свой рассказ. Несмотря на высохшее тело и дрожащий голос, она обладала удивительным красноречием.

– В полночь, в последний день июня в девятьсот сорок третьем году, родился крепкий мальчик, метко названный Граффидом.[2] Ребенок сделал первый вдох, а его мать испустила последний. Скоро выяснилось, что Граффид не такой, как все, – он мог слышать чужие мысли.

Старуха сделала паузу, ее пристальный взгляд нашел Мерека в самом темном углу сумрачного зала. Голос сказительницы окреп, она жестикулировала костлявыми руками.

– Обладая дьявольским нравом, Граффид в гневе не сознавал, что делал. На губах у него появлялась пена. Он выл словно зверь. Те, кто видел Граффида в эти минуты, прозвали его берсеркером, как наводящих ужас воинов Одина.

Когда Граффид вырос, то стал крупнее большинства мужчин. В жены он взял хрупкую деву по имени Элгин. Ее роды тоже пришлись на безлунную полночь. Вскоре она сошла с ума, поскольку считала, что Граффид украл ее ум. Женщина отказывалась есть и дрожала, когда приближался муж. Любящий супруг был в отчаянии. Однажды, когда Граффид приложил малыша по имени Энис к груди Элгин и на минуту отвернулся, несчастная, закричав, выскочила из кровати. Прижимая к себе ребенка, помчалась она на верх башни. Граффид погнался за ней. Когда он настиг ее, она уже готова была броситься вместе с новорожденным сыном вниз, на камни. Обожавший жену Граффид пытался оттащить ее от края. Она отчаянно вырывалась. Он только успел выхватить из ее рук малыша, и безумная прыгнула вниз, навстречу смерти.

Мерек, дрожа, вжался в стену, остальные, наоборот, подались вперед, потому что рассказчица перешла на шепот.

– Скоро поползли слухи, что, читая мысли жены, Граффид расстроил ее рассудок. Те, кто отваживался повторять эти разговоры, вскоре исчезали. – Старуха огляделась. С каждым словом ее голос звенел все резче. – Когда пропавших находили, тела их были будто растерзаны хищным животным.

Никто не замечал прятавшегося в тени Мерека, побочного сына Доналда Моргана и пленной валлийки Эниды из рода Тьюдров. И никто не обратил внимания, как вспыхнули глаза старухи, остановившиеся на нем. А Мерек заметил.

Каждый вечер горбунья рассказывала об очередном поколении проклятого рода. После Граффида она поведала об Энисе и Фаллоне, Гилбрайде и Лениде. У всех них жены родили в безлунную полночь, и все после родов сошли с ума и умерли. Пристальный взгляд старухи не отрывался от Мерека, который, содрогаясь всем телом, жадно слушал легенду.

Однажды ночью, когда лучины с треском угасли, Бейахита начала заключительный рассказ:

– Поговаривали, что в полночь, в последний день июня 1043 года, через столетие после рождения Граффида, родился еще один прямой потомок Граффида-берсеркера. Этот ребенок был обречен остаться без матери, едва появившись на свет, и погубить любую женщину, с которой он по глупости соединится. – Она захохотала как помешанная и ткнула костлявым пальцем в Мерека.

Бейахита назвала дату рождения Мерека. Это о его матери говорила она. Парнишка уткнулся лицом в толстый гобелен на стене. Он не хотел быть берсеркером! Он хотел быть обычным мальчуганом, как Дамрон, его сводный брат, любимчик матери и отца.

Он никогда не отдаст свое сердце женщине, никогда не будет любить!

Теперь Мерек знал, отчего умерла его мать.

Это он убил ее.