Невеста с подвохом, или Ну, держись, Проклятый Герцог!

ПРОЛОГ

АННОТАЦИЯ

Его называют Проклятым Герцогом. Каждые пять лет он ищет себе жену. Но все его жены после свадьбы умирают, так и не оставив ему наследника. Теперь пришла моя очередь встретиться с таинственной судьбой на отборе невест для Проклятого Герцога... А вот здесь начинается совсем другая история. Я пришла из другого мира и – вот сюрприз! – на мне лежит похожее проклятие! Все мои бывшие любовники пострадали от несчастных случаев – благо, что живы остались. Ну что, Проклятый Герцог, делаем ставки? Твое проклятие убьет меня? Или мое проклятие догонит тебя? Одно гарантирую: скучать нам с тобой не придется.

-*-

Семь лодок приближалось к острову. Семь – по количеству невест. Семь пар глаз со страхом и тяжелым смирением одновременно смотрели на замок, который, словно черный гриф, громоздился на вершине скалы посреди острова. Ее подножие заросло кипарисами и туей, берег же был каменистым и в свете луны сиял холодным светом.

Никто из семи невест не мог отвести взгляда от замка – зубчатые стены, стрельчатые окна, многоярусные башни со шпилями. Молодые наследницы разорившихся дворянских семей, они знали, что ступив на этот остров, больше никогда не покинут его – никому из них не было пути обратно. И только у одной был шанс прожить дольше остальных...

Да-да, я о себе. И ведь не расскажешь же вот так в двух словах, как меня угораздило вляпаться в эту историю. А это, я вам скажу, целая история. Страшная! Из тех, которыми детишек пугают, чтоб они чужих людей боялись и выросли социофобами.

Посмотрите только на этих девиц в соседних лодках. Дрожат, как осиновые листочки, глазеют полными ужаса глазами на этот черный замок на вершине скалы, того и гляди сейчас в лодках начнется массовый падеж в обморок.

Но это без меня. Нет у меня желания в обморок хлопаться. Сроду овечкой быть не получалось, и уже поздно учиться, в мои тридцать восемь... Ой, да. Все время забываю, я же не в своем теле, и без сомнения сейчас выгляжу такой же овечкой, как эти.

Но характеру овечковость не пришьешь, уж пардон. Подумаешь, проклятие герцога косит невест налево и направо! Подумаешь, только одна из семи выживет! Подумаешь, и она после свадьбы в ящик сыграет! Напугали ежа голой жопой. Не на ту напали, у меня есть, что предложить взамен.

Ну, держись, Проклятый Герцог. Готовься к сюрпризу. Ты даже не представляешь, твоя светлость, какая ирония судьбы тебя ждет в моем лице.

Глава 1. СЕДЬМОЙ ЛЮБОВНИК

- Давай начистоту, - подперев руки в бока и глядя на меня осуждающим взглядом, сказала Лариса. – На каком мужике ты поняла, что на тебе лежит проклятие?

Лариска – как бы моя лучшая подруга. Как бы, да. Потому что никто не умеет так виртуозно выедать мне мозг чайной ложечкой, как она. А разве такого отношения ждешь от лучшей подруги, вот вы мне скажите? Конечно, нет! От подруг ждешь поддержки, правильно? А Лариска вот прямо сейчас, вместо того чтобы поддержать меня, в очередной раз читает мне мораль. На совесть давит.

Причина? Причина в моем новом любовнике.

Игорь появился в моей жизни месяц назад. Я сразу поняла, что нравлюсь ему. Впрочем, он и не скрывал. Зная о своей... тайной особенности... я сопротивлялась возникшему между нами влечению. Честное словно, вот не вру. Но Игорь был настойчив. Осада длилась месяц, и несколько дней назад крепость пала. Иными словами, я сдалась. И вот из-за этого Лариска теперь делает из меня злодейку.

- Ну ты скажешь... – издала неуверенный смешок я, отвечая на ее вопрос. – Как такое можно точно понять? Если бы мне кто-то сказал... А так я ведь до сих пор не уверена, одни предположения...

- На каком? – безжалостно напирала подруга.

У Лариски был редкий талант – припирать людей к стенке. До своего замужества она работала учителем начальных классов. Младшеклассники у нее по струнке ходили, а за глаза называли Владычицей Демонов. Я как от нее это впервые услышала, с тех пор и сама мысленно Лариску так называю.

Сдаваясь под напором, я прокашлялась и демонстративно отвернулась. Ответила, насупившись:

- На четвертом.

- А сколько у тебя их было? – продолжала припирать меня к стенке Лариса.

Я скривилась, помолчала из упрямства и нехотя выдавила из себя:

- Игорь седьмой.

- Нда-а-а-а, - с показным порицанием протянула подруга. – Ладно, с тремя ты не разобралась еще что к чему, сомневалась, верить не хотела. Но после четвертого уже все поняла. И все равно продолжала заводить отношения и подставляла головы ни в чем не повинных мужиков под Дамоклов меч.

- Что ты хочешь сказать? – надулась я, продолжая хмуро смотреть в сторону.

- Совести у тебя нет, Сусанка, - отрезала подруга.

- А что я должна была, по-твоему, делать? – повернувшись к ней, разозлилась я. – Поставить крест на личной жизни? Прозябать в одиночестве до самой старости? Подстричься в монашки?

Лариса скрестила руки на груди и твердо кивнула:

- Да. Даже если ты ни в чем не виновата, и несешь это проклятие, как наказание за грешки кого-нибудь из твоих предков или что-нибудь вроде этого, другие люди из-за тебя страдать не должны. Поняла?

- Значит, вот ты как думаешь? – нахмурилась я. – Мне казалось, ты моя подруга и желаешь мне добра, а ты... Предлагаешь мне всю жизнь в одиночестве жить? А ты сама-то пробовала?! Конечно, легко тебе на мою совесть давить! Ты же пять лет счастливо в браке: муж любимый, двое детей... Ты хоть знаешь, каково это – быть одной? Ты когда-нибудь себе представляла, что всю жизнь – всю-всю-всю, до самой глубокой старости! – проживешь одна? Конечно, нет! Зачем это тебе? Ты лучше мне это предложишь!

Лариса стушевалась. По нахмуренным бровям я видела, что ей стало немного не по себе. Наконец с тяжелым вздохом подруга покачала головой.

- Да, я никогда не представляла себе, что всю жизнь проведу в одиночестве. Но знаешь что? Я тебе точно могу сказать, что, зная о проклятии, не смогла бы начинать отношения. И не понимаю, как ты можешь. Начинаешь ты встречаться с мужиком и... Ты же заранее знаешь, что рано или поздно с ним случится беда...

- Не знаю! – резко возразила я. – Откуда мне знать?! Я, может, каждый раз надеюсь, что в этот раз все будет иначе! Что вот сейчас мне повезет! Каждый раз надеюсь, можешь ты это понять или нет?!

Наверное, пора прояснить, о чем идет речь.

Как-то по жизни так сложилось, что стоило мне начать отношения, и с моим любовником обязательно приключалось что-то плохое.

Мой первый парень, Андрей, попал под машину. Второй, Дима, выпал из окна четвертого этажа в собственном офисе. Третий, Эдик, прямо у меня на глазах едва не утонул в нескольких метрах от берега, когда мы отдыхали на море – попал в отбойное течение. Вот тут-то я и задумалась: не слишком ли часто с моими мужчинами происходят несчастные случаи?

А когда в книжном магазине на все того же злополучного Эдика упал стеллаж с книгами – и это учитывая, что идея зайти в книжный принадлежала мне, - я всерьез загрузилась мыслями о том, не я ли тому причина.

С Сашей, моим четвертым любовником, я начала встречаться уже с целью проверить свою теорию. Признаюсь, Саша мне не очень нравился – он был тем еще жмо... то есть скрягой, всегда платил только за себя и не дарил подарков, дороже шампуня или именной чашки.

Памятный случай – я забыла кошелек, когда мы были в ресторане. Кляня себя на чем свет стоит, я с милой улыбкой попросила Сашу за меня заплатить, на что тот с самым что ни на есть снобистским выражением лица ответил: «Сусанна, дорогая, мы же договорились, что каждый платит сам за себя. Я знаю женщин. Если я сегодня поступлюсь своими принципами, то завтра ты захочешь контролировать мои доходы, а это недопустимо». Вот жло... то есть скряга, подумала я тогда. Когда это я хотела контролировать его доходы?! Я ведь всего лишь попросила разочек за меня заплатить в ресторане – не нарочно же деньги забыла, вышло так!

Глава 2. СЕДЬМАЯ НЕВЕСТА

Удар. Боль. Огонь в груди. Паника.

«Спасите, я не хочу умирать!!!»

- Соэлла Сюзанна! Соэлла Сюзанна!

- Госпожа открыла глаза! Слава всем богам!

Почему надо мной кудахчут какие-то тени? И кто эта Сюзанна? Откуда здесь человек, которого зовут почти как меня?

- Соэлла Сюзанна, - строго произнес один из голосов; кажется женский. – Вы всех переполошили и напугали. Благородные соэллы себя так не ведут, ваша матушка обязательно получит от меня отчет об изъянах в вашем воспитании. Как только прибудем на Кархейские острова – сразу сяду писать письмо.

Голос принадлежал тени – широкой, крупной, заслоняющей собой свет.

«Уйди, противная, - страдая от того, что в глаза никак не прояснится, подумала я. – Чего стала тут ширмой над душой? Иди у Сюзанны своей над душой постой – я тут при чем?»

- Вы повели себя крайне неразумно, соэлла, - продолжала поучительным тоном вредной училки донимать меня тень. – Перспектива выйти замуж – это не причина топиться.

Как ни странно, я была с ней согласна. Перспектива выйти замуж за моего Игоря – это точно не причина топиться. Это причина напиться на радостях. Можно даже с Лариской, хоть она и доставучая Владычица Демонов. Наконец-то я нашла своего единственного и он сделал мне предложение – какая дура будет топиться? Что за ерунду несет эта чопорная занудливая тень?

Видимо, раздражение во мне достигло пика, потому что мое тело, не интересуясь моим мнением на этот счет, поднялось. Раз – и туловище в вертикальное положение. Без помощи ладоней и локтей. Наверное, упражнения для брюшного пресса, о которых я не забывала ни на день лет с двадцати, выработали рефлекс.

Сначала я почувствовала сильное головокружение, но уже секунд десять спустя перед глазами начало проясняться.

Мозг в первый момент озадачился увиденным. Я попала в магазин, где продают антикварную мебель? Кресла, шкафчики, стулья – все такое витиеватое, декоративное, вычурное, утонченно-изящное. Завитушечки, завитушечки... На этой мебели хоть сидеть можно или она предназначена только для того, чтобы ею любоваться?

Тень, заслоняющая свет, сдвинулась немного в сторону, и, повернув голову, я обнаружила рядом с собой дородную даму в возрасте. Длинное платье на ее объемной фигуре старательно пыталось скрадывать все, что выпирало, но тщетно.

Я всю жизнь была худой, поэтому женщины с такими внушительными формами неизменно вызывали во мне искреннее недоумение: откуда все это у них берется? Загадка воистину. Если бы можно было наесть грудь четвертого размера – я бы наела, у меня всегда был хороший аппетит. Но увы.

Дородная дама, обнаружив, что я смотрю на нее, оживилась.

- Вы должны сказать спасибо хозяину гостиницы. Он вовремя заметил вас в пруду – и нырнул за вами.

Меня хватило лишь на то, чтобы озадаченно склонить голову набок, глядя на женщину и пытаясь уловить хоть какой-нибудь смысл в ее словах.

Хозяин гостиницы? В пруду? За мной? То есть... это она мне?

Нет-нет, напомнила себе я, тут какая-то Сюзанна должна быть. Вроде, с ней разговаривали.

Я огляделась – голова едва ворочалась, в мышцах шеи отдавалось ноющей болью. Однако я очень быстро обнаружила, что в комнате, кроме меня, была лишь дородная дама и молоденькая девушка в каком-то старомодном чепце. Ее платье напоминало платье служанки из исторического фильма. На всякий случай я остановила на ней взгляд и строго спросила мысленно: «Это ты Сюзанна, что ли? Если да, то почему эта старуха донимает меня, а не тебя?»

«Служанка», перехватив мой взгляд, почему-то испуганно округлила глаза и пару раз мотнула головой из стороны в сторону, как будто отвечая на мой мысленный вопрос: «Нет-нет-нет! Я не Сюзанна! Сюзанна не я! Пощадите!»

Я хмыкнула и снова посмотрела на дородную даму. Напоминала она мне... Кого же она мне напоминала? А! Точно! Дуэнью! Из фильма... Нет, не вспомню, какого, ну и неважно.

- Послушайте, дуэнья... - произнесла я и тотчас смолкла, удивившись звучанию собственного голоса.

Это что за высокий нежный голосок-колокольчик?

- Дуэнья, - повторила я нарочно, прислушиваясь к звукам, и открыла рот от потрясения.

А! Мать моя женщина! Это действительно говорю я! Мне что, пока я спала, операцию на голосовых связках провели?! Может, я теперь и фальцетом петь смогу?

Я тут же цыкнула. Сусанка, ты позорище, каким фальцетом? Это же у мужиков. А у женщин как там? А ну-ка...

Я когда-то пыталась запомнить, как называется самый высокий певческий голос, с помощью цепочки слов и стартовое было «спереть».

Сперто. Спорно. Сопрело. Сопрано.

Точно! Сопрано!

Так вот... Откуда у меня взялось вот это... спорано? Тьфу! Сопрано.

- Дуэнья, - еще разок, чтобы убедиться, произнесла я.

Убедилась. Сопрано, чтоб его.

И как мне теперь с таким голосом жить? То есть... Где вот это звонкое, тонкое, девчачье сопрано и где я с моим характером?

- Соэлла?

Глава 3. "ВЛАДЫКА ДЕМОНОВ ВОИСТИНУ"

Главный остров владений герцога Кархейского назывался почти так же, как звучал его титул – Кархен. По имени какого-то местного божества, о котором Бертина сказала только: «темное и таинственное».

Значит, что мы имеем? Темное и таинственное божество, в честь которого назван остров, герцог с проклятием и семь невест. Выглядит так, будто этих невест везут на остров, чтобы принести в жертву божеству, но Бертина уверила меня, что никакого божества не существует, мол – реликтовое наследие предков, пережиток прошлого, «даже не переживайте, соэлла, в древних богов давно никто не верит».

То ли Бертина и впрямь не верила в проклятие герцога, то ли делала вид, но переживать я не собиралась и без ее уверений, однако в уме галочку напротив «темного и таинственного божества» поставила.

Страшилкам, которые рассказывают другие, я могу и не поверить, но уж себе-то я верю, как Папе Римскому. С моей точки зрения, Сусанна Бузинина – именно тот человек, который заслуживает доверия. А моя точка зрения здесь что? Правильно – самая важная. В конце концов, это моя история или где?

Проклятие, от которого страдали мои любовники, определенно существует. Значит, и проклятие герцога тоже вполне может оказаться не выдумкой. А где существуют проклятия, там не грешно допустить, что темные и таинственные божества тоже имеют место быть.

Разговор о божествах, как и все остальное, что я успела здесь увидеть и услышать, навел меня на мысль, что окружающая меня реальность кажется мне какой-то... неправильной. Словно чужеродной.

Другой мир? Не исключено. Если можно очнуться в чужом теле, то почему бы не очнуться в чужом мире? Например, в таком мире, где проклятому герцогу присылают, словно овечек на заклание, невест, из которых он должен выбрать себе жену.

Кстати о невестах.

На остров Кархен мы с Бертиной и Лотти прибыли последними – когда мы пришли на причал, лодки герцога Кархейского как раз отплывали и только одна дожидалась нас, поэтому к острову мы приближались в хвосте всей процессии.

Когда мы сошли на берег, каменистый и голый, уже наступила ночь, однако луна над островом светила так ярко, что можно было разглядеть растущие у подножья скалы-громадины кипарисы и туи. А на самой вершине, словно гнездо гигантской птицы Рок, возвышался черный замок.

Уж не знаю, зачем, но невест выделили – все они, то есть мы, о себе-то я и забыла, были облачены в накидки из ярко-синего бархата, тогда как наши сопровождающие – в темно-серые из простой ткани.

У ближайшей ко мне девицы дрожали губы, а глаза от страха не мигали. Вообще. Она так и стояла, широко распахнув их и таращась на замок. А потом вдруг всхлипнула и, низко опустив голову, тихо заплакала.

- Соэлла, Ойвиа! Соэлла, Ойвиа, умоляю вас, не нужно! – с суеверным ужасом в голосе принялась шептать ей служанка. – Люди герцога здесь! Они ему расскажут! А вас могут наказать, что вы заместо того чтобы радоваться возможности стать женой его светлости, рыдали от горя! И меня накажут – с вами заодно! Помилуйте служанку вашу верную Раничку! Вы-то ладно, вас уже ничего не спасет! А я по вашей вине пострадать могу!

Впечатлившись речью «верной служанки Ранички», я аж закашлялась. Вот уж повезло девице Ойвии с соратницей. Поддержала так поддержала.

Впрочем, как оказалось, Раничка была еще сущей прелестью. Разницу я почувствовала, когда еще одна фигура в синей накидке повернулась в нашу сторону. Девица с выражением лица чуть теплее айсберга глянула на рыдающую Ойвию и сказала таким тоном, будто на колени поставила:

- Ойвиа Лантини, извольте заткнуться. Звуки, которые вы издаете, коробят мой слух, а когда что-то коробит мой слух, у меня портится характер. Ваши слезы никому не нужны – здесь вас жалеть некому, все в том же положении, что и вы. И если вы боитесь герцога, то я вам советую – лучше бойтесь меня. Если продолжите рыдать, я избавлюсь от вас раньше, чем это сделает проклятие. Одной соперницей меньше.

С этими словами девица с лицом-айсбергом отвернулась, оставив совершенно несчастную Ойвию Лантини таращиться ей в затылок.

«Хм, - подумала тем временем я, - А вот и волк среди овечек. Точнее, волчица. Молоденькая, но уже волчица. Хотя тоже боится до смерти. По-своему. Одни от страха рыдают, а другие вот – ярятся. И так бывает».

- Это кто? – спросила я шепотом, наклонившись к Бертине.

Дуэнья схватывала она на лету – сразу поняла, о ком я.

- Вилора Дюран, - шепнула старуха в ответ. – Дочь опального герцога Дюрана. Десять лет назад ее отец участвовал в заговоре против Его Величества, однако заговор разоблачили и герцога наказали. Лишили всех земель и сослали в Снежную Пустошь вместе с семьей. Не казнили только потому, что герцог приходится родней королю. А теперь вот – вспомнили о Дюранах, когда начались поиски новой жены для герцога Кархейского, и дочь его призвали.

О как, подумала я. Ясно-ясно. Девица Дюран гордая, потому что опальная – возможно, как и ее папочка, не любит действующую власть. Высокомерная, потому что высокородная. Все-таки родня королю.

Я уже собиралась присмотреться к этой гордячке повнимательнее – люблю людей с характером, - как вдруг в группе, сошедшей на берег, пронесся легкий шепоток.

Подняв взгляд, я поняла, что послужило причиной возникшего беспокойства.

Глава 4. РУКА ПРОКЛЯТИЯ?

- Напомните мне, дорогая соэнья Бертина, что-что сделают с моей семьей, если я не прибуду на отбор невест? – почти равнодушно спросила я у дуэньи.

- Казнят, соэлла, - с незыблемым спокойствием ответила она мне, сопроводив свои слова утвердительным кивком головы.

- Что, прям совсем-совсем натурально казнят? – допытывалась я. – По-настоящему?

- По-настоящему, соэлла.

- И каким способом, позвольте поинтересоваться, казнят? Обезглавят там... или повесят?

- Его Величество практикует утопление в кипятке, соэлла.

Я сглотнула нервно. А здешний король совсем не душка. Вообще совсем. Жаль, что папочка Вилоры Дюран таки не сверг своего коронованного родственничка. Топить надо таких королей, топить. В кипятке.

- Так может пусть и казнят? – изобразив страдальческую мину, предложила я. – Родителей.

Стыдно, конечно, такое предлагать. Как же не стыдно? Но с другой стороны, родителей Сюзанны Бизар, которых я знать не знала, в глаза не видывала, и которые, к тому же, свою дочь отдали в невесты герцогу, зная, что невесты его не выживают, мне жалко не было. А вот себя – было жалко.

Стоило только посмотреть на этот мост над расщелиной в скале перед самыми воротами замка... Представить, какая тут высота... А потом еще представить, что со мной будет, если я упаду с этого моста...

Что ни говорите, а жалко себя. Я же у себя одна. Что я без себя делать буду?

Да, я боюсь высоты.

Падающих на голову рекламных щитов не боюсь, а высоты боюсь.

Да и обидно, опять же, умирать второй раз подряд. Я еще и от первого раза не отошла. Но за Игоря хоть помереть не жалко было, а вот за родителей Сюзанны, которые свою дочь... ну, вы уже в курсе... это, знаете ли, совсем другой коленкор.

«И герцог этот тоже изверг, - подумала я. – Что он, не мог тут мост построить с ограждением? Вообще ведь никакого ограждения. Никакого! Один неверный шаг – и... камнем вниз».

Мост был достаточно крепок – из камня, на внушительных опорах. Но, черт подери, почему без ограждения?!

- Так это... – напомнила я Бертине, - может, пока не поздно, я вернусь обратно? А для родителей разве не святое дело – за дочь любимую собой пожертвовать?

- Ничего не получится, соэлла, - невозмутимо сообщила мне дуэнья. - Казнить Его Величество обещал всю семью. Так что если вы не прибудете на отбор невест для герцога Кархейского, вас казнят вместе с вашими папенькой и маменькой.

Я скривилась.

Досадно. Видимо, придется идти на этот мост. Хоть там и черным черно в расщелине, и не понятно, какая глубина. Хоть и мост этот кажется канатной дорожкой для канатоходца-смертника. Но вариться в кипятке альтернатива, конечно, так себе.

Справа от меня тихо всхлипнула Ойвиа Лантини. Видимо, угрозы Вилоры Дюран пугали ее не так сильно, как мост над расщелиной.

Она стояла, сцепив ладошки возле груди и закрыв глаза, по щекам ее катились слезы, когда к ней подошла другая девица в синей накидке – еще одна невеста.

- Ойвиа, давайте держаться за руки? – предложила она, заботливо заглядывая в заплаканное лицо и улыбаясь подбадривающей улыбкой. – Если мы будем поддерживать друг друга, будет не так страшно, правда?

На лице Ойвии Лантини появилась слабая улыбка.

- Спасибо, Сайа, вы очень добры.

- Сайа Даркин, - словно почувствовав мой интерес, склонилась ко мне моя дуэнья. – Потомок великого мага Орвина Даркина. По легенде – могуществу его не было равных и нет до сих пор. Ему удалось призвать ужаснейшего из демонов, который стал причиной Равельской трагедии. После этого Орвин оставил служение королю и стал отшельником. Среди потомков его, как говорят, сильных магов не было, жили они всегда обособлено, вдали от королевского двора, поэтому странно, что Его Величество сейчас решил призвать младшую из Даркинов в невесты герцогу Кархейскому.

Из сказанного я поняла мало, только то, что предок Сайи был великим магом, сама она выдающимися способностями в магии не блещет, но, видимо, какие-никакие магические штучки знает, и это нужно запомнить.

Я бы с большей радостью повыспрашивала у Бертины подробности об упомянутой ею Равельской трагедии, но всадник в черном, он же демон Марай, ступил на мост, а это означало, что остальные должны следовать за ним.

Делая первые шаги по мосту, я мысленно ругалась:

«Ну ничего, дайте мне только дойти до противоположного конца моста, и я уж доберусь до герцога. Он у меня еще ответит за мосты без ограждений. ГОСТов по мерам безопасности на него нет, проклятущего».

Впереди я видела вышагивающую с гордо выпрямленной спиной Вилору Дюран – вот, кто высоты не боится, - следом за ней мелкими шажками семенила еще одна фигура в синей накидке и парочка в серых, видимо, служанки или компаньонки.

Изо всех сил я старалась не смотреть вниз и вела внутренний диалог с самой собой.

«Дыши, Сусанка, нельзя же позволить своей слабости, можно сказать, почти единственной, взять над тобой верх».

«Мать моя женщина! Что ж тут так высоко! Какой идиот построил замок на вершине скалы, да еще с мостом без ограждения над расщелиной перед самыми воротами!»

Глава 5. РОЗЫ ПЕРВОЙ ГЕРЦОГИНИ

Когда я проснулась, в комнате стоял рассветный сумрак. Повернув голову, я сначала увидела спящую в кресле Лотти, а потом проникающий в окно слабый утренний свет.

Зевнув, я попробовала подняться. Хмыкнула удовлетворенно. А лекарь Саторин и впрямь неплохо обо мне позаботился. Чувствовала я себя свежей, как огурчик, ничего не болело, словно все раны с моего тела исчезли.

Надо запомнить, что местным аборигенам можно головы морочить всякими неместными фразочками. И стращать.

Как вообще этот старичок-лекарь мог поверить, что я всерьёз оторву ему руки? Я что, кажусь таким чудовищем?

Нет, ну ладно бы ещё Сусанна Бузинина во плоти – помнится, Эдик мне говорил, что во гневе я страшна. И Денис. И, кажется, Андрей. Но это было давно и неправда. Однако невинная белокурая девица Сюзанна Бизар?!.. Как Саторину только в голову пришло, что она на такое способна?

Я пожала плечами, спустила ноги с постели, обнаружила, что одета во что-то наподобие слишком длинной ночной рубашки с кучей рюшей. Внезапно почувствовала ностальгию по своему коротенькому пеньюару. В нем было куда удобнее, и ноги «дышали». А в этой ночнушке они заплетаются.

Подойдя к Лотти, я потрясла её тихонько за плечо. Девушка простонала, скривилась и открыла глаза. Увидев меня, широко раскрыла рот, который я ей тотчас закрыла ладонью, потому что она явно собиралась заорать что-то вроде: «Госпожа пришла в себя, слава всем богам!», как в прошлый раз.

- Я пришла в себя, слава всем богам, – сказала я вместо нее. – Но ты, вот что, Лотти, скажи мне, пожалуйста... Сколько я спала? Где Бертина? Где остальные невесты? Где этот чертов герцог?

Лотти растерялась. Глядя на меня, она хлопала глазами и молчала, хотя я уже убрала руку от её рта.

Кажется, я перестаралась – вопросов было слишком много, и у Лотти подвис виндоус. Ладно. Будем по одному.

- Как долго я спала?

- Недолго, госпожа! Две ночи и один день!

- Значит, вчерашний день я весь проспала... Где Бертина?

- Соэнья Бертина вчера навещала вас несколько раз. Сейчас она... – Лотти моргнула с упреком: – Помилуйте, госпожа, раннее утро, соэнья спит у себя в комнате.

- Угу, – кивнула я. – Пусть спит. Что-нибудь интересное происходило вчера в замке? Что-нибудь связанное с невестами герцога?

Где я читала, что слуги сплетничают между собой, и обычно в курсе всего, что происходит? Где-то читала и надеялась, что Лотти не сидела все это время возле меня, а успела пообщаться с коллегами из обслуживающего персонала замка.

- О, вы знаете, госпожа, – глаза Лотти загорелись интересом, – вчера невесты собрались с зале для приветствий, однако дворецкий его светлости, Силуян, пришёл и сообщил, что герцог встретится с ними только тогда, когда они предстанут перед ними все. Проще говоря, герцог так и не появился перед остальными, из-за того что вы были больны.
Отлично, я не ошиблась в Лотти, подумала я. Она уже успела завести знакомства среди слуг и посплетничать.

Однако. Как-то не слишком вежливо – жених отказывает невестам в официальной встрече, потому что одна из них не может присутствовать. Хм. Разве это проблема? Меня бы он все равно увидел позже.

Ощущение, что герцог своих невест как-то не слишком торопится увидеть. И себя им показать тоже не торопится. А моя болезнь – просто удобный повод отложить встречу.

- Лотти, а что говорили по поводу моего падения с моста?

Моя служанка прикусила нижнюю губу и опустила глаза, словно пряча от меня взгляд.

- Лотти, не надо от меня ничего скрывать, – строго сказала я. – Не люблю я этого.

Девушка подняла на меня взгляд и покачала головой.

- Сильно вы изменились, госпожа, с того купания в пруду.

Я прокашлялась грозно.

- Ты мне зубы-то не заговаривай, Лотти. Память отшибло – тут кто хочешь изменится. Но это ещё не повод увиливать от ответа, когда тебя госпожа твоя спрашивает.

Лотти сделала большие глаза и ответила со страдальческим видом.

- Скажу-скажу! Я скажу! Только не понравится вам, госпожа... В общем, все слуги между собой говорят, что проклятие герцога выбрало вас первой жертвой. Мол, уж вы-то точно новой герцогиней не станете, и вообще не жилец.

После своих слов служанка вся сжалась. Видимо, в ожидании моего гнева.

- Спасибо, что рассказала мне, Лотти, – с благодарной улыбкой похвалила её я и добавила: – И ты, знаешь что? Рассказывай мне все, что слуги герцога между собой болтают. Мне же интересно, ты же меня понимаешь?

Лотти с готовностью покивала, мол, понимаю, госпожа, любопытство, оно такое – изведет, покоя не даст.

Выходит, моё падение здесь все списали на проклятие? И никому не пришло в голову, что меня элементарно толкнули? Удобно. Удобно для того, кто пытался меня убить. И похоже, уже не в первый раз. А спишут все на проклятие.

Значит, я первая жертва? Ну, это мы ещё посмотрим.

Услышав какой-то резкий повторяющийся звук, будто что-то щелкало, я подошла к окну.

Глава 6. НЕЛОВКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

- Скажите, Флореаль... Вас ведь зовут Флореаль, верно? – уточнила я.

Садовник снова вернулся к обрезке кустарников, и теперь лишь бросал на меня короткие взгляды, отвечая на мои вопросы.

- Флореаль, госпожа.

- Прошу прощения за любопытство, но... а вам самому не страшно служить в замке, хозяин которого проклят?

- Проклятие не трогает слуг, госпожа, - последовал ответ. – Простому садовнику здесь нечего бояться.

- Понимаю, - отозвалась я; Флореаль продвигался вдоль кустов, и мне пришлось короткими шажками преследовать его. – Однако разве не жутковато жить в замке, куда раз в пять лет приезжают молодые девицы, которые за какой-то срок одна за другой умирают?

Я увлеклась и зловеще закончила:

- В живых остается только одна. Несчастная становится женой герцога, а через время... тоже умирает! Быть свидетелем таких ужасных и печальных событий должно быть тяжело, нет? Ладно я – меня сюда доставили под страхом смертной казни, но будь я на вашем месте, давно бы покинула этот жуткий замок.

Флореаль коротко кашлянул и вместо ответа повернулся ко мне спиной, чтобы перейти к соседнему кустарнику. Мой взгляд невольно остановился на его затылке, а внимание привлекла ленточка, которой были собраны в хвост волосы.

Шелковая ленточка.

- Я просто работаю в саду, госпожа. Дела господ в замке проходят мимо меня.

- Угу, - машинально отозвалась я; шелковая ленточка в волосах садовника меня почему-то беспокоила. – Значит, любите свою работу.

- Так и есть, госпожа.

Что-то разговор не вяжется, подумала я. Вопросы я свои задавала не просто так, а с подоплекой. Во-первых, надеялась узнать от садовника хоть что-нибудь о невестах и женах герцога.

Например, он мог возразить мне, мол, ну что вы, невесты все возвращались домой, а жены герцога умирали естественной смертью, одна от болезни, другая со скалы упала, на камешке поскользнувшись, третья куриным ребрышком подавилась. Насмерть. Сколько там у него жен было, у этого герцога?

Это означало бы, что смерть невест и жен герцога от проклятия можно поставить под сомнение. Вдруг жены и впрямь помирали от чего-то другого. А вот от чего? Над этим уже можно было бы поразмыслить.

Или, к примеру, садовник мог бы покивать угрюмо, мол, так и есть, тяжко и больно смотреть, как юные девицы в расцвете лет отправляются на тот свет прямо на моих глазах. Печально все это.

Такой ответ тоже был бы полезен. Но в итоге, садовник как-то ненавязчиво ушел от разговора о проклятии, роком нависшем над невестами, отделавшись общим «Моя хата с краю, я тут просто примус починяю».

А еще, стоило мне осознать, что к привлекательному садовнику я прониклась сугубо женской симпатией, как возникло желание сбежать вместе с ним от герцога, как в рыцарских любовных романах дамы сбегали со своими кавалерами – под покровом ночи, тайны и чего-то там еще.

И вот я пыталась прощупать почву. Но похоже, жизнь в замке Флореаля полностью устраивала. Желания покинуть это место он совсем не проявлял.

«Мужчина, конечно, интересный, - снова оглядывая его с ног до головы, подумала я. – Но, похоже, инициативы от него не дождешься».

Впрочем, что я удивляюсь. В этом мире, наверное, садовникам не положено заглядываться на благородных девиц. А кроме того, передо мной явно зрелый мужик, а я в теле едва созревшей девицы. Ай, была бы я в своем! Сюзанна, конечно, милашка, но уж обаяния женского во мне побольше было.

Ладно, попробуем разговорить его иначе.

- А скажите, Флореаль, вы женаты?

Рука с садовыми ножницами снова застыла в воздухе. Неожиданный вопрос, я понимаю.

- Вы не подумайте, я не просто так спрашиваю, - самым естественным тоном пустилась в объяснения я. – Просто пытаюсь понять. Вдруг, к примеру, проклят вовсе не герцог, а этот замок? И каждый, кто в нем живет, обречен на одиночество. – И нетерпеливо повторила: - Так женаты?

Флореаль снова остановил на мне взгляд дольше, чем на секунду, и уже во второй раз в его взгляде промелькнул интерес.

- Нет, госпожа, не женат, - ответил он. – Но в замке есть супружеские пары. Несколько слуг и дворецкий с кухаркой.

- Угу, - ответила я, вполне удовлетворенная.

Не женат – это уже хорошо.

- Есть супружеские пары – это уже хорошо, - произнесла вслух и тут же невинно захлопала глазами, как сделала бы на моем месте Сюзанна: - Только отчего же вы до сих пор не женаты, Флореаль? Вам, наверное, лет тридцать-тридцать пять? Неужели не нашлось в замке хорошенькой служанки, чтобы составить вам пару?

На лице садовника снова появилась улыбка, и снова как будто против его воли – вроде как ему и не хотелось веселиться, но он не мог удержаться.

Кстати, чем это я его так развеселила? Но реакция есть, значит, движусь в правильном направлении.

- А даже если никто не приглянулся из слуг, сюда же раз в пять лет приезжают благородные девицы, все умницы и красавицы, есть из кого выбрать, - добавила я.

- Вы такая выдумщица, госпожа, - скромным тоном сказал Флореаль, а в глазах тем временем все сильнее разгоралось веселье. – Разве простой садовник может помышлять о благородных соэллах?