Невинные души

Глава 79

Дарби не помнила, ни как она сюда попала, ни кто ее привез. Она помнила только, как лежала в машине и над ней плакал Китс. А потом она отключилась. Когда она проснулась, то увидела лишь этот непроглядный мрак, в котором пахло сыростью, пылью и разложением. С нее сняли всю одежду, а ее руки были теперь закованы в цепи, тянувшиеся вверх и прикрепленные, видимо, к потолку. Ее щиколотки тоже были в кандалах, но при желании она могла сделать несколько шагов.

В первый день она так и делала, гремя в темноте цепями, спотыкаясь и скользя ладонями по гладким стенам. В углу каземата в полу была яма, которой она пользовалась как туалетом. Она нащупала толстую железную решетку, за которой была такая же темнота, как и со всех сторон, с той лишь разницей, что из-за нее доносились звуки жизни — прерывистое дыхание и всхлипывания.

Она несколько раз окликнула Кейси. Он не ответил. Или он был где-то в другом месте, или умер. Она попыталась звать Сэйру, но ответа тоже не последовало.

Она понимала, что Сергей и ФБР ищут их. Китс сказал, что Кейси им тоже нужен. В обмен на них ему пообещали вернуть сына. Дарби вспомнила, что у нее в руке по-прежнему установлен навигатор. Она не знала, вживили ли подобное устройство под кожу Джека. То, что ФБР их еще не освободило, означало, что они не могут принять их сигнал, а это, в свою очередь, указывало на подземное расположение ее тюрьмы. Что касается местонахождения темницы, то она могла быть как в Штатах, так и на другом конце земного шара. Однако она не сомневалась в том, что Сергей со своими людьми будет ее искать. Но что случилось с Китсом? Возможно, они оставили его в живых, предоставив ему скормить ФБР басню о внезапном и необъяснимом их с Кейси исчезновении. Хотя Китс вполне мог так же, как и они, бесследно сгинуть с лица земли.

Дарби лежала в темноте, и вопросы бесконечной чередой крутились у нее в голове. Откуда-то доносились едва различимые голоса, шепотом взывающие к Богу о помощи. Не смолкая ни на минуту, голоса просили Всевышнего о милосердии и снисхождении.

Дарби не молилась. Она также не сидела сложа руки и отчаиваясь. Да, она попала в ловушку, но ни на секунду не усомнилась в том, что просто обязана выжить. И еще она понимала, что спасать ее некому, а значит, она должна сделать это сама.

Она не имела ни малейшего представления, сколько времени провела в цепях. Не меньше суток, а может, и больше. Она не исключала, что прошло два, а возможно, и три дня. Темнота ее угнетала, а мозг требовал ответов на вопросы. Но ответы взять было негде, поэтому он порождал вполне предсказуемую и примитивную реакцию — страх. И всякий раз, когда он к ней являлся, всякий раз, когда она ощущала, как он трепещет внизу живота, превращает в желе ее руки и ноги и стискивает горло, она не отталкивала его и не пыталась убедить себя, что ей совершенно не страшно. Она его принимала. «Да, я закована в цепи и сижу в каком-то мрачном подземелье, — говорила она себе. — Поэтому вполне естественно, что мне страшно. У меня нет ни еды, ни питья. Я умираю с голоду, и это меня пугает. Я полностью обнажена, и, когда они за мной придут, они вполне могут причинить мне такую же боль, какую причинили Марку и Чарли Риццо, а также всем остальным до и после них. Конечно, я боюсь боли. Я не хочу страдать».

Но все это будет потом.

Первой частью их плана, в чем бы он ни заключался, разумеется, являлся страх. Они хотели ее как следует напугать. Именно поэтому они заперли ее в полном мраке. Они лишили ее одежды, чтобы она еще сильнее ощутила свою уязвимость. Они отказали ей в пище и воде, потому что голод и жажда приводят рассудок в весьма странное состояние. Ее мозг не имел ни малейшего представления о том, что происходит, как и о том, что будет происходить. Поэтому он принялся создавать самые разнообразные сценарии, один хлеще другого. Дарби все это признавала, одновременно понимая, что ей необходимо подготовиться ко всему, что ее ожидает: сохранить силы и, что еще важнее, здравомыслие. Она знала, что страх затуманивает рассудок, не позволяя воспользоваться представляющимися возможностями. Она знала об этом не понаслышке, прочувствовала все это, сидя в каземате ужасов Странника.

Она выжила тогда и выживет сейчас.

Поэтому она занимала себя тем, что было ей подвластно — собственным телом и собственным разумом. Ей было необходимо сохранить тело в форме, поэтому она растягивалась, качала пресс и отжималась. Окончив гимнастику, она медитировала, чтобы прояснить рассудок. «Не показывай им свой страх, — твердила она себе. — Именно этого они ожидают, этим подпитываются. Что бы ни случилось, не давай им то, чего они добиваются. Не поддавайся страху и панике, и ты обязательно найдешь выход. Эти люди не боги. В их жилах течет обычная кровь».

Первый явился, когда она спала. Ее разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь распахнулась. Дарби приподнялась и села.

Она не услышала стука подошв по каменному полу. «Босые ноги», — подумала она.

Она замерла, прислушиваясь к звону цепей.

Звон смолк.

Звяк-звяк — возле самого уха. Дарби не шевелилась.

Звяк-звяк — прямо у нее перед лицом. Теплые капли упали ей на живот.

Звяк-звяк. Ей казалось, что сердце выскочит у нее из груди. Что-то холодное, твердое и мокрое скользнуло по внутренней стороне ее бедра. Она не шелохнулась. Что-то проползло по ее животу, потом по груди и плечу и исчезло.

Дверь закрылась, и она снова осталась одна. Она коснулась жидкости у себя на животе и поднесла пальцы к носу. Кровь.

Спустя какое-то время дверь снова отворилась. На этот раз пришли сразу несколько человек.

Она стояла у стены и слушала их мягкие шаги. Она чувствовала, как они ее окружают, слышала их дыхание.

Один из них подошел совсем близко и прижал край твердого предмета к ее губам. Она дернула головой и услышала плеск воды.

— Пей, — произнес низкий, приглушенный голос.

— Нет.

— Тебе необходимо сохранить силы. Твой рассудок тоже должен быть ясным, потому что тебе предстоит принять важное решение.

Она плотно сжала губы.

— Мы можем тебя заставить.

«Сказать им что-нибудь?»

«Нет, еще не время. Жди и наблюдай».

Она молчала, вызывающе стиснув губы.

«Жаль, что я их не вижу, — думала она. — Знать бы, сколько их…»

Они поставили что-то на пол у ее ног и отошли.

— Ты научишься выполнять наши просьбы, — произнес другой голос, и дверь закрылась.

«Нет, не научусь», — сказала она себе.

На полу стояла толстая деревянная миска с холодной водой.

Она опустила в воду пальцы и ощутила лишь гладкие стенки миски.

Она понюхала воду, но не уловила никакого запаха. Это не означало, что вода не отравлена. В воде могло быть что угодно. Например, наркотики.

«Возможно, это просто вода», — шепнул рассудок.

Дарби поставила миску на пол. Ее горло и язык распухли от жажды. Она обеими руками подняла миску и с силой бросила ее на каменные плиты. Миска треснула. Она снова подняла ее над головой и бросила на пол. Все, что ей нужно, — это заостренный осколок миски.

Нащупав на полу то, что было нужно, она притаилась у двери. Они должны были услышать шум, а значит, придут разбираться.

«Молись, чтобы пришел только один из них, — сказала она себе. — Пусть он будет один».

Никто не пришел.

Дарби ждала очень долго, но все впустую.

Она села на пол и, прислонившись к стене, вставила острый конец осколка в замок наручника на левом запястье. Эти замки должны быть старыми, а значит, примитивными. Она рассчитывала на то, что имеет дело с простым пружинным механизмом.

Дарби крутила обломком в замке, пока острый конец не обломался. Она на ощупь собрала с пола обломки миски и заточила их о камни. Затем вставила один из них в замок и, затаив дыхание, повторила попытку.

Глава 80

Дарби проснулась от звона цепей. Ее собственных цепей. Они двигались.

Железные наручники впились ей в запястья, потому что кто-то потянул цепи вверх, подняв ее руки к потолку. Цепи продолжали подниматься, натягиваясь все сильнее. Оковы на ее ногах тоже ползли, скрываясь в крошечных отверстиях в полу.

Дарби схватила цепи и что было силы дернула их вниз. Она так долго оттачивала деревянные осколки, а затем пыталась открыть замки, что стерла пальцы и ладони почти до крови. Теперь кожа лопнула, и ей не удалось удержать скользкие от крови цепи. Они продолжали подниматься. Дарби столько дней провела без еды и питья, что совершенно обессилела.

Однако ее покинули физические силы, но не воля. Нет, воля и твердая решимость не сдаваться без боя оставались при ней. Она должна была сберечь силы для того мгновения, когда ей подвернется спасительный шанс.

Она повисла на руках, а ее ноги оторвались от пола.

Она закрыла глаза и попыталась дышать очень медленно, пытаясь унять учащенное биение сердца. Время тянулось медленно, и от невероятного напряжения мышцы рук, плеч и спины постепенно начинала сводить судорога. Но ей удавалось дышать ровно и сохранять ясность рассудка.

«Боль рождается в мозгу, — напоминала она себе. — Боль можно контролировать. И мне это удастся».

Дверь открылась, но она продолжала держать глаза закрытыми.

На этот раз она услышала шум шагов, остановившихся прямо перед ней. Шорох спички о коробок.

— Что ты сделала с миской? — раздался приглушенный голос. — Мы знаем, что ты ее разбила.

Она не ответила.

Шаги отдалились, остановились, затем вернулись.

— Ты бросила их в туалет! — произнес голос. — Какая изобретательность! — Тихий смех. — Открой глаза.

Она держала глаза плотно закрытыми.

— Открой глаза. — Он уже стоял совсем рядом. — Я не собираюсь повторять много раз.

Она не повиновалась. Он чиркнул второй спичкой.

Звяк-звяк. Дарби сделала судорожный вдох. Ее тело одеревенело от страха.

«Боль поддается контролю».

Свистящий звук…

«Я справлюсь с болью».

…и холодные полосы металла вонзились в заднюю поверхность ее бедер. Ее глаза открылись, и Дарби со свистом втянула в себя воздух, подавив крик. Ее извивающееся от боли тело в свете свечи отбрасывало на каменные стены дрожащие тени.

Стоящий перед ней человек был одет в черный театральный плащ, сшитый из чего-то похожего на толстый бархат, наброшенный поверх темного костюма и алого шелкового шарфа. Его лицо (его настоящее лицо) было скрыто под белой деревянной маской, долженствующей изображать то ли дьявола, то ли вампира. Маска была поцарапана, местами краска облупилась. Особенно пострадал длинный деревянный нос. Широкому оскалу маски недоставало пары зубов. Искусственные черные волосы были зачесаны назад, в глазницах блестели крошечные черные мраморные глазки.

«Ни дать ни взять, фильм “Гранд-гиньоль”», — подумала Дарби.

Рука в белой перчатке с выкрашенными красной краской заостренными кончиками пальцев сжимала резную деревянную рукоять. На конце рукояти было закреплено кольцо, с которого свисали три цепи по семь звеньев каждая.

— Плеть из цепей. Изумительное изобретение. Я впервые использовал такую штуку в одном замке в Нюрнберге. Это стало моей любовью на всю жизнь.

— Так вот чем ты тут занимаешься! — скрипнув зубами, отозвалась Дарби. — Тебя так вдохновил пример Гитлера, что ты решил создать свою собственную армию с целью добиться мирового господства.

Из-под маски раздался усталый вздох.

— Время войн прошло. К сожалению. Мне не нравится то, что происходит там, наверху. Мне не нравится то, что мы создали. Оно не поддается контролю и превратилось в зло в чистом виде.

— Но ты продолжаешь выходить на поверхность и похищать детей. Зачем?

— Потому что мне так хочется, — буднично отозвался голос. — Потому что я могу это делать.

Он снова ударил ее плетью. На этот раз удар пришелся по передней части голеней. У Дарби из глаз, казалось, искры посыпались. Ее тело завибрировало от напряжения, но она снова подавила крик, отказываясь подчиняться его воле.

— Я могу причинить тебе много боли, — прошептал голос. — Но могу и доставить удовольствие.

Дарби не ответила. Она сосредоточилась на его голосе. Он звучал очень спокойно, но она уловила в нем что-то еще. Ее внимание привлек выбор слов. Он произнес: «Я могу причинить…» Не «мы», а «я». Перед ней их руководитель?

Он провел ногтями по ее животу.

— Ты очень красивая и великолепно сложена. Прекрасные бедра. Теперь, когда я увидел тебя во плоти, я готов пересмотреть свое первоначальное намерение и использовать тебя для племенного разведения. — Ногти поползли вверх. — Нам следует приступить к этому как можно скорее, потому что мое время в этом теле не бесконечно.

— Ты архонт?

— Самый главный. Иадабаот, — ничуть не удивившись, отозвался он, продолжая разглядывать ее тело.

— Насколько я понимаю, вас двенадцать. Где остальные одиннадцать?

— Кто где.

Ее мучитель скрестил руки на груди и оперся подбородком о пальцы, постукивая ногтями по деревянной щеке.

— Нам необходимо обсудить вопрос овуляции.

— Конечно, — хмыкнула она. — Расскажи мне о своих месячных, и я помогу тебе все рассчитать.

Дарби начала смеяться. Она смеялась так сильно, что из глаз брызнули слезы.

— Я могу сделать тебя невообразимо уродливой, — угрожающе произнес ее собеседник.

— Как Чарли?

— Да.

— Теперь я знаю, зачем тебе маска. Ты такой уродливый, что с тобой никто не хочет трахаться.

Он положил руку ей на сердце и несколько мгновений сжимал ее грудь, одновременно прижимаясь щекой к ее животу. Ногти впились в ее кожу, а маска немного приподнялась вверх.

— Ты настоящая воительница. Я могу вырвать у тебя из груди сердце и съесть его у тебя на глазах, но на твоем лице нет страха. Это удивительно. Это просто непостижимо. Я и припомнить не могу, когда мне в последний раз попадался такой человек, как ты. Что ж, это открывает перед нами уникальные возможности.

— В таком случае, поспеши ими воспользоваться. Мы знаем, кто ты.

— Я не сомневаюсь в том, что ты в это веришь.

— Мы знаем о татуировках.

Архонт молчал.

— О татуировке на верхней губе, — продолжала Дарби. — Мы нашли их на телах Марка Риццо и Джона Смита.

— Да, так мы отмечаем доверенных слуг.

— Твоих?

— Наших. Джон Смит принадлежал другому архонту. Томас Хаулэнд был моим. Вы знали его как Марка Риццо. Он помогал приводить ко мне детей. Много детей для игр и экспериментов.

Она снова услышала голос Чарли: «Расскажи ей, папочка. Расскажи, чем ты занимался».

— Зачем тебе маска?

— Мне в ней удобнее.

— Почему? Чего ты боишься?

— Боюсь? — Голос удивленно дрогнул. — С чего ты взяла, что я боюсь?

— Все эти маски и костюмы, — продолжала Дарби, — напоминают мне какую-то ролевую игру.

Он медленно снял перчатки. Дарби увидела длинные мягкие пальцы. Взявшись за нижний край маски, он снял ее с головы.

Женщина. Бритая голова и белая, как яичная скорлупа, кожа с голубоватыми венами. Холодные голубые глаза в свете свечи казались жидкими. Точно, женщина. На это указывала форма скул и губ. Бровей у нее не было. Голос ее не соответствовал внешности. Голос был мужским.

Она улыбнулась, и Дарби увидела заостренные, как кинжалы, зубы, напоминающие зубы акулы.

— Ты довольна?

Дарби молчала.

— Ты не спрашиваешь о мистере Кейси и его дочери.

— Они здесь?

— Да. — Женщина стиснула руки. — Кого из них ты бы оставила в живых? У тебя есть любимчик?

— Нет. Пусть живут оба.

— Тебе придется убить одного из них.

— Я думаю иначе.

— Тот, кого ты выберешь, определит твою дальнейшую судьбу. Можешь об этом поразмышлять, пока мы не прикрепили тебе на спину прибор послушания.

Женщина показала Дарби устройство, которое она уже видела на спине беззубого и безъязыкого существа в Нью-Гемпшире. Это была черная пластмассовая коробочка с металлическими шипами.

— Ты будешь делать то, что тебе скажут, или страдать от боли.

Маска вернулась на голову. Архонт вышла из камеры.

Дверь закрылась. Откуда-то донесся скрип, а затем цепи опустились и Дарби рухнула на пол. Рубцы от ударов пульсировали нестерпимой болью, а занемевшие мышцы рук и спины начинало покалывать иголками.

— Ты подчинишься, — прошелестел странный голос во мраке. — Поверь мне, у тебя нет выбора.

Глава 81

И снова потянулось время. Дарби решила, что прошло не меньше двух дней. Раны на ее бедрах и голенях зарубцевались.

Она лежала в темноте и размышляла.

Строила планы.

Мечтала.

Когда дверь открылась в следующий раз, в камеру вошел босоногий человек в черном балахоне с капюшоном и чем-то вроде фехтовальной маски из черной проволоки. В одной руке он держал свечу, в другой — ведро с водой, в котором плавали брусок мыла и мочалка.

— Мойся, — приказал он.

— Ты архонт? Как тебя зовут? Тинки-Винки или Дипси? — съязвила Дарби.

— Мойся.

Она взяла ведро и начала мыться, что, с учетом цепей на руках и ногах, было весьма нелегкой задачей. Архонт (если это был архонт) стоял рядом. Вымыв голову, Дарби вылила на себя остатки воды и бросила ведро в молчаливого наблюдателя. Он этого не ожидал и не успел его поймать. Ведро отскочило от его лица, а сам он попятился и, чтобы не упасть, оперся о стену.

Он медленно выпрямился. Капюшон сполз у него с головы, но лица по-прежнему не было видно за маской, в которой ведро оставило вмятину.

Он вышел, забрав ведро и свечу. Дарби осталась стоять в темноте. С ее волос стекала вода, и она дрожала от холода.

Вскоре в дверях появилась очередная фигура в черном. Она держала свечу и какую-то охапку, которую тут же бросила на пол.

Это оказалась одежда.

— Я надеюсь, вы поведете меня в приличное заведение? — и тут не удержалась от сарказма Дарби.

— Одевайся.

Она подняла одежду. Черные суконные штаны и черная блуза. Туфель не было, а одежда на ощупь показалась ей очень грязной.

Человек в черном поставил свечу на выступ каменной стены, туда, где Дарби не могла ее достать, и вышел, закрыв за собой дверь. Ей показалось, что прошло всего несколько мгновений, как дверь распахнулась снова. Она едва успела натянуть блузу.

Вошла маленькая фигурка в черном платье с капюшоном.

Дверь закрылась, и Сэйра Кейси поставила на пол поднос с едой: орехи, яблоко, вода в большой пластмассовой чашке.

Дарби хотелось снять капюшон с головы девочки, но, вспомнив, что Сэйра ее не знает, она решила этого не делать.

— Сэйра, — прошептала Дарби, глядя в пол.

Та сняла с головы капюшон и остекленевшими глазами посмотрела на Дарби.

«Либо шок, либо наркотики, — определила Дарби. — Возможно, и то и другое». На щеке девочки темнел кровоподтек, а рядом виднелся след от ожога.

— Я друг твоего отца, — продолжала шептать Дарби. — Он здесь?

Девочка не ответила. Она облизала губы и покачнулась.

«Боже, все-таки ее накачали наркотиками!» — поняла Дарби.

— Кто вы?

— Меня зовут Дарби МакКормик. Я работаю с твоим отцом. Он не парали… Он может ходить?

Сэйра кивнула и поджала губы.

— Моя мама…

— Расскажи мне об отце. Куда они его…

— Моя мама здесь?

— Нет, — покачала головой Дарби, не видя смысла в том, чтобы вдаваться сейчас в детали. — Говори тише. Где они держат тебя?

— Далеко отсюда.

— Не поняла.

— Это огромное место. Тут множество коридоров, туннелей и этажей.

— Ты знаешь, где мы?

— В аду, — отозвалась она. — Мы попали сюда, чтобы расплатиться за свои грехи.

— Послушай меня, — сказала Дарби, стараясь говорить как можно тише. — Я найду способ вытащить тебя отсюда. Это я тебе обещаю, но мне необходимо…

— Вы лжете.

— Нет, я говорю правду. Послушай, мы с твоим отцом работали с другими людьми, с ФБР. И они нас сейчас ищут. Это займет некоторое время. Ты должна быть сильной и смелой ради себя и ради…

— Вы та самая женщина.

— Что значит «та самая»?

Глаза девочки раскрылись еще шире.

— Вы меня убьете.

— Нет, я не собираюсь тебя…

— Вы меня убьете. Они мне все сказали. Вы убьете меня на виду у всех.

— У кого на виду?

— У всех детей. Там, внизу, они держат детей и этих… похожих на привидения людей. Они ждут нас в большом зале. Они закованы в цепи. И они собираются смотреть, как вы будете меня убивать.

— Я не собираюсь тебя убивать. Я тебе это обещаю. Только не уходи. Ты что-нибудь ела? Вот, поешь…

Дверь отворилась, и вошли двое созданий с лоботомизированными взглядами и изуродованными лицами. Они были босыми и одеты в порванные саронги. Кожа их истощенных, израненных и покрытых шрамами тел была напрочь лишена цвета. В руках они держали электрошокеры. У одного из них была связка ключей.

Снова вошел человек в черной сутане с капюшоном и увел Сэйру Кейси. Он не стал запирать за собой дверь. Дарби смотрела ему вслед, обдумывая, как ей распорядиться этим обстоятельством, как вдруг раздался треск электрического разряда.

Один из призраков ткнул ее шокером в поясницу. Ее ноги подкосились, а шокер сработал во второй раз. Дарби упала. Шокер продолжал выпускать в нее разряд за разрядом. Ее тело корчилось на полу, тяжелые цепи грохотали о камни. Один из призраков схватил ее за ногу и расстегнул оковы. Впитавшееся в их покрытую шрамами кожу зловоние ударило Дарби в нос, и ее едва не вырвало.

Чудовище убрало шокер от ее поясницы. Вместе они перекатили Дарби на спину и заковали ее руки в наручники.

«Вот он, мой счастливый случай», — мелькнуло у нее в голове.

Чудища подхватили ее обессиленное тело под руки и потащили вглубь длинного, уводящего вниз коридора с земляным полом и сложенными из черепов стенами. Вскоре земляной ход сменился узким проходом из старинного кирпича. Теперь призраки были совсем близко. Дарби изогнулась и ударила их ногами под колени. Они потеряли равновесие. Тот, кто был слева, упал, увлекая ее за собой.

Лежа на нем, она что было силы ударила противника затылком в лицо, сломав ему нос. Развернуться в коридоре было очень трудно, но призрак, упавший на нее сверху, совершенно не владел искусством ближнего боя. Он был растерян и испуган. Его шея оказалась в нескольких дюймах от Дарби, и она, недолго думая, вонзила зубы в смрадную чахлую плоть. Словно бешеная собака она рвала зубами его шею. В кирпичную стену из прокушенной артерии ударила горячая струя крови. Существо взвыло, а Дарби ударила его лбом по носу, оттолкнула в сторону и вскочила на ноги, тем самым освободив призрака, лежавшего на полу. Он тоже попытался подняться и убежать, но поскользнулся в крови. Дарби выдернула из-под себя цепи, получив некоторую свободу маневра. Быстрое движение, и тощая шея существа хрустнула. Истекая кровью, он упал на пол. Его товарищ царапал стены, пытаясь спрятаться. Дарби накинула цепи на шею этому несчастному, похищенному и превращенному в чудовище человеку и задушила его.

Теперь оба были мертвы и лежали на полу. Дарби нашла связку ключей. Первый же ключ отпер наручники.

Она вытерла окровавленные губы рукавом и бросилась бежать.

Глава 82

Эту похожую на необъятный склеп гробницу пронизывала сеть расходящихся во все стороны коридоров. Некоторые были освещены закрепленными на стенах свечами, в других было темно. Почти все стены были сложены из костей. Некоторые проходы уходили вниз, другие вели наверх. У каждой развилки Дарби останавливалась и вспоминала Джека Кейси и его дочь, а также решение, которого от нее ожидали архонты.

«Беги наверх, — твердила себе она. — На поверхность, к свету».

Она бежала, стиснув ключи в кулаке, чтобы они не звенели. Каждый коридор заканчивался округлым помещением с земляным полом, где стояли украшенные черепами и костями бочонки с водой. Она ни разу никого не встретила, а единственным доступным ее слуху звуком было собственное прерывистое дыхание. Вот еще один круглый зал. Вместо бочонков с водой она увидела каменный алтарь и гранитный саркофаг перед ним. На пыльной каменной плите были высечены латинские слова и фразы. Она смогла прочесть только имя на стене саркофага. Иадабаот.

Справа от алтаря она увидела сложенную из древних кирпичей лестницу, которая, извиваясь, вела наверх. Скользя босыми ногами по гладким каменным плитам, Дарби начала взбираться по ней. Лестница показалась ей бесконечной. Вокруг было темно, пахло сыростью и плесенью. Вскоре она уже обливалась пóтом. Вдруг до нее донеслись громкие вопли. Дарби замерла.

Это были не просто крики. Это был торжествующий рев одобрения и восторга. Так фанаты «Ред Сокс» ревели на стартовом матче в Фенвей-парке. Дарби, хоть и немного медленнее, но продолжала взбираться. Ее широко открытые глаза обшаривали непроглядный мрак. Рев становился все громче.

Лестница закончилась, перейдя в очередной коридор с гладкими кирпичными стенами. Оглядевшись, Дарби увидела прислоненную к стене лестницу. Впереди виднелась арка, озаряемая светом расположенных далеко внизу свечей. До нее было футов двадцать, не больше. За аркой коридор оканчивался. Холодный воздух буквально сотрясали безумные вопли. Дарби шагнула вперед. Она должна была увидеть, что там происходит. Подойдя к арке, она опустилась на четвереньки и посмотрела вниз.

Огромный зал был заполнен толпой закованных в наручники детей и бледных существ с бритыми головами и покрытыми шрамами телами. Всего там было не меньше сотни человек. Некоторые были прикованы к стене, у других была свободна одна рука, которой они поднимали камни и бросали их в прикованного к гигантскому колесу человека. Этим человеком был Джек Кейси. Перед ним стояла на коленях его дочь, Сэйра. Она была заключена в хитроумное приспособление, состоящее из железного ошейника и надетых на ее колени колец. Кольца и ошейник соединяли толстые прутья. За ее спиной возвышались фигуры в капюшонах, а высоко на троне в окружении приближенных восседал архонт Иадабоат.

Дарби, застыв, смотрела на рассекающие воздух камни. Ей казалось, что эти восторженные крики хлещут ее по щекам. Даже с этого расстояния она видела слезы на щеках Сэйры. Лицо Кейси выражало обреченность. Его тело и дух были сломлены и уничтожены. Дарби показалось, что он уже мертв. Колесо, к которому он был привязан, представляло собой средневековое устройство для пыток. Таким колесом мучили Святую Екатерину Александрийскую. Когда колесо сломалось, ее обезглавили с помощью гильотины.

Возле трона архонта стоял стол, на котором Дарби разглядела множество странных древних орудий пыток. Вот металлический шлем с острыми лезвиями, закрепленными прямо над ушами. А вот дубинки с шипами, плети и тиски, способные дробить человеческие кости, ошейники с железными зубами…

«Тебе их не спасти», — прошептал внутренний голос.

Она и сама это понимала. Она знала, что не справится с ними без оружия. Без маленькой армии за спиной. Но не двигалась с места. Собравшаяся внизу толпа ожидала ее появления. Они хотели, чтобы она пришла и убила Джека Кейси или его дочь. А возможно, и обоих.

«Тебе нужна помощь. В одиночку с этими психами не справиться».

Все было так ясно и логично. Но что будет с Кейси и его дочерью, если она уйдет? Вряд ли они доживут до момента, когда подоспеет помощь.

«Если ты хочешь спасти их, вначале нужно спастись самой, — шепнул внутренний голос. — Кроме тебя, им надеяться не на кого, поэтому беги отсюда».

Дарби попятилась и начала карабкаться по холодной металлической лестнице, ведущей в полный мрак. Наверху она обнаружила люк.

Он был заперт.

Дарби запаниковала. Дрожащими пальцами она начала подбирать ключи к огромному амбарному замку и вздохнула с облегчением, когда один из них повернулся. Приподняв крышку люка, Дарби выбралась наружу, в освещенный яркой луной лес, и с наслаждением вдохнула холодный ночной воздух.

Закрыв люк, она побежала между деревьями, убеждая себя в том, что поступила правильно. Дарби ненавидела себя за бегство. Она никогда в жизни ни от чего не убегала. Но она знала, что на этот раз у нее не было выбора. Дарби глубоко дышала, пытаясь успокоиться и презирая примитивную часть своей натуры, ликовавшую от вновь обретенной свободы. Оттого, что ей удалось остаться в живых.

Глава 83

Дарби бежала.

Сырой и холодный ветер сотрясал ветви деревьев высоко у нее над головой. Местность была абсолютно ровной, и под ногами у нее не было ничего, кроме ковра опавших листьев. Дарби бежала вперед, рассчитывая на то, что рано или поздно выйдет на дорогу или опушку леса.

Несмотря на то что бежала босиком, продвигалась она довольно быстро. Вдруг она вспомнила о ловушках и медвежьих капканах, которые могли быть спрятаны под этими листьями. Ей мерещились стальные челюсти и кривые железные зубы, готовые рвать ее плоть и ломать ей кости. Поэтому она решила пожертвовать скоростью ради осторожности. Архонты не могли не предусмотреть возможность чьего-нибудь побега. Стоит ей угодить ногой в капкан, и ее утащат обратно под землю, где уложат на операционный стол. В лучшем случае ее ждет ампутация, в худшем — лоботомия.

Возможно, они ее уже ищут. Они должны были обнаружить тела посланных за ней существ. Они знают, что у нее есть ключи. Они обыщут все камеры и все коридоры. Рано или поздно они поднимутся по лестнице. Дарби представила, как один из них высовывает голову из люка, озирается вокруг и видит на сырой земле отпечатки ее ног. Вот он выбирается наружу и спускает на нее целую стаю омерзительных существ. Они идут по ее следу… Дарби поняла, что не имеет права замедлять бег, и рванулась вперед. Ей казалось, что лес никогда не закончится. Она уже выбилась из сил, а ему все не было конца.

Дарби почувствовала, что еще немного, и она просто упадет и уже не сможет подняться. Она остановилась и прислонилась к дереву, с трудом втягивая воздух в истерзанные легкие. Мокрые волосы облепили лицо, во рту пересохло. Дарби медленно пошла вперед, потом побежала. Она почти утратила надежду и смирилась с тем, что, так и не найдя края этого заколдованного леса, умрет от обезвоживания, а ее тело растащат вороны и лесные животные. И вдруг она увидела впереди тропу и, собрав остаток сил, рванулась к ней.

Это оказалась даже не тропа, а грунтовая дорога, разбегавшаяся в разных направлениях, в том числе и уводя глубоко в лес. Она подняла голову и поискала глазами Большую Медведицу. Вот она. Рядом с ней ярко сияла Полярная звезда, и Дарби свернула налево, на север, туда, куда и вела дорога. Она обратила внимание, что воздух становится все холоднее.

Она поняла, что в воздухе запахло солью, еще прежде, чем услышала океан.

Дорога огибала утес. Посмотрев вниз, она увидела озаренную ярким лунным светом воду, пену у скал… И вдруг все исчезло, заслоненное от нее внезапно налетевшей метелью.

Дарби отшатнулась и заморгала. Никакого снега не было. Галлюцинация. Что ее вызвало? Она не пила их воду. Но что тогда? Ее сердце билось быстро и беспорядочно. Дарби коснулась лица и ощутила под пальцами сухую, как пергамент, кожу. Обезвоживание? Или что-то было в ведре с водой, которой она мылась? Слева от нее расстилалась бескрайняя водная гладь. Справа тоже была вода. Она плескалась о скалы и подножие расположенного на крошечном острове полуразрушенного маяка. За маяком виднелась каменная россыпь. Выбора у нее не оставалось. Она вынуждена спуститься вниз.

На полпути Дарби увидела высеченные в скале ступени. Спускаться стало легче. Чтобы добраться до маяка, ей пришлось пройти по воде, такой холодной, что, казалось, кровь стынет в жилах, превращаясь в лед. Вода дошла ей до пояса, пока она добралась до ступеней на противоположной стороне небольшого залива. Шатаясь как пьяная, она начала подниматься наверх. В голове у нее стучало, но она продолжала подъем.

Дверь была заперта. Она хотела вставить в замок один из своих ключей, но обнаружила, что связки у нее больше нет. Она совершенно не помнила, когда ее выронила.

Четыре удара плечом, и дверь подалась. Кладовая. Пустые деревянные полки. Еще один подъем по железной винтовой лестнице под аккомпанемент завывающего наверху ветра. От холода ее трясло, как в лихорадке, из пересохшего рта вырывались облачка пара.

На полпути наверх она нашла еще одну комнату с перевернутой кроватью и ржавым радиоприемником. Здесь было теплее, чем снаружи. Она закрыла дверь и прислушалась к свисту ветра в трещинах стен. Поставив койку на ножки, она легла на спину и, глядя в черный потолок, принялась напряженно размышлять.

Где она находится? Ясно, что где-то на Восточном побережье, но где именно? Должно быть, это остров. Она не увидела здесь ни домов, ни машин. Да вообще ничего, кроме леса, океана да вот этого маяка.

Отчаяние стиснуло ее сердце, и она закрыла глаза, заставляя себя думать. Ей был необходим план. Дождаться утра. Выбраться отсюда. Должно же здесь хоть что-то быть. Эти люди давали ей воду, а Сэйра Кейси принесла еду. Где-то здесь просто обязан находиться продуктовый магазин. Мысли Дарби вернулись к Сэйре и ее отцу. Она молилась о том, чтобы они были живы, чтобы они сохранили волю к жизни. В Джеке Кейси они эту волю задушили. Станет ли за нее цепляться девочка, если что-то случится с ее отцом? Что она будет делать, если он умрет? На этот вопрос у Дарби не было ответа, и она начала дремать.

Ей приснилось, что ее спас Куп. Он прибыл вместе с армией вертолетов. Они зависли над маяком, и из них стали спускаться вооруженные люди.

Куп сидел на краю койки и толкал ее в бок.

— Я вернулся за тобой, — говорил он. — Я тебя нашел.

Он обнял ее, целуя в щеки и волосы. И выдержка изменила Дарби. Ее тело начали сотрясать вначале сухие рыдания, но вскоре она, уткнувшись лицом в его шею, громко плакала, пытаясь исторгнуть из сердца пережитой ужас.

Отстранившись от груди Купа, она увидела перед собой Джека Кейси. Кровь текла у него из носа, из ушей и даже из глаз.

— Любое везение когда-нибудь заканчивается, — произнес он. — Ты должна вернуться домой…

Дарби резко села и увидела под дверью полоску света. Шаги.

— Мисс МакКормик? Мисс МакКормик? Вы здесь?

Подкравшись к двери, она выглянула в щель. Яркие солнечные лучи освещали одетого во все черное человека. Он смотрел на нее в прицел автомата. Напарник стоял у него за спиной.

Как они ее нашли? Она вспомнила о навигаторе под кожей руки. Сергей или федералы поймали сигнал и прислали за ней спецназ.

Ей пришлось выскребать слова из пересохшего горла.

— Не стреляйте, — прохрипела она и, толкнув дверь, вышла на площадку с поднятыми руками. — Не стреляйте.

Человек в черном опустил автомат.

— Господи Иисусе! — прошептал он.

Глава 84

Офицеры спецназа подхватили ее под руки и вынесли из маяка. Ветер хлестал Дарби по щекам, спутывал ее волосы, а яркое солнце пыталось сжечь ее зрачки. Подняв голову, она увидела вертолет береговой охраны, зависший над вершиной выветренного утеса.

— Он спрятан в лесу, — прохрипела Дарби. — Люк… Джек Кейси и его дочь. Они под землей. Им надо помочь.

Спецназовцы ничего не ответили, и она поняла, что они ее не слышат.

Они подвели ее к вертолету, и она предприняла еще одну попытку.

— Джек Кейси и его дочь…

Они начали укладывать ее на носилки.

— Под землей… — хрипела Дарби.

У нее нестерпимо болело горло! Ей казалось, что оно распухло и почти не пропускает воздух.

— Идите в лес, найдите люк. Скорее! Времени мало.

Она почувствовала влажный тампон на тыльной стороне руки. Повернув голову, она увидела офицера береговой охраны. Это была женщина. Она склонилась над носилками. За ее спиной стояли, отвернувшись в сторону, спецназовцы. Она поняла, что они ее услышали. Переговорив, они бросились бежать к ярко освещенному осенним солнцем лесу.

Дарби застонала, когда игла капельницы вонзилась в вену.

— Простите, — прошептала женщина. — От обезвоживания у вас слишком чувствительная кожа. Мы должны восстановить уровень влаги в вашем организме.

Дарби хотела убедиться в том, что спецназовцы ее поняли. Она жестом попросила женщину наклониться и рассказала ей о люке в лесу, о Джеке Кейси и его дочери — одним словом, все.

Женщина выпрямилась. На ее лице были растерянность и страх.

— Я им все передам.

— Где я?

— Остров Блэк-Рок, недалеко от побережья Мэна.

— Останьтесь…

— Не волнуйтесь, я никуда не уйду. Я буду рядом.

— Вы не поняли. Оставайтесь здесь, на острове. Я должна туда вернуться. Я должна увидеть.

— Там ничего нет, милая. Туда никто не ездит.

— Не увозите меня отсюда, — только и смогла выговорить Дарби, прежде чем отключиться.

Куп пришел на заходе солнца.

Дарби увидела его на опушке леса. Она села на носилках. Из ее руки все еще торчала игла капельницы. На мгновение она потеряла его из виду. У нее кружилась голова, но в целом она чувствовала себя несколько лучше. Она прислонилась к стене салона. Задняя дверца открылась, и Куп просунул голову внутрь. Его лицо светилось золотыми и алыми оттенками заходящего солнца.

Это был не Куп, а агент ФБР. Он действительно был похож на Купа, и стрижка у него была такая же.

— Спецагент Мартынов просил передать вам, что он здесь.

— Что с люком?

Горло по-прежнему саднило, но к ней почти вернулся голос.

— Люк нашли. Мартынов собирается спускаться вниз. Он сказал, что поговорит с вами, как только… Что вы делаете?

— Иду с вами.

Дарби вытащила иглу из вены, нашла пластырь и заклеила ранку.

— Мисс МакКормик, мне кажется, вы одеты не по погоде, — заметил офицер, глядя на ее больничную пижаму и босые ноги. Пока она спала, ее обмыли и переодели. — Там здорово похолодало.

— Я возьму вот это.

Дарби сдернула со стены оранжевую куртку офицера береговой охраны.

— А обувь?

— Как-нибудь обойдусь, — отмахнулась она. — Побежали, скоро стемнеет.

Возле люка она увидела Сергея. Он взволнованно ходил взад-вперед и явно обрадовался, увидев ее.

— Я пока ничего не знаю, — качая головой, сказал он. — Мы нашли эти люки около часа назад и…

— Люки? Их много?

— Два. Второй расположен в южной части леса. К счастью, прежде чем послать людей вниз, я приказал проверить воздух. Анализ показал присутствие зарина.

Дарби подумала о Кейси и его дочери, о прикованных к стенам людях, и ее затошнило. В животе как будто образовалась огромная пустота.

— Мне рассказали, что там, внизу, находится оссуарий, созданный в начале девятнадцатого века, — начал рассказывать Сергей. — Кладбища на материке оказались переполнены, и жители начали привозить своих мертвецов на остров. Чтобы почтить память усопших, они создали этот огромный склеп. Вон там мы нашли руины старой церкви. Во всяком случае, то, что от них осталось. А все эти камеры, скорее всего, имеют гораздо более позднее происхождение. Местные утверждают, что на этот скалистый остров никто никогда не приезжает.

— Там, внизу, Джек и его дочь. Я их видела.

Сергей кивнул.

— Нам пришлось подождать, пока привезут противогазы и защитные комплекты. Только после этого мы смогли спуститься вниз. Я еще здесь, потому что мой комплект пока не прибыл.

— На вашем самолете не оказалось такой ерунды?

Сергей пнул носком комок земли.

— Самолет посадили. Мой босс и бумажные крысы, на которых он работает, решили начать внутреннее расследование. Когда мы поймали твой сигнал, мне пришлось искать другое транспортное средство.

— Я не понимаю почему.

— Потому что я потерял слишком много людей. Джек и его дочь, а теперь еще и Китс. Причем исчез не только он, но и его жена и сын Люк.

— Китс не исчез.

И Дарби передала Сергею разговор с Китсом в карете скорой помощи.

Сергей посмотрел на люк.

— Они привезли его сюда вместе с тобой и Джеком?

— Я не знаю, где Китс, — покачала головой Дарби. — Я видела только Джека и его дочь. Они были в большом зале.

— Где?

— В большом зале. Так назвала это помещение Сэйра. Я знаю, где он находится.

— Тебе незачем туда спускаться. Я уверен, что они…

— Там, внизу, настоящий лабиринт. Я все равно спущусь. Не пытайся меня переубедить.

— В таком случае тебе понадобится подходящая одежда.

Сергей достал рацию.

— Привезите нам еще один комплект с противогазом, — отрывисто потребовал он.

Глава 85

На полпути вниз у Дарби вдруг закружилась голова. Не от ядовитых веществ в воздухе, от которых ее, как и остальных, надежно защищал противогаз. Головокружение было вызвано обезвоживанием. Ее тело не успело восстановиться, а она игнорировала его потребности. Она требовала от него слишком много, и оно было вынуждено сопротивляться. Остаток пути Сергей держал Дарби под руку.

Они вошли в помещение, которое Сэйра Кейси называла большим залом. Оно оказалось битком набито мертвыми телами. Трудно было назвать точное количество, но их тут было не меньше сотни. Все они умерли, вдохнув зарин. Кейси на колесе не было. Возле колеса лежало окровавленное устройство, в которое они засунули его дочь.

Сергей в ужасе огляделся.

— Я не могу… Это…

Дарби принялась переворачивать тела, разыскивая Джека и Сэйру Кейси.

Их там не было.

Дарби вспоминала фотографии с улыбающимися лицами пропавших детей. Обернувшись к Сергею, она увидела, что он изучает металлическую конструкцию, которую эти чудовища надевали на Сэйру: ржавое кольцо, соединенное четырьмя железными прутьями с поперечиной, на которой были закреплены полукружья для кистей рук.

— Я не нашла ни Джека, ни его дочь, — сказала она. — А ты?

— Похоже, их здесь нет. — Искаженный противогазом голос Сергея звучал приглушенно. — Эта штуковина называется Дочерью мусорщика. Я видел ее наряду с другими орудиями пыток на экскурсии по лондонскому Тауэру. Ее очень любил Генрих VIII. Она сгибала узников в позу зародыша.

Дарби отвела глаза, пряча от Сергея навернувшиеся на них слезы. Они присели на ступени, ведущие к трону, с которого архонт наблюдал за спектаклем.

— Это очень мучительная пытка, — продолжал Сергей. — Она ломала людям ребра и расплющивала их легкие. Спустя какое-то время начинали лопаться капилляры, и из всех отверстий тела сочилась кровь. Мне жаль несчастных, которым пришлось это испытать.

Он опустил орудие пытки на пол, прислонив его к Колесу Екатерины. Толстые деревянные спицы колеса были забрызганы кровью. Кровью Джека Кейси. Дарби снова повернулась к Сергею.

— Джек… — начала она, но горло свело, и она не смогла выдавить из себя ни слова.

Немного успокоившись, она заговорила снова. Сергей внимательно ее слушал. Она рассказала ему обо всем, что произошло в этом зале, обо всем, что она видела и слышала.

В зал вошел высокий человек в костюме биозащиты и махнул Сергею рукой. Он хотел ему что-то показать. Дарби вместе с Сергеем начала пробираться по узким коридорам с земляными полами и стенами из костей.

Их проводник остановился посредине одного из тоннелей и опустился на колени. Толстая решетчатая дверь камеры, на которую он указывал, была заперта на огромный ржавый амбарный замок.

Проводник включил фонарь и направил его внутрь. Дарби тоже встала на колени и, склонившись к решетке, увидела крошечную камеру вместе с ее содержимым — комком изломанных костей и изорванной кожи. Секретный агент Нил Китс лежал на полу в позе зародыша, яростно прижимая к груди мертвое тело своего сына Люка.

Эпилог Глава 86

Дарби проснулась под крики чаек и шум залитого солнцем океана.

Сидя на кровати, она посмотрела на часы. Было еще очень рано, едва минуло шесть. Сбросив одеяло, она прошлепала к окну, выходящему на океан. На столе лежал бинокль. Она подняла его к глазам и начала осматривать берег.

После трех дней, проведенных в больнице, которые показались ей вечностью, Дарби помогала Сергею и группе судмедэкспертов ФБР, состоящей из пятидесяти человек, осматривать тоннели, коридоры и камеры необъятного склепа, превращенного архонтами в узилище и место пыток. Не обнаружив тел Джека Кейси и его дочери, она начала приучать себя к мысли, что рано или поздно океан выбросит их на берег. Курортный городок Оганквит находился на самом берегу, непосредственно напротив острова Блэк-Рок. Дарби сняла там дом и каждое утро осматривала линию прибоя. То же самое она проделывала в полдень, а потом вечером, на заходе солнца, перед тем как, укрывшись в своей маленькой крепости, запереть все двери.

Сегодня утром она в очередной раз не обнаружила тел, но из окон дома ей была видна лишь часть пляжа. Чтобы проверить наверняка, ей придется пешком обойти берег. Она положила бинокль на стол и вытащила из-под подушки пистолет. Она с ним даже в душ ходила. Одежда, которую она приготовила накануне вечером, лежала на бачке унитаза.

Одевшись в теплую зимнюю одежду, спрятав волосы под бейсбольную кепку «Ред Сокс» и держа наготове «глок», она начала осматривать дом. Первым делом она поднялась наверх. Там не было ничего необычного — дверцы всех шкафов были, как и положено, открыты, а окна закрыты. Она спустилась вниз и начала осмотр первого этажа с входной двери. Заперта. Сигнализация включена. Гостиная. Пустая спальня. Ванная. Все чисто. Все окна заперты. Она вошла в чистую и аккуратную кухню. Там все было так, как она оставляла. Она позволила себе немного расслабиться и, не выпуская пистолета из рук, начала варить кофе. Подойдя к кофеварке, чтобы сменить фильтр, она увидела фотографию.

Снимок был сделан совсем недавно. Сэйра Кейси сидела в углу, плотно прижав колени к груди. Ее ноги были покрыты свежими рубцами и кровоподтеками, а голова обрита.

Дарби бросилась наверх за перчатками из латекса и пакетами для улик.

Рестораны в центре Оганквита открывались только в полдень. Дарби обежала заправки и на одной из них нашла телефон-автомат.

Сергей вернулся домой, в Вашингтон. Она позвонила ему на мобильный, разбудила и рассказала о фотографии.

— Привези ее в наш бостонский офис, — попросил он, когда она замолчала. — Отдай ее Тине.

Так звали агента ФБР, которой была поручена вся почта Сергея. Дарби встречалась с ней лишь однажды, когда в начале месяца ездила в Бостон, чтобы передать Купу письмо и пачку исписанной бумаги. Тина переслала все это Сергею, который доставил корреспонденцию на лондонский адрес Купа. В том, что касалось Купа, Дарби предпочитала перестраховаться.

Она не разговаривала с ним с тех пор, как он уехал. Но она знала, что ему ничто не угрожает. Сергей поручил его своим людям, и она каждые три дня звонила ему, чтобы получить очередную сводку новостей.

Куп не имел ни малейшей возможности связаться с ней напрямую. Дарби тоже ему не звонила. Но она его не забыла. Вот и сейчас она разговаривала с Сергеем, а думала о Купе. Что он делает? Вспоминает ли о ней? В результате она пропустила последние слова Сергея.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что пришлю к тебе судмедэкспертов. Что ты собираешься делать?

— Я уже еду в Бостон.

— Я хотел сказать, после этого.

— Собрать вещи и переехать.

— Куда?

— Пока не знаю.

— Если хочешь, я устрою тебя в федеральный…

— Нет, — перебила его она, — мне это не нужно.

— Ты все еще ищешь тела на пляже?

Дарби не ответила. На заправку въехала машина, и ее рука скользнула за пазуху.

Старый «Фольксваген-Жук» остановился у одной из колонок. Из него вывалилась компания студентов с заострившимися с похмелья физиономиями.

— Эй, ты еще там? — встревожился Сергей.

— Да, все в порядке. Откуда ты знаешь о пляже?

— Мои люди присматривают не только за Купом.

Она стиснула зубы.

— И давно?

— С тех самых пор, как ты взялась за свой план или как там ты это называешь. Мне известно о твоих прогулках по пляжу, о том, что ты каждое утро осматриваешь его из окна в бинокль. Я знаю, что в первый месяц ты почти каждый день нанимала лодку и осматривала берег с воды.

— Надо еще раз осмотреть тоннели.

— Мы их осматривали раз десять. Ты ведь тоже была там с нами. Или ты забыла?

— Но мы еще не весь остров осмотрели. Там могут быть…

— Джека и его дочери там нет.

— Значит, они их куда-то перевезли. У тебя есть идеи на этот счет?

— Дарби, тебе нужна помощь?

— Я и сама прекрасно справлюсь.

Слова протеста застыли у нее на губах. Один из этих людей, миновав систему сигнализации, вошел в ее дом и оставил фотографию Сэйры Кейси на столе возле кофеварки. Они за ней следили, и они ее нашли. Что, если они и сейчас за ней следят?

— Я говорю о твоем психическом здоровье, — пояснил Сергей. — Ты демонстрируешь классические признаки посттравматического расстройства психики.

— Вы нашли врача скорой помощи, на которой меня отвезли в склеп? — Сергей промолчал, и она продолжила: — Я ведь вам его описала. Он говорил с Китсом. Я рассказывала…

— Его зовут Питер Грейндж, — сказал Сергей. — Тридцать шесть лет, холост.

— Когда ты это узнал?

— Недавно.

— А ты вообще собирался мне об этом рассказывать?

Сергей молчал.

— Вы его задержали?

— Нет. Он исчез. Мы точно знаем, что в склепе его не было.

— Позволь мне участвовать в расследовании. Я могу…

— У Бюро хватает сотрудников. — В его голосе прозвучала невероятная усталость. — Но он исчез. Мы его никогда не найдем.

Она стиснула трубку. Ей отчаянно хотелось разбить ее об голову Сергея. Быть может, это помогло бы вышибить из него пораженческие настроения и заставить встрепенуться.

— Дарби, тебе придется иметь дело с жутким дерьмом.

— У меня это вышло бы намного лучше, если бы ты взял меня в свою команду.

— Нет никакой команды. И расследования больше нет. Его закрыли.

Дарби похолодела.

— Когда?

— Неделю назад. Наши шишки решили, что им это больше не нужно. Что касается тел, которые мы нашли, то почти все удалось опознать и…

— Я знаю. Это было в новостях.

Она читала об этом в газетах и слышала по телевизору. Средства массовой информации наперебой кляли федералов за то, что они не обнаружили секту раньше. Вся эта шумиха здорово подкосила операцию. Дарби знала и то, что сына Сергея среди погибших не было.

— Мы задействовали в этом расследовании массу людей, — снова заговорил Сергей, — вложили в него много времени и средств. Шишки и счетоводы почесали затылки и решили, что обнаружение жертв, опознание тел и возвращение их близким уже является достижением. Они открыли всем желающим доступ к собранной нами информации и разослали ее по полицейским участкам. Теперь их ищут все без исключения.

— Как насчет Кейси и его дочери? Ты их ищешь?

На другом конце телефонной линии повисло молчание.

— Я считаю Джека другом, — наконец сказал Сергей. — Имей это в виду, когда будешь слушать то, что я тебе скажу. — Его голос сорвался. Он откашлялся и продолжил: — Ты не допускаешь, что и Джек, и Сэйра погибли?

— Они живы.

— Ты не знаешь…

— Ты сам на прошлой неделе сказал мне, что Тейлор Кейси говорила с дочерью по телефону.

— Да, я это говорил. Но откуда нам знать, что это действительно была Сэйра? Звонок длился ровно двадцать две секунды. Ты не забыла, что нам не удалось его отследить?

— Но ты говорил, что это была Сэйра! Тейлор сказала тебе, что ее дочь плакала и спрашивала, когда мама за ней придет.

— Дарби, этой женщине сделали лоботомию. У нее сильные и необратимые повреждения головного мозга. Она даже не знает, какой сегодня день. Она все время ждет Джека и уверена, что он вот-вот за ней придет.

— Я хочу с ней поговорить.

— Это невозможно. Ее перевозят в другую частную клинику. Туда же мы поместим и Даррена Уотерса. О них там позаботятся. Тебе тоже пора оставить все, что произошло, в прошлом.

— Сэйре Кейси всего двенадцать лет.

— Когда они забрали моего сына, ему было семь.

Подставив лицо солнечным лучам, Дарби наблюдала за пролетающими по шоссе машинами.

— Мой сын никогда не вернется, — продолжал Сергей. — Я с этим смирился. Честно говоря, это было нелегко. Какое-то время я был ходячим мертвецом. Но я справился. Конечно, иногда я просыпаюсь и начинаю вспоминать прошлое. Мне хочется вернуться в него и все исправить. Но это невозможно. Грустно, но факт. Тот день ушел навсегда, и вместе с ним ушел мой сын. Ты тоже должна отпустить эту потерю.

Дарби почувствовала, что ее глаза горят от слез.

— И что я буду делать?

— Жить, — ответил Сергей. — Мне постоянно звонит Куп. Он хочет знать, где…

— Не говори ему.

— Он хочет с тобой поговорить.

— Нет. Я не имею права рисковать.

— Ты не сможешь прятаться от него всю жизнь.

— Ничего ему не говори, — сказала она и повесила трубку.

Дарби отвезла фотографию в Бостон, после чего сняла номер в «Фор сизонс». Апартаменты, в которых она останавливалась с Купом, были заняты, поэтому она поселилась в самой дешевой комнате, совершила налет на мини-бар и напилась.

В эту ночь ей приснились мужчины и женщины, выходящие из пены прибоя под черным безлунным небом. Их жуткие лица и раздутые белые тела были объедены рыбами. Они ползли по песку, волоча за собой цепи, но она так устала, что не услышала, как они вошли в ее комнату.

Она проснулась в холодном поту. Ее «глок» лежал рядом. Стиснув его в кулаке, Дарби обшарила все комнаты.

Потом она долго сидела на диване в крошечной гостиной, направив на дверь дуло пистолета.

Глава 87

Сергей позвонил два дня спустя около полуночи.

Дарби ответила на его звонок и услышала в трубке вздох облегчения.

— Где ты? — спросил он.

— В Оганквите. Я только что сюда приехала. Собираю вещи.

— Мои ребята тебя потеряли.

— Я немного поколесила по стране.

— Если тебе страшно, предложение насчет укрытия…

— Я способна сама о себе позаботиться.

— Вот и молодец. Я рад за тебя. Но предложение остается открытым. Говорю это на всякий случай. Вдруг тебе когда-нибудь захочется им воспользоваться. Может, помочь тебе собраться? Я могу прислать своих людей. Они отвезут тебя туда, куда ты скажешь.

— Спасибо, но я уже все организовала.

Сергей помолчал. Дарби чувствовала, что он хочет ей что-то сказать. Она перестала укладывать вещи и присела на край кровати, глядя в окно на черное ночное небо.

— На фотографии нет ни единого отпечатка. На кофеварке, возле которой она лежала, их также нет.

— Я ничего другого и не ожидала.

— К нам присылают людей из Международного союза по спасательным работам. Чтобы они посмотрели на все это свежим взглядом, — продолжал Сергей. — Я просто хотел, чтобы ты знала.

— А как же ты?

— Немного отдохну. А потом будет видно.

Значит, они его просто отодвинули. Возможно, даже наобещали золотые горы, если он согласится отойти в сторону.

— А ты чем собираешься заняться? — спросил он.

— Не знаю.

— Не хочешь поработать на нас?

— На ФБР?

— На МССР. Тут кое-какие перемещения. Новый начальник спрашивал о тебе, и я выдал ему самые лучшие рекомендации.

— Спасибо.

Говорить больше было не о чем.

— Удачи, Сергей.

— Спасибо. Тебе тоже. Береги себя. Звони, если что-нибудь понадобится.

— Я хотела тебе сказать…

— Я слушаю.

— Я так ни разу и не сказала, как мне жаль твоего сына. Все не было удобного случая. Я надеюсь…

— Я знаю, — перебил он. — Я тоже. Может быть, когда-нибудь…

— Если ты что-нибудь узнаешь о Джеке и Сэйре… Все, что угодно… Пожалуйста, позвони мне.

— Ты по-прежнему веришь, что они живы?

— Да.

— Почему?

— Потому что они хотят, чтобы он страдал. Для этих людей смысл жизни заключается в чужих страданиях.

Сергей на это ничего не ответил. Они попрощались, пообещав друг другу не теряться.

Дарби понесла сумки вниз. Свет в доме был выключен, но фонарь на заднем крыльце горел, что рассеивало темноту и позволяло ориентироваться в пространстве. Она сказала себе, что может обойтись и без света. Все будет хорошо.

Она собиралась вернуться домой, обустроиться и уже потом обдумать свои дальнейшие шаги.

Она поставила сумки у входной двери. Такси она не вызывала. Теперь это было не нужно. Она продала мотоцикл и купила старую, но надежную «Хонду-Аккорд». Коробка передач немного барахлила, но главное было добраться до дома.

Она смотрела в окно, на свою машину, припаркованную посреди ночи. Она не знала, что ждет ее впереди.

На заднем крыльце раздались тяжелые шаги. Дарби нырнула в коридор и заняла позицию для стрельбы.

Дверь затряслась от ударов кулака.

— Дарби! — заорал Куп. — Дарби, ты дома?

Сергей… Этот сукин сын сказал Купу, где она.

— Дарби?

— Подожди.

Она отперла дверь.

Куп сделал шаг вперед и остановился, увидев нацеленный на него пистолет. Он даже руки слегка приподнял.

— Может, уберешь эту штуку?

— Ну да. — Она моргнула и попятилась. — Да, конечно. Входи и закрывай дверь.

Он сделал то, о чем она попросила, и замер, не сводя с нее глаз. Дарби молча глядела на него.

— Кто тебе рассказал? — наконец спросила она. — Сергей?

Он кивнул.

— Он о тебе беспокоится. И я тоже. Я получил твою посылку.

— Хорошо. — Она почувствовала, что краснеет. Смущение сжало ее горло. — Я просто хотела, чтобы ты знал, что происходило после твоего отъезда.

— На тот случай, если с тобой что-то случится.

Она не ответила. Тишину нарушал лишь шум прибоя.

Куп бросил пальто на диван. Он был одет в привычном стиле. В стиле, который она хорошо знала и очень любила: джинсы, мокасины «Пума» и футболка с длинным рукавом.

— Приезжать было совершенно необязательно, — пробормотала она.

— Я знаю. Но я приехал потому, что мне этого хотелось.

— Аманда с тобой?

— Нет. Я приехал один.

Она облизнула губы. В глазах у нее защипало.

— Ей это не понравится, — заявила она. — Если ты хочешь, чтобы твоя помолвка была удачной, не стоит совершать экстренные трансатлантические перелеты только для того, чтобы убедиться, что я в порядке.

Он подошел ближе.

— Никакой помолвки нет.

— Что случилось?

— Я ее расторг.

Следующее слово стоило Дарби немало душевных сил.

— Почему?

— Ты и сама это знаешь.

Он обхватил ее лицо ладонями, и у нее снова стиснуло горло. Куп улыбнулся, а Дарби совершенно неожиданно для себя разрыдалась.

— Все хорошо, — шептал Куп, прижимая ее к себе. — Ну-ну, теперь все хорошо.

Прижавшись лицом к его груди, Дарби плакала о любви, которую носила в себе столько лет, и о Джеке Кейси, который жил где-то глубоко под землей и, будучи запертым в полном одиночестве и в полном мраке, беспрестанно думал о дочери, изыскивая способы до нее добраться.

Благодарности

Писатели умеют придумывать истории, но для создания романа этого недостаточно. Чтобы придать истории законченный вид, необходимо участие множества талантливых людей. На их плечи ложится вся грязная и тяжелая работа, и их труд мало кому заметен, как и труд создателей фильмов. С моей точки зрения, они заслуживают куда большего признания, чем получают. Если вам понравилась эта книга, следует поблагодарить следующих людей:

Моего агента Дарли Андерсон и ее одаренных помощниц Камиллу Болтон, Касию Бенке, Мадлен Бастон и Зои Кинг.

Моего издателя Мари Эванс, всегда демонстрирующую удивительную прозорливость и проницательность. Я также благодарен всем сотрудникам издательства «Пенгвин UK», оказывающим помощь буквально во всем — от оформления обложки до организации продаж. Ник Лоундес не позволяет мне расслабляться и заставляет думать о написании все новых книг. Мне также необычайно повезло с литературным редактором. Эту удивительную женщину зовут Донна Поппи. От ее зоркого взгляда не ускользнет ни одна деталь. Она не успокаивается, пока я не сделаю все так, как необходимо. Если мы все же что-то упустили, винить следует только вашего покорного слугу.

Жена Джен и мой друг Алвес являются моими первыми читателями и щедро делятся со мной своими впечатлениями. Я обязан поблагодарить Грегга Гурвица и Джона Коннолли. Эти великолепные писатели, относясь ко мне с бесконечным терпением и пониманием, позволяют испытывать на них мои идеи. Я очень ценю мнение своего хорошего друга Мэгги Гриффин. И еще я хочу упомянуть, что данная книга своим появлением на свет обязана Ли Чайлду. Я не буду вдаваться в подробности. Он знает, что имеется в виду.

Эта книга является плодом моего воображения, а это означает, что все герои и события в ней вымышленные.