Невозможный. Нахальный. Любимый

Глава 9

Роберт

В свои сорок лет я понял, что ни хрена не понял. До того дня я мог с уверенностью сказать, что навыки дипломата у меня врожденные, в людях я разбирался, а подход смог найти даже к Инге Сергеевне.

С женщинами я обращаться умел. Ювелирно и тонко, всегда оставаясь в приятельских отношениях со всеми. Но с Авророй, мать ее Аристарховной, чтоб меня, Преображенской, все сломалось. На все мои знаки внимания и проявления дипломатии злючка почти не реагировала.

Я косился на нее и понимал, что маленько перегнул и, кажется, Аристарховну немного сломал. Она пила кофе, мечтательно рассматривая стену. И с каждым глотком ее взгляд все сильнее мутнел, а на губах блуждала романтическая улыбка.

В тот конкретный момент я варварски рушил ее выстроенную картину мира, где женщина «все сама, всего добилась, сама все порешает». Может, и перегнул немного, но в моей семье все проблемы решали мужчины. И ни одна женщина семьи Багровых не могла пожаловаться на вопиющий патриархат. Ну, может, только в самом начале, но быстро привыкали.

Смотрел на злючку и умилялся. Не мог не умилиться от растерянного выражения ее лица. Я видел, что стервочка косится на мой торс, прикусывает губу, рассматривая татуировку на груди. Ее дыхание сбивалось, а жилка на шее нервно пульсировала, сдавая Аристарховну с потрохами.

Просто она сама не знает, чего хочет. Галантного ей надо? Не верю! Из всего, что наболтала мне Дина, я мог с уверенностью сказать, что Авроре нужен мужик с ушами, потому что мужик без ушей – это некрасиво. Во всем остальном она точно ошибалась, а я выбрал верную тактику варварского завоевания.

И пусть она краснела и возмущенно охала каждый раз, когда я выдавал заковыристый мат, сопротивлялась любой помощи и негодовала от того, какой я хам, я видел – ей это нравилось. А значит, все ее галантные чистоплюи – тот же обман самой себя, как и ее бесящее «все сама». Просто мужики ей до этого попадались не фонтан, вот и пришлось надеть на себя маску холодной и высокомерной стервы.

– Дима, твою ж в Австралию! Иди, болезный, отдохни, – посоветовал я подрастающему поколению, которое тяжелее компьютерной мышки в руках ничего не держало.

А сам пошел на Аристарховну. Моя злючка переместилась на диванчик у окна, любовно прижимая к груди большую чашку кофе.

– Что скучаешь, барышня? – подмигнул я, садясь напротив.

Она вздохнула и снова сделала глоток, а до меня дошло:

– Аристарховна, ты что, пьяная?

– Угу, – согласилась она.

– Алкоголик ты мой начинающий. Я смотрю, ты по кривой дорожке вредных привычек пошла, да, злючка? Сначала сигарета, теперь… Что пьешь-то?

– Кофе. Успокоительный, – очередной вздох.

Подумал и переместился к ней поближе. Упал на сидение, вызывая монарший гнев, и принюхался:

– Хера себе. Коньячок?

– Хотите? – Аврора повернулась ко мне и протянула чашку.

Отобрал у начинающего алкоголика допинг, отставил в сторону и наигранно возмутился:

– Не стыдно тебе потом к детям в таком виде идти? Муж не заругает?

– Скажите честно, Роберт, – теперь она развернулась ко мне всем корпусом и нетвердо ткнула пальчиком мне в грудь.

Нахмурилась и точно оценила мою физическую форму, вылепленную потом, кровью и часами в зале.

– Что вам от меня нужно? – жалобно прошептала она, сглатывая.

Все, злючка, ты попала. И я, видимо, тоже. Все, что должно было отреагировать на ее касание, поднялось по стойке «смирно», вызывая красные круги перед глазами.

В нос ударил ее запах, едва ощутимый. Я завелся. Крышу двинуло, как никогда раньше. Меня так даже в бурной молодости не накрывало.

– Роберт, уходите, а? – взмолилась Аристарховна.

– Нравишься ты мне, – честно признался я.

– А вы мне – нет, – вспыхнула она.

– Это временно, злючка. Скоро ты в меня влюбишься по уши, – ободрил я.

– Роберт, ваша корона все-таки расцарапала мне потолок и сломала датчики.

– Я все исправлю! – с улыбкой пообещал я.

– Я вижу, как вы исправляете. И прекратите мне «тыкать»! Свалились на голову как снег летом, все нервы вымотали, потолок сломали, кофейню мне закрыли и разобрали! Вы что о себе возомнили? Что без вас я не справлюсь? Тридцать лет справлялась, а тут разучилась, да?

Спокойно, Роб, спокойно. Злючка просто еще не поняла, что она уже моя. В конце концов, если женщина не может довести тебя до нервного срыва, – это не твоя женщина.

– Значит, тебе тридцать? – обрадовался я. – Аристарховна, прекрати смотреть на меня матом, очень прошу. Уверен, если ты присмотришься внимательней, то найдешь во мне кучу достоинств. Смотри – уши есть, пресс есть, улыбка – само очарование, и вообще я идеальный.

– Не идеальный, – задрала она носик. – Руки некрасивые.

– Чего? – не понял я.

– Ладони слишком широкие и пальцы слишком длинные. На лопату похожи.

Я посмотрел на свою ладонь, сжал ее в кулак и обалдело уставился на злючку:

– А у ВАС, Аврора Аристарховна, характер отвратительный – я же не высказываюсь?.. Как вас муж терпит? И, кстати, где он?

– На работе. Он, в отличие от вас, уважает мои границы и не лезет со своей помощью, когда его не просят.

– Границы? Аристарховна, какие, нахрен, границы? Ты республика?

– Личные! – взвилась она.

– Так, этому столику больше не наливать, – решил я, когда Аврора потянулась за чашкой, – я с твоими тараканами в голове и трезвыми общий язык найти не могу…

Перехватил ее ручку на лету и вернул на место. Аврора вспыхнула и надулась, а я снова умилился. На губах сама собой появилась улыбка, а независимую и гордую республику с личными границами очень захотелось обнять, прижать к себе и мягко завоевать все, мать их, территории.

Или не очень мягко – как пойдет. Но то, что злючке понравится, сомнений нет. Я не стал отказывать себе в удовольствии, приобнял ее за плечи, притянул к себе и прижал к груди.

Злючка напряглась и засопела.

– Не сопи, – посоветовал я.

– Я на вас мужу пожалуюсь!

– Да нет у тебя мужа. Тебя с таким характером только я выдержать смогу. И детей тоже нет. Врушка ты, Аристарховна.

И сильнее к груди прижал, когда она начала вяло сопротивляться.

– А вы… вы… Варвар! – нашла она подходящее ругательство.

– Есть такое, – согласился я, – а как иначе с твоими границами договариваться? Только завоевывать.

– Непрошибаемый какой-то, – пробурчала она мне в грудь.

А я млел, держа ее в своих руках. Кроха такая, худая, маленькая и уютная, хоть и колючая. Ее бы откормить немного, а то совсем себя загнала со своим бизнесом.

– Роберт, а вам сколько лет? – вдруг спросила она, на мгновение расслабившись в моих руках.

– Сорок.

– Сорок, и вы не женаты? – изумилась злючка.

– Не-а. И никогда не был. Просто боженька, Аристарховна, создал каждой твари по паре, а я свою долго искал.

– Нашли?

– Нашел. И не отпущу.

– А от меня вам что нужно? Идите свою тва… пару очаровывайте.

Я с трудом сдерживал смех, потому что ругалась Аристарховна очень забавно.

Прижал ее к груди потеснее и прикрыл глаза от удовольствия, но ненадолго. Вредная злючка все-таки вырвалась, выпрямила спину и фыркнула как кошка, даже нос сморщила.

Правда, шатало Аристарховну не по-детски. Злючка явно перебрала с «успокоительным».

– Аврора, может, тебе поспать? Есть у вас тут диванчик? Диночка?

– Роберт, может вам прекратить уже решать за меня, что мне делать? – вздохнула злючка.

– Я для тебя стараюсь, Аристарховна. Тебя шатает как мачту корабля.

– Это все вы виноваты! – указательный пальчик злючки снова прилетел мне в грудь.

Я осторожно перехватил ее запястье и медленно поднял к губам, ни на секунду не отпуская ее взгляд. Зрачки злючки расширились, а когда я поцеловал ее кулачок. Она со свистом выдохнула и машинально облизнула губы.

Так-то!

– Пошел я, страх поищу, – подмигнул ей, поднимаясь.

Злючка приходила в себя, а я вернулся к починке, когда в дверь постучали, Диночка дунула открывать, а с порога донеслось:

– Рори, я договорилась, завтра к Попову самому тысяча проверок нагрянет, а там и Ильицкого зацепим! Не поняла…

Холодные голубые глаза новоприбывшей остановились на мне.