Невыносим. Осколки правды

6.1

Самойлова лежала в своей жёсткой, до жути неудобной кровати, поглядывала на часы и мечтательно закатывала глаза. За окном давно стемнело, будни, вечера которых Полина проводила в компании Лёши и разных комедий, закончились, а это означало, что прекратились и совместные просмотры фильмов. Ещё вечером звонил Давыдыч и уточнял, стоит ли её ждать в выходные на работе. И Поля не могла отказаться от такого шанса подзаработать. Правда, известие о том, что до понедельника никаких совместных вечеров в уютной квартире Громова быть не может, парня заметно опечалило. Да и Полина не была в восторге, хоть и понимала — так надо.

Девушка скинула толстое одеяло на пол, оставшись в плюшевой розовой пижаме, состоящей из кофты с длинными рукавами и штанов, села на кровати и стянула волосы тугой резинкой в высокий хвост. Ей всё не нравилось, всё выводило из состояния покоя и не давало уснуть. Особенно тот факт, что увидеться с Лёшей не получилось.

Ещё десять минут она вертелась, взбивала подушку в сотый раз, поднимала одеяло и снова откидывала в сторону, пока телефон не начал протяжно пищать и вибрировать. Девушка быстро нажала на зелёную трубку и обеспокоенно прошептала:

— Лёша? Что-то случилось?

Почти минуту в телефоне висела лишь тишина, Поля даже засомневалась в своей адекватности и проверила экран своего гаджета. Она решила, что парень случайно нажал её номер или просто произошёл какой-то глюк. Но потом раздалось тихое и уверенное:

— Хотел услышать твой голос.

— И всё? — разочарованно прохрипела Полина и закашлялась.

— Кажется, ты уже спала, — зашептал Громов. — Тогда не буду мешать, доброй ночи.

— Подожди, — запротестовала девушка горячо. — Ты же не просто так позвонил? Что-то случилось? Где ты?

В трубке раздался тихий смешок, что только разозлило Полину и едва не заставило наговорить глупостей, но она сдержалась и решила дождаться ответа от Алексея, хоть тот и не спешил говорить. Тяжёлое молчание затянулось, и Громов наконец весело попросил:

— Посмотри в окно и узнаешь.

Упав с кровати и больно ударившись коленом об пол, Поля сделала всего один шаг, рванула шторы в разные стороны, судорожно открыла створку старого деревянного окна, залезла на широкий подоконник и чуть не выпала в попытке увидеть ухажера. Правда, в этот раз Громов находился во дворе-колодце вместе с автомобилем. Опираясь пятой точкой о капот иномарки и вальяжно сложив руки на груди, он оторвался от своего железного коня, выпрямился и улыбнулся. Махнул рукой застывшей в оконном проёме Полине.

Она видела всё иначе. Она смогла уловить понятную только ему одному грусть. Увидела даже на расстоянии фальш в улыбке, наигранность. Не знала, что его тяготит, не могла даже догадываться, о чём думал мужчина и какие проблемы пытался решить в своей голове, не ведала, что это напрямую касалось и её тоже. Просто почувствовала, что нужна ему сейчас.

Самойлова спрыгнула с подоконника и чуть не упала вновь. Громов заметил лишь прыжок и резко дёрнулся к парадной, пробежал десять метров до тяжелой железной двери на одном дыхании.

— Полина, с тобой всё хорошо? — обеспокоенно уточнил, не сразу вспомнив, что они до сих пор оба висели на телефоне. Вот только в наушниках мужчины раздавался странный шум и тяжелое дыхание, поэтому он не выдержал и крикнул то ли в окно, то ли в телефон: — Ты меня слышишь?

— Да тише ты, — прорычала в трубку девушка. — Сейчас спущусь.

И тут — словно разряд тока — Громов понял, что зря приехал. Он пытался сбежать от проблем и по сути перекладывал этот груз на плечи ни в чём не повинной девушки. Такая светлая, немного наивная и упёртая Поля не была готова к этому. В голове Лёши яркой вспышкой возникло предупреждение и наставление друга.

«Она не заслужила кошмара в виде тебя, Громов, совсем не заслужила. Полина мягкосердечная и добрая, влюбится без памяти, а ты только поиграешь с ней и бросишь. Кому от этого станет лучше? Лучше горькая правда, как говорится».

— Не надо, тебе завтра на работу, потом увидимся. Доброй ночи, — пробормотал упавшим голосом, нажал кнопку на умных часах и попятился от дома, а уже в следующую секунду перешёл на трусцу.

Его план — простой и болезненный — трещал по швам. Как и вся жизнь. И виной тому была ОНА. Громов понял, что угодил в свои собственные сети ещё давно, когда стоял в пробке на Невском и заметил красивую загорелую музыкантшу. Не зря ведь она не выходила с тех пор из головы?

Писк домофона раздался ровно в тот момент, когда Алексей подошёл к дверце автомобиля. Не успел. Не хватило всего чуть-чуть. Он бы мог избежать наказания. Мог бы скрыться с места преступления и обидеть Полю. Но тогда он бы сделал ей не так больно, как планировал.

И всё же мужчина не мог просто сбежать. Остановился не в силах продолжать движение, словно завороженный обернулся на звук и увидел ЕЁ — счастливую, с улыбкой от уха до уха, в детской розовой пижаме. Почему-то в этот момент в голове Лёши пронеслось: «А вот Ирина никогда бы не стала носить подобное… Слишком по-детски».

Девушка неслась к нему через двор, перепрыгивая мелкие лужи и не думая о том, что подумают соседи-полуночники. Собранные в высокий хвост волосы смешно прыгали из стороны в сторону.

Лёша не знал, что делать. Их отношения не успели перейти на какой-то особый уровень и ограничивались пока что только объятиями, редкими поцелуями, просмотрами фильмов и совместными вылазками куда-либо. Но Полина решила за двоих — буквально впечаталась в парня и крепко обняла, ухватившись руками за ткань толстого свитера. Громов опешил от неожиданности, растерялся на секунду и, когда одна ладонь Поли разместила его руку у неё же на талии, расслабился. Уткнулся носом в фиолетовую макушку и зашептал:

— Знаешь, я хочу кое-что сказать. Признаться.

— Ш-ш, — остановила его Самойлова и даже чуть ущипнула за руку. — Момент испортишь. Отложим разговоры на потом.

Они стояли по меньшей мере сорок минут — в обнимку, не замечая ничего вокруг, не произнося ни слова. Дыша друг другом, наслаждаясь. И всё же разум Алексея победил, он нехотя отлип от девушки и с грустной улыбкой решил и правда отложить разговор. Не хотелось нарушать идиллию.

— Тебе пора спать, — как бы невзначай заметил. Полина недовольно скривилась, насупилась и тихо фыркнула. Она мечтала ещё немного постоять так же и отпускать Лёшу. В какой-то момент в её голове промелькнула шальная мысль — а не прогулять ли работу? Но она понимала: если не появиться в кафе на этих выходных, о подработке на следующих можно даже не думать. Да и начальнику она уже пообещала.

— Я тебя провожу до двери, — горячо прошептал Лёша прямо на ухо девушки, отчего она смутилась, покраснела и прикусила губу. Для нее это прозвучало слишком интимно, слишком близко и эмоционально. Она лишь кивнула в ответ и поплелась следом за уверенно шагающим парнем.

Лёша не отпускал руку Полины, хотел продлить приятные ощущения, всё пытался напиться этими эмоциями, насытиться на месяц вперёд. Он знал, что правда была слишком жестокой и горькой для Поли, она бы его ни за что на свете не простила. Поэтому запоминал всё, впитывал, как губка, чтоб после хотя бы вспоминать. В нём боролись два человека: эгоист и моралист. Первый твердил не отпускать Полину и молча гнуть свою линию, а второй уверял, что враньё ничем достойным никогда не заканчивалось.

Парень ловким движением выхватил ключи из рук девушки, открыл дверь парадной и повел её наверх. В тот момент Громов мечтал оказаться в своей квартире вместе с Полиной. Наедине.

— Там замок сложный, — зашептала Самойлова, когда пара уже почти дошла до заветной цели. — Дай ключ, я сама открою.

Без особых промедлений мужчина вложил связку в холодную ладонь девушки и отошёл на шаг. Желал лично убедиться, что всё хорошо, что она добралась до комнаты.

Замок никак не открывался. После десяти минут дверь наконец поддалась. Как только девушка открыла вторую деревянную дверцу, сразу испуганно уставилась в длинный коридор и на сонного Митрича, чье искаженное от гнева лицо не предвещало ничего хорошего.

— Опять по мужикам бегаешь, шалава? — взревел Митрич и понёсся к испуганной Полине и ничего не ожидавшему Алексею. Парень только и смог, что дёрнуть Полю на себя, вытащив тем самым в темноту парадной, и одним рывком переместился в дверной проем, чтоб не дать обезумевшему алкашу причинить вред девушке.

Все произошло быстро, никто не успел ничего осознать. Громов угрожающе зарычал, словно дикий зверь, и нанес один сокрушительный удар в лицо. Сам не понял, куда попал: то ли в нос, то ли в подбородок, но Митрич резко остановился и уже через секунду тяжёлым кулем свалился к ногам парня.

Полина ахнула от неожиданности и ужаса, прикрыла ладонями рот и уставилась на Лёшу, не мигая и абсолютно ничего не понимая. Конечно, и раньше Митрич буянил, и раньше он распускал руки, принимая Полину за свою дочь, но всё обходилось максимум парой синяков и тонной убитых нервных клеток. А сейчас…

Девушка прикрыла лицо ладонями и задрожала. Бесспорно, она боялась Митрича и его дебошей, не переносила на дух его вечные попойки, однако в это минуту думала не о лежавшем на полу алкаше, а о том, что же увидел Алексей. Мало того, что она поддалась минутной слабости и дала парню посмотреть коридор их коммуналки, так он ещё и в драке поучаствовал.

Просто прекрасно.

Она боялась увидеть на лице Лёши презрение, страшилась понять, что сказка про Золушку и принца — всего лишь выдумка, и что ей никогда не стать кем-то лучше, чем она есть. Она боялась потерять Лёшу, ведь уже привязалась к нему. Но Громов воспринял этот жест по-своему: решил, что девушка очень испугалась.

Алексей спокойно присел, пощупал пульс у нападавшего и окинул грустными взглядом пошарпаный коридор.

«Пусть поживет у меня немного, оклемается, — размышлял парень. — Ничего плохого от этого не случится. А с этим пьянчугой надо что-то решать.»

— Полина, — он встал, вышел на лестничную клетку и настойчиво притянул к себе совсем не сопротивляющуюся девушку, — я хочу забрать тебя отсюда. Поехали ко мне? Хотя бы на пару дней.

Руки Самойловой безвольно опустились, а наполненные слезами глаза с ужасом уставились на парня.

Разве он мог просто так пригласить её? Может, не разглядел коридор? Или у него с головой не в порядке? Полина пыталась найти оправдание его словам и широкому жесту, силилась понять парня и предугадать последствия.

— Зачем тебе это? — проговорила внезапно охрипшим голосом.

Громов молчал, когда ответ был так нужен. Казалось, он даже не разобрал самого вопроса, словно не услышал или пропустил мимо ушей. В темноте парадной, разрываемой приглушённым светом из коридора коммуналки, раздавалось лишь тяжелое дыхание и бешеный стук сердца.

Они простояли пять минут неподвижно в ожидании. И, как только лампа в коридоре погасла, погружая их во тьму, Лёша спокойно ответил:

— Потому что ты мне нравишься, Полина.

6.2

Сиреневые волосы чуть завились после душа и беспорядочными волнами лежали на подушке, обрамляя обеспокоенное лицо Полины. Она не могла уснуть в чужой квартире. Конечно, первые двадцать минут после случая с Митричем девушка пыталась объяснить Лёше, что никакой опасности мужчина не представляет. По крайней мере, ей самой так казалось. Синяки и небольшие ссадины не в счёт. Поля не хотела ехать с ночёвкой к парню, не хотела пускать его в свою маленькую комнатушку, больше похожую на клетку, не хотела быть у него в долгу. Зачем эти обязательства? Но Громов решил иначе, а после его прикосновения Самойлова растаяла и совершила ошибку — сказала, какая дверь ведёт в её комнату.

Алексей церемониться не стал: забрал ключи, прошел в коридор, по пути пнув лежащего на полу алкаша, и быстро отворил дверь. Паника холодной волной заполнила мозг Поли, она сразу же бросилась наперерез и пыталась вытолкать своего ухажёра из личного пространства. Было стыдно. Мало того, что не прибрано, так ещё и бельё нерассортированной кучкой лежало на комоде. Да и комната совсем уж страшная, не чета квартире парня, которую ему снимала фирма. И всё же силы были неравны.

Сперва Лёша прошел удивлённым взглядом по обстановке, отметил про себя пару деталей и вдруг понял: он не может открыть Полине правду. Не потому, что сам всё потеряет при этом, а хотя бы для того, чтоб девушка могла вырваться из долговой ямы. Это был бы неплохой стартовый капитал, ведь Бес был человеком не только влиятельным, но и весьма обеспеченным, поэтому оставил дочери наследство.

Кто бы мог подумать, что у нее всё настолько плохо? Только когда увидел комнату, Лёша понял реакцию Полины на его жилье: восхищённый взгляд и блуждающую улыбку, когда она разглядывала всё. Громов с удовольствием бы забрал девушку к себе насовсем, но не мог себе этого позволить. Хотя бы потому, что она противилась.

И всё же шантажом и угрозами ему удалось уговорить её пройти вместе с ним. Напоил какао, заставил рассказать о соседях всё, что знает. Самое удивительно, перед уходом сам попросил Полину помочь убрать свихнувшегося Митрича с дороги. А ей казалось, что Леша был готов не то что оставить мужчину на полу на том же месте, но и пару раз добавить кроссовком по ребрам. Уже лёжа в кровати, девушка твёрдо решила для себя утром расставить все точки над «i», только Громов настолько крепко спал, что даже не шелохнулся, когда Самойлова собиралась на работу. Пропускать она не могла никак.

В кафе находилась только заспанная Татьяна, которая при виде помятой Поли едко скривилась и выдала полным желчи голосом:

— А ты не такая святая, какую из себя корчишь. Неужели со своим богатеем кувыркалась?

Девушка пропустила колкое высказывание и вопрос мимо ушей, пошла в каморку, убрала вещи и поправила макияж. Немного подумав, нарисовала необычные для своего образа стрелки, и вышла в зал с гордо поднятой головой.

— Да ты и краситься умеешь… Решила начать всех мужиков в кафе соблазнять?

Нервы не выдержали. Наполовину бессонная ночь и стресс дали о себе знать: Полина разозлилась.

— Ну, ты же перед мужиками хвостом крутишь, а мне что, нельзя?

Татьяна только скривилась и отвернулась. Именно в этот момент в помещение влетела радостная Ксения, что и остановило девушек от словесной перепалки.

— Какие люди! — воскликнула администратор и сухо бросила Тане: — Привет.

Полина вместе с Ксюшей пошла поздороваться с поварами, поболтала по пути и выяснила, что Зверева за последнюю неделю совсем отбилась от рук — стала работать плохо, отказалась убирать со столов, все чаевые оставляла себе, слишком активно флиртовала с посетителями и, самое главное, пыталась отбить у Ксении парня, нагло заигрывая с ним на глазах у Давыдыча. Конечно, начальник не был рад такой прыти девушки, за что и сделал строжайший выговор. Только это не сдвинуло лёд ненависти между девушками с мёртвой точки.

Но самый жестокий удар в спину девочки получили, когда в дверной колокольчик брякнул, а в кафе кто-то вошёл. И Ксюша, и Поля не спешили выходить из подсобки к гостям, перемывая кости Лошади. А та вовсю брала в оборот гостей.

Когда наконец девочки нащебетались и вышли в зал, то обомлели: за столиком у окна сидел Алексей, а рядом с ним соблазнительно выгибалась Таня, едва не вывалив небольшую грудь на столик. Громов со спокойствием удава и тяжелым молчанием изучал меню, а наглая официантка весело щебетала и накручивала белокурый локон на палец.

Это было полбеды. За барной стойкой наблюдал процесс соблазнения Алексея сам Артур Давыдович. Мужчина покачал головой и повернулся к шокированной Полине.

— Ну, и где ты была? — вздохнул начальник.

— Стоп-лист забирала, — пропищала Самойлова. В этот момент Алексей наконец заметил вошедшую в зал девушку и махнул рукой, явно не намереваясь тратить время на болтовню с рассерженной Таней.

— Иди, там у тебя кавалера уводят, — усмехнулся мужчина.

Поля засеменила к столику, бросив лист с указаниями от поваров на стойку. Она без особых эмоций прошла мимо Лошади, достала блокнот, ручку и с милой улыбкой уточнила:

— Американо?

— Почему ты меня не разбудила? — ворчал Лёша. — Я бы хоть подвёз. Тут же идти полчаса, а то и больше.

Выглядел он крайне необычно для образа делового человека: рваная вытянутая майка с черепами, джинсовые чёрные шорты, белые кеды и бейсболка. Словно пафос и пижонство остались где-то позади. Ужасная жара на улице способствовала такому наряду, хоть и для начала июня он выглядел дерзко. Обычно погода летом не радовала жителей теплом. Впрочем, Полина из всех частей тела открыла лишь одно плечо, и то потому что ничего более подходящего под леггинсы, чем белая туника-футболка, в гардеробе не нашла. В комнате остались кое-какие летние вещи, а маленькая сумка, которую она в спешке собрала среди ночи, не вместила и половины.

— Что-нибудь к кофе желаете? — всё так же улыбалась Полина.

Ей было сложно держать лицо после всего и быть спокойной. Хотелось одновременно и накричать, и поблагодарить. Или в обратном порядке. Она была точно уверена, что проблем в коммунальной квартире хватало всегда, но Митрич бы не перешёл черту. Он всё-таки по-пьяни считал её своей дочерью, а это что-то да значило.

— Не притворяйся, будто не знаешь меня, — прорычал Лёша и хлопнул ладонью по столику, отчего на него устремились сразу четыре пары глаз. Он махнул Давыдычу, протёр ладонью лицо и более спокойно добавил: — Ночью у меня не оставалось выбора, хватит уже об этом. Разве так сложно принимать помощь?

— Мне сложно понять, что парень с твоим достатком и уровнем жизни вдруг обратил внимание на меня. Ты ведь видел то место, где я живу.

Лёша кивнул.

— Конечно, видел. Не поверишь, но моя семья когда-то жила в похожей комнате. Втроём ютились в такой.

Полина не поверила. Ей казалось, что Алексей родился в обеспеченной семье. Пусть не во дворце, но в неплохой трёшке недалеко от центра точно. А тут — на тебе — открытие! Самойлова не знала, куда деть себя — настолько неловко ей стало.

— У вас же есть сырники? — с улыбкой поинтересовался Лёша.

— Конечно!

— Тогда давай штук шесть. С вареньем.

Перед уходом парень подозвал Полю, показал лежавший на столе ключ и предупредил, что будет поздно, поэтому ей придётся ложиться одной. На вопрос о том, что он такого будет делать вечером, Громов только усмехнулся и глухо изрёк:

— Еду на мальчишник.

6.3

Лёша был в ярости. Его нагло обманули. Один из близких друзей Саша женился и клятвенно обещал, что провожать его холостяцкую жизнь они будут исключительно мужской компанией. Но вышло иначе. Громов стоял в вип-комнате и не мог разобрать, кто где находился. Особенно его интересовал виновник торжества.

Громкая музыка, бутылки различного алкоголя на столике, обнимающихся по углам парочки — именно этого хотел избежать Алексей, и именно в это вляпался. Он ещё раз обвёл внимательным взглядом помещение, прищурился от рябивших глазах цветных лучей света, скользящих по стенам, и с облегчением вздохнул: около небольшой барной стойки стоял Саша и общался с неизвестной брюнеткой.

— Надо поговорить, — перекрикивая музыку, сказал Лёша и с разочарованием поцокал, когда заметил, что ладонь друга уже залезла под короткую юбку юной обольстительницы.

— Чего тебе? — недовольно проворчал. Громов кивнул на дверь, ведущую к общей на две вип-комнаты лоджии, и побрел к цели. Ему требовался воздух и капелька тишины.

— Я тебя не осуждаю, Михайлов, — без предисловий начал Лёша, — но ты не думаешь, что это слишком? Что это за бабы? Договаривались же без телок.

Александр скривился и закурил, вглядываясь куда-то в даль. Из-за белых ночей всё вокруг было очень хорошо видно.

— Да подумаешь, пару девчонок пригласил, — скривился парень и махнул рукой. — Ты же со своей пантерой разошелся, вот и радовался бы.

— Но нам же не обязательно они нужны. Зачем? Ты вообще скоро женишься.

Саша затянулся и внимательно посмотрел на друга, разглядывая каждую морщинку, каждый миллиметр кожи, словно выпытывал информацию. Минуту оба молчали, и наконец жених с изумлением выдал:

— И кто она?

— Не понимаю, о чем ты, — отмахнулся Громов. Идея разговора уже не казалась такой правильной и нужной. Стоило лишь немного потерпеть, а потом сбежать с праздника, сославшись на важные запланированные дела.

— Кто та девушка, ради которой ты так отчаянно хочешь оказаться сугубо в мужской компании? — усмехнулся Саша. — И не говори, что ничего не понимаешь. Я всё по твоей испуганной роже вижу. Спешишь куда-то. К ней? Чего ж тогда не сказал? Пусть приезжает сюда, познакомишь нас.

— Ещё чего, — фыркнул Лёша и отшутился: — Ты ради такой девушки сразу Аврору бросишь. Да и не место ей здесь.

Александр глухо рассмеялся.

— Куда ж я от Аврорки теперь денусь.

Громов достал телефон из кармана и проверил входящие сообщения.

— В любой момент можно развестись, — меланхолично прокомментировал Лёша.

— Ага, только мне Аврорка и не нужна сама по себе. Зато деньги её отца очень даже.

В этот момент Михайлову позвонили, он пробурчал тихонько: «Легка на помине,» — и с неохотой ответил:

— Да. Не знаю, не скоро. Да, не один. Лучше ложись спать и не жди. Давай, пока, — спрятал гаджет с карман и пожал плечами.

В этот момент Лёше стало совсем не по себе. Словно он увидел друзей с другой — немного омерзительной и неправильной — стороны. Он хотел сбежать, приехать домой, увидеть Полину в пижаме и, возможно, даже поцеловать на ночь. Если она позволит. Но дружеский долг не отпускал его.

— Думаешь, Авроре бы понравились твои гулянки? — хмуро попытался поставить друга на путь истинный Громов.

— Так она всё знает, — достал из пачки уже вторую сигарету и сжал в ладони. — Она понимает, что другого выхода у неё нет. Ей нужен я, а она (точнее, деньги её отца) нужна мне. Именно поэтому я женюсь. А ты, Леха, лучше не загоняйся по пустякам и познакомь со своей красоткой.

Громов только отрицательно замотал головой и понял, что ещё сильнее захотел домой.

— Ну хоть фото покажи, — разочарованно протянул Саша. Алексей подумал пару секунд и показал на телефоне их с совместное фото, после чего друг громко присвистнул и прокомментировал: — Теперь понятно, почему не хочешь знакомить. Красивая. Судя по всему, сильно зацепила, я тебя с такой довольной лыбой давно не видел. Тогда давай хотя бы отметим это замечательное событие по-человечески.

Александр открыл дверь в комнату и нырнул в темноту, оставляя Громова перед тяжёлым выбором. И он шагнул следом, не отдавая себе отчёт, когда и в каком состоянии мог появиться дома.

6.4

Часы показывали всего половину первого, когда Полина от неожиданности вскочила и испуганно начала озираться по сторонам. В замочную скважину кто-то упорно вставлял ключ. Разве мог хозяин квартиры так долго возиться с таким, казалось бы, простым действием? Это и насторожило девушку — она не знала, кто ещё имел доступ к жилищу парня, поэтому и ждала совершенно неожиданных гостей. Взяла в руки скалку, найденную на кухне заранее и приготовленную для защиты, и пошла к коридору.

Сон сняло как рукой. Замок поддался. Дверь тихонько распахнулась, и в свете парадной Поля смогла различить мужской силуэт.

Это был Лёша.

Неожиданно рано он вернулся, на что Поля не знала, как отреагировать. То ли убежать спать вместе со скалкой, то ли поприветствовать и обозначить себя, то ли… Самойлова выбрала третий вариант, в котором нужно было в срочном порядке бросаться к парню и всячески помогать добраться до дивана.

— Я сам, — гордо отрезал Громов, выставив ладонь в останавливающем жесте, сделал небольшой шаг, придерживаясь второй рукой за стенку, и тут же рухнул на пол.

Глаза Полины округлились до небывалых размеров. Она не ожидала, что парень так быстро свалится. И всё же пришлось Алексею принять помощь, ведь голова сильно закружилась, а к горлу подобрался предательский спазм.

Опираясь на Самойлову, мужчина добрёл до дивана и очень медленно отпустил девушку, хотя чувствовать цепкую горячую ладошку на талии ему очень даже понравилось. Он сел, тяжело вздохнул и прошептал:

— Можно… воды.

Целый стакан ему удалось осушить за минуту. Лёша посмотрел на Полину затуманенным взглядом, оценил другую пижаму из коротких шорт и майки, довольный увиденным улыбнулся и прикрыл глаза.

Он давно не пил столько, чтоб после было плохо. И это состояние его совсем не вдохновляло.

— Можешь сделать кофе? — тихо попросил.

— А тебе хуже не станет? — уточнила девушка. — Вроде мешать такое не рекомендуется.

Лёша лишь отмахнулся и скривился, тем самым показывая, что всё нормально. Не дождавшись толкового ответа, Поля отправилась готовить кофе. Сначала искала зёрна, потом долго рыскала по шкафчикам в попытках обнаружить турку, возилась с необычной для неё умной плитой. В итоге двадцать минут мучений — и горячий кофе отправился с виду протрезвевшему Алексею.

Чашка в руках девушки почему-то дрожала. Она аккуратно поставила напиток на столик и неловко поинтересовалась.

— С тобой всё хорошо? Почему ты так смотришь?

Он странно пялился. Неотрывно. Жадно. Словно видел впервые. И по телу девушки пробежали мурашки, а при мысли о том, что в квартире кроме них была лишь собака, бросало в жар. Она поёжилась и хотела сделать шаг назад, хотела сбежать, но была сбита обрушившимся, словно снег на голову, признанием.

— Я просто любуюсь. Ты красивая.

И она не смогла уйти. Застыла столбом и молча смотрела, как Алексей отхлёбывает пару глотков кофе, ставит чашку обратно. Звон керамики о стеклянную столешницу звучал, словно набат. Уже в следующее мгновение парень схватил Полину за руку и неаккуратно дёрнул на себя, отчего девушка пошатнулась и упала на диван, едва не отдавив руку парня.

— Всего один поцелуй, — прошептал Лёша и аккуратно прикоснулся губами к ней.

Полина знала, что одним поцелуем это не закончится. Не могло быть иначе. Но она не остановила его и не остановилась сама, жадно впиваясь в мужские губы.

От ответной ласки крышу Лёшки снесло к чертям. Он уже не понимал, где находится, что делает и к чему всё может привести. Совсем забыл, что в его руках находилась хрупкая нежная Полина, а не очередная девица из прошлого.

Мужчина на удивление трезво встал, не разрывая жаркого поцелуя, ладонями ухватился за упругую попу девушки и поднял с дивана. А она обхватила ногами Громова за талию, вцепилась тонкими пальцами в шевелюру и замычала от его дерзких ласк.

Пока парочка передвигалась в темноте квартиры в сторону спальни, ладонь Алексея уверенно проскользила по внутренней стороне бедра к краю коротких трикотажных шорт. Пальцы правой руки проворно залезли под ткань.

Как только Полина спиной упала на кровать, её сковал ужас. Всё тело задрожало, будто ей было холодно. Хотя на самом деле она почти горела, плавилась под натиском мужчины. И девушка не знала, что делать.

К счастью, Громов заметил резкую перемену и, нависая над девушкой, ласково прошептал:

— Что такое?

Он очертил талию широкой ладонью, провёл ею по тяжело вздымающейся груди, прикрытой лишь майкой, пробежал к шее и почти невесомо коснулся кончиками пальцев раскрасневшейся щеки.

Мужчина и сам не ожидал от себя такой нежности. Но ничего не мог поделать.

— Я боюсь, — прошелестела девушка и прижала к себе Лёшу. Уткнулась носом ему в шею, вдыхая аромат сигарет и алкоголя, и пробормотала отчаянно: — У меня никогда не было… понимаешь?

Лёша, совсем не ожидавший такого поворота событий, отодвинулся от девушки, хоть та и сопротивлялась, цеплялась за него. Он вглядывался в милое девичье личико и не верил своему счастью. Разве такое ещё бывает? Вот и он не думал, что встретит подобное сокровище в самом центре Санкт-Петербурга.

— Не волнуйся, — покрывая поцелуями каждый сантиметр шеи девушки, обещал Лёша. — Я аккуратно.

Сперва Лёша опустился губами к вырезу её майки и уверенно отодвинул ткань вбок, оголяя упругую грудь и ловя зубами торчащий сосок. С губ Поли сорвался тихий всхлип. Но Громов знал, что ей понравилось.

Он стянул с неё майку, следом — короткие шорты вместе с кружевными трусиками. Поля стыдливо пыталась прикрыть грудь ладонями, но мужчина уверенно перехватил её руки, завёл за голову и прижал, не давая вырваться. Сам он тем временем опустился ладонью к бёдрам Самойловой, ласково поглаживая кожу и медленно продвигаясь к сердцевине.

Полина предвкушала и выгибалась под ним. Алексей ловил губами каждый её рваный вдох, каждую мольбу и только увеличивал напор.

И когда ловкие пальцы мужчины задели клитор, девушка вскрикнула. Громко и пронзительно, не боясь разбудить соседей. Она сама не думала, что отреагирует таким образом.

— Мне нравится, когда ты кричишь, — улыбался Лёшка, проводя губами по уху и нежно целуя шею девушки.

Мужчина неспешно пробежался по складочкам девушки пальцами и аккуратно вставил один из них, размазывая влагу. Поля выгнулась дугой в его умелых руках, жалобно прося ещё.

— Не спеши, сладкая, я хочу насладиться тобой, — бормотал Лёша, кусая возбуждённый дерзкий сосок девушки.

Быстро в ход пошёл и второй палец. Полина уже податливо двигалась навстречу руке мужчины, извивалась, жаждала большего. Она призывно раздвинула ноги, тяжело дышала и целовала губы Громова. Такие мягкие, терпкие. От него пахло алкоголем и развратом, от которого Поля и сама дурела.

Когда наслаждение девушки дошло до истерии, Лёша решил зайти дальше. Он нетерпеливо скинул рубашку, стянул штаны с боксерами и достал из тумбы около кровати презерватив. Девушка завороженно наблюдала, как перекатываются крепкие мышцы рук, как чуть дёргается широкая грудь, как он ловко надевает презерватив.

Лёша навалился на неё сверху, пробежал горячими губами по шее к самому уху и прошептал:

— Будет больно. Но только сначала. Доверься мне, милая. Расслабься.

Самойлова чувствовала, как член медленно раздвигает её стеночки, как заполняет собой сантиметр за сантиметром. Это было необычно для неё. Странно. Она ощущала его пульсацию, и это сводило с ума.

Лёша резко вошёл до конца, и из глаз Полины брызнули слёзы.

Мужчина замер, собирая губами солёные капли. Он шептал нежности, утешал её, пытался хоть как-то облегчить боль. Наконец девушка успокоилась, и Громов начал всё заново: изучал её тело, целовал сладкие губы, доводил до исступления.

Сперва медленно, примеряясь и осторожничая, а после всё жёстче Лёша начал двигаться. И Полине нравилось. Она думала, что и дальше будет так же больно, но чуть позже тело привыкло. А уж когда Лёша начал двигаться, она с удивлением осознала, насколько может быть приятно.

Боль отошла на второй план, и уже вскоре девушка царапала спину мужчины, кусала его плечо и мечтала о том, чтоб он не останавливался.

Громов кончил со стоном, прикусив ухо девушки и до наслаждения, граничащего с безумием, ущипнул сосок. Самойлова не поняла, что произошло, но как только мужчина вышел из неё, ощутила странное опустошение.

Однако Лёша не собирался оставлять её в таком состоянии. Он снял презерватив, отбросив его на тумбу, спустился поцелуями к животу девушки и пробормотал:

— Расслабься. Я хочу, чтоб ты кончила.

С безумной улыбкой он опустился ниже и стал творить языком и пальцами такие вещи, от которых девушка едва не сошла с ума. Она стонала, цеплялась за его волосы и извивалась змеёй. Ей казалось, что если Лёшка продолжит, то она точно сделает что-то не так. Но в итоге девушка и сама не поняла, как закричала, а перед глазами её сверкали самые настоящие звёзды.

6.5

Пара лежала в кровати, совершенно забыв о времени. Поля уткнулась носом в плечо мужчины и смущённо улыбалась, неустанно думая о том, что между ними произошло. С одной стороны это её радовало, а с другой — безумно смущало и пугало. Что между ними? И что будет дальше? Как стоит реагировать, вести себя? Такие вопросы терзали девушку, мучили, пока она обессиленная не провалилась в сон. Но Лёша никак не мог даже на минуту закрыть глаза. Поглаживал Самойлову по волосам, с любопытством перебирал фиолетовые пряди и не хотел, чтоб ночь кончалась. Он думал, что если уснёт, то утром обязательно очнётся один в пустой квартире с щемящим чувством внутри. Так и произошло.

Самойлова ещё в шесть утра взяла сумку, которая была всегда собрана, и буквально побежала на работу.

Она хотела отвлечься, выкинуть хотя бы на день из мыслей Алексея, осмыслить произошедшее, прийти в себя. Её пугало всё, и больше всего ужасал тот факт, несколько быстро Лёша вошёл в её жизнь и обосновался в ней, стал неотъемлемой частью, чем-то очень важным.

Полина бродила по ещё сонным улицам Санкт-Петербурга, впитывала энергетику центра, даже сделала фото парочки понравившихся домов. Когда девушка появилась в кафе с вещами, и Таня, и Ксюша насторожились, правда не решились ничего спрашивать. Впрочем, ответа они бы всё равно не дождались. Поля и сама себе толком не могла ничего объяснить.

Первые клиенты отвлекли от дурных мыслей, у Самойловой включился режим официантки, и она с милой улыбкой советовала блюда по списку от поваров. Продолжалось всё не так долго. Клиенты ушли, остался лишь молодой человек с ноутбуком, отчаянно желавший воспользоваться местным вайфаем и не верящий, что его попросту нет. Полина спокойно в десятый раз объясняла, что такой функционал в их заведении не предусмотрен, что странная сеть, к которой блондин пытался подключиться — частная, и кафе никакого отношения к этому не имеет.

— Да что вы за люди, — зло плюнул парнишка и хлопнул ладонью по ноутбуку. — Вам жалко что ли?

— Тебе же сказали, что вайфая нет, чего пристал к девушке?

Она вздрогнула. Не услышала звон колокольчика, но не могла не узнать этот голос. Он только этими словами пригвоздил её к полу. Полина не двигалась с места. Не получалось.

Теплая ладонь обхватила локоть Самойловой, и она ожила.

— Зачем ты здесь? Я работаю.

В кафе снова вошли, правда на этот раз все работники были готовы к гостям. Таня хоть и не любила Полину, относилась зачастую по-свински и мечтала отбить Алексея, всё же взяла себя в руки и встретила посетителей.

— Ксюша, — Громов обратился к администратору с доброй улыбкой, — мы на пару минут, хорошо?

Девушка согласно кивнула и подмигнула Поле. Или ей так показалось. Лёша без особых церемоний вытащил на улицу девушку и сурово спросил:

— Что за выходки? Куда ты исчезла?

Тон не терпел отказов в ответе или умалчиваний. Ничего, кроме правды. И Полина внезапно разозлилась. На себя, поверившей парню и позволившей себя увезти из комнаты, на Лёшу, так беспардонно влетевшего в её жизнь, на чертово кафе, в котором они познакомились.

— Я совсем не понимаю, что между нами происходит, — рявкнула она. — Одно время мне казалось, что ты относишься ко мне, как к сестре. Но вчера… ты же напился и ты не отвечал за свои действия. Тоже понимаю. Только как мне теперь в глаза тебе смотреть? Мне стыдно и страшно.

— Да за что тебе стыдно? — крикнул в ответ Лёша, глубоко вздохнул, положил ладони на плечи Полины и уже спокойно заговорил: — Всё ведь хорошо, мы оба взрослые люди. Ты мне нравишься, Полина, я уже говорил это. Очень нравишься. Совсем не как сестра или что ты там напридумывала. Но вот просыпаться одному в постели и искать тебя — совсем нет. У тебя есть время до вечера. Подумай и реши всё для себя. Я уже не маленький мальчик, чтоб бегать за девушкой, и всё же за тобой я бегу, как дурак.

Последнее он произнёс отчаянно, с надрывом, вложив всю обиду, которую испытал утром при виде пустой постели и пропавших вещей девушки.

Она кивнула, и парень тут же запрыгнул на мотоцикл и исчез за углом. Только тогда Полина поняла, что он приехал в домашней пижаме, неумытый, мятый. Девушка вдруг вспомнила про выключенный телефон и с ужасом нажала на кнопку. Экран медленно загорелся, и через пару минут на гаджет пришло сообщение с количеством звонков от Алексея. Самойлова ужаснулась цифре и тяжело сглотнула. Видимо, она ему очень сильно нравилась.

Время до вечера тянулось долго. По крайней мере, Полине так казалось. Она поглядывала на часы раз в пару минут и вздыхала, хоть и всё так же обслуживала гостей, улыбалась направо и налево, болтала. В голове у неё роился целый улей мыслей: противный, жужжащий, не дающий нормально сосредоточиться. Девушка половину всего делала на автомате. И ждала.

Конечно, он пришёл. Появился ещё в девять часов, сел за барную стойку, заказал кофе у Тани и старался не встречаться взглядом с Самойловой. Будто обиделся. И это выводило девушку сильнее — мало того, что общение с Лошадью бесило, так он ещё и игнорировал её.

Поля пробежала мимо барной стойки по меньшей мере десять раз за пять минут. То уносила что-то, то просто брела к поварам, то ей вдруг приспичило сходить в туалет. Причин нашлось много. И она сама себя не понимала. Почему должна беспокоиться о странном парне, появившемся в её жизни меньше двух месяцев назад? И всё же она волновалась. Думала, что общение с Таней ему понравится больше, нагоняла себя, придумывала очередную глупость, верила в неё и ходила злая на весь мир.

Ксюша не выдержала и проскользнула следом за ней на кухню, а уж там зажала в угол и принялась допрашивать:

— Что случилось? Ты чего бегаешь туда-сюда, как электровеник? С таким недовольным видом ты всех гостей распугаешь!

— Там всего пара человек в зале, — буркнула Поля.

Администраторша тяжело вздохнула. Играть в выяснение отношений на работе — плохая затея. Она не хотела лезть, и всё же пройти мимо не могла.

— Расскажи уже, что у вас стряслось? То ты порхала, как бабочка, а теперь бродишь со скорбной миной. И стоит только прикоснуться, ты взорвёшься. От такого твоего состояния легче не станет никому.

— Я… — запнулась Полина. — Я пару дней ночевала у Лёши, ничего такого, у меня были проблемы с жильём. А сегодня… ну, в общем, утром я собрала вещи и ушла.

Впрочем, даже без интимных подробностей Ксюша всё поняла.

— Он ведь тебя ни к чему не принуждал? — Полина вспомнила прошлую ночь, зарделась, склонила голову и отрицательно мотнула ей. — Тебе не нравилось? — девушка на секунду зависла, задумалась и поняла, что очень даже понравилось. Лёша прекрасно понимал, что делал, алкоголь ни капли не затуманил его мозг, поэтому Самойлова снова помотала головой. — Тогда что не так? Ты боишься чего-то?

Поля и сама не знала, что не так. Всё было не так. В её понимании она не должна была ему понравиться. Это ведь не сказка, да и она далеко не принцесса. И всё же ей было страшно. Как далеко всё могло зайти?

— В общем, не трепи ни ему, ни себе нервы, — отрезала Ксения строго. — И хватит уже эту клоунаду устраивать. Мы пока тут болтаем, он уже от кофе помереть успеет. Лучше бы волновалась о Таньке, она на твоего Лёшу давно глаз положила. Так что пошли, хватит ерундой страдать.

Девушка скрылась в коридоре, оставив Самойлову размышлять. Но этого уже и не требовалось. Полина решилась поговорить после работы с Лёшей. Ведь хуже от этого точно не станет.

Ещё два мучительно долгих часа Лошадь вилась ужом вокруг Громова. Хихикала от любого слова, изгибалась, соблазнительно покусывала губы, использовала свой коронный томный взгляд. Но всего, чего удостоилась — короткая улыбка от Алексея и пара несвязных фраз, словно он и не слышал ничего. Полина же не нарушала их идиллию, наблюдала со стороны и мечтала, чтоб на Звереву кто-нибудь что-нибудь пролил. Примерно так и вышло.

Уже перед закрытием Таня, тяжело вздохнув, пошла убирать со стола, который обслуживала, и опрокинула на себя половину чашки с уже остывшим латте. Взвизгнула что-то про новую блузку и умчалась в туалет застирывать одежду. Именно в этот момент Полина пошла к Лёше на разговор. И уже тогда поняла, что точек соприкосновения в вопросе отношений они вряд ли найдут.

— Я подумала, что могу пока что пожить снова у себя, — начала было девушка, но осеклась, увидев недобрый прищур мужчины. И всё же так просто сдаваться Самойлова была не намерена. — Мы можем хотя бы обсудить это.

— Никаких обсуждений, — отрезал Алексей и громко обратился к стоящей за стойкой администраторше: — Ксюша, ты можешь вынести сумку Полины? Пожалуйста.

Девушка, особо не задумываясь, коротко кивнул и скрылась в коридоре, а Поля лишь замерла от ужаса. Всё решилось очень просто — раз — и она снова оказалась в лапах Громова, который быстрым движением взял вещи Самойловой и кивнул в сторону видневшейся неподалеку машины.

— Буду ждать там.

Звякнул колокольчик, и в зале остались только девушки. Татьяна с любопытством наблюдала за реакцией Полины и ехидно выдавила, стоило только мужчине покинуть кафе:

— Его терпение скоро закончится.

Полина и сама предполагала, что игры в кошки-мышки пользы не приносили, а лишь ухудшали их взаимоотношения. Статус которых она так и не смогла понять.

Самойлова взяла рюкзак, сняла рабочую форму и поплелась на улицу. В спину ей долетело наставление Ксении:

— Полегче с ним.

Такое отношение к Громову удивляло. Ничего не предвещало хорошего расположения к нему от Ксюши, да и с чего бы она могла подумать, что именно Полина ведёт себя слишком жёстко? Этот вопрос остался загадкой, которую и раскрывать не хотелось.

Девушка перебежала дорогу, запрыгнула в салон дорогого авто и сразу же выпалила:

— Мне так до сих пор и не ясна твоя позиция на счёт наших отношений. То, что я тебе нравлюсь — это замечательно. Но мне интересно знать хоть что-то о твоих намерениях.

Лёша молча завел двигатель и тронулся с места.

Она терялась в догадках, что же могло ждать дальше, какие действия собирался предпринять парень, почему ничего не говорил и странно хмурился. Всё это беспокоило её, не давало расслабиться. Девушка нервно теребила ручку рюкзака, притопывала ногами и кусала губы. И когда машина плавно притормозила около нужного дома, Алексей наконец сказал:

— Не напрягайся ты так, не съем.

От этого стало ещё страшнее. Словно он и правда собирался её съесть. А после окончания совместной ночи девушке и фантазировать не приходилось, чтоб понять, каково это.

Парень подхватил сумку с заднего сидения, помог вылезти Полине и уверенно повел её домой. В квартире всё так же спокойно закинул сумку в спальню, за руку подвёл девушку к дивану, усадил, а сам сел на полу у её коленей.

— Во-первых, мне уже слишком много лет для того, чтоб просыпаться и в шоке искать свою девушку, так что очень тебя прошу так не делать. Во-вторых, я всё же надеюсь, что могу тебя считать своей девушкой. Меня не интересуют однодневные отношения, я не ради этого ухаживал за тобой. В-третьих, я бы хотел, чтоб у нас всё было серьёзно. Как уже говорил, мне немало лет, поэтому терять время на прогулки под луной уже не хочется. Чем старше становишься, тем больше меняется отношение к подобным вещам. А теперь у меня парочка вопросов к тебе, и первый из них: что из сказанного ты не поняла?

Шокированная до конца Поля только и сумела прохрипеть в ответ:

— Всё поняла.

— Тогда второй вопрос: сбегать больше не собираешься?

Он смотрел прямо ей в глаза, отчего у Самойловой сложилось впечатление, что Леша действительно ждёт ответа. Честного. И совершенно определенного. Она помотала головой, словно завороженная, и прошептала:

— Если только ты не заставишь меня это сделать.

Лёша улыбнулся. Чисто, искренне и открыто, и Поля тут же поддалась секундному порыву и легонько чмокнула парня в губы. Но этого ему оказалась мало. Алексей выпрямился, стоя на коленях, одной рукой легко подтянул девушку к краю дивана, а второй обхватил за шею, не давая возможности сбежать. Впрочем, она и сама не хотела. Тонула в зелёных глазах и мечтала никогда не просыпаться от этого сна.