Незнакомец в моей постели

Глава 4

Просьба несколько меня удивила, но я кивнула. Тут же проскочила мысль, что лучше не оставаться с ним наедине за пределами дома, но я от неё отмахнулась.

– Прогулка? Почему бы и нет.

Он мягко улыбнулся, и я в очередной раз удивилась, как меняет его лицо эта простая изогнутая полуулыбка. Он сразу становится каким-то более открытым. Более… земным?

Алан действительно был обаятельным, когда хотел этого. К сожалению, или к счастью, я уже давно вышла из полудетского, наивного возраста. Возможно, развод моих родителей способствовал этому, а может я, как часто любила говорить моя мать, уже родилась взрослой женщиной.

Поэтому мне не составило труда понять, что все последующие действия Алана были своеобразным извинением за ту боль, что он причинил мне ранее, заставив вытащить на свет все болезненные воспоминания. Мне правда было тяжело говорить о последних днях, и я сомневалась, что когда-либо станет легче.

Мы вышли на улицу, и я повела его по лесной тропинке к озеру. Вечерний лес постепенно успокаивался, но в то же время наполнялся и новыми ночными звуками. Всё было привычно, всё было, как всегда. Дорога оказалась недолгой, она быстро привела нас к прохладе водоёма. Широкая, спокойная гладь ничем не нарушалась. Ветра не было. На небе одна за другой зажигались звёзды, находящие своё отражение на поверхности воды.

Мне действительно нравилось это место, я не кривила душой, утверждая, что полюбила свой новый дом и эту землю.

В отличие от Фрэнка… Бог знает, зачем он привёз меня сюда, когда сам чувствовал себя в маленьком городке неуютно.

– Красивые здесь места, – тихо произнёс Алан.

– Спасибо.

– Спасибо природе, – усмехнулся он, заставляя меня хихикнуть в ответ.

Это немного сняло напряжение между нами.

– А вы ещё не устали от воды в Сан-Диего? Я не представляю, как это, жить на яхте. Вы явно не страдаете морской болезнью, – кинула я пробный вопрос, ожидая, что он поддержит беседу, но Алан предпочёл уйти от ответа.

– А вы не устали от этой жизни? От Стентонвилля? От небольшого города? От одиночества?

– Я не… – я хотела сказать "одинока", но тут же вспомнила, что это не так.

С ужасающей ясностью до меня доходило, что теперь я одна и по сути ничто, кроме воспоминаний не держит меня здесь. Мне двадцать четыре. И я снова свободна. Слово «свободна» в моих мыслях мне жутко не понравилось. Но Фрэнка больше не было. И смысла оставаться одной в одиноко стоящем доме тоже не было.

Алан всё верно прочёл по моему лицу.

– Да, Уитни, может быть, вам лучше уехать? Обратно к родным или к друзьям. Ведь эта жизнь, которую вы ведёте, она – не ваша.

Я нахмурилась, поглядывая на окутанное полумраком лицо Алана. Оборот, который принял наш разговор, мне что-то совсем не нравился.

– Не хочу, – сказала я, чувствуя, что мой ответ напоминает слова капризного ребёнка изо всех сил вцепившегося в понравившуюся игрушку в магазине, не желающего выпускать её из рук.

– Вы подумайте. Возможно, это будет наилучшим решением. Продать дом и уехать.

Хоть и говорил он невыразительным тоном, какая-то тонкая нотка настойчивости неприятно поразила меня.

– Я люблю этот дом.

Продолжать прогулку расхотелось, и я развернулась, желая оставить его одного. Дорогу обратно найти не составит труда. Всё элементарно. Но он ушёл вслед за мной.

Возвращались мы молча, так же молча зашли в дом через заднюю дверь. Кинув взгляд на оставленную на столе посуду, я подумала, что приберу всё завтра.

Усталость накатилась внезапно, хотелось лишь одного – быстрее добраться до спальни и рухнуть на кровать. Впрочем, не уверенна, что засну, вероятнее, опять пролежу без сна до самой зари. Но сейчас мне хотелось остаться одной, хотя с другой стороны, какая-то часть меня радовалась приезду Алана, заполнившему образовавшуюся в доме после "ухода" Фрэнка пустоту.

Мы стояли на самом верху лестницы. Я – уже в полушаге от коридора, ведущего к спальням, он – на пару ступенек ниже меня. Прежде чем уйти к себе в комнату, я обернулась.

– Завтра у меня тоже будут к вам вопросы, – сказав это, я тут же смутилась.

Звучало так, будто я намерена устраивать ему допрос с пристрастием. Видимо, я совершенно потерялась в себе, потерялась настолько, что из моего рта вылетают какие-то грубости вместо нормальных слов.

Мистер Харлоу удивленно приподнял брови, оценивая сказанную мной фразу, и я, смущённо опустив взгляд, была готова уже извиниться, но он ответил первым.

– Конечно, теперь ваша очередь спрашивать.

Я кивнула и отвернулась, направляясь к своей двери, слыша за спиной удаляющиеся в противоположном направлении шаги. Мне хотелось обернуться, но я сдерживала себя, приказывала не делать этого. Уже у двери, я замешкалась и посмотрела в сторону его спальни.

Вдали, в темноте коридора чётко выделялся застывший, высокий силуэт. Незнакомец молча смотрел на меня.

***

Меня разбудил телефонный звонок. Ворвавшийся в мой недобрый сон, на этот раз он послужил спасителем. Почему на этот раз? Просто я помню тот роковой звонок, и холодный, безразличный к моей боли голос, сообщающий, что мой муж поступил в больницу с огнестрельным ранением, что он до сих пор не пришёл в себя и, скорее всего, погрузился в глубокую кому.

Сегодня ночью мне опять снился Фрэнк, но на этот раз всё было как-то иначе. Что-то изменилось, но что? Я никогда не помнила, что именно мне снилось: ни лиц, ни действий, ни событий, ни слов, – просто я знала, что там, во сне был Фрэнк. И каждый раз, с чего бы ни начинался сон, заканчивался он всегда одинакового недобро.

Пусть даже я не помнила сути кошмара, но тяжёлое послевкусие, страх и горечь, вяжущиеся на языке, каждое утро преследовали меня.

Но что же изменилось? Осознание пришло резко и внезапно. Алан Харлоу. Каким-то образом этот Незнакомец пробрался ко мне в голову и тёмной тенью преследовал меня во снах. Я помнила, как он стоял в тёмном проулке, где обнаружили Фрэнка, и качал головой, словно хотел что-то донести до меня.

«Что?!» – крикнула я.

И в следующий момент оказалась прижата к глухой кирпичной стене его телом. Он врезался в меня на полном ходу и вышиб весь воздух из лёгких.

«Уитни… – голос его был грубым, как гравий на пыльной дороге, – ты ещё не устала от одиночества?»

Его рука взметнулась к моему лицу, и пальцы сжали подбородок, разворачивая прямо к нему.

«Я люблю…» – начала я, но он прижал палец к моим губам и тихонько выдохнул:

«Шшш…»

Большой палец скользнул по моим губам, я почувствовала тонкой кожей, насколько он грубый. Ни черта не руки пианиста.

«Кто ты?» – всё же шепнула я.

Он тихо рассмеялся, но руки не отнял. Ему нравилась эта власть надо мной, а мне казалось, что ноги подкосятся, если он меня отпустит. Мне нужен был якорь, опора, чтобы удержать равновесие, а ещё сила, исходящая от его крепкого жёсткого тела.

«Ты сама всё прекрасно знаешь».

Успел сказать Харлоу из моего сна, прежде чем телефонный звонок вырвал меня из забытьи и реальный мир.

– Алло, – хрипловатым после сна голосом произнесла я в трубку.

– Миссис Хьюз? – раздался на другом конце уверенный мужской голос.

– Да, – я приподнялась на локте, потянувшись к прикроватной тумбочке, и перевернула к себе электронные часы. Два часа! Это ж сколько я проспала? Полдня прошло. Я в ужасе подскочила на кровати.

То-то голова раскалывалась, хотя измотанный чередой бессонных ночей организм брал своё.

– Меня зовут Джонатан Пайк, я из "Рэндом хауз паблишинг", – тем временем продолжал мужчина. – Приношу свои соболезнования с безвременной кончиной вашего мужа, – теперь в его голосе звучало смущение. – Сожалею, что тревожу вас, но мистер Хьюз должен был переслать нам часть рукописей по электронной почте. Увы, мы так ничего не получили. Не затруднит ли вас…

– Нет-нет, конечно, я всё сделаю, – перебила я его. – Скажите мне названия, чтобы было проще разобраться. Только секунду, я возьму ручку.

Аккуратно положив трубку на край кровати, я соскользнула на пол и помчалась к столу. Найдя бумагу и карандаш, вернулась и записала всё, что продиктовал мне мужчина.

– Спасибо, мы будем очень благодарны, – было заметно, что он расслабился, выполнив эту, по его мнению, неприятную миссию.

Ещё раз, заверив, что он нисколько не побеспокоил меня, я распрощалась и положила трубку.

Спрятав лицо в ладонях, я потёрла усталые глаза. Они опять горели, значит, я снова плакала во сне. Эти эмоции не поддавались моему контролю. Откинув волосы, я поднялась с кровати и направилась в ванную, намереваясь привести себя в порядок. Мой гость уже, наверное, давно встал. Надеюсь, он нашел, чем позавтракать. Мне было очень неудобно, что я так долго провалялась в постели, совершенно забыв об элементарном гостеприимстве. Но мне почему-то казалось, что мистер Харлоу не обидится, и его совершенно не смутит отсутствие свежеприготовленного завтрака на столе.

В то время как Фрэнк, в этом смысле отличался от брата. Каждое утро я готовила ему небольшие кулинарные шедевры, но мне не было это в тяжесть, и совсем не в обязанность.

Побрызгав на лицо ледяной водой, я посмотрела на себя в зеркало. Измученная и осунувшаяся. Родная мать не узнает. Пора прекращать думать и жить прошлым, – решила я. – Иначе я сама себя скоро не узнаю.

Скинув ночную рубашку, я включила душ и шагнула под успокаивающий горячий поток воды, моментально смывший следы слёз с моих щёк. Зажмурилась и подставила лицо под струи, фигура мистера Харлоу тут же возникла в моём воображении. Он не трогал меня, просто стоял у стены и смотрел. Таким же пристальным изучающим взглядом, как вчера вечером в сумерках.