Незримое

Глава 21

— Давай по полочкам, — начал Ян.

— Давай.

Мы сидел в его-не-его новой машине, припаркованной возле моего дома, уже около часа, но складной версии пока не выходило. Большей частью в этом виновата я — слишком уж сумбурно и путано я рассказывала об артефактах и своих сегодняшних приключениях, так что даже сама порой не понимала, к чему веду.

Но терпеливый поручик все задавал и задавал наводящие вопросы в попытке разобраться и вот, кажется, к чему-то пришел.

— Некто, назовем его Икс, задумал нечто. Что конкретно — непонятно, но для этого ему необходимо выпустить в мир как можно больше тварей, а заодно проявить всякое невидимое, правильно?

— Ну вроде как да…

— Далее. Икс не желает сам пачкать руки, потому набирает армию адептов, вручает им флаг и отправляет в крестовый поход. Если верить тому мужику из леса, то территория распространения не так велика.

— Да, — подтвердила я. — Две линии, от Москвы до Ярославля и от Твери до Иваново.

— Хорошо. — Ян ненадолго замолчал, словно перебирая в уме факты. — Среди адептов обнаруживается совестливый бытовик, которого смущают случайные жертвы. И тогда он решается на отчаянный шаг — вызвать Карателей, чтобы те почикали всю секту вместе с главарем.

— Угу, но Каратели его отшивают, и яд срабатывает.

— Да, но… срабатывает с отсрочкой, и бытовик успевает… что-то.

Я скривилась:

— Встретиться со мной, опоить и вручить какой-то кулон.

— Так. Потом он возвращается в чужой дом, где обитал вот уже несколько дней, и готовится встретить смерть, но перед этим некто, предположительно, другие сектанты, его находят и считывают память. Вопрос: зачем?

— Чтобы узнать, кому он отдал кулон?

Ян задумчиво постучал пальцами по рулю.

— Думаешь, кулон — и есть тот самый проявляющий скрытое артефакт?

— Ну, учитывая, что прежде за мной таких способностей не наблюдалось, — я хмыкнула, — наверняка.

— Но в последние дни его на тебе не было, а эффект он оказывал.

— Удаленно? Или… или я его проглотила?

— За столько времени он бы уже, прости, вышел, — рассмеялся Ян. — Или как минимум устроил бы тебе визит в больничку. Ладно, это пока оставим. Возвращаясь к основному сюжету… бытовику считывают память, но в процессе он умирает, и, возможно, что-то сектанты все же не успевают узнать.

— А потом на сцене появляемся мы, — закончила я, — и начинается черте что.

— Это точно…

— И что в итоге?

— В итоге, — вздохнул Ян, — самое важное — найти кулон. Если Беляк потратил на него последние свои часы, то это несомненно важно. Полагаю, на этой штуке держатся планы Икса, и, украв ее, парень хотел эти планы поломать, раз уж ритуал провалился.

Я покачала головой:

— Ты гадаешь.

— Я выстраиваю версию, — возразил Ян.

— Тогда объясни, почему я. Почему из всех жителей Ярославля Беляк выбрал меня, чтобы вручить столь ценный артефакт?

— Потому что ты настоящая брежатая, — внезапно произнес поручик и даже выпрямился, будто его осенило. — Ты ведь знаешь, кто такие брежатые, не так ли?

Ну вот и настал тот неловкий момент, когда придется во всем признаваться. Щеки ожидаемо обдало жаром, и я отвела глаза, но все же ответила:

— Это моя должность в управлении. Есть и другие, в разных областях. Мы… следим, чтобы секреты магического сообщества оставались секретами.

— И чего ты краснеешь? — не понял Ян.

Черт, ну и зачем он включил это освещение в салоне.

— Потому что мы… как скрытые видеокамеры. На каждом углу, а вы и не знаете. Один из нас может в спальне у твоей кровати стоять, пока ты там…

Слишком поздно я поняла, что выбрала не самый удачный пример. Лицо теперь горело так, будто его облепили горчичниками, но я упрямо поджала губы и продолжила:

— Все мы слабые маги, способные только на заклинание невидимости. Мы подглядываем, подслушиваем и докладываем руководству все, что услышали и увидели. Мы следим за людьми. Я следила за тобой, понимаешь?

— А я знал! — внезапно расхохотался Ян и ударил ладонью по приборной панели. — Вот как чувствовал, а! На месте преступления, да? Летала там на своей метле… а мне будто кто затылок сверлил.

Я наконец оторвала взгляд от бокового окна и осмелилась взглянуть на поручика:

— И тебе совсем не обидно?

— Очень обидно, — вмиг посерьезнел он. — Что ты мне раньше не рассказала. Соня… ты правда думаешь, что все люди такие наивные? Поверь, многие догадываются, что от нас скрывают не то что половину, а девяносто девять процентов правды. Но, как я уже говорил, так живется проще. А тем, кто не догадывается, лучше и не знать и спать спокойно. Что толку, если все вокруг начнут видеть в кошмарах, к примеру, этих ваших призраков да шугаться каждого шороха в ночи?

— Да тут ведь не в сокрытии правды дело, — не унималась я, — а в слежке. Это другое.

— Ну, среди наших гуляла байка о том, что вы подглядываете за нами через глаза домашних животных и насекомых, так что некоторые мужики даже стали отказываться что-либо обсуждать, коли радом есть какой-нибудь кот или собака. Не поверишь, я как-то позвонил коллеге, а он мне, дескать, подожди, я выйду, у меня тут Рекс под боком.

Я, не сдержавшись, прыснула и прикрыла рот кулаком.

— Так что в некотором роде это даже облегчение, узнать, что хомячок моего брата не передавал в ваше управление мои личные разговоры.

Я боком откинулась на спинку сиденья и завороженно уставилась на Яна. И откуда он только такой взялся, а?

— Я твои личные разговоры не слушала, — заверила. — Только на месте преступления. Один разок. А потом у меня забрали метлу и велели работать с тобой в паре.

Он тоже повернул голову и улыбнулся:

— В наказание?

— Это Ковальчук так думал.

— Он просчитался.

— Согласна.

Я вдруг поняла, что мы сидим близко-близко, хотя прежде салон машины казался невероятно просторным, и неотрывно смотрим друг друга в глаза. И разумеется, в голову тут же полезли всякие дурацкие мысли.

К примеру, о поцелуях. Я ведь давно мечтала его поцеловать. Точнее, чтобы он меня поцеловал, потому что так положено. Ну и просто приятно. В груди опять заныло, зажгло, затрепетало — все сразу. И я вспомнила, как безумно волновалась перед своим первым в жизни поцелуем, свершившимся в подъезде родительского дома.

Страшно было жутко. И немного стыдно, потому что я поклялась подружкам, будто уже целовалась в летнем лагере, а они разнесли по всей школе, и Димка Мечников наверняка тоже все слышал. И вот он склоняется ко мне, а я понятия не имею, что делать: куда губы девать, куда нос отворачивать, а ведь еще язык пристроить надо и зубами никуда не врезаться, я слышала, что зубы — это самое сложное.

В итоге я так перенервничала, что до крови прокусила несчастному Мечникову губу и попыталась сбежать, но он поймал, прижал к стене и… Дальше было слюняво и, если честно, не очень приятно, но безумно занимательно.

С тех пор много воды утекло, и поцелуи уже давно не вызывали во мне подобного нервного напряжения и неуверенности.

До сего дня.

Что-то в Яне Ржевском вновь превращало меня в ту угловатую, до смерти перепуганную девчонку, которая не знает, что делать с собственным ртом. Про руки вообще молчу.

Не то чтобы я была уверена, что Ян собирается меня поцеловать, или ждала чего-то такого, но, согласитесь, когда дв…

Поцеловал.

Просто наклонился и поцеловал, пока я предавалась воспоминаниям и рефлексии.

Неожиданно и сладко.

И в этот раз я даже не думала кусаться.

Мысли в кучу удалось собрать далеко не сразу. Я даже забыла, о чем мы только что говорили, и растерянно посмотрела на Яна, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться припухших губ рукой.

Он тоже выглядел несколько взъерошенным и ошалевшим — ну наконец-то хоть что-то выбило поручика из колеи! Я даже на секунду возгордилась. И этой секунды ему хватило, чтобы прийти в себя.

— Настоящие брежатые, — напомнил Ян.

— А, ну да. — Я вздохнула, откидываясь на сиденье. — Исаев так меня назвал. И именно он натравил на меня Беляка. Но я не понимаю, при чем тут «настоящие», если брежатый — это просто должность.

— Значит, не просто. Значит, чего-то ты сама о себе не знаешь. Ведь Беляк специально искал… тебя.

— Нам опять не хватает информации.

Ян рассмеялся:

— Ты удивишься, но ее всегда не хватает. В любом деле.

— Я вот чего не понимаю… — Я пригладила растрепанные волосы, которые так и норовили залезть в глаза. — Метелька хоть и поостереглась делать признание в управлении, но про меня и подарок от Беляка вопила достаточно громко, а ведь она уверена, что среди наших есть сектанты. Так что если до этого они могли не знать, у кого кулон — не до конца считали память, — то потом-то уж сложили бы два и два. И… что? И ничего. Меня никто не схватил, не пытал, не убивал…

— А как же призраки? — напомнил Ян. — Сама сказала, их натравила.

— Просто пытались напугать, иначе б мы так легко от них не ушли. Так что нападали скорее на двух неугомонных и любопытных идиотов, которые лезут, куда не следует, чем на хранительницу некоего важного предмета. То есть, они либо так и не сообразили, что Беляк передал его мне, либо кулон вовсе не так важен, как мы тут напридумывали.

— Либо им выгодно, чтобы он оставался у тебя.

Я нахмурилась:

— И в чем тут может быть выгода?

— Увы, этого нам без кого-нибудь из сектантов не постичь. Может, там есть еще раскаявшиеся, или кто-нибудь пошел против босса, или…

— …еще бесконечное множество вариантов — на сколько хватит фантазии.

— Точно.

Я устало потерла лоб рукой и уставилась на темный двор через лобовое стекло:

— У меня там кот один, если Дашка не пришла. Он, конечно, донельзя самостоятельный, может и в магазин за жратвой спорталиться, если что, но все равно…

— Да-да, конечно. И нужно отдохнуть и пере… переспать с этими мыслями. Утро всегда рождает свежие идеи.

Я смущенно кивнула и потянулась к дверной ручке, а когда выбралась наружу, Ян уже обошел машину и встречал меня с пассажирской стороны.

— Я про…

— Не надо, — перебила я и улыбнулась.

— Тогда дождусь, когда ты включишь свет в комнате. — Он кивнул на мои окна.

— А ты откуда знаешь, в какой квартире я живу?

— Посчитал.

Наверное, правду говорят, что ночь раскрепощает и толкает на то, на что при свете дня ты никогда не решишься. Вот и я в другой ситуации вряд ли бы сама потянулась за вторым поцелуем.

И да, он оказался не хуже первого.

Попав в квартиру, первым делом я ринулась в комнату, окна который выходят на парковку, и включила свет. Затем подошла к окну и махнула рукой. Да так и стояла там, пока Ян не уехал, и костерила себя за то, что…

Что?

Нет, я не собиралась звать его к себе, скажем, на чашечку кофе. Ночь на дворе, какой кофе?

Или собиралась?

Или не собиралась, но лучше б позвала, потому что завтра все может показаться глупым и ненастоящим, и вообще не про нас?

Нелепые мысли набатом стучали в висках, но мне все же удалось стряхнуть с себя оцепенение и продолжить свой путь по квартире.

Следующим пунктом в списке наиболее важных дел значился Фафнир, так что я бодро пошагала на кухню и…

— Твоего дракота пришлось усыпить, — прозвучал за спиной знакомый голос, — слишком уж буйно он отреагировал на мой визит. Нам надо поговорить.

Плюс: коленки мои выдержали и не подогнулись.

Внезапно еще один плюс: кажется, я теперь знаю, кто у нас возглавляет секту…

Ну и существенный минус: с такими знаниями долго не живут.