Незримые поединки

Владимир Гордейчев СОЛДАТЫ ДОЛГА

В. Барабашов НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Воронеж известен гостеприимством. Едут в наш город — и это не является преувеличением — со всего света: иностранные специалисты и студенты, артисты, журналисты, стажеры… У каждого из них есть в нашем городе важное дело — учеба в вузе, налаживание производственных контактов на промышленных предприятиях, встреча со зрителями или героями будущих очерков, книг, совершенствование познаний русского языка…

Воронежцы всегда рады гостям. С гордостью показываем мы красивый свой город, рассказываем о достижениях в труде, называем памятные, дорогие нашему сердцу места.

Славу городу приносят люди труда. Руками рабочих, инженеров создаются в Воронеже всемирно известные аэробусы ИЛ-86, широкой популярностью и спросом пользуются цветные телевизоры, видеомагнитофоны, шины, каучук, прессы, экскаваторы, металлообрабатывающие станки… На промышленных предприятиях работают высококвалифицированные специалисты, рабочие и инженеры, у которых с большой пользой для себя учатся зарубежные коллеги, перенимают их опыт. Дружеские взаимоотношения перерастают в долговременные производственные связи, необходимые как зарубежным фирмам, так и воронежским предприятиям. Выгода от этих экономических связей несомненна.

Есть что показать иностранцам и за пределами Воронежа — притягательны места древней, исконно русской старины.

Но особенно дороги воронежцам памятники землякам, отдавшим свои жизни за нынешний наш день, отстоявшим в борьбе с фашизмом будущее. Иностранцам покажут мемориалы воинам-освободителям на Задонском шоссе, Чижовском плацдарме, памятник жертвам фашизма, установленный в Песчаном логу…

Многие гости разделяют наши патриотические чувства, отдают дань мужеству и героизму воронежцев, защищавших свой город от немецко-фашистских варваров, восстановивших его из пепла и руин. И рука доброго человека обязательно положит букет цветов к подножию памятника…

Но едут в Воронеж и другие «гости». Их мало привлекают местные достопримечательности, сердца их не трогает славное прошлое воронежской земли. Таких «гостей» интересует совсем другое.

С особой «миссией» едут к нам иные представители США, Англии, Франции, Канады. Большинство таких «дипломатов» ведет себя в Воронеже тихо, незаметно.

…В середине октября 1979 года в Воронеже находились помощники военно-воздушного атташе Великобритании в городе Москве Дуглас Макгилл и атташе по вопросам обороны при посольстве Канады в Москве Гарольд Гоулд. Два этаких респектабельных господина с надежной дипломатической «крышей».

Поначалу Макгилл и Гоулд избрали предметом своего внимания экскаваторный завод им. Коминтерна.

Одевшись неприметно, господа «дипломаты» фланировали у проходной завода, заглядывали мимоходом в окна. Потом отправились в пешее турне вдоль забора: глядишь, где-нибудь можно будет перескочить на заводскую территорию. И нашли-таки пролом в глухом углу.

Помешал «дипломатам» заместитель начальника одного из цехов И. Г. Паринцев, по долгу работы оказавшийся на этом месте; поначалу принял этих двух неизвестных за рабочих, которым лень идти через проходную. Но «рабочие» на довольно сносном русском языке представились ему как… дипломаты.

— Дипломаты? — смутился Паринцев. — Господа… Я понимаю… как это по-английски? Торговая сделка, да? Вам нужны наши экскаваторы, йес? И вы немного заблудились?

— О-о… Йес! Йес! — радостно замотали головами дипломаты. — Именно так, заблудились! Такой большой, длинный забор! Это плохо, мистер… Э?

— Паринцев.

— О, Паринцев! Йес! Заборы портят вид вашего прекрасного города. Надо иметь такой небольшой низкий… оградка, свободно шагать… О’кей!

И Макгилл с Гоулдом поспешно ретировались.

В тот же день появление иностранцев было зафиксировано в местах города, не имеющих ничего общего с достопримечательностями. Так, рабочие, дружинники обратили внимание на их подозрительное поведение. Иностранцы, обходя по периметру предприятие, пытались найти любую щель, чтобы получить информацию о количестве цехов, технике, которая там находится. Однако активные действия дружинников помешали им совершать сбор разведывательной информации о предприятии. Макгилл и Гоулд, желая хоть как-нибудь выполнить поставленную перед ними задачу, прибегали к различным ухищрениям, пытались скрыто фотографировать, направляя фотоаппараты на административные здания, цеха завода. Дерзкие, наглые действия этих иностранцев были решительно пресечены рабочими и служащими предприятия.

Некоторое время спустя в Воронеж явились два американских дипломата, два майора, помощники военно-воздушного атташе при посольстве США в Москве В. Перрой и Р. Буш. Как потом выяснилось, господа офицеры были до зубов вооружены новейшей фототехникой.

Первые дни пребывания в Воронеже Перрой и Буш ничем не выдавали своих намерений. Бродили по улицам, делали вид, что знакомятся с достопримечательностями города, — туристы как туристы.

Они достаточно осмотрелись в Воронеже и взялись за «дело».

О, теперь это были далеко не тихие и скромные американцы. Они превратились в откровенных шпионов, действовали по четкому, заранее продуманному плану, не обращая внимания на окружающих. Они выполняли задание, за которое им должны хорошо заплатить.

На площади перед Воронежским авиационным производственным объединением они фотографировали друг друга на фоне постамента — памятника самолету ИЛ-2. Но это только казалось со стороны. Буш становился перед аппаратом таким образом, чтобы в объектив Перроя попали прежде всего заводские корпуса. Затем они менялись местами. У кафе «Полет» господа офицеры пытались заговаривать с рабочими завода, идущими на обед, задавали вопросы, прислушивались к разговорам. Они хотели получить развединформацию об объекте. Но это им не удалось. Ни у кого из рабочих не было ни малейшего желания рассказывать о своем заводе любопытным «туристам».

Днем позже Перрой и Буш отправились в район другого завода, держа фотоаппараты наготове, снимая на пленку то заводские корпуса за приоткрытыми воротами, то Доску объявлений. Все шло хорошо и вдруг…

Возле них появилась группа дружинников — рабочих с красными повязками на рукавах.

— Что вы фотографируете? — спросил один из них. — Предъявите документы!

— Мы туристы из Риги… — забормотал Буш.

— Мы просто… на памьять… — разыгрывал из себя туриста и Перрой. — Такая красивая Доска объявлений, фотография… сувенир.

— Предъявите документы и фотоаппараты! — теперь уже более настойчиво потребовали рабочие-дружинники Г. Рыжков, В. Булгаков, П. Репин, которые в этот день патрулировали по прилегающей к заводу территории.

Американцы оказали при этом физическое сопротивление, размахивая кулаками, пытались спровоцировать драку. Однако, поняв безрезультатность подобного рода действий, заявили, что являются дипломатами, но дипломатических карточек не предъявили. Попросили пригласить сотрудника милиции, в присутствии которого показали свои документы.

Как только у дипломатов была изъята дружинниками фотопленка, настроение их резко изменилось, они выглядели явно подавленными. Перрой стал просить рабочих отдать им пленку либо засветить ее, оба они умоляли не поднимать шума и замять инцидент.

После составления акта рабочие предложили «туристам из Риги» покинуть для начала район завода.

Пусть не покажутся читателям действия названных здесь мистеров «дипломатов» такими уж примитивными.

Представители спецслужб США буквально по крохам собирают интересующую их информацию. Не случайно Перрой и Буш ринулись в такой вот отчаянный вояж по предприятиям города. Но, как мы убедились, они явно просчитались. Противоправные действия военных дипломатов были зафиксированы и пресечены советскими людьми — рабочими и служащими, проявившими высокую политическую бдительность.

Иной стиль сбора шпионских сведений продемонстрировал английский «стажер» Даниел Стоббарт. Он не предпринимал поначалу ничего такого, что могло бы обратить на него внимание сокурсников, студентов университета. Наоборот, старался раствориться в общей массе иностранных стажеров, делал вид, что увлечен русским языком и ничем иным, что всерьез стремится овладеть синтаксисом и словарным запасом, что тонкости произношения и хитрости ударения — вот главная и единственная его забота. Но скоро выяснилось, что это далеко не так, что это было хорошо продуманным прикрытием, все той же «крышей», обеспеченной Стоббарту его хозяевами из западных спецслужб.

Стоббарт тщательно, исподволь готовился к выполнению задания. За дело взялся не сразу, а осмотрелся в Воронеже, пообтерся, приобрел карту города, изучал его вдоль и поперек, посвящая 3—4 часа в день занятиям физкультурой, кроссам. За полгода Стоббарт побывал в разных концах города — бегал даже на Новую Усмань, и по Курскому шоссе, и в сторону Острогожска… И никогда не говорил своим соотечественникам, куда именно собирается он в этот день, долго ли будет отсутствовать. Он жил замкнуто, он не имел права посвящать кого-либо в тайные свои намерения.

В одном из воронежских магазинов Стоббарт приобрел рабочую куртку с наклейкой «Минмонтажспецстрой», неказистую шапку-ушанку, сетку-авоську, в которую намеревался положить бутылку водки и что-нибудь из закуски. Потом он передумал, от водки отказался, решил, что для отвода глаз хватит и двух буханок хлеба. Маскарад получился убедительным: рабочий-строитель завернул после смены в магазин, купил хлеб, идет домой.

Стоббарт выходил «на пробу», бродил по улицам Воронежа, терся в магазинах, в очередях. Да, никто не обращал внимания на молодого парня, завернувшего в гастроном, стоявшего на остановке троллейбуса и сидевшего на скамейке в сквере… Кажется, можно было браться за дело.

27 марта 1984 года он появился в районе Песчаного лога. Был слякотный холодный день, легкий туман доедал остатки снега, под ногами чавкало. Стоббарту не хотелось следов: по Песчаному логу он шел осторожно по выложенной камнями дорожке. У кирпичной стены-памятника, где в сорок втором фашисты расстреляли 450 ни в чем не повинных воронежцев (36 из них дети), Стоббарт остановился, оглянулся. Все, кажется, спокойно, никого. Лишь ветер шумит в голых ветвях берез да где-то в близких гаражах бьют по железу…

Стоббарт поднялся на могильный курган, побродил с равнодушным лицом среди плит. Какое ему дело до их имен? Важно, что они мертвые…

Он вплотную приблизился к ограде, за которой уже хорошо было видно интересующее его промышленное предприятие.

Но в тот день он ничего больше не сделал. Стоббарт, хорошо проинструктированный хозяевами, действовал точно по инструкции — на сегодня хватит.

На следующий день, 28 марта, он снова был на том же месте. Теперь он действовал решительнее: подошел к ограде, раздвинул проволоку, мышью скользнул под нею. Он быстро пересек асфальтовую дорогу, стал за кустом. Никого. Тихо.

Стоббарт выбрался из укрытия, легкой походкой двинулся по шоссе в направлении предприятия. Со стороны можно было подумать, что он один из рабочих, что идет по вполне естественному поводу… Рабочий как рабочий: куртка, шапка, сетка с хлебом.

Теперь интересующие Стоббарата образцы промышленной техники были хорошо видны. Еще двести — триста метров, вон до того перекрестка дорог, и можно будет снимать. Для этого надо лишь приподнять полу куртки, японский фотоаппарат «Мамия-V» сделает свое дело.

Он приподнял полу куртки, ощутил, как мягко клацнул затвор фотоаппарата. Теперь еще несколько шагов вперед…

Дальнейшие события выразительно описал в своей статье корреспондент «Литературной газеты» Б. Крымов («ЛГ» от 4 июля 1984 года):

В первое время Стоббарт не мог произнести ни слова, лишь издавал отдельные невнятные звуки. Потом он обрел все же дар речи, назвался студентом из Вильнюса, указал «домашний адрес».

— Можете проверить! — добавил он с вызовом.

— Проверим, — спокойно сказал один из рабочих. — Соответствующие органы разберутся.

…На стол дежурного легли: фотоаппарат «Мамия-V», пленка «Кодак» с 22 отснятыми кадрами, компас, карта-схема Воронежа с пометками промышленных предприятий.

ВОПРОС: Зачем вы пришли на территорию предприятия?

ОТВЕТ: Фотографировать.

ВОПРОС: Для кого?

ОТВЕТ: Для себя.

ВОПРОС: В Воронеже вы проявили интерес и к другим промышленным предприятиям?

ОТВЕТ: Да, я был у некоторых заводов.

ВОПРОС: Кто вам сказал именно об этом предприятии, которое вы пытались сегодня снимать?

ОТВЕТ: Кингсли Саймон.

ВОПРОС: Кто такой Кингсли Саймон?

ОТВЕТ: Это мой соотечественник, который также стажировался в вашем университете. Он просил меня сфотографировать.

ВОПРОС: Ваши действия рассматриваются статьей 65 Уголовного Кодекса РСФСР как шпионаж. Вы знали об этом?

Молчание.

ВОПРОС: Почему вы представились студентом из Прибалтики?

ОТВЕТ: Я думал, что буду отпущен. Я… боялся.

ВОПРОС: Вы понимаете, ч т о совершили?

ОТВЕТ: Да, мои действия незаконные.

ВОПРОС: Знает ли посольство Великобритании о ваших незаконных действиях?

ОТВЕТ: Нет, меня предупреждали в Англии, чтобы в России я не занимался спекуляцией, валютой, торговлей… Тем более фотографированием предприятий.

ВОПРОС: Значит, вы игнорировали эти предупреждения?

Молчание.

ВОПРОС: Зачем вам понадобилась карта-схема Воронежа? Компас?

ОТВЕТ: Я боялся заблудиться…

Здесь приводится лишь часть вопросов-ответов. Разговор со Стоббартом был продолжительным, всесторонним.

Стоббарт признал свои шпионские действия, запросил у компетентных органов снисхождения. В своем объяснении он сообщает:

Он был выдворен из СССР в короткое время без права дальнейшего въезда. Учитывая тот факт, что действия Стоббарта не принесли вреда нашей стране, к нему отнеслись соответствующим образом. В Воронежском университете консулу посольства в присутствии представителей горисполкома и администрации вуза был заявлен решительный протест в связи со шпионскими действиями Д. Стоббарта.

Гоулд, Макгилл, Перрой, Буш, Стоббарт, Кингсли… Все они с позором выдворены из нашей страны. Что ж, поделом. Незваных гостей с фотоаппаратами под полой воронежцы и провожают соответственно. Тем, кто прячется за всевозможные шпионские легенды, кто пытается заниматься сбором разведывательной информации и своей деятельностью нанести нам ущерб, тем мы говорим прямо: ничего, господа, у вас не выйдет! Каждый воронежец, каждый советский человек защищает государственные интересы как свои собственные, потому что интересы эти полностью совпадают. Мы любим свой город и свою страну, дорожим всем тем, что создается руками человека труда, что завоевано отцами, что передано нам по наследству. Поэтому советский человек бдителен, потому он зорко стоит на страже социалистических завоеваний.

А. Никифоров С ЧУЖОГО ГОЛОСА

В условиях обострения международной обстановки в наши дни заметно активизировали свою подрывную деятельность специальные службы Запада и находящиеся на их содержании различные зарубежные антисоветские центры и организации.

В Отчетном докладе XXVI съезду КПСС по этому поводу говорилось:

Подрывная деятельность спецслужб Запада и зарубежных идеологических центров основывается на антикоммунизме; средства ее — ложь, клевета и дезинформация. Наши идеологические противники прибегают к методам, подтверждающим вывод В. И. Ленина:

Глубокий и всесторонний анализ особенностей идеологической борьбы на современном этапе дан июньским (1983 г.) Пленумом ЦК КПСС, который подчеркнул, что современный исторический период характеризуется небывалым противоборством двух полярно противоположных мировоззрений, двух политических курсов — социализма и империализма.

Характерной чертой современной международной обстановки является стремление администрации США организовать антикоммунистическое наступление на Советский Союз и социалистический лагерь по широкому фронту. Президент США Рейган в своей речи 8 июня, 1982 года в Лондоне провозгласил новый «крестовый поход» против социализма, и прежде всего против нашей страны. Администрацией США предпринимаются отчаянные усилия по объединению наиболее воинствующих антисоветских сил на Западе, по координации их действий.

На борьбу с социализмом мобилизованы специальные службы и известные своей скандальной славой такие центры идеологической диверсии, как комитет радио «Свобода», НТС (Народно-трудовой союз), сионистские, троцкистские и разного рода эмигрантские организации украинских, прибалтийских и других националистов, а также выдворенные из нашей страны отщепенцы, изменники Родины, предатели.

Идеологические противники все чаще пытаются использовать отдельные наши недостатки и трудности в целях компрометации социализма как системы, распространить опыт польской контрреволюции на другие социалистические страны, применяя разного рода иезуитские приемы, они ищут подходы к нашему рабочему классу и другим категориям населения с целью создания очагов социального возбуждения.

Особое внимание уделяется пропаганде и разжиганию националистических, эмиграционных и других негативных настроений.

Главная цель идеологических диверсий — ложью и клеветой очернить достижения социализма, вызвать у советских людей неверие в политику партии и правительства, в марксистско-ленинскую идеологию и тем самым подорвать морально-политическое единство советского народа, вызвать «эрозию» социалистического общества изнутри.

Против нашей страны действует колоссальный аппарат идеологических диверсий. Сотни научных центров США, ФРГ и других стран НАТО работают на их потребу. Особое место отводится радиопропаганде. Днем и ночью на многих языках народов нашей страны радиостанциями «Свобода», «Голос Америки», «Би-Би-Си», «Немецкая волна», «Голос Израиля» извергаются потоки клеветы, дезинформации и разного рода инсинуаций. В рамках «крестового похода» этим подрывным центрам постоянно выделяются дополнительные средства. Так, в 1984 финансовом году ассигнования американскому информационному агентству ЮСИА составили 644 миллиона долларов. Бюджет этого агентства на 1985 финансовый год увеличен по сравнению с предыдущим годом на 28 процентов, на 82,7 миллиона долларов возрастают в 1985 году ассигнования для «Голоса Америки». Предусматривается строительство новых передатчиков еще в восьми районах мира[41].

Американская пресса сообщила о выделении дополнительных ассигнований подрывным радиостанциям ЦРУ «Свобода» и «Свободная Европа» в размере 21,3 миллиона долларов[42].

В сентябре 1982 года конгрессом США принят законопроект, по которому создается фонд в 50 миллионов долларов «для оказания поддержки новым исследованиям по Советскому Союзу».

С подрывной деятельностью зарубежных организаций мы сталкиваемся в Воронеже и области. Прежде всего это попытки противника использовать для протаскивания буржуазной идеологии такие каналы, как радиопропаганда и засылка антисоветской литературы жителям области.

Буржуазная радиопропаганда рассчитана прежде всего на политически незрелых, без твердых марксистских убеждений лиц, тунеядцев, паразитирующих, хулиганствующих и деклассированных элементов и иных отщепенцев, которые в силу своего антиобщественного поведения и настроя нередко попадают под влияние этой пропаганды, находят в ней некое созвучие своим извращенным жизненным установкам. Одновременно идет процесс приспособления радиопропаганды к различным категориям слушателей, с каждым годом она становится изощреннее, коварнее.

Что касается второго канала, то следует сказать, что разного рода антисоветские, националистические, сионистские и клерикальные центры систематически направляют в адреса воронежцев литературу клеветнического характера. Подобную литературу завозят и отдельные иностранные специалисты, стажеры и студенты, временно находящиеся в Воронеже. Из этой среды выявлялись лица, которые занимались распространением идейно вредных и порнографических изданий, сбором тенденциозной информации, выискивали недовольных, обиженных, устанавливали контакты с антиобщественными элементами, брали у них провокационные интервью, вели их идеологическую обработку.

С подрывной провокационной деятельностью зарубежных антисоветских центров жители области неоднократно сталкивались и при выездах за границу, где им также пытались навязать клеветническую литературу, а отдельных лиц склоняли к невозвращению на Родину. Надо сказать, что многочисленные акции наших идеологических противников не достигают результатов, на которые они рассчитаны. Подавляющее большинство советских людей в борьбе с подрывной деятельностью западных спецслужб, в какой бы форме она ни проводилась, проявляют высокую политическую бдительность.

Повышенный интерес западные идеологические центры проявляют к нашей молодежи, в том числе и студенческой. Враги социализма делают ставку на идейное разоружение молодежи. С помощью идеологических диверсий они стремятся расшатать коммунистические убеждения юношей и девушек, навязать им буржуазную идеологию, вызвать у отдельных молодых людей настроения аполитичности и пессимизма. При этом противник в своих подрывных целях пытается использовать отсутствие у части молодых людей опыта классовой борьбы и достаточной идейной закалки, случаи потребительского отношения к жизни, пресловутого «вещизма». Но и здесь их попытки обречены на провал.

Многотысячный коллектив студентов вузов города живет разнообразной, насыщенной трудовой жизнью. Здесь и горячие споры на семинарах, и коллективные походы в кино и театры, и бессонные ночи в период сессий, и пафос «третьего» трудового семестра. Молодым людям созданы все условия для учебы и отдыха, для всестороннего развития личности. Большинство студентов приучило себя к работе над периодической печатью, глубоко изучает партийные решения, дает четкую классовую оценку событиям в мире, горячо одобряет и поддерживает внутреннюю и внешнюю политику Коммунистической партии и Советского правительства.

Партийные и комсомольские организации вузов и техникумов проводят большую работу по идейно-нравственному воспитанию студентов. Сами товарищи по учебе помогают оступившимся осознать и исправить свою ошибку, осуждают всякого рода нездоровые проявления идеологического характера.

На заседании комитета комсомола института рассматривалось персональное дело студента Петренко. Сокурсники и члены комитета столкнулись с необычным случаем, под влиянием систематически прослушиваемых западных радиопередач Петренко начал в своем окружении клеветать на нашу действительность, восхвалять западный образ жизни, ослабил учебу, отошел от активной общественной жизни.

Товарищи вовремя заметили изменения в поведении Петренко и совершенно обоснованно подняли по этому поводу тревогу — сообщили в комитет комсомола. Состоявшийся товарищеский, но вместе с тем и взыскательный разговор заставил Петренко по-иному оценить свои поступки. Именно об этом свидетельствует его выступление на заседании комитета. «На путь политически вредных высказываний я стал под воздействием систематически прослушиваемых передач западных радиостанций и некритического их восприятия. Под их воздействием у меня сформировались ошибочные представления… Я полностью признаю свою вину в том, что фактически стал разносчиком клеветы, на наше общество. Давая принципиальную оценку своим действиям, полностью осуждаю их и заверяю, что подобное больше никогда не повторится». Дальнейшие события показали, что Петренко из разговора на заседании комитета комсомола сделал для себя правильные выводы.

К сожалению, есть отдельные факты, когда послушное следование советам вражеских радиоголосов доводило человека до преступления.

…После очередной выпивки Александр Вышковский стал настраивать приемник на знакомую волну. В обусловленное время пришел сосед Панферов, человек без определенных занятий, пьяница, недавно вернувшийся из заключения, где отбывал наказание за тунеядство. Они уже не первый раз вместе слушали западные радиостанции. Спаивая Панферова, Вышковский вел его идеологическую обработку, возбуждая в нем злобу и обиду на несложившуюся жизнь и убеждая в том, что все сложности на его жизненном пути являются следствием «отсутствия в стране демократических свобод и несоблюдения СССР Хельсинкских соглашений». Панферов, довольный выпивкой, соглашался с Вышковским, хвалил его способности, без конца повторяя: «Ну и силен же ты, Саня, в политике. Ну и голова у тебя!».

И вот однажды после очередного совместного прослушивания передачи радиостанции «Свобода» Вышковский предложил Панферову принять участие в изготовлении и распространении клеветнического документа. Содержание документа было составлено практически по рекомендации «Свободы». Здесь следует добавить: именно в эти дни радиостанция готовила и проводила крупномасштабную подрывную акцию против нашей страны. Она ежедневно подстрекала политически неустойчивых людей, всякого рода отщепенцев, уголовные и паразитирующие элементы к совершению противоправных действий. Скажем прямо, небольшие дивиденды ЦРУ и «Свобода» пожали из этой своей акции! Нашлись только два отщепенца, два уголовника и пьяницы, которые выполнили рекомендации врагов. На предложение Вышковского Панферов в пьяном угаре дал согласие. Документ ими был изготовлен. А через неделю преступление было раскрыто. Вышковский уже был арестован милицией — за хищение стройматериалов: не хватило денег опохмелиться. И сел он в камеру как ординарный уголовник. Тщательный анализ образа жизни, который вел Вышковский, его поступков, «идеалов» покажет, что зря он мнил из себя некоего «политического» борца. Безволие, пристрастие к спиртному и спекулятивному бизнесу, к хищению социалистической собственности, аморальное поведение в семье — вот что характеризовало Вышковского как личность. И еще одна черта, характерная для него, — это позерство, стремление произвести впечатление на ближайшее окружение громкой фразой, цитатой, «остроумными» сравнениями, историческими параллелями.

В несколько ином свете выглядит в неприглядной этой истории Панферов. На следствии, обругав Вышковского за то, что тот «втянул его в политику», Панферов собственноручно напишет:

О моральном облике этого человека уже было сказано. На день ареста он нигде не работал, жил за счет своей бывшей жены, обкрадывал двух малолетних детей. Днем отсыпался, а с наступлением темноты выходил, как он сам признался, чтобы с кем-нибудь «сообразить на троих»…

История падения этих двух людей еще раз убедительно показывает, на кого прежде всего ориентируются наши идеологические противники и кто «клюет» на антисоветские провокационные радиопередачи.

Целенаправленная пропаганда ведется западными подрывными центрами с расчетом и на такую специфическую группу населения, как верующие.

…Наряд сотрудников милиции, разыскивая преступника, похитившего на перроне вещи, проходил по вагонам электрички Георгиу-Деж — Воронеж, не привлекая к себе особого внимания, осматривал пассажиров. Уже выходя из вагона, сержант еще раз взглянул на пассажира в кроличьей шапке: тот был чем-то взволнован, напряжен. Встретившись взглядом с сотрудником милиции, пассажир сжался, выдавая свою нервозность, попытался даже пересесть в дальний угол вагона. Поведение пассажира усилило подозрение сержанта милиции, и по прибытии электрички в Воронеж он решил доставить его в отделение для проверки личности.

Уже на перроне сержант обратил внимание на то, что задержанный идет как-то неестественно, будто аршин проглотил. На предложение пройти в отделение милиции он истерично стал кричать о каких-то правах, явно провоцируя окружившую их толпу.

В отделении у него под одеждой обнаружили тщательно запрятанную антисоветскую литературу: издания НТС, несколько экземпляров газет, издающихся на Западе на русском языке. Владельцем этой литературы оказался житель соседнего города Чернов, один из руководителей секты баптистов-раскольников, так сказать, духовное лицо. Почему же у духовного лица оказалась враждебная литература, изданная на Западе, и как совместить религиозные убеждения с антиобщественной деятельностью?

Ответы на эти вопросы имеют принципиальное значение, поскольку западные пропагандистские центры уже не один десяток лет твердят одно и то же: «…в Советском Союзе имеют место факты преследования верующих за религиозные убеждения».

Для нас, советских людей, совершенно очевидно, что это обвинение является от начала и до конца ложным, клеветническим. Однако западные подрывные и пропагандистские центры, а среди них «Славянская миссия», Бруклинский иеговистский центр и другие клерикальные организации (не говоря уже о радиостанциях «Свобода» и «Голос Америки») продолжают спекулировать на этом ложном обвинении.

Деятельность зарубежных клерикальных центров и радиостанций в последние годы не оставляет ни малейшего сомнения в том, что они давно уже стали составной частью колоссального политического аппарата идеологических диверсий против СССР. Можно с полным правом утверждать, что только вывеска этих центров осталась религиозной, а содержание их изданий носит политический, откровенно враждебный характер. Засылаемая в СССР печатная религиозная продукция, а также передачи радиостанций «Голос Анд» и «Ибра-радио» направлены на активизацию экстремизма руководителей тех сект, антиобщественная деятельность которых запрещена или ограничена законом. Руководители сект нередко записывают клеветнические радиопередачи на магнитную ленту и затем воспроизводят их среди членов секты и привлекаемых. Подобная деятельность ничего общего с отправлением религиозных обрядов не имеет. То же самое можно сказать и о случае распространения в Воронеже так называемых «открытых писем» секты адвентистов-реформистов, в которых содержалась гнусная клевета на советский строй и политику КПСС. Это акция идеологической диверсии, не имеющая никакого отношения к охране прав верующих, акция, которая планировалась и готовилась враждебными элементами по прямой указке с Запада.

Реакция воронежцев в таких случаях была однозначной — эти письма они отправляли в советские, партийные и административные органы с настоятельной просьбой оградить их от подобных провокации.

За последние годы в воронежской газете «Коммуна» было немало публикаций, разоблачающих реакционную, антиобщественную деятельность некоторых местных сектантских руководителей, прикрываемую религиозной догматикой. Некоторые из них в передачах западных радиостанций и получаемой из-за рубежа литературе находят конкретное руководство к действию, пытаются активизировать свою антиобщественную деятельность, идут на прямое нарушение советских законов. Сюда относятся и требования к рядовым сектантам уклоняться от службы в Советской Армии, не принимать участия в общественной жизни, в выборах в местные и верховные органы власти. Отдельные сектантские руководители в своих проповедях доходят до клеветы на политику КПСС и Советского правительства.

Когда на пути противоправной деятельности «духовных лиц» встают советские законы, тогда западные клерикальные и другие антисоветские центры начинают злобствовать по поводу якобы нарушений прав верующих. Именно так получилось и с Черновым, пытавшимся распространять литературу, изданную на Западе и засланную в нашу страну с совершенно определенными враждебными целями.

…Вышковский, Чернов были осуждены. В наше время подобные меры применяются в исключительных случаях и только к тем лицам, которые, несмотря на предупреждения, встают на позорный путь клеветы и антиобщественной деятельности. Эти меры в отношении названных лиц с одобрением были встречены трудящимися области.

Совершенно очевидно, что, к каким бы приемам ни прибегали зарубежные пропагандистские центры и как бы они ни изощрялись в подстрекательстве отдельных лиц к противоправной деятельности, идут у них на поводу разве что только разного рода отщепенцы, которые вызывают осуждение и презрение всех советских людей.

Все подрывные замыслы империалистических спецслужб и зарубежных антисоветских центров в отношении советских граждан кончаются провалом. Происходит это потому, что им противостоит высокая политическая бдительность, идейно-политическое единство советских людей, их тесная сплоченность вокруг Коммунистической партии и Советского правительства.

Выступая 20 февраля 1984 года перед избирателями Сухумского Ленинского избирательного округа, член Политбюро ЦК КПСС, председатель Комитета государственной безопасности СССР В. М. Чебриков сказал:

Советские люди правильно понимают особенности современной обстановки, свои конституционные обязанности и делают все, чтобы надежно обеспечить государственную безопасность нашей любимой Родины.

М. Михайлов ЭТИ ХИТРЫЕ УРОКИ

Ежегодно в Советский Союз в качестве туристов, специалистов, ученых и студентов приезжает значительное количество иностранцев из различных стран мира. Подавляющее большинство их едет к нам с добрыми намерениями, стремясь увидеть реальные достижения развитого социализма, ближе познакомиться с советским образом жизни.

Встречаясь с советскими людьми, посещая наши заводы, стройки, колхозы и совхозы, обучаясь в наших высших учебных заведениях, многие из них убеждаются в искреннем миролюбии социалистического государства, восхищаются атмосферой дружбы и братства в социалистическом обществе, творческим порывом и бескорыстным служением делу построения коммунизма. Понимая наши трудности роста и отдельные недостатки, они отдают должное упорству, с которым советские люди строят новую жизнь.

Покидая нашу страну, иностранцы во многом начинают смотреть на нас по-новому, искренне удивляясь тому, сколь гигантски выглядит работа, которую ведет наш народ под руководством Коммунистической партии.

В своих многочисленных отзывах, письмах, откровенных высказываниях иностранцы благодарят советских людей за то, что они помогли им лучше узнать, полнее увидеть Советский Союз. Особенно поражают зарубежных гостей доброта и гостеприимство в нашей стране, дружелюбие людей.

Вот что пишет в книге отзывов деканата по работе с иностранцами Воронежского государственного университета английская стажерка Джилиан Геллард:

Пишет уезжающий в Того Кувону Жюльен:

Парень из Норвегии Эйвинд Вестхейм также делает открытие:

Его мысль продолжает датчанка Нанна Клаусен:

Все эти строки, написанные иностранными учащимися, являются убедительным свидетельством того, что многие авторы таких отзывов стали друзьями Советского Союза. Дома они будут рассказывать правду о нас, хотя это подчас не так легко и требует мужества. Взволнованно пишет об этом французский стажер Серж Бувар:

Узнавание правды о Советском Союзе отнюдь не безболезненный процесс для честного иностранца. Не секрет, что многие из них приезжают к нам не свободными от искаженных представлений о советской действительности. Груз клеветы и домыслов, внушенных буржуазной пропагандой, существенно довлеет над сознанием иностранца. Воспитанные на безоговорочной вере в так называемую объективность западных средств информации, они поначалу недоверчивы и осторожны, однако, честно сопоставив увиденное с тем, что им втолковывали дома, иностранцы постепенно начинают убеждаться в том, что «свободные и неподкупные» средства массовой информации капиталистического мира, ловко манипулируя их доверием, фактически ведут кампанию очернительства истинной картины жизни в социалистическом обществе. Вместе с этим нельзя недооценивать того, что империалистическая пропаганда, буржуазный образ жизни воспитали на Западе немало людей, готовых за деньги выполнять грязную работу подрыва социализма путем шпионажа, идеологических диверсий и другой враждебной деятельности. Многие из них — ярые враги социализма и нашей страны, хорошо подготовлены спецслужбами для ведения подрывной деятельности.

Делая ставку в капиталистических странах на различного рода антисоветчиков и просто жадных до денег лиц, вражеские разведки подбирают это отребье и вербуют.

Еще в 60-е годы журнал «Ньюсуик», говоря о деятельности разведывательных органов США и их союзников, сделал характерное признание:

Формы антисоветской деятельности многолики. Например, гражданка одной западноевропейской страны Мари Линц прибыла в Воронежский государственный университет на стажировку, но проявила себя как идеологический диверсант и выдворена из Советского Союза. В бессильной злобе за провал своей авантюрной миссии, а следовательно, недополученные от хозяев доллары, Линц решила подзаработать на антисоветской клеветнической стряпне. Она выступила на страницах западной прессы с оголтелой антисоветской статьей, где действительность была настолько перемешана с ложью и клеветой, что стажеры из этой страны, приехавшие позже и читавшие злобный «опус», не могли сдержать своего возмущения. Однако Линц рассудила: пусть плюют в ее сторону соотечественники, деньги от этого не потускнеют. О том, что на Западе хорошо оплачивают работу идеологического диверсанта, широко известно.

В последнее время вражеские разведчики и заграничные антисоветские центры требуют от своей агентуры идеологической напористости, умения противопоставить нашим идеалам такое, что должно размягчать политическое сознание советского человека, вызывать в нем неуверенность и сомнения, облегчающие восприятие западной информации.

Вот с такой «программой» приехала в Воронежский государственный университет на стажировку иностранка Сусанна Шпихигер. С первых же дней пребывания в вузе она попыталась представить, что советскую литературу, историю нашей страны, советский образ жизни знает лучше кого бы то ни было. И поэтому она приехала не учиться, а учить. Учить, как правильно понимать состояние современной советской литературы, учить правильно слушать радио и смотреть телепередачи… По ее «науке» следовало слушать не советское радио, а радиоголоса тех западных центров, которые являются «истинными борцами» и за права человека, и за улучшение жизни советских людей. «Свобода», «Свободная Европа», «Голос Америки», «Немецкая волна», «Би-Би-Си» подавались Сусанной радиостанциями наивысшей правды и справедливости. Все ее старания сводились к тому, чтобы открыть «одурманенным» красной пропагандой советским гражданам глаза на окружающую жизнь и научить воспринимать ее на манер современных взглядов некоторых западных «доброжелателей». Начала она с «доказательств» отсутствия равенства между людьми советского общества. По ее убеждению выходило, что в наших вузах учатся дети только «привилегированных». И она считала, что живущие в общежитии просто маскируются, рассказывая о себе как о выходцах из семей колхозников, рабочих. Пропаганда, по ее мнению, затуманила сознание советской молодежи: все уверены, что Великую Отечественную войну выиграли Советы, а ведь войну выиграли… американцы! И в доказательство — цифры об американской помощи, о значении второго фронта. «Вам трудно судить о прошедшей войне, ведь вам всем по 18—20 лет, — внушала Шпихигер советским студентам, — а Великая Отечественная закончилась в сорок пятом — чуть ли не за полтора десятилетия до вашего рождения. Только на Западе о войне можно узнать объективную правду…» И вот она, эта правда: оказывается, Советский Союз собирался поработить всю Европу…

Да, студенты, с которыми она вступала в споры, войны не видели. И, по понятиям Сусанны, они должны были быть далеки от нее. Но ведь эти двадцатилетние из семей тех, к кому в сорок пятом кто-нибудь да не вернулся. Они дети тех, чье детство выпало на годы, когда в нашу страну пришел Гитлер проявлять свой «гуманизм». О «гуманности» гитлеровцев говорят Хатынь, Майданек, Освенцим, Бухенвальд, Маутхаузен… Разрушенные города и села, миллионы погибших. Вот, совсем рядом с Воронежем, село Семилуки, где братская могила, в которой не солдаты, а расстрелянные фашистами дети, женщины, старики. Пешком можно дойти до Песчаного лога, где заживо были закопаны оккупантами сотни мирных воронежцев… «Гуманный» фашистский летчик сбросил бомбы на Детский парк…

Когда Сусанне стали еще приводить примеры «гуманности» гитлеровцев, она не выдержала, перешла на крик. Наверное, не забудут слушавшие в тот вечер ее «гуманный» лозунг: «Лучше мертвые, чем красные!»

Ради чего дочери крестьянина (как сама она всем представлялась) понадобилось выступать в столь неприглядной роли?

По-настоящему возмутился поведением Шпихигер один из тех, кто с подобной пропагандой встречался у себя дома, — студент-журналист Самир, палестинец по национальности, живший в ряде стран Ближнего Востока. Он знает, насколько грязна и лжива пропаганда, которой служит Сусанна. И он пришел к проректору университета с заявлением, в котором написал:

Сусанна усиленно искала в Воронеже тех, кто понял бы ее «правильно», но не встретила. Даже на общем собрании стажеров ее не поняли сверстники из других капиталистических стран…

Так зачем же понадобилось Сусанне Шпихигер, подобно назойливой мухе, жужжать о так называемой «правде» западной пропаганды? Ларчик открывался просто: деньги! Западные пропагандистские центры зря не платят, это нужно отрабатывать. Вот почему Сусанна твердила о своей «правде», не слыша резонных возражений, с пеной у рта кидалась на удивленных оппонентов с разного рода поучениями и наставлениями.

Плачевным был конец «миссии» Сусанны Шпихигер: ей пришлось уехать освистанной не только советской аудиторией, но и большинством иностранных учащихся.

Есть примеры и несколько другого плана, когда приехавший на учебу или стажировку иностранный учащийся стремится не привлекать к себе внимания. Он пытается приобрести репутацию простого и тихого человека, в меру интересующегося окружающей жизнью. Однако иногда за таким поведением зарубежного гостя скрываются далеко не безобидные цели.

Воронежский государственный университет. В одной из аудиторий идет практикум по иностранному языку. Студенты вечернего отделения факультета романо-германской филологии внимательно слушают введение в урок, которое делает преподаватель Шумахер, приехавшая по культурному контракту из-за рубежа. По отзывам кафедры, она много работает, ее новая методика преподавания иностранного языка, основанная на тестовом анкетировании студентов, дает неплохие результаты.

Вот и на этот раз Шумахер ровным, доверительным голосом обращается к студентам:

— Дорогие друзья! Как и на предыдущих занятиях, мы продолжаем практикум разговорной речи. Сегодня темой нашего урока будет освоение словарного запаса на производственную тематику. Для того чтобы мне было легче индивидуализировать ваше обучение, мы, как и ранее, прибегнем к заполнению небольшой анкеты. Возьмите чистые листочки бумаги, в правом углу напишите свою фамилию, а немного ниже — ответ на следующий вопрос… Пожалуйста, напишите, где каждый работает, что делает, размеры предприятия, характер продукции; если это НИИ, то профиль и цели научных разработок. Как вы понимаете, это нам пригодится для выделения специфики каждого студента, придаст определенную окраску его обучению. В ходе производственной, научной и житейской практики каждый народ непрерывно изменяет словарный состав своего языка, пополняет его новыми словами, освобождает его от устаревших слов…

Речь иностранной преподавательницы лилась свободно, естественно. Слегка ошарашенные обилием рассуждений о необходимости упомянутого анкетирования, некоторые из студентов стали что-то писать на листках бумаги, однако кое-кто продолжал смотреть на преподавательницу, не решаясь взяться за перо. Неловкость положения усугубил вопрос, который задала преподавателю Татьяна С.:

— Я работаю машинисткой в одной из лабораторий промышленного предприятия и не понимаю, какое отношение может иметь к моему лексическому запасу иностранных слов характер выпускаемой продукции или… цели научных разработок лаборатории.

Шумахер была немного шокирована. С чисто женским кокетством она произнесла: «О-ля-ля! Я не думала, что это вас так взволнует. Ради бога, не надо, не пишите. Господи! Мы, иностранцы, так доверчивы и беззаботны!»

На этот раз урок у госпожи Шумахер явно не получился. Тонкий расчет на авторитет преподавателя и веру в непогрешимость его методических приемов не сработал. Студенты заподозрили неладное. Они заметили, что преподаватель, увлекаясь анкетированием якобы в интересах совершенствования методики преподавания языка, часто ставила вопросы, имевшие отдаленное отношение к языку. Кроме того, Шумахер стала осторожно распространять среди студентов и знакомых зарубежные журналы с антисоветскими статьями, упорно толкала отдельных молодых людей на антиобщественные поступки. Подобное поведение фактически поставило точку на ее «преподавательских» упражнениях, которые на общечеловеческом языке должны были называться подрывной деятельностью против советского народа и его государства.

Ректорат университета заявил решительный протест Шумахер, деятельность которой оказалась несовместимой с высоким статусом преподавателя. Она вынуждена была признать свои, мягко говоря, недружественные действия и убраться из Воронежа.

Такие «тихие» иностранцы все еще надеются сорвать «куш» на грязных делах буржуазной пропаганды в нашей стране и поэтому продолжают продавать западным спецслужбам и антисоветским зарубежным центрам свой статус советского гостя.

Мы далеки от того, чтобы в каждом иностранце видеть вражеского лазутчика. Борьба идей — явление закономерное, и советские люди согласны вести честную и открытую полемику с любым иностранцем, аргументированно отстаивающим свои идеалы и убеждения.

Но некоторые молодые люди из стран капитала порою только напыщенно провозглашают какие-то абстрактные идеи об «общем гуманизме». Каждое слово советского преподавателя, студента воспринимается ими как «красная пропаганда», каждый факт рассматривается с недоверием и против факта выдвигается надуманный контрвыпад или голословное опровержение. Почти каждый приезжающий к нам из капиталистической страны перегружен отрицательной информацией о Советском государстве. В их сознание глубоко вбито ходульное: все советское плохо, все советские люди — враги любому иностранцу.

Сама атмосфера жизни нашего общества такова, что подчас требуется немного, чтобы приехавшие к нам из за рубежа люди с добрыми намерениями разобрались, где правда о нашей стране, а где ложь. Вот одно из сочинений итальянского стажера Джани Чезарио:

Думается, комментарии излишни. Встречи заблуждавшихся, но честных иностранцев с советскими людьми как нельзя лучше раскрывают им глаза, дают полное и объективное представление о советском образе жизни и его преимуществах.

…Трагична судьба покинувших Родину. Даже если Родина оставлена не тобою, а твоими предками.

Агрессивно против всего советского была настроена приехавшая из Франции стажер Муся Хераскова. Но однажды на занятиях, посвященных песне, она стала говорить совершенно в ином ключе. Говорила о том, что не может жить без русской песни, что в Париже поет в русском хоре, что у нее в семье все умеют петь и ценить песни России… Из рассказа было понятно: песня — это единственное, что осталось у бывшей дворянской семьи от Родины. После француженки, ее подруги, говорили: «Мусе очень тяжело. Здесь она очень остро почувствовала и тягу к русскому, и то, что это никогда не вернется… Дедушка с бабушкой покидали Россию другой…».

Чувство Родины… Патриотизм… Любовь к родной земле…

Западным спецслужбам и различным идеологическим центрам очень хотелось бы вытравить эти чувства у советских людей. Они полагают, что космополит или конформист — удобные типы людей, легко приспосабливающихся к различным условиям жизни и легко идущих на сделку с совестью. Для формирования такого типа людей буржуазная пропаганда вытаскивает из своего идеологического арсенала затасканные и обветшалые представления о наших духовных ценностях, об экономике, науке и культуре, всячески подчеркивая «превосходство» Запада. В области культуры особенно рьяно извращается представление о состоянии дел в советской литературе. Француженка Блондин Шенье, например, заявила, что у нас запрещены сатира и критика. Каково же было ее удивление, когда ей дали газету «Правда» с «Листком народного контроля», в котором была конкретная критика конкретных людей… Она убедилась, что у нас свободно издаются не только Гоголь и Салтыков-Щедрин, но и современные советские и зарубежные писатели-сатирики.

Итальянка Анита Кассио. Ненавидит фашизм, но в то же время считает, что все это в прошлом, и ей не понять современных писателей, которые касаются прошлой войны. Для нее вся наша литература — в творчестве реакционных писателей. Она приехала к нам в Россию, ожидая встретить страну ужасов, дикости и бескультурья. Всюду эту Россию и пытается выискать. Начитанность ее однобока. Хотя считает, что это мы однобоки. По ее мнению, «однобоко» любить Чехова, Шолохова, Твардовского, Симонова… В первый же день заявила, что хотела бы услышать цикл лекций о «выдающемся» русском писателе В. В. Розанове. Ни более ни менее. Произведения этого «великого», отдающие пошлостью, печатались в дореволюционном «Сатириконе». О его беспринципности и бездарности очень хорошо в свое время отозвался А. П. Чехов. Этого «выдающегося» даже критика того времени всерьез не воспринимала…

За привлечением внимания публики к второстепенному, низкопробному в литературе и искусстве скрывается попытка размыть процесс формирования нравственно здоровых позиций. И этой однобокостью, этим стремлением «открывать» давно забытое и обесцененное западные идеологи через подобных «исследователей» пытаются повлиять и на нас, извратить истинное положение вещей. Иногда доходит до смешного. Англичанин Питер Кастри на одном из занятий доказывал: «У вас есть поэт, которого вы боитесь, стихотворения которого не печатаете». И начинает перечислять произведения… Когда же ему показали сборник стихов Евгения Евтушенко, где все упомянутые произведения опубликованы, удивлению Питера не было границ.

Современные достижения советского искусства, наш социалистический образ жизни являются лучшими агитаторами за правду.

Француженка Розалин Дюссо рассказывает своим знакомым соотечественникам историю, которую слышала от советской студентки: «Представляете, она говорила, что на практике осталась в первые же дни без копейки денег и ее почти месяц бесплатно кормила старушка, у которой она стояла на квартире. Наверное, старушка была ненормальной». Другая француженка — стажерка Анна Желибар — дополняет Розалин: «Я бы этому не поверила, если бы об этом услышала во Франции… Нет, такое возможно только в России. Я без ума от русских. Если бы у меня дома были такие люди… У вас с голоду не умрешь, даже если у тебя в кармане нет ни копейки. В нашем общежитии самая настоящая коммуна. Только и знаем, что по гостям ходим: то на блины, то к кому-то мама приехала и что-то вкусное из дома привезла… Все угощают, не ждут от тебя какой-то платы, ты никому за это ничем не обязан…».

Из Италии вернулась стажерка Лоредана, выезжавшая из Воронежа домой на каникулы. Довольна, что ее домашним все подарки, купленные в Советском Союзе, понравились: «Я с собой везла игральные карты, шашки, шампанское, писчую бумагу и лыжи, — говорит Лоредана. — Почему в Италию лыжи? Да потому, что ваши лыжи самые дешевые и по качеству лучше некоторых зарубежных».

Всем преподавателям деканата по работе с иностранными учащимися университета памятна поездка в село Петропавловку, особенно обсуждение итогов этой поездки. Страстно выступала Анна Желибар: «Покорена председателем колхоза — бывшим летчиком полка «Нормандия — Неман». Он меня, француженку, как родную встретил, «Тихий Дон» Шолохова подарил. Сказал, чтобы прочитала, — дух России по-настоящему почувствую». Англичанина Ричарда председатель удивил и покорил другим: «Председатель колхоза — и такая библиотека! И нашу литературу, нашу жизнь он знает лучше, чем я вашу». Анна Желибар сделала для себя открытие: «Не колхозники — маленькие фермеры! Огород, корова, поросята, куры… В домах — чистота, телевизоры, холодильники, стиральные машины. А чем нас угощали! Так королей не встречали! Всего много, и все вкусно! А когда уезжали, женщины нам авоськи набили пирогами, котлетами, курочками, конфетами, яблоками мочеными — неделю питались этими запасами».

Этот факт душевного гостеприимства, привычный для нас, советских людей, далеко не случайно поразил француженку Анну Желибар. Много раз сталкивались мы с подобной реакцией иностранцев. Буржуазная пропаганда искусно, тонко воспитывает в своих гражданах неприязнь к Советской стране, ее людям, внушает им недружественные чувства, всячески искажает внешнюю и внутреннюю политику нашего государства. Незнание нашей страны (опять же результат соответствующего целенаправленного воспитания в первую очередь молодежи) часто доходит до парадоксов, вызывает грустные мысли.

Что, например, знает средний англичанин о Советском Союзе? Вот как ответил на этот вопрос Питер Кастри:

Центральное телевидение показывало двадцатисерийную документальную киноэпопею «Великая Отечественная». Реакция на этот фильм студентов-иностранцев наглядно показывает роль буржуазной пропаганды в формировании извращенного представления о второй мировой войне. Уже тот факт, что для американского телезрителя фильм шел под названием «Неизвестная война», о многом говорит. Неизвестной, благодаря «мастерству» реакционных пропагандистов, она была не только в США. С большой статьей в воронежской газете «Молодой коммунар» выступил студент Халиль Ахмад. Свое письмо в редакцию он озаглавил «Правду узнал от коммунистов».

А вот письмо в газету студента другой страны Зухейра Ясина:

Гайдронат Ситохэл с острова Маврикий размышляет о своей профессии, профессии журналиста:

Идеологическая борьба в мире, разделенном на два лагеря, неизбежна. Советские люди не против честной борьбы, но они против такой борьбы, которая принимает обличье оголтелого антикоммунизма, идеологических диверсий, призванных дестабилизировать социалистическую систему.

Честную битву идей наши противники не признают, они ее боятся. Их цель — подорвать социализм. И как мы убедились, враги засылали и будут засылать в нашу страну своих шпионов, эмиссаров, идеологических диверсантов. Но можно с уверенностью сказать: все их коварные замыслы, как это уже было неоднократно, обречены на провал.

Н. Николаев БИЗНЕС МИСТЕРА АЛЕКСА

Многим, наверное, приходилось видеть карту мира с нанесенными на ней линиями, соединившими Воронеж с 60 зарубежными странами. Эти линии наглядно показывают, в какие точки планеты, идет продукция воронежских предприятий. Существует и обратная связь: целый ряд зарубежных стран поставляет свою продукцию в наш город.

В этом проявляется взаимовыгодное экономическое сотрудничество, которое бурно развивается между социалистическими странами и, упорно преодолевая сопротивление некоторых политических сил на Западе, расширяется между государствами двух социальных систем.

В Воронеж приезжают представители промышленных фирм и компаний из нескольких капиталистических стран.

Экономическая выгода таких контрактов не вызывает сомнений. И мы, принимая зарубежных специалистов, стараемся, чтобы им было удобно работать и уютно жить, чтобы они побольше узнали о нашей стране и в долгие месяцы своей командировки не так скучали по дому. С привычным радушием встречаем мы каждого, кто приезжает к нам с добрыми намерениями. И таких подавляющее большинство.

Но, к сожалению, не все наши гости честно выполняют обязанности, предусмотренные контрактами.

Известно, что некоторые западные спецслужбы используют каналы экономического сотрудничества для своих отнюдь не мирных целей. И едут в нашу страну «специалисты» с дипломами инженеров и с двойной миссией. Таких единицы, но вред сотрудничеству они могут нанести немалый…

…Вначале он не хотел ехать. Не радовали возможность пожить в чужой стране, очередная ступенька в карьере и даже гарантия хорошего заработка. Ведь в оборудовании и технологии, применяемых в фирме, он смыслил мало. Он работал в «восточном отделе», где были другие обязанности. А тут… Нет, ехать в качестве наладчика не стоит.

Сомнения разрушил один довольно откровенный разговор, во время которого ему намекнули, что глубокие знания в данном случае не обязательны. Наоборот, чем бестолковее будет «специалист», тем лучше. Пока русские разберутся, что к чему, можно будет в охотку пожить в России, неплохо заработать и спокойно вернуться. А затяжка работ… Что ж, всему есть объяснение: человек оказался не тот, учтем на будущее. Деньги за такую игру немалые.

Алекс не стал задумываться, зачем фирме разрушать левой рукой то, что делает правая. Кому-то это нужно. А раз нужно…

Все разъяснилось, стоило Алексу дать свое согласие на поездку. Оказалось, что роль «специалиста» главная, но не единственная. Вторая, впрочем, тоже оказалась несложной. Нужно будет внимательно наблюдать, как живут русские, в чем испытывают недостаток, слушать, о чем они говорят, что критикуют. Обязательно нужно запоминать и фиксировать расположение промышленных предприятий, узнавать, что и где выпускается, какова мощность заводов и тому подобное. Нет, убеждали Алекса, эта «работа» не грозит вам неприятностями. Ведь не будет явок, паролей, пистолетов и ядов. Вы не Джеймс Бонд, а обычный иностранный специалист, который в силу своего любопытства интересуется жизнью другой страны. Но полученные вами сведения могут оказаться весьма полезными некоторым заинтересованным организациям.

Он целую ночь взвешивал шансы. С одной стороны, если его разоблачат как дилетанта в технике, не страшно. С другой — дополнительное поручение не таит в себе опасности, в-третьих — немалые деньги, которые у себя дома заработать будет значительно труднее.

Решено: он едет в Россию.

Началась подготовка. Его знаний для конкретного дела оказалось недостаточно. Нужно было хотя бы немного познакомиться с техникой, чтобы не разоблачить себя в первый же день. Параллельно Алекс с интересом прочитал подробнейшую информацию о городе Воронеже, где ему предстояло жить и работать, о заводе и его специалистах, о гостинице и ее обслуживающем персонале. Он с любопытством узнал, что валютные операции и спекуляция в России строго караются и с русскими нужно держаться осторожнее, так как у них сильно развито чувство патриотизма.

Он решил пополнить знания, встретившись кое с кем из хороших знакомых, которые побывали в России и в самом Воронеже. Эти опытные люди посоветовали наплевать на инструкции и взять с собой побольше валюты, джинсов, размалеванных маек для небольшого бизнеса. Самое главное — провезти все это через советскую таможню.

Часть командировочного аванса Алекс на это и потратил, а остальные деньги припрятал подальше от глаз русских таможенников.

И вот Алекс уже подъезжает к Бресту… Для него начиналась новая жизнь.

В таможне все прошло спокойно. У Алекса, правда, изъяли колоду карт с «девочками», журнал такого же содержания, который валялся в чемодане поверх тщательно уложенной одежды, и предупредили, что ввоз этих вещей в Советский Союз запрещен. До самой Москвы он ехал в прекрасном настроении…

В Москве Алекс совершил необходимые формальности, посетил магазины, забежал по одному адресу, подсказанному на родине, и, оставив там немного валюты, получил за нее рублями по неофициальному курсу.

Вечером он снова сидел в поезде…

В Воронеже на вокзале Алекса встретили довольно сердечно. От такой приятной неожиданности он повеселел, а когда увидел среди встречавших представителя фирмы, почувствовал себя почти как дома.

Жилье, куда поселили Алекса, оказалось лучше, чем он ожидал. И вообще, все кругом на первый взгляд было проще и спокойнее, чем описывалось в инструкциях. Алекс в душе даже повеселился над перестраховщиками и шпиономанами из фирмы. Но чем ближе подступало время первого визита на завод, тем беспокойнее становилось на душе у Алекса.

Если на приеме у директора и при знакомстве с русскими специалистами Алекс выглядел просто сдержанным, то в цех он вошел, уже едва скрывая волнение. И чем дальше шел по широкому проходу между станками, линиями со знакомым значком фирмы, тем растеряннее становился. Он все-таки слабо представлял себе, как обращаться с таким сложным оборудованием. Он постоянно ловил на себе удивленные взгляды русских, которые никак не могли понять сбивчивые объяснения иностранца. Алексу казалось, что они замечают все его ошибки. Не ожидал он встретить на заводе таких подготовленных рабочих и инженеров.

Постепенно все как будто вошло в колею. Чтобы реже попадать впросак, Алекс повел заранее намеченную роль этакого обаятельного лентяя, который вырвался из своей страны для того, чтобы заработать, не особо себя утруждая, и повеселиться в рамках приличия и местных законов.

Днем он честно отбывал в цехе положенные часы, стараясь уклоняться от частностей, давал общие указания.

Советских рабочих выручала их высокая квалификация, позволявшая самим выбирать правильные технические решения.

Вечерами Алекс все чаще гулял по Воронежу и не спешил изучать центральные его улицы. К тому были две причины. Во-первых, он жил в промышленном районе, и его путешествия у заводов не должны были вызвать удивление. Во-вторых, Алекс хорошо помнил наказ — на что обращать внимание, что, если удастся, фотографировать. На прогулки он прихватывал фотокамеру, надежную и удобную в работе.

Все вроде бы шло, как и планировалось. Алекс довольно успешно играл две роли: конвейер монтировался, а на высокочувствительной фотопленке появились нужные кадры.

…В одну из таких с виду бесцельных прогулок Алекс завернул на колхозный рынок неподалеку от своей гостиницы. В этот утренний час выходного дня там было оживленно. Алекс слонялся среди толпы. Он купил пару спелых южных груш и хотел было идти дальше, как вдруг заметил суету возле пивного ларька. Любители свежего пива, видно, что-то не поделили между собой. Назревал скандал. Алекс знал, что это была та «клубничка», на которую падки его соотечественники-журналисты. За снимок подобной «экзотики» можно получить сотню-другую от какого-нибудь журнала, специализирующегося по Востоку.

Алекс отошел в сторону и защелкал затвором фотокамеры.

Неожиданно из компании возле ларька заметили мужчину, щелкающего затвором фотоаппарата.

— Эй, мужики, нас в «Комсомольский прожектор» снимают, — раздался испуганный голос. — Гляди-ка!

Скандал сразу стих.

— Да нет, не похоже, — засомневался другой. — Пойдем спросим, что ему надо.

Алекс увидел, что несколько человек отделились от очереди и направились к нему. «Только этого не хватало», — мелькнуло в голове. Он хорошо помнил, как его соотечественники в подобных случаях поступают с излишне любопытными репортерами.

Быстро зачехлив фотоаппарат, Алекс завернул за угол и, уже не таясь, бросился бежать. Но кто-то, поймав его за рукав, сказал, с трудом переводя дыхание: «Слышь, друг, куда это ты рванул? Погоди, вместе пойдем».

Алекс оглянулся и увидел парня. Рядом стояли еще несколько мужчин. Алексу с испуга показалось, что их было не меньше десяти. Он решил, что его спасение в одном, в придуманных объяснениях: быстро заговорил по-английски, дескать, он иностранный гражданин, турист, и просто фотографирует русский быт.

— Ну, я так и думал, что иностранец. — Обрадованный собственной догадливостью, вперед вышел солидный мужчина. — Давайте его в отделение отведем, вдруг потерялся.

Сопровождать Алекса вызвались трое, а остальные, обсуждая происшествие, повернули назад.

Дежурному капитану ситуацию разъяснили хором: Алекс — на английском, а сопровождавшие — на русском языке. Капитан внимательно выслушал всех, разобрался, в чем дело, и попросил написать все в объяснительных.

Пока Алекс писал, пленку проявили, обнаружив на ней кадры, отснятые на рынке. Затем Алексу пришлось выслушать строгое предупреждение о том, что его действия могут быть расценены как сбор тенденциозной информации и никак не соответствуют официальному положению технического специалиста. В конце разговора Алексу порекомендовали более тщательно выбирать места для туристских съемок.

В эту ночь Алекс не спал. На целую неделю он вообще прекратил путешествия по городу, отсиживался в гостинице. Тогда-то он и подумал, что можно пока заняться малым бизнесом, ведь в одном из чемоданов лежали пакеты с джинсами, а в укромном уголке — пачка валюты. Для этого бизнеса нужна была клиентура.

Наталья вернулась домой позже обычного. Мать спала — в соседней комнате было тихо и темно. Дочь лежала на диване, приладив в изголовье настольную лампу, и читала Цвейга.

— По возрасту это читать тебе слишком рано, а по часам — слишком поздно, — строго произнесла Наталья. — Ложись, уже половина двенадцатого.

Дочь фыркнула, но возражать не стала. Наталья переоделась в домашнее и пошла на кухню что-нибудь перекусить.

Этот день для нее сложился очень неудачно. Впрочем, неудачи преследовали ее все последние годы. Еще бы: тридцать три, взрослая почти дочь — и одиночество. А до этого — школьная любовь, ранний брак, скоропостижный развод, еще одно неудачное замужество и бесконечная череда знакомых: старых, молодых, блондинов, брюнетов, слесарей и кандидатов наук…

Вот и сегодня. Целый вечер в ресторане, ожидание серьезного разговора. А в итоге: «Да что вы, бабы, одно ладите — замуж, замуж? Без этого, что ли, нельзя? Деньги есть, дочка есть, чего тебе еще надо?»

А ей надо: шикарную квартиру и обеспеченного мужа, машину и дачу. Пусть говорят, что не в этом счастье.

Наталья делала все: удачно гримировалась, одевалась только в «фирму», устроилась секретаршей в одну престижную контору, ходила на все вечера в Дом актера. Но обеспеченный муж не попадался. Тогда она решила сама обеспечить свою «экономическую независимость». Для начала надумала перепродать кое-что из заграничных вещей, купленных по случаю или подаренных поклонниками. Посодействовать в этом обещал школьный приятель Сашка Чичеров по кличке Чича — теперь солидный, бородатый, с брюшком.

Чича успешно сбыл Натальино барахлишко, и она получила первоначальную сумму, которую и собиралась пустить в дело. Такая возможность ей представилась довольно скоро.

«А она недурна», — думал Алекс, откровенно рассматривая сидевшую напротив молодую женщину, с которой познакомился несколько дней назад во время очередной прогулки по проспекту. Вспоминая момент их знакомства, он так и не смог понять, что привлекло его: то ли внимательный ищущий взгляд темных глаз, то ли красивое лицо и стройная фигура, то ли имя, Наталья — совсем как у героини романа про русских шпионов, читанного им в молодости.

Наталье тоже понравился этот поджарый сорокалетний иностранец, с трудом говорящий по-русски. С ним оказалось интересно. Уже со второй встречи языковой барьер между ними перестал существовать. Наталья что-то помнила из уроков английского в школе и набором отдельных слов, жестами быстро научилась передавать свои мысли собеседнику.

Их встречи носили несколько официальный, предупредительно-вежливый характер. Оба присматривались друг к другу, прикидывали, что из сокровенного можно доверить, какую выгоду это принесет. Выяснилось, что их интересы совпадали. Алексу нужно было продать привезенные вещи, Наталье — купить вещи для перепродажи.

Вскоре состоялась и первая сделка.

Наталья купила у него две пары джинсов. Чича вновь успешно провернул перепродажу. Натальин капитал пополнился, и можно было вести с Алексом серьезный разговор. У Натальи появились кое-какие новые планы.

Следующие полгода в жизни Алекса и Натальи были заполнены деловыми встречами, куплями-продажами, празднованиями особо удачных сделок в ресторане.

Алекс не спешил знакомить с Натальей своих коллег-соотечественников, не приглашал ее в гостиницу. Наталья была для него лишь деловым партнером.

Она все чаще задумывалась о своей новой жизни. К Алексу у нее было деловое отношение — как к иностранцу, который может продать ценную вещь, и продать не очень дорого. Но тем не менее Наталье представлялось: как было бы хорошо, если бы Алекс увез ее и дочку к себе на родину, где она, по ее мнению, могла бы получить все, о чем мечтала.

Наталья прекрасно понимала, что «финансовый роман» с Алексом в конце концов кончится, и стремилась как можно скорее перевести его на лирические рельсы.

Алекс не раз уже бывал у Натальи дома, познакомился с ее родными, приносил им маленькие сувениры. Ему нравилось бывать в этом домике среди буйной зелени неподалеку от водохранилища. Здесь он чувствовал себя спокойно, отдыхал от нервного напряжения: блок уже был в стадии пуска, и все реже требовалось вмешательство Алекса. Увлеченный собственным бизнесом и романом с Натальей, он почти не вспоминал о тайных обязанностях перед хозяевами.

За минувшую зиму у Алекса заметно прибавилось советских денег. Из Москвы он привозил довольно значительные партии ходового товара. Ему понравилась миссия «торгового представителя», он начал продавать не только специально привезенные, но и собственные вещи. Дело дошло до костюма, кассетного магнитофона. Наталья в одиночку не смогла обеспечить товарооборот, и круг покупателей расширился. Теперь помимо нее в «фирму» входили Чича и несколько его приятелей. Алекса это вначале пугало, но потом он почувствовал себя уверенно в роли главы предприятия, в котором все были у него «на крючке».

Неожиданно Алекса вызвали в Москву, в посольство. Там он встретился с человеком, который передал привет «от консультанта фирмы по восточным вопросам» и напомнил, что Алекс давно не подает весточки в родной отдел, а срок командировки уже подходит к середине.

Встретив Алекса после этой поездки с московским поездом, Наталья удивилась: таким раздраженным, даже злым он никогда не был. Она не стала спрашивать, в чем дело. Поняла: неприятности.

На этот раз Алекс остался у нее до утра.

Исполнился год работы Алекса по контракту. Это событие отмечали многократно: с соотечественниками, с Чичей и его компанией, дома у Натальи.

Наталье казалось, что она сумела внушить Алексу мысль: он непременно должен взять ее и дочь с собой, они поженятся и заживут душа в душу, она — красивая, современная, а он — деловой, начинающий богатеть.

Алекс соглашался, строил фантастические планы будущей совместной жизни, но знал, что они никогда не осуществятся. Не будет же он разводиться со своей законной женой и не бросит трех любимых сыновей — красивых, умных, спортивных — из-за этой…

А между тем Наталья, считая Алекса старым холостяком, требовала, чтобы об их отношениях официально узнало руководство фирмы. Она хотела предстать перед ними в статусе невесты. Алекс долго тянул, лавировал, придумывал небылицы. Он мог бы отказаться от этой затеи сразу, но Наталья была сейчас нужна. Он рассчитывал на нее и в сборе информации, и в сбыте валюты, которой накопилось довольно много.

Чем меньше времени оставалось до конца командировки, тем хитрее и изворотливее становился Алекс. Он понимал, что недобрал «баллов» по своей второй, тайной роли, и теперь стремился наверстать упущенное.

Он много фотографировал, делал записи в потайной блокнот. В дело шло все: увиденное, услышанное, подслушанное.

Однажды Алекс узнал, что маршрут теплоходной прогулки по водохранилищу проходит мимо берега, на котором разместилось несколько промышленных предприятий. Дело было в июле, погода стояла чудесная, и Алекс решил побаловать Наталью интересной прогулкой. В ближайший же выходной они оказались на верхней палубе теплохода.

Алекс и Наталья устроились вдали от всех, возле самого борта. Неожиданно он жестко посмотрел ей в глаза и сказал:

— Стань вот так, спиной к борту. Я хочу сделать несколько снимков на память.

Наталья растерялась, у нее появилось, уже не в первый раз за последние дни, недоброе предчувствие.

— Знаешь, Алекс, лучше не надо, — попыталась она возразить. Но сделала это нерешительно, особенно отчетливо поняв вдруг, что теперь и всегда будет делать лишь то, что прикажет этот близкий и чужой человек. Она слишком далеко уже зашла в своем желании жить богато и спокойно.

Алекс, быстро переводя рычаг, щелкал затвором. И с каждым новым кадром его все сильнее начинала бить знакомая противная дрожь. Он знал, что это страх. Большой, неуправляемый, который часто стал посещать его в этой чужой и непонятной стране, где у него не было друзей, а лишь партнеры по «бизнесу», соседи по ресторанному столику и «невесты» на одну ночь.

Алекса все больше тревожил взгляд Натальи, обращенный куда-то за его спину, окаменевшее ее лицо с неестественной улыбкой. Он оглянулся. После резкой картинки в видоискателе фотоаппарата его глаза не сразу привыкли к палубе и пестрой толпе на ней.

Алексу показалось, что сквозь толпу кто-то пробирается к нему и Наталье, что таких людей несколько и движутся они с разных сторон.

Он крикнул Наталье:

— Жди меня, я скоро!

Пассажиров теплохода, видимо, очень удивил высокий человек в джинсах, батнике и с фотоаппаратом, который вдруг бросился расталкивать всех руками, извиняясь направо и налево. Правда, когда человек исчез за дверью с надписью «Туалет», некоторые переглянулись с улыбкой: с кем, дескать, не случается.

Тем временем Алекс судорожно открыл затвор фотоаппарата, дрожащими пальцами достал кассету и начал вытягивать из нее пленку. Засветив все отснятые кадры, Алекс изорвал пленку в клочки, помогая себе зубами. Пустую кассету вместе с обрывками ленты он выбросил в унитаз, а в фотоаппарат зарядил новую.

Алекс после паузы осторожно приоткрыл дверь. Ни на кого не глядя, направился к Наталье. Она стояла на корме одна, спокойная и немного скучная.

— Где ты пропадал? — спросила насмешливо.

— К тебе никто не подходил? — не ответил он на ее вопрос.

— Нет, ревнивец несчастный, к сожалению, никто, хотя есть тут весьма симпатичные мужики.

— Я не об этом, — раздраженно сказал Алекс. — Где эти люди, которые… Ну наблюдали, когда я фотографировал?

— Ты что, Сашок? — Наталья называла его так, когда хотела обидеть. — Какие люди? Совсем ты плохой стал, голубок.

Алекс успокоился. «Нервы ни к черту», — остывая, подумал он.

Его командировка заканчивалась. Надо было побыстрее реализовать всю оставшуюся валюту. Видимо, придется снова прибегнуть к помощи Чичи.

Вообще-то Алексу не нравился этот заискивающе-наглый тип с манерами лакея. Алекс прекрасно понимал, что Чича относится к той группе людей, которых русские называют отщепенцами. Алекс всегда смеялся, когда Наталья называла Чичу «козлом».

И тем не менее помочь должен был именно этот «козел». Алекс договорился с ним по телефону о встрече в укромном уголке парка, где все аллеи и подходы просматривались как на ладони. Пакет с валютой примет Чича, а Наталья будет следить издалека, чтобы их не заметил никто из посторонних.

«Словно в детективе, — тоскливо думала Наталья по дороге к месту свидания. — И зачем, зачем я ввязалась в это дело?»

Встреча прошла, как и было запланировано. Алекс сидел на скамейке и курил. Рядом лежала папка скоросшивателя с надписью «Дело». Вряд ли кто мог догадаться, что в ней спрятана крупная сумма валюты.

В дальнем конце аллеи показался Чича. Он шел спокойно, приволакивая ноги, отмечал взглядом молодых встречных женщин. Вот он свернул на безлюдную боковую тропинку и подошел к скамейке, на которой сидел Алекс.

Из укромного места оба они были хорошо видны Наталье. Чича подошел к Алексу, прикурил у него и присел на другой край скамьи. Через минуту Алекс поднялся и пошел в направлении Натальи, а Чича, прихватив папку, медленно отправился дальше.

Наталья почувствовала, что замерзла.

Алекс проломился сквозь кусты, чмокнул ее в щеку и прошептал: «Как говорит Чича — «рвем когти». И облегченно засмеялся.

Они вышли к ближайшим домам и притаились в первом попавшемся подъезде. За углом дома они резко изменили направление.

Когда они вышли на широкую, ярко освещенную улицу, он взял ее под руку и сказал: «Это надо отметить. Пойдем к тебе?»

Они свернули в переулок. Дом был уже неподалеку, когда к ним подошли двое молодых мужчин. Уже по тому, как спокойно они себя держали, Алекс и Наталья все сразу поняли. Поэтому, когда мужчины предложили им пройти к стоящему неподалеку автомобилю, Алекс не стал возражать.

Позже в кабинете, сидя за столом, на котором были разложены бывшие при нем вещи, — советские деньги, полученные от Чичи, еще не реализованная валюта, блокнот с условными записями, проявленная фотопленка с многочисленными интересующими хозяев Алекса кадрами, он пытался спастись, вспомнив о международном сотрудничестве, говорил, что все люди братья…

Алекс вспомнил многочисленные предупреждения на родине и здесь, представил, как станет беден и презираем дома, где очень не любят проигравших, как оборвется его удачная карьера, как узнает жена о Наталье…

Он почувствовал крайнюю безысходность, дыхание перехватило, изнутри поднималась опустошающая тоска… И он заплакал.

Через пять минут Алекс уже давал подробнейшие показания, называл свои связи, партнеров по сделкам, одаривая каждого из них убийственными по сарказму и точности характеристиками.

Финал этой истории (имена действующих лиц изменены) закономерен. Алекс был вынужден досрочно покинуть Советский Союз. Чича и его лоботрясы-сообщники понесли заслуженное наказание. Наталья… Что ж, для Натальи эта история послужила горьким уроком.

А. Маренков КОРЯВЫМ ПЕРОМ АНОНИМА

В то утро сельский почтальон, как всегда, опустил в почтовый ящик А. Я. Корчагина, секретаря парторганизации колхоза имени Чапаева Семилукского района, корреспонденцию — газеты, журналы. Было среди них и письмо. Адрес на нем был выведен корявым, явно измененным почерком, отправитель не значился. Это не могло не насторожить. Что за письмо? Зачем и почему пришло в дом?

Анатолий Яковлевич с нехорошим предчувствием вскрыл конверт.

Неизвестный автор в грубой форме предупреждал Корчагина о расправе, предлагал «до первого сентября убраться из колхоза»…

Что такое?! Злая шутка? Неумная игра? И текст — что-то из тридцатых годов, кулацкие прямо-таки угрозы…

Анатолий Яковлевич нахмурился, позвал жену.

— Вот балуется кто-то, — неуверенно сказал он. — Видишь, переписали откуда-то…

Жена тоже прочитала, изменилась в лице.

— Да нет, Толя, что-то тут не так. Не похоже на баловство-то.

Снова, теперь вместе, перечитали письмо. Да, сомнений не оставалось: незнакомец от имени каких-то людей на полном серьезе требовал, чтобы секретарь парторганизации убирался из колхоза по-хорошему. Иначе…

— Обидел кого сильно? — спросила жена. — Может, несправедливо с кем-то обошелся, вот люди и…

— Нет, не припомню. — Корчагин пожал плечами. — Требую со всех одинаково — партийной дисциплины, хорошей честной работы… Думаю, кто-то дурно пошутил, под настроение. Ладно, не думай об этом.

На том и порешили. Вспоминать о письме было некогда: на дворе стояла уже весна, в колхозе начались полевые работы, и у секретаря парторганизации хлопот прибавилось. Потом Анатолия Яковлевича избрали председателем Староведугского сельсовета. Новая работа захватила его, и письмо забылось. Но аноним вскоре дал о себе знать — пришло второе злобное письмо, за ним третье. Автор снова угрожал, требовал, оскорблял…

Корчагин забеспокоился не на шутку, поделился своей озабоченностью с товарищами по работе. Оказалось, что подобные письма получил не он один, еще одиннадцать человек. И во всех — один стиль, одна рука: угрозы, проклятия, требования покинуть колхоз «по-хорошему». Письма получили заведующий участком, конюх, свекловичница, зоотехник, механизатор… Словом, не только руководители. Во всех анонимках неизвестный выступал якобы от группы лиц, грозил физической расправой. Надо было что-то предпринимать. Стало ясно, что пишет эти подметные пасквили кто-то из своих, местных, — хорошо знает людей, род их занятий, черты характера.

Мириться дальше с оскорбительной, противозаконной деятельностью анонима никто не хотел. И жители воронежского села Старой Ведуги, что в Семилукском районе, обратились к чекистам — помогите.

В результате принятых мер писака был найден. Им оказался местный житель, агроном колхоза И. В. Струков, довольно молодой человек (1946 года рождения). Поначалу Струков отказывался, клялся в своей непричастности к анонимным письмам, но потом, под действием неопровержимых улик, сознался.

Что же руководило этим человеком? Зачем изводил своих односельчан гнусными анонимками? Какую преследовал цель?

Эти и другие вопросы задавали Струкову и чекисты, и односельчане на суде. И постепенно прояснялся внутренний облик анонима — карьериста, завистника, самовлюбленного эгоиста, злобного клеветника.

Суд сурово наказал пасквилянта, а еще суровее осудила Струкова народная молва.

Да, как говорится, в семье не без урода. И, может быть, не стоило рассказывать об этом случае, если бы он был единичным, если бы не потребовалось выявить антиобщественную сущность анонима-пасквилянта и сказать об этом во всеуслышание. Многие из анонимов, искажая наш социалистический строй, клевеща на партийных, советских работников, на других честных людей, совершают преступления. И, разумеется, прощать им этого нельзя…

В одно из областных учреждений был направлен документ, подписанный, как оказалось впоследствии, вымышленной фамилией. В этом документе аноним с клеветнических позиций изображал советскую действительность, деятельность КПСС и государственных учреждений. Не жалел для этого самых грязных слов.

Несмотря на все его ухищрения, аноним был установлен и изобличен. Им оказался житель одного из районов области Т. Б. Носков, трижды судимый за уголовные преступления. По месту работы он характеризовался отрицательно, злоупотреблял спиртными напитками. В коллективе, естественно, не пользовался уважением и авторитетом.

С Носковым была проведена беседа, и он предупрежден о недопустимости подобных действий, противоречащих интересам государственной безопасности СССР.

Еще пример.

В адрес секретаря одного поселкового Совета Острогожского района было направлено несколько анонимных писем, в которых автор требовал от него прекратить активную общественную деятельность и уйти с этой работы. В противном случае угрожал расправой.

Поскольку угрозы должностному лицу допускались при исполнении им служебных обязанностей, были приняты срочные меры к розыску анонима.

Он был установлен. Им оказался некто В. Т. Харитонов, пенсионер. Не по душе ему оказалась активная жизненная позиция секретаря сельсовета. Это нетрудно понять, взглянув более внимательно на жизнь анонима. Отец служил в жандармерии, привлекался к ответственности за враждебную деятельность по отношению к Советской власти. Сам В. Т. Харитонов в годы войны был осужден за дезертирство.

Конечно, Харитонов заслуживал сурового наказания, и лишь то, что он человек преклонного возраста, явилось смягчающим обстоятельством.

Воронежское телевидение создало и показало по материалам этих следствий два фильма: «Ржавчина души» и «Клеветников к ответу». Проблемы, поднятые в этих передачах, нашли широкий отклик у телезрителей. В письмах, направленных на телевидение, единодушно осуждались распространители анонимок, всевозможных слухов, сплетен, домыслов.

Житель Георгиу-Дежа К. М. Хмарый пишет:

Еще одно коллективное письмо из Борисоглебска:

Общеизвестно, что в нашей стране постоянно уделялось и уделяется большое внимание своевременному рассмотрению писем, заявлений и жалоб граждан. Подтверждением этому служат постановления, принятые партией и правительством.

Нередко письма трудящихся, адресованные на различные предприятия, в организации и учреждения, партийные и советские органы, сигнализируют о существенных недостатках, с которыми необходимо бороться. Такие сигналы являются своеобразным зеркалом, в котором отражаются те или иные проблемы, требующие разрешения. И можно говорить только о пользе, которую приносят объективные и обоснованные письма, заявления и жалобы людей, действительно искренне помогающих своевременно и в корне пресекать негативные явления, еще имеющие место в нашей жизни.

Но анонимный клеветник идет другим путем — путем дезинформации, угрозы. Не случайно наши идеологические противники не гнушаются и услугами анонимов.

Советские люди единодушны в неприятии пасквилянтов вроде Носкова, Харитонова, Струкова и им подобных.

Всякий аноним надеется на то, что останется в тени и втайне будет наслаждаться страданиями честных людей. Наивные надежды! Как бы ни изощрялся такой клеветник, пряча свое подлинное лицо, как бы ни «изменял руку», суть свою он не изменит. Ложь остается ложью в любой обертке, а действия тех, кто ее сочиняет и распространяет, получают суровое и справедливое осуждение общества.

Виктор Панкратов РОДНОМУ НАРОДУ ВЕРНЫ

В. Барабашов ПРОДОЛЖАЯ ТРАДИЦИИ

Большое значение придавали В. И. Ленин и Ф. Э. Дзержинский связи ВЧК с народом. Это стало одним из важнейших принципов деятельности чекистов. Опора на массы и общественные организации, неразрывная связь с людьми, умение работать с ними — и по сей день непременное условие успешной деятельности органов государственной безопасности.

Чекистские традиции уходят своими корнями в героическое прошлое. Уже первые шаги ВЧК ни для кого не были тайной — чекисты неустанно, в печатных изданиях и устно, рассказывали широким массам о своей борьбе с контрреволюцией, на конкретных примерах раскрывали лживость буржуазной пропаганды, пытающейся представить ВЧК как орган только карающий, далекий от интересов народа.

Опровергая эти злобные домыслы, партийные комитеты на местах совместно с представителями ЧК проводили массовые митинги трудящихся.

Чекисты раскрывали опасность, нависшую над молодой Советской республикой, доказывали необходимость всеобщей, всенародной борьбы с контрреволюцией, поддержки деятельности Чрезвычайной комиссии.

Массовые митинги проводились на заводах и фабриках, в деревнях. На митинги, как правило, собирались тысячи людей, многие из них обращались к чекистам с просьбами — помочь в борьбе с кулаками, бандами, разрешить те или иные житейские вопросы. И чекисты никогда не оставляли без внимания любую просьбу населения. В свою очередь, народ активно помогал органам ЧК в поимке руководителей банд, преступных элементов на заводах и фабриках. При губернских ЧК создавались специальные рабочие группы, они активно действовали у себя на предприятиях, в поселках.

Одной из форм связи с народом стали чекистские отчеты перед партийными и советскими органами. В Воронеже, например, председатель губчека регулярно выступал перед городским собранием коммунистов с отчетами-докладами; отчет губчека заслушивался на заседаниях президиума губкома партии и губисполкома. Это позволяло широкой аудитории быть в курсе важнейших дел ЧК.

Значительное внимание работе воронежских чекистов уделяла губернская газета «Воронежская коммуна». Регулярно, из номера в номер на ее страницах публиковались материалы под рубрикой «С кем борется губчека», «Кого карает губчека». Газета подробно рассказывала о ходе следствия по тому или иному делу, печатала информацию о розыске преступников. «Воронежская коммуна» помещала также обращения и распоряжения губчека, клеймила мародеров и спекулянтов, информировала читателей о розыске и наказании белогвардейских офицеров, о враждебной деятельности церковников.

Публикация таких материалов кроме прямого воспитательного значения имела и плодотворную обратную связь: с каждым номером у чекистов становилось все больше добровольных помощников-единомышленников.

Продолжая и развивая традиции, сложившиеся с первых лет создания ВЧК, работники Управления КГБ по Воронежской области в своей повседневной деятельности постоянно опираются на помощь и поддержку трудящихся области. Они ведут большую разъяснительную, пропагандистскую и воспитательную работу среди населения.

Важное место в работе Управления занимают регулярные встречи с трудовыми коллективами, с лекциями и беседами о политической бдительности чекисты выступают на заводах, в вузах, научно-исследовательских институтах, перед сельскими тружениками.

…Интересными и полезными были, например, встречи с рабочими и служащими Нововоронежской атомной станции начальника Управления КГБ СССР по Воронежской области генерал-майора А. И. Борисенко, сотрудников О. И. Данилова, А. К. Никифорова, В. Д. Самсонова.

На одной из таких встреч представители УКГБ познакомили работников атомной станции с основными проблемами международной обстановки, обратили их внимание на особенности разведывательно-подрывной работы спецслужб стран НАТО, на то, что для осуществления шпионской деятельности противник использует все доступные ему средства и каналы, все новейшие достижения в области науки и техники. Разведки Запада стремятся иметь агентурную сеть в нашей стране и в странах социалистического содружества; с этой целью они склоняют к измене политически неустойчивых, морально разложившихся людей. Противник проявляет также повышенное внимание к советским гражданам, находящимся временно за границей. Но, как правило, попытки вербовки, склонения на свою сторону кончаются провалом — для разведок Запада у нас нет социальной среды, на которую бы они опирались, на которую бы могли рассчитывать. Советские люди проявляют высокую бдительность, дают достойный отпор всем проискам и провокациям.

Внимание аудитории было привлечено к вопросам строгого соблюдения государственной, трудовой и технологической дисциплины на объектах атомной энергетики, других отраслей промышленности, транспорта и связи, своевременного вскрытия и устранения причин, которые могут повлечь чрезвычайные происшествия, нанести ущерб советской экономике.

В доходчивой форме собравшимся было разъяснено, что одним из направлений подрывной деятельности западных спецслужб являются идеологические диверсии, подчеркивалось, что наши идеологические противники любыми путями пытаются отвратить людей от социализма. В мире идет борьба за умы и сердца миллионов людей, за будущее человечества. Капитализм прекрасно это понимает. Потому против нас действует колоссальный аппарат идеологических диверсий. Только в Соединенных Штатах Америки около двухсот научных центров работают на потребу идеологических диверсантов. Всевозможные радиостанции практически круглосуточно почти на всех языках народов СССР ведут враждебную пропаганду. «Голос Америки», «Би-Би-Си», «Немецкая волна», «Свобода», «Свободная Европа» — вот далеко не полный их перечень. Эти станции заполняют эфир мутными волнами неприкрытой, откровенной и злобной лжи, рассчитанной на политически слабых, неустойчивых людей.

Центральное разведывательное управление США под своими антисоветскими знаменами пытается объединить все реакционные силы Запада. Это прежде всего националисты всех мастей, выдворенные из нашей страны отщепенцы, изменники Родины, сионисты, афганские контрреволюционеры. Более того, противник пытается у нас в стране создать антисоветское подполье. Тщетные и наивные потуги! На кого они рассчитывают?! На кого ориентируются? На националистические элементы, сектантские организации, хулиганствующие и деклассированные элементы, подчас уголовников.

Характерной особенностью нынешней провокационной деятельности зарубежных центров является их стремление проникнуть в рабочую среду. Налицо попытки противника перенести опыт польской, контрреволюции на территорию нашей страны, других социалистических стран. С этой целью в передачи радиостанций вводятся новые рубрики, издаются новые журналы. Цель же одна — толкнуть рабочих на конфронтацию с Советской властью. Большую ставку делает Запад на молодежь… Все сказанное приводит к одному выводу: недооценивать попытки нашего противника мы не имеем никакого права. Этим попыткам мы, советские люди, должны противопоставить высокую организованность, сплоченность вокруг родной Коммунистической партии и ее Центрального Комитета, всемерно повышать бдительность, во всем и всегда проявлять себя истинными патриотами своей Родины, социалистического Отечества.

Чекисты ответили на многочисленные вопросы рабочих и служащих станции.

Подводя итог встречи, бригадир слесарей энергоцеха, делегат XXVI съезда КПСС Н. П. Ко́марь сказал:

— Эта встреча работников Нововоронежской атомной станции с чекистами — продолжение славных традиций. Для нас, рабочих, это приятная и полезная встреча, мы узнали много нового и интересного для себя.

Американские империалисты стараются запугать нас своим оружием. Как известно, в Западной Европе под нажимом США размещены крылатые ракеты «Першинг-2», что является непосредственной угрозой для нашей страны и стран социалистического содружества. Известно также, что подавляющее большинство жителей Западной Европы не хотят размещения в своих странах американских ракет, проводят митинги, демонстрации с требованием к правительствам отменить решение о размещении ракет. «Не дать разгореться термоядерной войне!» — таково единодушное мнение простых людей Западной Европы, которое разделяет и весь советский народ.

Мы, жители поселка, рабочие Нововоронежской атомной электростанции, также единодушно поддерживаем это поистине всенародное движение за мир. Хорошо понимаем, что крепить его можно лишь высокой бдительностью, своим честным, ударным трудом. Этим мы внесем свой достойный вклад в дело мира. Конкретно у нас на станции это проявляется в безаварийной ее работе, в своевременном и высококачественном ремонте технологического оборудования без остановки блоков, в крепкой трудовой дисциплине каждого инженера, техника, рабочего.

Мы успешно завершили производственный план года, с такой же настойчивостью, трудовым упорством будем работать и впредь, с честью претворяя в жизнь исторические решения XXVI съезда нашей Коммунистической партии.

В лице рабочего класса сотрудники госбезопасности всегда находили и найдут верных помощников, бдительно стоящих на страже завоеваний Октября.

Большое спасибо, товарищи чекисты, за ваш труд от всех рабочих станции!

…В парткоме Управления КГБ СССР по Воронежской области состоялась встреча учащихся СГПТУ № 1 города Воронежа с ветеранами ВЧК—КГБ.

Секретарь парткома Управления В. И. Матвеев рассказал будущим рабочим о задачах органов КГБ СССР по охране государственной безопасности нашей Родины, о славной истории ВЧК, о беззаветной преданности работников органов делу партии и народа.

Затем в Комнате боевых традиций ВЧК—КГБ подполковник А. В. Клюквин познакомил гостей с историей Воронежской губчека, рассказал о подвигах воронежских чекистов в первые годы Советской власти, в годы войны, об их деятельности в наши дни.

В заключение встречи учащиеся сфотографировались вместе с ветеранами-чекистами.

Сотрудники Управления большое внимание уделяют устной пропаганде, выступают перед трудящимися области с лекциями, беседами, разъяснениями.

Получают широкую гласность по публикациям в газете «Коммуна» материалы, разоблачающие подрывную деятельность различного рода сионистских организаций и других зарубежных антисоветских центров.

Горячий отклик у многочисленных читателей получила книга «Воронежские чекисты рассказывают…» (Воронеж, 1976). По ней были проведены читательские конференции. Одна из них состоялась в конференц-зале Воронежского филиала научно-исследовательского института синтетического каучука.

На встречу с героями и авторами книги пришли рабочие, научные сотрудники, инженерно-технические работники и служащие.

…В зал под дружные аплодисменты собравшихся в сопровождении директора института Г. С. Тихомирова и заместителя секретаря парткома А. П. Гаршина входят ветераны Великой Отечественной войны и органов КГБ — подполковник А. В. Клюквин, подполковник В. А. Мартыненко, майор Л. М. Тарасов, разведчица О. Я. Медведева.

В своем выступлении А. В. Клюквин подчеркнул, что история ВЧК—КГБ неотделима от истории партии. На всем пути чекисты проявляли безграничную преданность ее идеям, доказывали верность революции часто ценой собственной жизни.

— Если говорить о книге, — продолжил он, — то создавалась она на фактическом материале. Мы надеемся, что наша книга поможет вам получить представление о том, чем занимались чекисты в первые годы Советской власти, как боролись с врагами…

О напряженной, смертельно опасной работе в годы Великой Отечественной войны рассказал участникам конференции Л. М. Тарасов.

— Воронежские чекисты, — заключил он, — в годы войны парализовали шпионскую и диверсионную деятельность разведывательных органов фашистской Германии, организовали разведывательную работу за линией фронта, регулярно обеспечивали командование фронта необходимой информацией.

На трибуне — активный участник Великой Отечественной войны В. А. Мартыненко. В годы войны он и его друзья на личные сбережения купили самолет, на котором совершили сотни боевых вылетов.

После войны В. А. Мартыненко многие годы сражался на невидимом фронте — находился на следственной, а позже на оперативной работе. Ему пришлось разбираться в сложных переплетениях человеческих судеб…

Затаив дыхание слушал зал выступление разведчицы О. Я. Медведевой. По направлению обкома комсомола она пришла в органы, стала разведчицей, была заброшена в глубокий тыл противника. Задание было нелегким: в тщательно охраняемом районе нужно было найти фашистский военный аэродром. Рискуя жизнью, О. Я. Медведева выполнила задание — в Москву полетела радиограмма. А через несколько часов аэродрома не стало… Принимала О. Я. Медведева участие и в других операциях, попадала в руки карателей. Только благодаря выдержке и находчивости ей удалось остаться в живых…

От имени присутствующих гостей поблагодарила инженер Т. Баранчикова.

— Эта встреча запомнится каждому из нас, — сказала она. — Герои книги «Воронежские чекисты рассказывают…» побывали у нас в институте, рассказали о своей трудной, но почетной профессии. Такие встречи очень полезны — они воспитывают молодежь в духе преданности Родине, учат мужеству, патриотизму, бдительности.

Рассказ о деятельности воронежских чекистов продолжает эта книга — «Незримые поединки». По ней многотысячная аудитория читателей с интересом и большой пользой для себя познакомится с напряженными буднями воронежских чекистов, их кропотливой работой по пресечению происков иностранных разведок, всякого рода идеологических диверсий, разоблачению бывших карателей, предателей и изменников Родины, с патриотической деятельностью сотрудников комитета, оказывающих помощь людям оступившимся, свернувшим с верного пути под воздействием вражеских «голосов» или в силу каких-либо других причин.

Думается, что и новая книга будет несомненно иметь пропагандистское и воспитательное значение.

…Крепкие связи установились у воронежских чекистов с деятелями литературы и искусства. Так, гостем работников Управления был известный воронежский писатель, автор трилогии о молодых годах В. И. Ленина Евгений Люфанов. Он рассказал о работе над романами «Мятежная юность», «Молодецкий курган» и «Самый короткий путь».

Заслуженный художник РСФСР М. И. Лихачев преподнес в дар воронежским чекистам портрет Ф. Э. Дзержинского. Вручая портрет, художник сказал, что работал над образом Феликса Эдмундовича Дзержинского с большой любовью, что Дзержинский как первый председатель ВЧК всегда являл собою пример пламенного революционера, бесстрашного большевика-ленинца. Сохранить облик Дзержинского, передать его будущим поколениям — такую задачу поставил перед собою автор портрета.

Интересные встречи состоялись в Управлении с популярными киноактерами, народными артистами СССР Вячеславом Тихоновым, Кириллом Лавровым, Игорем Горбачевым.

В. Тихонов, воплотивший на экране образ советского разведчика Исаева-Штирлица в многосерийном телевизионном фильме «Семнадцать мгновений весны», подробно рассказал о работе над этой ролью. Вспомнил В. Тихонов и свою работу в кинофильме «Фронт без линии фронта».

К. Лавров, снявшийся в фильме «20 декабря» в роли В. И. Ленина, рассказал, как создавалась эта интересная лента о первых шагах Всероссийской чрезвычайной комиссии, о том большом творческом подъеме, который сопутствовал актерской группе на протяжении съемки.

И. Горбачев поделился своими воспоминаниями об участии в создании фильма «Операция Трест».

Встречи воронежских чекистов с рабочими, колхозниками, представителями интеллигенции являются традиционными. На них чекисты отвечают на многочисленные вопросы, рассказывают о преступных замыслах спецслужб империалистических государств, напоминают о необходимости быть бдительным каждому советскому человеку.

Эти слова основателя нашей партии и государства Владимира Ильича Ленина, сказанные на заре Советской власти, в лихую годину жесточайшей классовой борьбы, актуальны и сегодня. Умение защищаться — понятие неоднозначное. Государство сильно не только армией, вооружением, но прежде всего народом, его моральным духом. Моральный же дух советского народа, беззаветно любящего свою Родину, всегда — это доказала история — был и остается высоким. Мы, граждане Советской страны, патриоты и интернационалисты, никогда и никому не угрожали и не угрожаем войной, не вмешиваемся в дела других государств, не стремимся навязывать миру своего мировоззрения. Коммунистическая партия и Советское правительство ведут миролюбивую внешнюю политику, направленную на мирное сосуществование государств с различным общественным строем.

В деле же охраны государственной безопасности нет и не может быть никаких компромиссов. Альтернатива здесь одна — б ы т ь б д и т е л ь н ы м! Всем вместе и каждому в отдельности. «Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!» — призывал Александр Блок в знаменитой своей поэме «Двенадцать» и был прав. «Неугомонный враг» не сложил оружия и поныне. Он злобствует, изощряется, используя для гнусных своих целей малейшие лазейки и возможности, стремясь подорвать наше государство изнутри, посеять неверие в светлое будущее, зародить сомнение в правоте дела Коммунистической партии.

Но он не учитывает при этом более чем шестидесятилетний д у х о в н ы й опыт нашего народа.

Да, мы умеем, научились защищаться. Нас вынудили к этому и вынуждают сейчас. Советский народ хорошо понимает это. И потому стремится надежно оградить себя от происков недругов. Комитет государственной безопасности СССР, в том числе и воронежские чекисты, располагает всем необходимым для защиты Родины. Все подрывные акции империалистических разведок и всевозможных спецслужб обречены на провал. И в этом утверждении нет преувеличения. Органы государственной безопасности нашей страны сильны прежде всего поддержкой народа. Капиталистическим разведкам и идеологическим диверсантам, разного рода «доброжелателям» и откровенным, не прячущим подлинного лица врагам коммунизма противостоит идейно-политическое единство советских людей. Государственная безопасность нашей Родины — дело всенародное.