Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1

Родился 22 ноября 1937 года в г. Иркутске. В 1955 году, поступив в Ленинградский институт иностранных языков КГБ СССР, Альберт Федорович принял важное и ответственное решение посвятить свою судьбу делу обеспечения государственной безопасности. По окончании института он начал свою службу в органах военной контрразведки, и с тех пор на долгие годы его жизнь была связана с благородным делом служения Отечеству.

Свыше 33 лет чекистской биографии вместили в себя плодотворную работу на оперативных и руководящих должностях во 2 Службе и Смольнинском районном отделе. На всех участках и постах, которые поручало ему руководство, он проявлял принципиальность, компетентность, инициативу и творческое отношение к работе, требовательность к себе и подчиненным, которую сочетал с доброжелательным и внимательным отношением к людям. Альберта Федоровича всегда отличали высокий профессионализм, глубокие разносторонние знания, большой организаторский талант, умение оперативно, грамотно и нестандартно решать поставленные задачи.

После окончания военной службы Альберт Федорович не потерял связи с Управлением и активно работал в Совете ветеранов, являлся инициатором многих программ, направленных на патриотическое воспитание молодежи и формирование объективного общественного мнения о деятельности органов безопасности. Его работа по изучению истории зафронтовой деятельности сотрудников Управления, выразившаяся в издании двух монографий, многих статей и выступлений в электронных и печатных средствах массовой информации, получила высокую оценку научной общественности Северо-Западного Федерального округа и широкого круга читателей, интересующихся историей отечественных спецслужб.

Его заслуги перед Родиной были отмечены неоднократно, в том числе знаком ФСБ России «За подготовку кадров» и высшей ведомственной наградой – знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».

Умер 12 июля 2015 года, похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга.

Фронт за линией фронта. Первые месяцы

В противоборстве с немецкими спецслужбами, которые, поскольку немцы так и не взяли Ленинграда, всю свою энергию вложили в работу на оккупированной территории Ленинградской области, основная тяжесть легла на фронтовые особые отделы и Ленинградское управление НКВД. Однако, если особисты занимались почти исключительно контрразведкой (и даже если вели разведывательную работу, то в интересах опять-таки контрразведки), то работа Управления включала развертывание разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника, а также (на первом этапе – до 18 февраля 1942 года) формирование в Ленинграде партизанских отрядов, переброску их в немецкий тыл и, до создания Ленинградского штаба партизанского движения в сентябре 1941 года, руководство ими, в том числе через включенных в их состав оперативных работников.

В начале августа Управление отчитывалось перед НКВД о том, какие меры были приняты для подготовки к работе в условиях немецкой оккупации как в области, так, возможно, и в самом Ленинграде.

Не следует обольщаться перечислением мероприятий – это сообщение было составлено тогда, когда оккупация Ленинградской области только начиналась, и в Управлении еще не представляли себе, с каким опытным и жестоким противником придется столкнуться зафронтовым работникам. Часть мероприятий была скомкана по причине стремительности немецкого наступления и осталась только на бумаге, многие из агентов оказались слишком неопытны и были раскрыты немецкой контрразведкой, другие так и не дождались связи. Но, вне всякого сомнения, возникали стихийные, не связанные с Ленинградом партизанские отряды, случайно оказавшиеся в немецком тылу сотрудники НКВД вели самостоятельную работу, о которой и сегодня, спустя 70 лет, известно далеко не все.

Как выглядела реальная обстановка на только что оккупированных территориях, видно из отчета следователя следственной части Н. И. Иванова, который, будучи отправлен в немецкий тыл для сбора информации об обстановке в Гдовском районе, вошел в состав партизанского отряда.

В последующие три года как штаб партизанского движения, так и УНКВД будут упорядочивать описанный хаос и сумеют, в конце концов, создать из разрозненных отрядов и групп мощные и боеспособные партизанские бригады, сыгравшие значительную роль в освобождении Ленинградской области от немецких оккупантов.

На третий день войны, 24 июня 1941 года, вышло Постановление СНК СССР о борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой зоне. Постановлением Ленинградского обкома ВКП(б), датированным 25 июня, партийные организации на местах обязаны были включиться в новый для них вид организаторской деятельности. В тот же день, 25 июня, был издан и соответствующий приказ УНКВД ЛО во исполнение приказа НКВД СССР.

Уже 5 июля немцы вступили на территорию Ленинградской области. Их разведывательные органы, и прежде всего разведка штаба 18-й армии, активизировали свою подрывную деятельность, в массовом порядке направляя в наш ближний и дальний тыл разведывательно-диверсионные группы. В одних случаях группы выдвигались на небольшие расстояния на подвижных транспортных средствах, в других – забрасывались самолетами. Агентура снабжалась портативными радиопередатчиками, фиктивными документами, оружием, боеприпасами, продовольствием и крупными суммами советских денег.

Приказом предписывалось создать оперативные группы, в 24 часа организовать при городских и районных отделах-отделениях НКВД истребительные батальоны, численностью 100–200 человек каждый, и об исполнении донести телеграфом.

Начальниками истребительных батальонов следовало назначать надежных и боевых оперативных работников НКВД, преимущественно из пограничных и внутренних войск, и оперативных работников милиции, комплектовать батальоны проверенными, смелыми и владеющими оружием коммунистами, комсомольцами, советскими активистами без отрыва их от постоянной работы.

В колхозах, совхозах и на предприятиях в районе деятельности батальона создавались группы содействия, которые должны были информировать командиров, а иногда, в зависимости от конкретной обстановки, и отдельных бойцов о появлении парашютных десантов и диверсантов противника в районе деятельности истребительного батальона. Группы содействия постоянно проходили инструктаж, чтобы быть в курсе обстановки, а также знать о всяком вновь появившемся разыскиваемом диверсанте.

Кроме специальных групп содействия, начальникам батальонов, а также бойцам следовало установить связь с населением, с партийными, комсомольскими и пионерскими организациями. В качестве наблюдателей использовались пастухи, лесники, путеобходчики железных дорог, ремонтные рабочие шоссейных дорог и др., которых надлежало соответствующим образом проинструктировать – в этой работе батальоны опирались на сотрудников сельской милиции.

В районе деятельности батальона выделялись наиболее важные промышленные предприятия, железнодорожные сооружения, электростанции, мосты и другие объекты, которые могли представлять особый интерес для диверсантов, соответственно, принимались и особые меры для усиления охраны и наблюдения за этими объектами.

В случае возможной высадки многочисленного десанта или диверсионных групп начальникам истребительных батальонов следовало прибегнуть к помощи близко расположенных воинских частей НКВД и Красной Армии. Они должны были также поддерживать постоянную связь с органами НКВД, обеспечивая их своевременной информацией о ходе операций по уничтожению противника. При необходимости им предоставлялось право использовать любые виды местного транспорта и связи (автомашины, мотоциклы, велосипеды, лошадей, подводы, телефон, телеграф, радио и пр.).

Весь этот огромный пласт работы ложился на областные подразделения Управления. Ее надо было провести в исключительно сжатые сроки. Уже к 1 июля 1941 года в области действовало 168 истребительных батальонов, общей численностью около 2 тысяч человек штатного состава, а вместе с помощниками – более 35 тысяч человек. За время военных действий Ленинградского фронта на территории Ленинграда и области в общей сложности были задержаны 113 немецких разведчиков-парашютистов8.

В архивных материалах отсутствуют конкретные данные, которые подтверждали бы эти цифры, по существу, не было и примеров, отражающих деятельность диверсантов. Однако совсем недавно, 25 февраля 2010 года, жена ветерана- че-киста, участника войны, доктора химических наук Кропачева рассказала о гибели своего брата, который был курсантом военно-морского училища им. Фрунзе. 27 июня 1941 года, когда курсанты находились на летней базе училища под Гдовом, на лагерь внезапно напал отряд диверсантов. Не имевшие никакого оружия, кроме кортиков, почти все курсанты погибли.

Кроме решения главной задачи, истребительные батальоны при вступлении немецких войск на территорию Ленинградской области вместе с частями Красной Армии приняли участие в боевых действиях. Их бойцы, а особенно начальники и командиры низшего звена, получили боевую закалку. Впоследствии некоторые из командиров были зачислены в штаты разведывательного отдела, другие стали руководителями разведывательно-диверсионных групп, а рядовые бойцы входили в их состав.

2 июля при участии начальника 4-го (разведывательного) отдела Управления НКВД ЛО Кожевникова закончилось формирование двух отрядов особого назначения – 55-го в Балтийском морском пароходстве и 56-го – на Канонерском заводе. Это были, по существу, истребительные батальоны с диверсионным уклоном.

Как формировались эти отряды, какие перед ними ставились задачи и как они решались, видно из рассказа А. Н. Пенкина9, одного из бойцов отряда, сформированного в период с 27 июня по 2 июля 1941 года в Балтийском морском пароходстве.

В 1941 году он ходил в загранплавание на сухогрузе в качестве механика и одновременно учился на 2-м курсе вечернего отделения мореходного училища на Васильевском острове. Поскольку длительное отсутствие, связанное с плаванием, отрицательно сказывалось на учебе, он перешел на береговую работу в качестве электрика. Несмотря на то, что в соответствии с приказом № 04 ММФ СССР плавсостав, служащие и рабочие порта освобождались от призыва в действующую армию, добровольное вступление в ее ряды не запрещалось и было весьма распространенным.

27 июня в здании пароходства на Двинской улице выступил представитель УНКВД ЛО Сахаровский. Он призвал служащих и рабочих порта к добровольному вступлению в формируемые отряды сопротивления. Отдел кадров порта сформировал из добровольцев отряд в 50 человек. Они прошли стрелковую подготовку в открытом тире под Стрельной, а теоретические азы минирования получили на специальных курсах, расположенных на 8-й линии Васильевского острова, там же их научили пользоваться картой, компасом. Местом общего сбора была школа у Кировского завода, куда для инструктажа отобранных бойцов приезжали начальник 4-го отдела Кожевников и его сотрудник Липовский. Именно отсюда рано утром 3 июля все 50 человек, получившие накануне предписания, на двух автомашинах, груженных оружием, боеприпасами и продовольствием, выехали к месту назначения – деревне Черная между Кингисеппом и Лугой, еще не занятой немцами. Руководителем отряда был Херхесов, также вместе с отрядом выехали четыре или пять сотрудников Кировского райкома ВКП(б).

По прибытии они развернули временную базу, распределили оружие и боеприпасы. Продовольствия хватило только на первое время, так что пришлось добывать его у населения, а затем нападая на небольшие немецкие обозы. Вступать в столкновение с превосходящими силами противника – было запрещено.

До подхода немцев, разбившись на несколько групп, бойцы проводили прочесывание местности. Задержанных подозрительных лиц передавали командиру отряда, который уже сам определял, как с ними поступить. Пенкин привел случай, когда на бойцов отряда вышел летчик в звании лейтенанта. Командиру он сказал, что его самолет сбили немцы. По заданию Херхесова Пенкин в числе других бойцов отправился к указанному месту приземления летчика. Там они нашли парашют, но не обнаружили остатков самолета. Лейтенанта передали нашему командованию.

Оказавшись в немецком тылу, бойцы отряда занимались диверсионной деятельностью, а также собирали в лесах красноармейцев, отставших при отступлении от своих частей. Имел место случай, когда они вывели за линию фронта на нашу территорию около 150 военнослужащих. В состав отряда был включен радист, благодаря чему, почти до самого выхода к своим, отряд поддерживал радиосвязь с командованием Ленинградского фронта, передавал собранную разведывательную информацию и получал очередные задания.

Пенкин привел несколько примеров операций отряда на Лужском направлении, в которых он лично участвовал. В первом случае они ночью заминировали шоссейную дорогу на участке в 15 метров. Рано утром по ней прошла немецкая танковая колонна. В результате взрыва было повреждено несколько танков. Во втором случае они заминировали грунтовую дорогу, по которой не было интенсивного движения, так что бойцы, дожидаясь результата, просидели в укрытии несколько часов. Зато потом их ожидала завидная добыча. На дороге появилась легковая автомашина с двумя мотоциклистами впереди. Все они – мотоциклисты, водитель и ехавший в машине немецкий офицер – были уничтожены. При осмотре места взрыва бойцы обнаружили пришедший в негодность баул, содержавший плотно упакованные листы с машинописным текстом, которые при взрыве разлетелись, их собрали и доставили командиру отряда. Херхесов переправил документы командованию Ленинградского фронта.

Пенкин рассказал также об уничтожении их группой штаба гарнизона недалеко от деревни Стеглицы. Трое бойцов сняли охрану из двух человек, а остальные забросали здание бутылками с зажигательной смесью.

В этих операциях принимали участие Г. С. Харин (работавший в конце 60-х – начале 70-х годов в БМП начальником «Инфлота» – организации по обслуживанию иностранных теплоходов), Константинов, Добряков, Кондратов, Мельник и радист Липунов.

В начале сентября 1941 года отряд в полном составе, имея всего несколько раненых, вышел в наш тыл на участке Северо-Западного фронта.

Некоторые бойцы отряда были оставлены для разведывательной работы на оперативном пункте 4-го отдела в Малой Вишере. Это были Пенкин, Кондратов, Мельник и Липунов. Всех четверых направили на отдых, а затем на учебу в разведывательную школу в Лисий Нос. По ее окончании они были переправлены через Ладогу в Малую Вишеру, в оперативную группу Хорсуна, для отправки в немецкий тыл. Пенкин впоследствии был зачислен в штаты УНКВД, работал по линии внешней разведки в Австрии.

Один из истребительных батальонов – сводный отряд из 6-го истребительного полка особого назначения под командованием В. Б. Савченко, был сформирован при участии чекистов Смольнинским РК ВКП(б). Отряд действовал на дальних подступах к Ленинграду, сражаясь против наступавшей 18-й армии, и остался в немецком тылу как особый партизанский отряд, действовавший самостоятельно, не присоединяясь к другим партизанским формированиям.

Непосредственно к боевым действиям отряд приступил 25 июля 1941 года в районе станции Дно. Выходя на задание небольшими диверсионными группами, бойцы уничтожали конную разведку немцев, боевую технику, отдельные группы карателей. Кроме того, отряд помогал создавать другие отряды на оккупированной территории, делясь с партизанами захваченным оружием и продовольствием, объединялся с ними для совместных действий против карателей, которые целенаправленно преследовали отряд Савченко, считая его наиболее боеспособным. Неся потери, отряд несколько раз выходил в наш тыл для пополнения личного состава, боеприпасов, оружия и обмундирования. Но Савченко все-таки погиб. Случилось это в сентябре 1942 года. Похоронен он в деревне Новая Маревского района Новгородской области, шефство над его могилой несут учащиеся школы № 335 Невского района.

Значительная часть бойцов истребительных батальонов с началом блокады Ленинграда была передана в ряды Красной Армии. Из числа начальников истребительных батальонов большой вклад в изгнание немецких оккупантов с ленинградской земли внесли Никатанов и многие другие, фамилии которых не нашли отражения в архивных материалах Управления.

В должности начальника батальона начинал свой боевой путь такой легендарный человек, как К. Д. Карицкий, в будущем командир 5-й партизанской бригады.

После оккупации немцами территории Ленинградской области в тылу противника оказалась часть сотрудников УНКВД, которые добровольно вошли в состав дивизий народного ополчения и на дальних подступах принимали участие в защите Ленинграда. Оказавшись в немецком тылу, одни выходили к своим, а другие, поодиночке, или, возглавив группы ополченцев, уходили к партизанам, а иногда и сами формировали партизанские отряды.

Так, старший оперуполномоченный 4-го отдела, старший лейтенант ГБ А. А. Михайлов (1917 г. р.) в июле 1941 года добровольно вступил в ряды народного ополчения. Оказавшись в тылу противника, вместе с группой бойцов он вошел в состав 5-го партизанского полка.

Под его руководством в ноябре 1941 года была проведена операция по разгрому немецкого штаба в деревне Метаморочка Новгородского района, в результате чего удалось уничтожить более 20 немцев и автотранспорт. За эту операцию командование партизанского батальона и полка сочло возможным представить его к правительственной награде – ордену Красного Знамени. Однако представление почему-то не было реализовано10.

После возвращения в наш тыл, с конца декабря 1941 по январь 1943 года Михайлов работал старшим оперуполномоченным 2-го (контрразведывательного) отдела на прежнем участке, по оперативному обслуживанию гостиницы «Астория». 15 января 1943 года Михайлов после подготовки в разведшколе 4-го отдела был вторично направлен в немецкий тыл в составе Лужского межрайонного подпольного партийного центра из 9 человек. На территории Оредежского района, расположившись в семи километрах от ст. Чаща, группа приступила к выполнению поставленной задачи. Михайлов обеспечивал партийный центр разведывательной информацией, готовил диверсионные акты на железнодорожных путях и шоссейных дорогах, выявлял предателей и немецких пособников среди местных жителей.