Ни слова о любви

4

Самой большой ошибкой в моей жизни стало замужество, в сотый раз сказала себе Анна, стоя у большого окна на верхнем этаже прекрасной виллы. Она смотрела на холмы, сверкающие ослепительной зеленью в полуденном мареве, но не замечала их прелести. Сейчас она предпочла бы бескрайние серо-зеленые поля родного штата, а не изумительную растительность Италии.

Этот вид когда-то прельстил ее. Она могла часами смотреть на цветную картинку за окном, не веря, что такая красота существует на самом деле. Но холмы в багрянце, серебристые оливковые рощи и уединенные ярко-желтые домики теперь лишь подчеркивали ее одиночество и отчаяние. Она была отрезана от всего мира, а красота природы за окном смеялась над ней, утверждая, что где-то есть любовь, счастье, радость, но все это не для нее.

Великолепно обставленная вилла стала для Анны настоящей тюрьмой. Целых два месяца она жила здесь в одиночестве после того, как потеряла ребенка. Если не считать двух обязательных звонков за неделю, она совсем не общалась с Серхио. Под предлогом «целительного отдыха» он отправил ее из их римского дома, с глаз долой, пряча свое разочарование в ее способности к деторождению под маской неубедительной заботы о ее здоровье. Он отправил ее на побережье, а сам остался в столице заниматься делами и любовницей.

Он был холоден. Бессердечен. Недостижим.

Только однажды она поверила в то, что сможет достучаться до его сердца. Но ведь у него нет сердца, только умная машина, вроде калькулятора.

И, как это часто случалось в последнее время, она вновь стала вспоминать подробности их знакомства. Одиннадцать месяцев назад, только одиннадцать месяцев… Теперь они казались вечностью.

Фотографии их свадьбы попали во все модные журналы. Невероятно красивый жених, пленительная юная невеста в подвенечном платье. Фасон Анна придумала сама и вызывала восхищение всех гостей своим воздушным белоснежным нарядом. Довольный дедушка заново знакомился со своей когда-то утраченной семьей.

Как она была счастлива тогда! Чудесная свадьба, самый прекрасный мужчина на свете рядом. Она не сомневалась в тот день, что пройдет время и Серхио оценит ее по достоинству и по-настоящему полюбит ее. Голова была набита радужными планами, поэтому глаза ее светились от счастья, и Сантано думал про себя, что никогда еще его красавица-внучка не была так изумительно хороша.

— А ведь сначала она была категорически против, — по секрету поделился он с Карлосом.

Сын его единственного брата был поразительно похож на отца, и Сантано казалось, что он вернулся во времена своей юности.

— Я думаю, и Серхио был не в восторге от вашей идеи, дядя, — понимающе ответил Карлос. — Но вы поступили совершенно правильно, хотя я представляю, через что вам пришлось пройти, чтобы эти два упрямца согласились пожениться.

Мать Серхио, Лусия, вначале настороженно приняла невесту сына, но, познакомившись с Анной поближе, всей душой полюбила ее и выражала свои восторги, насколько ей позволяло ее аристократическое воспитание.

Серхио не сводил глаз со своей жены. Анна везде чувствовала его взгляд и торопила спасительную ночь, чтобы та покрыла их своей темнотой и позволила наслаждаться любовью без посторонних.

Анна была на седьмом небе от счастья, и только одна мысль отравляла ей радость. Сознание того, что она для Серхио всего лишь приложение к дедушкиным акциям, в то время как она сама была безумно влюблена в своего мужа. Она видела, что он красивее всех присутствующих на свадебном торжестве мужчин, и неоднократно замечала, как призывно смотрели на него многие из приглашенных женщин, пробуждая ее ревность.

Я буду бороться за его любовь, решила про себя Анна. Я сделаю все, чтобы он полюбил меня. Я стану для него единственной женщиной на свете. Пока я должна быть удовлетворена тем, что имею. Серхио хочет меня, и это уже немало.

Это действительно было немало. Насколько велико его желание Анна смогла убедиться в ту же ночь. Они оба не сомкнули глаз, и рассвет застал их бодрствующими, целующими и ласкающими друг друга. Они слишком устали, чтобы произнести хоть слово, но были не в силах оторваться друг от друга.

После их страстного обладания друг другом в библиотеке дома Арнотти Анна думала, что ничего более прекрасного в ее жизни не будет, но с каждый разом Серхио доказывал ей, что нет предела наслаждениям, открывая для нее все новые и новые источники экстаза. Анна с нежностью посмотрела на мужа. Теперь она его жена, и ничто не помешает ей привлечь его сердце так же, как она привлекает его тело.

Как она могла быть такой наивной и слепой! Все ее девичьи иллюзии разбились, и мелкие осколки больно жалили ее доверчивую душу. Серхио не изменил своего отношения к ней ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Он был все так же ровен и холоден и только по ночам превращался из элегантного невозмутимого господина в неистового и страстного любовника. Анна приходила в отчаяние от таких перемен — днем он обращался с ней как с посторонним человеком, а ночью как с самой любимой и дорогой женщиной на свете. Она не могла понять, каким же был настоящий Серхио Арнотти.

Какой-то приглушенный шум вырвал Анну из размышлений о прошлом. Утирая навернувшиеся на глаза слезы, она посмотрела в окно. При виде синего «феррари» мужа ее сердце подпрыгнуло от радости, но потом опустилось, когда она поняла, что он приехал не один. Из машины легко выпрыгнула его любовница. Трое слуг крутились неподалеку, всячески выражая восторг по поводу неожиданного приезда хозяина. Анна всей душой желала, чтобы он взглянул наверх, где стояла она, чтобы продемонстрировал хотя бы отдаленный интерес к ее персоне, но он даже не посмотрел на виллу. Все его внимание было сосредоточено на Денизе Блекмур, которая держала его под руку и время от времени вскидывала на него свои бездонные глаза и разжимала полные губы в обещании страстных наслаждений.

С трудом подавляя приступ тошноты, Анна медленно пошла в сторону своих комнат. Ей казалось, что она просто умрет, если ей придется делать вид, что все нормально. Гордость не позволяла показывать ни мужу, ни его любовнице, насколько ее задевало подобное отношение. Любовь и верность не были частью сделки, не правда ли? Как сказала бы ее бабушка: «Ты постелила свою кровать детка, теперь спи на ней».

Она сама сделала свой выбор. Если бы у нее хватило ума сдержать порывы своего тела и не поддаться Серхио тогда, в библиотеке, он никогда не смог бы приобрести такую власть над ней. Столько разных «если», и никакого выхода из положения.

Ты могла бы тоже завести себе любовника, иронически подумала Анна. Вот посмотрели бы мы тогда на великолепного рогатого Серхио. Анна горько рассмеялась. Невероятно представить Серхио в роли обманутого мужа. Невозможно. Разве его можно было сравнить с кем-либо?

Хотя однажды за Анной ухаживал его друг. Впервые они встретились в маленьком венецианском кафе, куда Серхио и Анна забежали пообедать во время своей первой экскурсии по этому чудесному городу.

— Серхио! Серхио Арнотти! — раздался громкий уверенный голос в полуденной тишине. Анна обернулась. Им навстречу, спотыкаясь о крохотные столики, шел светловолосый гигант.

— Олаф! — Ее обычно сдержанный муж выглядел по-настоящему обрадованным.

Мужчины крепко пожали друг другу руки. Взгляд Олафа скользнул по Анне, сначала безразлично, затем внимательнее. Потом он не мог оторвать от нее глаз. От Серхио не укрылось впечатление, которое Анна произвела на его приятеля, но он ничем не показал, как относится к этому. Он идеально владел собой.

Олаф и Серхио были знакомы еще со школы. Несмотря на скандинавскую внешность и имя, Олаф Ульриксон почти всю свою жизнь прожил в солнечной Италии и только последние несколько лет мотался по всему свету в поисках счастья. Он писал статьи, участвовал в парусных гонках, покорял снежные вершины, испытывал новые машины и вел крайне беспорядочный образ жизни.

— Олаф ни минуты не может посидеть на месте. В нем живости больше, чем в ином итальянце, — сказал ей потом Серхио.

Живость Олафа Анна успела оценить за время их пребывания в Венеции. Под руководством неутомимого шведа они обошли все укромные уголки города, посетили все стоящие ресторанчики, посмотрели все интересные представления. По вечерам Анна с ног валилась от усталости, но на следующий день пускалась вновь в исследования прекрасной Венеции. Олаф оказался великолепным гидом и рассказчиком, и перед Анной разворачивалась картина средневекового города, полная интриг и любовных историй. Серхио был немного раздосадован активным вмешательством друга в их медовый месяц, но не говорил ни слова, а Анна не решалась сама завести с ним разговор на эту тему, чтобы не показать, насколько ей хотелось остаться наедине с любимым мужем. А так им принадлежали только томные венецианские ночи, наполненные протяжными криками гондольеров и плеском воды.

Анна поняла, что Олаф к ней неравнодушен, с их первой встречи, но то, что он безумно в нее влюбился, стало ясно в последний день их пребывания в городе. Они гуляли вдвоем, так как Серхио надо было остаться в номере, чтобы консультировать по телефону своих помощников.

Они медленно брели по узким улочкам, площадям и мостикам. Оба молчали.

— Скажите мне, Анна, вы очень любите Серхио? — наконец решился Олаф.

Анна подсознательно ждала этих слов, но все равно испугалась, когда они прозвучали. Любит ли она своего мужа? Серхио не стоял рядом, и она могла позволить себе искренне ответить на его вопрос.

— Да.

С Олафом было легко и просто, он не заставлял ее кровь кипеть в жилах, она не теряла голову от его простого прикосновения. С ним не надо было притворяться.

Лицо Олафа исказилось. Анна посмотрела в его простодушные голубые глаза, и ей стало невероятно жаль его — слишком хорошо она сама знала муки неразделенной любви.

— Хорошо. Я так и думал. — Олаф печально вздохнул. — Но я все равно должен сказать вам, Анна. Иначе я всю жизнь буду упрекать себя, что не сделал этого.

Анна попыталась прервать его, но Олаф нетерпеливо взмахнул рукой, и она поняла, что он решил высказаться до конца.

— Я люблю вас, Анна. С того самого дня, как увидел вас в той забегаловке. Серхио — мой друг, я знаю, но если бы вы… — Он тоскливо посмотрел на Анну. — Если бы вы сказали мне, что не любите его, что я нравлюсь вам хоть немного, я бы перевернул мир, я бы пожертвовал нашей дружбой. — Олаф запнулся. — Но вы любите его, и я…

Анна дотронулась до его плеча. Олаф схватил ее руки, Анна невольно поморщилась от боли. Какие они разные, Олаф и Серхио. Каждый прекрасен, каждый мог бы осчастливить любую женщину. И вот из-за одного мучается она, а другой мучается из-за нее. Ирония судьбы!

Серхио был необыкновенно молчалив в тот день и лишь в самолете спросил Анну:

— Как вы погуляли с Олафом? Жаль, что у меня не было времени проститься с ним.

Анна виновато потупилась. Возможно, ей не следовало уходить на целый день с другим мужчиной в свой медовый месяц, оставив мужа одного в гостинице.

— Он объяснился? — Шутливый тон мужа не обманул Анну, в голосе Серхио явно сквозило недовольство. — Скажи мне, он признался в своих чувствах?

Анна промолчала. Ей не хотелось пересказывать Серхио свой утренний разговор с Олафом. Она знала, что не сделала ничего неприличного, но в то же время не хотела, чтобы Серхио узнал о содержании их беседы.

— Я же знаю, что он влюблен в тебя, — спокойно продолжал Серхио. — Понял это сразу, еще до того, как он сам это осознал. Это очень просто. Олаф никогда не умел скрывать свои чувства. Он тебе предлагал что-нибудь?

— Олаф очень уважительно относится ко мне. И к тебе, — постаралась увернуться от ответа Анна, но Серхио было не так легко сбить с толку.

— Я в этом не сомневаюсь. Мы всегда прекрасно понимали друг друга, поэтому и дрались слишком часто в школе. Каждый знал, что другой легко читает его мысли. Мы недолюбливали друг друга именно поэтому. Потом подружились. — Серхио задумался. — И вкусы у нас во многом похожи. Например, на женщин. Нам нравятся одни и те же лица. Как твое.

Анна вздрогнула. Серхио не прав. Они совершенно разные. Олаф способен на любовь, а в сердце Серхио этому чувству нет места.

И почему меня угораздило влюбиться именно в этого мужчину? — с горечью подумала она.

Анна очнулась от воспоминаний уже на пороге своей комнаты и в отчаянии прислонилась щекой к теплому дереву двери. Казалось, ее страданиям не будет конца. Ей придется как-то перенести и это. Почему он приехал без предупреждения? Зачем он привез Денизу с собой?

Потому что он жесток.

Или потому, что это в порядке вещей в том кругу; в котором он вращался, и он не считает такое поведение из ряда вон выходящим? И насколько они приехали? Только переночевать? А спать он придет к ней, к Анне?

Вряд ли, подумала она про себя. Он ни разу не прикоснулся к ней за все время ее «ссылки», вернее с того самого момента, когда узнал о том, что она потеряла ребенка.

К тому же он и не подумает спать с ней, когда его великолепная любовница бродит неподалеку.

Анна оторвалась наконец от спасительной двери и направилась вглубь своей очаровательной комнаты. Если не считать огромной кровати с балдахином, которая была украшена позолотой, вся комната представляла собой нежнейшее сочетание бело-розовых и палевых цветов, воздушные занавески трепетали на окнах, из которых открывался чудесный вид на оливковые рощи и залитые солнцем холмы.

Ей необходимо подготовиться, нанести боевой макияж и надеть броню из шелков. Как будто догадавшись о мыслях своей хозяйки, горничная Анны Кристина впорхнула в комнату.

— Хозяин приехал! Так неожиданно, все с ног сбились! А вы знали? Почему вы нас не предупредили? Давайте, я помогу вам одеться, сделаю вас красивой для него!

Анна выдавила из себя улыбку. За эти два месяца ее горничная превратилась в ее няньку, подругу, советника. Она во всем могла полагаться на Кристину, и это приносило некоторое облегчение. Приятно осознавать, что рядом есть преданный человек. В отличие от других слуг Кристина не была подобострастна и не шепталась за спиной у хозяйки. С горничной Анна могла позволить себе роскошь откровенности.

Нет, Серхио не говорил ей ничего о своем визите.

— Вы уже приняли ванну? — Кристина не ждала ответа, она разговаривала сама с собой. Кругленькая, невысокая, она как ураган передвигалась по комнате и, конечно же, заметила нетронутый поднос с завтраком. — Вы должны есть, signora. Вы так похудели в последнее время, — сказала она осуждающе, затем открыла верхний ящик с бельем и протянула Анне кружевные лифчик и трусики нежного молочного оттенка, который та особенно любила. — Я понимаю, что вы чувствуете сейчас, signora. Это было ужасно, но это только случайность, и вам не за что винить себя. У вас будут еще дети.

Не за что винить себя? Анна знала, что это было не так.

Снимая пеньюар и надевая короткое жемчужно-серое платье, которое плотно облегало ее стройную фигурку, Анна поежилась, когда холодный шелк соприкоснулся с теплой кожей. В клинике, куда ее отвезли в тот кошмарный день, тоже делали все возможное, чтобы уверить ее, что произошла нелепая случайность, но Анна слишком хорошо знала, что это не так.

Все время беременности было сплошным кошмаром для нее. Узнав о том, что Анна ждет ребенка, Серхио отстранился от нее. Он был очень рад, конечно, но и деловит. Слишком деловит. Анна чувствовала себя запертой в клетке. Все экскурсии по древнему городу с самым лучшим гидом во всей Италии — мужем — были строго запрещены, и слугам были даны строжайшие указание не выпускать ее никуда, кроме как в сопровождении старого Джузеппе, который годился ей в деды и передвигался медленнее улитки. Единственное, что она могла делать, — это отдыхать. Как будто ей было с чего уставать!

Серхио отсутствовал теперь гораздо чаще, наверстывая в своих делах все, чем он пренебрегал с тех пор, как они поженились. К тому же он переехал в другую спальню.

— Ты вынашиваешь моего ребенка, — мягко сказал он ей, когда она попыталась протестовать. — Если я буду спать с тобой в одной кровати, я буду любить тебя, это выше моих сил, а наша любовь дика и необузданна. Мы же не хотим причинить вред нашему крошке?

Все в доме стали относиться к ней, как будто она была сделана из хрупкого стекла, готового разбиться в любой момент. Анну раздражало это, она хотела, чтобы ее любили и заботились о ней из-за нее самой, а не из-за того, что она вынашивала наследника блистательного Серхио Арнотти.

В тот день она проснулась очень поздно, голова раскалывалась от боли. Серхио как обычно уже уехал, и предстоял еще один нелепый пустой день. Хорошо хоть, что Серхио обещал вернуться к ужину; мысль об этом немного приободрила измученную Анну. Они так редко бывали вместе в последнее время, что она хваталась за любую возможность насладиться присутствием мужа. Но Серхио позвонил в обед и сообщил, что задерживается. Как всегда, срочные дела. Анна подавила вздох разочарования. Опять ничего не получилось. Она уже устала пытаться наладить семейную жизнь. Что бы она ни делала, оставалось незамеченным. Анна сидела в своей комнате с закрытой книгой в руках и размышляла о своей жизни.

Нет. Нельзя так переживать. Серхио действительно занят, сказала она себе решительно. Лучше навестить Антонию, мы так давно не виделись.

Антония была подругой Анны, впервые они встретились на свадьбе и с тех пор испытывали необъяснимую симпатию друг к другу. Подруга была чуть старше, имела двоих детей и опекала жену Серхио, которая поначалу чувствовала себя немного одиноко в незнакомой стране.

— Я еду к Антонии, Джузеппе, — категорически сказала Анна своему верному спутнику, приставленному Серхио. — Это близко, поэтому вам нет необходимости сопровождать меня.

— Но синьор говорил… — нерешительно возразил Джузеппе.

Анна прервала его:

— Я думаю, я сама вправе решать, когда мне требуется сопровождающий, а когда нет.

Джузеппе впервые видел молодую хозяйку в таком настроении, поэтому немного оробел. Действительно, что плохого может случиться! Анна прекрасно водила машину, а до дома Антонии было рукой подать. И Джузеппе мирно пошел на кухню выпить чашечку кофе и поболтать с остальными слугами.

Анна уже почти собралась, но в прихожей ее остановил телефонный звонок. Это была Дениза, помощница Серхио. И его любовница.

— Я хочу предупредить, синьора, что Серхио не придет сегодня домой. Не стоит волноваться, он будет этой ночью очень занят, — вкрадчиво поведала она.

Анна кинула трубку, не в состоянии вымолвить ни слова. Она и раньше подозревала, что Серхио только прикрывается бизнесом для встреч со своей любовницей, но втайне надеялась, что Дениза фантазировала и намеренно раздражала ее. Какие доказательства еще нужны! Анна схватила свою сумочку и выбежала из дома. Трясущимися руками она завела машину, слезы застилали глаза. Сколько можно быть такой доверчивой идиоткой. Серхио выполнил свой долг, зачав наследника, и теперь с чистым сердцем может развлекаться с Денизой.

Пошел дождь, на дороге было очень скользко, но Анна ни на что не обращала внимания, погрузившись целиком в свои невеселые мысли. Неожиданно перед ней возник отчаянно сигналящий грузовик. Анна очнулась, рванула тормоз, но было слишком поздно. Окровавленную молодую женщину доставили в ближайшую клинику, бледный водитель грузовика постоянно твердил:

— Несчастный случай, я слишком поздно ее заметил, почему она не видела меня?

С Анной все было в порядке — несколько ссадин и разорванное пальто, но ребенка она потеряла. Все внутри сжалось от боли, когда врач отрицательно покачал головой и отвел в сторону глаза на ее вопрос, все ли в порядке с ее малышом.

Потом примчался Серхио, кричал на водителя грузовика, кому-то звонил, пытался что-то изменить. Анна оставалась ко всему безучастной.

Врач и полиция утверждали, что ничьей вины в этом не было. Просто несчастный случай, печальное стечение обстоятельств. Очень жаль, что это произошло с синьорой, но жизнь полна неожиданностей и неприятных сюрпризов. Даже Серхио понял, что никто не виноват, и стал потихоньку успокаиваться.

Одна Анна знала, что это не так. Если бы Серхио вернулся к ужину… Если бы Дениза не позвонила… Если бы Анна не отреагировала так бурно на ее звонок… Если бы она вообще не встретилась с Серхио Арнотти. Тяжелые мысли приходили Анне в голову. Она почти перестала есть, постоянно размышляла о своем потерянном ребенке. Но Серхио был рядом, и Анна надеялась, что с его помощью постепенно сможет приглушить боль утраты. Но Серхио отправил ее на побережье. Подальше от себя.

Сидя перед большим зеркалом в тяжелой позолоченной раме, Анна наблюдала, как ловкие ручки Кристины укладывали ее непослушные волосы в замысловатую прическу. Ей самой никогда не удавалось создать из своих тяжелых волос ничего изысканного, она просто разрешала им струиться непослушной волной, но теперь подобная прическа не годилась. Анна соблюдала стиль.

С уже привычной болью Анна снова вспоминала. После медового месяца Серхио устроил большую вечеринку, настоящий званый обед, в основном для партнеров по бизнесу и тех знакомых, которые не смогли присутствовать на свадьбе. Было огромное количество гостей, и у Анны кружилась голова от обилия незнакомых лиц. Дениза тоже была там, вместе со своим отцом, Роджером Блекмуром, давним другом семьи Арнотти. Дениза разглядывала новобрачную, не скрывая своего интереса. Ее холодная красота и изящество вызвали легкую зависть Анны, которая чувствовала себя неуютно в своем роскошном вечернем платье любимого алого цвета. Но она старалась быть объективной и не поддаваться необъяснимому чувству антипатии к этой гостье. За обедом Анна приветливо разговаривала с девушкой, так как Дениза единственная была без пары и Анне не хотелось, чтобы та чувствовала себя неуютно. После обеда, гуляя по террасе, она увидела, как девушка направилась в ее сторону. Предчувствуя очередной заурядный разговор, Ална собралась с силами и мило улыбнулась.

— Я бы хотела поговорить с вами, — сказала Дениза.

— Хорошо. В комнатах становится очень жарко, как вам кажется? — по-светски начала Анна. Возможно, Дениза не хотела оставаться в одиночестве после обеда, когда остальные гости разбрелись по дому каждый в своей компании. — Давайте присядем. Здесь, например.

— Нет. — Ответ Денизы прозвучал резко. — Это займет совсем немного времени. Я решила, что мы должны как следует познакомиться.

— Но нас, кажется, представили друг другу, — растерянно проговорила Анна, мучительно вспоминая, не пропустила ли она что-нибудь.

Дениза тряхнула своими блестящими черными волосами и улыбнулась насмешливо и уверенно.

— Не совсем. Вы знаете только мое имя, не больше. Я объясню вам ситуацию. Вы жена Серхио, а я его любовница. В принципе, острой необходимости сообщать вам об этом нет. Вы постепенно узнали бы о моем существовании, хотя и делали бы вид, что ничего не знаете. В таких делах важна скрытность, это все понимают. Но мне хотелось сразу расставить все точки над «i», чтобы не возникало никаких вопросов и недоразумений. Это ради вашего блага. Вы вскоре поймете, что я имею в виду, когда родите ему сына, и Серхио будет проводить больше времени без вас, чем с вами, а вы будете недоумевать и страдать.

И опять эта мерзкая улыбочка, от которой у Анны перехватило дыхание. Что говорит эта ненормальная женщина?

— Так что на вашем месте я бы не стала устраивать скандал из-за вещей, которые Серхио считает абсолютно естественными. Ссоры вас только разлучат, поверьте мне. Всем будет лучше, если вы примиритесь с настоящим порядком вещей.

— Готово! — Кристина отступила назад, чтобы полюбоваться творением рук своих. — Макияж сделаете сами, хорошо? Не забудьте только замаскировать круги под глазами и щеки подрумянить!

Анна смотрела на свое отражение в зеркале без энтузиазма. Она больше не была похожа на себя. Волосы приглажены, уголки рта опустились, в глазах затравленное выражение. Никто из ее американских друзей не узнал бы ее в этой стильной неживой красавице.

Разговор с Денизой произошел почти год назад, а боль не утихала. Услышав подобное заявление, Анна не знала, что ответить. Сплошная бессмыслица и наглость. Этого не может быть! Эта женщина сама имела виды на Серхио и поэтому выдумала нелепицу, чтобы напугать и расстроить Анну!

Она собиралась рассказать Серхио об ужасных откровениях Денизы, но все ее намерения растаяли как дым, когда после отъезда последнего гостя Серхио подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице в спальню.

— Не знаю, как я весь вечер удерживался, чтобы не схватить тебя при всех, — страстно шептал он. — Я хотел сорвать с тебя одежду, целовать твое тело, раствориться в тебе…

И он делал все, о чем говорил. Воспоминание снова причинило боль. Он разорвал алое платье от декольте до самого подола, целовал каждую частичку ее кожи, заставлял ее кричать от наслаждения. Речи Денизы были полностью забыты в потоке их страсти. Было бы ошибкой заговорить о другой женщине в такой момент. Он мог подумать, что она не доверяет ему. Лучше просто выкинуть этот неприятный эпизод из головы и любить собственного мужа всеми силами души и тела.

Но потом, лежа рядом с ним и прислушиваясь к его ровному дыханию во сне, Анна размышляла о словах Денизы и ее мысли были неутешительны. Почему они так близки только во время любви, а потом он поворачивается к ней спиной и немедленно засыпает? А ей хотелось полежать в его объятиях, поговорить, послушать его нежный голос и помечтать.

Хотя нет, занимались они не любовью. Только сексом. Как ни горько было осознавать, но всего лишь его тело тянулось к ней, душа и сердце оставались безучастны. Он никогда не говорил о любви, если не считать того раза, когда он в первую встречу признался Анне, что не верит в это чувство. Она для него объект вожделения, не больше, с ней он утолял желание. А Дениза работала с ним бок о бок, она была ему настоящей поддержкой, он мог разговаривать с ней, а не только лежать в постели. Анна проворочалась без сна всю ночь. Возможно, она должна изменить свое поведение, стать идеальной женой для Серхио, а не навязывать ему свой стиль. В конце концов, в чужой монастырь…

И с тех пор она стала творить из себя женщину, которую Серхио мог бы уважать. Которой он мог бы гордиться. Если она не могла получить его любовь, то должна попытаться завоевать хотя бы его уважение. Она заказала туалеты по самой последней итальянской моде, делала элегантные прически, стала носить туфли на высоком каблуке. Она приучала себя ходить медленно, разговаривать плавно, избегала резких словечек, училась томно смотреть на мужа и не высказывать свое возмущение, не стесняясь в выражениях.

Но ее преображение ничего не изменило. Серхио был так же безупречно галантен, но по-прежнему далек от нее. Он никогда не улыбался ей, не дотрагивался до нее, кроме как в постели. Увидев их в ресторане, никто бы не догадался, что их связывают узы страсти.

Когда она поняла, что беременна, ее надежды на изменение отношений снова вспыхнули. Теперь-то он точно уделит ей хоть капельку душевного тепла. Отношения изменились, но не так, как она предполагала. Вместо того, чтобы приблизиться, Серхио отдалился от нее.

Слова Денизы опять преследовали ее. «Вы вскоре поймете, что я имею в виду, когда родите ему сына, и Серхио будет проводит больше времени без вас, чем с вами». Ее предсказание сбывалось с ужасающей точностью. А Анна даже не дала ему наследника, она потеряла сына, которого они так ждали. Теперь все было ясно. Единственное, что его заботило, было благополучие ребенка. Жена его совершенно не волновала.

Анна заставила себя перестать думать о Серхио и их браке. Надо было успокоиться и не расстраивать себя лишний раз. Она встала и пригладила руками шелк на бедрах. Да, я пока не такая худая, как Дениза, но скоро буду такой. Кристина права, я слишком похудела.

Сейчас она думала только об одном: как выйти и встретить мужа и его любовницу, не выдав ничем своих чувств. Больше всего на свете она боялась того, что Серхио догадается, какие муки доставляет ей его поведение. Она должна оставаться невозмутимой, что бы ни происходило. Анна ощущала в себе странный прилив сил, которого не испытывала давно.

Но вся ее решимость моментально растаяла, стоило Серхио появиться в ее спальне.

— Здравствуй, Анна. Как твои дела?

Он производил на нее то же самое впечатление, как и в первый раз. Сводил с ума своим присутствием.

Темный деловой костюм великолепно сидел на нем, а белоснежная рубашка лишь подчеркивала строгую римскую красоту его бронзового лица. Анна опустила глаза. Он был так прекрасен, что она даже не могла смотреть на него. Почему он не мог быть также прекрасен внутри, как снаружи?

— Послушай меня, — продолжил Серхио резко.

Он никогда не разговаривал с ней таким тоном, всегда был безупречно вежлив по отношению к ней. Анна недоуменно взглянула на него и натолкнулась на непроницаемую стену. Она внимательно оглядела мужа. На лице Серхио появились первые морщины, Анна не замечала их раньше, и ее сердце сжалось.

— Ты приехала сюда отдыхать и выздоравливать. А ты чем занимаешься? Ты ничего не ешь и часами сидишь в душной комнате. Так ты никогда не придешь в себя.

Сердце, гулко стучавшее в груди, успокоилось. После долгой разлуки первые его слова были словами обвинения. Как будто ей нравится жить здесь одной! Как он посмел критиковать ее, смотреть на нее так, словно его оскорбляет ее внешний вид? Разве его не устраивала ее интересная бледность и изящность фигуры? Ведь она приложила столько усилий, чтобы превратиться в его идеал женщины. Что с того, что она похудела? Дениза ведь тоже не пышка, не так ли? Или обычай требует, чтобы итальянские любовницы были похожи на фарфоровые статуэтки, а итальянские жены расползались во всех направлениях?

Не дрогнув, она выдержала его взгляд.

— Раз ты ни разу не приехал, чтобы лично посмотреть, чем я тут «занимаюсь», я скажу тебе сама. — Анна изобразила обвиняющие интонации Серхио. — Я страдаю, — мстительно закончила она и напряглась, увидев как его лицо содрогнулось от боли.

— Из-за нашего ребенка, — заключил Серхио с мягкостью, от которой у нее замерло сердце.

Он подошел ближе. Анна быстро отступила. Если он вдруг вспомнит о своей роли мужа и подойдет, чтобы обнять ее, она разрыдается и сконфузит и его, и себя, выплеснув все свои горести на его плече. Как она желала облегчить душу в его объятиях, услышать слова утешения! Но это было бы совершенно неуместно.

Повернувшись к туалетному столику, она притворилась, что внимательно разглядывает себя в зеркало.

— Что еще? — холодно спросила она. Пусть видит, что ей безразлично его равнодушие.

Страдаю не только из-за ребенка, добавила Анна про себя. Скорблю по нашему браку и всем надеждам и мечтам, что связывались с ним. Но она промолчала, потому что о любви ведь речь не велась при заключении сделки, она просто выдумала ее себе сама.

Но право на любовницу в контракт тоже не входило.

— Мы спустимся вниз? Если бы ты предупредил меня заранее, я бы ждала тебя у входа. Тебя и твою спутницу. — Она направилась к двери, чувствуя его взгляд. — Как ваши с ней дела, между прочим?

Серхио догнал ее уже у двери. Он схватил ее за плечо и Анна ощутила, как электрический разряд проскочил между ними. Господи, ну сколько можно так реагировать на человека, который принес ей столько горя. Она вонзила ногти в ладони, чтобы прийти в себя. Чтобы подавить в себе страстное желание прикоснуться к этому прекрасному лицу, умолять его о любви и нежности.

Но не так уж она не владела собой, чтобы предстать перед ним такой идиоткой. Что-то от былой упрямой и непокорной Анны всколыхнулось у нее в душе и помогло встретить его взгляд, проникающий до глубины ее сердца. Видимо, было что-то неприступное в выражении ее лица, потому что Серхио передумал продолжать беседу, отпустил ее и проследовал за ней в коридор.

Анна шла впереди, гордо выпрямив спину и прислушиваясь к гулким шагам, раздававшимся на мраморном полу. Их шагам. У них было так мало общего, а шли они почти в ногу. Надо было столько сказать, и в то же время говорить было абсолютно не о чем. Хотелось обвинить его в недостатке внимания к ней, выплеснуть ему в лицо оскорбительные слова о его любовнице. Но крик ничего не даст. Он просто проигнорирует ее. Просто пожмет плечами и будет делать по-прежнему все, что хочет. Серхио Арнотти слишком привык к тому, что мир играет по его правилам, и не собирался ничего менять из-за капризов взбалмошной жены.

Положив руку на ее талию, он ввел ее в маленькую гостиную на первом этаже виллы. Анна вся сжалась. Она не хотела, чтобы он дотрагивался до нее. Эта страсть, волной накрывавшая ее от его прикосновений, напоминала ей о тех темных ночах, когда он так неистово любил ее, словно она одна и существовала для него во всем мире.

Она хотела забыть об этом. Она отодвинулась от него, и Серхио сказал:

— Ты беспокоишь меня, Анна. Врачи говорили мне, что ты поправляешься.

— То есть ты все же осведомлялся о моем здоровье? — Отлично, как раз нужный тон, чтобы заставить его брови сдвинуться в одну прямую линию.

— Конечно. Ты моя жена, и я волнуюсь.

— Но не настолько, чтобы навестить меня в изгнании? Чтобы приободрить меня и остаться со мной?

Все правильно. Слова сказаны с нужной долей равнодушия, чтобы он не заподозрил, насколько ей было тяжело без него, в то время как он бессовестно развлекался со своей наглой любовницей. Главное — это быть похожей на него, сохранить свою гордость. В конце концов, она тоже Арнотти, и не только благодаря союзу с Серхио! Пришла пора напомнить ему об этом.

— Да, да. — Его голос пробился сквозь ее возмущение. — Но теперь я вернулся, все будет в порядке.

Что именно будет в порядке, Анне было не суждено узнать, так как в этот самый момент дверь распахнулась и появилась прекрасная Дениза.

— Скажи мне, что я выгляжу лучше, ну пожалуйста! — умоляюще обратилась она к Серхио.

Анна застыла на месте. Сколько наглости в этой женщине! Легкие облегающие брючки подчеркивали изящество ее бедер, ее блузка выставляла напоказ всю грудь, соски призывно торчали сквозь прозрачную ткань. Анна внезапно осознала, что выглядит по сравнению с Денизой заурядной старой девой в своем скромном туалете, выбранном с такой тщательностью и вкусом.

Дениза грациозно опустилась в низкое кожаное кресло.

— Надеюсь, ты не возражаешь, я попросила слугу отнести мои вещи в свободную комнату. Я так устала, мне просто необходим отдых. Я, конечно, приняла божественный душ! — Дениза мечтательно зажмурилась. — И переоделась. Ах, мне было так жарко, ты даже не представляешь. Я ведь не злоупотребила твоим гостеприимством?

— Ни в коем случае. — Серхио был безупречно вежлив, но по еле уловимым признакам Анна поняла, что муж безумно рассердился.

Его явно выводило из себя нахальное поведение этой девицы. Если и принято было в его окружении иметь и жену, и любовницу, то, скорее всего, не годилось селить их под одной крышей и допускать их частые встречи. Что-то нарушилось в размеренном течении жизни Серхио Арнотти, и он был этим чрезвычайно недоволен.

Как ни странно, вызывающее поведение Денизы принесло Анне горькое удовлетворение. Так тебе и надо, муженек. Если ты не можешь держать свою любовницу в рамках приличий, то пострадай немного, поморщи свой аристократический нос. Дениза потянулась и лишний раз продемонстрировала свои остроконечные привлекательные грудки. Не в силах больше выносить ее нахальства, Анна холодно осведомилась:

— Не хотите ли кофе, signorina?

Дениза наигранно вздрогнула:

— Ах, синьора, простите, я вас не заметила. Какая я невежливая, что вы обо мне теперь подумаете?

Только то, что ты мерзкая корова, подумала Анна. А может, она действительно незаметна в своем блеклом наряде, с впавшими щеками и прилизанными волосами? Куда уж ей, идеальной итальянской жене, до изысканной итальянской любовницы. Серхио, казалось, не замечал гневных взглядов, которыми обменивались женщины. Всегда такой, гордый и невозмутимый. Неужели ничто не может его расшевелить, заставить сбросить эту маску античной скульптуры, обнажить свои истинные чувства? Наверное, нет. Потому что у него нет искренних чувств, напомнила Анна себе в сотый раз. Пора перестать надеяться на всплеск эмоций со стороны Серхио Арнотти.

— Ни в коем случае, вы не должны себя утруждать, — проговорила Дениза лениво в ответ на холодное предложение Анны. — Вы столько перенесли за последнее время, вам нужен отдых и только отдых.

В ее голосе звучало такое наигранное сочувствие, что Анну передернуло. От приветливости Денизы мурашки побежали по коже.

— Мне кажется, мы обязаны выпить немного шампанского, чтобы отметить наши успехи, как ты думаешь, Серхио? — обратилась Дениза непосредственно к Арнотти. — Мы столько сделали за последние два месяца, объездили всю страну. Этот проект действительно великолепен, даже гениален. И мы потрудились на славу. Особенно много было хлопот с тем замком, где мы хотим устроить отель, помнишь? — Она одарила Серхио ослепительной улыбкой.

Когда-то и я могла улыбаться не хуже, с горечью отметила про себя Анна, но теперь я только высушена постоянными переживаниями, у меня не осталось сил на улыбки и веселье. На кого я стала похожа? Во что он превратил меня за это время?

Серхио неожиданно вышел из комнаты. Несомненно, чтобы отдать указание о шампанском для своей любовницы. Как он предупредителен! Хотя и разозлен тоже. Неужели Дениза не понимает, что раздражает Серхио своим неподобающим поведением. Чего она, собственно говоря, добивается?

— Серхио недоволен вами. Разве вы не видите, что нарушаете сложившееся положение вещей? Вы должны знать свое место и не вести себя так вызывающе, по крайней мере в моем присутствии. Серхио злится. Вы не боитесь, что он может разорвать с вами отношения?

Своими словами Анна как бы подтвердила, что верит в связь между Денизой и Серхио. А разве могло быть иначе, когда вместо того, чтобы быть с ней, любить ее, утешать ее, поддерживать ее в эти трудные минуты, он разъезжал по Италии в компании этой сексапильной кошечки! Какие еще доказательства были ей нужны, чтобы поверить в то, что она безрассудно связала свою жизнь с хладнокровным негодяем, готовым пожертвовать всем ради своего удобства.

— Ну что вы! — Если Анна и надеялась на то, что Денизу смутит ее враждебный выпад, то совершенно напрасно. — Я для него неотразима. Он простит меня, как обычно, потому что безумно меня хочет. Я доставляю ему массу удовольствия. — Дениза сладко зажмурилась. — Так было всегда. О женитьбе не могло быть и речи, так как я бедна как церковная мышь. Папочка обанкротился много лет назад, и если бы не поддержка семьи Арнотти… — Дениза изящно взмахнула рукой. — Мы ведь обе прекрасно знаем, почему он женился именно на вас. — Она в упор посмотрела на Анну. — Он будет заниматься с вами любовью, закрыв глаза, все время думая о наследнике, так как это единственное, что ему нужно от вас, а все остальное… — Она сделала многозначительную паузу. — Остальное достанется мне.

Анна похолодела от ярости. Какой надо было быть идиоткой, чтобы ввязаться во все это! Ей захотелось вцепиться в роскошные локоны Денизы, небрежно рассыпанные по плечам, и расцарапать эти губы, произносившие отвратительные слова с самым невинным видом, но в этот момент вошел Серхио. Он посмотрел на женщин с подозрением, но оставил свои мысли, если у него таковые имелись, при себе.

— О, Серхио, — как ни в чем не бывало продолжала Дениза. — Я только что говорила твоей жене о великолепном римском косметологе. Он просто творит чудеса. Если женщина перенесла стресс, который отразился на ее внешности, ей стоит только обратиться к этому специалисту. Твоей жене обязательно надо посетить его. Я с удовольствием дам ей номер телефона.

Она очаровательно улыбнулась. Анна была готова вцепиться в волосы соперницы, несмотря на присутствие мужа, но слуга принес поднос с кофе, и ей пришлось играть роль радушной хозяйки. К ее облегчению, шампанского не было. Значит, Серхио не бросается исполнять прихоти своей любовницы. Дениза ничем не выразила неудовольствия. Она пила кофе маленькими глотками и похотливо поглядывала на Серхио. Он стоял к ним спиной, его чашка осталась нетронутой на столике. Время от времени он поглядывал на часы, будто ожидая чего-то.

— Серхио! — Снова томный голос Денизы заполнил комнату. — У меня к тебе маленькая просьба. Разреши мне остаться немного у вас, всего на несколько дней. Я так измотана, что не выдержу еще одного путешествия. Я совсем не стесню вас, — добавила она, соблазнительно улыбаясь.

У Анны сжалось сердце. Значит, ей придется выносить эту дамочку, терпеть любовницу мужа в своем доме. Она вопросительно посмотрела на Серхио. Он по-прежнему стоял у окна, но, услышав просьбу Денизы, резко повернулся — брови нахмурены, рот сжат в одну прямую линию. Анна прекрасно знала, что это означает. Недовольство. Может быть, Серхио и без ума от своей подружки, своей неотразимой любовницы, но сейчас она явно переходила все границы. В его утонченном мире жены и любовницы содержались в разных коробках и ни в коем случае не смешивались. И те, и другие выполняли свои функции и не осложняли мужчине жизнь.

Судя по лицу Серхио, он собирался ответить на просьбу Денизы, не стесняясь в выражениях, но Анна опередила его.

— Конечно. — Она изобразила на лице очаровательную улыбку. — Мы будем рады, если вы погостите немного у нас, правда, Серхио?

Серхио метнул на нее недовольный взгляд, но был вынужден подтвердить согласие.

Дениза удивленно посмотрела на Анну, но ничего не сказала, лишь недоуменно пожала плечами. Она явно не понимала, что происходит, но предпочла не выяснять это сразу. Она подождет своего часа. Осталось совсем немного.