НИИ ядерной магии

Глава 6

Лифт тащился наверх и скрипел в знак поддержки. Девушку в кабине это не сильно успокаивало, но она всё же благодарно улыбнулась, поняв, что здание к ней расположено дружелюбно. Это уже хорошо.

На втором этаже лифт встряхнулся и открыл двери.

– Доброго денёчка, леди, – зашедший молодой человек снял твидовую шляпу-котелок, приветствуя Фиму.

– И вам, – растерянно ответила она. Это был первый сотрудник, после охранника, и он сразу же не вписался в ожидания девушки.

Не то чтобы у Фимы было много ожиданий или какие-либо требования. Да и к тому же она уже бывала на семинарах, научных проектах и экскурсиях в других НИИ, так что примерно знала, насколько разные люди работают в таких местах. Просто она столько раз представляла, как сама станет научной сотрудницей, свой первый рабочий день и сотый, когда коллеги уже будут ей как семья. Вот так, фантазия за фантазией, Арифметика сама сплела тугое полотно ожиданий, которые казались наиприятнейшими из всех. Разрыв шаблона вызвал у неё лёгкое разочарование, хоть она и сразу подобралась, придя в себя.

Это был коренастый юноша, любивший джаз, лапшу быстрого приготовления и твид. В пользу последнего говорило то, что, кроме шляпы, на нём были твидовые жилетка и брюки. Через руку перекинут пиджак, конечно же, тоже твидовый. Тёмно-серый костюм, впрочем, весьма ему шёл. Образ завершали галстук насыщенного горчичного цвета и натёртые до блеска ботинки – явно он воспользовался машинкой для очистки обуви на первом этаже.

– Впервые у нас? – жизнерадостно поинтересовался мужчина, вернув шляпу на голову. Та безропотно прикрыла чуть начавшие редеть ядрёно-рыжие волосы.

Фима кивнула и надела самую дружелюбную из своих улыбок:

– Всё так. Давайте знакомиться, я Фима Воротынская, новая стажёрка.

– А я Роман, – он протянул руку. – Будем знакомы, мадемуазель!

– Так я леди или мадемуазель? – ухмыльнулась девушка, приняв рукопожатие.

Лифт как раз остановился на третьем этаже и, никуда не торопясь, открыл двери.

– Вы свет очей моих и рахат-лукум моего сердца, – мужчина изобразил восточный акцент и заговорщицки глянул на Фиму исподлобья. – Хочу обратить ваше внимание: я не всех сотрудниц так встречаю.

– Вчера я была твоим рахат-лукумом! – присоединившаяся к ним женщина цокнула языком и покрепче перехватила стопку картонных папок, которые зажала под мышкой. – Вы на его сладкие речи не ведитесь, – настоятельно посоветовала она Фиме. – Этот кобель уже всех попытался отрахатлукумить. К счастью, в меду у него только руки, а, Ромчик?

– Вы грубая, Светлана Степановна, – осуждающе протянул Роман. – Это как минимум было непрофессионально сейчас.

– Непрофессионально, Ромчик, было кнопку лифта не нажать и тусоваться на третьем до упаду, сладкий ты мой.

Женщина закатила глаза и с видом, мол, «Всё сама, всё сама» надавила на красный прямоугольник с цифрой «4». Это верхний этаж здания.

Светлана Степановна была рослой женщиной в годах и весах. Копна огненно-красных волос неестественного, но красивого оттенка ниспадала до самой талии, образуя то ли облако шикарной гривы, то ли пожар посреди тесной кабины. Женщина была выше и Фимы, и Романа, и, наверное, она и утреннего красавца переплюнула бы в высоту, простите духи.

«Ц!» – отругала себя Фима за то, что мыслями опять вернулась к Красибору.

Бонусом она была на каблуках: широких, квадратных, десятисантиметровых, ещё и с короткими шипами в качестве украшения. В контраст к обуви, которая по самой грани проходило рядом с понятием «холодное оружие», Светлана выбрала сегодня жёлто-зелёное мини-платье. Цветочный узор едва закрывал её женские прелести, простора для фантазии особо не оставляя.

Лифт, которого суета мирская не достигала, максимально не спеша пробрался ещё на несколько метров выше. Раньше всех, в силу роста, четвёртого этажа достигла Светлана Степановна. Она не стала ни с кем расшаркиваться и, чуть наклонившись на выходе, отправилась по своим делам, сотрясая стены НИИ ударами каблуков.

– Я никогда не называл её рахат-лукумом, – зачем-то сказал Роман. Он говорил уже без акцента, с совершенно серьёзным лицом. – С ней, Фима, лучше быть осторожнее.

– Почему? – осторожно уточнила девушка. – Ну что резковата она, это я поняла. Или ещё что-то есть?

– Трудно сказать, – Роман почесал шею под твидовым воротом жилетки. – А давайте на обеде встретимся? Я вам расскажу про наш дружный научный коллектив. Хотите спойлер?

– Конечно, – очень серьёзно кивнула Фима. – Я люблю спойлепы!

– А «Чужого» смотрели?

– Давно, – девушка насторожилась.

– Вот мы сейчас с вами были как бы офицеры Рипли, а Светлана, прости, Господи, Степановна – чужим, который нас понюхал и чудом не сожрал.

Фима на секунду задумалась, вспоминая сцену.

– Фу-у-у, ну нет, – взвизгнула она, – не может всё быть так плохо!

– Ещё как может! – он сделал страшные глаза, но через секунду уже улыбался. – Фима, а вы же первый день тут, верно? Давайте я подскажу, куда идти.

– О, спасибо! Мне нужно зайти к эйчарам, подписать документы. И потом, я думаю, сразу к профессору Подгорскому, это мой научный руководитель.

– Подгорский? Ух, ну что сказать, что сказать… Опыта у тебя будет много, – он ободряюще потряс кулаком. – Эйчары в конце коридора, а к профессору дорога мудрёная, лучше попроси кого-то из них провести.

– Поняла, спасибо, Роман Рахатлукумович, – Фима коварно улыбнулась.

– Вах-вах! – подхватил шутку мужчина. – Океюшки! Значит, встречаемся здесь же в два ноль ноль, и я введу вас в курс дела, милая Фима. А сейчас наука зовёт.

– Р-р-ромчи-и-ик! – послышался зычный голос из глубины помещения.

– Наука и Светлана, упокой, Господи, её деликатность, Степановна.

Роман ещё раз поднял шляпу, шутливо поклонился перед девушкой, и приспустил вдоль коридора. Арифметика же осталась стоять, занятая тем, чтобы моргнуть столько раз, сколько понадобится, чтобы снова забыть ту самую сцену из «Чужого». *

– Вам помочь? – выдернул её из транса женский голос.

Это была милая девушка в лабораторном халате.

– Ой, да, то есть, нет, то есть, – Фима глубоко вдохнула. – Всё хорошо. Я ищу кабинет эйчар.

– Он в самом конце коридора, – девушка махнула в нужном направлении. – Там висит огромная табличка: «Оставь надежду, всяк сюда входящий», не пропустите.

– Очень жизнеутверждающе, – улыбнулась Фима.

– Это послание для них, не для вас, – девушка вернула ей улыбку. Ну, хорошего дня. Ещё увидимся!

– Взаимно!

Фима сдержанно помахала девушке и покрепче перехватила длинный ремешок сумки. Похоже, всё ещё наладится. Уже начало налаживаться.

– А как вас зовут? – крикнула она в след девушки, спохватившись.

– Можно на «ты», – бросила та через плечо, спрятав руки в карманы халата. – Я Ольга.

– Приятно познакомиться! А я…

– Арифметика Воротынская, я знаю, – Ольга подвигала бровями вверх-вниз, придав лицу загадочности. – Говорю же: ещё увидимся!

На этих словах девушка захихикала и, тряхнув светлыми, почти белыми волосами, пошла дальше. Она шагала расслабленно, чуть размахивая руками в карманах, её невысокие каблучки тихим цоканьем сопровождали каждый шаг.

– Интересно ёлки пляшут, – пробормотала себе под нос Фима и решила наконец двинуться к своей человеко-ресурсной цели, не дожидаясь, когда ещё кто-то интересный и необычный найдёт её и начнёт удивлять.

Табличку заметить и правда было легко. Это была огромная дура, пара метров в длину и сантиметров шестьдесят в ширину. Буквы были выжжены на деревянной поверхности и раскрашены сверху: всполохи пламени обрамляли табличку и тянулись к буквам.

– Это им, а не мне, – тихонько повторила она слова Ольги.

Дверь при этом была открыта, и изнутри слышались короткие разговоры. В основном, сотрудники обсуждали какие-то простые и приятные вещи: кто-то собирался на концерт и искал себе компанию, кто-то нашёл на выходных отличное вино по хорошей цене, а кто-то ругался на плохо составленное резюме соискателя (это уже была простая тема, без приятностей). Ничего страшного пока что.

Наконец, набравшись смелости и безуспешно попробовав надышаться перед смертью, Фима переступила порог:

– Добрый день! Я новая стажёрка, Фима Воротынская.

– О, это сюда, – позвала её чернявая девушка ростом, что говорится, метр с кепкой.

Лицо её было живое и светлое, а движения – быстрыми и уверенными. Фима присела рядом с её письменным столом.

– Так, меня зовут Светик, а тебе надо заполнить вот это, это и это, – перед Фимой решительно росла стопка документов. – Потом ещё вот тут подпиши и тут, а вот это, – она бухнула поверх остальных бумаг толстую, страниц в сто, папку с потёртой обложкой, – прочитай и после этого подпиши вот тут. Когда закончишь, отнеси научному руководителю всё, где есть красные закладки. Он тоже должен будет подписать.

Фима взглянула на документы и оценила количество красных стикеров: они были примерно везде.

– Ой, чуть не забыла про положения о конфиденциальности и соглашение на неразглашение информации, – всплеснула руками Светик и бахнула перед Арифметикой ещё две объёмных папки на кольцах.

На этом зрительный контакт девушек прервался: между ними выросла неприступная целлюлозная стена.

– У меня же весь день на это уйдёт, – пискнула Фима, выглянув из-за стопки бумаг.

– Тем лучше, – улыбнулась Светик, тоже перевесившись через край стола. – День же оплачиваемый.

– Но, как же… – растеряно забормотала девушка. – Научная работа, эксперименты…

– Вот тебе первая научная работа, – закатила глаза сотрудница эйчар. – Насколько снизится скорость чтения и подписывания с учётом падения мотивации прямо пропорционально отсиживанию пятой точки в кабинете без кондиционера.

– Так не жарко же, – подняла брови Фима.

– И это благоприятный фактор, – Светик улыбнулась и поучительно помахала пальцем. – И вообще, раньше начнёшь, раньше закончишь.

Арифметика сглотнула, и мысленно уговорила себя не расстраиваться раньше времени. Читает она быстро, ну сколько это может занять? Управится за пару часов, а потом начнётся, наконец, её настоящий научный путь. Она оглядела стол Светика в поисках ручки.

– Эй нет, – девушка прикрыла ладонью стаканчик с канцелярскими принадлежностями. – Лучше сразу за свой стол иди, а то мы с тобой будем нервировать друг друга.

– А где мой стол?

– В кабинете твоего научрука, алло, – отмахнулась Светик, но через секунду снова выглянула из-за стопки. – И ты, конечно же, понятия не имеешь, где он, – она покачала головой и потёрла переносицу. – А я тебя завалила бумажками и нахамила сверху. Извини.

– Всё хорошо, – Фима тоже вынырнула из-за баррикад.

– Так, кто у тебя, – Светик исчезла на одно мгновение, чтобы в другое громко хрюкнуть, спрятавшись за монитором. – Игнат Афанасич. Не фортануло так не фортануло.

– Это ещё почему? Я к нему и хотела! – Фима вскочила с места, готовая защищать своего научного кумира.

– Тогда фортануло, – пожала плечами Светик. – Короче, сейчас из нашего кабинета налево, до кулера. Оттуда иди через мост в другой корпус, там в конце коридора увидишь лестницу. Лифт тоже увидишь, но он тебе не подойдёт, тебе надо выше на два пролёта. А дальше уже иди по запаху, у Подгорского вечно что-то подгорает.

– Кулер, мост, лестница, – повторяла Фима себе под нос. – Погодите, а что за мост?

– Да там увидишь, – Светик уже погрузилась в другие кипы крайне важных документов.

Фима вздохнула, постаравшись сделать это потише, чтобы не выглядеть слишком жалкой. Подхватила документы и какое-то время приноравливалась: стопка оказалась выше уровня её глаз и полностью закрывала обзор. Девушка могла осторожно выглядывать справа и слева, но только стоя на месте. С первым же шагом она ощутила, насколько нестабильная конструкция находилась у неё в руках.

– Кулер, мост, лестница, не лифт, 2 пролёта, дальше по запаху, – бубнила она, медленно продвигаясь по коридору. Зловещая табличка осталась позади, а ощущение того, насколько она подходила к тому месту, не проходило.

Сделав шагов десять, Фима осторожно выглянула: коридор тянется дальше, кулер ещё маленький-маленький далеко впереди. Отлично, значит, продолжаем движение. Спустя ещё десять шагов, она повторила свой манёвр и вновь удовлетворённо отметила, что идёт в нужную сторону и ни в кого не врезалась. Кулер вырос, навскидку Фима решила, что до него шагов двадцать, которые можно преодолеть без остановок.

«Ну вот, всё налаживается», – успокоила Фима себя мысленно.

И тут же налетела на что-то большое и жёсткое.

– Бесы, – с чувством сказала она, выделив букву «Б», – глазомер вышел из чата.

– Эй, кто это там? – послышался насмешливый мужской голос. Кто-то постучал по верхушке стопки. – Давай помогу.

Но Фиме помощь была не нужна. Не-е-ет, ей надо было провалиться сквозь бетон и перекрытия, чтобы «что-то большое и крепкое» не узнало, кто в него врезался. Она посмотрела вниз и увидела носы крупных ботинок из крокодиловой кожи. Уловила движение ног и развернулась как раз вовремя, чтобы мужчина не смог заглянуть за стопку бумаг. Теперь это её защитная крепость, её непреступный форт.

«Какого беса он тут делает? – судорожно соображала она. – Хотя… а вдруг не он?»

Додумав эту шальную мысль, она быстро, как ниндзя, выглянула из-за своего щита и тут же спряталась обратно.

«Бесы, бесы, бесы! – вертелось у неё в голове. – Ничего не налаживается! Галя, отмена! Я не готова!»

– Эй, ящерка, – голос раздался совсем близко. – Рад, что ты не простудилась.

Фима завертела головой в поисках источника звука и подпрыгнула на месте, обнаружив, что Красибор заглянул через стопку сверху и сейчас был похож на великана, готового разломать городские стены и проникнуть внутрь. Документы разлетелись бы, но Красибор, будто предвидев реакцию девушки, придержал Эйчаровскую падающую башню и спас Фиму от необходимости собирать все тридцать три тома с пола.

– Тише, тише, – он дождался, чтобы девушка восстановила равновесие, и, выставив руки перед собой, сделал шаг назад. – Не хотел тебя пугать.

– Ты и не напугал, – буркнула она, не готовая признавать очевидное. – И спасибо за кофту. Я собиралась занести её завтра в спортзал.

– Ну, можешь занести в НИИ, – он безразлично пожал плечом, – или себе оставь.

Желудок Фимы совершил тройное сально назад и идеально приземлился в левую пятку от перспективы оставить толстовку себе. Она сразу представила, как будет ночами обниматься с предметом одежды и вдыхать его аромат. Наваждение прошло так же быстро, как появилось.

«Вот уж нет, я гвоздику люблю только в огуречном рассоле, – напомнила она себе, искренне удивившись таким видениям. – Гормоны проверить что ли?».

– Принесу завтра, – буркнула она и попыталась обойти мужчину.

– Так давай помогу-то, – и это не было вопросом.

– Х-хорошо, – пролепетала Фима, вновь ругая себя мысленно. Теперь уже за то, что, возможно, не сможет больше есть огурчики без ассоциаций с Красибором. А она, чёрт побери, обожала солёные огурчики!

– Ещё семь шагов вперёд, – скомандовал мужчина.

– Стой, что? Я думала, ты донести поможешь, – Фима состроила недовольную гримасу стопке перед своим носом.

– Быть штурманом веселее, – хмыкнул Красибор.

И Фима ощутила две вещи: сначала то, какой он неприятный на самом деле тип, а потом и то, как его чары слабнут и больше он её, Фиму, не очарует. Потому что она-то теперь знает, какой он высокомерный негодяй.

Девушка продолжила бы самозабвенно шипеть на документы, переполненная праведным гневом, если бы бумаги вдруг не взлетели перед её носом. Красибор ухватил стопку одной рукой, как делают искусные официанты, а другой, особо не напрягаясь, наклонился к кулеру и набрал стаканчик воды.

– Я пошутил, пугливая ящерка, – он хмыкнул и…

Что-что он сделал? Фима не сразу уложила это в голове, но уже задней мыслью поняла, что он захихикал. Будто мальчишка, чья шалость удалась.

Впрочем, через пару секунд Красибор уже шёл чуть впереди неё с непроницаемым спокойствием и некоторой усталостью или скукой что ли. Фима не смогла пока разобрать. Сложно читать чужие эмоции, когда нужно ловить глупое сердце, с которым на такие дурости они не договаривались.

«Да тут же чары какие-то, – подумала вдруг девушка, вспомнив, что и утром в голове у неё был такой туман, что никакой ёжик никакого медвежонка бы не нашёл. И сейчас мысли уже затягивало дымкой. – Две колдовские загвоздки меньше чем за сутки, что за бесятина?!»

– Ты на стажировке или постоянная сотрудница? – Красибор перервал её размышления, а девушка не знала, что выбрать: быть недовольной тем, что он сбил её с мысли, или таять от того, что ему хочется узнать о ней больше.

«Стоп, больше, чем что? Чем ничто? Это простая вежливость», – осадила она саму себя.

– Стажировка, – коротко ответила девушка. Чем меньше слов, тем меньше шансов попасть впросак.

– А к кому в команду?

– К профессору Подгорскому.

– Вот оно что, – протянул Красибор и хмыкнул.

– А ты?

– Я постоянный сотрудник. Нам туда, – он ускорился на лестнице, будто не желая продолжать разговор.

Что ж, Светик не соврала: в пристройке пятого этажа отчётливо пахло гарью. Красибора ничего не смутило, и он спокойно пересёк коридор, проходящий между кабинетами с прозрачными стенами. Фима заворожённо следовала за ним, стараясь не разглядывать новых коллег очень уж откровенно, но и не упустить ни одной детали. Найти баланс между этими двумя целями было нелегко.

–Игнат Афанасьевич, новая стажёрка пришла, – громко оповестил весь этаж Красибор.

Фиме в этот момент хотелось уменьшиться в размерах от неловкости, но, к счастью, почти никто не обратил на громогласное объявление внимания.

– Чудненько, – раздалось откуда-то из глубины самого большого помещения.

Говорившего, впрочем, за нагромождением оборудования, шкафов и механизмов видно не было.

– Рада снова вас встретить и приступить к работе, – взволновано откликнулась девушка.

–Ага, ага, – профессора по-прежнему не было видно, но Фима буквально почувствовала, как он отмахивается, дескать, «не мешайте», – занимайте любой стол, добро пожаловать в коллектив, – в этот момент раздался хлопок и воздух мгновенно насытился горелым ароматом.

Пока Арифметика рассеянно хлопала ресницами, она не заметила, что стояла в коридоре уже совершенно одна.

«Только этого не хватало!», – рассерженно подумала она и рванула по коридору, вглядываясь в пространства за стёклами.

– Да куда его бесы унесли?! – зло бросила она, когда Красибор вдруг выглянул из-за одного из совершенно непрозрачных хозяйственных шкафов.

– Идёшь, ящерка? – обронил он и снова скрылся.

Она завернула за угол с твёрдым намерением высказать зеленоглазому негодяю всё, что думает о нём, но быстро передумала. Потому что расскажи она, что тает от его взгляда или моментов, когда он называет её ящеркой, это звучало бы не особо угрожающие, не так ли?

Ой, стоп.

Красибор галантно отодвинул стул от уже заваленного документами рабочего места. Стол явно был ничейный, необжитой. Но, видимо, именно Фиме предоставили шанс навести на нём красоту.

– Почему ты называешь меня ящеркой? – одновременно смущённо и рассерженно выпалила девушка, не спеша садиться. – Это непрофессионально!

– Ну, во-первых, у тебя глаза расставлены так далеко друг от друга, – начал он и засмеялся, увидев ярость в не так уж далеко расставленных глазах. – А во-вторых, ты посмотри сама на себя.

Он оставил в покое стул, который сто раз уже покраснел от смущения из-за прикосновений мужчины. И подошёл ближе к Арифметике, указывая в глубь кабинета. Там висело большое настенное зеркало, и девушка впервые за день увидела себя в полный рост.

Тёмно-изумрудный свитер крупной вязки почти доходил до колен. Это был отцовский свитер, который Фима когда-то перешила и стала носить как платье. Особенно в дни, когда ей нужна была дополнительная поддержка. Свитер перехватывал широким, в две ладони толщиной кожаным пояс. Через него же проходил длиннющий Павлово-пасадсикий платок: традиционный узор переплетал между собой цветочные орнаменты в красных и зелёных оттенках. Извилистые линии сменялись пышными пионами в полном цвету. Девушка накинула его на плечо, распределив вдоль тела, а ниже пояса он свободно развевался. Плотные тёмно-коричневые колготки надёжно защищали девушку от весенней прохлады. Завершали образ тёмно-зелёные ботинки на небольшом каблуке: потёртые, но элегантные. На плечах всё ещё была накинута её любимая оранжевая куртка с чужого плеча.

Фима хмыкнула, довольная своим внешним видом. Может, она выглядела не настолько офисно и строго, как хотелось бы, но опрятно. И на душе потеплело от взгляда на значимые для неё предметы одежды.

– И? – раздражённо бросила она, стараясь скрыть, что любовалась собой.

Красибор молча указал на что-то пониже её подбородка. Он был осторожен и девушку при этом не коснулся. Фима проследила за его взглядом и ахнула.

Вдоль воротника и по правому плечу россыпью поблёскивали драгоценные ящерки. Они были маленькими, не больше трёх сантиметров в длину. Ящерки побольше бегали под подбородком девушки, а те, что поменьше, убегали на руку.

– О, – выдохнула Фима. – Вот оно что.

– Извини, – мужчина сжал губы в тонкую линию. – Ты права, это непрофессионально. Как мне лучше тебя называть?

– Фимой, это моё имя- с некоторым сомнением ответила девушка.

Она, конечно, в имени своём была уверена. Но отчего-то её поразило, что новый коллега подметил такую, вроде бы, незначительную деталь её образа.

– Договорились, Фима. Прости ещё раз.

– Всё хорошо, – поспешила она его успокоить и резко обернулась.

«Ой ду-у-ура», – отругала она себя мысленно, увидев вместо пристыженного и переживающего мужчины коварную ухмылку. Он уже понял, какой эффект на неё произвёл своим прозвищем, и, возможно, не побоится этим воспользоваться в будущем.

– Я работать, – сказал он бесстрастно, уже направившись в сторону от неё. – Если понадобится что-то, не стесняйся обращаться.

«Ещё чего! Ни за что на свете!» – подумала Фима про себя.

– Обязательно, спасибо! – сказала она вслух и даже выдавила из себя улыбку.

К столу она проследовала, непроизвольно поглаживая брошки-ящерки.

Стул уже никто для неё не придерживал, и слава богу. Достаточно переживаний для одного утра. Фима удовлетворённо выдохнула, почувствовав себя в безопасности, и достала из рюкзака пенал. Это был тканевый свёрток с десятком узких кармашков. Материал, когда-то белый, слегка пожелтел от времени. В кармашках аккуратно были разложены письменные принадлежности: ручки, карандаши, пара кисточек и даже уголёк, тщательно завёрнутый в тонкий хлопковый платок. Выбрав подходящую ручку, Арифметика завернула пенал обратно, и нежно погладила вышивку на его лицевой части: это были выполненный в технике «гладью» букетик из незабудок, анютиных глазок и ландышей. Сочная листва обрамляла цветы, и краски до сих пор сохраняли свою яркость.

– Ну что ж, сделаем это, – подбодрила она сама себя, размяла пальцы и взяла первую группу документов.

Спустя полтора часа девушка была готова молить о пощаде. И уже даже раздумывала над тем, чтобы решить задачу магией. Всего одно заклинание – и она завершит задание уже минут через десять. Но, миновав минуту слабости, она решила всё же, что это будет расточительством её волшебного запаса. Учитывая то, что вопросов и проблем магического характера только прибавляется, ей следует быть разумной и экономной.

–Привет новеньким!

Фима вскинула голову в поисках приветствовавшей её девушку. Это была Ольга: всё такая же изящная, но при этом с яркими изгибами. С всё теми же шелковистыми волосами – утомившаяся монотонной работой Фима хотела сказать, что звонили из рекламы шампуня и просили вернуть их главного актёра, а то без парика ничего не получается. Но, конечно, она сдержалась. И признала глубоко внутри, что просто позавидовала потрясающей красоты волосам.

Ольга процокала через кабинет и, поравнявшись с Фимой, подмигнула ей:

– Я же говорила, что мы встретимся, – и улыбнулась, обнажив идеально ровные белые зубки.

«Как она вообще попала в науку? – раздражённо подумала Фима. – С ногами этими от ушей, сиськами и голубыми глазищами».

– И то правда, – Фима вымученно улыбнулась и положила перед собой очередной талмуд.

– Ой, Фимочка, не читай ты это, – Ольга подбежала к ней и перебрала наманикюренными пальчиками стопки соглашений и постановлений. – Подпиши и успокойся.

– Я не подпишу, не прочитав, – твёрдо ответила девушка. У неё на то были причины не только юридического, но и магического характера. Так что нет, она прочитает каждый из документов спокойно и вдумчиво.

– Какая ты умница, – вновь улыбнулась Ольга.

Фима подняла на неё хмурый взгляд и вдруг растаяла: такой искренней и милой показалась ей Ольга в этот раз. Ну и что, что она красавица? Так тем лучше, приятно окружать себя красивыми людьми. Подумаешь, кожа идеальная и ни единой морщины? (Фима, сама того не заметив, попыталась прикрыть пальчиком прыщ на подбородке). И не такая уж она идеальная – вон, халат грязный и воняет чем-то.

Да и не внешность главная. Фима почувствовала очень явственно намерения девушки: и они были такими же безупречными, как её дневной макияж.

– Какая красота! – воскликнула Ольга, указывая на пенал Фимы. – Ты сама сделала?

– Да, – призналась девушка. – Когда маленькой была, мама помогала.

– Удивительная красота! А можно подержать?

– Да, конечно, – Фима, окончательно расслабив плечи, протянула коллеге свёрнутый в рулон пенал.

– Фима, а ты делаешь такое на заказ? – спросила Ольга между похвалами и охами-ахами.

– Не думала об этом, честно ответила девушка.

– Крас, ты это видел? – защебетала блондинка куда-то за спину.

Глаза Фимы расширились, и она вскочила с места, пытаясь отобрать пенал. Ещё не хватало, чтобы Красибор опять пришёл сюда и выключил Фимин мозг! Что скажешь, она была с собой честна.

– А что там? – отозвался мужчина, не вставая с места.

И не поднимая взгляда от своего ноутбука, если уж на то пошло. Фима так и замерла враскорячку, тянущаяся за своей вещицей и, к её же ужасу и стыду, возмущённая тем, что Красибор даже не посмотрел в её сторону.

Похоже, он может отключать её здравый смысл даже на расстоянии, по блютузу.

– Крас, ну ты только взгляни! – пропела Ольга и раньше, чем Фима вырвалась из оцепенения, поплыла к нему, изящно виляя бёдрами.

– Ольчик, я занят тут, – ответил Красибор, чуть хмурясь.

«Вот чёрт! – распылалась Фима. – Прямо к нему пошла! Стоп. Крас? Ольчик?»

Её сердце снова было проткнуто, но не стрелой Амура в этот раз, а копьём беспощадных бесов. «Ну конечно же, – подумала она про себя и горько хмыкнула вслух, – они вместе. Идеальная пара идеальных людей».

Фима рухнула обратно на стул, надеясь, что Ольга сама вернёт вещицу и глаза ей выцарапывать не придётся. Потому что ради этого пенала Фима могла бы и такое устроить.

– Оль, ну чего? – от раздражения Красибора настроение Фимы стремительно портилось. – Ты сама делала? – спросил он через пару секунд, голос звучал уже совсем близко.

Фима подняла взгляд: он подошёл к её столу, бережно держа пенал и поглаживая вышивку кончиками пальцев.

– Да, – девушка снова перешла на тактику «меньше слов – меньше неприятностей».

– Сделаешь похожее для меня? – спросил он очень тихо. Будто не хотел, чтобы кто-то ещё их услышал, и добавил, – Я заплачу.

– Возможно.

– Потрясающая работа, – он протянул ей изделие и, хотя Фима уже схватилась за пенал, не спешил отпускать. – Видно, что ты вложила в вышивку много сил. Поистине волшебная вещь.

Он подмигнул и резко развернулся.

– Оль, с экспериментом поздравляю, – сказал он уже громче. – Результаты после обеда посмотрю, окей?

– Спасибо, милый! Кстати, об обеде, – защебетала Ольга, – сходим в ту китайскую кафешку, с золотыми львами на входе? Страсть как хочу жареных бананов!

«Ой фу, от их разговоров диабет развиться может, слишком милые», – Фима закатила глаза.

– Не сегодня, Ольчик.

Фиме было странно слышать, чтобы этот самый-красивый-на-свете-и-бесящий-её-при-этом мужчина использовал такие сокращения. Он, конечно, не был каким-нибудь драконом-аристократом из книжек, и Фима неустанно себе об этом напоминала.

«Да человек он, человек, – повторяла она, – обычный такой дальневосточный мужик». Девушка выглянула поверх бумаг, Красибор как раз сел за свой стол, и она могла без стеснения разглядывать его профиль. «Самый красивый дальневосточный мужик. Готова поспорить, драконы-аристократы тоже влюбились бы».

Она тяжело вздохнула, в очередной раз признавая, что главное – себе не врать.

– Ну-у-у, – Ольгу не было видно за высоким стеллажом, но Фима могла представить, как девушка вытянула губки в трубочку и делала умоляющий взгляд, перед которым не устояла бы даже сама Фима.

– Я уже с Ромчиком договорился, – извиняющимся тоном ответил Красибор.

«Ой фу, то Ольчик, то Ромчик, – поморщилась Фима. – Вот и прекрасно, буду концентрироваться на том, что в нём раздражает».

– Он хочет меня с кем-то познакомить, – продолжил мужчина.

– Опять тебя сватает? – возмутилась Ольга.

«Можно подумать, он похож на кого-то, кому нужна помощь с личной жизнью», – подумала Фима.

– Можно подумать, тебе нужна помощь с личной жизнью, – сказала вслух Ольга. – Своей бы занялся уже.

«Так его, сестра!»

– Ну, видимо, он меня знает лучше, чем ты, – Красибор вновь открыл ноутбук. – Познакомился с ней утром и сказал, что если это не моя судьба, то он продаст свои костюмы.

– Смелое заявление, – буркнула блондинка.

– Это да, – Красибор улыбнулся, и пальцы его заплясали над клавиатурой.

Спустя ещё пару часов Фима облегчённо отложила положения о безопасности. Она оглядела результаты своих трудов: куча документов, которые покрыли бы весь экватор, разложи их девушка по одному листику, перекочевала с правой стороны стола в левую. Плюс осталась внушительная стопочка по центру: это те бумаги, которые ждали автографа Игната Афанасьевича, её научного руководителя. Ну что ж, последний рывок.

Фима встала из-за стола, и только сейчас заметила, что кабинет опустел: ушли решительно все, кого не зовут Арифметикой Буеславовной Воротынской. Она взглянула на часы и выругалась:

–Бесы! Опоздала!

Девушка сорвалась с места и побежала обратной дорогой: лестница, кулер, комната страха, и в конце коридора – лифт, где её уже десять минут ждал новый знакомый. Если ещё ждал, конечно. Ведь они не обменялись никакими контактами, так откуда Роману, в общем-то, знать, что она всё же придёт?

–Ладно, – отмахнулась девушка, перепрыгивая через ступеньки, – поесть-то надо в любом случае.

Роман её ждал. Хоть и изрядно нервничал: он смотрел то на часы, то в коридоры, потом снова на часы.

– Пошли есть уже, – устало твердил его спутник.

– Да говорю тебе, она придёт, – стоял на своём рыжий. – У меня было предчувствие, понимаешь? Пред-чув-ствие! – он проговорил слово, сотрясая сложенными в «лодочку» пальцами перед собой.

– Мы так голодными останемся. А это что?

Мужчина заметил торчащую из кармашка жилетки нитку. Это было очень непохоже на Романа: тот следил за своими костюмами, как сотрудники Эрмитажа следят за произведениями искусства. Недолго думая, он потянул за неё.

– Не останемся, говорю тебе… А, вот она! Ну слава Богу, мамма мия! Мы тебя заждались!

– Извини, пожалуйста, я потеряла счёт времени.

Фима подбежала к ним и, уперев руки в колени, старалась отдышаться. Именно в этой позе она увидела знакомые крокодиловые ботинки.

– Не-е-ет, – прошептала она, медленно выпрямляясь. – Не-е-ет! – завопила уже в голос, заметив, что Красибор (который, к слову, уставился на неё с неподдельным удивлением) держит в руке маленький холщовой мешочек на длинной нитке. Тот раскачивался, как маятник.

Одним резким движением Арифметика вырвала мешочек из рук коллеги и, не думая об имидже и приличиях, принялась топтать его, приговаривая:

– Нету, нету! Тебя нету, а меня есмь! Нету!

Спустя минуту, когда от мешочка осталась жалкая оболочка, девушка успокоилась. И лишь теперь подняла на мужчин взгляд:

– Я объясню…

Но Красибор её прервал:

– Не нужно, ведьма.