Нить Ариадны

Глава 1

В ночной темноте были слышны только завывания ветра, подозрительно похожие на стоны живых созданий. Ветер забирался в печные трубы и суетился меж парапетов дворца. На Кандак от Великого моря наступали армады низких тяжелых туч. За каменными стенами дворца, снаружи, зима наконец перешла в решительное наступление, отвоевывая последние рубежи, которые несколько долгих месяцев удерживала осень. А внутри испуганный царь, отчаянно цепляющийся за свой трон, советовался с главою придворных магов. Верховного чародея звали Креон.

Молодой стражник по имени Алекс, а по прозвищу Пол-Имени, следил за царем и Креоном уже много часов подряд. Чего они только не вытворяли – выкрикивали заклинания в разной последовательности, потрошили животных и приносили их тушки в жертву – но все без особого толку. Груду окровавленных тушек убрали. Правитель с магом, понизив голоса, принялись, видимо, обсуждать полный провал своих надежд, когда бог, которого они столько времени призывали, наконец соизволил явиться. Под потолком зала замаячила огромная расплывчатая фигура, которая пьяно покачивалась.

Занималась заря, а по огромному залу, невзирая на жарко горящие камины, пополз промозглый туман. Алекс Пол-Имени задрожал: то ли от волнения, то ли от холода.

Не считая развернувшегося перед ним колдовского действа, эта ночная стража ничем не отличалась от предыдущих. Долгая, утомительно-однообразная. Отходил Алекс лишь дважды, чтобы справить нужду. Все остальное время, с коротким копьем в руке, он стоял на своем посту, в пределах видимости прочих троих особо доверенных стражников. Как и все солдаты во все времена, эта четверка маялась от безделья. И ни о чем не думала – что, впрочем, удавалось легко. Для этого дежурства им было приказано облачиться в полный доспех, включая легкий шлем и нагрудную пластину. Поножи защищали голени, а кольчуга – бока и бедра. Но ночка выдалась долгая, и солдаты успели трижды проклясть тяжелое вооружение.

Еще вечером, когда царский маг только начал призывать бога, в очагах, расположенных во всех концах огромного зала, ревело и билось пламя, в такт неистовым порывам ветра над крышей. Но сейчас угли еле теплились. Едва заметные язычки огня еще трепетали посреди груды золы в северном очаге. Половина же факелов, пылавших в держателях по всему залу, догорела и погасла.

Алекс пытался согреться, попеременно то сжимая копье, то расслабляя мускулы. Когда появился бог, юноша, как и все остальные, глядел на царя Миноса, восседавшего на троне. Двое других стражников дежурили у самого трона. Конечно, и они, и царь были простыми смертными. В зале воцарилась тишина, и тут Алексу случилось моргнуть. В это мгновение в окна ударил яростный порыв осеннего ветра, а двери двух выходов из зала распахнулись и захлопнулись сами собой. В следующий миг, за время которого молодой стражник опустил и поднял ресницы, в помещении появился гость. Юноше подумалось, что пришельца, вероятно, занесло ветром – так внезапно он возник.

Он не был простым смертным. Перед Алексом Пол-Имени стоял бог. И с первого же взгляда солдат узнал Диониса.

Как и большинство людей, Алекс никогда не видел богов прежде, но, в отличие от этого большинства, никогда не сомневался в их существовании. Ночь напролет он и горстка присутствующих в зале с нетерпением ожидали явления бога. И чудо свершилось – перед ними стояло истинное божество!

Вместе с божественным гостем в зал ворвался стылый туман и запах лежалых опавших листьев. В четырех углах зашелестел тихий шепот странных голосов, зазвучали обрывки удивительных песен и напевов, заиграла музыка невидимых флейт. Алекс припомнил множество слышанных прежде рассказов – все это были признаки явления аватары Диониса, Дважды рожденного.

Но смертные застыли на месте, разинув рты. Едва ли кто из них ожидал увидеть такого Диониса. Во-первых, божество не превосходило по росту простого человека, хотя, конечно, нигде не сказано, что бог обязательно должен быть выше смертного. Но в остальном…

Пораженный Алекс с отвращением увидел, что Дионис был толстым. Даже не толстым, а просто жирным, с отвисшим пузом. Приглядевшись, можно было заметить седые пряди в волосах и бороде божества, и те изрядно прореженные и выпавшие. Его лицо еще хранило остатки былой красоты, но прежняя миловидность была практически полностью уничтожена обычными человеческими разрушителями – возрастом и беспутным образом жизни. Плащ, который обвивал тучное тело Дважды рожденного, был оборван и грязен.

То есть внешность пришельца рождала у Алекса мысли о мошенничестве. Но какой самозванец мог бы так обставить свое появление?

В детстве и юности Алекс Пол-Имени зачарованно слушал легенды и истории о богах и старательно собирал крохи сведений о них везде, где только мог. И сейчас удивился – почему Дионис не явился на колеснице, запряженной двумя леопардами и увитой виноградной лозой и хмелем?

Но произошедшее само по себе было чудом, так что молодой стражник стоял, не в силах сдвинуться с места.

Там и тут по залу, под завывание ветра, прокатывался легкий дробный стук, словно множество невидимых сатиров били по полу копытами. Венок из свежих зеленых листьев обрамлял чело бога. А в правой руке Дионис сжимал золотой кубок. Божество захохотало. Но чем дольше Алекс вглядывался в пришельца, тем больше убеждался, что здесь что-то не так. В расплывшихся чертах бога проглядывало некое отчаяние, граничащее с безумием.

Царь Минос был монархом в летах, видавший на своем веку всякое. Он молча глядел на пришельца, но по выражению его лица Алекс понял, что правитель с трудом подавляет разочарование. Для сегодняшнего ритуала владыка нарядился в великолепную парчовую мантию – цвета морской волны, с пурпурными вставками, – и водрузил на голову золотой венец. Оружия при нем не было, вооруженными оказались только четверо солдат.

Первым решился нарушить молчание мертвенно-бледный Креон, жрец и колдун.

– Приветствую тебя, владыка Дионис.

В его мрачном голосе слышалось скорее удивление, чем раболепие. Заученным ритуальным жестом он повел рукой в сторону бога.

– Именем царя, добро пожаловать.

Дионис не сделал ни шагу навстречу протянутой руке Креона. Казалось, он не обратил внимания ни на его приветствие, ни на самого жреца, ни даже на царя. Бог молча оглядел неимоверно усталым взглядом всех собравшихся в зале. Судя по его реакции, он увидел именно то, что ожидал увидеть. Когда взгляд серых глаз остановился на Алексе, Дионис только вздохнул.

– Что вы знаете о богах? – пародийным заговорщическим шепотом вопросил Дионис. Но его шепот раскатился по всему залу. Пока это было его единственным божественным проявлением. Дионис снова провел взглядом по всем присутствующим, будто ожидая ответа не только от царя и мага, но и от солдат, и даже слуг-подручных.

Но ответил ему один царь. Переглянувшись с советником-жрецом, Минос молвил:

– Я знаю все, что необходимо, Дважды рожденный владыка. Что все боги прежде были смертными мужчинами и женщинами.

Вероятно, несколько заносчивый тон и манеры царя задели Диониса.

– Да ну? – вскинул он двойной подбородок.

– Да, – бесстрашно подтвердил Минос. – Каждый бог и каждая богиня, каких мы знаем на всей земле, приняли божественную сущность, заключенную в Лике. Твой, конечно, Лик Диониса… или ты предпочитаешь имя Дважды рожденный, или Бахус?

– Все равно.

Минос кивнул. Его унизанная перстнями рука, мягкая и нежная от многих лет праздности, очертила в воздухе воображаемый небольшой и плоский предмет.

– Говорят, что каждый Лик сделан словно из прозрачного стекла, но внутри он постоянно меняется и течет. Это так?

Но гость, видимо, утомился. Он нетерпеливо махнул рукой.

– Почему я, Минос? Из всех богов ты выбрал именно меня. Почему?

Царь помедлил с ответом, словно подбирая нужные слова.

– Мы долго поклонялись тебе, Дионис. Во всех концах моего царства люди обращались к тебе с молитвами, приносили подарки и обильные жертвы…

– Да знаю. А настоящая причина?

Правитель Корика снова помолчал, обменявшись взглядами с магом-жрецом. И лишь потом ответил:

– А настоящая причина заключается в том, повелитель Дионис, что из всех могущественных сил, способных нам помочь, ты откликнулся бы скорее.

– Потому что вы считали, что я слаб?

Неожиданно раздался хруст – резкий, но негромкий, буквально под рукой царя. Звук эхом повторился у самой колонны рядом с троном, которая поддерживала скрестившиеся под потолком каменные арки. Молодой солдат Алекс, как и все остальные в зале, только через несколько мгновений понял, что происходит – виноградные лозы пробились через мощеный каменный пол и обвили колонну до самого потолка.

Алексу почудился птичий щебет, и волосы тронул теплый летний ветерок. И снова стало ясно, что Дионис явился не один. В дальнем конце зала, где света почти не было, обрисовались полупризрачные фигуры его спутников, которые лишь отдаленно напоминали людей. Алекс разглядел одного из сатиров – маленькая верхняя часть туловища, скорее принадлежащая ребенку, но на подбородке курчавилась борода, загибаясь кверху. Да и ниже растительности хватало. Это создание изящно гарцевало на тонких козлиных ногах. Множество невидимых глоток затянуло тонкими, нечеловеческими голосами заздравную песнь под сопровождение свирелей и флейт. Последние подозрения в том, что пришелец может быть мошенником, развеялись перед неопровержимыми доказательствами, известными из волшебных сказок и легенд.

На какое-то мгновение Алекс прозевал слова Диониса, когда он снова заговорил, но успел уловить конец фразы:

– …хватит. Большего вы не заслужили.

И внезапно бог зашелся таким надрывным кашлем, что согнулся почти пополам. Кажется, у Диониса были не в порядке легкие. Царь деликатно не обратил внимания на кашель гостя. Но, несмотря на лозы и сатиров, Минос показывал, что все это его ни капли не впечатляет. В голосе правителя прорезалась привычная царская властность.

– Однажды, – едва ли не нараспев начал он, – когда ты был простым смертным, ты нашел или получил… или даже завоевал Лик Диониса. Это могло произойти год назад, а могло и сто лет…

– Иногда кажется, что тысячу, – прохрипел пришелец, едва справившись с кашлем.

Монарх продолжил рассказ:

– …и ты был настолько храбр или напуган, что примерил его. Лик впитался в твою голову, как и положено Лику, когда его надевает человек. И нечто затаилось у тебя за глазами и ушами. Это нечто было невидимым, словно душа… И как душа и дух твой, оно останется с тобой навсегда, до тех пор… до конца твоей жизни. И пока оно с тобой, ты можешь наслаждаться всей божественной мощью.

Дважды рожденный, казалось, вовсе не обратил внимания на намеки о том, что он мог когда-нибудь испугаться. Тем более что это вовсе не вязалось с его настоящим обликом. Бог только медленно кивнул.

– Наслаждаться, как же! О, как я наслаждаюсь! – Он снова закашлялся, а потом хрипло произнес: – Но ты ничего не сказал о боли.

И пренебрежительно махнул рукой в сторону Креона.

– Скажи, Минос, этот твой советник, стоящий рядом, подлиза и мой жрец… или хоть кто-то из толпы шпионов-магов, которые предпочитают именоваться экспертами по одилической науке, хоть один из них говорил тебе о боли?

Тощий колдун нахмурился, но промолчал.

– Мне очень жаль, если ты испытываешь в чем-то неудобство, повелитель Дионис, – ответил царь, – но я надеюсь, что это пройдет. Все источники свидетельствуют, что бога убить очень трудно.

– Именно!

В левой руке Диониса неожиданно появилась крепкая деревянная палка, примерно двух метров длиной и в обхвате с мужское запястье. Тирс, догадался Алекс, заходясь от благоговейного ужаса. Как и повествуют легенды, тирс был увит хмелем, а на конце увенчан сосновой шишкой.

Дионис тяжело оперся о свое оружие, словно ему трудно было устоять на ногах.

– Не забывай мои слова, – продолжил бог, оглядев мутным взглядом весь зал. – Вот, значит, как вы меня встречаете. Тебе повезло, что я не любитель пышных церемоний. Но ты прав, мои желания просты. Все, что я хочу, это отдохнуть несколько месяцев. До весны. Как ты и сказал, это пройдет.

– Не желаешь ли присесть, владыка Дионис? – царь любезно указал на один из пустых стульев.

– Сяду, когда смогу.

Алекс с трудом оторвал взгляд от тирса, словно это божественное оружие приковало к себе часть его сознания. На всех присутствующих в зале, кроме царя и его главного мага, появление тирса ниоткуда произвело сильное впечатление. Алексу почудилось, что по его деревянной поверхности змеились тонкие надписи. Буквы были слишком малы, чтобы прочесть их на таком расстоянии, даже если предположить, что надпись сделана на единственно знакомом Алексу языке. Да и едва ли там был вырезан алфавит, а ничего другого воин читать не умел.

Снова заговорил Минос:

– Больше всего на свете мне хотелось бы предоставить владыке Дионису убежище на трудное зимнее время, которое только наступило. И любые услуги – магические и… прочие.

Царь замолчал, переводя дыхание. Видимо, он наконец нашел подходящий тон и образ речи – как при беседе с очень важным послом одного из сопредельных государств, разросшихся вдоль побережья Великого моря.

– Но, – добавил правитель, – прежде чем отдыхать в безопасности, необходимо уладить одну проблему.

– Ага, я так и знал. У всех какие-то проблемы. И что у тебя за проблема?

– Мой брат, – просто ответил Минос. – Он желает отнять у меня трон.

– Неужели? – Дионис расправил плечи и стал чуть повыше. – Не очень братское желание, а?

Алекс взвесил все, слышанное им ранее о природе богов, и то, что только что изложил царь Минос, и пришел к выводу, что это вполне может оказаться правдой. Существо, которое стояло посреди зала, сжимая в руках тирс, обладало двойной природой. Это был испуганный человек, который понимал, что близок его смертный час, и бог, которому было все равно.

Со смешанным чувством страха и восторга Алекс смотрел на то, что осталось от великого бога, – ведь в любом случае он не был бессмертным, раз болезни и усталость брали и его. Вечным был Лик, а его носители приходили и уходили. Молодой страж припомнил истории о всех чудесах, которые приписывались этому богу. Множество имен: Дионис, Бахус, Дважды рожденный… этим не заканчивался перечень его наименований, из которых Алекс не мог назвать и малую часть.

Трое-четверо обычных дворцовых слуг также коротали ночь в огромном зале, готовые исполнить первое повеление царя или главного мага, хотя их услуги ни разу пока не пригодились. С появлением необычного гостя по меньшей мере двое слуг о чем-то заговорили с существами, сопровождавшими Диониса. Краем уха Алекс слышал приглушенные разговоры, но не мог повернуть голову, чтобы увидеть, о чем это они так спорят.

С самого возникновения Дионис стоял, не сходя с избранного места, разве что чуть пошатывался. Внезапно он прянул вперед, так что царь Минос машинально отшатнулся. Но оказалось, что пьяный бог наконец решил присесть. Он плюхнулся на стул, но не на указанный правителем, а побольше, стоявший рядом с троном. Это место предназначалось для царицы и почти двадцать лет пустовало. Казалось, бог упал в первое же подвернувшееся кресло, не выбирая места, просто чтобы не рухнуть на пол.

Как только объемный зад Диониса пристроился поудобнее на сиденье, бог ударил тирсом в пол и возгласил зычным и раскатистым голосом:

– А теперь решим твою небольшую проблему. Где твой коварный брат? Прикажи привести его сюда, и я предупрежу его… Кстати, Минос, хватит ли одного предупреждения?

– Увы, – произнес царь, разводя холеные руки, – едва ли. На данный момент я даже не знаю, где мой брат находится.

Неожиданно он пристально вгляделся в стражника рядом с Алексом, который был старшим в их небольшой группе.

– И начальник дворцовой стражи куда-то пропал. Где он?

Дежурный сержант испуганно отсалютовал.

– Не имею чести знать, где они, Ваше Величество.

В этот момент все опешили: Дионис сполз со стула, наверняка не специально, и грузно осел на пол, выронив из рук свой тирс. Он кивком головы подозвал служанку – простую, симпатичную девушку. Она медленно прошла через весь зал к нему, словно ее тянула некая невидимая нить. Они оба упали на пол. Дионис облапил девушку, даже не повернув головы, чтобы взглянуть на ее лицо. Его движения выглядели такими же рефлекторными, безрадостными и безнадежными, как и раскатившийся смех.

Где-то в углу этого обширного помещения один из слуг, видимо, возмутился поступком бога, поскольку его тут же вывернуло наизнанку. И продолжало выворачивать в отчаянных спазмах рвоты.

А сам бог, усевшись на полу попрямее, пытался спасти остатки своего достоинства. Он отпустил девушку и попытался поправить обвисший венок из хмеля.

Всем присутствующим стало предельно ясно, что представитель божественных сил безнадежно пьян.

Но его звучный голос снова заполнил зал:

– Могу заверить законного наследника… кстати, а кто он? В смысле, твой с-сын? Он в той куче?

И Дионис подозрительно прищурился, оглядывая небольшую группу народу, всех по одному, словно пытаясь узнать их истинную суть.

Минос, который в это время устало потирал лоб, вскинул голову.

– У меня нет сына, владыка Дионис. Собственно, как и законного наследника. У меня не было свободного времени, чтобы обзавестись им.

«У тебя было восемнадцать лет, – с укором подумал Алекс. А потом истинная, законная царица умерла. Остались только наложницы и ни одного достойного упоминания отпрыска. – Ты позорно медлил, о царь, и ты несправедлив к своим прекрасным и достойным дочерям».

Алекс крепче сжал древко копья. «А еще говорят, что у тебя есть сын!»

Судя по выражению лица Миноса, его величество посетили те же мысли. Царь не казался пьяным, хотя за время этой долгой ночи он неоднократно прикладывался к кубку с вином. Но на его лице застыло выражение горечи.

– Моя покойная жена… – начал царь и умолк, словно не видя смысла продолжать. Он окинул взглядом притихших соратников и жирного гостя, как будто спрашивая себя: «Как я до такого докатился?»

Внезапно бог перекатился на бок, повернувшись спиной к трем людям, с которыми он хоть как-то был связан, – печальному монарху, икающему слуге и одурманенной молодой служанке. Когда Дионис перекатывался, полы его плаща разошлись. Под плащом божество было наполовину голым, сверкая рыхлым брюхом, наполовину закутанным в какие-то грязные лохмотья.

Перекатившись, Дионис оказался чуть ли не лицом к лицу с Алексом. Приподнявшись на локте и вглядевшись в молодого воина, бог едва слышно произнес:

– Когда-то… я был… таким, как ты.

Алекс впал в ступор оттого, что к нему обратился сам бог, хотя, случись это час назад, его потрясение было бы не в пример больше. Юноша вспыхнул и лихорадочно принялся искать ответ, если божество потребует ответа. Больше всего его поразила зависть в голосе Диониса.

Алекс никогда не считал себя красавцем. Высокий, здоровый, он превосходил своих ровесников в силе, особенно в приступах гнева. Но никто никогда не находил ничего божественного в его уме и теле. Юноша легко представил себе град насмешек, который падет на его голову в казарме, если станут известны слова бога.

К счастью, Дионис не ждал ответа. Он повернулся к нему спиной и потянулся к кожаному меху, видимо, в поисках вина. Завладев желаемым, он обнаружил, что мех пуст. Какими бы запасами вина ни обладал волшебный мех, они иссякли.

Алекс стоял и смотрел на божественного гостя, растянувшегося на полу. В его сердце боролись страх, дикое разочарование и любопытство.

Царь молчал после своей последней вспышки и, вероятно, собирался с мыслями. В зале воцарилось гробовое молчание. Алекс заметил, что волшебные превращения, которые сопровождали явление Диониса, начали блекнуть, словно пропала питающая их сила. Лоза, обвившая колонну, увяла, великолепная листва начала желтеть и с тихим шелестом облетать. Легкий сквозняк шевелил опавшие мертые листья. Самые толстые плети лозы превратились в камень и стали частью колонны и арок, так что теперь казалось, что некий искусный мастер специально сотворил это чудо. Младшие духи и все, кто незримо сопровождал Диониса, тоже умерли или просто исчезли один за одним. Мелодия флейты умолкла.

Минос начал говорить, но мгновенно прервался. Он склонил голову набок, чуть повернув ее, будто прислушиваясь к далекому и едва различимому шуму.

Алекс тоже услышал его. За центральной дверью зала громко, не боясь быть услышанными, разговаривали по меньшей мере двое мужчин.