Нить Гильгамеша

Глава 8. Пират на диагностике

Борт фрегата «Унция», одной неделей позднее

До начала первого рабочего дня на «Унции», Влада Чайку забрала на обследование корабельный врач, клириканка Рин Селери́н. Она была старше большинства членов команды, ворчлива и неприветлива. Всякий раз, когда она начинала говорить, казалось, что ее отвлекли от очень важного дела и она готова перерезать тебе глотку уже по этому поводу. Низенькая, чуть сутулая, она носила такую же как все члены клириканского экипажа темно-коричневую форму с серебристыми нашивками «Новой эры», имела длинные тощие руки с сухонькими ладошками, которые она то и дело в задумчивости потирала.

– Эй, новенький, – она заглянула на камбуз перед завтраком и поманила за собой землянина.

Влад, еще не успевший выпить даже кофе, понуро поплелся за ней – без допуска медслужбы, полученного в первые двенадцать часов с момента подписания контракта и зачисления в состав экипажа, контракт автоматически аннулировался. А самого Влада экипаж мог высадить на первом попавшемся астероиде – чтобы с ним уже занималась патрульная служба.

– Аллергия есть? – не оборачиваясь, начала опрашивать Рин.

– Нет, вроде.

Клириканка резко остановилась, ткнула острым ногтем в китель землянина:

– «Вроде» будешь своей мамочке говорить, а мне отвечай четко.

Влад примирительно поднял вверх руки, сдаваясь на милость грозного медика:

– Нет аллергии. Так достаточно четко?

Рин удовлетворенно хмыкнула:

– Сойдет… – Она снова пошла по коридору в направлении медблока. Влад воспользовался случаем, чтобы еще раз осмотреть корабль и запомнить нужные в работе узлы и переходы. – Сейчас мы с тобой пройдем полную входную диагностику, я выдам тебе телеметрический датчик на бромох, чтобы видеть твое состояние первое время, подключу удаленное наблюдение за твоими биопараметрами, они нужны во время длительных перебоев и на случай, если ты вывалишься за борт – я должна буду точно знать время твоей смерти, чтобы указать в акте списания… Еще буду фиксировать реакцию на питание, на перегрузки, стресс…

Влад покосился на клириканку, почесал над бровью. «Если вывалишься за борт, я должна знать точное время смерти, чтобы указать в акте списания… шикарная у меня компания на ближайшее время, нечего сказать».

– Так я вроде не новичок в космосе… – пробормотал вслух.

– Это что-то вроде намека, чтобы я не лезла? – сварливо отметила Рин, снова останавливаясь. – Тогда не сработало. Я делаю свою работу, ты свою. И если мне нужны будут пробы твоей мочи каждые пятнадцать минут ночного времени, то ты мне их дашь. Понял?

Землянин вздохнул.

– Понял. Но тогда вам влетит по шапке от капитана, не дать выспаться специалисту по вспомогательным системам в межвахту, это верная дорога накосячить в пути…

Они были уже на пороге медблока. Рин прищурилась. Ниточка вертикального зрачка стала тонкой и серебристо-прозрачной. Взгляд получился жутковатый, словно у куклы.

– Умный, значит?

– Подкованный, – Влад обезоруживающе-ослепительно улыбнулся. Он был как минимум на две головы выше клириканки, поэтому смотрел на нее сверху-вниз.

Медик тихо выдохнула, будто бы прорычала. И после короткой паузы заговорила мягче:

– Ладно уж, умник, пошли… – в ее голосе, кажется, появилась симпатия. Влад посмотрел с удивлением.

Она ввела код доступа, табло окрасилось зеленым. Бодрый голос искина приветливо поздоровался:

– Доброго дня, мать здоровья и хранительница всех благ!

Влад прыснул. Рин отмахнулась от него:

– Это осталось от прежнего медика… Он не отличался скромностью и вдумчивостью жизненного цикла. – Клириканка прошла внутрь.

Влад отметил, что у Рин, как и у многих клириканцев, странная манера речи – медлительная, с некоторым торможением на свистящих согласных. От того иногда возникало ощущение, что говоришь с закипающим чайником. Добавить к этому странную лексику и привычку путать порядок слов – и можно легко сойти с ума от перегрузки головного мозга. «Ой все, вот я уже и подхватил от них эту заразу», – Влад зажмурился.

– Садись сюда, – клириканка указала на стул у стены подле своего рабочего стола.

Влад послушно занял стул, все еще улыбаясь. Посмотрев на мелкую решетку ретранслятора, предложил:

– Так в чем проблема, давайте перепрограммируем, пусть говорит что-нибудь… адекватное.

Он выжидающе замер, лукавая улыбка застыла на губах. Рин молча достала из прозрачного шкафчика с инструментами контейнер с пробирками и индивидуальным оборудованием – серебристыми шприцами и колбами с мутно-голубой жидкостью. Поставила контейнер на стол, ловко подписала картонку на крышке именем землянина.

– Оно и так говорит… адекватное, – отозвалась и впервые улыбнулась уголком рта. – Не отвлекай меня, землянин!

Влад демонстративно провел щепоткой по губам в знак того, что не проронит больше не звука.

Рин надела стерильные перчатки, открыла контейнер. Достала и поставила на специальную трехногую подставку, закрепленную магнитами на столе, пробирку с острым наконечником-иглой, диагностический скрин, нацепила на его вытянутый корпус одноразовую головку, больше напоминающую прическу панка или ежа. Посмотрела на Влада:

– Ну, чего ждем? Снимай китель, ботинки. – Она махнула рукой, будто намереваясь смахнуть Влада до своего стула. – Брюки пока оставь, снимешь за перегородкой, у диагностической капсулы…

– А что, в диагностическую капсулу тоже надо? – Влад встал и, расстегнув клапаны, стянул с плеч китель, повесил на крючок в стене.

Рин всплеснула руками:

– Кто-то говорил, что не новичок в космосе… Тебе не делали полную диагностику?

Влад поежился – в медблоке было прохладно, холодным ветерком тянуло из узких щелей вентиляции.

– Я так-то преимущественно обитал на пиратский корветах, если что, – он снял ботинки, прислонившись поясницей к стене. – А там, как вы понимаете, особо за протоколом диагностики не следили.

Рин недовольно цокнула языком:

– Тем более. – Поманила к себе. – Иди сюда, встань ровно.

Средним и большим пальцами правой руки она обхватила свою левую кисть, сжав одновременно марсово поле и тыльную сторону ладони молодого землянина. Прикрыла глаза. По поверхности ее перчатки на левой руке разошлись, будто круги на воде, ярко-голубые линии. Рин выдохнула, распахнула глаза – ее взгляд на короткое мгновение стал таким же ярко-голубым, как линии на перчатке, а в глубине сетчатки Влад отчетливо заметил горящие микросхемы.

«Андроид?» – удивился Влад.

И тут же почувствовала, как Рин коснулась его сознания – словно рукой провела по волосам, едва потревожив их.

– Внедренный чип, – прочитав его мысли, отозвалась Рин. – Стандартная операция для медицинского персонала на моей планете.

Она запрокинула голову, чтобы лучше видеть своего пациента, положила ладони на плечи Влада, немного сжала на бицепсы:

– Ох, силен, – пробормотала, – не чета этим дохлякам вроде Марса или Дария. Какой рост?

– Двести девять сантиметров…

– М-м, хорош, – она одобрительно улыбнулась глазами, по-хозяйски похлопала его по обнаженной коже, провела от предплечий вверх, к ключицам, скрупулёзно проверяя реакцию на тактильный контакт. – Подружка на Земле осталась?

Влад качнул головой:

– Не обзавелся.

Рин понимающе кивнула, провела по его подбородку, чуть надавила на нижнюю челюсть, заставив приоткрыть рот. Достала из контейнера тонкую серебристую пластинку, провела ею по внутренней стороне губы Влада.

– Не страшно, по земным меркам ты еще молод? – рассеянно отозвалась, наблюдая, как загорается шкала на пластинке. Удовлетворенно кивнув, вернула ее в контейнер. Взяла из него несколько круглых пластинок размером с косметический диск, приложила их к груди Влада чуть выше сердца.

– Почти мальчишка, – Влад усмехнулся. Несмотря на свою ворчливость и мрачный вид, Рин начинала ему нравиться.

– Ну то-то… Только не вздумай влюбляться в клириканских девушек.

– А что так?

Рин посмотрела на него, на мгновение отвлекшись от подключения оборудования – на ее креонике открылось окно диагностики, на которое начали стекаться данные о здоровье землянина.

– Что хорошего, если подружка умеет читать мысли? – удивилась она.

Влад пожал плечами:

– Ну знаю, наверно, прикольно. Ты еще не подумал, что хочешь чаю, а она уже тебе его заваривает…

Рин хмыкнула:

– А потом откусит тебе голову, если тебе вздумается подумать о другой женщине… В браке и в близости важно хранить свои скелеты по отдельности.

Влад засмеялся:

– Да-а, хорошо сказано… Есть риски, конечно. Но креонидянки, так эти вообще живьем съедят…

– Съедят, – пробормотала Рин, изучая таблицу. Она взяла из контейнера небольшую колбу с иглой на конце. – Потому лучше смотри на ровню себе.

Ее взгляд с долей раздражения и досады будто бритвой полоснул по лицу, крепкому и хорошо сложенному телу землянина. Влад опешил. Улыбка, еще игравшая на его губах, потускнела, стала настороженной.

Рин отвела взгляд. Взяла землянина за руку и, легко ударив по вене, приставила колбу с иглой на конце к вене, предварительно чуть прижав большим пальцем. Внутрь колбы потекла кровь.

Влад покосился на нее, побледнел и, успев выдохнуть:

– Блин, – качнулся и рухнул на пол.

Рин, разведя руками, стояла над ним, наблюдая, как алая струйка из вены землянина стекает на белоснежный пол ее медлока.

– Рихта джаль… Да этот пират крови боится…

Когда Влад открыл глаза, первое, что увидел – это лицо двух склонившихся над ним клириканок – медика Рин и капитана Ирияз. Он сел, мрачно выдохнул:

– Ее-то зачем было звать, – он покосился на пластырь на предплечье, крови больше не было.

Рин только пренебрежительно фыркнула и отошла к столу, собирая пробирки и материал в контейнер, подписанный именем Влада. Капитан Ирияз, скрестив руки на груди, весело улыбалась.

– А когда ты мне хотел признаться, что боишься крови? – Ноэль откровенно разглядывала его, скользя взглядом по обнаженной груди, плечам и наблюдая – пристально и с нескрываемым удивлением: у него оказалась смуглая кожа и четко прочерченные, будто прорисованные, мускулы. Глаза искрились от сдерживаемого смеха.

Влад встал, потянулся за футболкой, с раздражением натянул.

– Не смешно… – Сорвал китель в крючка, через плечо обернувшись на капитана. – Это наследственное. У меня отец крови боится, и дед тоже боялся… – Он застегнул китель и отвернулся, оправляя полы. – Просто смотреть не надо и все.

Ноэль качнулась:

– Как ты на космофлоте-то оказался, с такими фобиями?

Землянин резко развернулся к ней:

– Не фобиями, а фобией, она одна, – он выставил вверх указательный палец. – Одна-единственная. И я ее прекрасно контролирую.

– Угу… Точно?

От контейнера с приборами отвлеклась Рин, посмотрела на одевающегося Влада:

– А кто тебе разрешил одеваться? – она зыркнула на медицинский саркофаг с прозрачной крышкой, уже, судя по бегающим по корпусу огонькам, готовый к работе. – Я еще с тобой не закончила. Марш в капсулу! Итак столько времени убила на эту возню с обмороком…

Ноэль откашлялась, в очередной раз спрятав усмешку:

– Может, не сто́ит? – она с сомнением посмотрела на Влада, откашлялась в кулак.

– Капитан, я рассчитываю на вашу деликатность! – рыкнула Рин. – Я пригласила вас исключительно ради соблюдения инструкций…

Ноэль подбоченилась, исподлобья наблюдая, как землянин плетется к диагностической капсуле, снова стягивает китель, и демонстративно небрежно бросает его на стул рядом.

– Ладно, – капитал отвернулась, смахнула с лица улыбку. – Рин, как закончишь, отправь его в рубку… Нужно передать дела от Марса.