Ночной кошмар Купидона

Глава 26. Драка за любимую

Степан

– Слушай, Мамонтов, ты достал! – рычит на меня Кристоф. – Я понимаю, вы с Варей друзья, но это не причина, чтобы вот так вваливаться. И вообще, мне ваша дружба поперек горла, отвял бы ты от нее подобру-поздорову!

Это он меня будет жизни учить? Смешно.

– У тебя проблемы со свертываемостью крови? – спрашиваю в лоб.

– Нет, а что? – басит он, сложив руки на груди.

– Что же у тебя тогда кровь до сих пор течет, если руку разодрали вчера, как ты говоришь…

До него наконец доходит, что облажался, а заодно и то, что так просто не отстану.

– Вали отсюда, со своей женой я разберусь сам!

Показательно выступает вперед, стремясь своей биомассой вытолкнуть меня за дверь.

Да, он выше меня, шире в плечах и в спортзале наверняка проводит гораздо больше времени. Он сильнее физически.

Зато я злее.

В данную конкретную минуту я чертовски зол.

И кстати, я знаком с таким понятием, как драка в баре. Когда ты учишься быть ловким, читать мысли противника, бить на опережение. Недаром столько лет барменом проработал, разное в жизни видел.

И я бью.

Резко выкручиваю кулак и вминаю этому шкафу в солнечное сплетение. Бью сильно, руку сводит от боли, но оно того стоит. Кристоф резко охает и заваливается назад, загибаясь на полу прихожей.

Я знаю, куда надо бить, чтобы было больно. Сейчас этот придурок познаёт все радости жизни без воздуха, ибо вздохнуть после такого удара не так-то просто.

Пока он очухивается, я вваливаюсь в коридор и ору во всё горло:

– Варя!

Но ответа нет. Никакого, и это пугает не на шутку.

Не успокаиваюсь, прохожу внутрь дома, осматриваю гостиную, заглядываю на кухню и столбенею.

Варя лежит на полу, ее лицо в крови. Но она здесь не одна, рядом на полу лежит Аврора. Ее шуба валяется рядом, платье задрано чуть не до груди, а на шее… ремень?! И она не двигается.

Они обе не двигаются.

Мое сердце замирает, отказывается биться дальше. Мне в грудь будто ржавый гвоздь воткнули и проворачивают, проворачивают.

Я словно глохну, жаль только не слепну, и продолжаю наблюдать эту зверскую картину. Вдруг чувствую, как откуда-то сзади мне прилетает по темечку чем-то тяжелым. Падаю как подкошенный.

На какие-то доли секунды вырубаюсь, но всё же умудряюсь с трудом разлепить веки. Будто со стороны наблюдаю, как мимо проходит Кристоф, самодовольно хмыкает, глядя на меня, лежащего на полу.

– Больше не повыпендриваешься, козел долбаный! После такого удара ты долго не встанешь!

А я и правда даже рукой пошевелить не могу. Комната кружится, будто я на карусели, затылок пульсирует болью, и меня начинает тошнить.

Впрочем, о себе вскоре забывают.

Кристоф идет прямо к Авроре.

– Ну, сучка, чего разлеглась? В отрубе, что ли? Сейчас я приведу тебя в чувства… Хочу, чтобы ты прочувствовала всё, что я буду с тобой делать!

Подходит к раковине, набирает в кружку воды, возвращается к ней и выплескивает жидкость в лицо.

И моя девочка вдруг морщится, трясет головой, приходит в себя.

Живая!

Как только это вижу, мне мгновенно делается лучше. В кровь впрыскивается слоновья доза адреналина. Осторожно пытаюсь встать и случайно скриплю ботинком по кухонной плитке. Получается на удивление громко, даже морщусь от звука.

Кристоф резко поворачивается в мою сторону. Самодовольно хмыкает, делает пару шагов по просторной кухне.

– Я смотрю, ты как терминатор… еще хочешь по темечку? Так я дам!

Этот урод хватает тяжелую разделочную доску Варвары и идет на меня.

Делаю вид, что с трудом встаю, и когда Кристоф пытается подойти, резко бросаюсь вперед и со всей дури пинаю его в коленную чашечку. Я знаю, у него левое колено больное – Варя рассказывала про сильную спортивную травму. Туда и целился.

– Ах ты сука! – здоровенный детина снова падает на пол, корчится от боли.

А я мобилизую все силы, какие у меня есть, подскакиваю и со всей дури пинаю его в грудь, а потом и в лицо. Попадаю в нос, и здоровый детина верещит, как молочный поросенок.

Вот и всё, клиент, как говорится, созрел. Кристоф плывет, не может сфокусировать взгляда, а я хватаю его за руку, выворачиваю и заставляю улечься животом на пол. А потом стягиваю ему руки своим ремнем.

– Лежи, тварь! И только посмей встать, я тебя прибью!

Уже после этого бросаюсь к моей Авроре.

– Стёпа… Стёпочка! – хрипит она.

И мне уже искренне непонятно, как мог прогнать ее из La Gustosa. Боже, зачем я это сделал? Была бы со мной рядом, в безопасности, всё бы с ней было в порядке.

Я уже плевать хотел, что ей от меня надо: денег моих, секса или еще чего. Главное, что я ее люблю. Жить с ней хочу, жениться на ней, сделать ей детей. Моей любви на двоих хватит, она такая большая, что мир собой заполнить может.

– Аврора… – хриплю ее имя не своим голосом. – Ты как?

– Я странно… – шепчет она заторможенно.

Подлетаю к ней, помогаю сесть, избавляю от дурацкого ремня, который висит на ее шее, поправляю платье. Вскользь отмечаю синяки на бедрах выше линии, где заканчивается резинка чулок, но слава богу, трусики на месте. Значит, Кристоф не успел. Значит, я не совсем опоздал. От сердца чуть-чуть отлегло. А потом мой взгляд падает на Варю. Она всё еще лежит без движения. И я не вижу, чтобы она дышала.

Резко выхватываю телефон. Чудом не разбился! Звоню сначала в скорую, потом в полицию.

Кристоф хрипит, стремясь выползти из кухни, как червяк. Червяк и есть. Мерзкий, бесхребетный слизень. Напасть на двух беззащитных женщин, одна из которых моя… Это он зря, сегодня этот придурок себе кровного врага нажил.

– За всё, что натворил, ты сядешь, тварь такая, – обещаю я ему. – И сядешь надолго!

А когда выйдет, если выйдет, вряд ли будет способен еще хоть кого-то избить.