Ночь Дракона

Глава 1

Время летит так незаметно, если тебе суждено жить так долго, подумала закутанная фигура, восседавшая в своем горном святилище и смотрящая на мир через бесконечный ряд мерцающих сфер, витающих вокруг него. По одному лишь жесту своего создателя они перемещались вдоль гигантской овальной палаты. Те, которые он выбирал, подлетали к нему и устанавливались на пьедесталы, созданные магией из сталагмитов, когда-то переполнявших это место. Каждая основа пьедестала была словно вырезана искусным ремесленником, настоль идеальны были их линии и углы. Однако чем выше шел постамент, тем больше он казался плодом сна, а не продуктом ручного мастерства. В росписях того сказочного пьедестала просматривались драконы и души, а сама вершина напоминала оцепеневшую руку с длинными, когтистыми пальцами, тянувшимися, но не хватающими сферу над собой.

И в каждом таком шаре показывалось то, что наиболее интересовало этого волшебника, Краса.

Слабый рокот грома, чудом донесшийся до этого скрытого святилища, говорил о надвигающейся буре. Одевшись на сей серый вечер в фиолетовые одежды, говорящие о его принадлежности к Кирин Тору, долговязый, бледный заклинатель наклонился к шару, чтобы все разглядеть. В синем свечении сферы в свою очередь отражался высший эльф – представитель теперь уже почти исчезнувшей расы - у него была та же структура лица, аристократический нос и длинная голова и уши. Все же, несмотря на сходство с той красивой и павшей расой, происхождение Краса было точно не эльфийское. Это можно было сказать не только потому, что его ястребиное лицо было покрыто морщинами и шрамами - из которых более всего выделялись три длинных рубца на всю правую щеку, что не мог заработать ни один эльф, если он, конечно, не прожил несколько тысячелетий - не только потому, что у него были экзотические черные и темно-красные пряди в его серебряных волосах. Скорее его сверкающие черные глаза - глаза не эльфа и даже не смертного - говорили о древнем возрасте существа.

Возраст, возможный только у одних из самых старших драконов.

Крас было ему имя, когда он принимал эту форму, под этим именем его знали многие, когда он однажды был старшим членом правящего круга совета даларанских волшебников. Но Даларан не смог остановить быстрорастущий поток зла, несмотря на все свои усилия, как этого не удалось многим другим королевствам во время войны против орков и последующих битв с демонами Пылающего Легиона и нежити Плети. Мир Азерота перевернулся вверх тормашками, были погублены тысячи жизней, и все же затем вновь наступил баланс сил… баланс, который с каждым мимолетным днем казался все призрачнее.

- Мы как будто пойманы в ловушку бесконечной игры, и наши жизни зависят от броска игральной кости или поворота карты, - подумал он, вспоминая катастрофические события еще более далекого прошлого. Тогда Крас стал свидетелем краха цивилизаций, намного старше, чем любая существующая ныне, и хотя у него была возможность тогда спасти многих, этого оказалось недостаточно. Что тогда мог сделать он один, один дракон… даже если он был на самом деле Кориалстразом, супругом великой королевы красной стаи Алекстразы.

Даже сам великий Аспект, его возлюбленная госпожа, возможно, не могла предвидеть все и вмешаться в ход событий. Крас знал, что он берет на себя гораздо большее бремя, чем должен бы, но дракон-маг не мог отказаться от своих попыток помочь народам Азерота, даже если некоторые из его усилий были заранее обречены на провал.

И прямо сейчас происходило множество событий, которые привлекали его внимание, события, которые могли повергнуть этот мир в пучину хаоса… и в корне этих проблем была его собственная раса - драконы. Огромная брешь - портал, ведущий в удивительный мир, называемый Запредельем - одновременно очаровывал и беспокоил синих драконов, хранителей всей магии. Оттуда прибыло таинственное лекарство от безумия, которое давным-давно охватило повелителя синей стаи. И хотя Аспект магии, Малигос, теперь находился в здравом уме, Краса ничуть не радовал текущий ход мыслей левиафана. Будучи возмущенным, что, по его мнению, младшие расы необдуманно пользовались разрушительной магией, Малигос начал намекать другим Аспектам, что, возможно, понадобится чистка всех обладателей данной силы, дабы сохранить Азерот. Малигос был непреклонен в своем решении в последний раз, когда он, Алекстраза, Ноздорму Вневременной и Изера Спящая собрались вместе на далеком севере в древнем, высоком храме Драконьего Покоя скованного льдом Драконьего Погоста на обязательный ежегодный ритуал, начатый с тех пор, как они объединили свои силы, дабы одолеть ужасного Смертокрыла чуть более десятилетия тому назад.

Опечалившись еще сильнее, Крас отозвал рассматриваемое им видение и вызвал следующее. Однако он даже не обратил на него внимания, все его мысли теперь были о другом великом драконе, Изере. Ходили слухи о кошмарах, появившихся в эфирном царстве, хозяйкой которого она была - мифическом Изумрудном Сне. Но что точно там произошло - вопрос, на который никто не мог ответить, но Крас начинал беспокоиться, что Изумрудный Сон может стать проблемой, потенциально более пагубной, чем любая другая.

Он было начал призывать следующую сферу, быстро охватив взглядом текущую… но вдруг он запоздало признал показываемое в ней место.

Грим Батол.

Все мысли о Малигосе и Изумрудном Сне сразу вылетели у Краса из головы, как только он заметил зловещую гору. Он знал ее слишком хорошо, поскольку он бывал там и даже посылал своих помощников в самое сердце того проклятого места. В Грим Батоле его возлюбленная госпожа была порабощена орками с помощью зловещего артефакта - Души Демона. Да, той самой варварской расой, по иронии судьбы доказавшей, что может быть полезным союзником спустя десять лет, когда вернулись демоны Пылающего Легиона. Что до Души Демона, то тогда она подчинила королеву драконов Орде, ибо изделие было создано самими Аспектами и осквернено одним из них. Алекстраза поставляла оркам своих детенышей, которые были обречены стать живыми орудиями в войне, для не знающих пощады наездников орков. Те юнцы погибали пачками в бою против волшебников и драконов других стай.

Лишь при помощи дерзкого волшебника Ронина, девы-воина из расы высших эльфов Верисы и других, Красу удалось освободить из плена свою королеву. Дворфы помогли избавиться от остатков орочьего сопротивления. Грим Батол был опустошен, а его злое наследие навсегда уничтожено.

Или, по крайне мере, все так считали. Дворфы были первыми, кто почувствовал тьму, которая проникала в гору, и потому они ушли оттуда практически сразу после поражения орков. Алекстраза и он тогда решили, что красная стая обязана оцепить Грим Батол. И это несмотря на то, что гора уже охранялась ими, начиная с древней битвы за Хиджал, и именно присутствие там красных драконов позволило оркам так просто поработить их с помощью Души Демона.

Так, несмотря на дурные предчувствия Краса, багровые титаны вновь стали часовыми этих окрестностей, дабы быть уверенным, что никто не войдет в гору, случайно или с намерением использовать заключенное там зло.

Но совсем недавно стражи горы заболели без всяких на то причин, некоторые даже погибли от неизвестной заразы. Кое-кто сошел с ума, так что не оставалась никакого выбора, кроме как избавить их от страданий из-за страха опустошения, которое бы они могли причинить этому миру. Красная стая, наконец, сделала то, что уже давно сделали другие - покинула Грим Батол.

Так гора стала лишь пустой могилой, напоминающей о конце старой войны, и так продолжалось весь этот крайне короткий мирный период.

Но все же…

Крас внимательно взглянул в затемненный шар. Даже будучи вдалеке от горы, он мог ощутить нечто исходящее изнутри. Грим Батол за эти столетия все время был во власти зла, которому уже не было никакого искупления.

В последнее время появились слухи о том месте, указывающие, что тьма его прошлого возвращается. Крас знал это. Обрывочные рассказы об огромной, крылатой фигуре, замеченной в ночном небе, призрачная тень, которая стерла целую деревню в километре от Грим Батола. Один рассказчик уверял, что увидел то существо при свете луны, и оно было похоже на дракона… вот только не красного, черного или какого-нибудь еще известного цвета. Оно было аметистового цвета, что было невероятно, и до ужаса напугало обычного фермера. Даже проверенные источники, главным образом его помощники, сообщили о странных движениях в небе над горой, а один молодой дракон из его стаи, попытавшийся проследить за этим, пропал без вести.

Во всех уголках мира происходило множество событий, требующих внимания, чтобы Аспекты вновь сосредоточились на Грим Батоле, но Крас не мог позволить злу таиться там. Однако он больше не мог полагаться на своих помощников в этом деле, жертвовать другими никогда не было в его стиле. Теперь настало время заняться этим лично, к чему бы это не привело.

Даже если это будет его смерть.

Конечно, у него было два друга, которым он мог бы довериться, даже зная о рискованности задуманного, но у Ронина и Верисы были свои проблемы.

Что ж, похоже, это было его личным делом. Кратким взмахом руки Крас увел все сферы в тень. Смерть никогда не страшила его, он слишком часто встречался с ней и даже чуть ли не побывал в ее объятиях. Он желал лишь, что когда это произойдет, то это будет во благо. Он был готов умереть ради своего мира и тех, кого он любил, если это потребуется.

- Если это потребуется, - повторил про себя дракон-маг. Он еще даже не тронулся в путь. Сейчас было не время думать о провале.

- Расследование должно быть проведено незаметно, - размышлял Крас, встав со своего кресла. - Это не просто совпадения. За этим стоит нечто, угрожающее всем нам: я это чую….

Если бы сейчас было совсем другое время. Если бы это были времена Второй войны, Крас знал, кого винить. Безумного Аспекта, которого когда-то называли Стражем Земли, а если точнее… Нелтарионом. Но уже никто тысячелетиями не называл огромного черного змея его настоящим именем, намного более подходящее прозвище возникло после воплощения в жизнь его самого первого чудовищного замысла.

Смертокрыл, так его проклинали теперь. Смертокрыл Разрушитель.

Крас остановился посреди огромной пещеры, глубоко вздохнул, готовясь к тому, что должно было произойти потом. Нет. Смертокрыл не мог быть причастен к этому, поскольку можно было сказать почти наверняка, что, на сей раз, он был мертв. Почти наверняка. Такое положение дел казалось куда лучшим, чем когда черный дракон считался лишь вероятно мертвым.

К тому же Смертокрыл был не единственным воплощением зла в этом мире.

Крас раскинул руки в стороны. Без разницы, что скрывалось в Грим Батоле - простая вспышка древнего зла или некое новое зловещее безумие; он должен был узнать правду.

Его тело начало раздуваться. Ощетинившись, волшебник упал на пол, оказавшись на четвереньках. Его лицо вытянулось вперед, его нос и рот объединились и сформировали длинную огромный пасть. Изношенная тога Краса была разорвана на части, и в сей же миг все его тело покрылось крепкими багряными чешуйками.

Из спины Краса вырвались два маленьких, перепончатых крыла, которые тут же принялись расти, как и само тело. Так же быстро появился длинный хвост. Руки и ноги преобразились в мощные лапы с острым набором когтей.

Превращение длилось лишь мгновение, но к тому времени, когда оно было завершено, мага Краса больше не было. На его месте стоял величественный красный дракон, размером почти с пещеру. Немногие из его рода могли затмить его, разве что великие Аспекты.

Кориалстраз расправил свои широкие крылья, затем прыгнул прямо в каменный потолок.

Вершина пещеры замерцала перед тем, как он достиг ее, глыба камней стала как вода. Багровый дракон беспрепятственно нырнул прямо в жидкий потолок. Сильные крылья гнали его ввысь, и он на полном лету преодолел магический барьер.

Несколько секунд спустя он ворвался в ночное небо. Скала за ним затвердела, не оставив и следа от прохода.

Это последнее из его святилищ находилось среди гор рядом с тем, что осталось от Даларана. Вокруг раскинулись руины, очень много развалин некогда гордых башен и крепких зданий - но нечто крайне поразительное окутывало большую часть легендарного королевства. Оно исходило из палаты, откуда заправлял Кирин Тор, и тянулось на одинаковое расстояние во все направления. То была отчаянная попытка тех, кто остался от Внутреннего совета, пожелавших возродить былую славу города, восстановить свою мощь, помочь Альянсу в войне против Плети.

Внешне это выглядело как гигантский магический купол движущейся энергии, придающей барьеру мерцающий фиолетовой цвет и белое сияние. Он был совершенно непрозрачен, не давая даже и намека посторонним о том, что происходит внутри него. Кориалстраз знал о планах волшебников и считал их безумными, но позволил им творить то, что они считали нужным. Все же еще была надежда, что им все удастся….

Несмотря на недюжие способности, совет волшебников был совершенно несведущ о драконе возле них. Когда он был частью их ордена - даже более, одним из его тайных основателей - они знали его только как Краса, и никогда - его истинную личину. Кориалстраза это устраивало; большинство младших рас было не готово иметь дело непосредственно с мифическим зверем.

Огражденный от взора магией, дракон пролетел над фантасмагорическим куполом, и затем направился на юго-восток. Ему хотелось заглянуть в земли красных драконов, но подобная задержка могла бы дорого ему обойтись. Его королева могла бы также подвергнуть сомнению его вылазку, и даже запретить ее. Но даже ради нее Кориалстаз не свернул бы со своего пути.

Ведь на самом деле, по большей части именно ради нее он так стремился вернуться в Грим Батол.

Дворфы были забавными существами, особенно по меркам других рас, например, людей. Сами дворфы были бы не против, чтобы к ним относились серьезнее, но положение дел обязывало их игнорировать сей дискомфорт ради своего народа.

Среди коренастых, но крепких воинов могли быть и дворфийки, хотя представители других видов часто путали их с мужчинами-дворфами на расстоянии. Но на самом деле все было просто: у женщин не было густой бороды, они обладали чуть более стройным телосложением, чем их коллеги, а вблизи их голоса не были столь грубыми. И при всем этом было доподлинно известно, что дворфийки рьяно бросаются в бой равно как и дворфы, если даже еще не неистовее.

Но эти мужчины и женщины все были в грязи и полностью опустошены - в этот день они потеряли двоих своих товарищей.

- Я могла бы спасти Альбрета, - молвила Гренда, сжав губы, явно виня себя. - Я могла бы, Ром.

Старший дворф, с которым она разговаривала, обладал таким количеством шрамов, сколько не было ни у одного из присутствующих. Ром был командиром этого отряда и одним из немногих, кто хорошо знал историю Грим Батола. В конце концов, это же он был лидером группы, помогшей несколько лет тому назад волшебнику Ронину, лучнику-эльфу Верисе и всаднику на грифоне из Заоблачного Пика очистить это мерзкое место от орков и освободить великую Королеву Драконов. Он, откашливаясь, прислонился к стенке прохода, по которому он вместе со своей группой только что спасался бегством. Не так давно он мог назвать себя молодым. Но прошедшие четыре недели здесь неестественно состарили его, и он был уверен, что то были проделки этой зловещей земли. Он вспомнил про сообщения о красных драконах - те пострадали даже еще больше, прежде чем, наконец, уйти отсюда где-то месяц тому назад. И лишь дворфы оказались настолько твердолобыми, чтобы придти сюда, где все вокруг стремилось убить постороннего.

Если не все окружающее, то хотя бы темное зло, которое таилось глубоко в ужасных пещерах.

- Ты не могла бы им ничем помочь, Гренда, - отрезал он, не глядя на нее. - Альбрет и Катис знали, на что идут.

- Но оставить их наедине с этими скардинами…

Ром достал из своей кирасы длинную курительную трубку. Дворфы вообще никуда не ходили без своих трубок, хотя иногда им приходилось довольствоваться совсем не тем табаком, какой они обычно предпочитали. Две недели подряд их отряду приходилось делать махорку из смеси земляных коричневых грибов – в подземных туннелях их было навалом - и красного сорняка, который можно было найти близ ручья - их лучшего источника воды. Выкуривать подобное было не очень приятно, но ничего лучшего не попадалось.

- Они остались, чтобы мы смогли выполнить наше задание, - ответил он, забивая трубку табаком. Зажигая ее, Ром добавил - А также, чтобы мы забрали с собой это мерзкое существо…

Гренда и остальные повернулись туда, куда он смотрел - к их заключенному. Скардин зашипел как ящерица, затем огрызнулся Рому, обнажив свои острые зубы. Он - а Ром был уверен, что тот монстр был мужчиной, хотя и знать не хотел ничего об этих скардинах - был несколько короче среднестатистического дворфа, но при этом был несколько шире. Вся та дополнительная ширина объяснялась мускулами, чешуйчатые существа рыли землю своими когтистыми руками так быстро, как не могли бы с инструментом даже самые сильные дворфы Рома.

Жуткое лицо, смотрящее на них из-под рваного коричневого капюшона, обладало одновременно сходством и с рептилиями, и дворфами, что нисколько не удивляло его похитителей - ведь скардины произошли от той расы, из какой были Ром и его товарищи. Предки скардинов были дворфами Темного Железа, проклятыми выжившими в войне Трех Молотов сотни лет том назад. Большая часть предателей из Темного Железа погибла в том эпическом конфликте между дворфами, но всегда существовали слухи, что кое-кто скрылся в Грим Батоле после того, как их лидер - колдунья Модгад - прокляла это место перед своей смертью. Поскольку никто в то время не пожелал прочесывать территорию, запачканную магией, в поисках возможно выживших противников, слухи остались лишь слухами… Пока Рому не посчастливилось столкнуться с этими монстрами вскоре после их прибытия.

Но эта связь между народами Рома и того существа за это время стала столь неочевидна, что можно было сказать, что ее и не было вовсе. Скардины обладали той же фигурой и лица их были несколько схожи, но все их тело покрывала чешуя, даже там, где когда-то у них росли бороды. Их зубы были больше похожи на зубы ящериц или даже драконов, а их безобразные руки - лапы, если быть точным - также напоминали конечности тех двух рептилий. Существо, которое схватили дворфы, свободно бегало на четвереньках, и неплохо держалось на ногах.

Это не значило, что скардины были просто зверями. Они были коварными и хорошо осведомленными в вооружении, будь то кинжалы, которые они засовывали за пояс, неизменные топоры начиная еще с войны Трех Молотов, или металлические шары с шипами, размером с ладонь, которые они либо бросали в противника, либо прикрепляли к цепи. Однако даже будучи безоружными, они с охотой использовали свои зубы и когти, что они и продемонстрировали, как только дворфы в первый раз столкнулись с ними.

Доказательством того, что они были потомками Темного Железа, были клочки одежды, на которых все еще сохранились маркировки клана предателей. К сожалению, этих существ оказалось слишком сложно захватить живьем, столь жестоко они отбивались. Трижды до этого они организовывали миссии, чтобы взять их в плен, и трижды эти попытки проваливались.

И трижды в этих попытках Ром терял своих дворфов.

Наконец, этой ночью в их последней вылазке им удалось схватить одного ценой жизни двух великолепных бойцов. Хоть что-то тронулось с места в их миссии… по крайне мере Ром надеялся на это. Теперь у него был информатор, с помощью которого он наконец поймет, откуда здесь настолько могущественное зло, что даже драконы бежали от него поджав хвосты. Что за тьма управляла скардинами столь мастерски, что те твари были готовы умереть за нее?

И что за рев доносился из заброшенного пика наряду со вспышками огней и выбросами энергии?

Скардин предупреждающе прошипел, когда Ром близко наклонился к нему. Его дыхание было ужасно, такое зловоние было не по нутру даже бывалым дворфам. Ром обнаружил еще одно различие между скардином и собой; у заключенного был двойной разветвленный язык.

Ни одно из этих изменений у скардина не было естественным, скорее результат проживания в месте, столь насыщенном злой магией. Лидер дворфов мрачно всматривался в него, взгляд, жаждущий крови, столкнулся с его строгим взглядом.

- Ты, мразь, все еще можешь шевелить своим языком, - громко провозгласил Ром. - Советую скорее начать им пользоваться.

Заключенный засвистел… и затем попытался напасть на него. Двое здоровенных охранников, держащих его за руки, были выбраны Ромом за их силу, но и им не удалось удержать на месте скардина.

Ром глубоко затянул трубку, затем выдохнул дым в лицо монстру. Скардин жадно вдохнул; очевидно, кое-что не менялось никогда, например, любовь к табаку. Когда двофры впервые осматривали тела мертвых, они нашли скрюченные трубки, вырезанные не из дерева, а вылепленные из глины. Чем скардины заполняли эти трубки - был отдельный вопрос, единственное вещество, найденное у скардинов, пахло гнилой травой и раздавленными земляными червями. Даже самые непривередливые последователи Рома не решались опробовать это.

- Нравится мой дым, не так ли? - Ром вновь затянул трубку и отправил облако в лицо существу. - Ладно, только поговори со мной немного, и мы посмотрим, что мы сможем сделать для тебя…

- Узурваах! - рявкнул пленник. - Хизак!

Ром продолжил - Будем так разговаривать, придется отдать тебя Гренде и ее двум братьям. Вроде бы они клялись с Альбретом в Гвярбраудене. Ты ведь знаешь это старое слово? Гвярбрауден?

Скардин притих. У дворфов было несколько типов кровных связей. Клан, конечно, был самой известной из них. Все же в пределах и вне клана были и другие взаимоотношения, и ритуал Гвярбрауден часто практиковался среди воинов. Те, кто поклялся в Гвярбраудене друг другу, должны были пересечь весь Азерот, чтобы найти убийцу в случае насильственной гибели их товарища. При этом убийцу обычно ждала долгая и мучительная смерть, поскольку Гвярбрауден считался праведным деянием. Лидеры кланов публично не приветствовали существование этого ритуала, но при этом и не осуждали его.

Таков был негласный закон в обществе дворфов, о котором посторонние практически ничего не знали.

Но скардины не были чужаками для дворфов, это было очевидно, поскольку дикие темно-красные глазки мигом метнулись к ухмыляющейся Гренде, и потом вновь посмотрели на Рома. Легенды о свершении Гвярбраудена часто заканчивались экстравагантными описаниями ужасной смерти добычи. Рома даже не удивило, что подобные страшилки до сих пор сохранились среди этих монстров.

- Это твой последний шанс, - сказал он, вновь затягивая трубку. - Если ты нам что-то скажешь, может, мы лучше поймем тебя?

Скардин кивнул.

Ром искусно скрыл свое предвкушение. Он не блефовал насчет Гренды и ее братьев, но просто сдав им заключенного, он ничего бы не узнал. Правда Гренда приложила бы все усилия, чтобы вырвать пару слов из этой уродливой твари, но он не мог удержать других слишком нетерпеливых последователей Гвярбраудена, которые могли убить скардина прежде, чем он заговорит.

Вновь посмотрев на Гренду, дабы напомнить пленнику, что ждет его в случае отказа, Ром спросил - Та, что скрыта вуалью! Твои товарищи принесли ей что-то, и теперь Грим Батол дрожит от эха его рева, словно это дракон… вот только ни один дракон не примелькался тут уже месяцами! Что она хранила там?

- Крисалин… - Одно лишь слово, вырвавшееся с хрипотой из скардина, наводило на мысль, что подобное общение было редким и ужасно сложным для него. - Крисалин…

- Что именем бороды моего отца это такое? Кри-крисалин?

- Большой… - скрежетал заключенный, высовывая язык. - Большой внутри… не выйдет…

- Что за груду помоев извергает эта тварь? Он насмехается над нами! - зарычал один из братьев Гренды. Ее родные братья, хотя и не были близнецами, так походили друг друга, что Рому никогда не удавалось угадать, находится ли перед ним Грагдин или Григгарт.

Кем бы он ни был, он не заставил себя ждать и ринулся вперед, подняв топор настолько высоко, насколько это позволял туннель. Скардин зашипел и вновь забился.

Но Гренда заслонила его от своего порывистого брата.

- Нет, Григгарт! Не сейчас! Отпусти свой топор!

Григгарт весь сжался от строго выговора своей сестры. Она была хозяйкой, а они — ее двумя псами. Грагдин тоже съежился, хотя у него на то не было никакой причины.

Гренда обернулась к скардину.

- Но если в следующих словах этой мрази не будет ничего толкового…

Ром снова взял все под свой контроль. Выкуривая остатки табака в своей трубке, он вытряхнул пепел и затем пробормотал

- Да. В последний раз. Возможно, ты сможешь ответить на другие вопросы. - Он задумался, и затем спросил - Например, что тот высокий в капюшоне и его коллега потеряли в этих местах?

Его слова вызвали странную реакцию у скардина. Поначалу Ром подумал, что тот задыхается от чего-то, но потом понял, что проклятое существо смеялось.

Вытащив кинжал, Ром поднес его к коричневому чешуйчатому подбородку скардина. Несмотря на это, заключенный не утихал.

- Заткнись, проклятый сын жабы, или я избавлю своих товарищей от необходимости снимать с тебя кожу и…

Вдруг туннель обрушился. Дворфы разбежались, спасаясь от падающей земли и камней.

Одновременно появились три огромные фигуры, они были облачены не только в бронзовые кирасы, но и в чешую, даже еще большую, чем у скардина. Что еще хуже, эти внушающие страх трехметровые гиганты навскидку Рома были более опасны и непредсказуемы, чем потомки Темного железа.

- Что за… - прокричал один дворф до того, как огромный клинок с размаху разрезал его броню и плоть.

Ром по описанию узнал этих монстров, но именно Гренда выкрикнула их название.

- Дракониды!

Она бросилась на ближайшего монстра с топором наготове. Черночешуйчатый драконид, к которому она устремилась, выглядящий, словно кто-то скрестил дракона и человека в одного могучего воина, уже махал окровавленным оружием. Как только его оружие соприкоснулось с топором Гренды, лезвие вспыхнуло и прошло сквозь великолепное творение дворфов словно сквозь масло.

Лишь быстрая реакция Рома спасла ее. Метнувшись к чудовищу одновременно с Грендой, ему удалось вовремя отпихнуть ее в сторону. К сожалению, разрушающийся туннель был слишком узок, чтобы избежать удара клинка, предназначенного для нее.

Дворф вскрикнул, ибо лезвие прожгло его запястье руки. Он с изумлением смотрел, как его рука упала на землю, где она была тут же растоптана большой трехпальцевой ногой драконида.

Но в получении столь ужасного ранения был и положительный момент - магия клинка прижгла увечье. Это вкупе с дворфийской выносливостью позволило Рому собрать всю свою силу в один выпад другой рукой.

Топор проломил защитное покрытие возле плеча. Драконид издал рев боли и отстранился.

Смех зазвучал в ушах Рома, смех, который совсем не походил на скардиний, ибо звучал куда зловещей. Он обернулся через плечо, посмотрев туда, где должен был до сих пор удерживаться их пленник.

Но охранники лежали мертвыми, их глаза были навыкате, горла перерезаны. Их топоры все еще оставались на спине, а их кинжалы вложены в ножны на их поясах. Все выглядело, словно они просто стояли и ждали, когда их убьют.

Или они были под заклятьем… тот, кто оказался на месте скардина, не выглядел как деградировавший от магии дворф. Вместо него теперь стола высокая фигура, ростом с человека, но гораздо стройнее. Его длинные, заостренные уши куда более чем красноречиво говорили о его происхождении, но его одеяния цвета крови и свирепо пылающие зеленые глаза - признак демонической порчи - указали Рому, насколько он был глупым командиром.

Это был тот самый эльф крови, о котором он спрашивал.

Ром так и не заметил, как их охота за пленником, чтобы выудить из него сведения, обернулась ловушкой для них. Его сердце отчаянно забилось, ибо он представил своих товарищей убитыми или, что хуже, захваченными и увиденными вглубь Грим Батола.

Издав клич, пронесшийся по всему коридору, он накинулся на эльфа крови. Долговязый эльф с презрением посмотрел на сильного дворфа и протянул вперед одну руку.

В ней тут же появился кривой деревянный посох, верхушка которого заканчивалась разветвленной рогатиной, внутри которой пылал огромный изумруд в форме черепа со злобными сферами вместо глаз.

Рома отшвырнуло назад, и он налетел на стену.

Упав на землю, Ром пробормотал фразу, от которой бы уши сложились в трубочку не то, что у эльфа - у человека. Сквозь полузакрытые глаза он заметил, как дворфы отчаянно пытаются противостоять сильным драконидам. Не то, чтобы тех человеколюдей невозможно было остановить, нет, казалось, его дворфы двигались слишком вяло. Горум, боец, по стремительности который был всего лишь вторым после Рома, поднимал свой топор так, словно тот весил столько же, как и он сам.

Эльф… Это… это должно быть… эльф крови… - Ром изо всех сил пытался подняться, но его тело не повиновалось.

Но куда больше, чем от ощущения собственной бесполезности, он переживал за то, что подвел своего короля. Он давал клятву Магни, что раскроет тайну зла Грим Батола, но все, чего смог добиться Ром - полнейшего провала.

Чувство позора дало ему силу встать на колени, но подняться дальше он уже не мог. Эльф крови не обращал внимания на Рома, что еще больше оскорбило честь дворфа.

Рому удалось дотянуться до своего топора. Он боролся и с заклятьем, и со своей болью…

Ужасный рев, который встряхнул стены, пронесся над туннелями, заставив всех замереть.

Больше всего рев произвел эффект на эльфа крови. Он кого-то проклял на неизвестном Рому языке, и затем крикнул драконидам.

- Наверх! Быстро! Пока не слишком поздно!

Драконьи воины припали к земле, а затем поскакали из туннелей, поражая своим проворством при их огромных габаритах. Их лидер дважды стукнул посохом по земле - и исчез в небольшом взрыве золотого огня.

Тут же Ром обнаружил, что мог двигаться. Хотя несколько сковано. Он медленно стал отмечать потери среди своих. По крайней мере, трое было убито, несколько ранено. Он сомневался, что драконидам досталось более одного-двух порезов на каждого, ни один из которых не нес угрозу жизни. Если бы не таинственный рев, для дворфов все бы было кончено.

Гренда и один из ее братьев поспешили к нему на помощь. С воина-женщины ручьем тек пот.

- Ты можешь идти?

- Ха! Я могу бегать… если того захочу, девочка!

Он сказал так не потому, что испугался и хотел бежать. Но не было причин полагать, что эльф и дракониды освободятся нескоро. Дворфы были разгромлены и должны были отступить туда, где можно было зализать раны.

- Идем… к наклонным туннелям, - скомандовал Ром. Те туннели находились далеко от Грим Батола, но ему все же казалось, что это был лучший выбор. Земля там была полна залежей белого кристалла, крайне чувствительного к магическим энергиям - что помешает любому магу, в том числе и эльфу крови, засечь их. В некотором смысле, там разведчики станут невидимыми.

Но не неуязвимыми. Нигде нельзя было считать себя в полной безопасности.

С помощью Гренды Ром повел дворфов. Посмотрев вновь на своих избитых последователей, он осознал, что они еще легко отделались. Если бы не тот рев…

Рев. Если он быль столь величественный, что помог битве закончиться, задумался Ром, то каково его происхождение… и хотя он помог дворфам, не был ли он предвестником чего-то куда более страшного?