ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Да нет, ничем, — поспешила ответить она. — Я просто… я… — Робин не хотелось, чтобы он думал, будто она пришла сюда, чтобы вернуть упущенные возможности. — Отличное у тебя ранчо, — произнесла она, в отчаянии оглядываясь вокруг и пытаясь сменить тему. И, если честно, ее на самом деле ошеломили перемены, которые произошли здесь благодаря Джейкобу.

Конни с жаром рассказывала, какой он трудолюбивый и как умеет сделать вещь красивой. Глядя на дом, амбар, загоны и хозяйственные пристройки, Робин отлично понимала ее. Ему наверняка пришлось немало потрудиться, чтобы за пятнадцать лет все отстроить.

Джейкоб пристально посмотрел на нее из-под полей шляпы, как бы приглашая продолжить разговор.

— Так ты пришла, чтобы просто осмотреть мои владения?

— Да, — кивнула Робин и сразу почувствовала, как ее шея начала краснеть.

Джейкоб бросил быстрый проницательный взгляд на ворот ее рубашки и хитро повел бровью.

— Или ты пришла посмотреть на меня? — Он смотрел на нее прищурившись, потом коснулся ее воротника, чтобы тот не мешал наблюдению. — А хочешь, я могу спросить у тебя что-нибудь и совсем неприличное?

— Нет!

Робин чувствовала себя в ловушке. Его огрубелые руки заводят ее, как, впрочем, и все остальное в нем.

Джейкоб засмеялся.

— Ну тогда просто скажи мне, зачем ты пришла?

Робин судорожно выдохнула. Как она ненавидела свою известную всем особенность — краснеть каждый раз, как будто в ней скрыт встроенный детектор лжи. И общаться с людьми, которые знают об этом.

— Я подумала, что тебе может понадобиться медицинская помощь.

— Но ты ведь не доктор.

— Да, но у меня есть медицинское образование.

— Шутишь?

— Нет, не шучу.

— Я не то хотел сказать. Просто я немного удивлен. Я-то думал, ты прокладываешь маршруты для туристов по нехоженым тропам на лоне дикой природы.

— Да, ты угадал. И медицинское образование тут не помешает. Неизвестно, что может случиться в таких поездках.

— Да, верно, — кивнул Джейкоб и замолчал. Наступила тишина. Над ухом Робин прожужжала муха. Она резко отмахнулась от нее и как будто очнулась. Уже давно пора попрощаться с ним и отправиться помогать Конни. Но Робин колебалась. Перед ней стоял другой Джейкоб, уже не юноша, но Джейкоб-ковбой, и он стал еще привлекательнее. Он повзрослел, да и она тоже выросла.

Робин не давала покоя мысль, что было бы, если бы они решили искупаться вместе сейчас, в тридцать два, а не в восемнадцать лет. Остановил бы он ее или нет?

Она подвинулась немного ближе к нему, глядя на широкие сильные плечи. Ее тянуло коснуться их, пощупать его мускулы, окрепшие благодаря времени и работе.

Робин кашлянула.

— Твои лошади все такие? Выбивают всадника из седла? — Внутри росло чувственное притяжение к нему, поэтому непринужденный разговор давался нелегко.

— Нет, не все. — Снова тот же глубокий голос. И тот же шепот ветра, как и пятнадцать лет назад. — У меня есть несколько, на которых можно ездить верхом.

— А-а. Хорошо.

— Хочешь прокатиться на одной из них? — спросил он.

— Верхом? На лошади?

— Нет, на быке. — Джейкоб улыбнулся, и от его улыбки что-то сжалось в желудке Робин. — Ты же умеешь ездить верхом?

Робин не сразу нашлась с ответом.

— Да. Конечно, я умею ездить верхом. Только не на таких бешеных животных. В «Дикой природе» устраивали недельный конный тур по Бразилии.

— И ты была первопроходцем?

— Да.

— Ну, тут не Бразилия, но за теми холмами есть красивое местечко. Можно организовать пробный тур туда. Если ты, конечно, не против немного покататься.

— С тобой?

— Ну да, со мной.

У Робин подкосились ноги.

— То есть вдвоем?

— А ты считаешь, что нам может понадобиться сопровождение? — пошутил Джейкоб. Но когда их взгляды встретились, улыбка исчезла с его лица. Он замер. Воздух вокруг, казалось, закипел.

О господи, неужели Конни все-таки права? И он ее шанс? Судьба пришла отомстить, взять ее мертвой хваткой?

Сейчас еще не время для зачатия. Значит, судьба не хочет, чтобы Джейкоб стал отцом ее будущего ребенка? Может, она просто желает, чтобы между ними был потрясающий секс, и больше ничего?

— Конечно, — улыбнулась Робин. — Поедем, прокатимся.

Джейкоб привязал лошадей на небольшом, еще зеленом плато, с которого открывался великолепный вид на Форевер. Внизу шумел речной поток, исчезая в горной трещине и образуя водопад. Да уж, слишком большая нагрузка для выполнения своего решения. Основная задача — перестать думать о Робин — будет, похоже, усложнена. Находиться рядом с ней — это еще можно перенести. К тому же прошлой ночью, во сне, она была даже ближе, прямо в его объятиях. План дал небольшую трещину, но ничего. Они вместе ехали по горной дороге совсем рядом. Сейчас ему тяжелее: она неподвижно стоит, любуясь видом реки с высоты, и желание бьет в нем ключом. Больше всего Джейкобу хотелось уложить ее на постель из диких цветов, и пусть от ее поцелуев он потеряет голову, пусть он вообще уже больше никогда не сможет думать ни об одной другой девушке на всем земном шаре. В его мыслях царила она.

— Ты когда-нибудь стоял на самом краю? — спросила Робин и шагнула вперед.

Джейкоб инстинктивно рванулся к ней, готовясь удержать в случае чего. Но потом вспомнил, кем Робин работала все эти годы. Она наверняка взбиралась на множество гор и так часто стояла на краю обрыва, что и не перечислить. Наверное, волноваться не стоит — она вне опасности. В опасности будет он, если Робин снова окажется в его руках. Это станет для него самоубийством.

— По-моему, напрасный расход времени и энергии, — ответил Джейкоб, растягивая слова. Пальцы все равно стремились схватить ее. Пришлось заложить их за ремень джинсов.

— Ты так считаешь? — Робин задумчиво рассматривала обрыв, склонив голову набок. — Думаю, я могла бы предложить «Дикой природе» организовать туры сюда и неплохо заработать на этой идее.

— В самом деле?

— Конечно. Поездки верхом. Походы на горные вершины, альпинизм. Прогулки по воде на плоту. Кто знает, может, когда-нибудь Форевер станет раем для туристов. — Робин улыбнулась и отошла от обрыва.

И может быть, тогда ты вернешься сюда? — хотелось спросить Джейкобу. Черт, даже самому за себя стыдно. Он закрыл глаза и тряхнул головой, прогоняя подобные мысли прочь. Надо быть осторожным, иначе он снова может влюбиться в нее по уши, как последний дурак. И будет беспомощно и молча стоять, глядя, как она садится в «Бивер», втоптав его сердце в придорожную грязь.

— Ты когда-нибудь занималась альпинизмом? — спросил он.

Робин пожала плечами.

— Я брала несколько уроков в Швейцарии, но по-настоящему еще ни разу не покоряла вершины.

— Что ты имеешь в виду — по-настоящему?

— Ну, Эверест, Маттерхорн.

Ее слова еще раз подчеркнули, какая пропасть лежит между ними.

Робин шагнула на траву и уселась поудобнее. Среди северных маков и мха она смотрелась чужестранкой, заглянувшей сюда из какого-то другого мира, хотя была одета в синие джинсы и хлопковую рубашку. Робин родилась не для маленького городка — так было раньше, так остается и сейчас.

Джейкоб стоял на безопасном расстоянии. Сорвав несколько ягод клюквы, он бросил их в рот. Робин улыбнулась ему, отчего у него все свело внутри.

— И потом, парить на дельтаплане намного интереснее, — продолжала Робин.

Да, Робин умеет заставить чувствовать себя маленьким, ничтожным, ординарным.

— Так ты и на дельтаплане полетала? — спросил Джейкоб.

— Конечно. Нельзя же предлагать туры, не опробовав их на себе.

— А «тарзанка»? Ты тоже попробовала? — в шутку спросил Джейкоб.

— Да, один раз, — улыбнулась она. — Мне не понравилось.

— Интересно, почему?

Хотя сам он отлично понимал, почему. Ему бы не хотелось прыгать с моста и болтаться потом на веревке, как рыба на крючке. Дикость какая-то. Но для Робин не было ничего невозможного.

Она сорвала мак и вертела его между пальцев. В глазах плясали огоньки.

— Слишком сильно сжимает грудь.

Джейкоб выдавил из себя смешок, который больше напоминал стон.

— Спасибо за подробности.

Робин закрепила цветок в волосах.

— Прости, — ответила она с усмешкой.

— Ерунда.

Конечно, ерунда. Никаких проблем. Кроме, пожалуй, одной — каждым своим словом и взглядом она просто убивает его. Джейкоб поигрывал ягодой. Как бы ему хотелось измазать соком рот Робин и потом почувствовать кислый вкус спелой клюквы на ее губах…

Улыбка Робин таяла. Она смотрела в небо на двух парящих над рекой орлов.

— Ты так никогда и не уезжал отсюда? — Она снова посмотрела на него, и впервые ее глаза потемнели.

— А ты так ни разу и не приехала, — упрекнул Джейкоб в свою очередь.

— Форевер очень далеко от тех мест, где я работала. У меня не было времени. К тому же всех родных я встречала у Конни.

Джейкобу казалось, что ее взгляд проникает в самую его душу. Как будто и не лежали между ними прошедшие годы!..

— И вот я снова здесь.

— Но ты не останешься…

— Нет, не останусь.

Однако Джейкобу показалось, что Робин хотела сказать что-то вроде: «Но пока…»

— А как насчет тебя? Тебе никогда не хотелось узнать, что находится за этими горами?

Да ему просто показалось, что у них откровенный разговор. Оказывается, они всего лишь беседуют о географии.

— Нет, не хотелось. Я и так знаю, что там находится.

— И тебе не хочется окунуться в другую жизнь?

Джейкоб не собирался объяснять ей, как он привязан к своему городу, что чувствует в родных местах. Вряд ли она поймет! Но попытаться все же стоит. Он показал пальцем в сторону стаи черных лебедей, которые приготовились сесть на воду.

— Ты много повидала. Часто тебе приходилось любоваться ими?

— Нет, — призналась Робин. — Но ты видел их всю жизнь. Другие места открывают другие красоты, другие чудеса света — уникальные, древние, захватывающие. — Робин приподнялась, так что теперь стояла на коленях, в упор глядя на Джейкоба. В ее глазах горел восторг. — Ты даже представить себе не можешь, как красиво садится солнце над пустынным пляжем на берегу Тихого океана. Большущий огненный шар, который погружается в черную воду. А львы… Их рык наполняет тебя ужасом, но и восторгом тоже. — Она пожала плечами.

Казалось, что сейчас она где-то там, в своих воспоминаниях, переживает заново самые красочные моменты. И хоть она от него в двух шагах, на самом деле их разделяет почти полмира. Какой же он дурак — мечтал о ней пятнадцать лет. Удержать ее здесь невозможно — все равно что пытаться запереть в клетку птицу, которой нужна свобода. Необходимо покончить со всеми мечтами раз и навсегда. Здесь и сейчас. Ему надо уйти, запереться дома и перечитать наконец ту стопку откликов, которые прислали на объявление. Ему нужна жена — настоящая, реальная женщина, а не неуловимый образ, который изредка посещает его, оставляя в сердце боль.

— Но ты ведь можешь уехать, — предложила Робин. — Убежать отсюда, как я.

Джейкобу этот разговор начинал действовать на нервы. Конечно, он может уехать. Он хоть и деревенский парень, но не совсем дурак — сам прекрасно знает, что отсюда три раза в неделю улетает гидроплан!

— Ты ведь сумел накопить достаточно, на переезд хватит. Почему бы не махнуть отсюда? — продолжала она, не замечая его растущего негодования.

Джейкоб покачал головой. Нет, на нее не стоит злиться, ее следует пожалеть. Если Робин не удалось найти покой тут, в Форевере, ей будет тяжело обрести его где-либо еще.

— Ты считаешь, что главная цель жизни — убежать оттуда, где ты вырос?

— Ну, я просто не могу представить, что ты хочешь остаться тут навсегда.

— Мне хорошо здесь, Робин.

— Если ты помнишь, я тоже жила в Форевере. И по-моему, тебе не было тут хорошо.

— Да, в школе мне доставалось. — Одноклассники плохо с ним обращались, и Робин была одной из них. — Но в городе живут замечательные люди.

— Да, кто же? — спросила она скептически.

— Миссис Уиллер, жена пекаря. Она всегда говорила, что крайние куски пирогов плохо покупают, их она отдает на завтрак своим детям. И по пути в школу вручала и мне пакет с выпечкой. И миссис Хендерсон, которая все время умудрялась заказывать для сына вещи, которые оказывались малы. И она отдавала их моей матери, утверждая, что мы делаем ей большое одолжение, потому что очень невыгодно перешивать костюмы, доплачивая большие деньги.

— Я не знала, — смущенно произнесла Робин.

Все они до сих пор живут в Форевере, и Джейкоб постоянно навещает их.

— Конечно, ты и не могла знать. Они хорошие люди, Робин. Я не могу отплатить им за их доброту тем, что соберу вещи и уеду отсюда при первой же возможности.

— Так ты остался, чтобы вернуть им долг? — Теперь в голосе Робин звучало понимание.

— Вовсе нет. — Джейкоб раздраженно посмотрел на нее. — Я остался, потому что хочу жить только в Форевере. Здесь я собираюсь воспитывать своих детей и здесь собираюсь умереть. Конечно, мое дело приносит доход и городу. Но он ненамного больше, чем доход от других граждан.

— Я знаю, Форевер — прекрасное место, как и все маленькие отдаленные города, но выбор велик. Есть много других мест.

Джейкоб устало выдохнул. Ей не понять. У Робин совсем другой образ мыслей. Ей нужен весь мир, ей плевать на свой дом, на город, где она выросла, и ей плевать на него, Джейкоба Бронсона.

— Мне не нужны другие места. Мне не нужна бешеная гонка больших городов и не нужна другая жизнь — пусть и более изысканная. Мой город замечательный, и я хочу остаться здесь навсегда.

— Понятно.

— Не думаю, что тебе понятно. — Разговор задел его, и сейчас Джейкоб, сам того не желая, говорил резче, чем собирался. — Я благодарен своему городу. Не всем хочется бросаться на поиски чего-то большего при первой же возможности.

Робин вдруг отвела взгляд. Ветер трепал ее волосы, когда она грустно смотрела вдаль.

— Да, похоже, ты невысокого мнения обо мне.

Джейкоб покачал головой. Он и сам не понимал, как это произошло. Он-то считал, что всегда будет боготворить Робин, и вот сейчас раскритиковал весь образ ее жизни, оказавшись более холодным по отношению к ней, чем она к нему.

— Я не хотел…

— Да-да, я понимаю. — Робин тряхнула головой, и цветок выпал у нее из волос. — Ты считаешь меня неблагодарной.

— Я так не говорил.

— Да, я выросла тут, но я никому ничем не обязана. Я не хочу ни от кого быть зависимой и не хочу никому принадлежать. Никто не имеет права удерживать меня здесь.

Робин коснулась старой раны. Та не зажила за пятнадцать лет, и теперь по ней снова полоснули острым ножом. Она уехала из своего города, оставила родных, бросила Джейкоба, даже не оглянувшись назад. Она сделала это без сожаления, не задумываясь над тем, что ее отъезд может кого-то обидеть.

— Да, ты ясно продемонстрировала свое отношение, — резко бросил он. — И я, и все в нашем городе для тебя пустое место.

Робин молча смотрела на него. Джейкоб понимал, что немного перегнул палку. Зря он напал на нее. Какой же он все-таки дурак! Она вовсе не виновата в том, что тот момент, который так много значил в его жизни, для нее не означал совсем ничего. И не ее вина, что все прошедшие годы он мучился, мечтая об отношениях, которые просто невозможны. Он протянул руку.

— Робин…

— Ты ничего обо мне не знаешь, — сказала она.

Джейкоб снова вспомнил ту ночь на реке. Вспомнил, как Робин целовала его, как прижималась к нему, как хотела заняться с ним любовью… Тогда она принадлежала ему. Эти воспоминания он хранил в своем сердце.

— Ты не права, — ответил Джейкоб. — Я знаю все, что мне важно знать.

Загрузка...