Леонид Словин Ночь, прожитая трижды

Моим бывшим коллегам

российским ментам.

Автор.

Если мы не за себя, то кто за нас? А, если мы только за себя, кто мы? И, если не сейчас, то когда?

Гилель, религиозный законоучитель, I в. до нашей эры.

Звонок о начавшейся у платформы уголовной разборке поступил в домодедовскую дежурку в начале третьего ночи. Звонила торгашка одной из коммеских палаток с привокзальной площади. У них там работали всю ночь.

— Милиция… — Голос сорвался. — Тут страшно, что творится! Рядом со станцией…

— Что конкретно?..

Женщина уже бросила трубку.

— В машину!..

Домодедовцы запрягли быстро. И ехали тоже. Но, как водится, пригнали уже к трупу.

За опорами переходного моста снег оказался полностью вытоптан. Всюду виднелись следы крови. В стороне валялась яркая трехцветная куртка…

— Вон он!..

Менты на ходу разделились. Часть тут же оцепила место происшествия и труп, остальные устремились дальше вдоль тротуара.

Было поночному безлюдно. Глухой милицейский час. Тускло горели огни.

Далеко бежать не пришлось.

Метрах в пятидесяти впереди виднелись отпечатки шин.

Недавно тут стояла машина.

— Ушли!..

— Не тебя же дожидаться…

Небо еще больше потемнело — дело шло к рассвету.

Все возвратились назад, к переходному мосту через Главные пути. К осмотру не приступали — ждали эксперта со следователем прокуратуры. Руководство. Речь шла все-таки не о краже — об убийстве…

Убитый — корпусной, полнотелый мужчина — лежал на спине. Без куртки. С короткой сильной шеи свисала золотая цепь. Сорочка на груди была разорвана: рану пытались перевязать.

Смертельное ранение оказалось огнестрельным. Слева над соском аккуратное пулевой отверстие окружал серый ободок — след пороховых зерен и копоти.

Стреляли с близкого расстояния…

Загрузка...