Ночь с незнакомкой

3

Лаки въехал на вымощенный паркинг через полторы минуты после незнакомки. Придорожный комплекс состоял из подковообразного двухэтажного мотеля, ресторана с лучшими куриными котлетами во всем штате, заправочной станции с дюжиной насосов и магазинчика, торгующего спиртным и сопутствующими товарами.

Женщина вошла в ресторан. Через окно Лаки видел, как официантка указала ей столик, затем принесла что-то вроде толстого сандвича. И как только она может есть? Лаки чувствовал себя отвратительно. О еде и речи быть не могло.

Отойдя от окна, он захромал к магазинчику.

— Что с тобой, приятель? Столкнулся с рефрижератором?

— Что-то вроде, — ответил Лаки жизнерадостному хозяину.

Он купил пинту виски, аспирин и сырой бифштекс. Сырое мясо уже позеленело по краям от старости. Бифштекс был непригоден для еды, но никто и не собирался его есть.

В автомобиле Лаки плюхнулся на белое кожаное сиденье, открыл бутылку с виски и проглотил три таблетки аспирина. Он так и не успел приложить холодное вонючее мясо к заплывшему глазу: женщина вышла из ресторана. Лаки осторожно взялся за ручку дверцы, собираясь ее открыть.

Однако что-то задержало его, и женщина прошагала мимо в регистрационный офис мотеля. Через несколько минут она вышла оттуда с ключом в руках.

Лаки подождал, пока она поставила свой автомобиль за угол, и последовал за ней. Он обогнул здание как раз вовремя, чтобы заметить, как она входит в комнату на первом этаже, где-то в середине западного крыла мотеля.

«Неплохо», — подумал он с удовлетворением, устанавливая свой «Мустанг» на парковочное место. Ему хотелось встретиться с ней с глазу на глаз. Именно поэтому Лаки не последовал за ней в ресторан. Сама того не ведая, женщина играла ему на руку.

Положив ключи от машины в карман джинсов и прихватив с собой кусок мяса, аспирин и виски, он медленно подошел к двери, которую она только что закрыла, и постучался.

— Откройте. Уверен, что вы меня узнаете.

Дверь распахнулась. На пороге, словно ракета на старте, застыла та самая незнакомка.

— Что вы здесь делаете?

— Ну, — протянул он. — Я ехал за вами, вы остановились — я тоже…

— Зачем вы поперлись за мной?

— Хочу кое-что получить.

Отпрянув, она пристально посмотрела на него:

— Что именно?

— Извинения. Я могу войти?

Его слова выбили ее из колеи, и она на секунду оцепенела. Однако стоило ему занести ногу, как она встрепенулась.

— Нет, вы не войдете! Думаете, я сошла с ума?

— Возможно. Иначе что вам было делать там одной?

— Где?

— Где-где… В забегаловке, в которой я только что защищал вашу честь.

— Моя честь не нуждалась в защите.

— Вы бы переменили тон, стоило только Малышу прикоснуться к вам…

— Малыш — это тот маленький, похожий на хорька мужчина?

— Нет, это Джек Эд. Джек Эд Петтерсон. Малыша Элвина вы назвали гориллой. Понимаете, они назвали его Малышом, потому что…

— Все это очень интересно, но я хотела бы обо всем этом поскорее забыть. Имейте в виду, я вполне контролировала ситуацию.

— Правда? — Лаки не верил ей, но отдавал должное ее мужеству.

— Именно так. А теперь, если позволите…

— Хм… — Он придержал дверь, которую только что чуть не захлопнули перед его носом. — Я еще не услышал ваших извинений.

— Ладно, — раздраженно проговорила она, откидывая назад золотисто-каштановые волосы. — Я извиняюсь за… за…

— За то, что не поблагодарила меня должным образом за защиту.

Скрипнув зубами, она отчетливо выговорила каждое слово:

— За то, что не поблагодарила вас должным образом за защиту.

Подперев плечом дверной косяк, Лаки покосился на нее.

— Странно, мне почему-то не верится, что вы говорите это искренне…

— Я благодарю вас совершенно искренне, от всего моего сердечка! Если я еще когда-нибудь окажусь в каком-нибудь баре, вы будете первым, кого я позову на помощь. Мало того, порекомендую вас своим хрупким подругам. Этого достаточно?

Игнорируя ее сарказм, Лаки поднял руку и дотронулся указательным пальцем до ее губы.

— У вас снова кровоточит губа.

Охнув, женщина устремилась в комнату и склонилась над туалетным столиком, изучая свое отражение В зеркале.

— Где? Ничего нет! — Она обернулась.

Лаки уже вошел и прислонился к закрытой двери.

Он улыбался, как голодный уличный кот, загнавший мышь в западню.

Женщина выпрямилась и сказала нарочито спокойным голосом:

— Вы ведь не станете этого делать. Предупреждаю, я стану защищаться. Буду кричать, подниму всех на ноги. Я смогу применить силу. Я…

Лаки расхохотался:

— Уж не думаете ли вы, что я собираюсь вас насиловать? Я всего лишь хочу услышать от вас искренние извинения и ничего больше. А пока я воспользуюсь вашей кроватью.

Положив все, что было в руках, на ночной столик, он снял ботинки, поправил подушки и растянулся, вздохнув с облегчением.

— Если вы немедленно не уберетесь отсюда, — гневно зашипела женщина, — я позову управляющих! Вызову полицию!

— Успокойтесь, пожалуйста! Не говорите так громко! У меня голова раскалывается!

Вынув мясо из упаковки, он наконец приложил его к глазу.

— Принесите-ка лучше стаканы. Выпьем виски.

— Я не хочу виски!

— Прекрасно. Тогда, может, вы принесете стакан мне?

— Хорошо. Если не уходите вы, уйду я!

Она прошла к двери и распахнула ее. Какое-то странное позвякивание заставило ее обернуться. На пальце Лаки болтались ключи от ее машины.

— У вас есть другие, мисс… Хм, как вас там?

— Идите к черту, — вздохнула она, снова захлопывая дверь.

— Вас назвали по матери или по отцу?

— Отдайте ключи! — Она протянула руку.

— Сначала извинения. И стакан!

На буфете стояло ведро со льдом и два стакана в стерильной упаковке.

— Если вам нужен стакан, возьмите сами!

— Ладно, — вздохнул Лаки, но стоило ему сесть, как вновь открылась ножевая рана, и он, дернувшись, снова упал на подушки. Сквозь рубашку проступила свежая кровь.

Женщина бросилась к кровати.

— Вы действительно ранены…

— А вы думали, притворяюсь? — улыбнулся Лаки. — Я не имею привычки разгуливать в рубашке, разодранной в клочья.

— Я… я не думала… — проговорила собеседница упавшим голосом. — Вам следует обратиться в госпиталь…

Вид ножевой раны привел ее в трепет. Порез не был глубоким, но тянулся от левой груди к правому боку. Из этой тонкой красной линии сочилась кровь.

— У вас может начаться воспаление… — Ее лицо озарила решимость. — Снимайте рубашку!

Для этого ему надо было отложить в сторону ключи от ее машины. Поняв причину его колебаний, женщина твердо произнесла:

— Я не брошу человека, истекающего кровью.

Лаки отложил ключи, ослабил пояс и, расстегнув рубашку, попытался стащить ее со своих широких плеч. Небрежно бросив разорванную одежду на пол, женщина сосредоточила внимание на ране.

— Какой подлый маленький мужичок, — пробормотала она.

— Джек Эд? Да, он действительно подонок. Рад слышать, что ваши заигрывания с ним не были чем-то серьезным.

— Я не заигрывала с ними, и вы прекрасно это знаете, — сердито возразила женщина.

Она пошла в ванную и минуту спустя вернулась с мокрым полотенцем. Примостившись рядом с Лаки, «медсестра» наложила полотенце на порез. Лаки только резко втянул носом воздух.

— Больно? — ласково спросила она.

— Да ладно!

— Простите, но я и впрямь должна извиниться. Одному Богу известно, куда еще он мог вас пырнуть своим ножом!

— Даже думать об этом не хочу.

Еще минуту назад Лаки был слишком зол на нее, чтобы обращать внимание на ее внешность. Теперь же он разглядел, что незнакомка настоящая красавица. Распущенные золотисто-каштановые волосы до плеч, зеленые глаза… Она смотрела весьма сочувственно, но Лаки хорошо знал, как холоден может быть ее взгляд.

Точеные скулы, мягкий рот с полной нижней губой — все это свидетельствовало о ее чувственности.

Вся она словно являла собой возбуждающий и влекущий вызов, весьма редкое сочетание, что встречается отнюдь не в каждой женщине. Черт, с такими он никогда еще не встречался. Для начала следовало обговорить правила игры.

— Как вас зовут?

Она подняла на него свои зеленые, как лесная чаща, глаза и, запинаясь, проговорила:

— Д-д-дови…

— Д-д-дови?

— Именно так, что тут такого? — настороженно огрызнулась она.

— Да ничего, я просто не замечал раньше, что вы заикаетесь. Или моя обнаженная грудь вызвала такой дефект речи?

Ему вдруг захотелось, чтобы Дови прижалась к ней щекой. И захотелось очень сильно.

— Вряд ли, мистер…

— Лаки.

— Счастливчик?

— Да, меня зовут Счастливчик, Лаки. Лаки Тайлер.

— Ну, хорошо. Уверяю, что ваша обнаженная грудь вовсе не возбудила меня, мистер Тайлер.

Он не поверил ей, и ухмылка, чуть исказившая его рот, ясно говорила об этом.

Она потянулась к бутылке виски на ночном столике и отсалютовала ей.

— Ну, Лаки, на этот раз счастье тебе изменило. Терпи!

— Хм?

Прежде чем он успел обдумать сказанное, она наклонила бутылку и плеснула жидкостью на рану.

Он взорвался словами, которые не положено произносить вслух:

— Вот черт, ну и дерьмо!..

— Вы же джентльмен, мистер Тайлер!

— Я убью вас, перестаньте! Ох!

— Вы — большой ребенок!

— Вы что, черт возьми, собираетесь меня отчитывать?

— Я хочу продезинфицировать вашу рану, убить всех микробов.

— Проклятие! Вы же меня без ножа режете! Хотя бы подуйте на нее!

— Это только распространит заразу.

— Да подуйте же!

Она наклонилась над ним и подула вдоль пореза. Дыхание остудило жалящее спиртное в открытой ране. Капельки виски стекли в атласную полоску волосков чуть ниже его пупка, струйки уже защекотали под поясом джинсов. Незнакомка стряхнула их кончиками пальцев и машинально лизнула жидкость. Осознав, что делает, она резко вскочила с кровати.

— Ну как, теперь лучше? — хрипловато спросила женщина.

Синие глаза Лаки встретились с ее глазами. Атмосфера разрядилась. Неожиданно охрипшим голосом он проговорил:

— Да, гораздо. Только в следующий раз предупреждайте меня, о'кей?

— Думаю, распространение инфекции мы предотвратили…

— Я согласен на любую инфекцию, лишь бы ты еще раз подула на этот порез, — тихо произнес Тайлер.

Эти слова возбудили Дови, и она снова опустила забрало:

— Твой глаз выглядит просто ужасно!

Кусок мяса валялся на подушке, он упал сюда во время проведения «дезинфекции». Женщина брезгливо взяла его двумя пальцами и подержала на вытянутой руке.

— Воняет, как из помойки! — Мясо отправилось в мусорное ведро. — Лежи. Я принесу льда.

Взяв с собой пластиковое ведерко, она вышла из комнаты. Лаки понравилась ее походка. Аккуратные икры, аккуратный зад. Жаль, что он так плохо себя чувствует…

Чувствовал он себя и впрямь отвратительно. Все тело саднило, ощущалась слабость от сочетания аспирина и виски. Лаки просто физически не смог бы претворить в жизнь свои фантазии насчет Дови.

Она вернулась с ведерком льда и завернула несколько кубиков в полотенце. Долгожданный холод несколько остудил пылающий глаз.

— Спасибо, — сонно пробормотал Лаки, осознавая, что не только ранен, но и пьян. Ее рука казалась такой прохладной и успокаивающей, словно рука его матери. Лаки прижал ладонь Дови к своей горячей щеке.

Она тут же отдернула руку и менторским тоном торжественно произнесла:

— Надеюсь, отек спадет, и ты отправишься восвояси.

В его голове уже зародилась ехидная ответная реплика, но он смолчал. Упоминание о еще одной набухшей части его тела наверняка оказалось бы поводом к выдворению за дверь.

— Думаю, сегодня мне не выбраться отсюда, — сказал он. — Я чувствую себя чертовски скверно. Все, чего мне хочется, — это действительно лежать смирно и тихо.

— Отличная идея! Оставайся здесь, а я пойду в другую комнату.

— Нет! — воскликнул Лаки, сбрасывая полотенце со льдом. — То есть я хотел сказать, мне неловко занимать твою комнату.

— Не беспокойся, за все заплачено. Это такая малость по сравнению с тем, что ты сделал для меня нынче вечером.

— Я вовсе не о деньгах, — резко выдохнул он. — Но теперь, по крайней мере, ты признаешь, что я избавил тебя от Малыша Элвина и Джека Эда.

— Похоже, ты предъявляешь мне счет?

— То есть?

— От них ты меня «избавил»… А сам-то ты лучше? Чуть-чуть повежливее, и все…

— Ты думаешь… Значит… — заикаясь и запинаясь, заговорил он. — Ты думаешь, я собираюсь тебя… Продолжайте, леди. Неужели ты всерьез считаешь, что в таком состоянии я способен заниматься сексом?

Заметив ее ироничный взгляд, он опустил глаза и понял, что сейчас выглядит весьма подготовленным к сексу. Осознав это, он со стоном рухнул на подушки. Его мутило.

— А, делай, как знаешь. Со мной все в порядке.

Сквозь щелку чуть приоткрытых глаз он увидел, как Дови подобрала сумочку и направилась к двери.

— Надеюсь, у меня только наружные повреждения, — пробормотал Лаки, когда она взялась за ручку.

Дови повернулась.

— А ты думаешь, могут быть и внутренние?

— Да откуда же мне знать? Я не доктор. Кажется, здесь чуть припухло, но, может, там ничего и нет. Я тебя не задерживаю.

Отложив сумку в сторону, Дови вернулась к постели раненого и осторожно присела с краю. Лаки едва удалось скрыть довольную улыбку. Он ожидал от нее слов сочувствия, но Дови почему-то молчала.

Лаки посмотрел на нее здоровым глазом. Дови ответила изучающим взглядом.

— Если ты морочишь мне…

— Я же сказал, ты можешь идти. Иди. Если уж ты мне очень понадобишься, я смогу вызвать тебя через дежурную.

Она прикусила губу. Лаки чуть не застонал от безысходного желания.

— Так где ты заметил припухлость?

— Да где-то в этой области. Не чувствуешь ничего необычного? — пробормотал он.

Дови несколько минут прощупывала его бок от пояса до подмышки.

— Нет, вроде все в порядке.

— Слава богу, — сказал он и быстро добавил: — Надеюсь, ребра тоже целы.

— На каком боку?

— На этом самом.

Она осторожно и тщательно прошлась пальцами по ребрам мужчины, прослеживая их по всей длине, пока не наткнулась на его торчком торчащие соски. Это заставило ее быстро отдернуть руку.

— Вероятно, ты просто излишне напряжен…

— Вот и хорошо.

Все, сейчас она уйдет… Однако…

— Может, мне все-таки лучше не оставлять тебя одного? Еще умрешь от внутреннего кровоизлияния. Эта смерть останется на моей совести до конца жизни.

Лаки нахмурился и негромко сказал:

— Мне тоже не светит такая перспектива. — Сняв растаявший узелок со льдом со своего глаза, он вручил его Дови: — Я уже продрог до костей.

Она унесла лед и через несколько минут принесла замену.

— Глаз скоро перестанет опухать, уже не кажется таким заплывшим.

— Ладно… А как насчет виски? Сдается мне, я заслужил выпивку.

Дови разлила виски по стаканам. Спиртное заставило Лаки закашляться, но вскоре он почувствовал, как по телу разлилось приятное тепло, боль притупилась.

«Классная девка, — решил Тайлер сквозь дрему. — Не обычная смазливая красотка, а действительно потрясающая женщина! Такая вскружит голову любому».

Сквозь туман боли и опьянения Лаки увидел, как она сняла жакет и повесила его на спинку стула. Он не ошибся: груди у нее были высокими и круглыми.

О да, Дови была настоящей красавицей! Но и это еще не все. Она казалась женщиной, которая знала, чего хотела, и не боялась заявить об этом.

Так что же, черт возьми, она делала в этом баре?

Не сумев решить эту загадку, Лаки отрубился.