Ночь судьбы

Глава 8

– Я собрал вас, господа, не для светской болтовни, – голос Брана отчетливо разносился по залу для совещаний, и вельможи дрожали под гневным взором правителя. А он осмотрел всех, одного за другим, прибывших по приглашению в Эмайн Маху, и продолжил. – Нас, вероятнее всего, ожидает самая кровопролитная война за последнее время.

– Помилуй, правитель, но с кем? – вмешался Айлиль, один из наиболее родовитых альвов с побережья. Его клану с древних пор принадлежит право перебивать правителя.

– Вы слепы, а я зряч, – неожиданно печально ответил Бран, и печаль лучше всякого гнева заставила примолкнуть начавших шептаться нобилей. – Волосатые готовы объединиться против нас.

– Неужто и Новгородское княжество? – спросил Кормак, молодой и честолюбивый правитель земель на границе с Красноглазыми.

– Да. Агенты Кондла приносят вести, что Новгород готовится к войне. Собирают войско и в Северинском княжестве, при поддержке Завалья.

– А Длиннорукие, что столько лет сдерживали Волосатых на севере? – спросил Фингар, командир войск, что стоят на восточной границе. Ему первому принимать на себя удар.

– Они сильно истощены и воевать более не желают. А принудить мы их вряд ли сможем.

– Неужели ослабла мощь наших воинов? – вкрадчиво начал Айлиль. – Неужели иссякло пламя в драконьих глотках? Эрин силен, как никогда. Может быть, правитель в последнее время слишком много советовался с магами, забывая о нас, высокородных нобилях? И маги сообщили правителю не совсем верные сведения? Волосатые настолько слабы, что их не стоит принимать в расчет. Пограничные войска легко отведут угрозу. Гораздо опаснее вождь орды Аджад, самой большой среди орд Красноглазых. Он осиян Даром и снедаем честолюбием. Его надо опасаться в первую очередь, – вельможи зашумели, одобряя сказанное.

– Ты идешь против меня, Айлиль? – нахмурился Бран. Резкий запах притираний, которые так любят высокородные, раздражал его. – Значит, против Дара? Против народа? Ты знаешь, что «облеченный Даром правитель – это сам народ», и все равно идешь против?

– Нет. Я ни в коем случае не иду против государя, – вельможа вежливо улыбнулся и слегка поклонился. – Я лишь сомневаюсь в мудрости тех советников, что нашептывают правителю его нынешние решения.

– Советников всегда выбираю я сам, – тяжело сказал Бран. – А Красноглазые – не угроза. В леса они вряд ли полезут. В то же самое время князь Владигер собрал более двадцати тысяч воинов. Не побоялся оголить северную границу. В Новгородском княжестве, где все на самом деле решают маги, смогут собрать тридцать тысяч. Выдержат ли такой удар наши приграничные силы? Скажи, Фингар.

– Нет, – пожилой, суровый воин смущенно крякнул. – Не выдержат. В приграничных районах с Волосатыми у нас не более пятнадцати тысяч воинов.

– Я начал переброску войск на восток. Восемь дней назад. И лишь после этого отправил за вами гонцов. Необходимо ударить первыми, до распутицы. В тот момент, когда от нас этого не ждут – в конце месяца Собаки.

– Зачем? – вскинулся Ингкел, еще один очень знатный альв. – Не проще ли заманить противника на свою территорию и там уничтожить?

– Не лучше. Нас спасет только собственное внезапное нападение. Ведь после окончания года у нас не будет драконьей поддержки.

– Да, не будет, вот именно! – обычно сдержанный Айлиль даже привстал. – Не будет! Не лучше ли не начинать войны в таких условиях?

– Исход Ночи Судьбы непредсказуем, – пожал плечами Бран. – Два раза мы, сначала мой отец, затем я, возвращались с победой. Кто знает, как решит Творец на этот раз? Может быть, драконы ударят по нашим войскам? Именно поэтому война должна быть развязана заранее и закончена быстро, как можно быстрее. Желательно – до нового года, – правитель оглядел собравшихся. – Что, благородные нобили, если мое мнение понятно, то вы свободны.

Затопали сапоги, зазвенело дорогое оружие. Вельможи, кланяясь, выходили один за другим. Последним покинул комнату Айлиль. Во взгляде его затаилось непокорство.

– Мой повелитель, – как требует этикет, Межамир опустился на колено перед троном князя и склонил голову.

– Поднимись, – капризный дребезжащий тенорок мог принадлежать разве только мелкому лавочнику, но никак не владыке крупнейшего людского государства. Но, увы, голос этот – именно князя Ярослава, и Межамир всякий раз подавлял раздражение, слушая речи повелителя.

Маг встал, взглянул прямо на трон. Да, выглядит князь ужасно. Плешивый, лицо опухшее, в пятнах, руки заметно дрожат. И не старость тому виной – вон наследник стоит по правую руку отца, и парню всего пятнадцать лет. Пьянство превратило некогда могучего мужчину в дряхлую развалину. Началось это давно, сразу после победы в Славной Войне, как предпочитают называть в пределах Новгородского княжества то, что прочие именуют Войной Предательства. Межамир, да и другие маги, давно заметили, что князь спивается, но не мешали. Зачем? При слабом владыке легче управлять государством. Из-за чего пьет князь – тоже известно. Так и не смог простить себе удара в спину сородичам, не смог и не простил.

– Что прикажет повелитель? – спросил Межамир, раздвинув губы в равнодушной улыбке.

– Прикажу, – Ярослав на мгновение задумался, наморщил лоб. – Жалуются мне на тебя!

– И кто же? Неужто недруги, что завидуют тому, как я бескорыстно и верно служу государству нашему, князю и народу? – голос мага звенел от обиды, изображенной весьма натурально.

– Кто – не важно, – князь слегка нахмурился. – Но говорят, что многое сам решаешь, со мной не советуясь, – губы правителя обидчиво надулась. – Вот, например, приказал готовить войска, подтягивать их к западным границам. Зачем?

– О владыка, мудрый и справедливый! Если я виноват, то вели казнить страшной смертью! – Межамир упал на колени. – Но, отдав распоряжения войскам, я лишь исполнял княжье повеление. Ты сам приказал мне готовиться к возможному нападению Остроухих, дабы оно не застигло нас врасплох. Нападение это ты, княже, предвидел прозорливым разумом уже давно, – маг осторожно пошевелил руками, стараясь, чтобы движения никто не заметил. Сила легко потекла сквозь пальцы. Пошевеливая кистью, Межамир направил поток на Ярослава. Князь, хотевший возражать, вдруг смешался.

– Кажется, припоминаю, – сказал он неуверенно, почесывая лысину. – Как я мог забыть?

– Свободен ли я теперь от неоправданных подозрений, повелитель? – поднимаясь с колен, смиренно и вкрадчиво спросил Межамир.

– Да, я более не гневаюсь на тебя, – сомнение продолжало тревожить князя, но обосновать его он никак не мог и потому просто махнул рукой. – Ты можешь идти. Когда понадобишься, являйся незамедлительно.

– Воля князя – закон для подданных, – низко поклонившись напоследок, маг медленно вышел из тронной палаты. Лицо Межамира при этом на миг, всего на один миг, исказила презрительная гримаса.

Те дни, что путешественники шли от Темнолесья до Большого Южного Тракта, слились для Леслава в один – такие они выдались одинаковые. Утром – попытки вырваться из сладких объятий сна. Умывание снегом, после которого лицо горит, словно обветренное. Затем – завтрак.

Под ковром падающего снега путники выступают. Ноги болят после вчерашнего перехода, и лишь когда пройдешь версту-две, новая нагрузка стирает с них старую усталость. Зато вокруг есть на что поглядеть. Чем дальше на юг, тем лес становится разнообразнее. Среди привычных берез, елок, сосен, появляются такие деревья, каких на родном севере ни за что не встретишь. Как говорит учитель, далее на юг сосны и ели исчезнут совсем. Леслав, правда, не особо верил этим словам: как так – лес и без елок?

Ходьба без отдыха продолжается до полудня. Как бы холодно не было, на ходу согреваешься. Кровь исправно омывает конечности, становится даже жарко. Идти просто так, понятно, скучно, лишь иногда сверкнет любопытным глазом синица или снегирь, летящим снежком промелькнет средь стволов заяц, или тяжелый тетерев, ломая ветви, взлетит в дикой спешке.

Для обеда делается привал. Что «привал», что «обед» – слова в данном случае одинаково громкие. Просто некоторое время путешественники не идут, жуют сухари, переговариваются. После краткой передышки – вновь в дорогу.

И вновь деревья проплывают мимо заснеженными великанами, снег скрипит. Колышется впереди спина учителя, украшенная большим мешком, и Леслав тяжко вздыхает, представляя, сколько еще надо пройти.

После того, как солнце заходит, начинаются поиски места для ночлега. Тут главный – Хорт. Он всегда знает, откуда ночью будет ветер, пойдет ли снег. После того, как место найдено, нужно натаскать лапника для ночлега, дров – для костра. Пока маг и охотник колдуют над ужином, Ратан принимается за обучение. Обещание держит, ни разу Леславу не удалось ускользнуть от урока. Почти все, что делал Леслав в самое первое занятие, повторялось и нотой, с разнообразными вариациями. Но добавлялись и новые упражнения. К концу занятия юноша уставал так, что едва доползал до костра.

Ужин. Пища безвкусным комом проваливается в живот, по телу растекается приятная теплота, и остается одно, но зато очень сильное, желание – спать. Сторожить в эти дни никого не оставляли. Леса приграничной полосы дики и безлюдны, точнее, безальвны. И вот уже можно снять валенки, забраться в теплый мешок, провалиться в темную пучину без сновидений, чтобы завтра начать все сначала.

Путешествие в Темный лес не прошло даром для Родомиста, большую часть накопленной ранее Силы он оставил там. Приходилось восстанавливать по крупинке, по капле. Делал он это осторожно, чтобы не выдавать себя. Начни Родомист качать Силу активно, во все стороны тут же покатятся волны, и тогда жди, когда закружатся над костром огромные крылатые тени.

Каждое утро, пока Леслав с Ратаном занимались завтраком, Родомист отходил в сторону, закрывал глаза и полностью отдавался восприятию текущей вокруг Силы. Погружался в ее теплые и одновременно холодные, плавные потоки, растворялся, словно капля молока в кружке воды. Сохранять сосредоточение было тяжело, холод и непривычная стоячая поза отвлекали внимание. Но выбора никакого – единственный способ набора Силы, не оставляющий следов на поверхности ее безбрежного моря, именно таков.

Кроме потерь, поход через Темнолесье принес и пользу. Хорт теперь шагает чуть не быстрее всех. Приступы перестали его мучить, и характер начал меняться к лучшему. Почти исчезли желчность и раздражительность, уступая место спокойной деловитости.

По южному лесу идти – одно удовольствие. Хотя какой юг, всего на двести верст южнее Северина. Но лес совсем другой, завалов меньше, зато подлесок гуще, лиственные деревья, серые, голые и страшные по зиме, теснят хвойные, что особенно хороши под зимней шубой. Но даже здесь Хорт вел отряд уверенно и спокойно, безошибочно находя дорогу в лабиринте стволов.

Монотонность пути скрасила лишь встреча со стадом диких свиней. Могучий секач, завидев людей, злобно ощерился, показав пятивершковые клыки, хрюкнул предостерегающе. Огромный, весом не менее чем в двадцать пудов, выглядел он свирепо и устрашающе. За спиной вожака виднелись суетящиеся свинки с поросятами. Повинуясь его хрюканью, они начали уходить в лес, оставляя за собой разрытый снег.

Хорт замер, за ним остановились и остальные. Когда последний из поросят со смешно подрагивающим хвостиком скрылся в чаще, кабан еще раз хрюкнул, не сбавляя свирепости. Потом развернулся, удивительно ловко для такой туши, и исчез, только колыхнулись кусты, сбрасывая надоевший вдруг снег.

– Вот зверюга! – воскликнул Леслав восхищенно, и никто не стал с ним спорить.

– Вот и пришли, – Хорт флегматично сплюнул. Смотрел он на хорошо различимую отсюда, из густых зарослей, дорогу, по которой неостановимым потоком катились войска: всадники, повозки, пешие. Они перемещались на восток. Шли стрелки из лука, знаменитые стрелки Остроухих, что не раз приносили победу своему народу. Шагали отряды тяжелой пехоты, тянулись обозы. Собаками среди медленных коров мелькали отряды кавалерии.

– И здесь война, – покачал головой Родомист. – С кем это государь Бран воевать собирается?

– Все очевидно, – подал голос Ратан. – С Новгородским княжеством, с князем Ярославом.

– Вернее, с тамошними магами. А еще вернее – с магом Межамиром, который там всеми вертит, – кривая усмешка пересекла лицо Родомиста.

– Почему так? – недоуменно нахмурился Леслав, хлюпнув носом. Простуда вцепилась в него еще вчера и пока не собиралась сдавать позиции. Не помогали ни травы, ни особое дыхание. – Ведь правит князь!

– Правит – князь, – кивнул маг. – А принимает решения маг Межамир. Вертит князем, как хочет, и остальными тоже.

– А он сильнее вас, учитель, этот Межамир? – простое мальчишеское желание, чтобы наставник оказался самым-самым сильным, столь явственно проступило на лице Леслава, что Хорт и Родомист не выдержали, рассмеялись. Даже Ратан хмыкнул в усы.

– Ну, как тебе сказать, – начал Родомист с улыбкой, но по мере того, как он говорил, тон становился все серьезнее. – В бою мы встречались всего один раз – у стольного града Северина. Получилась ничья. Но то было двадцать лет назад, когда я был моложе, а он – лишь младше, – маг развел руками. – А сейчас? Его силы наверняка возросли, мои уменьшились. Что тут скажешь?

– Маги-маги, – прервал воспоминания Хорт. – Ни о том вы думаете. У нас сейчас конкретная задача – через дорогу перебраться. А как это сделать – я в упор не вижу.

Путники провели на одном месте почти полдня, а тракт все время оставался занятым. Только исчезал за поворотом один отряд, как тут же появлялся другой. Вились на ветру флаги, синие, голубые, зеленые.

– Подождем, – степенно сказал Ратан. – Перемещение войск должно к вечеру прекратиться.

– Ждать, опять ждать, – проворчал охотник, скорчив мрачную мину.

– Ждать – искусство, которому мы учимся всю жизнь, – печально вздохнул Родомист. – И вот наш шанс стать примерными учениками.

Так и просидели в кустах целый день. Лишь когда истекающий желтизной диск солнца укатился за западные леса, тракт опустел. Наступила тишина, перестали разноситься меж ветвей звуки команд, топот и скрип тяжелых возов.

Тем не менее, ждали еще некоторое время, вдруг какой командир с похмелья вывел своих позже, чем надо, и они теперь топают, торопясь и костеря начальство. Нет уж, лучше потерпеть. И, лишь когда посланные в стороны Хорт и Ратан замахали руками, давая понять, что путь свободен, Родомист с учеником выбрались на открытое место. Быстрым шагом пересекли утоптанный снег тракта и остановились лишь тогда, когда за спиной сомкнулись стволы. До самого последнего момента казалось, что еще миг, и выскочит из-за поворота отряд Остроухих на резвых конях. Завопят противные голоса, засвистят смертоносные стрелы. Только когда дорогу перестало быть видно, они облегченно вздохнули и расслабились.

Лес за дорогой пошел такой густой, что пробирались с большим трудом. Даже Хорт, на что уж лесной человек, так и тот двигался медленно, бормоча сквозь зубы, явно что-то непотребное. Что же говорить о Леславе, чей стаж хождения по лесу составил всего пятнадцать дней, если не считать детские вылазки за грибами и ягодами.

«Никаких авантюр» – сказано в «Книге Дней» о дне сегодняшнем, о двадцать шестом дне месяца, дне Медведя. Но река, что могучим телом перегородила путь на юг, не оставляет иного выбора. Река Светлая, зимой – полоса льда почти в версту шириной. Переходить ее – сущая авантюра, но не стоять же на месте до весны?

Река встретила неприветливо. Лед оказался неровен – постарались оттепели, иссечен трещинами и покрыт уродливыми наплывами, похожими на шляпки чудовищных бело-голубых грибов. Ратан шел последним, глядя не только под ноги, но и по сторонам, на что у идущих впереди не оставалось возможности – они выбирали дорогу. Процесс этот сопровождался падениями, вскриками и отборной руганью. А вокруг чисто, видно на версту-две. А уж путников на глади реки можно заметить издалека, хоть с левого берега, хоть с правого.

Они как раз достигли середины реки, когда Ратан обратил внимание на несколько темных точек, что перемещались по левому берегу далеко на западе. Воин окликнул идущего первым мага:

– Смотри. Видишь, что там?

– Нет, я пока не могу разглядеть, – прищурился Родомист.

– Люди, или скорее Остроухие, – уверенно определил Хорт, приложив ладонь ко лбу. – Шестеро или пятеро. Идут наперерез.

– Надо постараться выйти на берег до того, как нас настигнут, – напряженно сказал Родомист. – Ускорим шаг.

И началась гонка. Путешественники спешили, падали, ушибались, но упорно стремились к низкому берегу, поросшему почти до льда щетиной леса. Берег приближался, но слишком медленно. Остроухие, что шли по более удобному пути, приближалась гораздо быстрее.

Спасло людей лишь то, что расстояние от них до берега было гораздо меньше, чем до Остроухих. Тяжело дыша, путники сошли со льда в тот миг, когда преследователи находились от них примерно в двухстах саженях. Миновали узкую полосу открытого пространства и вступили в лес.

– Как думаешь, пойдут они за нами? – спросил Хорт, хрипло дыша.

– Пойдут, – уверенно ответил Ратан. – Это не простые селяне, как ты уже заметил, это дозор. Время сейчас военное, ну, почти военное. Опять же, граница рядом. Пойдут, и пока не разберутся, в чем дело, не отстанут.

– И что делать? – влез, как всегда, Леслав.

– Засаду устроим, – хмуро ответил Ратан.

Прошли еще саженей двести, прежде чем Ратан нашел хорошее для засады место. Прогалина, ограниченная со всех сторон густым кустарником, из которого заснеженными руками великанов торчат толстенные дубы. За один из таких дубов укрылся Хорт, приготовив лук и стрелы. Ратан залег сбоку прогалины, так, чтобы противник, пройдя хоть немного по открытому месту, оказался бы к нему боком. Родомисту торжественно выдали топор и попросили особо в драку не лезть. То же указание получил и Леслав. Парень сначала надулся, а потом понял, что не время показывать гонор.

Оказались в результате маг с учеником немного правее и сзади Хорта, за кустами орешника, что скрывали, но давали возможность видеть происходящее на поляне. Пахло здесь, несмотря на зиму, желудями.

Преследователи явились из леса бесшумно. Даже снег, казалось, не скрипел под странного покроя сапогами. Колыхнулись ветки, спорхнули с них стаями крылатые снежинки, и вот они, Остроухие. Шестеро воинов. Боевые луки, длинные и мощные, мечи, панцирей нет, но толстые полушубки выдержат скользящий удар топора, да и меча тоже. Идут группой, луки с плеч не сняли. Не ожидают, что в пределах Эрина кто-то бросит им вызов.

Остроухие подозрительно осмотрели опушку. Какая-то птица, затихшая при появлении людей, вновь начала орать, заставив Родомиста нервно вздрогнуть. Воины на поляне захохотали, медленно двинулись вперед.

Свистнула стрела. Тот Остроухий, что смеялся громче всех, со стоном рухнул на снег, из его левой глазницы торчало оперенное древко. Затрещали ветви, из кустов, словно яростный тур, выметнулся Ратан, кинулся к бестолково орущим Остроухим.

Родомист махнул Леславу: пора и нам. Пока пробирались сквозь ветви, Ратан успел свалить одного из врагов. Фонтан крови из перерубленной шеи выглядел впечатляюще. Свистнула еще одна стрела, но Хорт промахнулся, она лишь оцарапала щеку самого высокого из воинов. Тот все же дернулся, и Ратан, воспользовавшись этим, ловко подсек его. Воин упал, заверещал тонко, штанина его ниже колена темнела и тяжелела на глазах.

Оставшиеся в живых сумели преодолеть панику. Двое сразу же насели на Ратана, лишив его подвижности, а третий за их спинами неторопливо принялся натягивать лук.

Леслав, завопив нечленораздельно, кинулся на помощь. Родомист, видя, что не успевает достать лучника, попросту швырнул в него топор. За такой бросок наставники воинского искусства наверняка высекли бы ученика. Топор лишь слегка задел руку Остроухого. Стрела с недовольным взвизгом ушла в небо, а лучник нехорошо выругался и полез за мечом.

Родомист, забыв об осторожности, уже думал, какое заклинание применить. От раскрытия отряд спас Ратан. С помощью Леслава, который, в основном, мешал противнику, он быстро расправился с одним из Остроухих. Тот получил удар прямо в лицо. Хорт тоже не дремал: второй противник со стоном сел на снег, держась за плечо.

Увидев, что маг в опасности, бывший воевода атакующей гадюкой метнулся вперед, и клинок его высек искры, приняв на себя удар, что предназначался Родомисту. Остроухий зарычал, готовя новый удар, но Ратан ушел ловким финтом и легко, словно играя, отрубил врагу руку, державшую меч. Кисть отвалилась, а раненый завалился назад, дико воя.

Схватка закончилась, а Леслав никак не мог отдышаться. А когда Ратан начал добивать раненых, юноша отвернулся, к одышке добавилась и тошнота. Слышал тяжелые шаги воина, вскрики и бульканье, словно что-то вытекало из дырявого сосуда.

По предложению Хорта тела оттащили в сторону. За кустами присыпали снегом. Вытирая пот со лба, охотник сказал:

– Хватятся их сегодня к вечеру. Искать начнут завтра. Вероятнее всего, к завтрашнему вечеру – найдут. Если не пойдет снег. Но мы к тому моменту будем уже далеко.

Потратили много времени на переправу и бой и поэтому шли долго даже после того, как солнце закатилось. Кусты, растопырив корявые лапы, бросались из тьмы, норовя выцарапать глаза, или ударить в какое-нибудь, особо уязвимое место. Из тьмы доносилось деловитое уханье, извещающее лес о начале совиной охоты.

Шли до тех пор, пока ноги не стали подкашиваться. Леслав засыпал на ходу, спотыкался. Голова Родомиста клонилась к груди, затем он вздергивал ее вновь, таращился упорно, пытаясь разглядеть что-нибудь во мраке. Только тут Хорт позволил остановиться, развести огонь.

Ратан повернулся к Леславу, сказал, отдуваясь:

– Занятие на сегодня отменим. Ты побывал в настоящем бою, против опытных воинов, и даже раны не получил. Молодец.

Похвала показалась юноше незаслуженной. Какой там молодец! Леслав ощутил, что розовый свет от его щек видно даже во тьме. Он всего лишь отвлек внимание одного из нападавших на Ратана Остроухих, только и всего. Пару раз звякнули клинки, соприкоснувшись, и все закончилось. В чем тут доблесть?

Учитель поверг юношу в еще большее смущение:

– Да, Леслав, ты сражался очень неплохо, – сказал он сдержанно. – Особенно для человека, не рожденного для войны, и войне никогда не учившегося.

А Хорт добавил:

– Ты выглядел, как опытный воин. Не суетился, не дергался. Словно побывал уже не в одной схватке.

Все сложилось совсем не так, как планировал Айлиль. После совещания его отправили командовать Южной армией, что стоит на границе с Новгородским княжеством севернее Светлой реки. Отправили, «как опытного и умелого командира», по выражению государя Брана. Но щеки вельможи, когда он покидал Эмайн Маху, пылали от ярости. Бран попросту перехитрил его, отправив на окраину, туда, где невозможно плести интриги.

А ведь с того совета Айлиль вышел очень довольным. Пусть даже не получилось подорвать авторитет правителя, что с государем, носящим Дар, сделать невозможно, все же удалось заронить сомнения в сердца вельмож. Правление Брана, а точнее всего клана Плавающих во Мраке, и так в последнее время вызывает сильное недовольство знати. Государство растет, укрепляется, драконы верно служат альвам, но старые роды в сиянии Дара все более ослабевают и отстраняются от управления. Теряют привилегии, влияние и власть.

Но совсем скоро государю предстоит дальняя дорога на юг, После Ночи Судьбы он может и не вернуться. Наследник еще юн, его можно не брать в расчет. Реальная, но все же не властная сила – маги. Кого поддержат они – неясно. Может быть, сына Брана, а может – и Айлиля, потомка двадцати поколений правителей, что водили войска еще тысячу лет назад, когда предки Брана ловили рыбу на побережье. Прав на Деревянное Кресло у Айлиля не меньше, чем у нынешней династии.

Утром дня Медведя новый командующий прибыл на место службы. День ушел на то, чтобы разобраться в обстановке. В войсках накопилось множество проблем, так что к вечеру высокородный альв пребывал в скверном расположении духа.

Он как раз собирался приступить к ужину, когда в дверь постучали. Отставив только что взятую кружку, Айлиль спросил сурово:

– Кто там?

– Сотник Финнеган с донесением.

– Проклятье, – сказал Айлиль громко. – Входи, сотник. Но если твое донесение окажется не столь важным, то я познакомлю тебя с порубом.

Вошел молодцеватый, подтянутый сотник. Отрапортовал лихо:

– Командующий, пропал дозор на Светлой реке.

– Как так? – изумился Айлиль.

– Дозор обходит свой участок реки каждый день. Сегодня шестеро воинов не вернулись.

– Может, они задержались? – спросил Айлиль и тут же отогнал глупую мысль. Что может задержать солдат в лесу, где ни кабака, ни борделя. – Поиски начали?

– Да, но наших сил не хватает. И нужны собаки,

– Эй, там! – заорал Айлиль. – Кто в приемной. Перо а бумагу! А ты, сотник, присядь. Сейчас все обговорим.