Ночь волшебства

Глава 3

Как и обещал, Жан Филипп позвонил Шанталь утром после Белого ужина. Весь вечер накануне он был занят со своими гостями и не мог уделить много времени разговору с ней. Как и всегда, он хотел быть уверен, что каждый из гостей получил удовольствие, что вечер прошел интересно для всех. И очень расстроился, узнав, что Грегорио покинул вечер: счел это недостойным поступком. Но все оказалось не так плохо: Бенедетту взял под свое крыло Дхарам, даже танцевал с ней, – так что она в любом случае неплохо провела время.

Жан Филипп всегда беспокоился о своих гостях и хотел быть уверенным, что о каждом из них была проявлена забота. И он видел, как Шанталь приветствовала нескольких человек, которых знала, сидевших за соседними столами, да и других, обративших на нее внимание. Жан Филипп надеялся, что Дхарам, будучи столь интересной и тактичной личностью, привлечет ее и они сойдутся по духу, но оказалось, что его индийского друга куда больше притягивала Бенедетта. Шанталь была ничуть не против и не проявляла никакого романтического интереса к Дхараму. Искра, которой случалось проскакивать между мужчинами и женщинами, была вещью эфемерной и неуловимой, она либо возникала, либо нет, – и вспыхнула она как раз между Бенедеттой и Дхарамом.

– Какой чудесный вечер, – восторженно произнесла Шанталь, услышав голос друга по телефону. – Спасибо тебе, что вписал меня в число гостей. Думаю, это был один из лучших Белых ужинов. А фонарики под конец вечера сделали его просто очаровательным. Было так приятно смотреть на людей, которые любовались фонариками вместе с нами.

Жан Филипп согласился с ней, а затем завел разговор о неожиданном уходе Грегорио:

– Должно быть, его бегство имеет какое-то отношение к той девушке, с которой он сейчас в связи. Мне не хотелось спрашивать об этом Бенедетту. Она воспринимает все это очень болезненно. Валерия как-то упоминала, что об интрижке Грегорио с супермоделью много писали в прессе. Похоже, в этот раз он действительно привязался к любовнице.

– Ты полагаешь, Грегорио может бросить жену ради нее? – спросила Шанталь, испытывая сочувствие к Бенедетте.

– Думаю, скорее будет наоборот. Должно быть, Бенедетта оставит его. Да и до этого Грегорио вряд ли можно было назвать образцовым мужем. Он чертовски привлекателен, у них громадная империя, которую они вместе построили, но когда-нибудь Бенедетте просто могут надоесть его любовные похождения. Мне очень жаль ее. Вчера для нее было оскорбительно, что муж сбегает куда-то в самом начале вечера. Слава богу, рядом оказался Дхарам.

– О да, Дхарам прекрасный человек, – согласилась Шанталь.

Ей нравилось говорить об этом гениальном и очень скромном при всех своих достижениях мужчине. По словам Жана Филиппа, Дхарам закончил Массачусетский технологический институт в Штатах и стал легендой в своей стране.

– Но он отнюдь не твой тип? – спросил Жан Филипп, переходя прямо к сути дела.

Ему всегда хотелось, чтобы Шанталь встретила мужчину, который мог бы опекать и заботиться о ней. Ее работа была поистине отшельнической, и он знал, как порой ей бывает одиноко, особенно после того как ее дети разъехались по миру.

– Не думаю, что между нами могут возникнуть отношения, – ответила она искренне, – но я с удовольствием встретилась бы с ним снова, просто как с другом. К тому же я, вероятно, слишком стара для него.

Дхарам был поразительно красив и элегантен, само воплощение интеллигента, и лишь на несколько лет моложе ее. Но никакой искры между ними не проскочило. Дхарам, похоже, гораздо больше заинтересовался Бенедеттой или же просто почувствовал жалость к ней и повел себя как рыцарь. Шанталь показалось, что она не привлекла его как женщина, да и ее сердце не билось чаще при его приближении. Это все были фантазии Жана Филиппа, но не ее, так что она не разочаровалась.

Шанталь уже не рассчитывала встретить достойного мужчину. Она подозревала, что для нее это уже пройденный этап, а все подходящие кандидаты в мужья давно женаты. Французские мужчины разводились редко, даже если жили в несчастливом браке. В этом случае они просто устраивали себе «гнездышки» на стороне, что совсем не устраивало Шанталь. Теперь она не особенно стремилась обзавестись мужем, и уж совершенно точно – чужим. Это было одной из причин, почему ее любили и женщины: она всегда оставалась прямой, честной и порядочной.

– Стало быть, Дхараму не повезло. Вообще-то он отличный парень. Если ты когда-либо попадешь в Индию, он познакомит тебя со всеми ее удивительными местами. Валерия и я побывали в Дели в прошлом году и сказочно провели там время. Дхарама все любят. У него, кстати, чудесные дети того же возраста, что и твои.

Похоже, он рассчитывал как раз на это обстоятельство, когда знакомил их, думая, что они заинтересуются друг другом, однако судьба рассудила иначе. Между ними не возникло никакой любовной химии, а они оба знали, что подобное невозможно спланировать заранее.

– Ну так что, пообедаем сегодня вместе? Мне нужен твой совет.

– Относительно нового цвета обоев для гостиной или что-нибудь посерьезнее? – поддразнила она его.

Они обменивались соображениями по самым разным вопросам, и Жан Филипп высоко ценил ее мнение. За дюжину лет их дружбы он принял все ее советы, даже относительно женитьбы на Валерии семь лет назад. Шанталь всей душой поддержала эту идею, да и сейчас одобряла. Она считала их замечательной парой, и они были счастливы в браке.

– Посерьезнее, – загадочно ответил Жан Филипп.

– Деловое или личное?

– Скажу во время обеда. То же место, то же время?

Они обедали вместе довольно регулярно, по крайней мере раз в неделю, в одном и том же бистро в седьмом районе на Левом берегу, не так далеко от ее апартаментов. За годы своей дружбы они перепробовали много ресторанов, но остановились именно на этом.

– Прекрасно. Тогда до встречи, – подтвердила она.

Жан Филипп уже сидел за их любимым столиком на террасе, когда Шанталь, в красном свитере, джинсах и туфлях на низких каблуках, впорхнула в бистро и села напротив. С длинными светлыми волосами, собранными в хвост на затылке, перевязанный красной лентой, она выглядела очаровательно. Жан Филипп пришел прямо из офиса, в деловом костюме, но теперь снял галстук и сунул в карман. Жан Филипп заказал стейк, а она салат, и еще он попросил принести им по бокалу вина. Обычно он не пил вино за обедом, и этот заказ дал ей понять, что он испытывает беспокойство и напряжение.

– Так что, собственно, случилось? – спросила наконец она, не в силах противиться тревожному ожиданию.

Временами Жан Филипп поступал весьма во французском духе, выбирая длинный обходной путь вместо прямого. В последний раз Шанталь обедала с ним всего пять дней назад, и он ничего не сказал о необходимости ее совета в каком-то серьезном вопросе, так что он возник, должно быть, совсем недавно.

Жан Филипп немного помедлил, прежде чем заговорить.

– У меня проблемы, или же вскоре возникнут. Половина европейских стран в шатком положении, и никто не подумает вкладывать в них крупные суммы. Французы годами старались не показывать свои богатства из-за страха высоких налогов на большие состояния. Они старались инвестировать как можно больше за границей и скрывали свои доходы всеми средствами. Меньше всего они хотели вкладывать деньги во французские предприятия и демонстрировать высокие налоги. Они просто не верили правительству.

– Ты на грани увольнения? – Она взглянула на него с беспокойством.

Шанталь знала, что он получал неплохую зарплату в компании, занимающейся капиталовложениями, однако не располагал крупным состоянием, но должен был обеспечивать жену и троих детей и вел к тому же весьма роскошный образ жизни. Еще она знала, сколь щедр он был в отношении Валерии, как любил покупать ей дорогие безделушки и проводить свободное время на шикарных курортах. Его дети начали учиться в частных школах, семья проживала в прекрасных апартаментах в самом модном округе Парижа. Потеря работы означала серьезную проблему и значительные изменения в их жизни. У Валерии была престижная должность в журнале мод «Вог», но получала она намного меньше мужа, поскольку журнал не мог платить более высокую зарплату.

– Нет, меня вовсе не собираются увольнять. Но, будучи реалистом, я прекрасно понимаю, что никогда не смогу зарабатывать больше, чем сейчас, если только не случится переворот в экономике, но никакого переворота не предвидится. По крайней мере, в ближайшие десять лет. Я не могу жаловаться, у меня весьма приличная зарплата, но мы не можем откладывать деньги для семьи, к тому же все дорожает. Я просто боюсь смотреть вперед. Вдруг что-нибудь случится, когда дети подрастут, и я не смогу их обеспечить, если круто не изменю чего-нибудь в жизни. Последние пять лет я только про это и думал, но найти выхода так и не смог. Вплоть до нынешнего дня. Бойтесь своих желаний, ибо они сбываются, как говорят мудрецы. Три дня назад мне предложили работу с невероятно огромным доходом, о котором я мог только мечтать.

– А в чем подвох? – Шанталь сразу заподозрила в этом предложении подводные камни.

И Жан Филипп понимал, что все не так просто, иначе не стал бы волноваться или спрашивать ее совета. Если бы речь шла о переходе в другую компанию, которая предложила ему более высокий оклад, они бы просто отметили это событие.

Собравшись с мыслями, Жан Филипп продолжил:

– Я получил предложение от очень известной холдинговой компании. У них есть американские партнеры, которые уже заработали целое состояние. Они дают мне возможность стать компаньоном, а на этом можно сделать очень большие деньги. Первоначальная зарплата просто фантастическая, а компаньонство еще более привлекательно. Это именно то, о чем я мечтал, когда думал о возможности заработать много денег, чтобы поддерживать свою семью в будущем.

Тем не менее он оставался напряженным, когда официант поставил перед ними заказанные блюда и ушел. Шанталь ждала, что Жан Филипп продолжит свой рассказ с того места, где остановился, но он молчал.

– Тогда почему мы не заказали шампанское, чтобы отметить это событие? – спросила она, а он подавленно взглянул на нее.

– Потому что это Китай. Именно там сейчас крутятся большие деньги. Компания хочет, чтобы я перебрался в Пекин на срок от трех до пяти лет. А это не такое уж простое место для жизни. Я не могу представить себе, чтобы Валерия захотела перевезти туда детей. Она влюблена в Париж и обожает свою работу здесь. Перед ней открывается карьера, и, возможно, она станет главным редактором «Вог», но ее оклад никогда не сможет обеспечить нас, и она это знает. Такие предложения, как мне, не поступают каждый день, и если я отвергну его, то другого может и не быть. Я могу еще двадцать лет оставаться на месте и пытаться откладывать деньги. Если же мы переберемся в Пекин, я смогу заработать приличные деньги и обеспечить свою семью. Но… боюсь, она возненавидит меня, если будет вынуждена распрощаться со своей карьерой. Мне же придется постоянно выслушивать ее жалобы, и это доконает меня. В общем, ситуация достаточно неприятная, – закончил он грустно.

Шанталь погрузилась в раздумья. Непросто принять решение в такой ситуации. Конечно же, Валерия будет расстроена в любом случае. Ей придется пожертвовать своей карьерой ради мужа. К тому же глупо рассчитывать на то, что ее место продержат за ней три или даже пять лет, кто-то другой непременно займет его. Конкуренция в модных журналах всегда была жестокая.

– А ты советовался с Валерией? – негромко спросила Шанталь, стараясь мысленно взвесить все «за» и «против».

Но ведь Жан Филипп старался ради будущего семьи, а потому все «за», безусловно, перевешивали.

– Мне позвонили три дня назад, и наша встреча состоялась только вчера, поскольку их американские партнеры были в городе, а прошлым вечером мы проводили Белый ужин. У меня просто физически не было времени обсудить все с Валерией. Но это необходимо сделать как можно быстрее. Они ожидают нашего решения через пару недель и хотят заполучить меня уже в сентябре.

– И когда ты собираешься рассказать ей?

– В ближайшее время… Шанталь, подскажи, как мне поступить!

– Однако, – мягко произнесла она, откинувшись в кресле и перестав жевать. – Это непростой выбор. Кому-то придется терять – Валерии, если ты ответишь им положительно, или вашей семье в целом, если отклонишь это предложение.

– Да, оно слишком заманчиво, – признался он, – но что, если Валерия не пойдет на это? Что, если она оставит меня?

Он произнес это таким паническим тоном, что Шанталь испытала жалость к другу. Почему всегда возникает недостаток в золотом тельце? Ничего не происходит так просто, когда речь заходит о больших деньгах. И таким осложнением в данном случае выступает далекий Пекин. Шанталь не могла представить, чтобы Валерия перебралась туда по собственной воле. Ему придется чуть ли не силком перетаскивать ее в Пекин, или же она может наотрез отказаться и продолжить свою карьеру, даже если это будет менее доходно, чем предлагаемая мужу работа. Карьера очень много значила для нее, ведь она вращалась в мире моды уже более десяти лет, влившись в коллектив «Вог» сразу после колледжа. Да, нелегкое решение предстоит принять Валерии!

– Перестань говорить ерунду! Никуда Валерия не денется, она любит тебя, – сказала Шанталь, пытаясь убедить его. – Но, конечно, она будет расстроена, мы оба это знаем. А ты не должен упрекать ее за это. Валерия много и упорно работала в «Вог», и ей светит должность главного редактора, когда тот выйдет на пенсию… Слушай, а ты не можешь поехать в Пекин на более короткий срок? Скажем, на год-два, а не на три-пять? За такой срок тоже можно сделать что-то существенное, разве не так?

Но он покачал головой:

– Я могу попытаться уговорить их на первоначальный срок до трех лет, но меньше не получится. Парень, который там сейчас работает, возвращается на родину. Он провел в Пекине четыре года и открыл офис для компании.

– Тебе известно, почему он уезжает?

– Его жена не смогла там жить и уже год как перебралась в Штаты, – грустно ответил Жан Филипп, они оба рассмеялись.

– Что ж, это показывает, чего мы должны ожидать, не правда ли? – сказала Шанталь, утирая выступившие слезы. – Я думаю, уговорить Валерию будет непросто, зато в течение сравнительно небольшого периода времени можно достичь отличных результатов. Для тебя это станет огромным шагом вперед.

Но Шанталь понимала, как и он сам, что Валерия не оставит свою карьеру, чтобы вернуться в Париж через три-четыре года. К тому времени у журнала будет новый главный редактор, и это будет не она. А ведь Валерия так долго ждала этого момента…

– Я совершенно не уверен, что она поймет это, – вздохнул Жан Филипп. – Для нее их предложение будет означать одно: она должна уйти из «Вог» и перебраться с тремя детьми в какое-то ужасное место, о котором все говорят, что это самый жуткий город, в котором невозможно жить. Я не думаю, что Валерия готова пойти на это.

– Тебе следует больше доверять ей. Валерия умная женщина, и если захочет надежного экономического положения в будущем, то согласится на переезд. И в любом случае ты должен говорить убедительно, доказывать преимущества этого предложения, и постепенно вы с ней обязательно придете к разумному компромиссу.

Впрочем, ни о каком компромиссе речь идти не может. Он должен либо принять предложение, либо отвергнуть…

В таком духе они проговорили весь обед, а потом, выйдя из ресторана, Шанталь попрощалась с ним и, прежде чем свернуть в один из боковых переулков, с улыбкой попросила:

– Позвони мне, после того как поговоришь с ней. – Валерия женщина разумная, и Жана Филиппа любит. Как бы ни обернулось дело, Шанталь не сомневалась, что их взаимоотношения останутся незыблемыми. – Я буду здесь еще несколько дней, а в конце следующей недели надеюсь встретиться со своим младшим сыном в Берлине. Я не виделась с Эриком с февраля, он тогда работал над своей новой композицией и не хотел, чтобы ему мешали.

Новые концептуальные инсталляции Эрика казались ей слишком дерзкими, но все же он был одним из самых талантливых молодых художников, и его творения хорошо продавались. Шанталь гордилась сыном и всегда с удовольствием встречалась с ним. Он жил в Берлине уже три года, много и плодотворно работал и даже обзавелся новой подругой, с которой хотел ее познакомить. Эрик уделял матери гораздо больше времени и внимания, чем его брат и сестра, жившие куда дальше от нее, но она все равно видела его лишь несколько раз в году. Он был слишком занят своим искусством и приезжал в Париж только на Рождество, когда вся семья собиралась за традиционным праздничным столом.

После того обеда Шанталь не общалась с Жаном Филиппом несколько дней, что было довольно необычно, поскольку раньше он звонил ей чуть ли не ежедневно. С тех пор как ее дети разъехались, он считал ее буквально членом своей семьи. Она была полностью погружена в работу и сейчас создавала сценарий о группе женщин в концентрационном лагере в годы Второй мировой войны вплоть до их освобождения.

Шанталь подозревала, что признание Жана Филиппа о предложении ему новой работы было не очень-то хорошо воспринято его женой, и поэтому не хотела звонить ему сама и вмешиваться в происходящее. Она проработала без помех всю неделю и была довольна результатами, а в понедельник утром позвонил Жан Филипп.

– Ну и как дела? – спросила Шанталь, услышав его голос в трубке.

– Все, как ты предполагала, – ответил он усталым голосом. – Только ты говорила, что Валерия будет расстроена. Так вот, это не то слово. Она была поражена, раздосадована и зла, кричала на меня. Из хороших новостей только одна: развестись не предложила.

Шанталь ощутила комок в горле. У Жана Филиппа и Валерии вполне устроенная семейная жизнь, замечательные дети, отличное здоровье, хорошие друзья, любимая работа и чудесный дом в самом лучшем городе мира. Теперь же они должны сделать трудный выбор, в котором один из них оказывался в положении проигравшего и приносил жертву.

– Как ты считаешь, она согласится перебраться в Пекин? – спросила Шанталь.

– Вот прямо сейчас – нет, как мне кажется, но ее решение может измениться. Она думает об этом, а я получил три недели для окончательного принятия решения.

Во вторник они обедали вместе, и Жан Филипп выглядел очень напряженным. Валерия все еще не ответила ему. Для Жана Филиппа все было предельно ясно. Он считал, что им непременно нужно принимать это предложение – по тем причинам, которые весьма доходчиво обрисовал жене. С Шанталь они говорили о других вещах за обедом, и он рассказал ей то, что узнал от Валерии: новостями о близнецах Грегорио пестрели страницы всех газет. Малыши по-прежнему оставались в парижском госпитале, и их состояние пока не улучшилось, ведь роды были преждевременными.

– Бедная Бенедетта, – с сочувствием произнесла Шанталь. К этому времени им уже стало известно, что близнецы родились в ночь Белого ужина, из-за чего их отец так неожиданно и покинул празднество. – Я даже предположить не могу, чем все это обернется. Не уверена, простит ли его Бенедетта, как это делала раньше. – Она нахмурилась и, помолчав с минуту, сказала: – Вполне может быть, что не простит и дело закончится разводом, ведь Грегорио обрел сразу двоих детей от любовницы, а Бенедетта так и не смогла подарить ему ни одного.

Шанталь всегда выражала свои мысли прямо и не скрывала эмоций, хотя годами сохраняла мир со своими друзьями. История Грегорио и Бенедетты потрясла ее. Теперь у него есть дети, а у его жены нет, и оставалось только предполагать, станет ли русская девушка важным фактором в его жизни. Все предыдущие интрижки никогда глубоко не задевали Грегорио, однако этот роман все изменил. Шанталь чувствовала жалость к Бенедетте, а Жан Филипп считал, что Грегорио на этот раз повел себя как идиот и зашел слишком далеко. Жан Филипп всегда оставался верным своей жене, к чему Грегорио был просто не способен.

После обеда Шанталь направилась в продовольственный отдел одного из универсальных магазинов, чтобы купить что-нибудь вкусненькое для Эрика. Перед поездками к сыну она всегда старалась запастись французскими продуктами, по которым он скучал, поскольку ему приходилось питаться жирными немецкими колбасами и шницелями.

Шанталь положила в свою корзину паштет из гусиной печени и отборные деликатесы, печенье, кофе и вообще все то, что, как она знала, обожал Эрик. Он очень ценил материнскую заботу и радовался, когда она приезжала в Берлин с целым пакетом французских лакомств, а этот универсальный магазин был прекрасным местом, где их всегда можно было найти. Она как раз укладывала в корзинку упаковку шоколада, когда заметила мужчину, смотрящего на нее. Лицо его показалось ей смутно знакомым, но, так и не вспомнив, где его видела, она прошла мимо.

Они снова встретились в очереди к кассе. Шанталь опять попыталась вспомнить, не встречала ли его раньше. Возможно, в этом самом магазине? Это был весьма привлекательный мужчина явно за тридцать, скорее даже ближе к сорока, в джинсах и шведских мокасинах и черном свитере. Он стоял в очереди позади нее, и когда Шанталь уже забыла про него, то услышала мужской голос:

– Ну как, ваше желание уже исполнилось?

Шанталь обернулась и на этот раз узнала его. Это был тот самый незнакомец, который принес чудесные бумажные фонарики на Белый ужин, подарил один из них ей и предложил загадать желание.

– Еще нет. Возможно, прошло мало времени, – просто ответила она, и он улыбнулся ей в ответ.

– Значит, надо подождать, и оно обязательно сбудется.

Шанталь кивнула, а он бросил взгляд в ее корзину, впечатленный набором деликатесов, выбранных ею. Сверху лежали две бутылки вина, придававшие корзине праздничный вид.

– Судя по всему, вы собираетесь устраивать дома вечеринку.

– Это гостинцы для сына, он сейчас в Берлине.

– Счастливый парень. У него чудесная мать и отличный вкус, – сказал он, увидев паштет из гусиной печени.

– Он голодающий художник и просто устал от колбас и мяса, – со смехом произнесла Шанталь, и тут подошла ее очередь к кассе. Заплатив за товар, она обернулась, чтобы попрощаться с ним: – Еще раз благодарю вас за фонарики. Вы сделали тот вечер по-настоящему сказочным для всех нас.

В устремленном на нее взгляде карих глаз сквозила мощная энергия, и Шанталь показалось, будто ее пронзил разряд электрического тока. Она вспомнила, что обратила внимание на его взгляд еще во время Белого ужина, когда он велел ей загадать желание. Тогда в его тоне звучала настойчивость, а когда их фонарик пустился в полет, он смотрел ему вслед столь же пристально, как и теперь.

– Я рад, что вам понравилось. Собственно, как и мне. – Его красивое лицо осветила улыбка. – Надеюсь, ваше желание сбудется. И не сомневаюсь, что вы хорошо проведете время с сыном.

– Благодарю вас, – еще раз сказала она, и на этом они расстались.

Еще примерно с минуту Шанталь думала о нем, о его очаровании и странной притягательности, а потом направилась домой, где и упаковала купленные для Эрика деликатесы в чемодан. Она не могла дождаться, когда увидит его. Они не виделись четыре месяца. Столь длительный промежуток времени между их свиданиями был причиной того, что она слишком много работала. Ей нравилось то, чем она занималась. Написание сценариев и скриптов для документальных сцен много значило для Шанталь, заполняло всю ее жизнь, так что плоды ее трудов были великолепны. Она вкладывала всю душу и сердце в то, чем жила: в свои сценарии, в своих друзей и своих детей, даже когда они оставили ее, разлетевшись по миру. И сейчас она была рада, что очень скоро встретится с сыном.