Нож сновидений

Глава 7 Холодный медальон

Солдаты Шончан. Кровь и пепел! Этого еще не хватало, когда в голове вертятся игральные кости.

– Ноэл, найди Эгинин и предупреди ее. Олвер, ты предупреди Айз Седай и Бетамин с Ситой. – Эти пятеро будут держаться вместе или, по крайней мере, не станут упускать друг друга из виду. Две бывшие сул’дам тенями следовали за Сестрами, куда бы они ни вышли из фургона, где жили все вместе. Свет, только бы какая-нибудь из них не ушла снова в город! Это все равно что пустить горностая в курятник. – А я сам пойду к входу и проверю, угрожает ли нам все-таки опасность.

– Она не станет отзываться на то имя, – пробормотал Ноэл, выбираясь из-за стола. Для того, у кого все кости хоть раз в жизни да были сломаны, он двигался весьма шустро. – Ты же знаешь, что не станет.

– Ты понял, о чем я, – огрызнулся Мэт, хмуро глядя на Туон и Селусию. Вся эта путаница с именами – их вина. Селусия сказала Эгинин, что отныне ее имя – Лильвин Бескорабельная, и теперь Эгинин только на это имя и откликалась. Что ж, такое положение Мэта не устраивало, ни касательно себя, ни касательно ее. Рано или поздно она должна одуматься.

– Да я просто так сказал, – заметил Ноэл. – Пойдем, Олвер.

Мэт хотел было выскользнуть вслед за ними за дверь, но его остановил голос Туон:

– Ты даже не прикажешь нам оставаться внутри, Игрушка? Никто не останется охранять нас?

Игральные кости говорили, что он должен найти Харнана или еще кого-нибудь из Красноруких и поставить на всякий случай снаружи. Но Мэт не стушевался:

– Ты же дала слово, – сказал он, нахлобучивая на голову шляпу.

Улыбка, которую он получил в ответ, оправдала риск. Сгори он на месте, но ее лицо просто светилось! С женщинами вечно приходится рисковать, но иногда и улыбка может стать солидным выигрышем.

Добравшись до входа в шапито, Мэт понял, что дни Джурадора без Шончан подошли к концу. Прямо через дорогу несколько сотен человек снимали с себя вооружение, разгружали фургоны, ставили ровными рядами палатки, выстраивали коновязь. Причем очень ловко и оперативно. Он увидел тарабонцев – у них со шлемов свисали кольчужные вуали, а нагрудники пересекали синие, желтые и зеленые полосы – и, судя по всему, пехотинцев, которые складывали в кучу копья и скидывали на землю луки, куда более короткие, чем двуреченские, их латы тоже были раскрашены полосами. Мэт решил, что это, скорее всего, амадицийцы. Тарабон и Алтара не особо жаловали пешие войска, и к тому же алтарцы, состоящие на службе у Шончан, красили обмундирование иначе. Здесь были и настоящие Шончан, – он насчитал около двух-трех десятков. Ошибиться невозможно, их отличали цветные пластинчатые доспехи и шлемы, напоминающие голову насекомого.

Трое солдат – стройных, ладно скроенных – неторопливо переходили дорогу. Их синие плащи, с зелеными и желтыми полосками по вороту, несмотря на яркость расцветки, были вполне обычными, на них виднелись следы от ношения доспехов. Но звание их обладателей определить было сложно. Видимо, все-таки не офицеры, но от этого они не становились менее опасными. Двое могли оказаться выходцами из Андора или Муранди, или даже из Двуречья, но вот разрез глаз третьего и его медового цвета кожа выдавала в нем салдэйца. Не останавливаясь, они двинулись в лагерь артистов.

Один из конюхов три раза пронзительно свистнул – его свист эхом разнесся по всему лагерю. Косоглазый парень по имени Боллин перегородил дорогу троице кувшином:

– По серебряному пенни с каждого, Капитан, – обманчиво сладким голосом промурлыкал он. Мэт слышал, как однажды здоровяк говорил тем же вкрадчивым тоном за секунду до того, как огреть собеседника стулом по голове. – За ребенка пять медяков, если он мне по пояс и выше, для тех, что поменьше, – три. Бесплатно только детишкам, которых нужно нести на руках.

Медовокожий Шончан поднял руку, как будто собирался отпихнуть Боллина с дороги, но заколебался. Выражение его лица стало еще более суровым, если такое вообще возможно. Двое его товарищей выпрямились и сжали кулаки как раз в тот момент, когда послышался топот ног, возвещающий о прибытии мужской части труппы. Артисты прибежали прямо в сверкающих костюмах, а конюхи так, как были, в грубых шерстяных сюртуках. У всех в руках было по дубинке, даже у Люка, на котором красовался великолепный красный плащ, расшитый золотыми звездами вплоть до отворотов сапог, и даже у обнаженного до пояса Петры – самого тихого и безобидного человека, которого Мэт когда-либо встречал. Сейчас глаза Петры метали громы и молнии.

Свет! Запахло бойней, если учесть, что через дорогу расположилась сотня-другая дружков этой троицы, у каждого из которых в руках имелось оружие. Пришло время Мэту Коутону смыться. Он незаметно коснулся метательных ножей, скрытых в рукавах, и повел плечами, чтобы ощутить холод металла еще одного ножа между лопатками. Те, что под полой и в сапогах, проверить не получится. Игральные кости грозили проломить череп. Мэт начал прикидывать, как ему вытащить из грядущей заварушки Туон и всех остальных. Однако на мысли о Туон ушло больше времени.

Но прежде чем разразилась буря, со стороны Шончан появился еще один персонаж. Женщина была одета в раскрашенные синими, зелеными и желтыми полосами доспехи, но шлем несла в руке. Ее кожа была медовой, глаза немного раскосыми, а коротко остриженные темные волосы тронула седина. Женщина оказалась ниже любого из троих солдат, а на шлеме у нее не было плюмажа, только небольшое украшение в виде штырька с бронзовой стрелой на конце, – однако все трое при виде нее вытянулись в струнку.

– Ну почему я совсем не удивлена тем, что нашла тебя там, где вот-вот разразится драка, а, Мюрель? – у женщины был какой-то едва слышный звенящий акцент. – Что это все значит?

– Мы заплатили за вход, знаменный, – выпалил медовокожий солдат с тем же звенящим акцентом. – А они сказали, что мы должны заплатить больше, потому что состоим на службе у Империи.

Боллин открыл было рот, но женщина заставила его замолчать, просто подняв руку. Было в ней что-то властное, не терпящее возражений. Окинув взглядом мужчин, выстроившихся в полукруг с дубинками наперевес, и покачав головой при виде Люка, она остановилась на Мэте.

– Ты видел, что здесь произошло?

– Да, – ответил Мэт. – Они попытались пройти бесплатно.

– Молодец, Мюрель, – заявила женщина, отчего солдат недоуменно воззрился на нее. – Все трое молодцы. Значит, деньги останутся при вас. Потому что последующие десять дней вам запрещено покидать лагерь. Сомневаюсь, что этот цирк простоит здесь дольше. И эти десять дней будут вычтены из вашего жалования. Вы будете разгружать фургоны, чтобы местные не подумали, что мы считаем себя лучше них. Или вы хотите получить наказание, положенное за разжигание в войсках розни? – Вся троица заметно побледнела. Видимо, наказание за это полагалось строгое. – Вот и я так не думаю. А теперь убирайтесь с глаз моих и немедленно приступайте к работе, пока я не превратила десять дней в месяц.

– Есть, знаменный, – отчеканили все трое хором и со всех ног бросились обратно через дорогу, на ходу стягивая с себя плащи. Суровые воины. Но знаменный посуровей будет.

Но женщина явно еще не закончила. Люка сделал шаг вперед и отвесил ей изысканный поклон, но она жестом остановила поток благодарностей:

– Я не очень-то люблю тех, кто угрожает моим людям дубинками, – медленно проговорила она, положив руку на рукоять меча. – Даже Мюрелю. Даже при таком раскладе. И все же я вижу, вы ребята решительные. Кто-нибудь из вас, парни, хочет наполнить свою жизнь славой и приключениями? Тогда пойдемте со мной через дорогу, я внесу вас в списки. Вон ты, в красном блестящем костюме. По-моему, ты прирожденный копейщик. Спорим, я в два счета сделаю из тебя героя?

По рядам собравшихся мужчин пробежала рябь – присутствующие замотали головами, – а некоторые, увидев, что потасовки не предвидится, стали разбредаться. Среди них оказался и Петра. Люка выглядел ошарашенным. Еще несколько циркачей тоже пребывали под впечатлением от предложения. Выступления оплачиваются лучше, чем сражения, и помимо всего прочего никто поминутно не жаждет воткнуть в тебя меч.

– Ну что ж, пока вы тут стоите, постараюсь переубедить вас. Вряд ли вы станете богачами, но жалование вам будут платить вовремя, и есть шанс получить часть военной добычи, если, конечно же, есть такой приказ. Такое случается довольно часто. Еда бывает разная, но всегда горячая, и ее всегда достаточно, чтобы набить живот. Дни длинные, но это значит, что вы устанете настолько, что спать будете глубоко и крепко. Это в том случае, если вам не нужно будет работать ночью. Кому-то это интересно?

Люка покачал головой:

– Спасибо, Капитан, но нет, – его голос прозвучал несколько придушенно. Некоторые дураки считают, что солдатам льстит, когда люди думают, что перед ними воин рангом выше, чем есть на самом деле. И некоторым дуракам-солдатам это действительно льстит. – Простите меня великодушно. Нам нужно идти выступать. И зрители будут не в восторге, если им придется долго ждать. – И еще раз оглянувшись на женщину, словно опасаясь, что она схватит его за воротник и потащит через дорогу, Люка повернулся к артистам и скомандовал. – Ну-ка все обратно на подмостки! Что вы тут застряли? Сейчас вы узнаете, кто здесь главный. Давайте-ка бегом выступать, пока люди не начали требовать вернуть деньги!

Для него это будет сущая катастрофа. Что хуже – драка или возврат денег, – Люка не смог бы решить.

Пока артисты спешили вернуться к своим делам, а Люка, косясь через плечо на знаменного, заторопился прочь, женщина обратилась к Мэту, – единственному мужчине, оказавшемуся поблизости от конюхов:

– Ну а ты? На мой взгляд, ты можешь стать офицером и запросто отдавать мне приказы, – собственные слова явно ей показались забавными.

Мэт отлично понимал, что она делает. Люди в очереди видели, как она обратила в бегство трех Шончан, и кто знает, почему они так резво убежали от нее? Но теперь они видели, как она в одиночку разогнала куда большую толпу. Лично он, не задумываясь, сделал бы ее знаменным.

– Из меня выйдет ужасный солдат, знаменный, – ответил Мэт, коснувшись краев шляпы. Женщина рассмеялась.

Когда он повернулся к входу в балаган, за спиной послышался голос Боллина:

– Слышали, что я сказал тем ребятам? Серебряный пенни за вас и еще один за вашу добрую жену. – Монеты звякнули о дно кувшина. – Спасибо.

Все возвращалось на круги своя. А игральные кости в голове все продолжали выплясывать бешеный танец.

Шагая мимо подмостков, где перед толпами увлеченных зевак снова кувыркались акробаты, фокусники показывали фокусы, собачки Кларины, перебирая лапками, катались на деревянных шарах, а леопарды Мийоры стояли на задних лапах в клетках, которые едва ли смогут удержать этих диких зверей внутри, Мэт решил, что пойдет проведать Айз Седай. Леопарды почему-то навели на мысль именно о них. Рядовые солдаты вполне возможно будут работать целый день, но Мэт готов был побиться об заклад, что скоро сюда могут пожаловать какие-нибудь офицеры. Он, как ни странно, доверял Туон, и Эгинин хватит сообразительности не попадаться на глаза, если вокруг шатаются солдаты Шончан. Но вот у Айз Седай здравый смысл, видимо, был не в почете. Даже Теслин и Эдесина, которые уже успели побывать дамани, осмеливались глупо рисковать. А Джолин, которую миновала сия участь, по всей видимости, вообще считала себя неуязвимой.

Все артисты уже знали, что эти три женщины – Айз Седай, но их просторный фургончик, на котором от постоянных дождей облупилась побелка, продолжал стоять рядом со складскими фургонами, крытыми парусиной, неподалеку от коновязи. Люка с удивительным рвением перекроил лагерь для Верховной Леди, выдавшей ему охранную грамоту, но отказался делать это для Айз Седай, которые подвергали его риску своим присутствием и, кроме того, сидели практически без гроша. Женщины из труппы в основном сочувствовали сестрам, мужчины же относились к ним с опаской – с Айз Седай всегда так, – но Люка наверняка выдворил бы их прочь, если бы не золото Мэта. В землях, занятых Шончан, Айз Седай становились самой страшной угрозой. Правда, никто из Сестер не бросился благодарить Мэта, но он этого особо и не ждал. Он был бы рад, если бы они проявляли к нему хоть капельку уважения, но на это тоже не приходилось рассчитывать. Все-таки Айз Седай – это Айз Седай.

Стражей Джолин – Блерика и Фэна – нигде видно не было, так что Мэту не придется убеждать их впустить его внутрь. Но как только он приблизился к заляпанным грязью ступеням, ведущим к входу в фургон, медальон в виде лисьей головы, висевший у него на груди под рубахой, вдруг сделался холодным, словно лед. На секунду Мэт застыл, как истукан. Эти безмозглые дамочки изволят там направлять! Придя в себя, он взлетел по ступеням и распахнул дверь.

Все женщины, которых он ожидал увидеть, оказались на месте: Джолин, Зеленая сестра, стройная, хорошенькая и большеглазая, Теслин, худая Красная, – лицо у нее было такое, будто ее заставили жевать камни, – и Эдесина, Желтая, не просто хорошенькая, а скорее красивая, ее черные локоны водопадом спускались до талии. Мэт спас всех троих из лап Шончан, вытащив Теслин и Эдесину прямо из конуры для дамани, но их благодарность сложно было назвать постоянной. Бетамин, тоже темненькая, как и Туон, но повыше и не без завлекательных округлостей, и светловолосая Сита были сул’дам. До тех пор пока их не втянули в процесс освобождения Айз Седай. Все пятеро жили в этом фургоне, и Айз Седай присматривали за сул’дам, а бывшие сул’дам в свою очередь присматривали за Айз Седай. Ни те ни другие не отдавали себе в этом отчета, но взаимное недоверие заставляло их относиться к этой неосознанной миссии с особым рвением. А вот еще одну женщину Мэт здесь увидеть не ожидал – Сетталь Анан, которая была хозяйкой «Странницы» в Эбу Даре, до того как по каким-то причинам согласилась принять участие в спасательной операции. То есть Сетталь просто вмешалась. Точнее, влезла. Так же как беспрестанно влезает в отношения Мэта и Туон. Но то, что вся эта доблестная команда делала, оказалось совсем неожиданным.

Посреди фургона, зажатые между двумя кроватями, которые не убирались вплотную к стенам, неколебимые, словно заборные столбы, плечом к плечу стояли Бетамин и Сита, а Джолин без устали хлестала Бетамин по щекам, сначала одной ладонью, потом другой. Тихие слезы катились по скулам высокой женщины, а на лице Ситы читалось, что ей ужасно страшно стать следующей. Эдесина и Теслин, скрестив руки под грудью, бесстрастно взирали на происходящее, в то время как мистресс Анан неодобрительно хмурилась из-за плеча Теслин. Что она не одобряла – пощечины или то, чем Бетамин их заслужила, – Мэт не мог сказать, да и какая разница.

Одним шагом преодолев разделяющее их расстояние, Мэт схватил занесенную руку Джолин и развернул женщину к себе.

– Свет, что же ты такое творишь? – Прежде чем он успел сообразить, она подняла вторую руку и засадила ему такую оплеуху, что в ушах зазвенело.

– Ну все, ты сама напросилась! – заявил Мэт; странные пятна все так же маячили у него перед взором.

Он рухнул на ближайшую кровать и швырнул ошарашенную Джолин поперек колена. Его правая рука со смачным шлепком приземлилась на ее зад, отчего Джолин потрясенно вскрикнула. Медальон стал еще холоднее, а Эдесина судорожно вздохнула, увидев, что ее усилия тщетны. Мэт продолжал одним глазом наблюдать за остальными двумя сестрами, а другим посматривать на дверь, откуда в любой момент могли появиться Стражи Джолин. Сам же он крепко держал ее и потчевал мощными и частыми шлепками. Мэт понятия не имел, сколько юбок и поддевок под этим синим шерстяным платьем, но он хотел удостовериться, что действует весьма убедительно. Рука словно бы ударяла в такт вращающимся в голове игральным костям. Барахтаясь и брыкаясь, Джолин начала ругаться как извозчик. Медальон превратился в кусок льда, а потом непостижимым образом сделался еще холоднее. Мэт забеспокоился, не отморозит ли он себе что-нибудь, однако вскоре к крайне изощренному лексикону наказуемой прибавились жалобные всхлипы. Рука у него, конечно, не то, что у Петры, но тоже не из хилых. Занятия с луком и посохом очень укрепляют мышцы этой части тела.

Эдесина и Теслин будто застыли на месте, так же как и две бывшие сул’дам, которые наблюдали за процессом с широко раскрытыми глазами, – ну, Бетамин, например, ухмылялась, хотя была удивлена не меньше, чем Сита. Но только Мэт осознал, что в потоке ругательств все чаще стали слышаться всхлипы, госпожа Анан попыталась протиснуться между двумя Айз Седай. Как ни странно, Теслин властным взмахом руки приказала ей оставаться на месте! Очень немногие женщины, а тем более мужчины, позволяли себе спорить с Айз Седай, но госпожа Анан одарила Красную ледяным взглядом и проскользнула между двумя сестрами, пробормотав нечто, от чего обе женщины удивленно воззрились на нее. Госпоже Анан предстояло еще миновать Бетамин и Ситу, так что Мэт воспользовался этой задержкой, чтобы завершить финальную серию тяжелых шлепков и позволить Зеленой сестре скатиться с его колена. Рука уже и так начала зудеть. Джолин с глухим стуком упала на пол и хрипло выдохнула «ох!».

Оказавшись прямо перед Мэтом и едва не задев пытающуюся встать на ноги Джолин, госпожа Анан принялась пристально его изучать, сложив руки под бюстом, отчего чудная ложбинка между ее грудей, виднеющаяся из глубокого выреза, стала еще более обворожительной. Несмотря на покрой платья, Сетталь Анан не была эбударийкой, у нее не было столь характерных зеленых глаз. В ушах у нее красовались золотые кольца, а шею обвивало серебряное ожерелье, на котором висел маленький свадебный кинжал с рукоятью, украшенной красными и белыми камнями по количеству ее сыновей и дочерей; за поясом женщина носила кривой кинжал. Подол ее темно-зеленого платья с левой стороны был подшит, чтобы открыть взорам алые нижние юбки. Вплоть до кончиков седых волосков, пробивавшихся в ее прическе, госпожа Анан являла собой образец величественной держательницы эбударийской таверны, уверенной в себе и привыкшей распоряжаться. Мэт думал, что она станет бранить его – а в этом она не хуже Айз Седай, уж поверьте! – поэтому он удивился, когда она задумчиво заговорила:

– Джолин наверняка пыталась тебя остановить, и Теслин с Эдесиной тоже. Но сделать им ничего не удалось. Мне кажется, все указывает на то, что ты владеешь тер’ангриалом, который может разрушать потоки Силы. Я слышала о таких штуках, – Кадсуане Меладрин, возможно, была такая, если слухи не врут, – но я никогда их не видела. И мне очень бы хотелось взглянуть. Я не стану пытаться отнять это у тебя, но я буду благодарна, если ты позволишь посмотреть.

– Откуда вы знаете Кадсуане? – удивилась Джолин, пытаясь отряхнуть юбку сзади. Но после первого же попадания бедняжка поморщилась от боли и мрачно воззрилась на Мэта, словно желая напомнить, что содеянное так просто с рук ему не сойдет. В ее огромных карих глазах и на щеках блестели слезы, но даже если Мэту и придется расплачиваться за них, игра стоила свеч.

– Она сказала что-то по поводу испытания на шаль, – напомнила Эдесина.

– Она сказала: «Как же вы прошли испытание на шаль, если торчите на месте в такие моменты?» – откликнулась Теслин.

На секунду губы госпожи Анан сложились в тонкую ниточку, но если в какой-то момент она и потеряла самообладание, то оно тут же вернулось к ней:

– Как вы помните, я владелица таверны, – сухо ответила она. – В «Страннице» бывают разные люди, и многие из них зачастую говорят больше, чем следует.

– Но не Айз Седай, – начала Джолин, но внезапно обернулась.

По ступеням поднимались Блерик и Фэн. Оба уроженца Пограничных Земель были парнями внушительными. Мэт поспешно вскочил на ноги, готовясь применить метательные ножи, если потребуется. Они, конечно, уделают его знатно, но тоже не без потерь.

К его вящему удивлению, Джолин бросилась к двери и, захлопнув ее перед самым носом у Фэна, резво задвинула щеколду. Салдэйец не стал предпринимать попыток открыть дверь, но Мэт не сомневался в том, что эта парочка будет сторожить снаружи до тех пор, пока он не выйдет. Когда же Джолин повернулась обратно, глаза ее сверкали от ярости, слез и всего остального, так что она даже на какое-то мгновение позабыла про госпожу Анан.

– Если ты хоть когда-нибудь еще раз подумаешь… – начала она, гневно грозя ему пальчиком.

Мэт шагнул вперед и приставил собственный палец к кончику носа Джолин, причем так быстро, что та отпрыгнула назад от неожиданности и врезалась в дверь. Вскрикнув, она отскочила от нее, на лице проступили красные пятна. Мэт не имел никакого желания разбираться, произошло ли это от злости, или от смущения. Айз Седай открыла было рот, но он не дал ей вставить ни словечка:

– Если бы не я, ты сейчас ходила бы в ошейнике дамани, и Эдесина с Теслин тоже, – в его голосе слышалась та же ярость, что пылала у женщины в глазах. – Вы же вместо благодарности постоянно пытаетесь меня запугать. Вы поступаете как хотите, подвергая опасности всех нас. И еще вы, Темный побери, умудряетесь направлять, когда отлично знаете, что прямо у нас под боком, через дорогу расположились лагерем Шончан! С ними могут оказаться парочка дамани, а может, и целая дюжина, чтоб вы знали! – Мэт сомневался, что там есть хоть одна, но сомнение – не есть уверенность. Как бы то ни было, сейчас не время делиться этими соображениями. – Ну, я, конечно, могу примириться кое с чем, но вам лучше знать, что мое терпение на исходе. Но вот битье я выносить не собираюсь. Если сделаешь так еще раз, клянусь, я вздую тебя в сто раз сильнее. Даю слово!

– И в следующий раз я не стану ему мешать, – встряла госпожа Анан.

– И я тоже, – прибавила Теслин, спустя секунду к ней присоединилась и Эдесина.

Джолин выглядела такой обескураженной, будто ее ударили молотом промеж глаз. Весьма приятно. Ну, это до тех пор, пока ему будет удаваться придумывать способы избегать встреч с Блериком и Фэном, чтобы сохранить кости целыми.

– Ну, может, теперь мне кто-нибудь объяснит, почему вам в голову пришла проклятая мысль направлять, причем так, будто наступило время Последней Битвы? А ты, Эдесина, так и будешь держать их в таком состоянии? – Мэт кивнул на Ситу с Бетамин.

Это была просто догадка, но глаза Эдесины удивленно распахнулись, будто бы она подумала, что тер’ангриал позволяет не только останавливать потоки Силы, но и видеть их. Как бы то ни было, мгновение спустя обе женщины приняли естественное положение. Бетамин спокойно принялась утирать слезы белым льняным платочком. Сита опустилась на ближайшую кровать, обхватила себя руками и поежилась; выглядела она куда более потрясенной, чем Бетамин.

Никто из Айз Седай не горел желанием отвечать, поэтому это сделала госпожа Анан:

– Они спорили. Джолин хотела пойти взглянуть на Шончан лично, причем возражать что-либо было бесполезно. Бетамин решила ее повоспитывать, но понятия не имела, что из этого выйдет. – Женщина недовольно покачала головой. – Она попыталась уложить Джолин себе на колено, точь-в-точь как ты, и Сита взялась помогать, а Эдесина связала их потоками Воздуха. Ну, мне так кажется, – уточнила владелица таверны, когда три Айз Седай вперили в нее недоуменный взгляд. – Может, я и не умею направлять, но зато умею пользоваться глазами.

– Но это вовсе не то, что я почувствовал, – возразил Мэт. – Направляли тут явно не в одиночку.

Госпожа Анан и три Айз Седай посмотрели на него с нескрываемым любопытством, их глаза словно бы искали медальон. Они не забудут о тер’ангриале, это уж точно.

Джолин подхватила:

– Направляла Бетамин. Я никогда не видела плетение, которое она использовала, но несколько секунд, пока она не потеряла Источник, над нами троими плясали искорки. Мне кажется, она вложила в плетение столько силы, сколько смогла зачерпнуть.

Внезапно рыдания сотрясли Бетамин. Она безвольно осела, чуть не упав на пол.

– Я не хотела, – всхлипнула она, плечи дернулись, лицо исказила мученическая гримаса. – Я думала, вы хотите меня убить, я не хотела… Не хотела…

Сита начала раскачиваться вперед-назад, с ужасом глядя на подругу. Или, скорее, на бывшую подругу. Обе они знали, что ай’дам может удержать их, как и вполне вероятно любую сул’дам, но они отказывались принимать полное значение этого. Любая женщина, способная использовать ай’дам, может научиться направлять. Возможно, они изо всех сил старались забыть этот факт. Как ни крути, умение направлять переворачивает все с ног на голову.

Пропади оно пропадом, только этого ему еще не хватает для полного списка удовольствий!

– И что же вы собираетесь делать? – поинтересовался Мэт. Только Айз Седай под силу справиться с этим. – Однажды начав, уже не остановиться. Мне это знакомо.

– Пусть умирает, – отрезала Теслин. – Мы сможем держать ее под колпаком, пока не избавимся, а потом пусть умирает.

– Мы не можем так поступить, – потрясенно возразила Эдесина. Правда, потрясение вряд ли имело отношение к тому, что Бетамин умирает. – Если мы ее отпустим, она станет угрозой для всего, что ее окружает.

– Я больше не стану этого делать, – всхлипнула Бетамин чуть ли не умоляющим голосом. – Я не стану!

Обойдя Мэта, будто вешалку для одежды, Джолин остановилась перед Бетамин и, уперев кулачки в бока, посмотрела на высокую женщину снизу вверх:

– Ты больше не остановишься. Не сможешь, раз уже один раз попробовала. О, быть может, попытки направлять будут разделять месяцы, но ты будешь возвращаться к Источнику снова и снова, и с каждым разом опасность будет только расти, – тяжело вздохнув, она опустила руки. – Тебе уже поздно читать книгу послушниц, но с этим ничего не поделаешь. Учить тебя придется нам. По крайней мере, чтобы избавить от опасности.

– Учить ее? – вскинулась Теслин. Теперь уже она уперла руки в бока. – Я же говорю, пусть умирает! Ты хоть знаешь, как эта сул’дам обращалась со мной, когда я была пленницей?

– Понятия не имею, ведь ты ноешь только о том, как это было ужасно, – сухо ответила Джолин, а потом твердо добавила: – Но я не позволю женщине умереть, если в моих силах не допустить этого.

Но на этом все не закончилось. Когда женщина хочет настоять на своем, она будет спорить, даже если останется в гордом одиночестве, – а здесь поспорить жаждали все. Эдесина приняла сторону Джолин, за ней последовала и госпожа Анан, так словно у нее было право высказывать мнение наравне с Айз Седай. Как ни странно, Бетамин и Сита заняли сторону Теслин, решительно отвергая все предложения обучить их направлять, и принялись не менее яростно, чем остальные, кричать и размахивать руками. Мэт мудро воспользовался возможностью выскользнуть из фургона и тихо закрыл за собой дверь. Нет нужды напоминать им о себе. Айз Седай все равно скоро о нем вспомнят. В любом случае, он может больше не переживать о том, где же эти проклятущие ай’дам, и не попытаются ли сул’дам снова ими воспользоваться. С этим покончено раз и навсегда.

Насчет Блерика и Фэна Мэт был прав. Они поджидали его у подножия лесенки, и грозовые тучи не шли ни в какое сравнение с выражениями их лиц. Несомненно, они отлично знали, что приключилось с Джолин. Но как выяснилось, виновник им известен не был.

– Что там произошло, Коутон? – спросил Блерик, взгляд его синих глаз мог проделать дыру в собеседнике.

Он был чуть повыше напарника. Бедняге пришлось сбрить свой шайнарский чуб, а теперь он был не особо доволен тем, что на черепе начали появляться волосы.

– Ты причастен? – холодно поинтересовался Фэн.

– Каким это образом? – отозвался Мэт, беззаботно сбегая вниз по ступенькам. – Она же Айз Седай, если ты еще не заметил.

Если хочешь узнать, что случилось, спроси у нее. Знаете, я еще не окончательно свихнулся, чтобы рассказывать это. Разве что спрашивать ее об этом сейчас не стоит. Они там еще ругаются. Я воспользовался моментом и тихонько улизнул, пока мне не прилетело под горячую руку.

Не самый подходящий выбор слов, пожалуй. Лица двух Стражей сделались еще мрачнее, хотя это едва ли казалось возможным. Однако они отпустили Мэта восвояси, так что ему даже не пришлось использовать свои ножи. И все. Никто из них, видимо, не горел желанием зайти в фургон. Вместо этого, они снова устроились на ступенях и приготовились ждать. Дурачье. Вряд ли Джолин станет с ними церемониться и наверняка устроит взбучку, ведь они знали, что произошло, и ничего не сделали. На их месте Мэт нашел бы себе занятие подальше от этого фургона на… месяцок-другой. Это бы помогло. Немного. У женщин очень хорошая память на некоторые вещи. С этого момента ему нельзя спускать с Джолин глаз. Но все равно оно того стоило.

Шончан через дорогу, ругань Айз Седай, женщины, направляющие так, словно рядом нет Шончан, и игральные кости, перекатывающиеся в голове, – тут и два выигрыша в камешки у Туон не смогут убить в нем осторожность. Мэт отправился спать – на полу, поскольку сейчас была очередь Домона спать на кровати, а вторую всегда занимала Эгинин. Кубики грозили выпрыгнуть из черепа, но он был уверен, что завтра будет лучше, чем сегодня. Ну, не то чтобы он всегда оказывается прав…. Мэт просто хотел ошибаться не так часто.