Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят (СИ)

Глава 13

Комментарий к Глава 13

приветик 🖤

Музычка:

сцена в Министерстве: I’m not afraid (feat. Wondra) — Tommee Profitt

сцена на балконе: Blood//Water (Krupa remix) — grandson

приятного аппетита 🌚

Сознание мутнело. Чёрная пелена, застилающая белки, коварно пробирающаяся к глубоким зрачкам, вдруг обожгла. Гермиона крепко зажмурилась, стараясь прекратить это жжение. Голос Гарри звучал будто из тоннеля. Слов не разобрать. Лишь короткие прикосновения к плечам и рукам говорили о том, что он всё ещё рядом и пытается ей помочь.

Но Драко пока был единственным человеком, о котором она могла сейчас думать. А точнее болиголов, который, Гермиона очень надеялась, он обязательно возьмёт с собой, когда получит сообщение Поттера.

Горло начало саднить, вынуждая Грейнджер задыхаться в новом приступе сухого кашля. Лихорадочные вялые движения, сухость во рту, затуманенный взгляд и чертовски сильное тёмное желание, заволакивающее остатки разума. Всё это Грейнджер уже проходила. Совсем недавно, когда пыталась спрятать себя от надоедливой публики, желающей пожать ей руку в честь получения новой престижной должности. Всё это повторяется вновь, лишь только желание тлеет с новой силой.

Кулаки больно сжимаются, ногти впиваются в мягкую кожу, оставляя после себя кровавые полумесяцы. Ей нужно держаться. Ещё немного продержаться, пока Драко не аппарирует в Министерство. Желательно бы прямо в этот коридор.

Снова кашель. Лающий, громкий, режущий.

— Гермиона, что…твою мать, что это? — голос Гарри эхом проникал в сознание.

Нечёткий взгляд на пару секунд сфокусировался на ладонях. После кашля они все были в чёрной жиже. Та извивалась, струилась, обжигала. Расползалась по гладкой коже огромными пятнами, не желая покидать свою обитель. Грейнджер зарычала. Тьма внутри зарычала.

Действовать. Им обеим срочно нужно было действовать. Магия зарождалась сразу огромным комом. Лавиной, способной снести всё к чертям на своём пути. Дыхание участилось, а сердце уже ломало рёбра изнутри быстрыми и сильными ударами.

— Каково это, мисс Грейнджер? — отголоски знакомого голоса вонзались стрелами, выволакивая из воспалённой пучины то ли воспоминаний, то ли галлюцинаций.

Гермиона дёрнула головой. Вокруг никого не было. Только снег. Холодный снег, который слишком быстро таял под горячими ладонями. И платье. Чёрное, бархатное. Коридор Министерства вдруг испарился, растаял под гнётом растущей боли где-то в районе грудной клетки.

— Испорченная… — голосом сзади.

Грейнджер резко разворачивается. Каштановые кудри больно хлестают по лицу. Никого.

— Гнилая… — голосом сбоку.

Снова никого. Слева, справа, за спиной. Вокруг лишь снег и темнота. А платье, которое неясным образом оказалось сейчас на Гермионе, уже было мокрым и холодным по колено.

— Кто… кто здесь? — вопрос звучит в пустоту. На него нет ответа, потому что рядом, кроме страха и чужого, но знакомого голоса, никого нет. — Гарри? Гарри, где ты?

Ещё немного и из глаз польются горячие слёзы. Настолько потерянной сейчас была Грейнджер. А чернота внутри бурлила, шипела и выплёскивалась через край, вынуждая Грейнджер рычать от боли и разрывающего желания убивать.

— Покажи… настоящую свою сущность…

— А-а-а-а, — больной безумный крик, чтобы вновь остаться один на один с собственным страхом.

— Грейнджер! — тяжелая рука хватает за предплечье, больно сжимая.

Гермиона реагирует моментально. Тьма внутри реагирует моментально. Достаточно секунды, чтобы схватить и притянуть так близко, чтобы почувствовать запах. Родной запах, который сейчас кажется каким-то далёким и ненастоящим. Нет. Ей хотят навредить, Грейнджер не может этого допустить.

Крепко сжимая чужую плоть, Гермиона рывком оказывается сверху, нависая над человеком без лица. Но её это вовсе не смущает. Чувство опасности смешалось с диким желанием забрать чужую жизнь. Это было необходимостью. Потребностью.

Хотелось выпотрошить, разорвать, раскромсать. И не было важно, какое лицо будет у её жертвы. Для Грейнджер это не более чем добыча. Глухой рык вырывается чёрной жижей изо рта. Руки сильнее сдавливают, позволяя пальцам с хрустом сомкнуться вокруг крепких запястий. Добыча сопротивляется, пытаясь скинуть её с себя.

Вокруг слышится гул голосов, шорохи, хлопки. Она чувствует, как тепло чужого тела возникает с разных сторон. Их много. И все они хотят причинить ей вред. Их всех нужно убить. Каждый из них заслужил самой мучительной смерти. Стоит лишь позволить ей. Грейнджер глубоко вдыхает. Новая порция кислорода несётся по трахее едким ядом. Просачивается в альвеолы, разгоняя реакцию до выделения грёбаного адского пламени в лёгких. Казалось, ещё секунда и из глотки вырвется огонь — такая сила зарождалась внутри.

— Гермиона! — голос рядом. Такой родной, что на секунду отвлекает.

Что она делает? Что происходит? Больно, чертовски больно.

И снова чернота. Она всё делает правильно. Чужие руки обнимают сзади, тесно прижимая тело Гермионы к твёрдой груди.

— А-а-а! — с диким криком она уворачивается и опечатывает кулак в место, где должно было находится лицо.

Вместо этого кулак с треском проваливается в тёмное пятно. Но Грейнджер не останавливается. Беспорядочные удары руками хоть и были таковыми, но сила позволяла Гермионе чувствовать своё превосходство. Кто-то наваливается сзади. Снова этот запах. Он манит и выволакивает наружу, прося, нет, умоляя выплыть на поверхность.

Но в глубине, здесь, в пучине, хорошо. Здесь легко совершать те вещи, от которых там, сверху, внутри всё холодеет. Грейнджер снова кричит. Глаза застилает чёрная жижа, она стекает по щекам, губам и подбородку. Сила множится, вовлекая и маня.

Пощёчина. Хлёсткая. Ледяная. И всё замирает. Голоса затихли, гул прекратился. Только маленький проблеск света сочился где-то далеко. Гермиона сжала кулаки, пока к ней приближался силуэт с чёрным пятном вместо лица.

— Открой рот, Грейнджер, — приказ, команда или просьба? В любом случае этому хотелось подчиниться. Что-то до боли знакомое пробежалось змейкой по позвоночнику. Что-то с чем Гермиона определённо сталкивалась раньше. Этому голосу можно доверять? Сердце упорно стучало «да» пока внутренности жгло от желания прикончить.

Короткий импульс от нежного прикосновения холодных пальцев к мокрой щеке пронёсся в мозгу чередой электрических разрядов.

— Доверься мне, — шёпотом. Таким громким, что барабанные перепонки были готовы лопнуть.

Открыть рот было несложно. Сложным оказалось проглотить горькую жижу, которая лилась по глотке раскалённым железом. Новый крик вырвался из горла, смешиваясь с булькающими звуками оставшегося зелья. Это был болиголов. Знакомый вкус вернул Грейнджер в настоящую реальность.

Стоило моргнуть несколько раз, чтобы увидеть перед собой лица вместо тёмных пятен. Драко склонился над ней, держа Гермиону за затылок. Рядом на коленях стоял Гарри с заплывшим глазом и покрасневшей скулой.

Всё болело. Пекло. Тянуло.

— Что… — говорить сложно, — что произошло?

Веки с каждой секундой становились всё тяжелее и тяжелее. Стало трудно различать слова, а Драко что-то говорил. Гладил мокрые щёки и говорил. Но Гермиона не различала слов. Только кивала, пока, в конце концов, всё не потемнело окончательно.

22 декабря 2006 года

Хотелось вдохнуть побольше воздуха. Горячие ладони легли на заснеженное ограждение, заставляя снег быстро таять, оставляя после себя лишь лужицу. Таковой чувствовала себя Гермиона. Собственное поведение вдруг вызвало усмешку. Она опустила голову, коря себя за слишком бурную реакцию, как вдруг сзади послышался шорох.

Гермиона быстро развернулась. В проёме балконной двери стоял мистер Праудфут. Он нервно теребил бокал с левой руке.

— Здесь занято, мистер Праудфут. Поищите себе другой балкон.

У Грейнджер не было настроения церемониться с этим человеком. Более того, становилось слишком сложно контролировать свою недружелюбность по отношению к нему. Его толстые очки запотели, медленно сползая по жирной коже. Это вызывало ещё больше отвращения.

Он выдавил нервный смешок, отчего Грейнджер впилась в него слишком острым взглядом. Праудфут не дрогнул. Лишь сделал шаг вглубь балкона, всё так же теребя ножку бокала.

— Каково это, мисс Грейнджер? — он немного повернул лицо в её сторону, вздыхая в ответ на вопросительное выражение лица Гермионы. — Держать это в себе?

Отвернулся, выдавая своё превосходство. Он так считал.

— Держать в себе что? Раздражение в ваш адрес?

Гермионе следовало прикусить язык. Как бы сильно она не переваривала этого человека, общаться с допрашивателем в таком тоне было непозволительно. Неважно, какого аврорского ранга он был. Если Грейнджер хотела построить хорошую карьеру в Международной Ассоциации Авроров, следовало начинать уже сейчас: с терпеливости и уважения. К кому бы то ни было.

Праудфут хмыкнул и развернулся к Гермионе, засовывая руку во внутренний карман парадной мантии.

— Магию, — Гермиона напряглась. — Испорченную, гнилую тёмную магию.

Каждое слово острым копьём врезалось ей в грудь.

— Никто ведь не знает о вашем маленьком секрете, я прав? — всё внутри похолодело, когда Праудфут выудил из кармана маленький кожаный мешочек. Он перебирал мягкий свёрток в пальцах, не сводя с Гермионы ожидающего взгляда. Его зрачки расширились, а веки открылись настолько, что глазные яблоки готовы были выпасть из глазниц.

Резкая острая боль стрелой вонзилась в затылок, отчего Грейнджер крикнула и с силой зажмурила глаза. Всё вокруг стало затягивать тёмной дымкой, а Тьма внутри зарычала, вонзая острые когти в лёгкие. Сознание, живое и реальное, по капле покидало её.

— Каково же было моё удивление, когда я стал случайным свидетелем вашей минутной слабости. — его голос сочился ядом и важностью. Собственной гегемонией.

Мысли путались, шипели. Она напряглась, пытаясь найти в своих воспоминаниях хотя бы одну подсказку. В какой момент она могла проколоться перед ним? Где совершила ошибку? Как он узнал?

— Ох, мисс Грейнджер, не старайтесь. Я человек предусмотрительный и никогда не действую в одиночку.

Он сильнее сжал мешочек, впиваясь пальцами в потёртую кожаную ткань, а Гермиона застыла. Её тело, мозг, сознание, казалось, больше ей не подчинялись. Она не была собой. Тьма шипела, вырывалась, ломала рёбра и разрывала мышцы, Грейнджер пыталась кричать, но рот не издавал ни звука.

Вся она была во власти этого грёбаного свёртка в руках ублюдка.

— Покажи мне себя. Настоящую свою сущность.

Контроль утерян. Тьма нехотя выползает из-под век, застилая глаза. Грейнджер же наклоняет голову в сторону, скалится и делает шаг к Праудфуту. Пусть она не в состоянии контролировать себя, даже Тьма в его власти, но заставить его бояться она ещё способна.

Можно заковать монстра в тысячи оков, заставить его сидеть на цепи в неволе, но никакие кандалы не способны лишить его природной сущности. Способности вызывать ужас и страх.

И ей это удаётся. Праудфут судорожно вытягивает мешочек перед собой, мельтеша им перед лицом Гермионы. Но она делает ещё один шаг, оказываясь очень близко.

— Стой! Стой, где стоишь! — истеричным криком.

— Ты воняешь страхом, Стэнли, — шепчет ужасом, холодя кровь.

— Привыкаю к ручному адскому псу, — заикаясь, проговорил Праудфут, всё ещё вытягивая мешочек перед собой. — Интересно, на что ты способна.

Гермиона рычит. Они обе. Но сделать что-то невозможно. Проклятье мешочка слишком сильно. Ублюдок действительно подготовился. Теперь вся её сила заперта вместе с каплей её крови в чёрной кожаной ткани.

Теперь уже стало неважным, как он узнал. Как смог добыть все составляющие, чтобы приручить Тьму Гермионы. Он это сделал. Делает сейчас и заставляет её подчиняться. Это вызывает приступ отвращения и ноющей боли. Пока Грейнджер не сопротивляется, боль притупляется, но стоит только подумать о борьбе…

— На колени.

Нутро клокочет, вырывается, ударяясь о стенки желудка. Чернющая жижа кипит в венах без возможности вырваться наружу. Гермиона скрипит зубами, разминает шею.

— Живо! — приказ отдан.

Она медленно опускается коленями на мокрый снег, не сводя с Праудфута взгляда. Взгляда, которым можно убить. Задушить. Снести голову или вырвать сердце. А он смеётся. Хохочет, не веря в происходящее.

— Охренеть! Я сделаю тебя своим цепным псом! — истеричный голос срывался, скрипя высокими прыгающими нотами. Он снова теребит мешочек, заставляя Грейнджер завыть от безвыходности ситуации. Здесь ей некому помочь. Даже Тьма её бессильна перед проклятым мешком.

Праудфут тем временем походит ближе, боязливо протягивая руку. Гладит по голове. Слишком мерзко. Грейнджер кривится, тщетно пытается увернуться от его прикосновений.

— Ты не в моём вкусе, девочка. Но твоё подчинение сводит с ума, — ещё несколько мерзких поглаживаний. — Думаю, на сегодня достаточно. Свободна.

Мешочек снова утонул в глубоком внутреннем кармане, а Праудфут моментально отскочил на несколько шагов назад. Резкий щелчок возвращает Грейнджер способность контролировать своё тело и сознание. Но внутри всё мутное, непроглядное. Разобраться в образовавшейся каше не просто сложно, а невозможно. Обрывки произошедшего минутами ранее ускользают, оставляя после себя влажные дорожки на щеках. Платье промокло, колени замёрзли.

— Мисс Грейнджер?

Мисс Грейнджер…мисс Грейнджер… мисс Грейнджер

Эхом по холодному воздуху.

— Вы не ушиблись? — мужская рука с толстыми неаккуратными пальцами.

Всё в тумане.

— Увидел…вы вышли…балкон…

Водоворот воспоминаний закрутил с бешеной силой, выбрасывая Грейнджер на берег новой реальности. Той, которую она видела впервые. Той, от которой внутри всё похолодело.

Рывок, как рывок аппарации, и Гермиона оказывается в собственной спальне. Сердце выскакивает из груди, а на кончике сознания вертятся утерянные воспоминания. Ей срочно нужно рассказать Гарри. Или Драко. Кому-нибудь.

Первая секунда. Она подрывается с кровати. Мысли раскалываются. Вторая секунда. Рваный бег на первый этаж. Осколки мыслей рассыпаются в хаотичном порядке. Но Грейнджер помнит. Она помнит лицо того, кто способен теперь её приручить. Третья секунда. Она кричит. Зовёт Гарри. Чувствует, ещё мгновение — и всё исчезнет, уплывёт, снова скроется от неё. И они не узнают никогда правды.

Поттер отзывается из гостиной, выбегая навстречу. Один шаг, чтобы оказаться в крепких объятьях и понять, что среди осколков осталось только одно воспоминание. Остальные она потеряла на пути к собственному спасению.

Они сидели в гостиной уже третий час. Разговаривать особо было не о чем. Единственной темой была Грейнджер, которая была в отключке всё это время и до сих пор.

Произошедшее в Министерстве для обоих было ужасным. Для Поттера, потому что он догадывался, что могло произойти. Для Малфоя — потому что он понятия не имел, что заставило Гермиону потерять связь с действительностью. Ему следовало научить её контролю, как бы сильно она не отнекивалась.

Молчание было натянутым, как струна. Одно неверное движение и она лопнет с резким неприятным звуком. Гарри вздохнул.

— Этот вздох должен был о чём-то мне сказать?

Он повернулся в сторону Драко. Тот сидел в кресле, держа в руке гранёный бокал с огневиски. Малфой определённо был в этом доме. И не один раз. Он чувствовал себя здесь комфортно, даже несмотря на то, что рядом сидел Гарри. Хотя их отношения уже давно перестали быть похожими на школьные, некая неуверенность и отстранённость всё же имела место.

— Полагаю, что нет.

Они уставились друг на друга. Драко отпил огневиски.

— Часто здесь бывал? — Поттеру было необходимо задать этот вопрос. Любопытство зудело в районе затылка, мешая сосредоточиться на настоящем.

Драко хмыкнул. Промолчал, отвернувшись к окну. Его взгляд стал серьёзным, нечитаемым. Гарри почувствовал, как воздух вокруг похолодел. Они оба достаточно сильно испугались за одного человека, который, как Гарри предполагал и даже был уверен, был очень дорог им обоим.

— Ты ведь знаешь, что произошло. Не так ли?

Повернувшись, Поттер споткнулся о серость глаз напротив.

— Я не уверен, — и это была чистая правда. Он предполагал. Возможно, даже догадывался. Всё, что он увидел в коридоре Министерства, было похоже на то, что они изучали годами ранее. Ему следовало обсудить это с Гермионой. — Почему она позвала тебя? Ты ведь знаешь, что с ней, не так ли?

Поттер вернул вопрос, стараясь в точности передать ту же интонацию.

— Я не уверен, — ответ был не оригинальнее повторного вопроса, только более ядовитым.

Гарри снова вздохнул, не отводя от Малфоя глаз. Следовало сложить в голове пазл. Малфой определённо бывал здесь раньше, и не один раз. Если Гермиона позволила этому случиться, значит, она ему доверяла. Если доверие и правда было, Малфой был в курсе. В груди неприятно кольнуло. Он считал, между ним и Гермионой нет секретов. Тогда почему она не рассказала? Почему сохранила связь с Драко в секрете? Но об этом потом.

— Она тебе рассказала?

— Сам догадался.

Да, Малфой был умён и сообразителен. Гарри даже не удивился. Что же. Они ступили на открытую дорогу, где можно было строить конструктивный диалог. Они оба переживали об одном человеке и общими усилиями могли ей помочь.

— Я предполагаю… надеюсь, я ошибаюсь… но…

— Поттер, рожай быстрее, — Малфой был на взводе. Как только Гарри начал говорить, тот придвинулся ближе, отставив стакан в сторону.

— Есть проклятие, ритуал, не знаю, как это правильно назвать. Оно может приручить то, что живёт в ней.

Малфой побледнел.

— Но я более чем уверен, что ошибаюсь. Это очень сложная штука, ингредиенты так просто не достать, да и узнать об этом из книг невозможно, — Гарри тараторил. Он хотел как можно быстрее произнести это вслух, чтобы поверить в собственные слова. Ему чертовски хотелось оказаться неправым.

— Как… как об этом можно было узнать? Кто вообще об этом в курсе? — Драко повысил голос.

— Кроме нас с Гермионой только Рон и Джинни. Но никто из них не стал бы… — Гарри поспешил добавить, увидев зарождающийся огонь в серых глазах. — Это действительно невозможно, Драко. Скорее всего, она просто потеряла контроль из-за допроса. Ублюдок Крэгг знатно взбесил её. Это моя вина, я должен был её контролировать.

— Гермиона сказала, что не владеет окклюменцией. Как она справляется?

Поттер сглотнул. Этот вопрос всегда стоял острым копьём между ними. Именно по этой причине Гарри так часто предлагал свою помощь. Лишь потому, что знал: Гермионе очень сложно справляться со своей Тьмой. Это ломает её снова и снова, заставляя переживать настоящий ад каждый раз. Он хмыкнул.

— Я херовый друг. Она не позволяет мне помочь ей. И по какой-то причине меня до сих пор это останавливает.

Драко снова взял в руку стакан.

— Но ты этого хочешь и готов?

Они оба знали, о чём идёт речь. Драко изучал вопрос Тьмы. Знал, что есть возможность помочь разделить боль, страдания. Тьму. На это способна чистая душа, не осквернённая тёмной магией. Поттер действительно подходил на эту роль.

— Чёрт возьми, ясно дело! — Гарри разозлился. — Я готов на всё ради неё. Она моя семья, Малфой.

Хотя у Драко не было цели злить Поттера, его реакция очень порадовала. Значит, у Гермионы есть шанс на лучшую жизнь. Она сможет взять контроль над чернотой, оставив пекло позади.

Вдруг со второго этажа послышался её крик. Она звала Поттера. Истошно так, с надрывом. Они оба рванули к выходу из гостиной, где Гарри уже ловил мокрую Грейнджер в свои объятья.

— Он знает, Гарри, он знает, — она кричала, рыдала, захлёбываясь солёными слезами.

— Кто знает? Что знает? Гермиона? — он держал её маленькое лицо в ладонях, вытирая большими пальцами мокрые дорожки.

— Он…он, — кто он? Это осколок воспоминания она потеряла. Но помнила, что он знал. — У него есть мешочек, Гарри. Она ему подчиняется.

Поттер отступил. Руки ослабли, ноги почти подкосились. Этого не может быть.

— Кто? Кто это, Гермиона? — он шептал, не в силах выдавить голос.

— Я не помню. Но… — осколки впивались спицами, вынуждая жмурить глаза. Один из них вдруг заиграл воспоминанием. Приём. Рождественский приём. — Он был на приёме в Министерстве, Гарри. Он был там. Я с ним говорила.

Вдруг из-за Поттера вышел Драко. Его взгляд был потерянным. Он лихорадочно пробежал глазами по Гермионе, сдерживая себя, чтобы не накинуться на неё с крепкими объятиями. Грейнджер тем временем глубоко вдохнула. Они оба здесь. Рядом с ней. Сейчас ей нечего бояться. Сейчас им нужно решить, как действовать дальше, ведь ситуация была более чем опасной.

Успокоившись, они уселись на диван. Драко вернулся в кресло. Они говорили аккуратно, и Гермиона понимала, почему: Гарри не знал о них с Драко. Гермиона не корила себя за то, что решила оттянуть этот разговор. Но теперь, будучи в полной уверенности в своём доверии и чувствах к Драко, она, наконец, могла поговорить с другом.

Малфой же будто почувствовал это и вскоре попрощался с ними. Беззвучного «спасибо» хватило, чтобы на прощание получить его лёгкую улыбку. Вернувшись в гостиную, она присела рядом с Поттером. Тот опёрся локтями о бёдра, массируя большим и указательным пальцами переносицу.

— Гарри, — она нежно взяла его за руку. — Прогуляемся? Думаю, нам нужно поговорить. Точнее, мне есть что рассказать тебе.

Он не стал злиться. В конце концов, она обещала рассказать всё ещё утром, за завтраком. Он молча поднялся с дивана и направился к входной двери, слушая, как Гермиона медленно плетётся сзади.

Этот разговор определённо будет интересным, как бы сильно его не омрачали последние события.

Они справятся. Обязательно.

Комментарий к Глава 13

автор будет бесконечно счастлив, если вы найдете минутку и напишете свои впечатления в отзывы или лс 🖤

А ещё ими можно поделиться здесь: https://t.me/nickolskaya_writer

Заходи в гости 😏