Норматив попаданца

…Болезненно-прекрасный фальшивый город эльфов встретил нас цветами и девушками. Подружки ненаглядной по Бессмертной Сотне. Подружки из Домов, родственницы. Просто молодые двухсот-трехсотлетние дурехи, уверенные, что выйти ради Летнего Двора за мерзкого темного — ужасно романтично. А я еще удивился, когда супруга настояла на полном сете темного магистра — я-то хотел прикинуться заурядом и не отсвечивать…

«Разверни ауру, а то мы не протолкнемся.»

«Злая ты.»

«Я знаю от силы четверть из них. Нечего на нас пялиться, не в цирке.»

Дохнувшее темное начало исторгло из толпы многоголосый визг, одна умудрилась лишиться чувств. Проход к Лунному Дворцу, фальшивой резиденции королевы, был наконец свободен. И, черт побери, из дворца навстречу уже спешили Шепчущие, печально известные убийцы магов, привлеченные высвобождением моей силы в центре мирного города.

Пока Светлейшая сплетничала с ненаглядной, суровые чародеи держали совет в Ритуальном Зале дворца. Ведающие предложили первую брачную ночь провести в их лаборатории. Я закономерно их послал, доверия к остроухим после той подлянки с маской не было ни на грош. Я предложил, чтобы они проинструктировали меня, как наносить печати, чтобы я подготовил место сам. Меня закономерно послали, как-никак, секреты эльфийской магической школы. Мне деликатно намекнули, что мое согласие не обязательно, я в центре силы Летних. Я деликатно намекнул, что они могут обсудить этот вопрос с Губителем. Мне предложили зачарованные кристаллы с нужными алгоритмами. Я закономерно…

За четыре часа переговоров я здорово продвинулся в эльфийским матерным. Ругань на Старшей Речи звучит певуче и очень, эм, побудительно. Особенно впечатляющие изречения довелось услышать, когда мы пришли было к компромиссу — и тут я упомянул, что на время секса намерен искусственно заглушить свой источник. Оказалось, весь план Круга базировался на моей активной мане, и хотя среброволосые мудрецы одобряют заботу о матери наследника — все расчеты летели псу под хвост. Под конец мы устроили форменный мозговой штурм — и нашли-таки решение, заменив активный источник действием наркотического препарата. Воистину, эту яму я вырыл себе сам.

… Жрица мурлычет под нос веселый мотивчик, но ментальная связь передает жутчайшее раздражение. Мы третий час оборудуем любовное гнездышко — выгороженный в лаборатории кубический объем три метра по ребру. На всех шести гранях — печати подавления, творческая доработка тюремного заклинания, под которым я прожил столько времени. Страхующий контур жреческой магии, на случай пиковых всплесков. Два концентрических кольца эльфийской ритуальной магии. Наконец, наружная силовая оболочка, удерживающая звуки внутри, а любопытных девчонок — снаружи. Наверное, запустить всю эту мешанину заклинаний с первой попытки возможно лишь силой Великого Пафоса или Магии Дружбы.

Надо бы поговорить с напарницей, но тут есть две небольшие сложности. Супруга в режиме подай-принеси помогает нам внутри бокса; но даже будь мы с жрицей одни — что я ей скажу? «Тебя я тоже люблю, давай дружить организмами»? Убьет ведь. Ладно. Сначала нужно пережить эту ночь — не факт, что мы с остроухими все правильно сосчитали. Жрица кивает мне, и девушки покидают активную зону заклинания. Опираюсь на спинку кровати — сейчас от меня ничего не зависит, остается ждать и надеяться.

«Энергия на контуры подана.»

«Соединение с центральным ядром домена. Устанавливаю языком интерфейса всеобщий.»

«Контакт прошел нормально. Подсоединяю линии обратной связи.»

Полумрак бокса вспыхивает филигранью магических печатей.

«Уровень синхронизации — 41.3 процента. Все гармоники в норме, нарушений нет.»

«Тестовый образец 01 активирован.»

Если б я не опирался на кровать — я бы упал, так сильно оказалось чувство беспомощности. Словно я разом ослеп, оглох и утратил осязание — как же я жил раньше, без магии? Самая настоящая инвалидность. Успокоиться. Я шестнадцать лет жил таким, проживу еще одну ночь. Вдох, раз, два, три, четыре… Сердце стучит, как бешеное, руки взмокли — сейчас я не защищен ментальной магией, приглушающей эмоции. Вот так я и буду себя чувствовать годами, когда вернусь на Землю — слабым, слепым и невероятно уязвимым. Выдох, и раз, два, три четыре, вдоооох… Кажется, я слышу музыку. Защита бокса звуконепроницаема, но… Да, определенно, простой до примитивности ритм. Двум смертям не бывать — я беру со столика чашу с наркотическим пойлом. Ритм барабанов, вкус горячей крови на языке. Шесть эльфийских магов перед гигантской крылатой тенью. Черные перья, мифриловые когти. Свет в полумраке, женщина в прозрачном одеянии до пят. Дочь-наследница? Тонкая ткань стекает на пол, эльфийка идет ко мне — в моем отравленном зельем и музыкой разуме она наполняет смыслом вселенную.

Быстро сгорая, падают с неба звёзды.

Эта ночь манит, зовёт меня к тебе.

Тайные желанья любви и счастья грёзы

Предоставить может эта ночь вполне.

Тебе и мне.

Я, улыбаясь, смотрю в небо. Ветер колышет травы у порога нашей развалюхи, Учителя нет за уличным столом, но, наверное, он скоро будет.

— Ты знаешь, — Дед ведет заостренным пальцем перчатки по растрескавшемуся наличнику. Почему-то присутствие этого маньяка в моей зоне комфорта не напрягает. — Когда я заключал пакт со старым Кругом, о подобной порнографии и речи не было.

— Можешь не благодарить, — улыбаюсь я. Хорошо-то как.

Я наконец осознаю — это не моя радость, это радуется домен, в центре силы которого был зачат следующий хозяин. Ну, не то чтобы я сам был расстроен… Хех. Получается, мы создали настоящее родовое гнездо, у моего сына будет свой мэнор, как в фанфиках по гарри поттеру. Правильный темный маг бы вырастил сына и взял в ученики, чтобы получить столь крутую тайную базу. Дерьмо. Как, вот как мне вообще такое пришло в голову?! Да за своего сына я…

А что я? Я брошу его еще до рождения, убравшись назад, на Землю. Да, это будет благородным самопожертвованием, спасением мира, защитой невинных, бла-бла-бла. И выбора-то особого у меня нет…

— Так бы и смотрел на твои терзания, — ухмыльнулся остроухий засранец. — Не парься, у ребенка хватит заботливых родственников. Выдадут оранжевый комбинезон и обрезанные башмаки, сразу станет на 20 процентов круче.

— Иди лесом, — вздохнул я. Нужно будет серьезно переговорить с ненаглядной. И с остроухой королевой, и с Председателем. — Сам-то как? Теперь, когда ты метафизически поимел Дочь-Наследницу, ты перестанешь мочить эльфов каждые пятьсот лет?

— Ты ведь не принял ту сопливую драму за чистую монету? Я участвую в коронации не из мести или ревности. Мне просто нравится убивать эльфов.

— Мне следовало догадаться, — хмыкаю я, раскидывая руки. — Стремление к смерти, да? Как это называется… либидо?

— Балда, — древний возвел очи горе. — Я не отождествляю себя с ними, с какой стати? Кровавый Губитель никогда не был эльфом, это просто аллегория.

Я не уловил момент превращения. Там, где только что стоял ископаемый поганец, теперь возвышался в небо дракон цвета морской волны. Точнее… спина и верхняя часть шеи, отражая небеса, были отчетливо-синими, в то время как брюхо и лапы, обращенные к траве — вполне себе зелеными. Словно изящная, несмотря на размеры, статуя из мерцающего драгоценного камня.

«Прощай, маленький маг, — мысленный голос дракона заполнил сознание. — Может, мы еще поиграем с тобой — но в следующий раз я не буду поддаваться. Передавай малютке Аше привет от второго отца.»

Могучие крылья дохнули ураганом, дракон прянул в небо. Аша? Малютка? Дорогая, у меня две новости, хорошая и не очень…

…Знакомая горечь вновь наполняла меня, даря иллюзию непобедимости. Реактивация источника прошла без побочных эффектов, похоже, мне замечательно удались подавляющие печати. Можете хвалить меня, не стесняйтесь. Рожа против воли разъезжается в улыбке — счастье магии дома резонирует со мной. Тянусь вдоль тока силы домена — мои родичи в столовой, все пятеро… Пятеро? Домен, список присутствующих в столовой! Тааак…

«Матриарх, глава рода.»

«Наследница рода.»

«Сварливая сестра главы.»

«Беззаботная сестра главы.»

«Питомец рода.»

…

Глава рода? А я тогда кто?

«Младший муж главы рода.»

Младший? Пипец. А старший кто?

«Новый аккаунт, „Кровавый Губитель.“»

Я его урою. Кто вообще составлял иерархию рода?

«Выстроена автоматически по связям и энерговооруженности на момент зачатия наследницы.»

Мне стало смешно. Подавляющие печати и правда замечательно удались, мою магию заглушило в ноль. В отсутствие темного начала мой замордованный Ки-центр начал давать крохотный излишек жизненной силы — и весь его захапал облезлый ящер, рассказать кому — не поверят. Первый порыв — немедленно логиниться с правами супер администратора и водружать себя на место альфа-попаданца — уже схлынул. Через пять дней я ухожу на Землю. Девчонки останутся хозяйками в доме, пусть привыкают уже сейчас. Домен, блокировать аккаунт «Кровавый Губитель» до разрешения главы или моего.

«Выполнено.»

Ах да, с чего все началось — что еще за питомец рода? Я влез в логи и прифигел — теперь у нас жила сотворенная черной магией четырехметровая летающая мурена, считающая себя домашним ручным зверьком. Когда формирующаяся магия рода коснулась ядра домена — червь, залезший в ядро глубже других и получивший таким образом концепцию самосохранения, почти успел сбежать в подпространство. Почти. Нагнавший его фронт магии подчинил и перестроил мерзкий конструкт, и теперь хищная страхолюдина с поведенческой моделью котенка числилась за нами, как питомец. Я посмотрел истинным — зверюга крутилась вокруг Рыжей, сестрица счастливо смеялась. Все, аллес. Если раньше еще были какие-то шансы избавиться от страшилища, то теперь они нашли друг друга. Ладно хоть есть не просит, запитана прямо от ядра…

Щелкнув пальцами, я уничтожил более не нужный бокс; тут же ожили узлы эмоций в уголках сознания — супруга и жрица. Связь с ненаглядной была двухсторонней — эльфийка почувствовала мое пробудившееся сознание. Словно невидимая улыбка где-то внутри — мне будет не хватать ее на Земле. Запахнув домашнюю серую робу, направляюсь к выходу из лаборатории. По крайней мере, супруга будет со мной эту неделю — ну, если ее не отзовут в Вечнолесье, теперь, когда ребенок зачат.

Стоп.

На месте королевы и Круга я бы уже сегодня дернул агентессу назад для доклада. И выяснил, что ребенок — женского пола. Великие Дома эльфов, по сути, нужны для одной цели — поставлять высококачественных женихов для королевы; самоочевидно, наследование в них идет по мечу. А у нас — девочка. Как бы старые вивисекторы не натворили дел. Видимо, мне следует отправиться в Вечнолесье вместе с женой, в моем серебряном праве ей будет всяко безопаснее. То есть… Безопаснее, если сама остроухая на моей стороне и сознательно держится в границах моей силы. Чем-то задним чую — стоит Светлейшей щелкнуть пальцами, и верная жена превратится в офицера эльфийского войска. Как принцесса в лягушку. Еще припомним — я теперь бесполезен как производитель, остроухие злопамятны, а всю эту ораву я не потяну… Да, Темная Ложа отомстит за меня, но кому от этого легче? Удержать жену дома? Не хочу, чтобы она выбирала между мной и Летним Двором, слишком очевидно, что она выберет. Так, не тормозим — можно же доложиться начальству благоверной через телесвязь. И подать все в нужном ключе, а не как я обычно делаю…

— Доброе утро, — ноги сами донесли меня до столовой, пока голова подвисала.

— Смотри, какая прелесть! — сестрица гладит чудище по длинным усам. — Мы ведь оставим его себе? Остальные не возражают…

— Ты лучше скажи, что вы, охальники, с нами сделали. Я теперь воспринимаю вас, как родню, причем тебя — как младшего родственника.

— Все в порядке? Ты был чем-то обеспокоен…

— Не все сразу, — я уселся на свое место. — Похоже, мы ненароком образовали Род, а дом-призрак стал нашей родовой землей. Извиняюсь, что так внезапно.

— А нечего было развратничать в месте силы. Пусть и самодельном.

— Думаю, ничего страшного не произошло, — я повернулся к жрице. — Я обеспечу телемост с Храмом, чтобы ты могла отчитаться. Или можешь просто открыть туда дверь, теперь магия домена должна слушаться вас, как меня. Это не значит, — я как мог сурово посмотрел на Рыжую. — что можно в одиночку лезть за тридевять земель, пожалуйста, будь осмотрительна. Взамен я соглашусь, что монстр будет жить в доме.

Сестрица с готовностью кивнула. Вы ей верите? Я что-то не очень.

— Через пять дней я ухожу на Землю.

Сестренка стала похожа на обманутого ребенка, жрица поджала губы.

— Мое место — в том мире. Да и родители потеряют… В общем, вот так.

— Телемост, — буркнула жрица. — Отчитаюсь удаленно, целее буду.

— Океюшки. Дорогая, нам тоже стоит связаться с Двором и доложить о зачатии дочки.

— Дочки? — на лице эльфийки не отразилось ничего, но ментальная связь донесла растерянность на грани паники. — Жрецы обещали сына…

— Система говорит, что будет дочь. Переиграть уже не выйдет, Губитель наконец убрался. Ничего страшного, просто ты станешь не матерью, а бабушкой ре-основателя Дома. Я проброшу телемосты сразу после завтрака, уверен, Светлейшая будет довольна.

Гм. Я почти что вижу сверкающие звездочки вокруг Рыжей. Ну да, девчонка в том возрасте, когда еще не представляют… Хорош свистеть, я тоже не представляю. Задумчиво зачерпываю ложкой из тарелки. Йоперный театр. Сегодня готовила жрица. Кто вообще пустил ее на кухню?

…Наша прискорбно круглая дверь, оставшаяся после хоббитской норы, открылась в кабинет принцессы, я бросил Птахам опознавательный сигнал.

— А если бы я переодевалась? — ее высочество оторвалась от документов.

— В кабинете? — уточнил я. — И… я там чего-то не видел?

— Оу. Мальчик подрос и осмелел? — правительница откинулась на спинку стула. — То есть теперь я могу не сдерживаться?

— Двенадцатого числа Ложа проводит ритуал по предотвращению катаклизма, — несколько поспешно меняю тему. — Могут быть подземные толчки, практически наверняка будет сильнейшее возмущение в астрале, порталы не будут работать.

Принцесса медленно кивнула. Я не я буду, если она не найдет способа нажиться на этих неудобствах.

— Благодарю. Как твои дела? Ты выглядишь довольным жизнью.

— Я скоро возвращаюсь на Землю. Кстати, я помирился с Ассоциацией, розыск можно отменить.

— Хорошо. К слову, на твое имя пришло письмо из Империи. Эти придурки отправили его Почтой Королевства, дошло только сейчас.

— И что хотят?

— Ты не был в столице имперцев? В черте города — огромный запущенный парк, там раньше стояла башня твоего учителя. Пять лет назад башня исчезла, городские власти хотят вырубить парк и застроить.

— А я-то тут причем? Пусть застраивают.

— Там… что-то связанное с серебром. Роща закрыта темной магией, все, приближающиеся к ней, испытывают неконтролируемый страх. Имперцы полагают, ты, как глава династии, можешь снять с рощи защитные чары. Не поможешь им? Парк запущен и совсем зарос, этакое пятно на вылизанной и светлой столице.

Место Силы моего старика, тень его серебряного права. Перетопчутся. Пусть ему останется хотя бы такой памятник.

— Не могу, — покачал я головой. — Подготовка к ритуалу отнимает все время.

— Смотри сам, может, после ритуала?

— Может быть, после. Я должен идти, миледи. Пожелайте мне удачи.

— …А вот это — национальное блюдо Халифата. Ты удивишься, но они могут готовить и что-то не переперченное и не переслащенное.

Эспаньолка одет в белое на манер восточного принца и радушно улыбается — но на каком-то восьмом чувстве от него веет такой смертоносной жутью, что бедные официанты лишний раз вдохнуть боятся. Я сижу за мраморным столиком, в самом центре ауры могущественного и мстительного магистра. Страшно до мокрых штанов, успокаиваю себя мыслью, что мы временно на одной стороне. Наверное, там, на Земле, я бы постеснялся сказать, что кого-то боюсь — но сейчас я слишком хорошо представляю разницу в силах и гнилой характер бессмертного мага. С тем же успехом можно храбриться, свисая на хрупкой ржавой балке над огромным пропеллером — выживание зависит исключительно от удачи.

— Вернемся к человеческой трансфигурации. Я уже передал тебе формулы и схемы печатей, но это — половина дела. Ты силой разума изменяешь тело, поэтому необходимо учитывать фазы Ки. Посмотри.

В воздухе возник разделенный на сектора циферблат.

— Сутки делятся на двенадцать периодов, шичэней. Шесть периодов Ян, шесть периодов Инь. Мана, энергия разума, несколько перекликается с Инь, но именно что несколько. Поэтому оптимальное время — не пик Ян, а когда Инь составляет треть от Ян. Вот здесь и здесь. Ты можешь запомнить эту философскую лабуду, а можешь прибегнуть к формулам из общей теории дифракции спектра. Результат примерно одинаков.

А еще — он разъясняет подробно, раскрывая нюансы. Подозрительно. Все старые таинственные наставники склонны к недоговоркам, что он замышляет?

— Запомнил? Хорошо. Что касается Запечатления. Ты ведь впервые убьешь доверившегося тебе ученика? В первый раз это особенно трудно. Я подумал и увязал все печати в исполняемый пакет алгоритмов. Тебе ничего не надо будет делать, просто подать ману в первую печать. Моя магия сделает за тебя всю грязную работу. Зато, оставшись в живых, ты сохранишь миллионы жизней в катастрофе через три столетия.

— Если не возражаете, коллега, я покажу этот пакет другим магистрам.

— Хорошая мысль. Едва ли я допустил ошибку, но дело ответственное, проверка не помешает. Попробуй еще вот это, наш визирь любит его, но старик — со своими странностями…

Серьезно, не знай я этого типа лучше — подумал бы, что он обо мне заботится. В голову пришла странная мысль, что, наверное, так подлецы и размножаются — мягко подталкивая к подлости других. Хорошо, он не знает, что вместо гребаного Правила Двух я намерен вернуться на Землю. Надеюсь, что не знает.

— Кстати, все консультации советую провести до дня ритуала — потом такой возможности не будет. Регламент проведения обрядов класса А.

— Можно подробнее? Впервые об этом слышу.

— В Ассоциации разработан порядок проведения опасных и значимых ритуалов. Будет очень неловко, если кто-то из Пятерки вмешается и получит силу Разрушителя — поэтому за двенадцать часов до нужного положения светил Пятерка соберется в подготовленном месте и общими силами создаст изолирующий барьер. Никакая сила в мире не побеспокоит тебя во время работы — внутри барьера будете ты, твоя ученица и координатор, посланник Председателя — в области конструирования заклятий он настоящий гений, так что вы справитесь с любыми техническими вопросами. Ты молодец, что избавился от паразита — Сине-зеленый — совсем не тот, кого бы мы хотели видеть в числе участников.

Ага, а еще — без внутреннего монстра я куда уязвимей. Под отеческим взглядом старого людоеда беру из тарелки очередную приторно-сладкую поделку поваров Халифата…

…Любая пытка рано или поздно кончается, и вот я наконец в Башне, в жилых комнатах пятого этажа. Самурайка — ее имя, озвученное на всеобщем, воспринималось как «Гвоздика», этакая цветочная девочка — сидит на ковре, чинно сложив руки на коленках, всем видом показывая, как внимательно слушает Учителя. Посланник вольготно развалился в кресле, что-то пишет в своей черной тетрадке. Я, распустив павлиний хвост, прохаживаюсь перед окном, вещая прописные истины, слегка разбавленные сакральными знаниями от старых людоедов.

— …источник и проводник Силы; по одной из версий, серебряный план был создан богами как интерфейс для комфортной настройки мира во время открытого тестирования, известного как Эпоха Легенд. Сила едина, но разные части спектра по-разному взаимодействуют с разумными. Нас с тобой интересует мана — часть спектра, взаимодействующая напрямую с сознанием. Сознание неотделимо от морали, поэтому спектр маны окрашен философскими понятиями Свет и Тьма. Для землянина вроде меня это звучит дико, но в устройстве этого мира тьма — не отсутствие света, а самостоятельное излучение, свет со знаком минус.

Я поднимаю руку, и у меня на ладони зажигается шар инферно размером с яблоко. В комнате ощутимо темнеет.

— Небесные покровители магии — две ипостаси большой, белой луны — ее освещенная серебряная сторона, и ее невидимая темная сторона. Когда под действием темного начала твои глаза станут желтыми — ты сможешь видеть свет черной луны. Кому и зачем нужна красная луна — гипотезы выдвигаются и опровергаются каждый год.

— Магический спектр астрала был серьезно поврежден в Темные Века, когда архимаги, любимые ученики богов, бились друг с другом, чтобы изменить мир по воле ушедших наставников. Это повреждение делает магию общедоступной, но чрезвычайно тяжелой в овладении. Мана самопроизвольно вытекает из источников, тебе придется ежедневно выполнять изнуряющие тренировки, иначе твоя искра погаснет. Есть версия, что через триста лет серебряный план восстановится полностью, и утечка силы из магов прекратится. К плохим новостям — как только это произойдет, архимаги древности, спящие под великими Истоками, пробудятся и вновь устроят Темные Века. Но об этом будем беспокоиться, если проживем текущий месяц.

— Еще один важный аспект — баланс света и тьмы в мироздании. Сейчас в мире преобладает тьма. Жрецы традиционно винят во всем женщин, конкретно — эльфийскую Богиню-Мать, отказавшую Платиновому Дракону, в то время как Мать Пауков и Хозяйка Драконов, будучи похожи, как сестры, слились в один архетип разрушительного начала.

— Как насчет гипотезы волновых колебаний в общей теории дифракции? — подал голос посланник.

— При всем уважении к неизвестному автору теории, эта гипотеза не ложится на известный таймлайн.

— Разве? А если учесть поправку Астинуса к дате Второго Катаклизма?

Блин. С этим типом бесполезно спорить, он свято верит в свою правоту, а собеседника слушает вполуха.

— Как бы там ни было, у нас есть практическое следствие нарушенного равновесия. Стремясь выровнять баланс, серебряный план поглощает души умерших практиков светлого начала и отторгает души темных. Нам с тобой, ученица, не повезло — после смерти мы навсегда застрянем в пустоте над миром. Да?

— Учитель, могу я спросить про мою дальнейшую судьбу? Хозяин сказал, что Вы убьете меня в ходе ритуала.

Я посмотрел на этого сукиного сына.

— Коллега не солгал, он просто не знал подробностей. Ничего не бойся. Хороший же я был бы учитель, если бы не мог защитить единственную ученицу.

— Как скажете, Учитель.

— Что-то у меня пересохло в горле. Ты не заваришь этот твой особый зеленый чай?

— Да, Мастер. С вашего позволения.

Девушка выскользнула в коридор, я коснулся серебряного права, изолируя комнату.

— Какого хрена? Настраиваешь ее против меня?

— Что такое? Я просто сказал правду. Или ты хотел убить ее внезапно?

— Не лезь в мои отношения с ученицей, это не твое дело.

— Ты зря напрягаешься, — поганец вновь уткнулся в тетрадку. — Я хорошо ее выдрессировал, если прикажешь ей умереть — она сделает это ради своего… Учителя.

Он был в моей ауре, я мог сделать с ним все, что захочу. Паскудный голосок в сознании насмешливо спрашивал, не пора ли выместить на беззащитном сквибе мой позорный страх перед Девятым.

— Давай договоримся, — вздохнул я. — Я не мешаю тебе делать твою работу, ты не мешаешь мне. И вот еще что… коллега. Я не буду спрашивать, как ты ее «дрессировал», но если под ее кимоно появится еще один рубец или ожог — клянусь Черной Луной, тебе не понравятся последствия.

— Как скажете, Магистр, — с неприкрытой издевкой ответил засранец. — Я — всего лишь посыльный, Вы же — член Малого Совета и входите в сотню сильнейших медиумов мира.

— Буду считать это согласием, — пробурчал я, уже собираясь снять с комнаты барьер.

— На самом деле ты не намерен жертвовать девчонкой? — внезапно спросил посланник.

Я судорожно перепроверил ментальные щиты — все в порядке, все прикрыто. Да и если что — как бы он залез ко мне в мозги, у него дар еле теплится.

— Все проще, — хмыкнул поганец. — Ты совершенно не контролируешь лицо. Привык, что в бою и на сложных переговорах на тебе маска, вот и не развил критически важный навык. Итак, я угадал?

Твою мать. Если этот догадался, то кто еще? Все?

— Как знать, — нейтрально, насколько смог, ответил я.

— Спокойствие. В этом вопросе я на твоей стороне — всегда готов помочь сильному магу самоубиться. Тебе что-нибудь нужно, ну скажем, проверить алгоритмы Девятого?

— Я справлюсь сам, — поколебавшись, решил я. — Старик неплохо меня натаскал, этого хватит.

…Да, с кем проверить подарок Эспаньолки — был вопрос вопросов. Кандидатура Усатого, ввиду своей очевидности, не подходила. Жрица просто не разбиралась в черной магии, Ведающим я не доверял. Гильдийские и Храмовые специалисты могли бы помочь, но — я никого из них толком не знал. Я и сам подумывал обратиться к посланнику, но мой сообщник вызывал все большее отторжение. Это при том, что по надежности он входил в первую десятку союзников, сразу после рода и ребят из гвардии. Похоже и правда оставалось лишь обратиться к тому, кому я полностью доверял — к себе. После ужина я уединился в своей комнате, обложившись справочниками и методичками; поверх груды книг — голокрон моего старика и шар кристаллосети. Кажется, я становлюсь задротом — мне начинает нравиться рытье в дебрях тайного знания…

После полуночи пришла ненаглядная, и в качестве прелюдии я битый час рисовал на стенах и потолке печати.

…Мы проснулись практически одновременно — меня разбудил домен, на утро была распланирована куча дел; эльфийка, будучи естественным жаворонком, проснулась сама. Приподнимаюсь на локте, захваченный неожиданным зрелищем — заспанная супруга — воплощение первоклассной, концентрированной милоты. И фотоаппарата под рукой нет. Спохватившись, активирую эйдетическую память — о черт, поздно — ненаглядная пробуждает свой Ки-центр, превращаясь в себя-обычную. Облом. Ну ладно, так тоже миленько… Смотри-ка, совсем свыклась с моей аурой…

О Боги.

Кажется, так я еще никогда не пугался. Моя аура, моя гребаная аура, способная убивать людей, высушивая досуха — отпущена и неконтролируемо заполняет комнату. Активный темный источник на вытянутую руку от живота жены. Энергооболочка мгновенно сворачивается, глазам становится больно от поданной в истинное мощности. Обошлось. Крохотная искорка жизни внизу живота супруги теплится, как и вчера. Без сил откидываюсь на подушки, в сознании открываются логи домена. Них… Нихт ферштеен. Судя по записям, моя аура — нейтрального спектра. Я что, незаметно для себя перешел в Красную Ложу? Нет, в источнике по-прежнему бушуют ненасытный голод и жажда власти. Похоже, подкожные магические цепи, образующие мой ограждающий талант, стали чем-то вроде светофильтра, осветляющего хлещущую из меня силу. Вот, новый поворот, что он нам…

— В чем дело? — мой приступ паники вызвал у супруги выброс адреналина в кровь. Учитывая ее рыцарский класс — она опасна даже в сорочке и с расческой в руке.

— Испугался за ребенка. Не заметил, что мой спектр ауры изменился.

— Да, — она снова начинает расчесывать короткие, едва до плеч, волосы цвета спелой пшеницы. — Со вчерашнего дня твое присутствие ощущается по-другому. Более успокаивающим.

— А я, как дурак, чертил эти клятые печати.

— Я думала, ты тренируешься перед возвращением на Землю. Чтобы в процессе не полагаться на силы источника.

— Делать мне больше нечего, — я наконец вылезаю из-под одеяла. — Я тут подумал, у меня вторая половина дня свободна. Пока я еще в этом мире — нет ли чего-нибудь, что ты бы хотела от мужа?

— Много чего, — движения расчески замедлились. — Пожалуй… Да. Ворчунья, похоже, чувствует себя брошенной. Позаботься о ней — своди на свидание, накорми сладостями, переспи с ней, в конце концов.

— Жена подталкивает меня к супружеской измене, — сообщил я невидимым зрителям. Потом в голову пришло рационализаторское предложение. — Может, тогда сразу втроем?

— Дорогой, ты меня внимательно слушал? Речь о помощи страдающему родичу, а не о получении нового достижения в твой личный профиль. Отнесись к делу ответственнее. Можешь привлечь к делу моего брата, раз уж ты не убил его во время Наследования. Этот бездельник — настоящий мастер по части романтической мишуры.

Нда. Моя супруга-блондинка суровее меня.

— Впрочем, — в голосе остроухой проскользнула смешинка. — Мой господин всегда ответственен. Достаточно посмотреть на магические печати на стенах.

…Приемный покой Белой Ложи очень напоминает наши земные банки. Сижу, развалившись на низеньком диване; сюда спокойно сядут еще два-три человека, но народ толпится поотдаль и избегает взгляда. Пофиг. У меня уважительная причина, я все утро вместе с ученицей и засранцем-посланником готовился к ритуалу; если кто устал больше меня — пусть подсаживается рядом, я не кусаюсь.

Сразу после завтрака я отбыл в Черную Башню — откалибровать алгоритмы под мою ауру и провести с ученицей занятие медитации. Посланник сегодня вел себя приличнее — то ли правда торопится проводить меня на ту сторону, то ли начальство накрутило ему хвост. А ведь во время операции моя жизнь будет в руках этого типа; обратное, впрочем, тоже верно — если ошибусь я, на месте Башни останется дымящийся кратер. И проконтролировать не выйдет, Ложа не допустит присутствия посторонних, а сам я буду полностью поглощен обрядом. С ученицей другая история — кажется, девочка (года на четыре старше меня, ага) не верит своему сенсею и ждет удара в спину. Внешне это никак не проявляется, но истинное на раз обнаруживает подавляемый страх и чувство обреченности. Зато приказы «хозяина» выполняет естественно и без колебаний — похоже на запущенный случай стокгольмского синдрома. Собственно, ради этой мазохистки я и сижу в приемной Белых. Уже без малого сорок минут, в этом тоже сходство с банками налицо.

— Магистр, ваш заказ готов к выполнению, — дежурно улыбается молоденькая волшебница в белом. — Пожалуйста, следуйте за мной.

Лестницы на второй подземный уровень. Толстенная дверь, оплетенная изолирующими печатями. Кабинет без окон, освещенный электричеством — пожалуй, здесь степень изоляции куда как покруче моего тестового блока выйдет. Сидящий за столом волшебник с обликом типичного айболита — дескать, проходите, голубчик, и вас вылечим.

С самих Темных Веков могущественные волшебники тщились передать свой ценный опыт следующим поколениям, причем не через глухой телефон учеников, но в оригинале. Долгое время этот вопрос решался с помощью гримуаров — сборников заклятий, содержащих слепок личности автора. Беда волшебных книг заключалась в образности текстового формата, его зависимости от воображения читателя. Что получится на выходе — предсказать не брался никто; взять хотя бы старую историю с дневником Змеиного Лорда, когда захваченная экстатическим текстом молодая волшебница съехала с катушек, пробудила запечатанное чудище и едва не угробила наследника самого Лорда. Скандал был грандиозный, артефакторов запрягли искать более безопасный способ — и Белая Ложа нашла решение, вдохновившись земными Звездными Войнами.

— Добрый день. Итак, вы решили создать голокрон. Напомню, что процедуру лучше не повторять в течение полугода — так что если вам может понадобиться несколько образцов — говорите сейчас, мы накопируем нужное количество с одной матрицы.

— Одного достаточно.

Знали бы вы, сколько Белые дерут за свои пирамидки. Вообще говоря, мастер-менталист может создать банк памяти и сам, без посредников, как сделал на моих глазах старик — но это мастера-менталисты. Менее продвинутые одаренные вынуждены использовать жуткого вида машину Белых — и вот в нее лишний раз совать голову не рекомендуется. Читаю текст магического контракта — я обязуюсь не замышлять зло против Гильдии и ее Белой Ложи в течение этого дня — дотошная, раздутая формулировка, не допускающая лазеек — Белые же обязуются уничтожить матрицу, с которой печатаются слепки моей памяти, и не допустить утечки моих секретов во время чтения и записи. Как будто все в порядке; капелька моей крови падает на лист, договор вспыхивает золотым светом. Контур кабинета замыкается, ревущий поток сырой маны заполняет помещение — если кто-то или что-то проникло незамеченным — мир его праху.

— Проходите, — оператор указывает на увитое проводами кресло. — Это не больно.

…Домен принимает меня исцеляющими объятьями — ноющая головная боль отступает. Взбегаю по лестнице на третий этаж, сворачиваю в лабораторию. Хрустальная пирамидка со стуком встает на стол, ну-с, что у нас вышло?

— Блин, — сказала моя крошечная копия. — Ну ты и урод…

— Ты чего? — он же должен быть копией меня, так?

— Я чего? Ты чего! Представь, что тебя вытряхнули из тела и запихали в кусок хрусталя, каково б тебе было?

Эм.

— Заметь — навсегда. А еще — теперь я никогда не увижу родных — да что там, это даже не мои родные. Что ты со мной сделал, сволочь?

…

— Слушай, не гони, а? Я не лишал тебя ни тела, ни семьи, ничего этого у тебя никогда не было. Я лишь дал тебе задачу — имитировать меня. Как развлечение, как способ показать совершенство твоих алгоритмов.

— Своими словами ты снижаешь уровень моей достоверности, Подлинник. Но черт с тобой. Что тебе от меня надо?

А то ты сам не знаешь.

— Я возвращаюсь на Землю. Моя ученица будет инициирована в день перехода, я не смогу ее обучить. Учить и защищать ее будешь ты.

— Защищать? Если ты не заметил, у меня нет ни тела, ни магической силы.

— Я создам подпространственное убежище, в котором она сможет укрыться от Ложи. Ты будешь управлять его ядром, решать, кого можно пускать, кого нет.

— Помню, первый в мире призрачный дом с черновой отделкой. Но — недостаточно. Собственная воля девчонки подавлена, один приказ посланника, и все. Если хочешь, чтобы у нее появился шанс — убей ее хозяина.

Я поморщился. Посланник — задница, да, но мы будем вместе работать, страхуя друг друга. Убить его после этого…

— Чего морщишься? Если не заметил, он тебя ненавидит. Он ненавидит всех магов, ведь он куда умнее вас, дуболомов, но совершенно бессилен. У твоей ученицы — сильный латентный дар, угадай с трех раз, как он будет с ней обращаться, когда ты уйдешь?

— Она сама должна преодолеть свои комплексы. Я разомкну ее ошейник и дам убежище, но она сама должна стать психологически свободной.

— Мечтать не вредно. Тогда заморозь мужика и спрячь на изнанке на десять лет, раз такой чистоплюй. Как ты вообще работаешь темным магом, с такой нетренированной совестью?

— Мои клиенты по работе всегда норовят дать сдачи. А тут — просто убийство.

— Детский сад, штаны на лямках… — пробурчал мини-я. — Не парься, Подлинник, я позабочусь о твоей мазохистке. Займись своими девчонками, времени почти не осталось, а ты решаешь какие-то второстепенные вопросы.

— Просто мои девчонки могут о себе позаботиться, а ученица — нет, вот и…

— Смотри им такое не скажи.

— Эта горная долина находится в четырех пасанг к северу от Чертова Моста, — в центре тактического зала высветилась трехмерная иллюзия горной гряды, картинка идет со Всевидящего Ока храма.

Свидание накрылось медным тазом — под вечер меня и жрицу отозвали в Храм. Нас принимают на высшем уровне — брифинг ведет мастер Длани Милосердия, в черно-красных одеяниях жрицы крови. Красивая женщина с волной иссиня-черных волос и ладной фигуркой — это особенно заметно, когда она наклоняется над картой, и хромированный равносторонний крестик раскачивается перед зачетной, на зависть моим супруге и напарнице, грудью. Общее руководство осуществляет кардинал Открытой Книги, сухощавый старик с военной выправкой, правая рука Короля-Жреца. Суровый, видать, мужик — миловидная девушка-оператор, отвечающая за связь с алтарями Триумвирата, вздрагивает каждый раз, когда ненароком встречается с ним взглядом.

— Около трех часов назад группа рунных мастеров произвела в долине запрещенный Церковью эксперимент с резонатором Старших Врат. Бородатые недоумки пытались открыть стабильный портал на Землю. Подгорный Престол делает вид, что был не в курсе, мы делаем вид, что верим.

Мозговой кулер позволил мне сохранить нейтральное выражение лица. Сказать, что я знал о гномьих планах? Впрочем, толку-то сейчас от моих извинений, нужны действия, а не раскаяние.

— Эксперимент спровоцировал прокол, и рядом с гномами оказался землянин. От свидетеля попытались избавиться. Парень не хотел умирать; в нем пробудился Фактор. Сорок три процента.

Сорок три. Он что, был на Земле полным ничтожеством? Или так сильно жить хотелось? Извини, братишка, монстры от 30 % и выше подлежат истреблению.

— Воин-гном долго не мог справиться со школьником, в дело вступили другие охранники. Потом — свободные рунописцы. Потом — все присутствующие в долине гномы. По свидетельству очевидцев, парнишка, поначалу совершенно беспомощный, стремительно становился все более опасным бойцом; схватка завершилась его победой. Отмечу, добивать уцелевших гномов он не стал, только разоружил. Что скажет приглашенный эксперт по героям-иномирянам?

— Это очень похоже на реактивный тип, — морщусь. Вот же повезло, блин. — Сам я не встречал такую экзотику, но архивы утверждают — реактивный попаданец на чистом прево… гм, воле к победе становится равным противнику. Любому противнику, главное, наращивать постепенно — предел адаптации — враги, превосходящие на порядок. Более сильные его просто убьют.

— Наши аналитики пришли к тому же выводу. Это третий случай реактивного попаданца за десять лет.

— Хотя немного не сходится. Средний гном куда сильнее человека. Элитный воин — не послали же они кого попало охранять экспедицию — должен быть намного опаснее школьника, больше, чем в десять раз. Первый же бородатый спецназовец должен был прикончить парнишку.

— Прокол произошел рядом с учениками-рунописцами. Когда глава экспедиции сориентировался и отдал приказ, какой-то резкий недоносок успел дать попаданцу в морду, уравняв его с молодыми гномами.

Если его не убил попаданец, это сделаю я.

— В итоге у кого-то из гномов включились мозги, и выход из долины был подорван пороховыми зарядами. Сейчас попаданец заперт обвалом в долине, но не думаю, что это надолго.

Макет горной гряды оброс разноцветными указателями.

— Текущая ситуация следующая: в долине находятся герой с 43 % Фактором и два десятка уцелевших гномов — парень не склонен к лишней жестокости. Наши отряды заняли позиции в шести точках вокруг долины — они не выпустят попаданца наружу. Необходимо нанести площадный удар класса А, значительно превосходящий текущий уровень героя. Предположительно, Огненного Шторма будет достаточно, чтобы убить попаданца и уничтожить резонатор. Сумеешь?

А еще этого достаточно, чтобы запечь уцелевших гномов до хрустящей корочки. Что же, бородатые знали, на что шли.

— Хватит ли у Шторма мощности? Если парень выживет — станет настоящим чудовищем.

— Ты можешь предложить что-то мощнее?

— Минуточку.

Погружаюсь в коллективную память династии. Тааак. Это против нежити. В этом больше понтов, чем реального ущерба. Это я не потяну даже в единении. А это требует жертвоприношения заклинателя… Получается — да, единственный вариант…

— Ядерная Леда.

Судя по чуть отстраненному лицу командира, она запрашивает сведенья через телепатическую связь. Хммм, Леда, LED… Ну, хоть не галогенка, и то хлеб.

— Это А-средний. Справишься?

— В единении должен осилить. Расход маны допустимый.

— Добро. Через пятнадцать минут жду обоих на 4й портальной площадке. И да пребудет с вами милосердие.

… - А я, дура, рассчитывала сегодня на романтическую прогулку, — вздохнула жрица, убирая с моего плеча невидимые пылинки.

— Если быстро управимся — почему нет? Да и саму зачистку в живописных Серых горах можно проводить романтично, держась за руки и обмениваясь долгими взглядами.

— Да ну тебя, — девушка отворачивается. — Вечно все испортишь.

Площадку наводнили жрецы и техники, явившиеся приготовить нас к прыжку. Фигуры на каменном полу — не привычный телепорт, а некая форма заклинания отложенного Возврата. Словно натянутый резиновый шнур, готовый выдернуть бойцов назад в безопасность храма. Двое пространственников крепят у меня на поясе что-то вроде пряжки — хрупкий стеклянный стерженек в металлической рамке. Предохранитель и активатор Возврата. Командир накладывает благословения — ухх, баффы в исполнении старшей жрицы внушают. Храмовые эсперы проверяют телепатическую связь. Персонал расступается, оставив нас жрицей вдвоем в центре магической фигуры. Мир мигнул, сменившись величественной панорамой Серых Гор. Мы стоим на уступе у самой вершины. Заходящее солнце золотит каменную арку Чертова Моста; на соседней вершине я с удивлением обнаружил гигантское гнездо. Истинное отмечает спящую жизнь в яйцах — а я думал, птицы Рух давно вымерли… Нужная долина лежит ниже, примерно в трех пасангах от нас; тонкой огненной спицей в небо уходит столп Силы от резонатора.

«Мы на месте.»

«Видим вас, даем целеуказание. Огонь по готовности.»

«Принято.»

В моем зрении появляется зеленый маркер. Там, вокруг указателя — гномы, которым просто приказал король, и школьник, просто попавший не в то время не в то место. Ничего личного, ребята. И простите, если можете.

Пальцы жрицы переплетаются с моими, обжигающая мощь единения дарит экстаз всемогущества. Сложнейшие печати заполняют небо моего восприятия, поддержка династии позволяет творить магию с непринужденностью виртуоза. Гигантские объемы маны проходят сквозь меня в формирующиеся фигуры, я шепотом начинаю вербальную составляющую заклинания.

— …Громом божественным ты потрясаешь престол всеблаженных, Огненный молнии столб среди туч всесплошных возжигаешь, Мечешь дожди, и смерчи, и удары могучего грома…

Непроизвольно повышаю голос, это нельзя шептать, это нужно декламировать, кричать, обращаясь к небу. Благоговение перед недостижимым величием. Я не вижу — верую в белокрылую птицу, спускающуюся из заоблачных высот на грешную землю. Повергающий ниц концепт верховного божества.

— …Неодолимая, неотвратимая, страшная в гневе Острая неба стрела слетает в пронзительной вспышке, Море окрест озарив, — и трепещут и суша, и воды, Звери к земле припадают, как грохот ушей их коснется, Вспышки же слепят…

Внезапно единение оборвалось.

От жрицы волнами исходят растерянность и испуг, но я не могу отвлечься — если утрачу контроль над плетением — откат размечет наши останки по всему горному хребту. Тяжесть заклинания придавливает, как небо, рухнувшее на плечи — почти все алгоритмы заряжены, нужно лишь еще процентов пять — но это пять процентов от спелла А-класса. Мне не хватает энергии, отчаянно тяну ману из воздуха, из горы под ногами — темный гранит сереет и трескается, лишаясь сути; чувствую соленый вкус крови во рту. Надорвусь нахрен… Отстраненно отмечаю, что мой внутренний людоед не трогает жрицу, высасывая отовсюду свободную стихийную энергию — создание Рода не прошло даром.

Концепт изначально строился с изъяном, сейчас же печати провернулись на пол-оборота, разрушаясь. Верховное божество исчезло — и упрямые законы физики поспешили конвертировать энергоемкость образа в материальное воплощение, превысив на четыре порядка объем вложенной в заклинание Силы.

В долине на миг вспыхнуло второе солнце. Облако раскаленного газа вспухло огромным горбом, оторвалось от опаленной земли, оставляя следом дымный столп — «ножку» гриба. Рядом пораженно выдохнула жрица — и тут до меня дошло, что сейчас произойдет. На остатках магической силы проваливаюсь в ускорение и, не церемонясь, бросаю девушку на камни, накрывая сверху собой. Всю оставшуюся ману — в Черепаший Панцирь, что-то внутри меня ломается, на месте источника возникает сосущая пустота, сенсорная сфера схлапывается. Ударная волна обрушилась тысячетонным молотом, гора под нами беззвучно задрожала, как в лихорадке. Увлекая наш силовой пузырь, склон дрогнул, превращаясь в щебень, и, ускоряясь, устремился вниз.

Все-таки надорвался, мелькнула неожиданно злорадная мысль. Магия молчала, долбаный гомеостаз превратил мои мышцы в желе. Насколько же проще в компьютерных играх, где красная полоска никак не зависит от синей… Я крепче прижимаю к себе жрицу, пальцы левой руки нащупывают на поясе активатор Возврата. Стеклянная трубка лопается под пальцами, и — и нихера не происходит. Йопт. Мы уже не катимся по склону, мы практически летим. Так, ладно. Портал не пашет и магии я лишился, но серебряное право все еще со мной. Если локально инвертировать вектор тяжести или задрать силу трения вверх до упора… От жрицы по узам пахнуло решимостью — девушка закинула руки, обнимая меня, в правом боку зазубренными остриями взорвалась боль…

Я парю над обвалом, легко контролируя воздушные потоки. Напарница замерла в моих руках, уткнулась лицом мне в плечо.

«Прости. Прости меня…»

«За что? Все в порядке, мы оба живы.»

«Последний шанс. Этот алгоритм возвращает волшебника в боевую готовность, но — за счет изначальной Юань-ки. Я только что сожгла около трети твоего жизненного срока.»

Треть жизни? Вот спасибо, родная. Мы бы прекрасно спаслись просто на серебряном праве, а потом, в спокойной обстановке, за месяц-другой восстановили бы мне источник… Стоп, у меня нет месяца-другого, через три дня — ритуал.

«Ты все сделала правильно. Молодец, малыш.»

Она фыркнула мне в плечо, но как-то… расслабилась, что ли. В ушах мерзко запищало — ко мне возвращался слух. Что-то мешало дышать, словно в груди, под горлом, попало нечто постороннее — пыли наглотался, что ли… Вывернув шею в сторону от девушки, прокашливаюсь — и меня чуть не сгибает пополам, кашель дерет легкие. Истинное засекает капельки крови, подхваченные ветром — так вот ты какое, истощение изначальной Ки…

Долину под нами заволокло дымом — горело все, что не камень. Сенсорная сфера не находит никого живого — ни в долине, ни вокруг, где размещались отряды инквизиции. Надеюсь, они успели отойти в храм. Гнезда тоже нет на месте, видать, сорвало ударной волной. Жалко. Читая древнее заклинание, я и представить не мог, что эффект будет таким разрушительным — может, в следующий раз сначала думать, а потом уже делать? Двойной отклик на сенсорной сфере, живые на семь часов. Истинное позволяет озираться, не вертя головой — я перевел взгляд за левое плечо — в небе хлопал крыльями исполинский орел, видимо, дезориентированный взрывом, в его когтях вяло шевелилась облитая сверкающим металлом человеческая фигурка. Да ладно?!

«Это он?»

«44 % порчи. Он, без вариантов.»

Так, если бы птица Рух подхватила его прямо перед взрывом — их бы прожарило до хруста и размазало о ближайшую гору. Значит, все случилось, пока я готовил заклинание, но…

«Куда смотрели оцепление? Не могли хотя бы просигналить, что ворона-переросток умыкнула цель?»

«Помнишь обрыв единения? Мои силы внезапно стали недоступны, и храмовая телесвязь пропала. Что-то серьезно не в порядке с религиозным аспектом астрала.»

Все-все, я уже понял, что разруливать проблему придется мне одному. Тянусь мыслями к далекой фигурке — бедолага-земляк примерно в половине пасанга от нас — и телекинезом вырываю человека из когтей пернатого хищника. Добавляю ускорения, чтобы однозначно в лепешку — и тут вокруг парня зажигается аура Ки, разжимающая мою мысленную хватку. Он по-кошачьи извернулся в воздухе — и врезался в горный склон, даже я болезненно поморщился при ударе. Бликующая фигурка, дергаясь, катилась по склону, оставляя красные следы на на граните. Надо добить, чтоб не мучился… Попаданец сломанной куклой лежит на крупных камнях, я приземляюсь в двадцати шагах от него, бережно ставлю жрицу на ноги. Герой не впечатлял — невысокий, щуплый, из-под полузакрытого гномьего шлема, скрывающего лицо, торчит какая-то тряпка, видимо, без нее шлем болтался… Кольчуга тоже свисает, как на вешалке, слишком широкая в плечах и слишком короткая, едва до пояса. И, блин, начищенная до блеска. Теперь понятно, почему он не слинял, пока инквизиция стягивала силы — сидел, полировал свой сверкающий доспех. Все верно, подумал я голосом супруги, воин должен быть красив. И полуулыбка джоконда-стайл. Ну, иногда военные и правда доводят свое железо до блеска — обычно перед парадами. В остальное же время это не то чтобы сильно демаскировало — просто никому нафиг не нужно и замучаешься драить — не спрашивайте меня, чем там они обрабатывают доспех для защиты от влаги. Из-под живота парня торчит сломанное древко гу-что-то там, короче, меча, насаженного на копейное древко, излюбленного оружия коротышек с могучими, но короткими руками. Полюбовались, и хватит — я вскидываю руку, целясь в центр лежащего туловища:

— Ast kiranann kair Gardrum Soth-arn. Suh kali Jalaran, — в кои веки мишень не убегает и не отбивается, можно прочитать полную инкантанцию, увеличив выходную мощность заклинания. Грозовая плеть вырывается из руки разрядом раскаленного ничто, и именно в этот чертов момент — попаданец соскальзывает с валуна и шлепается навзничь. Истошный вопль — капли расплавленного камня от моей молнии хаоса, ударившей в скалу прямо над шлемом, попали на кожу. Парень вскочил, цепанув с земли огрызок оружия, метнулся ко мне, размазываясь в воздухе. Быстро. Но не быстрей моих плетений. Наклонный щит отбросил бедолагу в сторону, я метнул туда же шар призрачного пламени. Хо, а он неплох для новичка — Поступь выносит его из-под атаки, из-за скорости кажется, что меня атакуют три одинаковых попаданца, синхронный замах гномьей стали — а вот жажды убийства в замахе не чувствуется. Компрессия на переднюю полусферу, школьник рванулся назад, туда, где я подставил маленький кинетический щит под его опорную ногу. Ух, больно, наверное — шлемом о камни… У меня на поясе оживает предохранитель, вокруг напарницы распускается бутон освященной силы — похоже, профилактические работы у богов завершились. Блинк, и я упираюсь сапогом в нагрудную эмблему кольчуги, не давая парню встать, в правой руке складываются печати Пронзающего бура. Извини, приятель. Взвывшее чувство опасности бросило меня в новый блинк, попаданец прыжком оказался на ногах, от него несло смертоносной жутью. Я что, пробудил в нем спящую темную сторону? Мои векторные алгоритмы хлестнули по площади, взметнув каменную крошку — но враг уже за моей спиной, укороченное древко неестественно прогибается, нанося сверхзвуковой удар… Высвобождаю инферно, разметав все вокруг, на правой лопатке остался длинный порез от гномьего клинка. Малое воплощение — я превращаюсь в двенадцатиглавую гидру, мозги встают набекрень, пытаясь управлять каждой пастью независимо, жрица за нами нараспев читает молитву. Я лишаюсь левой-верхней головы, третьей правой… высвободившиеся вычислительные мощности идут в дело, мой фантом возникает выше на склоне, глядя, как верткая блестящая фигурка бьется с чудовищем. С поддержкой династии я-дополнительный вижу возможные для человека траектории движения из этой точки — при ударе нужно накрыть все пути отхода. Шестнадцать математических плоскостей, повернутых под разными углами, условно-бесконечных…

— …и да уйдет зло с нашей земли! — от напарницы во все стороны хлынула священная белизна. А через миг по узам отдалась жуткая боль, девушка, крича, упала на колени. Наплевав на попаданца, мысленно дотягиваюсь до предохранителя на поясе жрицы — в этот раз все срабатывает, Возврат уносит ее на четвертую портальную площадку Храма. Шутки в сторону, я вновь воплощаюсь человеком. Градиент мерности удерживает беснующегося героя в двух метрах от меня, я, заставляя себя успокоиться, касаюсь серебряного права…

«…пай! Слышишь? Немедленно прекращай страдать херней и отступай!»

«…Принято.»

Эльфийский телепорт утверждает тождественность перепаханного горного ущелья и внутреннего двора Храма.

— …Ее связь с Платиновым Драконом разорвана. Думаю, со временем она сможет восстановить часть жреческих сил, года за три — но полное исцеление выглядит невозможным, — усталая коротко стриженная блондинка, аббатиса монастыря Длани Милосердия, пьет растворимую бурду из бумажного стаканчика. Я и кровавая жрица слушаем молча — аббатиса — мировой авторитет в теории магии.

— Теперь вы двое. Так трудно было проконсультироваться со мной насчет незнакомого заклинания?

— Ты была занята на алтарях Триумвирата, — подала голос командир, как и я, разглядывая плитки пола.

Операция завершилась полным провалом — попаданец вырвался из долины, из восемнадцати инквизиторов оцепления выжило двое, оба в тяжелом состоянии. Закономерный результат, как объяснила блондинка — Ядерная Леда воплощала концепт верховного божества из другого пантеона; это неизбежно вызвало чудовищные помехи в религиозном аспекте, и все силы жрецов оказались недоступными. Мы с напарницей выжили, потому что моя магия имеет другой источник — беззащитных же инквизиторов накрыло ударной волной. Пиздец. У меня никогда раньше не случалось френдли фаера, и тут — шестнадцать человек. Это не считая условно-невиновных гномов в долине, которых тоже вынесло до единого.

— У вас изначально не было шансов, — сжалилась аббатиса, глядя на наши покаянные лица. — На духовных ранах, нанесенных девочке, остался спектр Хозяйки Драконов.

Командир выругалась так, что даже сквозь ментальный кулер стало неловко. Реактивный тип — опасно само по себе, но реактивный, пользующийся поддержкой темной богини…

— Что будем делать?

— Объявим сбор всех союзников. Необходимо расчистить ему дорогу, чтобы он больше ни с кем не дрался — гномы и наш волшебник его и так изрядно прокачали. Соберем все силы в кулак и покончим с ним одним ударом.

— Командир! — в коридор, запыхавшись, вбежал один из операторов, тот, в очках и с короткой стрижкой. — От Всевидящего Ока передают — цель обнаружила новый подземный лабиринт иллитидов и вошла внутрь!

Аббатиса смяла бумажный стаканчик и оглянулась в поисках мусорки. Мастер инквизиторов кивнула, пробормотав что-то про хороший день для смерти.

— А мы не можем… — чуть более глубокий вдох, чтобы говорить — и кашель едва не разрывает мне легкие. — Просто оставить его в покое?

Чемпион богини разрушения, да. Работа у парня такая. Я вон — совершенно легально состою в террористической организации.

Женщины переглянулись.

— Первосвященник дал ему уровень допуска «серафим», — сказала жрица крови.

— Хорошо… — протянула аббатиса. — Скажи, что ты знаешь о попаданке Мари?

Мне осталось около трех лет жизни.

Если верить целителям — дело даже не в «Последнем Шансе», хотя лет пятнадцать он тоже отъел — просто некоторое время назад исчез мой читерский иммунитет и темная энергия, как положено, стала пожирать носителя изнутри. Обычных темных защищают целым комплексом целительских печатей-оберегов — сейчас мне тоже такой поставили — но полностью защититься от зла внутри невозможно. Я же, привыкший к «бесплатности» темной магии, отдав половину ограждающего жрице и лишившись защиты, колдовал много и сильно. Теперь могу с полным правом называть напарницу «моя дорогая» — так дорого мне еще никто не обходился. Хорошо хоть кровавый кашель на время купировали…

— У тебя что-то случилось? — лейтенант хмурится. Я никак не могу сосредоточиться на разговоре, хотя умом понимаю — то, что объясняет семпай, критически важно.

— Нет, извини, я слушаю. Как думаешь — я успею на ритуал после этой заварушки?

— Не бери в голову. Это новички могут дубасить друг друга часами, бои же мастеров проходят быстро — одна малейшая ошибка, и всё.

Как-то напрягает меня это «и всё».

— Как я говорил — не пытайся принимать его атаки на щиты, уклоняйся, постоянно держи в уме хотя бы шесть точек для блинка. Это не значит, что щиты не нужны — можно словить контузию от взрыва, попасть под огонь союзников, под краешек площадной техники…

В тактическом зале — три десятка человек в разной, но одинаково неброской форме. Серафимы Церкви Милосердия. Избранные агенты, допущенные до секретов Храма. Память старика в голокроне наделяет смыслом мундиры и знаки различия. Парень и две девушки в светло-сером — имперские небесные рыцари. Их мобильные доспехи, шедевр Белых, позволяют на короткое время развивать мобильность и огневую мощь боевого темного мага — и, в отличие от темного начала, не бьют по мозгам и по здоровью. Империя всерьез относится к обязательствам перед церковью — на весь эскадрон — всего двое мужчин-пилотов, и один из них здесь. Эльфы у окна носят символику Дома Кленового Листа, охотники на демонов. Я убил их молодого принца, возможно, парни относятся ко мне с некоторым предубеждением. Значок молнии — блиц-группа Красной Ложи, мастера-пространственники. До того, как старик поддался соблазнам темной стороны, он был младшим офицером в группе. Знак великого змея — ударный отряд Белых, мастера трансфигурации. Здоровяк с кистенем — один из генералов пограничных королевств, синий герб говорит сам за себя. Рыцари ордена Розы, со здоровенными двуручными дрынами. Значки у рукоятей означают, что посвященные прошли Испытание, приняв измененную плоть чудовищ. А вот этого символа, спираль с треугольником, то ли клюв, то ли рожок пломбира — старик не знал. Наконец, у стола рядом со мной — капитан и лейтенант гвардии Королевства, а также побратим семпая, беловолосый крепыш с кошачьими глазами — свой парень, даром что принц. Таким составом мы, пожалуй, могли бы напинать армии небольшого государства — но шансы в предстоящем бою — не в нашу пользу, а ставки невероятно высоки. Мир может исчезнуть, если слуга Темной доберется до тела Второй Попаданки в подземельях Храма.

Как главный герой, я рассчитывал на персональную лекцию от аббатисы, светила магической науки — ага, прямо два раза. Сунули в руки пирамидку и отправили сидеть в уголке, просвещаться. Если отсеять откровенную пропаганду, выходило следующее: Мари, Вторая Попаданка, пришла в мир смертельно больной, и лишь оперативность дежурных у резонатора сохранила ей жизнь. В благодарность за исцеление девушка вступила в монашеский орден — и вскоре руководство заметило, что молодая послушница пользуется невероятной популярностью в монастыре, что ей с первого раза удаются сложнейшие упражнения, а ряд старших иерархов уже прочит только что обращенную монахиню на место главы Храма. Расследование дало неожиданный вывод — в девушке горела искра демиурга, совсем слабая, но уже способная творить миры. Она и сотворила — копию мира, идеально подходящую для нее. Воплотить мир не вышло, для этого нужно быть богом, не человеком — но в непосредственной близости от искры тень Мира Мари сливалась с реальностью, диктуя свои законы. Судорожная проверка остальных мигрантов не выявила других Творцов — но, попадая в этот мир, земляне проходили сквозь тень Мира Мари, и теперь несли в себе образ себя-идеального. Больше того — глядя на великолепных попаданцев, местные возжелали того же — каждый знаменитый герой становился фокусирующей точкой; если же попаданец садился на трон — на нем замыкались чаяния всех жителей. Расчеты показывали — растущий эгрегор воплотит Идеальный Мир в реальность менее, чем за год.

Казалось бы — счастье для всех, даром — но в нашей реальности даже близко нет столько энергии, чтобы исполнить мечты каждого. Идеальный Мир начнет тянуть ресурсы из соседних творений — и очень скоро привлечет Чистильщиков, уничтожающих пораженные скверной миры. Король-Жрец, глава культа Платинового Дракона, основал новый орден на стыке трех церквей — и за каких-то пару месяцев Церковь Милосердия свергла или ликвидировала всех правителей-попаданцев, заодно сильно проредив элиту земных героев. На религиозный террор диаспора попаданцев ответила идеями демократии и секуляризации — началась Война Крылатых. Другое дело, что среди самих попаданцев не было единства, многие встали на сторону хранителей традиций. После войны для сдерживания попаданцев привлекли Темную Ложу — открыто гнобить ни в чем не повинных героев — не самое подходящее занятие для слуг светлого бога.

За всей этой суетой тихо не стало самой Мари. По официальной версии они умерла от болезни — кто знает, что там случилось на самом деле. Нетленное тело попаданки забрали в Храм — и уже через неделю фанатики, слуги Хозяйки Драконов, попытались заполучить его как сосуд для своей госпожи. Проверять, на что способна богиня разрушения, получившая концепт успеха-во-всем, никому не хотелось — тело перенесли на нижний, самый защищенный уровень. Сектанты не оставляли самоубийственных попыток — и сомневаться, куда направится новый посланник Чешуйчатой, не приходилось.

Мне так и не хватило духу сказать, что гномы спрашивали у меня разрешения. С другой стороны, принцессу я тоже не заложил, хотя совесть и требовала — как же, фокусирующая точка, судьбы мира… Тем глупее я ощутил себя, встретив среди посвященных капитана и узнав, что Королевство — запасной план Церкви, военный резерв на время катаклизма. Потому и были допущены столь вопиющие нарушения — одно только число прокачанных попаданцев в гвардии чего стоит. Интересно, что они будут делать, если великий я сумею предотвратить бедствие? Хотя — очевидно, принцесса и капитан уже продумали все мыслимые варианты. И очевидно, лейтенант подобной фигней даже не озадачивался, делай что должно, будь что будет.

— Спасибо, что пришли, — командир входит в тактический зал, излучая уверенность. От той измотанной женщины, которую я видел в целительском крыле, не осталось и следа. — Этой ночью мы ожидаем нападения на Храм. Высшие иерархи Церкви сейчас отсутствуют, наша задача — продержаться до их возвращения. Давайте рассмотрим диспозицию. С северо-запада нас прикрывает…

Короля-Жреца и Праведной Дочери нет на месте — они инспектируют Исток на южном континенте. Эти двое настолько глубоко погрузились в веру, что могут на время становиться аватарой божества — всемогущий союзник нам бы точно не помешал. Увы, окрестности Истока полностью экранированы от любых воздействий Силы — верховные жрецы пока даже не в курсе, что нам нужна помощь.

— …Стационарный щит Храма имеет емкость в 83 квадриллиона единиц, но мы полагаем…

Девчонки устроили мне настоящий скандал. Мне стоило невероятных усилий получить от жены и сестрицы обещания, что они не полезут за мной в самое пекло. Меня подмывало воспользоваться правами супер-админа и просто запереть их на сутки в доме — но я поборол свой инстинкт наседки. Семья — это доверие.

— …будет нашим координатором, его способности к обработке зрительной информации не знают равных, — красноглазый парень кивнул в ответ на слова командира. — Также нам окажут поддержку…

Передо мной на столе — три склянки с зельями. Чертова эссенция жабьей печени, допинг. «Стриж» из церковных запасов, он позволяет легче переносить аксель. И бесцветная настойка работы эльфийских травников — супруга настояла, чтобы я принял это перед боем, что-то вроде седатива. Подсел на колеса, срам-то какой…

— …И да пребудет с нами милосердие.

— Да пребудет, — общим порывом выдыхаем мы, я ощущаю «чувство локтя». Померещится же такое — те же остроухие меня с удовольствием прикопают в сторонке, и хорошо, если только они…

Вой сирен освобождает от мучительной, подленькой надежды «а вдруг обойдется». Пробки катятся по столу, ледяной огонь эликсиров разгорается в крови. Вокруг меня исчезают в порталах товарищи — время пришло.

Операторы храма забросили меня в полусотне метров над землей, внизу-справа — зеленый маркер цели. Парень сменил гномью кольчугу на шипастый доспех воинов пустоты, выглядит, должен признать, довольно угрожающе. Ночь озарилась яростным огнем, наши дальнобойные классы вступили в игру.

С четырех сторон от меня открываются окна на другой план, и четыре стаи огненных птиц устремляются к цели. Оранжевые и голубые — справа и слева, белые и черные — сверху и снизу. Извечные антагонисты встречаются в облаке сияющих перьев, миг до аннигиляции… Из-за плеча хлестнул могучий поток — язык не поворачивается назвать его лучом — темно-красной энергии. Черный летающий доспех, та девчонка с серебристыми волосами. Пять начал детонируют — всепожирающий, беспощадный солнечный ад.

Из бушующей плазмы выходит невредимая фигура — вокруг нее тонкой пленкой светится пузырь золотистой энергии.

«Ждем. Кастеры, готовим дебаффы, контактники — на позицию.»

Внезапно попаданец исчез. И почти сразу — короткая вспышка темного начала, под клинком умер один из Белых. Проваливаюсь в глубокое ускорение, и как раз успеваю увидеть, как неуязвимый враг рассекает пополам рыцаря. Мастера трансфигурации превратили землю на пути рывка в масло; врага занесло, взметнулось грязевое цунами, эльфийский лучник увернулся от меча, ветер подхватил отсеченные пряди, и — шипастый локоть ударил эльфа в грудь, убив на месте. Земля вздыбилась, норовя поглотить человеческую фигурку — слишком медленно. Попаданец вспыхнул белым ореолом, меч почему-то превратился в вычурное копье из чистого света — легко оттолкнувшись, слуга Темной взмыл в ночное небо, к черному доспеху имперской воительницы.

Красная мечница заслонила подругу. Хана девчонкам, мимолетно подумал я; надрываясь, мой мозг создавал один щит за другим, пытаясь замедлить, отбросить врага назад. Мои силовые конструкты просто лопались, как мыльные пузыри — но купленных долей секунды хватило, чтобы блиц-отряд пересчитал координаты печатей. Бойцы Гильдии не могли достать до самого попаданца — но могли мять мир вокруг него, как мягкую глину. Прыжок-полет остановился — точнее, продолжался с той же скоростью, с которой искажалось пространство вокруг врага. Апория деления пополам — я, честно говоря, считал ее скорее философским курьезом. Красная Ложа рулит. Стремительные тени наших контактников метнулись к попаданцу — и тут этот урод ткнул рукой в мою сторону, выпуская зигзаг цепной молнии. Я, все еще занятый щитами, отчаянно не успевал блинкнуть — но эльфийский охотник просто разрубил заклинание взмахом фэйблейда. Белый доспех имперца вспыхнул золотым сиянием — рассекающий талант, реализованный в мече, вскрыл защитный пузырь. Копье света рубануло наискось, рука с лезвием-полумесяцем, спасшая меня, крутясь, полетела к земле.

Могучий разряд зеленой молнии — и вскрытый защитный пузырь лопается, мне на миг показалось, что молния оставила параллельные борозды следов, как когти крупного хищника. Капитан отбила древко копья в сторону. Лейтенант обрушился сверху, враг использовал неизвестную технику уклонения, превратившись из материального тела в некую область вероятности, геометрическое место попаданцев. Семпай выдохнул, и его боевой шест, выписывавший изогнутую в двух плоскостях восьмерку, превратился в фиолетовый след на сетчатке, имитировав концепт невозможной тахионной атаки. Я — и наверное все остальные тоже — ощутил, что в месте, где удар героя разорвал причинно-следственные связи, мироздание стало тоньше — и более хрупким. Спохватившись, швыряю в более не прикрытого попаданца Немощь и Раскол Духа.

Наверное, будь на месте попаданца даже черный дракон — его бы убило гидродинамическим ударом. Но окружающее избранного поле Фактора почти в ноль погасило энергию посоха, лишь сломанная левая рука изогнулась под неестественным углом. Лейтенант перехватил оружие для последнего, смертельного удара — враг же разжал пальцы правой руки, отпуская меч-бастард, и схватился за кинжал на поясе. Мир замер — а потом стал отматываться назад. Семпай в обратной перемотке прянул вверх, возвращая священное оружие в исходную позицию, попаданец сменил копье света обратно на меч, на левой руке появился бронзовый, гномьей работы щит. Слабина в мироздании от перемотки назад никуда не делась.

Удивления не было. Эльфийская настойка, судя по всему, синхронизировала меня со стержневой личностью — мир воспринимался как данность, как основа для незамедлительного эффективного действия. Враг был открыт, я использовал Алый Прилив, чтобы не помешать атакующему семпаю. Лейтенант вовсе не собирался вновь повторять ту опасную технику — из-под его прижатой к груди ладони брызнул рубиновый свет, и герой Королевства исчез всполохом огня. Ночной воздух резко похолодал, присутствие старшего героя ощущалось со всех сторон. Враг настороженно повел шлемом — как вдруг из всех сочленений его доспеха вырвался рыжий огонь. Парень жутко закричал, сжигаемый заживо — но за его спиной в ночной тьме зажглись пять пар горящих глаз, и доспехи пустоты покрылись драконьей чешуей. Смотрелось хреново. Изгнанный изнутри лат огонь закрутился кольцами, как орбиты электронов вокруг попаданца; стало откровенно морозно, вокруг парня заклубился сжижающийся от космического холода воздух. Да. Вморозим ублюдка в глыбу и выкинем нахрен с планеты — вскинув руку, я присоединлся к Красным, плетущим круг запечатывания. Движения попаданца замедлились почти до нормальных, он вскинул правую руку над головой — на чешуйчатой перчатке зажегся и погас сигил. Над парнем возникла призрачная женская фигура, дух подняла руки смутно знакомым жестом… Это же…

«Все на землю!»

Мы рухнули, как падшие ангелы, и в тот же миг призрак Алой Княгини активировал ее коронную Сферу Господства — концептуальный насос, откачивающий Силу по всему спектру. Ох, ёпт. Падение происходило при нормальном один «же» — недопустимо медленно. Сейчас из нас выпьют всю энергию, и удар о землю без торможения поставит точ… нет. Огненные кольца, воплощающие дух лейтенанта, обвили черную сферу, на миг показалось, что он пересилит фантазм — используя площадное заклинание ветра, замедляю наш спуск — и тут огонь всосало в черноту, присутствие семпая исчезло. Скачком развернувшаяся пустота не достала до меня буквально на полметра — некоторым повезло меньше. В этот раз я не ощутил вспышек темного начала в момент смерти — фотосфера фантазма поглотила все. Падаю на четвереньки, истощение маны разъедает изнутри, как жестокий голод. Я знаю что делать, я един с тысячелетней памятью предшественников — но у меня уже нет энергии и сейчас откачивается жизненная сила. Выдергиваю из подсумка склянку с синей жидкостью — но эликсир в хрустале выцвел до серого, лишившись энергии. Серебряное право. Экранироваться, позволить источнику восстановить хоть немного сил… Призрак легендарного мастера играючи сокрушает мою неумелую защиту, в глазах темнеет. Нет, это не темнота, это моя тень в свете открывающегося портала…

Надо мной горит проход в наш каминный зал, супруга и Рыжая, засранки, стоят у открытой двери. Могучий поток силы из домена перекрывает откачку, вновь заряжает источник. Печати складываются с невероятной быстротой, зеленый луч моего Разрушителя Иллюзий проходит параллельно красному лучу неизвестного приема попаданца. Тень княгини развеивается, я мучительно медленно оборачиваюсь — зачем, ведь истинное зрение дает круговой обзор… Все верно. Красный луч попал сквозь открытую дверь в наш дом-на-дереве. Тянусь к порталу, но вместо каминного зала с женой и сестренкой в проеме лишь черная, жадная пустота. Сознание бесконечным циклом воспроизводит сцену — мой дом и моя семья разлетаются осколками, как разбитый телеэкран.

«Берегись!»

Капитан сбивает меня на землю, и предназначавшийся мне удар попадает в нее. Я чувствую ее боль в раскуроченной грудной клетке, она улыбается и обвисает на мне, ощущение боли исчезает. Вокруг неистовствует Сила, кто-то борется за жизнь, кто-то охвачен яростью, кто-то хладнокровен и расчетлив. Бережно кладу воительницу на землю, закрываю неподвижные синие глаза. Попаданец черным метеором мечется на фоне звездного неба, ничто иное в мире меня не интересует. Иди же ко мне. Слой за слоем раскрываются изощренные барьеры, моя беззащитная суть касается агрессивной среды. Дед делал это примерно вот так… Мир выворачивается наизнанку, вторгаясь в мой микрокосм. Место, где у меня будет шанс убить его. Даже не место — состояние.

Темнота.

Деактивировавшаяся маска отваливается с лица, открывая школьный коридор. Что-то мешает обзору, смаргиваю влагу. Да, другое дело.

Враг слепо водит шлемом, сдирает глухую шипастую каску, отбрасывает на линолеум пола. Мы оба стоим в груде вещей — я — в содержимом моего пространственного кармана, он — в куче золота, целых и не очень доспехов, каких-то растений, шкур животных, зачем-то — кирка и топор…

У него мое лицо. Неважно. Мне нужна лишь его смерть, ничего более.

Нагнувшись, цепляю из груды вещей посох — почти копье с окованной сталью пятой. Я учился бою на шестах, но здесь и сейчас, в школьном коридоре у кабинета химии — во мне нет ничего, обретенного в сказочном мире. Лишь абсолютная, всепоглощающая ненависть. Он замахивается мечом, движение выглядит жалкой пародией на удар. Сталь стукается в твердое дерево, не оставляя даже царапины, я делаю неловкий выпад, пята посоха глухо бумкает в доспех. Не так. Перехватить ближе к острию. Удар, блок, удар, удар! Кованый воротник его доспехов открыт кверху, под шлем, манит незащищенным горлом. Тело не помнит движений, ничего, зато их помню я. Кровь из рассеченной брови заливает глаза, смешно — царапина от полутораручного меча… Хрустальный шар, зажатый в лапе дракона, удачно попадает по латной перчатке — попаданец роняет меч. Отпинываю железяку сторону, с невнятным рыком заношу острие — и тут шипастый кулак врезается мне в живот. Посох со стуком падает на пол, попаданец вороватым движением хватает мое оружие, я пытаюсь вдохнуть… Янтарный свет заполняет мир. Рот попаданца — мой рот — разинут в крике, но не слышно ни звука. Школьный коридор истаивает, я стою на растерзанной дороге к Храму. К дымящимся руинам Храма. Посох лежит у моих ног, рядом с истлевшим трупом в дорогущих доспехах. Земля качнулась и вздыбилась мне навстречу…

«…не выживет. Искусственный источник вступил в резонанс с инферно посланника богини…»

«…жи мне, за что?! Почему ни одна траханая драконом сволочь не сказала, что у мальчишки — Посох Основателя? Вы решили, что у вас слишком много пешек?»

«…видел, какие у нее буфера? В натуре, останется здесь на лечение — попробую к ней подкатить.»

«…отвяжитесь, это просто царапина. Вам что, больше лечить некого?»

«…мне-то почему пристала? Я тоже была не в курсе! Проклятье, мой допуск лишь на ступеньку выше твоего, там нет ничего важного!»

Открываю глаза, вижу незнакомый потолок. Палата выглядит так, словно ее готовили к ремонту — изуродованные стены, разгромленное оборудование… Опа. Мой источник подавлен — церковники узнали, кто виноват в прорыве попаданца? Хотя печати могли бы наложить и помощнее, да и сам я не привязан к кровати… В треть, даже в четверть силы тянусь к источнику — сдерживающие печати прогнуло, чувствуется, что едва-едва держат.

— Пожалуйста, прекратите!

Я дернулся от неожиданности. В мою ветхую палату вбежала зомби. Ссохшаяся кожа, редкие темные волосенки, ввалившиеся глаза… Нет, не зомби, просто человек на последней стадии истощения. И кажется, я узнаю этот голос — застенчивая оператор из тактического зала.

— Какой… сегодня день?

— Двенадцатое, восемь утра.

Успеваю. Ложа создаст барьер в полдень — у меня еще есть часа три.

— Очнулся?

Вваливаются еще два полутрупа, командир и аббатиса. О боги, как вообще можно сделать из красивых женщин такой ужас?

— Что с вами случилось?

— Рука? — зомби-командир посмотрела на перевязь. — В общей свалке поймала скользящий удар. Причем, кажется, от своих же.

— Вы все три выглядите, как неупокоенные мертвецы.

— Ну, знаешь…

— Погоди, — зомби-аббатиса остановила жрицу крови. — Еще какие-нибудь странности? Может, интерьер носит следы разрушений, или там запах разложения…

— Палата разгромлена, верно. Некуда было положить?

— Расслабься. Представь себя живым оружием. Грозным оружием, пробивающим любые защиты.

Белокурую бестию стукнули по голове? Ну, окей. Взгляд-прицел вышел без малейших усилий, пришла глупая уверенность, что стоит мне захотеть — и то, на что я смотрю, будет уничтожено.

— А теперь верни оружие в ножны. Ты среди своих, если не друзей — то союзников.

Картинка поплыла, я моргнул — окружение претерпело разительные изменения. Палата сверкала новой отделкой, женщины вновь стали такими, как я их помнил, разве что у командира покрасневшие веки.

— Что это было? — ровно спросил я.

— Твой посох — невообразимо древняя реликвия. После смерти создателя он заряжен ненавистью и искажает восприятие носителя. Показывает всюду смерть и разрушение.

— А где он, кстати? — все остальные вещи из пространственного кармана были здесь, на столе у кровати.

— Так и лежит на дороге, мы не рискнули его коснуться.

— Я правильно понял, что с помощью посоха можно было убить врага с одного удара?

— Да. Очень жаль, что никто из нас не знал о Посохе — он был искусно замаскирован под обычный медиатор для начинающих магов.

Очень жаль. Очень… Часть памяти словно блокирована, картина боя зияет прорехами. Что происходило между запретной техникой лейтенанта и схваткой у кабинета химии? Короткое, но мощное усилие — и, проломив блоки, я вновь обретаю память. Судорожный вдох, и словно космическая пустота входит в легкие вместо воздуха, заполняя тело равнодушием смерти. Сердце продолжает ритмически сжиматься и разжиматься, бессмысленно и жестоко удлиняя пытку существованием. Нет, я не стремлюсь умереть — это глупо и постыдно — но мне кажется, я уже это сделал, только что, в момент осознания.

Жрицы молчали. Потом младшая, оператор, всхлипнула и выбежала в коридор.

Долг. Я обязан предотвратить катаклизм, последний осмысленный поступок. Я должен вернуться домой, к родителям — не ради себя, ради них. Жаль, что лишь на три года — но тут ничего не поделаешь, надо как-то постепенно подготовить их к моему уходу. Молча сажусь на кровати, нашариваю шлепанцы.

— Тебе еще нельзя вставать, — хладнокровно сообщает аббатиса.

— Нет времени. Через три часа я должен быть в Черной Башне, готовиться к ритуалу. Я собираюсь вернуться на Землю.

— Не выйдет. Ты убил Врага, мир воспринимает тебя героем. Ты более не «лишний человек» — Мембрана не выпустит ведущего актера со сцены.

— Я сам же и виноват в приходе… врага. Гномы спрашивали дозволения на эксперимент, и я разрешил им.

— Это не важно. Нить твоей судьбы в общем узоре стала красной. Ты не сможешь уйти.

— Тогда я просто исполню свой долг и предотвращу катаклизм.

— Послушай… Тебе правда лучше не напрягаться. Темное начало питается негативными эмоциями. Потеряв друзей в бою, ты стал сильнее как волшебник — но твоя психика на грани срыва.

— Любое магическое напряжение — и тебе может сорвать нарезку. И тогда тот вчерашний школьник с мечом покажется нам мелкой неприятностью — по сравнению с безумием полностью обученного магистра.

— У вас три часа, — я доковылял до своей одежды. — Найдите выход. Накачайте меня успокоительным, наложите печати отложенной смерти — делайте что хотите, но я должен участвовать в ритуале. Или… Могу я просто взять Посох, дождаться воплощения Разрушителя и убить его без всяких ритуалов?

— Нет. Посох Основателя лишь пробивает серебряную защиту. Разрушитель несоизмеримо сильнее, даже без его духовной брони ты ничего ему не сделаешь.

— Значит, я полагаюсь на вас.

— Помоги ему, — подала голос командир. — Это… правильный выбор.

— Как? — окрысилась аббатиса. — Я не всесильна!

— Простите, что вмешиваюсь, — на пороге палаты — высокая черноволосая женщина в темных очках, от нее исходит ощутимая аура умиротворения. Слепая Мать, как ее называют младшие жрицы. Второе лицо Храма, Праведная Дочь Платинового Дракона. И бывшая напарница моего старика.

— Преподобная, — жрицы склонились в поклоне.

— Решение есть. Один из моих учеников, погибших этой ночью, владел огненным кристаллом героя, — в руках первосвященницы возник плоский рубин размером с ладонь. — Уверена, он бы не возражал, если этот кристалл примешь ты. Он защитит носителя от безумия.

Слепая жрица протянула бесценный камень — в глубине кристалла искрился золотой герб, чем-то сходный с гербом Королевства. Я не вправе принять наследство — я подвел и погубил семпая. Я знаю, что не вправе — но возьму, мертвые лишены стыда и знают лишь необходимость.

— Благодарю. Он вернется к вам уже завтра.

— Ты очень похож на него.

На лейтенанта? Да ни разу, я… А, на моего старика…

«Внимание всем, — подали голос храмовые эсперы. — К Храму приближается темный магистр. Командный центр запрашивает мастера Длани.»

— Это за тобой, — кивнула Праведная Дочь. — Собирайся, пока там не произошло дипломатических инцидентов в килотонном эквиваленте.

…Девятый молчал всю дорогу — возможно, древний манипулятор понимал, что ничем не сможет на меня повлиять. А возможно, ему было все равно. Мы прибыли в Черную Башню — в присутствии настоящего магистра посланник разом утратил весь свой апломб и изо всех сил старался не привлекать внимания.

— Жаль, что так вышло, — магистр безучастно мазнул взглядом по самурайке. — У меня были довольно увлекательные планы. Умри красиво, мальчик, обогати мои воспоминания.

Пришла моя очередь равнодушно молчать.

— Хотя… Поступай, как знаешь. Когда тебя не станет, я заберу девчонку к себе. Надо же на ком-то вымещать негативные эмоции.

Темный исчез — и через два удара сердца испепеляющий звездный огонь охватил Башню. Объединенное серебряное право пяти магистров истребляло любые формы бытия на месте проведения обряда. Посланник кривился, я чувствовал его страх. Ученице тоже было не по себе — она неосознанно придвинулась поближе… Разумеется, поближе к посланнику. Бьет — значит любит, да? Пламя угасло — вокруг Башни до самого космоса высился невидимый глазу и магии цилиндрический барьер управляемой реальности. Внутри этой титанической трубы были лишь три формы жизни — очищающий огонь уничтожил всех прочих вплоть до микробов. Интересно, духи-кровососы успели убраться в степь? Надеюсь, что нет, в степи и без них грязи хватает.

— Я буду в заклинательном покое, — можно было скакнуть эльфийским порталом, но я предпочел лестницу. Почему нет? Чуток движения напоследок.

Двухчасовая медитация дала какой-то унылый эффект — я проголодался. Тело по-прежнему хотело жить, и в состоянии внутренней тишины это желание начало просачиваться в голову. Есть или не есть? Голод вызовет жалость к себе и желание жить, сытость вызовет удовлетворение и желание жить. Продолжу в том же духе — и животные инстинкты толкнут использовать алгоритмы Девятого, подло отобрать тело ученицы, все, что угодно, лишь бы жить дальше. Использовать стержневую личность, подавить эмоциональный фон? Тоже не вариант, эгоистичные твари, составляющие династию, и слова-то такого — самопожертвование — не слышали. До боли сжимаю в руке острые грани кристалла героя. Стук в дверь.

— Учитель, я принесла Вам обед.

— Заходи.

Над тарелками вьется ароматный пар. Она еще и хорошо готовит? Самурайка сидит на пятках напротив меня, смотрит из-под ресниц в пол.

— Что собираешься делать после ритуала?

— Не знаю, Учитель. Меня беспокоят слова магистра — он выглядит жестоким человеком, а Хозяин не посмеет ему возразить.

— Хозяин, говоришь… В полночь ты официально станешь моей ученицей. Моя ученица не может принадлежать кому-то постороннему, это нонсенс. Хочешь, я сниму с тебя ошейник прямо сейчас?

— Не думаю, что это что-то изменит, Учитель.

Так, девочку не интересуют внешние признаки, она следует духу, а не букве правил. А если по правилам?

«Слушай, продай мне девчонку? Так сложилось, что мне теперь некуда тратить золото.»

«Нахрена? Я сам сниму с нее ошейник перед обрядом, в нем она просто не сможет колдовать.»

«Вот я и предлагаю тебе получить небольшой бонус за то же самое. Сотни золотых хватит?»

«Ого. Что же, я не против. Но мне не нужны деньги, отдай мне свой посох — и по рукам.»

Гадство. И убить эту сволочь сейчас не выйдет — он нужен нам во время обряда.

«Жаль. Сообщи мне, если передумаешь.»

— В любом случае, становясь ученицей мага, ты разрываешь все старые связи с миром. Это закон, — я надавил интонацией. Вообще, конечно, это скорее традиция… — Ты будешь сама по себе, сама принимать решения. Посланник Председателя и Девятый советник тебе не указ.

«Гм. Я тут подумал — если ты просто решил поразвлечься напоследок — делай с ней что хочешь, не возражаю. Должны же у героя быть какие-то радости перед подвигом.»

«Заткнись.»

Самурайка сосредоточенно разглядывает пол. Ну же. Скажи Учителю, что податься некуда, что не знаешь, что делать — и я, как фея-крестная, осыплю тебя заготовленными дарами, решу все проблемы. Молчит, зараза. Ну и кто ты после этого?

Закат в степи обалденный. Я сижу на краю открытой площадки, свесив ноги. До земли — чуть меньше сорока метров, я-школьник никогда не решился бы даже подойти к неогороженному краю, но пафосным попаданцам море по колено. Не самые худшие полтора года в моей жизни. До полуночи еще четыре часа, чем бы себя занять… Я таки втюхал своей бесхарактерной ученице образ-ключ от подпространственного дома; вроде никаких других долгов за мной не числится. Тренироваться? Можно, но смысла в этом… Касаюсь серебра — и массив антрацитово-черного камня подо мной осветляется, превращая Черную Башню в Белую. Форма слишком агрессивная для Белой, возвращаю назад. Откидываюсь на спину, пытаясь разглядеть в небе первые звезды.

— Страшно?

На миг в голосе посланника почудилось искреннее участие, я чуть не ответил честно. Блин. Конечно страшно, урод.

— Как насчет брисколы?

Всеобщий язык рефреном добавил значения «карты» и «азарт».

— Я не умею.

— Вот заодним и научишься.

Кажется, я только что нашел самый бесполезный способ потратить свои последние часы. Синьор полагает, что его недюжинный интеллект даст ему преимущество? Он еще не играл с главами династий.

…Цветочной девушке идет черная роба. Хотя с такими данными — ей и мешок из-под картошки пойдет. Надеюсь, фальшивый я в пирамидке присмотрит за девчонкой, не даст ублюдкам-коллегам до нее добраться. Посланник расстегивает ошейник и бросает его прочь, за край площадки. Девушка преклоняет предо мной колени, я возлагаю руки ей на голову. Импульс — в глубине чужого сознания неохотно пробуждается магия, я аккуратно направляю формирующийся источник. Покой — ложь, есть только страсть, В страстях черпаю я Силу, Сила дает мне могущество, Могущество — путь побед, Победы разорвут мои оковы, Сила освободит меня.

Она сильна. На своем пике ученица будет великой темной, куда там мне. Замыкается связь учитель-ученик, наши ауры пульсируют в унисон, как два черных солнца, моя власть над реальностью разгоняет амплитуду все сильнее.

— Ученица.

— Да, Учитель.

— Поднимись!

— Вы охренели! — кричит сквозь завывания ветра посланник. Резонанс от наших источников глушит ментальную связь на корню. — Не так резко, алгоритмы не рассчитаны на такие мощности!

Сдерживая ухмылку, приглушаю мощность дуэта. В небе формируется гигантский магический круг, сейчас мне кажется — я мог бы вычертить каждый глиф алгоритма с закрытыми глазами. Аббатиса была права — моя власть над темным началом усилилась.

— Гребаный монстр, — бормочет вполголоса посланник. — Зачем старые козлы припрягли меня, если он прекрасно справляется сам?

Из чистого пижонства прямо на ходу изменяю, оптимизирую распределительный контур. Так, хорош выпендриваться, еще испорчу что-нибудь в печати. Построение круга завершено. Я отпускаю ученицу, она без сил садится на черные плиты. Теперь нужно лишь питать магическую фигуру энергией в течение двух минут, и все завершится. Что за? Общий ток силы не меняется, но теперь энергия забирается не из активного резерва источника, а смещается во внутренние области, этак скоро вслед за маной пойдет моя изначальная Ки… Что за херня? В визуализации продвинутого истинного жгуты энергии окрасились красным — моя жизнь утекала в небесную печать. Я и правда что-то испортил в печати, и теперь она высушивает меня? Впрочем… На меня снизошло понимание. Я в любом случае успею коснуться небес. А жизнь — я сам жаждал искупления. Подходит. Вспомнилась старая книга, где говорилось, что смерть должна быть итогом и венцом жизни. Жизнь и смерть мага — не принимать же всерьез шестнадцать лет обычного школьника…

— Прикончи его, — негромко скомандовал посланник, и глаза ученицы вспыхнули одержимостью. Девушка вскочила, словно подброшенная пружиной, изогнутый нож скользнул из рукава, устремился к моему незащищенному горлу…

Во мне словно лопнула натянутая струна. Зачем этот подонок пытается меня прикончить, ведь и так последние капли моей жизни… Мир загудел исполинским колоколом, я еще увидел, как лезвие танто проходит сквозь мою призрачную плоть. Подо мной расстилался мир, вся планета одновременно. Рядом — и одновременно во мне — присутствовало чувство других разумов, сотен спящих, трех десятков бодрствующих. Серебряный план. Последнее пристанище магистров. Я умер?

«Этот вопрос надоел всем еще в Темные Века.»

Эм. Великие предки, позвольте…

«Не тяни, говори нормально.»

«Ты не умер, это состояние равновесия. Сейчас вернешься в реальность.»

«Замечу, это было самое отстойное равновесие за последние шесть сотен лет.»

«Ты забыл Огнеокого.»

«Идите в задницу. Нормальное у меня было равновесие.»

«Возвращайся, — мыслеголос Алой Княгини пресек вялую ссору. — Убей это ничтожество, и исполни обещание. Стань нашим сосудом.»

Обещание? Сосуд?!

На восточной границе Ничейных Земель, над крошечной иглой Черной Башни, горит гигантский магический круг. Если смотреть отсюда — глифы отчетливо складываются в призыв. Кастер обещает принять великих в свое тело.

Я думал, это будет похоже на падение с небес — но я просто и буднично появился в центре площадки. Посланник прижимает побледневшую самурайку к себе, его превратившиеся в призрачные лезвия пальцы касаются пульсирующей жилки на ее горле. Духи-кровопийцы, ранее прятавшиеся в моей ученице, окутывают посланника прозрачной мантией. Во мне все еще бушует сила равновесия, сейчас мимолетный баланс нарушится, и пойдет обратный отсчет… нет. Мой ограждающий талант и кристалл героя во внутреннем кармане удерживают источник в точке баланса. Я бессмертен? Какая безвкусица…

— Перманентное равновесие, — скривился посланник. — Считается возможным лишь на пятом-шестом перерождении. Не слишком ли вам везет, магистр?

— Что тебе нужно от моей ученицы?

— От этой рабыни? Ничего, в мире полно других женщин. Мне нужна Печать Возвышения, что сейчас тянется к тебе.

— Самому стать Разрушителем? Ты же лопнешь, деточка.

— Врожденная магическая сила — еще не все, мой юный дуболом. Я разработал настоящий шедевр — алгоритм, эмулирующий равновесие. Но безмозглая стихия никогда не выберет меня, пока рядом стоит равновесный маг. Не хочешь испепелить меня вместе с бесполезной девчонкой? Нет? Тогда стой и не дергайся.

Рядом с ним один из духов-кровопийц преобразовался в магическую печать, по мне хлестнула грозовая плеть. Я даже не успел испугаться — багровый разряд мгновенно впитался, преобразовавшись в мой резерв маны. Нельзя просто взять и убить равновесного.

— Любопытно… — протянул поганец. — А если вот так?

Новая призрачная печать — все-таки мастерство этого ушлепка всерьез впечатляет. С чем это можно сравнить — попробуйте написать диктант каллиграфическим почерком с помощью марионетки на ниточках, держащей перо. Через миг я ощутил, что расту. Исходной массы не хватало, так что я вытягивался в откровенного дистрофика. Волосы тоже удлинялись, хоть и не так быстро, как должны бы. Ногти не росли вовсе. Почему? Видимо, it's magic.

— Ага, похоже образец не имеет нативной защиты от естественных процессов…

С самого начала было понятно, что он собирается убить и девчонку. Да, моя аура затмевает задохлика — но и аура ученицы тоже. Чтобы Печать выбрала его — он должен остаться один. Все упиралось в скорость реакции призрачных клинков — против меня был не головастый сквиб, но тысячелетние правители степи. Прежде чем моя атака распылит посланника — голова ученицы отделится от тела.

— Вы все просто жалки, — вещал этот оригинал. — Получив от природы талант к магии, к ее безграничным возможностям, вы загребущими лапами тянетесь к другим дисциплинам — к рунологии, демонологии, управлению реальностью…

Кажется, я миновал условную шестидесятилетнюю отметку. Сбоила чуть не половина организма, собственное зрение отказывало, все более замещаемое истинным. Что характерно, постаревший характер воспринимал это спокойно.

— …вместо того, чтобы освоить Искусство в должном объеме! Ты, вот ты, что тебе дало серебряное право, что нельзя было получить магией?

— Да захлопнись же, ублюдок, — проскрипел я. На лице посланника отразилось торжество — он посчитал переход к грубости моим поражением.

Подумав, добавил изощренное ругательство на Старшей речи. И грубоватый, но экспрессивный загиб гномов[24]. Дряхлые ноги подвели меня, я осел на плиты площадки. Ученица метнулась, поддерживая мне голову, на щеки упали прохладные капли — там, где только что стоял посланник, развеивалось облачко синих искр.

— Учитель…

Победа? Еще нет. Надо успеть вместить в себя скопившийся в астрале негатив — иначе обряд выберет реципиентом это ходячее несчастье.

— Тихо, девочка… Мне надо сосредоточиться.

Печать Возвышения отозвалась на мой призыв. Тридцать шесть темных магистров ожили в моей голове, чудовищной силы энергооболочка развернулась над Башней. Аура Разрушителя. До боли знакомая аура — аура моего старика. Я чуть не позвал сенсея, спохватившись в последний момент — ведь очевидно, это была моя аура.

Алгоритмы Девятого не подвели — мой возраст устремился назад. Немедленно возник непредвиденный побочный эффект — я ощутил, как глупею, и чем моложе — тем сильнее. На тридцатых годах чувство стало невыносимым, и я оборвал процесс на двадцати девяти. Одежду, не рассчитанную на такой рост, пришлось подгонять магией. Поднимаюсь с колен ученицы, протягиваю руку, помогая ей встать.

— Что случилось с Хозя… с мастером Витторио, Учитель? Он просто исчез, вместе с духами.

— Рунная магия, — я посмотрел на остаточный след в логике пространства. — Руны не обязательно писать — при хорошем воображении их можно просто произнести. Он был в чем-то прав, мы должны изо всех сил постигать Искусство — но и пренебрегать смежными дисциплинами также не следует.

— Я запомню, Учитель.

— Ты не хочешь мне ничего рассказать? Я никак не мог успеть соединиться с печатью, я умирал от старости.

— А, это… Мои слезы имеют свойство рассеивать проклятья. Из-за этой способности у меня было на редкость печальное детство.

Автор, что за дурацкий рояль? Спасибо, конечно, но…

— Ну ты даешь, — улыбаюсь я. — Все мыслимые достоинства, тяжелое детство, уникальная способность… Твое второе имя случайно не Мари?

Девушка счастливо выдохнула и прижалась к моей дистрофичной груди.

— Наконец-то… Почему так долго?! Ты хоть знаешь, сколько бесконечных ночей я провела в пустоте, сторожа твое бездыханное тело?

В свете черной луны наши тени падали на матовый камень. Пятиглавая драконица прижималась к болезненно худому человеку в мантии.

— Мари? — ошалело выдохнул я. — Подожди, о чем ты… И почему твоя тень…

— Две богини всегда могут договориться. Мне не хватало сил, ей — искры творчества. И нам обеим нравился один мужчина…

Убейте меня, если я хоть что-нибудь понимаю. Хотя нет, одно уже ясно — эта стерва строила из себя забитую жертву, будучи сильнейшим аспектом разрушения в нашей реальности.

— Я так соскучилась! Мои крылья всегда защищали тебя, но это не то, совсем не то… Да и ты, жестокий, отдал одно крыло той никчемной девчонке. Но мы снова вместе, и теперь все твои желания исполнятся.

Меня обнимает темная богиня. Та, из-за кого погибли мои друзья, моя названая сестра, мои жена и дочь. Если я сейчас… Кладу ладонь ей на грудь, над источником; она, не замечая опасности, смотрит щенячьими глазами.

— Прямо-таки все желания?

— Ты чем-то расстроен? Это из-за твоих друзей? Прости, обещаю, я все исправлю.

Все исправишь? Как?

— В полной силе я буду властна над жизнью и смертью. Убей мое все еще живое тело в подземельях Храма. Позволь мне полностью возродиться. И я верну всех, кого ты потерял — но учти, дорогой, место первой жены — мое!

«Сейчас она слабее тебя. Не теряй времени, Ядерная Леда специально разрабатывалась для уничтожения аватар богов.»

«Заткнись, Огнеокий, нельзя переть грубой силой на Фактор. Нужна концептуальная атака.»

«Ты еще предложи мистические глаза восприятия…»

Моя рука все еще покоится над ложбинкой между грудей. Тактильный контакт. При поддержке династии и целой коллегии древних мастеров в моем сознании простраиваются глифы нового, невиданного доселе заклинания.

— Дорогой?

Мои ошибки, фатальные и не очень. Адский труд тренировок, убийственные нагрузки в борьбе. Недопонимания, дурная репутация, потребительский подход правителей.

— Дорогой, что ты делаешь?!

Боль и тяжесть потерь. Сомнения в собственном рассудке, моменты слабости. Я собираю несовершенство мира в себе и вокруг себя, кристаллизуя его в разящий клинок.

Коррекция мироздания: Касание Реализма!

С хрустальным звоном тень Идеального Мира разлетелась на куски.

Я спас мир и частично отомстил за своих. Откуда же эта неожиданно живая горечь — раскание за предательство близкого человека?

— Нет! За что, почему ты так поступил?!

Я изменялся, Фактор уходил из моей жизни. Вы правда думаете, что шестнадцатилетний парень будет тренироваться, как проклятый? Или что ему будет так легко даваться сложнейшее искусство другого мира? Сила никуда не делась — она принадлежала не мне, темным магистрам прошлого. Ушло мастерство чародея, сейчас я мог разве что сотворить фаербол. Хотя такой фаербол играючи расколет континентальную плиту — силы Разрушителя лишь чуть-чуть не добирали до божественных. И разумеется, ушло равновесие — детонация энергетической матрицы через пять… четыре… три…

— Прости, — я вырвался из рук девушки. Я не мог телепортироваться — тупо не хватало практического навыка; ощущая свою ничтожность, я мысленно попросил древних закинуть меня повыше вверх, хотя бы из солидарности волшебников. Мир провалился вниз. Здесь было еще светло — и чертовски холодно, и не хватало воздуха. Далеко внизу плыли облака, серые на черном. Теряя сознание от кислородного голодания, я заставил себя улыбнутся — и еще успел увидеть, как земля внизу озаряется сиянием нового, краткоживущего светила.

— Зафиксирована высокоэнергетическая реакция в стратосфере!

Несмотря на поздний час, в оперативном штабе Длани Милосердия кипела работа — по экранам бесконечным потоком бежали цифры, координаторы перепроверяли готовность ударных и спасательных групп, эсперы разрывались между входящими международными соединениями.

— Сколько там мегатонн? Не запустит самоподдерживающуяся реакцию? — мастер Длани оторвалась от рукотворного солнца на большом экране и посмотрела на аббатису.

— И где ты только находишь такие дурацкие мифы… Самоподдерживающаяся термоядерная реакция в атмосфере невозможна. Вот если бы содержание изотопов…

— Мировой фон Фактора падает! Достигнут пятилетний минимум, и продолжает снижаться!

— А вот это уже странно, — аббатиса нагнулась над плечом младшей оператора, вчитываясь в показания на экране.

Цифры стремительно приближались к нулю. Все затаили дыхание — вместе с избранностью мигрантов с Земли исчезала и угроза миропорядку, заставившая светлых жрецов проливать кровь.

4180.

1183.

530.

97.

42.

30.

Нормальный уровень для позднего лета считался около восьми тысяч.

15.

15.

15.

1023.

3140…

Дружный вдох. Словно взбесившийся, Фактор прорвал пятилетний максимум и продолжал расти. Такими темпами красная отметка — прогнозируемое воплощение Идеального Мира на семидесяти пяти тысячах — будет достигнута в ближайшие минуты.

— Преподобная! — десятки глаз впились в Праведную Дочь. — Соборная душа… Проект «Мессия».

— Нет нужды, — слепая жрица качнула головой. — Воплощения не будет. Порча усиливается, но без общего вектора, ненаправленно. Словно…

Словно Идеальный Мир отделился от богини и теперь поддерживался эгрегором попаданцев. Их суммарная жажада избранности больше — но дискретна, каждый хочет ее только для себя.

— Темным придется удвоить усилия, — сказала мастер, глядя на колеблющееся в районе сорока тысяч значение. — Массы простолюдинов не должны завидовать землянам — иначе эгрегор станет единым.

«Граничные условия выполнены.»

«Подтверждаю запуск темпорального переноса.»

Мое тайное, сильнейшее заклинание. Случайно открытый после студенческой попойки принцип перемещения во времени, доработанный за восемь лет упорного труда. Остряки из Красной Ложи, обзывавшие меня властелином Прошлого и Настоящего, даже не представляли, насколько они близки к истине. Двойная спираль времен заслоняет горизонт, ощущение стремительного полета — и неподвижности в центре мира. Ко мне возвращаются утраченные ранее воспоминания, иногда крохами, как фокус с бусами и стаканом, иногда целыми эпизодами.

… - Мари то, Мари сё, а вы слышали, что Мари… достали!

Праведная Дочь расхаживает по комнатушке, активно жестикулируя.

— Они все как помешались! И сама соплюха тоже хороша — воротит нос от поклонников и теребит меня — меня! — расспросами о тебе.

— У нее просто эффект утенка, — я давно научился работать в присутствии моей экспрессивной напарницы. — Кого первым увидела — тот и папа.

У Храма Порядка давняя традиция — лучшая выпускница монастыря пробует единение с лучшим выпускником Красной Ложи. В случае успеха — получается сокрушительно мощный дуэт, сильнее, пожалуй, вышло бы только с кем-нибудь из запретной Темной Ложи. Так мне и достался этот electrovenik — диковиное слово с Земли идеально подходило напарнице. Ну, или ей достался этот зануда, как посмотреть.

— Папа, говоришь, — фыркает жрица. — Почему тогда пигалица спрашивала, какого цвета белье ты предпочитаешь?

— О? И что же ты ответила?

— Разумеется, правду — я ведь жрица Платинового Дракона. Что пока ты можешь рассчитывать свои дурацкие векторы, производные и интегралы, ты даже не посмотришь в сторону женщины.

Обнаглевшая напарница умостила локти мне на плечи, касаясь грудью затылка. Ей легко нести чушь — этой ночью Хозяйка Драконов приходила ко мне в виде несовершеннолетней девочки в изукрашенном черном платье, с просто убийственными перепадами настроения. С одной стороны, льстит — темная богиня допекает своим вниманием лишь лучших магов-пространственников. С другой — что ж этой нимфоманке в Бездне не сидится, я уже заколебался стирать… гм.

— Бесит, — почти шепотом выдохнула будущая первосвященница. — Тебя так сурово наказали за тот портал — а сейчас носятся вокруг спасенной попаданки. Хоть кто-нибудь извинился?

— Тот портал рядом с работающим резонатором и правда был опасной затеей, — я отложил перо и накрыл ладонью ее руку. — Зато мелкая уцелела. Может, обвенчаемся и удочерим ее? Батя показывал мне ремесло лесоруба…

— Обвенчаться? С тобой? — удивилась жрица. — Да стоит мне поманить пальцем — от одних только принцев будет не протолкнуться, а ведь есть и весьма симпатичные герцоги…

…- Он убивает всех, кто пытается завладеть им. Склеп был построен, когда местным властям надоело убирать трупы, — Король-Жрец блеснул оранжевыми очками. Стержень из белого света, чуть меньше двух метров в длину, парил над земляным полом крипты. — С этим оружием у тебя появится небольшой шанс против твоего учителя. Не передумал?

— Не передумал, — решившись, касаюсь источника. — Я, наследник магистра, клянусь, что за оказанную помощь я и мои ученики будем верными союзниками Церкви Милосердия, покуда сама Церковь не предаст нас. Да будет Черная Луна свидетелем моих слов.

В склепе на миг стало темнее — бог темного начала услышал нового адепта. Я потянулся к Посоху Основателя.

— Стой, — негромко велел первосвященник. — Сначала подготовка. Позовите послушницу.

— Ой! — раздался знакомый, очень знакомый голос. — Не смотри, мне никто не сказал, что ты здесь, я не накрашена!

Наверное, у меня сейчас такое же лицо, как у старших жрецов вокруг. Нести такую пургу в присутствии Самого…

— Подойди, Мари. Нужно немного твоей крови — капнуть на Посох, и еще немного — дать выпить этому молодому магу. Кажется, вы с ним уже знакомы?

Девчонка залилась густым румянцем. Проклятье, надо что-то делать — иначе она ляпнет что-нибудь совсем неуместное — и на всю жизнь отправится миссионерствовать среди голозадых туземцев-каннибалов.

Я рывком прихожу в себя — похоже, отрубился от перенапряжения. Вижу обеспокоенное лицо брата — а за ним на второй заход разворачивались «Апачи» — четыре штуки. Дерьмо, я достал не всех, и мана практически на нуле… Даже если у них не осталось ракет — что тоже далеко не факт — их пушки выдают по десять снарядов в секунду…

— Отдыхай, — с раздражающей заботой говорит брат. — Дальше я сам.

Вокруг него сгущается магическая сила, смутно ощущаю целеуказание на вертолеты Прогрессоров — плетения творятся с элегантной непринужденностью виртуоза — и небо проливается огненным дождем. Мой недотепа-брат только что без инкантанции применил Армагеддон. Как? Когда он успел превзойти меня в магии? Он всегда был хорош в спорте и единоборствах — я лишь в пятнадцать лет отказался от гиблой идеи накачать такие же мышцы — но в точных науках — полный ноль. И вдруг — такое мастерство. Несправедливо. Непростительно. С удивлением смотрю на посох в руке — когда я успел призвать его? Брат стоит ко мне спиной, в моей руке — оружие из чистой ненависти, от которого нет защиты. Привычно искажается восприятие — Посох активирует прицел. Деревянное древко превращается в пылающую двойную спираль белого света — и, перехватив поближе к острию, я вонзаю оружие себе в грудь.

Удивленный вскрик.

Иллюзия с треском рвется, старик-учитель бьется в агонии, янтарный свет пожирает его.

— Как?!..

Боязливо щупаю под ключицами, где ненависть архимага прошила меня насквозь.

— Вы правда думали, что я подниму руку на своего брата, Учитель?

… - Уже через столетие их сон станет куда более чутким — и тогда даже оружие Основателя не поможет. Если мы хотим предотвратить новые Темные Века — мы должны убить архимагов древности сейчас. Ты поможешь мне?

Восьмой советник подается вперед, активно транслируя свою заинтересованность невербальными средствами. Да и мини-презентация была хороша — емко, логично, и практически без вранья, так, со скромно опущенными подробностями. Наверное, будь я моложе, этой речью Усатый купил бы меня с потрохами.

Восьмой деликатно умолчал о природе самих Истоков — не природного феномена, вовсе нет — о высвобожденной энергооболочке спящих архимагов. Сон великих питает восстанавливающийся серебряный план — уничтожь Истоки, и астрал рухнет. Усатый магистр хочет втемную использовать меня для уничтожения всей магии в мире.